Лекции по курсу Культурология

• Вид работы: Реферат
• Предмет: Культурология
• Язык: Русский , Формат файла: MS Word 100,93 kb

Лекции по курсу Культурология

1. Предмет культурологии. Понятие культуры.

Понятие “культура” весьма многозначно, имеет различное содержание и разный смысл не только в обиходном языке, но и в разных науках и философских дисциплинах. Впервые в литературе слово “культура” встречается в произведении “Тускуланские диспуты” (45 г. до н.э.) римского оратора и философа Марка Туллия Цицерона. Этимологически оно восходит к словам латинского языка “возделывать”, “обрабатывать”. В ходе длительной эволюции от Цицерона (“культура ума есть философия”) до немецкого идеолога XVII в. И. Гердера, относившего к культуре язык, семейные отношения, искусство, науку, ремесла, государственное управление, религию, произошло изменение его содержания.

В универсальной культурно-философской концепции Гердера понятие “культура” характеризуется как применимое к роду человеческому, всему человечеству. Называя становление культуры вторым рождением человека, Гердер писал в своей книге “Идеи к философии истории человечества”: “Мы можем, как угодно назвать этот генезис человека во втором смысле, мы можем назвать его культурой, то есть возделыванием почвы, а можем вспомнить образ света и назвать просвещением, тогда цепь культуры и просвещения протянется до самых краев земли”. Идеи, исторически сформулированные в период от Цицерона до Гердера, образовали теоретическое ядро того гуманистического понимания культуры, которое послужило предпосылкой и исходным пунктом для формирования современного понимания культуры.

Понятие “культура” необходимо раскрывать в его дифференциально-динамических аспектах, что требует использования категорий “общественная практика” и “деятельность”, связывающих между собой категории “общественное бытие” и “общественное сознание”, “объективное” и “субъективное” в историческом процессе. В современной отечественной философской литературе понятие “деятельность” предстает как одна из наиболее фундаментальных характеристик человеческого бытия. Вместе с тем также общепринятым является положение о том, что человек представляет собой “деятельное природное существо”, которое само себя утверждает в мире, в своем бытии. Таким образом, можно сказать, что через понятие “деятельности” выражается специфика социальной формы движения материи.

В современной культурологии и социологии понятие культуры стоит в ряду фундаментальных понятий этих дисциплин. Оно считается столь же важным для анализа социальной жизни и деятельности индивида, как понятие “гравитация” для физики или понятие “эволюция” для биологии. Резко проявившийся интерес к исследованию культуры вызвал лавинообразный рост числа определений культуры: что ни автор, то своя дефиниция, число которых сейчас превышает 500. “Что ни город, то свой норов”, — такими словами можно охарактеризовать сложившуюся ситуацию в культурологии. Такое многообразие определений свидетельствует о полифункциональности, емкости и сложности понятия культуры и вместе с тем влечет за собой многообразие типологий культуры. Одни исследователи исходят из того, что существуют религиозная и светская культуры (А. Новицкий, В. Шевчук и др.), другие выделяют женские (дальневосточные и пр.) и мужские (европейская, мусульманская и т.д.) культуры (В. Санги, К. Шилин и др.).

В отечественной культурологии дается следующее ее определение: мировая культура как целое есть способ деятельности, технология ролевого субъекта (человечества), порожденная небиологической (социально-экономической) субстанцией и характеризуемая в своем бытии единством приспособительного, преобразовательного и стереотипно-продуктивного моментов.

2. Единство теории и истории культуры. Развитие культуры во времени и пространстве.

Культуру можно исследовать, основываясь на динамике общественно-исторического развития, когда происходит смена поколений. Каждое поколение осваивает доставшееся ему и продолжает унаследованную деятельность; вместе с тем оно изменяет эту деятельность в силу новых условий. В этом плане понятие “культуры” фиксирует человечески содержательный аспект общественных отношений, его можно определить через вовлекаемые в процесс общественного производства объекты (предметы, знания, символические системы и т.п.), способы деятельности и взаимодействия людей, механизмы организации и регуляции их связей с окружением, критерии оценок окружения и связей с ним. Здесь культура понимается как процесс, результат и поле осуществления потенций человека в данное время.

Социальное влияние культура приобретает, прежде всего, в качестве необходимого аспекта деятельности общественного человека, которая в силу своего характера предполагает организацию совместной деятельности людей, а, следовательно, ее регулирование определенными правилами, аккумулированными в знаковых и символических системах, традициях и т.д. Освоение духовных сокровищ народов мира, бережное и, вместе с тем, соответствующее современным задачам обращение с культурным богатством предшествующих поколений позволяет постичь смысл забытых уроков истории, дает возможность выявить живые, развивающиеся культурные ценности, без которых невозможен ни социальный прогресс, ни само совершенствование личности.

В основе истории мировой культуры лежит концепция взаимосвязи культур мира, их взаимодействие. С этой концепцией связана модель культурной диффузии, т.е. межкультурные заимствования осуществляются при помощи следующих механизмов: завоевания, когда в менее развитую культуру вносятся существенные элементы более развитой (технология вооружения, элементы стратегии, элементы структуры власти, определенные способы политической интеграции), мирное заимствование и добровольное подражание образцам иной культуры (искусство, урбанизация, профессиональная специализация, организационная дифференциация).

В культуре различается обыденный слой и ее специализированные сферы — искусство, религия, философия, наука, а также политическая, экономическая и правовая области, которые ориентированы как на поддержание социального порядка, так и обеспечение социальной значимости знания и поведения людей.

Мировая культура во времени и пространстве пестра, неисчерпаема в своих единичных проявлениях, поражающе богата формами, многообразна. В современном ее состоянии она представлена буржуазной и социалистической культурой, многообразными культурами развивающихся стран и т.д. Наряду с этим в современном состоянии мировой культуры существуют как вершинные проявления культурного творчества, выраженные в успехах развитой науки, новейших технологиях, свершениях искусства, так и ее реликтовые, архаические образования, подобные тем, которые еще имеются у аборигенов Андаманских островов, дебрей Амазонки или внутренних районов Новой Гвинеи. Еще более многолики и многокрасочны проявления культуры, взятые в их истекшем историческом бытии. Не говоря уже о первобытных формах человеческой жизни на заре истории, даже начиная с твердо зафиксированных шумерской и древнеегипетской культур, взор исследователя наталкивается на трудноисчислимое множество подчас почти несовместимых фактов культурного бытия, на неповторимое своеобразие граней и оттенков явлений культуры.

Сегодня в разных уголках мира живут и действуют своеобразные, неповторимые, уникальные культуры, подчас настолько не похожие друг на друга, что диву даешься. Во всяком случае, несомненно, что культура от своего возникновения и до наших дней никогда не была трафаретно-однообразной, безлико монотонной, она не похожа на уныло одинаковые, конвейерно-серийные продукты.

3. Человек, культура, взаимодействие материальной и духовной культуры.

Роль и место культуры в деятельности человека весьма четко можно понять на основе представлений о том, что деятельность людей носит, в конечном счете, воспроизводственный характер. Общественное воспроизводство включает воспроизводство личности, всей системы общественных отношений, в том числе технологических и организационных, а также культуру. Сущностью, главным содержанием и назначением сферы культуры является процесс общественного воспроизводства и развития самого человека как субъекта разносторонней социальной деятельности и общественных отношений. Культура, взятая как необходимый элемент общественного воспроизводства и одновременно как важнейшая характеристика субъекта деятельности, развивается в единстве с воспроизводственным процессом в целом во всей его исторической конкретности.

Предметная деятельность человека является основой, подлинной субстанцией реальной истории человеческого рода: вся совокупность предметной деятельности выступает движущей предпосылкой человеческой истории, всей истории культуры. И если деятельность представляет собой способ бытия общественного человека, то культура — способ деятельности человека, технология этой деятельности. Можно сказать, что культура является исторически и социально обусловленной формой человеческой деятельности, что она представляет собой исторически изменяющуюся и исторически конкретную совокупность тех приемов, процедур и норм, которые характеризуют уровень и направленность человеческой деятельности, всей деятельности, взятой во всех ее измерениях и отношениях. Иными словами, культура — способ регуляции, сохранения, воспроизведения и развития всей общественной жизни.

Именно в этом ключе в научной философии при рассмотрении производства обществом человека “как возможно более целостного и универсального продукта общества” используется термин “культивирование всех свойств общественного человека”. Это значит, что человек должен уметь пользоваться множеством “вещей”, т.е. предметами внешнего мира, своими чувствами, мыслями.

Иными словами, каждый отдельный индивид лишь тогда может считаться “культурным человеком”, когда он владеет способами пользования достижениями общества, в котором живет. Ведь общественное производство выступает и как условие, и как предпосылка деятельности человека, культура же является своего рода принципом связи общества с индивидом, способом его вхождения в социальную жизнь. Развитие способности пользоваться тем, что создало и накопило общество, овладение способами этого пользования — вот что характеризует процесс культивирования человека.

В таком видении культуры на первый план выходит такая ее черта, как воспроизведение деятельности по исторически заданным основаниям — схеме, алгоритму, коду, матрице, канону, парадигме, эталону, стереотипу, норме, традиции и пр. Именно наличие некоторых определенных схем, идущих от поколения к поколению и предопределяющих содержание и характер деятельности и сознания, позволяет ухватить суть культуры как транслятора деятельности, аккумулятора исторического опыта. Следует иметь в виду, что культура — это система последовательных правил деятельности, передающихся от прошлого к будущему, от содеянного — к будущим деяниям.

4. Типология культур. Единство истории и многообразия культур.

Понятно, что с каждым типом общественного воспроизводства (простой, интенсивный и деструктивный) связан свой тип культуры, выражающий место и значение культуры в жизнедеятельности общества.

Простое воспроизводство соотносится с культурой, сложившейся в условиях господства до машинного производства и аграрного труда. В этой культуре субъект воспроизводства нацелен на неизменность масштабов воспроизводства, на максимальную адаптацию к природным ритмам, которые диктуют условия доурбанизированного земледелия. Для этой культуры характерно представление об окружающей среде как о заданной человеку внешними силами, убеждение, что она не может быть изменена человеком, так как не им создана. В культурах, сложившихся в этих условиях, даже активность самого человека рассматривается как результат действий нечеловеческих (однако часто антропоморфных) сил.

С интенсивным типом воспроизводства связан качественно иной тип культуры. В отличие от субъекта простого воспроизводства, ориентированного на адаптацию к заданным природным ритмам, на систему неизменных смыслов, субъект динамичного типа культуры нацелен на совершенствование самого себя в единстве с совершенствованием человеческого мира, уже сформированного, созданного всей предшествующей человеческой активностью. Человек в таком типе культуры занят организацией ранее организованного, переосмыслением уже ранее осмысленного, перестройкой самих ритмов окружающего его жира.

Для деструктивного типа воспроизводства характерна недостаточная способность субъекта в силу тех или иных причин преодолевать внутренние и внешние противоречия, ограничивать поток деструктивных инноваций, обеспечивать необходимые инновации, сохранять параметры простого общественного воспроизводства, удерживать на минимальном для данного общества уровне эффективность производства и воспроизводства. Он характеризуется упадком культуры, недостаточной способностью находить эффективные средства и цели, стабилизирующие ситуацию. Этот тип воспроизводства отличается от других тем, что он никогда не является позитивной ценностью, и сама возможность сползания к нему выступает в качестве стимула для повышения активности субъекта, его стремления предотвратить этот процесс, а, возможно, и перейти к более прогрессивному типу и уровню воспроизводства, к соответствующему типу и уровню культуры.

Другая типология основана на цивилизационно-конфессиональном принципе. Здесь различают: конфуцианско-даосистский тип культуры; индо-будийский тип культуры; исламский тип культуры; христианский тип культуры.

5. Культура и цивилизованность. Культура и общество.

По мнению ряда историков, одной из главных проблем всемирной истории является предполагаемый конфликт между “цивилизацией” и “варварством”. Американский историк У. Джонс пишет: “Зародившись впервые на Дальнем Востоке, цивилизованное общество существовало параллельно с другими, отличавшимися от него социальной организацией и уровнем развития культуры. Эти “другие” общества цивилизованный человек называл “варварскими”, а их народы — “варварами”. С одной стороны, в ходе дифференциации культуры возникали земледельческие общества, город, техника ирригации, монументальная архитектура и письменность, с другой — существовали общины охотников и пастухов, которые, хотя иногда и соединяли пастушество с элементами земледелия, в целом занимались скотоводством и вели кочевой образ жизни. Скифы и турки на Ближнем Востоке, арии, хунну в Восточной Азии, кельты, германцы и гунны в Европе — всех их, как конных кочевников, причисляли к “варварам”.

Однако, несмотря на то, что общепринятым признаком “варварских” обществ являлась их полная или частичная принадлежность к экономике кочевого скотоводства, “варвар”, как таковой, был скорее “не исторической реальностью, а мифическим образом” (У. Джонс). Следует считать бессмысленными споры о том, можно ли считать кочевые культуры цивилизациями. Кочевые цивилизации возникали, вбирая в себя порою весьма значительные земельные, экономические и человеческие ресурсы, затем распадались. И снова возникали под действием экономических и исторических законов, а также фактора времени, через призму которого эти законы проявляли свою силу.

В истории человечества наблюдается взаимодействие, зачастую столкновение между цивилизациями земледельцев и кочевников, когда пересекались два разных вида жестокости — вооруженное насилие кочевников и гражданский эгоизм оседлых. Цивилизация земледельцев — это города, дороги, государственный аппарат, более разнообразное и полноценное питание, крепостные стены, пехота. Цивилизация кочевников — стойбища, тропы, племенная солидарность, невозможность наесться досыта, главным образом белковое питание и животные жиры, бесконечные расстояния, тесное общение с животными, и, прежде всего с лошадью. Мирным и относительно процветающим оседлым народам кочевники представляются людьми жестокими, скрытными, бесчеловечными, у них нет веры, они носители мрачных адских культов. В глазах кочевников оседлые безвольны, изнежены, растленны, крайне сластолюбивы, в общем – недостойны тех благ, которыми обладают. Поэтому было бы справедливо, чтобы блага эти перешли в руки более сильного.

Панорама культуры XX в. весьма пестра. Известная часть населения мира (собиратели и охотники) является носителем архаической культуры, большая часть находится на уровне традиционной, аграрной культуры и одна треть из 5 млрд. человек достигла стадии научно-технической, современной культуры. Вполне понятно, что в силу мощного развития средств массовой коммуникации и информации современная культура оказывает влияние на архаическую и традиционную культуры многих народов мира.

Всякое общество представляет собой наследие институтов, т.е. организованных норм коллективной жизни, наслоение которых образует сферу. Эти институты — нечто вроде ткани из обычаев, привычек, из спутанных нитей коллективной памяти. Во всех обществах, даже архаических, эта ткань изменяется под резким или плавным воздействием истории.

Начавшийся в прошлых веках процесс программирования институционализации культурных изменений ныне быстро расширяется. Наука и искусство становятся индустрией, механизм развития которой ускользает от их создателей. Обучение становится все более и более формализованным: школа распространяет свое влияние, и учеба становится отныне заботой государства; человеческое поведение на всех своих стадиях дает повод для уроков, лекций, программ и экзаменов. Для всех этих разнообразных начинаний необходимы базис, организация, бюрократия, четко определенные нормы. На смену медленным процессам институционализации прошлого, когда у людей было ощущение какого-то постоянства культурной среды, пришло ее производство. В определенном смысле сейчас происходит необычное смещение культуры как среды в сторону культуры как горизонта.

6. Культурная деятельность человека в разных сферах жизни. Интеллигенция.

Всякий человек есть человек определенной культуры. Что такое культурный человек? Существует 4 типа (модели) культурного человека:

1. Античная или платоновская модель: способность к длительному и целенаправленному образованию (образованность); внутренняя организованность, собранность (умение владеть собой); высокая нравственность.

2. Гуманистическая модель (Эпоха Возрождения): активная политическая и общественная деятельность; разнообразная творческая деятельность.

3. Модель культурного человека Нового времени (XVII в.): специализация в какой-либо отрасли знаний.

4. Модель культурного человека современной эпохи: владение планетарным мышлением (человек не замыкается на себе, а живет глобальными проблемами мира); широкое образование; культурный плюрализм.

Главный признак культурного человека – способность понимать и оценивать интеллектуальное и художественное достояние своей собственной и других стран, а также способность воспринимать, усваивать эти духовные богатства. Важные черты: знание, образование, умение общаться, нравственность, терпимость к инакомыслию.

Культура помогает формировать целостное понимание мира. Освоение мира: познание и осмысление. Культура помогает функциональности человеческой жизни.

Интеллигенция – специфический русский феномен, за рубежом – интеллектуалы, т.е. люди занимающиеся умственным трудом.

Русский интеллигент – имеет «больную» совесть, чувство вины, чрезвычайно морален и ответственен.

Интеллигент для народа «свой – чужой», слишком умный («а еще в шляпе»). Недоверие к нему вызывает чувство вины за все. Видит свою задачу в том, чтобы привести «глупый простой народ» к счастью.

7. Личность как субъект культуры. Функции культуры в человеческой деятельности.

В отечественной философии человек рассматривается как единственный субъект культуры, создающий жизненную среду для себя и формирующийся под ее воздействием. Это значит, что становление мира культуры является результатом длительного процесса взаимовлияния биологической и социальной эволюции. Здесь можно выделить следующие принципиальные моменты:

1) способность общественного человека продуцировать культуру является итогом взаимодействия биологической и социальной эволюции, включающей в себя эволюцию орудия труда, вследствие чего человек не только творец культуры, но и сам формируется на основе труда и культуры;

2) переход от до человеческой стадии к человеческой происходил постепенно и прогрессирующим образом в течение длительного времени.

Иными словами, не только история развития культуры есть история объективирования духовных способностей, но и история развития духовных способностей человека есть история превращения культуры в “ингредиент” этих способностей.

Мир культуры тесно связан с процессом гоминизации, с процессом перехода от животного к человеку, одним из аспектов которого является переход от определенных инстинктивных, рефлекторных реакций животного на мир к неопределенности человеческого знания. Действительно, животное обладает инстинктами, связанными с научением, регулирующими его поведение в каждый момент жизни. Исследования в области этнологии показывают, что поведение одних животных, живущих в относительно стабильной и неизменной среде, в основном заранее запрограммировано и следует строгому канону, тогда как поведение других животных в условиях меняющегося окружения требует отклонения от стандарта и выбора из нескольких поведенческих альтернатив. Можно сказать, что у животного мир восприятия и мир действия (поведения) сопряжены. У человека же эти два мира опосредованы миром социальной истории и в связи с этим только человек может попасть в ситуацию, когда он действительно не знает, что должен делать.

Таким образом, у человека возникла потребность в принятии надежного решения и определения меры этой надежности. Именно эта потребность и лежит в основе генезиса культуры (мифологии, религии, искусства и пр.) с ее разнообразным арсеналом физических и духовных техник. Только культура дает возможность человеку строить свое поведение на основе предсказания будущих, еще не существующих событий при помощи различных стратегий.

8. НТР и судьба культуры.

В изучении культуры также необходимо учитывать ряд факторов современного мира — ускоренное развитие техники, транспорта и связи, угроза разрушения окружающей среды и истощения природных ресурсов, возрастающая взаимозависимость и взаимосвязанность всех стран и др. Все эти факторы приводят к тому, что собственно культурное сотрудничество превращается в фундаментальную необходимость выживания человечества.

По мнению бывшего Генерального директора ЮНЕСКО Фредерика Сарагосы, “установление подлинного культурного плюрализма — единственный путь, позволяющий противостоять растущему единообразию, которое несет в себе экспансия технической цивилизации”. Этот путь должен рассматриваться как фактор мирового равновесия и творчества. Международное сотрудничество, обеспечивающее сближение людей и идей, расширение взаимопонимания и солидарности, параллельно способствует укреплению культурного аспекта развития, представляющего цель всякого развития.

Одна из решающих трудностей западного общества — это значительное отставание развития человеческих эмоций от умственного развития человека. Человеческий мозг живет в XX в., а сердце большинства людей — все еще в каменном. Человек в большинстве случаев еще недостаточно созрел, чтобы быть независимым, разумным, объективным. Человек не в силах вынести, что он предоставлен собственным силам, что он должен сам придать смысл своей жизни, а не получить его от какой-то высшей силы, поэтому людям нужны идолы и мифы. Человек подавляет в себе иррациональные страсти — влечение к разрушению, ненависть, зависть и месть, он преклоняется перед властью, деньгами, суверенным государством, нацией; хотя на словах он отдает должное учениям великих духовных вождей человечества — Сократа, Иисуса, пророков, Будды, — он превратил эти учения в клубок суеверий и идолопоклонства. В связи с этим известный западный психолог Э. Фромм ставит вопрос: “Как же человечество может спастись от самоуничтожения в этом конфликте между преждевременной интеллектуально-технической зрелостью и эмоциональной отсталостью?” Ответ здесь один: необходимо все большее понимание важнейших фактов социального бытия, необходимо осознание, которое может предохранить человечество от непоправимых безумств.

9. Религия и культура. Религиозное знание и вера.

Атеист – лишенный бога. Атеистическое мировоззрение сегодня тяготеет к меньшему культурному уровню человека. Атеист – невежественный. Агностик – незнающий.

Вера – некритическое принятие каких-то феноменов, в качестве достоверных, опираясь на субъективные основания. Объективное однозначное основание – научное знание.

Источники веры:

1. Родительский пример, семейные традиции, книги (не очень прочна).

2. Духовные поиски интеллектуала, личный опыт.

3. Проповедническая деятельность.

4. Пограничный опыт (тяжелая болезнь, клиническая смерть, смерть близких и т.д.).

5. Мистический опыт – личное переживание от контакта с высшим священным началом (во сне, духовное рождение при жизни (православные святые), практика исихазма – одинокое моление в замкнутом пространстве).

Вера это дар божьей благодати. Веру надо заслужить.

Культура и религия, мифология и религия – лежат в основе каждой культуры. Миф – дух, тотем. Религия – высшее священное начало (бог). Тотем – близкий «свой – чужой» (зверь), бог – далекий «свой – чужой».

Отношение к тотему – чувство сакральное, реализуется в доверии и страхе. К богу – чувство священное, реализуется, в вере, любви и страхе.

Религия не возможна без мифа, миф возможен без религии. Они лежат в основе любой культуры и содержат основные ценности той или иной культуры.

Религия есть самоутверждение личности в вечности.

10. Культурологическое значение библии.

Религия евреев – иудаизм – одна из немногих национальных религий  древнего  мира. В  общей истории религий иудаизм сыграл чрезвычайно большую роль,  т.к.  вошел весьма существенной частью в состав христианства  и ислама – двух крупнейших современных мировых религий. Иудаизм называют также религией Моисея, Моисеевым законом по имени легендарного  законодателя евреев. Огромно количество посвященных ей сочинений. Для верующих евреев и христиан, особенно для  католического  и  православного  духовенства, основная священная  книга  евреев Библия  остается отнюдь не историческим источником, а предметом веры и преклонения,  непререкаемым авторитетом, книгой, написанной по вдохновению святого духа. Это не одно сочинение, а большое количество  разных  литературных  призведений. Согласно традиции, они делятся на три большие группы.

Книга Бытия – это рассказ о сотворении богом мира и  человека, о жизни первых людей в раю, об их изгнании из рая, о размножении человечества и его древней истории, о всемирном потопе и о спавшемся  от него Ное с семейством, о патриархах – родоначальниках еврейского народа – Аврааме, Исааке, Иакове, Иосифе с братьями, о поселении евреев в Египте.

Вторая книга называется Исход (или по-еврейски  «Измена») – книга, которая  повествует о жизни и деятельности законодателя евреев Моисея и об освобождении евреев из египетского плена, в ней  содержатся  знаменитые 10 заповедей бога и другие религиозные предписания.

Третья книга называется Левит (или «И воззвал»)  – книга  религиозного законодательства.

Четвертая книга – Числа (или «В пустыне») повествует о законодательстве и истории евреев после выхода из Египта и до завоевания Палестины.

Пятая и последняя книга – Второзаконие (или Слова) – книга религиозного законодательства.

Вторую группу библейских книг составляют "исторические"  книги  или "писания". В  эту  группу  входят: книга притчей Соломоновых, книга Песни Песней, Псалтырь (Псалмы, книга религиозных  гимнов, приписываемых  царю Давиду), книги Царств.

Третью группу составляют пророческие книги: пророков Даниила, Черекииля, Иеремия и книги 12 "малых пророков": Авдия, Аггея, Осия, Амоса и других.

Все эти книги вместе взятые христиане называют Ветхим Заветом, в отличии от собственно христианских (евреями не признаваемые) книг Нового Завета. После смерти Иисуса Христа, его воскресения и вознесения на небо община христиан несколько десятилетий не имела  другого  священного писания, кроме Танаха. Одновременно христиане с самого начала располагали своим преданием, т.е. довольно обширным собранием устных рассказов о Христе, о его  учении, а также о его Христовой этике и так далее. Определенные части начинают  переносить  на  папирус  и  пергамент. Возникает собственное  Священное Писание – Новый Завет. По контрасту дохристианское Священное Писание стало называться Ветхим.

В Новый Завет входят:

1. Законоположительные книги (или Четвероевангелие); 2. Исторические книги; 3. Учительные книги; 4. Откровение Иоанна Богослова.

50 ветхозаветных книг и 27 новозаветных были написаны в разное время, разными людьми (представлявшими различные культуры) и тем не менее, вся Библия не есть механическое соединение, а единая, цельная, непротиворечивая книга.

Такова Библия, на основании которой строят свои  религиозные  учения еврейские, христианские и другие священнослужители.

11. Значение христианской религии. Деление ее на католическую, протестантскую и православную.

Римский народ после 382 г., а также германские и славянские племена воспринимали христианскую веру путем крещения их вождей и дружин. В этот момент вожди брали на себя обязательство подчиняться папе в области духовной жизни и в области некоторых тогдашних дел. Христианизация вождей была тождественна христианизации племен и народов в соответствии с принципом “народ исповедует веру короля”. В силу этого правового принципа христианином становился каждый член племени или народа, чей владыка принял христианство. Поскольку христианство было государственной религией, постольку повиновение светскому и духовному владыке влекло за собой легитимизацию христианства. Таким образом, легитимность является первой из указанных выше черт.

Христианская теология представляет собой целостную систему представлений о вселенной, о природе. В соответствии с ее принципами бог сотворил вселенную, выступает гарантом ее существования и конца, по его воле ангелы перемещают тела на небесном своде, он служит причиной всех необычайных явлений. Бог представлялся грандиозной космической силой, несущей ответственность за постоянство обращения небесных сфер и ситуации, нарушающие их движение. В народном воображении бог был той силой, которая посылала дожди или засуху, мороз или тепло, моровые поветрия, громы и молнии. На языках ученых теологов и простых людей выражаются одни и те же черты, в обоих случаях бог выступает богом природы — космической силой, от которой зависит благополучие или голод, смотря каков урожай. Поэтому аграрность — вторая черта.

Христианство в феодальном обществе Западной Европы выполняло функцию идеологического интегратора, что привело к консолидации его организации — римско-католической церкви, представляющей собой строго иерархически централизованную систему во главе с римским папой и стремящейся к главенству в “христианском” мире. Вековое сооружение папской теократии основано на двух взаимоисключающих принципах — принципе аскетизма (отречения от мира) и принципе всемирной власти (владычества над миром). Более того, римско-католическая церковь от имени бога пыталась добиться также “интернационализации” своей власти — пробиться на Восток, хотя и потерпела в этом поражение. В остальном же католическая церковь продемонстрировала необыкновенную живучесть.

Римско-католическая церковь с самого начала установила монополию на интеллектуальное образование, она использовала некоторые знания античности при организации епископских и монастырских школ, необходимых для обучения клириков. В них Боэцием и Кассиодором было введено (VI в.) деление “семи свободных искусств” на две части: триквиум (три пути знания: грамматика, риторика и диалектика) и квадриквиум (четыре пути знания: геометрия, арифметика, астрономия и музыка). В XII и XIII вв. из них иногда возникали университеты (в том случае, если в школах были крупные профессора богословия, философии, медицины и римского права). В 1200 г. во Франции был основан Парижский университет, в Италии находились такие знаменитые школы, как Болонская юридическая и Салернская медицинская школы. В XIII в. появились и другие университеты: Оксфордский и Кембриджский в Англии, Саламанкский в Испании, Неаполитанский в Италии; в XIV в. были основаны Пражский, Краковский, Гейдельбергский, Кельнский и Эрфуртский университеты. В конце XV в. в Западной Европе насчитывалось уже 65 университетов.

Преподавание, в средневековых университетах велось на латинском языке. Средневековая университетская наука получила название схоластики (от слова scо1а — школа); наиболее ярко схоластика отразилась в средневековом богословии. Нужно не забывать, что на духовную жизнь средневековья наложили свою печать католическая церковь и город. Этому новому этапу духовной культуры Западной Европы соответствует “схоластическая логика”, в рамках которой большой вклад в развитие логических идей внесли номиналисты (средневековые материалисты).

12. Искусство как феномен культуры. Истоки возникновения искусства.

Вопрос о происхождении искусства до сих пор решается неоднозначно. Так, имеется магическая концепция происхождения искусства, согласно которой истоком искусства являются магические верования и обряды. Эта концепция, приведена отечественным ученым Д. Угриновичем в его книге “Искусство и религия”: “Хотя искусство и религия порождены принципиально различными социальными потребностями, возникли они в одно время и реализовались первоначально в „единой нерасчлененной системе духовно-практической деятельности, которую представлял собой первобытный мифологический обрядовый комплекс”. Существенно то, что источником эстетического отношения к миру, сконцентрированного в изобразительной деятельности, танцах, музыке и прочих видах искусства, служит трудовая деятельность. Однако возникновение искусства связано не только с трудовой деятельностью, но и с развитием общения индивидов. Членораздельная звуковая речь — форма выражения логического понятийного мышления, но общение может осуществляться посредством рисунка, жеста и пения, зачастую выступающих элементами ритуала. К тому же следует учитывать тот важный эмпирический факт, что искусство представляет собой форму существования социально значимой и циркулирующей в обществе информации, систему эстетических ценностей. Этот факт играл колоссальную роль в жизнедеятельности первобытного коллектива: информация, выраженная в системе эстетических кодов, была необходима для совершения практических коллективных действий, обеспечивающих, в конечном счете, существование племени.

Следует учитывать и психофизиологическую сторону становления искусства, на значимость которой обращает внимание в своих трудах отечественный антрополог Я.Я. Рогинский. Оказывается, в отличие от других органов человеческого организма, которые функционируют ритмично, мозг может осуществлять свои высшие функции, выходя за пределы ритмов организма. Для глубокого постижения мира, для выработки абстракций мозг нацелен не на физиологические ритмы, а на динамику отражения окружающего мира. Возникает аритмия, вызывающая усталость у человека. Чтобы ее снять, необходим отдых, перерыв в умственной деятельности, т.е. необходимо возвращение к нарушенным ритмам организма.

Традиционное родоплеменное искусство в силу своей синкретичности (оно переплетается со всеми иными аспектами культуры — мифологией, религией, обрядом и пр.) является полифункциональным. Прежде всего, оно, наряду с другими формами (или сферами) культуры, представляет собой воплощение и выражение общих, устоявшихся представлений данного общества, т.е. выполняет идеологическую функцию.

В основе произведений искусства до письменной и, особенно пред письменной эпохи лежит пластическая идеограмма. Именно благодаря этому качеству первобытное и традиционное искусство эффективно выполняет различные социальные функции. Ритуальные маски, статуэтки, нательные и наскальные рисунки и другие изобразительные формы и художественные предметы, используемые при совершении обрядов инициации, так же как игры, танцы, театрализованные представления, составляют “одну из связей, соединяющих различные поколения и служащих именно для передачи культурных приобретений из рода в род” (Г.В. Плеханов). Символический характер первобытного и традиционного искусства, его условный изобразительный язык, идеоластические формы призваны выражать сложные идеи и понятия, которые невозможно воспроизвести натурально.

В первобытном и традиционном искусстве социальные функции тесно переплетаются с магико-религиозными: статуэтки — вместилища душ умерших, предназначенные для культа предков, играют определенную социальную роль. Ведь они отражают реально существующую структуру общества, ибо иерархия в царстве духов соответствует земной. Синкретизм этого искусства, нерасчлененность его магико-религиозных, социально-политических и иных функций отражает нерасчлененность этих аспектов в реальной жизни архаических обществ. Нельзя провести четкую границу между статуями предков, различными фетишами, масками, так как и те и другие наделены сверхъестественной силой, способны вмешиваться в жизнь людей, служат предметом поклонения.

13. Художественная и научная картина мира как следствие разных способов познания мира.

Искусство – универсальная, образная модель жизнедеятельности человечества. Искусство призвано воспринимать, анализировать, концентрировать и транслировать ценностный опыт культуры. Искусство имеет право на искажение.

Важнейшие функции искусства:

1. Аксиологическая (ценностная) –искусство это играющая иллюзия, концентрированное изображение жизни, дает нам новое видение жизни.

2. Воспитательная.

3. Коммуникативная – художник-автор, автор-публика, публика-критик, криьтик-автор.

4. Познавательная – можно прожить много жизней, приобрести чужой жизненный опыт (не всегда верный).

5. Отдых и развлечение.

6. Эстетическая: жизнь прекрасна, хочется подражать герою; жизнь отвратительна, так жить нельзя!

На западе 1, реже 2. В России все наоборот («чернуха»): К. Муратова «Три истории», «Абсинентный синдром». Эстетическая функция заключается в приукрашении жизни, безобразное не желательно, даже смерть красива («Лаокон и змей»), иначе нам неприятно.

 7. Мифологическая.

И еще 10-15 функций.

14. Художественный образ. Полифункциональность искусства, классификация искусств.

Художественный образ это очень противоречивое понятие, определяется как инструмент многозначного осмысления мира. Художественный образ используется для духовного осмысления окружающего нас мира, в отличии от понятия – однозначного, научного осмысления мира.

Типичное для науки это нечто среднее.

Типичное для искусства это самое лучшее, высокое, прекрасное.

В художественном образе у героя показываются яркие, привлекательные качества.

Художественный образ часто выражается в сравнении, метафорично.

Метафоричность это загадка через образное описание (сидит красна девица в темнице, а коса на улице).

Классификация искусств:

1. По типу восприятия:

а) слуховые

б) зрительные

в) зрительно-слуховые

2. Пространственные:

а) двухмерные (картины, гравюры, рисунки)

б) трехмерные (скульптура, архитектура)

в) трехмерные (театр)

3. Массовые искусства:

а) искусство одного

б) искусство многих

4. По форме создания:

а) муссические (не опосредованные техникой, талант человека)

б) технические (опосредованные через инструмент)

15. Массовые виды искусства. Живое и опосредованные через технику искусства.

Современной среде культуры, ввергнутой в производство благодаря расширенному кругу институционализации, программирования, может соответствовать горизонт зрелища, с присущими ему чертами. Прежде всего, горизонт зрелища подвижен, ибо события, модели, проекты возникают и тотчас ускользают. Для того чтобы событие, модель или проект имели какую-то устойчивость, для того чтобы можно было попытаться высказаться о них, исходя из своих намерений и всей своей жизни, им необходима точка опоры в среде. Когда в среде человека, в его повседневной жизни все становится относительным, ему ничего не остается — только смотреть на эту скользящую перед ним относительность, наблюдать ее, словно спектакль. Если невозможно включиться в множащиеся и сталкивающиеся события, то нужно сесть на обочине дороги истории и смотреть, как проходит мимо череда актеров, политиков, артистов, ученых и иногда философов.

С этим связана и вторая черта горизонта зрелища: зрелище побуждает к тому, чтобы на него смотрели, оно заставляет не думать. Еще Аристотель заметил по поводу театра, что он дает человеку возможность испытывать страсти, которые не угрожают его собственной жизни. Почему бы не распространить эта проницательное замечание на культуру, целиком превратившуюся в зрелище?

В течение тысячелетий горизонты культуры изменялись неоднократно в тесной связи с преобразованиями среды и изменениями верований. Но никогда не было такой культуры, которая представляла бы собой лишь хрупкую модель поведения; никогда не было культуры, сведенной лишь к технике действия, знания, толкования. Если нравы и идеалы производят, подобно тому, как производят лен и полотно, зачем думать о них? Не остается ли смотреть, как их производят?

И, наконец (это третья черта горизонта зрелища), в подобной ситуации существенную роль играют посредничество и посредники. Между культурой как средой и культурой как горизонтом продолжают существовать посредничество и посредники, влияние которых значительно возросло: священник, мудрец, проповедник, философ, ученый, критик в области искусства и литературы, учитель, профессор… Наши школы и наши университеты, наши церкви и наши партии, наши академии и наши парламенты основываются на этом постулате. Промежуток между культурой как средой и культурой как горизонтом занимает педагогика в самом широком смысле этого слова.

Следует обратить внимание на тот момент, что XX в. породил феномен “конгломератной культуры”. Это значит, что открытия в области живописи, музыки, психологии, этики не “стыкуются” с теоремой Гёделя о принципиальной неполноте арифметики, с концепциями “черных” и “белых” дыр, “многоэтажного” вакуума или концепцией метавселенной как уникального экземпляра, который в структурном плане является неисчерпаемым множеством всевозможных целостных миров (вселенных). Иными словами, современная научно-техническая культура представляет собой своеобразный набор различных культурных микрокосмов, которые требуется синтезировать в единое целое.

16. Революция театра в 20 веке и искусства рожденного техникой. Кино.

Театр –его истоки в глубокой древности, в обрядовой практике.

Греческий театр возник из обрядов посвященных богу Дионису, праздновавшихся с 24 марта, в течение 10 дней (свита бога – сатиры). Люди одевались в костюмы, готовили сценарии, тексты. Затем стали создаваться театральные постановки – комедии и трагедии. Они шли в следующем порядке: 3 трагедии («козлиная песня»), затем 1 комедия.

В России возникновение театра также связано с обрядовой практикой (в Заонежье до начала 20 в. сохранились пародийные свадьбы, «розыгрыши»). 1805 г. в Карелии появился первый любительский театр.

Екатерина Великая – «народ, который поет и пляшет, не мыслит худого». При ней активно развивались театрализованные маскарады, праздничные гуляния, театры создавались в крупных поместьях.

20 век – профессиональный театр в Петрозаводске. 16 актеров из Питера и несколько местных жителей из любительских театров. Делали по 3 премьеры в месяц.

Революция театра в России:

А) Станиславский и Немирович-Данченко – правдо- и жизнеподобие.

Б) Брехт, Маяковский, Мейерхольд – отстранение, гротеск, буффонада.

Петрозаводск – 1918 –профессиональный театр, революционные идеи; 1930 – национальный финский театр.

17. Телевидение – от средства доставки информации к искусству.

Как всякое массовое искусство несет 3 функции: развлечение, отдых, мифологическая (обнадеживающая).

Минусы телевидения: «жвачка для ума», «ящик для дураков», отсутствие живого звука, сопричастности, сопереживания, которые присутствуют в кино и концертном зале, а также в театре.

Плюсы телевидения: иллюзия непосредственного участия, доверительного контакта (не ты идешь к кому-то, а кто-то пришел к тебе).

Телевидение дает поверхностную, оглушающую информацию, крайне редко можно увидеть серьезные вещи (как правило, это классика кино и театра, отдельные публицистические и литературные программы).

18. Понятие контркультуры.

Теория контркультуры – Теодор Роззек (1960 г.) дал определение, сам феномен появился раньше.

Массовая культура                                                 Элитарная культура

(упрощенная)                                                          (усложненная)

                                                                Контркультура

2 группы художников:

а) маргиналы – выпали из элитарной культуры, проблему «творчество – заработок» решили, отдав предпочтение творчеству. «Выпали из жизни», ad marginem – на краю жизни. Увлечение новыми формами искусства, творчеством не дает им возможности заработать на жизнь.

б) молодые художники, которые хотят себя быстрее реализовать, а «отцы» не дают им это сделать.

19. Антитоталитаризм как главное содержание контркультуры.

Вспомним песню В. Высоцкого «Охота на волков», люди которые не вписываются в окружающую действительность – отстреливаются, не имеют права на существование. Но если преодолеть страх перед красным флажком, есть шанс выбраться из этого круга.

Разрешение вопроса – «как вырваться из круга?» – задача, которую решает антитоталитарное искусство.

Еще современники Маркса критиковали его за то, что в основу общественного богатства он положил – капитал, труд, природные ресурсы. А где интеллект, мысль, талант, гений?

Накопление творческого потенциала человека стало цениться выше, таланты и гении поощряются, награждаются, вызывают гордость и желание добиться того же.

20. Массовая и элитарная культура. Культура и массовые коммуникации.

Известный американский ученый Д. Макдональд предложил рассматриваемое явление именовать “масскультом”, так как “в действительности это вовсе не культура. Масскульт — это пародия на высокую культуру”. Здесь нет места искусству, а потому не стоит говорить ни о нравственном очищении посредством искусства, ни о собственно художественном наслаждении. Нет смысла рассуждать о “художественном качестве”, “эстетической ценности” и тому подобном. Все эти слова — из словаря высокой культуры. Но именно высокая, истинная культура наряду с фольклором всегда главенствовала в европейском художественном сознании. Пошлость массовой культуры скрывалась в их тени.

Сегодня кое-кто желает считать масскульт “фольклором промышленной эпохи”. Но фольклор, народное искусство, потому и зовется “народным”, что всегда зарождается в низах общества, в народных глубинах. Напротив, масскульт создается и навязывается сверху специалистами-мастерами, профессионалами (эстрадные композиторы, текстовики, певцы, теле- и кинорежиссеры, и сценаристы, менеджеры и т.д.). И если народное искусство имеет собственное художественное достоинство, то масскульт лишь пародирует высокую культуру, паразитирует на ней. Достаточно вспомнить многочисленные оперетты и мюзиклы, использующие классические сюжеты и тексты, экранизации и инсценировки классики, поражающие безвкусицей.

В сознании многих европейцев североамериканский масскульт стал как бы олицетворением всей американской культуры, американского образа жизни. Одна из причин этого — относительная слабость американской высокой культуры, слишком юной пока, и отсутствие разветвленного, богатого народного искусства, о котором можно говорить в применении к европейцам или жителям Индостана. Двести лет — срок слишком малый для зарождения и развития общенационального фольклора, тем более в столь разноязыком и разнородном обществе, которое образовалось в американских промышленных городах вследствие обильной иммиграции со всего света.

Все культурные в традиционном понимании народы имеют свой фольклор, свои эпические сказания, свое собственное, сложившееся благодаря труду многих поколений, культурное сознание. Зарождались эти сказания у оседлых народов среди крестьян, живших миром, общиной, являвшейся некой культурной и экономической общностью.

Высокая культура, произрастающая всегда на почве фольклора, для того, чтобы быть по-настоящему живой и сильной, нуждается в серьезной, стойкой национальной традиции.

Знаменательно, что о последствиях этой культурной войны, об американизации европейских культур говорят и французы, и итальянцы, и греки, и другие европейцы, вкусившие (раньше нас) все прелести американских кино- и телебоевиков, рока и джаза, кока-колы и жевательной резинки.

Главную роль здесь, безусловно, играют достижения в области электронных средств связи. Бумага и фотопленка как средство хранения и передачи информации уступают место магнитофонной ленте и лазерному диску, кабельному телевидению и пр. Печатные материалы в виде книг, журналов и газет экономически еще оправдывают себя, но их значение снижают передачи последних известий и развлекательных программ по радио и телевидению. Компьютеры и высокоскоростная аппаратура передачи информации постепенно стирают различие между печатной и визуальной информацией. Информационное сообщение все чаще поступает от записывающей аппаратуры репортера непосредственно на воспринимающий аппарат редактора, а оттуда на экран домашнего телевизора, и при этом оно ни разу не фиксируется на бумаге. Развитие электронных средств связи — основная историческая тенденция, имеющая непосредственное отношение к проблеме культурного многообразия.

Некоторые скептически настроенные культурологи склонны считать, что новая техника телекоммуникаций несет с собой еще большее засилье американской “поп-культуры” с той лишь разницей, что воспроизводить ее будет японская электроника. Другие указывают на то, что у технических усовершенствований имеется одна особенность, которая может расширить культурные связи. Речь идет о так называемой теории последствий развития средств коммуникации.

Все это может привести к изменению традиционной тенденции, при которой с появлением телевидения и других средств массовой информации в развивающихся странах увеличивался спрос на американские и европейские программы.

21. Основные направления современной молодежной культуры.

22. Начало человеческой культуры: первобытное общество. Зарождение духовной культуры.

Можно считать, что человеческая культура в основном функционирует одинаково в прошлом и настоящем. В связи с этим представляет интерес первобытная культура — культура собирательства и охоты, имеющая весьма длинную историю и являющаяся в известном смысле культурой исходной, базовой, со всеми вытекающими отсюда особенностями.

Первобытная социокультурная система обладает своей динамикой развития, которая сводится к воспроизведению существующей системной структуры. Описания и анализ первобытной культуры показывают, что в поведении человека добывание пищи, размножение и самозащита неразрывно связаны. Жизнь собирателя и охотника была принудительной игрой по жестоким правилам, регулируемой этими тремя основными функциями человеческого поведения. Восприятие органами чувств различных раздражителей, оценка и использование их было ориентировано преимущественно на внешнюю среду, на природу, с помощью умственных способностей целенаправленно совершенствовал свое поведение.

Другой особенностью первобытной культуры является ее синкретичность, которая нашла воплощение в тотемизме. Действительно, фундаментальная черта этой культуры — идентификация общины и ее членов с животным, идущим в пищу, с тотемным животным. Такого рода идентификация является выражением факта неспособности первобытных людей при помощи рациональных средств труда преодолеть иррациональное поведение объекта труда — животных, поэтому они старались это компенсировать иллюзорно-магическими средствами. Необходимо наряду с этим подчеркнуть, что на основе концепции Дж. Фрэзера о родстве магии с наукой можно прийти к выводу, что первоначально магический тотемизм представлял собой единую недифференцированную сферу культуры. Он содержал в себе не только науку, но и мораль, искусство слова, а также магию изображения, существующую благодаря эстетическому, затем происходит его превращение в ряд относительно самостоятельных сфер обыденной и специализированной культуры.

Третья особенность первобытной культуры состоит в том, что она представляет собой культуру табу (запретов). Обычай табуирования возник вместе с тотемизмом, он в тех условиях выступает в виде важнейшего механизма контроля и регулирования социальных отношений. Так, половозрастное табу регулировало половые связи в коллективе, пищевое табу определяло характер пищи, предназначенной вождю, воинам, женщинам, детям и др. Ряд других табу был связан с неприкосновенностью жилища или очага, с правами и обязанностями отдельных категорий членов племени. Некоторые вещи, в том числе и пища, принадлежавшие вождю, тоже были табуированы. Исследователи (Дж. Фрэзер, Л. С. Васильев и др.) приводят многочисленные примеры того, что нарушения табу приводили к смерти нарушителя. Например, один из новозеландских вождей высокого ранга и великой святости оставил на обочине дороги остатки обеда, которые подобрал и съел его соплеменник. Когда ему сообщили, что он употребил в пищу остатки трапезы вождя, он скончался в мучительных страданиях.

К этому следует добавить, что у первобытных народов действует еще одно табу помимо вышеупомянутых, а именно: табу на прогресс, на новации любого рода. Подобно тому, как в случае с табу блокируется даже сильнейший инстинкт самосохранения, здесь парализуется потребность новаций в социально-экономической сфере.

Накопленные знания о первобытной и традиционной культурах свидетельствуют о важной роли мифа в жизни человека древнейшей эпохи. В изобразительном творчестве человека каменного века наиболее значительны две главные функции древнего мифа — освоение пространства и времени. Ведь не случайно представления о пространстве и времени впервые выражены в сюжетах мифов, тесно связанных с ритуалами. Когда древний человек покрывал стены пещеры или поверхность скалы различного рода изображениями, он в своем мифологическом сознании осваивал пространство и время.

23. Культура Древнего мира:

Древний Египет. Следует подчеркнуть, что фундаментальным принципом древнеегипетской культуры является вера в вечную жизнь, индивидуальное бессмертие. Поэтому весьма значительные успехи гения древних египтян в области мумификации, которые невозможны без соответствующих достижений в ряде наук, в том числе в физике, химии, медицине и хирургии. Такие операции требовали точного знания анатомии, о чем свидетельствуют хорошо сохранившиеся мумии.

Наиболее важным вкладом древних египтян в науку следует счигать медицинские знания. Древнеегипетский врач был одновременно жрецом и магом, что характерно для Ближнего Востока, где не было резкой границы между медициной и религией. Несмотря на это именно в Древнем Египте впервые в мировой истории возникла реальная медицина в современном значении этого слова.

Древние египтяне занимались и такой важной отраслью науки, как математика, одним из крупных достижений в которой было некоторое развитие десятичной системы счисления. Любая административная и техническая деятельность (особенно строительная) требует вычислений. Древнеегипетская административная организация требовала знания арифметики и геометрии. На достаточно высоком уровне для того времени находилась геометрия. С высокой степенью точности построены пирамиды, дворцы и скульптурные монументы. В “Московском математическом папирусе” имеются решения трудных задач на вычисление объема усеченной пирамиды, полушария, цилиндра. Древние египтяне также обладали некоторыми элементарными знаниями в области алгебры — умели решать уравнения с одним и двумя неизвестными.

Важной и значимой в истории мировой культуры чертой, впервые проявившейся в Древнем Египте, является гуманизм. Уже от эпохи Древнего царства (III тысячелетие до н.э.) до нас дошли высказывания типа надписи жреца Шеши: “Я спасал несчастного от более сильного…  Я давал хлеб голодному, одеяние нагому. Я перевозил на своей лодке не имеющего ее. Я хоронил не имеющего сына своего…” Древние египтяне сумели выработать замечательные принципы нравственного поведения индивида, гуманизма. Книги мудрости Аменемоне свидетельствуют о весьма высоком уровне морали. Верховный принцип древнеегипетской этики воплощался в “Маат”, особом качестве мира, созданном богами в момент творения (в нем содержатся такие идеи, как “порядок”, “истина”, “справедливость” и “добродетель”), оно репрезентировало волю богов. Войны, эпидемии и засухи считались временными нарушениями установленного космического порядка. Неизменность мира означала отсутствие хороших и плохих времен. Не случайно в древнеегипетской мифологии не было ни Эдема, ни прошедшего Золотого века, ни Армагеддона.

Многие достижения древнеегипетской культуры вошли в арсенал европейской культуры, в том числе и науки, посредством греко-римской культуры. В основе календаря, которым мы пользуемся сегодня, лежит, в конечном счете, египетский календарь: именно он был первым солнечным календарем, с “жестко закрепленными” датами (в отличие от лунного, месяцы которого свободно “гуляют” по сезонам года). В основе европейской медицины лежит древнеегипетская медицина, имеется предположение, что иероглифы оказали влияние на создание финикийского алфавита, выступившего в качестве прототипа латинского алфавита.

Ряд мотивов лирики Древнего Египта вошли в качестве извечных тем в мировую литературу. Утренняя песнь любовников, после ночи объятий и утех, взывающих к птицам с просьбой повременить с возвращением нового дня, обращение к двери, отделяющей юношу от любимой им девушки; описание и восхваление ее достоинств и красоты и т.п. Все это потом бессчетное количество раз будет перепеваться и повторяться в художественном творчестве почти всех народов и, прежде всего в “Песне песней”. Затем эти мотивы прозвучат у великих лириков Греции и Рима: Сапфо, Днакреона, Феокрита, Катулла, Вергилия, Горация, Пропорция, Овидия, будут восприняты трубадурами и миннезингерами и от них перейдут к поэтам Возрождения.

Большое влияние на древние народы имела религия древних египтян: известен культ египетских божеств у греков и римлян. Христианство, возникшее в Палестине и быстро распространившееся по всей Римской империи и за ее пределами, уже в самом начале своего развития впитало в себя ряд моментов египетской религии и сделало их своими органическими элементами.

Древняя Месопотамия. Если Древний Египет представлял империю со всеми вытекающими отсюда последствиями, то несколько иная ситуация сложилась в Месопотамии (Двуречье) с ее двумя большими реками — Евфратом и Тигром, имеющими несколько притоков. В дополнение к египетской цивилизации цивилизация месопотамская представляет особый тип существовавшей на древнем Ближнем Востоке сельскохозяйственной цивилизации, основанной на ирригации. Возделываемые районы были в меньшей степени зависимы друг от друга, чем в долине Нила, и поэтому здесь, в Шумере, около 3000 г. до н.э. возникли первые города-государства, которыми правили цари-жрецы. Именно в регионе Двуречья и Евфрата впервые, за исключением Египта, сложились начальные формы классового общества и древнейшего государства, т.е. не было воздействия других более развитых обществ. Важнейшие государства: Ур, Эриду, Ларе, Ниппур, Лагаш, Урук, Сиппар. Богатству своему они обязаны развитию ремесла и торговли. Эпоху ранних династий в Уре, Уруке, Лагаше и Кише называют золотым веком Шумера или “первым расцветом Шумера”. Здесь производили предметы из золота, мечи, цветное стекло. Свободные члены общин были еще и владельцами значительной части земли. Владыки городов возводили дворцы, храмы и гробницы. Шумеры заложили основания для позднейшего хозяйственного и культурного развития Месопотамии.

Шумеры изобрели колесо к повозке, гончарный круг и бронзу, создали клинописную письменность. Шумеры изобрели цветное стекло (около 2400 г. до н.э.), на высоком уровне находилось ювелирное искусство. Влияние шумеров благодаря торговым контактам распространилось на Малую Азию и Египет. Шумеры создали правовые кодексы; в литературе особенное значение имели эпосы мифологического содержания (поэма о Гильгамеше). Около 2300 г. до н.э. Саргон 1 сформировал первую постоянную профессиональную армию, примерно в 2000 г. до н.э. была создана арифметика, в основе которой лежала 60-ричная система исчисления (для сравнения: древнеегипетский “Московский математический папирус” датируется 1900 г. до н.э.), что оказалось важным изобретением в истории человечества.

В шумерской цивилизации уже были заложены начала науки, которая, будучи вписанной в религиозное мировоззрение, была его служанкой. В силу этого научная деятельность была подчинена культу традиций и ориентировалась на недосягаемые образцы прошлого. Шумерские мыслители стремились выяснить сущность природы и собственной цивилизации, они создали оригинальную концепцию “Ме”, смысл которой до сих пор не установлен окончательно. В общем плане “Ме” представляют собой совокупность различных закономерностей и правил, обеспечивающих функционирование элементов как природы, так и шумерской цивилизации. Все законы и правила созданы великими богами, однако они существуют вне богов, они проявляются в движении неживой и живой материи, которая является безличной и вечной. В законах “Ме”, согласно шумерским мыслителям, содержится вся мудрость и наука. В мифе о том, как царица небес и царица Урука Инанна украли божественные законы “Ме”, сохранился список свыше ста этих законов, связанных с шумерской цивилизацией. До сих пор расшифровано свыше половины этих законов. Здесь самые разные понятия: правосудие, мудрость, героизм, вражда, искусство и боевое знамя, проституция и священное очищение, музыкальные инструменты и искусство писца, мир, победа, доброта и пр.

Кодекс Хаммурапи является прекрасным примером дальнейшего развития права, показателем высокого уровня культуры Месопотамии. Кодекс Хаммурапи представляет собой плод огромной работы по сбору, обобщению и систематизации правовых норм, в нем, как и в любом древнем своде законов, не проводилось деление на уголовное, гражданское, процессуальное, государственное и пр. право. Цель этого правового кодекса состоит в том, “дабы сильный не притеснял слабого, дабы сироте и вдове оказана была справедливость…” Текст законов Хаммурапи носит “синтетический” характер, устанавливая одновременно и правила, и ответственность за их нарушение. Кодекс Хаммурапи уделяет много внимания наказаниям за различные проступки и преступления — от нарушения обязанностей, связанных со службой, до Посягательства на имущество и преступлений против личности.

В целом эта культура не отличалась особенными художественными достижениями. Несомненно, она обладала литературой, религиозными эпическими поэмами, наподобие шумерских и вавилонских, но они навсегда для нас утрачены. Архитектура носила строго утилитарный характер, нигде при раскопках не найдено следов монументальной скульптуры и живописи. Однако высокого совершенства достигло искусство в области малых форм — гравюры на печатях, статуэтки.

Во II тысячелетии до н.э. в Индию пришли племена индоариев, жрецы которых создали великое собрание гимнов — “Ригведу”, теоретически до сих пор почитающуюся самым священным из многочисленных текстов индуизма. В эпоху, когда создавались древнейшие из ведических гимнов, арии достигли уже преддверия цивилизации. Их военная техника находилась на более высоком уровне, чем у народов Ближнего Востока, их жреческие школы довели племенной ритуал до степени искусства, их поэтическое творчество принимало сложные формы и подчинялось строгим канонам, но, с другой стороны, арии не создали городской культуры. Это был народ воинственных скотоводов, организованных скорее в племена, чем в царства. На протяжении эпохи “Ригведы” выкристаллизовались и в определенной мере сохранились до наших дней четыре сословия — жрецы (брахманы), воины (кшатрии), земледельцы (вайшьи), зависимые, слуги (шудры). Их санскритское наименование “варна” (неточно переводимое “каста”, а буквально означающее “цвет”) указывает на то, что произошли в результате контакта развитой сословной культуры с людьми чуждой культуры, имевшими кожу другого цвета (темного).

Индийскую культуру нельзя понять и без учета такого чисто индийского феномена, как сословно-кастовая система. Ведь индийское общество состоит из ряда каст, каждая из которых регламентирована четко сформулированными нормами социального поведения и межкастовых взаимоотношений. Скорее всего, первоначально касты были географически локализованы и связаны друг с другом иерархическими отношениями сословной системы. В древнеиндийском обществе выделялись четыре сословия — варны, каждое из которых состояло из нескольких каст. Отношения между сословиями и кастами в эпоху позднего индуизма определялись правилами эндогамии (считался законным только брак в пределах единой группы), сотрапезничества (пищу можно было принимать от членов той же или высшей группы и есть в присутствии таких же) и предписанного рода занятий (каждый человек обязан был добывать средства к существованию, как это принято для членов его группы, и не имел права заниматься ничем иным).

Оптимизм индуизма символизирует троица: Брахма, Вишну, Шива, представляющие собой космические силы творения, сохранения и уничтожения. Брахма как творец изображается с цветком лотоса в четырех руках, обычно вместе со своей женой Сарасвати, богиней искусства. Вишну — это порядок и гармония природы, его представляют спящим на змее вечности, его жена Шри — богиня любви. Вишну появляется во многих воплощениях: одно из них — Рама, герой одноименного эпоса, другое — Кришна, обычно является ребенком или юношей. Шива, известный под именем великого бога, его изображают в виде йога или аскета, погруженного в медитацию. С его шеи свисает гирлянда черепов, в руке он держит трезубец, Ганг течет у его ног. Его жена Парвати часто имеет страшный вид: ее честь требует жертв. Многорукость танцующего Шивы символизирует силы Вселенной, танец выражает ее пульсацию.

Следует подчеркнуть, что само определение индуизма является весьма сложной задачей, решить которую не могут опытнейшие ученые. К этой религии необходимо подходить как к конгломерату ценностей и верований, объединенных в рамках специального порядка, имеющего специфическую структуру. Истоки индуизма находятся всего лишь в нескольких таких древнеиндийских текстах, как “Упанишады”, “Бхага-вад-Гита” и “Веданта Сутра”.

Древний Китай. Каждая из великих классических культур Востока уникальна. Своеобразие, уникальность китайской традиционной культуры сводится, прежде всего, к тому хорошо известному феномену, который на уровне обыденного сознания давно уже получил достаточно точное название — “китайские церемонии”. Только в Китае этико-ритуальные принципы и соответствующие им формы поведения уже в древности были решительно выдвинуты на первый план и так гипертрофированны, что со временем заменили идеи религиозно-мифологического восприятия мира, столь характерные почти для всех ранних обществ. Место мифических культурных героев заняли искусно демифологизованные легендарные правители древности, чье величие и мудрость были теснейшим образом связаны с их добродетелями. Место культа великих богов, прежде всего обожествленного первопредка Шанди, занял культ реальных клановых и семейных предков, а “живые боги” были вытеснены немногими абстрактными божествами — символами, первым и главным среди которых стало безлично-натуралистическое Небо.

Этот процесс нашел свое наиболее полное и яркое завершение в учении Конфуция. В конфуцианстве понятие “ли” (“этика ритуала”), охватывающее родственные понятия (“правила поведения”, “обряд”, “обычай”, “благопристойность” и др.) стало высшим символом ритуализованной этики, превратилось в наиболее общую характеристику правильного, даже идеализированного, социального устройства и поведения человека: “Правитель руководит подданными посредством ли”, “Преодоление себя и обращение к ли составляет гуманность. В тот день, когда преодолеют себя и обратятся к ли, поднебесная вернется к гуманности”.

Нормы “китайских церемоний” четко предписывали каждому китайцу его поведение, в соответствии с его статусом, который, кстати, мог меняться. Простолюдин в Китае не раз становился даже императором, тем более он мог стать даосом, буддийским монахом, а позже мусульманином или христианином. Но в одном плане китаец всегда, от рождения до смерти не изменялся: он вольно или невольно, сознательно или бессознательно оставался носителем незыблемых принципов конфуцианизированного комплекса этико-ритуальных норм.

Как известно, основное содержание учения Конфуция сводится к провозглашению идеала социальной гармонии и поиску средств достижения этого идеала, эталон которого сам мудрец видел в правлении легендарных мудрецов древности — тех самых, что блистали добродетелями. Выступив с критикой своего века и высоко ставя века минувшие, Конфуций на основе этого противопоставления создают идеал совершенного человека, который должен обладать гуманностью и чувством долга. Конфуцианство с его идеалом высокоморального человека явилось одной из основ, на которых зиждилась гигантская централизованная империя с ее мощным бюрократическим аппаратом.

Экзистенциальная функция религии в этих условиях выпала на долю даосизма (философия Лао-Цзы, старшего современника Конфуция) — учения, ставившего своей целью раскрыть перед человеком тайны мироздания, вечные проблемы жизни и смерти. В центре даосизма — учение о великом Дао, всеобщем Законе и Абсолюте, господствующем везде и во всем, всегда и безгранично. Его никто не создал, но все происходит от него; невидимое и неслышимое, недоступное органам чувств, безымянное и бесформенное, оно дает начало, имя и форму всему на свете; даже великое Небо следует Дао. Познать Дао, следовать ему, слиться с ним — в этом смысл, цель и счастье жизни. Даосизм получил популярность в народе и благосклонность императоров благодаря проповеди долголетия и бессмертия. Исходя из идеи о том, что тело человека представляет собой микрокосм, подобный макрокосму (Вселенной) даосизм предложил ряд рецептов достижения бессмертия:

1) ограничение до минимума в еде (путь, изученный в совершенстве индийскими аскетами — отшельниками); 2) физические и дыхательные упражнения, начиная от невинных движений и поз до инструкции по общению между полами (здесь видно влияние индийской йоги); 3) совершение свыше тысячи добродетельных поступков; 4) принятие пилюль и эликсира бессмертия; не случайно увлечение волшебными эликсирами и пилюлями в средневековом Китае вызвало бурное развитие алхимии.

Древняя Япония. Культура Японии принадлежит к великому кругу азиатских культур, при ее рассмотрении следует учитывать ряд особенностей. Во-первых, необходимо считаться с тем, что традиционная японская культура вкладывалась в значительной степени под влиянием буддизма, к тому же она впитала в себя достижения великих культур Азии.

Уникальный, практически сохранившийся на протяжении веков суверенитет сделал Японию хранителем сокровищницы азиатского мышления и культуры. Утонченные достижения индийского искусства во многом были разрушены гуннами, фанатическим иконоборством мусульман и бессознательным вандализмом торгашеских европейцев, считает японский ученый Какузо Ока кура. По его мнению, “Япония — музей азиатских культур, и даже больше, чем музей”. Во-вторых, нельзя сбрасывать со счетов то, что для японцев характерна исключительно сильно выраженная традиционность. А это значит, что нормативные функции народных поверий, великолепно совмещенных с положениями основных восточных религий (конфуцианство, буддизм и др.) еще долго будут играть свою роль в жизнедеятельности японской нации. Упомянутый выше Какузо Ока-кура отмечает роль традиций японской культуры в современной жизни: “Поэзия Ямато и музыка Бугако, которые отражают идеал Тан при режиме аристократии Фудзивары, являются источником вдохновения и наслаждения в наши дни, подобно мрачному дзэн-буддизму и танцам Но, которые были продуктом просвещения Сун”. Это значит, что Япония сохраняет истинно азиатскую душу, хотя она и “вплетает” ее в современные силы.

Японская культура во многих отношениях уникальна и удивительна, она насыщена контрастами в духовной жизни. С одной стороны, изумительная вежливость, гораздо более искренняя и менее церемонная, чем в Китае, с другой стороны — острый меч самурая, смелость, отвага и готовность к самопожертвованию, которые могут быть сравнимы только со слепым фанатизмом воинов ислама. Редкое трудолюбие сочетается с обостренным чувством чести и глубокой преданности императору, сюзерену, учителю или главе фирмы; необычное даже для изысканного Востока чувство прекрасного, в котором сочетаются скромность и простота; лаконизм и прелестное изящество одежды, убранства, интерьера Умение отрешиться от суеты повседневности и найти душевный покой в созерцании прекрасной природы, моделируемой в миниатюре крохотным двориком с камнями, мхом, ручейком и карликовыми деревьями.

И, наконец, поразительная способность заимствовать и усваивать, перенимать и развивать достижения других народов, культур, сохраняя при этом свое, национальное, своеобразное, японское. Достаточно указать на дзэн-буддизм как чисто японское явление в отличие от китайского дзань-буддизма.

Синто — путь богов. Это древняя японская религия, и хотя ее истоки до сих пор не установлены, все исследователи единодушны в том, что она возникла и развивалась в Японии независимо от китайского влияния. Синто представляет собой род древней мифологии, ибо в раннем, буддийском синтоизме речь идет о сверхъестественном мире — мире богов и духов (коми), которые издревле почитались японцами. Известно, что истоки синтоизма восходят к глубокой древности и включают в себя все присущие первобытным народам формы верований и культов — тотемизм, анимизм, магию, культ мертвых, культ вождей и т.д. Подобно другим народам, древние японцы одухотворили все окружающие их явления природы и с благоговением относились к посредникам с миром духов и богов — к магам, колдунам и шаманам. Только позже под влиянием буддизма первобытные синтоистские шаманы стали жрецами, которые совершали ритуалы в честь различных богов и духов в специально для этого сооружавшихся храмах. Буддизм, как известно, проник в Японию еще до нашей эры, однако решительное влияние на психологию японцев она стала оказывать только в V—VI вв., когда, в Японию стали прибывать буддийские монаху, а вместе с ними и священные буддийские книги, написанные на китайском языке. И хотя среди историков нет до сих пор единогласия в объяснении причин успешного проникновения буддизма в японское общество, тем не менее, почти полуторатысячелетняя история его в Японии — своеобразный ренессанс после второй мировой войны (в виде так называемых “новых религий”) свидетельствует о том, что буддизм нашел в этой стране благодатную почву. Достаточно отметить, что буддизм явился теоретической основой управления государством и именно в Японии в полной мере воплотился принцип сэйкё-итти — единства политики и религии.

Древняя Греция. Веками классическая культура Древней Греции занимала воображение людей и очаровывает до сих пор. Она была преемницей древневосточных культур, только приобрела новые черты и стала колыбелью европейской культуры. Одной из важнейших черт древнегреческой культуры является ее интерактивный (от слова интеракция — взаимодействие) характер. Действительно, в Грецию ахейцы прибыли в XXI в. до н.э. с севера и северо-запада и создали в Афинах, Микенах, Тиринфе, Пилосе и Фивах свои царства; а около XVI в. до н.э. завоевали Крит. Именно на Крите, в Пилосе, обнаружено и расшифровано линейное письмо, которое является уже греческим. Однако культура ахейцев все еще слишком была зависима от критской культуры. В результате взаимопроникновения возникла культура, представлявшая собой своеобразную мешанину критской и архейской культур, остатки которой еще можно увидеть в раскопанных археологами руинах дворцов в Нилосе, Микенах и Тиринфе. Завоеватели принесли с собой прагреческий (индоевропейский) язык. Интересно, что по времени это вторжение совпадает с появлением хеттов, также пришедших с севера, в Малой Азии и на Ближнем Востоке. Иными словами, это был единый процесс расселения ариев с их прародины — Дона и Северного Причерноморья. Именно из сокровищницы архейской культуры с ее развитой мифологией черпали сюжеты Гомер и древнегреческие трагики, создавая прекрасные произведения европейской литературы.

Интерактивная культура греков породила интерактивную технику, первым выражением которой стало военное искусство и применяемая в нем тактика. Благодаря чему греки одерживали победы в битвах и победоносно завершили персидские войны; первым применил эту технику афинянин Мильтидат под Марафоном, затем спартанец Леонид под Фермопилами. Если в войнах Гомера главную роль играли сила и ловкость отдельных героев типа Ахилла, то греческая фаланга имеет закрытую структуру, не проницаемую для отдельного воина. Эта фаланга является не просто военным изобретением, но духовным выражением интерактивной культуры греческих городов-государств (полисов). В этих полисах не было ни монархов, ни жреческих каст, а осуществлялась античная рабовладельческая демократия.

Демократия — другая черта классической древнегреческой культуры. Государство не существовало “вне” и “над” гражданами, они сами в своей живой совокупности и были государством со всеми его культовыми, гражданскими и эстетическими установлениями. Отсюда в значительной мере свободная от оттенка официальности жизнь и деятельность античного грека. Это определяло то чувство единства личного и общественного, этического и эстетического, конкретного и всеобщего, интимного и монументального, которое достигает своего кульминационного выражения именно в классической культуре. Конечно, существование такого рода культуры было возможно лишь в сравнительно небольших полисах. В эллинистических монархиях мы имеем дело уже с иной культурой.

Еще одной характерной чертой классической греческой культуры является пронизывающая весь уклад жизни полиса борьба (агон), состязание, восходившее к культовым игрищам былой общины. Таков и спор — агон двух полухорий в классической комедии, связанный с сельскими хороводами, с их шуточными плясками-хорами, такова и форма философского трактата, разработанного как диалог. Такой момент наличествовал и в постановках трагедий, связанных с культом Диониса, проводимых как соревнование между тремя коллективами, составленными из хора, актеров и драматурга. Особое значение спор — агон приобрел в спортивных состязаниях, получивших свою классическую форму в Олимпийских играх.

И, наконец, следует отметить такую яркую черту классической греческой культуры, как энтропоцентризм. Именно в Афинах философ Протагор из Абдер провозглашает знаменитое изречение “человек есть мера всех вещей”, а в софокловской “Антигоне” лучше всего выражено удивление свершениями человека. Для греков человек был олицетворением всего сущего, прообразом всего созданного и создаваемого. Вот почему человеческий облик, возведенный к прекрасной норме, был не только преобладающей, но почти единственной темой классического искусства, природа же передавалась скупыми намеками. Ландшафт стал появляться только в эллинистической живописи. Антропоцентризм характерен и для других сфер классической греческой культуры.

Древний Рим. До сих пор широко распространено представление о том, что древнеримская культура не является самобытной, ибо римляне пытались подражать недосягаемым образцам классической греческой культуры, все перенимая и практически не создавая ничего своего. Однако новейшие исследования показывают самобытный характер культуры Древнего Рима, ведь она представляет собой определенное единство, возникшее в результате сочетания оригинального с заимствованными культурными инновациями. Не следует забывать того существенного момента, что древнеримская и древнегреческая культуры формировались и развивались на базе античной гражданской общины. Весь ее строй предопределял шкалу основных ценностей, которыми, так или иначе, руководствовались все сограждане. К таким ценностям принадлежали: идея значимости и изначального единства гражданской общины при неразрывной связи блага индивида с благом всего коллектива; идея верховной власти народа; идея теснейшей связи гражданской общины с богами и героями, которые заботятся о ее благе. Такое восприятие божества и в Греции, и в Риме открывало простор свободному поиску в области философии, науки, искусства и самой религии, не связанному догмами и канонами. Имеет значение и отсутствие жреческой касты.

Сходство многих черт базиса создавало благоприятные условия для взаимовлияния культур, и, прежде всего, для воздействия греческой культуры на римскую. Но сходство отнюдь не означает тождества — Рим во многом отличался от греческого, в первую очередь афинского, полиса. С самого начала своего существования Рим вел постоянные войны со своими соседями, что в значительной мере определило и его организацию, весь строй жизни и историю. Если греки создавали мифы о богах и полубогах, то для римлян в центре их мифологии был сам Рим, его героический победоносный народ, те, кто боролся и погиб за его величие. Боги, по убеждению римлян, лишь помогали им победить, выказывая тем самым свое особое расположение к римскому народу. Железная воинская дисциплина требовала воинских добродетелей — мужества, верности, стойкости, суровой непреклонности, гордого достоинства. Такие добродетели требовались не только для войны, но и для мирной жизни, для исполнения долга хорошего гражданина. Свои особенности были и в отношениях патрициев и плебеев — первостепенное значение приобрела борьба за различные законы, вырывавшиеся плебеями у их противников, что обусловило особую роль права в жизни общества. Обе стороны использовали в своих интересах религию, первоначально очень близкую к праву. Тесная связь религии с правом, с политической борьбой, с одной стороны, повышала ее значение в жизни общества, с другой — способствовала ее формализации, детализации различных способов общения с богами, узнавания их воли. Это исключало полет фантазии и собственную инициативу в религиозной сфере, не ставшей источником поэтического творчества. Упомянутые различия во многом определили путь освоения римлянами греческой культуры.

Не удивительно, что здесь мы сталкиваемся с интересным феноменом — если греческое искусство и литература благополучно были “пересажены” на римскую почву, то греческая математика и логика на ней не прижились. Логика перестала быть моментом научного поиска, логические знания античности как бы “засыхали” в силу интеллектуального уровня “потребителей” римской культуры, их практичности и трезвости. В результате произошло обеднение развитых логических традиций, для ранних латинских переводов характерны поверхностность и путаница в терминологии. Все это объясняется спецификой римской культуры: сила, а не утонченность, мощь, а не быстрота, массивность, а не красота, утилитарность, а не гармония в обыденной жизни, факт, а не воображение доминируют в искусстве; беспощадно реалистичный портят в живописи, величественная скульптура характерны для нее. “Сила, облеченная в величие”, — вот римский идеал, который блокировал развитие логики и математики. Ясно, что постепенно формировавшаяся греко-римская, античная культура по мере увеличения римской державы, превратившейся в Римскую империю, не только распространилась в римских провинциях, но и сама вобрала в себя достижения культур этрусков, западных и восточных народов. Однако, впитывая иные культурные ценности и образцы, римская культура эволюционирует в своей социальной логике, сохраняя на разных этапах эволюции свою целостность и, заимствуя лишь то, что этой целостности не противоречит.

Византийская империя возникла на рубеже двух эпох — крушения поздней античности и рождения средневекового общества в результате разделения Римской империи на восточную и западную части. После падения Западной Римской империи концепция всемирного римского владычества, титул императора и сама идея мировой монархии, а также традиции античной образованности уцелели только на Востоке — в Византийской империи. В ранний период наивысшего расцвета она достигла в правление императора Юстиниана 1 (527—565). Увеличение территории Византийской империи почти вдвое, широкие законодательные и административные реформы, развитие ремесла и торговли, расцвет науки и других сфер культуры — все это знаменовало превращение Византии при Юстиниане вновь в самое могущественное государство Средиземноморья.

Географическое положение Византии, раскинувшей свои владения на двух континентах — в Европе и Азии, а порою простиравшей свою власть и на области Африки, делало эту империю как бы связующим звеном между Востоком и Западом. Постоянное раздвоение между восточным и западным миром, скрещение азиатских и европейских влияний (с преобладанием в отдельные эпохи то одних, то других) стали историческим уделом Византии. Смешение греко-римских и восточных традиции наложило отпечаток на общественную жизнь, государственность, религиозно-философские идеи, культуру и искусство византийского общества. Однако Византия пошла своим историческим путем, во многом отличным от судеб стран, как Востока, так и Запада, что определило и особенности ее культуры.

В истории европейской, да и всей мировой культуры византийской цивилизации принадлежит особое место, для нее характерны торжественная пышность, внутреннее благородство, изящество формы и глубина мысли. В течение всего тысячелетнего существования Византийская империя, впитавшая в себя наследие греко-римского мира и эллинистического Востока, представляла собой центр своеобразной и поистине блестящей культуры. Кроме того, вплоть до XIII в. Византия по уровню развития образованности, по напряженности духовной жизни и красочному сверканию предметных форм культуры, несомненно, находилась впереди всех стран средневековой Европы.

Особенности византийской культуры состоят в следующем: 1) синтез западных и восточных элементов в различных сферах материальной и духовной жизни общества при господствующем положении греко-римских традиций; 2) сохранение в значительной степени традиций античной цивилизации, послуживших основой развития в Византии гуманистических идей и оплодотворивших европейскую культуру эпохи Ренессанса; 3) Византийская империя в отличие от раздробленной средневековой Европы сохранила государственные политические доктрины, что наложило отпечаток на различные сферы культуры, а именно: при все возрастающем влиянии христианства никогда не затухало светское художественное творчество; 4) отличие православия от католичества, что проявлялось в своеобразии философско-богословских воззрений православных теологов и философов Востока, в догматике, литургике, обрядности православной церкви, в системе христианских этических и эстетических ценностей Византии.

Становление византийской культуры происходило в обстановке глубоко противоречивой идейной жизни ранней Византии. Это было время складывания идеологии византийского общества, оформления системы христианского миросозерцания, утверждавшегося в острой борьбе с философскими, этическими, эстетическими и естественнонаучными воззрениями античного мира.

В патриотической литературе ранневизантийской эпохи, в трудах Василия Кесарийского, Григория Назианзина и Григория Нисского, в речах Иоанна Златоуста, где закладывался фундамент средневекового христианского богословия, мы видим сочетание идей раннего христианства с неоплатонической философией, парадоксальное переплетение античных риторических форм с новым идейным содержанием. Каппадокийские мыслители Василий Кесарийский, Григорий Нисский и Григорий Назианзин закладывают фундамент византийской философии. Их философские построения уходят корнями в древнюю историю эллинского мышления. В центре патриотической философии находится понимание бытия как блага, что дает своеобразное оправдание космоса, а, следовательно, мира и человека. У Григория Нисского эта концепция порой приближается к пантеизму.

24. Античный человек и античная культура. Основы: мифология и философия.

Правосознание грека-гражданина было в значительной степени гуманным к равному себе. Немалая заслуга в развитии правосознания принадлежала философам, платным и бесплатным учителям софистам, чье искусство в условиях гласности было неотъемлемой частью просвещенной общественной жизни. Театр, поэзия, изобразительное искусство были в Афинах не мнимым, а подлинным достоянием народа, облагораживающим его нравы. Гуманности правосознания служило также и религиозное сознание, ориентированное на пантеон богов Олимпа.

Вся повседневная жизнь древнего грека классической культуры пронизана искусством: не только в богатых, но и в бедных домах было немало вещей — живописные фрески на стенах, статуи, ковры, художественно украшенная мебель, керамические сосуды, живопись которых представляет весь древний мир, от мифологических сцен до забот текущей жизни. Немалый интерес представляет  повседневная жизнь свободных граждан, которую лучше всего рассмотреть на примере афинян.

Афинец пробуждался с рассветом и приветствовал молитвой восходящее солнце; затем потчевал себя кубком вина и куском хлеба и выходил из дома. За исключением ремесленников, занятых в своих мастерских, и купцов, сидящих в лавках, каждый свободный гражданин находился на улице с утра. Его толкал на улицы города, прежде всего интерес к происходящему в мире. Вопрос “Что слышно?”, который для нас является глупой и докучливой привычкой, — имел свой подлинный смысл во времена, когда не было журналов, газет и других средств массовой информации. Существующие обычаи позволяли людям легко вступать в общение, все обращались друг к другу на “ты”, различия в общественном положении как бы стирались при демократическом строе, когда все граждане участвовали в решении государственных дел.

Многие серьезно выполняли эти обязанности и полдня проводили в народном собрании, судах и других государственных учреждениях. Слушать ораторов, играющих большую роль в политической жизни полиса, выступать против того, что не нравится, самому выйти на трибуну и выступить с речью, голосовать, ощущать удовлетворение от участия в принятии жизненно важных решений — это доставляло удовольствие афинцу. В полдень, называемый афинцами “время, когда рынок полон”, гражданин, уладив все свои дела, шел на рынок, чтобы купить что-нибудь на обед. Он выбирал по вкусу из многообразия рыб, сыров, зерновых и плодов, купленное нес домой, если у него не было раба. На рынок ходили только мужчины, женщины редко встречались на улицах Афин, они в основном сидели дома на женской половине. Отдохнув после обеда, афинец шел в гимназию или палестру, выполняющие функции наших клубов и кафе, где занимались спортом, вели философские дискуссии, обсуждали политические события и пр. Именно в этих местах и были основаны знаменитые Академии, где выступали Сократ, Платон, Аристотель.

Вечерами устраивались дружеские вечеринки — симпозиумы. Здесь присутствовали только мужчины, из женщин — лишь флейтистка, сопровождавшая пиршество музыкой. Гости пили, разбавляя вино водой, пели, иногда перед ними выступал мим или танцовщица, и присутствующие наслаждались этим зрелищем. С симпозиума возвращались с началом темноты, когда запирались ворота Афин, на улицах несли дозор лучники. Вернувшись домой, афинец ложился спать, чтобы на другой день все начать снова.

Существенную, интегральную часть древнегреческой религии составлялили мифы, сыгравшие исключительную роль в античной культуре. Эллинам в принципе было чуждо понятие религии откровения, кодифицированной в повсеместно признанных священных книгах. Первоначальные религиозные представления развивали поэты и писатели, которые придавали им художественную форму, моральный смысл, а часто также и политическое значение. В мифы о богах и героях вплетено множество сказочных мотивов, произведений народной фантазии, которые имеют свои аналоги в фольклоре почти всего мира. Важнейшими из них являются битвы богатырей с дикими животными и фантастическими чудовищами, в которых награда для мужественного победителя — рука царевны или царский трон (мифы о Геракле, Тезее, Персее и Эдипе); чудесное омоложение (миф о Медее и Пелиадах); необычайное рождение (Афина родилась из головы Зевса, а Дионис из члена Зевса; люди возникли из камней, брошенных Девкалионом, и зубов дракона, посеянных Кадмосом) и превращения людей в животных или деревья.

Некоторые мифологические мотивы имеют моральную окраску, могут также содержать аллюзии общественной и политической жизни. Большинство мифологических повестей осуждает кровосмешение, даже бессознательное (миф об Эдипе), человеческие жертвы и каннибализм (миф о Тезее и о чудесном спасении Фрикса и Ифигении с жертвенного алтаря), а также коварство злых жен (миф о жене Тезея, Федре, которая погубила пасынка, отказавшего ей в любви). Зевс, младший сын Кроноса, согласно другим мифологическим версиям, был его старшим сыном; эта поправка введена, очевидно, после установления принципа первородства при наследовании. Миф об Оресте является иллюстрацией спора о том, какое право важнее — материнское или отцовское. Наилучшим примером мифа политического характера, бесспорно, служит цикл, связанный с Тезеем, где афиняне создали свой идеал правителя, предвозвестника демократического строя.

Религиозные идеи получили свою интерпретацию в греческой философии, рациональной по своему характеру. Этот переход от религии к философии связан с интерактивной техникой, которая способствовала новому, рациональному видению мира. В античной Греции человек живет как бог в двух мирах — мире культа и мире техники, именно техника стала подлинным предметом философии в форме теоретико-геометрических конструкций мира, в системах Анаксимандра, Парменида, Пифагора, Демокрита, Аристотеля и других мыслителей. Античная мифология сыграла определенную роль в становлении теоретической рефлексии, рационального философского мышления.

У истоков греческой философии стоит Пифагор; это не значит, что у него не было предшественников, но он считался по праву одним из мудрейших. К числу крупнейших натурфилософов Древней Греции, обращавшихся к нравственным идеям, следует отнести Гераклита и Демокрита. Пифагор много лет провел в странствиях, 30 лет из них — в Египте, где познавал таинства и премудрости жречества. На родину он вернулся в зрелом возрасте и стал верховным жрецом храма Аполлона в Дельфах — главного храма греков: дельфийские жрецы, прорицатели и пифии, гадатели и предсказательницы судьбы славились по всей Элладе.

В учении Пифагора проявилась не только связь культур Египта и Греции, но и дуализм культуры греков, выражающийся в параллельном развитии религиозного культа и человеческих знаний, философии и практической мудрости.

Гераклиту, натурфилософу из Эфеса (VI—V вв. до н.э.), основоположнику диалектики принадлежит знаменитое изречение: “Нельзя дважды войти в ту же воду”. Создатель развернутого понятия “логос”, соотношения логоса и космоса, выражающего диалектически проявляющиеся закономерности природы и разумную необходимость сущего, Гераклит придавал ему самое широкое значение. Логос у него — закон Всеобщего бытия, бытия социального, политического; отсюда и непререкаемость и властная авторитетность закона.

Демокрит — греческий натурфилософ, атомист. Нет надобности излагать его материалистическое (атомистическое) учение, оно достаточно широко известно.

Следует обратить внимание и на просветительскую деятельность софистов, которая была значительным явлением в социальной жизни греков. Их заслуга в том, что знание стало политической и социальной силой в тогдашнем афинском обществе. Наиболее видным софистом, по свидетельству Платона и Аристотеля, был Протагор, друг Перикла. Этот мудрец нажил своей мудростью столько золота, сколько не заработал великий скульптор Фидий. Вот один из анекдотов-загадок о нем: Эвакл обучался у Протагора софистике, и было условлено, что плату он внесет после первого же выигранного процесса. Однако долгое время он вообще не вел процессов, и, чтобы получить деньги, Протагор подал на него в суд. “Я не буду платить в любом случае, — заметил перед судом Эвакл  —  Если я проиграю процесс, то не буду платить согласно нашему условию, а если выиграю — согласно решению суда!” “Наоборот! — усмехнулся Протагор. — Если ты выиграешь процесс, то заплатишь деньги согласно нашему условию, а если проиграешь — согласно решению суда…” Софисты восставали против многих существовавших в их время учреждений, против всяких нравственных основ и обычаев, проповедовали крайний индивидуализм.

25. Художественная культура Древней Греции и Древнего Рима.

Исследования феномена “греческого чуда” показывают, что истоки научного, теоретического знания следует искать в гражданско-правовой сфере, что теоретическое знание продуцируется представителями правящей элиты, не занимающимися обычным трудом, что получение истинного знания направлено на формирование этического идеала, необходимого для регуляции поведения граждан полиса. Не случайно для Золотого века Перикла характерно убеждение, что красота включает нравственность, что человек должен быть доблестным и прекрасным. В целостной, гармоничной культуре Эллады наука, этика и искусство образуют нерасторжимое единство.

Античная культура Эллады пронизана искусством. Пластичность и созерцаемость – основа греческого мироощущения. Ведь пластика создана для созерцания, а оно прежде всею телесно. Зрение — основа древнегреческого познания. Поэтому зрение играет важную роль в древнегреческой гносеологии: “идея” и “эйдос” (картина) происходят в греческом языке от глагола “видеть”. Отсюда любовь эллинов, прежде всего к пластичным, статичным видам искусства — архитектуре и скульптуре. Их произведения можно спокойно рассматривать. Они неизменны, пространственны и не зависят, во всяком случае, на протяжении человеческой жизни, от течения времени. Структурными принципами красоты являются гармония, мера, соразмерность. Наиболее полно эти принципы воплощены в ансамбле Афинского Акрополя с его знаменитыми храмами Парфенон, Эрехтейон, Пропилеи, этом кристалле греческого классического искусства. Акрополь был также населен множеством скульптур (чудесная скульптурная группа, изображающая рождение Афины из головы Зевса, прекрасная группа Мойр и др.), уподобляясь мраморному Олимпу.

В Древней Греции, а позднее и Риме большое значение придавалось формам человеческого тела. Об этом свидетельствуют сохранившиеся произведения искусства — скульптура, вазопись, керамика, на которой изображено много разнообразных, часто стилизованных человеческих типов. Из дошедших до нас документов эпохи они наиболее достоверны, хотя идеал красоты человеческого тела описан и в поэзии Гомера, и в драматических произведениях Еврицида, Аристофана, Эсхила. Богатый материал мы находим также в работах философов, историков и летописцев, раскрывающих значение красоты человеческого тела в культуре Древней Греции, хотя этот вопрос для них был второстепенным. Красоте в Древней Греции придавалось такое большое значение, что она могла стать причиной вооруженных конфликтов (троянская война, разгоревшаяся из-за похищения прекрасной Елены, ставшей легендарной). Общеизвестен также рассказ о прекрасной куртизанке Фрине, красота которой спасла ее от судебного приговора.

Прекрасное греки понимали очень широко: прекрасным было все, что ценно, что нравится, что достойно признания и выбора. Прекрасное в их представлении приравнивалось к добру. Эта идентификация прекрасного и добра, взаимопереплетение эстетических и этических критериев было тем важным фактором, благодаря которому прекрасное заняло исключительное место среди других критериев ценности человека. Представление о красоте человека прежде всего ассоциировалось с его положительными нравственными качествами. Прекрасный мужчина был олицетворением мужества, разумной силы и сосредоточенности; прекрасный юноша — символом ловкости, очарования и различных других добродетелей, свойственных его возрасту. Внешний облик человека как бы символизировал определенный уровень его внутреннего мира. В мире, где гармоничность тела понималась как выражение гармонии духа, безобразное означало недостаток разума, благородства, силы, характера, выступало как отрицание позитивных ценностей. В целом же можно сказать, что великолепнейшим произведением древнегреческого искусства был человек, что самоуверенная, красота и законченность форм, которым мы не можем не удивляться, — это уже проявления чисто эллинского понимания прекрасного.

В эпоху эллинизма рядовой гражданин уже не может заниматься политикой, это привилегия сильных мира сего, поэтому он фокусирует внимание на самом себе и своих потребностях. Пробужденному индивидуализму соответствует возросший интерес к психологии, к философии, которая занимается в первую очередь проблемами этики и счастья индивида. Это отражается в литературе и искусстве, и даже в монетах с их реалистическими портретами владык. Начало портретному искусству положил Лисипп; индивидуализация, стремление к глубоким психологическим характеристикам— вот то новое, что им внесено в эту сферу искусства. Появляется и декоративная скульптура для украшения парков; в эту же эпоху создается одно из величайших творений древнегреческой скульптуры — знаменитая Венера Милосская. Скульптурное произведение, в котором патетика, трагизм и эмоции эллинистического искусства достигают вершины и границы, когда драматизм может перейти в шарж и гримасу, является группа “Лаокоон и его сыновья”. Реализм этой скульптурной группы характерен для эллинской скульптуры — он лежит в основе знаменитого пергамского фриза и многих других скульптурных произведений.

В поэзии александрийской школы вспыхивает последним отблеском архаическая ионийская лирика, а в титанических образах, созданных эллинистической эпохой, оживают природные силы древних гиганто- и титаномахий, освободившихся от этической сдержанности созданий строгой классики.

Свой облик имеет и римское искусство, которое возникло из смешения местных (в основном этрусских) традиций искусства с греческим влиянием. На римское искусство оказывают влияние и различные народы — германцы, галлы, кельты и др., входившие в состав многонациональной Римской империи, но эти влияния не изменили существенно основных особенностей римского искусства. Его художественная форма является результатом специфических для Рима идеологических предпосылок. Римское искусство — продолжение греческого, поэтому благодаря преклонению римлян перед греческим искусством в римских копиях сохранилась большая часть творений греческой классики. От этрусков римское искусство получило свое основное наследство.

Римская архитектура взяла многое у этрусской — круглую форму плана и арки, которая была характерной для городских ворот этрусских городов. Арку римляне превратили в триумфальный портал, через который проходил победитель. Такая форма, как конструкция свода, сохранилась и в новой европейской архитектуре. Римляне создали огромные архитектурные сооружения и постройки. Строились форумы, бани, амфитеатры, дворцы, храмы, крепостные стены и т.д., которые и сегодня восхищают своей монументальностью, продуманностью и красотой архитектурных форм.

В области скульптуры римляне — также последователи этрусков. Они заимствуют обычай создавать надгробные маски и портреты на саркофагах умерших, и из этих надгробных масок широко развился римский портрет на основе реалистического отражения действительности. Римский скульптор не создавал идеализированное изображение в портрете, а изображал конкретные личности с подчеркиванием портретного сходства. Римская скульптура не создавала обобщенных образов атлетов, как было принято у греков. Вообще обнаженное тело редко встречается у римлян, а если и встречается, то всегда словно с какими-то “оправданиями”. Римская монументальная скульптура создает статуи, облаченные в тогу, занятые серьезно своей работой.

В живописи римское искусство тоже имеет значительные успехи. Создается оригинальная живопись, отличная от греческой. Римский живописец, прежде всего, стремится отразить окружающую природу и расположить фигуры в пространстве. Он не достигает реалистического отражения действительности, но создает определенные иллюзии ее, подчеркивает внутреннее пространство линеарно, хотя и без достижения перспективы (которая появляется гораздо позже). Все это дает римской живописи определенное преимущество перед греческой.

Прекрасна и римская поэзия, золотой век которой наступил в эпоху Августа. Одним из знаменитых поэтов является Вергилий Марон, создавший поэмы “Георгики”, “Энеида” и “Пастушеские песни”. В творчестве Горация Флакка латинская поэзия достигла своего высшего по форме развития. Взяв за образец греческих лирических поэтов, особенно Алкея, он создал несколько од. В них он прославлял личность и деятельность Августа, римское оружие, а также радости любви и дружбы и созерцательную тихую жизнь поэта-философа. Выдающимся поэтом “золотого века” был Овидий Назон, написавший множество стихов о любви. Своеобразной инструкцией влюбленным о том, как добиться любви, явилась его поэма “Искусство любви”, которая вызвала гнев Августа, увидевшего в стихах Овидия пародию на его законодательство об укреплении семейной жизни римской знати и выславшего поэта за пределы империи. И в последующем римская поэзия и проза Ювенала, Апулея, Сенеки и др. получают широкое распространение.

26. Человек средневековья. Мировоззренческие основы средневековой культуры.

Варварское завоевание Римской империи в V в. способствовало упадку античной культуры: варвары разрушали города, где была сосредоточена культурная жизнь, уничтожали памятники античного искусства, библиотеки. Переход к натуральному хозяйству, нарушение торговых, экономических, политических некультурных связей ограничивали кругозор западных европейцев того времени. Глубокий кризис позднеантичного общества содействовал усилению роли христианства, которое в IV в. стало государственной религией и оказывало огромное воздействие на идейную жизнь общества. Упадок культуры в период раннего средневековья объясняется в очень большой степени той церковно-феодальной идеологией, которая вносилась в жизнь нового общества католической церковью. Люди воспитывались в духе религиозно-аскетического мировоззрения; каждый верующий должен был в своей земной жизни готовиться к пребыванию в вечном загробном мире; для этого церковь рекомендовала посты, молитвы, покаяние. Человеческое тело рассматривалось как темница души, которую нужно было освободить для высшего блаженства.

Аскетизм стал официальной идеологией, проповедуемой с церковных кафедр и пропагандируемой в такой специальной литературе того времени, как “жития святых”. Религиозное мировоззрение легко заняло господствующие позиции, когда недостаточно развиты были точные науки, и силы природы казались грозным и непонятным явлением; на этой базе возникали суеверия, а тяжелая жизнь народных масс вселяла веру и надежду в то, что за все страдания человек будет вознагражден в потустороннем мире.

Можно сказать, что для средневековой культуры характерны иррационалистические тенденции, однако, в ней пробивались и светские, рационалистические тенденции. Исследования показывают, что в средневековой культуре существовали две фундаментальные тенденции — тенденция Кассиодора Сенатора (ок. 487—578), объединившая христианскую традицию и светское знание, и тенденция Бенедикта Нурсийского, жившего примерно в то же время. На протяжении веков они сосуществуют и взаимодействуют. Традиция святого Бенедикта отражала позицию неприятия культуры “века сего” определенной частью идеологов первоначального христианства и привела к духовному диктату церкви в средние века, а традиция Кассиодора — к становлению светской культуры.

В дальнейшем, однако, активную политику в области культуры начинают проводить римские папы, подчиняя ее решению идеологических и социальных задач. Наиболее ярко смысл культурной деятельности римских пап проявился во время правления папы Григория 1 (590— 604). В отличие от Кассиодора, этого “последнего римлянина”, основавшего первую средневековую мастерскую письма и соединившего в ее деятельности античные и христианские культурные традиции, Григорий 1 считает абсолютно неприемлемым доктрину мирного сосуществования различных идеологий. В его “Диалогах о жизни италийских отцов и о бессмертии души”, читаем: «К чему вся эта тщета мирских знаний, какую пользу могут принести нам разъяснения грамматиков, которые способны скорее развратить нас, нежели наставить на путь истины? Чем могут помочь нам умствования философов Пифагора, Сократа, Платона и Аристотеля? Что дадут песни нечестивых — Гомера, Вергилия, Менандра — читающим их? Какую пользу, спрашиваю, принесут христианской семье Саллюстий, Геродот, Ливии, историки-язычники? Могут ли Гракх, Лисий, Демосфен и Туллий соперничать своим ораторским искусством с чистым и ясным учением Христа? В чем полезны нам причудливые измышления Флакка, Солина, Варрона, Плавта, Цицерона».

Такого рода нетерпимость в области культуры, существенным элементом которой является религия Христа, способствовала росту нетерпимости к инакомыслящим единоверцам и впоследствии послужила одним из культурных оснований для создания священной инквизиции. Значимость католической церкви обусловлена была исключительным значением религии в средние века — она представляла собой идеологическую форму внеэкономического принуждения, составлявшего существенную черту классовых отношений в феодальном обществе. Религиозная идеология была поставлена на службу идее бога, гарантировавшего незыблемость существующего социального порядка, представляющего собой часть космического, природного порядка.

27. Особенности средневекового искусства.

В XII—XIII вв. под влиянием школьного и университетского образования в городах Западной Европы развивалась латинская литература (на церковные и светские сюжеты): стихотворения с описанием природы и обличительные произведения, осуждающие пороки духовенства. Особое место в этой литературе занимала поэзия вагантов (vagantus (лат.) — “бродячие”), появившаяся в Германии, Франции, Англии и Северной Италии. Расцвет поэзии вагантов совпал с развитием школ и средневековых университетов; носителями этой поэзии были бродячие студенты. Их вольнодумная, озорная поэзия была очень далека от аскетических идеалов средневековья; ваганты шли по пути создания чисто светской литературы. Они воспевали беспечное веселье, свободную жизнь: “Бросим все премудрости, побоку учение, наслаждаться в юности — наше назначение…” Очень остро в их поэзии звучали сатирические антиклерикальные ноты; они резко обличали римско-католическую церковь: “Рим и всех и каждого грабит безобразно; пресвятая курия — это рынок грязный!”

В XI—XII вв. оформился и был записан героический эпос, который до этого передавался только в устной традиции. Героями народных сказаний были обычно воины, защищавшие свою страну и свой народ; в эпических сказаниях воспевались храбрость, сила, верность, воинская доблесть. Записанный в условиях феодализма, героический эпос испытал на себе влияние рыцарских и церковных представлений: героями эпоса всегда были преданные вассалы своих сюзеренов, защитники христианства. Величайшим памятником французского эпоса является “Песнь о Роланде”. Крупнейшим памятником немецкого героического эпоса является “Песнь о Нибелунгах” (1200). В основе эпоса лежат древние германские сказания времен “великого переселения”, историческая основа произведения — гибель Бургундского королевства, разрушенного гуннами в 437 г.

В XI—XII вв. сложился морально-этический образ рыцаря, отличавшегося светским характером, чуждым аскетизму. Рыцарь должен молиться, избегать греха, высокомерия и низких поступков, он должен защищать церковь, вдов и сирот, а также заботиться о подданных. Он должен быть храбрым, верным и не лишать никого его собственности; воевать он обязан лишь за правое дело. Он должен быть заядлым путешественником, сражающимся на турнирах в честь дамы сердца, повсюду искать отличия, сторонясь всего недостойного; любить своего сюзерена и оберегать его достояние; быть щедрым и справедливым; искать общества храбрых и учиться у них свершению великих деяний по примеру Александра Македонского. Этот образ получил отражение в рыцарской литературе.

Рыцарская поэзия возникла на юге Франции, где сложился очаг светской культуры в средневековой Западной Европе. В Лангедоке получила широкое распространение лирическая поэзия трубадуров на провансальском языке. При дворах феодальных сеньоров появилась куртуазная поэзия, прославлявшая интимные чувства и культ служения “прекрасной даме”. Этот культ занимал центральное место в творчестве трубадуров — провансальских поэтов, среди которых были рыцари, крупные феодалы, короли, простые люди. Поэзия трубадуров имела много самых разнообразных жанров: любовные песни (одним из ярких певцов был Бернард де Вентадорн), лирические песни, политические песни (наиболее яркие песни у Бертрана де Борна), песни, выражавшие скорбь поэта по поводу смерти какого-либо сеньора или близкого поэту человека, песни-диспуты на любовные, философские, поэтические темы, плясовые песни, связанные с весенними обрядами.

Особое место в рыцарской литературе принадлежит стихотворной повести на любовно-приключенческий сюжет, заимствованный из кельтских преданий и легенд. Главная из них — история короля бриттов Артура и его рыцарей, живших в V—VI вв. и собиравшихся за круглым столом. Из этих легенд составился цикл романов, так называемый бретонский цикл о короле Артуре и святом Граале.

Большую роль в развитии буржуазного романа сыграл французский поэт Кретьен де Труа, создавший романы с таинственными приключениями героев, заколдованными людьми, чудесными странами. У него были также произведения, открывавшие новый мир глубоких человеческих чувств, к ним относится роман о Тристане и Изольде, принадлежавший к кругу бретонских (кельтских) сказаний. Популярность этого романа в европейской литературе ХП-Х1П вв. объясняется тем, что центральное место в нем отводится земной, человеческой любви, привлекавшей внимание средневековых поэтов. В целом можно сказать, что рыцарская литература, несмотря на ее ограниченный характер, способствовала развитию средневековой культуры, появлению интереса к личности человека и его переживаниям.

Влияние церкви, пытавшейся подчинить себе всю духовную жизнь общества, определило облик средневекового искусства Западной Европы. Основным образцом средневекового изобразительного искусства были памятники церковной архитектуры. Главной задачей художника было воплощение божественного начала, а из всех чувств человека отдавалось предпочтение страданию, ибо, по учению церкви, это — очищающий душу огонь. С необычной яркостью средневековые художники изображали картины страданий и бедствий.

28. Истоки Возрождения. Человек Возрождения.

Долгое время господствовал стереотип резкого противопоставления средневековой культуры Запада и итальянского Возрождения. Средние века — это, дескать, господство церковной догмы, отсутствие яркого развития науки и искусства, мистика и мракобесие. Возрождение, наоборот, отбрасывает всю эту “ночь” средневековья, обращается к светлой античности, к ее свободной философии, к скульптуре обнаженного человеческого тела, к земной, привольной и ничем не связанной свободе индивидуального и общественного развития. Однако эта схема уже устарела, исследования свидетельствуют о том, что культура Возрождения выросла на фундаменте средневековой культуры Запада, что само Возрождение связано с переходом от аграрной культуры к городской культуре. Культура Возрождения (Ренессанса) в ее общеевропейской перспективе должна быть в своих истоках соотнесена с той перестройкой феодальных общественно-политических и идеологических структур, которым предстояло приспособиться к требованиям развитого простого товарного производства.

Поскольку это относится к фундаментальным социальным связям, названные сдвиги заключались в постепенном разрушении вассальной системы, основанной на земельных дарениях, в возобладании денежной формы доходов класса феодалов, в смене сюзеренитета — феодально-договорного характера королевской власти (ее принцип — “первый среди равных”) королевской властью, основанной на принципе публичного суверенитета. Ренессансная культура основана на двух источниках — античное классическое наследие и наследие столь презиравшихся гуманистами “темных веков” средневековья.

Фундаментальным здесь является антропоцентризм как структурообразующий принцип новой системы культуры, как точка отсчета в шкале ренессансных ценностей. Перемена была поистине поразительной: вместо столь характерной для ортодоксии христианства постоянной заботы верующего о мире вечном, потустороннем в мировидении гуманистов на первом плане оказалось сильнейшее стремление человека к земной, прижизненной и посмертной славе. При формальном сохранении традиционно-христианской интерпретации “великой цепи бытия” в центре мироздания гуманистов истинно творческим началом бытия оказывался не бог, а человек.

В этой связи следует указать на три специфические черты этого учения: 1) “реабилитация” природы, а вместе с ней и через нее природы самого человека, что в итоге привело у обожествлению природы и признанию человека гармоническим единством телесного и духовного начал; 2) выдвижение на первый план личного и деятельного основания категорий “достоинство” и “добродетель”; 3) радостное мировосприятие, требование полноты жизни — всеми чувствами, всеми способностями, гармония разума и страстей. И как бы в противовес столетиями до этого звучавшему мотиву о “жалких условиях человеческого существования”, “о презрении к миру” гуманисты настойчиво подчеркивали прямо противоположную идею — о красоте и гармонии мира, о достоинстве человека, не родовом и сословном, а сугубо личном, т.е. потенциально идею о равной важности каждого индивидуального существования. В развитом виде она уже представлена в трактате флорентийского гуманиста Джаноццо Манетти “О достоинстве и превосходстве человека” (середина XV в.) и с этих пор становится излюбленной темой гуманистической литературы.

Не менее интересной является и такая черта культуры Ренессанса, как ее ориентированность на “омолаживание” и регенерацию времени. Конституирующим элементом социально-художественного сознания эпохи Возрождения было повсеместно распространенное чувство юности, молодости, начала. Его противоположностью было образное понимание эпохи средневековья как осени. Миф о юности имеет подобно другим мифам (счастливого детства, утраченного рая и пр.) все черты изначального архетипа, который постоянно возрождается, чтобы вернуться как идеальный образец в измененных ипостасях в разных культурах и в разное время. Весьма мало культур, где выше ценятся зрелость, опыт, прелести старости, чем юность.

В эпоху Возрождения высококультурная светская жизнь неразрывно связана с чисто бытовым индивидуализмом, который был тогда стихийным, неудержимым и ничем не ограниченным явлением. Для ренессансной культуры характерно несколько ее бытовых типов: религиозный, куртуазный, неоплатонический, городской и мещанский быт, астрология, магия, приключенчество и авантюризм.

29. Сакральное и светское искусство Возрождения.

Прежде всего, рассмотрим кратко религиозный быт, на котором сказался стихийный разгул секуляризованного индивида. Ведь все недоступные предметы религиозного почитания, требующие в средневековом христианстве абсолютного целомудренного отношения, становятся в эпоху Возрождения чем-то очень доступным и психологически чрезвычайно близким.

Одним из интересных бытовых типов Возрождения, несомненно, было приключенчество, и даже прямой авантюризм, о чем свидетельствует знаменитая поэма Людовика Ариосто “Неистовый Орландо” (1532). То, что эти бытовые формы оправдывались и не считались нарушением человеческой нравственности, в историческом смысле было чем-то передовым. Это был все тот же возрожденческий стихийный индивидуализм, который здесь уже не связывал себя с какими-нибудь возвышенными платоническими теориями, но который уже начинал давать большую волю отдельным страстям и чувствам человека, правда, еще не в их окончательной разнузданности и аморализме.

Далее, городской тип возрожденческой культуры, как это видно из французских фабльо и немецких шванков и вообще из возрожденческой новеллы, изобилует натуралистическими зарисовками предприимчивого и пробивного героя восходящих плебейских низов, с глубоким сатирическим содержанием. В этих новеллах критикуются тогдашние общественные язвы и особенно злоупотребления и моральная расшатанность духовенства. Атеизм тоже не был возрожденческой идеей, но антицерковность была самой настоящей возрожденческой идеей, коренящейся в быту.

В эпоху Ренессанса возникла новая — первая современная – литература. В заметке, озаглавленной “Различие положения в конце древнего мира (ок. 300 г.) ив конце средневековья (в 1453 г.)” Ф. Энгельс говорит о “могучем литературном подъеме XIV в.”, а в его известной оценке места Данте в истории культуры в качестве рубежа выступает 1300 г. Ренессансной литературе приходилось вскрывать свойственное многим людям того времени переплетение героического энтузиазма, титанической энергии и разносторонности с чертами феодальными и с Хищничеством “первоначального накопления”. Не случайно художниками Возрождения, особенно в Англии — Кристофером Марле и Шекспиром, — была создана галерея персонажей, исторических, легендарных, современных, у которых необузданный индивидуализм перерастает в неслыханное злодейство. Завоеватель Тамерлан, ростовщик Варавва у Марле, шекспировские короли — от Иоанна до Ричарда III, многие частные лица — Эдмунд, Яго, Шейлок — отражают и воплощают жестокость времени, злодейские умыслы, ранее не доступные средневековому “патриархальному” варварству. “Первоначальное накопление” в эпоху Возрождения было двойником исторического прогресса.

В миропонимании Возрождения важным рубежом является творчество Николло Макиавелли. Индивидуалистическая антропоцентрическая концепция мира у него сохранилась, но она претерпела серьезные уточнения. Рядом с проблемой личности в произведениях Макиавелли встали проблемы народа, класса, нации. Как почти все великие мыслители эпохи Возрождения, Макиавелли был подлинным художником. В своей классической характеристике Возрождения Ф. Энгельс поставил его имя рядом с именем Леонардо да Винчи, Альбрехта Дюрера и Мартина Лютера. “Мандрагора” — одна из лучших комедий XVI в., а “Сказка о Бельфагоре” не уступает весьма красочным рассказам Банделло. Но самым значительным произведением Макиавелли стал преисполненный трагических противоречий “Государь”. Музой Макиавелли была политика, причем реализм политических концепций органически у него сочетался с реализмом художественного метода. В его “Государе” политическая идеология и политическая наука сплетаются в драматической форме “мифа”, своеобразной антиутопии. Макиавелли считал нужным отделить политику, прежде всего от христианской морали, которую он считал общественно вредной и даже объективно безнравственной, ибо именно христианство “сделало мир слабым и отдало его во власть негодяям”.

Одним из самых ярких явлений эпохи Ренессанса в традиционном изложении обычно представляется гелиоцентрическая система Коперника и учение о бесконечных мерах Джордано Бруно. Тем не менее, открытие Коперника было передовым и революционным событием для последующих веков, но для Ренессанса это было явлением не только упадка, но даже возрожденческого самоотрицания. Дело в том, что Ренессанс выступил в истории западной культуры как эпоха возвеличивания человека, как период веры в человека, в его бесконечные возможности и в его овладение природой. Но Коперник и Бруно превратили Землю в какую-то ничтожную песчинку мироздания, а вместе с тем и человек оказался несравнимым, несоизмеримым с бесконечной темной бездной мирового пространства. Возрожденец любил созерцать природу вместе с неподвижной Землей и вечно подвижным небесным сводом. Но теперь оказалось, что Земля — это какое-то ничтожество, а никакого неба и вообще не существует. Возрожденческий человек проповедовал могущество человеческой личности и свою связь с природой, которая для него была образцом его творений, а сам он тоже старался в своем творчестве подражать природе и ее создателю — Великому художнику. Но вместе с великими открытиями Коперника, Галилея и Кеплера все это могущество человека рухнуло и рассыпалось в прах. Возникла картина мира, в которой человек превратился в ничтожество с бесконечно раздутым рассудком и самомнением. Таким образом, гелиоцентризм и бесконечное множество миров не просто противоречили культуре Ренессанса, но были ее отрицанием.

В недрах культуры Ренессанса сформировались в эмбриональном виде мировоззрение и стиль барокко. Эпоха барокко наступила после глубокого духовного и религиозного кризиса, вызванного Реформацией. В эту эпоху своеобразный взгляд на человека и пристрастие ко всему театральному рождают всепроникающий образ: весь мир — это театр. Для всех знающих английский язык этот образ связан с именем Шекспира — ведь он взят из его комедии “Как вам это понравится”. Но его можно найти во всех крупных произведениях европейской литературы. Богатый порт Амстердам открыл в 1638 г. городской театр, над входом в который можно было прочесть строки крупнейшего голландского поэта Вондела: “Наш мир — сцена, у каждого здесь роль своя и каждому воздается по заслугам”. А в соперничавшей с Голландией Испании современник Вондела Кальдерон де ла Варка создал свой знаменитый шедевр “Великий театр мира”, представляющий мир как сцену в истинно барочном смысле.

Люди того времени всегда чувствовали на себе глаз божий и внимание всего мира, но это наполняло их чувством самоуважения, стремлением сделать свою жизнь такой же яркой и содержательной, какой она представала в живописи, скульптуре и драматургии. Подобно живописным портретам, дворцы эпохи барокко отражают представление их создателей о самих себе. Это панегирики в камне, превозносящие добродетели тех, кто в них живет. Произведение эпохи барокко, прославляя великих и их свершения, поражают нас своим вызовом и в то же время демонстрируют попытку заглушить тоску их создателей.

Тень разочарования лежит на искусстве барокко с самого начала. Любовь к театру и сценической метафоре обнажает осознание того, что любое внешнее проявление иллюзорно. Восхваление правителей и героев — в пьесах французского драматурга Корнеля, английского поэта Драйдена и немецкого писателя и драматурга Грифиуса, — возможно, было попыткой отсрочить забвение, грозившее неизбежно поглотить всех, даже самых великих. Многоцветная, сверкающая и жизнерадостная литература эпохи барокко могла быть и другой — темной и пронзительной. Римский император Тит в трагедии Корнеля “Тит и Береника” говорит: “Каждое мгновение жизни — шаг к смерти”.

Острое ощущение несущегося времени, поглощающего всё и вся; чувство тщетности всего земного, о которой твердили поэты и проповедники всей Европы; могильный камень, неизбежно ожидающий каждого и напоминающий о том, что плоть смертна, человек — прах, — все это, как ни странно, вело к необычному жизнелюбию и жизнеутверждению. Этот парадокс стал основной темой барочной поэзии, авторы звали людей срывать цветы удовольствий, пока вокруг бушует лето; любить и наслаждаться многоцветным маскарадом жизни. Знание, что жизнь окончится как сон, открывало ее истинный смысл и цену для тех, кому улыбалась удача. Несмотря на особое внимание к теме бренности всего сущего, культура барокко дала миру литературные произведения небывалого жизнелюбия и силы. А главное мы не можем не поражаться дерзновению художников, три столетия назад нарисовавших образ мира, полного радости и чудес, и поставивших последнюю точку в созданной европейской культурой картине мироздания, связанной с идеей божественного начала.

30. Культура эпохи Просвещения.

Эпоха европейского Просвещения занимает исключительное место в истории человеческой цивилизации благодаря мировому масштабу и долговременному значению. Хронологические рамки данной эпохи определены крупным немецким ученым В. Виндельбандом как столетие между Славной революцией в Англии и Великой французской революцией 1789 г. Социально-экономическими предпосылками культуры эпохи Просвещения являются кризис феодализма и начавшееся тремя веками ранее развитие капиталистических отношений в Западной Европе.

Определяющей чертой культуры эпохи Просвещения является идея прогресса, которая тесно переплетается с понятием “разума”. Здесь нужно учитывать изменение понимания “разума” — до середины XVII в. разум, воспринимался философами как “часть души”, после Локка он становится скорее процессом мышления, приобретая одновременно функцию деятельности. Тесно связанный с наукой, разум превращается в ее главное орудие. Именно в эпоху Просвещения была сформулирована концепция “вера в прогресс через разум”, определившая надолго развитие европейской цивилизации и принесшая целый ряд разрушительных последствий человечеству.

Для культуры просветителей характерна абсолютизация значимости воспитания в формировании нового человека. Деятелям той эпохи казалось, что достаточно создать целесообразные условия для воспитания детей — и в течение одного-двух поколений все несчастья будут искоренены. Была сделана ставка на нового человека, свободного от наследия той или иной философской, религиозной или литературной традиции. Однако все предпринимаемые эксперименты по избавлению человечества от традиции кончались для сообщества людей трагически.

Следует отметить, что католическое Просвещение оказало весьма мало уважения старым традициям и использовало очень радикальное средство — устранение из храмов статуй святых, картин, реликвий, словом всего, что отвлекало внимание от алтаря и амвона. Деятели католического Просвещения занимались также переработкой молитвенников, чтобы ими заменить книжки по благочестию, изданные в XVII в. иезуитами, кармелитами, францисканцами и доминиканцами. Последние пропагандировали своеобразный фанатизм в поклонении святым, в исполнении религиозных церемоний и специальных обрядов.

Очищение литургических практик — одна из главных целей католического Просвещения. Его сторонники в своем стремлении поместить алтарь в центре храма на простом столе, убрать боковые алтари и устранить монологический характер святой обедни выглядят весьма современно. Среди них было немало таких, кто глубоко постиг жизнь церкви первоначального христианства и требовал возврата к ее простоте (Гразер, Блау, Дорш, Веркмайстер, Винтер и др.). Они выступали против тихого исполнения молитв во время мессы, считая, что все, в том числе и канон, следует произносить громко. Они также стремились исключить церковную латынь, устранить из храмов все статуи и реликвии, полностью уничтожить культ святых и благословения святого причастия. Они требовали также существенного сокращения молитв и приспособления их к потребностям современного человека, выступали за резкое сокращение числа обязательных праздников и остро критиковали паломничество и чудотворные места.

В эпоху Просвещения завершилось формирование современной науки с ее идеалами и нормами, определившими последующее развитие техногенной цивилизации. XVIII в. называют в Европе веком разума, хотя принципы рационализма начали утверждаться еще раньше, в XVII в., когда успехи естествознания и математики стимулировали новое учение о познании в противовес средневековой схоластике. Представители старшего поколения — Монтескье и Вольтер тяготели больше к постепенному реформированию феодального общества по образцу конституционно-монархической Англии. Они рассчитывали на “разумное сочетание” интересов буржуа и феодалов. В соответствии со своими умеренно прогрессивными политическими взглядами Монтескье и Вольтер не выходили за пределы деизма, открыто не отстаивали атеистическое мировоззрение.

Идеологи основных масс дореволюционной буржуазии — Дидро, Ламетри, Гельвеций, Гольбах и их соратники — в принципе отрицали феодальную собственность и феодальные привилегии, отвергали деспотическую монархическую власть, выступая при этом за просвещенный абсолютизм. Они отвергали все формы идеализма и религии, открыто отстаивали материалистическую философию и атеизм.

Самостоятельным и влиятельным направлением во французском Просвещении был руссоизм. В “Общественном договоре” Ж.-Ж. Руссо сформулировал общественный демократический идеал, требующим передачи власти от немногих всем. Известно, что многие руководители якобинской диктатуры, в их числе Робеспьер, были сторонниками идей руссоизма. Выражая интересы городской и мелкой деревенской буржуазии, Руссо отстаивал эгалитаризм — равное распределение частной собственности среди граждан, утверждение подлинного народоправия, программу мер по коренному улучшению жизни простого народа. Вместе с тем в вопросах философии и религии он не придерживался материализма и атеизма, ограничивался своеобразным деизмом. Философские и политические концепции французских просветителей, вобравшие в себя идеи английских мыслителей, оказали влияние на культуру многих европейских стран.

Искусство XVIII в. находится в состоянии кризиса, когда величественная, воздвигавшаяся в течение тысячелетий грандиозная художественная система (как модель особой жизни) подверглась пересмотру. В нем можно выделить несколько направлений, отличающихся друг от друга не столько по стилю, сколько мировоззренческой и идеологической направленностью.

Одним из таких направлений является стиль рококо; исследователи рассматривают его как выродившееся барокко. Такой взгляд вполне правомерен с точки зрения эволюции формы — динамики, ритма, взаимоотношений целого и части. Действительно, мощную пространственную динамику, разительные контрасты и впечатляющую пластическую игру форм барокко сменяет стиль, который как бы переводит криволинейные построения барокко в новый регистр. Оставляя без внимания фасады, рококо разыгрывает на стенах и потолках интерьеров орнаментальные симфонии, сплетает кружевные узоры. При этом рококо достигает вершин виртуозности, изящества и блеска, но полностью утрачивает барочную монументальность, основательность и силу.

Другое направление — классицизм XVIII в. — тоже воспринимается как “облегченный” классицизм предшествующего века. Ведь в нем больше археологической точности, чем в предшественнике, больше изящества, выдумки и разнообразия, но также чувствуется недостаток весомости и силы. Возникает искушение считать “второй” классицизм переработанным изданием “первого”, поскольку можно проследить, как один классицизм переходил в другой даже в творчестве архитекторов, например семьи Блонделей.

Это различие свидетельствует о том, что перелом между культурами XVII и XVIII вв. носил внутренний, скрытый характер. Архитекторы рококо (его собственная сфера — убранство интерьера) обратились к реальному человеку с его реальными потребностями. Они начали заботиться о комфорте, окружать человека атмосферой удобства и изящества. Существенно то, что новый стиль стал стилем небогатых домов, в которые немногочисленными приемами внес тот же дух уюта и комфорта без подчеркнутой роскоши. Классицизм XVIII в. сделал это еще последовательнее.

Важным новым началом в искусство XVIII в. было и появление течений, не имевших собственной стилистической формы и не нуждавшихся в ее выработке. Таким крупнейшим идеологическим течением стал сентиментализм, связанный с просветительскими представлениями о прирожденных человеку началах доброты и чистоты, которые теряются вместе с естественным первоначальным состоянием. Сентиментализм не требовал особого стилистического оформления, поскольку был обращен не к внешнему, а к внутреннему, не к всеобщему, а к личному. Но особая окраска, особое чувство проникновения в интимный мир, тонкость эмоций, даже чувство пропорций и воздушность фактуры, так или иначе, связаны с сентиментализмом. Все это создавало ощущение нежного изящества, близости к природе и внутреннего благородства.

В умах писателей эпохи Просвещения все чаще возникает мысль о единстве человека и его культуры. Еще Лейбниц размышлял о контактах Востока и Запада и даже о возможности создания в отдаленном будущем единого общечеловеческого языка. На протяжении XVIII в. в Европе в целом необычайно возрастает интерес к жизни, обычаям и культуре стран Востока. Так, во Франции еще в конце XVII в. появилось многотомное издание “Восточная библиотека”. В начале XVIII в. появляются переводы с арабского, персидского и других восточных языков. Особый успех имеет издание “Сказок тысячи и одной ночи”, вызвавшее множество подражаний.

31. Истоки формирования русской культуры и культура допетровских времен.

Во второй половине IX в. на территории Восточной Европы сложилось Древнерусское государство. Это было раннефеодальное государство, производственную основу которого составляло земледелие. Древнерусское государство не было однородным в отношении социально-экономического строя и культуры. В одних районах — в Поднепровье, в Новгородской земле процесс феодализации шел интенсивнее, в других — пережитки патриархально-родовых отношений сохранялись дольше. Это накладывало определенный отпечаток на развитие самобытной культуры Древней Руси. Однако существовали общие тенденции в развитии ее культуры. Они заключались в тесной связи с культурными традициями земледельческих скифских, а затем раннеславянских племен, во взаимодействии древнерусской культуры с культурой соседних народов, в складывании в рамках древнерусского государства единой древнерусской народности. Высокий уровень культуры, достигнутый в древнерусском государстве, обусловлен длительным предшествующим процессом развития культуры восточных славян. Подъем древнерусской культуры заложил прочные основы для развития в дальнейшем единства культуры русского, украинского и белорусского народов.

Социально-политический строй древнерусского государства находит свое выражение в Русской Правде — древнейшем своде законов Руси (он состоит из Правды Ярослава, Правды Ярославичей, Пространной Правды и дополнительных статей).

Дальнейшее развитие связано с введением на Руси христианства, ведь оно держалось не на одной военной системе — это было многонациональное государство, поэтому нужна была наднациональная, мировая религия. Исторический акт принятия христианства византийского, православного толка был совершен князем Владимиром в 988 г., и с этого момента в сонме европейских христианских государств появилась Киевская Русь. Великий князь Владимир осуществил смелую государственную реформу, которая позволила Древней Руси встать вровень с развитыми феодальными монархиями.

Государственная реформа Владимира как бы высвободила постепенно накапливавшийся в древнерусском обществе потенциал — началось бурное, стремительное развитие страны. Приглашенные из Византии мастера строят каменные здания и храмы, расписывают их, украшают фресками, мозаикой, иконами, а рядом с ними работают русские, которые учатся неизвестному ранее мастерству. Уже следующее поколение будет возводить сложные сооружения в русских городах, почти не прибегая к помощи иноземцев. Прибывшее духовенство не только служит в новых храмах, но и готовит русские кадры для церкви, и, как следствие, распространяются знания и грамотность. Организуются школы, в которые Владимир под плач матерей собирает детей высшего сословия, молодых людей посылает на учебу за рубежи родной страны. Вводится летописание; как и всякое развитое государство, Киевская Русь начинает чеканить золотую монету. Древняя Русь постепенно становится государством новой высокой культуры.

Нельзя говорить, что на Руси не было своего философского осмысления бытия, только философствование осуществлялось в специфических формах — в формах иконописания. Не в трактатах, а в иконах, не в силлогизмах и дефинициях, а в зримых явлениях красоты — достаточно строгой, твердой и незамутненной, чтобы пропускать чистый свет духовного смысла, — приходится искать центральные идеи древнерусской культуры. Творчество красоты приняло на себя дополнительные функции, которые в других культурах принимало на себя абстрактное мышление. Другая черта древнерусской культуры и в Киевской Руси, и в Московской Руси — это религиозность, т.е. можно говорить о том, что древнерусская культура — это религиозная культура. В то время, когда в Западной Европе происходил кризис Реформации, сферы бытия русского человека были пронизаны православным религиозным воздействием и во многом определялись им. На Руси возникают целые города — памятники православного искусства, о которых современный человек может говорить как о городах-заповедниках: Суздаль, Ростов Великий, Переславль-Залесский, Кириллов и др. Наши храмы монументальные и веселые, украшенные. Если хотите, тут даже какой-то элемент Востока или, точнее, элемент веселой красоты: православное христианство — самое веселое христианство. Русский храм благодаря светлому, яркому, сияющему иконостасу, благодаря очеловеченному устройству пространства, его космизму и золоту огня, просто красив и светел.

И, наконец, характерной чертой древнерусской культуры является двоеверие — сочетание христианской веры и прежних языческих обычаев. Действительно, так как язычество было раздробленным, оно было уничтожено Владимиром довольно мирным путем. Столкнули в воду языческих идолов, простоявших в Киеве несколько лет, поплакали и забыли о них. И заметьте — не порубили, не сожгли, а проводили с почестями: так обветшалую икону будут класть на воду, доверяя ее реке. И все — древние боги ушли, а вот язычество в своих земледельческих и бытовых нравственных формах живо до сих пор.

Необходимо помнить, что древнерусская культура, главным очагом которой являлся Киев, по своему происхождению и характеру была европейской культурой, но она впитала также значительные воздействия культур Востока. Древняя Русь в X—XII вв. поддерживала разносторонние связи со многими европейскими и восточными народами и странами, и этим тоже объясняется стремительный взлет древнерусской культуры. Несомненно, наиболее важными и плодотворными были связи Киевской Руси с Византией, которая в то время являлась мировым культурным центром и общим источником культурных явлений. Как полагают современные ученые, византийское культурное влияние со временем поднялось на Руси до довольно высокого уровня общения развитых культур. За сравнительно короткое время киевскими книжниками были освоены громадные литературные богатства Византии. Столь же стремительно происходило усвоение образцов византийского искусства, прежде всего архитектуры и живописи.

Определенное своеобразие имеет и русская литература, возникшая еще в Х в. Официальное принятие христианства древнерусским государством потребовало не только множества переводных богослужебных и просветительских книг, но и составления, собственных, русских сочинений. Из памятников гражданской литературы до нас дошло так называемое “Поучение Владимира Мономаха”, обращенное к детям князя. Литературный прием обращения отца к детям был широко распространен в средневековой литературе, нет ни одной страны на Западе и на Востоке, где бы не было такого рода произведения. Но “Поучение” Владимира Мономаха выделяется среди них своей целенаправленностью и высокой художественностью. Исходя из собственного опыта, Мономах четко формулирует основные жизненные принципы. Он не ограничивается простым призывом сыновей к единству и прекращению усобиц, а обращает внимание и на образ самого князя, который в его представлении должен быть мужественным и смелым, деятельным и неутомимым правителем Русской земли. Князь должен проявлять заботу о смерде, челяди, “вдовицах”, не давать сильным погубить человека. Дав крестное целование, нужно блюсти его, чтобы “не погубить души своей”. Нужно заботиться о хозяйстве, рано вставать, поздно ложиться, не лениться, быть всегда готовым к походу. Князь должен думать о распространении славы Русской земли, чтить “гостя, откуда бы он к вам ни пришел, простолюдин ли, или знатный, или посол… ибо они по пути прославят… по всем землям…”

Известны также сочинения церковного характера: жития русских святых Бориса и Глеба, Ольги, Владимира и др., поучения Феодосия Печерского и Луки Жидяты и, наконец, “Слово о законе и благодати” первого русского митрополита Иллариона. Тема “Слова” — тема равноправности народов, резко противостоящая средневековым теориям богоизбранничества лишь одного народа, теория вселенской империи, или вселенской церкви. Илларион указывает, что Евангелием и крещением бог “все народы спас”, прославляет русский народ среди народов всего мира и резко полемизирует с учением об исключительном праве на “богоизбранничество” только одного народа.

Фундаментальная идея о необходимости прекращения своевольства и усобиц, о единении князей для защиты Русской земли пронизывает изумительный памятник древнерусской литературы — “Слово о полку Игореве”.

Среди письменных памятников древнерусской культуры первое место принадлежит летописи. Русское летописание возникает в XI в. и продолжается до XVII в. В разное время своего существования оно имело разный характер и разное значение. Достигнув значительного развития в XI—XII вв., летописание затем в результате монголо-татарского нашествия приходит в упадок. Во многих старых летописных центрах оно прекращается, в других сохраняется, но носит узкий, местный характер. Возрождение летописного дела начинается только после Куликовской битвы. Летописи — это не просто перечисление исторических фактов, в них воплотился широкий круг представлений и понятий средневекового общества. Летописи являются памятниками и общественной мысли, и литературы, и даже зачатков научных знаний. Они представляют собой как бы синтетический памятник русской средневековой культуры. Можно без преувеличения сказать, что у нас нет более ценных и интересных памятников прошлой культуры, чем наши летописи — от знаменитой “Повести временных лет” киевского монаха Нестора до последних летописных сводов XVII в.

В ходе своего развития достигает расцвета древнерусское искусство. Во второй половине XIV — первой половине XV в. работали два великих русских художника — Феофан Грек и Андрей Рублев. Феофан, выходец из Византии, во второй половине XIV в. работал в Новгороде, а затем в Москве. Для стиля фресковых росписей Феофана и его икон характерна особая экспрессивность, эмоциональность. Он не всегда тщательно прорисовывал свои изображения, но достигал огромной силы воздействия на чувства зрителя. Этот характер живописи соответствовал и темпераменту художника, о котором говорили, что он “изограф нарочитый и живописец изящный в иконописях”.

Иной характер носит живопись Андрея Рублева (ок. 1360—1430). Великолепный колорист, Андрей Рублев создавал умиротворенные композиции. В годы кровавых феодальных междоусобиц, вражеских набегов он отразил в живописи народную мечту о мире, спокойствии, благополучии, человеческой близости. Эти черты особенно ярко проявились в самом знаменитом произведении, созданном им совместно с учениками, — “Троице”. Традиции Андрея Рублева продолжались в живописи второй половины XV—XVI в. Особенно выделяются фресковые росписи Дионисия (лучше всего они сохранились в Ферапонтовом монастыре в Белозерском крае), не только своеобразные по композиции, но и с неповторимо нежным колоритом. Искусство иконописания сохранило для нас не только имя Дионисия; но и имена Прохора с Городца, Даниила Черного, Прокопия Чирина, Истомы Савина, Симона Ушакова. Во второй половине XVI в. в живописи появляются уже и портретные изображения с чертами реального сходства. Достижения искусства средневековой Руси вошли в плоть и кровь русской культуры XVIII—XIX вв.

В жизни людей Древней Руси большое место занимали музыка, песни и пляски. Песня сопровождала работу, с ней ходили в поход, она была составной частью праздников, входила в обряды. Плясками и инструментальной музыкой сопровождались “игрища меж села”, княжеские развлечения. Красочная картина описания пира богача дается в “Слове о богатом и убогом”, где описывается выступление артистов-музыкантов “с гусьлями и свирелями”, певцов, танцоров, шутов.

К числу наиболее замечательных археологических достижений нашего времени по праву относится открытие берестяных грамот в Новгороде. Береста играла на Руси такую же роль, как папирус в Египте или вощеные таблички в Риме. Феодальные акты, подлежащие вечному хранению, писались на пергаменте, но повседневные нужды в письменном слове удовлетворялись с помощью березовой коры. Именно на ней запечатлевали хозяйственные распоряжения, долговые расписки, заметки для памяти и частные письма. Авторами и адресатами их были лица разного достоинства и сословной принадлежности — и бояре, и представители знати, и рядовые ремесленники, и крестьяне, и служилые люди.

32. Русская культура периода Петра I. Развитие светского начала.

XVIII век открывается сложной и противоречивой эпохой петровских реформ. Будущий великий преобразователь родился в день Исаакия Далматского, 30 мая 1672 г. от брака царя Алексея Михайловича с Натальей Кирилловной Нарышкиной. Большое и, скорее всего, негативное воздействие на его формирование оказала борьба, которая развернулась при дворе. В 1676 г. умер Алексей Михайлович, передав престол старшему из сыновей – Федору Алексеевичу. Тот правил недолго – умер в 1682 г. Престол оказался в руках родственников царя от второго брака – Нарышкиных. На нем сидел 10-летний Петр.

Среди реформ петровского времени следует выделить реформы в области культуры. Они также вызывали всегда самые противоречивые оценки. Перечислим основные из этих реформ:

В 1700 г. Петр по примеру Западной Европы ввел в России новое летоисчисление – от рождества Христова, а не от сотворения мира, как считали раньше по церковно-византийской традиции. Петр пытался создать первый публичный театр. 2 января 1703 г. в Москве было начато издание первой газеты "Ведомости", которую редактировал сам Петр. Взамен прежнего церковно-славянского был введен новый шрифт. Но особенно большое внимание Петр уделял школе. Первой школой, организованной Петром, была "Школа математических и навигацких наук" в Москве, впоследствии переведенная в Петербург, где в 1715 г. она была преобразована в Морскую академию.

В Москве и Петербурге были открыты инженерная и артиллерийская школы. Во всех губерниях стали открываться "цифирные школы". По приказу Петра в епархиях были открыты церковные школы. Было значительно улучшено преподавание в Московской Славяно-греко-латинской академии. Была открыта и медицинская школа в Москве. При наиболее крупных мануфактурах создавались ремесленные школы. Для улучшения школьного образования создавались учебники.

Большое значение Петр придавал научным исследованиям. Были организованы значительные географические экспедиции, началась интенсивная картографическая работа. Сам Петр создал первую астрономическую обсерваторию и подготовил проект создания Академии Наук. При Петре в России начинают свободно покупать и продавать книгу. Меняется быт, особенно дворянства. Кодексом поведения молодого поколения стало "Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению, собранное от разных авторов", где были изложены нормы культурного поведения в обществе. Вводятся ассамблеи – собрания знати.

Реформы в области культуры неоднозначны. Нельзя не видеть их прогрессивное значение, но искусственное прививание к русской среде иноземной культуры зачастую приводило к уродливым проявлениям. Этот процесс часто называют европеизацией русской культуры.

Одной нз таких реформ было строительство Петербурга – своего рода феномена русской культуры петровского времени, преломившего в себе многие тенденции и процессы той поры; города, воплотившего в себе саму суть основных идеологических исканий преобразователя России.

Устье Новы, где возник Петербург, с давних времен относилось к Новгородским землям, составляя Спасский погост Водской пятины. Однако по Столбовскому миру все Приневье отошло к Швеции и стало называться Ингерманландией. Тогда же при устье реки Охты был поставлен город-крепость Ниеншанц, ставший важным стратегическим пунктом. Возвращение этих земель, утверждение на них стало одной из важнейших задач России в первый период Северной войны.

Создание и вечное существование Петербурга поэтически отложилось в сознании народа. "Много людей, – рассказывает одна легенда, – в старые годы принимались строить город на невском болоте, но это никому не удавалось, потому что топкое болото поглощало всякий раз постройку. Но вот пришел сюда русский богатырь-волшебник и решил строить город, построил он один дом – поглотила трясина, построил другой, третий – все также исчезают они в болоте. Рассердился тогда богатырь и придумал хитрое, небывалое дело: взял он и сковал на руках вокруг целый город и поставил его на болото; не смогло оно тогда поглотить богатырский город и держит его до сих пор".

33. Русская культура XIX века, ее мировое значение.

Для понимания особенностей русской культуры XIX в. существенное значение имеет знание характера политики, экономики и права Российской Империи. В результате петровских реформ в России произошло утверждение абсолютной монархии и законодательное оформление бюрократии, что особенно ярко проявилось в “золотой век” Екатерины II. Начало XIX в. ознаменовалось министерской реформой Александра 1, который на практике проводил линию на укрепление феодально-абсолютистского порядка, учитывая новый “дух времени”, в первую очередь влияние Великой французской революции 1789 г. на умы, на русскую культуру. Одним из архетипов этой культуры является любовь к свободе, воспеваемая русской поэзией, начиная с Пушкина и кончая Цветаевой.

Русская культура воспринимала лучшие достижения культур других стран и народов, не теряя при этом своей самобытности и в свою очередь, оказывая влияние на развитие иных культур. Немалый след оставила в истории европейских народов, например, религиозная русская мысль. ‘Русская философия и богословие оказали влияние на западноевропейскую культуру в первой половине XX в. благодаря трудам В. Соловьева, С. Булгакова, П. Флоренского, Н. Бердяева, М. Бакунина и многих других.

Культурно-исторический процесс в России в XIX в. имеет свои особенности. С одной стороны, происходила дифференциация (или специализация) различных сфер культурной деятельности (особенно в науке), а с другой — усложнение самого культурного процесса, т.е. большее “соприкосновение” и взаимовлияние различных областей культуры: философии и литературы, литературы, живописи и музыки и т.д. Необходимо отметить также усиление процессов диффузного взаимодействия между составляющими русской национальной культуры — официальной (“высокой”, профессиональной) культурой, опекаемой государством (церковь утрачивает духовную власть), и культурой народных масс (“фольклорным” пластом), которая берет начало в недрах восточнославянских родоплеменных союзов, формируется в Древней Руси и продолжает свое полнокровное существование на протяжении всей отечественной истории. В недрах официально-государственной культуры заметна прослойка “элитарной” культуры, обслуживающей господствующий класс (аристократию и царский двор) и обладающей особой восприимчивостью к иноземным новшествам. Достаточно вспомнить романтическую живопись О. Кипренского, В. Тропинина, К. Брюллова, А. Иванова и других крупных художников XIX в.

Начиная с XVII в. складывается и развивается “третья культура”, самодеятельно-ремесленная, с одной стороны, опиравшаяся на фольклорные традиции, а с другой — тяготевшая к формам официальной культуры. Во взаимодействии этих трех слоев культуры, часто конфликтном, преобладает тенденция к единой общенациональной культуре на основе сближения официального искусства и фольклорной стихии, вдохновлявшегося идеями народности и национальности. Эти эстетические принципы утверждались в эстетике Просвещения (П. Плавильщиков, Н. Львов, А. Радищев), были особенно важными в эпоху декабризма в первой четверти XIX в. (К. Рылеев, А. Пушкин) и приобрели основополагающее значение в творчестве и эстетике реалистического типа в середине прошлого века.

В формировании русской национальной культуры все более активно участвует интеллигенция, первоначально составлявшаяся из образованных людей двух привилегированных сословий — духовенства и дворян. В первой половине XVIII в. появляются интеллигенты-разночинцы, а во второй половине этого века выделяется особая социальная группа — крепостная интеллигенция (актеры, живописцы, архитекторы, музыканты, поэты).

В XIX в. ведущей областью русской культуры становится литература, чему способствовала, прежде всего, ее тесная связь с прогрессивно-освободительной идеологией. Ода Пушкина “Вольность”, его “Послание в Сибирь” декабристам и “Ответ” на это послание декабриста Одоевского, сатира Рылеева “К временщику” (Аракчееву), стихотворение Лермонтова “На смерть поэта”, письмо Белинского к Гоголю являлись, по сути дела, политическими памфлетами, боевыми, революционными призывами, воодушевлявшими передовую молодежь.

Даже на фоне всей богатейшей мировой классики русская литература прошлого века — исключительное явление. Можно было бы сказать, что она подобна Млечному Пути, ясно выделяющемуся на усыпанном звездами небе, если бы некоторые из писателей, составивших ее славу, не походили скорее на ослепительные светила или на самостоятельные “вселенные”. Одни только имена А. Пушкина, М. Лермонтова, Н. Гоголя, Ф. Достоевского, Л. Толстого сразу же вызывают представления об огромных художественных мирах, множестве идей и образов, которые по-своему преломляются в сознании все новых и новых поколений читателей. Впечатления, производимые этим “золотым веком” русской литературы, прекрасно выразил Т. Манн, говоря о ее “необыкновенном внутреннем единстве и целостности”, “тесной сплоченности ее рядов, непрерывности ее традиций”. Можно сказать, что пушкинская поэзия и толстовская проза — это чудо; не случайно Ясная Поляна — интеллектуальная столица мира в прошлом веке.

В XIX в., наряду с потрясающим развитием литературы, наблюдается и ярчайшие взлеты музыкальной культуры России, причем музыка и литература находятся во взаимодействии, что обогащает те или иные художественные образы.

В операх подобного рода Римский-Корсаков использует мифологическую и философскую символику. Если “Снегурочка” связана с культом Ярилы (солнца), то в “Младе” представлен целый пантеон древнеславянских божеств. Музыка Римского-Корсакова возвышает человеческое в человеке, она призвана спасти его от “страшных обольщении” буржуазного века и тем самым она приобретает великую гражданскую роль, приносит пользу обществу.

Расцвету русской музыкальной культуры способствовало творчество П. Чайковского, написавшего немало прекрасных произведений и внесшего новое в эту область.

Н. Римский-Корсаков, выступавший тогда основным хранителем творческих идей знаменитой “могучей кучки” (в нее входили М. Балакирев, М. Мусоргский, П. Кюи, А. Бородин, Н. Римский-Корсаков), создал полную лиризма оперу “Царская невеста”. Новые черты русской музыки начала XX в. нашли наибольшее выражение в творчестве С. Рахманинова и А. Скрябина. В их творчестве отразилась идейная атмосфера предреволюционной эпохи, в их музыке находили выражение романтический пафос, зовущий к борьбе, стремление подняться над “обыденностью жизни”.

В XIX в. существенных успехов достигла русская наука: в математике, физике, химии, медицине, агрономии, биологии, астрономии, географии, в области гуманитарных исследований. Об этом свидетельствует даже простое перечисление имен гениальных и выдающихся ученых, внесших значительный вклад в отечественную и мировую науку: С.М. Соловьев, Т.Н. Грановский, И.И. Срезневский, Ф.И. Буслаев, Н.И. Пирогов, И.И. Мечников, И.М. Сеченов, И.П. Павлов, П.Л. Чебышев, М.В. Остроградский, Н.И. Лобачевский, Н.Н. Зинин, А.М. Бутлеров, Д.И. Менделеев, Э.Х. Ленц, Б.С. Якоби, В.В. Петров, К.М. Бэр, В.В. Докучаев, К.А. Тимирязев, В.И. Вернадский и др. В качестве примера рассмотрим творчество В.И. Вернадского— гения русской науки, основателя геохимии, биогеохимии, радиологии. Его учение о биосфере и ноосфере в наши дни быстро входит в различные разделы естествознания, особенно в физическую географию, геохимию ландшафта, геологию нефти и газа, рудных месторождений, гидрогеологию, почвоведение, в биологические науки и медицину. Наш крупнейший естествоиспытатель В.И. Вернадский по строю мыслей и широте охвата природных явлений стоит в одном ряду с этими корифеями научной мысли, однако он работал в эпоху неизмеримо возросшего объема информации в естествознании, принципиально новых техники и методологии исследований.

34. «Серебряный век» русской культуры.

В истории русской культуры конец XIX — начало XX в. получил название “серебряного века” русской культуры, который начинается “Миром искусства” и заканчивается символизмом. “Мир искусства” — это организация, возникшая в 1898 г. и объединившая мастеров самой высокой художественной культуры, художественную элиту России тех времен. В этом объединении участвовали почти все известные художники — А. Бенуа, К. Сомов, Л. Бакст, Е. Лансере, А. Головин, М. Добужинский, М. Врубель, В. Серов, К. Коровин, И. Левитан, М. Нестеров, Н. Рерих, Б. Кустодиев, К. Петров-Водкин, Ф. Малявин, М. Ларионов, Н. Гончарова и др. Огромное значение для формирования “Мира искусств” имела личность С. Дягилева, мецената и организатора выставок, а впоследствии — импрессарио гастролей русского балета и оперы за границей, так называемых “Русских сезонов”.

Благодаря деятельности Дягилева русское искусство получает широкое международное признание. Организованные им “Русские сезоны” в Париже относятся к числу этапных событий в истории отечественной музыки, живописи, оперного и балетного искусства. В 1906 г. парижанам была представлена выставка “Два века русской живописи и скульптуры”, которая экспонировалась затем в Берлине и Венеции. Это был первый акт всеевропейского признания “Мира искусства”, а также открытия русской живописи XVIII — начала XX в. в целом для западной критики и настоящий триумф русского искусства. В следующем году Париж мог познакомиться с русской музыкой от Глинки до Скрябина. В 1906 г. здесь с исключительным успехом выступал наш гениальный певец Ф. Шаляпин, исполнивший партию царя Бориса в опере Мусоргского “Борис Годунов”. Наконец, с 1909 г. в Париже начались “Русские сезоны” балета, продолжавшиеся в течение нескольких лет (до 1912 г.).

Под редакцией Дягилева с 1899 по 1904 г. издавался журнал “Мир искусства”, состоявший из двух отделов: художественного и литературного. В последнем отделе публиковались сначала работы религиозно-философского плана под редакцией Д. Мережковского и 3. Гиппиус, а затем — труды по теории эстетики символистов во главе с А. Белым и В. Брюсовым. Можно сказать, что “серебряный век” русской культуры — это век культуры высокого ранга и виртуозности, культуры воспоминания предшествующей отечественной культуры, культуры цитаты. Русская культура этого времени представляет собой синтез старой дворянской и разночинной культур. Значительный вклад “Мира искусства” состоит в организации грандиозной исторической выставки русской живописи от иконописи до современности за границей.

Рядом с “мирискусниками” виднейшим направлением рубежа века был символизм — многогранное явление, не вмещающееся в рамки “чистой” доктрины. Краеугольный камень направления — символ, заменяющий собой образ и объединяющий платоновское царство идей с миром внутреннего опыта художника. Среди виднейших западных представителей символизма или тесно связанных с ним — Малларме, Рембо, Верлен, Верхарн, Метерлинк, Рильке… Русские же символисты — А. Блок, А. Белый, Вяч. Иванов, Ф. Соллогуб, И. Анненский, К. Бальмонт и др. — опирались на философские идеи от Канта до Шопенгауэра, от Ницше до Вл. Соловьева и своим любимейшим афоризмом почитали тютчевскую строку “мысль изреченная есть ложь”. Русские символисты считали, что “идеальные порывы духа” не только вознесут их над покровами повседневности, обнажат трансцендентную сущность бытия, но и сокрушат также “крайний материализм”, равнозначный “титаническому мещанству”.

Конец XIX — начало XX в. является русским философским Ренессансом, “золотым веком” русской философии. Существенно отметить, что философская мысль серебряного века русской культуры, представляющая собой золотой самородок, сама явилась на свет как преемница и продолжательница традиций русской классической литературы. По мнению Р.А. Гальцевой, “… в русской культуре существует что-то вроде литературно-философской эстафеты, и даже шире — эстафеты искусства и философии, из сферы художественного созерцания набранная мощь тут передается в область философского осмысления и наоборот”. Именно так сложились отношения между русской классикой и философским возрождением конца века, которое представлено именами Вл. Соловьева, В. Розанова, С. Булгакова, Н. Бердяева, Л. Шестова, Г. Федотова, С. Франк и др.

35. Проблема ценностей в посткоммунистическом мире.

36. Истоки этнического развития. Теория этногенеза Л.Н. Гумилева.

В последнее время “ожили” и культурно-исторические концепции евразийства, самобытного течения русской мысли, чей расцвет приходится на первую треть XX в. После 1917 г. группа русских интеллектуалов-эмигрантов (Н.С. Трубецкой, П.Н. Сабицкий, В.Н. Ильин, М.М. Шахматов, Г.В. Вернадский, Л.П. Карсавин и др.) стала называть себя “евразийцами” и заявила о себе программным сборником “Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждения евразийцев”. Сформулированная ими новая идеология особо подходила к проблемам культуры, истории и этнологии.

Евразийцы отчеканили геополитическую доктрину, претендующую на единственно верное истолкование этнической традиции. Основной тезис евразийства звучит следующим образом: “евразийство — это специфическая форма, тип культуры, мышления и государственной политики, издревле укоренившихся именно на пространстве огромного евроазиатского государства — России”. Данный тезис получил обоснование при помощи множества нетрадиционных аргументов, взятых из истории Евразии.

Все рассуждения евразийцев исходят из идеи, что Россия-Евразия представляет собою уникальный географический и культурный мир. Стержнем культурно-исторических концепций евразийцев выступает идея Евразии, очерчивающая границы мышления в его социальном, экономическом и политическом аспектах и акцентирующая внимание на самобытности и самодостаточности отечественной культуры. Согласно евразийскому мышлению, культура есть органическое целое, которое имеет все черты мифологемы. Это значит, что культура весьма необычна — ее географический характер определяет: во-первых, тонкое осознание органической связи общественной жизни с природой; во-вторых, материковый размах (“русская широта”) в отношениях с миром; в-третьих, любые исторически установившиеся формы политической жизни рассматриваются как нечто относительное. Евразиец уценит традицию, однако чувствует ее относительный характер и не мирится с ее жесткими пределами. Евразийский тип мышления не привязан (подобно западному) к каким-либо государственным и политическим рамкам, он допускает непредсказуемые социальные эксперименты и взрывы народной стихии. Евразийское культурное сознание не восприняло такие характеристики западной цивилизации, как “германский педантизм”, “польский гонор”, рационализм, скученность городов и экологические издержки.

Евразийский образ мышления и действия основывается не на рационализации опыта, а на вере в Абсолют, предание, вождя и т.д.; в их основе всегда лежит некая объединяющая идея. Русская культура впитала в себя православную веру из Византии (она представляет собой специфический синтез религиозных догм и обрядов с православной культурой) и туранскую (или тюркскую) этику, восприятие государственности и прав человека) основанных на беспрекословном повиновении. Именно этот сплав придал социальному целому форму соборности, духовного единства, а не механической тотальности. Именно этот синтез лежит в основе культурно-исторической преемственности и позволяет сберечь национальный потенциал, который необходим для функционирования нашего общества.

Центральным пунктом евразийских культурно-исторических концепций является идея “месторазвития”, согласно которой социально-историческая среда и географическое окружение сливаются воедино. С этой точки зрения всемирная история предстает как система мест развития; причем отдельным “местам развития” присущи свои определенные формы культуры независимо от национального состава и расового происхождения народов, проживавших там. Иными словами, отдельные “места развития” становятся “культурно-постоянными”, становятся носителями особенного, только им присущего типа культуры. По мнению евразийцев, всем великим державам, которые существовали на евразийских равнинах, характерен один и тот же тип военной империи. Такими были государства скифов, гуннов, монголов, татар, Московское царство и Российская Империя. Истоками русской государственности и культуры они считали Золотую Орду и Византию.

В наше время, определенное созвучие с идеями евразийцев имеют исследования Л. Гумилева о влиянии географической среды на этногенез и развитие культуры. Этногенез он считает биосферным и ландшафтным явлением, проявлением наследственного признака “пассионарности” — органической способности людей к напряжению, жертвам ради высокой цели. Сам себя Л. Гумилев называет последним евразийцем, ибо он своими научными исследованиями подкреплял аргументы своих предшественников, внося наряду с этим и новое слово в науку.

Л. Гумилев усиливает аргументацию Н.С. Трубецкого о том, что не существует общечеловеческой культуры, подчеркивая идею евразийства о развитии национальной культуры, обращаясь к теории систем. Из нее следует, что выживает и успешно функционирует только достаточно сложная система. Общечеловеческая культура может существовать лишь при предельном упрощении, когда уничтожены все национальные культуры. Но предельное упрощение системы означает ее гибель; напротив, система, обладающая значительным чистом элементов, имеющих единые функции, жизнеспособна и перспективна в своем развитии.

Такой системе будет соответствовать культура отдельного “национального организма” (Л. Гумилев).

Соглашаясь с историко-методологическими выводами евразийцев, Л. Гумилев отмечал: “Но главного в теории этногенеза — понятия пассионарности — они не знали”. Ведь в отличие от евразийской доктрины как синтеза истории и географии теория Л. Гумилева сплавляет в одно целое историю, географию и естествознание. Отсюда им делается ряд выводов, а именно: 1) именно пассионарные толчки определяют ритмы Евразии; 2) Евразия как единое целое является одним из центров мира, т.е. признается полицентризм культур и цивилизаций.

Теория Л. Гумилева нацелена и против национализма при сохранении национальной самобытности. В 1992 г., незадолго до смерти, он писал в своей книге “От Руси к России” следующее: “Поскольку мы на 500 лет моложе (Западной Европы. — В.П.), то, как бы мы ни изучали европейский опыт, мы не сможем сейчас добиться благосостояния и нравов, характерных для Европы. Наш возраст, наш уровень пассионарности предполагает совсем иные императивы поведения. Это вовсе не значит, что нужно с порога отвергать чужое. Изучать иной опыт можно и должно, но стоит помнить, что это именно чужой опыт”. Во всяком случае, несомненно, что евразийство представляет собою такую “идею-силу” в ее гумилевском варианте, которая может спасти Россию как евразийскую державу; вот почему на нее обращают внимание и политики.

37. Концепция Геллера о национальных противоречиях.

Существует три вида общества: первобытное, аграрное и индустриальное.

Кратко обрисуем ступени эволюции мировой культуры — ступени восходящей эволюции. Первой ступенью (или эпохой) здесь является культура собирательства и охоты (первобытная культура) — чрезвычайно продолжительный этап в развитии человечества. Если мы выделились из животного царства около миллиона лет назад (эти границы могут быть раздвинуты в дальнейшем), то почти 99% прошедшего с тех пор времени относится к периоду собирательства и охоты. Биологическое и культурное наследие человечества во многом определяется его опытом собирателя, рыболова, охотника. Ведущими факторами первобытной культуры были пропитание, половая жизнь и самозащита. Именно эти три основные переменные эволюционной истории определяли структуру человеческого общества вплоть до зарождения сельского хозяйства.

Следующая ступень в развитии мировой культуры — аграрная культура, время существования которой охватывает пещерного человека и Гёте, собирание семян дикой пшеницы и изобретение парового двигателя. Аграрная культура составляет эпоху продолжительностью 10 тыс. лет, характеризуется низкими темпами развития, ее основой было земледелие и скотоводство. Сельское хозяйство зародилось примерно за 8 тыс. лет до нашей эры, а настоящее промышленное производство началось где-то около 1750 г. нашей эры. Таким образом, золотой век европейского абсолютизма, одним из символов которого является знаменитый Версальский двор, является частью аграрной культуры. Для большей ясности эту эпоху можно разделить на четыре этапа: Период небольших государств (8000 — 3500 гг. до н.э.). Период древних империй (3500 — 600 гг. до н.э.). Период античных государств (600 г. до н.э. — 500 г. н.э.) Период европейской гегемонии (500 — 1750 гг. н.э.). Формирование государств — одна из наиболее наглядных и устойчивых особенностей истории поведения человека, и наряду с появлением письменности ее часто называют начальной вехой становления цивилизации.

В конечном счете, ускорение эволюции культуры привело к появлению научно-технической культуры, которая зародилась в индустриальную эпоху (ее начало датируется 1750 г.) и начала свое победное шествие в мире, начиная с конца XIX в. и по сей день. Здесь следует подчеркнуть важность рассмотрения человеческого поведения в его целостности. Научно-техническое развитие в рамках культурной эволюции нельзя понять, изучая лишь достижения науки и техники, культурная эволюция есть всегда вопрос изменения поведения человека. Поэтому подлинная эволюционная значимость даже самой теоретической науки и самой совершенной техники может быть доказана их влиянием на изменения в человеческом поведении и может быть понята, только отправляясь от поведения, связанного с обеспечением пищей, размножением, безопасностью и информацией. Вполне вероятно, что в итоге предстоящих тысячелетий ускоряющейся культурной эволюции человек сможет стать покорителем космического пространства, создателем полностью автоматизированного производства и т.д.

Первобытное общество – отсутствуют национальные признаки, культура в зачаточном состоянии.

Аграрное – ведение натурального хозяйства, принцип «человек человеку – волк». Человек составная часть группы, выпасть с группы опасно. Важно, чей ты, кому служишь (сословие, гильдия, графство). Сам по себе человек ничто. Отсутствие единой культуры. Границы существуют без учета расселения этноса, заставы на границах. Отсутствует единая экономика. Единственный цементирующий элемент, амортизатор конфликтов церковь.

Вследствие буржуазных (индустриальных) революций все это стало мешать. Экономика требует от государства нормального единого культурного пространства. Каждый этнос (язык) стремится к единству, захвату политической и государственной власти, и навязать свой язык («плата за невежество» – Гурджиев).

Отношение к другим этносам:

1. Ассимиляция – растворение малых народов в основном этносе, запрет на самобытный язык и культуру.

2. Депортация – «вон из страны!» или «Эстония для эстонцев!»

3. Геноцид – истребление инородцев.

38. «Русская идея». Н. Бердяев о характере русского народа.

Николай Александрович Бердяев — один из самых известных русских философов XX века. Учился в Киевском университете. За участие в «Союзе борьбы за освобождение рабочего класса» был исключен, сослан в Вологду. Вскоре отошел от марксизма. В начале XX столетия принимает активное участие в духовно-общественном движении, получившем название «русский религиозный и культурный ренессанс». Участвовал в программных сборниках «Проблемы идеализма» (1902), «Вехи» (1909), «Из глубины» (1918), ставших, по общему признанию, манифес­тами русского идеализма. После Октября был профессором Московского университета, основал Вольную академию духовной культуры. В 1921 году выслан из СССР; жил в Берлине, затем в Париже. Здесь им были написаны книги, принесшие ему мировую известность.

Суждения Бердяева о России, русском народе, русской душе неповторимы, свободны и широки. В них нет строгой последовательности и терминологической точности, зато присутствуют яркая образность и аллегоричность, обилие афоризмов и исторических параллелей, контрасты и парадоксы. Русская душа, пишет он, представляет собой сочетание разнородных сущностных начал: «неисчислимого количества тезисов и антитезисов» – свободы и порабощенности, революционности и консерватизма, новаторства и инертности, предприимчивости и лени. 

С давних времен было предчувствие, что Россия предназначена чему-то  великому, что Россия — особенная страна, не похожая ни на какую страну мира. Русская национальная мысль питалась чувством богоизбранности и богоносности России. Идет это от старой идеи Москвы как Третьего Рима, через славянофильство к Достоевскому, Соловьеву и к современным неославянофилам. К идеям этого порядка прилипло много фальши и лжи, но отразилось в них и что-то и подлинно народное, подлинно русское. Не может человек всю жизнь чувствовать какое-то особенное и великое призвание и остро сознавать его в периоды  наибольшего духовного подъема, если человек этот ни к чему значительному не призван и не предназначен. Это биологически невозможно. Невозможно это и в жизни целого народа.           

В основе русской истории лежит знаменательная легенда о призвании варяг – иностранцев для управления русской землей, так как «земля наша велика и обильна, но порядка в ней нет». Как характерно это для роковой неспособности и нежелания русского народа самому устраивать порядок в своей земле! Русский народ как будто бы хочет не столько свободного государства, свободы в государстве, сколько свободы от государства, свободы от забот о земном устройстве. Русский народ не хочет быть мужественным строителем, его природа определяется как женственная, пассивная и покорная в делах государственных, он всегда ждет жениха, мужа, властелина. Россия – земля покорная, женственная. Пассивная, рецептивная женственность в отношении к государственной власти — так характерна для русского народа и для русской истории. Нет пределов смиренному терпению многострадального русского народа. Государственная власть всегда была внешним, а не внутренним принципом для безгосударственного русского народа; она не из него созидалась, а приходила как бы извне, как жених приходит к невесте. И потому так часто власть производила впечатление иноземной, какого-то немецкого владычества. Русские радикалы и русские консерваторы одинаково думали, что государство — это «они», а не «мы». Очень характерно, что в русской истории не было рыцарства, этого мужественного начала. С этим связано недостаточное развитие личного начала в русской жизни. Русский народ всегда любил жить в тепле кол­лектива, в какой-то растворенности в стихии земли, в лоне матери. Ры­царство кует чувство личного достоинства и чести, создает закал личнос­ти. Этого личного закала не создавала русская история. В русском человеке есть мягкотелость, в русском лице нет вырезанного и выточенного профиля.

Русский народ создал могущественнейшее в мире государство, величайшую империю. С Ивана Калиты последовательно и упорно собиралась Россия и достигла размеров, потрясающих воображение всех народов мира. Силы народа, о котором не без основания думают, что он устремлен к внутренней духовной жизни, отдаются колоссу государственности, превращающему всё в свое орудие. Интересы созидания, поддержания и охранения огромного государства занимают совершенно исключительное и подав­ляющее место в русской истории. Почти не оставалось сил у русского на­рода для свободной творческой жизни, вся кровь шла на укрепление и защиту государства. Классы и сословия слабо были развиты и не играли той роли, какую играли в истории западных стран. Личность была при­давлена огромными размерами государства, предъявлявшего непосиль­ные требования. Бюрократия развилась до размеров чудовищных. Рус­ская государственность занимала положение сторожевое и оборони­тельное. Она выковывалась в борьбе с татарщиной, в смутную эпоху, в иноземные нашествия. И она превратилась в самодовлеющее отвлечен­ное начало; она живет своей собственной жизнью, по своему закону, не хочет быть подчиненной функцией народной жизни. Эта особенность русской истории наложила на русскую жизнь печать безрадостности и придавленности. Невозможна была свободная игра творческих сил чело­века. Власть бюрократии в русской жизни была внутренним нашествием неметчины. Неметчина как-то органически вошла в русскую государст­венность и владела женственной и пассивной русской стихией. Земля русская не того приняла за своего суженого, ошиблась в женихе. Великие жертвы понес русский народ для создания русского государства, много крови пролил, но сам остался безвластным в своем необъятном государстве. Чужд русскому народу империализм в западном и буржуазном смысле слова, но он покорно отдавал свои силы на создание империализма, в котором сердце его не было заинтересовано. Здесь скрыта тайна русской истории и русской души. Никакая философия истории, славянофильская или западническая, не разгадала еще, почему самый  безгосударственный народ создал такую огромную и могущественную государственность, почему самый анархический народ так покорен бюрократии, почему свободный духом народ как будто бы не хочет свободной жизни? Эта тайна связана с особенным соотношением женственного и мужественного начала в русском народном характере…»

Идейное наследие Бердяева противоречиво. С одной стороны, он оригинальный философ. Его конструктивно-творческие суждения, раздумья и выводы представляются ныне злободневными. С другой стороны, мыслитель выступает как критик марксизма и социалистической революции. И та и другая позиции Бердяева находят своих сторонников. Вот почему, читая его труды, так и хочется сказать, что Бердяев среди участников перестройки, причем одновременно по ту и другую стороны развернувшейся борьбы. Каждый участник перестройки по-своему читает Бердяева, осмысливает его суждения и выводы, а затем преломляет их с учетом современного этапа перестройки в своей практической деятельности. Следовательно, идейное наследие Бердяева и, прежде всего его социальная философия, может рассматриваться как духовная почва для творческих поисков решения проблем, вставших перед нами сегодня.

Н.А. Бердяевым были высказаны также интересные суждения об исторической необходимости нового общества, о социально-экономической системе коммунизма, в котором якобы предстояло жить русскому народу. Но при этом русский мыслитель отрицательно относился к буржуазному принципу хозяйствования, который ныне усиленно рекламируется кое-кем как панацея от всех наших бед. Бер­дяев отрицательно оценивал и частную собственность, выступал за об­щественную, общинную и другие коллективные формы собственности, а также за личную трудовую собственность. По его мнению, западные понятия о собственности чужды русскому народу, считавшего землю божьей. Сегодня, когда в стране решается вопрос о земле, собственно­сти, суждения такого авторитета в понимании русской души, как Бер­дяев, важны практически. Нам следует поразмыслить над ними, решать вопросы о земельной и другой собственности без излишней торопливо­сти, на основании свободного волеизъявления непосредственно самого народа путем референдума.

Русский народ — единый великий народ, а не механиче­ская смесь разрозненных частей, преследующих лишь свои интересы. Русский народ имеет свое лицо в мире, не похожее ни на один народ, свою историю, свое великое просимое и великое будущее, имеет задачи, выпавшие на его долю. И русский народ должен отстаивать себя как целое, защищать свое место в мире, свое дело в мире. У всякого здорового, жизнеспособного, свободного челове­ка это чувство сильнее, чем классовый интерес, чем клас­совая рознь. Это великое чувство национального единства и национального призвания есть у французов, у англичан, у немцев. Если бы оно совсем исчезло у русских, то Россия перестала бы существовать и русский народ рассыпался бы, как пыль. Сейчас происходит в России болезненный и мучительный переход к новому национальному сознанию и новому свободному патриотизму.