- Вид работы: Реферат
- Предмет: Культурология
- Язык: Русский , Формат файла: MS Word 34,61 Кб
Питер Брейгель Старший
ПИТЕР БРЕЙГЕЛЬ СТАРШИЙ
Введение
Подобно Босху, с которым часто его сравнивают, Питер Брейгель Старший прожил «немую» (для нас, потомков) жизнь, практически не оставив после себя ни документов, которые могли бы «озвучить» эту немоту, ни четко атрибутированных своих изображений. В подобной ситуации единственный объективный источник – это его творчество. И здесь мы сталкиваемся с одной странностью – потрясающей многоликостью Брейгеля.
Он одновременно средневековый моралист и пейзажист; истинно народный художник и человек, чья живопись несет отчетливые следы ренессансного влияния; католик и протестант; сатирик и трагик; приверженец фантастического гротеска и художник, влюбленный в реалистическую подробность…
И вместе с тем – где-то там, на тайной глубине, которой отмечено его творчество, – все эти противоположности сходятся; там звучит громкое утверждение единства всего живого (природы и человека, в частности); там христианство ощущается как вечно живая реальность. Абрахам Ортелий писал о своем друге: «Брейгель еще задолго до того, как науки приняли свою современную форму, предугадал идею о закономерно управляемом единстве и создал его живописный образ». И еще: «Во всех работах нашего Брейгеля таится больше, чем изображено»
Краткая биография
БРЕЙГЕЛЬ, ПИТЕР (Brueghel, Pieter) (ок. 1525-1569), также Питер Брейгель Старший, последний великий художник эпохи Возрождения в Нидерландах. Биография Питера Брейгеля, написанная в 1604 голландским художником и историком-биографом Карелом Ван Мандером, является главным источником сведений о мастере. Согласно Ван Мандеру, Питер Брейгель (иногда его имя пишется Breughel или Bruegel) стал членом гильдии св. Луки в Антверпене в1551; это дает возможность предположить, что он родился приблизительно между 1525 и 1530. Место рождения и обстоятельства его жизни в юности по большей части неизвестны. Считается, что Брейгель был учеником Питера Кука Ван Альста, а позже сотрудничал с издателем Иеронимусом Коком, который гравировал многие рисунки Брейгеля. В течение 1552 и 1553 Брейгель путешествовал по Италии и добрался даже до Сицилии. Возвращаясь оттуда в 1554, он изучал Альпы. Затем некоторое время прожил в Антверпене и в конце концов поселился в 1563 в Брюсселе. Здесь он женился и достиг процветания, пользуясь признанием современников и получая более чем достаточное количество заказов от влиятельных покровителей. Брейгель умер в Брюсселе 5 сентября 1569. Два его сына, Питер Брейгель Младший (1564-1638) и Ян Брейгель (1568-1625), стали известными художниками.
Генеалогическое дерево:
Творческий путь
Самые ранние произведения Брейгеля – пейзажные рисунки, в некоторых из которых зафиксированы тонкие наблюдения над природой, в других отрабатываются и изучаются приемы пейзажной живописи венецианцев и других северных мастеров более старшего поколения, таких, как Иоахим Патинир (ок. 1485-1524) и Херри Мет де Блес (ок. 1480-1550). Именно это сочетание прямого, непосредственного наблюдения с условными формулами и создает эффект неизъяснимой притягательности картин Брейгеля. Художник рассматривал пейзаж не просто как декорацию, но как арену, на которой разворачивается человеческая драма. Одно из самых ранних его полотен –Падение Икара (ок. 1558, Брюссель, Королевский музей изящных искусств). В этой картине на холме, возвышающемся над усеянной кораблями бухтой, пахарь, пастух и рыбак занимаются своей повседневной работой. Никто из них не замечает бьющих по воде ног Икара, тонущего далеко от берега. Брейгель трактует зрелище его смерти как незначительную деталь в ничем не нарушаемом ритме вселенной.
Одной из главных тем в творчестве Брейгеля является изображение человеческой слабости и глупости – наследие позднесредневекового мышления. На его рисунке Большая рыба поедает малую (1556, Вена, Альбертина) изображена мелкая рыбешка, вылезающая из лежащей на берегу огромной рыбины. Вновь в качестве названия взята поговорка, явно намекающая на излишества и обжорство. В картинах Битва поста и масленицы (ок. 1559), Детские игры (ок. 1560, обе – Вена, Художественно-исторический музей), Нидерландские пословицы (ок. 1560) изображена толпа на деревенской площади. Хотя названия картин Брейгеля точны в своей описательности, каждая из них, по-видимому, является также ироническим комментарием к бесцельности человеческой деятельности.
Брейгель обогатил образы глупости, воскресив чудовищные и фантастические создания Иеронимуса Босха (ок. 1450-1516). Эти создания появляются в сериях гравюр Кока по рисункам Брейгеля Семь смертных грехов и Семь добродетелей (1558). Босховский дух вновь появляется в таких поздних картинах Брейгеля, как Падение ангелов (1562, Брюссель Королевский музей изящных искусств) и Безумная Грета (1562, Антверпен, музей Майер Ван Дэн Берг).
Во многих картинах мастера персонажи, изображенные со всеми подробностями и красочно одетые, имеют лишенные индивидуальности лица, напоминающие маски. Брейгеля никогда не интересовала человеческая индивидуальность. Его занимал обычный, средний человек из средневековых пьес-мистерий, и именно такое анонимное человечество населяет космическую среду выдающихся религиозных картин художника. В Триумфе смерти (ок. 1562, Прадо) звучание популярной в то время темы плясок смерти усиливается благодаря пейзажу, внушающему одновременно благоговение и мрачный ужас, в котором армия скелетов уничтожает все живое. В Несении Креста (1564, Вена, Художественно-исторический музей) также показаны бескрайние просторы, наполненные безликими грубыми ордами. В середине процессии находится ничем не выделяющаяся фигура Христа, упавшего под тяжестью креста и почти потерявшегося в безразличной толпе.
Брейгель хотел, чтобы его зритель увидел Евангельскую историю в свете современной жизни Фландрии. В двух картинах –Избиение младенцев(ок. 1566, Вена, Художественно-исторический музей) и Перепись в Вифлееме (1566, Брюссель, Королевский музей изящных искусств) – в качестве антуража используется типичный пейзаж покрытой снегом фламандской деревни времен Брейгеля. Во второй из них Иосиф и Мария едва различимы среди городского люда. В картине Вавилонская башня (1563, Вена, Художественно-исторический музей), наполненной босховскими персонажами, сама башня размещена на фоне сельского пейзажа, очень похожего на Фландрию 16 в.
Возможно, самые величественные картины Брейгеля – пять пейзажей, называемые Времена года, или Месяцы (1565), изображающие фламандскую сельскую природу в разное время года. Лишь немногие художники обладали умением столь чутко улавливать настроение того или иного времени года и выражать внутреннюю связь человека с ритмом природы. В картине Охотники на снегу (1565, Вена, Художественно-исторический музей) изображен мир, скованный зимней стужей. В композиции картины использован типичный для живописи Брейгеля прием – высокий передний план, с которого открывается вид на простирающуюся внизу равнину. Диагонали линий деревьев, крыш и холмов направляют взгляд зрителя строго внутрь пространства картины, туда, где люди работают и развлекаются. Вся их деятельность происходит в тишине морозного воздуха. Деревья и фигуры изображены как застывшие силуэты на фоне серого зимнего пейзажа, а пики островерхих крыш вторят зубцам гор вдали. На картине Жатва (1565, Нью-Йорк, Метрополитен) из этой же серии изображено залитое солнцем поле; находящаяся на нем группа крестьян прервала свою работу для полуденной трапезы.
Ван Мандер характеризует Брейгеля как крестьянского художника; однако эта оценка упускает из виду несомненную сложность творчества мастера и скорее исходит от сюжетов его пользующихся заслуженной известностью картин, изображающих грубоватую повседневную жизнь жителей фламандской деревни.
Как в начале, так и в конце своего жизненного пути Брейгель размышляет о прирожденной глупости человека. На картине Мизантроп (1568, Неаполь, Национальный музей и галерея Каподимонте) помещена надпись: «Так как мир столь коварен, я иду в траурных одеждах» и изображен злобный карлик, крадущий кошелек у мрачного старика. На картине Слепые (1568, там же) шестеро слепцов, шатаясь, идут цепочкой к ручью, в который первый из них уже свалился. Картина связана со словами евангельской притчи (Матфей 15:14) – «а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму».
Брейгель многолик: он был одновременно средневековым моралистом и пейзажистом в современном смысле слова; был истинно северным художником, и вместе с тем его живопись отмечена итальянским влиянием. Некоторые считают его ортодоксальным католиком, другие – приверженцем еретической секты. Однако эти парадоксы не являются непримиримыми. Величие Брейгеля заключается в утверждении неразрывной связи между человеком и природой, а также в глубоко человечном видении христианской истории как живой реальности. Шкатулка с двойным дном
Произведения Питера Брейгеля вплоть до ХХ века были скрыты в недрах частных коллекций. Гениальный цикл картин "Времена года" их заказчик, брюссельский купец Ионгелинг, еще при жизни автора упрятал в ломбард. Другие вещи художника рассеялись по городам и весям Европы… Собранный по крупицам и представленный, наконец, во всем своем творческом могуществе Питер Брейгель Старший сразу убрал с пьедестала своих сыновей – художников Питера Младшего (Адского) и Яна Бархатного (Райского), преуспевших в карьере и славе куда больше отца.
В жестокое время довелось жить художнику – в период господства в его Нидерландах испанских захватчиков. Даже евангельские сюжеты "Перепись в Вифлееме" и "Избиение младенцев" маскируют у Брейгеля сцены современных ему грабежей и разбоев. В его картинах угадываются зловещие силуэты виселиц и кострищ, ставших в те годы столь же неотъемлемой частью голландского пейзажа, как мирные мельницы и колокольни. И вот парадокс: кардинал Гранвелла, испанский наместник, засыпавший Нидерланды пеплом еретиков, вошел в историю как истовый поклонник Питера Брейгеля! Именно он прятал в своем доме его картины, спасши, таким образом и автора, и его вольнодумное искусство от неминуемой гибели.
Таинственна жизнь и судьба Брейгеля. До сих пор исследователи ищут одноименную фантастическую деревушку, якобы давшую имя юному бродяге, который (за двести лет до нашего Ломоносова) пришел за мифическим рыбным обозом в Антверпен. И, подобно гениальному русскому "мужичку", поздно приступив к наукам и художествам, вскоре блистательно все наверстал. Учился у знаменитого и преуспевающего Питера Кука Ван Альста – придворного художника императора Карла V. В его богатом доме, полном книг и заморских редкостей, безродный бедняк приобщился не только к живописи, но и обрел интересных мыслящих друзей. Сильнее их уроков действовали на него только острые впечатления от окружающей жизни, вместившие в себя и трезвый скепсис, и безудержное фантазерство.
Впрочем, это всего лишь осколки истины, добытые "с миру по нитке". Ибо подлинный Брейгель обнаруживает себя, лишь когда ему уже под тридцать: в 1551 году, принятый в антверпенскую Гильдию живописцев, он выступает, наконец, из мрака времени. Притом, видимо, уже так твердо стоит на ногах, что еще через два года совершает путешествие во Францию, Италию, Швейцарию. Потрясен древними памятниками Рима и шедеврами Возрождения, морскими стихиями и живописными гаванями Средиземноморья. Но больше всего жителя равнин поразили горы. Кто-то из друзей сказал по этому поводу: "Находясь в Альпах, Питер глотал горы и скалы, а вернувшись домой, стал извергать их из себя на полотно".
Но не только новизну ощущений – новую и, в полном смысле слова, парадоксальную точку зрения на все мироздания являет исполненная по возвращении картина "Падение Икара". В этом первом из своих шедевров Брейгель буквально перевернул популярнейший сюжет "Метаморфоз" древнеримского поэта Овидия. У Овидия все "столбенеют" при виде "несущихся вольно по небу" Дедала с Икаром. У Брейгеля на всем огромном пространстве никто не удивлен полетом крылатых людей, каждый поглощен своим делом: пахарь уставился в борозду, рыбак на в свою сеть, пастух лишь чуть-чуть приподнял голову, матросы с проплывающего корабля даже не вышли на палубу и никто не почуял ни волшебства полета, ни трагичности падения летуна Икара! А где же он сам – герой, которого представляли чуть ли не Богом? Лишь пара беспомощно взбрыкнувших над морем мальчишеских ножек – и круги по воде. Исчез в морской пучине, не успев даже (по Овидию) выкрикнуть "имя отцово". Откуда же эта неслыханная дерзость, этот вызов гигантам Возрождения, поставившим человека с его властным желанием и творческой волей над самим мирозданием?.. Революция представлений о мире свершается в Брейгеле под влиянием Николая Коперника, отринувшего роль Земли как центра Вселенной. Всевластное солнце, озаряющее все вокруг, вот подлинный герой "Падения Икара". А человек? Всего лишь живая пылинка, мелькнувшая в солнечном луче.
Отныне художник толкует по-своему не только античные мифы, но и само Евангелие. В многолюдных его картинах "Обращение Павла", "Проповедь Иоанна", "Несение Креста" даже сам Христос не выделяется из окружающей его равнодушной толпы. Так Брейгель возвращает нам жестокую правду истории – даже святые мученики за веру уходили из жизни не признанные никем, кроме близких. Никто из всемирных героев не был оценен при жизни.
Однако трудно представить другого художника-мыслителя, который бы с такой легкостью переходил от холодного скептицизма к горячему, безудержному веселью. И тогда начинаются знаменитые брейгелевские игры. В десятках гравюр художник рядится в одежды всех сословий, разыгрывает всех, кто попадается под руку. И вот уже весь Антверпен – от мала до велика – зовет мастера Питером Шутником.
В "Детских играх" вместе со своими маленькими героями Брейгель смешно пародирует "взрослую" жизнь. Один персонаж стрижет вместо овцы… свинью, другой осыпает свинью розами… а вот мы уже сидим в деревенском трактире, исписанном доброй сотней нидерландских пословиц, наблюдая, как эти пословицы превращаются в сотню маленьких трагикомедий, являющих перевернутый мир повседневной человеческой суеты
Скептицизм, сарказм, ирония, фарс…Таков гениальный Шутник до той поры, пока не решается завести семью. А не решается долго. Ибо лишь в 1563 году, за шесть лет до смерти, делает предложение той, которую полюбил еще девочкой, когда носил ее на руках. Это Мария, по-домашнему Майкен, дочь его незабвенного учителя Питера Кука Ван Альста, которого уже давно нет в живых. Первое признание будущей жене Брейгель делает в картине "Поклонение волхвов", где Майкен предстает в образе Богоматери. И так скромна, так застенчива эта Царица Небесная, что нет сомнения: художник желал, чтобы его модель была узнана. И Майкен узнает себя. И, ничуть не смущаясь огромной разницы в возрасте, протягивает одинокому Брейгелю свою нежную и верную руку.
Питер Брейгель переезжает в Брюссель, в дом Майкен. Счастливый и окрыленный, он теперь и в живописи ищет выхода из опостылевшей игры скептика и шутника. И находит его в дружбе того сословия, из которого некогда вышел, – среди крестьян. Человек исключительной душевной тонкости, он различил за их грубоватой непритязательностью единственную здоровую силу, способную противостоять напору вселенского Зла.
Живописная серия "Времена года" являет крестьянскую жизнь гармонически слитой с природой. В "Сенокосе", "Жатве" благодатный жар и золото зреющих полей целиком согласованы с ритмами извечного и простого мужицкого труда. Никто из живописцев до Брейгеля не отразил с такой любовью красоту земледельца непосредственно в действии – в могучей пластике широкого жеста косца, тяжеловатой грации собирательницы колосьев. За создание этого эпоса Питер Брейгель Старший получил главное свое прозвище – Мужицкий.
Рядом с пламенным золотом щедрого лета Брейгель открывает для европейской живописи серебристое очарование северной зимы. От темных силуэтов "Охотников на снегу" свежевыпавший снежный покров земли кажется еще белее, словно отражая тихое сияние неба. Выдающийся кинорежиссер Андрей Тарковский для своего фантастического фильма «Солярис» из всех мировых шедевров земного художественного пейзажа выбрал именно эту картину. В библиотеке космического корабля вместо отсутствующего окна "Зима" Брейгеля – как щемящее напоминание об оставленной Земле, как чистота земного детства, как мудрость человеческого бытия. Человек для Брейгеля уже не космическая пылинка, как некогда в "Падении Икара". Он вновь всемогущ. И это подтверждают его праздничные монументальные сцены "Крестьянской свадьбы". Приземистые и плотные, почти квадратные, подобные живым монолитам, танцоры не слишком изящны и ловки, зато веселятся вовсю, от души. Движения их полны природной силы, непринужденности, достоинства. В этих людях, наивных и мудрых, Брейгель увидел подлинных хозяев и собственной судьбы, и страны.
Последней картиной Брейгеля стало изображение морской бури, необычайно смелое для живописи того времени. Над вздыбленной синей пучиной моря реют нежно-белые чайки. Они обещают кораблям близость желанного берега. И всякий волен предположить в брейгелевской буре аллегорию грядущей свободы.
сентября 1569 года мастера Питера Брейгеля не стало. Молодая вдова похоронила его в брюссельском соборе Нотр Дам де Шанель. Исполнила ли верная Майкен жесткое предписание мужа об уничтожении его смелой графики? Это никому не известно, ибо завещание Питера Брейгеля Старшего не сохранилось. Настоящим завещанием стали его картины. Создатель "Триумфа Смерти" заслуженно считается предтечей современного сюрреализма. Однако влияние Брейгеля куда шире. В "Ста пословицах", в "Вавилонской башне" Питер Шутник ввел в обиход европейской культуры жанр трагикомедии. А романтические "Времена года" Питера Мужицкого напоминают, что мир наш действительно вечен и прекрасен.
Основные работы
брейгель художник картина икар
Картина «Морской бой в гавани Неаполя» или «Неаполитанская гавань». В наиболее ранних живописных и графических произведениях художника сочетаются альпийские и итальянские впечатления и мотивы родной природы, художественные принципы нидерландской живописи (прежде всего Босха) и некоторые итальянские маньеристические черты. Во всех этих работах очевидно стремление преобразить небольшую по размерам картину в грандиозную панораму, таковы, например, «Неаполитанская гавань» (Рим, Галерея Дориа-Памфили), «Падение Икара» (Брюссель, Королевский музей изящных искусств), гравированные Иеронимусом Коком рисунки. Самые ранние произведения Питера Брейгеля – пейзажные рисунки, в некоторых из которых зафиксированы тонкие наблюдения над природой, в других отрабатываются и изучаются приемы пейзажной живописи венецианцев и других северных мастеров более старшего поколения, таких, как Херри Мет де Блес (ок. 1480-1550) и Иоахим Патинир (ок. 1485-1524). Именно это сочетание непосредственного прямого, наблюдения с условными формулами и создает эффект неизъяснимой притягательности картин Брейгеля. Художник рассматривал пейзаж не просто как декорацию, но как арену, на которой разворачивается человеческая драма.
Картина «Падение Икара». Цель художника – выражение бесконечной протяженности, всеобъемлющести мира, как бы поглощающего людей. Здесь сказались и кризис былой веры в человека, и беспредельное расширение кругозора. В «Падении Икара» в основе также лежит иносказание: мир живет своей жизнью, и гибель отдельного человека не прервет его коловращения. Но и здесь сцена пахоты и прибрежная панорама значат более, чем эта мысль. Картина впечатляет ощущением размеренной и величественной жизни мира (она определяется мирным трудом пахаря и возвышенным строем природы). Однако было бы неверно отрицать философско-пессимистический оттенок ранних работ Брейгеля. Но он кроется не столько в литературно-иносказательной стороне его картин и даже не в морализировании его сатирических рисунков, исполненных для гравюр (циклы «Пороки» – 1557, «Добродетели» – 1559), но в особенностях общего взгляда художника на мир. Созерцающий мир сверху, извне, живописец как бы остается с ним один на один, отчужденный от изображенных на картине людей. «Падение Икара» создана Брейгелем в 1558 году. Как и другие работы мастера, она имеет множество планов, каждый из которых характеризуется тонкой проработкой деталей. И при первом взгляде на картину у зрителя возникает вопрос: «Почему она так называется». Ведь перед зрителем разворачиваются картины мирной трудовой жизни: вот пахарь идет бороздой, следом за своей лошадкой, чуть в стороне от него пастухи среди овечьего стада обсуждают какие-то свои заботы, над морской гладью развеваются паруса торгового судна, а вдалеке рыбаки закидывают свои сети. Картина полна покоя и умиротворения. Эти люди живут в вечном ритме земледельческого труда, им доступна гармония жизни, они чувствуют силу и власть земли и природы. А теперь присмотритесь: справа от корабля, ближе к берегу, из воды выглядывают ноги человека и над ними кружатся пух и перья. Это все, что осталось от дерзкого Икара, воспарившего к самому солнцу. Его поглотила морская пучина. Но в этой картине нет и тени издевки над героем античных времен. Она отражает изменение мира и его восприятия. На XVI век выпали великие географические открытия, и Коперник уже ознакомил мир со своей дерзкой концепцией. Мир изменился – из маленького замкнутого пространства он превратился в необъятный космос. На его фоне даже героические поступки прошлого выглядели и воспринимались совсем по-другому – как нечто преходящее, мимолетное. Именно эту смену парадигмы отразил Брейгель в своей картине.
Картина «Игры детей». Свое представление о человечестве как о величественном множестве ничтожно малых величин Питер Брейгель воплощает на примере стихии городской, народной жизни. Эти идеи Брейгель развивает в картинах «Фламандские пословицы» (1559; Берлин) и «Битва Масленицы и Поста» (1559; Вена, Музей) и особым образом в картине «Игры детей» (1559; Вена, Музей). В картине «Игры детей» (из незаконченной серии «Четыре возраста человека») Брейгелем изображена улица, усыпанная играющими детьми, но перспектива ее не имеет предела, чем как бы утверждается, что веселые и бессмысленные забавы детей – своего рода символ столь же абсурдной деятельности всего человечества. Изображая в своих картинах на темы фламандского фольклора, праздную толпу на городской или деревенской площади Брейгель точен в своей описательности. Каждая из этих картин, и особенно «Игры детей», является ироническим комментарием к бесцельности человеческой деятельности. В работах конца 1550-х годов Брейгель с неизвестной прежнему искусству последовательностью обращается к проблеме места человека в мире.
Картина Питера Брейгеля «Битва Масленицы и Поста» имеет непосредственное отношение к театральному жанру фарса. Суть сюжета картины – противоборство Масленицы и Поста, олицетворяющих собой Добро и Зло, Веру и Неверие, Воздержание и Распущенность. Новая ступень в искусстве Брейгеля начинается с 1559 года, когда он создал картину «Битва Масленицы и Поста», представляющую площадь фламандского городка, всю кишащую маленькими суетящимися, подвижными фигурками ряженых, нищих, гуляк, монахов и торговок. Здесь нет ничего неподвижного: люди снуют между домами, выходят из дверей и выглядывают из окон, что-нибудь несут, держат, протягивают или попросту размахивают руками. Художник в картине «Битва Масленицы и Поста» создает всеобъемлющую сцену народного веселья. Вместо безграничных, поглотивших в себе людей, равнодушных к ним и вечных пейзажей явилась бурлящая, шумная человеческая стихия. Осознав космическую необъятность мира, он почувствовал и другую космичность – людских, человеческих масс. Надо сказать, что для этого времени вообще характерно прямое уподобление людского общества природным явлениям и обратно (например, один крупный ученый считал Землю и прочие небесные тела живыми существами, а людей и зверей – насекомыми, паразитирующими на их коже). В этом отношении мировосприятие Питера Брейгеля не составляло исключения. В представлении художника человеческое общество подобно муравейнику. И хотя Брейгель находит в нем истинную красоту (не случайно тонкое живописное решение картины), его маленькие герои столь же занятны, сколь и ничтожны, в такой же мере жизненны, как и гротескны – между человеческим лицом и маской карнавального шута разницы порой не существует. Жизнерадостная феерия празднества наводит на мысли, не лишенные ни горечи, ни иронии. Вместе с тем существенно, что свое представление о человечестве как о величественном множестве ничтожно малых величин Питер Брейгель Старший воплощает на примере стихии городской, народной жизни.
Картина «Триумф Смерти». Безмятежный период творчества Питера Брейгеля (картины-притчи на темы фламандского фольклора) внезапно обрывается в 1561 году, когда художник создает сцены в картине «Триумф Смерти», своей зловещей фантастичностью далеко превосходящие Босха. Скелеты убивают людей, и те напрасно пытаются найти убежище в гигантской мышеловке, отмеченной знаком креста. Небо затягивается красным маревом, на землю выползают мириады диковинных и страшных тварей, из развалин возникают головы, раскрывающие огромные глаза и в свою очередь порождающие безобразных чудовищ, и люди уже не ищут спасения: зловещий гигант вычерпывает из себя нечистоты и люди давят друг друга, принимая их за золото («Безумная Грета», 1562; Антверпен, Музей Майер ванден Берг). В написанной около 1562 года картине «Триумф Смерти» Брейгель, как бы глядя на мир сквозь призму Босха, создает жуткий «панегирик» Смерти: в зареве пожаров ставшая бесплодной и безлюдной земля, покрытая столбами с колесами пыток и виселицами; на горизонте – такое же пустынное море с гибнущими кораблями. Впечатление зловещей фантастичности усилено еще и тем, что Питер Брейгель представил Смерть в виде бесчисленных полчищ воинов-скелетов, влекущих толпы людей – кардиналов и королей, крестьян и солдат, женщин и монахов, рыцарей, любовников, пирующих – к огромному распахнутому гробу. Человечество перед лицом Смерти по мнению Питера Брейгеля предстает как бессильная множественность слепых частиц в царстве бессмыслицы, жестокости и всеобщей гибели.
Картина «Падение мятежных ангелов». С 1561 года и до конца жизни Брейгель живет в Брюсселе. Большинство картин этого периода написано по заказу коллекционеров, его покровители – фактический правитель Нидерландов кардинал Антонио Перенно да Гранвела, антверпенский коллекционер Николас Йонгелинк, нидерландский ученый-гуманист Абрахам Ортелиус. Брейгель женится на Мейкен Кук, дочери своего первого учителя, становится отцом двоих детей (впоследствии знаменитых художников – Питера Брейгеля Младшего и Яна Брейгеля Бархатного), получает от Совета города почетный заказ на увековечение торжественного открытия канала между Брюсселем и Антверпеном. Сохранилось около 25 работ Брейгеля этого периода, однако это лишь часть выполненного им. После переезда в Брюссель художник создает фантасмагорические полотна «Триумф Смерти», «Безумная Грета» и «Падение мятежных ангелов». Питер Брейгель, как бы глядя на мир сквозь призму Босха, создает жуткий «панегирик» Смерти. Впечатление зловещей фантастичности усилено еще и тем, что Брейгель представил Смерть в виде бесчисленных полчищ воинов-скелетов. Картина «Падение мятежных ангелов» создана на основе известного библейского сюжета, и также изобилует зловещими босховскими персонажами. Брейгелю представляется, что человечество погрязло в царстве бессмыслицы и жестокости, ведущим к всеобщей гибели. Постепенно трагическое и экспрессивное мироощущение художника сменяется горьким философским размышлением, настроением печали и разочарования. Но спустя время Брейгель вновь обращается к реальным формам, снова создает картины с далекими, бескрайними пейзажами, снова уводит зрителя в бесконечную, необъятную панораму.
Картина «На пути в Египет» или «Пейзаж с бегством в Египет». Жизнь, дыхание человеческих жилищ, деятельность людей преодолевают мысли о безумии их помыслов, о тщете их трудов. Брейгель впервые открывает новую, еще не известную ни ему, ни его современникам ценность жизни, хотя она еще скрыта под напластованиями его прежних – космических и негуманистических – взглядов. К тем же выводам приводят следующие картины художника «На пути в Египет» «Самоубийство Саула» и «Путь на Голгофу». Все эти работы подготовили появление в 1565 году цикла пейзажей, открывающих новый период творчества Брейгеля и принадлежащих к лучшим произведениям мировой живописи. Цикл состоит из картин, посвященных временам года. Принято считать, что это разрозненная серия из двенадцати (или шести) картин. Некоторые исследователи творчества Питера Брейгеля предполагают, что их было четыре, а «Сенокос» (Прага, Национальная галерея) к циклу не относится. Эти произведения занимают в истории искусства место вполне исключительное – не существует изображений природы, где всеобъемлющий, почти космический аспект претворения был бы так органично слит с чувством жизни.
