- Вид работы: Курсовая работа (п)
- Предмет: Культурология
- Язык: Русский , Формат файла: MS Word 36,48 kb
Положение русского монашества на святой горе Афон в ХХ веке
ПОЛОЖЕНИЕ РУССКОГО МОНАШЕСТВА НА СВЯТОЙ ГОРЕ АФОН В XX ВЕКЕ
Историю русского монашества невозможно Афон является колыбелью русского монашества. представить без тех ее страниц, которые связаны с подвижничеством русских иноков на Святой Горе Афон. Памятуя о том, что первооснователь монашества на Руси преподобный Антоний Печерский был афонским постриженником, можно говорить о том, что Афон является колыбелью русского монашества. История русского присутствия на Святой Горе насчитывает более тысячи лет. Еще в эпоху св. равноапостольного князя Владимира выходцам из Руси был предоставлен в вечное владение скит Богородицы Ксилургу. Двумя веками позже, в 1169 году, им был также передан монастырь во имя святого великомученика и целителя Пантелеимона. За эти долгие годы как все русское святогорское иночество в целом, так и Свято-Пантелеимонов монастырь в частности, наряду с периодами расцвета пережили и времена упадка и запустения, что, как правило, было связано с ослаблением по тем или иным причинам духовных связей Афона с Русской Православной Церковью. Одним из таких драматических периодов является совсем недавнее от нас время, а именно вторая половина ХХ века, рассмотрению которого и посвящен настоящий доклад.
В указанный период реально существовала опасность полного исчезновения русских на Афоне, хотя начало двадцатого столетия совершенно не предвещало подобного развития событий. В 1903 году из 7432 святогорских монахов (включая скиты и келии) русских было 3496, грузин – 51, болгар – 307, сербов – 16, румын – 286, греков – 3276. Таким образом, русская братия была самой многочисленной на Афоне.
Но уже к 1956 году в двадцати монастырях, скитах и келлиях обитало монахов 1491, или в пять раз меньше, чем в 1903 году. Из них греков осталось1290 человек, болгар – 17, грузин – ни одного, сербов – 28, румын – 94, а русских – всего 62, т.е. почти в 57 раз меньше, чем в 1903 году. В дальнейшем количество их еще более уменьшилось. Словно пропорционально убыванию русских на Афоне пустела и скудела вся Святая Гора. Что же привело к такому оскудению русского монашества на Афоне?
Уже после первой балканской войны 1912 года, когда внешняя власть над Святой Горой перешла от мусульман-турок к православным грекам, положение русского и других славянских монастырей изменилось в худшую сторону. Если турецкая администрация не ограничивала самоуправление Афона и не препятствовала пополнению русских обителей иноками из России, то греки сразу же обнаружили стремление поставить святогорскую общину под свой контроль, подчинить ее светской юрисдикции.
Российское правительство не признало этой оккупации, и русские монахи подчинялись Российскому посольству в Константинополе. На Лондонской конференции послов 11 августа 1913 года обсуждался вопрос о международном положении Афона, было достигнуто соглашение, что Афон будет пользоваться независимой и нейтральной автономией. Совет (Протат или Кинот), состоящий из 20 представителей 20 монастырей, между которыми распределены все земли Афонского полуострова, заведует управлением Святой Горы, и располагает полицией. Тем самым снова подчеркивался всеправославный и всенародный характер святогорского иноческого центра, ни у кого не вызывавший сомнений еще со времен византийских императоров.
После дипломатических усилий России этот проект поддержали премьер-министр Греции Е. Венизелос и Константинопольский патриарх. Вот как звучал ответ патриарха российскому посланнику в Константинополе:
“Патриархия присоединяется вполне к проекту, по которому полуостров Афон должен сохранить свое автономное положение под руководством шести держав. Патриархия всеми силами будет против того, если какое-нибудь государство, будь даже это Греция, будет домогаться захватить себе Святую Гору, которая является одинаково священной для всех православных христиан”.
Однако эти слова были быстро забыты. 26 августа 1913 года Бухарестская конференция вынесла решение о размежевании границ между Грецией и Болгарией, по которому Афон был отдан Греции. Тем не менее, для России итоги Лондонской конференции оставались основополагающими, ибо решение об “интернационализации” Святой Горы не было отменено, несмотря на то, что Афон был включен в состав Греческого Королевства.
Греческие войска заняли Афон 2 (15) ноября 1912 года. В тот же день командиром высаженного десанта адмиралом Кундуриотисом был объявлен королевский декрет, включавший такие характерные пункты:
“(1) Афонский полуостров весь занят нами и составляет отныне нашу оккупацию…
(3) Местные дела будут разбираться… под высшим надзором самого командира отряда.
(4) Существующие законы и обычаи… будут продолжать действовать и применяться… под надзором командира отряда, который имеет право ведать всякое дело…
(5) Мы ручаемся за уважение и ненарушимость прав собственности, религии, личной свободы… всех жителей занятой нами местности без различия племенного происхождения или религиозного верования…
(7) Охранение прав возлагается на командира отряда, имеющего власть делать приказания какого бы то ни было характера…” .
Весь документ, как легко видеть, выполнен в сугубо мирском духе. Внутренние дела монастырей безоговорочно ставятся под контроль военных властей (пп. 3, 4, 7), а с другой стороны, гарантируются права всех, “без различия религиозного верования”. Русское правительство потребовало вывода греческих войск, которые и были выведены с территории Русского Пантелеимонова монастыря.
После 1917 года все решения и международные договоры, связанные со статусом Святой Горы и принятые после Лондонской конференции 1913 года, состоялись без участия России. Тем не менее, и в них было предусмотрено сохранение прав и свобод иноков негреческого происхождения. Так, согласно 13-й статье Севрского договора между странами Антанты и Грецией, заключенного 10 августа 1920 года, Греция обязывалась “признавать и хранить традиционные права и свободы, которыми пользуются негреческие монашеские общины на Афоне, в соответствии с 62-й статьей Берлинского трактата от 13 июля 1878г.
Севрский договор ставил исполнение этого пункта под контроль Совета Лиги Наций, каждый член которого мог вносить в Совет предложение о принятии тех или иных мер против Греции за нарушение с ее стороны этого пункта. В целом Севрский договор так и не был ратифицирован, но его постановления о национальных меньшинствах, – в частности, на Афоне, – вошли в Лозаннский мирный договор от 24 июля 1923 года, который был зарегистрирован Лигой Наций 5 сентября 1924 года под 701 и взят Лигой под ее гарантию 26 сентября того же года. Таким образом, это решение явилось обязательным для Греции. Его обязательность прямо предписывается первой статьей Лозаннского договора: “Греция обязуется признавать постановления статей от 2 до 8 (о меньшинствах) этой главы, как основной закон, так что никакой закон и никакие правила, никакой официальный акт не могут быть в противоречии или в несогласии с этими постановлениями”.
На деле греческое правительство в сложной международной обстановке 20-х годов текущего столетия вопреки гарантиям Лиги Наций предприняло новые действия по эллинизации Афона. По смыслу всех международных и канонических постановлений о Святой Горе ее монахи, независимо от их национальности, никогда не рассматривались как обыкновенные жители или подданные того государства, в пределах которого находился Афон. Они всегда составляли отдельную самостоятельную монашескую республику, вполне автономную в своей внутренней жизни. Всегда прием желающего поступить в монастырь был исключительно внутренним делом каждого монастыря. В него не вмешивались ни Священный Кинот, ни Константинопольский патриарх, ни, тем более, светская власть.
В противоположность этой древней практике 10 сентября 1926 года греческое правительство издало закон, согласно которому все афонские монахи, независимо от их национальности, считаются подданными греческого государства. В силу этого закона в афонские монастыри не может быть вновь принято лицо, не имеющее греческого подданства. А для того, чтобы лицо негреческой национальности могло получить право на греческое подданство, оно должно прожить в Греции не менее 10 лет, причем сведения о нем в полиции должны быть благоприятными. Этим законом фактически закрывался въезд и поселение славян в славянских монастырях на Афоне. Тем самым были нарушены вековечные свободы этого иноческого всеправославного центра и международные постановления о нем, в результате чего величайшая святыня Православия была фактически изолирована от многих Поместных Православных Церквей.
Закону 1926 года предшествовало принятие Священным Кинотом Афона в мае 1924 года “Нового устава”, или “Нового канонизма”, состоящего из 188 статей.
Статья 6 этого “Устава Святой Афонской Горы” гласит, что “все обитающие на Святой Горе монахи, какой бы они ни были национальности, считаются приобретшими греческое подданство”, а согласно статье 8 “представитель греческого государства на Святой Горе заботится и через свои органы приводит в исполнение решения монастырей и Священного Кинота, поскольку они приняты согласно настоящему Уставу”. Новый Устав якобы “вытекает из императорских хрисовулов и типиков, патриарших сигиллионов, султанских фирманов, действующих Главных канонизмов и древнейших монашеских уставов и режимов” (статья 188). Но это не так.
За всю историю святогорского монашества даже византийские императоры не имели на Афоне никакого своего светского представителя. Для решения сложных вопросов на Афон направлялся лишь временный экзарх. В царствование Алексия Комнина (1081 – 1118) был издан специальный указ, запрещавший светским властям вмешиваться в дела святогорских монастырей, хотя бы даже и вне Афона. Поэтому претензии греческой братии передать издревле самоуправляемую территорию Святой Горы в подчинение греческим гражданским властям вызвали решительный отпор со стороны русских святогорцев.
В”Новом уставе”, в отличие от прежнего, нет раздела о правовых гарантированных основах принятия новых монахов и пополнения негреческих монастырей. Следовательно, подразумевается, что этот вопрос должны решать по своему произволу светские греческие власти, ведающие визами и паспортами. Тем самым создается возможность произвольно чинить препятствия паломничеству из славянских стран и приезду из них новых послушников и иноков в славянские монастыри на Афоне. В “Новом уставе” закрепляется также ряд положений, ставящих негреческие обители в неравноправное, по отношению к греческим, положение.
Например, согласно статье 132 Лозаннского договора, “монахи Афонской Горы, какова бы ни была страна их происхождения… будут пользоваться, без всякого исключения, полным равенством прав и прерогатив”. В параграфе 4 статьи 7 говорится: “Не будет предписано никакого ограничения против свободы употребления какого бы то ни было языка… как в религии, периодической печати и в изданиях всякого рода, так и на публичных собраниях”. Параграф 5 этой же статьи гласит, что “меньшинства могут в судах пользоваться своим языком как устно, так и письменно”. В статье 8 указывается, что “греческие подданные, составляющие меньшинство по национальности, вере и языку, могут на свои средства основывать, управлять и контролировать благотворительные, религиозные и социальные учреждения, школы и другие воспитательные заведения с правом свободного пользования здесь своим языком”.
“Новый устав” вместо этих международных обязательств вводит совершенно иные предписания. По статье 180 на Афоне может быть только одна типография, именно – греческая, абсолютное право учреждения которой имеет только Священный Кинот. По статье 182 “каждый монастырь обязательно и безоговорочно должен посылать в Афонскую церковную школу в Карее из числа монахов или послушников, по крайней мере, двоих учеников” и “никакой монастырь не может отказаться от взноса соответствующей суммы на содержание школы, который будет определяться на основании его экономического положения”. Кроме того, “посылка монахов или подчиненных для обучения за пределы Святой Горы, если прежде они не закончили Афонскую школу, категорически запрещается”. Не говоря уже о том, что в судах и в официальных учреждениях официальным языком должен быть только греческий (статья 26) .
Статья 187, предпоследняя в “Новом уставе”, говорит: “Всякое распоряжение, противоречащее настоящему Уставу, не может иметь силы на Святой Горе”. Тем самым были отменены все прежние уставы и типики, а вместе с ними, разумеется, и “прежние привилегии” славянских монастырей. Все они были поставлены Новым Уставом в жесткую зависимость от греческого большинства.
По смыслу 9-й статьи Устава, вместо своих традиционных типиков монастыри обязываются составить новые правила, подлежащие утверждению и надзору Кинота, состоящего из греческого большинства (17 представителей от греческих монастырей и по одному от русского, болгарского и сербского монастырей).
Поэтому представители Русского Свято-Пантелеимоновского монастыря, хорошо понимая опасность от “Нового устава”, ущемляющего права русских иноков, решительно уклонились, несмотря на угрозы, от обсуждения его и от подписи под ним. И в дальнейшем его всячески старались навязать русским инокам. Но позиция иноков Пантелеимоновского монастыря оставалась твердой. В 1940 году, в период диктатуры И. Метаксаса, Русский Свято-Пантелеимоновский монастырь согласился исполнять предписания “Нового канонизма”, как существующего государственного законоположения, но подписи своих представителей под ним все же не поставил.
После 1940 года греческое правительство издало декрет, касающийся новых отношений между государством и Афоном: правительством назначается афонский губернатор и находится в ведении министерства иностранных дел. Вследствие этого, до сих пор существуют разного рода препятствия для въезда паломникам и поселения на Афоне монахов негреческого происхождения. Для посещения Святой Горы иностранцам недостаточно обычной въездной визы в Грецию, необходимо особое разрешение, выдаваемое в Салониках, а для духовенства требуется еще письменное ходатайство от Константинопольского патриарха. Русские и славянские монастыри на Афоне лишились своих прежних прав и привилегий. Новый Устав Афона аннулировал их равенство в правах с греческим населением, предоставив последнему все преимущества. Таким образом, например, для того, чтобы стать насельником русского Свято-Пантелеимонова монастыря, власти требуют принятия греческого подданства, что было зафиксировано в 109 статье греческой Конституции.
Незаинтересованными наблюдателями неоднократно отмечалось, что именно шовинистическая политика наносит наибольший вред святому делу Афона. В частности, профессор Константин Каварнос считает, что “отсутствие молодых монахов в Свято-Пантелеимоновском монастыре и в Андреевском скиту обязано тому обстоятельству, что Священный Кинот и греческое, правительство не допускают на Афон русских монахов из страха перед проникновением коммунистического влияния”.
Русский монастырь святого великомученика Пантелеимона неоднократно протестовал против попрания своих законных прав новым уставом и против фактического запрещения въезда на Святую Гору новых иноков-негреков. Но обращения в Священный Кинот, к Константинопольскому Патриарху, к греческому правительству и в Лигу Наций (1931 г.) не дали никаких результатов.
В этой ситуации святогорская русская братия в 1945 году обратилась с просьбой о помощи к Матери – Русской Православной Церкви, авторитет которой в православном мире по окончании Второй мировой войны значительно возрос. В своем послании на имя Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия І игумен Русского Свято-Пантелеимонова монастыря архимандрит Иустин писал:
“Ваше Святейшество, милостивейший Архипастырь и Отец, благословите!
Русский монастырь Святого Великомученика и Целителя Пантелеимона на Святой Горе Афонской сыновне шлет настоящим письмом свои искреннейшие и теплейшие поздравления Вашему Святейшеству по случаю избрания Вас на древний Московский Патриарший престол и торжественного поставления Святейшим Патриархом Московским и всея России. Недавнее восстановление патриаршества в России, избрание на Патриарший престол сначала Вашего приснопамятного предшественника – блаженно о Господе почившего Патриарха Сергия, а теперь и Вашего Святейшества наполнили наши сердца, русских православных людей, чувствами глубокой радости и благодарности Богу. Отрадно думать, что святая православная вера, как и в древние времена, вновь сияет на Святой Руси, что в эти тяжелые годы войны с исконным внешним врагом-завоевателем Святая Православная Церковь в лице Святейшего Патриарха Сергия и Вашем воодушевляла и наставляла (как и во все трудные времена истории России) верующий русский народ на святое дело защиты Родины. Еще с большею радостию слышим мы отовсюду, что православная вера и Церковь в России обладают сейчас полной свободой и что правители державы Российской относятся к Церкви Христовой с подобающим ей уважением и доброжелательством. Радостно также, что Русская Православная Церковь вновь занимает подобающее ей почетное место среди других Автокефальных Церквей и что в Москве обсуждаются и решаются во благо Православия важнейшие вопросы, касающиеся всей Православной Церкви в целом…
Пользуясь случаем этого первого после многих лет перерыва письменного общения с Русской Церковью, мы обращаемся от имени нашего Русского монастыря Святого Пантелеимона и всех русских монахов Святой Горы к Вашему Святейшеству с нижеследующей просьбой: Вот уже 30 лет, как Святая Гора Афонская перешла без согласия на то России во власть греков. С этих пор наш монастырь и все русские обители на Афоне начали подвергаться тяжелым стеснениям со стороны греческого правительства…
Негреческие обители Святой Горы обречены на верное и сравнительно быстрое вымирание и уничтожение, за которыми последует общая гибель Святой Горы как особой монашеской автономной области. Мы вместе с тем сознаем, что в нашей беде, беде русских людей на далеком Афоне, нам может помочь одна лишь Россия.
Поэтому мы умоляем Ваше Святейшество: взять нас под свое отеческое духовное покровительство…
Почтительнейше испрашивая святых молитв Ваших и благословения, честь имеем быть Вашего Святейшества нижайшими послушниками и смиренными богомольцами.
Игумен Русского на Афоне Пантелеимонова монастыря Архимандрит Иустин со всею о Христе братиею”.
К приведенному посланию был приложен подробный меморандум о положении русских обителей на Афоне, о международном положении Святой Горы и о желательных путях разрешения афонской проблемы в интересах русских обителей и всей Святой Горы. Русская Церковь услышала зов своих афонских чад и подняла свой голос в защиту всеправославного светоча. С этого момента начинается трудная и фактически продолжающаяся до сих пор борьба Русской Православной Церкви за сохранения русского присутствия на Афоне.
Воздвигая свой голос в защиту издревле установленных прав и привилегий монастырей Святой Горы, ходатайствуя о свободном доступе в обители всех жаждущих иноческого жития, а также и о свободном посещении этого Светоча Православия – удела Пресвятой Богородицы – паломниками любой национальности и учеными исследователями, Русская Православная Церковь строго разграничивала область каноническую, подлежащую суду Церкви, от вопросов, подведомственных гражданской власти. Не вторгаясь в область суверенного администрирования Греции, Русская Церковь указывала на самобытное положение разноплеменных иноков на Святой Горе, на исторически складывавшиеся льготы Святой Горе, которые предусматривали освобождение монастырей от значительных государственных налогов и таможенных сборов на ввоз необходимых товаров и материалов.
На Совещании Глав и представителей Автокефальных Православных Церквей в связи с празднованием 500-летия автокефалии Русской Православной Церкви (5/18 июля 1948 года) была создана Комиссия по докладам о положении Святой Горы Афонской. Резолюция, принятая этой Комиссией, гласила:
“Московское Совещание считает своим долгом привлечь внимание Святейших и Блаженнейших Предстоятелей всех Автокефальных Православных Церквей на судьбу афонского монашества в настоящее время, и в особенности на трудное положение монахов негреческой национальности: русских, болгарских, сербских, румынских, грузинских, албанских и других; от древности имеющих там свои обители, но лишенных в данное время тех прав, которыми они пользовались до недавнего времени в силу канонических и международных законодательных положений о Святой Горе Афонской, например права свободного вступления в свои имеющиеся там обители, права свободного допуска паломников и ученых исследователей и т. д.
Поэтому Совещание просит всех православных Предстоятелей обратиться к своим правительствам за содействием об улучшении положения афонских монахов негреческой национальности путем переговоров с правительством Греции”. Далее Совещание, опираясь на международные договоры и в силу освященной веками традиции, заявило о необходимости восстановить и гарантировать права афонского монашества (“Деяния Совещания…”, том 11, с. 358 – 359).
Всероссийские патриархи неоднократно обращались к патриархам Константинопольским, архиепископам Афинским и греческому правительству по поводу бедственного положения Русского Афона.
Так, в Послании Святейшего Патриарха Алексия Вселенскому Патриарху Афинагору от 7 марта 1953 года снова напоминается о современном тяжелом положении русского монашества на Святой Горе, более чем три десятилетия лишенного общения со своей родной Церковью и повседневно терпящего всевозможные притеснения и ограничения. “Справедливо ли, – говорилось в Послании,– что Русская Православная Церковь, в свое время внесшая немалую лепту в развитие и процветание православного монашества Святой Горы, без различия национальности и церковной принадлежности, ныне не имеет возможности осуществлять обычную связь со своими монастырскими учреждениями на Афоне, не имеет возможности пополнить молодыми иноками славные ряды русских ревнителей духа в Уделе Пресвятыя Богородицы, не имеет возможности более почерпать из величайшего собрания духовных сокровищ Афона?”
Святейший Патриарх Алексий прежде общего вопроса о возрождении восточного монашества, означенного в программе Просинода, предлагал урегулировать конкретно афонскую проблему между Константинопольским престолом и Русской Православной Церковью. Но ни от Константинопольской Патриархии, ни от греческого правительства официальных ответов не последовало…
12 марта 1957 года Московский Патриархат обратился к министерству иностранных дел Греции, через греческого посла в Москве, с просьбой дать разрешение на приезд и вступление на Афоне в братство монастыря святого великомученика Пантелеимона для десяти человек. Одновременно было отправлено письмо Константинопольскому патриарху, как духовному возглавителю Святой Горы, в котором Московская Патриархия извещала о своем обращении к греческому министерству и просила Святейшего Патриарха Афинагора дать свое согласие. Ответа не последовало.
Через год, 5 марта 1958 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий вновь обратился к Константинопольскому патриарху с посланием от лица Русской Церкви, в котором снова подчеркивалось великое значение Святой Горы для внутренней жизни верующего русского народа. В послании делался запрос о согласии Константинопольского патриарха на поселение в Русском Пантелеимоновом монастыре 10 братий.
Много времени спустя в письме от 20 ноября 1958 года за № 455 Святейший Патриарх Афинагор дал ответ на оба указанных выше послания, в которых лишь сообщил, что желающие поселиться на Афоне должны представить для оформления следующие документы:
1. Прошение о своем зачислении.
2. Удостоверение соответствующего церковного начальства о том, что проситель принадлежит от рождения к Восточной Православной Церкви.
3. Официальную копию свидетельства о крещении.
4. Собственноручное и подписанное заявление о том, что он знает правила и порядки Устава Святой Горы.
5. Удостоверение о хорошем поведении и нравственной жизни, выданное компетентными властями по месту пребывания его.
6. Выписка из уголовного метрического свидетельства для всеобщей проверки и одобрения со стороны святого монастыря, в котором он хочет жить, со стороны общества Святой Горы и министерства иностранных дел Эллады в целях общей безопасности.
В то же самое время политика эллинизации афонских монастырей продолжалась.
В 1958 году после смерти игумена Иустина бразды управления Свято-Пантелеимоновым монастырем принял на себя схиархимандрит Илиан (Сорокин). Из письма игумена Илиана от 29 октября (11 ноября) 1959 года на имя председателя Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата выяснились все усугубляющиеся трудности, переживаемые русским монашеским братством.
Вот его текст:
“Ваше Высокопреосвященство!
От лица всей братии нашей Русского монастыря Святого Великомученика Пантелеимона на Афоне обращаюсь к Вам и в Вашем лице к нашей Матери – Русской Православной Церкви с нижеследующей горячей и настоятельной просьбой.
Наш монастырь пришел в полный упадок, и ему грозит полное запустение и переход в чужие руки этого древнего русского достояния, созданного трудами и жертвами многих поколений русского православного верующего народа.
Основная причина этого бедственного положения – оскудение нашей братии из-за отсутствия поступления новых монахов в наше монашеское братство, как об этом мы уже сообщали и ранее в Московскую Патриархию. Нас осталось сейчас всего 50 человек, самому молодому из нас 54 года, большинство семидесяти- и восьмидесятилетние старчики. Только незамедлительное прибытие новых молодых сил в наше братство может спасти положение.
Кроме как с нашей Родины, России, ниоткуда не может прибыть к нам пополнение, и вся наша надежда на сохранение нашего монастыря, после Бога, Пречистой Богородицы и Святого Великомученика Пантелеимона, на Русскую Православную Церковь, Московскую Патриархию.
Нам известно, что Московская Патриархия обратилась с просьбой к Вселенскому Патриарху, в канонической юрисдикции которого находится наш монастырь, допустить из России приезд десяти человек для поступления в братство нашего монастыря. Мы глубоко благодарны всегда Его Святейшеству, Святейшему Патриарху Алексию и Вам за этот шаг и всецело его приветствуем.
Но нам известно, что Вселенский Патриарх не счел возможным ответить на Ваше письмо. Причина тому – давление, оказываемое на него со стороны греческого правительства, противящегося приезду на Афон русских. Формальный предлог для неотвечания – Афон пользуется известной церковной автономией, и Вселенский Патриарх не является первой инстанцией в такого рода делах… Мы умоляем Вас, Святейшего Патриарха Алексия и всю Русскую Православную Церковь незамедлительно оказать нам помощь. Иначе наш монастырь обречен на погибель.
Испрашивая Ваших святых архипастырских молитв и святейшего благословения, остаемся Вашими смиренными послушниками и богомольцами –
Игумен архимандрит Илиан со всею о Христе братиею”.
Неоднократно взывали о помощи к Русской Церкви русские иноки и других святых мест Афона, как, например, настоятель обители Воздвижения Честного Креста Господня иеросхимонах Афанасий, настоятель скита Архистратига Божия Михаила архимандрит Евгений, настоятель Ильинского скита архимандрит Николай.
В 1959 году в Свято-Пантелеимоновском монастыре случился сильный пожар, в результате которого очень пострадала библиотека, хранившая редчайшие рукописи ХI – XVI вв. Московская Патриархия пыталась оказать материальную помощь пострадавшей обители, но передать эту помощь оказалось невозможно. Вот что писали по этому поводу насельники монастыря:
“Нам очень прискорбно, что греки пишут в своих газетах, что русские афонские монахи не желают принять жертву от Святейшего Патриарха Алексия, а также и новых монахов, – все это неправда. Мы все желаем соединиться с Православной Русской Церковью, но враги не допускают…”
И все же Русской Церкви удалось доставить жертву на Афон. Сделано это было при помощи церковной делегации, находившейся в 1959 году в г. Фессалоники на юбилейных торжествах в память святителя Григория Паламы, в связи с 600-летием со дня его кончины (14 ноября). Тогда впервые за многие годы официальной делегации Московского Патриархата было дано разрешение совершить паломничество на Афон.
Но уже в 1961 году греческое правительство не разрешило въезд на Святую Гору другой делегации Русской Церкви, принимавшей участие в работе Всеправославного совещания на о. Родос и желавшей поклониться святыням Афона.
Вскоре греческие власти стали преследовать за письма и посылки, которые русские монахи получали с Родины. В греческой печати возобновились нападки на русское монашество на Афоне. Константопулос, тогдашний губернатор Святой Горы, направил свою деятельность “в сторону последовательного ограничения самоуправления Святой Горы и полного подчинения правительству Греции, но на пути к этому стояли славянские монастыри. Поэтому определенные круги устраивали всевозможные препятствия пополнению монахами этих монастырей”.
В связи с чинимыми препятствиями Святейший Патриарх Русской Православной Церкви неоднократно утешал святогорцев своим святительским словом. В одном из своих писем он свидетельствовал: “…Все вы, как и великий угодник Божий преподобный Серафим, служки Божией Матери в Ее уделе на Святой Горе, всегда прибегаете к Ее заступлению, и верую, что ваше молитвенное к Ней обращение преклонит Заступницу рода христианского благословить Православную Церковь Русской Земли” (из письма Патриарха Алексия братии Русского монастыря Святого Великомученика Пантелеимона от 2 сентября 1961 года).
Несмотря на то, что с 1962 года возобновились паломнические путешествия на Афон представителей Русской Церкви, они были очень и очень редкими.
Единственная форма помощи русским святогорцам заключалась в периодических посылках, отправляемых через Московскую Патриархию, которые свидетельствовали о глубокой любви русского верующего народа к афонским инокам…
В связи со случившимися пожарами в Пантелеимоновом монастыре и Андреевском скиту Московская Патриархия послала 13 ноября 1962 года через посольство СССР в Греции денежные переводы на восстановление пострадавших помещений, в каждый из них по 75 тысяч греческих драхм. Кроме того, в Пантелеимонов монастырь Святейший Патриарх направил грузовой автомобиль.
“Мы всегда помним вас, – свидетельствовал митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим, – своих русских иноков, находящихся вдали от родного края, в трудных и тяжелых условиях несущих свои подвиги духовного совершенствования и молитвы. Бог даст, устроятся дела русского иночества на прославленном с древних времен Святом Афоне”.
В связи с празднованием 1000-летия Великой Лавры преподобного Афанасия на Афоне были предприняты новые шаги к восстановлению духовной связи Русской Церкви со Святой Горой. В послании Святейшего Патриарха Алексия Святейшему Патриарху Константинопольскому Афинагору от 20 мая 1963 года подчеркивалась постоянная многовековая связь Русской Православной Церкви с русскими монастырями и инонациональной братией Святой Горы. Напоминалось также, что Константинопольский Патриарх всегда признавал вполне каноническими связи Русской Церкви с Афоном и все проявления русского церковного покровительства инокам Святой Горы.
Подчеркивая далее озабоченность Русской Православной Церкви будущими судьбами Святой Горы и русских обителей на ней, Святейший Патриарх Алексий призвал Константинопольского патриарха употребить весь свой авторитет, чтобы разрешить святогорскую проблему и вернуть Святой Горе ее общеправославное значение, какое она имела на протяжении минувшего тысячелетия. Вопрос о современном положении святогорского монашества с особой серьезностью был поднят на Совещании в Лавре святого Афанасия на Афоне 24 июня 1963 года. В Совещании участвовали Святейший Патриарх Константинопольский Афинагор, Святейший Патриарх Сербский Герман, Блаженнейший Патриарх Румынский Юстиниан, Святейший Патриарх Болгарский Кирилл, представитель Патриарха Московского и всея Руси Алексия архиепископ Ярославский и Ростовский Никодим. Были также представители и от других Православных Церквей со своими клириками.
“Долг всего Православия и каждой Православной Церкви в отдельности, – сказал в своем слове Святейший Патриарх Афинагор,– рассматривать все церковные вопросы со всеправославной точки зрения. Вопрос о Святой Горе, который относится ко всему Православию, относится также и к компетенции каждой из Православных Церквей”.
Но сохранение Святой Горы в качестве “всеправославного монашеского центра, единой всеправославной державы и единой духовной лечебницы” невозможно без того, чтобы святогорская иноческая дружина не пополнялась беспрепятственно посланцами братских Церквей. В связи с этим, присутствовавший на торжествах патриарх Болгарский Кирилл, обращаясь к Константинопольскому патриарху Афинагору, воскликнул:
“Ваше Святейшество, Господь взыщет с Вас, а история Вас осудит, если в Ваше патриаршество угаснут славянские лампады на Святой Горе”.
На это патриарх Афинагор ответил:
“Когда Московский патриарх Алексий был в Фанаре (8 декабря 1960 года), я уведомил его, что он может посылать на Святую Гору сколько угодно монахов и всем им будет гарантирован прием. То же самое я повторяю и сегодня: все Церкви могут посылать на Афон столько монахов, сколько сочтут нужным. И для всех тех, кто будут посланы, полной гарантией будут подписи соответствующих Предстоятелей Церквей. Я как духовное лицо сам поручусь за тех, которые будут посланы”.
По общему мнению участников Совещания, это заявление Константинопольского патриарха о гарантированном приеме в святогорские обители всех монахов, которых сочтут нужным направить на Афон предстоятели Поместных Церквей, было особенно важным на прошедшем совещании.
14 октября 1963 года Константинопольскому патриарху Афинагору был направлен список из 18 лиц, ожидающих разрешения на поселение в Пантелеимоновском монастыре. Одновременно документы на 18 кандидатов были представлены в министерство иностранных дел Греции. После долгого и необоснованного затягивания решения этого вопроса, а также после повторного обращения к патриарху Афинагору патриарха Алексия от 23 июня 1964 года и митрополита Никодима от 11 июля 1964 года № 822/65 было получено разрешение на въезд в Русский Пантелеимонов монастырь только пяти монахам. В июле 1966 года четверо из них выехало на Афон, но уже на следующий год один из них по болезни возвратился на Родину. Таким образом, братию монастыря пополнило всего лишь три человека.
Этого числа было явно недостаточно для возрождения обители, поскольку ситуация в ней продолжала ухудшаться. Вот как описывал положение в монастыре в 1964 году его игумен, схиархимандрит Илиан:
“В эту зиму у нас необыкновенные холода, в церкви четыре градуса, заболели все гриппом, на две церкви осталось 16 человек, остальные престарелые и больные”.
(Из письма схиархимандрита Илиана патриарху Алексию)
По-прежнему огромный урон монастырю наносили пожары. Самый сильный из них произошел 23 октября 1968 года, когда выгорела вся восточная стена двора с шестью часовнями, огнем были уничтожены монастырские гостиницы и келии. Пожар, начавшись с восточного корпуса, охватил парадные помещения, архондарик и настоятельские келии в восточном крыле Покровского корпуса. Кровля и междуэтажные перекрытия рухнули вниз. На тот момент в обители находилось только 8 монахов. Все они были в весьма преклонном возрасте. Тем не менее, с помощью Божией им и подоспевшим на помощь немногочисленным мирянам удалось остановить распространение огня и не допустить гибели главных соборов и библиотеки. После этого катастрофического пожара на выгоревшей на глубину нескольких сантиметров земле чудом осталась жива маслина, посаженная некогда от ростка дерева, выросшего на месте мученической кончины святого великомученика и целителя Пантелеимона. Это событие братия монастыря восприняло как несомненный знак того, что молитвенное предстательство святого великомученика не покинет его обители. В то время в монастыре стала стереотипной фраза, выражающая веру и терпение святогорцев:
“Угасаем по причине нехватки отцов, но верим, что Богоматерь убережет свой дом”.
После удара стихии монастырь представлял собой страшное зрелище. Архиепископ Волоколамский Питирим, посетивший обитель в 1972 году в составе делегации, сопровождавшей Святейшего Патриарха Пимена, писал:
“Стоят пустые выгоревшие корпуса у монастырской пристани, опустошены пламенем восточный и южный братские корпуса, а в ночь на праздник Преображения Господня в 1969 году выгорел большой участок леса, спускавшийся с перевала от Старого Руссика к самому монастырю “.
В 1968 году русское святогорское братство пережило еще одну тяжелую утрату. С кончиной игумена, архимандрита Михаила, окончательно опустел Андреевский скит с его прекрасными строениями и самым большим на Балканах Андреевским собором. Грекам удалось доказать, что скит построен на земле Ватопедского монастыря, хотя по Сан-Стефанскому мирному договору и постановлению Константинопольского патриарха Анфима Андреевский скит имел статус монастыря наравне с другими главными обителями Афона. После смерти последнего русского инока из скита была вывезена наиболее ценная утварь, иконы, святыни. Оставшись необитаемым, скит очень быстро стал разрушаться. Монастырь Ватопед долгие годы не посылал туда на жительство своих иноков. В 1982-м году руководством Ватопедского монастыря даже рассматривало возможность передачи Андреевского скита Русскому Свято-Пантелеимонову монастырю, но этим планам так и не суждено было сбыться.
После потери Андреевского скита в ведении русских иноков еще оставался Ильинский скит. К сожалению, после смерти его настоятеля схиархимандрита Николая скит подпал под влияние иноков, приверженцев Русской Зарубежной Церкви. В нем прекратилось не только традиционное для русских афонских обителей поминовение имени Патриарха Московского и всея Руси, но и возношение имени Константинопольского Патриарха, являющегося каноническим епископом Святой Горы, что в конечном итоге и обусловило потерю для русских и этого скита.
Тем временем количество братии Руссика продолжало уменьшаться. В 1969 году митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим, обращаясь к инокам Свято-Пантелеимонова монастыря, отметил:
“На вашу долю выпал нелегкий жребий подвизаться в обители Святого Великомученика Пантелеимона в один из труднейших периодов ее истории. Численно умалились вы, но подвиг ваш от того стал еще выше пред Богом. Ваши благочестие, вера и ревность о славе Божией трудно выразить на бумаге языком человеческим. Воистину вы не только низлагаете ветхого человека, но и побеждаете старость плотскую. Поэтому примите от православных людей Отечества вашего благодарный поклон. Мы восхищаемся вашим подвигом и молимся о вас, вместе с вами разделяем печали и радости ваши. Вместе с вами мы едины в молитвах, обращаясь ко Господу Сил, Пречистой и Пресвятой Богоматери и Великомученику Пантелеимону о сохранении обители сей от всякого злого обстояния на радость подвизающимся в ней и всех православных русских людей для назидания многим, кто хочет жить единым на потребу”.
27 марта 1969 года, заместитель председателя Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата епископ Тульский и Белевский Ювеналий передал министру иностранных дел Греции г-ну Панагиотису Пипинелису письмо председателя Отдела внешних церковных сношений митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима, в котором говорилось:
“…Около трех лет тому назад пять иноков получили возможность жить на Афоне, из которых только трое в настоящее время находятся на Святой Горе. Один из пяти кандидатов, по причине болезни, не смог воспользоваться данным ему разрешением, второй же из них направился на Святую Гору, но в скором времени постигший его недуг заставил вернуться на Родину. Три инока, живущие сейчас в Русском Православном монастыре, не могут должным образом обслужить многих преклонного возраста старцев малочисленной братии Святой обители. Это нас очень тревожит и беспокоит, как с точки зрения утоления русскими монахами своей духовной жажды жить на Святом Афоне, так и с точки зрения заботы о престарелых наших соотечественниках… Мы скорбим, что эта Святая обитель приходит в упадок по не зависящим от нас причинам. Мы слышим зовы прийти на помощь, поддержать старость оставшихся русских подвижников и молитвенников и не дать угаснуть нашим русским лампадам, которые теплятся и свидетельствуют живую веру нашего народа столько веков.
Жительство русских монахов на Святой Горе было всегда сильным импульсом и для духовной жизни в самой России. Наше христианское сознание, наша православная ответственность в современном мире и просто человеческое чувство заставляют нас снова и снова обращаться к Вашему Превосходительству с просьбой об оказании нам содействия в оформлении на въезд на Святую Гору в Пантелеимоновский монастырь для несения там иноческого послушания иноков Русской Православной Церкви, которые имеют уже благословение Святейшего Патриарха Афинагора в его послании Святейшему Патриарху Алексию от 19 июля 1965 года № 957″.
Эти напоминания возымели свое действие. 27 февраля 1970 года на Афон выехали два русских инока, получившие визы на постоянное поселение в Русском Пантелеимоновом монастыре. Но эта полумера не могла решить там столь серьезные проблемы жизни.
5/18 января 1971 года на 88-м году жизни почил о Господе игумен Русского Свято-Пантелеимонова монастыря схиархимандрит Илиан (Сорокин).
“Это был человек большой духовной мудрости и доброты, старец, которых сейчас мало”,
– так писал о нем его духовный сын архиепископ Василий (Кривошеин). В братство монастыря отец Илиан поступил еще в 1905 году, и с тех пор 66 лет неотлучно подвизался на Святой Горе.
26 апреля 1971 года игуменом Русского Свято-Пантелеимонова монастыря был избран схиархимандрит Гавриил (Легач). Новый игумен продолжил линию своего предшественника, видя спасение для монастыря исключительно в укреплении связи с Русской Церковью.
В письме на имя Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Пимена от 9 сентября 1972 года схиархимандрит Гавриил писал:
“…Наш Монастырь находится в крайне затруднительном положении и, особенно из-за неимения братства. С течением времени постепенно число уменьшается – старики вымирают, а пополнения нет, такое положение и уже здесь живущих приводит в уныние и безнадежность.
Мы, зная любовь Русского Народа к Святому Афону, верим и надеемся, что Вашим Святейшеством и всей Русской Церковью будут приняты все возможные меры к тому, чтобы этот русский (почти последний на Афоне) уголок с его святынями оставался и продолжал свое существование для утешения каждого верующего русского человека…”
Священноначалие Русской Церкви всякий раз в ответ на эти прошения обращалось со своими ходатайствами к правительству Греции и Константинопольскому патриарху.
В это время в Греции произошел государственный переворот, в результате которого к власти пришла военная хунта, наступили времена т.н. “диктатуры черных полковников”. Теперь уже препятствия приезду русских монахов чинило новое правительство Греции, которое грубо вмешивалось во внутреннюю жизнь святогорцев, всячески притесняя монахов. 14 февраля 1969 года греческое военное правительство издало в законодательном порядке постановление №124 о значительном расширении функций афонского гражданского губернатора, что вело к значительному ограничению самоуправления афонского монашества.
От Священного Кинота был направлен протест против закона № 124/ 1969 губернатору Афона, министру иностранных дел Греции, премьер-министру и патриарху Афинагору.
Вышеуказанное постановление вызвало глубокую озабоченность Православного мира. Патриарх Московский и всея Руси и Священный Синод Русской Православной Церкви на заседании 25 апреля 1969 года постановили осудить “декрет №124”, принятый правительством Греции, как нарушающий права и древние традиции жизни монастырей Святой Горы, в том числе и Русского монастыря во имя Святого Великомученика Пантелеимона, и принять решительные меры.
В благодарность за эти деяния Русской Церкви братия Русского Пантелеимонова монастыря обратилась к Святейшему Патриарху Алексию с письмом от 24 апреля (7 мая) 1969 года, в котором говорилось:
“Сим нашим скромным письмом уведомляем Ваше Святейшество о получении нами телеграммы с содержанием Вашего обращения к нашим духовным и гражданским властям в пользу и защиту Священного Кинота нашей Святой Горы, нашего Монастыря и всех великих и малых Обителей Афона. Это действие Вашего Святейшества абсолютно всеми насельниками (за исключением частных единиц) Святой Горы было принято с большой радостью, и все в этом усматривают Промысл Божий и заботы Царицы Небесной, Игумении сей Святой Горы, о своем Земном Жребии”.
В связи с принятием Декрета №124 Святейший Патриарх Алексий в письме от 30 апреля 1969 года предложил патриарху Афинагору созвать всеправославное совещание, на котором можно было бы обсудить положение на Святой Горе.
Этому же вопросу было посвящено совместное заявление Святейшего Патриарха Болгарского Кирилла и местоблюстителя Московского Патриаршего престола митрополита Пимена от 8 июня 1970 года. В нем вновь говорилось об озабоченности Церквей Болгарской и Русской в связи с декретом №124, согласно которому на греческое министерство иностранных дел были возложены в значительной степени прерогативы Высшей Церковной власти на Афоне. Губернатор хотел быть фактическим распорядителем жизнью и имуществом монастырей, расположенных на Святой Горе. Новые функции губернатора были подкреплены решениями об унизительных мерах наказания для иноков Святой Горы в случае нарушения ими упомянутого декрета.
С другой стороны, в совместном заявлении высказывалась тревога по поводу появившихся в греческой печати сообщений о намерении правительства Греции превратить Афонский полуостров в место международного туризма. Это привело бы, подчеркивалось в документе, “к разрушению самой многовековой основы жизни афонских подвижников”.
В заявлении решительно осуждалось вмешательство властей Греции в вопрос свободного въезда на Афон новых послушников и монахов и доступа паломников.
31 августа 1970 года Патриарший местоблюститель митрополит Пимен направил новое послание патриарху Афинагору, в котором вновь указывалось на необходимость созыва всеправославного совещания для обсуждения вопроса об Афоне.
В марте 1972 года состоялась еще одна совместная акция Русской и Болгарской Церквей. Святейший Патриарх Пимен и Святейший Патриарх Максим направили совместное послание премьер-министру Греции Г.Пападопулосу, в котором призывали его принять необходимые меры для восстановления нормальных условий в Пантелеимоновском и Зографском монастырях. Копия этого письма была направлена патриарху Афинагору, но, как и прежде, никакого ответа от него не последовало.
В 1972 году Святую Гору посетил Святейший Патриарх Московский всея Руси Пимен. Следует отметить, что это было первое в истории посещение Афона Всероссийским Патриархом. Священноначалием Русской Православной Церкви этот визит был использован для привлечения широкого внимания греческой и мировой общественности к ужасающему положению Русского Свято-Пантелеимонова монастыря.
23 октября 1972 года на приеме в Протате Святой Горы Афон в Карее Святейший Патриарх Пимен от лица Русской Православной Церкви подчеркнул:
“Будучи связана теснейшими вековыми узами с Афоном, Русская Православная Церковь хочет продолжать эти связи, ибо православной русской душе Афон, как величайшая всеправославная святыня и оазис стяжания вечной жизни, остается особенно близким и дорогим. В связи с этим мы весьма озабочены оскудением иноков в нашей русской обители, остро нуждающейся в их пополнении.
Мы надеемся, что греческие светские власти правильно понимают наши естественные стремления и искренние желания сохранить чин русских иноков на Афоне, а Священный Кинот пойдет навстречу желаниям тех русских иноков, которые хотят подвизаться и проводить свое спасительное жительство здесь, на Святой Горе.
На Святой Горе должны пребывать сложившиеся с древних пор традиции и привилегии жизни ее обитателей. Афон должен быть сохранен как всеправославный монашеский центр с веками освященной независимостью и свободой, со своеобразным традиционным самоуправлением. И мы глубоко верим, что Святая Афонская Гора не только была, но и будет оплотом православного иночества всех национальностей”.
На приеме, устроенном премьер-министром Греции 19 октября 1972 года, Святейший Патриарх Пимен в своей речи официально заявил:
“Свидетелем многовековой давности дружеских отношений между русским и греческим народами является Русский Свято-Пантелеимоновский монастырь на Святой Горе Афон. В прекрасный, благоухающий букет святых афонских обителей русский монастырь влагает свою почти тысячелетнюю историю, которая является ярким свидетелем глубокой веры и исключительного благочестия русских православных христиан. Этот монастырь был всегда связан с Русской Православной Церковью живыми духовными и материальными узами. Осуществляя свою заботу о сохранении и добром состоянии этого исконного центра духовной жизни нашей Святой Русской Православной Церкви, мы, естественно, нуждаемся в понимании наших интересов представителями властей Греции, под чьим суверенитетом находится Святая Гора, и в необходимых случаях – в содействии. Мы надеемся, что иноки, желающие перейти из монастырей нашей Церкви в Пантелеимоновскую обитель, не будут встречать печального противодействия со стороны официальных греческих кругов, равно как будут удовлетворяться и иные наши представления, вызываемые интересами Русского Свято-Пантелеимоновского монастыря на Афоне”.
В 1973 году патриарх Пимен дважды обращался к новоизбранному Константинопольскому патриарху Димитрию с просьбой подтвердить благословение почившего патриарха Афинагора на приезд шести иноков в Пантелеимоновский монастырь (письмо № 595 от 3 апреля 1973 года и письмо № 1634 от 10 сентября 1973 года). И снова ответа на них получено не было. Тогда в связи с упорным молчанием Константинопольского патриархата, 12 ноября 1973 года патриархом Пименом была послана патриарху Димитрию телеграмма, в которой в частности указывалось на недружественный характер политики Константинополя по отношению к Русской Церкви в афонском вопросе:
“Необъяснимое молчание воспринимается нами как игнорирование Наших обращений к Вашей Святыне, приносит Нам огорчение и, к глубокому прискорбию Нашему, способствует только ослаблению уз, связующих наши Святые Церкви”.
После этого только 26 августа 1974 года в письме № 432 патриарх Димитрий ответил на послания патриарха Пимена, сообщив, что из шести человек только двум дано разрешение на поселение на Святой Горе. Из этих двух человек на следующий год только один монах прибыл на постоянное жительство на Афон. Им был нынешний игумен Свято-Пантелеимоновского монастыря архимандрит Иеремия (Алехин).
4 марта 1974 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Пимен повторил просьбу Русской Православной Церкви новому президенту Греции г-ну Федону Гизикису в связи с сохранением тягостного положения в Русском монастыре на Афоне.
В 1975 году письмами от 16 октября № 2413 и от 31 декабря № 2994 патриарх Пимен сообщил патриарху Димитрию имена 14-ти человек, желающих нести послушание на Афоне.
23 января 1976 года был получен ответ Константинопольского патриарха, в котором он сообщал, что из 14 человек одобрены лишь четыре, в связи с чем патриарх Пимен в письме от 16 марта 1976 года № 466 выразил свое недоумение таким решением.
Лишь 16 июня 1976 года патриарх Димитрий известил патриарха Пимена, что можно производить оформление и готовить для отъезда на Святую Гору и остальных десяти монахов. Итак, летом 1976 года на Афон прибыло сначала четыре монаха из Псково-Печерского монастыря, а затем еще группа из девяти монахов. Учитывая, что к тому времени в Пантелеимоновом монастыре оставалось всего 13 монахов, можно лишь только представить себе, с какой радостью встречала пополнение братия обители.
После этого в 1977 году Русской Православной Церковью был поднят вопрос о новых десяти кандидатах, желающих поселиться на Святой Горе. После года согласований с Константинопольским Патриархатом в мае 1978 года в Русский Свято-Пантелеимонов монастырь на Святой Горе Афон прибыло еще пять монахов, в том числе иеромонах Николай Генералов, ставший впоследствии представителем обители в Священном Киноте.
К тому времени в монастыре сменилось несколько игуменов. В 1975 году по причине тяжелой болезни ушел на покой схиархимандрит Гавриил (Легач). Братия избрала игуменом архимандрита Авеля (Македонова).
Схиархимандрит Гавриил оставался в монастыре в качестве помощника игумена вплоть до своей кончины, последовавшей в возрасте 76 лет 26/9 июля 1977 г. При жизни отец Гавриил отличался особенным трудолюбием. Если он не был в храме или на келейной молитве, то непременно был занят трудом, позволяя себе лишь незначительный отдых ночью. Братия вспоминала, что за 53 года его жизни в обители не было случая, когда бы он с кем-либо празднословил.
Архимандрит Авель недолго пробыл на должности игумена. В 1978 году в связи с болезнью он отбыл на Родину. Местоблюстителем игумена стал архимандрит Иеремия (Алехин). Через год он был избран игуменом монастыря, каковым пребывает и до настоящего времени. Тогда отец Иеремия писал Святейшему Патриарху Пимену:
“Мы не находим для себя сколько-либо более положительным другое направление в отношении наших симпатий и теснейших связей, как с родной матерью Русской Церковью”.
В те годы значительно активизировались связи Русского Свято-Пантелеимонова монастыря с Русской Православной Церковью. Начиная с 1974 года в нашу страну стал регулярно приезжать весьма влиятельный на Афоне в то время эконом и представитель Пантелеимонова монастыря в Священном Киноте иеродиакон Давид (Цубер). Это позволило более эффективно решать вопросы оказания разнообразной помощи русской афонской обители.
На Пасху 1975 года Русский Свято-Пантелеимонов монастырь посетила делегация Русской Православной Церкви во главе с архиепископом Ростовским и Новочеркасским Владимиром (Котляровым). С этого момента поездки паломнических делегаций нашей Церкви совершаются ежегодно. Вначале посланцы нашей Церкви посещали монастырь на Пасху. По решению Священного Синода Русской Православной Церкви от 12 марта 1979 года паломнические группы Русской Православной Церкви стали направляться к празднику святого великомученика Пантелеимона.
Для дальнейшего развития связей с Афоном Священный Синод Русской Православной Церкви своим постановлением от 17 апреля 1975 г. передал для подворья Афонскому Свято-Пантелеимонову монастырю Троицкое подворье Троице-Сергиевой Лавры в селе Лукино (Переделкино). Первые годы принадлежность Троицкого Подворья Русскому Свято-Пантелеимонову монастырю носила скорее формальный характер. У монастыря не было ни сил, ни средств для налаживания его полноценной деятельности. Ситуация коренным образом изменилась после 1991-го года, когда постановлением правительства Москвы № 14 от 6 августа 1991 г. комплекс храма святого мученика Никиты, что за Яузой, был передан в пользование подворью Русского Свято-Пантелеимонова монастыря на Святой Горе Афон. Московское подворье стало местом, где проходят испытательный срок кандидаты на постоянное проживание в Русском Свято-Пантелеимоновом монастыре.
Необходимость тщательного отбора отъезжающих на Афон иноков стала очевидной уже после прибытия из Советского Союза первой партии пополнения братии Свято-Пантелеимонова монастыря в 1976-м году. Впоследствии игумены Авель и Иеремия в своих письмах священноначалию Русской Православной Церкви указывали на то, что многие из новоприбывших оказались совершенно не подготовленными к суровым условиям святогорской монашеской жизни. Значительная их часть вскоре уехала на Родину, так что если в 1979 году по списку в обители числилось 27 человек братии, то уже в 1981 году их осталось только 22. Но и из тех, кто остался в монастыре, далеко не все соответствовали высокому званию монаха-афонита. Из монастыря стали приходить известия о брожении среди братии, упадке духовной жизни, нарастающем беспорядке в монастырском хозяйстве и библиотеке. Вот как в 1980 году описывал ситуацию известный греческий богослов и большой друг Русской Православной Церкви профессор Антоний Тахиаос:
“Духовное состояние монастыря все к худшему идет, и один Бог знает, что будет дальше. Вместо того, чтобы быть цветущим, особенно после приезд новых монахов, из-за недостатка духовного руководства монастырь углубляется в дряхлость. Прошло уже более тридцати лет, как я бываю в монастыре, а подобного нынешнему духовного упадка не помню”.
Тем временем постепенно уходили из жизни старые монахи, последние представители поколения русских святогорцев, выдержавшего тяжелые годы изоляции обители от Матери – Русской Православной Церкви. Так, в 1982 году на 81 году жизни скончался иеросхимонах Серафим (Текза), который подвизался на Афоне с 1925 года. А летом 1987 года последовала кончина многолетнего эконома и представителя монастыря в Священном Киноте Святой Горы схииеродиакона Димитрия (Давида) Цубера.
В 1982 году последовало письменное обращение Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне к Русской Православной Церкви, подписанное игуменом архимандритом Иеремией. В письме была изложена просьба прислать в обитель новое пополнение монахов, оказать монастырю материальную помощь, помочь наладить правильное ведение делопроизводства в Афонском Подворье в Москве. Предлагалось также создать при Священном Синоде Русской Православной Церкви комиссию по афонским вопросам, а также исследовать исторические материалы и издать тысячелетию Крещения Руси иллюстрированный альбом о Русском Свято-Пантелеимоновом монастыре на Святой Горе Афон.
Все эти вопросы были приняты к рассмотрению Священноначалием нашей Церкви. В соответствии с последним из них в 1983 году монастырь была направлена издательская группа во главе с заместителем Председателя Издательского отдела Московской Патриархии архимандритом Иннокентием (Просвирниным).
В 1982 году началось формирование очередной группы из 18 кандидатов на проживание в Русском Свято-Пантелеимоновом монастыре. На этот раз усилия Русской Православной Церкви, в частности Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата получили поддержку Священного Кинота Святой Горы Афон. В это году Священный Кинот выступил с обращением к президенту и правительству Греции, подписанным игуменами 20-ти главных афонских обителей, относительно проблемы хронического недостатка насельников негрекоязычных монастырей. В обращении в частности говорилось:
“Мы располагаем большим и славным историческим опытом. Он свидетельствует, что при всех человеческих невзгодах ею со всей очевидностью управляла Всесвятая Владычица Богородица. Поскольку она пожелала, чтобы здесь было многонациональное и разнообразное население, мы также хотели бы последовательно сохранить монашеское и раннехристианское наследие Святой Горы. В противном случае проблема может выйти за греческие пределы в контексте министерства иностранных дел”.
Спустя три года Священный Кинот на заседании Чрезвычайного Двойного Собрания 16 апреля 1985 года принял обращение к министерству иностранных дел Греции с просьбой разрешить въезд на Афон шести русских, а также болгарских и румынских монахов. Это ходатайство возымело действие, и в март 1987 года в Русский Свято-Пантелеимонов монастырь прибыла группа из семи человек, в числе которых находились и нынешний духовник монастыря иеромонах Макарий (Макиенко) и представитель монастыря в Священном Киноте иеромонах Кирион (Ольховик). За этой группой последовали другие, так что к июню 1992 года, то есть ко времени визита на Святую Гору Афон Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия ІІ братия Русского Свято-Пантелеимонова монастыря насчитывала уже 40 человек.
Во время посещения Афона Святейший Патриарх Алексий в своей речи на приеме в Протате Святой Горы с глубоким удовлетворением отметил постепенное умножения числа насельников Русского Свято-Пантелеимонова монастыря и выразил надежду, что с помощью Божией эта древняя обитель возродится во всей своей былой славе.
Вместе с тем по-прежнему оставалась неразрешенной проблема бывших русских скитов на Афоне – Андреевского и Ильинского. При посещении Андреевского скита, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий при виде картины разрухи и запустения, царящего в обители, сказал представителям Ватопедского монастыря:
“Понятно, что в атеистическом государстве, каким был Советский Союз, разрушались, разграблялись и осквернялись храмы, созданные трудом и молитвами наших предков, но когда нечто подобное происходит в православной стране, на Святой Афонской Горе – этому я не могу найти оправдания. Мы должны любой ценой сохранить для грядущих поколений те святыни, которые нам передали наши предшественники”.
В последние два года ситуация в скиту постепенно начала исправляться в связи с направлением туда десятка греческих монахов из Ватопедского монастыря, а также размещения на его территории афонской богословской академии.
Что касается Ильинского скита, то как раз незадолго до приезда на Афон главы Русской Православной Церкви 20 мая 1992 года по требованию Священного Синода Константинопольского Патриархата в присутствии двух его представителей, митрополитов Мелитона и Афанасия, а также губернатора Афона греческая полиция выдворила за пределы Святой Горы находившихся там пятерых русских монахов, принадлежавших к так называемой Русской Зарубежной Церкви. Формально эти иноки были изгнаны за отказ поминать за богослужением имя Константинопольского патриарха как канонического епископа святой горы. Однако на просьбу Святейшего патриарха Алексия заселить опустевший скит иноками из России ответа Константинопольского патриарха Варфоломея и Священного Кинота Святой Горы Афон так и не было получено, несмотря на то, что предложение об этом исходило со стороны губернатора Афона. После изгнания зарубежников скит перешел в ведение монастыря Пантократор и в настоящее время находится в запустении. Так русские утратили славный Ильинский скит, основанный около 1746 года русским же святым, преподобным Паисием Величковским.
Возвращаясь к положению в Русском Свято-Пантелеимоновском монастыре, следует отметить, что в настоящее время численность братии составляет около 50 человек. Таким образом, можно констатировать, что Священноначалию Русской Православной Церкви, ценой многолетних настойчивых усилий удалось предотвратить физическое вымирание Русского Афона. За последние годы наблюдается ряд позитивных изменений в жизни Русского монастыря. Восстановлены порядок и дисциплина, на средства жертвователей отремонтировано несколько монастырских корпусов, а также все монастырские храмы. Однако еще имеется ряд проблем, в том числе и в сфере духовной жизни, которые еще предстоит решать. Всей этой проблематикой занимается Отдел внешних церковных связей Московского Патриархата, вся история которого хронологически совпадает с рассмотренным в настоящем докладе периодом времени. Недавно по распоряжению председателя ОВЦС, митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла внутри Отдела была создана рабочая группа по Афону под председательством первого заместителя председателя ОВЦС архиепископа Калужского и Боровского Климента. Ей поручено заниматься проработкой всех вопросов, связанных с положением в Русском Свято-Пантелеимоновом монастыре и паломничеством на Святую Гору Афон.
На Небесах скреплена любовь русских к Святой Горе, где много веков назад было закреплено “вечное гражданство” русских подвижников. Эту любовь, освященную Царицей Небесной, не в силах нарушить ничто земное. И Святая Русская Православная Церковь останется верна Афону навеки. Пастыри наши всегда помнили о своем долге перед всеправославной святыней и никогда не допускали и мысли об уходе русских иноков из обжитых ими древних обителей.
Список литературы
Игорь Якимчук. Положение русского монашества на святой горе Афон в ХХ веке
