- Вид работы: Реферат
- Предмет: Культурология
- Язык: Русский , Формат файла: MS Word 19,72 kb
Культура и религия Древней Европы
Культура и религия Древней Европы
Д. Дилите
Индоевропейцев не считают коренными жителями Европы. Их прародина, по-видимому, находилась на Ближнем Востоке [22, 40; 42, II, 865—869]. С начала IV тысячелетия до н. э. они начали понемногу продвигаться с Востока в Европу, где процветала высокая культура и самобытный образ жизни вдоль Днестра, Дуная, на Балканах, Апеннинах, на островах Эгейского моря [13, 17—39]. Эпоха до прихода индоевропейцев называется Древней Европой, а культура Балканского полуострова и островов Эгейского моря получила название Эгейской культуры. Дольше и ярче всего огонек этой культуры светил на острове Крит, поэтому она называется Критской или — по имени царя Крита Миноса — Минойской. Жители Крита и в деревне, и в городе строили прекрасные дома, имеющие системы водопровода и канализации, со стенами, разрисованными цветными картинами, делали из глины изящные вазы, расписанные цветами, спиралями или морскими животными, умели писать и читать. Они занимались земледелием и изготовляли быстрые, вместительные корабли, на которых бороздили вдоль и поперек Средиземное море. Жители Крита не опоясывали городов толстыми каменными стенами, не рыли глубоких защитных рвов, не идеализировали военных походов, не ценили блеска золота и меди, были оседлыми и спокойными. Мы не знаем, на каком языке они говорили, и не можем прочитать множества исписанных ими глиняных табличек, однако из сохранившихся предметов искусства мы можем судить, что мир им представлялся прекрасным. А. Эванс (1851—1942), первым начавший раскопки на Крите, был поражен фресками, отражающими любовь к природе и радость жизни, подчеркивающими связь человека с землей, водой, растениями, животными, изображающими людей, уверенных в себе [8, I, 153 слл.].
В Древней Европе важную роль играли женщины. Считается, что это было общество, не державшее мужчин в подчинении, но эгалитарное (уравнительное), в котором и мужчины, и женщины были равноправными. Однако женщину, рождающую и творящую, окружало особое почтение.
Главным божеством Древней Европы была Великая Богиня, Мать всего. Ее окружали богини, связанные с таинственной жизнеспособной силой земли и неба и с ритмом фаз луны, отражающимся в природе, которые появлялись чаще всего группами по трое. Хтонические (‘земные’) богини заботились об урожае, о смене времен года, о мире умерших. Лунарные богини все знали, все определяли, даровали, создавали и все отнимали, умерщвляли, разрушали. Мужские божества считались не творцами, а покровителями: они опекали животных, леса, растительность. Эпифанией (проявлением) Великой Богини были Птица или Змея. Глубоко верили в циклически возвращающиеся силы природы и в круговращение жизненной энергии человека (в искусстве его передает спиральный орнамент) при переселении души из одних тел в другие. [11, 151—191; 12, 236—238].
Черты индоевропейской мифологии
Приручив лошадь в степях Поволжья, индоевропейцы переселились в Европу. Это были не оседлые земледельцы, а кочевые животноводы. Индоевропейцы принесли продолжающийся до сих пор и распространенный по всей Европе патриархат. Их бог (Зевс или Юпитер) связан со светом, небесными телами, оружием и конями, здесь создают и правят только мужские божества. Дюмезиль [5, 262—263; 629—632], сравнивая богов различных индоевропейских народов, пришел к выводу, что для этой религии характерна троичность, по его мнению, отражающая три слоя жителей: жрецов, воинов и животноводов. Примерами таких триад могут быть греческие Зевс, Посейдон, Аид; индийские Мира, Варуна, Индра; римские Юпитер, Марс, Квирин; литовские Перкунас, Диевас, Велинас; прусские Патримпас, Перкунас, Патулас. Т. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванов полагают, что в индоевропейском пантеоне не три, а два важнейших бога: бог светлого неба и грома и бог войны [42, II, 792].
Доолимпийский синкретизм
Греки проникли на Балканский полуостров в III тысячелетии до н. э. Они построили громадные замки в Микенах, Пилосе, Тиринфе и других городах и увидели, что местные жители, которых Геродот и другие греческие писатели позднее будут называть пеласгами (не имея другого имени, так их будем называть и мы), украшают стены домов рисунками, стали приглашать критских мастеров, принесший свои сюжеты и стиль. В их рисунках нет битв лапифов и кентавров, подвигов Геракла, борьбы с амазонками и других мифологических мотивов, распространенных в более позднем греческом искусстве. Те художники рисовали лежащих львов, скачущих и пасущихся оленей, выполняющих праздничные обряды людей. Это темы, характерные для Эгейской культуры. На греческих вазах также критскими спиралями ползают морские животные, сплетаются стебли и листья растений, распускаются цветы. У пеласгов греки научились письму (найденные английским археологом А. Эвансом глиняные таблички с надписями в 1952 г. дешифровали английские исследователи М. Вентрис и Д. Чэдуик), начали почитать некоторых их богов, переняли обрядовые обычаи.
В XV в. до н. э. на одном островке в центре Средиземного моря (о. Санторин) произошло извержение вулкана, началось сильное землетрясение, в результате которого были разрушены города Крита и других островов, а греки переселились на опустевшие земли. Так был окончательно ассимилирован последний очаг культуры Древней Европы, сформировалась Микенская культура, названная по имени одного из важнейших греческих городов, возвышавшегося на юге Балканского полуострова. В этой культуре мы встречаем множество следов Критской культуры. Микенские греки изготавливали бронзовое оружие, имели сокровищницы с золотом, в которых хранили богатства, снаряжали различные вылазки. Одним таким походом была их война с Троей в XIII в. до н. э.
В XII в. до н. э. на Балканы хлынула новая волна греков-пришельцев, которая смела Микенскую культуру. Разрушенные замки заросли травой, были забыты искусство и письменность, и около трех столетий продолжались так называемые “темные века”. Только в конце IX в. до н. э. снова появились ростки греческой культуры.
Греческая мифология обычно разделяется на архаическую и классическую. Часто архаическим считается III тысячелетие до н. э., а временем появления классической мифологии — II тысячелетие до н. э. [29, 3—6; 50, 321—334; 54, 18—19]. Архаический период характеризуется как господство отвратительных, страшных хтонических (т.е. связанных с землей) чудовищ, а классика богов Олимпа считается победой красоты и гармонии над безобразными и опасными хтоническими страшилищами. Такая хронология мифологии и такая оценка хтонической мифологии вызывают сомнения.
К сожалению, надо признать, что мы ничего не знаем о греческой мифологии III тысячелетия до н. э., поскольку ничего не можем сказать о греках до их прибытия на Балканы, где их религия смешалась с религией пеласгов, и, как показывают микенские надписи, кроме своих собственных богов, они почитали Великую Богиню и других владычиц стран Эгейского мира [27, 77—116; 43, 140—144; 48, 285—289; 56, 223—225]. Микенские таблички датируются XIV—XII вв. до н. э. Следовательно, синкретизм продолжался до “темных веков”. Пришельцы, принесшие эти века, возможно, укрепили индоевропейское начало и систему олимпийских богов, порядком ослабевшие из-за влияния Древней Европы в Микенах. Справедливости ради надо заметить, что У. Вилламовитц-Меллендорф утверждал, что ни пеласгская, ни микенская религия не имели никакого влияния на греков. По его мнению, Микенская культура погибла бесследно. Негреческие элементы греческой мифологии он считает взятыми у фракийцев или народов Малой Азии [36, 45—59]. Это мнение не является популярным, но иногда встречаются его последователи [35, 219—225].
Геродот, скорее всего, не слишком ошибался, утверждая, что Гомер и Гесиод принесли грекам мифологию. Конечно, они не создали ее, но, видимо, зафиксировали почти сформировавшееся ее состояние, а может быть, что-то и систематизировали. Таким образом, архаическими временами греческой мифологии, по нашему мнению, нужно считать не III тысячелетие до н. э., о котором мы ничего не знаем (греки в то время были в пути, а, прибыв, обустраивались на Балканах), а вторую половину II тысячелетия до н. э., иначе говоря, синкретические времена Микенской культуры. Классической олимпийской мифологии, по-видимому, выпало формироваться во время “темных веков”, в XI—IX вв. до н. э.
Гомер и Гесиод (VIII в. до н. э.) представили, видимо, еще не конечный, но уже весьма важный результат этого процесса. Вряд ли стоит верить положениям, встречающимся в книгах даже и очень авторитетных знатоков [18, 28—118; 32, 204—215; 50, 24—63], что люди Древней Европы были примитивными и, боясь природной стихии, считали ее дисгармоничной, страшной, ужасной. Тогда встают вопросы: почему эпоха высокой цивилизации называется примитивной? Может быть, мы просто не понимаем мировоззрения той эпохи?
В Греции сохранились крупицы красивых воспоминаний о временах Древней Европы. Те времена представлялись как золотой век, в котором люди жили без забот, войн, судов, насилия. Первым золотой век описал Гесиод (Op. et d. 109—126), потом такие описания повторили многие другие поэты. Гомер рассказал о чудесном, счастливом крае феаков, в котором последнее слово всегда произносит царица Арета, решающая мужские споры и все важные вопросы, сидя на феакийском троне рядом с царем Алкиноем (Од. VI—XII).
Олимпийские боги
Значение слова “Олимп” не ясно, поскольку греки заимствовали его у пеласгов. Негреческими являются взятые оттуда же названия песен, славящих богов (гимн, дифирамб, пеан), и наименования инструментов, аккомпонирующих им (кифара, форминга, сиринга). Имя только одного олимпийского бога Зевса действительно греческое. Хотя имена других богов заимствованы из эгейской мифологии или пришли из других мест, их функции были трансформированы, и в олимпийской мифологии господствует индоевропейское начало.
Бог светлого дневного неба Зевс, который, в соответствии с мифом, поделил мир с братьями по жребию и которому достались земля и небо, все же является главным богом. Т. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванов утверждают, что Зевс перенял функции обоих старших индоевропейских богов (Бога неба и Перкунаса) [42, II, 796]. Он владыка мира, главный хранитель гармонии космоса. Зевс стережет границы государств и собственности людей, опекает гостей и обычай гостеприимства. Как младший брат, спасший старших, он похож на третьего брата в сказках многих народов. Его эпитет “земной” и рассказы о его рождении на острове Крит напоминают о связях с мифологией Эгейского мира, элементы которой сохранились рядом с этим вполне индоевропейским владыкой, называемым отцом богов и людей.
Хотя громы и молнии старшего бога у многих вызывают страх, однако сохранить космос он, видимо, не сумел бы без помощи трех триад богинь, субстрата Древней Европы. За порядком в мире природы и людей следят три юные и прекрасные богини оры. Они смотрят, чтобы после зимы пришла весна, чтобы осень и лето не поменялись местами, охраняют основные законы человеческого рода. Это показывают их имена: греч. Дике — справедливость; Эвномия – законность;Эйрине – мир; Ора – время года, промежуток времени. Три изящные хариты заботятся о красоте и радости вселенной – от ‘харис’ – красота, милость, благодарность. Их имена: Аглая – блеск; Талия — цветение, веселье; Эвфросина — радость. Три богини судьбы старые мойры (доля, часть) предусматривают, что должно случиться, и следят, чтобы это случилось. Вечная прядильщица Клото (пряха) неустанно прядет для людей нити судьбы. Лахесис (лахос – жребий, судьба) их распределяет, и одним достается более тонкая, другим более толстая, одним — более длинная, другим — более короткая нить. Когда неумолимая Атропос эту нить обрывает или перерезает, человек умирает. Оры и хариты были оттеснены в сторону, оказались в тени Зевса, но для мойр (или одной мойры) в греческой мифологии сохранилось важное место. Другие боги (и сам Зевс) могут знать судьбу, но чаще всего не могут ее изменить, потому что над всем господствуют могущественные мойры. С богинями и смертными женщинами Зевс имеет множество потомков, больше всего сыновей, которые помогают ему править, борются с проявлениями религии пеласгов и существование которых показывает, что все происходит от него, отца богов и людей.
Слово ‘море’ “таласса” или “талатта” греки, очевидно, заимствовали у пеласгов, у которых также научились строить корабли и плавать на них, но бог морей Посейдон все-таки ездит по морю на конях, поскольку, видимо, развевающиеся лошадиные гривы казались грекам похожими на гребни волн, а пластический образ волны напоминал коня. Имя Посейдона пришло из эгейской мифологии, но вообще Посейдон — типично индоевропейский бог: мощный, сильный владыка морей, возбуждающий трезубцем бури или землетрясения. Греки оставили в море некогда важную среброногую Фетиду и другие божества, однако большого значения они не имели. Даже супруга Посейдона Амфитрита в их мифологии незначительная богиня. Синекудрый Посейдон имеет дворец в море, но принадлежит и Олимпу. Другой брат Зевса, владыка подземного мира Тартара Аид, на Олимпе никогда не показывается, чтобы не запачкать бессмертных богов пылью небытия.
Из пасти Кроноса Зевс вырвал и трех сестер: Гестию, Деметру и Геру. Последняя стала женой Зевса. Ее имя, наверное, неиндоевропейское. Интересно его объясняет грамматик Сервий (IV в. н. э.), утверждающий, что слово “Гера” (видимо, на языке пеласгов) означает “земля”, а “герои” — дети земли (Serv. Verg. Buc. IV 35). Греческая Гера – покровительница женщин, всех их дел, брака и семьи. С древних времен рядом с ней осталась кукушка. Однако она, хотя и является главной богиней, обычно оказывается в тени Зевса, и в греческой мифологии Гере чаще всего достается только роль ревнивой жены.
Богиня домашнего и общественного очага Гестия редко упоминается в литературе, но в каждом доме каждый день ей приносились жерты, а в городах стояли посвященные ей овальные в форме ротонды сооружения, толы, пришедшие из доиндоевропейской культуры, в учреждениях самоуправления — пританеях — зажигались алтари Гестии. Имя Гестии также пришло из Древней Европы. Один орфический гимн называет Мать Богов Гестией (26, 9). Хотя у домашнего очага во все времена хозяйничала кормилица семьи мать, в Греции общественным (а может быть, и домашним) культом Гестии занимались мужчины (29, 427).
Деметра переняла функции Матери Земли, заботящейся об урожае. Ей был посвящен праздник Фесмофорий, в котором участвовали только замужние женщины. Ночные обряды этого праздника, как и посвященные этой богине Элевсинские мистерии, почитали богиню как дарующую плодородие, как покровительницу вечного круга жизни. Ее дочь Персефону, ставшую владычицей подземного мира, начали почитать вместо дающей всем приют Земли — Матери Умерших. Живущая то на Олимпе, то в Тартаре, она соединяет озаренный солнцем мир с царством теней, бытие с небытием.
Таким же связующим звеном между людьми и душами усопших является Гермес, бог необыкновенной ловкости и изворотливости. Он провожает души умерших в царство Аида, покровительствует спортсменам, торговцам, путешественникам, возможно, даже ворам. Чтобы не заблудиться в горах, греки сооружали указатели дороги — холмики из камней, называемые гермами. Эти гермы и общение с душами усопших — хтонические реликты, но они не мешают Гермесу быть типичным индоевропейским богом, “Аргоубийцей”, погубившим подчиненного Гере стража Аргоса. Древние времена немного напоминает и козлоногий сын Гермеса Пан, миксантропическое существо, стирающее границу между людьми и животными.
Очень по-индоеропейски выглядит Афина, которая даже не имеет матери: она родилась из головы Зевса, отделившись от него как богиня мудрости. Греки дали ей копье и щит, надели шлем и доспехи, сделали Воительницей. Афина не безумная кровопийца (недаром она — богиня мудрости), она покровительствует военному искусству, науке, защищает город Афины (победив в войнах с персами (V в. до н. э.), афиняне поставили Афине Воительнице огромную статую на Акрополе), из-за которого она когда-то состязалась с Посейдоном. Тогда она вонзила в землю копье, тотчас же превратившееся в вечнозеленое оливковое дерево, а Посейдон, ударив своим трезубцем о скалу, открыл “море” — соленый источник. Боги решили, что дар Афины лучше, поскольку море есть и в другом месте, а плодов оливы, столь необходимых людям, еще никто не знал. Дерево Афины — олива — стало деревом мира, так как оно растет долго, и поэтому нужно, чтобы не было войны, поскольку деревья, посаженные на месте вырубленных врагом, нескоро начинают давать плоды. Оливковое дерево и эпитет “совоокая” напоминают те древние времена, когда Афина была Богиней Птицей и Богиней Змеей. В одном орфическом гимне она названа змеей (22, 11). Уже не помня о тех временах, афиняне постоянно в каждое новолуние приносили в жертву находящейся на Акрополе змее медовые лепешки и однажды пришли в ужас, когда жрица объявила, что жертва осталась не тронутой, а следовательно, богиня оставила Афины (Hdt. VIII 41).
Афина научила людей прясть, ткать, делать из глины посуду, строить дома, корабли и другим ремеслам, однако кузнечное ремесло имеет отдельного покровителя — Гефеста. Его имя негреческое, но об его функциях в верованиях Древней Европы можно только догадываться, потому что в греческих мифах он появляется как индоевропейский бог, который может быть отождествлен с кузнецом, выковавшим солнце, известным в фольклоре других народов. Поздняя античность придала ему черты творца вселенной, демиурга. В ранней молодости, когда его опекали хтонические богини Фетида и Эвринома (Hom. Il. XVIII 400—405), он ковал украшения, позднее — оружие богам и героям. Есть версия мифа, сообщающая, что Гера родила Гефеста сама, без Зевса (Hes. Theog. 729 etc.; Hom. hymn. 2, 138—140). Но грекам казалось, что такое дитя не может быть удачным, и они рассказывали, что он родился некрасивым, хромым, и сама Гера с отвращением сбросила его с Олимпа вниз. Другая версия сообщает, что Гефест защитил мать перед Зевсом, и тот, рассердившись, забросил его на остров Лемнос (Hom. Il. VI 135; Apollod. I 3, 5).
Обязанности богинь Эгейского мира покровительствовать роженицам, охранять дикую природу переняла Артемида, богиня невырубаемых рощ, нескашиваемых лугов. Будучи в прошлом лунарной богиней, она в греческих мифах отождествляется с Селеной (Луной), Персефоной и Гекатой, покровительствующей гаданиям и магии.
Весьма значительную метаморфозу претерпел ее брат-близнец Аполлон, пока не стал типичным индоевропейским богом. Некогда это был покровитель пастухов и стад, сам, как утверждает миф, служивший пастухом у Лаомедонта и Адмета, стада которых в то время увеличились вдвое. Но функция Аполлона как покровителя животных очень незначительна и почти забыта греками. В Греции Аполлон — бог света, одолевший в Дельфах Пифона и перенявший оракул Геи. Утвердившись в Дельфах, он погубил и нимфу Тельфусу (Hom. hymn. 2, 66— 209). Поскольку свет освещает, рассеивает тьму и настоящего, и будущего, кроме Дельф, в Греции были и еще несколько других мест с оракулами Аполлона. Позднее его отождествили с богом солнца, хотя культа Гелиоса он полностью не вытеснил. Будучи пастухом, он играл на флейте, поэтому иногда считается ее изобретателем (Plut. De mus. XIV 1136b), но любимым его инструментом была кифара, обычно отождествляемая с лирой. Аполлон покровительствует всем искусствам и предводительствует хору муз. Музы — это древние хтонические богини. Тогда их, скорее всего, было три (Paus. IX 29; Plut. Quaest conviv. XIV 3), а может быть, три триады, позднее слившиеся в одну группу.
Аполлон часто противопоставляется Дионису. Некоторая противоположность между ними на самом деле существует. Дионис остался на земле, он не принадлежит Олимпу, заботится о виноградниках, вине, его повозку тянут тигры, сопровождают львы, сатиры (наполовину люди, наполовину козлы), безумствующие менады. Такой его мифологический образ иногда смешивается с действительными картинами греческих Дионисий. Дионисии были веселые праздники вина, на которых участники шествий несли фаллос как символ Диониса — бога плодородия, но о каких-либо особых оргиях или вакханалиях в исторические времена сведений нет [26, 103]. Долгое время считалось, что культ Диониса пришел в Грецию в VII в. до н. э., но после прочтения микенских табличек стало ясно, что этот бог был известен уже в крито-микенские времена, когда он, видимо, почитался как умирающий и возрождающийся каждый год бог растительности, как бог года [12, 197—200]. В Греции еще сохранился миф, что растерзанного титанами Диониса оживили Афина, Деметра, Аполлон или что он возродился сам (Paus. VIII 37, 5; Hyg. Fab. 167). Об Аполлоне также вспоминают как о таком же умирающем и возрождающемся боге (Plut. De def. or. 21). Видимо, Аполлон и Дионис — это две стороны того же самого бога, о которых греки не забыли и подняв Аполлона на Олимп. Вдохновленную Аполлоном дельфийскую пророчицу пифию охватывает экстаз, как и менад Диониса. Аполлон имеет эпитеты Виноградный, Вакхический, он часто отождествляется с Дионисом (Paus. X 32, 7; Soph. Trach. 205—221; Eurip. Ion. 125; Macr. Sat. I 18, 6]. Когда зимой Аполлон отбывает из Дельф к гипербореям (в подземный мир?), то в Дельфах три месяца властвует Дионис, имеющий здесь не меньшее значение, чем Аполлон (Plut. De Depph. 9e).
Греки не почитали Лина, бога льна Древней Европы, но печальные погребальные плачи называли линами, помня талантливого певца Лина, с которым состязался и которого убил Аполлон (Paus. IV 29, 6—9), или убитого Гераклом учителя музыки. Этого бога напоминает и Адонис, превращенный мифами из бога в юношу, убитого вепрем и воскрешенного из мертвых Афродитой, возлюбленным которой он был. Связь с Адонисом лучше всего раскрывает хтоническую сторону сладко улыбающейся богини чар любви и прелести. Дело в том, что другим возлюбленным Афродиты греки сделали происходившего, видимо, из Фракии бога войны Ареса, наслаждающегося буйством избиения, крови и насилия. Их сыновья Деймос (Ужас) и Фобос (Страх) стали спутниками Ареса, третий сын Эрот остался при матери, а дочь Гармонию взял в жены основатель Фив Кадм. В Афинах женщинам запрещалось посещать храм Ареса и участвовать в празднествах этого бога.
Олимпийских богов представляют как прекрасных, вечно юных и бессмертных владык мира. Хотя в разных местностях Греции их функции не всегда одинаково важны, не везде совпадают, вообще они отвечали за различные сферы жизни. Греки поселили их в поднебесье на высокой горе Олимп, вершину которого почти всегда скрывали от человеческих глаз облака. Правда, все божества убрать с земли греки не решились, оставив на ней низших богов. В реках еще плавали речные боги, повсюду мелькали обычно дружелюбные к людям нимфы: через камни гор с ветерком прыгали ореады, в море плескались синеглазые нереиды, блестели серебром речек и источников зеленоволосые наяды, а жизнь деревьев охраняли дриады.
Боги относятся к вечной сфере бытия, а бедствующие на земле люди, их окружение и работы временны в этом мире: прожив назначенный срок, они попадают в подземное царство как души усопших. Сферы вечного бытия, временного бытия и небытия связаны между собой, однако это разные миры. Хотя в культе Деметры, видимо, были некоторые реликты идеи вечного круга жизни, греческая мифология этого не подчеркивает: в ней нет бога, возвращающего души из подземного царства. Теория метемпсихоза (переселения душ) появилась поздно: из Египта или восточных стран она пришла в VI в. до н. э. не в мифологию, а в литературу и философию.
Таким образом устроенный мир казался грекам стройным и прекрасным, они называли его космосом. Представляя такую модель мира, греки, как всегда, соблюдали меру и, как мы уже упоминали, не канонизировали ни мифологии, ни религиозных обрядов. Поэтому их литература могла черпать из мифов материал и идеи до бесконечности.
Список литературы
1. Bachofen J. J. Der Mythus als Quelle geschichtlicher Erkenntnis. — Die Eroffnung des Zugangs zum Mythos. Darmstadt, 1967, 121—128.
2. Burkert W. Griechische Religion, Stuttgart, Berlin, Koln, Mainz, 1977.
3. Cassierer E. Wesen und Wirkung des Symbolbegriffs, Darmstadt, 1956.
4. Creuser F. Der Mythos in seinem Verhaltnis zum Symbol. — Die Eroffnung des Zugangs zum Mythos. Darmstadt, 1967, 35—58.
5. Dumezil G. Mythe et epope. L’ideologie des trois fonctions dans les epopes des peuples indo-europeens, Mayenne, 1989, I.
6. Dussaud R. Les civilisations prehelleniques, Paris, 1914.
7. Ehrenreich P. Die allgemeine Mythologie und ihre ethnologischen Grundlagen, Leipzig, 1910.
8. Evans A. The Palace of Minos at Knoss. Oxford, 1921—1935, I—IV.
9. Freud S. Gesammelte Schriften. X. Totem und Tabu, Leipzig, Wien, Zurich, 1924.
10. Frazer J. G. The Golden Bough. London, 1955, I—XII. (Дж. Дж. Фрэзер. Золотая ветвь. М., 1983).
11. Gimbutiene M. Senoji Europa, Vilnius: Mokslo ir encikl. leid., 1996.
12. Gimbutas M. The Gods and Goddesses of Old Europe, Berkeley and Los Angeles, 1974.
13. Gimbutas M. Indo-European and Indo-Europeans, Philadelphia, 1966.
14. Grim J. Deutsche Mythologie, Berlin, 1875.
15. Herders Werke. Journal meiner Reiser 1769, Berlin-Leipzig, 1789, III.
16. Jung C. G. Mythendeutung. — Die Eroffnung des Zugangs zum Mythos. Darmstadt, 1967, 161—169.
17. Kirk G. The Nature of Greek Myths, London, 1977.
18. Kern O. Die Religion der Griechen, Berlin, 1926.
19. Levi-Bruhl L. La mentalite primitive, Paris, 1921.
20. Levi-Strauss, Antropologie structurale, Paris, 1958.
21. Levi-Strauss, Le cru et le cuit, Paris, 1964.
22. Lietuviu etnogeneze, Vilnius: Mokslas, 1987.
23. Malinowski B. Myth in Primitive Psychology, London, 1926.
24. Moritz K. Ph. Geschichtspunkt fur die mythologischen Dichtungen. — Die Eroffnung des Zugangs zum Mythos. Darmstadt, 1967, 6—9.
25. Muller Fr. M. Einleitung in die vergleichende Religionswissenschaft, Strassburg, 1876.
26. Nilsson M. Greek Folk Religion, Philadelphia, 1987.
27. Nilsson M. The Minoan-Mycenaean Religion, Lund, 1927.
28. Nilsson M. Geschichte der griechischen Religion, Munchen, 1967.
29. Preller L. Griechische Mythologie, Berlin, 1894.
30. Recher W. H. Ausfuhrliches Lexikon der Griechischen und Romischen Mythologie. Leipzig, 1909—1915, I—VI.
31. Rohde E. Psyche, Tubingen, 1907.
32. Rose H. J. Griechische Mythologie, Munchen, 1955.
33. Schelling F. W. J. Der Grund der Mythologie. — Die Eroffnung des Zugangs zum Mythos. Darmstadt, 1967, 86—96.
34. Schlegel Fr. Rede uber Mythologie. — Die Eroffnung des Zugangs zum Mythos. Darmstadt, 1967, 10—11.
35. Verbruggen H. Le Zeus Cretois, Paris, 1981.
36. Willamowitz -Moellendorf U. Der Glaube der Hellenen, Stuttgart, 1959, I—II.
37. Winckelmann J. Werke in einem Band, Berlin—Weimar, 1976.
38. Wundt W. Volkerpsychologie. Mythus und Sitte, Leipzig, 1905.
39. Андреев Ю. В. Поэзия мифа и проза истории, Л., 1990.
40. Брунер Дж. Психология познания, М., 1977.
41. Вейман Р. История литературы и мифологии, М., 1975.
42. Гамкрелидзе Т. В., Иванов Вяч. Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы, Тбилиси, 1984, I—II.
43. Казанскене В. П., Казанский Н. Н. Предметно-понятийный словарь греческого языка. Л., 1986.
44. Коул М., Скрибнер С. Культура и мышление. М., 1977.
45. Ланг Э. Мифология. М., 1901.
46. Лосев А. Ф. Античная мифология. М. , 1957.
47. Лотман Ю. М., Успенский Б. А. Миф — имя — культура. — Труды по знаковым системам. Тарту, 1973, VI.
48. Лурье С. Я. Язык и культура Микенской Греции. М.—Л., 1957.
49. Мифология древнего мира. М., 1976.
50. Мифы народов мира. М., 1980.
51. Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1946.
52. Стеблин-Каменский М. И. Миф. Л., 1976.
53. Тайлор Э. Б. Первобытная культура. М., 1989.
54. Тахо-Годи А. А. Греческая мифология. М., 1989.
55. Фрейденберг О. М. Миф и литература древности. М., 1978.
56. Чэдуик Дж. Дешифровка линейного письма Б. — Тайны древних письмен, М., 1976, 104—253.
