Стилевые течения XX века

• Вид работы: Статья
• Предмет: Культурология
• Язык: Русский , Формат файла: MS Word 61,60 kb

Стилевые течения XX века

Стилевые течения XX века

Ю.В. Рождественский

§1. Современное состояние идеологии в России

Все отмеченные идеологические тенденции, возникающие благодаря динамике категорий культуры, являются основанием для стилевых движений. Можно видеть, что развитие стилевых движений происходит постепенно и как бы проходит разные стадии.

Зарождающееся стилевое движение акцентирует свои отличия от сложившихся норм культурного поведения, принятых в данное время, и акцентирует свои различия с общепринятыми нормами. Так в современной России выделяются следующие характерные признаки стилевых движений, основанные на типологических закономерностях культуры.

1. Патриотизм – широкое общественное движение, поддержанное церковью, прокоммунистической идеологией (при всех расхождениях атеизма коммунистов и теизма церковников) и любыми антиреформаторскими элементами в политике, экономике и в образовании.

2. Национализм – проявляется в оживлении интереса к родной истории, родному языку и родному краю как нерусского, например, тюркского, финно-угорского и кавказского населения. Национализм проявляется прежде всего в системе образования стремлением усилить образование на родном языке, развить преподавание родной истории и культуры. Это характерно и для русских общин в странах СНГ, и за пределами стран СНГ.

3. Сепаратизм – выразительным примером является Ичкерия, сепаратизм ярко проявился и в так называемых «Беловежских соглашениях». Сепаратистские настроения характерны и для Якутии, и вообще для всех тех территориальных образований, где материальная культура по своему характеру обещает быстрый приток материальных благ. При разделении СССР республики проявляли разную степень сепаратистского энтузиазма в зависимости от осознания денежных выгод, идущих от материальной культуры. Сепаратистское движение в Прибалтике основывалось на понимании сравнительно высокой развитости материальной инфраструктуры, то же самое проявилось в Абхазии и Грузии. Узбекистан, напротив, был как бы разочарован распадом Союза, во многом благодаря сравнительно малой развитости инфраструктуры.

4. Культура поколений воплотилась в либерально-демократическом движении. Цели этого движения состояли в том, чтобы «учиться у Америки», завести американские «цивилизованные» порядки. Для реализации этой цели – видоизменить тип приобщения к духовной культуре через образование и характер содержания образования. На этой основе завладеть материальной культурой, устранив прежних владельцев указанием на их невежество, на неспособность «совков» стать цивилизованными людьми. Эта цель во многом была достигнута.

5. Ксенофобия – помимо классического проявления антисемитизма или национальной исключительности евреев, презирающих гоев (иноверцев), ксенофобия развилась на Кавказе в так называемых национальных конфликтах (например, осетино-ингушский конфликт), сегодня ксенофобия возможна против русских, она проявляется в оживлении казачества, существует в больших городах против выходцев с Кавказа, в Прибалтике против русских и другое подобное.

6. Профессиональная солидарность проявилась прежде всего в захвате недвижимости и в борьбе за нее, а также в прокламировании требований преимуществ для своей профессии: ср. движение шахтеров, требования журналистов, учителей, военных, медиков и других профессиональных групп, в том числе политиков. Профессиональная солидарность проявляется в профсоюзном движении, формировании политических организаций с опорой на определенные социальные слои.

7. Соревновательность выражается в краевом движении угрозами разделения России, требованием денег из федерального бюджета, развитии народных промыслов, местных праздничных ритуалов, попытками введения автономных норм права и т.п.

8. Антикультура проявила себя в том, что возникли новые организованные преступные формирования, потеснившие подлинных «воров в законе», распространился криминальный бизнес, развились новые религиозно-криминальные группировки, вроде хаббардианцев, «Белого братства» и подобных, отвергающих культурный истеблишмент.

§2. Условия различий, противоречий и конфликтов

Все сказанное означает, что в основании состояния современного русского общества лежит типологический культурный фактор, который определяет борьбу идей и действия в этой борьбе. Действия в этой борьбе можно поделить как бы на три стадии интенсивности: различия во мнениях, противоречия в дискуссиях и прямая борьба в виде конфликтов в действиях.

Различия во мнениях отражаются в высказываниях авторитарного характера типа «Я (или Мы) считаем». Различия во мнениях могут проходить в разных видах словесности: устных диалогах, анекдотах, слухах и сплетнях, письменных и печатных высказываниях, интервью в средствах массовой информации, открытии сайтов в Интернете. При этом всякий раз высказываются свои позиции, критикуются или замалчиваются не свои позиции. Для того чтобы различия стали противоречиями, необходимо одно условие – единство аудитории, в которой стороны высказывают мнения, содержащие различия. В зависимости от видов словесности эти аудитории могут быть следующими:

– В устном бытовом диалоге достаточно того, чтобы в неофициальном кругу сошлись люди для неформального общения. Это общение может перейти в полемику.

– В организованном разовом собрании люди, высказывающие различные мнения, могут продемонстрировать их друг другу и вступают в полемику.

– Аудитории, где устно высказываются различные мнения, могут быть организованы на постоянной основе. Это – дискуссионные клубы, собрания акционеров, советы фондов, директоров предприятий, военные советы, педагогические советы, ученые советы и т.п., вплоть до парламентов. Здесь также возможна полемика.

– Аудитории, где объем воспринимающих письменную речь людей представлен в такой организации, когда каждый может высказать свои мнения письменно. Такие собрания редки. Это аудитории голосования бюллетенями.

– Аудитории, где высказываются различные мнения в письменном виде, но так, что часть аудитории может высказать мнение, а другая, обычно большая, остается пассивно воспринимающей речь. Так бывает в журнальной, книжной полемике и в полемике в средствах массовой информации.

Только эти пять видов аудитории могут продемонстрировать противоречия.

В демонстрации противоречий, как правило, присутствует эристика (т.е. стороны отстаивают не истину, а интересы). Лишь в некоторых случаях полемика приобретает характер диалектического диалога. Переход к диалектике возможен тогда, когда полемизирующие стороны объединяются вокруг одной цели.

Например, полемика в правлении банка, фонда и т.д. или даже в парламенте в случае единства целей. Например, в банке по поводу увеличения фондов, в парламенте в случае внешнего по отношению к государству вызова. (Правительство, которое не может преодолеть противоречий внутри страны, иногда прибегает к тому, чтобы организовать внешние вызовы или внешние угрозы.). Сходным образом и внутри страны в частных случаях в тех или иных организациях ищут реальных и воображаемых конкурентов или даже личных врагов. Это обеспечивает переход от эристики к диалектике в полемике. В процессе диалектического спора противоречия могут быть конструктивно разрешены.

Для того чтобы противоречия переросли в конфликт, когда действуют не только речью, но и практическими действиями: вооруженной борьбой, террором, забастовками, перерывами в работе транспорта, связи, энергоснабжения и другими подобными, необходимы особые речевые условия.

Эти речевые условия связаны с тем, в каком виде словесности возможен переход к действию. Общая картина эффективности видов словесности выглядит следующим образом (см. таблицу).

К этой таблице необходимо дать следующие пояснения. Роды словесности, отмеченные номерами по порядку, характеризуются по их эффективности. Под эффективностью понимается потенциально возможный результат речи в данном виде словесности, достижимый тогда, когда речь ведется успешно. В этих условиях речь может вызвать эмоцию, которую создатель речи навел на аудиторию. Речь может привлечь внимание к какой-либо теме или предмету. Речь может сообщить знание о чем-либо. Речь может научить навыкам поведения или обращения с чем-либо. И, наконец, речь может перейти в неречевое действие (заставить идти куда-либо, сделать что-либо, переместить что-либо куда-либо и т.п.).

Если в таблице в строке, обозначающей вид словесности, стоит знак «– » («минус»), то это значит, что данный вид речи не предназначен для такого вида эффективности. Так, судебная и совещательная речь не предназначена для вызывания внимания, распространения знаний, научения навыкам. Она не должна непосредственно приводить к действиям. Задача этих видов речи – вынести решение, выраженное словесно, в котором отразилось намерение судей или участников собрания.

Гомилетика (учебная речь, проповедь, пропаганда) не предназначена к тому, чтобы в результате ее возникало намерение совершить определенное действие. Ее цель – сформировать знания и убеждения.

Научная литература не предназначена к тому, чтобы вызывать эмоции, а художественная литература не предназначена для обучения навыкам, и оба вида литературы не должны переходить в конкретные действия или намерения их совершить.

Массовая информация и реклама не являются инструментами распространения знаний и обучения навыкам. Они – инструмент массового управления.

Все те случаи, где в таблице отмечены минусы, означают, что этот вид словесности не должен производить соответствующий эффект. Слова «не должен» не означают, что вообще никогда не может.

Так, судебная речь в суде Линча может привести прямо к исполнению приговора, т.е. к действию (судьи являются и исполнителями приговора). Но такой вид речи не различен с диалогом и с совещательной речью. Речь в суде Линча не дифференцирована как вид словесности и потому запрещена как общественное явление.

С другой стороны, неискушенный читатель может воспринимать литературное произведение как реальность и вести себя соответствующим образом. Неискушенный потребитель массовой информации и рекламы может воспринимать сообщаемые сведения как действительные знания каких-то законов природы или общества, хотя эти тексты содержат всего лишь сообщения о фактах.

Рассматривая таблицу, убеждаемся в том, что переход к действию возможен только после диалога, обмена письмами и документами.

§3. Различия, противоречия и конфликты в массовой коммуникации

Что касается массовой коммуникации, т.е. массовой информации, информатики и рекламы, то здесь положение следующее.

Из средств информатики переход к конкретным действиям возможен только через автоматизированные системы управления (АСУ). Все другие информационные системы: моделирующие, игровые, искусств анимации и музыки, автоматизированного проектирования и др. – не могут переходить к действию и только оперируют сведениями. Что касается автоматических и автоматизированных систем управления, то в этой сфере разрабатываются различные проекты противоборствования путем внесения электронных помех в действие тех систем, которые по военному, преимущественно, назначению могут содержать военные угрозы и вызовы. Однако реализация электронного противодействия военных АСУ (например, в авиации, в ракетных войсках и артиллерии) зависит от вызова военного характера. Но принятие решения на военные действия зависит от содержания устных диалогов, обмена письмами и документами.

Особенность действий, организуемых массовой информацией и рекламой, состоит в том, что действия выполняются отдельными людьми, и поэтому не предполагается, что действующие люди могут осуществлять свои действия на основе кооперации и разделения обязанностей. Такие действия однородны и примитивны по своей структуре – таков потенциал смысла массовой информации и рекламы.

Однако массовая информация редко прибегает к непосредственным призывам к прямому действию. Ее роль состоит в ориентировании населения в текущих событиях и отсюда в формировании у населения готовности к деятельности. Готовность к деятельности предполагает, что люди, воспринимая сообщения массовой информации, во-первых, ориентируются в ослаблении или усилении темпа работы в своей профессии. Например, фирмы определенного профиля могут расширить или, наоборот, сократить объемы своей работы или переориентировать свою работу, занявшись другим видом деятельности. Это относится не только к фирмам, но к любым организациям и отдельным людям. Так средства массовой информации и рекламы косвенно видоизменяют темпы и характер деятельности.

Пессимистическое охаивание качеств своей российской продукции (небывалая вещь в бизнесе!) характеризовало жизнь общества начала 90-х годов. При этом мыслилось, что «богатые иностранцы» дадут деньги на капиталовложения в производство. В этом сказалось полное невежество в экономической науке, т.к. в экономике существует конкуренция, и антипропаганда привела к обездвижению российской экономики и к захвату российского рынка. Вина массовой информации в этом – очевидна.

Свойства массовой информации и рекламы позволяют им быть источником противоречий и одновременно быть ареной конфликтов, которые получили название «психологической войны».

Противоречия в массовой информации и рекламе выражаются в том, что органы информации, действующие на одном языке, выражают в своих материалах разные точки зрения. Этим, с одной стороны, они ориентированы на разные группы получателей текстов массовой информации и рекламы. Так, например, различия в содержании материалов газет «Сегодня», «Завтра» показывают характер различий разных групп населения по отношению к основным идеологическим течениям:

патриотизму,

национализму (и империализму),

сепаратизму,

новым стилям,

ксенофобии,

профессиональной солидарности,

изоляционизму,

соревновательности,

антикультуре.

Поскольку эти идейные течения вызваны фундаментальными разнообразиями во владельческой культуре общества в идейном направлении разных средств массовой информации и рекламы, они представлены в разных сочетаниях. Патриотизм может комбинироваться с национализмом, или сепаратизмом, или с ксенофобией. Новые стили могут комбинироваться с изоляционизмом и с профессиональной солидарностью. Профессиональная солидарность может комбинироваться с ксенофобией и изоляционизмом и т.д.

Спектр таких комбинаций весьма широк (математически это можно представить в виде 28, реально же число комбинаций меньше и зависит от действительной ситуации во владельческой культуре и в ее динамике).

§4. Экономический материализм или культурный фактор

Анализ текстового материала массовой информации и рекламных слоганов отмечает состояние политической динамики. Это давно известно всем тем информационным работникам, которые занимаются анализом текстов массовой информации и рекламы. Итоги таких анализов обычно сводились и до сих пор сводятся к трем категориям:

– действиям и направлению политики определенных ответственных персонажей;

– общим политическим тенденциям в изучаемой социальной среде (государствам, сообществам лиц, например, национальностям или политическим партиям и организациям);

– анализу ситуаций вокруг объектов политической и дипломатической борьбы.

Мне вспоминаются передачи из «девятой» (кажется) студии «Останкино», когда Арбатов, Зорин и Примаков судили о мире и его судьбах. В этих важных беседах именно эти три темы занимали ведущее место. В этих случаях мне как востоковеду явно не хватало историко-культурных аргументов, разбирающих действительные источники политических движений. Тогда в этих передачах мыслилось, что все сводится к захвату реальных материальных благ, которые сейчас у кого-то имеются, и кто-то на них посягает. Эта марксистская точка зрения не считалась с культурой и стилистикой. Суждения из девятой студии действительно в ряде случаев оправдывались благодаря тем прогнозам, которые сделал Ленин относительно национально-освободительного движения. Но сам термин «национально-освободительное движение» предполагает историко-культурное содержание и лишь попутно вмещает в себя классовую борьбу как проявление широкого профессионально-культурного интереса.

Ситуация с тех пор изменилась, и освобождавшиеся страны затеяли внутри себя гражданские войны и революции, которые трудно истолковать через распределение прибавочной стоимости. Так, афганским моджахедам нужно сохранить семью как основу общества на основе строгого ислама, а евро-американские СМИ с их рекламой упорно демонстрируют обнаженные прелести рекламных красоток и безумство вокально-инструментальных ансамблей. Отсюда реакция исламского фундаментализма и национальный трибализм. Добывание денег – это для племенных вождей, которые, что называется, стремятся «обратить деньги в золото и зарыть под полом в своем доме».

Материалистический монетарный взгляд на историю не подтверждается историей стилистики, хотя, разумеется, его нельзя отрицать как один из факторов стилистики. Хорошо бы перестроить систему анализа различий и противоречий, исходя из стилистики и определяющих ее комбинаций культурных факторов.

§5. Психологическая война

Анализ содержания массовой информации и рекламы отличается от психологической войны. Психологическая война – это не полемика в массовой информации, а нечто совершенно другое. Она преследует цель не выявить различия и противоречия во мнениях, а уничтожить управление действиями, которое берет на себя массовая информация и реклама. В психологической войне ставится цель имитации содержания массовой информации и рекламы с целью создать смысловые помехи в массовом управлении. Делается это так:

– массовая информация на определенном языке действует в пределах страны, где данный язык является средством общения;

– за рубежом на деньги враждебного государства открывают новые органы массовой информации, ведущие свою деятельность на языке противника. Наиболее удобным средством массовой информации в этом случае являются электронные средства, прежде всего радиостанции, т.к. печатные и телевизионные средства более труднодоступны в стране, против которой ведется психологическая война;

– открытие нового средства массовой информации в принципе не может быть психологической войной, т.к. содержание сообщений просто добавляет различие мнений или усиливает полемику по обсуждаемым в массовой информации вопросам.

Психологическая война состоит в том, что враждебные средства массовой информации начинают имитировать содержание массовой информации страны, против которой ведется война.

Поскольку скрыть источник информирования – само средство массовой информации – нельзя, имитация производится в структуре содержания массовой информации того государства, против которого ведется психологическая война.

Массовая информация имеет ядром содержания информационные программы и рубрики. Каждая такая программа или рубрика содержит комплекс сообщений о фактах. Каждое сообщение о факте рядоположено другому. Между отдельными сообщениями присутствует не логическая, а образная связь, выражающаяся в методах компиляции сообщений и оценочной лексике.

Метод компиляции и тип оценки задан так называемым «символическим зонтиком» – системой символов, которые разрабатываются на основе государственной идеологии, которой обучается население в системе школьного и внешкольного образования. Эта система символов хорошо известна населению страны, против которой ведется психологическая война. Если бы враждебное средство массовой информации следовало в своей символической организации своей государственной идеологии, то это привело бы только к различию во мнениях, что может даже укрепить государственную идеологию той страны, против которой ведется психологическая война.

Для того чтобы осуществить расстройство управления, необходимо имитировать систему символов государственной идеологии страны, против которой ведется психологическая война. Суть подрывных действий в психологической войне состоит в том, чтобы, имитируя «символический зонтик» страны, строить информационные программы и рубрики в пределах этого символического зонтика. В этом случае сообщения враждебных средств массовой информации воспринимаются как «свои». Они становятся понятными и составляют дополнительное разнообразие к воспринимаемым известиям, исходящим от средств массовой информации страны, против которой ведется психологическая война. Таким путем достигается следующий эффект: управляющие массовыми действиями рекомендации как бы дублируются, «сдваиваются» и теряют четкость. Вследствие этого нарушается как управляющая, так и ориентирующая составляющие содержания массовой информации и в практической деятельности наступают нарушения и застой.

Прием «сдваивания символического зонтика» для обывателя проходит незаметно. Это ярко видно из того факта, что видные «диссиденты», такие, как Максимов, Зиновьев, Солженицын и многие другие, привлеченные к деятельности в психологической войне против СССР, активные ее участники, не предвидели того, что уничтожение системы реального социализма делалось их руками, тогда как все они были (кроме Солженицына) приверженцами этой системы. Они хотели, как показывают их дальнейшее поведение и высказывания, лишь улучшения «реального социализма», а вовсе не перехода к капиталистическому либеральному монетаризму. Однако создатели зарубежных органов массовой информации, вещавшие на СССР, их спонсоры и идеологи, такие, как Бжезинский, хорошо управляли всем процессом и планировали его последствия.

«Сдваивание символического зонтика» подобно двум приказам в сумке курьера, тексты которых в основном идентичны и расходятся в деталях. Получив два таких текста, исполнитель приказа останавливается и начинает запрашивать окончательный текст или разъяснения, а тем часом дело стоит.

Действительно, в СССР вместе с утратой безусловного действия массовой информации после 60-х годов, благодаря появлению конкурирующих источников, начали замедляться экономический рост и культурный прогресс, несмотря на то что съезды партии и партийное руководство принимали постановления и слали директивы, предусматривающие экономический рост и развитие науки.

Хорошим примером здесь может служить развитие информатики. Все четыре последних съезда КПСС ставили задачи на развитие информатики, выделялись огромные средства, привлекались специалисты, а дело не шло во всех его частях: от элементной базы компьютеров до идеологии и стиля программирования. Собственный стиль программирования начал было становиться, но потом перешли на фактические заимствования американского стиля программирования, а нередко на прямую кражу программного продукта. Это было типичное проявление стагнации в умах интеллигенции и практических работников, отсутствие энергии действия.

§6. Вызовы и угрозы

Кроме «сдваивания символического зонтика» в пределах, понятных советскому обывателю сообщений зарубежных средств массовой информации, работавших на СССР, в сообщения вводились элементы добавочной информации, основанные на современном учении о конфликтах.

Современное учение о конфликте выделяет два основных понятия вызов и угроза. Под вызовом понимают потенциальные или реальные действия, которые проводит или может провести противник в конфликте.

Эти действия могут быть: 1) уже свершившимися; 2) такие, которые противник на основании имеющихся данных может совершить, или 3) такие, которые противник в силу объективного характера своего развития будет совершать под воздействием внутренних причин, присущих ему по природе.

Эти вызовы могут происходить из территориальных притязаний, экономической конкуренции, идеологического развития, характеризующих динамику жизни противника.

Вызовы всегда предполагают определенное словесное оформление, проистекающее из его стилевого развития, т.к. стиль, как стремление к новому, характеризует человечество как таковое.

Таким образом, вызов – это действие противника, которое может поставить свое сообщество в невыгодное положение и тем содержит опасность для своего сообщества. Развитие космонавтики в СССР и первые полеты в космос содержали вызов для США. Когда Н.С. Хрущев публично обещал не только догнать, но и перегнать США «по молоку и мясу», то это тоже был вызов, но чисто словесный, т.к. материальная культура сельскохозяйственного производства не позволяет это сделать в короткие сроки, не говоря уже о различии природно-климатических условий.

Но вызов «по молоку и мясу» реально и объективно содержал не вызов, а угрозу, т.к. дезориентировал стратегию сельскохозяйственного производства. Но это была уже реальная угроза для советского сельского хозяйства. Всякое хвастовство представляет собой угрозу для того, кто хвастает. В целом хвастовство выливалось в тезис о том, что в СССР создано передовое и лучшее общество.

Понятие угрозы предполагает возможное разрушение своей социальной структуры в результате неверных замыслов и действий, которые выразились в следующем:

1) Пренебрежение данными своей истории и своей культуры.

Пренебрежение данными своей истории и своей культуры предполагает противоречия и конфликты внутри общества между культурно неоднородными группировками. Каждая такая группировка или формирует свои идеалы в противостоянии идеалам других группировок, или просто уничтожает исторические идеалы как таковые. Это содержит возможность создания гражданских неурядиц. В этом отношении в СССР сложились многие угрозы. Трактовка истории была однобокой и методологически беспомощной. Культура понималась не как база развития, а как развлечение. Совершенно не понималась и не изучалась роль материальной культуры. Были совершены нападения на церковь и религию, хотя именно религия и церковь были важнейшими факторами консолидации государства и многое другое. Даже историю Великой Отечественной войны не сумели написать строго и объективно.

2) Ложь в плане учения о конфликтах представляет собой намеренное искажение интересов и целей, производимых людьми одной социальной группировки по отношению к другим в связи с преследованием конкретных целей, часть из которых отражает прямые политические цели одной из группировок.

Под словом «ложь» мы понимаем прямой обман общества, с целью повернуть ситуацию в обществе в направлении интересов группировки, производящей ложь.

Характерной угрозой такого рода были кампании против вейсманистов-морганистов в биологической науке, против западной буржуазной науки в 1948 г., против кибернетики и другие подобные кампании. Очень опасным видом лжи являлось замалчивание достижений и просто идей в области социологии и экономической науки.

3) Клятвопреступление.

Под ним надо понимать программные заявления какой-либо социальной группы или отдельного лица, ее представляющего, которое делается перед воспринимающей публикой как объективное свидетельство о фактах или намерениях идейных противников и которое подтверждается личным авторитетом человека или группы, производящей такие заявления.

Особенно широко порок клятвопреступления поразил наше общество в литературных дискуссиях, проводившихся РАПП, МАПП и другими литературными группами, когда творчество и заявления так называемых противников не изучались и не разбирались, а просто клеймились. Опасным рецидивом этого была дискуссия против книги «Доктор Живаго» в Союзе писателей.

4) Воровство.

В социальном масштабе означает неправильное распределение вознаграждения за труд, когда какое-либо лицо или социальная группа занимается тем, что присваивает себе в прямой или косвенной форме труд других людей и тем самым образует несправедливое разделение труда по количеству и качеству.

Воровство в СССР особенно развилось в последние 20 лет Советской власти. Оно носило массовый характер как форма растаскивания рабочими, крестьянами, администрацией социалистической и общественной собственности, небрежного отношения и растраты общественного имущества, а на этом фоне развились взяточничество и кумовство партийно-административного аппарата.

5) Насильственные действия.

Поступки, производимые отдельными людьми или группой лиц в отношении других лиц или группы, возникающие под влиянием каких-либо интересов, чувства вражды или вследствие односторонней информации. Этот порок вылился в массовые репрессии, ныне достаточно сильно осужденные прессой.

Эти пять причин порождали дезинтеграцию общества, обусловили его распад.

Проигрыш холодной войны был обусловлен тем, что на эти пороки, составляющие угрозу, обращали внимание враждебные СССР СМИ. Но, главное, сами пороки были достаточной причиной для того, чтобы «реальный социализм» прекратил свое существование.

Руководство КПСС страной, закрепленное в так называемой брежневской конституции, было политикой консервации этих пороков. Как видно из перечня угроз, они составили главную опасность для «реального социализма».

Конфликтологическое понимание угроз сводит их к нарушению основных норм морали:

– чти отца и мать,

– не лги,

– не совершай клятвопреступлений,

– не кради,

– не совершай насильственных деяний (не убий).

Таким образом, аморализм составляет причину распада «реального социализма», на знамени которого значились девизы нестяжательства и общего блага, братства, дружбы, общего духовного благоденствия.

Экономизм как ведущее течение общественной мысли (в частности, марксизм) содержал основной тезис о том, что экономический строй общества как базис определяет его надстроечные категории: право, мораль, науку, художественное творчество.

Поскольку экономический базис в этом случае определяет духовную жизнь общества, мораль становилась не основным условием жизни общества, а получалась как бы сама собой из экономических условий. Эта мысль прозвучала в моральных нормах строителей коммунизма, выдвинутая Н.С. Хрущевым. Он же повел решительную борьбу с религией и церковью – воображаемыми им конкурентами на поле морали.

Классические нормы духовной морали были созданы человечеством фактически однородным образом во всех религиях и были основой всех основных цивилизаций. Они предназначены для борьбы с такими социальными противоречиями, которые порождаются владельческими категориями культуры:

национализмом и империализмом,

сепаратизмом,

ксенофобией,

профессиональными амбициями на управление,

изоляционизмом.

Они же умеряют чрезмерные претензии нового стилетворчества, его культурно-эстетический маргинализм и эксцессы квасного патриотизма.

Требования основных норм морали как бы пересекают противоречия владельческих категорий культуры:

Экономизм мышления и его антиморализм в области духовной культуры не были преодолены в ходе борьбы против КПСС и советского строя. Напротив, экономизм мышления продолжал и продолжает действовать.

Однако общество вне морали жить не может, и устранение духовной морали ведет за собой оживление и расцвет практической морали языческих времен.

Практическая мораль язычества толкует как добродетель ложь, клятвопреступление, воровство, насилие в тех случаях, когда эти действия направлены не против своего рода и семьи, а против неродственников и тем более не членов своей семьи. Все иноплеменники, с точки зрения практической морали, это как бы не люди.

Оживление норм языческой практической морали создает те эксцессы, которые характерны для времени после начала 90-х годов:

1) создание разбойных и рэкетирских группировок,

2) мошенничество в масштабах страны,

3) растаскивание общественной собственности,

4) ложь в политических и экономических поступках,

5) националистические проявления всех видов,

6) вооруженное насилие над народом своей страны,

7) пренебрежение общественным мнением,

8) требование, идущее от семьи – обогащаться любыми средствами.

Все эти преступления против духовной морали освящаются идеологически на базе владельческих культурных противоречий:

неуважение к другим народам,

ксенофобия,

сепаратизм и др.

И, самое главное, создание таких молодежных стилей, которые исповедуют практическую языческую мораль в условиях современных сложнейших социальных, культурных и экономических отношений.

Характеристика культуры поколения состоит в том, что роль ее как бы двойная. С одной стороны, культура поколения характеризуется тем, что новое поколение заинтересовано в том, чтобы овладеть духовной и благодаря этому материальной культурой. С другой стороны, новое поколение критикует стилистику и образ жизни поколений, бывших до него. На почве этой критики являются экстремистские и маргиналистские суждения и отвечающие им формы поведения. В этом противоборстве образуется новый стиль.

§ 8. Динамика стиля в XX веке

Начало XX века характеризовалось стремлением нового поколения к примату эстетики. Полагали, что эстетизированные формы жизни создают новый строй жизни, а сама жизнь приобретает новые формы благодаря эстетике. Этот образ мысли был равно присущ поэтам (символистам, акмеистам, футуристам) и другим направлениям модерна. Это же относится и к живописи так называемых «мира искусников» и футуристов, включая кубизм, абстракционизм и иные течения. Футуристическое направление характеризовало архитектуру, прикладные искусства и даже сценический танец. Тезис «прекрасное спасет мир» был как бы девизом поколения от начала века до конца 30-х годов.

Все это вместе, несмотря на различие художественных форм и течений, характеризует первую треть XX в., но для искусства нужен заказчик. Поэтому второй стороной эстетизаторства жизни был грубый денежный (монетаристский) материализм, существенный вклад в который внесло распространение марксизма. Эстетизаторско-материалистический стиль, естественно, не имел дела ни с моралью, ни с нравственными суждениями и оценками. Реакция на этот стиль стала формироваться с начала 30-х годов. В живописи это отмечено такими стилями, как «неореализм», «новая вещественность», «социалистический реализм» и подобные. Основной чертой этого стиля было не простое возвращение к реализму, сохранившему предметность живописного, словесно-художественного, музыкального и театрального воплощения художественного содержания, но это был такой выбор материи изображаемого, который заключал в себе тенденциозность выражения идеи. Если стили модернизма разнимали предмет на части и часть превращали в предмет художественного изображения, конструируя новый мир, то новый реализм как бы восстанавливал подражание предмету изображения. Восстанавливая подражание предмету, новый реализм избирал и сочетал предметы изображения так, чтобы отразить идейно-смысловую тенденцию. Идейно смысловые тенденции в Италии, Германии, СССР, США были разными, но общим было то, что идейно-смысловые тенденции проводились через выбор предметов мимезиса – реалистического подражания.

Это соотношение разъятия изображения на части в модернизме и синтез частей в новом реализме могут быть уподоблены той ситуации, когда художник компонует постановку натюрморта под углом зрения задуманного образа (в новом реализме) или делает объектом мимезиса отдельные стороны отдельных предметов (цвет моркови отдельно от натюрморта «овощи» – в искусстве модерна).

И в модернизме, и в новом реализме прослеживается связь с запросами вновь образованного языкового текста – массовой информации. В массовой информации различали отдельное сообщение об отдельном факте и его комментарий, и композицию всего выпуска. Отдельное сообщение – это кусочек картины мира, выхваченный из этой картины здесь и сейчас. Кусочек сам по себе бессмыслен вне контекста картины как целого, но изобразить такой кусочек необходимо с известным умением. Вот почему любые направления модернистского искусства – всегда эксперимент. Что касается нового реализма, то это направление представляет параллель композиции целой рубрики или целого выпуска органа массовой информации. В этом случае сложение отдельных сообщений претендует на изображение цельной картины мира или цельной, легко узнаваемой его части, взятых в данный момент его существования.

Поскольку семиотические явления, в том числе и художественное творчество, не живут отдельно друг от друга, структура произведений словесности влияет на несловесное художественное творчество, и обратно – несловесное художественное творчество само предваряет, объясняет и разрабатывает принципы словесного творчества. Содержание этих отношений составляет внешнюю сторону динамики социальной стилистики, отражающую внутреннюю суть стиля. Динамика социальной стилистики состоит в том, как новому поколению видятся основные пути развития общества по направлению к благоденствию. В начале XX века модернизм провозглашал эстетическое переустройство мира. Все вещественное окружение, вся материальная культура должны быть эстетизированы. По мысли модернизма, эстетичность среды обитания, всего искусственного культурного окружения должны создать такие условия бытия, что они изменяют существование человека, в том числе и его душевное состояние, в сторону его совершенства. Сам человек в новом окружении вещей средствами физической культуры и спорта совершенствует свои дух и тело. Этим достигается прогресс человечества. Отображением этих идей на современное бытие человека в вещном мире являются дизайн как основа проектирования товаров и услуг и реклама как внушение желания пользоваться товарами и услугами.

Новый реализм не разрушил стиля модерн, но создал стремление к всеобщему богатству, когда каждый человек может пользоваться материальными благами всего общества. Отсюда в капиталистической системе экономики развиваются программы помощи бедным, неимущим, безработным и старикам. Благотворительность дает освобождение от налогов. Общественно полезные действия в музейном деле, в программах, дающих прибыли, в экологической деятельности пропагандируются и материально поддерживаются законами. Внимание к поддержке «социально слабых» особенно ярко проявилось в социальных революциях в Европе, прежде всего в России, в Китае и в странах Востока. Так развились социалистические общества и социально ориентированные общества, например, в скандинавских странах. Материальное обеспечение «социально слабых» перенесло стилевой акцент с эстетической организации общества на материальные нужды, на производство, на удовлетворение материальных нужд каждого. В этой связи образовался стилевой перенос предпочтений с эстетических на функциональные качества товаров и услуг и на обеспечение каждого этими материально полезными объектами. Началась своеобразная гонка за комфортом. Стали достоянием мягкая мебель, средства механизации домашнего труда, коллективные системы водоснабжения, канализации, теплоснабжения, электрификации и другое подобное, изменился тип жилья, сложился рост мегаполисов. Все это вместе в эстетике быта отразилось в конструктивизме и функционализме, а в сфере физической культуры – в средствах личной гигиены, массовом медицинском обслуживании, в спорте и в эстетике тела.

Стилевой перенос к комфорту жизни и функциональным качествам предмета массового спроса развил рыночные отношения, развил и обогатил новыми формами товаропроводящую сеть, сделал объем продаж: символом социального успеха. Все это вместе расширило роль денег, усилило монетаристскую идеологию, а критерий владения деньгами и ценными бумагами стал критерием ценности личности – «человек таков, сколько он стоит».

Функционально-материальный стиль жизни привел к войнам, в которых состязались целые социальные системы, конкурировавшие между собой в создании богатства и комфорта для всех. Эти войны принимали характер мировых и гражданских войн. Войны приводили к разрушению материального богатства и уничтожению жизней, т.е. несли уничтожение целей, ради которых они начинались.

Осознание этого привело к экологическому движению. Экологическое движение не только принципиально отрицает войны, но и стремится уничтожить их источник. В социальном смысле экологическое движение разделяет «богатый Север» и «бедный Юг», стремясь уравнять шансы на получение материальных благ между богатыми и бедными странами путем разных видов помощи: медицинской, гуманитарной, технической, экономической, консультативной. Экологическое движение пробуждает интерес к морали. С экологической точки зрения мораль становится побудительным стимулом к поступкам, имеющим антиматериалистическую направленность – ср.: действия организации «Гринпис», экологическая экспертиза промышленных проектов, отказ от уже существующих атомных электростанций, планирование семьи и другое подобное, вплоть до публичного сожжения меховых шуб. В науке развивается направление биоэтики, биополитики и биоэстетики. Одна из составляющих этих направлений состоит во внесении в позитивное знание этических критериев.

Эти и многие подобные факты убеждают в том, что новый стиль направляется в сторону морали и моральных ценностей. Этим новейший стиль противопоставляется стилю эстетизаторства и материалистического монетаризма.

Движение стиля политики в сторону моральных ценностей возвышает роль персональности, возвышает ценность отдельной человеческой жизни и подчеркивает потребность индивидуального творчества.

В области политики с этим связаны утверждения ценностей демократии как свободного политического волеизъявления каждого. В области управления ведущим требованием морализаторского стиля становятся гласность и открытость знаний о социальных процессах. Особое внимание направляется на раскрытие секретных материалов и доступность содержания экономических и властных решений для всеобщего сведения. В этой связи особую роль начинают играть массовая информация и информатика, особенно последняя, т.к. системы связи и информационные системы, особенно такие, как Интернет, могут персонифицировать пользователя как адресата электронной почты и как потенциального создателя информации, которая может быть потенциально доступна любому другому пользователю. Информатика создает новую ситуацию в образовании и предъявляет новые требования к дидактике, методике и образовательной системе в целом.

Новый морализаторский стиль, таким образом, создает новую ситуацию в следующих областях:

планирование семьи и гендерная политика,

экологическая составляющая финансовых и промышленных проектов,

изменение содержания массовых форм искусства,

изменение информационных технологий и расширение информационных возможностей личности,

гласность в понимании доступности информации и свободы выражения личности,

изменение системы образования, дидактики и методики.

Новый стиль выдвигает новые требования к коммуникативным и культурообразующим свойствам языка. Однако для того чтобы усовершенствовать коммуникативные и культурообразующие свойства языка, необходимо иметь соответствующую теорию речи.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://genhis.philol.msu.ru