Формирование национальной культуры во Франции XVI века и особенности французского гуманизма

• Вид работы: Дипломная (ВКР)
• Предмет: Культурология
• Язык: Русский , Формат файла: MS Word 67,35 Кб

Формирование национальной культуры во Франции XVI века и особенности французского гуманизма

Формирование национальной культуры во Франции XVI века и особенности французского гуманизма

Оглавление

Введение

Глава 1. Социально-экономическое и политическое развитие Франции

в I-й половине XVI в.

Глава 2. Характеристика течений раннего французского Возрождения

Глава 3. Творчество выдающихся писателей раннего французского Возрождения

.1 Гуманизм и аристократические черты творчества Маргариты Наваррской

.2 Черты гуманистической идеологии в поэзии Клемана Маро

.3 Б. Деперье – представитель нового гуманистического мировоззрения

Заключение

Список используемых источников и литературы

Библиография

Введение

Французское Возрождение дало миру множество замечательных писателей и поэтов, изучение творчества которых ценно как с познавательной точки зрения, так и с художественной.

Однако творчество представителей французского гуманизма у нас изучено недостаточно полно, оно освещено в основном с литературной или искусствоведческой позиции. Сама эпоха французского Возрождения, французский гуманизм, как определённое идеологическое течение нарождающейся национальной буржуазии, так же охарактеризована неполно, отражены лишь некоторые её особенности и специфические черты.

В основном, изучая французское Возрождение, исследователи останавливаются на величайшей фигуре всей французской литературы – Франсуа Рабле; однако творчество его предшественников, наложившее определённый отпечаток на деятельность Рабле, остаётся нераскрытым.

Во французском Возрождении можно выделить два направления – плебейское, и аристократическое, очагом которого являлись дворы королей и герцогов, где развивалось французское гуманистическое течение.

Для выяснения характера и специфических черт французского Ренессанса необходимо было проанализировать и дать общую характеристику наиболее выдающихся и типичных представителей Возрождения во Франции.

Отдельные выводы, итоги и заключения, сделанные при изучении этих работ, послужили основой для решения главной задачи дипломной работы – раскрытия и выявления типичных особенностей французского Возрождения, связанных с развитием и формированием национальной культуры.

Глава 1. Социально-экономическое и политическое развитие Франции в I-й половине XVI века

К началу XVIв. Франция В основном завершила своё территориальное объединение и была самым крупным централизованным государством в Западной Европе.

Усиливающийся французский король принудил всех крупных феодальных сеньоров поступить к нему на службу и войти в состав придворной знати. Но на юге страны еще сохранялись остатки старой феодальной вольницы, с которой французские короли вели успешную борьбу, и год от года могущество короля Франции всё больше увеличивалось.

XVI век характеризуется для Франции началом эпохи первоначального накопления капитала. Капиталистические отношения медленно, преодолевая периоды застоя и упадка, развиваются во Франции. Первые ростки капиталистического способа хозяйствования возникают в промышленности страны, которая развивается исключительно в городах Франции.

Почти одновременно во всех отраслях промышленности появляется капиталистическая мануфактура. Это были случайные ростки нового – они были обусловлены всем предшествующим социально-экономическим развитием страны, значительно высоким уровнем её производительных сил и товарного производства.

Мануфактура зарождается в тех отраслях промышленности, которые способствуют её развитию – в текстильном производстве (особенно в городах Пуату, Лион, Париж) и судостроении. В других отраслях промышленности так же отмечается возникновение мануфактуры – в книгопечатании, производстве стекла, кружев, ковров, парфюмерии, металлургии и т.д. Мануфактура Франции развивалась как в централизованной, так и в рассеянной формах. В таких отраслях промышленности, как книгопечатание, литьё пушек, изготовление пороха, добыча руды преобладала централизованная мануфактура. В Париже и в Лионе в XVI в. существовали типографии с усовершенствованным и дорогим оборудованием, со значительным количеством наёмных рабочих. Книги, отпечатанные в таких типографиях, расходились не только на внутреннем рынке страны, но и по другим странам Западной Европы.

В других отраслях: производстве полотна, кружев и др., преобладала рассеянная мануфактура. Чаще всего встречались разные формы соединения рассеянной и централизованной мануфактур – например в сукноделии.

Несмотря на быстрое развитие капиталистических мануфактур, на севере Франции долго сохранялось цеховое ремесло, но в тех отраслях, которые по- своему характеру с запозданием поддаются проникновению капитализма – в производстве продуктов питания и одежды.

Развитие мануфактурного производства было теснейшим образом связанно с расширением внешней и внутренней торговли. Во-первых, собственником мануфактур мог стать лишь тот человек, который имел необходимые для капиталистического хозяйствования и для оптовой торговли крупные денежные средства. Этими средствами обладали, главным образом, богатые и зажиточные купцы.

Во-вторых, для того, чтобы мануфактура могла быстро и успешно развиваться, нужны новые рынки сбыта, не только внутренние, но и внешние. В XVI в. в период накопления капитала, крупные средства находят своё применение в торговле.

Открытие Америки, и путей в Индию и в страны Леванта оживило торговлю Франции, хотя и не в такой мере, как Испании, Португалии, Англии. Развернулась оживлённая торговля со странами Америки через посредничество испанских купцов. В западное полушарие Франция сбывала холсты, сукна, бумагу, одежду, ковры, книги, различную дорогую галантерею. В связи с расширение этой торговли выросла роль западных и северных портов Франции: Бордо, Ла-Рошели, Диенны и др.

Франция по-прежнему принимает большое участие в средиземноморской торговле. Дальнейшее развитие получила торговля со странами Востока через Марсель, который остаётся крупнейшим портом страны и превращается в опасного конкурента торговой Венецианской республики (или просто Венеции). Огромное значение имела так же и сухопутная торговля. Здесь особенно выделялся город Лион, который становился в XVI в. одним из центров не только внутренней, но и международной торговли, важнейшим денежным рынком, соперничавшим с Антверпеном. С 1489 г. по 1515 г. открываются около 400 ярмарок и рынков. На торговых площадках Лиона заключались крупные финансовые сделки, реализовывались государственные займы, выпускаемые европейскими государствами.

Итак, расширение французской внешней торговли происходит при благоприятной атмосфере. Она способствует увеличению вывоза и ограничению ввоза промышленных товаров (правительственная политика протекционизма), что еще больше способствовало росту экономики Франции.

Развитие промышленности и торговли, территориальное объединение страны способствовало становлению и укреплению внутреннего рынка.

Франция стремилась всеми силами устранить еще существовавшие преграды для развития внутренней торговли – плохие водные и сухопутные дороги, таможенные заставы, на границах некоторых провинций. Так же происходит унификация денежной системы, вводится единая система мер веса и длинны.

Все виды мануфактурных изделий питали не только внешнюю, но и внутреннюю торговлю. На внутреннем рынке продавались грубые ткани, дешёвое стекло, металлические изделия, дешёвая бумага. Предметы роскоши покупались королём, дворянством и богатыми буржуа.

Несмотря на подъём промышленности, основой экономики Франции все же оставалось сельское хозяйство. В XVI веке французская деревня вступает в период первоначального накопления. Однако эти перемены в жизни деревни были не такие значительные, в сравнении с городом. Преобладание товарно- денежных отношений при замедленном проникновении капиталистического способа производства в сельскохозяйственный сектор, недостаточный рост экспорта хлеба сохранял мелкое крестьянское хозяйство. К тому же техническое оснащение крестьян остаётся на низком уровне. Дворянство и буржуазия Франции не стремились к созданию крупных барщинных хозяйств, как это было в Восточной Европе, или на основе вольнонаёмного труда, как это делалось в Англии. Во Франции же оставалась незыблемой основа феодализма – феодальная собственность на землю. Французские крестьяне в это время были уже лично свободными, но за пользование землёй господ платили ренту (ценз) в форме денежного оброка, который постоянно повышался.

Поэтому в XVI в. развитие капиталистического уклада в промышленности отразилось на аграрном секторе в том плане, что привело к появлению не капиталистической ренты, а лишь переходных к ней форм. Общий уровень сельскохозяйственной техники во Франции был низок, что не способствовало увеличению урожайности. И в тоже время французскому крестьянину приходилось платить огромное количество налогов и податей. Крестьяне разорялись и шли в город, давая капиталистической мануфактуре необходимые рабочие руки.

Господствующим классом во Франции XVI в. по-прежнему являлось дворянство, которое делилось на несколько групп, отличавшихся друг от друга степенью близости к королю.

Наиболее привилегированная группа дворянства (придворная аристократия, члены царствующей династии, титулованные сеньоры) которая получала от короля огромные милости в виде пенсий и подарков.

«Дворянство шпаги» – жило на свои доходы-ренту с крестьян и за счет службы в королевской армии. Эта группа состояла из беднеющего старого родовитого рыцарства, оно в экономическом отношении было отсталым, и пассивным, не заинтересованным в развитии внутреннего рынка, и централизации страны, поэтому на смену ему образовывается новый служило – земледельческий, бюрократический слой дворянства, буржуазного происхождения – «люди мантии».

«Люди мантии» – обладали огромной земельной собственностью, владели должностями государственного аппарата и играли всё большую роль в экономической и политической жизни страны. Они занимали места в парламенте, в счётных палатах и других органах государственной власти. Новое дворянство стремилось прочно занять место правящей верхушки Франции. Эти люди являлись в это время прогрессивным слоем дворянства как по своей роли в экономической жизни страны (в своих поместьях они устраивали прогрессивные для того времени формы ренты), так и по своему политическому значению. Они, используя перемены в хозяйственном и социальном строе Франции, быстро развивались и начинали теснить феодальную знать, поддерживали централизацию страны и крепкую королевскую власть.

Как было сказано выше, в начале XVI века экономическое развитие Франции достигло значительных успехов, что сказалось и на развитии французской буржуазии. Богатые и зажиточные горожане начинают частично переходить к капиталистической форме производства. Эта часть горожан начинает превращаться в национальный класс буржуазии, которая была еще очень слаба. Её развитие замедлялось тем, что сфера её деятельности ограничивалась лишь промышленностью, финансами и судом. Французская городская буржуазия не имела поддержки сельской буржуазии, которой еще почти отсутствовала в стране. Не было во Франции и обуржуазившегося дворянства, в виду замедленного развития деревни.

Пагубные последствия для французской буржуазии имела её меньшая предприимчивость по сравнению с английской и голландской буржуазией. Огромная часть капиталов французской буржуазии осталась в финансовой, непроизводительной сфере. Кроме того, торговые и промышленные прибыли купцов и мануфактуристов шли в значительной мере не на расширение производства, а на уплату королевских налогов. Податное состояние французской буржуазии ощущалось ею особенно болезненно по сравнению с огромными налоговыми привилегиями дворянства, которое было освобождено от налогов.

Опираясь на феодальное дворянство, формирующуюся буржуазию, во Франции утверждался абсолютизм, который позже принял наиболее законченную, классическую форму. Основы абсолютной монархии были заложены тремя королями Карлом VIII (1483-1498 гг.), Людовиком XII (1498-1515 гг.) и Франциском I (1515-1547 гг.). Генеральные штаты в это время не созываются либо в урезанном виде. (1484 г., 1560-1561 гг., 1576 г., 1588 г.).

Феодальное дворянство, особенно его ведущий слой – новое дворянство «Люди мантии» – являлось главной социальной базой французского абсолютизма.

В первой половине XVI века в интересах французской буржуазии абсолютная монархия проводила политику протекционизма, которая препятствовала ввозу в страну промышленных изделий из Италии, Фландрии, Испании. Внутренняя же торговля была облегчена частичной ликвидацией таможен и установлением известного единства мер и весов, пересмотром провинциальных судебных обычаев в сторону их унификации. Все эти меры поддерживали и стимулировали развитие промышленности и торговли, что способствовало экономическому росту страны. На той ступени развития абсолютная монархия выполняла экономические и даже некоторые политические требования буржуазии, тем самым способствуя росту капиталистического уклада во Франции.

Королевская власть пыталась избавиться от сословно-представительных учреждений, которые теперь препятствовали усилению центрального аппарата монархии. Особенно абсолютная королевская власть упрочилась при короле Франциске I (1515-1547), которого стали именовать Ваше величество – титулом ранее принадлежавшим только императорам, тем самым уравнивая французского монарха и германского императора. Во время правления Франциска I Генеральные Штаты перестали созываться совершенно, «… король – единственный суверен в своём королевстве и не должен давать отчёта своим подданным. Он может с ними советоваться в рамках Генеральных штатов, но не обязан ни созывать их, ни следовать их мнениям». Всё управление сосредоточилось в Королевском Совете, наиболее важные дела решаются близкими к королю лицами. Некоторое время парламент пытался стать ограничивающим короля органом, основываясь на своём праве регистрации королевских указов.

Публично провозглашалось, что власть короля ничем не ограничивается. «…верховенство королевской власти уже почти не ставилось под сомнение. Ни мир феодалов, ни Генеральные Штаты не возражали против её усиления. Спокойно и уверенно французская монархия продвигалась к абсолютизму. Однако это не пугало французов: они чувствовали себя хорошо защищёнными. «Наш король, – говорит Коммин , – является господином мира…»

Абсолютная монархия находила поддержку армии, состоящей из наёмных профессиональных солдат и офицерского корпуса, заполненного французскими дворянами, многие из которых существовали за счёт жалования выплачиваемого королём.

Война, содержание огромной армии, а также раздача пенсий феодальной знати, разрастание бюрократического аппарата требовали больших средств, поэтому государственная казна была почти всегда пуста. Чтобы пополнять её, монарх прибегал к обычным мерам пополнения казны: повышение налогов, (при Франциске I талья выросла с 2,6 млн. до 4,6 млн. ливров), а также изобретал новые – по инициативе короля крупные города стали продавать муниципальные ренты, проценты по которым гарантировались надёжными поступлениями, например, пошлинами с ярмарок. Повышение налогов привело к вспышкам антиналоговых и голодных бунтов, и мятежей в ряде городов: Бордо и Тулузе в 1516 – 1519гг., в 1529 г. «Большой мятеж» в Лионе и волнения в Дижоне. Существовал еще один источник «быстрых денег», это займы у итальянских и германских банкиров.

Во Франции начала XVI в. сложилась ситуация соперничества между двумя привилегированными классами, экономическая несостоятельность дворянства с одной стороны и политическое бесправие буржуазии с другой порождала между ними конфликт. … «Находясь в состоянии конфронтации, оба эти класса вместе с тем нуждались друг в друге, так что равновесие их борьбы было одновременно и равновесием их сотрудничества». Стоит отметить что в внутри дворянства так же происходила борьба за обладание высшими государственными должностями, это противостояние между различными группировками иногда принимало формы гражданских войн. Королевская власть пользуясь этими противоречиями укрепляла свою абсолютную власть.

Итак, в XVI в. дворянство в надежде решить свои финансовые трудности и сохранить своё политическое влияние вынуждено было поддерживать власть, … «Единственным способом выжить для большинства дворян стали дарованные королём милости (придворные и военные должности, церковные бенефиции). Фигура короля стала осознаваться как источник постов и милостей. Без короля дворяне не значили уже ничего». Но и буржуазия могла рассчитывать только на сильную королевскую власть способную навести в стране твёрдый порядок нарушаемый борьбой дворянских партий. А король, поддерживая буржуазию рассчитывала на кредитование со стороны последней добровольное или принудительное. Пользуясь заинтересованностью привилегированных классов, король взял все основные рычаги государственного управления в свои руки. Об этом свидетельствует тот факт, что французские короли, сумели подчинить себе даже церковь.

В 1516 году Франциском I был заключён с папой договор, т.н. Болонский конкордат, по которому король приобретал право назначать кандидатов на высшие церковные должности, он раздавал епископства и аббатства, с последующим утверждением их папой. За это Франциск обязывался уплачивать папе аннаты. Часто король не замещал вакантные должности, обращая доходы с них в свою пользу. Это вмешательство в дела церкви значительным образом усилило власть.

Как и в большинстве стран Западной Европы, в конце XV в. начале XVI в. во Франции начинает распространяться реформационное движение, которое принимает весьма своеобразный характер.

Во-первых, во Франции не было условий, столь благоприятных для Реформации, как в Германии. Во-вторых, новая протестантская религия не имела в стране широкого социального базиса. Влиятельная буржуазия Севера строго стояла за католицизм, так как католическая вера была символом национального единства. Крестьянство также было предано католической церкви и не принимало реформационных идей. Это в значительной мере объясняется тем, что в тот момент во французской деревне не было такого резкого обострения социальных отношений, как в Англии и Германии. Городские и деревенские низы воспринимали короля как естественного покровителя, защитника веры и гаранта единства государства. Французское дворянство, увлечённое войной с Испанией, идеи Реформации не заинтересовали.

Кроме того, своеобразие французской Реформации определялось тем, что католическая церковь во Франции не была в подчинении у папы. Французская церковь, не порывая с Римом, сумела оградить себя от притязаний первосвященника. Важнейшим шагом в этом направлении явился Болонский учреждением, а доходы её – средством вознаграждения дворянства.

В связи с этим в господствующем классе страны не было такой широкой почвы для недовольства Римом, какая существовала, например, в Германии. Все эти причины тормозили распространение идей Реформации во Франции, но в первой половине XVI века и во Франции происходят социально – экономические перемены, с конкордат. Данный договор сделал церковь государственным которыми реформационные идеи начинают укореняться на территории Франции, это создаёт угрозу единству Франции.

Первым с изложением идей, близких лютеранству, выступил ещё до Мартина Лютера, Лефевр дЭтапль раскрыв свои взгляды в книге «О посланиях апостола Павла», в которой он выдвинул два основных положения Реформации: оправдание верой и признание священного писания единственным источником веры, изданной в 1512 году.

Ученик Лефевра, епископ Бриссоне и его последователи, организовавшие «группу Мо», продолжили распространение реформаторских идей за возвращение к Евангелию, они находили отклик в душах склонных к анабаптизму бедных подмастерьев и городских рабочих.

Между 1525 и 1534 гг. идеи нового учения распространились почти по всей Франции. Реформацию поддержали мелкие торговцы, духовенство, заявившие свой протест против католицизма. Но как уже отмечалось Реформация не имела достаточной социальной базы и последователей было слишком мало. До середины 40-х годов общины верующих насчитывали в редких случаях сотни как в Париже, примерно 300-400 человек, а в основном это были десятки. Парижские последователи нового учения стали весьма смело проявлять протестантские стремления и прибегали к враждебным действиям против старой церкви. Особенно энергично распространяли они свои обличения в прокламациях, которые по ночам вывешивали на дверях и воротах церквей, монастырей, Сорбоны .

Король Франциск I первое время мирился с распространением реформационных идей, и воздерживался от преследования еретиков. Это объяснялось тем, что в борьбе с Карлом V на стороне Франции выступали немецкие протестантские князья, а также уступая просьбам своей сестры Маргариты Ангулемской. Но терпимое отношение короля к протестантам кончилось тогда, когда те перешли в середине 30-х годов к более решительным действиям. Прокламации были найдены даже на дверях спальни короля, с оскорбительными высказываниями по адресу мессы.

В январе 1535 года «… была устроена «люстрация» Парижа: король в торжественной процессии отправился к архиепископскому дворцу, где произошло богослужение, после которого было объявлено, что король не будет больше дозволять оскорблять Бога и примет самые суровые меры против еретиков. Для острастки тут же произошло сожжение нескольких нововеров.» 13 января 1535 года было сожжено 35 лютеран и около трехсот человек были брошены в тюрьмы. Началось жестокое преследование протестантов. Так закончился первый период Реформации во Франции.

К этому времени на французской земле зарождается новое реформационное течение – кальвинизм, названное о имени его основателя Жана Кальвина, издавшего в 1536 году книгу «Наставления в христианской вере», в которой он изложил свои взгляды, этот труд редактировался и систематизировался автором до самой смерти в 1564 г. Как и Лютер , он провозглашает догму о спасении верой. Главное и новое в учении Кальвина – догма о предопределении. В чём суть учения об абсолютном предопределении? Согласно его учению, природа человека безнадёжно испорчена в результате первородного греха. Кальвин утверждает, что Христос искупил грехи не всех людей, а лишь избранных, тех кто предопределён богом. Но каждый человек не знает, что его ждёт, спасён ли он или нет. Критерий же того, к чему человек предопределён – личный успех его в этой жизни. От церкви реформатор требовал строгости и простоты культа, настаивая на демократизации.

С 40-х годов начинается второй период французской Реформации. Этот период характерен тем, что окончательно определилась победа кальвинизма над остальными реформаторскими учениями. По всей Франции создаются кальвинистские общины. Кальвинизм нашел сторонников и среди части дворянства, которое было отодвинуто от власти другими группировками, и заинтересованного в секуляризации церковных земель.

В это время идеи Реформации быстро распространяются в среде купечества, среди клириков, гуманистов и чиновников – интерес был в ощущении избранности. Особенно сильно проникаются идеями Кальвина их жёны, которые воспитывают своих детей в новой вере. Больших успехов кальвинизм достигает на юге Франции, где к концу 50-х годов целые области, включая все слои общества, отходили от католичества. Примыкает к кальвинизму и южное старое дворянство, стремящееся использовать Реформацию для захвата церковного имущества.

Буржуазия Франции, особенно наиболее богатые южная и юго-западная находит в кальвинизме подходящую для себя идеологию и поэтому, тоже отходит от католицизма.

Такой огромный успех кальвинизма и его воинственных характер вызвал ответные меры правительства, которое всячески боролось с распространением Реформации. В 1540 году во Франции была введена инквизиция, а в 1547 году при парламенте создаётся чрезвычайный трибунал для расправы с гугенотами . Трибунал назывался «Огненной палатой»: за три года своей деятельности он вынес около 500 обвинительных приговоров, 60 были смертными. Не смотря на предпринятые правительством карательные меры, «Огненную» палату, президиальные суды для сыска еретиков реформационное движение во Франции усиливалось, что в итоге привело к началу гражданских войн.

Идеи Реформация оказали большое влияние на французское Возрождение, но итальянские походы, познакомившие французов с необыкновенно высокой культурой Италии, претендуют, может быть даже и на большее влияние, оказанное ими на французский Ренессанс.

В конце XV и первой половине XVI веков французские монархи для усиления своего международного и внутреннего влияния перешли к агрессивной внешней политике. Основным содержанием этой политики стали итальянские походы (1494 – 1559), которые велись между Францией и Испанией за итальянские владения, с переменным успехом. К концу XV века Карл VIII (1483 – 1498) решил реализовать династические права на Неаполитанское королевство (Южная Италия и Сицилия), получив которое, Франция могла бы приобрести земли для своего дворянства и укрепить свои позиции в средиземноморской торговле. Успешно начавшаяся война, неаполитанская армия была разбита, французы вошли в Неаполь (февраль 1495), но уже в марте 1495 г. был заключён антифранцузский договор между объединившимися Испанией, Священной Римской империей, папой и Венецией с Миланом, заставили французов с боем прорываться во Францию. Король готовит новый поход, но 1498 г. в результате несчастного случая Карл VIII умирает. Королём становится Людовик XII (1498 – 1515) при котором начинается следующий этап итальянских походов. В 1499 г. король захватил Милан, часть Неаполитанского королевства, однако вновь в Италии складывается антифранцузская коалиция, и в результате Франция потеряла все захваченные территории.

Взятие Милана являлось для обеих сторон важнейшим приобретением. Для Карла V это давало возможность беспрепятственных коммуникаций между северными и южными границами его владений, и фактическим окружением Франции своими владениями , в которые входили Испания, Неаполь, и Священная Римская Империя, а Франциску I, захват Милана позволял препятствовать испанским коммуникациям, и расширить торговлю. Все четыре войны Карла V c Франциском I велись с невиданным ожесточением. Успех был переменным, ни одной стороне не удавалось добиться полной победы. После смерти Франциска и Карла войну продолжили их приемники – Филипп II и Генрих II. Результатом этих войн было финансовое истощение французской казны, и финансовые затруднения испанцев, не смотря на увеличивающийся поток драгоценных металлов, доставляемых из Нового Света, а также ряд других причин заставили королей заключить в 1559 году мир, который в общем не исчерпал причин конфликта – «Като-Камбре- зийский мирный договор, был заключен 3 апреля 1559 г., который положил конец Итальянским войнам. Франция, деморализованная недавними поражениями и пустой казной, раздираемая внутренними религиозными конфликтами, наконец согласилась на мирный договор, позволивший ей оставить за собой Кале, а также три епископата – Мец, Туль и Верден. Однако ей пришлось отказаться от территориальных притязаний в Италии и Савойе.» Франция была окончательно вытеснена из Италии, Неаполитанское и Миланское герцогства оставались за Испанией. Влияние на Италию Франция теперь могла оказывать только косвенными путями – заключая союзы с итальянскими государствами.

Так закончились итальянские войны, которые оказали огромное влияние не только на экономическую и политическую жизнь Франции, но и сыграли огромную роль в культурном развитии Франции XVI века, способствуя формированию и развитию французского Возрождения. Итальянские походы явились внешним толчком для развития Ренессанса во Франции, так как для восприятия нового была подготовлена национальная почва – социально- экономическим и политическим развитием Франции.

Глава 2. Характеристика течений французского возрождения

Начало раннекапиталистической эпохи было ознаменовано международным движением мыслителей гуманизма и Возрождения. В центре нового мироздания встал уже не Бог, а человек. Гуманизм – выражение имело не современный смысл – человеколюбие, милосердие, уважение к достоинству личности, а происходило от латинского слова humanitas, обозначающие черты человека, отличающие его от животного – разумность, духовная культура, образованность.

Первые ростки гуманизма появились в Италии в XIV веке, распространившись по всей Европе, приобретая международный характер. По размаху ренессансного движения, по его глубине и достижениям Франция заняла одно из первых мест, вобрав в себя опыт Южного и Северного Возрождения, изначально уступая итальянским и голландским мастерам.

Культура Возрождения во Франции складывается в XVI веке, т.е. на полтора столетия позже, чем в Италии. Произошло это по тому, что французские города развивались гораздо медленнее, чем итальянские, в рамках феодальной монархии. Раннекапиталистические отношения не имели широкого распространения и поэтому не могли оказывать сильное влияние на экономику страны, на его религию, социальные структуры и культуру. Корни французского Возрождения лежат глубоко в национальной почве. Возникновение гуманистического течения готовилось социально- политическим и экономическим развитием Франции, как закономерное развитие средневековой цивилизации, в которой последовательно набирала силу светская культура.

Внешним толчком к развитию французского Ренессанса послужили итальянские походы французских королей, обусловившие одну из специфических особенностей французского Ренессанса. Таким образом, одна из важнейших черт французского Возрождения – сильнейшее итальянское влияние, проникшее через аристократическую среду. Итальянское влияние на французскую культуру сказывалось во многих аспектах жизни французского королевства, таких как: архитектура, живопись, например, школа Фонтенбло, и расцвете новеллистики, увлечение сонетами, а также в формах женских причёсок и одежды.

Перед вступившими в Италию французами открылся совершенно новый мир, полный красоты и роскоши, невиданного ранее богатства. Карл VIII с восхищением писал своему зятю герцогу Бурбонскому: «Трудно Вам вообразить, до чего прекрасные сады я видел здесь, ибо, честно клянусь, так они роскошны и столько в них чудесных и редких вещей, о коих надеюсь Вам рассказать при встрече, что ежели бы еще поселить в них Адама с Евой, то это и был бы рай земной. Сыскал я в этой стране отменных художников, и Вы пошлите к ним, пусть они изготовят для нас наилучшие, какие только возможно, картины, ибо те, что находятся в Бо, Лионе и прочих городах Франции, даже сравниться не могут красотой и великолепием своим со здешними. А я приведу выше упомянутых художников, дабы они написали мне подобные для Амбуаза».

Так начался импорт светской итальянской культуры гуманизма во Францию. Вывозились не только предметы роскоши, лучшие произведения искусства, но и приглашались к французскому двору, особенно ко двору Франциска I, лучшие мастера итальянской культуры. Многие итальянские архитекторы возводили во Франции великолепные замки в ренессансном стиле. Прекрасные произведения архитектуры, построены итальянскими мастерами, в Фонтенбло, Блуа, Шамборе. Лучшие итальянские живописцы и скульпторы – Леонардо да Винчи, Бенвенуто Челлини, Андреа дель Сарто – творили для Франции. Италия, приобретая необычайный авторитет, оказывала влияние своим литературным и научно- философским творчеством. Во Франции появляются в большом количестве переводы итальянских поэтов и писателей Возрождения – Данте , Петрарки , Боккаччо.

Влияние итальянского Возрождения сказывается и в увлечении французов античным наследием. Работы античных мастеров доходили до французских гуманистов в двух вариантах: в оригиналах, и в осмыслении её итальянскими подражателями и комментаторами. Во Франции были изданы переводы сочинений Фукидида , Ксенофонта , Диодора Сицилийского , Гомера и других древних авторов.

В этот период во французский язык проникает множество итальянских слов из области искусства, военного и инженерного дела, поэзии, светских увеселений, т.е. из всех тех областей, в которых Италии принадлежало первенство.

Совершенно неоспоримо, что, обращаясь к ренессансному движению в Италии, Франция много брала от него положительного, развивая свою культуру в светском гуманистическом духе. Но каждый раз, когда занесённые из Италии новая стихотворная форма или новый фасон одежды вступали в контакт с исконно французским, национальным, итальянское не приходило на смену французскому, не вытесняло его, а сливалось с ним рождая новое, что в итоге стало французским Ренессансом.

Существенную роль в формировании французского Возрождения сыграло то, что в Италии с 30-х годов XVI века появляются признаки реакции, и гуманизм начинает испытывать кризис, приобретая часто ослабленные и компромиссные формы. Это отразилось и на французском гуманистическом движении, которое брало как образец для подражания и учения, творчество не только цветущей поры итальянского Возрождения, но и его ущербную версию.

Другая отличительная сторона французского Ренессанса связана с значительной отсталостью французской буржуазии в сравнении с буржуазией Италии и Англии. Рассматривая в предыдущей главе социально- экономическую и политическую жизнь Франции XVI века, мы выяснили причины отставания в развитии французской буржуазии, обусловившие нерешительность её первых попыток в борьбе за власть. В соответствии с этим французская буржуазия принимала сравнительно слабое участие в гуманистическом движении, и в начале встретила его с недоверием и даже с враждебностью. Поэтому сторонники гуманизма, в основном, были выходцами из дворянских семей. Особенно тяготела к новому движению дворянская молодёжь Франции, имевшая доступ к высшим формам образования и чувствительная к итальянским культурным веяньям.

Таким образом, чертой французского Ренессанса является преобладание в нём дворянских воззрений, мыслей, идей и нравов, значительно в большей степени, чем в Италии, Англии и Голландии. Французское Возрождение не получило такого широкого демократического размаха, как в других странах, оно ограничилось узким дворянским кругом. «… Главной характерной чертой Ренессанса следует считать тот факт, что эта культура была присуща только элите. …Гуманизм еще больше углубляет пропасть между классами». Хотя необходимо заметить, что в творчестве некоторых наиболее выдающихся мастеров дворянское наполнение постепенно сливаясь с национальным, самобытным искусством, выходящим из средневековых традиций. К таким творцам Ренессанса нужно отнести Рабле, Ронсара.

Преобладающие влияние французского дворянства в гуманистическом движении явилось главной причиной того, что основными очагами французского Возрождения являлись дворы королей, герцогов и графов.

… «Французы той поры не выносят никаких ограничений, они уверены в себе, горды своим юным королем, который представляется им самим воплощением Ренессанса. Сильный, чувственный, великодушный, образованный Франциск I придает «светлейшей» короне Франции тот блеск, которого в ней не бывало со времен Карла Великого и Людовика Святого. Его мать, Луиза Савойская, называла его: «Мой сын, мой император …»

Во времена Франциска королевский двор становится источником новых идей, новой моды, искусства. К королевскому двору приглашаются поэты и художники, король интересуется буквально всем, он любил литературу и учёных, делился с ними темами для рассуждений. «И каждый, кто приходил, был принят; и требовалось только, чтобы он не был ослом или заикой» (Брантом), ибо королевское застолье представляло собой настоящую школу, где обсуждались различные предметы, начиная с войны и кончая живописью, и сам король прекрасно разбирался и в том и в другом».

Франциск, активен и в библиотечном деле в Риме и Венеции заказывает копии с греческих рукописей, королевский издатель Робер Этьен в 1539 г. печатает произведения на греческом, латинском и древнееврейском языках. По совету крупнейшего гуманиста эпохи Гильома Бюде (1468 – 1540) (французский филолог-классик, крупнейший знаток греческого языка эпохи Ренессанса, основатель Коллеж де Франс и библиотеки в Фонтенбло, давшей начало Национальной библиотеке Франции), король открыл в противовес Сорбонне светский университет, в котором для грамотных слушателей даётся много научных дисциплин в творческой манере преподаются греческий, древнееврейский, латинский языки, медицина, математика. Этот университет возникший в 1530 году и названный Коллеж королевских лекторов (College des lecteurs royaux), стал цитаделью свободного, гуманистического знания. Здесь проявляется воля вывести обучение и исследования из-под контроля Церкви, в этом проявляется прогресс.

Король объявляет себя покровителем наук и искусств, Франциск разрешает учёным доступ в королевскую библиотеку в Фонтенбло, назначает пенсии переводчикам античной и итальянской литературы.

Поэтому, первая треть XVI века проявляет себя открывшимися перед французскими гуманистами огромными возможностями для развития и распространения своих идей. Но вскоре этим возможностям был положен конец. Ожесточение религиозной войны, обострившийся фанатизм резко изменили положение гуманистов во Франции в худшую сторону. «С делом об афишах (1534) первый рубеж противостояния был преодолён. Наихристианнейший король не может оставить незамеченным такой бурный всплеск. Лично он не проявляет усердия. Но он позволяет разразиться в Париже народной истерии, кампании репрессий и допускает сожжение на кострах еретиков по решению Парламента и с одобрения Сорбоны».

Здесь необходимо отметить еще одну особенность французского Возрождения, его отношение к Реформации.

Взаимоотношения гуманизма с Реформацией во Франции были весьма своеобразны; они вытекали из оригинальности самой французской Реформации, о чём было сказано в главе первой дипломной работы.

Изначально движение Реформации в основных своих чертах было созвучно гуманистическим идеям; борьба кальвинистов против католической церкви, привлекала гуманистических деятелей. Моральный пафос протестантизма, его героический, и в то же время реалистический дух, высокая нравственная требовательность и мечта об идеальном устройстве общества – всё это влияло на умы и настроения гуманистов, заставляя их выступать на стороне протестантов.

В то же время у гуманистов были точки соприкосновения с католической идеологией, и основная из них – идея национального единства, которая связывала гуманистов с католиками.

Кроме того, Реформация во Франции – лютеранская и кальвинистская – была возглавлена крупными феодалами юга страны, недовольными политикой централизации, проводившейся королевской властью. Но постепенно радикализуясь Реформация расходится с гуманизмом, она отталкивает гуманистов своим усиливающимся религиозным фанатизмом. Поэтому большинство деятелей французской культуры во второй половине XVI века сохраняют верность католицизму.

Наиболее глубокие и прогрессивные гуманисты Франции – Деперье, Рабле, Монтень – не были сторонниками ни католической, ни протестантской религий; их отталкивал религиозный фанатизм той и другой веры, и больше всего они склонялись к религиозной терпимости.

Французское Возрождение, так же как и Возрождение других стран Европы, имело в своём развитии три этапа: Раннее Возрождение (первая половина XVI века), Высокое Возрождение, отмеченное творчеством великого гуманиста Франсуа Рабле написавшего замечательную книгу «Гаргантюа и Пантагрюэль» которая представляет собой весёлую энциклопедию той эпохи (середина XVI века) и Позднее Возрождение, связанное с работами группы поэтов «Плеяды» и двумя последними великими гуманистами эпохи Ренессанса Агриппой дОбиньи и Мишелем Монтенем (вторая половина XVI века).

Цель которую я поставил – проследить и выявить характер эпохи и её основные противоречия на примере творчества наиболее значительных поэтов и писателей Раннего французского Возрождения: Маргариты Наваррской, Клемана Моро, Бонавентура Деперье.

Что характерно для эпохи Раннего Возрождения во Франции, чем она интересна?

Первая половина XVI века – это расцвет гуманистических идей, когда с особенным размахом и глубиной выявляются наиболее передовые и смелые идейные тенденции в литературе и искусстве. Сила и размах гуманистического движения связны с подъёмом в первой половине XVI века социально-политической борьбы передовых общественных кругов.

В этот период в среде гуманистов преобладают оптимистические настроения, они верят в возможность построения лучшего, более совершенного уклада жизни, в возможность полного освобождения человека. Надвигающаяся реакция, обусловленная политическим и религиозным расколом, еще не успела в полной мере отразиться на умонастроении деятелей Раннего Возрождения.

В середине века у гуманистов обнаруживаются первые признаки сомнений и разочарований. Затянувшиеся религиозные войны приводят к общественному кризису, который сказывается и на поэзии. В результате чего одни склоняются к скептицизму, другие ищут выход в реформировании религии. А уже начиная с 60-х годов XVI века кризис гуманизма достиг полной силы. В произведениях некоторых творцов можно прочитать размышления о зле, царящем в мире, о не постоянстве удела человека и о его бренности.

Для Раннего французского Ренессанса характерно существование двух основных течений: умеренного и радикального. Умеренное течение, представители которого получили название «евангелистов», сочетало в себе гуманистические идеи с идеями церковной реформации.

Одним из основных представителей умеренного течения была Маргарита Наваррская, объединившая при своём дворе прогрессивно настроенных писателей и учёных, отстаивавшая по отношению к протестантам и людям вольномыслия политику терпимости.

С этим течением многими нитями был связан выдающийся поэт Раннего Возрождения, примыкавший к кружку Маргариты Наваррской, Клеман Маро.

Представители радикального течения в Раннем французском Возрождении их передовые, вольнодумные идеи были пронизаны скептическим отношением к религии и смелой защиты свободы мысли. К этому движению принадлежит известный писатель Бонавентур Деперье и филолог Этьен Доле

Для более полной и точной характеристики исследуемой эпохи в жизни Франции необходимо изучить творчество и идейно-политические взгляды лучших представителей эпохи Раннего Возрождения во Франции.

Глава 3. Творчество выдающихся писателей раннего французского Возрождения

3.1 Гуманизм и аристократический характер творчества Маргариты Наваррской

Выдающейся представительницей раннего французского Возрождения, принадлежавшей к придворному, аристократическому течению французского гуманизма, была сестра короля Франциска I, Маргарита Наваррская (1492- 1549).

апреля 1492 года в семье графа Карла Ангулемского и графини Савойской родилась дочь Маргарита, которой суждено было стать выдающейся писательницей Возрождения. Два года спустя после её рождения появился на свет её брат будущий король Франции Франциск I (1494 – 1547). Маргарите еще не исполнилось и четырёх лет как её отец умер, Луиза Савойская осталась одна с двумя детьми.

Раннее детство Маргариты прошло в далёкой провинции, так как с королевской четой у графини Савойской отношения были натянутые, и она с детьми предпочла уединиться в своём замке Коньяк. Луиза сосредоточилась на воспитании детей. В 1498 году королём Франции стал Людовик XII, родственник отца Маргариты, и её семья была призвана ко двору. Этот период жизни Маргарита описывает в книге «Гептамерон». Семья Маргариты (мать и брат Франциск) жила в замках Амбуаза и Блуа, где находилась большая и интересная библиотека. Маргарита по свидетельству Брантона, «с юных лет отдалась чтению». Она дружна с братом, не смотря на разницу интересов и характера, и эта дружба только усиливается с возрастом.

«Позже эта дружба найдёт себе обоснование в тождестве их вкусов и в тех чертах, которые дают право называть Маргариту выдающейся представительницей Возрождения, а Франциска – королём Возрождения…» Луиза Савойская стремилась дать своим детям блестящее образование, Маргарита и Франциск учились у лучших учителей того времени.

В 1515 году умер бездетный Людовик XII и королём становится брат Маргариты Франциск I, начавший свою политическую деятельность итальянскими походами. Отправляясь на войну, Франциск назначил свою волевую, энергичную мать регентшей государства.

Один из походов Франциска I в Италию (1524 – 1525) стал неудачным для французов. Французские войска потерпели поражение, а сам король попал в плен. В отсутствие короля страной руководит Луиза Савойская, она сумела взять страну в руки и подвести её к решению экстраординарных налогов для сбора новой армии и выкупа короля.

Еще при Людовике XII, в 1509 году, Маргарита была выдана замуж за герцога Алансонского, ничем не выдающегося, посредственного человека. Он не был и особенно богатым. Лишь при вступлении Франциска на престол герцог Алансонский получил почётную «должность – второго лица в королевстве».

Как видно из её писем того времени, Маргарита не питала любви к своему мужу и не была с ним счастлива. Вскоре по возвращению из неудачного похода, Карл Алансонский умирает, слухи приписывают ему не благовидное поведение на поле битвы, далее легенда говорила, что от стыда и раскаянья он умер.

Сразу же после воцарения брата Маргарита оказывается в центре политической, общественной и культурной жизни страны. Она ближе знакомится с гуманистами, интересуется их взглядами и планами.

В 1521 году Наваррская знакомится с Гильомом Брисонне, учеником знаменитого Лефевра дЭтапля. Это знакомство повлияло в значительной мере на дальнейшее развитие её взглядов и настроений. В общении с единомышленниками Брисонне Маргарита находила духовную пищу.

В это же время Маргарита занимается государственными делами. Она помогает матери решать важные государственные задачи, участвует в различных дипломатических переговорах, в частности, в переговорах с королём Испании, который одновременно был и императором Великой римской империи германской нации Карлом V, об освобождении брата.

Во время пребывания короля в плену буллой от 25 мая 1525 года была назначена комиссия для выявления еретиков, власть которой распространялась даже на герцогов и архиепископов. Запылали костры и потекла кровь еретиков.

Январь 1527 года ознаменовался для Маргариты еще одним важным событием в её жизни – в возрасте 35 лет она выходит замуж за двадцатичетырёхлетнего короля Наваррского Генриха дАльбре. Этот брак не являлся выгодной партией, так как Наваррское королевство стало к тому времени бедной, маленькой, глухой провинцией. Первое время, после своего вторичного замужества Маргарита почти не живёт в Наварре, она проводит время в королевских резиденциях, и своих владениях.

Маргарита с успехом занимается политическими и общественными вопросами. Она покровительствует протестантизму. В 1533 году, когда Маргарита и её муж жили в отсутствии короля в Париже, Руссель – придворный священник королей Наваррских, ученик дЭтапля, читал свои проповеди, вызывающие осуждение Сорбонны. Католики повели решительную борьбу против Маргариты.

Студентами Наваррского коллежа в Париже была поставлена сатирическая пьеса, направленная против королевы Наваррской и Русселя; Сорбонна объявила недавно вышедшую во втором издании книгу Маргариты «Зерцало грешной души», еретической.

Нашелся даже монах, который открыто призывал «… зашить королеву в мешок и утопить её в Сене», Маргарита вынуждена обратиться к королю, который весьма благосклонно относился к её действиям, и заставил Сорбонну отказаться от своего решения, монах же был арестован и осуждён, ему присудили то наказание, которое он придумал для королевы.

Преследования приобретали всё больший размах, разгорается «дело плакардов». Маргарита пытается заступиться за реформаторов, но король слишком раздражён и не слушает сестру, между ними происходит размолвка.

Наваррская вынуждена уехать из Парижа в своё королевство, куда вскоре за ней приехали преследуемые реформаторы, которых Маргарита укрывала у себя, поэтому её и называли «пристанью и убежищем всех несчастных». Она старается восстановить расположения короля к себе.

Но уже в 1535 году, между ней и Франциском возникли серьёзные осложнения, вызванные тем, что муж Маргариты король Наваррский в целях укрепления своего королевства, вёл сепаратные переговоры с императором Карлом V.

Несколько лет подряд королева Наваррская живёт в своём королевстве. В это время и возникает литературный кружок Маргариты Наваррской, состоящий из близких ей людей. В него входят как светские, так и духовные лица, придерживающиеся нового гуманистического движения. Они часто собираются у королевы Наваррской, ведут споры, беседы, ставят пьесы, написанные самой Маргаритой.

Кружок М. Наваррской объединял наиболее образованных, культурных и передовых людей того времени, поэтому глухая провинция – Наваррское королевство – становится одним из культурных центров страны. В компетентных собеседниках никогда не было недостатка, так как двор Маргариты Наваррской всегда украшали учёные люди.

Отсюда то воодушевление, с которым она насаждала просвещение в своих владениях, поддерживала начинающих поэтов и учёных, хлопотала о привлечении к просветительской работе выдающихся представителей науки. Совершенно естественно, что к ней, широко раскрывавшей двери всякому таланту, потянулись молодые силы и она скоро стала средоточием целого кружка.

Историк Олагаре пишет: «В цветнике этого дома она была драгоценной гвоздикой, аромат которой привлекал к ней лучшие умы Европы как тилшон привлекает пчёл». В кружок Маргариты входили известнейшие люди: поэт Николя Бурбон, писавший на латинском языке, переводчик «Декамерона» Боккаччо, Антуан ле Масон, поэт Виктор Бродо, Лефевр дЭтапль, Жерар Руссель. Огромное влияние кружок Маргариты Наваррской оказал на творчество Деперье и Клеманa Маро.

C годами, здоровье Маргариты ухудшается. Внезапные потрясения, обрушившиеся на неё, усугубляют недуг. Сильным ударом для Маргариты явилась смерть Маро вдали от Франции и самоубийство Деперье.

В начале 1547 года умирает Франциск I, после смерти которого Маргарита живёт в уединении Туссонского монастыря, где она закончила свою поэму «Темницы». В том же году вышел в свет сборник королевы Наваррской

«Перлы перла принцесс». В этих произведениях Маргарита изменила свои взгляды на религию. В чём же смысл религии для нее? Смысл этот она видит в непосредственном общении с богом, в общении посредством любви. В своём воззрении на религию Маргарита опиралась на итальянских неоплатонистов, и прежде всего на Марсилио Фичини.

Этот период характерен для Маргариты Наваррской ее увлечением мистицизмом, о чём повествует сборник стихов «Зерцало грешной души» и «Темницы», в которых она окончательно утверждает свою позицию – своё освобождение от уз земной любви, суетности и науки, которые её опутывали, но которые Маргарита смогла сбросить, поняв, что истинный смысл жизни – в любви к Богу, это то единственное, на что она надеется и уповает.

Мне ль строить веру на песке?

Лишь на Христа надеюсь я, –

Не отступлюсь ни впредь, ни ныне.

Так припаду ль к иной святыне?

Он духа моего твердыня, –

Тематика поэтических произведений Маргариты в этот период в основном религиозно-этическая, где большое внимание уделяется неоплатоническим идеалам возвышенной любви, бесконечного нравственного самосовершенствования и любви к Богу.

Спаситель мой, что я могу добавить?

Перед тобою нет нужды лукавить:

Ты с тайн срываешь полог темноты.

Ты видишь, помыслы мои просты:

Тобой дышать, тебя любить и славить.

Мистика и увлечение неоплатонизмом привели Маргариту Наваррскую к изменению ранних идеалов, которые она, однако изменяет не кардинально.

Однообразие тематики поэзии М. Наваррской, а также недостаточное владение техникой стихотворения и архаичность стиля делают поэзию Маргариты гораздо беднее, чем её проза.

В 1549 году в жизни Маргариты наступает резкий перелом – она поселилась в замке Одос, удаляясь от двора, так как королём Франции становится Генрих II, ярый сторонник католической церкви, и между ним и Маргаритой устанавливаются холодные отношения.

Болезнь Маргариты прогрессирует, но жизнелюбие её не покидает, она борется с недугом. Узнав от врачей о неизбежности смертельного исхода, она нашла это слово (смерть) очень горьким и говорила, что она еще не так стара и могла бы прожить еще несколько лет.

Однажды Маргарита увидела сон «лучезарная фигура с прекрасным венком в руках, который она ей протягивала, говоря: «Скоро он станет совсем твоим». Маргарита верила в это и смиренно ждала того часа, когда Господь призовет ее и успокоит.»

Осушит печальные очи

От долгих рыданий

И в сумраке благостной ночи

Покроет забвеньем страданье.

В декабре 1549 г. Маргарита вышла на балкон чтоб увидеть возникшую комету, ей стало плохо и 21 декабря 1549 года Маргариты Наваррской не стало. французский возрождение гуманизм деперье

Наиболее интересное и значительное произведение Маргариты Наваррской – сборник новелл «Гептамерон», содержащий, в противоположность отвлечённо-символическому характеру её поэзии, конкретный и жизненный материал.

Маргарита Наваррская начала работать над сборником в 1542 году, и продолжала работать над ним до последних дней жизни. Окружающих удивляла скорость её работы: Она писала их (новеллы)во время своих поездок, сидя в паланкине… Она писала их так быстро, как если бы ей кто-то их диктовал».

Сборник должен был вмещать 100 новелл, но остался не законченным – Маргарита написала 72 главы. Впервые сборник напечатали в 1558 году под заголовком «Любовные истории». Впоследствии, в издании Грюже он получил название «Гептамерон» – семидневник.

Можно считать, что сборник Маргариты Наваррской был задуман как подражание знаменитому «Декамерону», но в целом видно, «Гептамерон» отличается от сборника Боккаччо.

«Гептамерон» начинается с развёрнутого вступления: Маргарита выводит на сцену рассказчиков и объясняет, как и почему они стали рассказывать новеллы. Рассказчики – это списанные с натуры светские дамы и мужчины окружавшего её мира. Под условными именами Маргарита вывела себя (Парламанта), своего мужа Генриха Наваррского (Иркан), свою мать Луизу Савойскую (Уазиль) и ряд лиц её окружения.

Каковы же характеристики персонажей? Благочестивая госпожа Уазиль, наделённая большим жизненным опытом и тактом, придерживается протестантских взглядов. И тем не менее она вполне светская женщина, способная понять шутку и посмеяться.

Иркан – типичный светский сеньор того времени: он мужествен, грубовато галантен, скептичен, не лишён остроумия и легкомысленно циничен. Новеллы, рассказанные им, соответствуют его характеру – обычно содержание их достаточно фривольно.

Парламанта – умна, тонка, возвышена, обладает пылким и независимым характером. Она добродетельная и верная супруга, хотя проявляет иногда небрежно-ироническое отношение к мужу. Новеллы Парламанты повествуют о большой любви или страсти и стойкой добродетели; они большей частью психологически тонко разработаны.

Остальные персонажи менее интересны – немолодой, склонный к скептицизму Сафредан; юная и неосмотрительная Номерфида, «совершенный» любовник Дагусен и др.

Каковы основные проблемы, рассматриваемые в сборнике Маргариты Наваррской?

Одной из причин популярности произведений Маргариты среди современников была критика ею господствующей во Франции католической церкви. Свои религиозные идеи она полнее всего изложила в различных сборниках религиозных стихов и в «Гептамероне».

Наиболее резкой и последовательной критике подвергается в «Гептамероне» представители католической церкви – монахи. Критика монашества и его пороков, одна из главных тем сборника, многие новеллы которого посвящены именно этому вопросу.

С презрением и даже с ненавистью обрушивается Маргарита на церковников (в основном это – францисканцы), высмеивая их пороки, присущие всем представителям их сословия – лицемерие (за женой одного прокурора ухаживал епископ Сейский, сумевший лестью и лицемерием так обойти её мужа, что тот не только не замечал преступной любовной связи, но и всячески содействовал ей), лживость: – «Один францисканец обещал женщине направить её дочь на путь истинный, но вместо этого учиняет над ней насилие.» ; невежество, грубость и т.д.

Даже в самом начале сборника, во вступлении, сталкиваемся с резко отрицательной оценкой монахов и их образа жизни – настоятель монастыря, в котором остановились рассказчики, показан как скупой, лицемерный человек. В последующие дни монахи докучают нашим рассказчикам, подслушивая их. Несмотря на то, что герои сборника ежедневно ходят в церковь, выказывают своё уважение к ней, они считают представителей церкви презренными и недостойными людьми.

Обличительную характеристику монахам даёт госпожа Уазиль: «Те, кто считали себя умнее всех остальных, разумом дойдя до признания бога, создателя всего сущего, приписывали эту заслугу себе самим, а не тому, кому она в действительности принадлежит. Пологая, что добились всего собственными усилиями, они стали не только невежественнее и безрассуднее всех прочих людей, но, больше того, уподобились грубым скотам, ибо, впав в заблуждение духом и приписав себе то, что принадлежит одному только богу, они заблуждения перенесли свои и на тело».

Многие новеллы сборника посвящены рассказам о распутстве монахов, которые не останавливаются ни перед чем, обнаруживая неслыханную жестокость – приор монастыря пытается соблазнить невинную монахиню Марию Эроэ, преследуя её по всюду и угрожая ей ; для удовлетворения своих низменных желаний монах не останавливается даже перед убийством трёх ни в чём неповинных людей , убивает маленького ребёнка.

Маргарита Наваррская высмеивает монахов за то, что они принадлежат к общественно-вредной породе паразитов и тунеядцев. Именно в этом корни нелюбви Маргариты к монахам. Они для неё – определённый общественно- исторический тип, враждебный гуманизму своей реакционностью.

Конечно, бичевание монахов в «Гептамероне» не затрагивает католическую церковь по существу, но Сорбонна сочла эту книгу еретической и усилила гонения на Маргариту. Это объясняется тем, что в период Реформации, приобретшей огромный размах, критика монашества, звучала отчётливее и усугубляла конфликта между Маргаритой Наваррской и клиром.

В оценке католицизма Маргарита Наваррская солидаризуется с протестантами, которых она спасала от преследований церкви…

Маргарита принимает учение Лютера и Кальвина об оправдании верой, о том, что только вера спасает душу человека, а не «добрые дела», силу которых воспевают невежественные монахи.

Эти взгляды особенно чётко изложены в 55-й новелле: «Самые жадные ростовщики воздвигают самые красивые и роскошные часовни в надежде умилостивить бога десятью тысячами дукатов, истраченных на постройку этих зданий, и расплатиться с ним за те 100 тысяч, которые они награбили. Как будто господь не умеет считать! Но если бы они вникали в слова, некогда сказанные господом, что единственным истинным приношением он почитает сердце смиренное и чистое… Но того, кто видит сердце человеческое, обмануть нельзя, он будет судить их не только по их делам, но и по вере их и по милосердию».

Однако Маргарита Наваррская не была протестанткой, сущность религии для неё – в непосредственном общении с божеством, в живой связи с ним через посредство любви, в слиянии нашего «ничто» с «великим всё» божества. Эти взгляды наиболее ярко раскрываются в её стихотворениях, в «Гептамероне» же они звучат довольно слабо.

Маргарита утверждает, что сама природа человека немощна, влечёт его к греху, и сам он не способен противиться этому, неспособен делать добро. Это возможно лишь с помощью благодати. Плохо «… бывает и теми, кто мнит собственными силами и добродетелью победить любовь и природу человека, которую господь наделил столь великою властью. Лучшее, что может сделать человек, – это не тягаться с таким врагом, а, признав слабость свою, обратиться к истинному другу своему, Христу и сказать ему словами псалмопевца: «Господи, тесно мне, спаси меня!».

Лишь только в вере видит Маргарита спасение человека, вера способна указать человеку путь, идя по которому, он обретёт своё счастье: «… одна только вера способна указать человеку счастье и пути к нему, недоступные для человека низменных плотских вожделений».

В развитии этой идеи ясно ощущается отход Маргариты от гуманизма, воспевавшего неограниченные возможности человека. В этом проявляется ограниченность мировоззрения Маргариты Наваррской, его противоречивость, в котором отразились и противоречия эпохи Маргариты – эпохи «переоценки ценностей».

Поэты и писатели Возрождения посвятили множество строк прекрасному чувству, возвышающему и облагораживающему человека – любви. Маргарита Наваррская, как представитель эпохи гуманизма, естественно, тоже не могла пройти мимо этой стороны жизни человека. В её стихах, и особенно в «Гептамероне» уделено значительное место отношениям между мужчиной и женщиной, вопросам возвышенной и чувственной любви.

Почти все новеллы «Гептамерона», кроме девяти, посвящены любовной тематике, сами рассказчики ведут беседы и споры, в центре которых стоят вопросы взаимоотношений полов.

Концепция любви Маргариты весьма противоречива, и это легко объяснимо, так как была противоречива и вся эпоха «переоценки ценностей». Для «Гептамерона» характерно слияние новелл фривольного содержания, в которых преобладают грубая чувственность с теми новеллами, где воспевается возвышенная, одухотворённая любовь.

Смелость и откровенность некоторых новелл, рассказывающих о сластолюбивых монахах, прячущих под маской благопристойности самые разнузданные страсти; о неверных мужьях и жёнах, охваченных страстью и добивающихся успеха любым путём, – всё это характерно для «Гептамерона». Наиболее яркие новеллы этого цикла: 25, 29, 30. Это новеллы примерно следующего содержания – некий священник, развлекавшийся с женой крестьянина, видя, что муж её неожиданно вернулся домой, так ловко от него удрал, что муж ни о чём не догадался.

В самих новеллах не чувствуется осуждения и презрения героев, идущих ради наслаждения на любые поступки, наоборот, кажется, будто бы автор восхищается смелость, ловкостью и хитрость.

Но в пространных послесловиях к новеллам, сбивающихся на церковную проповедь, такое низкое и легкомысленное поведение осуждается. Ничем не облагороженному вожделению противопоставляется возвышенное чувство, высокая, «совершенная любовь». Что же такое совершенная любовь, как её понимает Маргарита? Это то чувство, которое длится всю жизнь, которое в себе самом находит награду – путь к нравственному совершенству.

Устами Парламанты в диалоге после 19 новеллы Маргарита даёт характеристику совершенной любви: «Настоящая, совершенная любовь приходит тогда, когда влюблённые ищут друг в друге совершенство, будь то красота, доброта или искренность в обхождении, когда эта любовь неустанно стремится к добродетели и когда сердце их столь высоко, что они готовы скорее умереть, чем дать волю низменным побуждениям, несовместимым ни с совестью, ни с честью».

Идеал возлюбленной постигается через любовь к красоте, видимой и к земной добродетели, несмотря на то, что возлюбленная должна быть воплощением высокого духа идеала.

В этих взглядах Маргариты Наваррской на «совершенную» любовь сказалось огромное влияние её чтения творений Платона. Эта совершенная любовь у Маргариты не лишена противоречий: она изображена в каком-то отрешённом аспекте, а то как возвышенная, но земная любовь.

В теории любви Маргариты Наваррской имеется тенденция к возрождению куртуазной концепции любви, но это происходит в новых условиях, в новой эпохе, поэтому многое, что было принято в куртуазной поэзии, отвергается Маргаритой.

Противоречия, свойственные всему «Гептамерону», сказались и во взглядах Маргариты Наваррской на любовь и брак. Маргарита не одобряет любовь вне брака, но она не утверждает ни где, что брак, заключённый в её обществе, приносит счастье.

Автор «Гептамерона» осуждает брак, заключённый не по любви, а по воле родителей, стремлению разбогатеть или еще каким-либо причинам – осуждается поступок графа Жосбелена, убившего дворянина, узнав, что тот хочет жениться на его сестре, но он недостаточно богат».

В губы Дагусена Маргарита вложила протест против условий заключения брака, который царит в современном ей обществе: «… Для поддержания порядка в обществе считаются только со знатность происхождения, возрастом и законом, не обращая никакого внимания на любовь и на достоинства мужчин.

Поэтому-то и бывает, что браки, заключённые между равными и сообразно желанию родителей и других людей, часто настолько далеки от того, что подсказывает чувство, характер и сама жизнь, что, вместо того, чтобы вести к спасению души, они ведут в преддверие ада».

Важнейшая тема, затронутая в «Гептамероне», проходящая через всю книгу воспевание девичей чистоты и женской чести. Эта тема является основной многих новелл. Примером может послужить 42-я новелла о девушке, которая не поддалась ухаживаниям короля, за что получила от него же благодарность счастливое замужество. 22-я новелла рассказывает о монахине Марии Эроэ, отвергшей домогательства приора монастыря , в 27 новелле говорится о том, как замужняя женщина избавляется от назойливых притязаний секретаря принцессы.

Тем женщинам, которые удержались от соблазна наслаждений, автор воздаёт должное. Она воспевает их, не взирая на сословную принадлежность. Маргарита считает женщину более чистой, честной и духовно богатой, не ищущей в любви удовольствия и наслаждения, в отличие от мужчин: «Любовь женщины зиждется на благочестии и на благородстве, она так справедлива и так разумна, что тот, кто отказывается от неё, скорее всего труслив. Любовь же большинства мужчин нашего круга настолько явно зиждется на удовольствии, что не зная об их дурных намерениях, женщины нередко заходят сами довольно далеко».

«Гептамерон» является гимном любви, любви чистой, красивой и нежной. Недаром романтические новеллы Маргариты, рисующие столкновение страсти и долга, ставящие на первый план тему чести женщины, явились предшественниками более позднего любовного романа XVI – XVIII вв.

Выше уже говорилось о том огромном влиянии, которое оказала итальянская культура на деятелей французского Возрождения. Это влияние можно увидеть и при изучении «Гептамерона». Этот сборник как известно, был написан в подражание «Декамерону» Боккаччо, большой поклонницей которого была сама писательница.

Реализм новелл Боккаччо заметно повлиял на её сборник, который, несомненно, отличается от её первых произведений своей конкретностью образов и характеров, в которых Маргарита находит повод для раздумий. Многие взгляды Боккаччо оказались близки и королеве Наваррской, особенно это заметно в тех новеллах, которые посвящены любовной тематике, а также антиклерикальной.

Некоторые сюжеты Маргариты схожи с сюжетами Боккаччо. Даже само оформление её сборника соответствует оформлению «Декамерона»: оба они имеют рамку, но рамка «Гептамерона» более реалистическая и бытовая. И всё же, не смотря на схожесть произведений, «Гептамерон» во многом уступает знаменитой книге Боккаччо.

У Боккаччо рассказы в основном имеют готовый странствующий сюжет, в его новеллах мы находим характеристику всей Италии эпохи Возрождения, Боккаччо рассказывает о всех слоях современного ему итальянского общества. Рассказы же Маргариты Наваррской в большинстве случаев имеют своим источником события и происшествия лишь из придворной жизни, которую она наблюдала непосредственно. Почти все новеллы «Гептамерона» посвящены жизни господствующего класса. Лишь в немногих новеллах Маргариты изображена жизнь представителей средних и низших слоев французского общества. Но все образы крестьян, ремесленников, торговцев, которые Маргарита пыталась нарисовать, очень условны и трафаретны. Жизнь Франции XVI века отражена в «Гептамероне» весьма узко, лишь с одной стороны, в этом основное отличие от произведения Боккаччо.

Персонажи-рассказчики в «Декамероне» Боккаччо интересные образы, в «Гептамероне» они охарактеризованы недостаточно интересно, в основном лишь интеллектуальным методом: характеристика героев появляется только в их беседах, поэтому им не хватает плоти и крови, персонажи Маргариты отображены слишком односторонне.

Большую роль в «Гептамероне» играют диалоги, в которых особенно ярко проявилась ограниченность кругозора Маргариты, отсутствие подлинной смелости мысли, склонность к морализированию, и дидактизму.

Всё это отражено в длинных диалогах – послесловиям к новеллам, напоминающим церковную проповедь и не имеющих ни чего общего с остроумными и весёлыми репликами рассказчиков «Декамерона».

Рассказав какую-нибудь весёлую и грубо откровенную историю, Маргарита извиняется за смелость изображения и тут же противопоставляет этой истории идеал «честной любви».

«Гептамерон» значительно уступает сборнику новелл Боккаччо еще и тем, что в нем отсутствует тот жизненный и тёплый юмор, который так присущ «Декамерону».

Смешанный и компромиссный характер «Гептамерона» сказывается и на языке произведения. Язык его хорош там, где Маргарита передаёт салонную беседу, в которой встречаются тонкие наблюдения, изящный юмор, меткие замечания. Но в всё же язык «Гептамерона» несколько тяжеловат.

3.2 Черты гуманистической идеологии в поэзии Клемана Маро

Крупнейшим поэтом французского Возрождения был талантливый лирик Клеман Маро (Clement Marot, 1495 – 1544 гг.), принадлежавший к литературному кружку Маргариты Наваррской. Клеман Маро был сыном придворного поэта жены Людовика XII Жана Маро, автора аллегорических и риторических стихотворений.

Систематического образования Клеману Маро не удалось получить, но некоторое время он проучился в школе. Много позже, вспоминая о своих ученических годах, Маро характеризовал их как годы потерянного времени. Очевидно, главная причина такой оценки школы заключалась в том, что школа того времени была укротителем юности, душила всякую инициативу мысли учащихся. Гораздо больше жизненного опыта ему дала служба в конторе стряпчего, куда он устраивается, покинув школу.

Вскоре начинается придворная жизнь у одного из крупнейших сеньоров Франции, и в 1515 году судьба вновь улыбается Маро – он был причислен ко двору герцогини Алансонской – Маргариты Наваррской. Этот период жизни поэта явился определяющим в развитии его талант.

Его интерес больше всего приковывала сама Маргарита, которая покровительствовала ему. В лице герцогини Алансонской Маро столкнулся с одной из значительнейших фигур французского Возрождения, которая оказала большое влияние на дальнейшую судьбу и творчество Клемана Маро.

У Маргариты Маро познакомился с виднейшими писателями и поэтами того времени. Одно из таких знакомств – встреча с крупным итальянским поэтом Теокреном, творчеством которого восхищался Клеман.

Известное влияние на творчество Маро оказали Кретен – «князь французской поэзии», как называли его современники, и латинский поэт Сальмоном Макрином. Одно из самых главных знакомств с поэтом Меленом де С.-Желе. Их дружба во многом помогла Маро при выработке его поэтической программы.

Кроме литературных связей, завязывались и политические, в кругах, мечтавших об обновлении религиозной жизни Франции. Здесь можно отметить особенно важные знакомства Маро с епископом Брисонне (см. стр. 6 данной работы), мечтавшем о реформе «сверху», через епископат, с Жерраром Русселем – епископом Олоранским, с Жаком Ленонтом и Гильомом Форелем – учениками знаменитого Лефевра.

Общение с этими религиозными деятелями наложило определённый отпечаток на религиозные воззрения Маро. Оно же положило начало злоключениям поэта. Сочувствие новым идеям привело Клемана к тому, что вскоре он был арестован, брошен в тюрьму и подвергнут судебному преследованию. По преданию, поэта выдала знаменитая придворная дама и куртизанка Диана Пуатье, обвинившая Маро в том, что он съел кусок сала в день поста. Об этом рассказывает сам поэт в балладе «На ту, что была любимой»:

Лишь раз я написал любимой,

Что в ней привязанности нет.

Она тотчас же нетерпимый

Мне сгоряча дала ответ:

Пошла к ханже держать совет,

К охотнику до тёмных дел,

И прямо навела на след:

Хватай его, он мясо съел!

В действительности причины зла инквизиторов лежали гораздо глубже, что явствует из дальнейшей биографии поэта. Только благодаря вмешательству его друзей и короля, Маро был освобождён. Но это вовсе не означало, что Маро оправдан и не ограждало его от дальнейших преследований.

Церковные власти лишь временно отступали перед сильными покровителями обвиняемого. Но Маро был на воле и мог продолжать свою литературную деятельность.

На воле я, друзья, гуляю снова,

А все-таки томился под замком.

Ну, до чего ж судьба ко мне сурова!

Но благ господь. Сменилось зло добром.

В начале 1527 году умирает Жан Маро , и Клеман занимает его место, переходя на службу к Франциску I.

-1527 годы Маро считал рубежом между юношеским периодом своего творчества и вполне зрелым. Последующие годы были действительно годами взлёта литературной деятельности Клемана Маро.

Вскоре, избегая преследований за своё сочувствие Реформации, Маро вынужден бежать из Франции. Начинаются годы скитаний и странствий. Маро едет в Женеву, где находит приют у Кальвина, но быстро разочаровывается в кальвинизме и покидает Женеву, переселяясь в Савойю, где в нужде и огромных лишениях продолжил заниматься литературной деятельностью.

Ранней осенью 1544 года, вдали от Родины, в Турине, Клеман Маро скончался и был погребён в местной церкви Иоанна Крестителя. Старый друг поэта Леон Жамэ украсил надгробный памятник его эпитафией (стр. 31 данной работы).

Маро не создавал своей поэтической школы в настоящем смысле этого слова; для этого ему не хватило ни таланта, ни образования. Но лучшие его произведения вошли в историю французской литературы и явились великолепными образчиками литературы французского возрождения.

Свою поэтическую деятельность Клеман Маро начал с перевода

«Метаморфоз» Овидия. Начало этой работы литературоведы относят к 1526 году, когда у поэта пробуждается интерес к античности и он останавливается на мысли о переводе какого-нибудь значительного античного произведения.

Выбор пал на «Метаморфозы», за которые он и взялся, не взирая на свою слабую подготовку к такой деятельности. Подготовка Клемана, естественно, сказалась на переведённых им двух книгах Овидия. Некоторые из его переводов являются мнимыми, это переделки существовавших ранее французских переводов. Они необычайно слабы в художественном отношении, но следует учитывать, что сам Маро рассматривал свой перевод как опыт. Он писал королю: «Если образчик Вам понравился, то со временем вы получите его целиком».

Интерес Клемана Маро к античным авторам усиливается, и он принимается за перевод и подражание некоторым из них. Особенно его привлекают латинские поэты – Марциал и Вергилий. Он берётся за переделку эпиграмм Марциала и пишет эклогу в подражание Вергилию. Особенно заметным влияние Марциала и Вергилия становится в поздних произведениях Маро, Древнеримские поэты увлекали Маро созвучием своей тематики с его, воспеванием и преданностью земным радостям и чувствам.

Знакомство с античной поэзией оказало положительное влияние на Маро – повысился уровень его образованности, утончился став более изящным, его литературный вкус.

Большую роль в формировании Клемана Маро как поэта сыграла современная ему итальянская литература эпохи Возрождения: произведения Петрарки, дАквила, Тебальдео. Изучая эту литературу, Маро понял, что время риторики, за которую он держался раньше, безвозвратно кануло в прошлое, что вся старофранцузская литература уже не годиться для проповеди новых идей.

Но Маро был чуток с самым разнообразным влияниям и не порывал окончательно со всем старым, он чувствовал, что в этом старом еще есть много живого, способного переплетаться с современностью и положительно влиять на неё. Из всех авторов старофранцузской литературы он больше всего ценил Вильона, и поэтому в начале 30-х годов издаёт подновлённое издание произведений этого автора.

Интерес Маро к старофранцузской литературе проявился еще и в том, что он издаёт известный средневековый «Роман о Розе». Тесная связь Маро с наследием средневековой эпохи выразилась в его приверженности к старым жанрам. Он писал рондо, баллады, песни. Клеман так же переводил сонеты Петрарки, он один из первых кто познакомил Францию с этим жанром. Всеми старыми формами Маро владеет с необычайным мастерством, что свидетельствует о глубокой связи его со стариной французской традицией.

Переводы и подражания – это была первая часть программы Маро. Вторая часть её заключалась в создании собственных оригинальных сочинений, которые и характеризуют Маро как поэта Возрождения и наиболее яркого представителя французского гуманизма.

Клеман Маро – придворный поэт, отражающий в своих произведениях понятия, чувства, мысли и нравы близкого ему аристократического общества. Маро изумительный мастер малых форм: эпиграмм, рондо, элегий, в которых он достиг замечательного совершенства.

Основным жанром его творчества были эпиграммы, сочиняемые под влиянием Марциала, эпиграммы которого он переделывал на свой лад и писал свои.

Эпиграммы Маро были всегда актуальны, откликаясь на волнующие текущие события, будь то какие-либо международные события, либо события при французском дворе, либо касающиеся его личной жизни.

Маро – эпикуреец , восхваляющий удовольствия, развлечения, досуг, интересные умственные упражнения. Его эпиграммы, прославляющие любовь и все земные радости, необычайно изящны, тонки, жизнерадостны. Иногда в них чувствуется лёгкая меланхолия и грусть, создающие своеобразную прелесть произведения. Именно остроумием, радостью, весельем блещет его поэзия.

Поэт воспевает любовь, прекрасное, земное чувство. На протяжении всей творческой деятельности Маро превозносит любовь над всем остальным.

Он сам говорит об этом в одной из своих эпиграмм. Любовные увлечения, интимные признания – всё это находит отражение в творчестве Маро. Именно эти произведения необыкновенно лиричны, восхитительны, в них прежде всего усматривается творец французского Возрождения, поэт Клеман Маро.

Снежком, шутя, в меня метнула Анна;

Конечно, я считал, что снег студён;

А – он огонь и обжигает страшно,

Вдруг понял я в тот миг, воспламенён

Но коль огонь незримо поселён

В самом снегу, куда же мне укрыться,

Чтоб не пылать? Одной тебе взмолиться!

Погасишь ты тот пламень не водой,

Не снегом и не льдом – коль загорится

В тебе пожар такой же – стихнет мой!

Поэт как бы призывает читателей вместе с ним пережить прекрасное возвышенное чувство, поспорить о нём, восхититься им.

Влюблённые! Ужель возможно это,

Чтобы любовь увяла без расцвета?

О, нет! Скорей поверю, что ручьи

Вспять повернут журчащие струи.

Так и светятся эти строки элегии жизнерадостностью и оптимизмом, характерными для всего творчества Клемана Маро.

Но иногда удивительно жизнерадостные любовные мотивы сменяются нотками грусти, задумчивости, отчаяния по безвозвратно ушедшей любви. Трудно, очень грустно любящему человеку узнать о том, что его возлюбленная больше не испытывает никаких чувств к нему, о том, что страсть её усыплена на веки.

Ваш пыл любви, – ужели он угас

И больше нет бывалого огня?

Где очи те, что, глядя на меня,

Сверкали вдруг улыбкой иль слезами?

Где все слова с тревогой и мечтами?

Где милый рот, что горесть умирая,

Когда меня так сладко целовал?

Где сердце то, что, верное звезде,

Когда-то мне вы отдали?

О, где Лилейная рука, которой вы

Истоки своего неисчерпаемого жизнелюбия, бодрости и веселья Клеман Маро черпает в любви, привязанности к даме, своей возлюбленной. Поэт говорит об этой в эпиграмме «О смехе госпожи дАльбре»:

И если будет жизнь моя пуста,

Увижу я, что скорбь одолевает,

Чтоб ожил я, нужна усмешка та,

Какой она живит и убивает.

Воспевание любви Маро совершенно не походит на служение прекрасной даме, которое прославляли средневековые трубадуры. Это настоящая полнокровная земная любовь, что воспевали поэты Возрождения.

Клеман Маро лишил поэзию любви «морализации», что так свойственно Маргарите Наваррской, он гуманизировал её эстетически: поэтическая форма нашла свою чувственную непосредственность и естественность.

Полнота эстетического утверждения мира могла быть достигнута лишь в универсальных масштабах природы и общества. Путь к этому преграждала вульгарная реальность, ставшая законом общества. За пределами этих жанров Маро возвращается от галантного выражения своих эмоций, найденого им, к цинизму старых фаблио.

Очень интересны, полны мягкого юмора и лиризма послания Клемана Маро, принимающие часто форму задушевной беседы поэта с адресатом. Из этих посланий мы узнаём о событиях, происходящих при дворе Маргариты Наваррской и Франциска I, о важных моментах в жизни самого поэта. Чаще всего это послания королю, в которых поэт заверяет своего покровителя в любви и преданности ему; в том, что он никогда не был и не будет врагом своего государя.

Изящный юмор звучит в посланиях Маро, где он рассказывает о своих злоключениях, о нравах, царящих при дворе, этот юмор, по большей части беззлобно-шутливый.

Но иногда юмор Клемана возвышается до социальной сатиры, где шутка предполагает задачу уничтожения схоластической догматики, восстановления прав природы и разумной человечности. Это характерно для одного из главных направлений в творчестве Маро – антиклерикального.

Обращение к религиозным взглядам Маро не случайно, так как его произведения отразили те вопросы критики религии и церкви, которые находились в XVI веке в самом центре идейной и политической борьбы.

Творчество Маро было направлено против католической церкви, против её догматов, против той идеологии вообще. Эти взгляды Маро отличаются от половинчатых, непоследовательных воззрений Маргариты Наваррской на религию.

Вот что пишет о религиозной идеологии поэта талантливый исследователь Клод-Альбер Мейер в своей книге «Религия Маро»: «С 1526 года и до самой смерти Клемана Маро считали лютеранином и церковные, и гражданские власти – и Сорбонна, и инквизиторы Феррары, Тулузы и Рима, и парижский прево, и парламенты Бордо а так же Парижа».

Как и все писатели-идеологи Возрождения Маро проходит через увлечение протестантизмом. Существенную роль в этом сыграло для поэта знакомство с кружком Маргариты Наваррской, который был одним из центров движения протестантов. Неприятие католицизма усиливается после его пребывания в тюрьме Шатле (1525) и последующего изгнания из Франции.

Так постепенно складывается критическое отношение Маро к католической церкви, служителей которой он высмеивает и обвиняет в своих рондо, эпиграммах, посланиях.

Со всей силой своего таланта поэт обрушивается на представителей господствующей церкви, обвиняя их в лицемерии, ханжестве, глупости и других грехах. В этом смысле показательна его эпиграмма «Судья и Самблансе».

В 1527 году в Париже был казнён богатейший и влиятельный человек Франции, Жак де Бон, сеньор Самблансе, королевский казначей. Он пал жертвой католических интриг, и Маро откликнулся на его казнь эпиграммой, обличавшей убийц Самблансе – католиков:

Когда на монфоконский эшафот

Вел Самблансе Майар, служитель ада,

Кто выглядел бодрей – судья иль тот,

Кого судье повесить было надо?

Бросал вокруг Майар так робко взгляды

Был Самблансе так тверд, хоть он и стар

Что мнилось: на расправу без пощады

Ведом своею жертвой сам Майар.

Маро утверждает, что слуги церкви вовсе не святые, не имеющие пороков, чаще всего это люди, сконцентрировавшие черты, которые только могут быть свойственны человеку.

С хозяином слуга аббата схож

Так, что порою различить их трудно;

Бесчинство этот любит, тот – дебош;

Тот шутит непристойно, этот – блудно;

Тот пьет мертвецки, этот беспробудно.

Лишь вечером идет у них война:

Аббат боится, что во время сна

Умрет, коль ночью глотку не промочит,

Слуга ж, пока хоть капля есть вина,

Упорно отойти ко сну не хочет.

Перо Клемана обрушивается и на рядовых служителей католической церкви – праздных, грубых и развратных монахов. Особенно в этом плане интересно стихотворение Маро «Брат Любен», в котором он высмеивает жадного, развратного и ленивого монаха, поступившегося ради удовлетворения своих потребностей всем святым:

Искусней сводни закоснелой

Внушать, что блуд не есть позор,

Девице юной и незрелой, –

Тут брат Любен на дело скор;

Громит он пьянство с давних пор,

Но пусть, коль жажда одолела,

Пьет воду пес его Трезор, –

Тут брат Любен не скор на дело.

С особенным удовольствием поэт высмеивает трусость и лицемерие монахов. Одной из причин, приведших Маро к протестантам, была его заинтересованность в переводе псалмов, которая обнаружилась в начале 30-х г. Перевод псалмов строго запрещался католической церковью, протестанты же сделали псалмы основными песнопениями культа, и при дворе Маргариты Наваррской и Франциска I псалмы имели огромный успех, они стали непременной частью всех протестантских собраний.

Новая религия на первых порах соответствовала характеру, темпераменту и взглядам поэта. В поэме «Буффон» Маро противопоставляет католической церкви, евангелическую церковь, представленную в поэме образом замечательной красавицы.

Однако Клеман не был воинствующим гугенотом, так как вопросы религии играли для него не основную роль. Поэзия Маро исполнена непосредственности, блеском гальского остроумия, представляет собой противоположность торжественной, официальной.

В силу своего живого, общительного, радостного характера Маро не мог примириться с суровой протестантской моралью. Он легко порывает с лютеранством и кальвинизмом, несмотря на то, что приютивший его Кальвин надеялся увидеть в лице поэта своего сторонника. Маро никогда не мог согласиться с тем, когда поэту «слишком затягивали узду». И он был достаточно смел, отстаивать свои взгляды.

Итак, мы видим, с одной стороны, Маро просто повторяет идеи сторонников Реформации – Лютера, Лефевра, Брисонне, провозгласивших примат Библии. Но поэт идёт значительно дальше. Требуя для себя, простого мирянина, полнейшей свободы чтения, утверждая, что Бог даровал ему необходимую способность отличать хорошее от плохого, он фактически провозглашает право на свободу совести.

Маро разделяя идеи протестантов, сохраняет за собой право на свободную мысль, не считаясь с препятствиями, откуда бы они не исходили – католицизма или протестантизма. Но всё же главное в работах Маро – критика католицизма, в которой он полностью солидаризируется с протестантизмом.

«В основе его протестантизма, как и протестантизм Рабле и Деперье лежит отождествление Реформации с осуществлением их мечты об умственном и моральном прогрессе, о свободе разума, о вере, более просвещенной и менее догматичной.

Но как только Реформация сама стала догматичной, Маро престал видеть в ней прок, точно так же как Рабле и Деперье.

Источник такого свободомыслия Маро можно увидеть в его гуманизме, связанным с самобытной французской культурой. Многие из своих произведений Клеман Маро посвятил определению задач поэзии и поэта. Это тоже характеризует его как типичного поэта Возрождения. Каковы же задачи, стоящие пред поэтом?

Главное, для Маро, суметь донести свою мысль в чёткой, ясной форме до читателя так, чтобы тот убедился в правоте поэта и стал его союзником. Поэт должен творить для народа прекрасные стихи, не лишённые, смысла и содержания.

Маро клеймит поэтов, берущихся за перо, не имея к тому ни призвания, ни необходимости сказать что-то важное. «Невежественному поэту» посвящает Маро свою эпиграмму, в которой он требует изгнания из поэзии таких невежд. Сколько юмора, издевательства над своим незадачливым коллегой в эпиграмме Маро «О плохом поэте».

Готов, дурак, своим союзом

Ты девяти потрафить музам;

Но, мастер тяжкий вздор нести,

Уморишь больше девяти .

Маро чувствовал силу и значение своей поэзии, что особенно заметно в его эпиграмме «О самом себе и богатом невежде».

«Я не богат, признаться нужно в этом,

Но с детских лет уж мыслю я остро.

Весь свет знаком со мной как с поэтом,

Все шепчут: «Вот Клеман» иль «Вот Маро»

Навек моё прославлено перо.

Пусть у тебя и деньги и земля,

Дворцы и слуги, рощи и поля –

Вся разница меж нас в одном предмете:

В дальнейшим сама жизнь подтвердила правильность эпиграммы Маро. Его поэзия до сих пор представляет интерес для читателя как отражение в творчестве Маро идеологии эпохи Возрождения.

Конечно поэзия Маро не содержит глубоких мыслей и проблем общественного значения, но её не стоит понимать упрощённо, нельзя втиснуть в узкие рамки реформаторских идей.

Поэзия Маро – передовая для своего времени, зовущая к полной свободе личности и освобождению от всяких пут, сковывающих эту личность; наполненная революционным духом, который обнаруживается у Маро и в его смелом поэтическом новаторстве, и в прогрессивности идейных позиций и его мировоззрении.

В этой связи можно сказать что не случайно у Маро было столько последователей при жизни и после его кончины.

Поэтому так интересно творчество Маро и для современных читателей. Друг Маро Лион Жамэ, написавший эпитафию Маро, был прав, утверждая, что Маро, как истинный французский Гомер и Вергилий обогатил французскую литературу; что поэт будет вечно жить, пока существуют Франция и французский язык.

3.3 Бонавентур Деперье – представитель нового гуманистического мировозрения

В этой главе хочу рассмотреть творчество французского мастера Возрождения XVI века Бонавентур Деперье. Его произведения как творчество представляют для нас интерес не только с литературной точки зрения, но и с исторической, так как в них отражены мысли и настроения людей эпохи Ренессанса.

Бонавентур Деперье родился между 1510 и 1515 годами (точная дата рождения не установлена) в скромной буржуазной семье. Сведения о биографии Деперье очень незначительны, мы знаем, что около 1530 г. он получил образование при аббатстве св. Мартина в Отене (аббат Роберт Юро обучал Маргариту Наваррскую философии, сочувствовал идеям реформами), что позволило Деперье познакомиться с прогрессивными идеями своего времени, овладеть версификацией .

Деперье сочувствовал идеям протестантизма, что привело его к известному переводчику Библии на французский язык Пьеру Оливетану. Будучи еще совсем молодым человеком, Деперье помогает с переводом Библии. В течении не продолжительного времени работает школьным учителем, в последствии Бонавентур попадает на службу к Маргарите Наваррской сначала в качестве переписчика, а затем и её личного секретаря. Знакомство с Маргаритой и её окружением определило судьбу Деперье – в это время талант Деперье достигает наивысшего расцвета, и члены кружка Маргариты Наваррской помогают ему в его литературной деятельности.

В 1538 году выходит книга Деперье «Кимвал мира», она вызвала гнев Франциска I, король распорядился начать судебное разбирательство, в результате которого последовал арест и жёсткий приговор либрарию Жану Морену, по заказу которого и была отпечатана книга.

В ходе судебного разбирательства по просьбе парламента богословский факультет Сорбонны дал уклончивое заключение (19 июля 1538 г.), «Магистры, решительно осудившие, например, «Зерцало грешной души» самой королевы Наваррской, хотя и предписали уничтожить «Кимвал мира», но не обнаружили в нём «явных ошибок в вере». Таким образом Сорбонна прямо не подтвердила опасений Франциска I о лютеранской ереси содержавшейся в книге.

Со времени выхода «Кимвала мира» конфликт Деперье расширяется, и затрагивает не только Франциска I и католическую церковь, но и протестантов, деятелей гуманизма и даже своего давнего покровителя Маргариту Наваррскую, с которой их взгляды на религию и общество существенно расходятся. В результате чего Деперье вынужден покинуть Париж, а затем и Францию. Проведя несколько лет в непрерывных лишениях, 1544 году Деперье кончает жизнь самоубийством, бросившись на остриё шпаги.

Ранние произведения Деперье до нас не дошли, сохранились лишь работы, написанные после 1530 года. Первые литературные опыты Деперье – поэтическое творчество. Он достиг больших успехов в поэзии, несмотря на то, что с начала находился под влиянием Маро и подражал ему. Небольшие стихотворения посвящены, в основном, религиозной и любовной тематике. Многие произведения Деперье отражают его взгляды на религию.

В 1538 году выходит книга Деперье «Кимвал мира», которая показывает внутренний перелом в развитии писателя. Этот труд был опубликован парижским издателем Жаном Мореном анонимно.

«Кимвал мира» была написана в подражание древнему (Деперье, как и многие поэты Возрождения, проявлял большой интерес к античному культурному наследию) сатирику Лукиану, который подорвал старые греческие верования, изобразив языческие мифы как собрание нелепых басен. Деперье применил тот же приём для дискредитации христианской религии.

«Кимвал мира» – это обозначение христианского вероучения. Смысл всей книги: вместо того, чтоб стать истинным учением, христианство очень быстро отказалось от своих настоящих положений, поэтому проповеди церковников представляют сплошное пустозвонство. «Если я говорю или проповедую языком человеческим и ангельским, а любви не имею, то это я медь звенящая или Кимвал звучащий» (Евангелие, 2-е послание коринфянам, гл. 13, стих 1).

На ряду с высказанным Абелем Лефраном и Люсьеном Февром (на основании их исследований И.К. Луппол написал предисловие к русскому переводу сочинений Деперье в серии «Предшественники и классики Атеизма») антирелигиозным направлением «Кимвала мира» существует еще несколько версий толкования смысла этой книги: такие учёные как А. Шеневьер и его последователи, видели в «Кимвале…» забавную и безобидную сатиру; исследователи Becker Ph. – Aug. видел в тексте свидетельства скептицизма и эпикурейства автора; В. Л. Сонье – мистическое содержание, близкое к взглядам Маргариты Наваррской.

«Кимвал мира» содержит четыре диалога и вступление в виде послания Тома дю Клевье к Пьеру Триокону. Эти имена были расшифрованы как Фома Неверующий (Du Clevier=lIncredule), под именем которого выступает, как говорят многие исследователи сам Деперье, и Пётр Верующий (Tryocant=Croyant).

В послании говориться о том, что автор нашел интересную книгу на латинском языке – «Кимвал мира» – и перевёл её. Конкретно указывается место – город Dobas, где была найдена книга. Однако, изучая произведение Деперье, учёные пришли к выводу, что латинского оригинала «Кимвала мира» не существовало, что название места, где якобы было найдено произведение – вымышленное, а указание автора на это есть лишь литературный приём Деперье.

Первый же диалог «Кимвала мира» стал причиной того, что книга по выходе в свет приобрела репутацию «нечестивой» и «безбожной». Каково содержание первого диалога? Он рассказывает о том, как на земле появляется посланник Юпитера Меркурий для того, чтоб отдать в переплёт «Книгу судеб», раскрывающую прошлое и позволяющую заглянуть в бедующюе.

Курталиус и Бирфанес – два необычных вора, находящиеся под покровительством бога обмана и плутовства Меркурия, случайно встретив его тут же узнают, потому что часто встречали его описания в книгах поэтов: Курталиус: Куда я смотрю? я вижу то, о чём столько раз читал и чему не мог поверить.

Бирфанес: Черт возьми, этот человек выглядит в точности так, как Поэты описывают нам Меркурия.

Сидя в харчевне, используют тот момент, когда Меркурий вышел, чтоб стянуть что-то. Воры крадут «Книгу судеб», а взамен кладут другую. После этого, чтоб Меркурий им не докучал, они начинают грозить ему доносом, обвиняя его в том, что он хвалил поданное ему вино и оценивал его выше нектара Юпитера.

В чём же заключается антирелигиозная направленность этого диалога? Дело в том, что эта часть книги содержит много аллегорий, символов, намёков, расшифровать которые людям, жившим гораздо позже Деперье, оказалось очень сложно. Но всё же учёные пришли к следующим выводам: Меркурий, спустившийся на землю, представляет собой намёк на Христа, появление «Книги судеб» означает замену Ветхова завета Новым. Курталиус и Бирфанес, очевидно, олицетворяют собою католицизм и Реформацию. Каждый из них стремиться использовать книгу в своих целях, для доказательства своей правоты.

Весь первый диалог проникнут осмеянием религии. Всё здесь полно насмешки над апостолами и реформаторами, весталками и монахинями и т.д. Это ли не издевательство над религией – монолог Меркурия, посланника самого Юпитера, о том, как он занимается таким не достойнейшим делом – воровством, которое позволяет ему пить нектар: «Я украл на верху с буфета тот маленький серебряный образок, который я хотел подарить кузену Ганимеду за то, что он всегда отдаёт мне нектар. Оставшийся после Юпитера».

Таким образом, первый диалог свидетельствует о том, что Деперье осмеивает ряд догматов христианской религии, но для маскировки он прибегает к смешению античности со средними веками.

Не менее резким и антирелигиозным является второй диалог, рассказывающий, как Меркурий превратил философский камень в порошок и смешал его с песком, а богословы ищут эти кусочки и каждый уверен в том, что именно он нашел философский камень.

Этот диалог является наиболее простым и удачным по замыслу, поэтому его сравнительно легко удалось расшифровать. Что подразумевает под философским камнем Деперье? Это «истина» религии, вся религиозная догматика, различные церковные толкования и обрядности. Эту истину ищут философы, ищут беспрерывно, с упорством, надеждой «…принимаются вырывать друг у друга найденные крупинки песка, ощетиниваются друг на друга, когда начинают сравнивать свои находки.

Один хвалится, что нашел больше, чем товарищ, другой говорит, что его находки не настоящие… Один говорит, что для успешных поисков нужно одеваться в красное и зелёное, другой уверяет, что для этого полезнее одеваться в жёлтое и голубое. Один думает, что нужно есть не больше шести раз в день и только определённые блюда, другой полагает, что для этого нужно воздерживаться спасть с женщинами». Деперье высмеивает силу, приписываемую философскому камню.

Кто эти философы, которые ищут камень? При тщательной расшифровке анаграмм Деперье было выяснено, что одним из множества философов, ищущих крупицы философского камня, являются Лютер (Retulus), его соратник Буцер (Cubercus) и ярый католик Герард (Drarig). Представители двух противоборствующих религиозных идей верят, что даже частичка философского камня может творить чудеса: «С помощью этих частиц мы можем превращать металлы, делать всё, что мы захотим, и испрашивать у богов всё, что нам нужно».

Совершенно очевидно, что в этих словах – издевательство, как над церковной Реформацией, так и над католическим вероучением, так как здесь присутствует явная насмешка над чудесами Иисуса Христа и его обещаниями, которые он давал всем, кто уверует в Евангелие. Деперье стоит здесь на позициях скептицизма, утверждая, что истинную веру в религии найти невозможно.

Истины, провозглашённые католической церковью, лютеранством, кальвинизмом не что иное как обыкновенные человеческие измышления. Это подтверждается фигурой самого Меркурия (Христа), бесчестного пройдохи, уверяющего людей, что он обладает чудотворным камнем, а потом цинично заявляющим, что он занимался только пустословием: «О несчастные! Вы поверили Меркурию, этому великому изобретателю всех обманов и плутней? Да разве вы не знаете, что он тешил вас обманом и пустой болтовнёй… Он всучил вам самый обыкновенный камень или тот же песок и уверил вас. Что это – философский камень».

Но как мне кажется в этих диалогах есть сильнейший намёк на гуманистов, отсюда такая не любовь к Деперье деятелей гуманизма. В этой реплике Бонавентур показывает Меркурия как покровителя риторики и словесного обмана.

Отсюда напрашивается вывод о том, что ожесточённая борьба между различными религиозными направлениями не имеет смысла, точно так же как не имеют смысла и поиски несуществующего философского камня. Все поиски религиозной истины, для Деперье, это не что иное как превращение «… людей в стрекоз, занимавшихся до самой своей смерти трескотнёй, или в бранчливых попугаев, не понимающих своих собственных слов, да еще в ослов, способных таскать тяжёлые поклажи и терпеливо переносить палочные удары» т.е. в глупых богословов, занимающихся пустословием.

Во втором диалоге «Кимвала мира» Деперье выступает как прогрессивная личность – он проявляет живой интерес не только к религии, но и к вопросам науки. Об этом свидетельствует его критическое отношение к алхимии, несмотря на то, что в XVI веке алхимия считалась наукой и занимала одно из самых почётных мест в науке.

Третий диалог повествует о том, что подсунутая Меркурию книга показывает все юношеские любовные похождения Юпитера. Здесь содержится явный намёк на догму католической церкви о непорочном зачатии девы Марии.

Главная мысль третьего диалога – резкое осуждение жажды наживы, стяжательства, царящих среди церковников. Меркурий узнаёт от Купидона, что воры ворожат на похищенной книге и вписывают в неё за деньги имена тех, кто хочет бессмертия. Этим диалогом Деперье даёт понять, что религия – самое лучшее средство наживы для тех, кто ей служит, а так же мнимым учёным занимающимся алхимией.

Этот диалог так же рассказывает о встрече Меркурия с лошадью Флегоном, которую он заставляет говорить, после чего становятся известны проделки конюха Стациуса. Флегон рассказывает всем окружающим о своих несчастьях, происходящих по вине конюха: «Этот конюх чинит надо мной всякие жестокости и не только сечёт меня кнутом и колет шпорами, но и морит меня голодом».

Кого Деперье имел в виду, изображая заговорившую лошадь? Вероятно, как утверждает исследователь Деперье Лакур, лошадь – это низшее духовенство, которое жалуется на своих патронов, пользующихся всеми благами жизни, нещадно эксплуатируя подчинённых, которые возят их на своих спинах.

Есть и второе мнение, высказанное учёными Жоанно и Лакруа. Они утверждают, что под именем Флегона показан народ. Имя Флегон они расшифровали как «сжигающий», «воспламеняющий», в чём видели намёк на восстание в Германии под предводительством Лютера.

В лице Стациуса нельзя видеть какого-нибудь политического или религиозного деятеля той эпохи. Конюх Стациус, очевидно, олицетворял ту злейшую силу, которая из Рима накладывала руки на труд и богатство миллионов людей Европы и расхищала эти богатства, наживалась всё больше, не прекращая грабежа.

Третий диалог пронизан не только антирелигиозными настроениями. Деперье выступает здесь против всяческого аскетизма, проповедует радость жизни и любви. Жизнь полная счастья и радости, та жизнь, которую проповедует Деперье, перекликается с образом жизни людей идеального общества. Любовь, счастье, Гармония ума и чувства – необходимые условия жизни людей, утверждает Деперье.

Четвёртый диалог стоит совершенно в стороне от всех остальных. В нём не отражены ни лица, ни события предшествующих диалогов. Это диалог двух псов Актеона: Гилактора (лающий) и Памфагуса (всепожирающий), которые, съев язык своего хозяина (после того как Диана превратила Актеона в оленя свора растерзала своего хозяина), обрели дар человеческой речи.

Их беседа посвящена значению полученного ими дара. Собаки выясняют, что, оказывается, молчание лучше речи, так как речь заставила бы их вести не собачий, а человеческий образ жизни, дав им некоторые преимущества.

Но собаки не собираются воспользоваться этими преимуществами, так как они не хотят влачить жалкое человеческое существование. Основной смысл этого диалога состоит в том, что нужно скрывать свою способность говорить, так как в трудное время – это становиться небезопасно.

Некоторые исследователи по-иному трактуют основную суть четвёртого диалога. Они считают, что два пса – это Лютер и Кальвин, которые присвоили себе язык Христа. Но так как они сами не понимают этот язык и не могут друг с другом сговориться, то их не понимает и народ.

Обе эти трактовки четвёртого диалога вполне приемлемы, но какая из них наиболее правильно раскрывает смысл диалога, пока неизвестно. В книге содержится ряд намёков, аллегорий. Которые еще не удалось расшифровать, но которые, очевидно, играют важную роль в понимании смысла и идей «Кимвала мира».

Изучая книгу Деперье, видно, что она является переломным моментом в его творчестве. Она свидетельствует о том, что Деперье отходит не только от католических, но и от протестантских идей. Ему, как свободомыслящей личности, одинаково чужды как католицизм, так и протестантизм, и «Кимвал мира» свидетельствует если не об атеизме, то о крайнем вольномыслии Деперье. Кроме того, книга содержит резкие выпады против социальных порядков, царящих в современной автору Франции.

Внешняя маскировка книги, завуалирование аллегорической формой, неизменно острый сарказм – всё это придаёт книге еще большую силу и значимость. Если современный читатель многое может не понять, не разобраться в шифровке и аллегориях, то для современников Деперье «Кимвал мира» был понятен и отношение к нему было не однозначное.

Таким образом, книга Деперье «Кимвал мира» отчётливо отражает в себе прогрессивные течения эпохи, она проникнута духом свободы, вольномыслия, критики. Естественно, что атеистический и свободолюбивый дух книги Деперье пришелся не по вкусу мракобесам с богословского факультета Сорбонны, поэтому книга была объявлена вредной, а автор её получил репутацию безбожника и подвергся преследованиям церкви.

В книге Бонавентуры видена тенденция в развитии представлений о социальном и культурном положении литературы и книги, о большей независимости автора.

Перу Деперье принадлежит и сборник весёлых новелл, изданный через 15 лет после смерти автора под названием «Новые забавы и весёлые разговоры». Новеллы этого сборника были сочинены еще в 30-х годах XVI века, когда Деперье находился на службе у Маргариты Наваррской. Несмотря на то, что новеллы этого сборника простые, коротенькие, несложные истории, похожи на средневековые французские анекдоты, Новые забавы» наряду с «Гептамероном» являются лучшим образцом повести французской литературы XVI века.

Характеристика персонажей сборника, способ изображения действий, всё мироощущение, которое выражается в персонажах, всё это носит характер эпохи Возрождения.

Во вступительной новелле Деперье заявляет о цели написания новелл. Его книга, по мнению, самого Деперье, призвана веселить читателей, развлекать их и смеяться вместе с ними, ибо «… лучшее житейское правило – хорошо жить и веселиться».

Автор утверждает, что в его новеллах «… нет никаких дурных умыслов, никаких насмешек, ничего аллегорического, ничего мистического и фантастического». Автор предстаёт перед нами как олицетворение подлинного эпикурейца, ценящего больше всего мир, покой и радость. Очевидно, обращаясь к написанию своих новелл, Деперье помнил о печальной истории, связанной с «Кимвалом мира» и решил не повторять негативный опыт. Его эпикурейское поведение даёт ему надежду на мир и покой.

Как и Маргарита Наваррская он в своём сборнике исходит не из устных преданий, взятых из французской жизни. «За своими рассказами я не ходил так ни в Константинополь, ни во Флоренцию, ни в Венецию и ни в какие другие дальние места. Неужели для того чтобы вас позабавить, я не мог воспользоваться теми происшествиями, которые совершаются у нас за порогом, и должен бы идти куда-то за тридевять земель?».

Автор берёт свои сюжеты из рассказов из своих воспоминаний и рассматривает свои новеллы как французские. Поэтому новеллы Деперье, в отличие от «Гептамерона» Маргариты Наваррской более реалистичны и близки французскому читателю.

Жизнь каких социальных слоёв Франции XVI века изображает Деперье в своём сборнике? Если Маргарита Наваррская знакомит нас с обычаями и нравами французской придворной аристократии, то Деперье вводил своих читателей в буржуазные круги французского общества, а иногда – в народную среду. Это – одно из важнейших достоинств «Новых забав».

Широк географический диапазон новелл Деперье где показывается жизнь населения различных областей Франции. В своих новеллах Деперье, как и все писатели Возрождения, высмеивает священников и монахов, учёных педантов, судей, педагогов, торговцев.

В рассказах Бонавентур Деперье проявилось огромное народное начало. На материале занимательных случаев из жизни простых горожан или крестьян автор показывает силу человеческого ума. Торжество красивых, здоровых чувств, радость жизни.

В этом отношении очень интересна 19 новелла о сапожнике Блондо, который за всю свою жизнь был печальным только два раза; том как он избавился от печали, и о его эпитафии. Сапожник Блондо – не какой-то отвлечённый идеал, а обыкновенный весёлый труженик, которого все любят и ценят. «Он весело трудится.

Зарабатывая себе кусок хлеба починкой башмаков, и больше всего в мире любил хорошие вина… с утра до вечера он распевал песни и веселил своих соседей. За всю свою жизнь он был грустным не более двух раз». Брызжущее веселье сапожника, его трудолюбие чуждо основному принципу буржуазии – накоплению, и недаром Деперье заставляет выбросить Блондо все его сокровища, которые делали сапожника печальным, не позволяли ему думать о чём-либо другом, кроме денег.

Деперье восхищается ловкостью, хитростью простонародья, его умением обвести любого вокруг пальца. О выдумке народной, о его уме рассказывают новеллы: 25-я – о том, как конюх возвратил советнику его прежнего старого мула, выдав его за молодого; 18-я – о том, как один человек отшил аббата своим ответом по поводу носа.

Как и для всех писателей Возрождения, для Деперье характерно прославление земной любви. Любовь, утверждает Деперье, придает людям мужество, смелость, возвышает душу, может облагородить любой поступок.

Через многие новеллы Деперье проходит идея протеста против аскетизма, который в борьбе с естественными склонностями человеческой природы пытался устоять против чар любви. Всемогущество любви, её господство как в высших, так и в низших слоях общества, среди лиц светских и духовных – это сюжет многих новелл.

Так нечего противиться естеству, – провозглашает Деперье, надо отдавать себя любви, наслаждаться ею до конца жизни, не упускать момента. Самое главное в любви, как можно понять из произведений Деперье, это счастье, веселье, и его новеллы показывают именно такую любовь – радостную, счастливую, повествуя о которой, Деперье не обходится без милого, так свойственного ему юмора.

В отличие от любовных новелл Маргариты Наваррской, новеллы Деперье совершенно не содержат никакой морализации. Автор как бы советуется с читателем, ведёт душевную беседу с ним, спорит: «Кстати, если вы не рассердитесь, я задам вам… вопрос: что вы считаете лучше, получить рога до брака или после брака?

Не торопитесь с ответом, что до брака лучше, чем после брака, ибо вы понимаете, какое это редкое удовольствие жениться на девственнице. Ведь если вам наставят рога после свадьбы, то это удовольствие навсегда останется за вами (я говорю не о рогах, а о том, что она досталась вам девственницей). Такой изящный, весёлый юмор придаёт рассказам Деперье особую прелесть и выразительность.

В эпоху Возрождения, несмотря на то, что начался расцвет разума и науки, ещё в большом почёте находились различные псевдонауки, изучающиеся в университетах Франции. Деперье как подлинный представитель ренессансной мысли много внимания уделил высмеиванию таких лженаук и лжеучёных, как алхимиков, астрологов и проч.

О его отношении к этим наукам можно судить по новелле 12-ой, в которой он сравнивает алхимиков с крестьянкой, несущей на рынок горшок молока и мечтающей о том, как она благодаря ему разбогатеет. «Всем известно, о чём обычно болтают алхимики. Они хвалятся, что могут приобрести неисчислимые богатства и что они постигли тайны природы, скрытые от всех остальных людей.

К этой группе новелл можно отнести и 95-ю «О суеверном враче», который набил себе голову всякими «астрологическими бреднями о квинтэссенции».

Будучи одним из передовых представителей своей эпохи, Деперье был недоволен состоянием науки. Он высмеивал медицину, для которой источником и пределом всей премудрости служили Аристотель и Гиппократ (новелла 59, о школяре – юристе и об аптекаре, который обучал его медицине). Деперье осуждает порочную практику, при которой «… достаточно иметь солидную внешность и уметь угадывать, для того чтобы заслужить славу самого учёного врача в мире».

Писатель высмеивает схоластическую терминологию, злоупотребление латинизмами, что было тогда в моде и считалось чуть ли не основным признаком учёности. «Господи Ларош устраивал в своём доме пирушки и, будучи навеселе, довольно часто говорил по-французски на латинский лад и по-латыни на французский и увлекался этим до того, что говорил на половину по-латыни со своим слугой, а также и со служанкой, которую он звал Педиссекой». Гиперболизм этой новеллы (13) живо напоминают нам образы «Гаргантюа и Пантагрюэля» Рабле.

Отсталая, реакционная юриспруденция того времени и её служители не могли не вызывать недовольства просвещённых людей. Деперье не обходит молчанием этот вопрос, он бичует суд из-за неграмотности и тупоумия работников которого страдают невинные люди, высмеивает судей и адвокатов, жадных и тупых людей, у которых «мозг состоял из вещества, подобного воску».

Все эти псевдоучёные, высмеянные Деперье, всегда оказываются в его новеллах побеждёнными и уличёнными. Деперье верил в силу разума, в то, что истинная наука восторжествует, отбросив всё остальное.

Ряд новелл Деперье посвящён паразитирующему слою общества – священникам и монахам. Как и все писатели Возрождения, Деперье показывает их невежественными, упрямыми, сластолюбивыми прожорливыми тунеядцами, любовные похождения и нравы которых далеки от благочестия.

Достаточно прочитать заглавия некоторых новелл, чтобы понять отношение автора к этому сословию: «О священнике, который, читая Евангелие, произносил лишь слово «Иисус»» (новелла 22); «О юноше, который под именем Туанетты поступил в женский монастырь» (новелла 12); «О священнике, который съел завтрак, приготовленный на всех монахов Бо- Лье» и т. д.

Высмеивая недостатки, существующие в его обществе Деперье, не поднимается до уровня социальной сатиры. В основном его рассказы не поднимаются до художественных обобщений, а остаются лишь простыми, забавными историями.

Но несмотря на это, в его реалистичных сюжетах, превосходных зарисовках типов и сцен таится огромная сила художника, которая особенно чувствуется в новеллах, описывающих духовенство, городской и деревенский плебс. Именно в этих новеллах Деперье выступает как продолжатель демократической линии «Декамерона» Боккаччо.

В лице Бонавентура Деперье можно видеть блестящего гуманиста, талантливого поэта и писателя, но вместе с тем и беспощадного сатирика. С точки зрения церкви он был опасным еретиком, так как является одним из выдающихся борцов с церковной средневековой идеологией. Деперье выступал против католицизма и лютеранства. Он бы сторонником нового мировоззрения, это гуманистическое мировоззрение эпохи Возрождения.

Заключение

Характеризуя французский Ренессанс, необходимо выделить основные его черты и особенности, отличающие его характер, течение и творчество от представителей эпохи Возрождения других стран Европы. Какие же характерные черты у французского гуманизма, которые ему присущи?

Во-первых, французский гуманизм отличается от итальянского, английского и немецкого социальной ограниченностью, преобладанием аристократической направленностью, что было обусловлено самим принадлежностью деятелей французского гуманизма.

Творчество Маргариты Наваррской, деятелей «Плеяды» (Ронсар и дю Белле), Клеман Маро (хотя у Маро довольно часто всплывают демократические мотивы) свидетельствуют о том, что широкого социального размаха гуманизм не получил.

Основными центрами гуманизма во Франции XVI века были дворцы крупных аристократов и королей.

Представители французского Возрождения – это в основном образованные дворяне – энтузиасты, мечтающие о создании новой, гуманистической по своему характеру, но в то же время глубоко национальной культуры.

Произведения этих писателей и поэтов отражали в основном жизнь, идеи, взгляды и действия людей своего круга – аристократии, ограничиваясь критикой средневековых пережитков общества и господствующей католической церкви.

Жизнь, страдания, борьба народных масс или совершенно не отражены (творчество Маргариты Наваррской) или даны весьма поверхностные неглубокие картины из жизни социальных низов (Клеман Маро, деятели «Плеяды»).

Лишь двух наиболее крупных представителей французского Ренессанса можно отнести к демократическому течению гуманизма – Франсуа Рабле и Бонавентуру Деперье, произведения которых абсолютно чужды аристократическому эстетизму и обнаруживают родство с народной средой: больше всего их прельщает изображение плебейских масс. Однако в главном французский гуманизм оставался аристократическим движением.

Следующая черта присущая французскому гуманизму – отсутствие положительного идеала.

Все писатели и поэты Ренессанса посвящают много критики со страниц своих произведений современного им общества, наполненного феодальными пережитками, царящим в обществе, несправедливости и жестокости, губящей лучшие умы Франции.

Эта критика была дана в меньшей степени – Маргаритой Наваррской и Клеманом Маро, в большей – Деперье и Рабле. Но попытка создать модель идеального общества, совершенного человека, живущего в этом обществе, удалась лишь одному Рабле.

Остальные не видели выхода из создавшегося положения, не представляли общества, дарящего всем счастье, и не видели путей к этому обществу.

Очень своеобразны отношения французского гуманизма и Реформации. Критикуя католическую церковь, гуманисты поддерживали реформационное движение. Они принимали некоторые идеи этого движения, созвучные гуманистическому течению: идея равенства всех перед богом, нравственного совершенствования и т.д.

И всё же пути французских гуманистов и Реформации расходятся; некоторые деятели Возрождения возвращаются к католицизму, другие, люди наиболее радикальных взглядов, вплотную подходят к атеизму, отрицая религию вообще (Деперье и Рабле).

Значительная особенность Возрождения во Франции – огромное влияние итальянского Возрождения, сказавшееся в увлечении произведениями итальянских писателей и в подражании им. Это влияние было рассмотрено в главе второй данной работы.

Французские гуманисты сделали много полезного для развития французского литературного языка.

Они усовершенствовали стиль, грамматику, обогатили французский язык новым запасом слов, привнесённых ими из других европейских языков, в частности, из итальянского.

Французское Возрождение дало миру и Франции выдающихся деятелей литературы, сыгравших, несмотря на некоторую их ограниченность и узость взглядов, огромную роль в формировании и развитии национальной культуры Франции.

Библиография

Источники:

1.Европейские поэты Возрождения, Антология, М; 1974

2.Зарубежная литература/Эпоха Возрождения, сост. Б.И. Пуришев, М; 2011

3.Маргарита Наваррская, «Гептамерон», М; 2011

4.Французская новелла эпохи Возрождения, «Кимвал Мира», «Новые забавы», М; 1990

Литература:

1.А.М. Петрункевич, Маргарита Ангулемская и её время, М;2010

2. Андре Моруа, История Франции: от римского времени до начала Великой Французской революции, пер. с фр. А.Ю. Серебрянниковой, под науч. ред. А.И. Сидорова, А.А. Крутских, СПб; 2008

3.Всемирная история/гл. ред. А.О. Чубарьян, в 6 т., Т. – 3, М; 2013

4.Всемирная история: Возрождение и Реформация/А.Н. Бадак, И.Е. Войнич, Н.М. Волчек и др; в 24 т., Т. – 10, Мн; 2001

5.История Франции под общ. ред. Ж. Карпантье и Ф. Либрена в сотрудничестве с Э. Карпантье и др., пер. с фр. М. Некрасова, СПб; 2008

6.История французской литературы, под ред. И.И. Анисимова, С.С. Мокульского, А.А. Смирнова, М; Л; 1946

7.Йен Литтлвуд, История Франции, пер. с англ. А.А. Бряндинской, М; 2008

8.Кареев Н.И., История западной Европы в новое время, СПб; 1904

9.Косиков Г.К., Собрание сочинений из 5 томов, Французская литература, Т. – 1, М; 2011

10.Кучма В.В., Государство и право Древнего мира, и Средних веков, В; 2001

11.Ле Руа Ладюри Э., Королевская Франция от Людовика XI до Генриха

VI. 1460 – 1610, пер. с фр. Е.Н. Корендясова и В.А. Павлова, М; 2004

12.Очерки истории Франции, под ред. А.Д. Люблинская, Д.П. Прицкер, М.Н. Кузьмин, Л; 1957

13.Очерки по истории Французской литературы, под ред. М.А. Яхонтовой, М.Н. Черневич, А.Л. Штейн, М; 1958

14.Стаф И.К., Цветы риторики и прекрасные литеры, М; СПб; 2016

15.Юбер Мативье, Франция в XVI – XVIII вв.: от Франциска I до Людовика XV, пер. с фр. А.В. Голубкова, С.В. Панова, М; 2005

Характеристика используемой литературы и источников

Печатные материалы, которые используются в работе над дипломом можно разделить на несколько групп: источники, монографические работы, статьи. Источники стали основой для этой работы, данные источники обладают художественной и информативной ценностью.

Использовал источники на русском языке: Маргарита Наваррская. «Гептамерон». М. 2011. Европейские поэты Возрождения – Антология. сост. Е. Солонович, А. Романенко, Л. Гинзбург и др. 1974.

Источники, переведённые на русский язык, использовались при изучении произведения Маргариты Наваррской – «Гептамерон»; Бонавентуры Деперье

«Кимвал мира», «Новые забавы»; Клемана Маро – стихи.

Произведений Клемана Маро были взяты из антологии «Европейские поэты Возрождения», из Книги Б.И. Пуришева «Зарубежная литература эпоха Возрождения.

Монографические работы были использованы, в работе над первой главой:

«Социально-экономическое и политическое развитие Франции в Первой половине XVI века». Этот вопрос достаточно хорошо освещается в литературе, и поэтому раскрытие этой темы не представляло особой трудности.

Здесь были использованы монографические работы Люблинской А. Д., Кареева Н. И., и Ардашева Н. И., зарубежные авторы использовались такие как Андре Моруа «История Франции от римских времён до начала Великой Французской революции», Йен Литтлвуд, книга Карпаньтье Ж. и Лебрена Ф. «История Франции».

Литературы, освещающей творчество писателей раннего французского Возрождения, очень мало, и в основном имеющая литературоведческий характер – работа Шишмарёва В. Ф. «Клеман Маро».

Эта работа содержит богатый биографический материал, с характеристикой большого количества произведений Маро, но, как уже сказано, эта работа – литературоведческая по своему характеру.