Религиоведческие трактовки алхимии

• Вид работы: Дипломная (ВКР)
• Предмет: Культурология
• Язык: Русский , Формат файла: MS Word 61,01 kb

Религиоведческие трактовки алхимии

Министерство образования и науки Российской Федерации

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

АМУРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

(ГОУВПО «АмГУ»)

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

На тему: Религиоведческие трактовки алхимии

Благовещенск 2011г.

РЕФЕРАТ

АЛХИМИЯ, ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ, РЕЛИГИОВЕДЧЕСКИЕ ТРАКТОВКИ АЛХИМИИ, ПОНИМАНИЕ АЛХИМИИ В РЕЛИГИОВЕДЕНИИ, РОССИЙСКОЕ РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ, ЗАПАДНОЕ РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ, ФЕНОМЕНОЛОГИЯ М. ЭЛИАДЕ, ПСИХОЛОГИЯ К. ЮНГА, С. В. ПАХОМОВ, Е. А. ТОРЧИНОВ

В связи с нарастающим в последнее время интересом к всевозможным оккультным и герметическим наукам, таким как астрология и алхимия, появляется необходимость четкого анализа и раскрытия понимания данного явления в науке. Алхимия в последнее время обрастает огромным количеством спекулятивных слухов и домыслов, а ее понимание остается неполным и неточным.

В данной работе мы, в связи с отмеченными проблемами, постараемся раскрыть сущность и понимание алхимии в религиоведческой науке, при этом мы рассмотрим теории западных авторов феноменологической и психологической школ, а так же постараемся проследить понимание алхимии, в рамках работ отечественных авторов начиная с конца 19 века до наших дней.

В итоге мы постараемся сформулировать понимание сущности такого явления как алхимия, сложившееся в рамках зарубежного и отечественного религиоведения.

ВВЕДЕНИЕ

В данной работе нам бы хотелось изложить содержание основных религиоведческих трактовок и теорий, связанных с таким явлением в мировой истории и культуре как алхимия, в данной работе мы постараемся раскрыть сущность взглядов на алхимию западных и отечественных исследователей религии.

Алхимия является, безусловно, интереснейшим феноменом в мировой истории, хотя само понимание алхимии в современности является во многом искаженным и неточным, алхимия является сложным и многогранным явлением, и в данной работе мы постараемся проследить развитие мысли ученых-религиоведов – занимавшихся проблемами религии, таких как: Мирча Элиаде, К.Г. Юнг, В.Л. Рабинович, В.В. Винокуров, С.В. Пахомов, Е.А. Торчинов и другие на феномен алхимии и постараемся, рассмотрев их точки зрения, выработать понимание алхимии, сложившееся как в западном, так и в отечественном религиоведении.

Актуальность выбранной темы заключается в том, что в последнее время в мире, в том числе и в нашей стране, наметилась тенденция к большому интересу к всевозможным оккультным и герметическим практикам таким как, например астрология, магия и алхимия. Но, несмотря на это, до конца остается неясным, что же такое алхимия и каково ее место в религиозной палитре средневековья, с одной стороны алхимия имела, и магический компонент в виде партиципационной магии с другой стороны сочетала в себе грани различных религий. В этой связи необходимо провести систематизацию и обобщение представлений об алхимии, выработанных в рамках работ исследователей религии и выявить современное понимание алхимии в религиоведении. Поэтому в данном контексте изучение данной темы является весьма актуальным, ведь данная тема не исследовалась и не подвергалась комплексному исследованию.

Степень научной разработанности проблемы. Следует отметить недостаточную практическую разработанность данной проблемы. Несмотря на то, что работ по алхимии в последнее время появляется все больше и больше, но большинство из них носит описательный характер и не содержат религиоведческий анализ алхимии, затрагивая ее внешний химический компонент, связанный с чисто химическими манипуляциями. Так же существует не много работ исследователей религии, которые затрагивали проблематику алхимии в своем творчестве.

С точки зрения проблем данной дипломной работы интерес представляют работы: Мирча Элиаде «Азиатская алхимия», посвященная изучению даосской и индийской алхимии, и ее взаимосвязи с традиционными религиозно-мистическими практиками Азии; Е.А. Торчинова «Даосизм» и «Гэ Хун. Баопу-Цзы» – посвященные раскрытию идей китайской алхимии имевшей место в рамках даосизма; В.Л. Рабиновича «Алхимия как феномен средневековой культуры», посвященная раскрытию идей западноевропейской алхимии и ее связи с религией и культурой европейского средневековья; К. Г. Юнг <#”justify”>Реализация данной цели обусловила постановку и решение следующих задач:

. Выявить этимологию понятия «Алхимия» и раскрыть его основные значения.

. Охарактеризовать алхимию как религиозный феномен.

. Проанализировать теоретические подходы к изучению алхимии, сложившиеся в современном религиоведении.

Хронологические рамки исследования. Временные рамки данного исследования охватывают с одной стороны период зарождения и развития средневековой европейской алхимии – тот период, когда жили непосредственно представители западноевропейской алхимии, то есть период с 13 по 16 века.

Но работа так же охватывает период с конца 19 века и до начала 21 века – это время является временем становления религиоведения в качестве самостоятельной отрасли научного знания. В этот период появились критические работы религиоведов, пытавшихся переосмыслить феномен алхимии в своем творчестве. Таким образом, временными рамками данной работы выступает весьма длительный промежуток времени с 13 века до наших дней.

Методология исследования – методологической основой данного исследования являются принципы историзма и научной объективности. Можно выделить такие методы как: сравнительно исторический метод, текстологический анализ, методы обобщения и классификации.

Применение методов текстологического анализа, обобщения и классификации позволило реконструировать особенности воззрения на алхимию, характерные для авторов в российского и западного религиоведения, что позволило создать общую картину представлений об алхимии в религиоведческой науке.

Источниковую базу для написания данной работы составили несколько групп работ;

) Алхимические трактаты: что касается первоисточников, то это такие труды как; работа Альберта Великого «Малый алхимический свод» являющаяся, наряду с работой Бэкона «Зеркала алхимии», самым обобщенным изложением идей алхимии, и работа Парацельса «Химическая псалтирь, или философичекая ручная книга». А также такие средневековые алхимические трактаты как «Rosarium Philosophorum», «Сabala mineralis manuscript» и «Viatorium Spagyricum».

) Такие сборники как: «Теория и символы алхимии: Великое делание», «Свинцовые врата алхимии: История, символы, практика» и работа А. Пуассона «Теории и символы алхимиков».

) Работы западных религиоведов такие как; труды М. Элиаде – монография «Азиатская алхимия», а так же статья об Алхимии, написанная им для Энциклопедии религии (Encyclopedia of religion). Работы Натана Сивина – занимавшегося изучением китайской алхимии и Дэвида Гордона Уайта – исследователя индийской алхимии, так же работа К. Г. Юнга – «Психология и алхимия» (Psychology and Alchemy).

) Работы отечественных религиоведов, среди которых можно отметить: работу Николая Морозова «В поисках Философского камня», так же работы советского времени такие как – Соловьев Ю.И. «История химии: Развитие химии с древнейших времен до конца ХIХ в», Рабинович В.Л. «Алхимия как феномен средневековой культуры». Работы современных религиоведов; В. В. Винокуров «Фигура круга в эзотерических учениях», С.В. Пахомов статья «Алхимия» в Энциклопедическом словаре Религиоведение и работы Е.А. Торчинова «Даосизм. Опыт историко-религиоведческого описания», а так же работа «Гэ Хун. Баопу-Цзы».

) Электронные источники: из электронных источников необходимо отметить материалы таких сайтов как #”justify”>Научная новизна дипломной работы: предлагаемая работа представляет собой одну из первых попыток обобщенного рассмотрения основных концепций и теорий на тему алхимии, разработанных как в западном, так и в отечественном религиоведении.

) В данной работе был проведен анализ и обобщение основных идей алхимии.

) В данной работе был проведен анализ работ западных и российских религиоведов и выявлены общие воззрения, на феномен алхимии, разработанные в работах современных религиоведов.

Положения, выносимые на защиту:

)С точки зрения религиоведческого анализа алхимия представляет собой сложный религиозный феномен. На теоретическом уровне алхимия выступает как синкретическая идеология, вобравшая в себя начатки натуралистических знаний о веществе и энергии, философские концепции о «первоматерии», «Абсолюте», всеобщих взаимосвязях явлений, религиозные представления о «душе», «бессмертии», «первоначале» и пр. На культовом уровне алхимия представляет собой систему тайных ритуальных действий, целью которых является обретение алхимиком «сверхвозможностей» и достижения бессмертия.

)В западном религиоведении доминируют феноменологические и психологические интерпретации алхимии. Феноменологический подход в основных чертах сформирован в трудах Мирча Элиаде, Натана Сивина, Дэвида Гордона Уайта. Психологические теории алхимии разрабатывались, прежде всего, в работах Карла Густава Юнга «Психология и алхимия» (Psychology and Alchemy) и «Алхимия снов».

С позиций феноменологии религии алхимия – это не просто «протохимия», не просто «средневековые попытки манипуляции с веществами», а «самостоятельный вид деятельности особый вид искусства, находящий связь с древними мистическими и религиозными практиками». По мнению М. Элиаде, Н. Сивина и Д.Г. Уайта алхимия неразрывно связана с различными религиозными и мистическими практиками – даосизмом, йогой, тантризмом, каббалой, христианством и пр. Алхимия как религиозный феномен включает в себя элементы мистицизма и оккультизма.

С позиции психологии религии алхимия рассматривается как некая «протопсихология», нацеленная на достижение индивидом духовного развития, которое достигается, в частности, в результате «Великого Делания <#”justify”>3)Трактовка алхимии отечественными учеными не однозначна: с одной стороны существовал «узкий взгляд», с позиций которого алхимия рассматривалась как система древних натуралистических знаний о веществе, как «предшественница» современной химии. С другой стороны, в отечественной научной традиции существовал и «широкий взгляд» на алхимию как универсальный культурно-религиозный феномен. Первая точка зрения наиболее отчетливо представлена в трудах Н. Морозова и Ю.И. Соловьева, которые считали алхимию всего лишь промежуточным звеном развития науки о веществе и «чужеродной оболочкой», в которую была «одета» химия в средневековье. Вторая точка зрения представлена в трудах В.Л. Рабиновича, Е.А. Торчинова, С.В. Пахомова, которые рассматривали алхимию как неотъемлемую часть средневековой культуры. Алхимия, по мнению указанных авторов, была тесно связанна не только с системой древних натуралистических знаний и практик, но и с философией и религией.

Теоретическая и практическая значимость. Представленные в данной работе проблемы поспособствуют дальнейшему развитию российского религиоведения и могут способствовать дальнейшему развитию интереса к данной теме в российском религиоведении, что поможет изучить работы других авторов, изучавших алхимию, что в свою очередь поможет раскрыть данную тему с других сторон.

Апробация дипломной работы. Вопросы, затрагиваемые в данной дипломной работе, рассматривались в курсовой работе на тему «Алхимия: философско-религиоведческий анализ», защищенной на кафедре религиоведения в 2010 году.

Структура дипломной работы определяется целью и задачами исследования и включает в себя введение, три главы, заключение, библиографический список и два приложения.

1 АЛХИМИЯ КАК РЕЛИГИОЗНЫЙ ФЕНОМЕН

1.1Этимология термина и история алхимии

Прежде чем охарактеризовать историю и сущность такого явления как алхимия в европейской и мировой культуре, необходимо разобраться с этимологией термина алхимия, понять, что вообще понимается под термином алхимия и какое происхождение имеет это слово.

Итак – алхимия (от лат. alchemia, alchimia, alchymia) это своеобразное явление культуры, особенно широко распространенное в Западной Европе в эпоху средневековья. В первую очередь под алхимией понимают магико-эзотерическое учение, основной идеей которого является представление о трансмутации, то есть превращении неблагородных элементов в благородные с целью обретения совершенства и богатства, а также обретения бессмертия.

Например, в толковом словаре С.В. Ожегова дается такое определение алхимии – «Донаучное направление в химии: изыскание способов превращать простые металлы в драгоценные при помощи философского камня, поиски эликсира долголетия» [14, c. 22].

Интересно также определение алхимии, которое давали сами представители данного учения, например францисканский монах 13 века Роджер Бэкон давал такое определение алхимии – «Алхимия есть непреложная наука, работающая над телами с помощью теории и опыта и стремящаяся путём естественного соединения превращать низшие из них в более высокие и более драгоценные видоизменения» [9].

Существует несколько толкований происхождения самого слова «алхимия». Согласно одному из них, корень слова алхимия – «khem» или «khаme», «chemi» или «сhuma», означает – черную страну, что означало название Древнего Египта, с которым связывают деятельность древних жрецов и магов. Согласно другой интерпретации слово алхимия происходит от chymeia – наливание, настаивание.

Несколько похожих слов можно найти и в древнегреческом языке: хюмос – сок, хюма – литье или поток, химевсис – смешивание, что имеет соотношение с деятельностью алхимиков.

Также в древнекитайском языке иероглиф «ким» означает золото, что находит корреляцию с основным занятием и целью всех алхимиков – производством золота. Именно это значение и закрепилось за алхимией как основное.

Остается лишь непереводимая частица «ал», которая имеет, скорее всего, арабское происхождение и перекочевавшая в европейские языки через страны Арабского Востока.

Теперь разобравшись с определением и происхождением термина алхимия, необходимо затронуть краткую историю алхимии, несмотря на всю неоднородность и многоликость такого явления в истории культуры и науки как алхимия, можно выделить несколько последовательных этапов ее существования и развития на протяжении ее более чем двухтысячелетней истории.

В истории алхимии различают несколько этапов, каждый из которых характеризуется своим особым мировоззрением и влиянием, а также географической привязкой.

Традиционно сами алхимики считали, что основателем их традиции был бог Гермес (египетский Тот) или Гермес-Трисмегист, который, как считалось, передал знание об алхимии в числе прочих оккультных герметических наук таких как астрология. Гермес-Трисмегист, легендарный основатель тайного алхимического искусства, якобы оставил тринадцать заповедей «Изумрудные скрижали». Эти заповеди стали «Библией» алхимиков, опираясь на которые алхимики много веков строили свое мироздание.

По поводу страны, в которой впервые зародилось учение впоследствии ставшее называть себя алхимией, традиционно указывают Египет. «Родина алхимии, как и многих других наук, – Египет, где знания находились в руках жрецов и посвященных, производивших опыты в величайшей тайне, в тишине святилища. Когда римляне завоевали Египет, тайны Изиды перешли к неоплатоникам и гностикам. Эту эпоху (II и III века христианства) можно считать временем зарождения алхимии» [26, c. 20].

В алхимии можно выделить несколько исторических этапов ее существования и развития:

1) Античная алхимия (Греко-Египетская алхимия) она складывается примерно в 2 – 4 веках нашей эры. Алхимия складывается в эпоху поздней александрийской культурной традиции <#”justify”>3) Европейская алхимия: В результате крестовых походов и захвата части арабских земель европейская наука получила возможность обогатиться научными достижениями Арабского Востока. Таким способом древнегреческие алхимические представления проникли обратно в Европу, и изучение античных трудов и работ арабских авторов позволило алхимии распространиться в Европе.

Из важнейших алхимиков этого периода можно отметить Альберта Великого убежденного в совместимости греческой и арабской науки с христианской доктриной, Роджера Бэкона (1214 – 1294), Раймонда Луллия (1235 – 1313), Джорджа Рипли (15 в.), Василия Валентина монаха 15-16 веков.

Первым европейским алхимиком стал францисканский монах Роджер Бэкон его важнейшие алхимические трактаты «Зеркало алхимии» и «О тайнах природы и искусства и о ничтожестве магии».

Но расцвет алхимии в средневековье был непродолжителен, уже в 14 веке указом папы римского Иоанна 22 алхимия была запрещена и начался период преследования алхимиков как еретиков.

4) Алхимия в Эпоху Возрождения: Новый виток интереса к алхимии происходит в Эпоху Возрождения в 14 – 16 веках алхимия все теснее связывала свои цели с задачами практической металлургии, горного дела, медицины. Из наиболее значимых алхимиков этого периода необходимо отметить Парацельс <#”justify”>Но в результате конец 18 нач 19 веков стали последними для алхимии, которая перестала существовать как область человеческой деятельности.

Хотя «Еще во второй половине 18 века проходили сенсационные «сеансы получения золота» перед влиятельными особами – королями и князьями, а уже в XIX в. ни один серьезный химик не занимался алхимическими проблемами» [13, c. 83].

Таким образом, осветив в данном параграфе нашей работы этимологию слова, алхимия и историю ее развития мы можем подвести некоторые итоги; происхождение, как термина, так и самого учения впоследствии ставшего именовать себя алхимией сводится к Древнему Египту, где она зародилась в жреческой среде, смешение древнеегипетских знаний и идей греческих философов позволило возникнуть во 2 – 4 веках н. э. такому феномену как алхимия.

Далее история алхимии связана с деятельностью арабских мыслителей главным, из которых можно выделить Гебера, затем алхимия как уже сформировавшееся учение приникает опять в страны западной Европы и развивается в трудах таких мыслителей как Альберт Великий, Роджер Бэкон, Раймонд Луллий и Джордж Рипли. Этот период стал расцветом алхимии в Европе. Алхимия продолжает свое развитие и в эпоху возрождения, основным ее представителем в данную историческую эпоху стал Парацельс, далее с течением времени и развитием естественнонаучных идей алхимия постепенно теряет свою актуальность и приходит в упадок, и исчезает к концу 18 века.

Далее осветив в данном параграфе проблему происхождения и значения самого понятия алхимия, и затронув основные вехи исторического развития алхимии, и осветив имена главных алхимиков древности и средневековья, мы можем перейти к описанию основных религиозно-философских идей алхимии, чему и будет посвящен следующий параграф данной работы.

1.2 Основные идеи алхимии

Осветив в предыдущем параграфе этой главы историю алхимии, в данном параграфе мы попытаемся раскрыть основные принципы и идеи алхимии. Но прежде чем затронуть проблематику основных идей алхимии нам необходимо кратко осветить философские и религиозные концепции, из которых алхимия берет основы своего учения.

Теоретическая база алхимии была разработана еще в рамках греческой философии. В рамках учений представителей милетской школы Фалеса, Анаксимандра и Анаксимена получила распространение идея о четырех первоэлементах (вода, огонь, воздух и земля), а также идея о существовании некого единого мирового первоначала.

Также, огромное влияние на алхимию оказала философия Аристотеля, его учения «о форме и материи» и «учение о четырех первоначалах» оказали огромное влияние на формирование алхимических теорий.

По учению Аристотеля все предметы нашего мира образованы из одной и той же первоматерии – вечного, бесформенного и неопределенного вещества. И данная идея существования некого первовещества была воспринята алхимиками, и вся дальнейшая история алхимии представляет собой поиск этой первоматерии в форме философского камня.

Так же алхимики напрямую восприняли идею Аристотеля «о четырех первоэлементах». По Аристотелю, все сущее составлено из четырех первичных элементов или стихий, объединяемых попарно по принципу противоположности: огонь – вода, земля – воздух. В интерпретации алхимиков эти четыре начала предстают так же, в виде воды, земли, воздуха и огня.

Таким образом, алхимия возникает не на пустом месте. Возникновению алхимии предшествует огромная теоретическая база древнегреческих философов Милетской школы и Аристотеля, чьи идеи нашли непосредственное отражение в последующей алхимии и заложили теоретический базис данного учения.

Осветив влияние на алхимию греческих философских идей, мы можем перейти непосредственно к описанию основ алхимической теории.

Прежде чем начать изложение основных идей и практик, характерных для алхимии, необходимо отметить, что такое явление как алхимия было крайне неоднородно, алхимию можно условно разделить на «низшую» и «высшую».

Низшая алхимия это область алхимического знания, связанная с работой только с химическими материалами. Низшей алхимией занимались, как правило «алхимики-суфлеры, не имевшие понятия о теории и работавшие случайно. Они искали философский камень, но только попутно, при производстве продуктов промышленной химии, каковы: мыла, искусственные драгоценные камни, кислоты, краски и другое; это были родоначальники химии; они – то и продавали за деньги тайну изготовления золота» [26, c. 29].

Но была и другая сторона алхимии «высшая алхимия ее представители герметические философы – предавались изысканию философского камня не из жадности, но из любви к науке. Они имели специальные теории, которые не позволяли им удаляться за известные пределы. Философы придерживались доктрин, сохраняющихся в неприкосновенности целые века» [26, c. 29].

Таким образом, алхимия, безусловно, имела своим предметом изучение химических веществ, но лишь как начальный этап алхимического делания, а высшие цели алхимии были связаны с высокими философскими идеями такими как; поиски высшего начала или бога, познание тайн вселенной и человека и т.п.

Поэтому совершенно некорректно называть алхимию «предком химии», алхимия имела в своей основе более высокие философские, религиозные и оккультные идеи.

О таком разделении целей алхимика говорит Парацельс, выделявший следующие аспекты алхимии: «Высший аспект алхимии есть трансформация пороков в добродетели огнём любви к добру; очищение души страданием; возвышение Божественного начала в человеке над его животными элементами… Второй аспект алхимии – учение о природе невидимых элементов, составляющих астральные тела вещей. Низший аспект алхимии – это приготовление, очищение и соединение физических веществ» [11, c. 210].

Для алхимии как магико-философского учения характерны следующие основные идеи и представления:

) Единая природа вещества – один из основных теоретических постулатов алхимии. Он ведет свое начало еще с античных представлений Милетских философов и Аристотеля о единой первоматерии.

Алхимики полагали, что все в мире сотворено из единого вещества, собранного в разных пропорциях. «Мы знаем, что свинцовый глет изготовляется из олова. Олово же в результате многократных вывариваний приобретает золотистый цвет. Однако нет ничего невероятного и в том, чтобы обратить олово в одну из разновидностей серебра. Ведь олово той же, что и серебро, природы» [7, c. 138].

От этой фундаментальной для алхимии теории всеобщей материи происходит еще одна теория алхимиков, согласно которой так как все в мире имеет одно начало, следовательно, нет разделения природы на живую и неживую.

Алхимики полагали, что все вещества неживой природы «живут» также как и живые существа, эта концепция получила название теория гилозоизма. Согласно этой концепции металлы и минералы «размножаются» таким же путем как человек и животные, то есть посредством взаимодействия двух различных полов. Алхимия рассматривает металлы как живые организмы на основании того, что даже сама планета Земля – мыслящее существо, наделённое бессмертной душой.

Работая с металлами, алхимики старались выделить первоматерию, разложить все на элементы, а затем из этих элементов создать новые вещества, в частности металлы «вылечиваются», превращаясь в золото, иными словами – достигая совершенства.

Золото считалось совершенным, потому что этот металл не подвергается коррозии и не растворим в кислотах. Золото – самый «здоровый метал», тогда, как остальные металлы – ещё не достигли «выздоровления», то есть не превратились в золото, не достигли совершенства. «Алхимия есть искусство, придуманное алхимиками. С ее помощью включенные в минералы металлы, пораженные порчей, возрождаются – несовершенные становятся совершенными» [7, c. 136].

Теория первоматерии (prima-materia) или первовещества была тесно связана, с пониманием алхимиками идеи Бога, если быть точнее, алхимики исходили из пантеистических представлений о боге, отождествляли бога и истину, которую они и искали в результате своих изысканий с веществом.

Для них путь богопознания и путь выделения первосущьности путем очищения материи химическими способами и стремление к первовеществу – есть во многом схожий процесс.

) Процесс получения философского камня или Великого делания; с идеей единой природы вещества и представлениями о совершенствовании вещества от низших металлов до совершенного золота, тесно связан и основной процесс и ритуал алхимиков – процесс получения «Философского Камня», его алхимики называли Великим Деланием или Великим Магистрием.

Целью данной операции было получение первоматерии (prima-materia) некой субстанции присутствующей везде и содержащей в себе все. Первоматерия это истина, Бог некий идеал, открывши который алхимик обретет бессмертие и знание всех тайн вселенной.

По сути дела процесс получения «Философского Камня» был основной целью алхимиков всех времен и заключался в «…приготовлении эликсира, магистерия, философского камня, имеющего способность превращать обыкновенные металлы в золото или в серебро. Различали два эликсира: один – белый, превращавший металлы в серебро; другой – красный, превращавший их в золото. Греческие алхимики знали это различие двух эликсиров; первый белил металлы, второй их желтил» [26, c. 29].

«Вначале за философским камнем признавалось только свойство превращения металлов, но позднее герметические философы признали у него массу других свойств, таких как: производить бриллианты и другие драгоценные камни, исцелять все болезни, продлевать человеческую жизнь долее обыкновенных границ, давать тому, кто им обладает, знания наук, силу влияния и могущества над небесными духами и т.д.» [26, c. 29-30].

Весь процесс, в свою очередь, делился на три основных стадии:

Делание в чёрном – нигредо (nigredo), конечный продукт этой стадии вещество чёрного цвета.

Делание в белом – альбедо (albedo), конечный продукт – вещество белого цвета.

Делание в красном – рубедо (rubedo), в результате которого должно получиться вещество красного цвета – непосредственно сам философский камень. Многие считали также, что философский камень может даровать бессмертие.

) Теория трех элементов: В тесной связи с представлениями алхимиков о первоматерии находится другая идея – представление о существовании в мире трех первовеществ, на которые и распадается первоматрия.

Теория трех элементов не входит в противоречие с идущей еще от греческих философов и широко воспринятой алхимиками теории о четырех первоэлементах «Рядом с «Серой», «Меркурием» и «Солью» алхимики признают четыре элемента: «Землю», «Воду», «Воздух» и «Огонь»; эти слова имеют совершенно иное значение, чем обыкновенно. В теории алхимии четыре элемента, как и три начала, представляют не стихии, а состояния материи, качества или свойства. «Вода» есть синоним жидкости, «земля» – это твердое состояние, «воздух» – состояние газообразное. «Огонь» – состояние газа, наиболее тонкое, как бы расширенное теплотой. Четыре элемента, следовательно, представляют состояния, под которыми представляется нам материя» [26, c. 37-38].

Первоматерию алхимики сводят к двум идеальным первичным началам;

философская ртуть – женское, текучее начало, ассоциирующееся с телом, и философская сера – мужское, постоянное начало, ассоциирующееся с душой человека. Из них формируются все материальные вещи, а также и человек.

«Вначале материю разделяли на «Серу» и «Ртуть» и полагали, что эти два начала, соединяясь в различных пропорциях, образуют все тела. Все составляется из серной и ртутной материй» [26, c. 36].

Далее алхимики, не отступая от своих убеждений касаемо серы и ртути, начинают рассуждать о третьем веществе, которое они стали называть «Соль» или «Мышьяк».

«Позднее прибавили третье начало: «соль» или «мышьяк», но алхимики не придавали ему такого значения как «Сере» и «Ртути».

Что же касается «соли», то этим именем обозначали принцип, соединяющий «Серу» с «Ртутью», подобно жизненному началу, связывающему дух с телом. «Соль» была введена как третье начало, в особенности Василием Валентином и Парацельсом – одним словом, алхимиками-мистиками» [26, c. 36].

Далее алхимики ввели такое понятие как «квинтэссенция» (от лат. quinta essentia – пятая сущность), она была добавлена к традиционной квадрологии четырех первоэлементов как пятый элемент.

«Можно назвать твердые части «землей», жидкие – «водой», самые разреженные – «воздухом», природный жар – «огнем», а качества сокровенные называются небесными и астральными свойствами, или «квинтэссенцией» [26, c. 40].

А в триаде философской серы, ртути и соли эта квинтэссенция стала ассоциироваться с солью, квинтэссенция, таким образом, выступала как некое понятие, обозначающее свойства эфира, небесной сущности, Божественного духа.

Исходя из вышесказанного, картину мира алхимиков можно представить таким образом: в начале мира его творец и первооснова это неизменная и вечная первоматерия или Бог, понимаемый ими в пантеистическом ключе, алхимики считали свою миссию исполнением Божественной воли, постоянно обращаясь к Богу за поддержкой в своих молитвах.

Далее из этой первоматерии происходят три начала Философская сера постоянное начало, Философская Ртуть (Меркурий) – начало изменчивое и текучее, Соль (Мышьяк) начало – объединяющее и связующее первые два начала. А далее идут пять качеств материи Земля равное твердости, Огонь обозначавший жар, Вода, связывающаяся с текучестью и влажностью и Воздух обозначавший летучесть и газообразность, а также Квинтэссенция, обозначающая эфирное состояние вещества.

) Алкагест: алхимики, стараясь разобраться в природе вещества, искали и универсальный растворитель – вещество, которое поглощало бы и растворяло в себе все другие вещества, это вещество алхимики и обозначили как алкагест. Эта жидкость должна была разлагать на составные части все погруженные в нее тела. Алхимики думали ее найти в различных щелочах и кислотах – в едком калии, в царской водке, в сернокислом натрии. Естественно эта гипотеза была ошибочна, но как бы ошибочна ни была гипотеза, она помогла открытию истины – ища алкагест, алхимики открыли много простых химических веществ.

) Понимание металлов в алхимии: алхимики наиболее тщательно и аккуратно относились именно к изучению и описанию металлов.

Итак, первый и самый совершенный метал для алхимиков – это золото. «Золото есть тело совершенное, составленное из чистой, блестящей, постоянной, окрашенной в красный цвет ртути и из чистого, постоянного, окрашенного в красный цвет сульфура» [24, c. 91]. Все алхимики сходятся на одной мысли, что золото совершенно.

Далее в списке совершенства металлов у алхимиков стоит серебро, его природа такова: «серебро это тело чистое, почти совершенное, составленное из чистой, блестящей, белой, почти отвердевшей ртути. Его сульфур имеет такие же качества. Серебру недостает только немного более веса, постоянства и цвета» [27, c. 91].

После серебра следующим еще более несовершенным металлом у алхимиков было олово. По представлениям алхимиков олово, составленное из чистой и летучей, белой снаружи и красной внутри ртути оно еще более неготовое, «недоварено» чем серебро но, как и у всех металлов, у него есть потенциал стать совершенным – превратиться в золото.

Далее в списке алхимического несовершенства металлов и отдаления от золота стоит свинец: «Это тело несовершенное и нечистое, составленное из нечистой, неустойчивой, землистой, распыляющейся, слегка белой снаружи и красной внутри ртути. Такова же и его сера, притом из самых горючих сортов. Свинцу недостает чистоты, прочности, цвета. Он недостаточно проварен» [27, c. 91].

Несмотря что свинец стоит дальше серебра и олова в списке готовности стать золотом, многие алхимики считали именно его пригодным для трансмутации в золото.

Медь – металл нечистый и несовершенный, он составлен из нечистой, красной – горючей ртути и серы. По мнению алхимиков, меди недостает прочности, чистоты и веса. В ней слишком много нечистых негорючих частиц и нечистого цвета.

Последний и самый «недоразвитый» по алхимистическому мировоззрению металл – это железо, его природа такова; «Железо есть тело нечистое, несовершенное, составленное из ртути нечистой, слишком прочной, содержащей землистые частицы, белой и красной, но без блеска. Ему недостает плавкости, чистоты, веса. Оно содержит слишком много нечистой серы и землистых горючих частичек» [27, c. 92].

Таким образом, можно предвести некий итог пониманию алхимиками металлов: во первых в мировоззрении алхимиков была четкая иерархия металлов от железа к золоту, во вторых алхимикам было известно всего семь металлов – это шесть перечисленных выше металлов и ртуть которая наряду с серой считалась матерью металлов, и алхимики оценивали качество металла по чистоте или нечистоте ртути и серы в нем.

1.3 Религиозные идеи в алхимии

Алхимия как учение тайное и сакральное всегда тяготела не столько к чисто научной системе мировоззрения, сколько к оккультным и магическим системам и ритуалам. Сама алхимия зародилась в системе оккультных – герметических наук и имела тесную связь с магией.

Например «У греков алхимия была по причине своего происхождения смешана с магией и с теургией. Позднее, благодаря арабским философам, эта наука обособилась, и только в 15 и 16 столетиях она снова соединилась с другими оккультными науками» [26, c. 47].

Алхимики всегда искали ключ Великого Делания, не только в экспериментах с материей, но и применяли в своих изысканиях элементы магии и астрологии. Следуя этому правилу, некоторые алхимики тесно связывали астрологию с алхимией и никогда не начинали свои опыты, не осведомившись, благоприятно ли влияние планет.

Оккультные черты алхимии проявлялись в миропонимании алхимиков; в отличие от строгой науки алхимики полагали, что существуют три мира: материальный, человеческий и божественный. «В мире материальном мы имеем серу, меркурий и соль, начала всех вещей, и одну материю; в мире человеческом, или микрокосме, – тело, дух и душу, объединенные в человеке; в мире божественном – три лица Святой Троицы в Едином Боге» [26, c. 50].

Так же идеи характерные для религиозного мировоззрения прослеживаются и в понимании алхимиками своего главного занятия – великого делания как троякого процесса производимого на трех уровнях бытия.

«Великое Делание имеет тройную цель.

В мире материальном – преобразование металлов, доводя их до золота, до совершенства; в микрокосме – моральное совершенствование человека; в мире божественном – созерцание Божества в его Славе» [26, c. 51].

Так же мистические и религиозные идеи прослеживаются и в понимании алхимиками сущности трех элементов составляющих мир. Алхимики понимали под Серой, Ртутью и Солью не просто химические элементы, а воспринимали под ними соответственно – Материю, Движение и Силу.

В мировоззрении алхимиков прослеживается четкая космогоническая теория происхождения вещества, имеющая четкие сходства с религиозными картинами происхождения мира: Ртуть или Меркурий выступает как пассивное – женское начало материя; Сера – начало активное, деятельное – мужское. А Соль есть сила, посредством которой Сера творит из пассивной Ртути все элементы материального мира.

Так же элементы религиозных идей находят свое отражение и в основной концепции алхимиков – идее о «первичной материи». Алхимики признавали также единую силу вселенной, фактически отождествляя первоматерию с богом, понимаемым ими в пантеистическом ключе.

Алхимики верили, что алхимический Абсолют или философский камень достигается не только и не столько смешением веществ, а средствами магии – при помощи заклинаний и ритуалов. Рецепты алхимистических деланий иногда парадоксальны и нелепы и смешивают материальное с нематериальным, например: «…возьми пять унций серы и три унции злости…» [21, c. 61].

Алхимики были четко уверены, что никто не может успешно провести эксперимент, если сам не является магом, для алхимика было вполне естественно провести астрологические исследования перед тем как начинать процесс алхимического делания, или провести магический ритуал.

Алхимия также опиралась на такие религиозные представления как вера демонов и духов. «Алхимики, согласно обычаю примитивных народов, присоединили к своему искусству магические формулы, которые должны были действовать на волю богов (или демонов), высших существ, вмешивающихся постоянно в ход вещей» [30].

Для алхимиков характерно и христианское понимание бога, в своих работах они постоянно сопровождают рассказы о принципах алхимии ссылками и молитвами богу, в которых они просят всевышнего дать им силы и мудрости в деле изложения своих идей.

Например Альберт Великий многократно уповает на Бога в своих трудах «Итак, приступая к сему рассуждению, я, уповая на помощь и благоволение Того, Кто первопричина и Кто исток всякого блага и любви, прошу Его сподобить скудные мои знания частице божественного Духа, дабы я оказался в силах высвободить свет, открытый во мраке, и повести тех, кто погружен во грех, по тропе истины. Да поможет мне в замысленном предприятии моем Тот, Кто вечно пребывает в высочайшей высоте высот. Аминь» [7, c. 134].

Таким образом, в конце данного параграфа можно сделать вывод о чертах алхимии как религиозного явления. Итак, алхимия имеет некоторые черты присущие религии.

Например, опираясь на известную в научных кругах структуру религии, представленную И.Н. Яблоковым – выделяющую в религиозном явлении три уровня: теоритический, культовый и организационный, можно проанализировать по данной концепции и алхимию.

)Теоретический или идеологический уровень – связанный с догматикой и богословскими идеями характерными для определенной религии, на теоретическом уровне в алхимии существует развитая идеологическая система, связанная с верой в некий Высший Абсолют или высшую тайну, лежащую в основе мира и составляющее его основу – это первоматерия мира, понимаемая алхимиками в пантеистическом ключе.

)На культовом уровне реализуются попытки алхимика по соединению и общению с этой первосущностью, так появляется главное культовое действие алхимика – процесс великого делания, в ходе которого алхимик получает философский камень, дарующий ему бессмертие, и способность приблизится и осознать этот Абсолют.

)На третьем – организационном уровне религии, выделенном Яблоковым, алхимия проявляет себя крайне слабо, ведь алхимия была крайне эзотерична, и алхимики не стремились создать особо крупную организацию, подобную масонским ложам, но, тем не менее, существовали некоторые крайне закрытие общности алхимиков. Хотя в большинстве алхимики всегда были – «одиночками затворниками».

1.4 Символика алхимии

В данном параграфе мы хотели бы освятить одну из важнейших и интереснейших для понимания сути алхимии сторон алхимического знания – символику алхимии. В связи с эзотеричностью алхимического учения, символика в алхимии крайне запутана и неоднозначна и человек, ничего не знающий об алхимии, при чтении алхимических работ, вероятно, натолкнётся на туманные описания весьма странных опытов.

Символическое мировидение в алхимии во многом выступает на первый план. Алхимики полагали, что их сложное учение может быть преподано лишь с помощью соответствующих символов. Они смотрели на алхимию как на самую высокую науку.

«…герметические философы скрывали свою науку и никому ее не продавали. Когда попадался неофит, достойный посвящения, они указывали ему дорогу, не открывая, однако, всего сразу. Они требовали, чтобы он добивался сам, и только наводили его и поправляли: один указывал состав материи Великого Делания, другой – градусы тепла, порядок окраски, принимаемой составом, устройство химической печи – атанора; но не было ни одного полного описания всего Великого Делания, так как они верили, что могут за это навлечь на себя небесную кару» [26, c. 56].

Поэтому для алхимиков было жизненно важно сохранить свои секреты в тайне подобно тому, как это делали средневековые гильдии каменщиков и ремесленников, так как алхимики считали свое знание тайным и богооткровенным и боялись даже помыслить, что их секреты попадут ни в те руки.

Вследствие чего, алхимики разработали особую систему понятных только для них самих и для посвященных в их дела людей знаков и символов, в которой они кодировали все основные аспекты своего знания.

Но прежде чем освятить алхимическую символику необходимо разобраться с тем, что такое вообще символ , дать определение символа.

«Символ (греч. symbolon – знак, сигнал, признак, примета, залог, пароль, эмблема) – знак, который связан с обозначаемой им предметностью так, что смысл знака и его предмет представлены только самим знаком и раскрываются лишь через его интерпретацию» [8].

Так же необходимо понимать разницу между знаком и символом. Символ – изображение, имеющее более широкое значение, чем знак. Если у знака значение определено, то символ имеет множество зачастую противоречивых значений, хотя алхимики широко использовали как отдельные знаки, так и символы.

Алхимики пользовались развитой знаковой системой, символы имели большое применение. Например, существовали алхимические трактаты, в которых практически отсутствовал текст, а весь процесс великого делания изображался в виде символических изображений; так, например, взлетающие птицы означали отделение пара, феникс был символом камня совершенного, способного обращать металлы в золото и серебро, ворон символизировал черный цвет, который принимает материя на первом этапе чернения.

Например, четыре элемента, составляющие основу бытия, алхимики изображали в виде следующих знаков:

) Воздух изображается треугольником, поставленным вершиной кверху и перечеркнутым линией, параллельной основанию;

) Вода – треугольником вершиной книзу;

) Огонь – треугольником вершиной кверху;

) Земля – треугольником, поставленным вершиной книзу и перечеркнутым линией, параллельной основанию [Приложение А, Рис. 1].

Так же у алхимиков была и особая знаковая система трех первоначал мира: философской серы, ртути и соли; так знак ртути изображается кругом, сверху которого помещается луна, а внизу крест.

Сера у алхимиков изображается треугольником, имеющим внизу три стрелы или крест, а соль изображалась перечеркнутым посередине кругом.

Так же на символизм алхимиков заметно повлиял античный пантеон. Алхимики широко употребляли для обозначения металлов и сплавов наименования греческих и римских богов. Мифологические имена были в большом ходу; «Марс обозначал железо, Венера – медь, Аполлон – золото, Диана, Геката или Луна – серебро, Сатурн – свинец; Золотое руно обозначало философский камень, а Бахус – материю земли. Это греко-египетский символизм; в средние века мифологическими именами пользовались для обозначения металлов» [26, c. 58].

Так же свою символику у алхимиков имело и первоначало всего сущего; прима материя символически изображалась в виде «Уробороса» – змея, пожирающего свой хвост – символа вечности.

Касаемо Серы и Ртути – их символизировали двумя змеями, составлявшими круг. Один, с крыльями, представлял философскую Ртуть – женское, летучее начало, а другой змей, изображенный внизу без крыльев, изображал Серу – мужское и устойчивое начало. Так же на рисунке наряду с изображениями двух змеев имеются знаки, обозначающие четыре элемента мироздания [Приложение А, Рис. 3, 4].

Так же интересно еще одно изображение Уробороса – змея, пожирающего свой хвост – символа вечности.

Алхимическая символика металлов: все герметические философы единогласно утверждают, что материю надо добывать из металлов, ибо цель Великого Делания есть производство золота, поэтому отношение к металлам у алхимиков было очень серьезное и основательное. В текстах алхимиков речь идет о таких металлах как Золото, Серебро и Ртуть как источниках извлечения первоматерии.

Кстати в текстах алхимиков часто употребляется название меркурий по отношению к ртути, слова ртуть и меркурий для алхимиков были тождественны. Это во многом связано с соотношением металлов с небесными телами, о котором мы скажем далее. И в современном Английском языке ртуть пишется как Mercury.

В идеях алхимиков напрямую прослеживается связь между их мировоззрением и другими учениями герметического толка, например связь с астрологией ярко прослеживается в понимании алхимиками металлов.

Для алхимиков каждый из известных на то время семи металлов ассоциировался с определенным небесным телом, и любой грамотный алхимик считал обязательным провести астрологические вычисления, прежде чем приступать к операциям с тем или иным металлом. Эта связь широко прослеживается в алхимической системе знаков применяемой к металлам, показанной в [Приложение А, Табл. 1].

У алхимиков помимо системы знакового обозначения металлов была и особая символика кислот и растворителей [Приложение А, Табл. 2].

«Кислоты символизировались львами, пожирающими солнце или луну. Каждый рисунок, изображающий солнце или луну, Аполлона или Диану, побежденными и пожранными животными сильными и храбрыми, каковы: лев, орел, тигр и т.д. – символизирует растворение драгоценных металлов».

Таково, например знаменитое алхимическое изображение «Льва пожирающего солнце» [Приложение А, Рис. 5], для непосвящённого человека оно могло показаться, по меньшей мере, нелепым и странным, но для алхимика все в нем имеет свой смысл.

Изображение «Льва пожирающего солнце» – это сложный алхимический символ, состоящий из двух основных знаков: солнца – означающего золото и льва – означающего кислоту – царскую водку, единственную кислоту настолько сильную, чтобы растворить золото – отсюда и аналогия с силой льва. Таким образом, на данном рисунке 16 века мы видим процесс растворения золота в кислоте.

Символическое обозначение в алхимии касалось не только знаковой кодификации различных веществ и смесей, но и алхимических процессов. Например: Два алхимических делания Малое и Великое, ход которых одинаков; кроме того, что ход работ в Малом Магистерий останавливался при появлении белого цвета (albedo), между тем как Великий Магистерий продолжался до появления красного цвета (rubedo).

Оба делания «изображались деревом; одно – лунное дерево, имеет на себе луны в виде плодов, это – Малое Делание; другое – солнечное дерево, имеет на себе солнца, это – символ Великого Делания» [26, c. 89].

Помимо растительных символов в алхимии очень часто в качестве символов выступали животные или птицы: из птиц наиболее часто встречающиеся это – изображения Черного Ворона, Белого Лебедя, Павлина, Пеликана и Феникса [Приложение Б, Рис. 6 – 8], являющихся описательными для определенных стадий алхимического процесса.

«Душу, устремляющуюся вверх, летящую независимо от ограничений привязанного к земле тела в поисках небесного света, нуждающуюся, однако, в возвращении в земное сознание по завершении медитации, алхимик символизировал птицей. Таким образом, алхимические символы птиц отражают внутренний опыт алхимии души – парение души, свободной от физических чувств и ограничений тела, привязанного к земле» [17].

Таким образом, символы птиц в алхимии являются символическим обозначением стадий совершенствования души алхимика, которое, как верили алхимики, происходит одновременно с процессом делания.

Черный Ворон в духовной алхимии является уход от зависимости физических чувств.

«Таким образом, в символе Черного Ворона мы встречаемся с сознательным выходом из мира физических чувств – ограничений, привязывающих нас к физическому телу» [17].

Следующая стадия часто представлена символом Белого Лебедя. «Это опыт тонкого тела алхимик начинает проживать опыт внутреннего мира, как наполненность светом – опыт первоначальной внутренней яркости» [17]. Далее душа алхимика пройдя еще две стадии Павлина, Пеликана приходит к концу своего развития стадии Феникса.

«Птица Феникс строит себе гнездо (которое в то же время является погребальным костром), а затем, поджигая его, сжигает и себя. Но из пепла Феникс восстает преображенным. Здесь мы сталкиваемся с алхимическим опытом одухотворения – алхимик трансформировал свою сущность в такой степени, что уже не зависит от физического тела, как основы своего существа. Теперь он находится перед несомненностью духовного – в этом смысле, он обрел Философский Камень, духовный стержень своего существа» [17].

Продукты алхимических превращений, а именно Малого и Великого деланий изображались жидкостью, заключенной в сосуде соответственно первое вещество чёрного цвета – конечный продукт процесса нигредо (nigredo), второе вещество белого цвета – конечный продукт процесса альбедо (albedo), третье вещество красного цвета – конечный продукт процесса рубедо [Приложение Б, Рис. 9 – 11]

Помимо относительно простых знаков или несложных символов, в алхимии использовалась и очень сложные и запутанные символы и сочетания символов.

Например, изображение «Ребис» – одновременно мужчина и женщина, сера и меркурий символ объединения двух начал [Приложение Б, Рис. 12].

Изображение Ребиса есть классический пример использования в алхимии символических фигур, называемых пантаклями «…пантаклями называются символические фигуры, составленные из самых разнообразных элементов, которые резюмируют собой, целую теорию. Пантакль помогает понять и запомнить какую-нибудь систему. Это – краткая формула, которую можно развивать по желанию. Пантакли нередки в трактатах Алхимии».

Если детально разобрать этот алхимический символ, то окажется что он состоит из множества более мелких символов и знаков; во первых, на данном изображении изображены знаки семи алхимических металлов: летучий шар – символ материи, дракон – символ единства материи, треугольник символизирует три начала, а квадрат – четыре элемента.

Часто в работах алхимиков процессы выпаривания, перегонки или дистилляции веществ изображались не наглядно, а в виде эмблем и изображений.

Например, эмблема перегонки вещества, представленная в книге Viatorium Spagyricum [Приложение Б, Рис. 13] изображает летящих воронов над трупами, для обывателя эта картина точно не будет ассоциироваться с алхимией, но на самом деле вороны символизируют газы, выходящие из сосуда, а в виде скелетов лежат обуглившиеся продукты реакции.

Помимо весьма странных и запутанных символов были в алхимии вполне простые и ясные изображения, некоторые из них имели соотношение с религиозными идеями.

Например, изображение из средневековой работы Бархузена «Liber Singularis» – показывает нам Бога, понимаемого в христианской интерпретации под знаком огня (треугольником) показывающего алхимику, как нужно делать Философский Камень.

Также на гравюрах и рисунках алхимиков встречаются символические изображения первовещества, например, в книге Василия Валентина «Двенадцать ключей мудрости» [Приложение Б, Рис. 14]. Есть изображение Дракона внутри перевернутого треугольника.

Дракон, таким образом, есть символ первичного вещества (prima-materia), круг на его ногах – символ твердости, круг на крыльях – символ летучести. Три змеи, три начала – ртуть, сера и соль. Все это замкнуто в «яйце философов» символизируемом колбой.

Таким образом, можно сделать вывод что алхимия, как и любая религиозная система, имеет развитую символическую систему; в основе алхимического символизма лежат представления о гилозоизме, то есть единстве и нераздельности живой и неживой природы – поэтому в алхимических трактатах процессы часто выражены через символы животных и растений. Также на символизм алхимии повлияли и другие герметические науки, например, из астрологии алхимия восприняла символику планет. На алхимический символизм повлияли и символики античных религиозно философских школ, так из античности были восприняты геометрические обозначения первовеществ и т. п., повлияла на алхимию и христианская символика.

2 ИНТЕРПРЕТАЦИИ АЛХИМИИ В ЗАПАДНОМ РЕЛИГИОВЕДЕНИИ

2.1 Феноменологические теории алхимии

Итак, в данном параграфе нашей работы мы попытаемся раскрыть понимание такого феномена в мировой культуре и религии, как алхимия в рамках феноменологической школы в западном религиоведении. Но прежде чем переходить к определениям феноменологов, касающихся алхимии, нужно дать краткое определение феноменологии как таковой.

Итак, «Феноменология религии – одна из дисциплин, входящих в структуру современного религиоведения. Она изучает религию не как явление в границах его исторического и культурного контекстов и генетических связей, а пытается выявить и зафиксировать общие и универсальные структуры и формы религиозного феномена. В этом отношении феноменология религии является предпосылкой сравнительного изучения религии, создавая возможность интерпретации и понимания исторически различных религиозных явлений и традиций»

Феноменология религии складывается в XX в. Значительный вклад в разработку проблем феноменологии религии внесли голландский теолог и историк религии П.Д. Шантепи де ла Соссе (1848-1920), немецкий философ и теолог Р. Отто (1869-1937), голландский теолог и религиовед Г. ван дар Леув (1890-1950), немецкий философ и социолог М. Шелер (1874-1928), философ и историк М. Элиаде (1907-1986) и др.

Далее, осветив определение феноменологии религии как таковой, мы можем перейти непосредственно к пониманию алхимии в рамках данного направления в религиоведении.

Одним из представителей феноменологической школы который в своих работах касался рассмотрения алхимии, был Румынский религиовед и философ Мирча Элиаде.

Именно в его работах представлен глубокий и последовательный феноменологический анализ алхимии как религиозного явления.

Среди трудов Элиаде посвященных изучению алхимии можно выделить его обширную монографию «Азиатская алхимия», а так же статью об алхимии, написанную им для Энциклопедии религии (Encyclopedia of religion).

В «Азиатской алхимии» Элиаде рассматривает алхимию не как предшественницу химии, не с точки зрения предыстории естественных наук, а в качестве «спасительного» тайного знания, эзотерического учения, укорененного в древнейшие мифологии, мифы, ритуалы.

«Я неоднократно пытался доказать, что такой подход к алхимии не всегда оправдан; что отнюдь не всегда и не везде она была прологом к химии; что если от алхимических техник в какой-то момент отделилась новая научная техника, давшая начало современной химии, это не означает, что все алхимические техники были прагматическими» [32, с. 43].

Элиаде подробно разграничивает и поясняет различия алхимии и химии – «химия не рождается из алхимии. Химия всегда присутствует рядом с алхимией, но параллельно ей. Это две диаметрально противоположные ментальные структуры. Только тот, кто упускает из виду суть алхимии, может смешать ее с химией. Алхимия принадлежит к числу средств достижения бессмертия или свободы (что одно и то же), функция ее – духовного порядка. Химия представляет собой нечто совсем иное. Это просто техника познания мира субстанций, физико-химического мира – и овладения им» [32, с. 76].

В «Азиатской алхимии» Элиаде рассматривает алхимию на примере китайской даосской алхимии. Первое достоверное упоминание о китайской алхимии содержится в декрете императора Цзинь-ди (он же Лю Ци) от 144 г. до н.э.

Элиаде утверждает, что в Китае существовали две различные ветви алхимии : внешняя (вай дань) и внутренняя (ней дань).

«Не исключено (говорит Элиаде), что они соответствовали двум разным ментальным структурам: мистической, трансцендентной (с корнями в доисторическом Китае) и светской, естественнонаучной. В таком случае внешние влияния просто дали пищу стремлению к практике, эмпирике, свойственной светской ментальной структуре» [32, с. 60].

Говоря о целях алхимии Элиаде подчеркивает что: «Итак, цель китайского алхимика ясна. Золото нужно ему не для обогащения. Не нужно ему и большого количества золота. Он довольствуется несколькими крупицами – для приготовления "эликсира", т. е. питья, дарующего бессмертие…. Алхимия была лишь одной из многочисленных техник, посредством которых китайцы – и прежде всего даосы – искали бессмертия».

Таким образом, Элиаде делает вполне закономерный вывод что алхимия (по крайней мере, китайская) относится к духовным, а не к научным техникам «…можно заключить, что китайская алхимия относится к духовным, а не к научным техникам. Алхимия была и осталась духовной техникой, посредством которой человек усваивал нормативные добродетели жизни и искал бессмертия» [32, с. 50].

Касаемо отличительных черт алхимии то Мирча Элиаде выделяет такие как: «аскетические и ритуальные практики, всякому действу должны были предшествовать посты, жертвоприношения и обряды очищения – это касалось, естественно, в первую очередь тела и духа алхимика, а не его лаборатории. Изоляция от непосвященных была обязательным условием. Алхимическое действо, будучи священным актом, борьбой за бессмертие, должно было свершаться в абсолютной чистоте, вне всякой нечистой зоны. Ритмизация дыхания – практика, специфическая для йоги, индийской техники, также была необходима китайскому алхимику» [32, с. 55].

Наряду с китайской (даосской) алхимией Элиаде широко рассуждает и об Индийской алхимии, как и в Китае, в Индии алхимия повлияла на различные сферы деятельности.

Элиаде выделяет существование в Индии двух типов алхимии: «первая, расаяна, есть, по словам аль-Бируни, «особая химия», т. е. «мистическая» техника, примыкающая к тантризму и другим магико-аскетическим школам; вторая, связанная с медициной, металлургией и эмпирио-индустриальными техниками, сосредоточена в первую очередь на конкретике и может быть названа предхимией» [32, с. 76].

Также Элиаде подчеркивает связь алхимии с такими религиозными и мистическими практиками как Йога, Тантризм и Даосизм. М. Элиаде подчеркивает, что у алхимии много общего именно с религией, это и четко ритмизированные ритуалы, ритуалы очищения и посвящения и даже жертвоприношения. Да и цель алхимика – обретение бессмертия была связана во многом с религией в частности с даосизмом.

Так же М. Элиаде усматривает значительную связь религии с йогическими практиками, в частности алхимия восприняла дыхательные практики из Индийской Йоги.

Так же, по мнению Элиаде носителями алхимического знания в Индийской традиции выступали, прежде всего, бродячие мудрецы аскеты – йогины.

«В индийских народных преданиях и легендах настойчиво повторяется мотив получения золота из бронзы или из других металлов с помощью некоего растительного декокта, секрет которого знали аскеты» [32, с. 66].

Элиаде доказывает в своей работе то, что алхимия это не простые эксперименты первохимиков с веществами, а явление, прежде всего мистическое и религиозное.

«Я подчеркиваю сакральное происхождение китайской алхимии с тем именно, чтобы не осталось сомнения в ее иррациональном, мифическом и мистическом характере. Возникшая в среде, насыщенной фантазиями, алхимия вобрала в себя элементы иррационального опыта, накопленного целым народом» [32, с. 51].

Алхимия, по мнению Элиаде тесно переплеталась с такими религиозными практиками как аскеза и медитация, имевших место в буддийском даосизме 13 века в школе Дзен.

Таким образом, можно сделать некоторый вывод о представлениях, об алхимии в рамках феноменологической школы на примере М. Элиаде.

Итак, Элиаде, прежде всего полностью отрицал тезис о незначимости алхимии и её подчинённом положении как предтечи современной химии. Он вообще различал, и четко разграничивал, химию и алхимию, считая их «двумя диаметрально противоположными ментальными структурами».

Далее Элиаде делает выводы, что алхимия намного теснее связана с мистицизмом, эзотерикой и религиозными практиками, нежели с естественнонаучными – химическими практиками. Сама цель алхимии религиозна – это обретение бессмертия (на примере Даосской алхимии).

Да и практики алхимии наряду, с экспериментами с веществами и поиском, таким образом, эликсира бессмертия либо превращения золота так же включают в себя многие религиозные практики, такие как йога или медитация.

Алхимия, по мнению Элиаде, есть явление, прежде всего духовное; алхимик, как и любой другой человек, по мнению Элиаде также испытывал опыт общения с сакральным – иерофанию.

Алхимия вобрала в себя элементы иррационального опыта, накопленного целым народом, и выразила попытки взаимодействия с сакральным в рамках практических действий по обретению бессмертия, являвшихся главной целью азиатских алхимиков.

Алхимик, как говорит М. Элиаде, стал воспринимать себя как творца улучшающего божественное творение и через творение находящегося в связи с божественными силами. Таким образом, в алхимии прослеживаются черты связи с мистицизмом и пантеизмом.

Таким образом, в данной главе мы осветили представления об алхимии в рамках идей такого известного феноменолога и религиоведа как Мирча Элиаде. Далее в следующей главе данного исследования мы попытаемся раскрыть воззрения на алхимию в рамках Психологической школы в религиоведении.

2.2 Психологические теории алхимии

В данном параграфе нашего исследования мы постараемся рассмотреть представления об алхимии в рамках психологической школы в религиоведении. Но, как и в предыдущем параграфе, будет актуальным дать небольшой обзор психологической школы в религиоведении как таковой.

Итак, психология религии – это «область знаний, ориентированная на изучение психологических сторон религии и объясняющая религиозные феномены с позиций психологических теорий и методов. Объектом Психологии религии выступает всё многообразие измерений религиозной психической жизни: индивидуальный и коллективный виды религиозного опыта».

Психологическая школа в религиоведении связана, прежде всего, с именами таких авторов как: Уильям Джеймс (1842 -1910), Зигмунд Фрейд (1856-1939) – основоположник психоанализа и психоаналитического религиоведения, Эрих Фромм (1900-1980), Карл Густав Юнг (1875-1961) – разработавший «аналитическую психологию» и развивший свою трактовку религиозной психической жизни, в которой решающее значение придавалось бессознательному, и другие ученые.

Но именно с именем Карла Густава Юнга связано пристальное и детальное изучение Алхимии в рамках психологической школы в религиоведении.

Итак, Карл Густав Юнг (1875-1961) – швейцарский <#”justify”>Основной работой Юнга, касающейся алхимии, является «Психология и алхимия» (Psychology and Alchemy), законченная Юнгом в 1943 году и являющаяся монументальным трудом, созданию которого он посвятил более 40 лет жизни.

В данной работе Юнг опирался в своих исследованиях, как на восточную философию, так и на западную герметическую традицию, что позволило ему охватить гигантский круг вопросов, связанных с алхимией.

Именно благодаря этой книге Юнга и его исследованиям, алхимия вновь обрела популярность для исследования в Европейской науке, считавшей до этого алхимию пережитком средневековья.

Юнг увидел в алхимии прототип своей психологии бессознательного. К. Юнг предположил, что алхимия представляла собой некую «протопсихологию», нацеленную на достижение индивидом духовного развития, которое достигается, в частности, в результате Великого Делания <#”justify”>Юнг подчеркивал важность и значимость алхимии для становления европейского философского и научного знания ведь «Именно алхимия явилась тем связующим мостиком, соединившим гностиков и неоплатоников с современностью и, тем самым, прошлое с настоящим» [33, с. 43].

Тем не менее, Юнг прекрасно понимал, что не все идеи алхимии истинны, «его интерес никогда не строился на буквальной вере в истину алхимических утверждений, например, в то, что они (алхимики) могли превращать свинец в золото или осуществлять другие невозможные химико-физические превращения. Внимание Юнга было направлено, прежде всего, на то, что он называл философской алхимией, то есть на работы тех алхимиков, чьи описания химических процедур представляли собой утверждения о духовной и философской истине» [13, с. 216].

С точки зрения К. Г. Юнга алхимия важна не как система химических манипуляций с веществами, ведь в этой сфере алхимия явно зашла в тупик, а важна как достаточно хорошо разработанная философская и психологическая система.

«В трудах средневековых алхимиков Юнг обнаружил цель, язык и метод, которые соответствовали его собственной психологической программе» [13, с. 217].

Таким образом, Юнг трактовал алхимию в психическом ключе, и представлял алхимическую символику как образы трансформации души.

Итак, согласно аналитической психологии Юнга центральное место занимает учение «О коллективном бессознательном» суть которого сводится к тому, что у человека врожденными являются архетипы, представляющие не индивидуальное, а коллективное бессознательное. Архетипы – априорные организаторы нашего опыта и обнаруживаются они в сновидениях, фантазиях, галлюцинациях, психических расстройствах, а также в творениях культуры.

В качестве проявлений этих архетипов, то есть архетипических образов или символов, Юнг взял символику алхимии.

К. Г. Юнг обратил внимание на то, что символика сновидений, те загадочные образы, которые мы видим во сне, во многом схожи с алхимическими символами.

Юнг разработал систему соотношения алхимических символов и снов. Так, главной целью алхимика является прохождение трех ступеней делания – черной (nigredo), белой (albedo) и красный (rubedo), которые необходимо пройти человеческой душе, каждой из них присущи свои собственные образы и переживания. Юнг обратил внимание на то, что и сновидение можно отнести к одному из этих трех миров, чтобы понять, на каком этапе своего духовного пути находится этот человек.

)Нигредо – в этом мире, по мнению Юнга, страшно, жутко и темно, его наполняют отвратительные образы, то, что мы видим в ночных кошмарах. Нигредо называют миром тьмы – человек будто оказывается погруженным в ночную мглу. Это мир разрушения, посредством которого рождается созидание, что находит аналогии в алхимическом процессе чернения.

)Альбедо – это переходная стадия из мира нигредо в мир рубедо, этому миру присуще задумчивое, мечтательное настроение, отсутствие сильных эмоций. На этой стадии алхимического процесса распад старого уже завершен, а новое еще только начинает появляться. Не случайно в это время во сне часто появляются образы беременных женщин или птиц, высиживающих яйца. Это – период пассивного ожидания, когда в душе человека едва начинают складываться новые ценности и ориентиры.

)Рубедо – это мир Солнца. Ведь там то, что вынашивалось и созревало в мире альбедо, теперь появляется на свет. В этом мире царит ясность и порядок, определенность во всех поступках и отношениях. Это царство рассудка, здравого смысла. Это мир активных действий, бурного развития отношений, особенно – отношений между мужчиной и женщиной, почему в психоанализе его и называют миром либидо.

Образы сновидений, сопровождающих стадию рубедо – парящие высоко в небе птицы, ракеты и космические корабли; трамплины, фонтаны, огонь, вулканы; солдаты, лошади и повозки; великаны и атлеты. Рубедо – это мир бурных эмоций и переживаний.

Помимо вышеуказанных стадий алхимического великого делания интерпретированных Юнгом в психологическом ключе в качестве трех групп архетипов встречающихся во снах человека, Юнг так же говорил о том, что множество других символов алхимии так же есть архетипы из нашего сознания. Например, Уробороса <#”justify”>Таким образом, в данном параграфе мы осветили представления об алхимии в рамках психологической школы на примере идей К. Юнга.

Юнг, развивая свою концепцию коллективного бессознательного и присущих ему архетипов общих для сознания любого человека на земле, находящих свое выражение через архетипические образы или символы, взял на вооружение и богатый символический аппарат алхимии и объяснил психологические стадии сна через стадии великого делания в алхимии.

При этом Юнг, понимая всю ошибочность алхимии как химической практики, тем не менее, признавал заслуги алхимиков прошлого, в процессе становления психологии, ведь алхимия описала огромное количество архетипических символов.

Теперь, описав в предыдущих параграфах интерпретации алхимии в рамках феноменологической и психологической школ в религиоведении, мы можем перейти к описанию современного определения алхимии в рамках западного религиоведения.

2.3 Современное определение алхимии в западном религиоведении

В данном параграфе нашего исследования мы постараемся дать некое общее определение и понимание алхимии в современном западном религиоведении.

При этом необходимо сразу отметить, что понимание алхимии было всегда многозначно, с момента ее появления и бурного развития в средневековье, было огромное множество интерпретаций того, что же такое алхимия как таковая.

Как отмечает В.В. Винокуров в своей работе «Фигура круга в эзотерических учениях» – «со стороны современных физиков и химиков отношение к алхимии можно охарактеризовать как «осторожное». Трансмутация предполагает ядерные превращения. Алхимики ничего не знали о структуре атомного ядра, у них не было современного оборудования, они были неспособны осуществлять ядерные превращения и высвобождать ядерную энергию, необходимую для трансмутации металлов» [10, с. 17].

Для реконструкции современного понимания алхимии в западном религиоведении необходимо обратится прежде сего к англоязычным западным источникам. Одним из наиболее крупных и авторитетных из них является 14 томная Энциклопедия религии (Encyclopedia of Religion, Second Edition).

В ней в статье «алхимия», написанной М. Элиаде, указывается тот факт что «До недавнего времени историки науки изучали алхимию как «протохимию» (protochemistry), то есть как науку – зачаток современной химии» [3, с. 234].

Но, в настоящее время, в западном религиоведении доминирует иная точка зрения: алхимия не сводится к «предхимии», хотя элементы ранних химических открытий, безусловно, присущи алхимикам, а изучает ее как духовную практику или технику.

Западные исследователи алхимии, такие как Мирча Элиаде, Nathan Sivin, занимавшиеся изучением китайской алхимии, David Gordon White – исследователь индийской алхимии, Henry и Renee Kahane, исследовавшие средневековую алхимию и другие подчеркивают прямую связь алхимии с эзотерикой: «В каждой культуре, где алхимия процветала, она всегда была тесно связана с эзотерической или «мистической» традицией: В Китае с даосизмом, в Индии с йогой и тантризмом, в эллинистической
традиции с гностицизмом, в исламских странах она проявлялась в герметической и эзотерических мистических школах, в Западном средневековье и Возрождении в христианской религиозной мистике и Каббале» [3, с. 235].
Вследствие этого, в алхимии большое внимание уделяется
именно таинственности и секретности при передаче алхимических
доктрин и методов. Западные авторы указывают на то, что эзотеризм становится неотъемлемым признаком алхимии. Особенно в европейской средневековой алхимии прямо заявляется о непостижимости алхимических текстов для непосвященных.
Огромное значение в алхимии, как и в любой эзотерической и мистической технике имело не только сохранение в секрете своих знаний, но и огромное значение имели обряды инициации, то есть посвящения в тайны ремесла, что, безусловно, роднит алхимию и с религией и с практиками мистериями прошлого. Элиаде указывает, что «перечень алхимических вопросов, а именно, здоровья и долголетия, трансмутация базы металлов в золото, производство эликсира бессмертия имеют долгую предысторию на Востоке, а также на Западе» [3, с. 235].
А соотношение золота и эликсира бессмертия имеют давнюю историю в мифических традициях Месопотамии и Египта. Идея о возможности человека «вырастить» благородный металл из неблагородного имеет корреляцию с представлениями древних людей об антропоморфном статусе земли и представлениями ,что металлы растут в земле подобно живым существам.

Элиаде указывает, что алхимики постепенно перенесли свои опыты с золотом в сферу человеческого: «алхимики думали, что могут «исцелять» неблагородные металлы и ускорять их «созревание», тем самым превращать их в благородные металлы и, наконец, в золото. Но алхимики пошли еще
дальше: их эликсир стал исцелять и омолаживать людей,
а также, на неопределенное время продлевать их жизнь» [3, с. 236].
Таким образом, проанализировав в данном параграфе статью из Encyclopedia of Religion, мы можем отметить некоторые общие мысли, которые отражают современные представления об алхимии в западном религиоведении.
Современные западные исследователи религии, в данном случае это автор статьи Мирча Элиаде, дают такие характеристики алхимии:

В целом, в западном религиоведении углубленному изучению подвергнута история алхимии, подчеркивается ее связь с древнейшими религиозно-мистическими практиками Египта и Месопотамии, а так же отмечается этнокультурная и религиозная универсальность алхимии. По мнению западных исследователей, алхимия являет собой не только протохимию, не просто «средневековые попытки манипуляции с веществами», а «самостоятельный вид деятельности, особый вид искусства, находящий связь с древними мистическими и религиозными практиками». По мнению западных религиоведов, алхимия неразрывно связана с различными религиозными и мистическими практиками – даосизмом, йогой, тантризмом, каббалой, христианством и пр. Алхимия как религиозный феномен включает в себя элементы мистицизма и оккультизма.

3 ИНТЕРПРЕТАЦИИ АЛХИМИИ В ОТЕЧЕСТВЕННОМ РЕЛИГИОВЕДЕНИИ

3.1 История изучения алхимии в отечественном религиоведении

Исследовав в предыдущей главе данной работы воззрения и представления западной школы в религиоведении на феномен алхимии, мы можем приступить непосредственно, к изучению представлений об алхимии, которые сложились в отечественной религиоведческой школе.

И прежде чем охарактеризовать представления об алхимии в отечественном религиоведении, необходимо осветить историю изучения такого явления как алхимия, в отечественной религиоведческой науке. Именно этой задаче и будет посвящена данная глава.

При этом стоит отметить, что алхимия как явление не получила широкого распространения в России, в отличие от например масонства. В России к алхимикам не было доверия ни у властей, ни в народной среде. В Российской Империи существовали так называемые «алхимисты», но они не имели нечего общего с западными алхимиками и занимались, исключительно химическими опытами и являлись по существу химиками-лаборантами.

Сама же история изучения алхимии в научных кругах в России начинается со второй половины XIX века, когда появляются первые работы, касающиеся предметного изучения европейской алхимии.

Вообще саму историю изучения алхимии в России можно условно разделить на три основных периода:

)Дореволюционный период (с конца 19 века до 1917 года) – период, характеризующийся изучением западноевропейской алхимии вместе с тем имеющий явную конфессиональную окрашенность со стороны православия. Среди авторов того времени необходимо отметить прежде всего труды Николая Морозова «В поисках Философского камня».

)Период Советского Времени (1922 – 1991 года) – этот период характеризуется наличием круга работ, связанных, прежде всего с описанием истории развития химии как таковой.

В данных работах алхимия рассматривается как начальная ступень развития химии – как протохимия, при этом, не берется во внимание ее мистический и религиозный компонент. Среди работ того времени можно выделить следующие: Соловьев Ю.И. «История химии: Развитие химии с древнейших времен до конца ХIХ в», Рабинович В.Л. «Алхимия как феномен средневековой культуры».

)Постсоветский период (нач. 1990-х – наши дни) данный период можно охарактеризовать с одной стороны существенным увеличением интереса к всевозможным оккультным техникам и практикам, в том числе и к алхимии.

В свете этих событий в наши дни выходит множество неточной и популистской литературы связанной с алхимией, например «Теории и символы алхимиков» (1995 год), «Свинцовые врата алхимии: История, символы, практика» (2002 год) и др. А так же появляется масса различных сайтов и форумов, связанных с оккультизмом и эзотерикой.

С другой стороны данный период изучения алхимии в нашей стране связан с появлением работ российских религиоведов, таких как: В.В. Винокуров в работе «Фигура круга в эзотерических учениях», С.В. Пахомов статья «Алхимия» в Энциклопедическом словаре Религиоведение и др.

Таким образом, мы вкратце осветили периодизацию истории изучения Алхимии в Российской научной среде и теперь можем перейти к более детальному рассмотрению идей касающихся алхимии характерных для каждого периода.

3.1.1 Дореволюционный период в изучении алхимии

И первым периодом, который мы рассмотрим, будет дореволюционный период, который мы попытаемся рассмотреть на примере работ Н. А. Морозова.

Итак, «Николай Александрович Морозов – видный русский ученый в области естествознания, химик, биофизик, астроном, почетный член Академии наук, директор биологической лаборатории Лесгафра. Большинство его научных трудов было написано во время двадцатипятилетнего заточения в Шлиссельбургской крепости, куда он был заключен за участие в движении «Народная Воля» [27, с. 283].

Основной его книгой об алхимии является «В поисках Философского Камня», изданная в Санкт-Петербурге в 1909 году. В этой небольшой работе автор дает детальный анализ идей средневековой алхимии. Н.А. Морозов раскрывает такие идеи алхимии, как процесс великого деланья, специфика металлов и способы их трансмутации и многое другое, дает развернутую характеристику истории алхимии, а также работ самых известных алхимиков.

Но Н.А. Морозов склонен оценивать алхимию лишь как предхимию, относя налет мистицизма за счет невежества древних исследователей.

«…к химическим работам того времени все более и более начала примешиваться мистика, сразу поставившая только что нарождающуюся науку на совершенно ложный путь, где обстановка заменила сущность дела, диалектика – опыт, и греза – логическое мышление» [18, с. 65].

Н.А. Морозов отмечает, что религия и мистика была некой чужеродной оболочкой, в которую была «одета» химия в средневековье, что не могло не стеснять её: «химия под влиянием мистического миросозерцания перешла, как я уже сказал, в алхимию, астрономия – в астрологию, а математика – в каббалистику» [18, с. 73].

Н.А. Морозов раскрывает в своей книге основные идеи таких алхимиков как Альберт Великий, Парацельс и Роджер Бэкон и его книги «Зеркало алхимии», но Н.А. Морозов постоянно ссылается на недостатки и невежество алхимиков, говоря, что при должном уровне знаний из них действительно получились бы хорошие ученые.

Такой подход к традиционным знаниям средневековья вообще был присущ науке конца XIX – начала XX века, и в этом смысле Морозов является выразителем позитивистского подхода.

.1.2 Советский период в изучении алхимии

Далее, осветив подход характерный для дореволюционного периода в истории изучения алхимии в нашей стране, мы можем перейти к характеристике мнения авторов советского периода.

При этом, как нами отмечалось ранее, советский период может быть охарактеризован тем, что работы, связанные с изучением оккультных, да и вообще религиоведческих проблем, часто были скрыты и включены в состав работ по строгим научным дисциплинам.

В случаи с алхимией она описывалась в основном как часть истории химии в соответствующих работах по истории химии. К такого рода работам можно отнести, например работу Ю.И. Соловьева «История химии: Развитие химии с древнейших времен до конца ХIХ в», вышедшую в начале 80-х годов.

В данной работе есть соответствующая глава, посвященная алхимии, в ней Соловьев детально описывает историю развития алхимии от Египетских и Греческих источников до ее расцвета в позднем средневековье, при этом он, так же как и Н.А. Морозов оценивает алхимию как промежуточную ступень развития химии.

Подчеркивая, что все неумелые опыты алхимиков подготовили почву для научной химии: «Производя манипуляции с веществами, воздействуя на них различными способами (обжиг, растворение, растирание и т. д.) с целью получения сокровенной квинтэссенции, алхимики непроизвольно начинали изучать зависимость свойств веществ от их состава. В известной мере именно они за многие столетия подготовили «материально-техническую» базу для последующих исследований в области химии» [25, с. 19].

По мнению Ю.И. Соловьева «В общую историю химии период алхимии вписывается как закономерное звено, без которого нельзя понять истинный процесс становления химической науки» [25, с. 22].

Так же помимо работ по истории химии, рассматривающих алхимию довольно поверхностно и однозначно, признавая за ней лишь заслуги по начальному этапу интереса человечества к манипуляции с веществами, были и более серьезные работы, по алхимии, вышедшие в Советский период.

К таковым, безусловно, относится монументальный труд В.Л. Рабиновича «Алхимия как феномен средневековой культуры», вышедший в 1979 году.

Задача, которую поставил перед собой Рабинович «заключается в том, чтобы рассмотреть алхимию как некую целостность, включающую в себя взаимосвязанные и взаимообусловленные компоненты – научные обобщения и фантазию, рациональную логику и мифологию, грани прогресса и консерватизма. Оборотной стороной этой задачи является стремление увидеть в алхимии как существенном фрагменте средневековой жизни отражение самой этой жизни – материальную и духовную культуру средневековья, что, собственно, и определяет все особенности алхимии».

Данная работа в отличие от работ Морозова и Соловьева не заостряет внимание на том, что алхимия лишь ошибочная ступень в развитии химии. Автор пытается дать целостный и комплексный подход к такому явлению как алхимия, «воспроизвести целостный образ средневековой алхимии в ее еретическом, взрывном противостоянии официальному, каноническому средневековью».

Несмотря на то, что работа выполнена в секторе истории химии и секторе общей истории естествознания.

В.Л. Рабинович, с одной стороны, оценивает алхимию, хотя и с марксистских позиций негативного к ней отношения, хотя и считает ее «вынужденной необходимостью своего времени» (Энгельс – алхимия в свое время была необходима).

В.Л. Рабинович признает что «алхимия играла – наряду с химическими ремеслами – определяющую роль в подготовке современной химии; эту роль можно понять не через вычленение из алхимии ее рациональных фрагментов, но путем изучения ее как единого целого – феномена средневековой культуры» [21, с. 6].

Но с другой стороны автор, хотя и «по-марксистски освещает историю средневековой алхимии», тем не менее, признает алхимию не просто тупиковую ступень развития химии. Он считает алхимию целым синтезом средневекового мировоззрения в котором сплелись воедино как естественно научные идеи так и элементы магии, колдовства, религии и прочих элементов духовной культуры того времени.

«Алхимический рецепт средневековья – Большой рецепт алхимической средневековой культуры есть система символов, особая форма отношений между религиозной, теоретической, художественной специализациями средневекового мышления, пребывающими, однако, в синкретическом единстве» [21, с. 116].

В.Л. Рабинович, таким образом, характеризует и дает понятие алхимии «алхимия – неповторимая культурно-историческая реальность, синкретически включившая многообразные проявления деятельности средневекового человека. Алхимия, стало быть,- не столько предшественница химии нового времени, сколько явление средневековой культуры в широком смысле этого понятия. Алхимия – своеобразный микрокосмос средневековой культуры, запечатлевший не только официальное, но и внеофициальное (чернокнижно-языческое) средневековье» [21, с. 314].

А деятельность алхимика, по мнению Рабиновича, включала в себя: «Деятельность алхимика многозначна. Он – ставящий опыт теоретик и ремесленник-эмпирик, философ я теолог, мистик и схоласт, художник и поэт, правоверный христианин и маг-чернокнижник» [21, с. 314].

В.Л. Рабинович четко выделяет в алхимии религиозный компонент, по его мнению, алхимия это – «переплетение линий монотеистических (иудаизм, неоплатонизм в его учении о едином, католичество, ислам) и политеистических (египетская, ассиро-вавилонская, эллинистическая традиции, культовая обрядность варварского язычества) религий».

Сам ход мысли алхимика, по мнению Рабиновича, религиозен – ход алхимической мысли напоминает христианский поиск сущности (восхождение по «лестнице», достижение морального Абсолюта: душевное спасение, созидание града божьего, телесная аскеза во имя здоровья духа).

А сама деятельность алхимика носит не научный, а ярко выраженный опытно – магический характер, великое деланье это и действие и одновременно священнодействие.

Да и результат этой деятельности – «философский камень» так же, по мнению Рабиновича религиозен и имеет религиозный прототип «Алхимический бог конструируется по подобию христианского бога. Мощь его столь же безгранична. Даже больше. Философский камень в области «изготовления» чудес куда производительней своего официального аналога».

Алхимия, по мнению Рабиновича, неотделима от средневековой культуры: «алхимия в контексте европейской средневековой культуры есть неповторимая культурно-историческая реальность, паракультурное явление по отношению к магистральной культуре средневековья» [21, с. 328].

«Алхимия-часть средневековой культуры и только в качестве составной части этой культуры и существует» [21, с. 334].

Таким образом, исследование В.Л. Рабиновича, проведенное им в книге «Алхимия как феномен средневековой культуры» хотя и нельзя назвать, безусловно, религиоведческим, поскольку автор все-таки стоит на позиции марксистской идеологии, по крайней мере, официально. Тем не менее, Рабинович все-таки поднимает вопросы взаимосвязи алхимии не только с научной химией, но и признает связь алхимии с духовной культурой и идеологией средневековья.

Таким образом, в конце можно отметить основные мысли Рабиновича на феномен алхимии;

)Он признает алхимию неотъемлемой частью средневековой культуры, алхимия с одной стороны – есть часть этой культуры, с другой стороны она очень закрыта и эзотерична.

)Существует связь между алхимией и религией и алхимия вобрала в себя множество элементов, как с христианства, так и с других культов и практик.

)Алхимия немыслима без философского камня, обладающего богоподобными свойствами, а сознание и методология алхимика сугубо связаны с религиозными идеями.

)Так же В.Л. Рабинович признает тот факт, что алхимия была ступенью развития человеческой мысли и была необходима для средневекового сознания.

)В.Л. Рабинович убежден, что алхимию не стоит сводить только лишь к ступени развития химии, хотя если смотреть на нее поверхностно, то она может показаться таковой.

3.2Современное определение алхимии в отечественном религиоведении

Осветив в предыдущем параграфе данной работы историю исследования алхимии в трудах отечественных авторов, проследив ход мысли российских исследователей дореволюционного периода, на примере работ Н. Морозова, и авторов Советского периода, на примере работ Ю.И. Соловьева и В.Л. Рабиновича, мы можем перейти к описанию представлений современных российских авторов на феномен алхимии.

Стоит отметить, что в современных условиях в нашей стране наблюдается существенное увеличение интереса к всевозможным оккультным техникам и практикам, в том числе и к алхимии. В свете этих событий в наши дни выходит множество литературы, связанной с герметизмом и оккультизмом, в том числе освещающих и феномен алхимии, это например «Теории и символы алхимиков» (1995 год), «Свинцовые врата алхимии: История, символы, практика» (2002 год) и др. А так же появляется масса различных сайтов и форумов, связанных с оккультизмом и эзотерикой.

Так же современный период характеризуется подъемом интереса к различным ветвям германизма, таким как астрология и алхимия, в научных кругах. Изучения алхимии в нашей стране связано с появлением работ российских религиоведов, таких как: В. Винокуров «Фигура круга в эзотерических учениях», С.В. Пахомов статья «Алхимия» в Энциклопедическом словаре Религиоведение и Работы Е.А. Торчинова «Даосизм. Опыт историко-религиоведческого описания».

Именно, опираясь на работы этих авторов, мы и попытаемся дать современное определение алхимии развитое в современном российском религиоведении.

И первой работой, с которой мы начнем наш анализ, будет статья С. В. Пахомова, написанная для Энциклопедического словаря «Религиоведение».

С. В. Пахомов дает весьма развернутую характеристику этого явления, он раскрывает этимологию слова алхимия и дает такое определение этого явления:

«Алхимия – возможно, от египетского Хеми – «Черная страна», самоназвание Египта; или от греческого Хео – лить, распространять, сыпать, настаивать; непереводимая частица «ал» пришла от арабов) – магико-эзотерическое учение о трансмутации неблагородных элементов в благородные с целью обретения совершенства» [23, с. 58].

Так же С.В. Пахомов сразу дает определение алхимии как именно эзотерической дисциплины, развившейся в русле герметизма: «Изначально Алхимия считалась эзотерической дисциплиной, доступной только избранным, и развивалась в русле герметизма, составляя «нижний», практический его пласт» [23, с. 58].

С.В. Пахомов также указывает на то, что алхимия часто объявлялась лженаукой или разновидностью черной магии, подвергалась гонениям и поэтому запрещалась.

Так же С.В. Пахомов указывает на теснейшую связь алхимии с религией «Сами алхимики считали свою деятельность, исполнением Божественной воли, постоянно обращаясь к Богу за поддержкой в своих молитвах» [23, с. 59].

Но он так же указывает, что алхимия объективно тяготела скорее к обожествлению природы или растворению Бога в ней, то есть в алхимии явно присутствовали и элементы свободомыслия ,в ней ярко начинал проявляться пантеизм. «Иногда алхимия прямо отождествляет Бога с первоматерией или с «философским камнем» [23, с. 59].

С.В. Пахомов так же классически определяет цель деятельности алхимика и пути, которыми он ее добивается: «…высшая цель деятельности алхимика – изготовление камня называется «великим деланием», оно происходит в специальной лаборатории и является чрезвычайно сложным, длительным и затратным процессом. В ходе этого «делания» алхимик проделывает с веществом самые разнообразные операции, заставляя его проходить через последовательные стадии трансформации, например, такие, как «чернение», «беление», «краснение». В итоге должен получиться порошок красноватого цвета, излучающий свет и не горящий в огне. Это и есть философский камень» [23, с. 59].

Так же С.В. Пахомов заостряет внимание и на важном духовном аспекте алхимии, который упускали многие ее исследователи – совершенствование материи в идеале должно совпадать с духовным развитием самой личности, и процесс получения камня в материальном мире должен совпасть с процессом возвышения души алхимика к богу и ее самосовершенствования.

Так же по мысли С.В. Пахомова «Философский камень мыслится, кроме того, как универсальное лекарство (панацея), способное излечивать любые болезни, избавлять от потребности в пище, омолаживать стареющее тело и даже даровать бессмертие» [23, с. 59].

Как отмечает С.В. Пахомов, с развитием времени некоторые алхимики начали уделять большое внимание именно взращиванию духовного философского камня в своей душе, а не реального, что привело алхимиков к превращению в спиритуальные общества. Ярким примером этого можно выделить «розенкрейцеров».

Таким образом, мы рассмотрели точку зрения С.В. Пахомова – одного из современных ученых религиоведов, занимающихся рассмотрением алхимии.

Кроме фигуры С.В. Пахомова в данной главе нашего исследования следует отметить позицию еще одного выдающегося религиоведа и китаеведа современности Е. А. Торчинова.

Е.А. Торчинов один из выдающихся религиоведов современности, занимавшийся детальным изучением Китайского Даосизма, в том числе и алхимического компонента в нем.

К основным работам Е.А. Торчинова, касающихся изучения китайской алхимии можно отнести, прежде всего, монументальный труд Торчинова «Даосизм. Опыт историко-религиоведческого описания» изданный в 1993 году, в котором есть часть, посвященная изучению алхимии. А так же работа Е. А. Торчинова «Гэ Хун. Баопу-Цзы» – изданная в 1999 году, в которой Торчинов занимается детальным рассмотрением личности и учения одного из главнейших даосских алхимиков – Гэ Хуна.

Итак, в работах Торчинова по даосизму мы не только находим детальное изложение даосских истин и практик, но и изложение китайской алхимии, неразрывно связанной с даосизмом.

В работе «Даосизм. Опыт историко-религиоведческого описания» в главе Даосизм и алхимия в традиционном Китае <#”justify”>1)Итак, как С.В. Пахомов, так и Е.А. Торчинов сходятся во мнении, что алхимия – это особый культурно-религиозный феномен, возникший в разных местах на земном шаре во времена раннего средневековья. Оба автора резко протестуют против сведения алхимии лишь к некоему «предку» современной научной химии.

)Так же оба автора сходятся во мнении, что алхимия имела теснейшую связь с господствующей религиозной традицией, в русле которой она и развивалась. Алхимия имела два измерения: внешнее – концентрирующее внимание на химических преобразованиях, и внутреннее – имевшее тесную связь с религией и ставившее целью преобразование души алхимика. И именно внутренняя алхимия имела теснейшую связь с религиозными, йогическими и психо-физическими (медитация) практиками.

)Так же оба автора подчеркивают, что в алхимии был крайне важен именно духовный компонент, ведь целью алхимика было именно духовое преобразование и взращивание «философского камня», дарующего бессмертие внутри своей души. Так же, как подчеркивает Торчинов, алхимия всегда тяготела к производству эликсиров бессмертия, что роднит ее с ятрохимией и медициной.

)Так же, как подчеркивает С.В. Пахомов, алхимия всегда была эзотерической дисциплиной, развившейся в русле герметизма и была доступна только избранным. С.В. Пахомов также указывает на то, что алхимия часто объявлялась лженаукой или разновидностью черной магии, подвергалась гонениям и поэтому запрещалась.

)Так же, несмотря на то, что алхимия развивалась в русле религиозной среды, в которой она и возникла, она всегда тяготела к свободомыслию и пренебрежению догматами. Алхимики всегда больше тяготели к такой форме мировоззрения как пантеизм и нередко искажали догматы церкви. Но, несмотря на это, алхимия не объявлялась ересью и не была вне закона в средневековом обществе, хотя отношение к ней было всегда настороженным.

религиоведение алхимия символика

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключении необходимо отметить, что в данной работе мы затронули изучение, такого яркого и неоднозначного явления в истории человечества как алхимия, при этом мы осветив в первой части данного исследования собственно сам феномен алхимии – ее историю, основные идеи, в том числе и связанные с религией, а так же символику алхимии, далее перешли собственно к цели данного исследования – изучению религиоведческих концепций и теорий алхимии.

При этом, несмотря на всю неоднородность и неструктурированость алхимии, а так же большую неоднородность и различность воззрений на алхимию разных авторов, так или иначе изучавших в своем творчестве феномен алхимии, можно сделать некоторые выводы по данной теме:

Итак, прежде всего, мы дали определение алхимии определив ее как – своеобразное явление культуры, широко распространённое в Западной Европе в эпоху средневековья. Под алхимией понимается магико-эзотерическое учение, основной идеей которого является представление о трансмутации, то есть превращении неблагородных элементов в благородные с целью обретения совершенства и богатства, а также обретения бессмертия.

Далее в данной работе мы осветили основные этапы исторического развития алхимии, ее основные идеи и практики, компонент религиозности в ней, а так же затронули тематику алхимической символики.

В основной части данного исследования, мы приступили к раскрытию основных задач данной работы, связанных с раскрытием трактовок алхимии, сложившихся в Западном и Российском религиоведении. В ходе рассмотрения данных религиоведческих трактовок мы пришли к следующим выводам:

)Интерпретации алхимии в западном религиоведении: В рамках Феноменологической школы в религиоведении представленной в данной работе работами М. Элиаде можно сделать такие выводы;

Алхимия, изучаемая Элиаде на примере Китайской алхимии, проявляющей себя в даосизме и Индийской алхимии – это не предок химии и не тупиковая ветвь химических изысканий, а это особая духовная практика, а элемент химических операций имеет в ней незначительную роль. Так же алхимия имеет связь с такими религиозными и мистическими практиками как Йога, Тантризм и Даосизм. Элиаде, прежде всего полностью отрицал тезис о незначимости алхимии и ее подчинённом положении как предтечи современной химии. Он вообще различал и четко разграничивал химию и алхимию, считая их «двумя диаметрально противоположными ментальными структурами».

Алхимия намного теснее связана с мистицизмом, эзотерикой и религиозными практиками, нежели с естественнонаучными – химическими практиками. Сама цель алхимии религиозна – это обретение бессмертия.

Юнг видел в алхимии прототип своей психологии бессознательного, он трактовал алхимию в психическом ключе и представлял алхимическую символику как образы трансформации души. В качестве проявлений этих архетипов, то есть архетипических образов или символов, Юнг взял символику алхимии.

Таким образом, Юнг развивал концепцию коллективного бессознательного и присущих ему архетипов общих для сознания любого человека на земле, и находящих свое выражение через архетипические образы или символы. Взял на вооружение и богатый символический аппарат алхимии и объяснивший психологические стадии сна через стадии великого делания в алхимии.

При этом Юнг, понимая всю ошибочность алхимии как химической практики, тем не менее, признавал заслуги алхимиков прошлого, в процессе становления психологии – ведь алхимия описала огромное количество архетипических символов.

Далее, при изучении современного определения алхимии в западном религиоведении на примере статьи М. Элиаде в Encyclopedia of Religion, можно сделать такие выводы:

В целом, в западном религиоведении углубленному изучению подвергнута история алхимии, подчеркивается ее связь с древнейшими религиозно-мистическими практиками Египта и Месопотамии, а так же отмечается этнокультурная и религиозная универсальность алхимии. По мнению западных исследователей, алхимия являет собой не только протохимию, не просто «средневековые попытки манипуляции с веществами», а «самостоятельный вид деятельности, особый вид искусства, находящий связь с древними мистическими и религиозными практиками». По мнению западных религиоведов, алхимия неразрывно связана с различными религиозными и мистическими практиками – даосизмом, йогой, тантризмом, каббалой, христианством и пр. Алхимия как религиозный феномен включает в себя элементы мистицизма и оккультизма.

) Интерпретации алхимии в отечественном религиоведении:

В рамках изучения алхимии в России можно сделать такой общий вывод:

С одной стороны существовала точка зрения на алхимию, как на всего лишь предка современной химии. Например, автор дореволюционного периода в изучении алхимии Н.А. Морозов склонен оценивать алхимию лишь как предхимию, относя налет мистицизма за счет невежества древних исследователей. Морозов, при всем уважении к алхимическим трудам и должном внимании к трудам предшественников, а так же с внимательным, вдумчивым отношением к историческим свидетельствам, считал алхимию всего лишь промежуточным звеном развития науки о веществе. Морозов отмечает, что религия и мистика была некой чужеродной оболочкой, в которую была «одета» химия в средневековье.

К подобным выводам были склонны и многие авторы советского периода, например Ю.И. Соловьев, считавший алхимию всего лишь этапом становления современной химии.

Но была и другая точка зрения на алхимию, представленная в советское время В. Л. Рабиновичем, который признавал алхимию неотъемлемой частью средневековой культуры, алхимия с одной стороны – есть часть этой культуры, с другой стороны она очень закрыта и эзотерична.

Так же, по его мнению, существует связь между алхимией и религией, и алхимия вобрала в себя множество элементов, как с христианства, так и с других культов и практик.

Так же Рабинович признает тот факт, что алхимия была ступенью развития человеческой мысли и была необходима для средневекового сознания. Рабинович убежден, что алхимию не стоит сводить только лишь к ступени развития химии, хотя если смотреть на нее поверхностно, то она может показаться таковой.

) Современное же понимание алхимии в российском религиоведении связано с именами таких религиоведов как С. В. Пахомов, В. Винокуров и Е. А. Торчинов, чье мнение в общем можно выразить в следующих положениях;

Итак, как С. В. Пахомов, так и Е. А. Торчинов сходятся во мнении, что алхимия – это особый культурно-религиозный феномен, возникший в разных местах на земном шаре во времена раннего средневековья. Оба автора резко протестуют против сведения алхимии лишь к некоему «предку» современной научной химии.

Так же оба автора сходятся во мнении, что алхимия имела теснейшую связь с господствующей религиозной традицией, в русле которой она и развивалась. Алхимия имела два измерения: Внешнее – концентрирующее внимание на химических преобразованиях, и Внутреннее – имевшее тесную связь с религией и ставившее целью преобразование души алхимика. И именно внутренняя алхимия имела теснейшую связь с религиозными, йогическими и психо-физическими (медитация) практиками.

Так же оба автора подчеркивают, что в алхимии был крайне важен именно духовный компонент, ведь целью алхимика было именно духовое преобразование и взращивание «философского камня» – дарующего бессмертие внутри своей души. Так же, как подчеркивает Торчинов, алхимия всегда тяготела к производству эликсиров бессмертия, что роднит ее с ятрохимией и медициной.

Так же, как подчеркивает С.В. Пахомов, алхимия всегда была эзотерической дисциплиной, развившейся в русле герметизма и была доступна только избранным. С.В. Пахомов также указывает на то, что алхимия часто объявлялась лженаукой или разновидностью черной магии, подвергалась гонениям и поэтому запрещалась.

Так же, несмотря на то, что алхимия развивалась в русле религиозной среды, в которой она и возникла, она всегда тяготела к свободомыслию и пренебрежению догматами, алхимики всегда больше тяготели к такой форме мировоззрения как пантеизм и нередко искажали догматы церкви. Но, несмотря на это, алхимия не объявлялась ересью и не была вне закона в средневековом обществе, хотя отношение к ней было всегда настороженным.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1 Cabala mineralis manuscript, [Электронный ресурс]: URL – #”justify”>David Gordon White Alchemy: Indian Alchemy / Encyclopedia of Religion, Second Edition. Vol. №1, Thomson Gale, 2005. – с. 241-244

Encyclopedia of Religion, Second Edition. Vol. №1, Thomson Gale, 2005. – с. 234-250

4 Nathan Sivin Chinese alchemy: preliminary studies, – Cambridge Mass.: Harvard University Press, 1968. – 339с.

5 Nathan Sivin Alchemy: Chinese alchemy / Encyclopedia of Religion, Second Edition. Vol. №1, Thomson Gale, 2005. – с. 237-241

Rosarium Philosophorum, [Электронный ресурс]: URL – #”justify”>7 Альберт Великий Малый алхимический свод / Знание за пределами науки, – М.: Республика, 1996. – с. 134-174

Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия [Электронный ресурс]: 2006. – 1 CD-диск.

Бэкон Роджер Зеркало алхимии / Вестник Ленинградского государственного университета. Серия философия № 4, – СПб.:, 2009. – с. 74-76

Винокуров В.В. Фигура круга в эзотерических учениях. Книга 1, М.: Прогресс – Традиция. 2008. – 438с.

Гартман Ф. Жизнь Парацельса и сущность его учения, – М.: Алетейя, 1998. 272с.

Джуа М. История химии, – М.: Мир, 1975. – 452с.

Зеленский В. Базовый курс аналитической психологии, М.: Когито-Центр, 2004. – 256с.

Ожегов С.В. Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка – М.: Азбуковник, 1998. – 944с.

Каро Р. Великое Делание в фотографиях [Электронный ресурс]: URL – #”justify”>Кириллин В.А. Страницы истории науки и техники, – М.: Наука, 1989. – 494с.

Маклейн А. Символика птиц в алхимии [Электронный ресурс]: URL – #”justify”>Морозов Н. А. В поисках Философского камня / Теория и символы алхимии: Великое делание, – Киев.: Новый акрополь, 1995. – с. 56-156

9 Пахомов С. В. Алхимия / Энциклопедический словарь Религиоведение, – М.: Академический проект, 2006. – с. 58-60

Пуассон А. Теории и символы алхимиков / Свинцовые врата алхимии: История, символы, практика, – СПб.: Амфора, 2002. – c. 137-227

Рабинович В.Л. Алхимия как феномен средневековой культуры. – М.: Наука, 1979. – 391с.

Реале Д. Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней, Том 4 – СПб.: Петрополис, 1997. – 838с.

Религиоведение Энциклопедический словарь / под редакцией А.П. Забияко, А.Н. Красникова, Е.С. Элбакян – М.: Академический проект, 2006. – 1257с.

Свинцовые врата алхимии: История, символы, практика, – СПб.: Амфора, 2002. – 383с.

Соловьев Ю.И. История химии: Развитие химии с древнейших времен до конца ХIХ в – М.: Просвещение, 1983. – 368с.

Теории и символы алхимиков, – М.: Новый акрополь, 1995. – 184с.

Теория и символы алхимии: Великое делание, – Киев.: Новый акрополь, 1995. – 291с.

28 Торчинов Е. А. Даосизм. Опыт историко-религиоведческого описания, – СПб.: Андреев и сыновья <http://www.ozon.ru/context/detail/id/859474/>, 1993. – 310с.

Торчинов Е. А. Гэ Хун. Баопу-Цзы, – СПб.: Петербургское востоковедение, 1999. – 384с.

Холл М.П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии, – М.: Астрель, 2005. – 480с.

31 Франц М.Л. Алхимия. Введение в символизм и психологию, – М.: Б.С.К 1997. – 291с.

32 Элиаде М. Азиатская алхимия. Сборник эссе, – М.: Янус-К, 1998. – с. 41-76

Юнг <http://www.kniga.ru/authors/section/10746/>. К. Г. Психология и алхимия, – М.: АСТ, 2008. – 608с.