Культурология

• Вид работы: Контрольная работа
• Предмет: Культурология
• Язык: Русский , Формат файла: MS Word 16,91 Кб

Анализ истории военного некрополя дореволюционного Петербурга

Оглавление

Введение

Глава 1. История петербургского некрополя и его место в культуре Петербурга

Глава 2. Военный некрополь дореволюционного Петербурга: надгробия и захоронения городских кладбищ

Заключение

Список литературы

Введение

Актуальность исследования обеспечивается, с одной стороны, тем неуклонно растущим интересом к исторической роли военного некрополя дореволюционного Петербурга, а, с другой стороны, он продиктован накоплением материалов историко-архивного характера, которые существенно уточняют историческую картину кладбищенской культуры Петербурга, вносят в этот образ дополнительные штрихи, делают его более панорамным.

Постановка, обзор и степень разработанности проблемы. Анализ и описание военного некрополя дореволюционного Петербурга всегда привлекало внимание историков и специалистов по истории Петербурга. Среди многочисленных специалистов по исследованию военного некрополя дореволюционного Петербурга следует выделить Беляева В., Саитова В.И., Кобака А.В., Пирютко Ю.М. и др.

С растущим осознанием значимости роли военного некрополя дореволюционного Петербурга, изменяется и интерпретация ее функции в эти годы, которая все больше понимается в контексте социологии города как важного политического и социального фактора жизни общества. А, с другой стороны, роль военного некрополя дореволюционного Петербурга, ее функции и значение, ее политическая значимость обнаруживают не только ее значимость как определяющего фактора культурного аспекта увековечивания памяти. Мемориализация воспоминания павших на полях сражений – важнейший индикатор культурно-исторической идентичности нации, благодаря которому во многом эта идентичность и обретается.

Однако отдельные вопросы исследования истории военного некрополя дореволюционного Петербурга изучены недостаточно полно. До сих пор в понимании значения истории военного некрополя дореволюционного Петербурга сохраняется существенный разрыв между идеолого – политической ангажированностью оценки этой роли и ее объективной исторической значимостью.

Цели и задачи исследования. Исследование направлено на анализ истории военного некрополя дореволюционного Петербурга, анализа идеолого-политических факторов, влиявших на ход создания военных некрополей дореволюционного Петербурга как столицы и одновременно стратегического форпоста, анализ культурных факторов, влиявших на создание военного некрополя дореволюционного Петербурга, их целях и задачах. Таким образом, основной целью исследования должно стать создание некоего объективного представления о значении истории военного некрополя дореволюционного Петербурга.

Корпус историко-архивных данных существенным образом восполняет тот контекст, в котором рождалось целостное представление о значении истории военного некрополя дореволюционного Петербурга.

Ожидаемые результаты исследования. Исследование нацелено на преодоление того разрыва, которое обусловлено субъективностью историко-культурных оценок значения истории военного некрополя дореволюционного Петербурга. Оно должно результироваться в синтезе всех обстоятельств, влиявших на это значение, как внешних, так и внутренних. Именно такую задачу ставит исследование, направленное на анализ и описание истории военного некрополя дореволюционного Петербурга, при котором признается значительная роль военного некрополя дореволюционного Петербурга как основополагающего фактора, повлиявшего на формирование культурно-исторической идентичности России.

Глава 1. История петербургского некрополя и его место в культуре Петербурга

В последней четверти XIX в. русская некропольская генеалогия начала стремительно преобразовываться из дворянской забавы, имевшей когда-то большой практический смысл, в специальную историческую дисциплину. Одновременно среди историков, в первую очередь генеалогов и близким к ним по интересам, формируется устойчивое понимание необходимости описания кладбищ, монастырских и внутрихрамовых захоронений, как одного из важнейших историко-биографического и генеалогического источника.

В ряду этих ученых стоило бы назвать Б.Л. Модзалевского, В.И. Чернопятова, В.М. Андерсона, В.И. Саитова и Великого князя Николая Михайловича, которые воплотили разрозненный опыт своих предшественников. Благодаря усилиям последнего к работе по сбору данных о захоронениях про всей России через Священный Синод были привлечено приходское духовенство и, что еще более достойно восхищения, собранный материал был обработан и опубликован тремя многотомными изданиями (Петербург, Москва и провинция; в последнем вышел в свет только первый том). Значителен вклад и В.И. Чернопятова, опубликовавшего некрополи Крыма, Кавказа и «Некрополь» – отдельный том в издании «Дворянское сословие Тульской губернии».

Одновременно взгляды русских историков были обращены за границу, в Западную Европу. В ряде журналов стали появляться статьи и заметки о захоронениях русских в Германии, Франции, Италии. В начале XX в. были предприняты попытки комплексного описания одного или нескольких кладбищ, но не все они были завершены. Были опубликованы три выпуска «Русского некрополя за границей» В.И. Чернопятова и один выпуск «Русского некрополя в чужих краях» В.М. Андерсона.

Первая мировая война затормозила развитие некрополистики, а революция 1917 г. практически прервала. В эмиграции же русские историки- и генеалоги эмигранты сосредоточили свое внимание именно на зарубежных некрополях. В их ряду в первую очередь необходимо назвать Л.М. Савелова и его жену, Ю.В. Арсеньева, Н.Ф. Иконникова. Некоторые из их трудов были опубликованы (например, в журнале «Новик»), большая же часть их осталась в рукописях. Известны и пропавшие и погибшие списки русских захоронений на разных кладбища Европы и Америки.

В Советском Союзе тема некрополистики разрабатывалась единицами, работавшими в стол (эту тему мы постараемся позже осветить на сайте). В 1960-1980 гг. появилось несколько публикаций в научных журналах и две-три книги о средневековых захоронениях в храмах и монастырях и, выдержавший несколько изданий, революционно-номенклатурный некрополь на Красной площади. Важным (но тайным) явлением того времени была работа В. Н. Чувакова, по особому разрешению в спецхране Гос. библиотеки им. В. И. Ленина собиравшего некрологи и траурные извещения в эмигрантской периодической печати (сейчас его материалы публикуются под названием «Незабытые могилы»).

Еще до основания Санкт – Петербурга на его территории существовал ряд некрополей: в источниках начало 18 века упоминается финско-шведское кладбище на Еловом (Аптекарском) острове (упразднено в 1756). Основанное в 1722 Старое Большеохтинское кладбище, по-видимому, находилось на месте городского кладбища Ниеншанца. В первые годы существования Петербурга погребения по русской традиции производились при церквах. Первое городское кладбище основано в 1710 при церкви Св. Сампсония на Выборгской стороне.

Места для могил предоставлялись бесплатно. К югу от православного Сампсониевского кладбище тогда же устроено немецкое кладбище для иноверцев. На православном Сампсониевском кладбище были похоронены «князь-папа» П. И. Бутурлин, сибирский губернатор князь М. П. Гагарин, автор «Книги о скудости и богатстве» И. Т. Посошков, архитектор А. Ф. Кокоринов. На немецком кладбище – архитекторы Д. Трезини, братья К. и Ф. Растрелли, Ж. Леблон, Н. Микетти, первые академики Л. Л. Блументрост, Х. Гольдбах, Г. Байер. Оба кладбища упразднены в 1772. В 1719-56 существовало Ямское Крестовоздвиженское кладбище (располагалось на месте домовладения – Лиговский просп., 128). Позднее в районе Волковой Деревни возникли Волковские кладбища.

В 18 в. захоронения осуществлялись также на Преображенском кладбище в Колтовской слободе (Новоладожская ул., 8), Вознесенском кладбище в Переведенских слободах (Вознесенский просп., 34 – оба упразднены в 1738), Калинкинском кладбище (Старо-Петергофский просп.; упразднено в 1746), Спасо-Бочаринском и старом Богословском К. на Выборгской стороне (упразднены в 1770-х гг.).

В 1738 Синод утвердил 5 «мест, где надлежит быть погребениям», из которых до нашего времени сохранилось одно на Васильевском о. (см. Смоленские кладбища). В 18 в. сложились аристократич. некрополи Александро-Невской лавры, Троице-Сергиевой пустыни, Императорская усыпальница в Петропавловском соборе и Комендантское кладбище при нем.

Высокий социальный статус имело Новодевичье кладбище при Новодевичьем монастыре. С 1720-х гг. существовало кладбище при Охтинских пороховых заводах (современное Пороховское кладбище), с 1730-х гг. – Преображенское кладбище при Фарфоровом заводе (уничтожено в 1930-х гг.), с 1768 – старообрядческое Малоохтинское кладбище (Новочеркасский просп., 8); с 1776 – Красненькое кладбище (просп. Стачек, 98). В 1773 перенесено на современное место Большеохтинское кладбище (просп. Металлистов, 5).

Иноверческие («немецкие евангелические-лютеранские») кладбище обычно располагались рядом с православными: Смоленское немецкое (основано в 1748), Волковское немецкое (основано в 1773). В 1856 основано Выборгское римско-католическое кладбище на Арсенальной улице. В 1856-57 на нем сооружен костел Девы Марии (архитектор Н. Л. Бенуа). В 1939 это кладбище полностью уничтожено. В 1791 основано Армянское кладбище (набережная реки Смоленки, 29), в 1827 – Магометанское кладбище (ныне Ново-Волковское, ул. Салова, 80), в 1873 – Еврейское кладбище.

Среди пригородных кладбищ 18 в. наиболее известны Троицкое кладбище в Старом Петергофе (основано в 1720-х гг., ныне практически уничтожено), Казанское кладбище в Царском Селе, городское кладбище в Павловске. Во время эпидемии холеры 1830-31 создано Холерное кладбище, в 1835 рядом с ним началось устройство Митрофаньевского кладбища. Там же имелся финский лютеранский участок, а к югу располагалось старообрядческое Громовское кладбище (сохранилось, прочие кладбища полностью уничтожены в 1930-50-х гг.). В 1841 в северной части города отведено место для Богословского кладбища. В том же году на городском кладбище введена плата за место для могилы по разрядам (с 1-го по 7-й; два последних обычно были бесплатными; на монастырских кладбищах число разрядов не превышало трех).

В 1854 и 1868 действовали комиссии по изучению состояния кладбищ, на основе их рекомендаций устроены 2 новых обширных некрополя, находившихся в ведении городском самоуправления: Преображенское (1871) и Успенское (1875). С 1905 существует Серафимовское кладбище.

марта (5.4).1917 в братских могилах на Марсовом поле погребены 184 человека, погибших в уличных боях во время Февральской революции. Захоронения участников революционных событий и Гражданской войны производились также на «Коммунистических площадках» в других частях города. 7 декабря 1918 декретом СНК все кладбища переданы в ведение местных Советов, церковь отстранена от управления ими, платные разряды отменены. В 1927 ряд городских кладбище закрыт для погребений, позднее их уничтожали или значительно сокращали территории под предлогом благоустройства и отвода земли под жилищную застройку, спортивное и промышленное строительство (прах отдельных деятелей истории и культуры и немногочисленных уцелевшие художественные надгробия перенесены в некрополи Городской скульптуры музея).

С 1918 выделялись места для захоронения жертв массовых репрессий (погребения производились сотрудниками ВЧК – ОГПУ – НКВД в глубокой тайне, могилы не отмечались, сам факт существования подобных К. не подлежал оглашению, лишь в 1989 было «рассекречено» место массовых захоронений на Левашовской пустоши.

В годы блокады 1941-44 массовые захоронения производились на Пискаревском мемориальном кладбище, Серафимовском кладбище, Богословском кладбище. Кремирование тел погибших и умерших от голода осуществлялось в печах кирпичного заводада на территории современном Московского парка Победы.

В современном Петербурге 42 кладбищ общей площадью 1100 га, они находятся в ведении государственного унитарного предприятия «Ритуальные услуги» (1-я Советская ул., 8). Большинство захоронений производится на Южном кладбище (открыто в 1971, Волхонское шоссе) и Ковалевском кладбище (открыто в 1985, Всеволожский р-н). В 1973 открыт Крематорий. Особое место среди петербургское кладбище занимает Комаровское кладбище (в поселке Комарово), ставшее в 1960-70-х гг. некрополем деятелей науки, искусства и культуры.

Глава 2. Военный некрополь дореволюционного Петербурга: надгробия и захоронения городских кладбищ

кладбище петербург некрополь

У каждого народа есть Родина, но только у нас – Россия и судьба русского воинства тесно связана с судьбой Отчизны. На долю каждого поколения выпадала война. Защита страны и своего народа издавна определялись понятиями высшего воинского долга. И Россия всегда заботилась о своих защитниках, как мать, от рождения до самой смерти. Так, в «Вестнике военного духовенства» за 1882 год находим следующее: «Брат царев, Его Императорское Высочество, Главнокомандующий войсками гвардии Санкт-Петербургского военного округа, Великий князь Владимир Александрович приказал выработать правила о погребении воинов по создании воинских кладбищ, где Воин будет погребен с особой торжественностью и почетом, приличествующим защитнику Веры, Царя и Отечества».

И такие правила мы находим, и кладбища воинские создаются уже с 1883 года: Красненькое, Царскосельское, Санкт-Петербуржское Преображенское и Успенское, в Выборге, Кронштадте.

Во имя живых, во славу отеческой заботе об армии на этих кладбищах были четко разработаны: структура воинских погребений по родам войск, ритуал самих похорон с оказанием воинских почестей умершему, увековечение заслуг его перед Отечеством.

Умершего товарища по оружию привозили на особой погребальной колеснице (катафалке) в церковь, где священник в присутствии однополчан и родных, совершал божественную заупокойную литургию отпевания. Однополчане, согласно воинскому ритуалу, сопровождали усопшего до могилы, на этом кладбище уготованной, где происходил обряд воинского прощания. На каждой могилке стоял окрашенный крест, по цвету которого можно издали узнать, к какому роду войск принадлежал умерший. На каждой могилке – надгробие – с указанием звания, имени, отчества, фамилии почившего под сенью креста.

Случается, из далекой стороны прийти на могилку защитника Отечества родным и однополчанам, они с теплым чувством помолятся у подножия креста, поставленного заботливым начальством на могиле, благоговейным взором окинут часовню-церковь, сквозь слезы полюбуются чистотою и порядком кладбища и, вернувшись, будут рассказывать:

Но разрушился старый традиционный уклад, изменилось общественное сознание, связь поколений и жизненная память ослабевает, потомки перестают посещать могилы, и кладбища умирают. И сегодня, защищая честь и достоинство земли русской (и только ли русской), «не щадя живота своего», русское воинство, единственное в мире, не имеет своего кладбища, не считая братских могил, разбросанных по всему миру; очень часто не знает места своего последнего упокоения и страдает, мучается душа воина, защитника Отечества.

Именно для того, чтобы не было безымянных братских могил, нужно воспитать в себе уважение к любому холмику-могиле, под которым покоится прах защитника России. А что мы делаем сегодня, чтобы поднять авторитет и развить в воине пошатнувшееся чувство любви и веры к армии?

Жуковский писал:

«Да в чадах к Родине

Любовь зажгут отцов могилы!»

Разве мы не осознаем потребности у молодых солдат к добру, истине, правде, быть нравственно чище и лучше? Нет большей любви в мире, а это присуще, в первую очередь, только русской армии, как положить жизнь «за други своя».

Хочется верить, что устройство воинских кладбищ, восстановление достоинства защитника России займут в дальнейшем одну из самых светлых страниц в истории командования Вооруженными Силами России, а все мы сможем над ухоженными местами покоя праха воинов российских произнести, как встарь:

«Земля русская! Храни в недрах своих останки сынов и защитников Отечества, зеленей и цвети до того времени и просвещённого дня, когда восстанет зоря вечности и солнце правды озарит кости братские. Радуйся, заступник русской земли! Моли Господа, даровавшего тебе Благодать соделать державу сродникам твоим Богоугодную и сынам России даровать спасение».

Остановимся на описании одного некрополя – Серафимовского кладбища, заложенного, как видно из клировой ведомости кладбищенской церкви, в 1788 году. Оно расположено в восточной части города и постепенно входило в черту города, вследствие чего в половине шестидесятых годов прошлого столетия было закрыто. С того времени хоронят на нем только близких родственников лиц, погребенных на этом кладбище, и членов семейств, имеющих на нем фамильные склепы. В 1824 г. на этом кладбище построена православная церковь, увеличенная в конце 60-х годов, когда она сделалась приходской.

В средней части кладбища находится довольно больших размеров холм или курган, и это место было древнейшим местом погребения покойников-христиан. Был ли раскопан когда-либо этот курган, неизвестно. Вероятно, нет, как не раскопаны и другие курганы в Петербурге, ставшие кладбищами, святость которых не дозволяла производить в этих курганах археологические разыскания, несмотря на большую научную заманчивость многих из них. Древнейшие погребения на этом кладбище относятся к концу XVIII-го и началу XIX-го столетия именно памятники на могилах дочери полковника Шостака Екатерины 1798 г., капитана артиллерии Конст. Як. Рудзевича 1799 г., колл. сов. Герас. Ив. Беляева 1799 г. и некоего армянина Магдеси с датой 1816 г.

На вершине кургана возвышается красивый, но приходящий уже в разрушение памятник – мавзолей, из белого штучного камня, без всякой надписи, поставленный значительно позже основания кладбища. В церковных заметках нет указаний на то, на чьей могиле поставлен этот памятник, но после тщательных разысканий среди старожилов Петербурга удалось с несомненностью установить, что под ним погребен сын декабриста Вячеслав Викторович Якушкин, писатель-публицист, умерший в начале 60-х годов ист. ст. Есть на этом кургане и другие более новые памятники, нарушающие впечатление старины этой части кладбища.

Со времени своего открытия это кладбище было общехристианским. На площади кургана имеются намогильные плиты с надписями, кроме русского, на греческом (Савопуло), армянском (Магдеси), немецком (Ветцель, Кист) и др. языках. Также и более поздние погребения на кладбище не разграничивались по участкам, предоставленным тому или другому исповеданию или народности. По всему кладбищу перемешаны могилы православных, католиков и лютеран. Но число иноверческих погребений на нем не велико сравнительно с православными, русскими и греческими. В-общем, кладбище представляет значительный интерес как в художественном отношении, по форме многих находящихся на нем памятников, так и в историческом отношении.

Главный материал, из которого сооружена громадная часть памятников, преимущественно в форме плит, – крымский известняк, непрочный, легко выветривающийся, легко разъедаемый лишаями. Очень много памятников, далее, из серого мрамора (диорита), и так как и этот материал, хотя и значительно более крепкий, не выдерживает быстрой и частой перемены температуры, то многие памятники из диорита, особенно в виде колонн, равно кресты на них, сокрушены временем и стихиями; но плиты из диорита выносят климатические перемены хорошо и вполне уцелели, если не были повреждены людьми.

Довольно много затем памятников из розового мрамора, правильнее – мраморовидного известняка, очень красивого, но и очень непрочного, хрупкого материала. Целых из них почти нет, все дошли до нас в искалеченном виде, и от многих уцелели лишь небольшие части. Немногие памятники из белого и черного мрамора, равно и чугунные, сохранились лучше других, хотя большинство из них также сильно пострадали от людского невежества, кощунства и нерадения.

От первых трех-четырех десятилетий существования этого кладбища сохранилось весьма немного памятников с датами, и только с тридцатых годов истекшего столетия число их становится значительным. С 1799 по 1800 г. вполне сохранившихся и датированных памятников всего 15, с 1811 по 1820 приблизительно столько же, с 1821 по 1830 – 20. Небольшое количество датированных могил этого времени объясняется, с одной стороны, плохою сохранностью старых памятников, преимущественно плит, с совершенно испорченными и неразборчивыми надписями, а, с другой, тем обстоятельством, что на многих плитах и других памятниках надписей никогда и не было.

С тридцатых годов число памятников с разборчивыми надписями становится больше. С 1831 по 1840 их около 45, с 1841 по 1850 г. около 80. Больше всего памятников с более или менее четкими надписями дали пятидесятые годы прошлого столетия – 180, и не удивительно; причиною этого была Крымская война, оборона Севастополя, когда и в Петербурге было много умерших, особенно в военных лазаретах. Затем число памятников снова уменьшается. С 1861 по 1870 г. сохранилось всего 115 датированных могил, а с 1871 по 1880 г. – 120, причем особенно много дат приходится на 1877 год, год русско-турецкой войны. С этого времени число памятников и дат еще более уменьшается. С 1881 г. по 1890 г. датированных памятников около 70, с 1891 по 1900 г. около 50, с 1901 по 1910 – около 45, с 1911 по 1918 г. около 50. Заметим, что большая часть памятников без дат.

Типы памятников на Серафимовском кладбище довольно разнообразны и весьма интересны. Самый обычный тип их и самый старый – намогильная плита, из белого камня (песчаника или известняка) или более дорогого материала. На очень многих плитах выше надписи рельефное изображение креста, высеченного на плите, а иногда поставленного на ней. Значительная часть их вовсе без надписей и с изображением лишь креста или с указанием одного имени; громадное большинство детских могил также плиты, и с указанием лишь имени ребенка. Есть плиты, поставленные на другие, или ступенчатые.

Весьма типичная и старинная форма памятников – саркофаги или ящики разнообразного вида, часто со стоячим крестом на верхней плите из того же материала или высеченным изображением креста на ней. Старейший памятник этого типа на могиле Дмитриянова 1805 г. Почти все памятники этого типа без надписей, а на некоторых надписи были, но исчезли.

Довольно много памятников в виде круглых и четырехугольных колонн с крестом или урной наверху, над капителью. Типичный образец этого типа представляет памятник, поставленный на могиле неизвестной рабы Божией Агафии.

Есть на этом кладбище и несколько крупных сооружений – мавзолеев. Кроме указанного выше памятника на могиле Якушкина, позднего по времени, сюда относятся прежде всего два мавзолея с как бы обломанной колонной наверху на могилах Шостака и Турчанинова и памятник в виде хижины на могиле Рудзевича, памятник-павильон в два этажа с главкою, без окон, с просветом для двери и маленькой комнатой внутри, поставленный, как думают, на могиле помещика Руссета, когда – не известно. Одно время это сооружение служило местом хранения церковной ризницы и утвари. В более позднее время поставлены мавзолеи-часовни на могилах графа Де-Мезона и Л. И. Ильина.

С тридцатых годов этот тип памятников становится более частым, и на русских и на греческих могилах, причем форма крестов довольно разнообразна. Величина их небольшая, аршина полтора высоты.

Особый тип памятников этого кладбища – удлиненная четырехгранная пирамида на четырех шарах или тумбах, поставленная на невысоком пьедестале. Этот тип был более излюблен греками (Папандопуло, Ревелиоти и др.).

На этом кладбище покоятся тела губ. предводителя дворянства Нотары, амазонок Шидянской – Сарандовой и Бухольцевой и др., затем героя Наварина Асташева, нескольких десятков защитников Севастополя с адмиралом Станюковичем во главе, сестер милосердия, полковых священников и т.д. Здесь лежат боевые генералы Гельфрейх, Лаврентьев и др., таврические губернаторы Баранов и Нарышкин, вице-губернаторы Шостак и Браилко, губернские предводители дворянства Нотара, Башмаков, Взметнев, начальник ногайцев граф Де-Мезон и т.д.

В восточной поле кургана находится огороженное полуразвалившейся каменной оградой место, без памятников; по преданию, это братская могила первых скончавшихся в Петербурге нижних чинов, раненных в Альминском сражении в начале Крымской войны.

Затем для скончавшихся от ран и болезней в Петербурге нижних чинов, отведено было особое место за городом, и на этом кладбище покойники погребались в общих братских могилах, а на городском хоронили только офицеров. Погребено здесь и несколько героев Японской и нынешней войны, покоится и несколько жертв большевиков.

Заключение

В заключение необходимо сказать, что при прогулке по военному некрополю проходит перед нами жизнь Петербурга и в значительной части всей России в прошлое столетие, и крайне печально, что стихии и в особенности людское невежество и нерадение довели это интересное кладбище до наших дней в печальном виде запустения и разрушения. За исключением новых памятников двух-трех последних десятилетий, в целом виде сохранилось очень мало памятников. Большая часть их разбиты, изломаны, и особенно пострадали плиты с как бы умышленно выбитыми надписями, именами и датами.

Небрежение к кладбищу видно из того, например, что в кладбищенской церкви нет полного списка погребенных на нем (существует краткое, составленное в 60-х годах, с показанием всего 130 могил). Не сохранилось указаний, на чьих могилах поставлены некоторые выдающиеся памятники, и даже недавнего времени; так, относительно мавзолея на вершине кургана, поставленного в начале шестидесятых годов на могиле писателя, сына декабриста Якушкина, в книге сказано, что кому поставлен этот памятник – неизвестно. Неизвестно также клиру, на чьей могиле поставлен мавзолей-часовня, бывшая довольно долго местом хранения церковной утвари, облачений и пр.

В этой же книге обозначено, что большой чугунный памятник, с южной стороны церкви, «по преданию» поставлен на могиле губернатора Нарышкина (в действительности именно на его могиле), умершего в 1829 г. Следовательно, спустя тридцать лет после смерти его уже точных сведений о его могиле не было, а если забылась могила губернатора, то нечего и говорить об участи могил и памятников более простых смертных, особенно таких, за которыми не было надзора и ухода со стороны родственников.

Не удивительно, что, например, почти все памятники, поставленные на могилах героев Севастопольской обороны, требовавшие, казалось бы, особенного внимания, дошли до нас в искалеченном, изломанном виде, и много надо терпения и энергии, чтобы разыскать их и прочесть на них скромные, но хватающие за сердце надписи. И мне кажется, что всем, кому дорого наше прошлое, надо общими усилиями постараться сохранить их от дальнейшего уничтожения. К сожалению, не сохранилось памятников на могилах сестер милосердия, умерших здесь во время войн 190го столетия. Имена этих подвижниц, кроме одной, значатся только в вышеуказанном списке кладбищенской церкви.

Список литературы

1.       Историко-статистические сведения о С.-Петербургской епархии. В 10 вып. СПб., 1869-1885.

.        Беляев В. О кладбищах в С.-Петербурге. СПб., 1872.

.        Саитов В. И. Петербургский некрополь. В 4 т. СПб., 1912-1913.

.        Исторические кладбища Петербурга. Справ.-путеводитель // Составители: А. В. Кобак, Ю. М. Пирютко. СПб., 1993.

.        Энциклопедия Петербурга. СПб., 2002.

.        Санкт -Петрбургские ведомости. № 12. От 3 апреля 2002 г.