Пути и способы предоставления автокефалии в Православной церкви в свете предложений Межправославной комиссии по подготовке Святого и Великого Собора

• Вид работы: Дипломная (ВКР)
• Предмет: Культурология
• Язык: Русский , Формат файла: MS Word 45,78 Кб

Пути и способы предоставления автокефалии в Православной церкви в свете предложений Межправославной комиссии по подготовке Святого и Великого Собора

ГОСУДАРСТВЕННОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ

"ИНСТИТУТ ТЕОЛОГИИ ИМЕНИ

СВЯТЫХ МЕФОДИЯ И КИРИЛЛА"

БЕЛОРУСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА

КАФЕДРА БОГОСЛОВИЯ И ИСТОРИИ ЦЕРКВИ

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

ПУТИ И СПОСОБЫ ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ АКТОКЕФАЛИИ В ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В СВЕТЕ ПРЕДЛОЖЕНИЙ МЕЖПРАВОСЛАВНОЙ КОМИССИИ ПО ПОДГОТОВКЕ СВЯТОГО И ВЕЛИКОГО СОБОРА

Савчука Е.Н.

студента V курса

Минск 2012

Оглавление

Введение

Глава 1. Автокефалия в истории православной церкви

1.1 Появление и значение термина "автокефалия"

1.2 Канонические факторы автокефалии

1.3 Краткий обзор провозглашения автокефалии некоторых поместных церквей

Глава 2. Автокефалия и способ ее провозглашения в свете предложений некоторых поместных церквей

2.1 Дискуссия о путях провозглашения автокефалии

2.2 Определение условий признания церкви автокефальной

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Вселенская Церковь состоит из автокефальных Поместных Церквей, которых, по диптиху Русской Православной Церкви, насчитывается пятнадцать:

. Константинопольская Православная Церковь.

. Александрийская Православная Церковь.

. Антиохийская Православная Церковь.

. Иерусалимская Православная Церковь.

. Русская Православная Церковь.

. Грузинская Православная Церковь.

. Сербская Православная Церковь.

. Румынская Православная Церковь.

. Болгарская Православная Церковь.

. Кипрская Православная Церковь.

. Элладская Православная Церковь.

. Албанская Православная Церковь.

. Польская Православная Церковь.

. Православная Церковь Чешских Земель и Словакии.

. Православная Церковь Америки.

Мы не даром оговорились, что Поместных Православных Церквей – пятнадцать – именно по диптиху Русской Православной Церкви. Так как Православная Церковь Америки, получившая автокефалию только от своей Матери-Церкви в 1970 г., до сих пор не признана всеми Поместными Православными Церквами. Почему? Это сложный вопрос, который особенно за последние сто лет возбудил не мало споров в связи с образованием новых автокефальных Церквей. Он не является новым, потому что поднимался уже с четвертого века, когда христианская Церковь стала официальной в римской империи. Тем не менее, именно теперь он приобрел наибольшую актуальность, став предметом обсуждения и даже споров канонистов.

Эти споры ясно выявили, что в вопросе получения статуса автокефалии существуют разногласия. До известной степени проступили, также, некоторые различия в понимании самой природы автокефалии.

Собственно, значение самого термина "автокефалия" развивалось. В византийскую эпоху автокефалией назывались архиепископии, не зависимые от местного митрополита и непосредственно подчиненные Патриаршей юрисдикции. В греческой канонической и церковно-исторической литературе до сих пор различают статус четырех древних Патриархатов, с одной стороны, и новых автокефальных Церквей, с другой, которые, хотя и признаются вполне самостоятельными, но, тем не менее, не поставлены в один ряд с древними Восточными Патриархатами. Вопрос о праве на автокефалию продолжает оставаться острым и сложным. Споры, возникающие вокруг этого вопроса, приобретают болезненный характер, ведут к нестроениям, вплоть до разрыва канонического общения.

Сегодня богословы сходятся во мнении, что само понятие автокефалии требует пересмотра. В октябре 2003 года, к примеру, в Белграде на научном симпозиуме, собранном по проблемам церковного законодательства, была предпринята попытка обсуждения этого вопроса. Епископ Бачский Ириней сделал доклад на тему: "Подлинная автокефалия и кризис автокефалии". В частности там он указывает на то, что сам термин появился довольно поздно, а реальная церковная самостоятельность появилась задолго до появления этого понятия. Необходимо кодифицировать условия предоставления автокефалии, так как именно отсутствие кодификации вызывает большие проблемы. Проблема состоит и в том, что автокефалия понимается как получение национального и государственного суверенитета" .

Дабы положить предел недоразумениям и неточностям, было решено, что на готовящемся Всеправославном Соборе этот вопрос будет изучен, который был внесен в его повестку дня как один из приоритетных в следующей форме: "Автокефалия и способ ее провозглашения". За вторую половину XX века уже прошло не одно заседание Межправославной Подготовительной Комиссии, на которых по данному вопросу были представлены научные доклады Поместных Церквей, предлагающие свои точки зрения и конкретные предложения, обусловленные основными принципами православного канонического предания и практики. В представленной работе мы подробно ознакомимся с основными их тезисами.

Целью настоящей работы является рассмотреть динамику развития института "автокефалии" и проанализировать особенность развития этого института в ходе исторического процесса, освятить факторы, влияющие на признание той или иной Поместной Церкви автокефальной и рассмотреть предложения Поместных Православных Церквей по поводу способа провозглашения автокефалии.

автокефалия православная церковь собор

Глава 1. Автокефалия в истории православной церкви

1.1 Появление и значение термина "автокефалия"

В течение последних, примерно, пятидесяти лет в православном мире периодически возникают споры в связи с образованием новых автокефальных единиц. Эти споры ясно показали, что по поводу достижения статуса автокефалии существуют разногласия. До известной степени проступили как бы филигранью также некоторые различия в понимании самой природы автокефалии или, точнее, всего того, что с ней связано. Дабы положить предел недоразумениям и неточностям, было решено, что предстоящий Всеправославный Собор изучит этот вопрос, который был внесен в его повестку дня в следующей форме: "Автокефалия и способ ее провозглашения".

Необходимо сделать несколько предварительных замечаний: если в течение последних десятилетий дебаты по поводу автокефалии были частыми и, подчас, напряженными, то сама проблема отнюдь не нова. Можно констатировать, что она часто вставала, начиная с четвертого века, то есть с того момента, когда координационные церковные структуры стали официальными, тогда как до этого времени, эти структуры обладали большей гибкостью. Глубокие перемены, происшедшие в течение четвертого века во взаимоотношениях между Кафолической Церковью и римским государством, очень быстро отразились на взаимоотношениях между Церквами-Матерями на территории империи и внешними христианскими общинами. Однако, ни тогда, ни позже, в средние века, тема автокефалии не стала предметом рассуждений канонистов, хотя создание новых, независимых церковных единиц часто создавало серьезное напряжение.

Чем же объясняется такое отсутствие исследований в вопросе, который вставал неоднократно и вызывал такие трудности? Оно объясняется, вероятно, рядом тесно переплетенных причин. В течение всего периода поздней античности и средневековья мы видим тесное взаимопроникновение политической и религиозной областей. И если для ряда случаев право четко разграничивало компетенции церковных властей и прерогативы императорской власти, то рядом с этим Церковь допускала, будь то определенно выражено или молчаливо подразумевало, существование смешанной области, в которой государство играло преобладающую роль. Такой смешанной областью было, в частности, формирование крупных церковных округов и определение их границ. Римско-Византийское правительство не без основания считало, что принадлежность к Константинопольской патриаршей юрисдикции представляла собой важный фактор культурно-политических влияний в соседних и более отдаленный странах. Такая позиция не обязательно диктовалась непосредственной выгодой или просто мелочными мотивами; она входила в контекст определенной политической философии, хорошо изученной византологами. Конечно, василевс не считался главою Церкви, но он рассматривался, как получивший от Христа полномочия управлять от ее имени Вселенной, и эта идеология в той или иной мере принималась странами, находившимися в религиозной и культурной орбите Византии. Такое положение вещей, несомненно, не создавало подходящих условий для чисто канонического подхода к вопросу автокефалии.

В византийскую эпоху мы не встречаем существительного, соответствующего статусу автокефалии. Позже, в новогреческом языке, употребляется прилагательное среднего рода с членом: "το αυτοκεφαλον". Само это прилагательное не входит в словари классического языка; оно появляется в поздневизантийскую эпоху. Слово это сформировано вполне нормально от существительного "κεφαλη" – глава, и прилагательного местоимения "αυτοσ" – сам. Такой тип морфологических образований встречается очень часто и поддается бесконечному количеству применений, как в греческом, так и в других языках, которые прибегают к элементу "авто" для создания новых слов. Общий смысл этого термина понятен: "имеющий собственного главу", а отсюда "самоуправляемый". Это прилагательное принадлежит исключительно юридическому языку как таковому и применяется к лицу, облеченному функцией правления, или к учреждению, означая, что они "sui juris". Кстати, так этот термин и переводится по латыни.

В применении к церковной действительности слово это появляется в шестом веке у Феодора Чтеца, который определяет им положение Кипрской митрополии, жители которой не желали быть под Антиохийской юрисдикцией. В канонической литературе византийской эпохи термин этот встречается в двух различных смыслах: им определяется статус некоторых иерархов, которые не зависели от митрополита той области, в которой находилась их кафедра, а были подчинены непосредственно патриарху. Таких иерархов называют "автокефальные архиепископы". Такое наименование могло вызвать недоразумения, поскольку здесь слово "архиепископ" не соответствовало тому употреблению, в котором оно было раньше, а прилагательное употреблялось не в своем прямом и ясном смысле. Но на самом деле контекст исключал всякую двусмысленность. Кроме того, это выражение исчезло в тринадцатом столетии и никогда больше не появлялось. В конце средних веков епископы Римско-Византийской империи, непосредственно подчиненные константинопольскому патриарху, именовались митрополитами, независимо от того, имели они или не имели епископов-суффрагантов. Перейдем к употреблению слова автокефальный в том смысле, когда это прилагательное употребляется в собственном смысле, соответствующем его этимологии и постоянному употреблению.

В двенадцатом веке, понятие канонической независимости, предполагаемое автокефалией, ясно выражено Нилом Доксапатриосом. Говоря о Кипре и возвращаясь к объяснению Феодора Чтеца, который связывал признание церковной независимости острова с обретением мощей святого Варнавы, он заявляет, что "он остался совершенно автокефальным" (αυτοκεφαλος παντελωσ), так как не подчинен ни одной из крупных кафедр, но самовластен (αυτεκξουσιος) . Говоря также о каноническом статусе Болгарии, он употребляет почти те же термины, добавляя еще уточнение что хиротонии совершаются там одними местными епископами. Здесь мы касаемся основного пункта понятия автокефалии, того, что существенно отличает этот статус от всякого другого. В чем заключается, в строго каноническом плане, автокефалия, кратко, но ясно поясняет Феодор Вальсамон, патриарх Антиохийский, комментируя 2-е правило Второго Вселенского Собора. В этом каноне говорится". очевидно, что областной собор управляет делами каждой области, согласно тому, что было решено в Никее". Феодор Вальсамон отмечает, что "согласно настоящего канона, в прежние времена все областные митрополиты были автокефальными и избирались своими синодами". Таким образом, если византийские канонисты и не изучали автокефалии во всех ее аспектах, то существовало подлинное согласие относительно того, что является ее основным элементом. Итак, автокефалия состоит именно и исключительно в том, что все епископы определенной территории избираются и хиротонисаются собранием епископов этой территории и что примат не должен получать утверждение от другого примата. Эта система действовала в Церкви гораздо раньше, чем появился термин "автокефальный". Наоборот – именно опыт церковной жизни, основанный на Предании и подтвержденный писанным правом, привел позже к образованию этого термина для выражения уже существовавшей реальности. Добавим, что система эта была общей во всей Вселенской Церкви. На Западе, где особенно почитались каноны Собора в Никее, она применялась до тех пор, пока не атрофировалась под действием централизма. В девятом веке получение архиепископами паллиума считалось необходимым условием для осуществления митрополичьих прерогатив. На Востоке эволюция была другой.

В наше время, когда православные говорят о "Поместных Церквах", они имеют в виду чаще всего автокефальные или автономные церковные образования. Следует отметить, что в новозаветной терминологии слово "Церковь" означает либо всю совокупность народа Божья, либо определенную общину. Оно никогда не употребляется в единственном числе для обозначения совокупности общин какой либо области. Так, например, Апостол Павел упоминает во множественном числе Церкви Галатии, Азии, Македонии и Иудеи*. Такое употребление слова в Священном Писании конечно не случайно; здесь выражена глубокая духовная реальность: Церковь, в смысле каждой общины, есть сакраментальное выражение церковной полноты. В этой перспективе противопоставление "местной экклезиологии" и "экклезиологии вселенской" не имеет смысла, так как Церковь, во всей своей совокупности есть ничто иное как совокупность местных Церквей; но каждая из них была бы ничем вне причастия к целому.

Очень важно подчеркнуть тот факт, что этот способ выражения присущ всем православным каноническим документам первых девяти столетий. Так например, отцы Третьего Вселенского Собора говорят не о епископате Кипрской Церкви, а о "главах святых Церквей в Кипре". Эта терминологическая точность не сохраняется в средние века и такой канонист как Феодор Вальсамон говорит, например, о "Церкви Иверии". Подобное же выражение он употребляет в отношении Болгарии и Кипра. Было бы преувеличением видеть в этом семантическом изменении доказательство глубокого изменения в экклезиологии. И, тем не менее, оно отражает известную тенденцию представлять себе автокефальное образование как существенную структуру Вселенской Церкви, а епископии как простые административные подразделения.

Можно с определенностью сказать, во всяком случае, что невозможно изучать проблемы автокефалии независимо, и не принимая во внимание понятие местной Церкви. Действительно, эта структура – единственная существующая и в прошлом, и в будущем постоянно, как связанная с самой епископальной природой церковной организации. Именно исходя из учения о местной Церкви и ее структуры, понимаются и составляют стройную систему многие канонические нормы, тем самым, отражая основные начала православной экклезиологии. Древние канонические документы, говорящие о способах координации во Вселенской Церкви, подходят к вопросу в строгой связи с вопросом местной Церкви. Древняя история развития автокефальных округов проходит в рамках установления связей общения между местными Церквами. Это мы и рассмотрим теперь.

Каждая местная Церковь составляла единое гармоничное целое. Они были между собою в тесном общении и притом не только в исключительных случаях, так как спорные вопросы требовали более или менее распространенной консультации. Избрание и хиротония епископа требовали присутствия и согласия нескольких епископов соседей. При этом несомненно, что уже в очень древние времена, мнение епископа самого большого города имело особенно большое значение. Такое влияние представлялось тем более нормальным, что обычно благая весть Евангелия распространялась исходя именно из этих центров. Епископы этих Церквей-Матерей играли определяющую роль в тех позициях, которые занимали главы Церквей близлежащих или же в пределах более или менее отдаленных, но соответствовавших обычно гражданским округам.

Административная реформа, предпринятая Диоклетианом (284-305) сыграла решающую роль в церковной организации: увеличение числа провинций посредством их разделения привело к образованию менее обширных территорий и, тем самым, фактически облегчилось образование церковных единиц совпадавших с этими административными единицами. В этих условиях определяются функции первенствующего епископа главного города провинции. Этого епископа начинают называть "μιτροπολιτες επισκοποσ" или короче "μιτροπολιτες"*. Основные его прерогативы – созывать Синоды в своей провинции, председательствовать на них и, главное, следить за правильностью избрания епископов. Никейские отцы подтверждают эти обычаи, внеся их в писанное право, дабы они стали нормой для Вселенской Церкви.

-й канон говорит: "Епископа поставлять наиболее прилично всем той области епископам. Аще же сие неудобно, или по надлежащей необходимости, или по дальности пути: по крайней мере, три в одно место соберутся, а отсутствующие да изъявят согласие посредством грамот: и тогда совершать рукоположение. Утверждать же таковые действия в каждой области подобает ее митрополиту. ". Комментируя ссылку на этот Никейский канон, сделанную отцами Константинопольского собора 381 г., Феодор Вальсамон замечает, что в это время митрополичьи округа пользовались автокефалией. Этот статус был правилом для округов, которые, за исключением отступлений, упоминаемых 6-м Никейским правилом, совпадали с административно-территориальными границами гражданских провинций. Такое соответствие административной географии основывалось только на соображениях удобства и не претендовало ни на какую вероучительную доктрину. Это видно из того, что должным образом указанные исключения, принимались из уважения к "древним обычаям". Чисто прагматический характер этого типа организации утверждается в 9-м правиле Антиохийского Собора: "Епископы каждой провинции да знают, что епископ, председательствующий в митрополии, пользуется заботой всей провинции, ибо в митрополию едут со всех сторон те, у которых есть дела. Поэтому представляется, что он должен занимать первое место ради чести. ". Эта система строго территориальна. Если впоследствии были попытки оправдать церковную организацию по критерию национальному, ссылаясь на 34-е "апостольское правило" ("Епископы каждого народа да знают, кто из них первый. ") , то это основано на искажении смысла. Греческое слово εθνος означает здесь "население территории" и не имеет никакого национального значения, как это и признали православные ученые.

Совпадение гражданских провинций и митрополичьих округов могло иногда приводить к сложным проблемам, так как первые не обязательно всегда были неизменными. Что нужно было делать в церковном отношении, когда гражданская провинция, например, разделялась надвое? Это случилось в 372 году в Каппадокии. Была создана новая провинция, главным городом которой стала Тиана. Анфим, епископ этой новой столицы, немедленно перестал считать себя суффрагантным по отношению к святителю Василию, архиепископу Кесарии Каппадокийской и привлек к своей точке зрения некоторых провинциальных епископов. Святитель Василий Великий не только не согласился с этим положением, но и попытался усилить свое первенствующее положение в Каппадокии. Именно в этих условиях он создал епископскую кафедру в Сасиме, незначительном городке, и решил поместить в нее святителя Григория Богослова. В такого рода проблемах Церковь занимала позицию неоднородную, отражающуюся в ее законодательстве: с одной стороны, она порицала действия честолюбивых епископов, обращавшихся к гражданским властям, чтобы их город был возведен в ранг митрополии, дабы пользоваться титулом и прерогативами митрополита; а с другой стороны, она подтверждала, что принцип согласования с гражданским делением остается общим правилом.

На Западе папство в этом пункте заняло более твердую позицию. Так папа Иннокентий I (402-417) писал Александру, епископу Антиохийскому, категорически утверждая, что Церковь не обязана калькировать свои митрополичьи округа соответственно гражданским провинциям, когда границы последних изменяются. Это мнение не всецело разделялось всем западным епископатом, чему есть доказательства.

Содержание автокефалии вначале, прежде чем этот термин появился, предполагало только право епископов избирать и посвящать (глагол χειροτονειν первоначально относился к обеим этим фразам) своих собратьев, включая первого среди них. Проблема вскоре осложнилась вмешательством иных факторов.

Древнее соборное законодательство имело в виду церковную организацию в геополитических рамках римской империи. Вселенский собор 381 г. заявил просто, не входя ни в какие уточнения: "Что же до Церквей Божьих, находящихся в варварских странах, важно то, чтобы они управлялись согласно обычаю, установленному во времена Отцов". Но зависимость от примата, кафедра которого находилась на территории империи, могла подчас создавать политические трудности из-за связи, существовавшей между институционным христианством и римской империей. Самым древним примером такого конфликтного положения является Армения. Святитель Григорий Просветитель ("Луссаворич") получил епископскую хиротонию в Кесарии Каппадокийской около 294 г. Отсюда епископы этой митрополии выводили, что это означает постоянную от них зависимость. И действительно, пять преемников Григория были посвящены в Кесарии. Начиная с середины четвертого века, эта юрисдикционная зависимость вызвала недовольство армянского двора из-за тех трудностей, которые она создала в сношениях с могучим соседом, персидскими Сасанидами, наследственными врагами Римской империи: Около 373 года произошло решающее событие: король Пап велел посвятить нового Католикоса без согласия епископата Кесарии. Это вызвало очень резкую реакцию святителя Василия Великого. Возросшее персидское влияние, санкционированное в 384 г. договором между императором Феодосием Великим и Сапором, упразднило всякую возможность возвращения к прежнему положению. В Константинополе хорошо понимали сложность положения. К тому же вопрос соотношения Армении и Кесарийской Церкви ставился уже совершенно иначе, чем раньше, поскольку вся епархия Понта всё более и более входила в орбиту Константинополя. Это каноническое положение Армении было признано фактически; оно рассматривалось скорее как временный выход из подчинения, происшедший из-за трудностей времени, нежели как необратимое данное.

Такой подход к автокефалии христианских общин вне границ Империи был в Константинополе постоянным и относился как к автокефалиям, существовавшим де-факто, так и к тем, которые даровались в должной форме. Отношение это диктовалось византийцам их политической философией.

1.2 Канонические факторы автокефалии

Юридическая аксиома: "никто не может дать другому больше прав, чем имеет сам" является вместе с тем и аксиомой канонической, имеющей основу в Слове Божьем: "посланник не больше пославшего его", говорит Сам Основатель Церкви (Ин.13, 16; Лк 6, 40). "Как может дать другому то, чего не имеет сам", – говорит Номоканон при Большом Требнике. А так как всякая автокефальная Церковь имеет высшую, суверенную власть, то, очевидно, основать автокефальную Церковь может только организация или лицо, которое само имеет высшую власть. А такая власть присуща лишь, во-первых, апостолам, во-вторых, – епископату Вселенской Церкви, и, в-третьих, епископату Автокефальной Церкви.

Апостолам принадлежала полнота власти земной Церкви и они основывали первые Автокефальные Церкви. Об этом свидетельствуют и многие авторитетные памятники, напр. Апостольские постановления, Постановления Иерусалимского Собора 1672 г. (правило 10), Послание Восточных Патриархов 1848 года (чл.10).

Существовало мнение, что только Церкви, лично основанные Апостолами, имеют право на автокефалию, и автокефалия некоторых Церквей оспаривалась по тем соображениям, что они не были основаны Апостолами. Например, папы Лев Великий и Николай I оспаривали автокефалию Константинопольской Церкви, доказывая, что она не основана апостолами. Точно также Антиохийская Церковь доказывала, что Церковь Грузинская не может быть автокефальной, так как "никто из Апостолов не был в Грузии". "Папа Григорий Великий доказывал, что весь мир должен быть поделен между тремя, основанными апостолами Петром, Церквами: Римской, Александрийской и Антиохийской. Поэтому некоторые Церкви старались связать свое возникновение с именем одного из Апостолов, создавая легенды, покоящиеся на очень шатких исторических основаниях. Например, Церкви Константинопольская, Русская, Грузинская связывали свое возникновение с именем Апостола Андрея. Эта теория не находит для себя основания ни в Священном Писании, ни в канонах. Апостолы не делили землю на определенное число автокефальных Церквей, и автокефальные Церкви возникали и после апостольского времени, а, с другой стороны, Церкви, основанные самими Апостолами, теряли свою автокефалию или временно (например, Иерусалимская, Афинская) или и навсегда. Например, из 18 церквей, перечисленных в качестве автокефальных в Апостольских Постановлениях, только 5 сохранили свою самостоятельность.

Однако в этой теории есть зерно истины, так как все существующие автокефальные Церкви, если и не являются прямым продолжением Церквей, основанных самими Апостолами, то, во всяком случае, являются ветвями Церквей, основанных апостолами. И все они получили свои права путем апостольского преемства, и потому все автокефальные Церкви являются совершенно равноправными между собой, независимо от того, получили ли они свою автокефалию от апостолов непосредственно или чрез посредство основанных Апостолами других Церквей.

Так как Апостолы передали полноту своей власти над Церковью Вселенскому епископату, то право основывать новые автокефальные Церкви принадлежит и всему епископату, выражающему свою волю чрез Вселенский Соборы, как свой орган. И, действительно, Вселенские Соборы не раз решали вопросы, касающиеся автокефалии. Так, I Вселенский Собор (правило 6) говорит о правах автокефальных Церквей, Римской, Александрийской и Антиохийской и о положении Церкви Иерусалимской, (правило 7) . II Вселенский Собор говорит о границах автокефальных церквей: Александрийской, Антиохийской, Асийской, Понтийской и Фракийской (правило 2) . III Вселенский Собор защитил автокефалию Кипрской Церкви (правило 8) . IV Вселенский Собор подтвердил автокефалию Константинопольской Церкви, подчинив ей Поместные Церкви – Асийскую, Понтийскую и Фракийскую (правило 28). Наконец, IV Вселенский Собор установил ранг пяти главных автокефальных церквей (правило 36) и подтвердил автокефалию Кипрской Церкви (правило 39) .

Так, "постановлениями Собора или Синода Церкви Константинопольской были провозглашены автокефальными Церкви: Болгарская (1932, 1934 и 1946 гг.), Сербская (1218 и 1879 гг.), Русская (1589 г.), Элладская (I860 г.), Румынская (1885 г.), Албанская (1968 г.). Грузинская Церковь в древнее время получила автокефалию от Церкви Антиохийской, в последнее время – от Русской и т.д. От Русской Церкви получила автокефалию и Церковь Польская".

Имеем и много примеров слияния нескольких автокефальных церквей в одну. Например, в первой половине IV в. Церкви всякой провинции или митрополии (а их было около ста, по свидетельству Феодора Вальсамона) были автокефальными. Между тем, ко времени II Вселенского Собора митрополии объединились в большие Церкви – Экзархаты, параллельные государственным диоцезам, каковых было 14, что и подтвердил Собор 2-м своим правилом, а затем столичные Церкви: сначала Римская, а по ее примеру и Константинопольская, объединила под своей властью по нескольку диоцезов, так что в VI в. в границах Римской империи оказалось всего 6 автокефальных Церквей. Подобные объединения происходили и в новое время. В 1920 г. три автокефальных Церкви: Сербского королевства, Карловицкая и Черногорская, а также части церквей Константинопольской и Буковинско-Далматинской и автономная Церковь Босне-Герцеговинская объединились в одну Сербскую Церковь. В том же году объединились в одну Румынскую Церковь три автокефальные Церкви: Румынского королевства, Германштадтская и Буковинская.

Каким из этих трех факторов – волей Апостольской, Вселенского Собора или епископата автокефальной Церкви – создана автокефалия известной Церкви, ее автокефальные права остаются те же с тем лишь различием, что Церкви, автокефалия которых была признана Вселенскими Соборами, формально могут быть лишены автокефалии только новым Вселенским Собором, пример чего дал IV Вселенский Собор, лишив автокефалии Церкви: Фракийскую, Асийскую и Понтийскую. Никакие другие факторы не могут основать канонически автокефальную Церковь, хотя история Церкви и свидетельствует, что такие попытки делались не раз, а именно делались: а) государственною властью, б) епископатом части автокефальной Церкви и в) Церковью Константинопольской вне ее пределов.

Теоретическое обоснование права государственной власти провозглашать автокефалию дала, например, "Комиссия из 7 членов во главе с протестанствующим канонистом Феоклитом Фармакидисом, имевшая целью подготовить самочинное провозглашение автокефалии Элладской Церкви в 1833 году. По мнению Комиссии, Церковь свободна лишь в своих внутренних делах – в вопросах догмата и культа, тогда как вопросы, касающиеся устройства Церкви и отношения ее к другим церквам, входят в исключительную компетенцию государственной власти". Такая же идеология лежала и в основе самочинного провозглашения автокефалии Румынской Церкви в 1865 г. Защищает ее и доцент Краковского университета Стефан Ландрот, оправдывая в своей книге автокефалию Польской Православной Церкви.

Мотивы провозглашения автокефалии Православной Церкви, находящейся на территории известного государства, властью этого государства вполне понятны, но не могут быть оправданы принципиально. Подчинение местной Церкви церковной власти, находящейся на территории другого государства, грозит опасностью, что эта зависимость может быть использована в политических целях. С другой стороны, Церковь, не имеющая опоры вне государственной власти, легче может стать послушным орудием государственной власти, чем Церковь, зависимая от власти, находящейся в другом государстве. Однако этот мотив не может быть оправдан. Церковь может пользоваться свободой лишь постольку, поскольку она остается в своей, ей свойственной, чисто религиозной сфере, и как только она, нарушая свое учение, переходит в сферу политики, государственная власть имеет право и возможность своими санкциями поставить ее в свои границы. Стремление использовать Церковь в целях политики не может быть оправдано, так как Церковь наибольшую пользу оказывает государству тогда, когда, оставаясь вне политической сферы, она все свои силы направляет к нравственному возвышению народа. А главное, дарование государством Церкви автокефалии противоречит той же канонической аксиоме, по которой никто не может дать другому право, которого не имеет сам.

Государственная власть не имеет не только верховной церковной власти, но и вообще никакой церковной власти и потому не может дать этой верховной власти Церкви на своей территории. Церковь и вся ее организация вовсе не есть создание государственной власти. Церковь возникла и организовалась не только независимо, но и вопреки этой власти, в течение трех веков не признававшей даже права Церкви на существование. Если позднее, когда христианство сделалось государственной религией, Церковь допускала вмешательство государственной власти в вопросы церковного устройства, то она допускала это лишь власти православной, исходя из той мысли, что последняя, как православная, не станет действовать во вред Православной Церкви, а не всякой государственной власти вообще. Но и в эту эпоху, в эпоху союза Церкви с государством, когда Церковь и государство были лишь сторонами одного организма, сознание, что церковная организация и, в частности, вопрос об автокефалии входит в компетенцию самой церковной власти, всегда было присуще Церкви.

Специальный вопрос о распределении церковных областей рассматривался на 4 заседании IV Вселенского Собора и решен в том смысле, что здесь имеют силу не царские указы, а церковные права, с чем согласились и представители императора на Соборе. Согласно с этим 12 правило Собора постановляет, что, если какой епископ, прибегнув к светской власти, путем царского указа разделит одну митрополию на две и сам сделается ее митрополитом, то он и впредь должен подчиняться своему митрополиту, то есть не будет иметь автокефальных прав. А дерзнувший сделать это после Соборного постановления лишается сана. И Собор применил это правило к конкретному случаю. Хотя Никейская митрополия, подчиненная Никомидийскому Митрополиту, получила независимость по указу императора Валентиана, Собор вновь подчинил ее Никомидийскому митрополиту.

Правда, византийские императоры, случалось, нарушали это положение, а некоторые канонисты, такие как Феодор Вальсамон и Дмитрий, архиепископ Охридский, оправдывали такие нарушения, но авторитетный канонист монах Иоанн Зонара справедливо видит в таких действиях нарушение канонического порядка, а, начиная с 1087 г., в Византии действовал указ императора Алексея Комнина, по которому царские указы о распределении границ церквей действительны только после утверждения их Патриархом, и из актов Константинопольской Патриархии, изданных Миклошичем и Мюллером, видим, что царские указы о новом делении церковных областей всегда сопровождаются церковными актами, подтверждающими эти указы. Например, Хризовул императора Иоанна Кантакузена 1347 г. о подчинении всей России Киевскому Митрополиту сопровождается определением Константинопольского Синода, подтверждающего Хризовул. А в 1850 г. Константинопольский Собор, давая автокефалию Элладской Церкви, провозгласил, как общий принцип, что только Соборы могут делать постановления об автокефалии. Все многочисленные попытки государственной власти дать автокефалию своей Церкви помимо власти Церкви кириархальной всегда и неизменно приводили только к смутам и кончались либо неудачей, либо вынужденным обращением с просьбой об автокефалии к власти кириархальной Церкви.

Так провозглашение автокефалии Армянской Церкви королем Папом вызвало протест и анафему на эту Церковь со стороны самого корифея канонического права святителя Василия Великого, архиепископа Кесарии Каппадокийской, которому до того времени была подчинена Армянская Церковь, как Экзарху Понтийского диоцеза. Провозглашение автокефалии Церкви Первой Юстинианы в 11 новелле императора Юстиниана 15 апреля 535 г. вызвало протест Римского папы и из 131 новеллы того же императора от 18 марта 545 г. видно, что эта автокефалия не существовала и 10 лет, и новая Церковь была подчинена папе.

Провозглашение автокефалии Болгарской Церкви в 1185 г. вызвало раскол с Церковью Константинопольскою, продолжавшейся до 1234 г., то есть около 50 лет. Болгарская Церковь была вынуждена просить Патриарха Константинопольского и других патриархов относительно канонического провозглашения ее автокефалии.

Точно также превращение ограниченной автокефалии Сербской Церкви в полную царем Душаном 1446 г. не было признано Константинопольской Патриархией и другими автокефальными Церквами. Патриархия наложила на Сербскую Церковь отлучение, и, в конце концов, она была вынуждена просить о каноническом провозглашении ее автокефалии в 1475 г., то есть после раскола, продолжавшегося почти 30 лет. Провозглашение автокефалии Элладской Церкви властью короля Оттона в 1833 г. не было признано Константинопольской Патриархией и др. автокефальными Церквами, и раскол продолжался 17 лет – до 1850 г., когда Афинский Синод обратился к Константинопольской Патриархии с просьбой о провозглашении автокефалии Элладской Церкви, что в ответ Патриархия и сделала специальным томосом от имени Константинопольского Синода. В нем говорилось, что право давать автокефалию принадлежит только Соборам Церкви-Матери и, что Элладская Церковь получила каноническую самостоятельность только на основании этого томоса. Вызвало раскол и самочинное провозглашение автокефалии Румынской Церкви. Через 20 лет также и Румынская Церковь вынуждена была просить Константинопольскую Церковь о провозглашении автокефалии, что и произошло 15 мая 1885 г. Та же судьба постигла и самочинное провозглашение автокефалии Болгарской Церкви в 1872 г. Она получила каноническую автокефалию только после обращения с просьбой о том к своей Церкви-Матери в 1946 г. Такова же история автокефалии и Албанской Церкви, сначала самочинно объявленной, а затем дарованной канонически Константинопольскою Церковью в 1938 г. и Церкви Польской, получившей каноническую автокефалию только в 1948 году.

Не могут провозглашать автокефалию части автокефальной Церкви епископы этой части или по собственным побуждениям или под давлением государственной власти. Примеры такого провозглашения бывали неоднократно. В перечисленных выше случаях провозглашения автокефалии государственной властью государственная власть иногда прикрывалась авторитетом местного епископата. Местные епископы провозгласили автокефалию Польской Церкви в 1923 г., Грузинской Церкви в 1917г. В этих случаях мы имеем также нарушение канонической аксиомы, отрицающей возможность дарования права тем, кто его сам не имеет, с той лишь разницей, что здесь несуществующее право дается не другому, а себе самому. Такое самовозвышение явно противоречит Слову Божьему, учащему, что "никто же сам себе приемлет честь" (Евр.5,4). С чисто канонической точки зрения это есть прямое нарушение 34 Апостольского правила, 9 правила Антиохийского Собора и 15 правила Двукратного Собора, предписывающих епископам всякой Церкви "ведати епископа в митрополии начальствующего "ничего особенно важного не делать без него, не устраивать Соборов без его председательства, и в знак общения с ним поминать его имя за богослужением".

"Аще который пресвитер или епископ или митрополит, – гласит 15 правило Двукратного Собора, – дерзнет отступити об общения со своим патриархом и не будет возносить имя его по определенному и установленному чину в Божественном тайнодействии, но прежде Соборного оглашения и совершенного осуждения его учинить раскол: таковому Снятый Собор определил быти совершенно чужду всякого священства, аще токмо обличен будет в сем беззаконии".

Поэтому такие самочинные автокефалии имели ту же судьбу, что и автокефалии, провозглашенные государственной властью. Они не признавались ни Церковью-Матерью, ни другими Поместными Церквами. Они или ликвидировались, или получали каноническую легитимность путем обращения к законной инстанции – к центральной власти кириархальной Церкви.

Только в двух случаях часть автокефальной Церкви может стать фактически временно самостоятельной без особого постановления центральной власти своей кириархальной Церкви.

Первый случай – это, когда центральная власть кириархальной Церкви уклонится в ересь. В силу 15 правила Двукратного Собора 861 г. епископы известной Церкви должны быть в единении с ее предстоятелем и поминать его имя за богослужением, но если он будет осужден Собором за ересь, они не только могут, но и должны порвать всякое общение с ним.

"Отделяющиеся от общения с предстоятелем, – гласит правило, – ради некия ереси, осужденныя Святыми Соборами или отцами, то есть, когда он проповедует ересь всенародно и учит оной открыто в церкви, таковые еще и оградят себя от общения с глаголемым епископом, прежде соборного рассмотрения, не токмо не подлежат положенной правилами епитимий, но и достойны чести, подобающей православным. Ибо они осудили не епископов, а лжеепископов и лжеучителей. И не расколом пресекли единство церкви, но потщились охранити Церковь от раскола и разделений". В таком случае высшая власть автоматически переходит к епископату, оставшемуся верным православию, и возглавляемая им часть Церкви становится фактически самостоятельной.

Здесь мы имеем случай применения так называемого деволюционного права, существующего не только в области гражданской администрации, но и в области администрации церковной, по которому если какая-либо власть не может или не желает выполнить свою функцию, эту функцию может взять на себя другая власть, подобно тому, как в организме один член заменяет неспособный к действию другой, например, левая рука заменяет правую, нога – руку и так далее. Так по 11 правилу VII Вселенского Собора, если епископ не назначит в своей епархии эконома, то это должен сделать митрополит, а если эту обязанность не выполнит митрополит, ее выполняет патриарх.

В таком положении оказалась, например, Русская Церковь после того, как иерархия ее кириархальной Константинопольской Церкви заключила унию с Римом, и митрополит Иона был поставлен своими же епископами, то есть, поставлен, как глава автокефальной Церкви.

Другой случай – это, когда часть автокефальной Церкви оказывается совершенно оторванной от центральной власти внешними условиями или, когда эта центральная власть вынуждена бездействовать. В таком положении в течение долгого времени были захваченные мусульманами Восточные Патриархаты – Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский, когда их главы посвящались и проживали в Константинополе. Такое положение предусмотрено в 37 правиле VI Вселенского Собора, постановившего согласно с 18 правилом Антиохийского Собора, что "порабощение от язычников не должно действовать ко вреду церковных прав" и что "нуждою времени. не должны стесняемы быть пределы управления".

"И Русская Церковь, во время захвата центральной власти живоцерковниками, уполномочила на полное временное самоуправление лишенные канонического возглавления свои части, о чем говорят Постановление Патриарха, Синода и Высшего Церковного Совета от 20 ноября 1920 г., послание Местоблюстителя Митрополита Агафангела от 18 апреля 1922 г. и письмо заместителя Местоблюстителя Митрополита Сергия заграничным епископам от 12 сентября 1926 г. ".

Нужно сказать, однако, что и в первом и во втором случае имеется лишь фактическая автокефалия, так как Церкви, находящиеся в таком положении, вынуждены ставить епископов своими же епископами, но эта временная автокефалия может превратиться в постоянную каноническую автокефалию только после того, как центральная власть кириархальной Церкви, находясь в нормальных условиях, выразит на это свое согласие.

Как мы видели, всякая автокефальная Церковь полномочна дать автокефалию только той части Церкви, которая подчинена ее юрисдикции. Дарование автокефалии части другой какой-либо автокефальной Церкви есть нарушение основного канонического принципа о неприкосновенности прав всякой автокефальной Церкви, строго осуждаемое канонами. Таковые нарушения в двадцатом веке не раз допускала Церковь Константинопольская.

Итак, канонически автокефальной является та Церковь, которая получила автокефалию или от самих апостолов, или от Вселенского Собора, или от той автокефальной Церкви, в границах которой она находилась ранее.

Из этих трех факторов автокефалии практическое значение в настоящее время имеет лишь третий фактор – воля автокефальной Церкви. Каким же мотивом должна руководиться автокефальная Церковь, освобождая от своей власти известную свою часть и давая ей автокефалию? Как и во всех церковно-административных вопросах, в вопросе об автокефалии церковная власть должна руководиться лишь одним основным мотивом – пользой самой Церкви, а эту пользу она должна видеть в создании условий, нужных для выполнения ее спасительной миссии. В частности, кириархальная Церковь при решении вопроса об автокефалии должна считаться, во-первых, с волей епископата и народа той части Церкви, которая может получить автокефалию; во-вторых, с волей государственной власти и, в-третьих, с географическими условиями.

Если решение вопроса об автокефалии принадлежит центральной власти, то самое возбуждение вопроса обычно принадлежит той части Церкви, которая хочет получить автокефалию. Право говорить от имени этой части принадлежит ее епископату, но по канонам Карфагенского Собора в этом вопросе нужно принимать во внимание и желание народа.

"Народу, имеющему своего епископа и по смерти его не восхотевшему иметь своего епископа, а желающему присоединиться к епархии иного какого-либо епископа, не должно в сем отказывати" (правило 112).

"Аще будет место равно близко к обоим престолам, то да поступит к тому, которого народ изберет" (правило 132) .

Обычно мотивом к церковной самостоятельности для самого народа служит принадлежность его к другой национальности, чем та, к которой принадлежит центральная власть автокефальной Церкви. Таков был, например, главный мотив провозглашения автокефалии в Болгарской и Грузинской Церквах. Однако нельзя думать, что национальное различие обязывает кириархальную Церковь давать автокефалию своей части, населенной другой народностью. Обычно в пользу такого мнения, приводят 34-е Апостольское правило, говорящее о самостоятельности церкви "всякого народа". По учению Слова Божьего в Церкви Христовой нет ни эллина, ни иудея, "и варвара, ни скифа".34-е Апостольское правило, говоря о народах, разумеет не национальности, а этнические округа, на которые было поделено Римское государство до разделения его при Диоклетиане на провинции, а главное, обязательный императивный смысл 34-го-Апостольского правила касается не такого или иного разграничения церковных областей, существование которого правило лишь констатирует, а взаимоотношения епископов внутри этих областей. Что 34-е Апостольское правило вовсе не считает обязательным деление Церкви по народностям, это видно как из сокращенного текста правила в Синопсисе Стефана Эфесского, помещенного и в нашей Кормчей книге, так и из распространенного текста правила в 9 правиле Антиохийского Собора и, наконец, из толкований 34 Апостольского правила у всех трех канонических комментаторов – диакона Алексея Аристина, монаха Иоанна Зонары и патриарха Феодора Вальсамона: ни в одном из этих источников нет ни малейшего намека на таковую обязанность. Каноны говорят о подчинении той же церковной власти и "иноплеменников". Специально вопрос о значении этнического начала в Церкви рассматривался по поводу болгарской схизмы на Константинопольском Соборе в 1872 г., осудившем "этнофилетизм" то есть принцип обязательно разграничения Церкви по этническому началу. История свидетельствует, что в состав одной автокефальной Церкви часто входили многие народности.

Имеет значение одного из мотивов в пользу автокефалии и воля государственной власти. Мы уже видели, что сама государственная власть не имеет права провозглашать автокефалию, но она может просить об этом власть кириархальной Церкви.

Удельный вес этой просьбы зависит от характера отношений между Церковью и государством. При господствовавшей в старое время системе "симфонии" между Церковью и государством в Византии и в православных славянских странах, при обязательной принадлежности к Церкви главы государства, государь являлся как бы представителем православного народа и мог добиваться автокефалии от его имени. И мы действительно видим, что в Сербии, в Болгарии, в России в вопросе об автокефалии государственной власти принадлежала не только инициатива, но и главная действующая роль. Между тем, при системе отделения Церкви от государства, строго говоря, вопрос об автокефалии не должен касаться государственной власти, и может касаться ее лишь постольку, поскольку кириархальная Церковь в своих отношениях к Церкви-Дочери может подчиняться влиянию власти другого государства.

Наконец, имеет значение мотива в пользу автокефалии и территориальная отдаленность известной части Церкви, затрудняющая управление ею из центра Церкви кириархальной. О значении отдаленности при распределении церковных областей говорят, например, каноны Карфагенского Собора: "аще же случится быти единому месту, то да предоставится тому, к которому в большей близости окажется" (правило 132).

Наоборот, заглавие греческого текста 24 правила Карфагенского Собора говорит, что всякое место; далеко отстоящее от другого, должно иметь своего Митрополита. Тоже повторяет и Пидалион, добавляя, что это правило имеет значение для всей Вселенской Церкви. А самое 24 правило говорит, что Мавритания Ситифенская была выделена из состава Нумидийской Церкви получила своего первенствующего епископа "по ее отдаленности". Так называемые арабские каноны Никейского Собора свидетельствуют, что Кипрская Церковь пользовалась автокефалией вследствие неудобства сообщения с островом, особенно в зимнее время. Русский великий князь Василий Васильевич (1433 – 1462), добиваясь автокефалии Русской Церкви, особенно настойчиво указывал на трудности сношения с Константинополем.

Конечно, современные способы сообщения сильно уменьшают значение этого мотива. Там, где требовалось несколько месяцев пути, теперь достаточно нескольких часов.

1.3 Краткий обзор провозглашения автокефалии некоторых поместных церквей

В прошлом, порой высказывались ошибочные суждения о том, что автокефальными могут быть лишь Церкви, основанные самими апостолами. Папа Лев Великий на этом основании оспаривал автокефалию Константинопольской Церкви. Даже Антиохийский Патриархат отказывал в автокефалии Грузинской Церкви, опираясь на тот исторически сомнительный факт, что никто из апостолов не был в Грузии. Между тем, с одной стороны, многие из Церквей, несомненно, апостольского происхождения автокефалии никогда не имели (например, Коринфская, Фессалоникийская), а с другой – существуют Церкви, самостоятельность которых общепризнана, хотя они и не могут похвалиться апостольским происхождением. Автокефалию Церкви приобретали и утрачивали в процессе истории. И преемствовавший апостольскому сонму, именно сонму, а не отдельным апостолам, вселенский епископат имеет бесспорное право суверенно решать вопросы об учреждении и упразднении автокефалии, о границах между Поместными Церквами. На Вселенских Соборах – чрезвычайных органах епископской власти – действительно решались вопросы об учреждении Поместных Церквей, их рангах, о границах между ними, об упразднении автокефалии некоторых из Церквей: так, Халкидонский Собор подтвердил автокефалию Константинопольской Церкви и подчинил ей Асийский, Понтийский и Фракийский диоцезы.

Когда, в 1220 г., святой Савва пришел в Никею просить церковной автокефалии для Сербии, то, как сообщает его житие, просьба эта "не понравилась патриарху и императору". Однако, судя по тому же источнику, просьба была уважена из-за большой любви императора к святому. Итак, решение императора было определяющим. Что же касается мотивов Феодора Ласкариса, то они не были столь бескорыстными, как сообщает биография святого Саввы. Для Никейского императора это означало серьезный удар для деспота Эпирского, то есть соперника. Синодальный акт, дарующий автокефалию и данный в присутствии императора, был тем не менее неправильным, так как он нарушал один из основных принципов права, выражающийся в аксиоме: "Nemo plus iuris ad alium transferre potest quam ipse habet". Действительно, таким образом, провозглашенная автокефалия была создана за счет епископий Призрена и Раса, зависевших от Охрида. Но с 1217 года архиепископом этой кафедры был выдающийся канонист, Димитрий Хоматин, который энергично протестовал против действий Константинопольского Патриарха, даровавшего автокефалию территориям, которые не были в его юрисдикции. Хиротонию Саввы он считал не состоявшейся. Каноническое мышление Димитрия Хоматина не было лишено двусмысленности, поскольку оно часто было отмечено цезаропапизмом. Так он утверждал, что император, как "эпистемонарх" (т.е. заведующий церковной дисциплиной) может по праву вмешиваться в жизнь Церкви, так как он обладает, кроме права совершать богослужения, всеми епископскими правами. Тем не менее, неоспоримо то, что в деле сербской автокефалии, даже если он защищал собственные интересы, его позиция была канонически правильной. К тому же, там где не действуют вне-церковные факторы, исключительное право Церкви-Матери даровать автокефалию не ставилось под вопрос. Так, в одиннадцатом веке уже автономная Грузия получила автокефалию от синода Антиохийского Патриархата.

Сложным было достижение автокефалии Россией. До, пятнадцатого века каноническое ее подчинение патриаршему престолу Константинополя никогда серьёзно не оспаривалось. Не следует преувеличивать значение дела Климента Смолятича, ставшего в 1147 Киевским митрополитом без согласия Вселенского Патриарха; дело это следует рассматривать в контексте феодального соперничества и, кроме того, это избрание было встречено сильным неодобрением части русского епископата. В Москве же четырнадцатого века, развитие национального сознания привело к тому, что присылка греческих иерархов на митрополичью кафедру всё менее и менее приходилась по вкусу. Кроме того, там были хорошо осведомлены об упадке византийской Империи. Однако культурный и религиозный престиж Константинополя был еще велик. С другой стороны сама давность обычая вела к тому, что каноническое подчинение Константинополю не ставилось серьёзно под вопрос. Принятие Исидором римо-католичества повело к его низложению. Последовавшая за этим неуверенность в действиях показательна для той растерянности, которая охватила руководящие круги Московской Руси.

Нужно было избежать открытого разрыва с Константинополем, и в то же время сохранить православие. Поэтому великий князь Василий Васильевич в 1441 году писал императору Иоанну VIII, прося разрешения избрать на Руси нового митрополита и обосновывая это главным образом причинами практического характера. Это письмо по-видимому не было послано, так как узнали, что в Константинополе возобладала униатская партия. В конце концов, в декабре 1448 года, Московский Собор возвел рязанского епископа Иону на митрополичий престол. Перед этим, по инициативе великого князя, была серьёзно рассмотрена каноническая проблема, поставленная таким избранием. В письме, написанном в 1450 году императору Константину XI, московский князь объяснял эту инициативу в очень почтительном тоне и уверял государя в желании Русской Церкви пребывать в общении с Константинополем. Письмо это еще не было отослано, когда узнали, что император Константин XI так же привержен Флорентийской унии. Канонически, действия русских епископов были безупречны. Низложение Исидора и непризнание униатских патриархов, Митрофана II и Григория III, основывались на вероучительных причинах. Такая возможность была определенно предусмотрена 14-м и 15-м правилами Двукратного собора.

Добавим, что те причины, которые давал великий князь, прося избрать русского митрополита и совершить избрание на Руси, не были пустыми. Нельзя отрицать неудобства, происходившие от незнания русского языка и практические трудности из-за продолжительности путешествия и сношения с Константинополем. Взятие Константинополя турками в 1453 г. было событием, которое утвердило окончательно новый статус Церкви Московской Руси. В этом увидели Божье наказание и тем самым оправдание отказа в подчинении. Собор, бывший в Москве в 1459 г. занял позицию, определявшую будущее, заявив, что преемники Ионы будут законными митрополитами всея Руси. Совершенно очевидной оказалась невозможность быть в зависимости от Патриарха, находящегося под политическим игом турок (". в области безбожных турок поганого царя") Интересно отметить, что, несмотря на свое восхищение греками, Патриарх Никон включил эту мотивировку московской автокефалии в предпринятое им издание Кормчей Книги в 1653 г.

Однако традиция подчинения Константинополю была настолько сильна, что законность Ионы не была признана всецело во всей Руси. Литовские епископы, после некоторых колебаний, снова вошли в патриаршую юрисдикцию. Эта перемена несомненно не была чужда изменению позиции главы польско-литовского государства, Казимира. Даже в Московской Руси были несогласные, наиболее известным из которых был святой Панфутий Боровский.

Между 1448 и 1589 годами положение носило явно двусмысленный характер. Константинополь не признавал официально московских митрополитов. В 1459 г. Патриарх Дионисий не постеснялся это открыто заявить. Но, в общем, на этом не настаивали. Не было вопроса о запрещении, так как не хотели порывать с единственным православным государем. Все еще не теряли надежды убедить москвитян вернуться к прежнему положению; это была одна из задач, данных преп. Максиму Греку. В этом его упрекали на суде в 1531 г. Положение это закончилось установлением в Москве патриаршества Вселенским Патриархом Иеремией и этот его акт был всецело одобрен впоследствии другими восточными патриархами. Следует обратить внимание на то, что при этом и намека не было на какое либо урегулирование положения, хотя у обеих сторон были, несомненно, различные точки зрения на этот вопрос.

Выявление новых автокефалий или возобновление упраздненных – феномен, характеризующий историю Православной Церкви девятнадцатого и двадцатого столетий. Это происходит на фоне возрождения национальностей на Востоке. Это возрождение часто вызывало конфликтные ситуации между национальностями, с последствиями, иногда серьёзными, для единства общения в Православии. Самым серьёзным из них был долгий "Болгарский раскол" (1872-1945). Не пытаясь анализировать его причины и еще менее претендуя распределять ответственности этого тяжелого дела, следует подчеркнуть его печально прагматическую сторону, поскольку ставился под вопрос церковный принцип территориальной организации.

В зарождении новых автокефалий сыграло большую роль другое понятие. Оно основывается на теории, включающей церковную организацию в понятие суверенности государств. Независимость государства непременно предполагает, по этой теории, церковную автокефалию на его, территории. Государству принадлежит право провозглашать эту автокефалию и устанавливать, под своим контролем, административный статус Церкви: Церковная власть ведает исключительно областями догмата и культа. Главным теоретиком этой системы был Феоклит Фармакидис, родившийся в Лариссе в 1784 г. Такая теория хорошо сочеталась с общими идеями этой эпохи относительно соотношения между Церковью и Государством. Она была лишь их специфическим применением к Православию. Влияние ее было, поэтому, и вредным и продолжительным. На нее еще ссылались после первой мировой войны для оправдания автокефалии православной Церкви в Польской Республике. Теория эта угасала медленно. Решающий удар ей был нанесен только абсолютизированным секуляризмом последнего времени, считающим религию частным делом. Да, пожалуй, и сегодня эта теория продолжает свое существование.

Глава 2. Автокефалия и способ ее провозглашения в свете предложений некоторых поместных церквей

2.1 Дискуссия о путях провозглашения автокефалии

Автокефалия, как институт управления Православной Церкви определялся, как известно, на основе экклезиологического учения о Поместной Церкви в том виде, в котором оно было отражено в православном предании и жизни Православной Церкви со времен Апостолов и по сей день. Таким образом, основополагающим принципом автокефалии является все апостольское святоотеческое предание Поместной Церкви, которое было представлено как осуществление исторического тела Христова в пространстве и во времени

Глубокая связь канонического института церковной автокефалии с православным экклезиологическим учением о Поместной Церкви объясняет как чуткость поместных автокефальных Православных Церквей по отношению к безотлагательному решению реально существующих проблем гармоничного функционирования института, так и их готовность внести свои вклад своими обширными докладами в дело единства Православной Церкви. Свои Доклады по вопросу "Автокефалия и способ ее провозглашения" прислали своевременно в Секретариат по Подготовке Святого и Великого Собора: Вселенская Патриархия, Александрийская Патриархия, Иерусалимская Патриархия, Московская Патриархия, Румынская Патриархия, Болгарская Патриархия, Элладская Церковь, и Польская Церковь.

В своих докладах Православные Церкви пользуются основными принципами православного канонического предания и практики, чтобы обосновать свои конкретные предложения по этому вопросу, особенно же по вопросу способа провозглашения автокефалии в рамках Православной Церкви, так как экклезиологические предпосылки автокефалии являются фактами ее экклезиологического предания. Конечно, в докладах Церквей выбор канонических или исторических критериев разнообразен, так как эти критерии были по-разному истолкованы канонистами в теории для того, чтобы служить конкретным тенденциям, касающимся функционирования данного института в новейшем времени, особенно же в рамках создания православными народами национальных государств. В этом смысле сформировались совпадающиеся и расходящиеся подходы толкования, которые составляют специфическую проблематику вопроса в поисках единой позиции поместных Православных Церквей по отношению, в основном, к канонической юрисдикции провозглашения автокефалии.

В самом деле, характер расходящихся подходов и канонического предания и практики касается, в основном, способа провозглашения автокефалии, а совпадающие подходы касаются, в основном канонического содержания и значения этого института для единства Православной Церкви. Другими словами, доклады Поместных Православных Церквей исходят, с одной стороны, из канонического предания и практики института автокефалии, а, с другой стороны, используют в качестве герменевтических критериев или общую экклезиологическую инфраструктуру, или же разнообразную казуистику исторического применения института в Церкви. Однако, это сочетание, несмотря на то, что выявляет устойчивые экклезиологические предпосылки функционирования института, оказывает содействие различным герменевтическим тенденциям по отношению к порядку провозглашения автокефалии. Так или иначе, историческое применение принципов церковной икономии и снисхождения, которое направлено только на благо Церкви, всегда осуществлялось в соответствии с незыблемым принципом канонической акривии*, чтобы таким образом стало невозможным его ослабление через приспособление к очередным историческим потребностям Церкви.

Доклады Поместных Православных Церквей по вопросу автокефалии содержат некоторые значительные различия по отношению к компетентной церковной власти: а) в введении процедуры и б) в принятии окончательного решения по поводу провозглашения или упразднения автокефалии какой-либо Церкви. Эти различия вытекают из двух явно разноцентричных исходных пунктов в подходе к данной проблеме.

Авторитет Вселенских Соборов подчеркивается Вселенской, Александрийской, Иерусалимской Патриархиями и Элладской Церковью, и имеет в качестве критерия единодушное каноническое предание периода Вселенских Соборов и его последовательное применение в жизни Церкви вплоть до новейшего времени. Согласно этому каноническому критерию, вносимые изменения в организацию тела Церкви, имеющие в качестве своей главной цели большее утверждение единства Церкви внедрялись в Церковь на основе решений Вселенских Соборов: например, митрополичья система основывалась на 4, 5, 6, 7 канонах Первого Вселенского Собора, экзаршая и патриаршая системы – на 6 каноне Первого, 2 и 3 канонах Второго, а также на 9, 17 и 28 канонах Четвертого Вселенских Соборов; автокефалия Кипрской Церкви на 8 каноне Третьего и на 38 каноне Пято-Шестого Вселенских Соборов и т.п. Это предание Вселенских Соборов отражено в докладах Святых Церквей Константинопольской, Александрийской, Иерусалимской и Элладской в качестве единственной канонической основы правильного подхода к этой спорной современной проблеме.

Таким образом, в докладе Вселенского Престола делается вывод: из всего сказанного об организации древней Церкви, и в особенности о введении митрополичьей и патриаршей систем, видно, что при создании и утверждении структур церковного управления был пущен в ход важный механизм решений и предписаний, особенно в области Соборов, которые созывались по разным случаям, и, в частности Вселенских Соборов, отличительным признаком которых всегда было полное согласие в решениях всех Поместных Церквей.

Из всего вышесказанного видно, что в сознании Церквей вопрос автокефалии касался компетенции всей Церкви в целом. Ибо с понятием автокефальной Церкви связано понятие независимой Поместной Церкви, связанной единством веры и каноническими началами с другими ее частями.

В докладе Александрийской Патриархии подчеркивается: "из вышеизложенного становится ясно, что наивысшая видимая власть Православия – это Вселенский Собор, который, по словам святителя Иоанна Златоуста есть имя состава и собора. Он также является самой высшей авторитетной инстанцией, которая может упорядочивать административные границы Православных Церквей. Основной Принцип Православной Церкви заключается в том, что на Вселенских Соборах присутствовал Дух Святой, Который руководил ими в решениях".

В обширном докладе Иерусалимской Патриархии говорится о том, что Вселенский Собор представляет собой канонический орган для проведения общих канонических реформ в административной организации Церкви: между прочим, именно по этой причине решениями Первого и Четвертого Вселенских Соборов были учреждены как система митрополий, так и система патриархатов. Однако, Большие Соборы также могли принимать решения по вопросам управления более общего характера.

"Таким образом, общие Соборы Восточных Церквей или домашние Соборы в Константинополе Вселенского Престола (эндемуссе), которые в церковной практике на Востоке заняли место Соборов со значительным количеством участвующих и стали более авторитетными – получили возможность принимать решения по вопросам управления более общего. Следовательно, под председательством Вселенского Патриарха и выражая мнение патриарших Престолов Востока, местные Константинопольские Соборы обладали юрисдикцией провозглашать автокефалии Церкви и поставлять святителей вплоть до чина патриарха".

В докладе Элладской Церкви читаем следующее:

"а) Вся Православная Церковь в своей канонической административной совокупности провозглашает какую-либо Поместную Церковь автокефальной, поэтому произвольное, самовольное или группой автокефальных Православных Церквей одностороннее провозглашение не служащее единству Православной Церкви и нарушающее каноническое предание, является антиканоничным.

б) Органом, отвечающим за провозглашение автокефалии, является Вселенский Собор, и, соответственно, для Православной Церкви – Всеправославный Собор, который, применяя каноническую традицию и особенно вышеупомянутые критерии, приступает каноническим порядком к провозглашению.

в) Канонический процесс начинается, по каноническому преданию Православной Церкви, Вселенским Престолом, имеющим первенство чести, который координирует все каноническое рассмотрение вопроса на всеправославной основе. ".

Самостоятельное право каждой автокефальной Церкви даровать автокефалию конкретной части ее юрисдикции, если имеются все необходимые конкретные предпосылки, выделяется в докладах Святых Церквей Русской, Румынской, Болгарской и Польской, в том смысле, конечно, что и всеправославное сознание признает это одностороннее решение провозглашения автокефалии какой-либо Церкви.

Таким образом, в докладе Святой Русской Церкви в качестве критерия выступает принцип, согласно которому:

"Юридическая аксиома никто не может дать другому больше прав чем имеет сам является вместе с тем и аксиомой канонической, имеющей основу в слове Божьем: посланник не больше пославшего его. (Ин.13, 16; Лк 6, 40) Так как всякая автокефальная Церковь имеет высшую, суверенную власть, то в силу этого Поместный Собор епископов этой Церкви и может даровать автокефалию части своей Церкви. Однако, этот акт влечет за собой необходимость признания этой новой автокефальной Церкви со стороны всех Поместных Церквей-Сестер. Апостолы и Вселенские Соборы не могут рассматриваться в качестве обычных образователей автокефальных Церквей. Первые потому, что они жили в эпоху основания Церкви, вторые потому, что были чрезвычайными явлениями и уже в силу этого не имевшими возможности всегда решать такие вопросы текущей церковной жизни, как вопрос об автокефалии.

Обычно нормой образования новых автокефальных Церквей является воля епископата уже существующих автокефальных Церквей. При этом компетенция Собора автокефальной Церкви ограничивается ее собственной территорией. Собор Епископов автокефальной Церкви может как провозглашать новую автокефалию части своей Церкви, так и отказаться от автокефалии своей Церкви, решив присоединить ее к другой автокефальной Церкви с согласия последней".

В докладе Святой Румынской Церкви подчеркивается на основе Апостольских канонов 34, 35 и 37, а также канонов 2 Третьего и 12 Четвертого Вселенских Соборов, что:

"…автокефальные Церкви, устроенные по этническому принципу, существовали как до, так и после Вселенских Соборов, в то время как другие такие Церкви были созданы постановлением этих Вселенских Соборов. Однако, из этого не вытекает, что лишь Вселенский Собор имеет право предоставить какой-либо Церкви полную и необратимую автокефалию. Наоборот, становится ясно, что каноническое установление автокефалии существовало и может существовать независимо от Вселенского Собора и что такие Соборы специально не предвидят и не дают повода думать, что невозможно создать полную и необратимую автокефалию иначе, как их решением. Практика церковной жизни открывает нам, каким образом устанавливались различные автокефальные церковные единицы, а именно: некоторые создавались непосредственно, применением иерархического и соборного принципа в их становлении как независимых единиц; другие – актами провозглашения автокефалии со стороны некоторых уже существовавших автокефальных Церквей.

В случае, когда Церковь, состоящая из нескольких епархий и отвечающая условиям, необходимым для существования и действия в качестве автокефальной Церкви, ходатайствует об автокефалии и не встречает содействия со стороны Церкви, от которой она канонически зависит, она может апеллировать к всеправославному решению" .

В докладе Святой Болгарской Церкви подчеркивается на основе Апостольских канонов 34, 35, 37 и 2 канона Третьего Вселенского Собора, 12 канона Четвертого Вселенского Собора, что: "не вызывает сомнений право Вселенского Епископата создавать автокефальные Церкви. Но Вселенские Соборы, как явления чрезвычайные в повседневной жизни Церкви, не имели возможности подробно разрешить такие особые вопросы, как вопрос автокефалии. В своей законодательной деятельности они лишь выработали и провозгласили наиболее общие принципы церковного устроения. Для создания автокефальных Церквей непременным фактором было и есть соизволение иерархии автокефальной Церкви, уже существующей и признанной. Эта иерархия имеет постоянную власть и обладает законным правом создавать новую автокефальную Церковь или соединиться с другой Церковью, действуя от имени всего вселенского епископата через свои органы соборы".

Таким образом, автокефальная Церковь может предоставлять автокефалию лишь той своей части, которая находится в границах ее собственной юрисдикции. Действия наперекор этому основному каноническому принципу, заявляется в докладе, были бы нарушением неприкосновенных прав других автокефальных Церквей.

"а) …по нашему мнению, автокефалию может дать Церковь-Мать, имеющая законную автокефалию и находящаяся в каноническом общении со всей полнотой Православия.

б) Без благословения Церкви-Матери признание автокефалии незаконно.

в) Все существующие автокефалии и автокефалии оспариваемые должны быть подтверждены и выяснены Всеправославным Святым Собором во имя всеправославного единства".

По вышеизложенным тезисам Святых Поместных Православных Церквей становится ясно, что основные расхождения относятся не к самой по себе сути института автокефалии, а, в основном, к способу ее провозглашения, то есть к установленной процедуре и к компетентной церковной власти, начинающей эту процедуру. В самом деле, в докладах некоторых Православных Церквей выделяется в качестве незыблемого критерия единодушное каноническое Предание и практика, согласно которым провозглашение автокефалии какой-либо Поместной Церкви являлось, с точки зрения акривии, каноническим правом Вселенского Собора, а с точки зрения церковной икономии – зрелым плодом решения всех Поместных автокефальных Православных Церквей по инициативе и попечению Вселенской Патриархии, согласно канонически установленному порядку престолов в Церкви (Вселенская Патриархия, Александрийская, Иерусалимская, Элладская Церковь).

В докладах некоторых других Святых Православных Церквей активизация процедуры провозглашения автокефалии какой-либо Поместной Церкви представляется как привилегия Церкви-Матери, которая, оценив существующие предпосылки, может в принципе принять ходатайство любой части ее административной юрисдикции или на основе права, которое гласит, что всякая Церковь может в одностороннем порядке даровать то, что она сама имеет (Московская Патриархия), или же просто как само собой разумеющееся каноническое право всякой автокефальной Церкви-Матери (Русская, Румынская, Болгарская Патриархия и Церковь Польши).

Однако, несмотря на разносторонний подход к способу провозглашения автокефалии, отмеченный в докладах св. Православных Церквей, возникает со всей ясностью общее убеждение в необходимости всеправославного консенсуса при любом провозглашении автокефалии какой-либо Поместной Церкви. Это убеждение, однако, входит в рамки предлагаемого двумя тенденциями толкования иной процедуры, поскольку первая понимает всеправославный консенсус в рамках установившихся и утвердившихся вселенских структур Православной Церкви посредством канонической инициативы Вселенской Патриархии, а вторая считает провозглашение автокефалии какой-либо Поместной Церкви внутренним, так сказать делом автокефальной Церкви-Матери, к решению которой должен приспособиться, в большей или меньшей мере, всеправославный консенсус. Следовательно, всеправославный консенсус в первом подходе является необходимой предпосылкой в рамках канонического служения вселенского престола, а во втором становится лишь простым утверждением одностороннего решения Церкви-Матери провозгласить автокефалию некоей ее части.

В этом духе были сформулированы соответствующие предложения этих двух подходов относительно способа провозглашения автокефалии какой-либо Поместной Церкви. Таким образом, в докладе Вселенской Патриархии имеются следующие итоговые предложения: "видно, что дарование автокефалии – дело всей Церкви в целом, за которой остается право вынести окончательное решение относительно дарованной автокефалии особенно во время Великого или Общего Собора Православной Церкви. Что означает, что такое решение относится к компетенции общего Собора, представляющего собрание Поместных Православных Церквей, но ни в коем случае не является в компетенции какой-либо отдельной Поместной Православной Церкви. Константинопольская Церковь и ее административные органы в согласии с буквой и духом священных канонов, и соответственно своей длительной церковной практике, начиная с эпохи непосредственно после Вселенских Соборов и до наших дней, при утверждении и согласии других Православных Церквей-Сестер, пользовалась правом и несла служение, состоящее в удовлетворении нужд и деятельности на пользу единства нашей Святой Православной Церкви во все времена и повсюду, с тех пор как стал возможным созыв Собора или соборов подобных вышеописанным".

Согласно всему вышесказанному, этот Великий Собор, по-видимому, должен будет, с одной стороны, благословить и окончательно утвердить дарованные Константинопольской Церковью автокефалии, а с другой, закрепить впредь для аналогичных случаев привычную практику, соблюдавшуюся до сих пор и ставшую неписанным законом, созданным этой практикой, чтобы подобные затруднения не возникали впредь.

Следовательно, существует только один действительно положительный и возможный способ объявления автокефалии какой-либо Церкви: "это та процедура, которая соблюдалась до сих пор и которая не отменяет непреложного права всех Православных Церквей вместе взятых давать свое согласие и подтверждение, а обеспечивает нормальное течение дела во всем, что касается административной организации и развития в лоне Православной Церкви".

В докладе Александрийской Патриархии подчеркивается, в частности: "следовательно, Вселенская Патриархия с согласия всех Православных Церквей имеет, согласно порядку, инициативу в общих вопросах Церкви, среди которых оказывается и учреждение автокефалии. До сих пор было доказано, что Константинопольская Церковь приступала к учреждению автокефалии не без мудрости и размышления, и что ей всегда оказывалось подобающее уважение.

Это служение Вселенской Патриархии вытекает из необходимого наличия координирующего фактора для порядка и гармонических отношений между Церквами".

Вывод таков, что из основных принципов управления Церкви и ее жизни мы приходим к твердому мнению, что автокефальные Церкви имеют юрисдикцию, ограниченную границами их предела, и не могут даровать автокефалию, тогда как они могут даровать автономию святым храмам и святым монастырям, которые находятся в пределах их церковной юрисдикции.

Возобновление в наши дни практики созыва Всеправославного Совещания и достижение частого общения Председательствующих Православных Церквей с Вселенской Патриархией дает Церкви возможность совместно выносить решения в случае учреждения автокефалии.

В обширном докладе Иерусалимской Патриархии подводится следующий такой итог, что "провозглашение автокефалии всякой Поместной Церкви должно осуществляться на основе комплекса канонической традиции и, в особенности, установленных Вселенскими Соборами критериев и долгой практики церковной деятельности, поскольку только таким образом провозглашение автокефалии будет каноническим".

В докладе Элладской Церкви выделяются те же канонические критерии и тот же способ провозглашения автокефалии какой-либо Поместной Церкви.

Под другим углом зрения подводятся итоги у Православных Церквей, подчеркивающих роль Церкви-Матери в процессе провозглашения автокефалии какой-либо Поместной Церкви и считающих логически вытекающим последствием выражение всеправославного консенсуса по этому вопросу.

Итак, Святая Русская Церковь предлагает в своем докладе следующее:

"1. Следуя наставлению апостолов и Номоканона, каноническая практика Вселенской Церкви утверждает, что основать или провозгласить новую Автокефальную Церковь имеет право лишь такой церковный орган, который обладает высшей властью в этой Церкви.

В ныне существующих автокефальных Православных Церквах такая власть присуща поместным Соборам епископов этих Церквей. Естественно, что компетенция Собора Епископов автокефальной Православной Церкви ограничивается пределами юрисдикции своей Поместной Церкви (См. о Соборах в Церковных областях-автокефалиях – 2 правило Второго Вселенского Собора) .

. Провозглашение Собором Поместной Церкви новой автокефалии части своей Поместной Церкви должно сопровождаться последующим признанием этой новой автокефальной Церкви со стороны всех поместных автокефальных Православных Церквей, в чем проявляется единство духа в союзе мира…

. Собор епископов автокефальной Церкви может не только провозгласить новую автокефалию части своей Церкви, но и отказаться от автокефалии своей Церкви, решив присоединить ее к другой автокефальной Церкви".

Святая Румынская Церковь приходит к подобным выводам, но придает большое значение предшествующему провозглашению автокефалии всеправославным согласием.

2.2 Определение условий признания церкви автокефальной

С помощью вышеизложенных итоговых предложений можно придти к выводу, что выявляемые в докладах Православных Церквей на основе этих критериев основные расходящиеся положения, связаны, с одной стороны, с каноническим органом, а с другой с каноническим способом провозглашения автокефалии:

а) Каноническая компетенция в провозглашении автокефалии какой-либо Церкви принадлежит Вселенскому Собору и, следовательно, Всеправославному Собору или же по крайне мере единодушно принятому решению всеми Поместными Православными Церквами (Вселенская Патриархия, Александрийская, Иерусалимская, Элладская Церковь). Согласно другим докладам, это – компетенция автокефальной Церкви, от которой отделяется область, провозглашаемая автокефальной, а одобрение других Православных Церквей выражается апостериори (Московская Патриархия, Румынская Патриархия).

б) Инициатива канонической процедуры для достижения единогласия на провозглашение автокефалии (в том, конечно, случае, когда Матерь-Церковь дала свое согласие и когда определены прочие канонические положения) принадлежит Вселенскому Престолу, которому в каноническом порядке было присвоено верховное первенство чести согласно канонически единодушным преданию и практике (Вселенская Патриархия, Александрийская, Иерусалимская, Элладская Церковь). В других докладах такое право инициативы признается за Церковью, от которой отделяется Церковь, провозглашаемая автокефальной; одобрение Православных Церквей на уже совершенное провозглашение запрашивается апостериори (Московская Патриархия, Румынская Патриархия, Болгарская Патриархия, Польская Церковь). Это разногласие влечет за собой другие расхождения в отношении канонического порядка провозглашения автокефалии в следующих областях:

1. канонический орган, которому направляется прошение от Поместной Церкви, ходатайствующий об автокефалии,
2. канонический орган, ответственный за оценку канонических предпосылок (по содержанию и форме), необходимых для приведения в действие процедуры одобрения Православных Церквей,

3. решающий или только утверждающий характер всеправославного одобрения.

По каноническому преданию и практике, канонические последствия провозглашения автокефалии Поместной Церкви включают ее введение (на основе ее собственных данных) в круг Православных Автокефальных Церквей, а также установление ее прямых сношений с Вселенской Патриархией и другими автокефальными Православными Церквами, поскольку прервалась нить ее зависимости с Церковью, от которой она отошла. Вот почему возможное приведение в действие I канонической процедуры для упразднения автокефалии (так же, как и ее провозглашение) делается по инициативе Вселенской Патриархии, согласно каноническому преданию и практике (Вселенская Патриархия, Александрийская Патриархия, Иерусалимская, Элладская Церковь). Другие считают это право привилегией Церкви, самостоятельно провозгласившей автокефалию (Московская Патриархия).

Вышеупомянутые положения, расходящиеся в вопросе канонического органа и канонической процедуры провозглашения автокефалии какой-либо поместной Церкви, влекут за собой также расхождения во взглядах относительно канонической действительности в наши дни автокефалии поместной Церкви, уже провозглашенной самостоятельно одной из автокефальных Церквей.

Систематическое изучение докладов Святых Православных Церквей Секретариатом по Подготовке Святого и Великого Собора привели к некоторым важным выводам, которые могли бы стать основой для преодоления вышеупомянутых расхождений:

а) Во всех докладах Святых Православных Церквей выражается полное согласие с экклезиологическим обоснованием и церковным применением института автокефалии в Православной Церкви, поэтому и в этом существенном вопросе не отмечаются расхождения и обходится как само собой разумеющийся в православном предании и практике.

б) В своих докладах все Православные Церкви в конце концов согласны, несмотря на отмеченные расхождения, с тем, что только многовековое и последовательное каноническое предание Православной Церкви в состоянии предложить единодушную основу для решения современных проблем. Любой отход от канонического предания считается немыслимым, даже если отличаются критерии толкования этой традиции от канонических принципов и их исторических применений, как это отмечается в представленных докладах по этому вопросу.

в)"В своих докладах Православные Церкви полностью согласны с описанием церковных и реальных предпосылок, необходимых для дарования автокефалии какой-либо Поместной Церкви. Они представлены в шестой главе и в пунктах а-и доклада Вселенской Патриархии" .

г) Все Православные Церкви выражают в своих докладах свое полное согласие с тем, что необходим всеправославный консенсус для провозглашения автокефалии какой-либо Церкви или в начале, через установленную инициативу Вселенской Патриархии, или апостериори по предложению Церкви-Матери, или же в сочетании с тем и другим. В любом подходе присутствует со всей ясностью всеправославное сознание того, что для провозглашения автокефалии какой-либо Церкви канонически недостаточна отдельная компетентность одной автокефальной Церкви, а также что каноническое дарование автокефалии немыслимо без изначального подтверждения православного единодушия.

д) Во всех докладах Православных Церквей, особенно в докладе Вселенской Патриархии, подчеркивается действенная связь института автокефалии и церковной администрации вообще, с общей ответственностью всех Поместных Православных Церквей за сохранение единства Церкви в соблюдении веры и любви. Эта действенная связь определяет и общую заботу всех Поместных Церквей как о строгой приверженности установленным принципам многовекового канонического предания, так и об избежание односторонних или конъюнктурных исторических подходов и толкований института автокефалии.

е) Все Православные Церкви согласны, в большей или меньшей мере, в своих докладах со всеправославным значением введения какой-либо Поместной Церкви в общение автокефальных Православных Церквей как равноправного участника. Хотя в некоторых докладах предлагается некое своеобразное или даже зависящее отношение ее перед Церковью-Матерью, от которой отошла, и которая все еще сохраняет право одностороннего упразднения ее автокефалии. Экклезиологическая и каноническая основа института автокефалии закрепляет равноправие автокефалии всех поместных автокефальных Православных Церквей и не позволяет различать суверенную и зависимую автокефалию в общении Православных Церквей.

ж) Во всех докладах Святых Православных Церквей подчеркивается известная взаимодополняемость поместного и вселенского в православной традиции и практике, чтобы таким образом в Поместной Церкви раскрывалась полностью идея вселенского свидетельства Православия, а во Вселенской Православной Церкви выражалась идея всех поместных автокефальных Православных Церквей с координирующим служением Вселенской Патриархии. Это каноническое предание действует на основе единодушного решения всех Православных Церквей и в процессе подготовки Святого и Великого Собора, как это было подтверждено единогласным принятием Регламента Работы Предсоборных Всеправославных Совещаний. Эта современная практика может быть использована в качестве примера всеправославного консенсуса и для функционирования института автокефалии в Православной Церкви.

з) "Во всех докладах Православных Церквей полностью сознается не только серьезность, рассматриваемого нами вопроса, но и непредсказуемые или даже неконтролируемые последствия любого отхода от установленной канонической традиции, касающейся работы организационных структур Православной Церкви. Небольшие исторические отклонения могут ниспровергнуть саму экклезиологическую основу действенного отношения между административными схемами и единством Церкви и привести к неконтролируемой православным сознанием раздробленности Православия на неограниченное количество автокефальных Церквей. Ответственность за это несет и нынешняя Межправославная Подготовительная Комиссия".

Заключение

Обстоятельно изучив проблематику автокефалии, как в историческом континууме, так и на современном этапе, мы можем постулировать следующие выводы:

.Самостоятельность автокефальных Церквей носит, разумеется, ограниченный характер, проявляясь только относительно других Поместных Церквей, но отнюдь не Вселенской Церкви, частью которой они являются. Поэтому не может быть и речи о самостоятельности отдельной Поместной Церкви в области вероучения, которое одно и то же хранится Вселенской Церковью изначально.

2.Сущность автокефалии в том, что автокефальная церковь имеет самостоятельный источник власти. Ее первый епископ, ее глава поставляются своими архиереями. II Вселенский Собор, утверждая древнюю автокефалию Кипрской Церкви, предоставил "начальствующим в ней" свободу, "без притязания к ним и без стеснения их. самим собою совершати поставления благоговейнейших епископов". Халкидонский Собор, лишая независимости диоцезы Понта, Ираклии и Асии, предоставляет Константинопольскому престолу поставление митрополитов в этих областях (правило 28) . Поскольку для архипастырской хиротонии нормальным образом требуется участие трех епископов, а поставление совершается на вдовствующую кафедру, из этого неизбежно следует, что для автокефального бытия Церкви должны иметь не менее четырех епископов.

.Всякое расхождение с истиной, хранимой всей Церковью, влечет за собой выпадение из церковного лона. Все Поместные Церкви соблюдают святые каноны, применяя их к местным условиям. В области богослужения самостоятельность автокефальных Церквей ограничена обязательным соответствием богослужения единому догматическому учению и стремлением к единообразию. Но автокефальная Церковь сама приготовляет для себя святое миро, сама канонизирует своих святых, сама составляет новые чинопоследования и песнопения. Полной самостоятельностью пользуются автокефальные Церкви в области административной и судебной деятельности.

.Все автокефальные Церкви равноправны. Православие отвергает не только римско-католическую доктрину о наместничестве Христа и непогрешимости римского епископа, но и притязания Константинопольских Патриархов на особые права во Вселенской Церкви. Вместе с тем, в списках Церквей – диптихах, – а значит и при распределении мест на соборах, в рамках межцерковного этикета каждой Церкви отведено свое место в общем ряду, и это место ее закрепляется твердо; в течение столетий оно может оставаться неизменным, хотя это место в диптихе, называемое рангом чести, лишено догматического значения, а обусловлено исторически. В основе диптиха лежат разные принципы: древность Церквей, хронологическая последовательность провозглашения автокефалии, политическое значение городов с кафедрами первых епископов.

Список использованной литературы

I.Источники:

1.Бенешевич В.Н. Сборник памятников по истории церковного права. – Петроград, 1915. – 484 с.

2.Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Заветов. – М.: издание Московской Патриархии, 1992. – 1286 с.

.Деяния Вселенских Соборов. – Т. IV. – М., 1996. – 548 с.

.История Грузинской Православной Церкви. Вопрос об автокефалии. // #”justify”>.Карташов А.В. Очерки по Истории Русской Церкви. – Т.1. – Париж, 1959. – 834 с.

6.Милаш Никодим, еп. Толкование на правила святого Собора Константинопольского, во храме святых Апостол бывшего, глаголемаго двукратного. // #”justify”>.Павлов А.С. Номоканон при Большом Требнике. – Москва, 1897. – 314 с.

.Правила святых апостолов. // #”justify”>9.Правила Первого Вселенского Собора. // #”justify”>10.Правила Второго Вселенского Собора. // #”justify”>11.Правила Третьего Вселенского Собора. // #”justify”>12.Правила Четвертого Вселенского Собора. // #”justify”>13.Правила Пято-Шестого Вселенского Собора. // #”justify”>14.Правила Седьмого Вселенского Собора. // #”justify”>15.Правила поместных Соборов Святой Православной Церкви с толкованиями Епископа Никодима (Милоша). Издание исправленное и дополненное. – М.: Свято-Троицкая Православная Миссия, 2004. // #”justify”>.Синицын Н.В. Максим Грек в России. – Москва, 1977. – 326 с.

.Скурат К.Е. История Православных Поместных Церквей. // #”justify”>.Соколов П. Русские архиереи из Византии. – Киев, 1913. – 472 с.

.Шестаков А. По материалам www.spc. yu. В Белграде прошел научный симпозиум о проблемах церковного законодательства. Белград,20 октября 2003 г. // #”justify”>.Цыпин В., прот. Церковное Право. Автокефальные Церкви. // #”justify”>II.Исследования:

1.Бенешевич В.Н. Древнеславянская кормчая XIV титулов. Без толкований. – В 2 т. – СПб., 1906. – Т.1. – 264 с.

2.Ландрот Стефан. Об автокефалии Православной Церкви в Польше. – Варшава, 1932. – 256 с.

.Лулье Петр, епископ Корсунский. Проблемы, связанные с автокефалией. // Вестник Русского Западно-Европейского Патриаршего Экзархата. – 1978. – №97-100. – С.71-97.

.Папандреу Дамаскин, митрополит швейцарский. Автокефалия и способ ее провозглашения. Выступление на Заседании Межправославной Подготовительной Комиссии. Шамбези, 7-13 ноября 1993 г. // #”justify”>.Троицкий С., проф. О границах распространения права власти Константинопольской Патриархии на "диаспору". // ЖМП. – 1947. – № 11. – С.32-38.

.Троицкий С., проф. О церковной автокефалии. // Журнал Московской Патриархии. – 1948. – №7. – С.33-54.

.Шмеман Александр, протопресвитер. Церковь, мир, миссия. – М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский институт, 1996. // http://www.cdrm.ru/kerigma/katehiz/shmeman/tserk-mir/znam-bur. htm. – 24.05.2004 г.