Исследование испанского этноса

• Вид работы: Дипломная (ВКР)
• Предмет: Культурология
• Язык: Русский , Формат файла: MS Word 73,48 kb

Исследование испанского этноса

Содержание

Введение

Глава 1. Общий анализ испанского этноса

1.1 Понятие и сущность этноса

1.2 Специфика испанского этноса

1.3 Проблема межэтнических отношений в поликультурных обществах

Глава 2. Характеристика отдельных этнических групп испанского этноса

2.1 Каталонцы

2.2 Андалусийцы

2.3 Кастильцы

Глава 3. Социализирующая роль этнокультуры

3.1 Роль этнокультуры в формировании личности

3.2 Социализация носителей этнокультуры

3.3 Влияние латиноамериканского этноса на современное общество

Заключение

Список литературы

Введение

Актуальность настоящего исследования. Одной из самых актуальных проблем современной культурологической науки является проблема так называемых пограничных культур. Вся история Средиземноморья являет собой яркий пример постоянного взаимодействия и синтеза культур, имеющих в основе своей разные традиции.

Пристального внимания заслуживает проблема межкультурных взаимодействий, поскольку глубокий анализ культуры, ее аспектов, структуры, механизмов функционирования не представляется возможным без рассмотрения подобных коммуникаций.

Культура охватывает все стороны жизни общества, в том числе и его духовную жизнь, то есть ту сферу, где создаются, сохраняются и накапливаются ценности, знания, нормы и исторический опыт. Исходя из этого, следует, что культура является источником наиболее устойчивого взаимодействия этносов, а также их взаимного обогащения и понимания. В качестве важного условия в процессе развития культуры необходимо выделить проблему открытости внешним влияниям. Королевство Испания, государство на юго-западе Европы, занимающее 85% территории Пиренейского полуострова. В 8 в. н.э. большая часть Пиренейского полуострова была захвачена арабами. В ходе Реконкисты, продолжавшейся восемь веков, христианские королевства Северной Испании отвоевали весь полуостров. В 1492 испанская корона овладела последним оплотом мусульман – Гранадой. После открытия Америки Христофором Колумбом благодаря потоку золота из Нового Света Испания превратилась в мощную державу, а испанская культура и язык получили широкое распространение. В 17 в. экономика Испании находилась в упадке. В 19 в. испанские колонии в Америке восстали и добились независимости. В 20 в. Испания была разорена гражданской войной 1936-1939. В стране установился тоталитарный режим, просуществовавший до 1975. Испания вместе с Балеарскими и Канарскими островами занимает площадь 504 750 кв.км. Два прибрежных города в Северной Африке, Сеута и Мелилья, также входят в состав Испании. Материковая Испания граничит на западе с Португалией, а на севере с Францией и Андоррой. На севере Испания омывается Бискайским заливом, на крайнем северо-западе и юго-западе – Атлантическим океаном, а на востоке и юго-востоке – Средиземным морем, столь частое общение наций спровоцировало появление уникального этноса – испанского этноса, который и настоящее время делится на несколько групп.

Объектом исследования является феномен единства и раздробленности этнографических групп испанского этноса.

Предметом исследования является культура испанских этносов, сложившаяся в результате синтеза, то есть взаимодействия и взаимовлияния культур различных этнографических групп.

Обзор литературы. Нельзя сказать, что проблема этнографического многообразия Испании обделена вниманием ученых. Напротив, наука располагает работами по различным проблемам этой непростой темы: истории, философии, искусствоведению. Отметим наиболее важные из них.

В монографии Уотта У.М. и Какиа П. "Мусульманская Испания" исследуется история завоевания арабами территории Пиренейского полуострова, создания и существования страны аль-Андалус не только в периоды владычества мусульман, но и во времена правления христиан. Кроме того, удачным представляется в данной работе анализ трансформации культурных традиций.

Ланда Р.Г. в своих работах "Взаимодействие цивилизаций на Иберийском полуострове в VIII-XVII вв. (этнический и религиозный аспекты)" (Восток, 1997, №1), "Общность культурных традиций Магриба и арабо-мавританской Андалусии" (Проблемы арабской культуры. Памяти академика И.Ю. Крачковского.М., 1987) раскрывает специфику этнической среды на территории полуострова, а также структуру культурных и этнических групп в период существования аль-Андалуса.

В книге "В стране аль-Андалус через тысячу лет" (М., 1993) Ланда Р.Г. рассматривает не только архитектуру, поэзию и музыку, но дает историческую справку и анализирует взаимодействие и синтез культур на примерах искусства и этносов. Историческое исследование ранних этапов испанской цивилизации вплоть до арабского завоевания, а также процессов, связанных с взаимодействием различных этносов, проведено в работах Циркина Ю.Б.Л., 1988, Корсунского А.Р. "Готская Испания (Очерки соцально-экономической и политической истории)" М., 1969, Пигулевской Н.В. "Арабы у границ Византии и Ирана В IV-VI в." (М., 1964), Большакова О.Г. "История халифата" (М., 1989), Кривова М.В. "Византия и арабы в раннем Средневековье" (СПб., 2002), Надирадзе Л.И. "Хрестоматия по истории Халифата" (М., 1968), Irfan Shahid "Byzantium and the Arabs in the sixth century" (Wash., 1995 T. I).

Исследованию арабо-испанского культурного наследия посвящены работы следующих авторов: Леви-Провансаля Э. "Арабская культура в Испании" (М., 1967), Крачковского И.Ю. "Арабская культура в Испании" (М. – Л., 1937), Каптеревой Т.П. "Искусство Испании" (М., 1989) и Никитюк О.Д. "Кордова, Гранада, Севилья" (М., 1972). Существенный раздел, посвящен мусульманской Испании в книге "The Legacy of Islam" ed. J. Schacht and C. E. Bosworth. (Oxford, 1974).

Сергеева Т.С. в своем исследовании "Проблема синтеза европейских и восточных музыкальных традиций в культуре средневековой Андалусии" (М., 1997), Куделин А.Б. в работе "Классическая арабо-испанская поэзия" (М., 1973), Беляев В.И. в труде "Основные черты арабской поэзии в начале аббасидского периода (VIII в. – первая половина IX в.), а также Кубе А.Н. в книге "Испано-мавританская керамика" (Л., 1940) рассматривают не только направления в искусстве, но и нравы общества того времени. В работах Соколова В. В "Средневековая философия" (М, 1979), Сагадеева А.В. "Ибн Рушд (Аверроэс)", Семенова А.А. "Абу-Али Ибн-Сина (Авиценна)" (Сталинабад, 1953), Григоряна С.Н. "Средневековая философия народов Ближнего и Среднего Востока" (М., 1966) не только рассматривается философское наследие великих мыслителей и ученых аль-Андалуса, но и анализируется влияние их трудов на европейскою философию и науку. Существенное значение имеет труд Гумилева Л.Г. "География этноса в исторический период" (М., 1990).

Все это дает уникальную возможность сопоставления достижения теоретических изысканий с конкретной историко-культурной ситуации в Испании. Цель настоящей работы – исследование этнографических групп испанского этноса.

Задачи работы:

исследование общих истоков этнографических групп испанского этноса;

изучение особенностей отдельных групп испанского этноса

Методологически исследование основано на всестороннем анализе культурной ситуации Испании и осмысления проблем возникновения и функционирования синкретической культуры.

Теоретическая значимость работы. Дипломное исследование поможет осмыслить возможности взаимопроникновения и синтеза культур этнографических групп на примере Испании, степени открытости культур.

Практическая ценность работы. Материал, представленный работе, может быть использован при разработке курсов лекций, спецкурсов и спецсеминаров по культурологии, написании учебных пособий, а также дальнейшего изучения взаимодействия и синтеза цивилизаций.

Структура работы. Дипломная работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы. В первой главе мы попытаемся дать более полную характеристику понятия этнос, изучить специфику испанского этноса. Раскрыть проблему межэтнических отношений в поликультурных обществах. Во второй главе даются характеристики отдельных этнических групп испанского этноса. Третья глава содержит обобщающий материал по теме, отвечает на вопросы о социализирующей роле этнокультуры.

Глава 1. Общий анализ испанского этноса

1.1 Понятие и сущность этноса

Наряду со словом "общество" широкое применение в общественных науках имеет слово "народ". Некоторые историки даже считают, что именно народы, а не общество и общества являются субъектами исторического процесса.

Слово "народ", как и слово "общество", многозначно даже в применении к цивилизованному обществу. Одно из его значений – низшие слои того или иного классового общества. Именно такой смысл вкладывают в него, когда говорят, например, о борьбе народа против знати, против власти и т.п. Но кроме него, слово "народ" в применении к классовому обществу употребляется еще в двух смыслах.

Один из них – вся совокупность людей, объединенных принадлежностью к тому или иному геосоциальному организму. Так, например, говорили о народе Югославии, советском народе. Говорили и сейчас говорят о народе Индии, народе Нигерии, пакистанском народе и т.п.

Но среди населения когда-то единой, а ныне распавшейся Югославии совершенно отчетливо выделялись такие совокупности людей, как сербы, черногорцы, хорваты, словенцы, боснийцы (босняки, бошняки, мусульмане), македонцы. Население Индии состоит из хиндустанцев, бихарцев, тамилов, маратхов, телугу, бенгальцев и многих такого же рода групп. В Пакистане живут панджабцы, синдхи, гуджаратцы, кхо, кохистанцы и т.п. И для обозначения каждой из таких общностей людей также применялось и применяется слово "народ". Точно такими же общностями являются англичане, шотландцы, ирландцы, французы, итальянцы, русские, украинцы, башкиры и т.п.

Ясно, что в применении к сербам, англичанам, валлонам, белорусам, голландцам и т.п. слово "народ" имеет иной смысл, чем в том случае, когда говорят об индийском или пакистанском народах. Для выражения именно этого, а не какого-либо другого смысла в науке существуют особые термины. Ими являются слово "этнос" (от греч. этнос – народ) и словосочетание "этническая общность".

Ещё древние греки пользовались словом "этнос", когда хотели обозначить другие народы, греками не являющимися. В русском языке аналогом термина долгое время было понятие "народ". Однако в научный оборот понятие "этнос" было введено в 1923 г. русским учёным-эмигрантом С.М. Широкогоровым.

Было время, когда в нашей науке считалось, что существуют три последовательно сменившиеся в процессе исторического развития формы этнической общности: племя, народность, нация. И даже годы спустя после XX съезда КПСС (1956) многие советские ученые, прежде всего философы и историки, придерживались определения нации, данного И.В. Сталиным (1878-1953) в работе "Марксизм и национальный вопрос" (1912), согласно которому нация характеризовалась четырьмя основными признаками: общностью языка, общностью территории, общностью экономической жизни и общностью психического склада, проявляющейся в общности культуры. Определение это было далеко не оригинальным. Первые три признака И.В. Сталин позаимствовал из работ по национальному вопросу крупного теоретика марксизма К. Каутского (1854-1938), четвертый – из труда другого марксиста О. Бауэра (1882-1938)"Национальный вопрос и социал-демократия" (1907). В нашей науке считалось, что все эти четыре признака в той или иной степени были присущи и другим формам этнической общности: племени и народности.

Подобный подход не только не помогал понять сущность этнической общности, но, наоборот, закрывал дорогу к этому. В самом деле, поставим вопрос, что объединяет, скажем, всех итальянцев независимо от их социального положения, политических взглядов и т.п. и одновременно отличает их всех от всех русских, всех англичан, всех французов? Во всяком случае, не пребывание в составе одного геосоциального организма, а тем самым и не общность территории и экономики. Итальянец, даже навсегда покинувший родину и переселившийся, скажем, в США, долгое еще время, а чаще всего до конца дней своих остается итальянцем. В этой стране к концу 80-х годов проживало 5000 тыс. итальянцев, 5100 тыс. немцев, 3800 тыс. поляков, 1000 тыс. русских и т.п. <#”justify”>Подводя итоги, можно сказать, что этнос, или этническая общность, есть совокупность людей, которые имеют общую культуру, говорят, как правило, на одном языке, обладают общим самоназванием и осознают как свою общность, так и свое отличие от членов других таких же человеческих групп, причем эта общность чаще всего осознается как общность происхождения.

Этнос может иметь различную структуру. Он может состоять из (1) этнического ядра – компактно живущей на определенной территории основной части этноса, (2) этнической периферии – компактных групп представителей данного этноса, так или иначе отделенных от основной его части, и, наконец, (3) этнической диаспоры – отдельных членов этноса, рассеянных по территориям, которые занимают другие этнические общности.

Этнос может быть весь подразделен на субэтносы – группы людей, отличающиеся своеобразием культуры, языка и определенным самосознанием. В таком случае каждый из членов этноса входит в какой-либо из составляющих его субэтносов. Так, грузины делятся на картлийцев, кахетинцев, имеретин, гурийцев, мохевцев, мтиулов, рачинцев, тушин, пшавов, хевсуров и т.п. У членов такого этноса существует двойное этническое самосознание: сознание принадлежности к этносу и сознание принадлежности к субэтносу.

Основная часть русского этноса не подразделена на субэтносы. Северные великорусы и южные великорусы таковыми никогда не были, несмотря на культурные и языковые различия. Ни те, ни другие никогда не обладали собственным самосознанием. Это не субэтносы, а всего лишь этнографические группы. Несколько субэтносов существовало и в какой-то мере продолжает существовать в основном на периферии русского этноса. Это – поморы, донские, терские, уральские казаки, колымчане, русско-устьинцы на Индигирке и т.п. Но подавляющее большинство русских сейчас прямо входит в свой этнос, минуя и этнографические группы, и субэтносы.

Выше был охарактеризован один этнический процесс – этническая ассимиляция. Но кроме него существуют и другие. Один из них – процесс этнического слияния (консолидации), заключающийся в том, что несколько близких по культуре и языку соседних этносов объединяются в один, нередко долгое время продолжая сохранятся при этом в качестве частей этого нового этноса – субэтносов. Чаще всего это происходит тогда, когда все они оказываются в пределах одного геосоциального организма.

Образование в IX в. единого государства – Руси – на территории населенной несколькими родственными "племенами": полянами, древлянами, северянами, вятичами, кривичами и т.п., привело к их консолидации в один этнос, который получил название русского народа. В литературе это государство обычно именуют Киевской Русью, а народ – древнерусским, но нужно помнить, что эти названия являются искусственными. Они созданы историками много веков спустя после окончания этого периода в истории восточных славян.

испанский этнос латиноамериканский этнокультура

Наряду с этнической консолидацией может иметь место этническое включение, или этническая инкорпорация, – превращение ранее самостоятельного этноса в субэтнос в составе крупного соседнего этноса. Так, например, к настоящему времени мегрелы, а в какой-то степени и сваны, еще недавно бывшие самостоятельными народами, превратились в субэтносы в составе грузинского этноса.

Прямой противоположностью этнической консолидации является процесс этнического расщепления, или этнической дивергенции, – разделение ранее единого этноса на несколько новых самостоятельных этнических общностей. Чаще всего это связано с распадом того или иного геосоциального организма. После монгольского нашествия Северная Русь оказалась под властью Золотой Орды. Остальные части Руси в конце концов вошли в состав либо Польши, либо Великого княжества Литовского. В результат люди, образовывавшие один этнос, оказались в составе разных геосоциальных организмов.

Как уже отмечалось, каждый социоисторический организм есть относительно самостоятельная единица исторического развития. У разных социоров – разные истории или, как нередко говорят, разные исторические судьбы. Вхождения людей, принадлежащих к одному этносу, в состав разных социоисторических организмов, означало втягивание их в разные конкретные исторические процессы и тем самым разделение их исторических судеб. Это чаще всего, хотя и не всегда и не сразу, ведет к распаду ранее единого этноса на несколько самостоятельных этнических общностей.

Именно это и произошло с русским этносом. Он распался на три новых этноса. Один из них сохранил старое название, два других с течением времени обрели иные: белорусы и украинцы. Впрочем, нельзя не отметить, что на территории Западной Украины вплоть до самого позднего времени население называло себя русскими (руськими, русинами), а жители Карпатской Руси, которая была оторвана от Руси еще в ХI в., нередко так называют себя и до сих пор.

О том, что при формировании новых этносов решающую роль играет не степень культурной и языковой близости, а социорная граница, говорит хотя бы такой факт. Если взглянуть на "Опыт диалектологической карты русского языка в Европе" (М., 1915), отражающую картину распространения восточнославянских языков, какой она была в начале ХХ в., можно легко убедиться в том, что вся Смоленская губерния входит в зону диалектов белорусского языка. Но бoльшая часть жителей Смоленщины уже много веков считает себя русскими и никогда не считали себя белорусами. Это связано с тем, что захваченная литовцами в 1404 г. Смоленская земля уже в 1514 г. вошла в состав Московского государства и с тех пор с небольшим перерывом (1611-1654 гг.) находилась в пределах России.

Кстати, и граница между сербами и хорватами не совпадает с языковыми различиями. На штокавском диалекте сербохорватского языка говорит большинство сербов, значительная часть хорватов, а также черногорцы и боснийцы. Решающим фактором были не диалектные, а социорные, политические границы, отделившие будущих сербов от будущих хорватов. За этим последовало принятие одними православия и кириллицы, другими – католицизма и латиницы и т.п.

Все приведенные выше примеры позволяют понять, почему в качестве одного из признаков этноса нередко называют общность исторической судьбы. Пребывание нескольких культурно-языковых общностей в составе одного геосоциора чаще всего ведет к их консолидации в один этнос, вхождение частей одного этноса в разные социоры – чаще всего к превращению их в самостоятельные этносы

Сказанное выше позволят понять соотношение этноса и социоисторического организма. В литературе этнос нередко отождествляется с обществом, подменяется обществом. Это в частности выражается в том, что те или иные авторы говорят о социально-экономической и политической структурах этноса, о хозяйстве этноса. В результате некоторые из них рассматривают этнос как некую самостоятельно развивающуюся по особым законам единицу исторического развития. Понять этих исследователей можно. Люди, составляющие этнос, безусловно, всегда живут в обществе, в системе социально-экономических, политических и иных общественных отношений. Однако согласиться с ними нельзя.

В действительности этнос и общество – хотя и связанные, но совершенно разные явления. Это особенно наглядно видно тогда, когда люди, принадлежащие к одной этнической общности, входят в состав нескольких разных геосоциальных организмов. Было время, когда с карты Европы исчезла Польша, и поляки оказались в пределах трех разных геосоциоров. Польши как социоисторического организма не стало, но польский этнос продолжал существовать. А в случае с ГДР и ФРГ немцы жили не просто даже в разных геосоциальных организмах, а в обществах разного типа, с разным социально-экономическим и политическим строем.

Но и тогда, когда геосоциальный организм и этнос по своему человеческому составу полностью совпадают, они ни в коем случае не являются одним и тем же. В случае же наличия в одном геосоциальном организме нескольких этносов последние никак не являются подразделениями, частями общества. Это – деления внутри всего лишь населения общества, а не общества, как часто понимается. Этносы (или части этносов) представляют собой всего лишь группировки населения общества. Поэтому у них заведомо не может быть экономических или политических структур. Такие структуры имеет только общество, социоисторический организм. В связи с этим необходимо подчеркнуть, что хотя этносы представляют собой культурно-языковые общности, и культура, и язык суть прежде всего продукты не этноса или этносов, а общества или обществ.

Как наглядно можно видеть на материалах как данного, так и предшествующего подразделов в отношении общества и этноса первичным является общество. Этносы не имеют своей самостоятельной истории. Их движение, изменение, развитие определяется историй обществ, в состав которых входят. Этносы суть порождения общества. Но это, отнюдь, не исключает, что в определенных условиях они могут приобрести относительную самостоятельность, причем иногда даже значительную.

Положение о первичности общества по отношению к этносу подтверждается всем ходом исторического развития. В число признаков этноса не входит ни общность территории, ни общность экономической жизни. Но понять, почему их таковыми считали, можно.

В принципе члены одного этноса могут жить на совершенно разных территориях и принадлежать к разным экономическими общностям, но возникнуть этнос без более или менее компактного совместного проживания будущих его членов на определенной территории и наличия между ними каких-то, пусть минимальных, экономических связей не может. Но при рассмотрения вопроса о становлении того или иного этноса необходимо иметь в виду не абстрактную "общность территории" и не абстрактную "общность экономической жизни", а конкретные геосоциальные организмы с их территорией и их экономикой.

Этносы суть подразделения населения. Но о населении общества как о самостоятельном явлении, отличном от самого общества, можно говорить только после смены демосоциальных организмов геосоциальными. А это значит, что этносы в точном смысле этого слова существуют только в классовом, или цивилизованном, обществе. В обществе первобытном их нет.

Как же быть тогда с племенами, которые всегда в нашей литературе считались одной из форм этнической общности? Прежде всего следует предупредить, что слово "племя" в исторической и этнологический литературе употребляется не в одном, а в нескольких разных значениях. В качестве классического образца обычно рассматриваются племена ирокезов, описанные в трудах Л.Г. Моргана "Лига Ходеносауни, или ирокезов" (1851) и "Древнее общество". Это племена сенека, кайюга, могауки, онейда, онондага. Все они представляли собой многообщинные демосоциальные организмы.

Люди, входившие в состав каждого такого племени, имели обычно общую культуру, говорили на одном языке, даже, точнее, на одном диалекте ирокезского языка. Если добавить к этому, что они осознавали свою общность и свое отличие от людей, принадлежавших к другим подобного же рода группам, то становится совершенно ясным, почему такое племя нередко характеризуют как этническую общность. Подобное племя действительно было, как правило, и культурно-языковой общностью. Однако совсем не в этом заключалась его сущность.

Рассмотренное выше племя, прежде всего было социоисторическим организмом. И сознание племенного единства было в своей основе сознанием принадлежности не к культурно-языковой общности, а к демосоциальному организму, определенному конкретному обществу. Это особенно наглядно выступает как в тех случаях, когда в состав племени в качестве совершенно равноправных его членов входят люди, отличающиеся культурой и языком от основного его ядра, так и в тех, когда люди с одной культурой и языком образуют несколько разных племен.

Например, все пять племен, входившие в состав Лиги Ходеносауни, или ирокезов, имели общую культуру и говорили на одном языке. Ирокезоязычными были и индейские племена, входившие в состав конфедераций эри, гуронов, нейтральных, что нисколько не мешало им считать друг друга чужаками и вести кровопролитные войны между собой и с Лигой Ходеносауни.

На стадиях первобытно-коммунистического и первобытно-престижного общества социоисторическими организмами были общины. Численный состав раннепервобытных общин никогда не превышал сотню индивидов (а чаще всего они состояли из 25-50 человек), а позднепервобытных – обычно не выходил за пределы тысячи человек.

Демосоциорная общность на этих этапах была одновременно и культурной, причем культурная общность включала в себя в качестве своего важнейшего момента единство языка. Но если социорная общность была одновременно и культурно-языковой, то культурно-языковая общность, как правило, всегда была более широкой, чем социорная.

Разрастаясь, первобытные общины распадались. И дочерние общины наследовали от материнской общность культуры и языка. Делились в свою очередь и дочерние общины. Появлялись общины-внучки, общины-правнучки и т.п. Если даже допустить, что возникшие новые общины не поддерживали никаких контактов друг с другом, все равно неизбежным было образование широкой культурно-языковой общности. Это культурно-языковое единство было результатом общности происхождения. Поэтому такое единство можно назвать генетической культурно-языковой, или просто генетико-культурной общностью.

Реально такая общность существовала первоначально как совокупность общин, имеющих общего предка. С появлением после перехода от позднепервобытного общества к предклассовому многообщинных демосоциоров она стала включать в свой состав и последние. Все эти как однообщинные, так многообщинные демосоциоры связывала общность происхождения. Поэтому совокупность демосоциальных организмов связанных подобного рода своеобразным культурно-языковым родством, можно назвать демосоциорным конгломератом.

Культурно-генетические общности, которые выступали как конгломераты различного рода демосоциальных организмов, с неизбежностью имели иерархическую структуру. Существовали демосоциорные конгломераты первого порядка, второго порядка, третьего порядка и т.д. (первичные, вторичные, третичные и т.п.) Чем выше был порядок, тем меньшей была культурная и языковая общность между демосоциорами. По мере отдаления от общего предка возрастали культурные и языковые различия, при этом дифференциация культуры шла быстрее, чем изменения в языке.

Между определенным числом демосоциоров, входящих в такую общность, могли существовать более или менее прочные практические связи, что способствовало сохранению общности языка и культуры и иногда приводило к появлению общего самоназвания. Такие одновременно и культурно-генетические, и практические обшности можно назвать ассоциациями. И они нередко имели иерархическую структуру. Были ассоциации первого, второго и т.п. порядков Такого рода ассоциации демосоциоров нередко называют племенами или народами.

Но слова "племя" и особенно "народ" используется исследователям и для обозначения любой совокупности демосоциальных организмов совершенно независимо от наличия между этими демосоциорами практических связей, но при условии существования между ними хоть какого-нибудь культурного (общая или сходные культуры) или языкового (один или сходные языки) единства.

Таким образом, в применении к первобытности народом называют не этническую общность, которой как особого явления в ту эпоху не существовало, а любую совокупность родственных по культуре и языку демосоциальных организмов, причем совершенно независимо от того, представляет она собой ассоциацию или какую-либо другую органическую общность или не представляет.

Поэтому применительно к первобытному обществу вполне правомерно говорить о социально-экономическим строе тех или иных народов: ирокезов, квакиютлей, зулусов, бушменов, андаманцев, ифугао, ненцев, якутов и т.п. Но по отношению к классовому обществу так делать нельзя. В применении к нему слово "народ" означает не социоисторический организм или группу сходных социоисторических организмов, а ту или иную группировку населения общества.

Не может быть и речи об общественном строе англичан, немцев, чехов, итальянцев и т.п. Можно говорить лишь об общественном строе Великобритании, Германии (теперь, когда существует одна Германия, а ведь совсем недавно их было две, причем с разными общественными порядками), Чехии, Италии и других социально-исторических организмов. Нельзя говорить об общественном строе жителей той или иной страны, можно говорить лишь об общественном строе страны, в которой они живут.

Историческая наука, как нередко говорят, исследует историю народов и стран. Первая часть этого положения верна по отношению к первобытности, вторая – по отношению к эпохе классового общества, эпохе цивилизации. Но говорим ли мы об изучении истории народов, применительно к первобытности, или об изучении истории стран, применительно к более позднему периоду, мы всегда имеем в виду одно и то же: социоисторические организмы и их совокупности, но только в первом случае демосоциальные организмы, а во втором – геосоциальные.

1.2 Специфика испанского этноса

В этнологии продолжается дискуссия о природе этноса (от греч. Ethnos – народ, племя): существует ли этническая группа объективно или является субъективным образованием.1 Дискуссия может быть завершена, если применять системный подход.2 Он означает, что этногруппа рассматривается как часть общества, члены которой включаются в общество через социальные роли и реализацию своих жизненных планов и способны к самоорганизации для взаимодействия с обществом на дополняющей или альтернативной основе. Этногруппа – это динамическая часть общества, члены которой воспринимают аскриптивные и генотипические признаки как объединяющую платформу и верят в общее происхождение или общую историю. Поскольку этногруппа функционирует в обществе, она – реальна.

Участвуя в конфликте, этногруппа демонстрирует способность к организованным действиям ради защиты значимой собственности и владений. В социологии данный факт находит терминологическое подтверждение. Термин "этническая группа" применяется в трех значениях:

) этническая категория;

) этническая общность;

) этническая организация.3

Этническая категория – это имеющая этноним группа людей с отличительными этническими признаками.4

Этническая общность – это группа, воспринимающая свои этнические признаки как объединяющую основу. Этническая организация есть этнообщность, имеющая группу с инструментальными целями (организация использует этнообщность в качестве средства достижения внешних целей). Данная терминология учитывает групповую динамику: превращение этнической категории в этнообщность и в организованную группу, участвующую в конфликте.

Членство в этногруппе определяется по неполитическим критериям – традиционная территория проживания, отличающиеся язык, культура (обычаи и религия), цвет кожи. Эти признаки являются аскриптивными в том смысле, что они находятся за пределами индивидуального контроля и с ними соглашаются члены референтной группы. К этногруппам относятся взаимодействующие племена, народности или народы, группы коренных жителей и этнических иммигрантов, а также этногруппы, имеющие различный статус в обществе, именуемые нациями и национальными меньшинствами.

Демографы5 и социологи-регионоведы6 включают в понятие этноса территорию традиционного проживания этнообщности. Определение этнической родины позволяет изучить характер поселения людей: живут ли они на родной земле или в иных регионах, в городах или сельской местности. Этногруппы могут перемещаться свободно и принудительно, оставаться желанными или нежеланными пришельцами, подвергаться ассимиляции или сопротивляться аккультурации. Следует отметить, что социологическое понятие этногруппы подразумевает не только актуальную, но и мифическую родину, предполагаемое место происхождения этноса. Об этом свидетельствуют "регионы неспокойствия", где соединяются две и более этнические родины. В этих регионах политика местных правительств и этнических организаций может варьироваться внутри широких границ действий (от аккомодации до притеснения), ведущих к примирению или поляризации отношений.

Поведенческие проявления этнической идентичности в формах сотрудничества или солидарных акций свидетельствуют о психологической функции этногруппы в обществе. Культура этногрупп задает жизненные ценности, защищает индивидуальное самочувствие, удовлетворяет потребность в психологической стабильности в изменчивом мире.

Данная функция осуществима через самоидентификацию индивидов с этнообщностью, делегирование группе доли ответственности за себя и готовность принять долю ответственности за других. Этногруппа осуществляет психологическую функцию на основе этнических классификаций. В этнонимике классификации имеют когнитивный характер и направлены на смысловую упорядоченность отношений группы и общества. В повседневной жизни люди пользуются этнонимией, поскольку стремятся к пониманию намерений, которые могут зависеть от этнической идентичности индивидов. В конфликте присоединение к группе и этнонимия являются мобилизационными ресурсами этноорганизации для поддержки статусных или властных требований.

Несмотря на практику этнической ассимиляции и смешанных браков, этнические группы сохраняют способность к генетическому самоувековечиванию расовых различий. Генетики на основе научных данных заявляют о видовом разнообразии генетического кода и невозможности чистого размножения расы. Согласные с этим утверждением антрополог и отмечают сохранение расовых различий под воздействием традиционной культуры. При совпадении территории проживания этногрупп с замкнутостью брачных связей воспроизводятся особенности физического строения людей (цвет кожи, лицевые черты, тип волос). Эти особенности воспринимаются как этнические признаки при условии веры людей в общее происхождение и общую историю. Согласно М. Веберу, "субъективная вера может поддерживаться сходством физического типа и обычаями или воспоминаниями о колонизации и миграции; не имеет значения, насколько объективно существует кровная связь".

В соответствии с вышеприведенным определением этногруппы, другие социальные категории и группы не являются этническими. Историческая этнология11 и социальная антропология12 изучают автономные родовые общества или племена, которые обладают аскриптивными свойствами и генетически самоувековечиваются. Социологически племена могут считаться этногруппами в том случае, если они взаимодействуют с более широкой социальной средой, например, образуют союз племен. Понятие этногруппы не тождественно аскриптивным, но генетически не самовоспроизводящимся группам детей, взрослых, мужчин, женщин, безбрачных, гомосексуалистов, вегетарианцев, душевно больных. Не относятся к этническим группам семья, социальный класс, каста, сословие, корпорация, государство. Понятие этногруппы не охватывает неаскриптивные категории учащихся, рабочих, фермеров, специалистов, домашних хозяек, людей творческих профессий, чей жизненный путь зависит отличного выбора и мобильности.

Таким образом, в изучении этнонационального конфликта системный подход позволяет завершить дискуссию о природе этногруппы. Понятием этногруппы мы будем обозначать динамическую часть общества, члены которой воспринимают аскриптивные и генотипические признаки в качестве объединяющей основы, верят в общее происхождение или общую историю и способны к самоорганизации ради защиты значимой собственности, культурной самобытности и политического признания.

Происхождение населения Испании связано с неоднократными нашествиями разных народов. Изначально там, вероятно, жили иберы. В 7 в. до н.э. на юго-восточном и южном побережье Пиренейского п-ова были основаны греческие колонии. В середине 6 в. греков вытеснили карфагеняне. В 6-5 вв. до н.э. северные и центральные районы полуострова были завоеваны кельтами. После победы во второй Пунической войне (218-201 до н.э.) большей частью территории нынешней Испании завладели римляне. Римское господство продолжалось ок.600 лет. Затем воцарились вестготы. Их государство со столицей в Толедо просуществовало с начала 5 в. н.э. до вторжения мавров из Северной Африки в 711. Арабы удерживали власть в течение почти 800 лет. Евреи, численность которых составляла 300-500 тыс. человек, жили в Испании на протяжении 1500 лет.

Этнические и расовые различия в Испании не препятствовали многочисленным смешанные бракам. В результате многие представители второго поколения мусульман оказались людьми смешанных кровей. После восстановления христианства в Испании были приняты указы против иудеев (1492), против мусульман (1502). Этим группам населения приходилось выбирать между принятием христианства и изгнанием. Тысячи людей предпочли крещение и были ассимилированы испанским этносом.

Во внешнем облике испанцев и их культуре сильно выражены афро-семитские и арабские черты, что дало повод для крылатой фразы "Африка начинается на Пиренеях". Однако многие жители севера страны унаследовали кельтские и вестготские особенности – светлую кожу, русые волосы и голубые глаза. В южных районах преобладают смуглые и темноглазые брюнеты.

Свой досуг испанцы проводят большей частью вне дома. Друзья и родственники часто встречаются в кафе и барах, беседуют за чашечкой кофе, бокалом вина или пива. Многие кафе имеют своих постоянных клиентов, а в некоторых из них собирается публика определенной политической ориентации. Тертулиа, или вечеринка друзей в кафе – не просто обычай, а элемент образа жизни. Однако возросшая популярность телевидения в Испании привела к ослаблению привычных форм общения.

"Испанцы признаны единой нацией, сформированной на основе различных этнических групп, основными из которых являются каталонцы (15,6%), андалусийцы (15,6%), кастильцы (11,1%), валенсийцы (9,7%), галисийцы (7,4%) и баски (5,6%)".

1.3 Проблема межэтнических отношений в поликультурных обществах

Важнейшим из экономических и политических факторов, способствовавших возникновению внутри полиэтничного социоисторического организма нескольких наций, является дискриминация по признаку этнической принадлежности: наличие определенных прав и привилегий у людей, входящих в одну этническую общность, и отсутствие таковых у членов другого или других этносов, обращение с представителями той или иной этнической общности как с существами низшими, преследование их языка и культуры, навязывания им языка и культуры господствующего этноса. К этому следует добавить отношение к области, компактно населенной тем или иным этносом, как к колонии, т.е. выкачивание из нее средств, которые используются в интересах территории, населенной представителями господствующей этнической общности, торможение ее промышленного развития, превращения ее в сырьевой придаток и т.п. Все это вместе взятое принято называть национальным, или колониальным, гнетом.

Национальный гнет с неизбежностью порождает у представителей дискриминируемой этнической общности общие интересы, отличные от интересов социоисторического организма, и вынуждает их объединяться для борьбы за свои права. В результате дискриминируемый этнос становится политической силой, преследующей свои собственные цели.

В данной главе хотелось бы коснуться причин межэтнических конфликтов на примере Испании. Причины сохраняющейся межэтнической конфликтогенности в Испании уходят глубоко в историю и связаны с сопротивлением слиянию различных этнических групп в единую нацию, центром которой стала средневековая Кастилия, ее язык, культура, мощная администрация и армия. В более позднее время это было связано с ростом этнического национализма (начиная с ХIХ в.), автономистскими процессами времен Второй Республики (1931-1936). Период диктатуры Ф. Франко (1939-1975) характеризовался подавлением региональной этнической субнациональной идентичности. После смерти Франко в 1975 г. этнические силы, в частности политическая элита басков, каталонцев и, в меньшей степени, галисийцев, стремились получить значительную степень самоуправления и даже обрести черты федерализма по типу Швейцарии и Германии. Общенациональные партии левого толка, в том числе Коммунистическая партия Испании (КПИ) и ИСРП, также склонялись к некоторой форме федеративного устройства, в то время как правые пытались сохранить унитарную основу государственности.

Устранение конфликтогенности межэтнических отношений виделось испанской правящей элите в наращивании процессов политико-территориальной децентрализации и автономизации, ориентированных на передачу дополнительных прав и полномочий регионам, расширение местного самоуправления. Представители самых различных политических сил считали, что испанская Конституция 1978 г., предусмотрев широкую региональную автономизацию, допускает значительную децентрализацию власти. Для этого считалось достаточным лишь постепенно наполнять модель Государства автономий адекватным содержанием. В подтверждение приводился тот факт, что Испания, не обладая федеративным устройством, вошла в группу наиболее децентрализованных стран мира, в том числе в плане распределения расходной части госбюджета.

Следует отметить, что в результате как очевидных достижений, так и существующих трудностей при формировании нового государственного устройства испанцами пропагандируется тезис о национальной самобытности и своеобразии Государства автономий, отличающегося от классических моделей (унитарной, федеративной, конфедеративной) государственной организации. В региональном автономизме, на их взгляд, заключен цивилизованный легитимный политический ответ на плюралистический характер испанского общества, облегчающий защиту интересов миноритарных этносоциальных групп и приближающий власть и управление к местному уровню и населению. Вместе с тем, благодаря механизму государственного вмешательства в дела автономий центральное правительство сохраняет мощные инструменты борьбы с проявлениями националистического радикализма, экстремизма, местнического корпоративизма, а также с межрегиональными хозяйственными диспропорциями.

Создатели проекта Конституции 1978 года (одной из самых современных демократических конституций в послевоенной Европе), осознававшие пагубность для Испании повторения франкистской политики жесткой централизации и патернализма, были преисполнены желания найти новые формы демократического переустройства страны. Но это, на их взгляд, не должен был быть классический федерализм, который воспринимался ими как бюрократическая организация, чреватая опасностью дробления по этнокультурному признаку. Один из авторов Конституции М. Фрага Ирибарне по этому поводу сказал: Нами была предпринята попытка найти нечто среднее, эдакую заветную формулу, которая не вела бы ни к унитарному, ни к федеративному государству, а сохраняла бы территориальное единство страны.

Отцы" Конституции хотели бы отойти от узкоюридической трактовки федерализма, которая подразумевает конституционно зафиксированное разделение функций между центральной властью и ее составными частями. При такой трактовке федерации противостоит унитарное государство, с одной стороны, и конфедеративная модель государственной власти – с другой.

Желание было более амбициозным: не заниматься поисками конкретного типа государственного устройства, а найти некую гибкую систему отношений, которая бы позволила органически сочетать сохранение традиционных основ государственности с максимально возможной реализацией потребности региональных и этнических сообществ, прежде всего басков, каталонцев и галисийцев, в сохранении и развитии своей идентичности. Речь шла о попытке теоретически обосновать и осуществить на практике концептуальную модель регионального автономизма как некий симбиоз централизма и федерализма, с учетом исторических особенностей и этнокультурных реалий Испании. При этом в условиях высокой этнокультурной мобилизации национальных меньшинств (особенно каталонцев и басков) в постфранкистский период выдвигалась важная стратегическая цель – найти инструменты противодействия дезинтеграционным процессам в централизованном государстве, теряющем контроль над периферийными регионами.

В контексте полиэтнических, квазифедералистских реалий Испании важно, на мой взгляд, подробнее остановиться на некоторых особенностях испанского регионализма, как особой этнокультурной и политико-территориальной модели государственного устройства.

По моему мнению, сущность федерализма следует искать не в конкретном наборе институтов, а в институционализации реальных отношений участников политической жизни. Следовательно, можно сделать вывод: федерализм – явление, связанное с возможностью применения множества вариантов организации политической жизни. Использование федеративного принципа – лишь один из возможных ресурсов для решения проблем, возникающих из национальных, этнических, лингвистических, расовых и иных конфликтов.

Формы образования федераций многообразны. Классический способ заключается в договорном объединении двух или более государств (государственных образований), осознавших некую общность целей и интересов. Это объединение представляет собой центростремительный процесс снизу вверх. Именно так возникли старейшие из ныне существующих федераций – Швейцария и США. По такому же пути протекает интеграционный процесс в рамках ЕС.

Другой способ – присоединение территории иного государственного образования при заранее оговоренном сохранении за ним определенной степени самостоятельности. Так создавалась Германская империя (через постепенное присоединение десятков немецких государств к Пруссии Гогенцоллернов).

Наконец, третий способ образования федерации – федерализация унитарного государства, т.е. децентрализация сверху вниз. Это может быть легализация федерации, когда Центр наделяет статусом субъектов федерации административно-территориальные единицы унитарного государства, достигшие определенного уровня институционального развития. Так было в постколониальных латиноамериканских государствах в XIX веке, например в Мексике, Аргентине, позднее – в Индии и Пакистане.

Именно к третьему способу наиболее близко подходит Испания, где реформирование унитарного государства с включением элементов федерализма начало проводиться с целью упреждения опасных центробежных тенденций. Широкая административная автономизация страны сопровождалась делегированием регионам различных прав и полномочий. Наиболее впечатляющими в 70-90-е годы ХХ столетия были темпы финансовой децентрализации. Испания, не обладая федеративным устройством, вошла в группу наиболее децентрализованных стран мира. Этот процесс продолжается. Например, с марта 1996 г. по декабрь 1999 г. правительством правящей Народной партии в сферу полномочий Автономных Сообществ была передана 271 компетенция (главным образом в налоговой сфере, здравоохранении, образовании). В результате доля финансовых средств, контролируемых центральным правительством, сократилась до 57,1%, в то время как объем финансовых полномочий Автономных Сообществ вырос до 29,5% (для сравнения: в середине 70-х годов Мадрид контролировал 88% общенационального бюджета, автономии – 0%, муниципалитеты – 12%).

Испанию 80-90-х годов отечественная юридическая школа определяла как унитарное государство, но с широкой автономией в виде Автономных Сообществ для составляющих страну территорий. В последние годы появились труды известных правоведов с более уточненной, приближенной к современным реалиям, характеристикой Испании как регионалистского государства. Так, А.Г. Орлов относит Испанию к категории регионалистских государств, отличающей ее от унитарных централизованных государств, но не достигающей самостоятельности субъектов федерации. Критерием такого зачисления" служит, по мнению авторов, наличие в Испании двух видов автономии: административной и национально-территориальной. Профессор В.Е. Чиркин также определяет Испанию как регионалистское государство, называя его новой формой государства" потому, что вся территория, а не отдельные ее части, состоит из автономных образований. В другом учебнике сказано, что Испания встала на путь фактической федерализации в условиях многонационального унитарного государства, создав на основе регионализма национально-государственные автономии.

С конституционно-правовой точки зрения специфика Государства автономий (в традиционном противопоставлении федерализм/унитаризм) вызывает классификационные трудности. Статья 2 Конституции Испании гласит: Конституция основана на нерушимом единстве испанской нации, являющейся единой и неделимой для всех испанцев. Она признает и гарантирует право на автономию национальностей и регионов, из которых они состоят, а также солидарность между ними.

Американский политолог Р. Агранофф считает, что государственное устройство Испании представляет собой постмодернистский федерализм19, т.е. признаваемую на словах или нарочито замалчиваемую национальную государственность, которая приводит к разделению власти исключительно для того, чтобы соответствовать политическим реальностям.

На протяжении последних десятилетий понятие федерализма рассматривается в плане концептуального расширения с включением комплекса политических реалий, базирующихся на федеральных принципах: ассоциированные государственные образования, асимметричные конфедерации, регионализация и различные формы субнациональных автономных статусов в рамках так называемых унитарных государств. Именно последние являются той системой, которую Испания начала развивать для того, чтобы удовлетворить региональные интересы Страны Басков, Каталонии и, в известной степени, Галисии, Валенсии, Канарских и Балеарских островов. Однако в настоящее время возникает более глубокое понимание регионализма. Многие испанские ученые утверждают, что их модель Государства автономий движется параллельно с европейским стилем федерализма.

Конституция 1978 г. является конституцией собственно испанского государства. Однако, признавая автономию национальностей и регионов, она объединила воедино различные сообщества, которые существовали ранее. Образование испанского государства путем признания автономии регионов, национальностей, провинций и муниципалитетов, означает признание различных законодательных норм и установлений, включающих положение о законности самоуправления. Создание государства как автономной системы явилось кардинальным событием в истории конституционного права: испанское государство, построенное как институциональная множественность, объединяет различных статутов, каждый из которых черпает свою законодательную силу из Основного закона.

В отношении самой Конституции 1978 г. можно сказать, что она одновременно и точка окончания разрешения одной из конституционных проблем испанского общества, и точка отсчета для разрешения другой. Конституция достаточна для определения испанского государства как государства демократического. И наоборот, Конституция недостаточна для определения структуры испанского государства как государства политически децентрализованного. Для этого необходимо прибегнуть к помощи статутов автономий, которые в процессе своего принятия привели к окончательному определению структуры государства возможного, но не конкретизированного самой Конституцией.

Одна из главных особенностей Конституции Испании состоит в том, что она не определяет структуру государства. В общих терминах Конституция определяет испанское государство как государство социальное, демократическое и правовое (ст.1.1) и определяет политическую форму испанского государства" как парламентарную монархию (ст.1.3). После признания права на автономию, что изложено в общих и неопределенных терминах, главным для определения структурных параметров государства стали условия реализации этого конституционно установленного права, так как именно от условий и практической реализации зависела его конкретная форма.

Таким образом, структура испанского государства представляет собой результат двух процессов: первого – учредительного процесса, достигшего кульминации в 1978 г., но не определившего структуру государства, хотя и сделавшего возможным его определение, и второго – процесса принятия статутов Автономных Сообществ, который начался в 1979 г. и в основном завершился в 1983 г., в результате чего сложилась определенная структура государства внутри возможностей и границ, предусмотренных Конституцией.

При определении структуры испанского государства можно обнаружить парадоксальную ситуацию, когда Основной закон представляет собой условие необходимое, но недостаточное. Поэтому кроме Конституции и тех возможностей, которые она открыла для определения формы государства, нужно принять в расчет исторический процесс.

Известный специалист по теории федерализма Д. Элазар пишет: Федерация – это институциональное выражение федеральных принципов в государстве, состоящем из территориальных образований и с общим законным правительством, которое ответственно перед своими гражданами, соответственно, в сфере своей компетенции, в общественном управлении. Основных атрибутов социолог называет пять:

) конституция, в которой предусмотрены разделение властей и гарантии для центрального и региональных правительств;

) двухпалатная законодательная система с народным и территориальным представительством;

) возможность для этнонациональных меньшинств иметь полноценное, а в отдельных случаях и заведомо завышенное представительство в палате территориальных субъектов;

) право субъектов федерации на участие в изменении федеральной конституции и исключительное право вносить поправки в свои внутренние статуты;

) децентрализованное правительство.

Испанское Государство автономий в полной мере не соответствует ни одному из этих принципов. Например, положения Конституции о разделении полномочий между центральным и региональными правительствами изложены недостаточно четко, что приводит к их различной интерпретации и коллизиям по оси центр – регионы. Ряд прерогатив и полномочий в силу этого становятся в политической жизни Испании предметом межпартийного торга. Второй атрибут также не соответствует сегодняшним реалиям страны из-за отсутствия у верхней палаты Генеральных Кортесов (Сената) полноценных прерогатив территориального представительства. Один из авторов Конституции 1978 г.Ж. Соле Тура откровенно признался, что Сенат в его нынешнем виде был и остается большой ошибкой Конституции. Превращение верхней палаты испанского парламента в полномочный орган территориального представительства пока находится в стадии политических дискуссий, не перейдя даже в стадию серьезной экспертной проработки. Вовсе не соблюдены третий, четвертый и пятый атрибуты.

Таким образом, если исходить из постулатов федералистской парадигмы, то государство автономий в его нынешнем виде было бы правильнее характеризовать как квазифедерацию или полуфедерацию, т.е. государство, находящееся на стадии транзита от централизма к федеративному устройству. Пожалуй, в этом и заключается главная специфика нынешнего этапа развития испанской государственности. Во всяком случае, мы не видим противоречия между данной концепцией политико-территориального устройства Испании и осознанием самим испанским обществом своего этапа развития государственности.

Для правильного восприятия проблематики регионального автономизма необходимо учитывать параллелизм и органическую связь двух разных по своей сути исторических тенденций в государственном и национально-территориальном развитии Испании. Первая – централизующая, или унитаристская, связанная с объективными причинами возникновения и существования Испании как единого государства на протяжении более 5 веков. Вторая – децентралистская, или автономистская, обусловленная наличием целого ряда этнолингвистических общностей, их стремлением к утверждению собственного регионального своеобразия и борьбой за институциональное закрепление определенного набора политических, социально-экономических и культурно-образовательных полномочий.

Противоборство центробежной и центростремительной тенденций, столь отчетливо проявившееся в начальный период становления испанской государственности, продолжалось и в последующие века. Наличие этих двух тенденций привело к формированию полиэтнического самосознания населения.

В испанской политической и научной литературе формирование государства автономий чаще всего преподносится как наиболее приемлемый для специфики Испании опыт, способный органично соединить эти две главенствующие тенденции в ее национально-территориальном устройстве.

Статья 2 испанской Конституции в том виде, как она звучит сегодня, – результат многочисленных дискуссий, состоявшихся в процессе утверждения самого конституционного текста, и одновременно синтез двух различных концепций. Традиционалистская концепция Испании как национальной сущности, единой и неделимой, сопоставляется с видением Испании как государственного образования из национальностей и регионов с присущими им собственной идентичностью, специфическими особенностями. По мнению некоторых испанских авторов, Испания не что иное, как составное национальное государство с различной степенью включенности внутреннего этнотерриториального плюрализма.

Важно учитывать, что Испания представляет собой пример как юридической, так и фактической асимметрии. Ее юридическая асимметрия проистекает из соответствующих конституционных положений, а именно:

) в Конституции отсутствует какое-либо упоминание о статусном равноправии регионов;

) статьи 143 и 151 закрепляют разноуровневую процедуру достижения автономии и неодномерный объем компетенций у регионов;

Фактическая асимметрия Испании проявляется в этнокультурных и этнотерриториальных различиях, межрегиональных социально-экономических диспропорциях, политических коллизиях между центром и региональными элитами, в идеологическом противостоянии паниспанского и периферийного национализма, острой конфронтации между солидарным сознанием большинства испанцев и сепаратистскими устремлениями баскских экстремистов, что находит отражение в субъективных оценках и суждениях в ходе социологических опросов.

Примером потенциальной конфликтогенности могут служить этнотерриториальные притязания баскских радикалов на Наварру. По мнению баскских националистов, Наварра является составной и неотъемлемой частью Страны Басков. Подобные утверждения фигурируют в программных документах радикально-националистической платформы КАС, объединяющей баскских экстремистов ЭТА и их политическое крыло – партию Эрри Батасуна. Показательно, что подобные экспансионистские подходы одно время разделяло руководство ИСРП, высказывавшееся за объединение Страны Басков с Наваррой. Между тем большинство жителей Наварры отвергают притязания басков и твердо заявляют о своем праве на автономию, основываясь на средневековых форальных правах, дарованных этому древнему королевству испанскими монархами.

Следует отметить своеобразие Наварры, жители которой в силу исторических причин могут претендовать не на двойную, а на тройную самоидентификацию (испанец/наваррец/баск) и соответствующие производные. Возможность тройственной самоидентификации осложняет этносоциальные характеристики этого Автономного Сообщества, где ни один из вариантов не является явно доминирующим. Тройственная самоидентификация является одной из причин сравнительно низкого уровня исключительно баскской самоидентификации в Наварре. Не случайно, что аргументы баскских радикальных националистов об исторической принадлежности Наварры к Стране Басков (с включением в ее состав также баскских провинций Франции) наталкиваются на противодействие тех, кто в большей степени мыслит себя исключительно испанцем (28%), наваррцем (23%) или наварро-испанцем (6%) 29.

Главная политическая асимметрия государства автономий обусловлена наличием исторических национальностей, в особенности тех, где миноритарные национализмы (каталонский и баскский) являются устойчивым выражением общественного регионального сознания. Не стоит упускать из виду, что политические асимметрии также представляют одну из общих черт реально существующих федеративных систем, которые сталкиваются с трудностями различного характера в подгонке" и согласовании своих образовательных объединений. Федеративная формула не может служить панацеей" при решении всего спектра политических, религиозных или этнокультурных проблем. Тем не менее она способна выступать как руководство по институциональному упорядочению с целью интеграции внутренних множественностей с помощью демократических методов.

Территориальное развитие современной Испании можно разбить на две фазы. Первая, начиная с периода после постконституционной ратификации 1979 г. до приблизительно 1984 г., представляет собой предмет многих докладов о состоянии автономий. Этот период связан с созданием основ собственно системы и правовой конфронтации вплоть до решений Конституционного Суда по вопросу полномочий и компетенций территорий. По мере того, как 17 территорий продвигались по пути к автономии возникло много конкретных конфликтов как в административной, так и налогово-экономической сферах, решения которых в своей сумме определили сущность формирующейся системы.

Вступление Испании в ЕС30 потребовало согласования политики Автономных Сообществ в ряде областей сельского хозяйства и молочного производства, рыболовства и рыбного хозяйства, трудового законодательства и некоторых форм налогообложения.

Необходимость сбалансировать очень тонкие политические проблемы центра и периферии привела к эволюции испанской политической системы. Первоначально конституционным ответом на требования басков и каталонцев о самоопределении была рекомендация следовать некоему варианту модели автономии, который планировался для Второй Республики. Политические силы, заинтересованные в единстве страны, хотели двигаться осторожно к автономии по всей стране, в то время как правые силы первоначально верили только в административную децентрализацию. Оказалось невозможным эффективно затормозить процесс предоставления автономии, и тогда правящая ИСРП пошла по пути выравнивания автономии во всех регионах, сначала путем расширения числа территорий с ускоренной автономизацией и замедления процесса установления привилегированного режима для басков и каталонцев (1982-1985 гг.). Затем ИСРП попыталась выровнять компетенции территорий, поощряя расширение их основных функций и вводя широкое участие этих территорий в новых программах (1985-1991 гг.).

В целом динамика взаимоотношений между центром и регионами в Испании имеет тенденцию к наращиванию федеративных элементов в государственном устройстве. Правящая элита страны (независимо от партийной принадлежности) исходит из необходимости постоянной коррекции разделения властных полномочий, модификации финансовых взаимоотношений с автономиями, ориентации не просто на расширение их прав, но и передачу ответственности за функционирование важнейших социально-экономических сфер на местный уровень. Подобная регионализация страны соответствует меняющимся условиям функционирования современного европейского государства и общества в рамках ЕС, где часть полномочий национальных государств переходит на общеевропейский уровень (что особенно очевидно в связи с введением евро), а часть перераспределяется между центром и регионами, в том числе с учетом требований ЕС. Вместе с тем модернизация национального государства в Западной Европе (разумеется, включая Испанию) не означает его тотального ослабления. Происходит приспособление государственного механизма к новым, более гибким формам властного регулирования ключевых общественных и финансово-экономических процессов.

Для испанских законотворцев, что не так часто встречается в правовой практике, очевидным и ясным было только то, чего они не могли желать. Ясно было, что унитарное централизованное государство не могло быть формой демократического испанского государства. Ясно было, что традиционные формы испанской государственности последних двух веков не соответствуют требованиям государственности конца 70-х годов. Поэтому конституционалисты проявляли особую сдержанность.

Испанская Конституция не навязывает структуру государству, не определяет параметры национальностей и регионов, не оговаривает границы территорий, на которых они располагаются. Основной закон открывает лишь возможность утверждения децентрализованной структуры государства в силу действий, которые совершают названные носители права – национальности и регионы.

Распространенные в последнее время дискуссии о Европе регионов и Европе народов" должны учитывать, на мой взгляд, ряд конфликтогенных обстоятельств, связанных с несовпадением компактного проживания отдельных этнических групп с национальными/административными границами. Например, с учетом расселения басков на территории двух суверенных государств – Испании и Франции – очевидно, что претензии на транснациональную регионализацию чреваты конфликтами. Не меньшие опасения должны вызывать призывы каталонских радикальных националистов к формированию так называемой Великой Каталонии" по признаку географического распространения каталонского языка31. В состав Великой Каталонии" произвольно включаются помимо каталонских провинций ряд областей южной Франции, Андорра, Балеарские острова, Автономное Сообщество Валенсия. Право на существование подобных проектов зависит от ответа на вопрос: способствует ли их реализация укреплению демократических институтов и развитию сотрудничества, или, наоборот, усиливает националистические и сепаратистские тенденции? Сепаратисты, на словах провозглашая лозунг Европы народов, фактически делают шаг назад к этнонациональной обособленности. В этом, на мой взгляд, заключается внутреннее противоречие в идеологических установках баскских сепаратистов и каталонских радикальных националистов в Испании. В настоящее время наиболее сложный характер по многим параметрам носят отношения центра с Каталонией и Страной Басков. Центральное правительство неоднократно было вынуждено сдерживать попытки этих Сообществ выйти за рамки определенного им Конституцией статуса. Суть требований каталонских властей к Мадриду заключается в предоставлении автономии полного суверенитета в сфере языка, культуры, гражданского права, а также обретения налогового и финансового режима, аналогичного баскскому. Полностью реализовать эту программу по существу невозможно без внесения изменений в Конституцию страны и радикальной реформы всей автономной модели государственного устройства Испании, на что Мадрид, естественно, пока идти не готов. Вместе с тем каталонцы, используя свое привилегированное положение в парламентской коалиции с правящей Народной Партией, до 12 марта 2000 г.32 старались получить от центра максимальные уступки. Ими ставились вопросы о приравнивании каталонских национальных символов к общегосударственным, о самостоятельном представительстве в ЮНЕСКО, о создании каталонского Национального олимпийского комитета и олимпийской сборной, об учреждении автономного налогового агентства с передачей ему всех прав по сбору налогов (включая акцизы) на территории Каталонии и ряд других. Большую обеспокоенность в Мадриде вызвало принятие в декабре 1997 г. автономным парламентом Каталонии закона о лингвистической политике, значительно расширяющего сферу обязательного применения каталонского языка в автономии. Правительство особенно насторожило положение о введении мер по так называемой позитивной дискриминации, предполагающей создание системы двуязычной асимметрии в пользу каталонского языка с потенциальной возможностью применения административных санкций против нарушителей. В зависимости от складывающейся политической конъюнктуры каталонское националистическое руководство периодически выдвигает идею о необходимости начала нового конституционного процесса, ставит под сомнение конституционное положение о единстве испанской нации33.

Летом 1998 г. руководители националистических партий Галисии, Каталонии и Страны Басков приняли так называемую Барселонскую декларацию. В документе в качестве приоритетов сотрудничества исторических территорий зафиксированы вопросы налогообложения и финансирования, культуры, языка, символики, а также отстаивается концепция многонационального государства, явно выходящая за рамки Основного закона. Подобные действия получили резко негативную оценку как со стороны правящей Народной Партии, так и оппозиционной ИСРП.

События в Югославии, на территории бывшего СССР и, в первую очередь, предоставление Литве, Латвии и Эстонии независимости не обошли стороной Испанию. Они оживили движение автономистов, правда, с разной степенью активности и претензий к Мадриду. Так, в Каталонии сторонники тех, кто смотрит на Европу и мечтает отделиться от Испании, на состоявшихся в октябре 1999 г. автономных выборах получили менее 10% голосов. Что же касается организации каталонских террористов (Терра Льюре), также выступавшей в 80-е годы с позиций сепаратизма, то она распалась в 1991 г., так и не заявив о себе, если не считать, что за 10 лет ее существования было убито 5 человек, большинство из которых были членами этой же организации.

По признанию ведущих испанских политических деятелей, в нынешних условиях проблема национализма в Испании – это прежде всего проблема терроризма. Правительство пытается лишить сторонников ЭТА идеологической опоры, подчеркивая, что баскские боевики уже отошли от своей первоначальной сепаратистской идеи: ЭТА по существу превратилась в организацию боевиков, для которых террор стал профессией и самоцелью, а национализм служит лишь прикрытием для этих действий. Следует признать, что ЭТА постепенно теряет опору в массах, но это не делает ее менее опасной, а борьбу по ликвидации террористов легкой.

В заключение следует подвести некоторые итоги сказанному выше. Внутренняя межрегиональная асимметрия длительное время существовала в Испании и продолжает существовать в настоящее время. Эта проблема на протяжении полутора веков не находила удовлетворительного решения в том числе и по причине отсутствия у правящей политической элиты сколь-нибудь ясной концепции национально-территориального обустройства страны. Можно предположить, что модель Государства автономий, находясь как бы в промежуточном состоянии" между унитарным и федеративным устройством, способна вбирать в себя все положительное как в плане европейского федерализма (в рамках Европейского Союза), так и европейского регионализма (Европа регионов). Однако очевидны слабые места" Государства автономий. К проблемам нынешнего этапа формирования межэтнических отношений можно отнести проблему и Государства автономий. Где можно выделить следующие не решенные пункты:

) нормативно-правовая размытость основополагающих документов, включая VIII раздел Конституции, как следствие поиска консенсусных формулировок. Концептуальные расхождения относительно сути и конечной цели формирования государства автономий. Проблематичность практической увязки" федерализирующих начал с конституционным запретом на формирование федерации;

) отсутствие многостороннего механизма урегулирования межрегиональных конфликтов, что предполагает практику двусторонних переговоров, порой напоминающих политический торг" между Центром и региональными элитами;

) отсутствие действенного законодательного органа территориального представительства (Сенат);

) трудности в устранении межрегиональных социально-экономических диспропорций.

Можно с достаточной долей уверенности предполагать, что федеративная формула государственного устройства Испании (в случае ее принятия) будет на первом этапе своего функционирования неизбежно страдать элементами асимметрии (политической, социально-экономической, культурной и этнолингвистической) если не de jure, то de facto.

На мой взгляд, нынешняя государственная модель Испании, отягощенная проблемами терроризма и радикального национализма, находится на перепутье. Государство автономий, образно говоря, вбирает количественные моменты для их последующей трансформации в качественные показатели.

Глава 2. Характеристика отдельных этнических групп испанского этноса

2.1 Каталонцы

"Каталонцы – нация, живущая в Восточной Испании (главным образом в Каталонии <#”center”>2.2 Андалусийцы

От арабского Аль-Андалус, так назывался Иберийский полуостров мусульманами (весь полуостров, кроме Астурии) с 711 по 1492 гг. В течении Реконкисты христиане использовали это название по отношению к югу полуострова, позже название закрепилось за последней захваченной территорией.

Хотя большинством учёных отстаивается версия происхождения названия от слова "вандал <#”center”>2.3 Кастильцы

Кастильцы являются по существу представителями романских народов и действительно в течение многих столетий были хранителями латинского наследия, оберегая его языковые и литературные памятники, а также его традиции в эпоху римских завоеваний и Римской империи. У кастильцев наблюдаются черты, характерные для романских народов, – многословие и красноречие (кастильское слово hablar – "разговаривать" происходит от слова fabulare, означающего "выдумывать, сочинять, наслаждаться беседой"). Северяне едва ли чувствуют себя уютно, сталкиваясь с таким многословием испанцев, а также с испанцами в их излюбленной роли "великих романтиков". Гордые за свою историю и чистоту кровей, кастильцы в душе своей крестоносцы, мистики и непрактичные индивидуалисты, которые когда-то были великими завоевателями-конкистадорами, но так и не смогли создать собственной империи. Англичане и американцы могут восхищаться кастильским индивидуализмом, так как эту черту они особенно ценят в себе, но индивидуализм в Испании перерос в непокорность власти и организациям, и даже в презрение к правительству. В северной части страны "горячий" климат еще более способствует проявлению апатии и инерции там, где дело касается законов и постановлений. Бедняк в Испании считается таким же благородным человеком, как и богач. К нищим относятся с пониманием, бедным и нуждающимся оказывают уважение, а врожденный аристократизм проглядывает в самых бедных людях. Личное достоинство человек, по представлению кастильцев, не должен терять даже в тех случаях, когда ему уже нечего больше терять. Время, деньги и даже благоразумие имеют второстепенное значение. Если прагматичным северянам трудно принять даже это, то еще больше их сбивает с толку кастильский фатализм. "К чему так сильно заботиться о своей судьбе? – говорит кастилец. – Все, что происходит сейчас, происходило раньше и обязательно повторится в будущем". Полные неуемной энергии в периоды лихорадочной деятельности или в моменты великого прозрения, испанцы мало пристрастия питают к рутинным и банальным задачам консолидации и координации действий. "И завтра будет день; если такова наша судьба, то так тому и быть". Северяне, у которых мало времени остается на фатализм и которые считают себя хозяевами собственной судьбы, испытывают мало симпатии к такой позиции. Мы можем утверждать, что факты – упрямая вещь, а испанец заявляет, что вещи совсем не такие, какими они кажутся. "Существуют две истины, – говорит он, – истина каждой бренной частицы и истина поэтического целого". Вторая истина более важна для кастильца, поскольку она дает ему веру или видение жизни. Человек должен осознавать тщетность своих материальных амбиций. Из этих испанских концепций и убеждений совершенно ясно, что испанец и житель севера обладают совершенно различным восприятием действительности. Диалог между этими людьми никогда не бывает легким. Высокопарный, многословный оратор и "великий романтик" обращается к пассивному слушателю и молчаливому прагматику. Между ‘ними может возникнуть языковой барьер, но диалог все же должен состояться – в мире бизнеса. Существуют некоторые мосты между испанской культурой и культурой северных народов. Кастилия – это бесплодная земля с огромными перепадами холода и жары. Суровость климата и ландшафта приучила кастильцев к аскетизму – явлению, небезызвестному для северян, трудные времена во многих странах развивали бережливость. Хотя Испания – это земля богачей и бедняков, эгалитарные британцы, скандинавы и американцы могут рассмотреть в стремлении испанцев защищать слабых характерный для этой страны вариант истинной демократичности.

Глава 3. Социализирующая роль этнокультуры

3.1 Роль этнокультуры в формировании личности

Образование в современном мире становится все более функциональным по своей сути. При этом конечный результат должен быть обращен к главной цели – гуманизации всего общества, что в современных условиях, безусловно, возможно только через возрождение этнокультуры в системе образования вообще и гуманитарного образования в частности. Интерес к проблемам этнокультуры в образовании обусловлен наличием этносов, претендующих на право выражения своей культурной самобытности и испытывающих особые потребности в связи с социальной и экономической интеграцией современного общества. Многим видится опасность в том, что стирание границ между государствами, в конечном счете, приведет к исчезновению специфики культурного наследия народов, населяющих различные регионы планеты. В связи с этим образование ставит своей задачей формирование человека, который обладает "глобальным видением" мировых процессов, но в тоже время является носителем определенной этнокультуры. Существующая сегодня тенденция на модернизацию, стилизацию предметов этнокультуры, историко-культурных ценностей ставит под угрозу сохранение того, к сожалению, немногого традиционного, что еще есть в культуре народов. Не осознавать этого, значит, равнодушно наблюдать исчезновение этнокультуры, за ней языка, а затем и самого народа. В этой связи возрастает необходимость культурного возрождения народов, этнокультурных ценностей и на их основе национального самосознания.

Современная образовательная деятельность невозможна без создания в ней условий для развития у человека культуры, способного приобщаться к традициям и ценностям предков, стремящегося сохранить свою самобытность, уникальную этнокультуру. Основанием для этого является Декларация прав ребенка (ст.29), выдвигающая в качестве обязательного условия "воспитание уважения к родителям ребенка, его культурной самобытности, языку, к национальным ценностям страны, в которой ребенок проживает". Диалог культур помогает лучше понять родную культуру, культуру другого народа, способствует формированию культуры межнационального общения.

Концепция двенадцатилетнего образования определяет главной целью формирование и развитие высокообразованной творческой личности способной жить в динамично развивающейся среде, готовой к саморазвитию, самовыражению и максимальной самореализации, как в своих собственных интересах, так и в интересах общества. На классных часах учащиеся размышляют о том, кем быть, когда вырастишь, как найти свой путь, какую профессию выбрать. В дискуссиях о качествах делового человека, плюсах и минусах предлагаемых рынком труда профессий, при защите своих мини-проектах учащиеся доказывают, что профессиональное самоопределение не должно происходить спонтанно. Это процесс и результат сознательного и самостоятельного выбора профессии (профиля обучения в двенадцатилетней школе), который планируется и осуществляется поэтапно с первой ступени обучения и до выпуска из школы, и в его основе лежит триединый принцип "хочу – могу – надо".

В настоящее время количество информации, получаемой ребенком из различных средств массовой информации (СМИ) стало существенно превышать объемом знаний, предлагаемых школой. Интенсивность воздействия на ребёнка сегодня значительна: СМИ не только информируют современного человека о состоянии мира, воспитывают, обучают, развлекают, но и достаточно сильно изменяют весь стиль его мышления, мировосприятия и тип культуры. Недаром СМИ считаются мощным каналом агитационного и пропагандистского воздействия, имеющим колоссальное значение в современных условиях для воспитания населения. Особенно сильно влияние СМИ на формирующуюся личность, на ребенка, который оказывается под "ударом" множества информационных потоков.

Именно поэтому ко многим задачам современной школы, сегодня добавилась еще одна – развитие информационно – аналитической деятельности школьников и формирование личности на основе этнокультурных ценностей в системе 12-летнего образования. Достаточное развитие информационных умений позволит учащимся объективно воспринимать информацию из различных источников, прежде всего с экрана, оценивать ее качество, проявлять избирательность при ее потреблении, "вписывать" сведения, которые несут СМИ, в те знания, которые дает школа, критически относиться к любой информации, понять сущность понятий, этнопедагогика, ,,этнокультурное воспитание, ,,поликультурное образование. Таким образом, проблема развития информационно-аналитической деятельности школьников и воспитание поликультурной личности, является одной из главных задач обучения современной школы. Мир новейших информационных технологий занимает всё большее место в нашей жизни. Использование их на уроках английского языка, предметных внеклассных мероприятиях, повышает мотивацию и познавательную активность учащихся, расширяет их кругозор и позволяет применить личностно-ориентированную технологию интерактивного обучения, то есть обучение во взаимодействии, даёт возможность организовать работу творческих групп с полиэтническим составом.

Благоприятное воздействие на формирование деятельности, оказывают компьютерные технологии обучения, которые позволяют учащимся преодолеть психологический барьер на пути к использованию языка как средства общения, акцентировать внимание на идее,, учить детей жить вместе. В условиях приобретения Республикой Казахстан суверенитета, переосмысления исторических событий прошлого тысячелетия, в период локальных этнических конфликтов, одной из актуальнейших проблем воспитания является воспитания поликультурной личности.

Многие проблемы во взаимоотношениях между людьми связаны с отсутствием знаний, причём знаний не, только в области литературы, психологии, но и знаний этнических особенностей своего народа и других национальностей. Чтобы процесс социализации подрастающего поколения в этих условиях осуществлялся более успешно, необходимо как можно раньше, осуществлять этнопедагогическое образование. С целью формирования личности полноценного ученика-патриота, гуманиста на уроках английского языка при изучении тем ,,Kazakhstan – my native country. (8 класс), ,,Traditions of Kazak people (9 класс) решаются следующие задачи: сравниваются наиболее характерные особенности поведения, речи, быта, культурных традиций казахов и жителей Туманного Альбиона. Используя метод компьютерных презентаций, учащиеся делают слайды по данной тематике, раскрывая национальные особенности нашей страны и страны изучаемого языка. Класс делится на две или несколько подгрупп, у каждой своё задание. Во внимание принимаются языковые способности учащихся, их умения и навыки владения языком. Слабоуспевающие ученики класса или группы могут подготовить слайд с наиболее употребительной лексикой и озвучить её или взять на себя ответственность за музыкальное сопровождение урока. Подбор музыки, стихов, песен, их исполнение даёт каждому ученику возможность использовать язык как средство общения. Для учащихся с хорошей языковой подготовкой можно предложить задание на сравнение географических особенностей мест проживания, климата, народных обычаев и традиций. Умение использовать СМИ, в том числе и иноязычные (Интернет) позволяет учащимся подготовить проект о национальных костюмах, инструментах, cделать сравнительный анализ например: шотландской волынки и казахской домбры. При изучении пословиц и поговорок учащиеся выполняют перевод аналогичных выражений в русском и казахском языках. Соответственно выполняется компьютерная презентация, включающая активную лексику, сравнение в любой из форм удобной учащимся, выражение собственного мнения. Таким образом, формируется не только информационно – аналитическая деятельность учащихся, но и формируется поликультурная личность, ориентированная на изучение других культур через знания своих национальных особенностей. Процесс формирования вышеуказанных способностей и личностных качеств учащихся должен начинаться на младшей ступени обучения. Читая любимые сказки на русском или казахском языках, дети с удовольствием сочиняют сказки о любимых героях на иностранном языке, начиная с 5-8 предложений во 2-3 классах. Продолжая знакомство с иностранной литературой, школьники учатся находить похожих героев и сравнивать их поступки. Выполняя задания к текстам сказок, младшие школьники легко запоминают новую лексику, развивают навыки чтения. Процесс формирования личности и воспитание этнокультурных ценностей должен начинаться в начальных классах с игровых моментов и постепенно развиваться до умения – определять свою этническую принадлежность.

Рассматриваются методологические принципы этнокультурной социализации молодежи в условиях трансформирующегося общества, обозначены основные исследовательские задачи и условия их решения.

Испания, как никакая другая страна, политична: на ее территории веками живут представители самых разных этнокультурных групп. Но даже на фоне подобной мозаичности антропосферы регионы Северного Кавказа по совокупности таких стратификационных позиций, как национально-этническая структура, религиозно-конфессиональные предпочтения и традиционно-культурный уклад жизни, представляют собой самую сложную и противоречивую социальную структуру. В этой связи напрашивается необходимость разработки концептуальных положений, создающих основу консолидации испанского общества, концентрации усилий и ресурсов для выхода из кризисного состояния и построения гражданского общества, ориентированного, прежде всего, на удовлетворение социальных потребностей человека. Решение этих вопросов во многом связано с оценкой состояния этнокультурной социализации наиболее динамичной социальной группы молодежи, которая является одним из факторов реалиизации социальных изменений. Именно в молодежной среде формируется тот живой тип личности, который будет доминировать и развиваться в последующем и определять будущность Испании.

Кроме того, молодость формирующегося в Испании радикального национализма представляется исследователям наиболее тревожным фактором, обнаруживаемым при изучении воздействия этнического фактора на массовое сознание испанцев. Юношество, являясь наиболее сенситивной группой в отношении широкомасштабных исторических и государственных перемен, всегда с готовностью поддерживает доктрины, предполагающие полное погружение в идентичность (крайние формы национализма, расизма или классовой ненависти).

Идеологичность сознания молодежи, следующей внушаемым ей традициям или идеям, представляет собой один из вариантов зашиты личностной идентичности в кризисной фазе ее становления. Важнейшим же фактором, требующим инновационного раскрытия феномена этнокультурной социализации молодежи, является трансформация всех сфер общественной жизни, в том числе и социальной. Снижение уровня жизни значительной части населения, политические и экономические катаклизмы, культурный шок, утрата моральных и нравственных ориентиров – все эти факторы негативно влияют на сознание и поведение испанской молодежи, искажая и разрушая позитивные основания социализации. Происходящие в связи с этим социализационные отклонения препятствуют сохранению и воспроизводству молодежью конструктивных социальных связей и отношений, ценностей и норм. Осваивая поликультурное пространство современной Испании, молодые люди вербально признают ценность и значимость отечественной этнической истории и культуры, но на практике демонстрируют низкий уровень воспроизводства своей культуры, руководствуясь стандартами индустриальной цивилизации и западной массовой культуры.

Анализ научной литературы и социальной практики свидетельствует, что целостное исследование феномена этнической социализации молодого поколения в условиях современного испанского общества еще не ставилась и не решалась как самостоятельная научная проблема.

Авторы большинства предлагаемых подходов рассматривают лишь отдельные аспекты этнокультурного развития молодежи как инкультурации личности, затрагивают не все возрастные группы молодежи, акцентируя внимание в основном на первичной социализации, не учитывают влияний позитивных и негативных факторов этнической социализации, не ставят задачей рассмотрение целостного становления этнической индивидуальности как множественной идентичности, роли социальных технологий в управлении процессом этнической социализации. Очевидно, что в меняющемся, подвижном, испытывающем давление системного кризиса социуме социальная реальность порождает новые параметры реализации этнической социализации, на основе которых формируется новая социальная практика. Она все в большей мере становится основой этносоциального воспроизводства, но не находит должного концептуального отражения в социологической науке, так же как и не достаточно разработанным является и проектирование технологий этнической социализации в системе образования. С учетом этих обстоятельств представляется важной постановка и решение следующих исследовательских задач:

осуществление анализа основных теоретических подходов и проблем этнокультурной социализации молодежи;

выявление основных структурных элементов этнокультурной социализации молодежи;

раскрытие основных тенденции в развитии этнической социализации в условиях социокультурных изменений испанского общества;

определение роли институтов воспроизводства и институтов социального конструирования этничности в процессе этнокультурной социализации молодежи;

раскрытие социокультурного потенциала принципа мультикультурализма в процессах этнокультурной социализации молодежи в региональном сообществе;

обоснование концепции этнической социализации как многомерного социального процесса.

Решение таких исследовательских задач должно строиться, на мой взгляд, на следующих концептуальных принципах:

. Этнокультурная социализация молодежи представляет собой важнейший элемент и условие социального воспроизводства общества. Этническая идентичность в условиях социальной трансформации может носить поливариативный характер. Отклонение в этнической социализации молодежи, препятствующее воспроизводству молодежью ценностно-нормативной основы общества, приводит к вероятностной дисфункциональности этнической идентичности молодежи для данной социокультурной системы (потенциал национализма, этноцентризма и т.п.). В этнической идентичности современной испанской молодежи, с точки зрения направленности этнической идентификации, можно выделить два основных типа: позитивный и негативный.

. Этническая социализация рассматривается нами, с одной стороны, как социальный институт, а с другой стороны, является результатом процессов социального конструирования. Поэтому изучение и регулирование процесса этнокультурной социализации в реальностях современной Испании предполагает интеграцию структурно-функционального подхода и феноменологической перспективы.

. Этнокультурная социализация представляет собой многомерный социальный процесс в единстве коллективного (каждое новое поколение этноса осваивает историческую культуру этноса) и индивидуального (каждый член этноса осваивает общую для них этническую культуру) измерений. Это теоретическое положение составляет основу концепции этнической социализации, обеспечивающей целенаправленное создание и поддержание позитивной этнической идентичности испанской молодежи в условиях кризиса идентичности и ценностных ориентации.

. Процесс коллективной этнокультурной социализации молодежи предстает как единство трех основных форм: этнической идентификации, этнической дифференциации, этнической интеграции. Индивидуальное измерение этнической социализации состоит, во-первых, в приобщении каждого отдельного индивида к нормам, ценностям своей этнической культуры и становлении личности как этнофора – представителя своей этнической группы, а, во-вторых, в осознании себя в качестве части полиэтнических социальных общностей. В индивидуальном измерении этническая социализация реализуется как диалектическое единство этнического, национального и общечеловеческого.

. При всей многоплановости и многомерности этнокультурную социализацию следует рассматривать как непрерывный процесс. Этапы этнической социализации не связаны напрямую с возрастным и психологическим развитием личности. Главным показателем первичного этапа этнической социализации является формирование этнической идентичности, (имеющее возрастную динамику), показателем вторичного этапа выступает этнокультурная компетентность личности, основанная на позитивной этнической идентичности.

. В условиях социокультурных изменений современного испанского общества тенденции этнической социализации выражаются: в признании мультикультурализма в качестве ключевого принципа; в формировании множественной и многоуровневой идентичности личности, способствующей конструктивному функционированию этничности в жизни индивида и общества; этнической идентичности и этнического взаимодействия; в актуализации управления процессом социализации, целенаправленного социального воздействия, направленного, по законам самоорганизации на создание условий этнической социализации личности; во включении индивида, его "Я" в культуру и одновременно в социально-иерархическую структуру современного общества: я-этнос-человечество; в изменившемся факторном соотношении социальных институтов, усилении роли образования и средств массовой информации; в развитии субъективистской методологии этничности.

. Разработка социальных технологий этнической социализации представляет собой разработку методов и методик целенаправленного социального воздействия на индивидов и группы с целью осознания ими позитивной этнической идентичности и выработки навыков конструктивного межкультурного взаимодействия. Социальные технологии этнической социализации класссифицируются на основе анализа направленности, содержания и применяемых их, что дает основание выделить социальные технологии согласия, разрешения конфликтов, информационные, интеллектуальные, исторические, демографические, политические, управленческие, психологические и образовательные технологии. Исследование подобного характера вносит определенный вклад в развитие общетеоретической социологии, социологии молодежи, социологии культуры, уточняет и развивает наши

Труды молодых ученых № 2, 2009 представления по проблемам формирования личности в полиэтническом и полиментальном пространстве. Разработанная концепция этнокультурной социализации молодежи позволяет теоретически моделировать этносоциальные процессы. Содержание и функции этнической социализации представлены в виде системы взаимозависимых понятий, что позволяет раскрыть теоретико-методологический и эмпирический уровни данного социального процесса. Полученные в исследовании объективные научные результаты в своей совокупности могли бы продвинуть нас в решении проблемы этнической социализации молодежи в современном испанском обществе и стать основой для дальнейшего развития методологии и методики этносоциологических исследований.

3.2 Социализация носителей этнокультуры

Познание роли и места этничности в современном обществе несет и глубоко личностный смысл. Каждый человек в течение своей жизни неоднократно пытается ответить на простой вопрос: "Кто я?" Смысл этого вопроса и скрывается в невозможности однозначного и окончательного ответа на него. Ведь на каждом возрастном этапе мы по-новому осмысливаем себя и окружающих нас людей, мы чувствуем себя ближе к одним и отдаляемся от других, мы примеряем к себе жизненные роли, пытаясь соответствовать определенным из них и отвергая иные, уже или еще неподходящие для себя. Этот процесс является поиском идентичности или идентичностей, что более близко к пониманию данного феномена современной наукой.

Роль этнического фактора также неоднозначна в течение жизни человека. Открывая многообразные аспекты присутствия и проявления феномена "этничности" в прошлом и современности, человек реализует свои вечные потребности в самореализации, самоактуализации, привязанности и уважению себя в группе.

Познание межэтнических и этнокультурных процессов представляет собой довольно сложное занятие в силу противоречивости и неоднозначности последних. Для зарубежной и отечественной науки характерно многообразие теоретических подходов и практических результатов в исследовании взаимодействия культуры и личности.

Анализ научной литературы по изучению социализации и этнокультурной вариативности социализации, различных подходов к их концептуализации, опыта создания интегративных теорий убеждает в том, что работы этого направления охватывают:

Изучение процесса социализации, её средств, методов и специфических способов освоения детьми культуры своего народа.

Исследование взаимосвязи между воспитанием детей и другими аспектами жизнедеятельности общества. Особое внимание уделяется социальным институтам, определяющим цели и средства воспитания и контролирующим его результаты.

Сравнение обусловленных культурой непосредственных результатов социализации. В этом случае исследователей интересует, чем отличаются дети, выросшие в разных социокультурных средах, каковы их ценности, идеалы, стереотипы поведения.

Изучение отдаленных результатов социализации, то есть присущей культуре взаимосвязи между методами воспитания ребенка и характером взрослого человека.

Это означает, что проблема этнической социализации ставится и решается как проблема социализации детей и подростков и преимущественно в условиях традиционных этнических культур. Дальнейшее развитие исследования проблемы этнической социализации требует методологической парадигмы, соответствующей потребностям современной теории и практики взаимодействия человека с обществом и культурой. Изучение этнокультурных особенностей социализации эффективно лишь на стыке различных научных дисциплин, на основе междисциплинарного подхода.

Несмотря на то, что в последние годы достаточно много внимания уделяется проблемам этнической идентичности и межэтнического взаимодействия, существует предметное поле теоретического и эмпирического исследования социального феномена этнической социализации, вхождения индивида в этнокультурное пространство в условиях современного трансформирующегося общества.

В данной работе рассматривается этническая социализация как один из аспектов социализации, процесс развития и саморазвития личности в ходе усвоения этносоциальных ролей, культуры межэтнических отношений, принятых в обществе. Результатом и критериальным показателем такой личности является ее этнокультурная компетентность. Этническая социализация в данной работе рассматривается как многоуровневое социальное явление, включающее в себя социализацию этносов, то есть межпоколенную социализацию этнических групп, а также индивидуальную социализацию личности под влиянием этнокультурного фактора.

Актуальность изучения феномена этнической социализации молодежи в условиях современного трансформирующегося общества обусловлена рядом факторов.

Социокультурные изменения в современном трансформирующемся обществе определили особенности этнической социализации в современных условиях, исходным принципом которой становится не культурный национализм, а принцип диалога культур, мультикультурализма. Этническая социализация в современном обществе выполняет поистине глобальную мировоззренческую миссию – формирование множественной и многоуровневой идентичности личности, способствующей конструктивному функционированию этничности в жизни индивида и общества: позитивной этнической идентичности и толерантного этнического взаимодействия. Новое понимание сущностного наполнения этнической социализации актуализирует концептуальную разработку феномена этнической социализации в современных условиях.

Во-вторых, для современного общества крайне актуальны поиски социальных технологий, средств и механизмов конструктивной этнической социализации. Влияние этнокультурных факторов на процесс социального развития и становления молодого поколения очевиден и объективен. Однако процесс этнической социализации в определенной степени управляем, и более всего это касается институционального механизма, в рамках которого мы можем оказать социальное воздействие на данный процесс. Необходимость разработки социальных технологий формирования установок толерантного поведения, веротерпимости и миролюбия на фоне позитивной этнической идентичности актуализирует методический аспект разработки заявленной проблемы.

В третьих, этническая социализация способствует воспроизводству этничности, которая в современном обществе как на индивидуально-личностном, так и групповом уровнях продолжает выполнять ряд существенных функций: регулятивную, информационную, психологическую, инструментальную, мотивационную.

Для каждого из членов одной общности этничность, опосредуя институциональные нормы, выступает регулятором социального поведения. Любой человек, обремененный многочисленными статусами, одновременно выполняет целый набор социальных ролей, входит во множество, слабо связанных между собой групп, причем каждая роль и каждая группа предъявляют к нему собственные требования, которые зачастую не согласуются, а напротив противоречат друг другу. Этничность же регулирует межличностное и межгрупповое общение на основе традиций, обычаев, общепризнанных устойчивых ценностей. Формируя единую символическую среду, этничность выступает в качестве своеобразного информационного фильтра. В современном обществе человек оказывается невольно втянут в постоянный и хаотический поток разнообразной и нередко внутренне противоречивой информации. Этничность в известном смысле не только упорядочивает и систематизирует ее, но и фильтрует с точки зрения общепринятых культурных ценностей и идеалов.

В-четвертых, особый интерес вызывают трансформационные процессы, происходящие в этническом сознании и самосознании молодежи, так как справедливо считается, что именно молодые слои населения определяют направление развития межэтнических отношений. Актуально обращение к проблеме этнической социализации молодого населения Испании, выделяя ее как социальную общность, для представителей которой вопрос формирования и сохранения позитивной этнической идентичности и этнической толерантности имеет значимые последствия.

Выбор молодежи в качестве объекта эмпирических исследований не является случайным. По данным хмониторинговых опросов наиболее активно выражают свою этническую неприязнь молодые слои населения.

Молодость формирующегося в Испании радикального национализма представляется исследователям наиболее тревожным фактором, обнаруживаемым при изучении воздействия этнического фактора на массовое сознание испанцев. Юношество, являясь наиболее сензитивной группой в отношении широкомасштабных исторических и государственных перемен, всегда с готовностью поддерживает доктрины, предполагающие полное погружение в идентичность (крайние формы национализма, расизма или классовой ненависти).

Идеологичность сознания молодежи, следующей внушаемым ей традициям или идеям, представляет собой один из вариантов защиты личностной идентичности в кризисной фазе ее становления. Э. Эриксон подчеркивал, что юношеская стадия в жизненном цикле развития индивида представляет собой наиболее критический этап для формирования позитивной идентичности личности, позволяющей индивиду избавиться от предубеждения против самого себя, а также от фанатичной ненависти к непохожим на себя.

При этом исследователями подчеркивается необходимость поддержки личностной идентичности молодого человека в коллективной идентификации со значимыми для него социальными группами, в том числе и этнической общностью. Таким образом, юность представляет собой критический этап в становлении этнического самосознания и этнической толерантности личности.

В-пятых, фактором, требующим инновационного раскрытия феномена этнической социализации, является трансформация всех сфер общественной жизни, в том числе и социальной. Снижение уровня жизни значительной части населения, политические и экономические трансформации, культурный шок, утрата моральных и нравственных ориентиров – все эти факторы влияют на сознание и поведение испанской молодежи, искажая и разрушая позитивные основания социализации. Происходящие в связи с этим социализационные отклонения препятствуют сохранению и воспроизводству молодежью конструктивных социальных связей и отношений, ценностей и норм. Осваивая поликультурное поле современной Испании, молодые люди вербально признают ценность и значимость отечественной, этнической истории и культуры, но на практике демонстрируют низкий уровень воспроизводства своей культуры, руководствуясь стандартами индустриальной цивилизации и западной массовой культуры.

В-шестых, сам дискурс этничности в современной научной мысли находит отражение в процессах этнокультурного самоопределения и становления личности. Влияние современных теорий этничности на исследование процесса социализации как усвоения социального опыта, закрепленного в культуре, в том числе на формирование и конструирование этносоциального мира личности, привело к формированию нового подхода в гуманитарном знании. Развитие теорий дает понимание того, что в дополнение к примордиальному осмыслению этничности в структуре личности существуют культурно-детерминированные представления о принадлежности к своей группе. Образы этнокультурного мира оказывают мощное влияние на культурный контекст развития личности как представителя этнической группы.

Этническая социализация сегодня предполагает осознанную этническую идентификацию наряду с примордиальным "врастанием в свою этническую культуру". В соответствии с данным исходным посылом меняются протяженность, хронологические и возрастные рамки этнической социализации.

Проникновение новых этнологических теорий в пограничные научные отрасли существенно меняет приоритеты в понимании сущности и содержания этнической социализации в современных условиях. В соответствии с постмодернистским осмыслением феномена этничности в этнологических теориях актуализируется и дальнейшее развитие теории этнической социализации.

Анализ научной литературы и социальной практики показал, что целостное исследование феномена этнической социализации молодого поколения в условиях современного испанского общества еще не ставилась и не решалась как самостоятельная научная проблема.

Авторы большинства подходов рассматривают лишь отдельные аспекты этнокультурного развития молодежи как инкультурации личности, затрагивают не все возрастные группы молодежи, акцентируя внимание в основном на первичной социализации, не учитывают влияний позитивных и негативных факторов этнической социализации, не ставят задачей рассмотрение целостного становления этнической индивидуальности как множественной идентичности, роли социальных технологий в управлении процессом этнической социализации. Очевидно, что в меняющемся, подвижном, испытывающем давление системного кризиса социуме социальная реальность порождает новые параметры реализации этнической социализации, на основе которых формируются новые социальные практики. Они все в большей мере становятся основой этносоциального воспроизводства, но не находят должного концептуального отражения в социологической науке, так же как и не достаточно разработанным является и проектирование технологий этнической социализации в системе образования.

3.3 Влияние латиноамериканского этноса на современное общество

Латиносы (исп. Latinoamericanos) – это обобщённое название испано- и португалоязычных народов, населяющих территорию современной Латинской Америкии широко представленных в США, Испании, Стране кленового листа, Португалии, Италии, Федеративной Республики Германии (ФРГ), Британии, Страны самураев и др. вследствие экономической и политической эмиграции. По причине того что французский язык также является романским, к латиносам относятся также и франкоязычные народы Карибского бассейна (Республика Гаити, Французская Гвиана, ряд островов – Мартиника, Доминиканская республика), хотя проживающие в более северных широтах франкоканадцы, а также большей частью ассимилированные англоязычной средой кажуны Луизианы к латиносам обычно не относятся.

Латиносы – это народы, составляющие население стран Латинской Америки или одной из этих стран.

Объединяет всех латиносов в первую очередь их историческое происхождение. Формирование латиноамериканских народов началось в период великих географических открытий в Западном Полушарии и развития двух ранних европейский колониальных империй – испанской (Колонии Испании) и португальской (Колонии Португалии), в меньшей степени также и французской (Колонии Франции). Определяющим стал период между 16-18 веками, когда европейские конкистадоры покорили значительные территории пылающего континента и вступили в интенсивные контакты с местным автохонным населением.

История латиноамериканских республик в XIX в. после завоевания ими независимости характеризуется острой социально-политической борьбой, определившей все своеобразие их последующего конституционного и государственно-правового развития. В первых конституциях, как отмечалось выше, были воспроизведены основные принципы конституционализма передовых стран того времени. Но в XIX в. лишь немногие из них действительно соблюдались на практике.

Незавершенность демократических преобразований, сохранение крупных латифундий и полуфеодальных, а в Бразилии рабовладельческих форм эксплуатации, социальная и духовная подавленность большей части населения (особенно индейского и негритянского) способствовали застойности общества и длительной консервации политической власти в руках помещичье-клерикальных кругов.

Доминирующую, хотя далеко не единственную роль в процессе этногенеза латиноамериканских народов сыграли романские народы так называемой Старой Романии и/или Латинской Европы, поэтому современные латиносы именуются неороманскими народами, а их ареал проживания – неороманским (Новая Романия). Они считают родным или же хорошо разговаривают на романских языках, которые произошли от латыни (откуда и название). Исключение составляет лишь некоторая часть латиносов США, уроженцев этой страны, которые, сохраняя латиноамериканскую культуру и самосознание, перешли на английский язык или же полностью американизировались. Другой отличительной чертой является приверженность большинства латиносов к католичеству, хотя в последнее время увеличилось количество атеистов, последователей протестантских церквей, других религий и различных сект. Выделяет латиносов также и их концентрация в регионах с жарким экваториальным, тропическим и субтропическим климатом.

В отличие от североамериканских колоний Англии, где автохонное индейское население подверглось почти поголовному геноциду, в испанских и португальских колониях места массовой концентрации автохонного населения (Мексика, Перуанская республика) стали одновременно и центрами испанской культуры, положив начало процессу расово-культурного смешения. Поэтому современные латиносы отличаются своеобразным расово-генетическим составом с преобладанием людей смешанного происхождения с самыми разными комбинациями европейской, африканской, индейской и даже азиатской крови. В начале 16 века, помимо испанских и португальских мужчин-идальго сюда стали прибывать и сосланные из Испании цыгане, евреи, арабы-мориски, затем были привезены негры-рабы из Африки; позднее появились и европейские колонисты из других, перимущественно католических стран (французы, особенно многочисленныеитальянцы, западные украинцы, немцы, хорваты и др.), вновь усилился прирок переселенцев из Испании и Португалии (конец 19 – нач.20 вв.)

Поэтому ныне расово-генетический состав значительно варьирует по странам. Так, условно обозначенные белые латиносы составляют большинство населения (свыше 80%) в Аргентине и Уругвае, но только около половины населения Бразилии (48%) и менее 10% населения Мексики. В Мексике и Чили 2/3 населения составляют метисы: в Чили с большей примесью европейской, в Мексике – с индейской кровью, хотя пропорции сильно варьируют по городам и провинциям внутри каждой страны. К примеру, у среднестатистического мексиканца 58% генов европейские (в основном испанские), 39% – индейские и около 3% – африканские. Более того, в отличии от США, расовые категории гибки и прозрачны, один и тот же человек может относить себя к нескольким категориям и переходить из одной в другую на протяжении своей жизни в зависимости от своего социального статуса, образования, круга общения и т.д. Так значительная часть условно белого населения Аргентины имеет существенную примесь индейской (около 1/3) и даже африканской крови. То же самое относится и к условно белым бразильцам. Хотя открытого институционального расизма и сегрегации в латиноамериканских странах никогда не было, более европейские (светлые) черты восприминаются как более желательные по сравнению с индейскими и африканскими.

С другой стороны мулаты и негры составляют около 80% населения Кубы, Доминики, и около 40% населения Бразилии. В Боливии иреспублика Перу, Гватемале и Южной Мексике до сих пор абсолютно преобладают автохтонные индейцы, значительная часть которых, однако, уже приняла католичество и перешла на испанский язык.

Общая численность латиносов – около 600 миллионов человек. Крупнейшие латиноамериканские народы: бразильцы – около 190 млн. чел (2008 г., оценка) и мексиканцы – около 150 млн. чел. (2008г., оценка). За ними следуют колумбийцы (45 млн) и аргентинцы (40 млн). Особо выделяется крупная эмигрантская группа латиносов США, составляющая свыше 15% населения страны или 45 млн. человек (2007).

По оценки Бюро переписи населения СШАна1 июня2007г. Латиносыи их потомки составляют 45,3 млн. чел или 15,1% населения. В ряде городов (Майами, Лос-Анджелес, Сан-Антонио, Хьюстон) и штатов (Нью-Мексико) страны латиносы составляют уже либо абсолютное, либо относительное большинство населения, их доля повсеместно быстро увеличивается из-за чего возникают трения с другими расовыми и этническими группами на территории США. Главные проблемы общины: преодоление языкового барьера, стремление сохранить свою культуру инелегальная иммиграция.

Латиносы в стране делятся на две неравные группы: автохонную (чикано, калифорнио) – не более 10%, т.е. потомки испанцев и испанизированных жителей испанских колоний к северу от реки Рио-Грандедоамерикано-мексиканской войны 1848г., когда половину мексиканской территории аннексировали США. К этой группе относятся и пуэрториканцы – граждане США после захвата острова уИспаниив1898г. Остальные 90% общины – потомки недавних иммигрантов (ХХ – ХХI вв.) из независимых стран Латинской Америки (гастарбайтеры, политические эмигранты, члены их семей). В1986г. в США была проведена крупнейшая в истории страны амнистия нелегальных иммигрантов, из-за чего легальное латиноамериканское население страны за три дня возросло на три миллиона человек.

В отличие от других общин страны, латиносы прибывают в США из испаноязычных стран, либо входящих в состав США (Пуэрто-Рико), либо граничащих с США (Мексика), либо расположенных в непосредственной близости (Куба, Доминика), а потому иммигранты поддерживают связи с историческими родинами, в том числе с помощью современных испаноязычных СМИ на территории США. Поэтому в латиноамериканской среде США в отличие, например, отиталоамериканцев и лиамериканцев немецкого происхождения сохранность родного (испанского) языка среди них очень высока иассимиляция идёт замедленными темпами. Так, 60% латиносов в повседневной жизни используют лишь испанский язык, около 20% испанский и английский, 20% в основном английский. Для сравнения, лишь 1,5 млн. лиц немецкого происхождения из 45 млн. используютнемецкий язык.

Бурный рост численности латиносов обусловлен двумя факторами. Во-первых, он объясняется их мощной иммиграцией, которую официальное правительство стремится сдерживать. Во-вторых, высоким естественным приростом. Сумма этих двух факторов приводит к высокому общему темпу прироста латиноамериканцев современных США. Так, на протяжении 1990-х годов среднегодовой темп прироста их численности был +5,8% (по стране в целом только +1,3%), а на протяжении 2000-х годов около +3,5% в год, что отчасти обусловлено высокой фертильностью 3,2 ребёнка в среднем на женщину в 2000 г. и 2,8 в 2007 при 2,3 (2.1) для африканской и 1,8 (1,9) для белой. При этом в самой Латинской Америке в целом уровень рождаемости уже упал до уровня простого воспроизводства населения, хотя и сильно варьирует по странам. После 2000 г. основная масса латиноамериканских иммигрантов в США всё ещё прибывает из Мексики, однако значительно возросла доля мигрантов (особенно нелегальных) из Гватемалы и Гондураса. Последние две страны по-прежнему характеризуются высокой рождаемостью и высокими показателями фертильности (3 и более детей на женщину). Из-за некоторого сокращения латиноамериканской легальной и нелегальной иммиграции после замедления темпов роста американской экономики с 2007 г. и усиления мер приграничного контроля в последнее время наблюдается тенденция к повышению вклада доли естественного прироста по сравнению с чистой иммиграцией в общий рост численности латиносов в США (в 2006 г. вклад естественного прироста составил 63% против 37% иммиграции, тогда как пятью годами ранее эти показатели были обратными).

Большинство латиносов США (около 95%) проживают в стране относительно недавно (1-3поколение). Около 10-12 миллионов латиносов находятся в стране нелегально, значительная часть ныне легальных латиносов также прибыла в страны нелегальным путём в различное время, но легализовалась тем или иным способом (амнистия, браки т.д.).

Примечательно, что исторически основная масса латиносов проживает в непосредственной близости стран своего происхождения. К примеру, 29,5% латиносов США проживают в штате Калифорнияи около 80% проживают в 5 южных штатах (Калифорния, Техас, Аризона, Нью-Мексико, Флорида). Интересно, что эти регионы в прошлом управлялись Испанией (Испанская Флорида) или Мексикой, которая проиграла в войне против США в1848г. Хотя в период собственно испанского могущества из-за труднодоступности и постоянных индейских набегов, полноценной колонизации территории испаноязычными поселенцами добиться не удалось. Тем не менее, эти регионы сохранили некоторые испанские поселения, испанскую топонимику, интенсивные торговые связи с Мексикой, что и переопределило рост латиноамериканского населения в регионе, получившем название Юго-Запад США.

Тем не менее, массовый наплыв латиноамериканских мигрантов и традиционно высокая рождаемость в иммигрантской среде по сравнению с местным населением создают ряд проблем для местных властей. Местные власти штатов, руководящие посты в которых контролируются белыми республиканцами, стремятся сдерживать латиноамериканскую миграцию, так как считают дешёвая рабочая сила иммигрантов создаёт чрезвычайно высокую конкуренцию на рынке труда, способствуя снижению уровня жизни и заработной платы в данном регионе страны. Латиносы и их дети, недостаточно хорошо владеющие английским, как правило, имеют низкооплачиваемые работы, а потому не могут позволить себе оплачивать дорогостоящее образование. Наркотики, приграничный наркотрафик, низкий уровень образования, сложная криминогенная обстановка, СПИД – всё это проблемы общеамериканского масштаба, но в первую очередь они затрагивают расовые меньшинства страны – афроамериканцев и латиносов.

Исследование, проведенное чилийским бюро "Latinobarometro" свидетельствует, что Церковь по-прежнему является самым доверяемым и уважаемым институтом для 75% жителей стран Латинской Америки. По уровню доверия населения представители Церкви опередили политиков, журналистов, бизнесменов, полицейских и судей.

Руководитель "Latinobarometro" Марта Лагос отметила, что, несмотря на снижение уровня католиков в странах Латинской Америки с 80% (1995) до 71% (2004), Церковь по-прежнему продолжает оставаться "нравственной опорой, а также ориентиром для общества". В доказательство этому в исследовании отмечается и факт, что за последние девять лет количество лиц, доверяющих Церкви, выросло с 67 до 75%.

Опрос проводился в семнадцати странах Латинской Америки в 2004 году. Также в исследовании приводятся последние статистические данные о количестве католиков в латиноамериканских странах. Так, в Эквадоре и Парагвае католики составляют 84%, в республике Венесуэле – 83%, в Аргентине и республики Колумбия – 81%, Мексике и республика Перу – 78%.

Имеют место бытовой расизм, бытовая дискриминация и сегрегация в отношении латиноамериканского населения. Дело в том, что основная масса латиносов физиологически отличается от основной массы населения США, поскольку имеет смешанное происхождение. Поэтому латиноамериканская община традиционно испытывает трудности с интеграцией в американское общество. Тема нелегальной иммиграции и интеграции латиносов является постоянной темой теледебатов, газетных и электронных статей. Ещё большую актуальность теме придаёт так называемый этнодемографический переход, в ходе которого латиносы становятся доминирующей этноязыковой группой в ряде крупных городах (Майами) и штатах страны, замещая белое англо-саксонское население (БАСП).

Заключение

Существует только одна Англия и только одна Франция, но Испании – несколько. Испания, по мнению римлян, состояла из многих стран, что до сих пор отражается в многообразии четко отличающихся друг от друга регионов внутри страны. Национальная проблема в Испании была и остается одной из самых острых. Наличие в стране национальных меньшинств (почти 6 млн. каталонцев, около 2 млн. басков), сложное историческое развитие со времен Реконкисты, когда по мере освобождения отдельных провинций от арабов на территории нынешней Испании образовалось несколько самостоятельных государств, и, наконец, географические условия – все это предопределило стремление некоторых областей, в особенности населенных басками и каталонцами, к самостоятельности.

Кастильцы составляют в Испании большинство населения и до сих пор там преобладают, но вам, перед тем как иметь дело с испанцем, неплохо было бы выяснить его происхождение. Жители Галисии практичны и меланхоличны и в чем-то схожи с некоторыми северными народами.

Упорство арагонцев перекликается с финской стойкостью. Баски талантливы в промышленной и коммерческой деятельности и наряду с финнами, венграми и эстонцами не имеют индоевропейской родословной. С одной стороны, северные народы со своим культом работоспособности сходны с каталонцами, которые в большей степени ориентируются на Францию, чем на Испанию. С другой стороны, у них мало общего с двумя другими областями – Астурией, где люди чрезвычайно высокомерны, и Андалузией, где каждый житель – оратор, а распорядок дня существует только для кошек и собак.

На протяжении последних 30 лет выходцы из стран Латинской Америки и их потомки были наиболее быстрорастущим сегментом американского населения: их прирост составлял почти 5% в сравнении с менее чем 2% для остальных групп. Интересы испаноязычных американцев представляет в Вашингтоне объединение "Ла Раса". По последними данными Бюро переписи был сделан вывод: "Нет такого уголка страны, где не было бы латиносов. Они много и прилежно работают, содержат семьи, вносят весомый вклад в свои общины. Для нас эти люди – источник гордости. Увеличение числа латиносов сопровождается ростом их экономического и политического влияния во многих штатах – от Флориды до Калифорнии. Корпорации и политики не могут не учитывать вкусы, пристрастия и воззрения испаноязычных жителей".

Демограф Сигне Ветроган напоминает, что все федеральные программы составляются с учетом состава населения. Те же данные ложатся и в основу рекламных кампаний, работы СМИ, маркетинговых структур. Частный сектор производит товары и предоставляет услуги в зависимости от потребностей тех или иных групп жителей. В итоге статистика народонаселения напрямую отражается на финансовых ассигнованиях и денежных потоках.

Эрик Родригес также считает, что приток латиносов укрепил правозащитное движение, дал новый импульс работе профсоюзов. Но не все благодушно смотрят на успехи недавних иммигрантов, указывает Эрик Родригес: "Есть ли тут почва для недовольства? Безусловно. Всегда найдутся люди – по счастью, их незначительное меньшинство, – которые плохо относятся к иммигрантам. Они твердят, что "пришлые" отбирают у них работу. Но это не так. Иммигранты, как правило, берутся за работу, которая не привлекает никого, кроме них".

Кроме того на долю иммигрантов первого поколения приходится лишь половина прироста испаноязычной общины. Вторую половину обеспечивают дети, родившиеся в семьях латиносов в США. "Страна, поощряющую иммиграцию, всегда остается в выигрыше". Но если бы выражение объективного мнения директора вашингтонского бюро объединения "Ла Раса" выражало мнение большинства жителей Америки, то проблемы межэтнических отношений в поликультурных обществах не вставали бы настолько остро.

В процессе написания дипломной работы было проведено исследование этнографических групп испанского этноса. В обобщающем выводе можно сказать, что проблема межэтнических отношений в поликультурных обществах существует. И меры борьбы с ней принимаются на не достаточно высоком уровне. Начиная еще со школьной скамьи, стоит вплотную заниматься развитием этнокультуры, что в значительной степени может повлиять на формирование личности. И приведет к уменьшению вспышек на почве межэтнических конфликтов.

Список литературы

1. Аксянова Г.А. Теоретические аспекты расоведения и особенности психологического восприятия внешности человека // IV конгресс этнографов и антропологов России. Нальчик, 20-23 сентября 2001 г. Тезисы докладов. М., 2001.

. Абдулатипов Р.Г. Парадоксы суверенитета: перспективы человека, нации, государства. М., Славянский диалог, 1994; Биишев А.Г. Нация и национальная политика. Уфа, Китап, 1995;

. Белозеров В.С. Этнодемографические процессы в диаспорах на Северном Кавказе // Этнические проблемы современности. Вып.4. Ставрополь, 1999.

. Брук С.И. Население мира: Этнодемографический справочник. М., 1981.

. Бердяев Н.А. Философия свободного духа. М., 1994. С.351.

. Бердяев Н.А. Философия неравенства: Письма к недругам по социальной философии // Русское зарубежье. Л., 1990. С.113.

. Вольский А. Социальный контракт: деноминация обязательств // НГ.03.08.2000.

. Велик А.А. Культурология. Антропологические теории культур. М., 1998.

. Волков Ю. Г Нечипуренко В.Н., Самыгин С.И. Социология: история и современность. Ростов н/Д, 1999.

. Денисова Г.С., Радовель М-Р. Этносоциология. Ростов н/Д, 2000.

. Зубов А.А. Миф о нереальности внутривидового разнообразия человечества. // IV конгресс этнографов и антропологов России. Нальчик, 20-23 сентября 2001 г. Тезисы докладов. М., 2001.

. Каутский К. Борьба национальностей и государственное право в Австрии. СПб, 1906; Он же. Национальные проблемы. Пг., 1918.

. Клакхон К. Зеркало для человека. Введение в антропологию. СПб., 1998.

. Козлов В.И. Самосознание этническое // Народы России: Энциклопедия. М., 1994.

. Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросскультурную психологию. М., 1999.

. Лебон Г. Психология народов и масс. СПб., 1995. С.30.

. Ленин В.И. О праве наций на самоопределение // Полн. собр. соч. Т.25. С.258-259

. Народы мира. Историко-этнографический справочник. М., 1988. С.568.

. Опарина М.В. Загадочные баски. – М.: Смарт, 2005

. Садохин А.П. Этнология: Учебник. М., 2000. С.78-90

. Сикевич З.В. Социология и психология национальных отношений. СПб., 1999.

. Семенов Ю.И. Производство и общество // Социальная философия. Курс лекций. Учебник. – Под ред. И.А. Гобозова. – М.: Издатель Савин С.А., 2003. – С.236-266.

. Социальная философия. Учебник. – Под редакцией И.А. Гобозова. – М.: Издатель Савин С.А., 2003. – 528 с.

. Социальная система // Аберкромби Н., Хилл С., Тернер Б.С. Социологический словарь. М., 1999.

. Стефаненно Т.Г. Этнопсихология. М" 2000.

. Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1997.

. Радклиф-Браун А.Р. Методы этнологии и социальной антропологии // Антология исследования культуры. Т.1. Интерпретация культуры. СПб., 1997.

. Ритцер Дж. Современные социологические теории.5-е изд. СПб., 2002

. Хрисанфова Е.Н., Перевозчиков И.В. Антропология. М., 1999. С.277-278.

. Чеснов Я.В. Лекции по исторической этнологии: Учебное пособие. М., 1998.

. Этническая ономистика / Отв. ред. Р.Ш. Джарылгасинова, В.А. Никонов. М., 1984.

. Этнические группы Испании/Сост. А.В. Миронов. – М.: МР3 Пресс, 2005

. Этнология / Под ред. Г.Е. Маркова, В.В. Пименова. М., 1994.

. Weber М. Есоnomу апd Society. Berkely: University of Califonia Press, 1978. (подстрочный автоматический перевод).

. Энгельс Ф. Роль насилия в истории // К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Изд.2-е. Т.21. С.460-461

. Нитобург Э.Л. Церковь афроамериканцев в США. М., 1995. С.183-186; Вершовский М. Другой расизм // Независимая газета.27 сентября 1996 г.

.Б. ф. Поршнев. Социальная психология и история, М., 1966, стр.93

.П.И. Кушнер. Этнические территории и этнические границы. М. 1951, стр.6.

.Н. Н. Чебоксаров. Проблемы типологии этнических общностей в трудах советских ученых. "Советская этнография", 1967, № 4, стр.5.

.В.И. Козлов. О понятии этнической общности. "Советская этнография", 1967, № 2, стр.26.

. С.А. Токарев. Проблема типов этнических общностей (к методологическим проблемам этнографии), "Вопросы философии", 1964, № 11, стр.44; Г.В. Шелепов. Общность происхождения – признак этнической общности. "Советская этнография", 1968, № 4, стр.65-73.

.Л.Н. Гумилев. О термине "этнос" "Доклады отделений и комиссий Географического общества СССР", Л., 1967, вып.3.

.Г. Францев. Культура. "Философская энциклопедия", М., т.3, 1964, стр.118.

.К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., т.21, стр.290.

. Селевко Г.К. "Педагогические технологии", Москва 2005г.

. "Познай истину". Книга 8. Книга для родителей, Алматы 2005г.

. "Воспитание школьников" Журнал 2004г.

. Валеев Д.Ж. Национальный суверенитет и национальное возрождение. Уфа, Китап, 1993;

. Вальков А.А. Философское постижение идеи нации. Уфа, БГУ, 1998;

. Гилязетдинов Дж.М., Галиев Г.Т., Толстых А.А. Национальные и межнациональные проблемы на современном этапе. Свердловск, 1991;

. Дмитриев A. B. Конфликтология. М.: Гардарики, 2003; Доронченков А.И. Межнациональные отношения и национальная политика в России: актуальные проблемы теории, истории и современной практики: Этнополитический очерк. СПб., 1995;

. Дробижева Л.М. Этническое самосознание русских в современных условиях: идеология и практика // Советская этнография. 1991. № 1; Здравомыслов А.Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве.М., Аспект-пресс, 1997;

. Ирназаров Р.И. Равенство этносов в Республике Башкортостан. Уфа, Гилем, 1997; Марченко Г.И. Методологические подходы к исследованию этнополитических явлений // Вестник МГУ, 1995, № 1; Рахматуллина З.Я. Башкирский национальный дух (социально-философский очерк). Уфа, БГУ, 2002;

. Тишков B.A. Очерки теории и политики этничности в России. М., Русский мир, 1997;

. Тухватуллин P.M. Влияние общественного мнения на ценностные ориентации личности в сфере национального развития и межнациональных отношений. Уфа, БашГУ, 1997;

. Файзуллин Ф.С., Валеев Д.Ж., Садыков Ф.Б. Национальные отношения в Башкортостане // Межнациональные отношения сегодня. Ростов-на-Дону 1993;

. Файзуллин Ф.С., Зарипов А.Я. Грани этнической идентификации // Социс. 1997, № 8.

. Джарылгасимова Р.Ш. Теория этнического самосознания в советской этнографической науке // Советская этнография. 1987, № 4;

. Дьяков И.М. Все мы – люди // Знание-сила. 1989, № 4;

. Затеев В.И. К вопросу о сущности и социальной роли национального сознания // Вопросы истории и теории национальных отношений в СССР. Улан-Уде, 1972;

. Иорданский Б.В. Этническое самосознание изнутри: его структура // Рабочий класс и современный мир. 1990, № 4;

. Мельников А.Н. Национальное сознание: методологические проблемы генезиса // Сознание и личность. Барнаул: Алтайский гос. ун-т, 1986;

. Моногарова Л.Ф. Эволюция национального самосознания припамирских народностей // Этнические процессы у национальных групп Средней Азии и Казахстана. М., Наука, 1980;

. Муллагулов М.Г. Проблемы этнического самосознания, состояние их изученности в этнографии // Современные этнические процессы в Башкортостане. Уфа, БНЦ УрО РАН, 1992;

. Снежкова И.А. Национальные требования в деятельности неформальных объединений // Духовная культура и этническое самосознание. М., 1990;

. Филиппов В.В. Из истории русского национального самосознания // Советская этнография, 1991, № 3;

. Хабибуллин К.Н., Скворцов Н.Г. Испытания национального самосознания. СПб., TOO TK Петрополис, 1993;

. Хотинец В.Ю. Этническое самосознание и его роль в развитии индивидуальности человека: Учеб. пособие. Ижевск, Изд-во Удмуртского ун-та, 1996.