Дзен (чань) как направление буддизма

• Вид работы: Реферат
• Предмет: Культурология
• Язык: Русский , Формат файла: MS Word 17,56 kb

Дзен (чань) как направление буддизма

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

Владимирский государственный университет

им. Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых

Реферат

на тему:

«Дзен (чань) как направление буддизма»

по предмету: Религиоведение

Выполнила: студентка группы ЗПИуд-110

Пудова О. А.,

специальность 080801

Проверила: Маркова Н.М.

г. Владимир

г.

Содержание

дзен буддизм

Введение

. Что такое дзэн? Его идейные принципы

. Краткая суть учения

.1 Главное отличие дзэн от других ветвей буддизма

. Влияние Дзэн на современный мир

Заключение

Список использованных источников и литературы.

Введение

Дзэн, дзен, (от кит. – чань, кор. – сŏн) – течение в буддизме традиции Махаяны, зародившееся в Китае в монастыре Шаолине, куда его принёс Бодхидхарма и получившее распространение на Дальнем Востоке (Вьетнам, Китай, Корея, Япония). В более узком смысле дзэн понимается как направление именно японского буддизма, принесённое в Японию из Китая в XII веке. В дальнейшем традиции японского дзэна и китайского чань развивались во многом самостоятельно – и сейчас, сохраняя единую сущность, приобрели свои характерные черты.[1]

Чань-буддизм представляет собой одно из наиболее интересных явлений не только в восточной, но и в мировой религиозной традиции. Чань – это китайское название, хотя в мире оказалось более широко распространено японское прочтение иероглифа, обозначающего это направление буддизма, – Дзен.

В истории религии Дзен уникален во многих отношениях. Его доктрины в теоретическом виде могут показаться, по меньшей мере, странными. Но они представлены таким образом, что только посвященные, посредством долгой тренировки, действительно достигшие прозрения на этом пути, могут понять их подлинный смысл. Для тех, кто не обрел этого проникновения знания, т.е. для тех, кто не испытывает Дзен в повседневной деятельности, его учение или, скорее, изречения, принимают непонятный и даже загадочный смысл.

Многие считают Дзен абсолютно абсурдным и бессмысленным, или намеренно запутанным с целью скрыть его глубокие истины от непосвященных. Однако последователи Дзен говорят, что кажущиеся его парадоксы возникли потому, что язык человека является плохим средством для выражения глубочайших истин. Истины эти не могут быть превращены в предмет, умещающийся в узкие рамки логики. Они должны быть пережиты в бездонной глубине души, после чего впервые станут осмысленными.[3]

Большинство затруднений, возникающих при изучении дзен-буддизма, связано, в основном, с незнанием китайского мышления. Существует распространенное мнение, будто бы "восточный склад ума" представляет собой нечто мистическое, иррациональное и непостижимое. Однако английский исследователь Р.Х.Блис показал, что основные прозрения Дзен носят универсальный характер.

Фундаментальное влияние Дзен на культуру Японии, одной из самых развитых в настоящее время стран мира, и рост его влияния на культуру других стран заставляет признать важность и актуальность изучения идей дзен-буддизма для понимания путей развития философской мысли.

Целью данной работы является рассмотрение основных идейных принципов дзен-буддизма, охарактеризовать его влияние на японскую национальную культуру, отличающуюся глубокой символичностью, а также показать значение философии дзен-буддизма для европейской культуры в современном мире.

1. Что такое дзэн? Его идейные принципы

Дзен (дзэн, чань) – японское название одной из школ буддизма махаяны, в основном сформировавшейся в средневековом Китае. В Китае эта школа имеет название Чань. Зародился Дзен в Индии благодаря деятельности монаха Бодхидхармы .[2]

Основа концепции дзен – положение о невозможности выразить истину человеческим языком и образами, о бессмысленности слов, действий и интеллектуальных усилий в достижении просветления. Согласно дзен, состояние просветления может быть достигнуто внезапно, самопроизвольно, исключительно путем внутреннего переживания. Для достижения состояния подобного переживания дзен использует практически весь спектр традиционных буддийских методик. На достижение просветления могут оказывать влияние и внешние раздражители – например, резкий крик, удар и т.д.

Это не религия в популярном понимании, так как в дзэне нет бога, которому можно было бы поклоняться, нет также никаких церемониальных обрядов, ни земли обетованной для отошедших в мир иной, и, наконец, в дзэне нет также такого понятия как душа, о благополучии которой должен заботиться кто-то посторонний, и бессмертие которой так сильно волнует некоторых людей. Дзэн свободен от всех этих догматических религиозных затруднений.

То, что в дзэне нет Бога, не значит, что дзэн отрицает существование Бога. Дзэн не имеет дела ни с утверждением, ни с отрицанием. Когда что-либо отрицается, то само отрицание уже включает в себя противоположный элемент. То же самое может быть сказано и об утверждении. В логике это неизбежно. Дзэн стремится подняться выше логики и найти высшее утверждение, не имеющее антитезы. Дзэн в равной мере не является ни религией, ни философией.[5]

Можно сказать,что дзэн абстрактен, ,а с другой стороны, – приносит огромную пользу человеку и определяет его мораль. Когда дзэн выражается в нашей повседневной практической жизни, мы иногда забываем о его отвлеченности, и тогда-то как нельзя ярче и проявляется его действительная ценность, так как дзэн находит невыразимо глубокую мысль даже в таких простых вещах как поднятый вверх палец или простое приветствие, обращенное друг к другу случайно встретившихся на улице. В дзэне самое реальное – это самое абстрактное и наоборот. [4]

Д. Т. Судзуки писал: «Дзэн мистичен, – да иначе и быть не может, так как дзэн является основой восточной культуры. Именно этот мистицизм часто мешает Западу измерить глубину восточного ума в связи с тем, что по природе своей мистицизм отрицает логический анализ, а логичность является основной чертой западного ума. Восточный ум синтетичен, он не придает слишком большого значения несуществующим подробностям, а стремится, скорее, к интуитивному постижению целого.

Дзэн – это систематизация или, скорее, кристаллизация всей философии, религии и самой жизни Дальнего Востока, и в особенности Японии».[5]

Дзэн-буддизм – это образ жизни и взгляд на жизнь, который нельзя свести к какой-либо формальной категории современной западной мысли. Это не религия и не философия, не психология и не наука.

В историческом отношении дзэн является результатом развития двух древних культур: Китая и Индии, хотя по существу он носит скорее китайский, чем индийский характер. После окончания преследований буддизма, происходивших в 848 году. дзэн некоторое время оставался в Китае не только преобладающей формой буддизма, но также наиболее мощной духовной силой, воздействовавшей на развитие китайской культуры. Это влияние было наиболее сильно в правление династии Южной Сун (1127-1279), и в это время монастыри дзэн стали основными центрами китайской учености. И светские ученые, и даосы, и конфуцианцы подолгу учились в них, а монахи дзэн, в свою очередь, знакомились с китайской классической культурой. Поскольку письмо и поэзия были одним из главных занятий китайских ученых, а китайская живопись очень близка каллиграфии, специальности ученого, художника и поэта разграничивались не слишком сильно. И китайский дворянин-ученый не был профессионалом, и монах, в согласии с духом дзэн, не ограничивал круг своих интересов чисто религиозными вопросами. В результате происходило замечательное взаимообогащение философских, научных и художественных поисков, в которых преобладающей нотой было дзэнское и даосское чувство естественности.[6] С XII века дзэн пустил глубокие корни в Японии и получил там поистине творческое развитие. Как порождение этих великих культур, как уникальный и в высшей степени поучительный пример восточного "пути освобождения", дзэн представляет собой ценнейший дар Азии миру.

Со времен Бодхидхармы, пришедшего в Китай с запада, то есть из Северной Индии, подвергаясь спокойному и систематическому развитию в течение более двух столетий, дзэн-буддизм прочно обосновался на земле конфуцианства и даосизма в виде учения, претендующего на:

особое откровение без посредства св. Писания;

независимость от слов и букв;

прямой контакт с духовной сущностью человека;

постижение сокровенной природы человека и достижение совершенства Будды.

Дзэн описывали так: «Особое учение без священных текстов, вне слов и букв, которое учит о сущности человеческого разума, проникая прямо в его природу, и ведет к просветлению».

Наиболее значительной фигурой в истории дзэна является Эно, которого по традиции называют Шестым патриархом дзэна в Китае. Он действительно создал дзэн-буддизм, в отличие от других буддийских сект, существовавших в то время в Китае. В следующем четверостишии отражен установленный им стандарт истинного выражения веры в дзэне:

Нет древа мудрости (Бодхи),

И нет зеркальной глади;

С начала самого нет ничего,

Так что же может пылью покрываться?[6]

Дзэнский обычай самопознания через медитацию для реализации настоящей природы человека, с его пренебрежениями к формализму, с его требованием самодисциплины и простоты жизни, в конечном счете, завоевал поддержку знати и правящих кругов Японии и глубокое уважение всех слоев философской жизни Востока.

Большинство затруднений и мистификаций, возникающих перед изучающими дзэн на Западе, объясняется их незнанием китайского способа мышления, который значительно отличается от нашего. Именно поэтому, если мы хотим критически отнестись к нашим собственным идеям, он и представляет для нас особый интерес. Трудность здесь состоит не столько в том, чтобы овладеть какими-то новыми идеями, отличающимися от наших, так, например, как философия Канта отличается от философии Декарта или взгляды кальвинистов от взглядов католиков. Задача заключается в том, чтобы уловить и оценить различие в основных предпосылках мысли и в самом методе мышления. Поскольку именно это часто игнорируется, – наша интерпретация китайской философии большей частью оказывается проекцией чисто европейских идей, облачённых в одежды китайской терминологии. Это неизбежный порок изучения философии Азии в рамках западной школы, с помощью слов, и только. В действительности слово становится средством общения лишь в том случае, когда собеседники опираются на похожие переживания.

Причина, по которой дзэн и даосизм представляют на первый взгляд загадку для европейского ума, заключается в ограниченности нашего представления о человеческом познании. Мы считаем знанием лишь то, что даос назвал бы условным, конвенциональным знанием: мы не чувствуем, что знаем нечто, до тех пор, пока не можем определить это в словах или в какой-нибудь другой традиционной знаковой системе, – например, в математических или музыкальных символах. Такое знание называется конвенциональным, условным, потому что оно является предметом общественного соглашения (конвенции), договоренности относительно средств общения. Как люди, разговаривающие на одном и том же языке, имеют молчаливую договоренность о том, какое слово обозначает какой предмет, точно так же члены любого общества и любой культуры объединяются узами общения, основанными на разного рода соглашениях относительно классификации и оценки предметов и действий.

Дух дзэн стал означать не только понимание мира, но и преданность искусству и работе, богатство содержания, открытость интуиции, выражение врожденной красоты, неуловимое очарование несовершенства. Дзэн имеет много значений, но ни одно из них не определено полностью. Если бы они были определены, это был бы не дзэн.

Говорят, если в жизни присутствует дзэн, то в ней нет страха, сомнения и страстей, чрезмерности чувств. Ни нетерпимость, ни эгоистические желания не тревожат этого человека.

Изучать дзэн – это расцвет человеческой природы – нелегко в любом возрасте и для любой цивилизации. Многие учителя, настоящие и ложные, задавались целью помочь другим в постижении дзэн.

Истинность следующей истории является одним из бесчисленных и подлинных событий дзэн.

ЧАШКА ЧАЯ

Нан-ин, японский учитель дзэн, живший в эпоху Мейдзи (1868-1912 гг.) принимал у себя университетского профессора, пришедшего узнать, что такое дзэн.

Нан-ин пригласил его к чаю. Он налил гостю чашку доверху и продолжал лить дальше.

Профессор следил за те, как переполняется чашка, и, наконец, не выдержал: «Она же переполнена. Больше уже не войдет».

«Так же, как эта чашка, – сказал Нан-ин, – вы полны ваших собственных мнений и размышлений. Как же я смогу показать вам дзэн, если Вы сначала не опустошили свою чашу?»[3]

Подлинный дзэн проявляется в повседневной жизни, это – СОЗНАНИЕ в действии. Больше, чем любое ограниченное знание, раскрывает он все внутренние врата нашей безграничной природы. Мгновенно освобождается ум. А неискренний, притворный и пагубный для сознания дзэн выдумывают священники и дельцы для мелкой торговли.

Взглянуть на все это можно так – изнутри наружу и снаружи внутрь: повсюду всеохватывающее, струящееся сквозь нас СОЗНАНИЕ.

Очень наглядно показано, что такое есть дзэн в индийской сказке, которую рассказывал Инаят-хан. Сказка о рыбе, которая приплыла к королеве рыб и спросила: «Я постоянно слышу о море, но что же такое это море? Где оно?»

Королева рыб ответила: «Ты живешь, движешься и существуешь в море. Море внутри тебя и снаружи, из моря ты создана и в море ты умрешь. Море окружает тебя, как твоя собственная сущность».[3]

Центральная и наивысшая цель религиозной практики в традиции дзен – сатори. Сатори – это душа дзен, и без него нет дзен", – пишет Д.Т.Судзуки. В медитативной практике дзен считается, что достичь состояния сатори можно, помимо медитативной практики, благодаря тривиальным, ординарным событиям и предметам. Сатори присущи некоторые важнейшие черты:

иррациональность, необъяснимость, непередаваемость;

интуитивное проникновение в сущность природы;

испытание чувства восторга, как результата реализации чего-то неосознанного;

краткость, внезапность, мгновенность сатори.

Большое внимание уделяется в дзен проблемам психотренинга, для чего используются, прежде всего, практики дзадзэн[4] и коан. Коаны – истории из жизни дзэнских патриархов, которые учитель предлагал ученику в качестве интеллектуальных задач, содержащие, как правило, элементы парадоксальности и ставящие под сомнение возможность рационального мышления. Ум человека, по мнению дзен-буддистов, заменит внезапное озарение, которое может быть высказано в словах, но без соответствующего смысла, так как этот смысл понятен лишь самому озаренному.

* Дзен не признает существования вселенского Будды, считается, что он есть в каждом индивидууме.

До изучения дзэна для человека горы – это горы и вода – вода. Когда для него блеснет истина дзэна, благодаря наставлениям хорошего мастера, горы для него – больше не горы и вода – не вода; позднее, однако, когда он действительно достигнет сатори, горы вновь становятся горами, а вода – водой.[2]

2. Краткая суть учения

Считается, что дзэну невозможно научить. Можно лишь подсказать путь достижения личного просветления. Дзэн – это способ ощутить свою естественную природу, течение и желания своей души. Стать самим собой, чтобы быть самим собой каждый день – цель усилий. У каждого человека есть способности, данные ему природой при рождении. Это вовсе не обязательно способности к какой-то профессии или умению что-либо делать в обычном смысле. Это может быть способность чувствовать, понимать и впитывать, которую без понимания своей природы человек не хочет проявлять, проживая чужую для себя жизнь.

Точнее говоря, нет такой вещи, как просветление, которой можно было бы обладать, как каким-то устойчивым состоянием каждого дня. Поэтому дзэнские наставники («мастера») чаще говорят не «достичь просветления», а «увидеть собственную природу». Просветление – это не состояние. Это способность ощутить то, к чему рождена душа. Это ощущение очень индивидуально, и не поддаётся никаким формулировкам. Слова сразу же искажают те чувства, которые мы пытаемся словами выразить или передать другому человеку. Кроме того, путь к видению собственной природы – для каждого свой, поскольку каждый находится в своих собственных условиях, со своим багажом опыта и представлений. Поэтому говорят, что в дзэн нет определённого пути, нет одного определённого входа. Эти слова должны помочь практикующему дзэн не подменять свою природу механическим выполнением какой-то практики или идеи. Именно поэтому учиться можно только у природы, а не у книг или учителей. Учителя и книги – лишь возможность сравнить свой опыт с опытом других людей, но ни при каких обстоятельствах они не могут быть высшим авторитетом.

Считается, что дзэнский наставник должен сам видеть свою природу, потому что тогда он может правильно видеть состояние «ученика» и давать ему подходящие именно для него указания или толчок.[5] На разных этапах практики «ученику» могут давать разные, «противоположные» советы, например:

«медитируй, чтобы успокоить ум; больше старайся»;

«не старайся достичь просветления, а просто отпускай всё происходящее»…

По общебуддийским представлениям, есть три коренных яда, из которых возникают все страдания и заблуждения:

неведение о своей природе (замутнённость ума, тупость, замешательство, беспокойство),

отвращение (к «неприятному», представление о чём-то как самостоятельном «зле», вообще жёсткие взгляды),

привязанность (к приятному – неутолимая жажда, цепляние)…

Поэтому пробуждению способствуют:

успокоение ума (то есть не «остановка мышления» как некое усилие, а позволение себе чистого видения вещей, не смешивая его с умственными построениями и интерпретациями).

освобождение от жёстких взглядов

освобождение от привязанностей.

Два основных вида регулярной дзэнской практики – это сидячая медитация и простой физический труд. Они нацелены на успокоение и объединение ума. Когда прекращаются само-взбалтывания, «муть оседает», неведение и беспокойство уменьшаются. Прояснившийся ум может легче увидеть свою природу.

Многие дзэнские мастера утверждают, что практика может быть «постепенной» или «внезапной», но само пробуждение всегда внезапно – точнее, непостепенно. Это просто отбрасывание лишнего и видение того, что есть. Поскольку это просто отбрасывание, нельзя сказать, что оно как-то достигается. Или что в этом есть «ученики» и «наставники». Наставники могут передавать Дхарму учений – то есть, идеи и методы дзэн. Дхарма Ума, то есть сущность просветления, уже присутствует. Она не нуждается ни в каких достижениях.

Итак, практика и учение дзэн нацелены на успокоение души, на то, чтобы освободить ум от второстепенных желаний, освобождение от жёстких взглядов и угасание ненужных привязанностей. Это облегчает видение собственной природы, которое само находится вне всякой практики и всяких путей.

В целом, то же верно и для остальных буддийских традиций; школа – дзэн – нацелена на максимальную простоту и гибкость методов и понятий.

Дзэн-буддизм отрицает превосходство интеллекта над чистым опытом, считая последний вместе с интуицией верными помощниками. В Дзен широко распространен метод НАБЛЮДЕНИЯ как себя (медитация) так и окружающие вещи. Главное чтоб наблюдение велось без суждений, чистое свидетельствование позволяет отбросить иллюзии и увидеть истинную природу.[6]

.1 Главное отличие дзэн от других ветвей буддизма

В Дзэн главное внимание на пути достижения сатори уделяется не только (и не столько) Священным Писаниям и сутрам, а непосредственному постижению реальности на основе интуитивного проникновения в собственную природу. Собственно, следование своей собственной природе в дзэн и есть осуществление главных принципов буддизма. Если причиной страданий служат неосуществлённые желания, значит, надо осуществить свои желания, и тем самым избавиться от внутреннего напряжения, ведь именно это напряжение как недовольство тем, что не сбылось то, чего хотелось, и есть страдание. Но так как никто не может осуществить все свои желания, надо отделить те желания, которые можно осуществить, от тех, которые осуществить нельзя или, по крайней мере, очень трудно. Это и есть в дзэн подавление желаний: не всех, а только «проблемных». Это простая и ясная идея: «проблемные» желания надо или осуществлять, или от них избавляться. Другого пути к внутреннему освобождению, понимаемому как освобождение от всех состояний неудовлетворённости, напряжения, тревоги и смятения в дзэн не существует. Дзэн не требует отказа от всех желаний, оставляя своим последователям всю полноту живого, природного бытия. Когда все «проблемные» желания будут убраны, наступит то счастливое состояние постоянного покоя, которое, в свою очередь освободит силы души для «сатори». Этот путь легко можно выразить фразой: «Успокойся – и всё придёт».

Согласно дзэн, любой человек может достигнуть сатори.

Четыре ключевых отличий дзэн:

. Особое учение без священных текстов.

. Отсутствие безусловного авторитета слов и письменных знаков.

. Передача с помощью прямого указания на реальность – особым образом от сердца к сердцу.

. Необходимость пробуждения через осознание своей собственной истинной природы.

Дзен отбросил все ритуалы и учения оставив чистую истину.Оставив позади буддийские доктрины. Считается самым совершенным методом поиска себя.[4]

По преданию, начало традиции дзэн положил сам основатель буддизма – Будда Шакьямуни (V в. до н. э.), который один раз поднял перед учениками цветок и улыбнулся («Цветочная проповедь Будды»).

Никто, однако, кроме одного человека – Махакашьяпы не понял смысла этого жеста Будды. Махакашьяпа же ответил Будде, тоже подняв цветок и улыбнувшись. В это мгновение он пережил пробуждение: состояние пробуждения было передано ему Буддой непосредственно, без наставлений в устной или письменной форме.

Однажды Будда стоял перед собранием народа на Пике Грифов. Все люди ждали, когда он начнет учить пробуждению (дхарма), но Будда молчал. Прошло уже довольно много времени, а он еще не вымолвил ни единого слова, в руке его был цветок. Глаза всех людей в толпе были обращены к нему, но никто так ничего и не понял. Потом один монах посмотрел на Будду сияющими глазами и улыбнулся. И Будда сказал: «У меня есть сокровище видения совершенной Дхармы, волшебный дух нирваны, свободной от нечистоты реальности, и я передал это сокровище Махакашьяпе». Этим улыбающимся монахом оказался как раз Махакашьяпа, один из великих учеников Будды. Миг пробуждения Махакашьяпы случился, когда Будда вознёс над головой цветок. Монах увидел цветок таким, какой тот есть, и получил «печать сердца», если применить терминологию дзэн. Будда передал своё глубокое понимание от сердца к сердцу. Он взял печать своего сердца и сделал ею оттиск на сердце Махакашьяпы. Махакашьяпа пробудился благодаря цветку и своему глубокому восприятию.[3]

Так, согласно дзэн, началась традиция прямой («от сердца к сердцу») передачи пробуждения от учителя к ученику. В Индии вот таким образом пробуждение передавалось в течение двадцати восьми поколений наставников от Махакашьяпы до самого Бодхидхармы – 28-го патриарха буддийской школы созерцания в Индии и первого патриарха буддийской школы Чань в Китае.

Бодхидхарма сказал: «Будда прямо передал дзэн, который не имеет ничего общего с изучаемыми вами священными писаниями и доктринами». Итак согласно дзэн – истинный смысл буддизма постигается только благодаря усиленному самосозерцанию – «смотри в свою природу и станешь Буддой» (а не вследствие изучения доктринальных и философских текстов), и ещё «от сердца к сердцу» – благодаря традиции передачи от учителя к ученику.

Для подчеркивания принципа непосредственности этой передачи и для искоренения у учеников привязанности к букве, образу, символу многие чаньские наставники раннего периода демонстративно сжигали тексты сутр и священные изображения. Нельзя было даже заговорить о том, чтобы преподавать дзэн, поскольку ему нельзя научить посредством символов. Дзэн переходит непосредственно от мастера к ученику, от «ума к уму», от «сердца к сердцу». Сам дзэн есть некая «печать ума (сердца)», которую не найти в священных писаниях, поскольку она «не основана на буквах и словах» – Особая передача пробуждённого сознания от сердца учителя к сердцу ученика без опоры на письменные знаки – передача иным способом того, что не может быть выражено речью,- «прямым указанием», неким внесловесным способом общения, без которого буддийский опыт никогда не смог бы переходить от поколения к поколению.

3. Влияние Дзэн на современный мир

О своеобразии дзэн А. Уоттс говорил: «Сложность и загадочность, которые представляет дзэн для западных исследователей, есть главным образом результат незнания принципов мышления китайцев, принципов, которые поразительно отличаются от наших и которые именно поэтому обладают для нас особой ценностью, ибо позволяют критически взглянуть на наши собственные идеи. Эта проблема не столь проста, как если бы мы пытались понять, чем, скажем, учение Канта отличается от теории Декарта или кальвинисты от католиков. Задача в том, чтобы осознать разницу основных предпосылок, самого способа мышления, а это как раз чаще всего не принимается во внимание. И потому наше толкование китайской философии представляет собой не что иное, как перенесение типично западных идей на китайскую терминологию».[2]

Конечно, нельзя утверждать, что такой богатый и гибкий язык, как английский, просто не способен выразить китайские идеи. Напротив, с его помощью можно выразить их гораздо в большей степени, чем казалось некоторым китайским и японским специалистам по дзэн и даосизму, чье знакомство с английским оставляет желать лучшего. Трудность заключается не столько в языке, сколько в клише мышления, которые до сих пор отождествлялись с академическим, научным способом рассмотрения вещей. Несоответствие этих клише таким предметам, как даосизм и дзэн, служит причиной ложного представления о том, будто так называемый «восточный ум» есть нечто непостижимое, иррациональное, мистическое".

Отголоски и влияние Дзэн можно обнаружить в современной литературе, искусстве, кино. С тех пор, как стало исчезать влияние средневековой мистики, в духовном мире Европы стало не хватать учений, опирающихся не на разум или волю, а на интуицию и природу. Ни мистика романтизма, ни символизм не смогли полностью занять эту «нишу». Именно поэтому дзэн с его культом внутренней свободы и торжества интуиции над разумом стал так популярен среди европейской интеллигенции. Как всегда, лишь по естественности интонаций можно отличить моду на дзэн от подлинного дзэн. В свою очередь, ощутить, какие интонации естественны, а какие нет, может лишь тот, для кого дзэн родственен его душе от самого рождения. К тому же в творчестве каждого художника, увлёкшегося дзэн, дзэн преломляется по-своему, так что составить здесь единую картину можно лишь опять-таки на условиях дзэн – допустив огромное разнообразие интонаций и форм.[1]

Влияние Дзен отчетливо прослеживается в произведениях Г. Гессе, Дж. Сэлинджера, Дж. Керуака, Алана Уотса, Р.Желязны, В.Пелевина, в поэзии Г. Снайдера, А. Гинзберга и многих авторов хайку, в живописи В. Ван Гога и А. Матисса, в музыке Г. Малера и Дж. Кейджа, в философии А. Швейцера, в трудах по психологии К. Г. Юнга и Э. Фромма. В 60-х гг. «дзэнский бум» охватил многие американские университеты.

Заключение

Дзэн-буддизм не является религией. Учение дзен об особых путях проникновения в суть мира в своей основе ориентируется не на его реальное познание, а предоставляет самому познавательному процессу мистический характер.

Также можно сказать, что дзэн-буддизм, не являясь логической философской системой, предпринимает попытку объяснить все стороны жизни, а также предлагает способ достижения того, что он считает высшими ценностями в соответствии со своим представлением о реальности.

Дзэн оказал сильнейшее влияние на многие сферы японской культуры и его отражение в таких национальных искусствах, как монохромная живопись, чайная церемония, искусство разбивки садов, разные виды военных искусств, японская поэзия.

В современном мире дзэн не только является национальным учением. Оно получило достаточно широкое распространение на Западе. С распространением дзэна люди приезжают в Японию к дзэнским мастерам, чтобы познать от них суть учения.

Простота, естественность, спонтанность и гармония – эти эстетические принципы не только стали неотъемлемыми чертами японского искусства, но и во многом определяли отношение к жизни для японцев.

Дзен-буддизм многоцветен и бесконечно разнообразен, как сама жизнь человека. Просветление – всегда ожидаемое и все же вечно неожиданное – рождалось не только из долгих сеансов "сидячей медитации", но и из особого мистического опыта жизни. Здесь не важен род занятия, так как важно состояние сознания человека. Если это состояние найдено верно, тогда вся жизнь должна превратиться в произведение искусства.

Список использованных источников и литературы

1. Репс П., Нёгэн Сэнзаки, Плоть и кость дзэн, Калининград, 1993.

. Буддизм: четыре благородных истины, Судзуки Д., Введение в дзэн-буддизм, Харьков, 1999. С. 362.

. Сто одна история о дзэн, Райдер и Ко, 1939.

. Майданов А. С. Коаны чань-буддизма как парадоксы // Противоположности и парадоксы. М., 2008.

. И. Е. Гарри. Дзэн-буддийское миросозерцание Эйхэй Догэна. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2003

. //www.history.rin.ru