Свадебные обряды

• Вид работы: Курсовая работа (п)
• Предмет: Культурология
• Язык: Русский , Формат файла: MS Word 35,20 kb

Свадебные обряды

Свадебные обряды

Введение

Взволновалась Волга-матушка.

Уносила три карабличка.

Ды как и первый-та карапь унесло,

С сандукам са дубовыми

Как второй карапь унесло

Ды са платьями са шалковыами

Как и третий–та карапь унесло

Ды са душою краснай девушкай

Свети с Аннушкай Симёнывнай

Аставалась иё матушка

И кричала громким голысам:

Варатись-ка маё детятка

Да варатися маё милая.

(запись в Ульяновской обл.)

Свадьба издавна является началом новой семейной жизни двух людей. Современные семьи возникают обычно по обоюдному согласию и по взаимной любви. Право выбора супруга (супруги) сегодня принадлежит молодым людям. Но так было не всегда…

В еще не столь давние времена о свадьбе договаривались родители жениха и невесты. Они сами выбирали подходящую пару для своего сына или дочери. Зачастую чувства детей не имели практически никакого значения. Какая там любовь? Выбор основывался на соответствии положения семей. Сейчас такие браки называют “брак по расчету”. Очень часто родительский расчет бывал правильным, и возникала крепкая семья, которая жила долго и счастливо.

Свадьба игралась после окончания сельскохозяйственных работ осенью и в зимний мясоед. До этого происходил выбор невесты. На посидках, или беседах, парни высматривали себе невесту. Существовали специальные дни (обычно праздники), когда нарядно одетые парни и девушки из разных деревень съезжались, гуляли и сговаривались о том, когда пришлют сватов. Парни и девушки зажигали костры, играли, плясали и таким образом знакомились. В некоторых деревнях зимой устраивали “навоз”, то есть приглашали и привозили из соседних деревень на несколько дней девушек, устраивали вечера, на которых присматривались к ним, разузнавая, хорошо ли она умеет работать, много ли приготовила приданого. После этого парень едет на смотрины в дом к выбранной им девушке, если он нравился ей и ее семье, то ему вручали “задаток” – платок, кольцо или что-либо из рукоделья. Задаток означал, что отказа ему не будет, и он может засылать сватов.

Однако чаще всего сватовство происходило не только без взаимной склонности молодых людей друг к другу, но и без предварительного знакомства, а браки совершались по принуждению. Такое явление было распространенным, и главное в таком случае заключалось в материальном или хозяйственном расчете семей.

В своей работе я достаточно подробно расскажу обо всех тонкостях русской свадьбы , том как происходило сватовство , смотрины, как невеста и жених готовились к этому событию ,как было принято “гулять “на свадьбе и что происходило в последующие дни после свадьбы . Целая большая глава посвящена традиционным особенностям ,так как в разных регионах России свадьбы игрались

По разному . На севере не так как в центральных районах, а на юге по иному нежели в центральной части и.т.д , даже в одной деревне свадьбы могли играться по разному в зависимости кто откуда и когда в нее переселился. В данной главе используются диалектные выражения .

Цари и князья придерживались традиционного обряда , которому также Посвящена большая глава , но царские свадьбы имели свои специфические черты , присущие лишь свадьбам высшей знати .

Мной почти не описаны современные свадьбы так как на мой взгляд они менее интересны чем старинные хотя пережитки остались как например выкуп невесты или последние лет десять стало модно венчаться и это тоже как бы возврат к традиции. Мы всего лишь отдаем дань моде и традициям, а скажем сто лет назад это было нормой жизни и все нижеперечисленные обычаи и обряды строго соблюдались. Итак обратимся теперь к старине глубокой и посмотрим как играли свадьбу на Руси.

В свадебном обряде можно выделить три этапа: предвенечный, включавший сватовство и подготовку к венчанию, собственно свадебный и послевенечный.

Предвенчальный этап состоял из сватовства, рукобитья, смотрин,

“ великой недели “ – шитья приданого, обрядовой бани , девичника и прощания с “красной красотой “ ;

свадебный – венчание и собственно свадебный обряд ;

послевенчальный – “ раскрывание “молодой в доме мужа , свадебный “ княжий “стол , на следующий день бужение молодых,

“ хлибины “ или “яишня “.

Русские женились вообще очень рано; бывали случаи, что жених имел только 12 или 13 лет. Нужно заметить, этим родители спешили удалить юношу или девушку от соблазнов холостой жизни, так как вообще непозволенные любовные связи считали тогда непростительным и незамолимым грехом и ставили на ровне с тяжкими преступлениями.

Редко случалось, чтобы русский оставался неженатым, разве только болезнь или обещание вступить в монастырь. При женитьбе жених и невеста часто не знали друг друга и под влиянием родителей играли страдательную роль. Нравственные понятия того времени не позволяли соблазняться молодым людям обоего пола, и даже жених не имел право сказать о том, что он хочет жениться, находясь в полном повиновении родителя. Только тот мог вполне распоряжаться собой по собственному соображению, когда был в зрелом возрасте, вступал во второй брак или вовсе не имел родителей.

В старину брак совершался так: родители, предприняв намерения женить своего сына, советовались со своими ближайшими родственниками и часто не говорили об этом жениху; избравши семейство, с которым было не стыдно завести родственную связь, они посылали к родителям невесты свата или сваху для предварительного объяснения.

Разговор сваты начинали издалека, хотя подлинная цель визита была очевидна. Сначала говорили об урожае, о хозяйстве. Затем сват переходил к делу: “Я пришел к вам не кумиться, не брататься, а пришел к вам посвататься”. Были и другие варианты начала разговора о деле: “У вас товар – у нас купец”. Или: “У вас есть береза, у нас дуб, давайте вместе гнуть”.

Часто сватовство начиналось иносказательно, например так:

– Молодой гусачок ищет себе гусочку. Не затаилась ли в вашем доме гусочка? – спрашивали сваты. А в ответ слышали:

– Есть у нас гусочка, но она еще молоденька”.

– Да сейчас самый лучший квас, – продолжал сват, – а то перезреет – закиснет. – А жених вон какой: что родом, что телом, что красой, что делом”.

Иносказательная манера ведения беседы, ведение разговора издалека – все это было необходимо, так как надо было уберечь дела от вмешательства нечистой силы и запутать ее. Традицией было хвалить жениха, его семью и хозяйство, а потом спрашивать согласия хозяев на брак. Родители девушки, даже если они рады сватам, не должны были сразу соглашаться, говоря о ее молодости и нежелании покидать родной дом. Таковы были этикетные нормы.

Если родители невесты вовсе не собирались отдавать дочь свою за предлагаемого жениха, то имели туже, как и ныне, отговорку на молодость дочери. При согласии заявляли его тотчас, но все-таки не спешили, по-видимому, ссылаясь на то, что они будут советоваться с родственниками и назначали день решительного ответа.

Когда, наконец, давалось согласие, сват или сваха просил дозволения видеть невесту. Случалось и так, что дозволения этого не давали, иногда из кичливости, а иногда по безобразию невесты. Но чаще случалось, что родители соглашались показать невесту, и тогда приезжала мать жениха или посылалась женщина, называемая смотрительницею, но все-таки смотрел невесту не жених.

После смотра происходил сговор или рукобитье, первая часть  рукобитье , иначе называемое сговором, назначалось обычно на четверг и подтверждало окончательное закрепление сватовства, когда стороны окончательно договаривались о расходах на свадьбу, о подарках со стороны жениха, об осмотре его хозяйства родственниками невесты. В доме невесты собирались ее родственники, готовилось угощение. Родители жениха, сам жених и его близкие родственники приезжали к ним. Это случалось иногда до обеда, иногда после обеда, вечером, смотря по тому, как угодно было назначать это родителям невесты. Тут родители невесты принимали гостей с почестями, выходили к ним на встречу, кланялись друг другу до земли, сажали гостей на почетных местах в переднем углу под божницей, а сами садились возле них. Несколько времени проходило в молчании, глядя друг на друга. Этого требовало приличие.

Потом отец жениха, или родственник жениха, говорил речь такого смысла, где высказывались причины приезда. Родители невесты необходимо должны были отвечать, что они рады этому приезду. После того писалась рядная запись, где означалось, что обе стороны постановляли: в такое время жених обязывался взять себе в жены такую-то, а родственники ее должны были выдать и дать за нее такое-то приданое.

В течение следующей недели, а иногда двух, невеста с помощью подружек готовила приданое: шила простыни, полотенца (“утиральники”), салфетки и “завесы”, готовила подарки жениху и всем его родственникам. Родственники невесты предсвадебные дни проводили в хлопотах: обдирали животных, пекли хлебы, жарили, варили. Каждый день невеста встречала подружек и всех приходивших в дом причетами, жалуясь на свою судьбу, плакала о своей девичьей волюшке. Встречая причетом приходящих в дом, она “голосила” у порога горницы, обнимая руками каждого входящего.

Сроки свадьбы были различные, смотря по обстоятельствам: иногда свадьба совершалась и через неделю после сговора, а иногда между сговором и венчаньем проходило несколько месяцев. Приданое. Как и теперь, всегда было важным условием русской свадьбы и состояло в постели, платьях, домашней утвари и украшениях, в рабах, деньгах и недвижимых имениях, если девица принадлежала к дворянскому происхождению. От жениха нечего не требовалось; старинный обычай давать за невестой вено в 16 и 17 столетиях совершенно исчезло. Обыкновенно приданое доставлялось в дом новобрачных после свадьбы, но иногда писали рядную запись, где писалось подробно все, что давалось за невестою; причем в противном случае договаривались неустойка или попятное.

Та сторона, которая отступала, обязывалась платить известную сумму. Рядную запись писал подьячий. Случалось, что в той же рядной записи прибавлялось в виде условия, чтобы мужу не бить своей жены, чтобы при случае можно было взыскать обиду судом.

При сговоре невесты не было. Но по окончании условий одна из женщин, принадлежащая к членам семейства или состоя в близкой родне невесты, приносила жениху и сопровождающим его родственникам от имени невесты подарки. Начиная от сговора до свадьбы, как бы ни был продолжителен срок, жених не видит своей будущей невесты.

Баню топили девушки, подружки невесты, накануне девичника. Невеста кланялась в ноги подружкам и просила истопить баню “парную, не угарную”. “Баенный” обряд – один из самых драматичных свадебных моментов. Он проходил под почти непрерывные причитания невесты, ее матери, сестры или других родственниц. Невеста, причитывая, старалась оттянуть время расплетания косы. Подружки расплетали девичью косу, расчесывали волосы и брали себе ленточки из косы.

На девичнике в старорусской свадьбе настроение было по большей части минорным. Невеста с распущенными после бани волосами сидела за столом, причитывая по смытой волюшке. Причетами она встречала каждого, пришедшего посмотреть, как будет “красоваться” невеста – прощаться со своей “красной красотой”. Красная красота – символ девичества – представляет собой веночек с лентами, надетый на голову невесты (по старорусским записям).

Такие причитания слушатели принимали близко к сердцу и тут уж и все плачут, а невеста пуще всех. В момент расплетения косы невеста вырывалась и не давала расплетать косу.

Самый напряженно-драматический обряд девичника – прощанье с “красной красотой”. В последний раз заплетали волосы девушки в одну косу. А на следующий день после венчания в церкви сваха заплетала уже две косы (символ замужества) и надевала молодой женский головной убор – повойник или кику. Такой головной убор плотно покрывал волосы женщины, уложенные в пучок или венком вокруг головы. Он представлял собой мягкую шапочку с овальным верхом и нешироким околышем, собранным на шнурок и затягивавшимся тесемками на затылке. Иногда он шился, как детский чепчик, и завязывался под подбородком, но были и другие покрои. Повойник всегда накрывался платком, шелковым или кашемировым в праздники, холщовым или ситцевым в будни. Как и в средневековой Руси, женщине считалось неприличным выходить на улицу или находиться дома при посторонних (а иногда даже и при домашних) в одном повойнике, без платка.

Но вот наступает день бракосочетания: у жениха и невесты делаются приготовления; собирали поезжан, снаряжали свадебные чины. Главный чин со стороны жениха был тысяцкий. Должность тысятского была сопровождать повсюду жениха и всюду остерегать и предупреждать его действия и совершать по порядку, притом так, чтобы из правил, соблюдаемых при венчании и на пиру свадебном, не нарушался порядок церемонии ни на одну черту. Затем следовали посаженые отцы и матери, если не было родных; в более благоприятном случае эту должность исполняли сами родители. С обеих сторон выбирались старшие и меньшие дружки и две свахи из замужних женщин; одна сваха была со стороны жениха, а другая со стороны невесты; с обоих сторон выбирались сидячие бояре и боярыни, которые должны были образовать почетный совет; также с обоих сторон назначались свадебные дети боярские или поезжане, сопровождавшие шествие жениха и невесты и во время церемонии составлявшие второй класс гостей после бояр.

Накануне свадьбы собирались к жениху его гости, а также и к невесте ее гости, которые должны были составлять поезд, и те и другие пировали.

Венчание происходило большей частью вечером. Утром, в день торжества, иногда накануне, сваха невесты отправлялась в дом жениха приготовлять брачное ложе.

Брачною комнатою избирался сенник, часто нетопленый. Необходимо было, чтобы на притолоке не было земли для того, чтобы, таким образом, брачная спальня не имела никакого подобия с могилою. Сенник обивался по стенам и устилался по помосту коврами; под стенами всегда лавки с полавочниками.

Постель приготовлялась на кровати или на широкой скамье таким образом:

Сперва настилали снопы, на снопы клали ковер, а на него перины, на перины клали изголовье и две подушки, постель застилали простыней и сверху ложили одно или два (в зависимости от времени года) одеяла. Возле постели ставили кади или бочки с зерном, это означало обилие, которого желали новобрачным в их новом доме.

Когда время венчания приближалось, невесту начинали одевать к венцу В самое лучшее платье и навешивали, сколько было возможно украшений; в это время подружки пели ей песни. Между тем в парадно убранной комнате ставили столы, накрывали их скатертями уставляли уксусницами, солоницами и перечницами, устраивали поставец. Убирали место для жениха и невесты на возвышении, что называлось рундуком.

Пред местом сидения новобрачных ставили стол, накрытый тремя скатертями, одна на другой; на них клали соль в солонице, калач или перепечу и сыр (творог). Над местом прибивали икону и, кроме того, в комнате, назначенной для торжества, ставили во всех четырех углах по одной иконе.

В то же время жених в доме своих родителей собирался со всеми поезжанами. Убравшись в венчальный наряд, он ожидал, как ему подадут знать, когда ехать за невестою. В числе его гостей находился всегда священник, который должен был венчать.

После того как в доме невесты все готово, и сама невеста одета, ей на голову возлагали венец- символ девичества, и вели с торжественностью в залу, где было устроено место для нее с женихом.

Невесту сажали на место, а возле нее сажали какое-нибудь лицо, чаще всего брата или родственника, иногда мальчика. Все составлявшие чин невесты садились по своим местам, каждый по своему чину.

Когда все занимали свои места, то, как отец, так и мать невесты действительные, так по недостатку их нареченные, посылали дружку к жениху. Приходя, он извещал, что время ему идти к невесте.

Священник первый вставал с места и провозглашал: «Достойно есть!» вставали родители, брали по образу и становились рядом. Жених кланялся им в ноги, целовал им ноги, целовал образ и получал родительское благословение.

Они садились на лошадей или в сани. Таким образом, смотря по времени года, церемониальным шествием жених достигал двора невесты. Родители невесты выходили навстречу поезду жениха и встречали его. Жених и поезжани входили в покой, где находилась невеста. Жених молился, ограждая себя крестом, и кланялся на все четыре стороны находящимся по углам образам. Потом вместе с дружкой подходил к своему месту; но место это занималось мужчиною или мальчиком из родственников невесты, который занимал место жениха. Непременно требовалось жениху дать занимавшему его место рядом с невестой откуп, то есть несколько монет, и тот уступал свое место, а жених садился рядом с невестою, и притом на одну подушку с нею.

После того как, на стол ставили все блюда первого кушанья, священник прочитывал «Отче наш», потом молитву покровения. По окончании последней молитвы сваха подходила к отцу и к матери невесты и просила благословения невесту чесать и крутить. «Благослови Бог!» – отвечали родители. Зажигались свадебные свечи богоявленскими свечами; свечники, поставив свои свечи, держали протянутый между женихом и невестою большой кусок тафты с нашитым крестом так, что жених и его поезжане, которые сидели на одной с ним стороне, не могли видеть невесты. Сваха снимала с невесты покрывало, потом венок, другая женщина подносила мису с кикой и гребнем. Сваха омочала гребень чарку с медом и расчесывала невесту, потом свивала или скручивала ей волосы и надевала волосник, кику и подзатыльник и, наконец, закрывала иногда тем же покровам, который разделял ее от жениха. Венок отдавался на сохранение, на память о девичестве. В тоже время один из гостей подходил к ним в вывороченной вверх шерстью шубе и желал невесте столько детей, сколько шерстинок в тулупе. Во все продолжение обряда окручивания невесты сидячие боярыни и девицы пели свадебные песни. В то же время сваха осыпала свадебных бояр и гостей, то есть бросала в толпу их горстями все, что было на осыпале – серебряные деньги, хмель, куски материи и т.д., и всяк на лету хватал, что успевал схватить.

Сваха подходила к родителям невесты и просила благословения везти молодых к венцу. «Благослови Бог!»- отвечали те. Все вставали. Новобрачные кланялись и принимали благословение. Отец и мать разменивали их кольцами и, взяв дочь за руку, отдавали ее жениху, взаимно кланяясь, друг другу.

Наконец отец брал плеть и ударял ею свою дочь, говоря: « по этим ударам ты, дочь, знаешь своего отца; теперь эта власть переходит в другие руки; вместо меня за ослушание тебя будет бить твой муж!» С этими словами плеть была передаваема жениху, который, принимая ее, так говорил: « Принимаю, как подарок, но думаю, что в ней нужды иметь не буду» и затыкал плеть за кушак. Женихова и невестина свахи вели невесту за руки, все еще закрытую.

На дворе перед крыльцом стояло множество оседланных лошадей и колымаг или каптанов. Сани невесты убирали так нарядно, как только допускал достаток. К таким саням подводилась невеста, в санях сидело другое лицо; его следовало свести так, как сводится сидевший подле нев5сты вместо жениха. Невеста садилась вместе с двумя свахами.

Этот обряд соблюдался также и относительно жениха:

У крыльца стоял его аргамак, а на аргамаке сидел другой; когда являлся жених, то этот другой вставал и шел пешком, а жених садился на аргамака и ехал к венчанью. Жених должен был ехать со своим поездом вперед и прибыть раньше невесты.

Когда молодые входили в церковь, то ясельничий со своими двумя помощниками стерег коня и сани, чтобы кто-нибудь не перешел дороги между верховым конем жениха и санями невесты и чтоб вообще лихие люди не наделали чего-либо дурного колдовством, в которое тогда сильно верили.

Путь от церковных дверей до аналоя устилался кусками материй; самое место перед аналоем также устилалось.

После венчания невесту раскрывали, и священник читал новобрачным поучение, в нем обыкновенно наставлял их ходить часто в церковь, слушаться духовников, хранить посты и праздники, подавать милостыню, а мужу повелевал жену учить палкою, как подобает главе. Потом брал жену за руку, вручал мужу и приказывал им целоваться.

Жена в знак повиновения припадала к ногам супруга и касалась челом его сапога, муж же покрывал ее полою своего платья в знак будущего покровительства и защиты.

Наконец священник давал новобрачным деревянную чашу с вином; муж принимал, отпивал и давал жене, та отведывала и опять подавала мужу. Таким образом, оба пили три раза, наконец, муж допивал, бросал под ногу чарку и топтал ее разом с женою, приговаривая: « Пусть так под ногами нашими будут потоптаны те, которые станут посевать между нами раздор и нелюбовь».

Существовало поверье, что кто из супругов прежде успеет наступить на чашу, тот удержит за собой первенство пред другим. Потом подходили свадебные гости и поздравляли обвенчавшихся.

В то же время дружка разрезывал каравай, и священник его посылал отцам обоих семейств как символ будущего их свойства и родственной приязни, и оба рода давали обещание быть людьми одного стола и одного хлеба – хлебосолами и жить дружно, как зерна одного колоса.

При выходе из церкви сваха осыпала новобрачных хмелем, семенами льна и конопли, желая счастья, другие дергали за рукав, делая вид, будто хотят разлучить ее с женихом, а жена тесно прижималась к своему суженому.

Из церкви весь поезд отправлялся в дом мужа.

Когда поезд прибывал в его дом, навстречу выходили отец и мать жениха с образом и с хлебом-солью, благословляли новобрачных. Потом новобрачные садились за стол, все также садились на свои места, и невеста, будучи открытою, должна была плакать (по обычаю), выражая тем разлуку с родителями и робкий страх нового образа жизни, причем женщины и девицы пели печальные песни.

Ни жених, ни невеста не должны были ничего ни пить, ни есть, хотя перед ними ставили разные кушанья.

Когда гостям подавали третью перемену – лебедя, перед новобрачными ставили жареную курицу; дружка брал эту курицу и обвертывал скатертью.

При этом он обращался к отцу и матери и говорил: « Благословите вести молодых опочивать!» Те отвечали: «Бог благословит» и шли к дверям; отец останавливался у дверей, в мать шла к сеннику. Тогда дружка уносил курицу в сенник. После этого новобрачные, осыпаемые хмелем и зерном входили в сенник, а гости продолжали пировать.

По обычаю жена должна разуть мужа в знак будущей покорности. В одном из сапог лежала монета, считалось, что если жена снимала первым тот сапог, где лежала монета, то ее, ожидала счастливая жизнь в замужестве. При этом муж ее слегка стегал ее плеткой, в знак своей власти.

Когда молодые были в сеннике, а гости пировали в комнате, около сенника ходил или ездил ясельничий с обнаженным мечом для предохранения от всякого чародейства и лиходейства.

По прошествии некоторого времени отец и мать посылали дружку узнать о здоровье новобрачных; если через дверь жених отвечал, что он в добром здоровье, это значило, что между ними доброе совершилось, и тысяцкий тотчас посылал к родителям невесты сказать, что новобрачные в добром здоровье и все гости отправлялись кормить новобрачных той самой курицей, которую дружка им приносил в сенник. Затем подавали им и другие блюда.

На другой день новобрачных вели в отдельные мыльни. Жена шла в мыльню со свахою и матерью жениха и показывала знаки своего девства, с не снимали сорочку и вместе с простынею прятали как свидетельство целомудренного поведения. Муж мылся с тысяцким и дружкою, тогда молодая присылала ему в мыльню сорочку, обыкновенно унизанную жемчугом.

По выходе из мыльни новобрачный шел вперед в сенник; за ним приходила новобрачная. Тут являлись женщины, а впереди них сваха несла горшочек или два с кашей, поставленные на одном блюде. Этой кашей сваха кормила и мужа и жену. После кормления жених вместе со своим родителем, с тысяцким, дружкою и со всеми свадебными поезжанами ехал к родителям невесты.

Вступая к ним в дом, новобрачный бил челом и благодарил за то, что они вскормили и вспоили дочь свою, его жену, и ласково приглашал к себе на обед со всеми гостями невестина чина. Тогда у жениха был торжественный пир, называемый и по сие время повсюду у русских Княжим.

Когда в конце пира подавали на стол овощи и разные лакомства, отец и мать благословляли новобрачных образами, и все гости дарили их разными вещами и тканями, все ели, пили в изобилии и веселились.

Заключительный обряд старорусской свадьбы – “хлибины” (хлебины или яишня, или отводины). В разных местах обряд назывался по-разному. Проходил он в доме тещи. Входя в дом муж говорил:

Вставал я раненько, Умывался беленько, Полотенцем утирался,

В путь-дорожку отправлялся. Говорила мне женочка милая,

Что есть маменька родная Варвара Епифановна.

Подойдите к нам поближе Мы поклонимся пониже.

Зать сыпал в ложку деньги и подавал теще: Золоту казну примите,

А ложечку назад отошлите Яишенку покушать.

Теща благодарила и подавала ему яишню.

Все собравшиеся в доме гости и родственники с интересом наблюдали за тем, как молодой муж начинал есть яичницу. Накроют ее (яичницу) платком и подносят молодому. Он выкупит ее, платок снимет и начинает есть. А все смотрят: из середины возьмет – худая невеста, нечестна, а с краю почнет – девушка. А потом платок молодой остается. Теща потом закроет яичницу платком и унесет, а после обеда всем приносит, чтобы все видели. Кроме того, как уже говорилось раньше, яичница, включенная в обряд, становилась блюдом не только просто ритуальным, но и магическим. Так заканчивался обряд, длившийся несколько недель. А дальше для молодой женщины начиналась, как правило, нелегкая жизнь в новой семье.

При окончании стола отец и мать невесты благословляли молодых, а гости дарили их.

На свадьбе редко дарили деньгами, а по большей части вещами, также скотом и лошадьми.

По окончании пиров дары отсылались на рынок и оценивались, потом жених должен был отдаривать подарками равного достоинства.

В эти послесвадебные дни пиршеств невеста почти не говорила, кроме обыкновенных форменных речей, потому что малословность и пристойная молчаливость в то время считались достоинством женщины.

Но зато другие женщины, приглашенные на свадебное пиршество, пользовались большею свободою, чем когда-либо, и часто случалось, что дело доходило до безумия. Все это весьма понятно объясняется: женщины, в обыкновенное время скромные и целомудренные, на свадьбе напивались, позволяли себе смелые выходки и даже невольно впадали в грешки среди общей суеты.

Свадебные обряды были одинаковы как у первобрачных, так и у тех, которые женились или выходили замуж в другой и в третий раз. Второй брак, по мнению народа, не имел уже той святости, как первый, а если из венчавшихся оба были вдовые, то на них не возлагали венцов, а держали на плечах. Церковный обряд третьего брака, состоял в одном молитвословии без венчания и не одобрялся церковью. Несмотря на воспрещение четвертых браков церковью, они случались, и правительство дозволяло детям от четвертого брака пользоваться правами законных детей в отношении наследства. У казаков было в обычае брачное сожитие без благословения церкви. А в старину некоторые, вопреки христианским понятиям, вероятно по обычаям язычества или магометанства, имели по две жены разом,

Но это редчайшее исключение.Большая часть населения женилась и выходила замуж именно так как было описано выше, строго соблюдая обычаи, однако опираясь на те традиции которые бытовали в той или иной местности. К ним то мы и обратимся в следующей главе где будет подробно рассмотрены самые на мой взгляд интересные традиционные особенности , которые мне удалось почерпнуть из рассказов «собирателей»фольклора и из различных сборников и журналов.

Традиционные особенности

Здесь я остановилась на особенностях которые показались мне наиболее интересными и своеобразными, которые еще можно встретить в той или иной местности и которые подробно исследуются и описываются фольклористами,позволяя нам хоть чуть-чуть представить себе как игрались свадьбы в той или иной местности

У уральских казаков есть обычай гостить подругам с начала сговора до самой свадьбы у невесты, где сходятся молодые люди, поют и пляшут с девушками. В девичник жених приносит своей невесте в подарок платье и весь женский убор, а невеста одаривает эти подарки шапкою, сапогами, рубашкою и шароварами.

После венчания невесту везут в телеге, сзади нее сидит мать и сваха, пальцы которой бывают унизаны кольцами. Обе они прикрывают невесту полотенцем, чтобы никто не видел ее. Перед телегой идет жених с отцом и дружкою, а позади нее едут верхом на лошадях приятели и родные жениха. Один из них на шесте, подобно знамени, несет полосатую плахту(юбку).

У донских казаков за невесту не бывает никакого приданого, напротив, жених обязан одеть невесту с головы до

Камчадалы – древние обитатели обширного полуострова Камчатки. Образ женитьбы у камчадалов слишком странен и дик. Когда камчадал захочет жениться, то ищет себе невесту в чужом селении и, высмотрев по своему характеру девушку, приходит к ее родителям, изъясняется перед ними в своем сердечном расположении к их дочери и просит пустить его пожить у них некоторое время, на что те легко соглашаются. Иногда даже не объясняются с родителями, а просто так поступает и, прослужив некоторое время, просит у них за услугу дочь.

Во время службы, чтобы понравится родителям девушки, он показывает необыкновенное усердие, ловкость и проворство, даже удальство. По истечении условленного срока молодой камчадал добивается позволения хватать невесту. Если поведение его будет хорошим и он понравится родителям, сродникам и невесте, то ему позволяется хватать, если нет, то труды его вознаграждаются какой-либо вещью, и он должен оставить их селение. Случается, что он остается и без всякого вознаграждения.

Камчадал, получив позволение хватать невесту, всеми силами старается улучить время, подстеречь невесту одну или с немногими женщинами; между тем как со стороны женщин и девушек селения принимаются все меры к тому, чтобы сохранить невесту от нападения, так что редко ее оставляют.

К тому же ее в это время одевают в две, три хоньки(одежда из собачьей шкуры), потом опутывают от колен до подмышек рыболовными сетями, поверх которых увивают ремнями так крепко, что она решительно лишена ьвсякого свободного движения. Отупывание и окручивание невесты служит для того, чтобы защитиь девушку от молодого человека, которому необходимо для получения ее в жены прикоснуться к ее голому телу, а для того разрушить своею ловкостью все преграды к тому. Если только представиться возможность, он стремительно кидается к девушке, старается разорвать ремни и сетку, но тут невеста и девки поднимают крик, визг, схватывают его за волосы, царапают его лицо, бьют и всеми силами стараются отбить невесту, хотя сама невеста окончательно не отказывает при этом никакого сопротивления. Если жених, преодолев все препятствия, успел прикоснуться рукой до голого тела, с него этого довольно, он победитель и сам отходит от нее, а затем все бабы и девушки разбегаются, между тем невеста умильным голосом говорит своему жениху: «ни,ни», в чем и заключается весь брак у камчадал.

Редко случается , чтобы камчадал сразу достиг своей цели. Бывали случаи, что ему приходилось пробовать свою ловкость несколько раз и каждый раз получать ушибы и царапины, для излечения которых требовалось время. Бывали случаи, что бедняк семь лет добивался своей невесты и во все это время служил безвозмездно, а бывали такие примеры, что после неудачных попыток бедный жених был отвергнут своей невестой.

Кто схватит невесту, тот получает все права мужа и на другой или на третий день увозит ее в свое селение. Для празднования же брака он возвращается спустя некоторое время к родным жены.

Что касается женитьбы на вдовах, то здесь не встречается никаких препятствий, кроме одного согласия с той или другой стороны.

В новгородской области свадьбы игрались в период с Рождества Христова до начала Масляной недели.

Приходит сваха от жениха к девушке. Предлагает ей выйти замуж за юношу, от которого она пришла. Если девушка и ее родители соглашаются, то дают свахе дары (задаток), которые она должна отнести жениху в знак согласия девушки стать его невестой. Задаток состоит из салфетки, полотенца, платка. Если в течение недели девушка не забрала свои дары назад, то родители жениха начинают устраивать сватовство.

Жених с отцом или дядей (можно с крестным) отцом едут в дом невесты своего сына или родственника, в зависимости от того, кто сватает. Если девушка дала согласие стать женой, то тогда родственники приступают к осмотру хозяйства невесты. По окончании осмотра сваты приглашают невесту посмотреть хозяйство жениха.

Невеста едет через 2-3 дня в дом жениха. Там готовятся к ее приезду. Если невеста богатая, а жених беден, тогда родители приходят к хитрости: приводят к себе в хлев соседскую корову, лошадь, свинью, овец на время пребывания невесты. Берут на время чужую одежду. Все это делается для того, чтобы произвести на невесту более высокое впечатление, чтобы попросить у ее родителей более богатое приданое. Уезжая, невеста приглашает жениха и его родственников (без матери) на богомолье.

К невесте приезжает жених со своими родственниками. На богомолье жених дарит невесте деньги на подарки во время свадьбы

В 1-е воскресенье жених везет невесту в церковь и заказывает публикацию (обнародование – оповещение): три воскресенья подряд после обедни читают публикацию о предстоящей свадьбе такого-то с такой-то. Богатые могли дать священнику большее количество денег, и публикация проходила быстрее за 1 воскресенье, так как жениху и невесте все эти три недели нужно было ждать.

Если жених и невеста в этом году не говели (не причащались и не исповедывались у священника), нужно было это сделать.

После публикации или на ее последней неделе жених с невестой едут в город покупать подарки для свадьбы.

Невеста со своими подружками вечерами готовит приданое. Девушка проводит последние вечера своей девичьей жизни вместе с подружками. Невеста устраивает хороводы, пляски. Если жених живет близко, то он приходит к невесте и вместе с нею проводит последние вечера. Если жених живет далеко, то приезжает к невесте два-три раза .

Канун свадьбы. Девичник . Невеста собирает всех девушек своей деревни или села. Родители благословляют дочку. Поют прощальные песни. Такая же вечеринка собирается и у жениха. Венчание .Невеста с родственниками, с крестным отцом и матерью с шаферицами (подружками) едет в церковь. Жених со своими друзьями и старшим дружком едут туда же. Перед венцом жениха и невесту (еще в родительских домах) сажают на шубу, вывороченную наизнанку, чтобы мягко спалось, и всегда для невесты готовят сани (летом карету, но в основном свадьбы происходят зимой). Когда наступает время ехать к венцу, невеста выходит из-за стола с шаферицами-подружками взявшись за руки, чтобы никто не мог между ними пройти. По народному обычаю, считалось недопустимым, чтобы кто-нибудь прошел между невестой и ее подругами или невестой и женихом. Потому и сцеплялись пальцы рук. Если же кто-нибудь умудрялся пройти, то считалось, что свадьба испорчена, помешал колдун. При выходе из-за стола невеста дергает кисти скатерти. Невесте полагалось дергать кисти скатерти, чтобы ее подружки долго не “засиживались в девках”, а скорее выходили замуж, то есть выдергивать их из родительских домов.

В доме жениха старший дружка с полотенцем на шее и с кнутом в руке стоит около матицы (главная несущая балка в доме). Когда жених поднимается из-за стола и направляется к двери, старший дружка ударяет кнутом по матице и говорит: “Чтобы нам не было ни встрешника, ни поперешника. Если попадется красна девица, то петь и плясать заставим, а если добрый молодец, то играть заставим. А если старая старуха – то раком поставим”. Свадебная процессия направляется к церкви. Там жених и невеста встречаются. Происходит обряд венчания.

Как только невеста уезжает к венцу, ее отец с оставшимися подружками везет в дом жениха сундук. Подружки до приезда молодых наряжают женихову избу.Ребятишки и взрослые ждут молодых от венца. При въезде в деревню натягивают ленту. Чтобы въехать в деревню, жених и невеста взрослым кидают деньги, а ребятишкам орехи.

Въезжают во двор женихова дома. Жених с невестой теперь муж и жена, поднимаются на крыльцо. Дорогу усыпают хмелем ( чтобы весело жилось), рожью ( чтобы жилось богато и сытно). Здесь невеста называет мать мужа – маменькой, отца – тятенькой. Родители благословляют хлебом и солью молодых. Молодые, взявшись за руки (опять же, чтобы не было колдовства), идут в отдельную комнату. Там их кормят из одной ложки, чтобы горячо любили друг друга. Закрывают невесте лицо шелковым платком и выводят молодых за свадебный стол. Гости кричат: “Молода хороша, молода хороша!” Молодая кланяется. Гости завертывают в край платка пирог. Старший дружка сдергивает с невесты платок, закрывавший ее лицо. Пирог падает. Если пирог упадет верхней стороной, то родится первым мальчик, если нижней – девочка. Гости опять кричат: “Молода хороша, молода пригожа, ни на кого их гостей она не похожа!” Жених и невеста поднимают свадебный тост. Пьют пиво, вино.

В это время, в самый разгар свадьбы, в дом жениха входит хор. Гости встают и кланяются хору. Начинаются свадебные песнопения, посвященные жениху и невесте, их родственникам и вообще всем приглашенным. За песни гости платят хору деньги, молодые угощают вином. Вечером после свадьбы проводят княжий стол. Здесь присутствуют только родственники. Невеста начинает дарить подарки.

На следующий день часов в 10 утра в избу приносят сено и солому. Невеста начинает подметать пол, а гости на мусор начинает кидать деньги, чтобы богато жилось и сразу же проверяется умение невесты убирать избу. Затем гости и молодые выходят на улицу. У молодой на плечах коромысел с ведрами. Как только невеста подносит воду к дому, гости выливают эту воду. Так делают три раза. Гости смотрят, умеет ли невеста носить воду.

Гости собираются в дорогу. Вечером уезжают на яичню (яишню) с визитом к родителям невесты. Там родители невесты тоже устраивают стол. Затем гости уезжают по домам. Поздно ночью молодые возвращаются в дом мужа.

Деревню Максимовку Ульяновской области населяют ныне чалдоны – старожилы, украинцы, немцы и брянские переселенцы из Сурожского района, пограничного с Белоруссией. Но получилось так, что только самые старые жители из ранних переселенцев могли подпевать приехавшей родне на свадьбах. И сам свадебный обряд тоже принял ряд заимствований от старожильческих и украинских групп: например, на второй день свадьбы ко многим приходил “клад” – ряженный, на которого надеты, были вывернутые шубы, рваное тряпьё, а по всем карманам и углублениям насыпаны мелкие деньги. Такой “клад” надо было изрядно потрясти, чтобы заполучить.

Молодые почти всегда были знакомы до свадьбы: на вечёрках зимой играли вместе, летом хороводились. О своём выборе парень говорил родителям, и тогда засылали сватов. Сватать у брянских шли батька, дядька, братья и товарищ. Стучались в дверь, ходили:

– Здравствуйте, люди добрые. Мы тут тёлочку потеряли, ищем. Ти не к вам она забежала? Ти можно к вам хлеб на стол покласть?

Если родители невесты соглашались, то разрешали положить хлеб и пройти за стол. Как высватали – назначают день заручин, где ближайшие родственники жениха и невесты “пропивают” невесту.

После заручин (часто в Сибири их уже не устраивали), начиналась предсвадебная неделя. Невеста собирает девок-подружек, и даже совсем небольших девочек приглашает, если они искусны в рукоделиях. Неделю шьют, вяжут, ткут, вышивают, песни поют.

В субботу девки ближе к вечеру собираются к жениху с подарками: несут бельё, рубашку, веник берёзовый, украшенный лентами – жениха парить. Всё это ему приходится выкупать, правда за символическую цену. Мать жениха приглашает девок за стол, угощает. Будущей свекрови тоже приносят подарки: фартук, платок, наквашонку (вышитый кусок ткани, которым прикрывают тесто в квашне).

Посидят в гостях у жениха – и идут к невесте на девичник.

Невеста плачет, но без причитаний. Подружки, которые со дня просватанья называются “подневестницы”, ведут её в баню мыться, “девичью волю” смывать. Моют тем мылом, что подарил жених.

Важнейшим свадебным обрядом было изготовление и украшение каравая. Пекли его, как правило, вечером в субботу или утром в воскресенье женщины-соседки и родственницы невесты, перед тем, как вынуть из печи, стучали по ней ухватом. Для украшения каравая заранее готовили верхушку ёлки (само название свадебного деревца у брянских было “елец”) высотой около 40 см., очищали её от коры, переворачивали вершиной вниз и навязывали ленточки, цветы, на комель клали красный платок. Такой “елец” втыкали в центр каравая, уже вынутого из печи и остывшего.

Подневестницы в это время наряжали невесту во всё новое. Волосы расчёсывали, перевивали лентой. На голову надевали красивый красный платок, сверху – венок из цветов, чаще всего искусственных. Готовили и косу изо льна на продажу жениху, всю её украшали лентами.

У жениха дома в это время собирался свадебный поезд: дружко, поджанишник, дядья, тётки, братья. Всю дорогу поезжане обязательно пели песни Появляется поезд .Жених с поезжанами входят в дом, его встречает тёща с хлебом-солью, за накрытыми столами сидит невеста в окружении подруг, перед ней на столе – льняная коса. Косу эту по традиции надо выкупить – сколько запросят. Продаёт её у брянских белорусов младшая сестра, у украинцев – брат, или – подневестницы. Выкупают потом место рядом с невестой.

Иной жених побойчее через стол или под стол – и к невесте.

За столы садятся жениховы родственники, угощаются и собираются ехать к венцу. Мать девушки с иконой встаёт у порога – благословить молодых. Дорогу перекрывают односельчане: ставят хлеб-соль и заставляют выкупать угощением, стреляют из ружья в небо, требуя “оплатить” проезд. На дворе у дома жениха под песню молодых встречает хлебом новоиспечённая свекроввь.

Все гости входят, рассаживаются за столы, начинается свадебный пир в доме жениха.

После того, как гости выпьют по второй рюмке, начинается “дарованье”: сначала молодая одаривает близких и родных.

После этого дарят молодожёнов – кто деньгами, кто скотом, тканью, хозяйственными принадлежностями. Дружко в это время режет свадебный каравай, наделяя каждого дарующего куском. Перед тем, как “порушить” украшенный хлеб, его “величают”.

До позднего вечера идёт гулянье, молодые за столом у брянских тоже ели, – потом невесту начинают “разряжать”: снимают с головы венок, отдают младшей сестре жениха или подневестнице-свидетельнице, которая тоже присутствует на пиру у жениха. Волосы разбирают на две части, заплетают в косы, укладывают венком на голове и повязывают платок узлом под подбородок. Во время совершения окручивания снова поют.

Вскоре после этого молодых уводят спать, в скором времени постепенно расходятся и гости.

тром они вновь спешат в дом жениха на молодухины блины. Раньше такие блины должна была печь с утра сама молодка, но чаще всего ей помогали свекровь, золовки, а то и вовсе обходились без неё.

Гости за каждый блин платили, а затем обсмеивали молодую: кто в середине дырку прокусит и говорит, что у неё все блины рванные, кто золы насыплет и хохочет, что она замарашка. Обижаться на такие насмешки не полагалось.

Ехали с угощением к “сватам” – родителям невесты – поздравлять с хорошей дочерью, – если та была “честной”.

Весь понедельник продолжалась свадьба: то устраивали молодым шуточные испытания: например, насыпали на полу мусор вперемешку с деньгами – невеста должна мусор вымести, а деньги собирать в подол, а гуленцы ещё снизу по подолу стукнут – и всё начинай сначала. Испытывали и жениха: вгоняли в чурку молотком серебряный рубль – вытаскивай зубами! Или бумажные деньги по углам, на потолок налепят – доставай!

Мало кто из гуляк успокаивался и на третий день; с утра шли к невесте – лавки мыть, – опять же требовали угощения. Потом отправлялись по дворам тех, кто гулял первые два дня, требовали с них кур и в случае отказа грозились передушить всех, кого поймают. Собранных птиц несли молодой, одну рубили на куриную лапшу и опять гуляли.

Царская свадьба

Великокняжеские, а в последствии царские свадьбы начинались смотром девиц. Собирали из разных мест девиц дворянских фамилий, и царь смотрел на них и выбирал из них ту, которая ему нравилась. Когда великий князь Василий Иоаннович собирался жениться, то на смотр ему предоставили полтысячи девиц. Иоанн Васильевич Грозный приказывал князьям, дворянам и детям, боярским отовсюду свозить своих дочерей-девок.

При втором бракосочетании царя Алексея Михайловича девицы были собраны в дом Артема Сергеевича Матвеева, и царь, в противность принятому издавна обычаю не посещать домов своих подданных, смотрел на них в окошко из потаенной комнаты. Он выбрал трех и приказал доверенным женщинам освидетельствовать их душевные и телесные достоинства. И потом уже, по рекомендации этих смотрительниц, избрал Наталью Кирилловну. Избранную царскую невесту брали во дворец, облекали в драгоценные одежды, нарекали царевною, причем она жила до самого брака в совершенном отчуждении от царя. Сам царь до бракосочетания имел право только раз видеть свою невесту.

В царских свадьбах царь сидел с невестою за одним столом, и все приносили поздравление. По четырем углам комнаты втыкали по стреле, а на стрелы вешали меха соболей, в великокняжеских и царских брачных ложах по сорока. В царских свадьбах на кровати сперва настилали снопы, (число их было тридевять, то есть 27). На снопы клали ковер, а на него перины. На свадьбе Михаила Федоровича было положено семь перин одна на другую. На перины клали изголовье и две подушки; на подушку натягивались шелковые наволоки. Постель была застлана шелковой простынею, на нее сверху постилали холодное одеяло; в довершение всего клали на подушку шапку, а в ногах теплое одеяло соболье или кунье, с оторочено из более богатой материи, чем самое одеяло; шубу и ковер закрывали простыней. Вокруг постели навешивались тафтяные занавески; над постелью ставились образа и крест, те самые, которые предшествовали при вносе постели. Образа были задернуты убрусами или застенками, смотря по их величине. На царских свадьбах сенник устраивали во дворце. Между тем и у жениха и у невесты пекли свадебные хлебы или караваи и готовили стол.

В царских свадьбах, отправляемых во дворце, свечи жениха и невесты несли во дворце царицею.

В царских свадьбах в занимавшего место жениха подле невесты сводили с места под руки. Эти обычаи сходки (сближения) жениха с невестой были одинаковы и в царских свадьбах, с той разницей, что на свадьбе у царей все это происходило в одном и том же дворце. Царь собирался в одну из палат, будущая царица в другую. Сначала царица шла в грановитую палату; ей предшествовал священник и кропил святою водою место, где ей должно было садится. На место, где ей должно было садится, клалось сорок соболей, которые были подняты, когда она садилась. Возле невесты непременно садился кто-нибудь из знатных князей. Когда все это было устроено, посылали сказать царю. Царь отправлял прежде всего нареченного отца: тот, вошедши в царицыну палату, кланялся на все стороны, ударял челом будущей государыне и садился на большом месте возле жены своей, если она была здесь, посидев немного, этот нареченный отец посылал к царю одного боярина с речью: «Государь царь и великий князь всея России! Боярин (такой-то) велел говорить: прося у Бога милости, время тебе идти государю к своему делу!» Государь вставал принимал благословение митрополита и со всем своим поездом шел в грановитую палату, впереди его шли двое духовных особ: Благовещенский протопоп с крестом и крестовым недельным священником. Священник кропил водою путь, тысяцкий вел царя под руку, за ним следовали стольник с колпаком и стряпчие. Прибывши в палату и благословившись, царь подходил к своему месту; большой дружка поднимал посаженное близ невесты лицо, а царь садился на его место близ будущей жены.

На дворе перед крыльцом стояло множество оседланных лошадей и колымаг или каптанов. В царском бракосочетании путь до церкви устилался камками, и двадцать человек боярских детей царицыных наблюдали, чтобы никто не переходил между женихом и невестою.

В царских свадьбах 16 века венчание происходило после обедни, а в 17-вечером, и тогда высокая чета венчалась тотчас по прибытии в храм.

После венчания на царских свадьбах весь поезд отправлялся в тот покой, где было окручивание. Но когда в 16 веке свадьбы происходили после обедне, то царица отправлялась в свои покои; свечи и караваи уносили в сенник к постели, а царь ездил по монастырям и, возвращаясь, домой, посылал звать жену и всех гостей к обеду.

В царских свадьбах государя кормили перед сенником в сенях, а царицу, по старинному обычаю, в самом сеннике. Взявши курицу, новобрачный должен был, по старинному обычаю, отломить у нее ножку и крыло и бросить через плечо назад. По другим известиям, этот обряд совершался пред укладыванием молодых в постель. Во время кормления новобрачных муж подвал гостям вино, и все пили с поздравлениями. Потом новобрачных снова укладывали в постель, а гости возвращались в прежнюю комнату и продолжали веселиться. Тогда веселье часто переходило в оргию, и нередко забывались всякие приличия. Музыки не было, тогда трубили в сурьмы, били в бубны и накромы.

На царских свадьбах цари кушали в мыльнях, а царицы в избушках. По выходе из мыльни впереди них сваха несла горшочек или два на одном блюде с кашей; сваха кормила ею и мужа и жену. В это же время происходил обряд раскрывания. Боярин, нареченный отец царский, раздвигал стрелою покров, заслонявший царицу; до того времени, даже и после венчания, ее никто не видал; только после обряда все подходили к ней и могли иметь счастье увидать ее светлые очи. После этого все шли к столу.

Царские свадебные обряды продолжались несколько дней. На другой день отправлялся княжий стол, на третий- стол от царицы: нареченные родители благословляли молодую высокую чету, а гости подносили дары; на четвертый день царь делал стол духовенству, и при окончании обеда Патриарх и духовные власти благословляли новобрачных образами, и все гости дарили им кубки и ковши, а потом царь отдаривал их деньгами, тканями, и чествовал подачами. В следующие дни делались столы другим сословиям: стольникам, стряпчим, дворянам, гостям, выборным людям, посадским, которые нарочно приезжали к царскому двору с поздравлениями.

Все подносили к царю дары. За то и царь в эти дни, светлые, радостные в его жизни, имел прово и возможность щедро вознаграждать всех: он насколько дней щедро кормил духовенство на дворе, раздавал ему деньги, рассылал в дальние города молебные грамоты, ездил с молодою царицей на богомолье по монастырям, кормил и дарил монахов, которые, в свою очередь, отдаривали царя окладными образами и подносили хлеб-соль. Царь не забывал угнетенных и нищих, посещал богадельни и тюрьмы и отпускал на свободу узников, заключенных за долги или за неважные преступления. Не всегда, впрочем, подносимые дары царями принимались, так, при бракосочетании царицы Наталии Кирилловны царь их не принял.

Впоследствии Императорские свадьбы становятся более пышными и помпезными, приобретая более светский характер. Покрой свадебных костюмов «отходит от боярского»,который с несущественными изменениями существовал до конца 17 века ,и следует моде,становясь все более роскошными.Обрядовый канон незеачительно меняется , исчезают некоторые тонкости и детали.

Заключение

Вот и отпела свадьба, и потекли обычные будни. Невеста стала снохой, жених зятем, сестра мужа брату жены….Эх не просто в новой родне разобраться и я решила «посчитать»родственников

Молодоженов и вот что вышло.

С тестем, тещей, свекром и свекровью путаницы, как правило, не бывает.

Тесть – это отец жены.Теща – мать жены. Она за родную дочь переживает, поэтому старается всячески ублажить зятя.

Свекор – это отец мужа. Соответственно, жена его сына-невестка .Свекровь – мать мужа. 3ять – муж дочери. Но точно так же называется и муж сестры, или, как пишет В. И. Даль, – “золовкин муж”. Родители жены – мужу (зятю) тесть и теща. Брат жены – мужу ее (своему зятю) шурин. А сестра жены – свояченица. Посему один и тот же человек приходится зятем – тестю, теще, шурину и свояченице.

Сноха, она же невестка, – жена сына по отношению к родителям сына. Сноха – от слова сын: “сынова” – “сыноха”. Невесткой также называют жену брата. Жены двух братьев – между собою тоже невестки. Таким образом, невесткой женщина может быть по отношению к свекру, свекрови, деверю и золовке.

Тетка (тетя, тетушка) – сестра отца или матери.

Дядя – брат отца или матери. В зависимости от этого о нем, как и о тетке, говорят с уточнением: “дядя по отцу”, “дядя по матери”. Нередко младшие называют дядей старшего, независимо от родства.

Мачеха – не родная мать детям, вторая жена отца. Дети мужа от первого брака – мачехе пасынки и падчерицы.

Отчим – не родной отец, отец по матери, второй муж матери. Отчиму дети его жены от первого брака – пасынки и падчерицы.

Шурин, он же шуряк, шуряга – родной брат жены.

Деверь – брат мужа. Деверь и золовка – для жены то же, что и шурин, и свояченица для мужа.

Золовка – сестра мужа. В некоторых местах так называют и жену брата. Золовка обычно указывает молодой, командует ею. Отсюда и само слово золовка – от “зловка”.

Свояченица – сестра жены, а муж ее – свояк. Свояками называют и двух мужчин, женатых на родных сестрах. Ятровь (она же ятровица) – жена деверя. Но так зовут и жену шурина. Жена брата по отношению к деверю и золовке – тоже ятровь. И жены братьев между собою – тоже ятрови.

Кум, Кума – крестные отец и мать. Они в духовном родстве не только между собою, но и относительно родителей и родичей своего крестника. То есть кумовство – это не кровное, а духовное родство.

Есть и другие степени родства в русском народе, более отдаленные, о которых говорят, что это “седьмая (или десятая) вода на киселе”.или “ троюродный плетень двоюродному забору ” и.т.д

В заключении хотелось бы добавить что брак на Руси был священен если уж женился то до конца жизни, если вышла за нелюбимого то терпи .В наш век все гораздо проще может быть поэтому брак стал меньше ценится люди просто “ сходятся ” порой без всяких обязательств ,а “ расходятся ” еще быстрей чем “ сходятся .” Таким образом свадьба порой это чистая формальность чтобы узаконить скажем детей, а то и того нет.

Но свадьба и сейчас это шумное веселье, веселое застолье с песнями и танцами до упаду с играми и “приколами ”и почти всегда есть что вспомнить, а то и кассету посмотреть и фотографии. И вспоминается хорошая свадьба довольно долго.

На этой оптимистической ноте я заканчиваю свою работу.

Список литературы

1.“ Русские обычаи, обряды, суеверия” Сост. Копылова / Москва 2002 г./

2. Костомаров Н. И “ Домашняя жизнь и нравы русского народа”

3. Коринфский А. А “ Народная Русь ” / Самара 1999 г./

4.“ Современные праздники и обряды народов СССР” /Москва 1985г. /

5.“ Русские Народные Песни ” (Антология) Сост. С. Браз /Москва 1993/

6. Попова Т“ Устное Народное Творчество”(учебное пособие)/Москва 1982 г./

7. “Русская традиционная культура” 97/1

8. “Русская традиционная культура” 97/3

9. “Молодежная эстрада” 99/4

10. Шамина Л.В “Школа русского народного пения”