- Вид работы: Доклад
- Предмет: Культурология
- Язык: Русский , Формат файла: MS Word 27,65 kb
Руджеро Леонкавалло
Шалимовой Евгении 8 «Г»
РУДЖЕРО ЛЕОНКАВАЛЛО
(8. III. 1858, Неаполь – 9. VIII.1919, Монтекатини)
Руджеро Леонкавалло один из представителей течения в итальянской опере конца XIX века, известного под названием “веризм” (от “веро” – истинный, правдивый). Для этого течения характерен интерес к простоте и жизнерадостности сюжета, к героям из социальных низов, стремление к психологической правдивости воплощения интимной драмы.
Руджеро Леонкавалло – сын Винченцо Леонкавалло, представителя судебных властей, и Вирджинии д’Аурио, происходившей из семьи неаполитанских художников и скульпторов – родился 8 марта 1858 года в Неаполе. В консерватории родного города “Сан-Пьетро-а-Маджелла” обучался композиции у Л. Росси и игре на фортепиано у Чези. В шестнадцать лет Руджеро получил диплом композитора, а в двадцать лет окончил филологический факультет Болонского университета, где учился у Кардуччи, получил диплом доктора литературы и уехал в артистическое турне в Египет. Там юноша долгие годы бедствовал, давал уроки музыки, выступал как дирижер. Он работал пианистом в Египте и ряде других стран (играл в кафе) и учителем пения. Внезапная оккупация Египта англичанами после начала англо-египетской войны заставила его бежать. Юный композитор странствовал по Франции, Англии. В Париже он сочинял песни для различных певцов, там же познакомился с баритоном Морелем, который в 1892 выступает в “Паяцах”.
Безуспешно предлагал Леонкавалло театрам свою первую оперу, написанную на основе драмы де Виньи. Никто не заинтересовался произведением неизвестного музыканта. Но это не сломило ни прилежания композитора, ни его честолюбия. Он брался за новые и новые оперы, но они тоже не попадали на сцену. Первыми операми Леонкавалло были «Чаттертон» (1877), «Медичи» (1888), они не имели успеха. Мировую известность принесла Леонкавалло опера «Паяцы» (1892) , принадлежащая к классическим образцам оперного веризма. Это произведение — высшее творческое достижение композитора.
Возвратившись на родину, Руджеро Леонкавалло присутствует на триумфе “Сельской чести” П. Масканьи. Знакомство с творчеством П. Масканьи, Ж. Бизе и Дж. Верди стало поворотным в творчестве Леонкавалло. Молодой композитор увидел, что интерес публики во всё большей степени обращается к реальной жизни: публика и на оперной сцене хочет видеть окружающую её кипучую жизнь. Леонкавалло оставил свои эксперименты, прекратил работу над задуманной оперной трилогией и приступил к сочинению двухактной драматической оперы. Новое произведение – опера “Паяцы” (1892) на либретто композитора – было написано для конкурса, организованного издателем Сонцоньо.
Если “Сельская честь” Масканьи зачинает направление веризма в итальянской опере, то его подлинным манифестом являются “Паяцы”. Сюжетом послужило реальное событие, происшедшее в калабрийской деревне Монтальто, где находилось имение отца композитора. Один актёр из бродячей труппы по окончании представления зарезал жену и её любовника, служившего к тому же в доме семьи Леонкавалло. Композитор, который был тогда ребёнком, присутствовал при этой сцене, а его отец, представитель судебных властей, приговорил совершившего двойное убийство к двадцати годам тюрьмы. Так что то, что мы слышим в прологе к “Паяцам”, сказано не просто ради красного словца, но опирается на действительный опыт: “Автор стремился изобразить саму жизнь… и вдохновлялся правдой”. Эта правда всплыла в памяти Леонкавалло, и он, либреттист и композитор, запечатлел её ещё живой трепетной, словно на фотографическом снимке.
Ни одному композитору в то время не удавалось создать музыку, которая бы так хорошо вписывалась в мир клоунов, бродячих комедиантов, разыгрывающих нелепые роли, чтобы только уйти от действительности, а когда она настигает их, – продолжающих притворяться, лишь бы не открывать глаза на собственное ничтожество. Мелодические взлёты в опере должны означать, что сердца полны чувств, страстей, воли, желаний; но деформирующие звучание диссонансы, хроматизмы, то насмешливые, то мрачные и смутные, говорят, что холод, вечное кривляние, болезни, убожество, сопутствующие бродячему и нищенскому существованию, способны убить всё, в том числе мысли и чувства. Мы ощущаем это в странном и жёстком гармоническом развитии, создающем гротескную, фантастическую карикатуру этих шутов с размытым слёзами гримом, слезами, которых не видит никто из публики, привыкшей смеяться над нелепыми, размалёванными рожами.
Когда герои искренни, их пение сбрасывает всякие оковы, взмывает вверх будто в поисках воздуха, забывает об оркестре. Это пение подобно водовороту, оно нуждается в коротких передышках, в нём чувствуется кипение крови, перехватывающее дыхание, затем голос взлетает вновь и вновь и в тревоге обрывается. Когда же персонажи, напротив, не хотят быть искренними, они ищут предлог, чтобы скрыть своё подлинное лицо, и музыка помогает им притвориться. Плохой вкус (простодушная невежественность) заставляет их обезьянничать, копируя салонные манеры, галантное жеманство, изысканные танцы в париках, – такова финальная “комедия”. Внутренний, глубоко скрытый мир избегает контактов с публикой, слишком шумной (и слишком громогласной) по сравнению с узниками сцены, обречёнными на вечное одиночество. Если им удаётся выразить протест, тогда яростно звучит “Смейся, паяц” в партии Канио, мелодия, прежде всего прочего обеспечившая успех оперы.
Канио – безусловно её главный герой. Трагическая маска этого образа ощущается в великолепных речитативах и пылких ариозо. Но нельзя забывать и о том, как хорошо Леонкавалло изобразил хрупкий образ Недды, которую любовь делает героиней (а также об оригинальнейшем прологе), как удачны дуэт её и Сильвио или короткое, но напряжённое интермеццо перед вторым действием, напоминающее о прологе, или воплощение коварства Тонио. Эти фигуры, если хотите, уже встречались в мелодрамах, особенно у Верди, но здесь они обрисованы по-новому и поставлены в более страшные условия.
Таково единственное в своём роде, неповторимое достижение Леонкавалло. И впрямь такая опера, как “Паяцы”, может быть написана только один раз. Испытавшая в течение столетия пренебрежение критики, неизменно превозносимая публикой, опера, в которой пели величайшие исполнители (Карузо, Пертиле, Галеффи, Титта Руффо), почти всегда воспринималась как двойник “Сельской чести”: обе они схожи и составляют вместе победоносную пару. Это сопоставление пошло на пользу обоим нашим веристским шедеврам, хотя публика ещё спорит об их стилистических отличиях.
Оперу приняли к постановке в миланском театре «Даль-Верме» и 21 МАЯ 1892 ГОДА состоялась премьера «Паяцы» ; постановкой руководил А. Тосканини. Эта опера Леонкавалло сломила равнодушие и нерасположение к нему музыковедов, её успех был огромным, и “Паяцы” появились сразу же на всех сценах Европы.
Для мирового успеха “Паяцев” характерно, что менее чем через год после миланской премьеры опера была поставлена и на сцене будапештского Оперного театра. Венгерская публика тоже приняла оперу с восторгом.
Новый успех Руджеро Леонкавалло приходит с оперой “Заза” (1900). Германский император Вильгельм II заказывает ему оперу “Роланд из Берлина” (1904). Композитор сочиняет и другие произведения, но они не имели успеха. В жанре оперетты выступает с “Маленькой царицей роз” (1914). Другие оперные произведения (“Богема”, “Роланд Берлинский”, “Царь Эдип”) особого успеха не имели и быстро сошли со сцены.
Оперы «Богема» (1897), оперетта «Королева роз» (1912), отличающиеся мелодическим богатством, яркой театральностью, выделяются среди других произведений Руджеро Леонкавалло. Популярность сохранил романс «Рассвет».
Другие оперы Руджеро Леонкавалло (всего 19) : “Чаттертон” (1877, пост. 1896, Рим), “Медичи” (1888, пост. 1893, Милан), “Богема” (1897, Венеция; 2-я ред. – “Мими Пенсон”, 1913, Палермо; в России под названием “Жизнь латинского квартала”), “Заза” (1900, Милан), “Роланд из Берлина” (1904, Берлин; на итал. яз. – 1905, Неаполь), “Цыганы” (по А. С. Пушкину, 1912, Лондон), “Царь Эдип” (1920, Чикаго) и др. Балет “Жизнь марионетки” (не поставлен); оперетты “Мальбрук” (1910, Рим), “Королева роз” (1912, Рим).
Изучив творчество Руджеро Леонкавалло, я узнала об одном из течений в итальянской опере конца XIX века, известного под названием “веризм”. Также познакомилась с одним из самых ярких представителей итальянской оперы конца IX – начала XX веков, написавшим такое гениальное произведение, широко известное в мировой культуре, как опера «Паяцы». Прочитав либретто этой оперы, хочется увидеть произведение на сцене и услышать арии в исполнении известных оперных певцов. Я думаю, когда-нибудь моё желание исполнится.
Используемая литература:
1. «Музыкальный калейдоскоп» составитель Гульянц Е.И.
2. «Питомцы муз» Г. Леонтьева
3. «Музыканты смеются»
Спасибо, кабальеро!
На премьере оперы “Паяцы” присутствовал странный зритель: он вошёл в зал в пропылённой одежде всадника, в высоких сапогах со шпорами… В антракте Леонкавалло подошёл к неизвестному и, поклонившись, сказал ему вежливо:
– Сударь, от всей души благодарю вас!..
– За что? – удивился странный зритель.
– За то, – ответил композитор, – что вы не привели с собой на мою оперу ещё и коня!
Пошутил!…
Приехав в Англию и будучи в Манчестере, Леонкавалло инкогнито пришёл на представление своей оперы “Паяцы”. Когда занавес упал, один из зрителей, сидевший рядом с композитором, закричал:
– Браво! Какая музыка! Шедевр! Непревзойдённо!
Леонкавалло решил пошутить и возразил:
– Разрешите, уважаемый, с вами не согласиться. Я и сам немного музыкант и должен вам сказать, что музыка этой оперы просто отвратительна и, честно говоря, никуда не годится…
– Но почему же, сударь! – с интересом спросил зритель.
Наслаждаясь своей неузнанностью и от души веселясь, Леонкавалло вдребезги разнёс своё произведение:
– В ней всё украдено: каватина – у Берлиоза, дуэт из первого акта – у Гуно, а финал – примитивное подражание великому Верди…
Каково же было потрясение шутника, когда, купив на следующее утро номер манчестерской газеты, он с удивлением прочитал: ” Леонкавалло о своей опере “Паяцы”. Присутствовавший на спектакле синьор Леонкавалло признал, что в “Паяцах” нет ничего оригинального и авторитетно заявил, что его опера – целиком и полностью плагиат”.
Оказалось, что вчерашним соседом композитора был… театральный критик.
