Духовная культура

• Вид работы: Реферат
• Предмет: Культурология
• Язык: Русский , Формат файла: MS Word 23,26 Кб

Духовная культура

Введение

культура духовный общество

Культура тесно связана с обществом. Если под обществом понимается совокупность людей, то под культурой – совокупность результатов их деятельности. Культура – такое же важное для человеческого познания понятие, как гравитация, материя, эволюция, общество, личность. В Древнем Риме, откуда пришло это слово, под культурой понимали возделывание земли и окультуривание почвы. В XVIII в. культура приобрела духовный, а точнее сказать, аристократический оттенок. Этот термин стал обозначать совершенствование человеческих качеств. Культурным называли человека начитанного и утонченного в манерах поведения. До сих пор слово «культура» связывается у нас с изящной словесностью, картинной галереей, оперным театром и хорошим воспитанием.

В XX в. ученые, изучающие примитивные народы, обнаружили, что у австралийских аборигенов или африканских бушменов, живущих по первобытным законам, нет ни оперного театра, ни картинной галереи.

Но у них есть то, что объединяет их с самыми цивилизованными народами мира, – система норм и ценностей, выраженная через соответствующий язык, песни, танцы, обычаи, традиции и манеры поведения, с помощью которых упорядочивается жизненный опыт, регулируется взаимодействие людей.

Культура является основой для духовного здоровья населения. Духовное здоровье населения характеризуется такими понятиями как духовность, общественные идеалы и ценности.

Духовность – индивидуальная выраженность в системе мотивов личности двух фундаментальных потребностей: идеальной потребности познания; социальной потребности жить и действовать «для других».

Духовный кризис – кризис общественных идеалов и ценностей, составляющих нравственное ядро культуры и придающих культурной системе качество органичной целостности, аутентичности.

Состояние духовного здоровья населения России можно охарактеризовать как кризисное. Это объясняется социально-политическими и экономическими событиями, происшедшими в нашем обществе в связи с изменением государственной политики в стране и изменением политического статуса государства.

Определение духовности и духовной культуры

Культуру принято делить на материальную и духовную. Под материальной культурой понимают все то, что создается людьми в утилитарных целях. Это также способы, технологии производственной деятельности, необходимые для ее осуществления знания и умения. К материальной культуре относится и физическая культура, отношение к собственному здоровью, к месту своего обитания.

Понятие духовная культура более сложное, многогранное. Это познавательная (в широком смысле слова) и интеллектуальная деятельность, этические нормы и эстетические представления, религиозные убеждения. К духовной культуре относится также ряд аспектов педагогической деятельности, правовых представлений. В целом же провести четкую границу между материальной и духовной культурой нельзя. Например, одни и те же предметы могут играть роль утилитарных и эстетически ценных, являясь, по сути произведениями искусства (например ковры, посуда, архитектурные сооружения). Очевидно, в одних случаях такие предметы будут удовлетворять преимущественно утилитарные, в других – духовные (эстетические) потребности. Интеллектуальная деятельность также может направляться как на решение сугубо практических задач, так и на философское осмысление мира.

Понятие духовной культуры:

содержит в себе все области духовного производства (искусство, философию, науку и пр.),

показывает социально-политические процессы, происходящие в обществе (речь идет о властных структурах управления, правовых и моральных нормах, стилях лидерства и пр.). Древние греки сформировали классическую триаду духовной культуры человечества: истину – добро – красоту. Соответственно были выделены и три важнейших ценностных абсолюта человеческой духовности:

теоретизм, с ориентацией на истину и созданием особого сущностного бытия, противоположного обычным явлениям жизни;

этим, подчиняющий нравственному содержанию жизни все иные человеческие устремления;

эстетизм, достигающий максимальной полноты жизни с опорой на эмоционально-чувственное переживание. Обозначенные выше стороны духовной культуры нашли свое воплощение в различных сферах деятельности людей: в науке, философии, политике, искусстве, праве и т. д. Они во многом и сегодня определяют уровень интеллектуального, нравственного, политического, эстетического, правового развития общества. Духовная культура предполагает деятельность, направленную на духовное развитие человека и общества, а также представляет итоги этой деятельности. Таким образом, содержанием культуры становится вся человеческая деятельность. Человеческое общество и выделилось из природы благодаря такой специфической форме взаимодействия с окружающим миром, как человеческая деятельность. Деятельность – это форма социально-культурной активности, направленная на преобразование действительности. Существует два вида деятельности:

практическая (т. е. материально-преобразовательная, направленная на изменение природы и бытия человека, и социально-преобразовательная, меняющая социальную реальность, включая и самого человека);

духовная (содержанием которой выступает изменение сознания людей). В зависимости от направленности человеческой активности социокультурная деятельность может быть:

созидательной (т. е. направленной на формирование «второй природы» : среды обитания человека, орудий труда, машин и механизмов и т. п.);

разрушительной (связанной с различными войнами, революциями, этническими конфликтами, уничтожением природы и т. д.).

В человеческой деятельности существуют определенные ориентиры. Их называют ценностями. Ценность – это то, что значимо для человека, что ему дорого и важно, на что он ориентируется в своей деятельности. Общество выстраивает определенную систему культурных ценностей, которая вырастает из идеалов и потребностей его членов. В ее состав могут входить: – главные жизненные ценности (представления о цели и смысле жизни, счастье);

ценности межличностного общения (честность, доброжелательность);

демократические ценности (права человека, свобода слова, совести, партий);

прагматические ценности (личный успех, предприимчивость, стремление к материальному богатству);

мировоззренческие, моральные, эстетические и пр. ценности. Среди наиболее важных ценностей для человека, во многом определяющей, является проблема смысла его жизни. Взгляд человека на проблему смысла жизни формируется через осознание им конечности своего бытия. Человек – это единственное живое существо, которое понимает неизбежность своей смерти. Относительно проблемы смысла человеческой жизни сложилось две несхожие друг с другом точки зрения. Первая – атеистическая. Она имеет давнюю традицию и восходит, в частности, к эпикурейству.

Суть ее состоит в том, что если человек существо смертное, то смысл жизни – в самой жизни. Эпикур отрицал для человека значимость феномена смерти, утверждая, что ее просто не существует, поскольку пока человек жив – ее нет, а когда он умирает – то он не в состоянии более осознать сам факт своей смерти. Назначая в качестве смысла жизни саму жизнь, эпикурейцы учили, что идеал человеческого существования – это атараксия, или уклонение от страданий, спокойная и размеренная жизнь, состоящая из духовных и физических удовольствий, данных в меру. Окончание этого процесса и означает прекращение бытия человека. Материалистическая философия, которая продолжает античную традицию эпикуреизма, во всех своих проявлениях исходит из отрицания загробной жизни и ориентирует человека на максимально полную реализацию себя в существующей реальности. Однако это не исчерпывает всего содержания данного понятия. Другая точка зрения на проблему смысла жизни – религиозная. Религия решает эту проблему достаточно просто, утверждая факт загробного существования человека. В своих различных модификациях религия учит тому, что земное, человеческое бытие есть лишь приготовление к смерти и обретению вечной жизни. Это необходимый этап для очищения и спасения души. Высшей формой человеческой деятельности является творчество.

Творчество – это человеческая деятельность, которая создает качественно новые, никогда ранее не существовавшие, материальные и духовные ценности. Практически все виды человеческой деятельности включают в себя элементы творчества.

Однако наиболее ярко они проявляются в науке, искусстве и технике. Имеется и специальная наука – эвристика (гр. heurisko – нахожу), с помощью которой можно не только изучать творческую деятельность, но и создавать различные модели творческого процесса. Существуют четыре основные фазы творчества:

замысел (это первичная организация материала, выявление центральной идеи, ядра, проблемы, наметки этапов будущей работы);

созревание идей (процесс конструирования «идеального предмета» в воображении творца),

озарение (решение обнаруживается там, где его и не пытались искать);

проверка (экспериментальная или логическая оценка новизны найденного решения). Процесс создания нового приносит творцу чувство удовлетворения, стимулирует его вдохновение и подвигает его к новому творению.

Подходы к определению понятия «духовная культура»

Духовная культура нередко определяется как система духовных ценностей. Однако такое определение тавтологично, ибо не снимает необходимости раскрытия слова "духовный". При своем зарождении понятие "духовная культура" тесно соотносилось с представлением о материальной культуре. Такое двухстороннее понимание культуры рождалось в прошлом веке. Если под материальной культурой понимался предметно-физический мир (средства труда, жилище, одежда, природное сырье и объекты, обработанные руками человека), то в качестве духовной культуры выступали явления, связанные с сознанием, а также с эмоционально-психологической деятельностью человека – языком, обычаями и нравами, верованиями, знанием, искусством и т.п.

Такое понимание духовной культуры пришло в отечественную практику из немецкой научной литературы XIX в. Среди английских и французских этнографов-эволюционистов того периода сходное деление на материальную и умственную (связанную с сознанием, умом) культуру также было распространено. Так, Э. Тайлор в книге "Первобытная культура" во многих случаях отчетливо делит культуру на две части – "материальную" и "умственную", подразумевая под последней идеи, обычаи, мифы, воззрения и верования.

На отечественной почве философского и социально-культурного анализа дореволюционного периода закрепилось название "духовная культура". Это можно объяснить, в частности, глубокой укорененностью в жизни русских людей традиционных представлений о духе как о нематериальной сущности мира, восходящей к Богу, и о душе человека, которая выступает индивидуальным проявлением духа. От слов "дух", "душа" в это время образуется множество понятий, приложимых в основном к церковно-религиозной жизни, а также к внутреннему миру человека.

В. Даль, объясняя в своем словаре слово "дух", пишет о его широком распространении не только в церковно-религиозной практике, но и в разговорном языке ("как на духу", "испустил дух" и др.). Он определяет дух человека как высшую искру Божества, как волю или стремление человека к небесному. Вместе с тем Даль определенно говорит о двухсторонней природе духа человека, выделяя в нем не только волю к соединению с Богом, но и ум (ratio), т.е. способность составлять отвлеченные понятия.

В утвердившемся к концу XIX в. понимании духовной культуры смысл "духовного" гораздо шире и содержательнее, нежели у Даля. В трактовке русскими авторами конца прошлого – начала XX в. этого термина сказывалась не только их приверженность православной религии, но также их знание и глубокое освоение представлений немецких философов об объективном духе. Помимо распространения в мире, укорененности в душе отдельного человека, духовная основа усматривается также и в общественном бытии; общественные свойства духовного проявляются в массовых чувствованиях, верованиях, навыках, склонностях, воззрениях, способах действия. Такое понимание природы духовной культуры позволяет дифференцировать ее на фоне как материальных, так и социальных аспектов культуры, признавая вместе с тем, что материальное и социальное выступают внешним выражением и воплощением духовного.

Духовное, по определению, как бы пронизывает все формы социальной жизни, облагораживая и привнося высший смысл, нравственность, чувство любви, понимание свободы в политику, в национальные и межнациональные отношения, в правовую практику, в труд и хозяйство. Таким образом, духовная культура складывается из явлений, которые не ограничены лишь рамками искусства, религии, науки и т.п., но затрагивают все аспекты жизнедеятельности общества, социальных групп, конкретного человека.

Вместе с тем следует подчеркнуть, что для русской научно-философской мысли были характерны особенности понимания духовной культуры, выделяющие ее позицию на фоне научного анализа феноменов сознания западной мыслью. Во-первых, отечественные аналитики настойчиво предостерегают от опасности умаления духовного аспекта культуры за счет материального или социального моментов. Во-вторых, понимание духовной культуры русскими аналитиками было синкретичным, насыщенным высшими проявлениями как общественных, так и групповых, индивидуальных позиций.

Подобный подход к анализу духовной культуры имел свои сильные и уязвимые моменты. Сущность духовного связывается с объективной, надындивидуальной реальностью, которая одновременно укоренена также в сердце верующего человека, открываясь ему через внутреннюю работу над собой, через культивирование чувства любви и нравственного отношения к окружающему миру и близким, через религиозный опыт. Это реальность Добра, Красоты, Истины, Свободы и в конечном итоге реальность Бога. Поэтому понятие духовной культуры шире и определеннее, нежели понимание идеального (или идеационального, от ideation – способность к образованию понятий, к мышлению) в культуре. Духовная культура вбирает в себя богатейший пласт позитивных устремлений людей, возвышенных общественных ценностей, религиозного отношения к миру и личности. Таким образом, данная категория приобретает аксиологический характер, т.е. требует согласования с догматами веры, непосредственного, а не отстраненного участия исследователя в процедуре ее атрибуции. Духовная культура исследуется посредством целого ряда научных представлений и морально-психологических понятий (духовная любовь, свобода духа, доброта, благодать, ласковость, сочувствие, совесть и др.), что позволяет ее трактовать как живую ткань общества, насыщенную творческой энергией миллионов людей, принадлежащих к многим поколениям. Такой подход к исследованию духовной культуры, безусловно, помогал реализовать в процессе анализа то, что М. Вебер хотел в свое время видеть в "понимающей социологии", – момент сопереживания, идентификации диалогового взаимодействия между субъектом и объектом гуманитарного познания.

Вместе с тем такая позиция и ограничивала духовную культуру рамками лишь тех явлений, которые так или иначе связаны с религиозной ориентацией, с возвышенными устремлениями людей, с сокровенными психологическими переживаниями, оставляя за пределами анализа проявления повседневной культурной практики, атеистические позиции, движения души индивидуалистической направленности, которые не переставали принадлежать к идеальным, психологическим, ценностно-маркированным явлениям внутреннего мира человека.

Период революции и гражданской войны, а также победа в России богоборческой власти заставляет многих отечественных философов и социальных аналитиков (И.А. Ильина, C.Л. Франка, Н.О. Лосского, Н.А. Бердяева, Ф.А. Степуна, Г.П. Федотова и др.) сделать некоторые коррективы к своему пониманию духовного и духовной культуры. Уже в эмиграции многие из них вынуждены были признать, что духовная культура общества, а также духовное в человеке могут быть поврежденными и ущербными. В работах о России, написанных ими в эмиграции, появились такие характеристики феноменов духовной культуры, которых они не делали раньше. Говоря о деструктивных качествах определенной части русских людей, они пишут об "отсутствии духовно-волевой самодисциплины", о "духовной заразе", о "повреждении чувства духовного достоинства" и т.д. Таким образом, понимание духовной культуры дополняется возможностью говорить о болезни духа не только одного человека, но в определенных условиях, при определенных предпосылках и о болезни духа части народа.

Значит ли это, что в понимании духовной культуры стали допускаться иные критерии, кроме высших и положительных оценок? Скорее всего этого сказать нельзя, поскольку речь продолжает идти о духе, хотя и "поврежденном" (не случайно указанные авторы не прибегали, например, к таким понятиям, как "дух Сатаны"). Другими словами, оценочный критерий продолжает оставаться для аналитиков главным, если не единственным, и это позволяет им питать надежду на возрождение русской духовной культуры. Подобная позиция вела к сакрализации понимания духовной культуры, что, в частности, не позволяло предполагать возможность развития такой культуры в СССР, – революция, по мнению этих аналитиков, не могла дать положительный творческий импульс развитию даже некоторых областей отечественной культуры.

Признавая всю правоту оценок о губительности для отечественной культуры практики преследования религии и верующих, все же сегодня с подобным выводом вряд ли согласятся все российские аналитики. Во всяком случае взрослые граждане постсоветской России, особенно те, чей духовный мир сформировался на лучших образцах художественной культуры, науки, философии советского периода, могут (в отличие от зарубежных изгнанников) обозревать советскую культуру во всей полноте и противоречивости, что позволяет им усматривать в ее динамике не одни лишь дефекты, но и конструктивные качества. Речь идет о развитии научных идей космизма, о создании высоких художественных ценностей, о стремительном развитии культуры многих народов СНГ и др. Вместе с тем следует признать, что глубокое убеждение указанных выше авторов в неизбежности падения диктатуры коммунистических идей давало им силу создавать работы о грядущем духовном возрождении страны, столь созвучные исканиям современного российского общества.

В СССР судьба понятия "духовная культура" складывалась иначе. Советские авторы использовали его, тесно соотнося прежде всего с философско-материалистической, а позже и с социологической трактовкой. В учении К. Маркса дихотомическое деление культуры соответствует двум типам производства – материальному и духовному. Материальное производство при этом рассматривается как определяющее по отношению к общественной надстройке, в рамках которой развивалась и духовная культура – идеи, чувства, художественные образы, научные концепции и др. Таким образом, духовная культура рассматривается здесь как вторичное явление. Творческий потенциал духовной культуры не отрицается ("Человек не просто отражает действительность, но и творит ее". – В. Ленин), но истоки творчества также видятся лишь в производственно-трудовой деятельности. Тенденция недооценки духовного в обществе и человеке прошла через всю философию и общественные науки советского периода.

Советская научно-философская мысль демонстрировала несколько этапов освоения понятия "духовная культура". На первых порах развития советской науки и философии в понимании этой категории акцент делался на преодолении религиозно-идеалистического характера ее трактовки. В целом обращение к ней в этот период находится как бы под подозрением, требует объяснения и оправдания ее использования. Применение этого понятия по отношению к отдельному человеку нередко ограничено. Подчеркивается, что в формировании сознания каждого человека первостепенное значение приобретает его материально-трудовая деятельность, которая создает основу человеческой культуры, а также обусловливает конкретное развитие общественного человека.

Позже, в 60-70-е годы, в рамках советской общественно-научной и философской мысли акцент анализа переносится на сложность, многообразие проявлений и творческий потенциал духовной культуры. В это время в отечественном обществознании в ходе интенсивных дискуссий переосмысливаются такие понятия, как "сознание", "идеальное", "мышление", "психика", "культура". В результате в отечественной аналитике происходят сдвиги в интерпретации целого ряда фундаментальных философских категорий, относящихся к сознанию. Постепенно получает все права "гражданства" и понятие "духовная культура", применяемое к отдельному человеку, группе, к обществу в целом.

В исследованиях тех лет становится возможным раскрытие сложного строения и процессуального характера духовной культуры. Начинают анализироваться такие явления, как "духовные процессы", "духовные блага", "духовное производство", "духовная жизнь". Допускается, что отдельные феномены духовной культуры могут выполнять по отношению к материально-производственной деятельности опережающе-прогностическую функцию. В целом духовная культура уже не столько выводится непосредственно из материально-производственной деятельности, сколько рассматривается как имманентная сторона общественно-производственного организма, как функция общества в целом.

Впрочем, следует отметить половинчатость данного процесса переосмысления категорий "духовное", "сознание" и др. Понятие "духовность" по-прежнему остается под негласным запретом, хотя "идеальное" попадает в "Философскую энциклопедию". К тому же привнесение в понимание духовной культуры религиозного момента продолжает считаться недопустимым. Напротив, смысл понятия расширяется за счет усиления элементов политики, идеологии. Происходит сближение трактовки духовной культуры социалистического общества с пониманием культуры коммунизма. Сближающими чертами выступают такие признаки, как народность, коммунистическая идейность, партийность, коллективизм, гуманизм, интернационализм, патриотизм, обеспечение культурной преемственности и возможности духовного творчества. Все это позволяет говорить о том, что советская аналитическая мысль в большинстве случаев под духовным понимает идеальное, т.е. мыслительные процессы и аналитические способности людей, а также высшие проявления рационального и психологического в общественном сознании.

Известно, что советская социальная и гуманитарная мысль могла обращаться к результатам исследований западных авторов в основном лишь в критическом ключе. Только через критику происходило знакомство с теми направлениями анализа культуры, которые имели место в западной социальной и культурной антропологии, социологии.

Однако и через опосредованное влияние зарубежной мысли в советской социальной психологии, социологии, педагогике, теории пропаганды и др. в 70-е годы изучаются многие составные элементы духовной культуры Запада – знания, оценки, социальные диспозиции (установки), психологические состояния, отдельные стороны творческого процесса, мотивационные аспекты поведения и др.

Чаще всего такие исследования осуществлялись в рамках системно-функциональных представлений, информационно-семиотического подхода, конфликтологии, теории символического взаимодействия (хотя концептуально-методологический аппарат этих зарубежных направлений полностью не проговаривался, но облекался в форму марксистской теории).

Данная тенденция анализа позволяла выйти на уровень объективированного знания духовной культуры, но при этом утрачивалась сама возможность проникновения в ее целостность и глубину индивидуально-личностного освоения.

Таким образом, в этом направлении анализа получала выход лишь одна из тенденций отечественной аналитики, связанная с исследованием в основном рационалистических и в меньшей степени психологических проявлений в культуре.

Наряду с этой тенденцией и подходом к изучению культуры в советской науке возродилась и достигла блестящих результатов гуманитарная культурология. Ряд историков, философов, литературоведов (Д. Лихачев, С. Аверинцев, А. Лосев, М. Бахтин и др.) на новой, более глубокой методологической основе развивали завещанный русскими аналитиками прошлого ценностно-понимающий подход к исследованию духовной культуры, когда под духовным видится синкретическая устремленность человека и общества к высокому и совершенному состоянию.

К тому периоду в рамках зарубежной мысли разделение культуры на материальную и умственную, как это делали этнографы прошлого века, стало неактуальным. Представления о культуре усложняются; ее понимание теперь базируется не на двух, а на трех основаниях – материальном, социальном и ценностно-семиотическом. При этом наибольшее внимание уделялось социальным характеристикам. Анализ ценностно-смыслового аспекта сводился к описанию, объяснению социальной значимости идей и представлений. В таком анализе развивались следующие понятия и категории: образы, знания, ценности, значение, семантические поля, информация, модели, сознательное-бессознательное и т.п. Аналитический и методический аппарат социологии, социальной и культурной антропологии при этом достиг высокой фиксирующей и измеряющей точности, он изощрен и дифференцирован.

Однако "живая", сокровенная сердцевина культуры при этом оказывается редуцированной к информационно-познавательным, интерпретативным, социологическим аспектам. Как отмечено выше, эти аспекты можно определить как идеациональные. Однако их анализ не позволяет достигнуть целостного охвата и глубины понимания духовной культуры. Вместе с тем нельзя не видеть, что подобная утрата сущности духовной культуры происходит в западной науке за счет вычленения и исследования ее отдельных аспектов, без чего они не могли бы получить столь детального раскрытия. Все же по мере того как рационализм в процессе изучения культуры достигал все больших масштабов, в рамках самой западной науки осознавалась и опасность такого процесса. Было наконец услышано пожелание М. Вебера о необходимости развития "понимающей социологии", высказанное им еще в начале века. Антипозитивистская реакция 70-х годов XX в. на объективизм и абстрактность в исследовании высших проявлений культуры, а также требования восстановить изучение культуры во всех ее проявлениях, перейти к рассмотрению целостного человека, признать адекватным критерий субъективной интерпретации и т.п. проявляют себя в развитии таких направлений, как феноменология, социология культуры, в интересе к аналитическим основам восточной мысли и т.п.

Природа понятия "духовность" более тесно, чем понятия "духовная культура", связана с религиозно-церковной жизнью, с некоторыми формами эзотерической (мистической, тайной) практики. Духовность (от фр. Spiritualite) – особое душевно-интеллектуальное состояние отдельного человека или больших групп людей, связанное с устремленностью познать, почувствовать и отождествить себя с высшей действительностью, которая неотделима от всего сущего, в том числе и от самого человека, но постижение которой человеком затрудняется по причине несовершенства его природы. Вместе с тем предполагается, что такое постижение принципиально возможно, ибо между высшей реальностью и человеком имеется связующее общее начало.

Понятие духовности развивалось в тех культурах и религиозных системах, в которых Высшая реальность (Бог, Брахман, Отец Небесный и др.) понимается как воплощение Духа и в которых Бог мыслится как абсолютное Добро, Свет, Любовь, Свобода. Наиболее глубокий подход такого рода к миру и к человеку развит в христианской религиозной идеологии и практике. При таком подходе предполагается жесткий дуализм земного и Небесного, например, противопоставление тела и духа, добра и зла, греха и невинности, что позволяет говорить о духовной эволюции общества или отдельного человека.

Представления о духовности неизвестны культурам языческим. Это понятие сложно так же применять к ряду религиозно-философских систем, последовательно отстаивающих непостижимость и невыразимость высшей реальности, которая зашифрована здесь такими понятиями, как "неведомый путь вещей" (в даосизме), "пустота" (в чань/дзэн буддизме), "нагваль" (понимание подлинной реальности индейцами племени яки, представленное в интерпретации американского антрополога К. Кастанеды).

Различают духовность индивидуальную и духовность, понимаемую как интегрированное состояние многих людей, общества в целом. Состояние индивидуальной духовности предстает в виде процесса внутреннего развития человека, преодоления им своих страстей, животных инстинктов, повседневных и эгоистических устремлений, а также поиска смысла жизни, постижения сущности высшего бытия через вхождение с ним в контакт, через соединение с ним. В развитии индивидуальной духовности участвуют высшие способности личности: чувство высшего "Я" (высшая самоидентичность), воображение и представления (последние нередко в форме видений), интеллект, мистическая интуиция. Особыми состояниями души, ведущими к индивидуальной духовности, являются высшая бескорыстная любовь, безграничная свобода, мудрость. Эти состояния в свою очередь предполагают развитие человеком в себе высшего нравственного начала, способности прозревать Истину, видеть мир как всеобщую гармоничную целостность и др.

Каждое из указанных состояний или способностей личности, взятое в отрыве от других, не способно породить духовное просветление; к этому может привести лишь их целостная и гармоническая актуализация. В данном случае целесообразно учесть понимание духовности одним из ведущих индийских философов-мистиков XX в. Шри Ауробиндо Гхошем: "Духовность не есть интеллектуальность, не идеализм, не поворот ума к этике, к чистой морали или аскетизму; это и не религиозность, не страстный эмоциональный подъем духа – даже не смесь всех этих превосходных вещей… Духовность в своей сущности есть пробуждение внутренней действительности нашего существа, нашей души – внутреннее устремление познать, почувствовать и отождествить себя в ней, войти в контакт с высшей действительностью, имманентной в Космосе и вне Космоса, а также в нашем существе". Здесь развернуто понимание духовности, которое приобретает онтологически-абсолютный, но не событийно-эмпирический характер, что затрудняет ее понимание с позиций теоретического либо какого-нибудь иного частичного анализа.

Наиболее предпочтительными с точки зрения достижения конечного результата, но сложными для реализации высших форм духовности выступают области индивидуальной активности, предполагающие разрыв с повседневным миром. В каждой культуре сложились особые институты и формы деятельности, которые создают условия для такого разрыва, облегчая вступление на путь аскетического существования, интенсивной духовной активности. Уход в монастырь, реализация уединенного образа жизни, странничество – таковы распространенные в разных культурах последовательные формы достижения высшей духовности. Монах-францисканец, дервиш-суфий, русский странник или старец-отшельник – все они вступали на этот путь разрыва, добиваясь, таким образом подобной духовности.

Согласно канонам, отработанным в течение веков в религиозно-мистической практике у разных народов, реализация высших духовных форм активности связана с выполнением ряда требований. Человеку следует прежде всего подчиниться требованию очищения – предпринять нравственные усилия или специальные духовные технологии по обузданию чувственных страстей. Далее необходимо овладеть ступенью просветления, достигаемой через систематические молитвы и медитацию, помогающие сосредоточить мысль, воображение на Сверхмировом начале.

Единение с Богом удавалось реализовать единицам из тех, кто вступал на этот путь. Из среды таких лиц выходили величайшие мыслители, пророки, основатели религий. Подобные формы духовности приобрели в развитии культуры огромное значение, что сегодня не подвергается сомнению как в оценке аналитиков, так и в широком общественном мнении. Поэтому интерес к ним во всем мире всегда оставался высоким; такой интерес сегодня получил выход и в нашем обществе.

Указанные выше способы развития индивидуальной духовности весьма сложны для подавляющей части людей. В разных культурах существовала и более доступная для широкого круга людей духовность без разрыва с миром. Индивидуальное развитие и поиск в таком случае осуществлялся в процессе занятия человеком любым видом деятельности, в том числе повседневным трудом (особенно творческим трудом в искусстве, философии, науке, передачей знаний и опыта молодым поколениям), при сохранении своих социальных обязанностей и семейных связей. При снижении интенсивности и глубины духовной практики от человека требовалось сохранить ее общую направленность: преодолеть в себе эгоистические наклонности, культивировать религиозную веру, развивать бескорыстную любовь к людям, ко всему живому и к миру на основе нравственных устремлений, поддерживать чувство внутренней свободы и гармонического единства со всем миром. Именно такое понимание духовности применительно к личности развивали отечественные аналитики в дореволюционный период и в эмиграции.

Наконец, следует учитывать взаимодействие духовности с обыденной практикой широких кругов населения, когда не происходит интенсивного или даже сознательного культивирования духовности, но высшие требования мудрости, любви, бескорыстия выступают общими ориентирами, с которыми соотносится повседневная жизнь и поступки множества простых людей. Однако в дни социальных катастроф или личных испытаний обычный человек нередко начинал более глубоко задумываться над вопросами веры и чутко реагировать на императивы духовности.

В русской философской мысли первой половины XIX в. понятие "духовность" использовалось в основном как производное от состояния духовного, т.е. тесно соотносилось с религиозно-церковной жизнью, так по крайней мере указывается в словаре В.А. Даля. К концу XIX и в первой половине XX в. этот термин обретает исключительную глубину и смысловую наполненность. Особенно подробно отечественные аналитики русской культуры (С. Франк, И. Ильин, Н. Лосский, Н. Бердяев, Г. Федотов и др.) исследовали своеобразие русско-православной духовности. Они связывали ее с особым – соборным – типом коллективизма, который не противостоял личностному началу, а выступал как первичное неразложимое единство людей, из которого произрастает "я", с религиозной страстностью и стремлением найти путь к общему спасению, с поисками смысла жизни. Важными характеристиками русской духовности, по их мнению, выступают также такие черты, как стремление к целостному восприятию мира, к всеохватывающей и конкретной тотальности и тесно связанное с этим развитое чувство космического.

Духовность и духовная культура в современном обществе

В последнее десятилетие, в условиях интенсивных поисков российским обществом своей культурной идентичности, обращение к понятиям "духовная культура" и "духовность" приобрело у отечественных авторов массовое распространение. В этом не было бы ничего примечательного – в условиях познавательно-информационной свободы и культурного взрыва (как его понимал Ю. Лотман) естественно появление новых или вновь оживших понятий, если бы не некоторые обстоятельства. Во-первых, этим понятиям авторы нередко придают высший, едва ли ни сакральный смысл, который как бы должен быть понят каждым сразу, без всяких пояснений. Во-вторых, анализ их употребления свидетельствует, что разные авторы сами понимают их далеко не одинаково. В-третьих, обращение к научной литературе советского периода позволяет видеть, что и тогда этим понятиям не "везло" – их весьма поверхностно трактовали как аналитические категории, хотя достаточно часто употребляли в научном и пропагандистском обиходе.

Особенно в этом плане примечательно понятие "духовность". Вплоть до конца 80-х годов XIX в. оно не было представлено в научно-философской справочной литературе, хотя и встречалось в текстах, связанных с изучением внутреннего мира человека, с анализом искусства и т.п. И вместе с тем слова "духовность", "духовный" использовались в 60-70-е годы близко к терминам "идейность", "идейный", т.е. определяли качества сознания, связанные с убежденностью людей в правоте коммунистических идеалов. Между тем в современных западных работах об обществе и культуре почти не прибегают к понятию "духовная культура", а термин "духовность" обычно используется в мировой литературе религиозно-философского содержания.

Тот факт, что понятия "духовная культура", "духовность" продолжают широко применяться в нашей науке и философии, свидетельствует о том, что они остаются живыми, востребуемыми категориями анализа. Однако их смысловой объем, аналитический тезаурус не определены; понятия расходятся по своему содержанию в трактовке разных авторов прошлого и настоящего, а следовательно, и в представлении читательской аудитории. В данной работе мы ставим цель сделать шаг в преодолении этой неопределенности, что достигается через выяснение генезиса их использования, сопоставление их трактовки и понимания в разные периоды истории отечественной научно-философской мысли, а также путем сравнения с аппаратом западноевропейского философского и культурологического анализа.

В современных условиях заслуживают внимания попытки определить духовность в рамках не религиозной, а исключительно научной, светской ее трактовки. Разрабатываются также представления о духовности, согласно которым она выступает как способ самостроительства личности и конституируется в виде призвания ее носителя. Данные подходы вытекают из признания важности высших социальных и моральных проявлений общества, личности. И хотя в данном случае отсутствует фундаментально-онтологический критерий позитивного проявления духовности (Бог, Брахман и т.п.), подобное понимание духовности отображает конструктивное начало в познавательно-аналитических исканиях нашего времени.

Иное дело, когда сегодня на фоне распространения теорий, анализирующих тоталитарные социально-политические системы, а также в рамках интереса к магии и мистическому опыту начинают развивать идеи об "отрицательной духовности". Приходится слышать выражения "сатанинская духовность", "черная духовность нацизма" и др. Такое понимание духовности подрывает сущность этого явления. Признавая, что отрицательная нравственная устремленность людей (эгоистического, потребительного, гедонистического и другого плана) может аккумулировать негативную психологическую энергию, мы полагаем, что в этих случаях более приемлемо использовать не понятие "духовность", а понятие "дух". По своему характеру "дух" – нестрогое, более гибкое метаморфичное понятие, не отображающее так однозначно, как понятие "духовность", онтологическую природу определяемого явления. Есть выражение "Святой Дух" – это одно понимание слова "дух". В то же время люди говорили раньше и говорят сегодня "дух Сатаны", отлично понимая, что за этими словами скрыто нечто совершенно иное, нежели в первом случае. Говорить "духовность Сатаны" – значит, извращать сущность категории "духовность", не считаться с иерархией явлений, фундаментального и производного, установленной в религии и религиозной философии.

В целом сегодня наша научно-философская мысль стоит перед необходимостью прояснить смысл рассматриваемых категорий, стабилизировать их использование, не утрачивая тех результатов, которые были достигнуты в предшествующие периоды. Ожидать такого синтеза, по-видимому, можно лишь после того, как произойдет определенная стабилизация социального контекста, и прояснятся контуры культурных ориентиров нашего общества. Только тогда указанные категории получат более конкретное смысловое наполнение, вместят в себя проблемность новой российской культуры.

Аналитики в свою очередь обязаны почувствовать данные изменения, закрепить их содержание в новых познавательных ориентирах науки, в ее обновленной методологии, в формулировке новых проблем, гипотез исследования. На пересечении социокультурных и когнитивных процессов откристаллизуется и новое понимание духовности, духовной культуры обновляющейся России. Нет никаких оснований ожидать, что анализируемые понятия исчезнут из аналитического или публично-массового обихода, как это произошло на Западе.

Заключение

Подводя итоги анализу, можно отметить, что сегодня продолжает оставаться распространенным прежнее понимание духовной культуры и духовности, свойственное советскому периоду, хотя и без акцентировки на политико-идеологической определенности. В этом понимании широко используются аналитический аппарат, исследовательские установки.

Например, говоря о духовной культуре, авторы обращаются к марксистскому неологизму "духовное производство", что безусловно привносит неадекватность в ее понимание; сама духовная культура нередко трактуется как "сумма человеческих достижений и высокой нравственности".

Духовность же нередко понимается односторонне, лишь как высшее проявление нравственности.

Следующая тенденция сводится к воссозданию понимания духовной культуры и духовности, свойственного нашей дореволюционной и послереволюционной аналитике за рубежом. При этом доминируют попытки вернуться к религиозной трактовке данных категорий. Подобная позиция, восстанавливая важный критерий анализа духовной культуры и духовности, вместе с тем ведет к утрате объективно-научных результатов в исследованиях этих категорий.

Еще одна тенденция связана с освоением методологии анализа западной социологической и культурологической мысли со всеми их плюсами и минусами, о которых было сказано выше. В этом случае исследуются, по существу, проявления рационального, идеального, в то время как может отсутствовать само обращение к категориям "духовная культура" и "духовность" (хотя анализ сосредоточивается на отдельных элементах и качествах явлений, ими отображаемых).

Практика применения указанных категорий не сводится к трем выделенным позициям. Нередки попытки синтезировать разное их понимание и неодинаковые трактовки. Например, позиция дореволюционных аналитиков объединяется с достижениями советского периода или результат советской науки связывается с поисками западноевропейской мысли.

Список использованной литературы

.Гулыга А. Дух и духовность // Диалог. 1991. № 17;

.Духовное производство. Социально-философский аспект проблемы духовной деятельности. М., 1981;

.Духовность // Словарь по этике. М., 1989. С. 87.

.Зеличенко А. Психология духовности. М., 1996.

.Кемеров В. Е. Введение в социальную философию. М., 1996.

.Кравченко А.И. Общая социология. М.: ЮНИТИ-ДАНА. 2001

.Кравченко А.И. Основы социологии. М.: Раритет. 1999

.Крымский С.Б. Контуры духовности: новые контексты идентификации // Вопросы философии. 1992. № 12.

.Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991.

.Мень А. Культура и духовное восхождение. М., 1992;

.Моль А. Социодинамика культуры. М., 1973. 320с.

.Платонов Г.В., Косичев А.Д. Проблема духовности личности (состав, типы, назначение) // Вестн. Моск, ун-та. Сер. 7, Философия. 1998. № 3.

.Смелзер Н. Социология. М.: Просвещение. 1994

.Социология. Основы общей теории. / Под ред. Г.В. Осипова, Л.Н. Москвичева. М.: Аспект Пресс. 1996

.Уледов А.К. Духовная жизнь общества. М., 1980; и др.

.Флиер А. Я. Культура как смысл истории //Общ. науки и современность. 1999. № 6. С. 153-154.

.Фролов С.С. Социология. М.: Педагогика. 1994