Артефакт как культурное явление. Теории культуры Б. Малиновского

• Вид работы: Реферат
• Предмет: Культурология
• Язык: Русский , Формат файла: MS Word 17,81 Кб

Артефакт как культурное явление. Теории культуры Б. Малиновского

Реферат

Артефакт как культурное явление. Теории культуры Б. Малиновского

1. Артефакт как культурное явление

Как известно, термин «артефакт» принадлежит к числу таких понятий, которые активно применяются как в естественных, так и в гуманитарных науках. В естественных науках этот термин используется в отрицательном значении, как момент аномалии, отклонения от нормы, гносеологической или приборной ошибки. В математике имеет место метод «математического артефакта». Например, математическим артефактом могут быть статистические данные, полученные без учета некоторых важных показателей и потому дающие ложные результаты. Артефакт здесь – это некие ложные выводы из неполных данных. Термин «артефакт» используется в культурологии, этнологии, истории материальной культуры, истории техники, искусствоведении и т.д.

Так, в археологии артефакт определяется как узком смысле: «артефакт – конкретный вещественный объект, т.е. материальный объект, сделанный человеком в соответствии с нормами культуры», так и в широком смысле: «как следы древней человеческой деятельности и как факты их культуры (духовной и материальной)».

Этот термин достаточно часто используют и в философии, в особенности в эпистемологии, философии техники, культурантропологии. В связи с проблемами техники его применяют Х. Бек, Г. Беме, М. Вартофский, И. Горгес, Р. Кеттер, Г. Рополь, Ф. Ферре и др. Заметим, что возникновение искусственно созданных артефактов как первое условие развития человека и его самомопознания отмечал еще Э. Капп.

А М. Вартофский к артефактам относит все продукты деятельности человека от идеальных до материальных. Он полагает, что артефакт – основной признак, отличающий человека от животных. «…Орудием можно представить любой артефакт, созданный с целью успешного производства и воспроизводства средств к существованию».

Сегодня термин «артефакт» применяется, прежде всего, к плодам деятельности человека, несущим на себе ее следы. В историческом контексте словоупотребление понятия «артефакт» имело тенденцию отражения характеристик деятельности человека от процесса к результату. Например, в археологии, артефакт занимает смысловую нишу таких фундаментальных понятий как «антик» и «памятник». Следовательно, им является все, что несет на себе печать человеческой деятельности. Сюда включают ту часть природы, которая подвергалась человеком переоформлению, преобразованию; материально-вещественные стороны его собственного социального и природного бытия, а также идеально символические формы. В этом смысле предметно-преобразующая деятельность человека может рассматриваться как артифицирующая деятельность, а сам процесс преобразования мира, как создание артефактов – артифицирование. Способность создавать артефакты лежит в самой природе человека. «Природа человека – это его искусственность», – писал К.Ясперс. Э. Кассирер рассуждает о некоем законе естественной искусственности применительно к человеку и плодам его деятельности. «…Артефакты предметно конкретны и к тому же созданы из естественных материалов. И поскольку они конкретно существуют в пространстве и во времени, то они, как вещи естественные, подчинены естественным законам». Артефакты как принадлежность природы вынуждены подчиняться ее законам, входить и вписываться в нее. Еще Леонардо да Винчи копировал формы органического мира. Создание артефактов позволяет именно человеку освоить окружающий мир как мир его собственной практики. «Для людей преобразование – это всегда преобразование посредством артефактов. Но производство и воспроизводство артефактов представляет нам рукотворный мир как символ сущего и как репрезентацию самих форм практики. В этом смысле вспаханное поле или одомашненное животное – ничуть не менее артефактны, чем, скажем, копье, лук, горшок и т.п. Более того, сама окружающая среда – как пространство деятельности – наделена свойствами артефакта».

На заре человеческого общества существовала своеобразная «буферная зона» между естественным и искусственным, затем количественное накопление артефактов привело к созданию систем артефактов, приобретающих все более усложненную структуру. Это постепенно сводило к минимуму наличие естественных сторон в человеческом обществе. Современный человек рождается в почти полностью артифицированной среде. Со временем среди систем артефактов ведущее место заняли технические и научные, которые чисто количественно стали доминировать над другими.

Природа прогрессирующей артефактности заключается в самой преобразовательной деятельности. Это означает, что сам человек превращается в свой собственный артефакт. Речь в данном случае идет о материально-преобразовательной деятельности и о материальных артефактах. Стремление к преобразованию охватывает человека не только по отношению к внешней природе, но и по отношению к physis своего собственного тела. Самометаморфоза начинается с того, что человек помещает свое physis в необычные, неестественные условия. Так Г. Андерс называет это понятием «извращенный Прометей», поскольку к нужде, болезням, старости, смерти, немало угнетающим человека, он мазохинистически добавляет самопеределывание. Именно, происходит артифицирование не только внешней природы, но и человеческого тела. Как искусственно преобразованные природные формы материальные артефакты могут заключать в себе различную меру преобразования. Одни лишь слегка затронуты человеческой рукой, другие представляют сложные приспособления и целесообразные структуры. Археология, отражая этот момент, создает своеобразные иерархии артефактности.

Вообще дифференциация человеческих артефактов может осуществляться по разным основаниям. Так, в историческом измерении можно говорить о трех видах артефактов, связанных с динамикой развития искусственного. Первое: простейшее искусственное, появившееся естественным путем (например, примитивные орудия, почти животные формы языка и т.д.). Это пограничное искусственное (параискусственное, околоискусственное) дает форму параартефактную. Второе: собственно искусственное охватывает развитие систем артефактов, усложнение их структуры и количественное накопление на различных этапах истории. Третья форма артефактного (гиперартефакты, гиперискусственное) возникает на этапе современной цивилизации и связана с появлением технических систем типа «искусственного интеллекта». Такое искусственное – это «артефакт в квадрате», поскольку само в достаточной степени имеет способность к артифицированию.

В силу того, что все в обществе, по существу, создано человеком, то различные его элементы могут быть ассоциированы с определенными видами артефактов: артефакты культуры и артефакты цивилизации, артефакты науки и артефакты техники, артефакты материальные и артефакты идеальные. Материальные артефакты образуются в результате преобразовательной деятельности и поэтому несут на себе печать идеального, опредмечивая определенные идеальные артефакты. Идеальные артефакты в этом смысле есть некие предпосылки и посредники этого реального изменения. Человеческое сознание «не довольствуется уже данным, самим по себе возникшим, говоря иными словами, оно трансцендирует природу, выходит за ее пределы и заново создает мир по установленным им самим законам». Изобретательская сущность человеческого сознания заключается в том, что оно все время стремится к нарушению границ природного, естественного (например, попытки создать Perpetuum mobile).

Вся жизнедеятельность социума осуществляется посредством артефактов, в качестве которых прежде всего выступают орудия труда и формы знакового общения – языки. При этом существует принципиальное различие в характере трансляции культурной памяти материально-предметными артефактами и артефактами собственно знаковых систем. Несмотря на то, что все артефакты в конечном счете могут носить знаковую форму, есть собственно функциональные системы знаков типа естественных и искусственных языков, непосредственно предназначенные для трансляции информационных смыслов и по особому входящие в структуру памяти социума.

Человеческие интенции объективируются и наследуются также с помощью таких артефактов, которые выражают формы знакового общения, развивающиеся в изобразительном искусстве, архитектуре, танцах, поэзии и т.д., то есть в художественных артефактах. Важно то, что артефакт любого вида является носителем довольно значительного когнитивного или ценностного груза. Сам генезис процесса социального наследования и памяти, эволюция способности к символическому воплощению осуществляется посредством объектирования форм деятельности в артефакте.

Главным признаком артефакта в культурологическом смысле является его способность нести осмысленные или не рефлексивные, особым образом зафиксированные в структуре объекта следы, которые дают возможность идентифицировать такой объект с неким узнаваемым конструктом, содержащим значимую для человека социокультурную информацию. Артефакты являются клеточками единой системы культуры. Толчки и изменения, происходящие в одной клеточке системы, передаются и оставляют след на всей системе. Поэтому по одной клеточке системы можно узнать нечто о культуре в целом. Любой, порой незначительный артефакт, может нести богатейшую информацию о своем времени и его культуре. Артефакт содержит информацию о себе и своем ближайшем окружении, но как аккумулятор информации не полон и не может дать исчерпывающей картины культур.

Каждый артефакт имеет свою «смысловую нишу». Смысл разрывает пределы единичной вещи, поэтому каждый артефакт обретает как бы особую «эйдетическую» оболочку, которая живет помимо ее конкретного воплощения и способна транслироваться, повторяться и воспроизводиться неоднократно. Реальным примером этого процесса является умножение артефактов в современном серийном производстве. Свойство артефактов к умножению их числа и повторению особенно явно проявляется применительно к техническим средствам, имеющим наиболее универсальное назначение (в рамках определенной потребности). Артефакты искусства обладают, более личностными, смыслами и поэтому, хотя и способны к повторению и воспроизводству, утрачивают при этом немалый элемент существующего смысла.

Мир артефактов проектируется в соответствии с содержанием смысловых форм. Смысл всеобщ, а как всеобщее он существует до тех пор, пока жив его носитель – социум или человек в социуме. Проект, созданный в соответствии с некоторым всеобщим смыслом, продуцирует артефакты культуры и воплощается бесконечное число раз. Культуры и цивилизации, наполненные множеством артефактов своего рода, исчезали только тогда, когда гибли сами люди – носители смыслового содержания этих артефактов.

Культурное измерение артефактов как предметов человеческого мира не просто возникает и дается человеку в индивидуальном опыте, но предопределяется социумом в виде смысла. Сама возможность такой предопределенности означает наличие механизма трансляции социальных смыслов через процессы памяти. Ее сохраняющие и охраняющие функции делают возможным воспроизведение потенций целого на уровне отдельного субъекта.

В диалектике материального и идеального в движении артефактов и заключается зародыш всей культурной эволюции, «в ходе которой адаптивные изменения в формах социально-исторической практики заменяют собой более медленные генетические средства их сохранения и передачи, функционирующие на биологическом уровне. Таким образом, артефакт является для эволюции культуры тем же, чем ген является для биологической эволюции».

Человек действует и мыслит не просто в мире «понятий», «образов», «поведенческих реакций», «ценностей», «идей» и других фрагментарных аспектов бытия, а в мире концептов, по отношению к которым выше названные явления выступают частыми формами. В обыденном представлении наиболее часто сфера артефактов ограничивается лишь материальными средствами. Артефакт воспринимается преимущественно через призму его социальной функции в аспекте использования человеком.

Для породившей же их культуры – это лишние, мешающие артефакты, которые уже не репрезентируют, не наследуют значимые для нее способы деятельности. Иными словами сам хлам при определенных условиях может служить источником информации, памяти и характеристикой культуры. То, что признавалось негодным для своего времени, считалось отходами культуры, для будущих поколений порой становится важным памятником, редкостью, приобретает функции ценности. Например, помойка или свалка выступает довольно интересным репрезентантом своего времени, если оказывается предметом изучения археолога.

Своеобразными феноменами, противоположными рассмотренным выше, являются специфические наборы артефактов, специально предназначенные для трансляции информации в будущее, т.е. обладающие особо фиксированной функцией памяти. Таковыми можно считать так называемые «капсулы времени» – закупоренные контейнеры с отобранными специально предметами. Они рассчитаны на создание наилучшего представления потомков о нашем времени. Фактически возможны как позитивная («капсулы времени»), так и негативная (помойка) выборки артефактов. Первая субъективна, вторая – более объективна, но обе дают косвенную информацию о культуре. И первая, и вторая представляют некий знак культуры, к которой они принадлежат. Знак этот может быть подвергнут расшифровке как людьми, живущими в этой культуре, так и представителями других (одновременных с первой или будущих) культур.

Если, например, описать культурную памяти нашего общества, то его современное состояние можно сравнить с кладовой или памятью компьютера, набитыми всевозможным артефактным хламом. Этому образу можно противопоставить символ музея, где памятники расположены по местам, расставлены по стеллажам и полкам. Современный «чулан» – это бывший, но захламленный и перевернутый вверх дном музей. В процессе познания человек делает попытку привести в порядок тот мир его собственного артифицированного бытия, который создан отчасти сознательно, отчасти стихийно и который наследуется человеком вместе с миром смыслов его культуры.

В целом, подводя итог сказанному, можно так определить понятие «артефакт»: это элементарная клеточка искусственного, определенная модель, конструкт, выступающий продуктом деятельности, обладающий типичной для данной культуры и воспроизводимой в ее рамках структурой, организующий пространство человеческого бытия и обусловливающий процессы социального наследования и памяти.

В этом отношении проблема бытия артефактов связана с проблемой бытия культуры, но не сводится к ней. Это одновременно и проблема бытия истории, бытия социума, бытия идеальных форм познания, форм творчества и общения отдельных людей. Трансляция элементов памяти происходит не только в абстрактно научной, но и в бытийно-культурной форме.

Артефакт как культурное явление есть духовно-смысловая реальность. Каждый материальный артефакт содержит в себе идеальный момент. Проявляясь в качестве факта культуры как текст, он должен быть оживотворен идеальным содержанием. При этом одни артефакты тяготеют к информационному аспекту (артефакты науки и техники), другие – к ценностному. Искусство, в частности, есть выход за пределы системно-информационного знания в сферу эстетического и художественного. Эти артефакты существуют в особом времени – времени смыслов.

Встреча человека с артефактом – это общение с творцом, создателем текста. В ситуации диалога и общения очерчиваются смысловые границы текста. В этом проявляется творческий характер памяти как движущихся текстов и общающихся субъектов. Смысловые связи между разными артефактами имеют диалогический характер.

Артефакт – объективированная структура, опираясь не которую, человек вспоминает нечто личностно или культурно значимое. Вещь, текст становятся фактом культуры, а также и фактом памяти лишь в акте восприятия человеком. В результате встречи человека с артефактом происходит расширение поля (пространства) памяти. Проблема культурной памяти оказывается гораздо сложнее, чем просто процесс наследования информации, если рассматривать культуру в качестве объективированной «призмы» человеческого бытия. Это связано с вопросами о том, как может существовать и развивать себя некая историческая эпоха и каждый отдельный ее человек с его страстями и мыслями; что происходит с культурой (и ее единицами) после ее физической смерти; способны ли жить ее собственные смыслы, неповторимые и уникальные, в диалоге с иной (новой) культурой? В таком аспекте проблема культурной памяти это одновременно и проблема творчества, бытия и жизни культуры

. Теории культуры Б. Малиновского

артефакт культура малиновский

Б. Малиновский (1884-1942) является одним из основоположников функциональной теории в культурологии ХХ века. Главная идея в исследовании культуры Малиновского заключалась в «атомистическом изучении культурных черт вне социального контекста». Целью своего научного творчества он считал осмысление механизма человеческой культуры, который включал в себя отношения между психологическими процессами человека и социальной институцией, а также с биологическими основами общечеловеческих традиций и мышления. Основными методами, которыми пользовался Малиновский в исследовании проблем культуры в социуме, были полевые и сравнительные. Составляя модель исследований, антрополог опирался на принцип, что научные гипотезы, которые ученый должен верифицировать на практике, должно порождать само «поле». Эта теория, по его мнению, ведет не только к специфическому рассмотрению фактов, но, в первую очередь, направляет исследователя к новым типам наблюдения. Следовательно, это – теория, которая и начинается в полевых исследованиях, и ведет к ней обратно.

Результаты этой работы позволили ему сформулировать функциональный метод, основанный на том, что основной упор делался не на определение отношений между отдельными культурами, а на открытие взаимосвязей и взаимозависимостей между институциями одной данной культуры. Его функционализм теоретическом плане опирается на два основных понятия: культуры и функции.

Над формулировкой категорией культура он работал достаточно долго. Так, например, свое первое определение Малиновский попытался сформулировать в статье «Антропология» (1926), а потом на его основе смоделировал более широкую теорию культуры в статье «Культура» (1931). Только в «Культуре как определитель поведения» (1937) он излагает теоретическую базу своего направления. Последняя теоретическая концепция культуры содержится в его работе «Научная теория культуры и другие эссе» (1944). Именно этой работе мы уделим особое внимание. Именно, здесь модель культуры представлена в виде схемы, состоящей из колонок А, В, С и D.

Колонка А посвящена внешним факторам, определяющим культуру. Сюда входят те факторы, которые обусловливают развитие и общее состояние данной культуры, но сами не входят в ее состав. Это – биологические потребности человеческого организма, географическая среда, человеческое окружение и раса. В рамки человеческой среды входят история и всевозможные контакты с внешним миром. Внешние рамки определяют момент времени и пространства существования данной культурной реальности в определенном историческом моменте. Со всем этим исследователь должен познакомиться еще до того, как приступит к непосредственным полевым исследованиям.

В колонке В исследователь указывает наиболее типичные ситуации в индивидуальной и племенной шкале – опираясь на них, он должен вводить данные об исследуемой культуре, которые в каждом случае различны. Здесь Малиновский применяет биографический метод, рассматривая проблематику описания в рамках цикла жизни человека. Данная процедура еще не представляет собой функционального анализа, а является лишь его вступительной частью.

В колонке С помещаются функциональные аспекты культуры: хозяйство, воспитание, политический уклад, право, магия и религия, наука, искусство, досуг и рекреация. Каждый функциональный аспект рассматривается Малиновским в нескольких плоскостях. Каждый имеет трехслойную структуру: описательный, функциональный и идеологический моменты. Все аспекты культуры имеют свою иерархию: экономическая база, социальные аспекты, культурные аспекты (религия, искусство и т.д.). Аспекты культуры носят универсальный характер, ибо они отражают основные формы человеческой деятельности, формы адаптации человека к условиям окружающей среды. В холистском понимании культуры Малиновского аспекты объединяются в большие системы организованной деятельности людей, называемые институциями.

В колонке D находятся основные факторы культуры. Сюда входят: материальный субстрат, социальная организация и язык. Факторы являются основными формами культуры, ибо играют особо важную роль в каждой культуре, проникая во все ее аспекты, отраженные в колонке С. Схемы подобного рода были для Малиновского, как уже отмечалось, излюбленной формой представления аналитических категорий различного типа. Они давали возможность достаточно полного описания явлений, которые автор называл культурой.

С концепцией культуры, у Малиновского, связано понятие институции. По его утверждению, институции являются наименьшими элементами исследования, на которые можно разделить культуру – действительными составными частями культуры, обладающими определенной степенью протяженности, распространенности и независимости, организованными системами человеческой деятельности. У каждой культуры существует свой состав институции, отличающейся своей спецификой и размерами.

В своих исследованиях он формулирует институцию по-разному: то, как группу людей, реализующих совместную деятельность; то, как организованную систему человеческой деятельности. Группа людей, осуществляющая совместную деятельность, обитает в определенной среде, обладает материальными атрибутами, определенными знаниями, необходимыми при использовании этих атрибутов и окружающей среды, а также нормами и правилами, определяющими поведение в группе и последовательность действий. Данная группа обладает своей системой ценностей и верований, которые делают возможной ее организацию и определяют цель действий, образуя тем самым начальную базу институции. Верования и ценности, присущие данной группе и придающие ей определенный культурный смысл, отличны от функции институции, от объективной роли, которую она играет в целостной системе культуры. Поэтому начальная база институции является субъективным обоснованием существования институции и ее роли, отвечающим верованиям и культурным ценностям. А функцией институции является ее фактическая связь с целостной системой культуры, тот способ, с помощью которого она дает возможность сохранения структуры этой системы.

В социальной антропологии выше указанная теория институции стала основным принципом интеграции наблюдаемой действительности. Именно в этом состоит суть его анализа действия культурной системы, проводимого на основе подробного описания культурной реальности, наблюдаемой с позиции действия определенного типа институции, которая в свою очередь представлена в контексте целостной системы культуры. Так, уже в своей монографии «Аргонавты западной части Тихого океана», опираясь на институции обмена Кула, Малиновский описывает всю общественную жизнь и культура жителей островов.

Применение институции как инструмента для исследований позволило ему вскрыть ряд неявных взаимосвязей и взаимозависимостей между отдельными областями человеческой культуры, которые указывали на интегральный характер культуры и общества. Концепция культуры Малиновского была логическим следствием его эмпирических исследований. Культура тробриандских островитян для него представляла собой функционирующую систему, подобному архетипу всей человеческой культуры. Следующим шагом в осмыслении культуры для Малиновского стало понимание ее как аппарат для удовлетворения потребностей: «Культура – система предметов, действий и позиций, в которой каждая часть существует как средство к достижению цели. Она всегда ведет человеческие существа к удовлетворению потребностей». По утверждению Малиновского, любая человеческая деятельность имеет целевой характер и выполняет определенную функцию. Исходя из этого, он задает новое измерение, вокруг которого строит свои новую модель культуры. Здесь он опирается на такие категории как: «использование» предмета, на его «роль» или «функцию». «Все элементы культуры, если данная концепция культуры верна, должны действовать, функционировать, быть действенными и эффективными. Такой <…> динамичный характер элементов культуры и их взаимоотношений приводит к мысли о том, что важнейшей задачей этнографии является исследование функции культуры». Такое понимание культуры было действительно новым в социальной антропологии начала ХХ века.

Теория культуры, понимаемая как адаптивный механизм, дающий возможность удовлетворения человеческих потребностей была также изложена в «Научной теории культуры», изданной уже после смерти Малиновского. Но еще раньше он высказывал мысль, что: «… антропологическая теория стремится к выяснению фактов антропологии на всех уровнях развития посредством анализа их функции, их роли, которую они играют в интегративной системе культуры, их способа игры в системе культуры, способа сохранения во взаимосвязях в этой системе, способа связи этой системы с окружающим физическим миром».

Здесь система является не просто совокупностью условий, но и интегральной системой культуры, т.е. связанными и переплетающимися между собой всеми ее аспектами. Итак, в этой теории культура становится ближе связанной с человеком, а не деятельностью как в предыдущей теории. Культура приобретает иное измерение и объединяется с динамичной сферой явлений. Эта динамика опирается на соединении между собой отдельных частей культуры и на том, что она связана с человеком в том смысле, что «наше понимание потребности подразумевает прямую корреляцию потребности и ответа культуры на эту потребность». Основополагающим для него является принцип объективно данного и оценочно познаваемого характера законов культуры. Формы человеческого поведения не являются случайным набором человеческих поступков или ценностей, а упорядочиваются в определенную систему закономерностей и правил.

Культуру можно увидеть и еще в одном ракурсе – как совокупность или сумму человеческих материальных, социальных и духовных произведений. Она понимается как атрибут человеческого поведения и неотделима от человека, составляющего часть общества. Таким образом, культура «включает в себя унаследованные человеком материальные произведения (артефакты), блага, технологические процессы, идеи, навыки и ценности. Сюда также включена и социальная организация, ибо ее можно понять лишь как часть культуры».

В более широком определении культуры Малиновский характеризует ее как «слаженную, многоаспектную реальность sui generis». Исходя из последней дефиниции он пытался создать широкую антропологическую концепцию культуры, включающую ряд наук о человеке, таких, как физическая антропология, археология, этнология, психология, языковедение, экономика, право и др. По его мнению, все эти области знания должны вырабатывать общие научные законы, которые, в конечном итоге, должны быть идентичными для всех разнородных изысканий гуманистики. Становится понятным, что столь сложное и многоплановое явление, как культура, не может быть определено одной дефиницией.

«Человек отличается от животного тем, что он обязан полагаться на созданное окружение, на орудия, укрытие и на созданные транспортные средства. Для того чтобы сотворить и воспользоваться этим набором произведений и благ, человек обязан обладать знаниями и техникой. Он также зависим от помощи своих человеческих сотоварищей. Это значит, что он должен жить в организованных, упорядоченных обществах, а среди всех животных лишь он один имеет право претендовать на тройной титул: Homo faber, Zoon politicon, Homo sapiens». Помимо этого, культура является для Малиновского «социальным наследием»: «…чтобы понять, чем является культура, необходимо присмотреться к процессу ее сотворения, поняв преемственность поколений и тот способ, которым она создает в каждом новом поколении свойственный для нее упорядоченный механизм».

В работе «Научная теория культуры» он изложил биологические основы культуры, свою теорию потребностей. Исходным пунктом в данном случае служил для него факт причастности человека к миру природы. Благодаря тому, что физиологическое строение организма сходно у всех людей, можно вывить общие основы столь различных человеческих культур. Эту основу разнородной человеческой деятельности можно обнаружить в различном географическом окружении и на разных стадиях культурного развития. По мнению Малиновского, установление такой основы, которая давала бы возможность сравнения, являлось бы одновременно исходным условием научного анализа. Подобную позицию он определял лишь как своего рода эвристическую процедуру, ибо, по сути дела, биологические рамки могли служить для этнографа лишь сравнительной почвой для установления всего богатства форм человеческого поведения.

Человек как биологический организм имеет ряд потребностей, которые должны быть удовлетворены. Несмотря на то, что эти потребности имеют биологический характер, они не могут быть удовлетворены чисто физиологическим способом, а, как утверждал Малиновский, через аппарат культуры. Таким образом, способы удовлетворения потребностей становятся различными в различных культурах и на различных стадиях культурного развития. «… потребность я понимаю как систему условий в человеческом организме, в укладе культуры, по отношению к естественному окружению, которое является конечным и достаточным для поддержания жизни группы и организма». Каждой потребности отвечает определенная реакция культуры – определенный функциональный аспект. Для характеристики того, как происходит переход от биологических потребностей к культурному поведению, он использует «понятие инструментальных жизненных последовательностей». В них он различает два типа побуждений: 1) инструментальное осуществление – определенная культурой ситуация; 2) акт потребления. Культурная реакция на потребности содержится в институциях, ибо любая деятельность относится к определенной институции и всегда связана с потребностью. Тогда культура рассматривается как система, состоящая из подсистем: подсистема действующих частей и подсистема социальной организации. Функции такой системы Малиновский определяет относительно к человеческим потребностям. По мере удовлетворения основных потребностей в человеческом обществе рождаются новые потребности – производные. Это происходит из того факта, что человек является не только биологическим организмом, но существом социальным. Такими производными потребностями Малиновский считает потребность организации, порядка и согласия. Процесс их удовлетворения обусловлен наличием языковой и культурной символики в человеческом обществе.

Помимо этих двух типов потребностей, порождаемых в первом случае биологической природой человека, а во втором – общественной ситуацией, в которой протекает жизнь человека, Малиновский выделяет третий тип, который очень далек от биологической природы человека. Эти потребности, достаточно сложные для определения, носят исключительно человеческий характер и имеют интеллектуальную, духовную и творческую природу. Малиновский называет их интегративными потребностями и причисляет к ним науку, религию, магию, этику и мораль, искусство.

Человеческие потребности укладываются в определенный порядок, имеющий свою иерархию. Вначале стоят потребности, связанные с материальным существованием человека, дальше следуют социальные потребности, связанные с тем фактом, что человек живет в группах, наконец – потребности, обслуживающие его духовную деятельность. Меж тем, вышеперечисленная теория после ее опубликования массу самых противоречивых оценок.

«Иначе говоря, мы можем утверждать, что исток культуры может быть определен как слияние в единое целое несколько линий развития, среди которых – способность распознавать пригодные в качестве орудий предметы, понимание их технической эффективности и их значения, т.е. их места в целенаправленной цепочке действий, формирование социальных связей и появление сферы символического».

«Культура как образ жизни <…> не может быть навязана, контролироваться или вводиться законодательным путем. Культуре должны быть даны наилучшие возможности для развития и для плодотворного взаимодействия с другими культурами, но она должна поддерживать собственное равновесие и самостоятельно развиваться в условиях полной культурной автономии».

Итак, разработанная теория культуры Б. Малиновского произвела настоящий переворот в гуманитарных и социальных науках. Дело в том, что ему одному из первых удалось показать, что культура – это система, организованная в соответствии с фундаментальными потребностями человека. Именно поэтому его концепция и сегодня остается одной из самых авторитетных в культурологии.

Литература

Гуревич П.С. Культурология. – М., 2009.

Кармин А.С. Культурология. – СПб., 2007.

Кармин А.С., Новикова Е.С. Культурология. – СПб., 2006.

Культурология. Под ред. Солонина Ю.Н., Кагана М.С. – М., 2008.

Учебный курс по культурологии. Под ред. Драча Г.В. – Ростов-на-Дону, 2006.

Флиер А.Я. Культурология для культурологов. – М., 2007.