С позиций современного научного понимания феномена культуры — антонимы противоположные, но и взаимодополнительные составляющие мира человеческого бытия. Биосоциальный дуализм сущности самого человека привел к такого же рода дуальности организации среды обитания людей (пространственной, временной, интеллектуальной, символической и пр.), совмещения в ней естественной природной компоненты, обеспечивающей витальный аспект человеческого существования (солнечное излучение атмосфера, вода продукты питания минеральные ресурсы), и мира искусственных порядков (в виде материальных объектов, символов, идей, социальных структур языков коммуникации и пр.), созданных самими людьми и обеспечивающих коллективный социальный характер их жизнедеятельности. Мир искусственных порядков как результат целенаправленной человеческой деятельности обозначают в качестве культуры, противопоставляя его природе. Культура определяется как совокупность элементов природы переработанных людьми в своих интересах (включая а число элементов природы и самого человека, его мозг и способность к сознанию). То есть, природа — это все, что еще не культура, а культура — это все, что уже не природа.
Но у ряда специалистов (социобиологов) категорическое противопоставление природы и культуры не встречает поддержки (Эйбл-Эйбесфельдт, Лоренц, Халоуэлл и др.), так как нет жестких границ между социальным поведением животных (как явлением природы) и социальным поведением людей (как явлением культуры), а основное различие явлений природы (животного мира) и человеческой культуры заключается преимущественно в уровне сложности используемых способов и средств адаптации консолидации, саморегуляции, трансляции опыта следующим поколениям (обучения) и пр. При этом разрыв в уровнях сложности технологий жизнедеятельности между приматами и верхнепалеолитическими людьми во много раз меньше, чем между верхнепалеолитическими и поздненеолитическими культурами (не говоря уже о более поздних городских цивилизациях). При таком подходе культура рассматривается как особый этап общей эволюции природы, на котором адаптация к среде посредством изменения видовой морфологии (у растений) и сочетания процессов видовой изменчивости, со сменой стереотипов поведения (у животных), полностью вытесняется адаптацией посредством изменения и усложнения технологий и форм жизнедеятельности (у людей), включая и формирование искусственной среды обитания. Противники этой позиции (психологи, философы) апеллируют к принципиальному отличию возможностей человеческой психики от соответствующих свойств животных – способности к абстрактному мышлению, выделению себя из природы, рефлексии собственного «Я», порождающих различия в средствах коммуникации, обучения, накопления опыта, адаптации и тому подобных, что является преимущественно качественными показателями. В то же время, все эти отличительные качества появились у человека не вдруг» (с завершением процесса биологического антропогенеза и сложением вида Homo sapiens), а развивались постепенно на протяжении всей первобытной и архаической ("варварской») стадии истории, те являются «благоприобретенными» как часть социального опыта, а не унаследованными от животных предков инстинктами. Основная грань между природой и культурой лежит в вопросе о механизмах накопления обобщения рефлексии и трансляции опыта жизнедеятельности, а также выделения в этом опыте жизнедеятельности «Я». Большинство специалистов согласно с доказанностью факта генетического наследования культуры и обретения ее следующими поколениями в виде не готовых знаний и опыта, а как возможности последних быстро освоить их предками (чью генетическую составляющую они преобладающе наследовали) усвоенные и освоенные знания, опыт, традиции, на базе которого методом обучения и подражания, влияния социума «наследники» генетически унаследованный культурный потенциал реализуют, качественно нарабатывая для своих потомков более высокого уровня чувственно-эмоциональный, интеллектуальный и функциональный потенциал. Наличие наследственного потенциала, то есть возможность быстрого социокультурного развития потомков на основе унаследственной ими этнической и социальной культуры предков не есть обязательная стопроцентная должность воплощения, реализации данной наследственности. Затормаживанию, разрушению наследственных этнических и социально-культурных параметров у потомков служат многие факторы. Например, степень генетической чистоты и нравственности образа жизни предков, как женщин, так и мужчин в их дородовой период жизни, а также «наследников» их культурного потенциал. Алкоголь, наркотики, табакокурение, токсикомания, вредная экология окружающей их природы и предметов человеческой деятельности – затормаживают, мутантируют и разрушают социальную и этническую культуру наследственности каждого поколения, обрекая потомков, в лучшем случае, на экстенсивность самонаработки и накопления «заново» наследственно утерянных знаний и навыков, в худшем случае, на культурную и физическую деградацию потомков, вплоть до шизофрении и иных тяжких заболеваний. Важными факторами воплощения наличного наследственного культурного потенциала у потомка в должную его реализацию по мере социализации (взросления) личности являются – полнота и качество деятельности органов ощущений, наличие или отсутствие родовых травм и болезней, влияющих на интеллектуальность родившегося ребёнка. Так, слепоглухонемые от рождения, если им не повезёт попасть в специализированную школу для слепоглухонемых в г. Загорске под Москвой, лишённые полноты контактов с социумом и восприятия культуры социума живут на уровне биологического вида, но не социализируются, никогда не становятся социокультурной личностью. Еще один важный аспект соотнесенности природы и культуры — культура природопользования (экологическая культура) людей, включая культуру физического воспроизводства и реабилитации самого человека как биологического существа. Проблема культуры природопользования, обобщения исторического опыта в этой сфере и выработки принципов неразрушающей эксплуатации ландшафтов — один из «вечных» вопросов бытия человека на Земле и норм его социокультурного функционирования — пока не нашел комплексного позитивного решения. Еще одна из сторон этой проблемы — мера допустимости искусственного (культурного) вмешательства в биологическую природу самого человека, лишения его жизни или каких-либо частных природных свойств, да и вообще вся «оборотная сторона» медицины препятствующей природной «выбраковке» нежизнеспособных особей (аборты, эвтаназия, смертная казнь, стерилизация, трансплантация органов или замена их искусственными, генная инженерия, зачатие в состоянии интоксикации, клонирование, кормление модифицированными продуктами сельского хозяйства, пищевой и перерабатывающей промышленности и др.). Все это вопросы не только социальные, но и прямо связанные с соотнесенностью природы и культуры в самом человеке. |
