Конфликты в искусстве

• Вид работы: Контрольная работа
• Предмет: Культурология
• Язык: Русский , Формат файла: MS Word 20,98 Кб

Конфликты в искусстве

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Глава 1. Конфликты в диалогах культур

Глава 2. Конфликт архаической и современных культур

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Конфликт как явление, играющее ключевую роль в жизни человека и общества, во все времена находил свое место в художественно-образных формах отражения действительности. Литература, живопись, скульптура, музыка, танец, кино, театр, другие виды искусства всегда художественно отражали конфликты, влияли на формирование отношения к ним у зрителей, читателей, слушателей. С момента появления наскальной живописи и устно передаваемых легенд искусство стало служить мощным фактором духовно-практического освоения людьми конфликтов, влиять на их определение своего поведения.

Исследование факторов, влияющих на выбор человеком конфликтных или неконфликтных способов поведения в проблемных ситуациях социального взаимодействия, выступает важнейшей задачей конфликтологии.

Очевидно, что использование искусства, литературы, средств массовой информации в интересах профилактики конфликтов и их конструктивного разрешения – одно из весьма перспективных направлений повышения конфликтологической культуры российского общества. Включение данной проблематики в сферу интересов конфликтологии намного повышает практические возможности науки по изучению и регулированию прежде всего социальных конфликтов.

Художественное осмысление реальности не противостоит, дополняет, усиливает и облегчает научный анализ проблемы конфликтов. Можно привести множество примеров, подтверждающих эту мысль. Любая область искусства оказывает влияние на понимание людьми сущности и роли конфликтов в их жизни, а также на формирование стереотипов поведения в проблемных ситуациях взаимодействия с окружающими. Приведем в качестве иллюстрации три поэтических образа, созданных гением XIX века и двумя известными поэтами прошлого столетия. Эти образы раскрывают восприятие российскими поэтами ситуации, сложившейся в XIX столетии, а также в начале и конце завершившегося XX века, в котором им и нам было суждено жить.

Цель данной работы – исследование конфликтов в среде искусства.

Глава 1. Конфликты в диалогах культур

конфликт поведение культура современный

Духовная культура вбирает в себя науку, искусство, религию, здравый смысл. Материальная – не только специальные носители информации (язык, книги, фотографии), но и любые созданные человеком предметы (столы, чашки, шнурки…). Социальная культура состоит из самых разных механизмов регулируемого человеком поведения (привычки, ритуалы, профессиональные навыки). При предложенном подходе к культуре можно понять ее глубинный смысл. Мир реальных вещей многолик и неустойчив. Через долгий опыт взаимодействия с ним люди смогли выделить основные, жизненно важные объекты внешнего мира и закрепить способы взаимодействия с ними. Предметы обрели значения, которые более устойчивы. Например, слово «дерево» означает предмет растительного мира, свободный от случайных признаков: формы листьев или даже их наличия, вида плодов, на нем произрастающих, возраста и размера.

Предметный мир среднего современного европейца включает около тысячи предметных слов (частей тела, набора растений, птиц, посуды и т. п.). «Над ними» стоят слова первого обобщающего уровня (стол, стул – мебель; яблоко, груша – фрукт), затем более высокого уровня абстракции (обстановка в доме, пища) и т.п. Кроме того, появляются самые разные классификации и слова абстрактного значения: свобода, справедливость, мы, они, дружба к т. п. На «фундаменте» предметных слов вырастает «пирамида» слов более общего значения. Эти «общие» слова, как нервные клетки, соединяются друг с другом, «пускают отростки» в предметные слова. И получаются разные конфигурации связей, даже если предметный базис слов един. Эта разность связана и с социальным положением, образованием, вкусами, возрастом человека, но особенно отчетливо она выражается в разных национальных языках. Здесь, прежде всего, проявляется различие в картине мира. Образы действительности в разных языках не совпадают.

Так как картина мира включает предметы в их связях с другими, в их интерпретации, то можно себе представить, какое многообразие мирозданий представлено в сознании людей разных национальностей и на разных исторических этапах. Для одних на небе гремит Зевс, для других – Громовик, для третьих – Илья-пророк, а для четвертых совершается электрический разряд. С точки зрения физики, цветовой спектр не имеет резких границ, а у людей – имеет, и у разных национальностей – обычный набор видов цвета. Для русских «синий» в «голубой» – это разные цвета, а для, англичанина-оттенки одного. Кроме того, происходит символизация реального национального опыта. При трауре европейцы носят черное, а китайцы – белое. При выслушивании соболезнования первые принимают грустный вид (демонстрируют скорбь от потери), а вторые улыбаются (чтобы смягчить собеседнику его переживание). Описание жизни «чужих» народов представляет исключительный интерес, ибо удивляешься экзотичности многих привычек и нравов иностранцев. Но при этом чувствуешь теплоту, близость, интимность, проникновенность и естественность «своего» образа жизни и своих мыслей. Используя слова Лермонтова, можно сказать, что культура – это «теплая заступница мира холодного». Все в ней устроено, упорядочено, соединено прочными связями, привычно и полно смысла. Мир физических предметов пропитан чувствами, идеями, гипотезами и надеждами так, что не сразу и различишь материальный и духовный аспекты. Этот мир устойчив во времени, открыт в ожидаемое будущее. И каждый из нас занимает в нем достаточно определенное и стабильное положение.

Но именно это интимное соединение с миром вещей через мир культуры и служит источником возможного конфликта. Соприкоснувшись с другой культурой, человек по первости чувствует себя заброшенным и удивленным. Причем удивление вызывает как раз тот факт, что чужеземцы могут существовать, хотя живут «не по-нашему». Древние тексты путешествий написаны рукой, которой водили раскрытые от изумления глаза.

В искусствоведении есть специальный термин, описывающий механизм такого «заземляющего» изображения мира, – остранение. Мир представляется таким, как будто бы с глаз художника спала пелена культурных условностей. Обычно так воспринимает окружающую обстановку шут, дурак, неуч, умалишенный, пьяный – т.е. те, кто находится за пределами «нормальной» жизни по причине какой-либо аномалии (медицинской, социальной, бытовой).

Иностранцу же не требуется терять свое человеческое достоинство и статус нормального человека, чтобы испытывать иную культуру на достоверность, отделять существенное от формального, реальное от условного.

Развитие мировой культуры дает замечательный пример того, как воинственное столкновение частных культур переходит в конструктивный спор, успех которого обеспечивается тем, что каждая из сторон начинает вести внутренний диалог. Каждая сторона обогащается позицией оппонента, проверяет ее на прочность, выдвигает возражения. Затем следуют ответ оппонента и очередная проверка.

Отдельный человек сталкивается с незнакомой ему культурой. Но для общества более значительным процессом является столкновение различных социальных групп как носителей разных культур – наций, сословий, религиозных объединений. Часто возникает межгрупповая конкуренция из-за ограниченного ресурса – территории, пищевых продуктов, торговых путей, сферы влияния на третьего участника. В этих случаях группа, мобилизуя свои силы для борьбы до победы, использует все культурные механизмы, чтобы создать контрастные образы «своих» и «чужих».

Исторически образование родоплеменных союзов проходило в процессе осознания чужеродности тех, кто их окружает. Лингвисты отметили, что в древний период большинство соседних племен получали отрицательные названия. Жители Германии никогда не называли себя немцами. Это славянское слово, о происхождении которого спорят: либо здесь скрыт смысл «не мы»; либо «немые», то есть, не говорящие. Но в любом случае это слово со значением отторжения и уничижения. Враг в древние времена описывался как нечеловек, как делающий все не так, как надо, а наоборот.

Русские былины об Илье Муромце и Алеше Поповиче посвящены борьбе с татаро-монгольским нашествием. Два с половиной века страна жила под пятой поработителя, а потом еще три века отбивала его хищные набеги. Можно понять, что борьба шла не на жизнь, а на смерть. Поэтому и культурная картина мира обретала предельную контрастность. Противник уподоблялся зверю, лишался человеческого облика. В устах сказителя враг лишь однажды приходил на Русь, был разбит и отброшен.

Сам по себе конфликт культур – это конфликт картин мира, интерпретаций и установок, присущих тем или иным группам. Национальная картина мира особенно интимным образом связана с духовной жизнью личности.

Главная задача – соединиться «своим» и размежеваться с «чужими». В ход вступают наиболее простые шаблоны, с помощью которых диагностируют «врага». А внешние признаки наиболее броски и кажутся устойчивыми. Поэтому цвет кожи и волос, форма носа, одежда привлекают внимание, прежде всего и служат источником презрительных кличек и оскорбительных действий. Контраст «мы» – «они» достигается за счет приписывания: – всему непривычному для «нас» статуса враждебности и злонамеренности. «Своим» же обычаям и нормам приписывается разумность, справедливость и практичность.

Но национальное самолюбование вторично по отношению к национальной неприязни. Повторяем, достаточно одного «несовпадающего» элемента в облике и поведении встреченного человека, чтобы признать его чужим. Поэтому заинтересованные в разжигании страстей национальные элиты стремятся использовать крайние шовинистические лозунги, создавая примитизизированный образ озверевшего врага.

Ярким примером раздувания нетерпимости и вражды служит деятельность испанской инквизиции. Любое отличие от привычных инквизитору норм воспринималось им как вероотступничество. Стремясь соединить католическую традицию с испанскими национальными чертами, инквизиция решила выпестовать католическую нацию, религиозно-этническое образование. Казалось бы, для того, чтобы считаться христианином, требуется признать истинность Евангелия и Символа веры. Обязательных религиозных догматов и ритуалов в христианстве совсем немного. Поэтому, например, христианизация Руси прошла достаточно мирно: нравственные постулаты и немногие обряды совместились с языческой традицией, постепенно перерабатывая ее в духе евангелических заповедей. Если бы Русь прошла вариант крещения по-испански, то наших предков ждала бы судьба жителей Мексики и Перу или обращенных в христианство испанских иудеев. В XV веке, когда инквизиция расправила свои черные крылья, католические отцы решили проверить, насколько искренне приняли учение Христа крещеные иудеи. Был создан список признаков отступничества, по которому преследованию подлежал любой еврей, сохранивший традиции своей культуры. Не религиозные взгляды, а национальные привычки. Чтобы не угодить на костер, окатоличенный еврей должен был стать испанцем вплоть до последних мелочей поведения.

Крещеный иудей обязан был не только предпочитать учение Христа учению Моисея и соблюдать основные христианские ритуалы и посты. Это-то даже можно понять и сейчас. Но он считался отступником, если:

надевал по субботам чистые рубашки, застилал стол чистой скатертью, воздерживался от открытых скандалов и какой-либо работы с вечера пятницы;

отделял жир от мяса и водой смывал с мяса кровь;

резал горло животным и домашней птице, предназначенной для еды, предварительно проверяя нож на ногте;

соблюдал иудейский Великий пост, ходя босиком и принося извинения перед другими;

читал псалмы царя Давида без фразы «Во имя Отца, Сына и Святого Духе»;

устраивал прощальный ужин перед отправлением в дальнюю дорогу;

повернулся перед смертью лицом к стене;

скорбя, воздерживался от мяса…

И таких пунктов в инквизиционном перечне было тридцать семь. Они, конечно, весьма полезны для историков культуры, изучающих быт в средние века. Но при этом речь идет о документе, в соответствии с которым приверженность национальным обычаям приравнивается к тяжкому уголовному преступлению.

Крайний, воинствующий национализм возможен лишь при национальной жизни, протекающей в закрытых границах. Нация живет как в консервной банке. Правительство стремится свести к минимуму любую информацию извне. Предпочитаются сведения о недостатках и странностях чужеземного образа жизни. Пространство воспринимается не как нейтральная протяженность мироздания, а как соседство земель с разной степенью святости и грешности. По рассказам странницы Феклуши, в заморских странах живут люди с песьими головами – «за неверность» («Гроза» А. Н. Островского).

Поэтому консервативная власть претендует на монополию в области информации (изымаются радиоприемники, «глушатся» зарубежные радиопередачи). Так как врагу приписываются самые гнусные преступления, то возбуждается ненависть, оправдывающая самую сильную месть. Во время межнациональных конфликтов наблюдается деградация цивилизованности и человечность. Дозволительны даже варварские действия по отношению к противнику, а призывы к гуманности и благоразумию возбуждают подозрения в слабости и предательстве. Прочитав романы Белля и Ремарка, наши соотечественники обнаружили, что в гитлеровской армии служили не только «белокурые бестии». Но это произошло только после ослабления сталинской пропаганды, которая на закате жизни «вождя народов» приобрела откровенно шовинистический вид.

Следует напомнить, что сама по себе риторическая техника (как завоевание культуры) направлена на убеждение другого, на избавление его от трудоемкого и болезненного обучения на собственных ошибках. Но в ситуации жесткой борьбы эта техника может стать инструментом манипуляции сознанием, превращающей человека в послушное орудие власти.

Из сказанного не следует, что все конфликтующие нации «одним миром мазаны», что их лозунги – сплошная демагогия. История покажет, насколько справедливой или обоснованной была борьба той или иной нации в каждом конкретном случае. Но это произойдет потом, когда все горшки будут перебиты. Намного важнее привыкнуть к решению конфликтов с опорой на разумность и справедливость, не допуская крайних форм, используя механизмы «культурного» выхода из накаленных отношений.

Глава 2. Конфликт архаической и современных культур

конфликт поведение культура современный

Несовпадение национальных картин мира только на первый взгляд может восприниматься как зерно неизбежных столкновений. Дело в том, что и в рамках одной национальной культуры картины мира изменяются от группы к группе. Критерии внутригрупповых культур разные: социальные, профессиональные, возрастные, религиозные. Достаточно указать на разницу мировосприятия уголовных группировок и законопослушных граждан; либералов, консерваторов и радикалов; эрудитов и неприхотливых потребителей «масскульта». Современное общество не является замкнутым с жесткими перегородками внутри. Каждый человек является членом многих групп. Ему приходится гибко менять свое поведение в соответствии с репертуаром ролей в каждой из его групп. И он начинает понимать все яснее, что внешние различия групп часто не столь существенны, как их «корневое» сходство. Во всех группах презирают предателей, разработаны правила честной игры», способы поддержания личного достоинства, « награды и наказания и т. п. При всей разнице перьевого покрова павлин и ворона считаются птицами. Так и люди все больше проникаются идеей общечеловеческого единства – и не только биологического, но и культурного. Чтобы описать этот процесс, следует рассмотреть еще одну форму конфликта в культуре: борьбу и взаимодействие архаической культурной тенденции и современной.

Архаическая культура была ориентирована на предельную закрепленность любых норм (интеллектуальных, технических, поведенческих). Это был способ компенсации неустойчивых отношений человека с внешним миром, грозящим болезнями, войнами, голодом, пожарами и пр. Главной гарантией существования становилась память – способность удержать в неприкосновенности выработанные нормы жизни. Поэтому культура древнего человека кажется состоящей из мелочей: чуть ли не любое действие находится под контролем табу (запрета), ритуала, предзнаменования, гадания, пророчества. Нельзя наступать на тень собеседника, нельзя есть в одиночку, нельзя мужчине перед охотой допускать сексуальный контакт с женой, но нужно тому же мужчине кричать и корчиться, когда рожает жена. Все необычное и непривычное опасно, и его надо избегать, чтобы не вызвать землетрясения, засухи или налета саранчи. Это культура коллективного начала, преимущества общих для всех форм жизни перед индивидуальными их вариациями – те сведены к минимуму. Личный опыт имеет малое значение перед авторитетом предания. Перечень обязательного велик и подробен, но в нем плохо выделяется главное и второстепенное. Канон, шаблон, стереотип, жесткий ритуал пронизывают искусство архаики. Личная ответственность по преимуществу реализуется в послушании, следовании предписаниям и преданности групповой жизни. Это культура монолога, авторитетного слова богов и пророков, которые уже все главное поведали, всему научили и все будущее предрекли. В культуре канона и жесткой нормы новшество медленно пробивает себе дорогу. Критичность мышления кажется подозрительной и греховной, изобретательство воспринимается как чародейство. Поэтому технические открытия и новаторские идеи требуют очень долгого времени укоренения.

Современная культура ориентирована на динамичность, открытие, творчество. Важен учет личного полезного опыта, который может стать достоянием всех. Поэтому критичность мышления начинает цениться. Никакие авторитеты не должны претендовать на абсолютное признание. Можно сомневаться в самых фундаментальных правилах, если они недостаточны для понимания пира. Решительное продвижение в науке, технике, медицине приходится на новое время. Спор и диалог ценится выше само- уверенного монолога. Национальные культуры вступают в плодотворное взаимодействие, начинается эпоха заимствования достижений в других культурах. Древнеегипетская письменность, древнегреческое демократическое устройство, древнеримское право, -итальянское Возрождение, западноевропейское Просвещение становятся достоянием мировой культуры. Оно уже определяет дальнейшее развитие культурной жизни тех стран, которые заимствовали названные культурные достижения. Все в большей степени . национальная культура становится вариантом мировой.

Однако каждая нация состоит из групп, по-разному ориентированных на творчество и репродукцию.

Культурные позиции различных социальных групп различаются по степени близости к архаическому или современному культурному типу. Менее образованные слои больше тяготеют к догматическим учениям и шаблонному подходу к культурным явлениям. Эти слои сильнее подвержены влиянию массовой культуры с ее упрощенными художественными формами, а в политической жизни терпимее относятся к диктатуре. Группы активных и предприимчивых людей больше ценят свободу действий, возможности личного выбора, новые идеи и подходы.

Воспитанное в духе догматизма и послушания пожилое население предпочитает государственный «порядок», с раздражением воспринимая споры парламентариев как пустую болтовню. Одни видят в демократическом «многоголосии» способ растранжиривания «народных средств», а другие – динамическую основу будущего национального блага. Догматически настроенные слои ценят жизнь по истине, а критически мыслящие умы спрашивают, как ее понять? Одни убеждены, что она им дана, а другие сомневаются и ищут ее.

Европейская традиция закрепилась в тех государствах, которые не стали подавлять личную инициативу и индивидуальную ответственность за риск в поисках и делах. Это не значит, что все население там состоит из критически мыслящих людей. Но это значит, что при сложившихся благоприятных возможностях творческие личности смогли создать те новые научные, художественные и технические ценности, которые могли репродуцироваться более консервативно настроенными социальными группами. Свобода, обеспеченная гражданскими правами, доступом образованию, техническими возможностями передачи и хранения информации, – эта свобода динамизирует и жизнь групп, ориентированных на примитивно-консервативное существование.

Современные теории культуры дают самую разную интерпретацию культурному процессу нашего времени. Одним из наиболее влиятельных направлений культурологии является то, которое рассматривает тип культуры как замкнутую систему. Ее глубинные основы неизменны, поэтому она может существовать лишь изолированно, а при соприкосновении с другими системами – вступать в конфликт. Обычно выделяется ограниченный список этих культурных систем и дается достаточно произвольное описание каждой из них. Существующие культурные несовпадения объявляются признаками несовместимости культур и иногда источником опасных конфликтов.

Одним из последних вариантов таких теорий является теория С. Хантингтона. По его мнению, вместо межгосударственных конфликтов, которые в прежние исторические времена определяли точки напряженности в мире, ныне главную роль в мировой политике начинают играть конфликты между цивилизациями. Человечество вступает в новую эпоху – «эпоху столкновения цивилизаций», пишет Хантингтон. «Линии разлома между цивилизациями – это и есть линии будущих фронтов». Особенно глубокая «линия разлома» разделяет западную и восточную цивилизация. Хантингтон видит современное состояние мира в перспективе возрастающего конфликта между ними:

«На поверхностном уровне многое из западной культуры действительно пропитало остальной мир. Но на глубинном уровне западные представления, и идеи фундаментально отличаются от тех, которые принадлежат другим цивилизациям. В исламской, конфуцианской, японской, индуистской, буддийской и православной культурах почти не находят отклика такие западные идеи, как индивидуализм, либерализм, конституционализм, права человека, яч равенство, свобода, верховенство закона, демократия, свободный рынок, отделение церкви от государства… Незападные цивилизации и впредь не оставят своих попыток обрести богатство, технологию, квалификацию, оборудование, вооружение – все то, что входит в понятие «быть современным». Но в то же время они постараются сочетать модернизацию со своими ценностями и культурой. Их экономическая и военная мощь будут возрастать, отставание от Запада сокращаться. Западу придется считаться с этим и всемерно развивать свой потенциал».

Едва ли оправданно спорить с идеей, что определенные культурные общности национального и наднационального типа останутся и в будущем. Но в фатальном несовпадении их ценностей можно усомниться. Судя по предложенной классификации, Хантингтон объединяет нации в отдельную цивилизацию на религиозной основе (конфуцианство также выполняет роль религии). Но, создавая культурную традицию, религия играет все меньшую роль в социальной жизни; процесс секуляризации (обмирщения) культуры проходит в большинстве стран мира. И все большее влияние начинает приобретать идея, что различные религии представляют лишь варианты единого, общего истолкования духовной сущности бога и человека.

Но более существенно другое возражение. Так называемое техническое заимствование не является нейтральным по отношению к культуре, особенно традиционалистского типа. Архаическая культура направлена на жесткое закрепление человека в заданных условиях социально-природного баланса. А техническое заимствование может нарушить этот баланс в любой точке. Например, использование открытий медицины будет снижать смертность населения. А рост народонаселения сразу же скажется на условиях питания и «жилищной проблеме». Для решения новых технических задач (сельскохозяйственных, строительных) потребуются квалифицированные и образованные работники, а значит, школы и университеты. Замкнутость архаической культуры будет разбита. Демократия, права человека или свободный рынок – это всего лишь обязательные условия динамизации общества, которое не справляется со своими же проблемами с помощью архаических, статических, привычных средств. И примеры многих стран показывают, как их традиционная культура изменяется под влиянием технических новшеств, за которыми пришли и социальные.

Не случайно шовинизм называют последним прибежищем негодяев. Минимум национальной культуры каждый человек получает без особого напряжения – в процессе социализации, освоения данного ему образа жизни. Но так и подмывает привычное выдать за естественное и единственно правильное. А ведь это, значит, стать шовинистом, защитником избранности и превосходства своей нации.

Столь же опасна и претензия своего сословия на абсолютную власть в обществе, на абсолютизацию своего социального опыта. Лишенный нормального доступа к развитой культуре, социальный низ часто оформляет свой протест в лозунги весьма примитивные и недальновидные. Идеальная жизнь представляется низам в традиционном виде, но без стесняющих ее ограничений сословного и политического характера (без барщины, без налогов, без чиновников, без рекрутчины и т. п.). Культурный тип, к которому проявляется тяготение предельно ущемленных сословий, близок к архаическому. Массовые протесты часто соскальзывают к взрыву толпы. Если к этому массовому движению присоединяются более образованные слои, готовые вооружить восставшие низы современной техникой борьбы, то возможна победа с двумя результатами. В одном случае устраняются действительно устаревшие нормы политической жизни, и происходит процесс демократизации и либерализации общества. В другом «вожди» захватывают власть ради власти и закрепляют общество в архаических структурах регуляции. Возникает состояние, схожее с завоеванием одного народа другим, стоящим на более низкой ступени общественного развития. Захваченный «красными кхмерами» Пномпень из цивилизованной столицы превратился в большую деревню – с заросшими травой трамвайными путями, закрытыми школами и аптеками. Сергея Рахманинова на эмиграцию толкнуло то, что его «национализированный» рояль крестьяне сбросили со второго этажа его дома. Всероссийский поджог барских усадеб в 1917 г. меньше всего говорил о желании крестьянства приобщиться к «городской» культуре.

Фашистские и коммунистические режимы выступали от имени большинства, ради блага которых и обещали действовать. Это самое большинство вынуждено было заплатить тяжелую плату за готовность жить при таких режимах. Но на первоначальных этапах сотрудничества «масс» с властью наблюдается определенное культурное согласие. Упрощенность и прямолинейность правления верхов воспринимается низами как ясность и справедливость.

В мире развивающихся коммуникаций архаическая культура представляет источник опасности, потому что толкает ущемленные в правах малообразованные группы населения к упрощенному решению сложных задач. Насильственные массовые выступления – минутное торжество – стенания под пятой новой и не менее жестокой власти. Такое историческое пробуксовывание требует слишком дорогой цены и отбрасывает нацию далеко назад. Развитие динамической, ориентированной на творчество и предприимчивость культуры позволяет развязывать многочисленные внутренние конфликты общества более успешным способом.

Поэтому нормальный договорной процесс возможен только тогда, когда стороны отрефлексируют культурный аспект конфликта. Будет признан факт, что у конфликтующих сторон разная картина мира. Разная – не значит, что во всех точках противоположная. Установление общего фонда фактов не удовлетворит ни одну из сторон до конца, так как он будет восприниматься как неполный, урезанный. Но зато он будет санкционирован и признан оппонентами. Далее можно перейти к интерпретации событий и фактов, обсуждая разницу в подходах. Здесь важно, чтобы каждая из сторон поняла логику противоположной стороны. Часть взаимных упреков будет снята потому, что стороны признают несостоятельность приписываемых оппоненту враждебных намерений.

При этом стороны учтут для себя и то, как в дальнейшем избежать недоразумений из-за неосторожного поведения или двусмысленных высказываний. Происходит взаимное уточнение культурных картин и даже перекодировка одних и тех же элементов, присутствующих в них, но в разном оформлении. Кроме того, следует резко ослабить действие защитных механизмов, которыми группу снабжает именно культура.

Механизм фантазии позволяет каждой стороне приписать противнику самые отвратительные намерения, а механизм вытеснения (проекции) даже одарить его своими некрасивыми замыслами, в которых она не хочет признаваться. Механизм агрессии будет толкать на то, чтобы наказать противника за то, в чем он не виноват, если с реальным виновником нет возможности разобраться. Механизм рационализации позволит подобрать более или менее приличные обоснования своему далеко не безупречному поведению. Как сказал один из «новых русских», оправдывая свой выпад против конфликтующего с ним оппонента: «А он катит на меня необоснованную бочку!» Пусть «необоснованная бочка» и являет собою весьма удивительное сочетание слов, но на уровне сознания автора этой фразы самооправдание своего поведения найдено…

Снятие взаимного недопонимания после согласования культурных позиций (картин мира) конфликтующих сторон, конечно, не может отменить конкуренции в борьбе за ограниченный ресурс. Но в любом случае развитие отношений будет направлено в более конструктивное русло и не отягощено беспочвенными и устрашающими подозрениями. Конфликт будет локализован в узкой точке ресурсного интереса. В таком случае с большой вероятностью можно ожидать размышления противников о цене конфликта.

Заключение

Итак, соединение с миром вещей через мир культуры и служит источником возможного конфликта. Соприкоснувшись с другой культурой, человек по первости чувствует себя заброшенным и удивленным. Причем удивление вызывает как раз тот факт, что чужеземцы могут существовать, хотя живут «не по-нашему». Древние тексты путешествий написаны рукой, которой водили раскрытые от изумления глаза. Развитие мировой культуры дает замечательный пример того, как воинственное столкновение частных культур переходит в конструктивный спор, успех которого обеспечивается тем, что каждая из сторон начинает вести внутренний диалог. Каждая сторона обогащается позицией оппонента, проверяет ее на прочность, выдвигает возражения. Затем следуют ответ оппонента и очередная проверка.

Из сказанного не следует, что все конфликтующие нации «одним миром мазаны», что их лозунги – сплошная демагогия. История покажет, насколько справедливой или обоснованной была борьба той или иной нации в каждом конкретном случае. Но это произойдет потом, когда все горшки будут перебиты. Намного важнее привыкнуть к решению конфликтов с опорой на разумность и справедливость, не допуская крайних форм, используя механизмы «культурного» выхода из накаленных отношений.

Культурные позиции различных социальных групп различаются по степени близости к архаическому или современному культурному типу. Менее образованные слои больше тяготеют к догматическим учениям и шаблонному подходу к культурным явлениям. Эти слои сильнее подвержены влиянию массовой культуры с ее упрощенными художественными формами, а в политической жизни терпимее относятся к диктатуре. Группы активных и предприимчивых людей больше ценят свободу действий, возможности личного выбора, новые идеи и подходы.

Снятие взаимного недопонимания после согласования культурных позиций (картин мира) конфликтующих сторон, конечно, не может отменить конкуренции в борьбе за ограниченный ресурс. Но в любом случае развитие отношений будет направлено в более конструктивное русло и не отягощено беспочвенными и устрашающими подозрениями. Конфликт будет локализован в узкой точке ресурсного интереса. В таком случае с большой вероятностью можно ожидать размышления противников о цене конфликта.

Список использованной литературы

1.Авксентьев В.А. Этническая конфликтология. Ростов н./Д.: Феникс, 2001. – 264с.

2.Анцупов А.Я. Конфликтология. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2012. – 591с.

3.Ахиезир А.С. Россия: критика исторического опыта. Т.1. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2011. – 804с.

4.Вишнякова Н.Ф. Конфликтология. Мн.: Университетское, 2014. – 246с.

5.Дмитриев А.В. Конфликтология. М.: Гардарики, 2013. – 320с.

.Кофликтология. / Под ред. А.С. Кармина. – СПб.: Лань, 2014. – 448с.

.Степанов Е.И. Конфликтология переходного периода: духовно-мотивационный аспект. М.: ИНФРА-М, 2010. – 309с.

.Тишков В.А. Россия: от межэтнических конфликтов к взаимопониманию. // Этнополис. 2015. №2. С.32-48.

9.Цивилизация, культура, личность. / Под ред. В.И. Келле. – М.: Эдиториал УРСС, 2013. – 224с.

10.Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. – 2014.- №1. – С. 31-36.