Контрольная работа: Понятие этнос. месторазвитие и стереотипы поведения этносов

Введение

Термины идентификация и идентичность нередко используют как синонимы, но различие между ними все же стоит отметить: идентификация — это процесс установления соответствия одного объекта другому (какой-либо группе), а идентичность (реже употребляется термин идентитет )– это результат. Современные глобализационные процессы, культура постмодернизма разрушают привычную, традиционную идентичность. Как полагают ученые, потребность идентификации провоцируется сегодня коммуникативно-информационными процессами и нестабильностью нестабильностью существования человеческого общества. «Идентичность — модель, позволяющая разделить “Я” и окружающий мир».

Понятие идентификации и идентичности созрело в качестве фундаментальной категории психологии и социологии не сразу. Некоторые исследователи считают, что восходит этот процесс к З. Фрейду, который одним из первых стал говорить о потребности ребенка идентифицировать себя с каким-либо внешним объектом для уяснения того, что он собой представляет. Сначала это были родители, затем школьные учителя, модные певцы или актеры. Одним из основателей теории идентификации полагают все же Э. Эриксона, психолога американского неофрейдизма, который подчеркивал, что «идентичность индивида основывается на двух одновременных наблюдениях: на ощущении тождества самому себе и непрерывности своего существования во времени и пространстве и на основании того факта, что твои тождество и непрерывность признаются окружающими». Идентичность часто выражается в определенном «стиле индивидуальности» и воплощается не столько в вопросе «Кто я?», сколько в вопросе «Каким я хочу стать и как этого добиться?» Э. Эриксон исследовал жизненный цикл человека и обнаружил восемь этапов, сопровождаемых кризисом индивидуальной идентичности, тождественности человека самому себе. «Если самоидентификацию понимать как совокупность добровольного выбора групп и коалиций для отождествления себя с ними и для вхождения в их состав полноправным членом, то идентичность в этом случае будет представлять собой такое же количество способов (механизмов) интеграции человека с группой разного уровня и ранга (семья, трудовой коллектив, профессиональный союз, народ, граждане страны, любительская ассоциация и т. п.)». Он формулирует следующее понимание идентичности: «…Коротко идентичность можно определить как отождествление себя (одного или многих) с кем-то и в чем-то и одновременно различение себя от кого-то и от чего-то».

1. Идентификация как глубинная человеческая потребность

Еще в античности были предприняты первые попытки перечислить собственно человеческие потребности. Мыслители 18 века вернулись к этой проблеме и тоже постарались провести регистрацию разнообразных человеческих потребностей. В 19 столетии этой темы касался А. Шопенгауэр, в 20 – Э. Фромм. Удачную топологию человеческих потребностей дал американский философ Э. Фромм. Первой он называет потребность в общении, в межиндивидуальных узах. Изолированный, искусственно выброшенный из общества человек теряет социальные навыки, утрачивает культурные стандарты. Без массовой информации вряд ли может в полной мере реализоваться вторая потребность человека, описанная Фроммом, – потребность в творчестве как глубинной интенции человека.

В отличие от пассивного приспособления, присущего животному, люди стремятся преобразовать мир. Творческий акт всегда есть всегда освобождение и преодоление. В нем есть переживание силы. Творчество неотрывно от свободы. Лишь свободный может творить. Лучше всего раскрывает сущность творческого акта искусство, художественное творчество. Всякий творческий художественный акт есть частичное преобразование жизни. В творчески художественном отношении к миру приоткрывается мир иной. Однако здесь виден трагизм всякого творчества. Он выражается в несоответствии между замыслом и его воплощением. Великие художники обладают огромной творческой энергией, но она никогда не может быть реализована в их созданиях полностью.

Без внутренней готовности к возвышенному, к романтическому порыву личность не может подняться над повседневной прозой жизни. По мнению Фромма, эта потребность продиктована наличием творческих сил в каждом индивиде, среди которых особое место занимают воображение, эмоциональность. В акте творчества человек соединяет себя с миром, разрывает рамки пассивного своего существования, входит в царство свободы, в котором он только и может себя действительно человеком.

Поиск межиндивидуальных связей, реализация творческих возможностей немыслемы без третей человеской потребности- потребности в ощущении глубоких корней. Каждый человек стремится осознать себя звеном в определенной стабильной цепи человеческого рода, возникшей в праистории. Американский ученый определяет такие формы в качестве корневых, психологически прочных связей.

Четвертая потребность человека заключается в стремлении к познанию, к освоению мира. Одно из глубоких интимных влечений личности – желание распознать логику окружающего мира, удовлетворить свое стремление к пониманию смысла универсума. Определенными практическими навыками владеют и животные. Волк знает, как броситься наперерез зайцу и поймать его в строго в определенной точке. Однако это «знание» остаться частным приобретением. Оно не обогащается другими открытиями, не становиться целой системой разнородных представлений.

Пятая из глубинных потребностей человека – стремление к уподоблению, поиск объекта поклонения. Индивид, заброшенный в мир таинственных вещей и явлений, просто не в состоянии самостоятельно осознать назначение и смысл окружающего бытия. Он нуждается в системе ориентации, которая дала бы ему возможность отождествить себя с неким признанным образцом. Вот почему огромную роль в культурологии играет проблема культурной идентичности.

М.Н. Губогло выделяет 12 базовых форм идентичности, которые формируются у молодого человека в процессе социализации: 1) гендерная; 2) языковая; 3) этническая; 4) религиозная; 5) семейная; 6) коллективистская; 7) профессиональная; 8) гражданская; 9) политическая; 10) региональная; 11) имущественная (собственническая); 12) социально-культурная.

Исследования социологов в 1997 г. показали, что для молодежи со средним образованием наиболее важными ценностями, которые должны входить в образец идентификации, были следующие качества (в порядке убывания):

— человек с крепкой семьей и хорошими детьми;

— материальная обеспеченность;

— здоровье и физическая сила;

— профессионализм;

— свобода и независимость;

— чистая совесть;

— надежность в дружбе;

— умение повеселиться и отдохнуть;

— справедливость и умение постоять за других;

— энергичность и предприимчивость;

— духовное богатство;

— авторитет;

— конформизм;

— патриотизм;

— глубокая религиозность.

В культурологии и философии идентичность считается одной из важных категорий, ибо является опорой культурного самосознания человека и группы. Она многопланова и многомерна:

· мифологическая самоидентификация рассматривает человека как тождественного миру: «мир есть “Я”», а я — как разумное существо», затем происходит обнаружение фундаментальной ценностной оппозиции «своего» и «чужого» («мир есть “Ты”», позднее — «мир есть “Оно”»;

· возрастная самоидентификация, производимая периодически при возникновении рассогласования реального возраста и представлений о себе;

· гендерная самоидентификация заключается в усвоении представлении о себе как представителе соответствующего пола и присвоении (овладении) соответствующих форм поведения;

· профессиональная самоидентификация, производимая по мере формирования профессиональных качеств;

· социально-ролевая и престижная самоидентификация, направленная на социальное самоопределение и самоутверждение;

· этническая (и национальная) самоидентификация.

2. Механизм культурной идентификации

Впервые механизм культурной идентификации был раскрыт в психологической концепции Фрейда, возникшей на основе патопсихологического наблюдения, а затем распространены на «нормальную» духовную жизнь. Фрейд рассматривал идентификацию как попытку ребенка (или слабого человека) перенять силу отца, матери (или лидера) и таким образом уменьшить чувство страха перед окружающим его миром. Современные исследователи позволяют значительно расширить представление об этом механизме. Мир человеческих переживаний чрезвычайно сложен. В основе многих эмоциональных состояний, какими являются, например, любовь, нежность, сострадание, сочувствие, ответственность, лежит нечто такое, что неизменно предполагает взгляд не только на самого себя, но и на других. Ведь эти чувства по самому своему определению «открыты», «направлены» на иной объект. Следовательно, глубинная потребность человека состоит в том, чтобы постоянно видеть перед собой какие-то персонифицированные образцы. Разумеется, человек прежде всего ищет их в ближайшем окружении. Но оно так знакомо и подчас однообразно. Иное дело-экран. Здесь твориться необычный, иногда эксцентричный образ, в котором зримо воплощаются мои собственные представления о естественности, нежности, глубине чувства. Стремление человека познать самого себя также проявляется еще в детстве. Все его попытки найти в себе специфически человеческое свойство или дать автохарактеристику отражают в конечном счете действие механизма идентификации. Однако до конца понять себя – это удел избранных. Пожалуй, лишь чисто теоретически можно представить себе такую личность, которую проникла в ядро собственной субъективности, постигла себя, создала внутренне устойчивый образ своей индивидуальности и уже может забыть о самопознании.

Значительно чаще человек – существо мятущееся, постоянно меняющие собственные представления о самом себе. Индивид живет в мире напряженных и противоречивых мотивов, стремлений и ожиданий. Ему постоянно нужна опора. Ему необходимо соотносить свое поведение с персонифицированным образом. Девочки играют в дочки-матери. Это непреходящий, постоянно воспроизводимый ритуал игры. Идеал многих юношей персонифицировался в Джеки Чана. Пусть зыбкая, но мода. Государственный чиновник стремится уподобиться вышестоящему… Кавалькады рокеров… Неформалы со своей эмблематикой… Люди пытаются выразить себя опосредственно, через систему ритуалов, стереотипов, готовых образцов.

Конечно же, не сегодня сложилась эта потребность отыскать и сотворить себе кумира. Бриджит Бардо- идеал французской молодежи 50-х годов. А что, собственно, в ней особенного? «Конский хвост», основательно подведенные глаза с накладными ресницами, крупный, чуть капризный рот. Да разве дело в деталях? Кинозвезда, неизменная героиня многих (неравнозначных в художественном отношении) фильмов, инфантильная, притягательная, золотоволосая девушка. Этот кинообраз приобрел символический характер. Бриджит Бардо рисовали во фригийском колпаке-эмблема Франции. В журналах мод появились манекенщицы, копирующие её позы, прическу. В огромном спросе оказался даже грим «под Бриджит Бардо».

Или вот еще один образ из того же десятилетия. Мерелин Манро- платиновая блондинка, секс-символ Голливуда. Тут уже и трагическая судьба, которая придавала особый оттенок её красоте; не только подражание героине, но и размышление о человеческом долготерпении и страдании, что таятся под маской очаровательной соблазнительницы.

Вполне понятно, что в основе персонификации лежит не только телесность, внешний облик, но и психологический тип личности. Например, В. Маканин открыл тип «барачного» человека, живущего между городом и деревней, принявшего невзыскательность быта за норму жизни, скученность и постоянные битвы с соседями – за норму человеческих отношений. Или, скажем, тип разочарованного романтика 60-х годов («Один и одна»). А образ барда, рожденный песенной лирикой ушедших десятилетий? Тип «тургеневской девушки», долго служивший точкой отсчета для женских образов, созданных русской литературой…

Но вот вопрос: почему образ не похож на своего прототипа? Как происходит процесс отчуждения сущности от явленного на экране? Отчего один конкретный человек на экране вдруг вызывает массовое возбуждение, а другой – нет? В 1943 году, например, американская радиоразведка Кэт Смит обратилась к слушателям с призывом приобретать военные облигации и добилась невероятного успеха. Миллионы женщин мгновенно отождествили себя с образом, который диктовался звучащим из приемника голосом и одновременно вырастал из внутреннего мира радиослушательницы.

Богатую актрису, не имеющую семьи, сочли за скромную и бережливую хозяйку, за мать, встревоженную опасностью, которая угрожает её детям. Так что же, создатели передачи сознательно стремились к такой мистификации? Ничего подобного. Она возникла стихийно, в результате коллективного заблуждения слушателей. Случай с Кэт Смит, с её радиомарафоном может до конца объяснить лишь ситуация, сложившаяся в США в канун военного кризиса, когда миллионы смятенных людей искали спасения в символах семьи, дома, прочного домашнего быта.

Между отвлеченными вопросами философской антропологии, странностями человеческой природы и загадками восприятия может быть прослежена определенная связь. Почему, скажем, люди так настойчиво приписывают всему персонифицированный облик? Почему наделяют все человеческими качествами? Ответим в общем виде – сознание человека антропоморфно. Процесс познания человека с самого начала «отягощен» способностью его оценивать реальность по уже сложившимся лекалам, соотнесенным с его миром. Так происходит, например, бессознательное очеловечивание космоса.

В принципе человек, конечно, может понять, что в его психике, в его сознании есть некая инерция, врожденный импульс. Он может даже поставить задачу – преодолевать антропоморфизм. Примерно так и ставил проблему английский философ Ф. Бэкон. Он предвосхитил многие проблемы, которые позже четко выявились при изучении массовых идеологических процессов. Широкая картина внутренних коллизий сознания, нарисованная английским мыслителем, в той или иной степени затрагивает целый комплекс психологических и даже социологических проблем познания и обращения. Отмечая огромные возможности разума, Бэкон первым в западноевропейской философии обратил внимание на трудности общения, на противоречивую работу сознания, на его способность следовать ложным схемам, заблуждаться. Бэкон обнаружил некоторые «идолы» сознания – такие его особенности, которые мешают аналитической работе ума. Один из «идолов»- склонность человека оценивать все по меркам человеческого. «Идолы» и ложные понятия, которые уже пленили человеческий разум и глубоко в нем укоренились,- писал он, – так владеют умом людей, что затрудняют вход истине, но если даже вход ей будет дозволен и предоставлен, они сперва преградят путь при самом обновлении наук и будет ей препятствовать, если только люди, предостереженные, не вооружаться против них, насколько возможно».

Да, человек способен сознавать, что ум его отягощен предрассудками. Сознание его все-таки антропоморфно. Природа, космос, действительность осмысливаются через определенную установку-помещение человека в центр мироздания. Все явления мира воспринимаются с точки зрения опыта и ценностей человека. Эти стандарты мышления обнаруживаются в спекулятивно-философских моделях античности, в метафизических системах средневековья, в некоторых современных учениях. Человек постоянно отождествляет себя с группой, этносом, нацией, расой, человечеством. Вот почему возникает проблема парадоксов культурной идентичности.

3. Этноидентичность и стереотипы поведения этносов.

Известно, что в мире существует более 2000 языков, и все они чем-то непременно отличаются друг от друга. Культурная идентификация-самоощущение человека внутри конкретной культуры. Расовые, этнические, религиозные и иные формы дискриминации, в конечном счете, коренятся в эволюционной потребности индивида в определенных формах группой идентификации. Группы, которые сумели добиться какой-то сплоченности, возможно, выжили лучше, чем те, которые не сумели её добиться. Все общества обладают тем, что американский футуролог Э. Тофлер назвал «психосферой», которая охватывает их идеи начиная от общности и идентичности. Таким образом, идеи «принадлежности» или «общности» и акт идентификации с другими оказываются одной из фундаментальных скреп всех человеческих систем.

Термин этнос происходит от греческого еинпт, что означает «общество, группа, племя, народ, род, вид, стая», т. е. группу в широком смысле слова. Считается, что категориальный статус этому термину придал русский исследователь С.М. Широкогоров, определявший этнос как группу «людей, говорящих на одном языке, признающих свое единое происхождение, обладающих комплексом обычаев, укладом жизни, хранимых и освященных традицией и отличаемых его от таковых других». До 1960-х гг. в российской этнографической науке проблема этноса не возникала, все внимание этнографов было направлено на национальные проблемы, в общепринятой схеме ведущую роль отводили термину «нация» (по усвоенной от И.В. Сталина схеме: род, племя, народность, нация). Теперь же у одних ученых возникает желание вычеркнуть термин «нация» из языка науки и заменить его термином «этнос», у других — явная или неявная склонность отождествления терминов «этнос» и «нация». Сложившиеся в последние десятилетия подходы к пониманию «этноса» существенно отличаются друг от друга, предпринимаются попытки рассматривать его с разных сторон. Этнические движения отличаются по целям и стратегиям. Так, А.Д. Смит выделяет шесть основных типов: 1) изоляционизм (стремление обособиться); 2) приспособление (адаптация); 3) коммунализм (стремление к участию в управлении делами); 4) автономизм (стремление к созданию культурно-политической автономии); 5) сепаратизм (достижение полной политической независимости); 6) ирредентизм (воссоединение с другими членами этнического сообщества, живущими на других территориях).

Среди российских и западных концепций этноса можно выделить следующие:

1) Примордиализм (от англ. primordial — первозданный, изначальный, исконный) –теория, сторонники которой полагают, что этничность запрограммирована генетически, в основе ее кровное родство, общее происхождение и исконная территория. Так, М. Вебер полагал, что в основе этноидентичности — «субъективная вера в общее происхождение», при этом «не имеет значения, действительно ли объективное кровное родство существует». На Западе этой теории придерживаются К. Гирц, Р. Рамбино, У. Коннор, Э. Стюарт, П. Ван ден Берге. Последний писал: «С прогрессивным ростом размера человеческих обществ границы этноса становились шире, связи родства соответственно размывались… Однако потребность в коллективности более широкой, чем непосредственный круг родственников на основе биологического происхождения, продолжает присутствовать даже в современных массовых индустриальных обществах». С.В. Чешко определяет этничность как «групповую идентичность, производную от имманентного человечеству социального инстинкта коллективности и “легитимизируемую” посредством представлений об общем происхождении и специфичности своей культуры. Соответственно, этнос выступает как носитель такой идентичности».

2) Лингвистический детерминизм — концепция, сторонники которой рассматривают язык в качестве важнейшего признака этноса. Так, В.И. Козлов писал: «Язык — важнейшее средство общения людей — служит условием возникновения многих социальных организмов, в том числе и этнической общности, для которой он имеет особое значение. Общность языка, как такового, не присуща ни государственной, ни, например, религиозной общности». Однако, как пишет Д.М. Тайсаев, «в графстве Нортумберленд (Англия) живет народ, говорящий на норвежском языке, но они считают себя англичанами. К тому же известны случаи, когда разные народы говорят на одном языке. На французском языке кроме французов говорят еще франко-бельгийцы, франко-швейцарцы и франко-канадцы, французами себя не считающие. На немецком языке кроме немцев говорят еще австрийцы и часть швейцарцев». Шотландцы, уэльсцы, как и англичане, говорят на английском языке и составляют одну нацию, но являются разными этносами, сохраняющими также и свой язык. В России дворянское сословие в XIX в. некоторое время говорило на французском языке, но это не привело к выделению его в отдельный этнос.

3) Культурно-психологический антропологизм — в этой теории важнейшими условиями и критериями этноса считаются культурно-психологические характеристики, такие как менталитет, противопоставление «своих» и «чужих». Л.П. Лашук рассматривает в качестве важнейшего признака этнической идентичности («социального организма») «социально-психологический настрой», который выражается в противопоставлении «своих» — «чужим».

4) Социально-исторический эволюционизм (или дуалистическая концепция) — теория, сторонники которой полагают, что этнос формируется в процессе истории и в конкретной природной среде. По мнению Ю.В. Бромлея, «этнос (или этнос в узком значении этого термина) может быть определен как исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая межпоколенная совокупность людей, обладающая не только общими чертами, но и относительно стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики, а также сознанием своего единства и отличия от всех других подобных образований (самосознанием), фиксированном в самоназвании (этнониме)». Кроме этого он предлагал использовать термин «этносоциальный организм» (этнос в широком смысле слова), имея в виду такие группы, как племя, народность, нация. Дуалистичность этой теории заключается в стремлении учитывать не только социальные условия, но и природные. Согласно данным представлениям Ю.В. Бромлея, этносы характеризуются определенными собственно этническими свойствами (язык, культура, этническое самосознание, закрепленное в самоназвании), но эти свойства формируются только в соответствующих условиях — территориальных, природных, социально-экономических, государственно-правовых. Интересно сравнить эту дефиницию с точкой зрения на нацию И.В. Сталина. По его словам, «нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры». Он подчеркивал, что нация есть «историческая категория», а племя — «категория этнографическая».

5) Социально-экономический детерминизм — восходящая к позитивизму и марксизму теория, объясняющая происхождение этноса социально-экономическими и природными факторами: условиями среды, исторической ситуацией (раса, среда, момент). В.В. Пименов определял: «Этнос есть относительно автономная, исторически возникшая, динамическая, самовоспроизводящая и саморегулирующаяся сложная социальная система, компоненты которой — демографическая, пространственно-географическая, экономическая, социальная, языковая, культурная, бытовая и психологическая — связаны отношениями числа, порядка, направления, интенсивности, координации и субординации, система, функционирование и развитие которой экономически детерминировано». Сегодня эта концепция выражается в теории «модернизации», прогнозирующей скорое исчезновение этничности в связи с социально-экономическим прогрессом и глобализацией.

6) Биоэнергетический и географический детерминизм — социобиологическое понимание этноса, представленное в отечественной науке концепцией Л.Н. Гумилева, считающего этнос природным, биологическим феноменом, возникающим под влиянием энергетического импульса из космоса, который вызывает пассионарный толчок. По определению Л.Н. Гумилева, этнос — «это тот или иной коллектив людей (динамическая система), противопоставляющий себя всем прочим аналогичным коллективам («мы» и «не мы», имеющий особую внутреннюю структуру и оригинальный стереотип поведения». В дальнейшем развитие этноса происходит на основе воздействия природной среды, «кормящего ландшафта», или «месторазвитие». По существу, он продолжил развитие идей, сформулированных в начале XX в. С.М. Широкогоровым.

7) Конструктивизм — теория, сторонники которой полагают, что этничность конструируется, выдумывается интеллигенцией для использования в определенных политических целях. Она восходит к традиции, заложенной в 1960-е гг. П. Бергером и Т. Лукманом. На Западе эту теорию поддерживают Д. Белл, М. Фишер, Б. Андерсон, Р. Бурдье, Э. Геллнер, Э. Хобсбаум. В России ее сторонником является В.А. Тишков, называющий свой вариант «историко-ситуативным методом». Он полагает, что этнос есть «результат особых усилий, особенно процесса нациостроительства», что этническую идентичность отличает прежде всего «вера или представление об общеразделяемой культуре». Конструктивисты предлагают различать субъективную и объективную этничность, рекомендуя не преувеличивать значение субъективной идентичности. Думается, что спор «примордиалистов» и «конструктивистов», о котором пишет В.А. Тишков, связан с тем, что первые говорят об этносе, а вторые имеют в виду не этнос, а нацию, которая действительно формируется в большой степени сознательно.

Вариантом теории «конструктивизма» можно считать выдвинутую Н.Н. Чебоксаровым «информационную» теорию этноса, где предлагается основой формирования этнической идентичности считать информационные потоки, программирующие основные параметры существования этнической общности. Сходной концепции придерживается и А.А. Сусоколов. Причина и основание этой и следующей теорий заключается в отождествлении понятий «этнос» и «нация», но на самом деле этносы возникают преимущественно естественным путем, а вот нации формируются в значительной степени сознательно. Именно нации (а не этносы) могут являться объектом сознательного конструирования.

Что касается самого метода «конструирования», то предпосылки его можно обнаружить в одной из центральных идей философии А. Шопенгауэра — представлении, которая сегодня играет важную роль в процессе осмысления и интерпретации мира в постмодернистской философии и искусстве (см., например, известный фильм «Матрица»).

8) Инструментализм — теория, которая пытается соединить элементы примордиализма и конструктивизма. При этом этничность рассматривается как идеологический инструмент, мобилизующий группу для достижения своих эгоистических (групповых) интересов. Обнаруживая связь этничности и мифологии, Г. У. Солдатова подчеркивает, что мифологическая подоплека придает этническим движениям мощный мотивационный импульс.

9) Функциональный аксиологизм — в основе этой теории лежит функциональный метод, восходящий к Г. Спенсеру и Э. Дюркгейму, которые полагали, что общественные явления можно объяснить, анализируя их функции в общественной системе, а также к А.Р. Рэдклифу-Брауну, разработавшему методы функционального анализа и поиска наиболее эффективных средств удовлетворением потребностей.Данный подход автору кажется наиболее приемлемым, ибо в основе этнической идентичности следует искать систему ценностей, связанных с происхождением, ландшафтом, языком, менталитетом, художественной культурой и бытом. По определению С.В. Лурье, «этнос — это социальная общность, которой присущи специфические культурные модели, обуславливающие характер активности человека в мире, и которая функционирует в соответствии с особыми закономерностями, направленными на поддержание уникального для каждого общества соотношения культурных моделей внутри общества в течение длительного времени, включая периоды крупных социокультурных изменений». Г.У. Солдатова связывает этническую идентичность с мифологией, «ее главная опора — идея или миф об общих культуре, происхождении, истории». С этим вполне можно согласиться.

«Этническая идентичность — это, в первую очередь, результат когнитивно-эмоционального процесса осознания себя представителем этноса, определенная степень отождествления себя с ним и обособление от других этносов». В настоящее время исследователи выделяют различные типы идентичности, связанные с этносом:

— моноэтническую идентичность ,совпадающую с идентичностью обоих родителей;

— этническую гиперидентичность , возникающую в ситуации иноэтнического окружения и негативных, некомплементарных отношений;

— измененную этническую идентичность , возникающую у чело-века в иноэтничном окружении, когда человек формирует негативное отношение к своему происхождению и стремление идентифицироваться с более престижным с его точки зрения этносом;

— биэтническую идентичность ,связанную с происхождением от родителей, принадлежащих к разным этносам;

— маргинальную идентичность , возникающую в случае утраты культурных связей с собственным этносом. Важным основанием этнической идентичности является «Я-концепция», которая складывается из следующих компонентов: а) представлений о психологических чертах и типичных способах поведения; б) физических, антропологических черт, соответствующих этническому типу; в) представления о своем происхождении. Этническая самоидентификации заключается в установлении соответствия «Я-образа» с этническим образцом. В. В. Пименовым предложен термин «этнофор» для обозначения представителя этноса, который полностью соответствует типичным критериям идентичности.

Совпадение понятий «этноса» и «нации» в сознании этнологов не является случайным, оно отражает естественное стремление каждого этноса создать моноэтничное государство для защиты своей культуры и ее важнейших ценностей. Однако государства в историческом развитии общества возникают раньше, чем сознательный импульс этноса к национальному самоопределению; и на территории одного государства оказывается несколько этносов, ибо границы проводились без учета их реального расселения, но по иным основаниям. Как писал Ю.В. Бромлей, «термин “нация” в нашей литературе, как правило, употребляется для обозначения совокупности людей одного этнонима, живущих в пределах одного государства». Действительно, в национальном самосознании формируется представление об «этнонации», о наследовании нацией традиционной культуры титульного, коренного этноса. Но в каждом государстве живут представители не одного, а нескольких этносов, и в процессе формирования нации происходит сплав их культур при доминирующей роли ведущего этноса. Многие из распространенных определений опираются на перечисление важнейших признаков этноса. «Этнос — языковая, традиционно-культурная общность людей, связанных общностью представлений о своем происхождении и исторической судьбе, общностью языка, особенностей культуры и психики, самосознанием группового единства». Т.Г. Стефаненко определяет этнос как «устойчивую в своем существовании группу людей, осознающих себя ее членами на основе любых признаков, воспринимаемых как этнодиффиренцирующие». Таких определений можно привести еще много, но все они являются вариациями приведенных. Правда, академик Ю.Б. Бромлей слово «этнос» употреблял в узком смысле и широком (как синоним нации). И вот это «широкое» истолкование этноса привело к путанице и смешению, отождествлению этноса и нации. Подобное смешение представляется совершенно неоправданным и приводит к серьезным ошибкам. Конечно, многие исследователи интуитивно чувствуют, что это два разных явления и пытаются их развести. Предлагаемая монография содержит новую попытку обоснования такого различения и недопустимости отождествления этноса и нации. Этнос является естественной основой, с которой связано происхождение любого человека. Он рождается и от рождения оказывается в этническом окружении, получая от родителей этнические признаки, определяющие его сущность. Конечно, возможно выпадение из этноса или возвращение в него. И тогда возникает вопрос о взаимоотношениях человека и этноса, а также о критериях этнической идентичности. «…Чтобы быть членом этнической общности, недостаточно осознания своей к ней принадлежности, необходимо и признание индивида группой». Этнофором называют представителя этноса, носителя типичных черт этнической идентичности. Этнофобия — это негативное отношение к процессу этнической идентификации, провоцирующее разрушение ценностей этнической культуры. Этноцентризм (термин введен в 1906 г. У. Самнером) — это такое видение вещей, при котором преувеличивается ценность своей группы, она оказывается в центре, а все другие соизмеряются с ней или оцениваются в сравнении с ней. Понятие «этнос» отражает прежде всего представление о социокультурной групповой специфике, а также о физических и квазифизических отличительных признаках. Причем сознание особенности, «непохожести» на других разделяется самими представителями данного этноса, а не только фиксируется посторонним взглядом. Этнос-категория соотносительная, лишенная смысла вне полиэтнической системы отношений. К примеру, понятие «датский этнос» наполняется конкретным социальным содержанием лишь в том случае, если рассматривать Западную Европу как некую единую систему, а Данию – как её составную часть. Англичане представляют собой один из этносов Великобритании (этническое большинство) постольку, поскольку наряду с ним существуют шотландская уэльская этнические группы (меньшинства).

С этой точки зрения любую этническую культуру, независимо от её масштабов и удельного веса, следует мыслить как субкультуру в рамках плюралистической культуры данного этноса. Этнос не обязательно характеризуется единством территорий или кровным родством. Этнические группы крупнее кровнородственных и соседних групп, они более разбросаны и разветвлены. Народы диаспоры, подвергшиеся превратностям рассеяния, миграций, коллективного изгнания, сохраняют ярко выраженную этническую определенность даже при отсутствии единой территории. Этносы обладают целой системой отличительных символов, эмблем, знаков, необходимых как для самих членов этнической группы, так и для посторонних. Поэтому символические аспекты территориальной и языковой общности подчас оказываются существеннее реальных: например, мечта черных мусульман о создании собственной страны на землях Миссисипии, Алабамы, или Иерусалима как символ исторической родины евреев.

Национальное, или как теперь принято говорить, этническое сознание предполагает идентификацию индивида с историческим прошлым данной группы и акцентрирует идею «корней». На многомерность национальной идентичности указывал Л.П. Карсавин: «Ни территория, ни государственная принадлежность, ни кровь и антропологический тип, ни быт, ни даже язык сами по себе не являются признаками, отличающими представителя одной нации от представителя другой… Всякая историческая индивидуальность или личность — всеединство своих моментов, и всеединство конкретное… Личность данного народа, данной социальной группы и т. п. познаваема и определима чрез противопоставление ее хотя бы одной из личностей того же порядка, т. е. чрез противопоставление ее другому народу, другой социальной группе и т. п.». Иначе говоря, лишь в диалоге культур выявляется специфичность каждой из них, каждая начинает понимать своеобразие и неповторимость своего «лица».

Этноидентичность рассматривается как одна из фундаментальных характеристик самосознания человека. Она не зависит от динамики социальных ролей и систем ценностей. Если человек рожден русским, то это является неизменной характеристикой всей его жизни. Как справедливо замечает Н.Г. Скворцов, «этническая идентичность базируется, прежде всего, на осознании общности происхождения, традиций, ценностей, верований, ощущения исторической и межпоколенной преемственности». Имея субъективно-психологический характер, этноидентичность обусловлена рядом объективно-материальных (ландшафтом и социально-исторической средой) и объективно-ценностных факторов (языком, моралью, религией, мифологией), выражающихся в культурных ценностях.

Этноидентификация считается многоуровневым процессом. Во-пер-вых, это сравнительное самоопределение «мы — они»; во-вторых, понимание самотождественности, т. е. уяснение в образно-символической форме того, что есть «мы», что остается неизменным стержнем того социума, которому я принадлежу, что характеризует наши привычки, обычаи, культурные нормы; в-третьих, это формирование этнической идеологии, в которой осмысливается прошлое, настоящее и будущее этноса. При этом особенно важную роль играет прошлое и накопленные там ценности, служащие источником самоуважения и гордости и претензий на достойное место среди других «великих» народов. Этнокультурные проблемы тогда становятся политическими, когда этнос встречает на пути их решения препятствия со стороны государства и его социально-политических институтов. Эти препятствия заставляют этнос сплачиваться и защищать себя, используя идею самоопределения и суверенитета как инструмент и путь гарантии своей безопасности. В этом случае начинается политизация этноса и превращение его в нацию. «Политизировать этничность, — по словам Дж. Ротшильда, — означает: 1) предоставить людям возможность осознать роль политики для сохранения их этнокультурных ценностей и наоборот; 2) стимулировать их внимание к этой взаимосвязи; 3) мобилизовать их на формирование этнических групп, обладающих единым самосознанием; и 4) направить их поведение в сферу политической деятельности, опираясь на это сознание и групповое самосознание». Попытки определить критерии этнической идентичности предпринимались неоднократно. Так, например, В.Н. Сагатовский полагает, что к принципам (критериям) этноидентичности должны быть отнесены культура (ценности, подчиненные одной идее), характер (отражающий образ жизни), язык, условия социального становления, историческая родина. Э.А. Орлова добавляет к этому: расу, цвет кожи, географическое происхождение, обычаи, религию, а этническая группа, по ее убеждению, должна обладать следующими признаками: 1) выраженностью этноспецифических черт; 2) наличием феномена этноидентичности (осознание своей причастности к группе с определенными признаками); 3) наличием организационной структуры, обеспечивающей устойчивость этих признаков. С учетом этого можно назвать следующие признак (критерии) этноидентичности:

1. Почва, биосфера, вмещающий ландшафт и кормящая экосистема.

2. Кровь, расово-антропологические черты (признаки «крови», или расово-генетические: цвет волос, форма носа, разрез глаз и др.).

3. Язык как «дом бытия» (М. Хайдеггер), средство осмысления и выражения смысловой, ценностной картины мира.

4. Менталитет , стереотипы и обычаи поведения.

5. Художественная культура (праздники, искусство).

6. Быт (особенности одежды, кухни, оформления жилища).

7. Мифология — главное в этноидентичности — система ценностей и надежд.

Один из весьма распространенных подходов к проблеме этноидентичности опирается на использование «крови и почвы» как основы для самоидентификации этноса. Если берут за основу «кровь», то упор делается на объективных расово-генетических, антропологических признаках. Если акцентируют внимание на «почве», то главным становится связь этноса с биосферой, вмещающим ландшафтом. И поэтому этноидентифицирующими признаками становятся психологические характеристики, детерминированные средой. «Необъятные пространства России тяжелым гнетом легли на душу русского народа. В психологию его вошли и безграничность русского государства, и безграничность русских полей. Русская душа ушиблена ширью, она порабощает ее… Эти необъятные русские пространства находятся внутри русской души и имеют над ней огромную власть. Русский человек, человек земли, чувствует себя беспомощным овладеть этими пространствами и организовать их». Историк В.О. Ключевский обращал внимание на влияние природной среды на характер русского человека. «Живое и своеобразное участие в строении жизни и понятий русского человека» приняли «основные стихии природы русской равнины» — лес, степь и река. Н.А. Бердяев также обнаруживал «соответствие между необъятностью, бесконечностью русской земли и русской души, между географией физической и географией душевной».

Сегодня многими этнографами и антропологами (за исключением «примордиалистов») при изучении этноса недооценивается такой признак, как «кровь» (расово-антропологические черты). Изучение расово-антропологических характеристик человека как биологического вида началось еще в XVI–XVII вв. В ходе колонизации стран Америки, Азии и Африки европейские завоеватели выстраивали теоретические обоснования своих действий, чтобы согласовать их с христианскими моральными требованиями. Утверждалось, что туземцы не могут рассматриваться как культурные народы, они ставились на уровень дикарей или животных, поэтому нормы морали на них не распространялись.

Для каждого этноса характерно сохранение и развитие родного языка. В числе первых на это указывали И.Г. Фихте и В. фон Гумбольдт. По словам последнего, «язык — это объединенная духовная энергия народа, чудесным образом запечатленная в определенных звуках», все своеобразие целого народа». Он также утверждал, что «человек, характеризуя язык, воспринимает предметы главным образом, более того, так как его ощущения и действия зависят от его представлений, даже исключительно такими, какими ему их приводит язык.

Слово есть выражение духовной жизни народа. Особенно художественное слово, которое имело большое влияние на наших предков, ибо обладало мощным потенциалом внушающего и заражающего воздействия. Все необходимое для жизни человека нужно обозначить словами или другими знаками, так как не имеющее обозначения как бы не существует для человека, о нем нельзя ничего рассказать. В знаках языка выражается характер представлений данного народа о мире. Язык каждого народа — это его способ «видения» мира, это один из существенных признаков этноса, важный компонент его истории и культуры.

У каждого народа складывается свой язык. Изначально это был язык жестов, но позднее развился звуковой язык. Им можно пользоваться и днем и ночью, орудия в руках не мешали общаться. Первыми словами были имена важнейших предметов и явлений. Затем стали выделять действующие предметы, из которых позже вычленялись слова, обозначавшие сами предметы и их действия, потом возникли слова, выражавшие признаки предметов и характер действий с ними. Следует оговориться, что язык не является главным и единственным признаком этноса. Известны случаи двуязычия у некоторых этносов или утрата родного языка и переход на другой с сохранением этнической идентичности. Ярким примером может служить еврейский народ, разбросанный по всем континентам. Во многих случаях евреи утратили язык предков, но их идентичность не потеряна, а почти полностью сохранена.

И все же каждый человек должен осознать свою ответственность перед предками и потомками за сохранение языка своего этноса. Потому что специфичность картины мира, отражающейся в сознании этноса, связана тысячами нитей с языком. Переход на другой язык означает утрату важнейших особенностей картины мира, сложившейся на протяжении тысячелетий. Соответственно утрата культуры даже малого этноса есть потеря общечеловеческого масштаба, потеря невосполнимая, поскольку каждый народ уникален и неповторим. Важными критериями этнической идентичности являются праздники и искусство (песни, танцы, устное народное творчество). Основными задачами, которых являются: общение; передача традиций; ярмарочная торговля; заключение браков. Важным средством этнической выразительности является устное народное творчество, фольклор, обрядовая поэзия. У каждого народа есть свои особенности организации быта, повседневной жизни в своем доме, привычные виды пищи и одежды. По убеждению Д.М. Тайсаева, «главным и определяющим свойством этноса» (хотя и не единственным) является «этническое самосознание». С этим можно согласиться, но с оговоркой, что это самосознание выражается в мифологической форме, иначе говоря, важнейшим основанием этнической идентичности является мифология, воплощающая в себе важнейшие ценности миропонимания. Миф — это текст, сюжетно оформленное повествование на каком-либо языке (слово, изображение, музыка, танец), выражающее представления и ценности мифологического сознания. Каждый миф создает иллюзорно-обнадеживающую картину мира, которая поляризует мир на «свой» и «чужой». Эта картина мира обладает статусом абсолютной реальности и правды. Политологи и социологи знают, что есть три могучих рычага, которые могут заставить массы действовать: страх, голод и миф. Страх — это самый оперативный рычаг; если запугать людей, то они послушным стадом пойдут туда, куда их поведет вождь. Более медленный рычаг — это голод. Когда в начале коллективизации крестьяне без восторга приняли эти действия советской власти, то она отобрала у них все зерно, обрекая на голодную смерть. После этого у крестьян не было уже выбора — только подчиниться и пойти в колхозы. Третий — еще более медленный, но не менее эффективный рычаг — это миф, его советская власть также активно использовала для управления массами.

Из этого следует, что единство этноса опирается целостность этнической структуры, на функционирование этнического «субобщества», общины. Этническая структура – это арена наглядного проявления и воплощения этнической культуры и текущей жизни. Ежедневный труд, соседские отношения, совместная религиозная практика, политическая активность, экономическое поведение, досуг и развлечения – все это может быть той или иной степени формой культурной идентификации.

Заключение

В условиях постмодернистской картины мира идентификация характеризуется следующими особенностями: многомерность; динамичность; связь с глобальными процессами; кризис традиционной идентичности. Этническая идентичность является результатом рождения, воспитания, внушения и сознательного убеждения, благодаря чему человек определяет свою принадлежность к этносу, однако в случае, если человек вырос в смешанном браке, то возможна бинарная, двуплановая этническая идентичность, когда человек осознает себя причастным к двум этническим культурам. В отличие от этого, принадлежность к нации есть результат социализации, сознательного выбора своей принадлежности и усвоения ценностей национальной культуры. Это два разных измерения идентичности. В одном отношении человек идентифицирует себя с этническими ценностями, в другом — с национальными. В таком случае человек осознает свою принадлежность к нации, разделяя ее ценности и осознавая свою ответственность за нее, но при этом он чувствует себя по рождению, по кровному родству принадлежащим к этносу, который также предъявляет к нему свои требования, и это не зависит от осознания этим человеком своих этнических корней. Именно этничность является примордиальной характеристикой человека.

Для понимания существа современной идентичности русских следует признать, что многие из них утратили связь с этническими корнями. Историческими причинами этого являются миграционные процессы ХХ в. и ошибки в национальной политике Советской России, где интернационализация считалась прогрессивной тенденцией, а национальное развитие — реакционной. Думается, что понимание различия этнического и национального измерения культурной идентичности поможет преодолеть ошибки и убережет от неверных решений в культурной политике. Соответственно, углубление и развитие наших этнических культурных корней приведет не к разобщению, но к углублению нашего духовного богатства. Это особенно актуально в условиях нарастающего давления западной массовой культуры, ведущей к обезличиванию духовного потенциала россиян.

Параллельно этому должно продолжаться укрепление русского национального единства и развитие русской культуры. Только таким путем мы сможем выполнить поставленную еще Ф.М. Достоевским и В.С. Соловьевым задачу — «через духовность привести человечество к единству».

Литература

1. Бердяев Н.А. Философия свободного духа. М., 1994

2. Бердяев Н.А. Философия неравенства. М., 1994

3. Артановский С.Н. Историческое единство и взаимовлияние культур. Л.,1968.

4. Гуревич П.С. Приключения имиджа. М., 1991.

5. Гуревич П.С. Культурология: Учебник.- 3-е изд.,перераб. и доп.- М.: УИЦ « Гардарики», 1999

6. Кравченко А.И. Культурология: Учебное пособие для вузов. Изд. 2-е доп. и испр. М.: Академический проект, 2001

7. Пивоев, В.М. Этнос и нация: проблемы идентификации / В.М. Пивоев. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2006.