- Вид работы: Реферат
- Предмет: Культурология
- Язык: Русский , Формат файла: MS Word 16,05 kb
История христианства в Греции
История христианства в Греции
В первых строках нашего обзора истории зарождения христианства мы хотели бы сразу предупредить читателя о том, что это лишь краткий и весьма поверхностный очерк, не претендующий ни на исключительную научность изложения, ни на какое бы то ни было новаторство в освещении вопроса. Но, в то же самое время, цель этой работы вполне конкретна: не вдаваясь в многочисленные подробности и избегая, по возможности, идеологических влияний рассказать о появлении одной из великих мировых религий. Ведь именно невероятная углубленность исследований и безапелляционность высказываний сторонников того или иного взгляда на проблему зачастую мешают читателю составить базисное представление о предмете. Литература атеистическая и сугубо религиозная – вот два полюса, между которыми раскинулся необозримый массив специальных филологических, исторических и прочих научных трудов – и, прежде чем пуститься в самостоятельное путешествие по столь пересеченной местности, необходимо, по нашему мнению, иметь простую и ясную идею о теме этих почтенных изысканий.
Итак, для того, чтобы заметить самое начало образования новой религии, обратим свои взоры на положение дел в Римской империи на рубеже новой эры. Невероятно пространное государство, раскинувшееся от Северного моря до песков Аравии, объединяло под властью императора удивительное разнообразие народов и племен. Конечно, интегрирующим фактором являлась римская эллинистическая культура, но и национальные верования и традиции вливались в нее, оказывая взаимное влияние, порождая новые культурные и религиозные формы. Внутри- и внешнеполитическое состояние Империи оставляло желать лучшего: многочисленные варвары – предвестники Великого переселения народов – атаковали северные и восточные границы; в провинциях то и дело вспыхивали восстания недовольных; в интригах и заговорах участвовали почти все римские граждане… Республиканские традиции и всеобщая строгая дисциплина стали достоянием истории так же, как и искренняя вера в Олимпийских богов. Развитие цивилизации шло своим путем: многообразие культурных, философских, социальных и религиозных течений разрушало архаичный порядок, позволивший римлянам покорить полмира.
И вот, на Востоке этой “многополярной” Римской вселенной, в Иудейской провинции кипели мессианские страсти. Ожидание прихода Мессии – “помазанника Божия” (по-гречески Христос) – посланного установить на Земле тысячелетнее царство праведных – особенно усилилось в связи с потерей Израилем независимости и целостности. Множество евреев, проживавших и в самой Иудее и, особенно, в диаспорах, разбросанных по городам Империи, образовывали секты разного толка, отдаляясь от традиционного иудаизма, так прочно связанного с разрушенной иудейской государственностью. Талмудисты и пророки неистово предрекали явление Спасителя, который избавит богоизбранный народ от унижений и страданий, а народ ждал, но не бездействовал: многие пытались с оружием в руках отстоять свободу и приблизить наступление Царствия Божия. Естественно, патриотичные повстанцы не могли противостоять регулярным римским войскам: в 70-ом году пала столица Израиля, в 133-135 гг. разгорелось последнее крупное иудейское восстание, трагичным исходом которого была постройка в 137 году нового города – Элии Капитолины – на месте разгромленного Иерусалима. Примерно тогда и возникает идея о том, что Мессия уже приходил, но его не поняли и погубили те, кому он нес избавление! Таким образом, хронологически возникновение христианства можно отнести к середине II века н.э.
Сделав небольшое отступление от исторического контекста, надо обратить внимание читателей на то, что в основу христианской мифологии легли не только трансформированные положения иудаизма, но и влияния других религиозных и философских систем. Мотив странствования Учителя с учениками, в процессе которого он, беседуя, передает им свое Знание, схож с п е р и п а т е т и к о й Аристотеля. Непорочное зачатие известно в буддизме. Календарный цикл умирающего и воскресающего бога – основа большинства сельскохозяйственных культов. Не вдаваясь в узкоспециальные подробности времени и путей многообразных влияний, уясним лишь то, что формирование религии – процесс продолжительный, динамичный и отнюдь не прямолинейный.
Общеизвестно мнение, что христианство явилось религией “униженных и оскорбленных”. Конечно, рабы, вольноотпущенные, колоны – наиболее угнетенные слои Римского общества – находили в новой вере утешение и надежду на грядущее вечное блаженство в ином мире. Но, как мы знаем, и вполне благополучные граждане Империи становились адептами учения о Спасителе, искупившем первородный грех человечества. Именно благодаря значительным материальным и имущественным вкладам новообращенных существовали первые христианские общины. Видимо и наверняка, для распространения новых идей были не только “классовые”, социальные предпосылки. Учение христиан явилось революционной идеологией, а не идеологией революции! На пепелище греко-римского пантеона возникла более зрелая идея единобожия, сверх того, идея богочеловека – принявшего мученическую смерть и поправшего ее ради нашего спасения. И эта идея, очевидно, могла взволновать, в первую очередь, людей образованных, культурных, если не сказать – утонченных, знакомых с философией. В дошедшем до крайностей плюрализма Римском обществе, именно в среде интеллигенции нашлось немало ищущих духовной опоры и защиты от внешней нестабильности и соблазнов.
Справедливости ради надо отметить, что христианству пришлось столкнуться с подобными ему вероучениями разного толка, также готовыми занять пустоту в сердцах римских граждан. Одной из таких религий был Митраизм, вышедший из иранского Зороастризма. Провозглашая Митру (бога согласия, договора, позже бога Солнца) Спасителем человечества, митраисты принесли с собой обряды, во многом сходные с раннехристианскими. Манихейство, также имеющее иранские корни, проповедовало аскетизм, отказ от собственности, угнетение плоти во имя торжества духа. Правоверный иудаизм еврейских диаспор находил себе новых адептов.
Да и в христианских рядах не было единства: общины отличались друг от друга особенностями устройства, исполнением обрядов, пониманием и разработкой концепции новой веры. Маркионисты, опиравшиеся на “Послание апостола Павла”, склонялись к дуализму – противопоставлению “доброго, светлого” нового бога – Христа, “злому, темному” прежнему богу – Яхве. Монтанисты, проповедуя строжайший аскетизм, стремились к экзальтации, ожидая, что второе и окончательное пришествие Спасителя случится со дня на день. Докеты (от греческого dokein – “казаться”), становясь на позиции гностицизма, считали, что жизненный путь и проповеди Христа нельзя считать исторически реальными и понимать буквально – это символы, аллегории, в которых посвященный должен угадать истинный смысл и постичь Высшее Знание. Эти, и подобные им, течения раннего христианства явились субстратом, плодородной почвой, взрастившей ветвистое дерево современной суперрелигии. Некоторые из них угасли сами собой, растворившись в потоке унификации. С другими христианская церковь, став государственной, отчаянно боролась, с иными же – борется до сих пор…
Кроме внутренних противоречий раннехристианская церковь временами подвергалась и внешним жестоким гонениям. Правители трещавшей по швам Империи, как все цивилизованные люди, были склонны искать причину своих проблем во вне и нередко находили ее именно в религиозном новаторстве христиан. Но, поскольку количество постигавших Империю несчастий уже давно перешло в качество, расправы над приверженцами новой веры не только не могли ее уничтожить, но и привлекали к ней повышенное внимание общественности. Хотя, естественно, не все христиане выдерживали притеснения и стоически шли на смерть, но многие явили поразительные примеры мужества и самопожертвования, прославившись как мученики, пополнившие сонм святых. Гонениям на христиан и подвигам страдальцев за веру посвящена обширная и вдохновенная литература, так что здесь мы только отметим, что, по традиции, этот период испытаний принято отсчитывать от 64 года, когда Нерон обвинил последователей Христа в поджоге Рима, примерно, до начала IV века – периода правления Диоклетиана. Но это не были 250 лет непрерывного террора! В течение лет и целых десятилетий к христианам относились примирительно, терпимо или вовсе забывали об их существовании, ввиду более актуальных опасностей и бед.
Итак, составив себе, хотя бы поверхностно, картину испытаний, обрушившихся на головы первых христиан, дополнив ее общим представлением о волнениях и несчастьях, потрясавших Империю, нельзя не задаться естественным вопросом: почему христианство не погибло, подобно множеству сходных с ним ему культов, но, сверх того, восторжествовало к началу IV века, как государственная религия?! Мы попытаемся ответить на этот вопрос, оставляя в стороне чисто идеологические толкования, выводя известное нам следствие из социально-культурных причин, хотя, как нам кажется, нельзя не принимать во внимание теорию пассионарности и прочие гиперсоциальные теории. Но, как уже говорилось, в данной работе мы сознательно избегаем “высокого” теоретизирования, по возможности “обытовляя” описываемые процессы. Поэтому обратимся теперь к некоторым факторам, обеспечившим динамическую устойчивость христианства.
Первым из них принято считать саму структуру общины. В виду официального непризнания христианства в самом начале его существования, приверженцы новой веры вынуждены были собираться тайно, соблюдая конспирацию. Деятельность “подпольного кружка” не ограничивалась исполнением обрядов: вся жизнь его членов была теперь подчинена строгим принципам, основанным на учении Христа и апостолов. Принимая крещение человек рождается для новой жизни и, вступая в общину, вливается в новую – истинную – семью, которая, в любом случае, важнее семьи реальной, и, уж тем более, важнее государства. Примат внутрицерковных отношений надо всеми остальными связями человека с самого начала обеспечивает органичное единение общины. Здесь стоит вспомнить, что Церковь является Телом Христовым, а значит все ее чада – неразрывные составляющие этого тела.
Но, несмотря на нелегальное положение, общины не теряли связи друг с другом, поддерживая ее через странствующих пророков. Этот, на первый взгляд, не вполне надежный способ взаимодействия очень часто используется сектантством и практически всегда оказывается успешным. Для устойчивости подобных связей необходима лишь налаженная и многообразная система передвижения, которая, несомненно, существовала в Римской империи. Пророки доставляли в общину послания братьев по вере и Учителей, разрабатывавших свои доктрины. Благополучные общины поддерживали бедствующих материально.
Так, несмотря на то, что отношения общин, как внутри, так и между собой, были далеко не безоблачны, нельзя не признать прочность их связи.
Из всех перечисленных выше причин вытекает и весьма разумная политика христиан в отношении государства. Основой ее было, хотя и формальное, но последовательное подчинение всем и любым властям и законам. Конечно, это смирение было вынужденным. Отдавая кесарю кесарево, христиане не были патриотами языческой Империи. Некоторые, особо фанатичные или особо искренние, возбуждали восстания, пытались открыто противодействовать государству, но их порывы оканчивались трагично. В основном же, христиане старались, до поры до времени, не раздражать власти, утверждая свое учение и распространяя его “в массы”.
Просветительской деятельности адептов новой веры очень способствовал тот факт, что их общины находились преимущественно в городах – культурных и экономических центрах Империи. Здесь было сосредоточено образованное население, имеющее потребность и возможность задумываться “о душе”. Здесь же находились светлые умы, способные развивать идеи христианства. Некоторые секты того времени, сделав ставку исключительно на самые обездоленные слои имперского общества, занятые тяжелым сельскохозяйственным трудом, удалялись от цивилизации, а то и вовсе изолировались от нее и обрекали себя, тем самым, на деградацию и вымирание.
Формальная причина появления христианства – явление Спасителя – уже для первых христиан являлась достоянием истории, а значит предоставляла необозримый простор для духовного и мифологического творчества. С самого начала предания о земной жизни Иисуса, Его словах и деяниях, самой Его Сущности, заметно рознились. Чуть ли ни в каждой общине являлись подвижники, пытавшиеся, как можно более точно, установить все детали произошедшего и сделать из этого единственно правильные выводы. Четыре канонических (введенных в “правило” – kanon – признанных церковью) Благих Вести – от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна – вместе с Деяниями святых Апостолов, Посланиями и Откровением святого Иоанна Богослова (Апокалипсис) вошедшие в Новый Завет (следующий за Старым Заветом – Библией) – не были единственными Евангелиями (от euangelion – “высочайший приказ”, “благая весть государя народу”), появившимися в то время. Известны многочисленные апокрифические ( от apokryphos – тайный) жизнеописания Христа, содержащие, зачастую противоречивые, подробности земного пути Сына Божия, сосредотачивающие внимание на разных этапах этого пути, приписывающие Ему разные чудеса и изречения. Кроме евангелий существуют и другие тексты, не вошедшие в Новый Завет. Точных критериев такого отбора не существовало и, по всей видимости, канонизированы были те литературные источники, истинность которых признавали наиболее влиятельные общины. Апокрифическое творчество продолжается до сих пор и его плоды не отвергаются безапелляционно, составляя глубочайший и интереснейший пласт народной веры.
И еще одним фактором, способствовавшим победе христианства, явилась его мессианская идея. Сам Мессия, выстрадав людям прощение, воскреснув, передал своим апостолам учение о Спасении, которое они должны были распространить по свету, увлекая за собой заблудших. Основной целью христиан было не только благоустройство собственной души, но и открытие этого единственного пути всем ближним и дальним – вселенское торжество истинной веры. Открыто и тайно противопоставляясь государству, ведя ожесточенные диспуты между собой, общины никогда не теряли из виду эту сверхзадачу, шли ради нее на компромиссы и жертвы, вплоть до самопожертвования.
Таким образом в начале IV века, когда Империя уже разделилась на две части – Восточную и Западную – христианская церковь была достаточно сильна и влиятельна для того, чтобы Галерий – властитель Восточной части – завещал своим наследникам признать ее свободы и полагаться на эту новую действующую силу. Распад Империи был не только значительным географическим, политическим и экономическим фактом, но и заметно повлиял на судьбы христианства, приведя, в результате, к обособлению католицизма и православия. Западная часть включала в себя северо-западные земли, принадлежавшие Империи, со столицей в Риме. Восточная – юго-восточные Балканы, азиатско-африканский восток, со столицей в Константинополе. И, несмотря на взаимозависимость, глубокие генетические связи и даже объединение при Константине, Запад и Восток великого государства пошли различными историческими путями.
Западная часть подверглась нашествию переселяющихся варваров и была раздроблена. Ее провинции, которые формально еще не были захвачены, по составу населения уже не сильно отличались от оккупированных, т.к. римлянам с давних пор приходилось разрешать воинственным пришельцам селиться в пределах Империи, в обмен на союзничество. Принося с собой древние культы, варвары чаще всего не стремились уничтожить христианство. Их первобытные верования, конечно, не могли выдержать конкуренции местной религии и растворялись в ней, благодаря мудрости и гибкости христианских проповедников. В общем, жизнь на Западе заметно упростилась, не в смысле легкости существования, а в смысле огрубления нравов.
Восточная же часть Империи унаследовала изысканность и многогранность римского социального устройства. Под именем Византии – древней греческой колонии на берегу Босфора – она стала синонимом всевозможных хитростей и интриганства. В 330 году столицей был объявлен Константинополь (переименован в честь Константина, восстановившего целостность бывших римских владений). Восточным правителям чаще всего удавалось откупаться от нападавших на них варваров. После окончательного завоевания Западной части, Византия еще долго оберегала свой статус и безграничные амбиции Священной Римской Империи.
Епископы – главы церквей – Рима и Константинополя считались наиболее авторитетными, постоянно оспаривая первенство. Но кроме них существовали и другие влиятельные христианские деятели, стремившиеся повести за собой верующих. В новой обстановке, когда новая церковь окончательно вышла “из подполья”, необходимо было заняться унификацией обряда и систематизацией накопленного опыта – созданием единообразной организации религиозной жизни. Достигнуть согласия мирным путем договора и взаимных уступок чаще всего оказывалось невозможно, т.к. традиции каждой общины были для ее членов освящены подвижничеством их предшественников. Вспомним также, что веротерпимость христиан была только вынужденной, компромиссной мерой в тяжелые времена. Теперь, утвердившись в сердцах многочисленных приверженцев и укрепив свои позиции в государстве, надо было обеспечить своему взгляду на веру окончательное торжество во всем христианском мире. Так начинается история Вселенских соборов и ересей (от греческого hairesis – выбор).
Первый собор был созван Константином в 325 году в Никее. Там должна была решиться судьба арианства (по имени его идейного руководителя Ария). Сущность учения Ария состояла в том, что Сын Божий не был равен Отцу, хотя и являлся его наивысшим творением – так он доказывал п о д о б и е Христа Его Создателю. Представители другого направления, выразителем идей которого активно выступал священник Афанасий, утверждали сущностное р а в е н с т в о Бога-Отца и Бога-Сына. Арианство имело широкое распространение на Востоке и его идеи оставили заметный след в истории последующего развития западного христианства. Столкновения противников и сторонников этого течения нередко стали приводить к отчаянным уличным потасовкам и даже кровопролитию. Чтобы прекратить эту вражду Константин, который, не будучи крещен, носил титул “общего епископа” или “епископа по внешним делам”, созвал в Никею глав всех влиятельных церквей. Но первый экуменический (от греческого oikoumene – обитаемая земля, вселенная) собор не осудил арианства прямо, хотя и признал взгляды Афанасия ортодоксальными (от греческого ortodoxia – неуклонное следование принципам, “православие”). Это решение не было принято “демократическим” путем и определяющую роль здесь сыграл не научный, богословский, а политический авторитет Константина, которому подчинились епископы, большинство из которых разделяли взгляды Ария. Там же был провозглашен Символ веры (Credo – “верую”) – основная и обязательная для всех христиан формула их мировоззрения.
Второй собор, называемый Константинопольским I, созванный в 381 году Феодосием I, окончательно и прямо предал арианскую ересь анафеме (от греческого anathema – проклятие) и добавил к Символу Веры упоминание Святого Духа, узаконив принцип троичности единосущного божества.
На третьем соборе 431 года в Эфесе было осуждено несторианство (по имени патриарха Нестория) – ересь, сторонники которой утверждали, что Дева Мария и даже сам Христос были лишь смертными людьми – орудиями Божественной воли. Предав еретиков анафеме, собор признал Иисуса Христа воплощенным Словом Божьим, а Марию – Богоматерью. Несторианская церковь покинула пределы Византии и обосновалась в Персии. Ее последователи до сих пор существуют в современной Турции, Сирии и Кипре.
Четвертый, Халкидонский, Собор 451 года утвердил соединение во Христе божественной и человеческой природы. Противники данного взгляда – монофизиты (от греческого physis – природа) – признавали лишь божественную сущность Спасителя. Они отвернулись от Восточного Патриарха, провозгласив у себя автокефалию (от греческого autos + kephale – “сам себе голова”). Монофизитство сохранилось в Египте, Армении, Эфиопии.
Православная церковь признает только первые семь Вселенских соборов: четыре вышеперечисленных плюс второй и третий Константинопольские 553 года и 678-681 годов и второй Никейский 787 года. В 1054 году Римский Папа Лев IX и Константинопольский Патриарх Михаил предали друг друга анафеме, подытожив процесс раскола христианства на Западное и Восточное исповедания.
Причин тому множество, их не трудно отыскать в любой сфере, начиная с богословия и заканчивая политико-хозяйственным расчетом. Как уже отмечалось, Западная и Восточная части Империи были, по сути, разными государствами с разной судьбой. Господствовавшая в Риме “простота” с остатками латинского рационализма резко отличалась от изощренной политики Константинополя и чувственного Византийского восприятия мира.
Среди формальных оснований обособления православия и католицизма можно перечислить распри из-за крещения болгар, проблему иконоборчества (признание или непризнание поклонения иконам, которое некоторые религиозные деятели VIII века считали идолопоклонством), проблему “филиокве” (латинское “и от сына” – добавление к Символу Веры в провозглашении Святого Духа, “иже от Отца Исходящего”, подчеркивающее, по мнению римо-католиков, тождество Отца и Сына; отсутствует в православном каноне) и проч. Но в истории, чаще всего, действует совокупность причин, а она была такова, что размежевание католицизма и православия явилось неизбежным.
Так, в течение тысячи лет, христианство прошло путь от разрозненных подпольных сект до одной из важнейших сил, влияющих на развитие цивилизаций. Активно вмешиваясь во все социальные процессы, церковь ни раз оказывалась на грани катастрофы, но доказала свою жизнеспособность. Тезис воинствующих атеистов о “торговле опиумом для народа”, по нашему мнению, столь же несостоятелен, как и попытки убедить всех и вся в эксклюзивной истинности христианского миропонимания. Потребность в вере – одна из органичных, практически, априорных, потребностей человека и, приблизительно, одна треть населения планеты находит удовлетворение этих чаяний в христианстве. Недаром так часто, совершенно в разной связи, употребляется словосочетание “христианский мир”, ведь адекватное понимание культурных, научных, социальных, политических феноменов невозможно без учета действия религиозной составляющей. И именно “сотворение” этого “мира” мы с вами и попытались проследить, нарисовав упрощенную и схематичную картинку, превращение которой в многоцветный и изысканный шедевр – задача любого мало-мальски интеллигентного человека
Автор статьи: К. Р.
