Аргументация в христианстве

• Вид работы: Дипломная (ВКР)
• Предмет: Культурология
• Язык: Русский , Формат файла: MS Word 43,69 kb

Аргументация в христианстве

Введение

И никто не мог отвечать Ему ни слова; и с того дня никто уже не смел спрашивать Его. /Евангелие от Матфея 22:46/

Всем нам, хотя бы однажды, задавали вопрос, на который мы не могли ответить. Или высмеивали наши верования, а мы не могли защитить их. Мы вдруг понимали, что у нас недостаточно аргументов в защиту своих убеждений или же мы просто не знали, как их защищать. Для христиан Христос является примером во всем, а Библия – божественным авторитетом во всех жизненных ситуациях. Эта работа будет попыткой найти пример поведения Иисуса в споре с оппонентами и определить методы аргументации использованные им. А также предложить применение этих методов в современных условиях (апологетика).

Мы понимаем необходимость ограничить сферу исследования, так как осознаем, что невозможно широко осветить эту тему в столь ограниченном объеме. Мы не ставим своей целью исследовать все отрывки Евангелий, содержащие аргументации Иисуса и не собираемся исследовать все методы, использованные Им. Мы будем вникать в смысл его высказываний лишь настолько глубоко, насколько это необходимо для понимания Его тезисов и обоснований (а также тезисов и обоснований Его оппонентов). Мы понимаем необходимость изучения проблемы с точки зрения теории аргументации. Однако, избрав экзегетический вид работы, мы будем обращаться к теории аргументации лишь как к вспомогательному инструменту, помогающему систематизировать полученные при помощи экзегетического исследования текста сведения. Мы также не будем касаться методов аргументации утверждений, использованных Павлом или другими Апостолами или методов, использованных отцами церкви, поскольку это подразумевает отдельное глубокое исследование трудов каждого из них, чего не позволяет объем данной работы.

Данная работа является попыткой исследования методов ведения споров и аргументации, использованных Иисусом во время Его земной жизни, а так же попыткой найти им применение в современной апологетике.

Прежде всего, мы проведем экзегетическое исследование отрывка (Матфея 22:15-16): выполним перевод и сравнение отрывка в Евангелии от Матфея с параллельными отрывками в синоптических Евангелиях, детально рассмотрим структуру текста, изучим литературный и исторический контекст. Во второй главе на основании экзегетического исследования мы рассмотрим методы аргументации, использованные Иисусом в каждом отдельном из изучаемых случаев. В конце работы будут предложены способы применения в современных дискуссиях методов аргументации, использованных Иисусом.

Мы считаем необходимым найти примеры аргументации в Библии, найти методы аргументации, которыми пользовался Иисус, осмыслить их, пытаясь восстановить их контекст и предложить способы использования их в современном контексте. Зачастую христиане воспринимают весь текст Нового Завета с убеждением в божественности Иисуса, забывая, что не все Его современники видели в Нем Бога. В данной работе мы хотим предпринять попытку восстановить ситуацию, в которой оппоненты Иисуса не желали признавать Его божественного авторитета, а поэтому нуждались в логических доказательствах Его тезисов, как если бы Он был обыкновенным человеком. Мы полагаем, что подобный взгляд на словесное противостояние Иисуса и Его оппонентов поможет не только лучше понять использованные Им методы аргументации, но и ободрить христиан, вынужденных противостоять лжеучениям.

Глава 1: Четыре диалога в Храме (экзегетическое исследование отрывка Матфея 22:15-46)

1. Выбор текста (мотивация)

Данный отрывок (Матфея 22:15-46) был выбран для изучения по следующим причинам:

·Во-первых, Матфей наиболее широко, по сравнению с другими синоптиками, описывает противоборство религиозных вождей Израиля Иисусу.

·Во-вторых, именно этот отрывок содержит несколько попыток уловить Иисуса в словах. Все усилия противников закончились не только победой Иисуса, но и привели к тому, что противники вообще отказались от попыток искусить Его.

Верхняя граница отрывка определяется переходом, от притчи к историческому повествованию. С первого по четырнадцатый стих Иисус рассказывает притчу о брачном пире, а с пятнадцатого стиха меняется главное действующее лицо. Нижняя граница отрывка определяется логическим завершением «повествования о вопросах»: ст. 46 «И никто не мог отвечать Ему ни слова; и с того дня никто уже не смел спрашивать Его». Кроме того нижняя и верхняя границы определяются словами «тогда», Мф. 22:15; 23:1, которые указывают на начало новой мысли (начало нового отрывка).

Более того, этот отрывок является частью более крупного отрывка, описывающего противостояние Иисуса религиозным авторитетам того времени (21-23). Матфей подает этот отрывок как открытое словесное противостояние, обрамляя его действиями и притчами Иисуса с одной стороны и наставлением о фарисеях с другой стороны. Иисус совершает поступки, побудившие фарисеев открыто противостать Ему, но после нескольких попыток, описанных в рассматриваемом отрывке, они отказались от этого.

Таким образом, этот отрывок является последним примером «не объявленной словесной войны» между Иисусом и религиозными лидерами того времени. Эта война принесла полное поражение последним. Мы намерены рассмотреть, каким образом Иисус одержал победу над своими противниками. Что же было в словах Иисуса такого, что дало им понять, что они не смогут уловить Его в словах? Каковы были методы аргументации Иисуса? Мы считаем, что тщательное изучение именно данного отрывка поможет нам ответить на этот вопрос.

2. Текстуальная критика

2.1Разночтения

Выбранный для исследования отрывок не богат разночтениями: 4-е издание NA упоминает только четыре. Word Biblical Commentary упоминает больше разночтений, однако мы рассмотрим здесь только разночтения, имеющие значение для данного исследования.

Первое интересное разночтение находим в 16 стихе: levgonte", «говоря» (в C D W Q f1,13 и TR), номинатив подразумевает как действующее лицо фарисеев, которые говорят через своих учеников. Несколько важных манускриптов (a B L) содержат аккузатив levgonta", который может быть переведен как «которые сказали», то есть говорили сами ученики. Во всяком случае, эта конструкция у Матфея больше не встречается. Несмотря на то, что второе чтение поддерживают такие весомые манускрипты, мы считаем более приемлемым первое прочтение.

Следующее разночтение находится в 23 стихе. levgonte", букв. «говоря». Прочтение oiJ levgonte", «которые говорят», поддерживают a2 K L Q f13, но вставка артикля, возможно, произошла под влиянием сравнения с параллельными местами (Марк 12:18; Лука 20:27). Артикль мог быть пропущен как гомоиотелеутон (homoioteleuton) (ср. последний слог слова Saddoukai`oi), однако, если он присутствовал изначально «это место в таком случае является единственным, в котором Матфей приводит такого рода объяснения касательно еврейской жизни».

Разночтение в 30 стихе является, пожалуй, наиболее противоречивым, однако не имеет особенного значения для нашего исследования. Мы лишь упомянем, что большое количество манускриптов (a L W f13 TR) добавляет qeou` или tou` qeou`, «Божии», которое вполне может быть «естественным расширением». Русский перевод придерживается чтения с qeou`. В то время как The Greek New Testament: Forth Revised Edition предпочитает версию без вставки. Как бы то ни было, это определение не несет большой смысловой нагрузки и, вероятно, является частью стандартной фразы «ангелы Божии». Брюс Метцгер также склонен отдать предпочтение первому написанию, как наиболее приемлемому.

Многие манускрипты ([Q f13] TR syh) содержат oJ qeo;" qeov", «Бог (не)есть Бог…» Это чтение было принято для Синодального перевода, хотя более весомые источники поддерживают чтение с одним qeov". Следующее разночтение в 35 стихе: слово nomikov", букв. «законник» пропущено в f1 sys arm geo2 Origengr,lat. Автор Word Biblical Commentary считает, что это слово (не использованное Матфеем больше нигде) является ранней вставкой под влиянием параллельного места в Евангелии от Луки 10:25. Во всяком случае, по причине множества весомых свидетельств, слово оставлено, хотя и в квадратных скобках.

Проведя исследование текста, мы не обнаружили разночтений, которые могли бы оказать существенное влияние на понимание текста. Возможно, лишь разночтение 16 стиха может дать разные понимания смысла стиха. Мы принимаем прочтение, в котором действующим лицом являются сами фарисеи, а не их ученики.

3. Перевод и синопсис

3.1Значение перевода

Наш перевод мало отличается от синодального по причине простоты повествовательного текста, лишенного сложных конструкций. Есть несколько неточностей синодального перевода в местоимениях; ст. 24 и 25 auvtou – 3-е лицо в синодальном поставлено указательное местоимение «свою». В 16-ом стихе добавлено слово «справедлив», в 19-ом дано объяснение сочетания Аккузатива с Генитивом, что не является буквальным значением («монету, которой платится подать» вместо «монету подати»). Это обуславливается стилем и языком синодального перевода. Общими замечаниями к синодальному переводу из этого текста являются:

§несколько пропущенных местоимений,

§вставки подразумеваемых слов, вместо артиклей пропущенного слова

§замена причастий на глаголы, как более приемлемыми по стилю все эти замечания можно объяснить стилем синодального перевода и целью – передать смысл текста.

Рассмотрение оригинального текста показывает, как именно формулировал Иисус свои ответы на поставленные перед Ним вопросы. Например, Иисус отвечает конкретно: на поставленный вопрос, в 17-ом ст. Ему задают конкретный вопрос e;xestin dou/nai (Аорист активный) kh/nson и Он конкретно отвечает в 21-ом ст. – Apo,dote (Аорист активный) ou=n ta. Kai,saroj Kai,sari. В том же стихе мы видим одинаковую форму слова Kai,saroj (генетив принадлежности) Таким образом, 20 и 21 стихи можно перевести как: «Кому принадлежит это изображение и надпись? Говорят Ему: принадлежат Кесарю. Тогда говорит им: отдайте то, что принадлежит Кесарю Кесарю». В вопросе о наибольшей заповеди, 36-ой ст. говорит poi,a evntolh. mega,lh (положительная степень прилагательного) Иисус отвечает в 38-ом ст. au[th evsti.n h` mega,lh (положительная степень прилагательного) evntolh,.

Интересно, что Иисус цитирует Псалом 109:1 по LXX (ср. ei=pen o` ku,rioj tw/| kuri,w| mou ka,qou evk dexiw/n mou e[wj a’n qw/ tou.j evcqrou,j sou u`popo,dion tw/n podw/n sou Псалом 109:1 в LXX и Ei=pen ku,rioj tw/| kuri,w| mou( Ka,qou evk dexiw/n mou( e[wj a’n qw/ tou.j evcqrou,j sou u`poka,tw tw/n podw/n souÈ Матфей 22:44 в NA Greek New Testament) где, в отличие от еврейского текста (^yl,g>r;l ~doh] ^yb,y>ao tyvia’-d[; ynIymiyli bve ynIdoal; hw"hy> ~aun>`.) употребляются два одинаковых слова. То есть не «сказал Бог господу моему», а «сказал Господь Господу моему», что семантически уравнивает понятия, обозначенные этими словами.

Иоахим Иеремиас, попытавшись восстановить арамейский текст высказывания Иисуса о подати Кесарю, отметил его ритмическую организацию как кина-метр. Этот размер «служит прежде всего для выражения глубокого внутреннего переживания. Диапазон содержания широк: это может быть стенание, предостережение, угроза, предупреждение, призыв…»

Полная картина дискуссий в данном отрывке открывается при помощи формулировок вопросов и ответов, а это увидеть мы можем только при дословном переводе. Для раскрытия темы необходимо обратить внимание, как именно формулировал Иисус свои вопросы и ответы.

3.2Значение синопсиса

Слова, выделенные жирным курсивом, даны для простоты нахождения необходимых различий, как можно заметить они стоят в начале логических абзацев. А слова, выделенные обычным курсивом являются ключевыми или словами по которым определяется синоптическое соотношение между Евангелиями. Автор придерживается мнения о том, что Евангелие от Марка было написано первым из синоптических Евангелий.

Для удобства обобщения синопсиса мы разбиваем текст на четыре составляющие: 1. подать Кесарю (15-22), 2. вопрос: «кого будет жена?» (23-33), 3. великая заповедь (34-40) и 4. вопрос о Сыне Давида (41-46).

В первой части (15-22), текст Матфея и Марка во многом сходен. Небольшие различия относятся к расположению материала Марка, как, например, перемещение пункта и истинно пути Божию учишь. Кроме того, Матфей использует слова, которых Марк не использует. Например в открывающем 15-ом стихе Матфей использует переход отсутсвующий у Марка, кроме ссылки уловить Иисуса в слове (Матфей использует pagideuvswsin для ajgreuvswsin у Марка). Ни Матфей ни Марк не добавляют цели фарисеев, о которой говорит Лука: «уловили бы Его в каком-либо слове, чтобы предать Его начальству и власти правителя» (Лк. 20:20). В ст. 17 Матфей добавляет слова eivpe. ou=n h`mi/n ti, soi dokei// (итак скажи нам: как Тебе кажется?) и убирает избыточный вопрос Марка «давать ли нам или не давать?» (Марка 12:14).

В 18-ом ст. Матфей вытесняет uJpovkrisin (лицемерие) Марка (Мк. 12:15) и вставляет ponhrivan (зло, злое намерение, лукавство), вероятно чтобы подчеркнуть то, что фарисеи желали только зла Иисусу. Если Марк говорит о том, что Иисус видел их лицемерие, то у Матфея Иисус называет их лицемерами в лицо.

В 19-ом ст. Мф. заменяет dhnavrion Марка на свое to; novmisma tou` khvnsou (монету – налог). 21-й стих содержит наречие «тогда» (tote), в то время как у Марка и Луки его нет. Это является типичным для Матфея стилем. Он использует так называемые «швы», типа «тогда» или «оттуда» (ekeiqen), гораздо чаще, чем остальные евангелисты. Наречие «тогда» встречается 92 раза у Матфея, в то время как у Луки – 15 и у Марка – 6 раз. Что касается заключительных слов «kai; ajfevnte" aujto;n ajph`lqan» (и оставив Его, ушли) относительно подати Кесарю в ст. 22, скорее всего они были взяты Матфеем из притчи о злых виноградарях у Марка 12:12б. Матфей, тем самым, стремится подчеркнуть поражение фарисеев в этой попытке уловить Иисуса. Они сами оказались пойманными. У них больше не осталось аргументов, и они «оставив Его, ушли» (22:22). Примечательно, что Лука так же подчеркивает поражение фарисеев, но не говорит о том, что они ушли (Лк. 20:26).

Во втором абзаце данного отрывка (23-33), в вопросе: чьей будет жена, Матфей так же следует формулировкам Марка. Среди различий можно отметить несколько фраз: в 23-м ст. Матфей пишет VEn evkei,nh| th/| h`me,ra|` (в тот день)/ и в заключительном 33-м ст. «И, слыша, народ дивился учению Его», эти слова являются собственными дополнениями автора, Марк опускает эти фразы. 29 стих Матфея и 24 Марка приводят слова Иисуса о заблуждении саддукеев. Лука эти слова опускает (Лк.20:34). В этом случае, как и в эпизоде с лицемерием, Матфей придает словам Иисуса категоричность. Если у Марка слова Иисуса выражают скорее удивление, то у Матфея это категоричное утверждение. Фраза у Марка pw`" eipen aujtw`/ oJ qeov" (как Бог сказал ему (Моисею) в Мк. 12:26, которое у Матфея становится to; rJhqe;n uJmi`n uJpo; tou` qeou` (сказанное вам Богом) в Мф. 22:31. Это изменение может объяснить адаптация к еврейским читателям Евангелия. Однако интересно проследить тенденции евангелистов в оформлении этой фразы. У Матфея Иисус подает ветхозаветную цитату как прямую речь Бога, обращенную непосредственно к слушателям Иисуса («реченного вам Богом»). У Марка эта речь преподносится как прямая речь Бога, обращенная к Моисею, у Луки же она влагается в уста самого Моисея. Дополнение Матфеем глагола eijmiv ближе соотносится с LXX Исход 3:6. И Матфей опускает цитату «Итак, вы весьма заблуждаетесь», заканчивая Ветхозаветную цитату. Весьма примечательно, что только Матфей заканчивает этот отрывок словами об удивлении слушателей. Он использует слово evxeplh,ssonto, для того, чтобы показать контраст между удивлением фарисеев в 22-ом стихе, там он использует другое слово qau,mazw, которое значит меньшую степень удивления. Остальные различия во второй части незначительны и главным образом относятся к различиям стилистического характера.

В беседе с законником о наибольшей заповеди (34-40), Матфей уже менее зависит от Марка. А Лука вовсе опускает этот эпизод. Однако только он приводит открытое одобрение слов Иисуса книжниками. Матфей допускает несколько существенных упущений, самое длинное из которых Мк. 12:32-34, именно поэтому мы поместили этот отрывок отдельно. Причиной этого упущения может быть то, что Марк приводит дружественную беседу между книжником и Иисусом, которая заканчивается одобрением Иисуса «недалеко ты от Царствия Божия». Это одобрение не вписывается в общую обстановку нарастания враждебности, которую стремится передать Матфей. «Матфей направил дидактическую (поучительную) историю Марка (Schulgesprach), в историю конфликта (Streitgesprach)». В этой беседе Матфей отличается от Марка в нескольких моментах: первое, это то, что Матфей в ст. 37 опускает шему «слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый» из Мк. 12:29. Сложно объяснить такое отступление от Марка, так как сложно сказать что у получателей Евангелия от Матфея были напряженные отношения с синагогой. Скорее всего Матфей просто посчитал это несущественным для спора и просто опустил эту фразу, которая подразумевается, так как это была обязательной ежедневной молитвой или символом веры для евреев. Кроме пропущенной шемы, Матфей пропускает четвертую фразу Марка; kai; ejx o{lh" th`" dianoiva" sou и (Марка 12:30). Профессор Hagner в Word Biblical Commentary говорит, что Матфей намеренно пропускает эту последнюю фразу так как она является дополнением LXX к еврейскому тексту. В данном случае Матфей следует формуле взятой из Втор. 6:5, которое так же содержит три фразы. Кроме того, Матфей немного меняет греческий Марка (Мк. 12:30). Матфей меняет ejx – «из», на ejn – «с», что лучше звучит на греческом.

В споре о Сыне Давида (41-46), Матфей обращает слова Иисуса непосредственно к фарисеям (ст. 41), в отличие от Марка, у которого Иисус обращается к народу, ссылаясь на мнение книжников. Лука вообще не упоминает фарисеев в этом отрывке. Вообще, только Матфей показывает этот отрывок как диалог. Он также опускает фразу Марка (12:37б) «И множество народа слушало Его с услаждением», скорее всего это не соответствует цели Матфея – показать историю конфликта (Streitgesprach). Фраза «и с того дня никто уже не смел спрашивать Его», присутствует и не дает повода для разногласия, кроме того, что в Евангелиях она имеет различные цели. У Марка и у Матфея это итог, однозначная победа Иисуса, а у Луки промежуточная фраза.

Из приведенного выше анализа сравнения синоптических Евангелий можно сделать следующие, немаловажные для освещения темы данной работы, выводы.

üВо-первых, только Матфей старался передать нарастание конфликта между Иисусом и религиозными лидерами. Он опустил как одобрение книжниками слов Иисуса, так и одобрение Иисусом разумных слов фарисея, которые он тоже опускает.

üВо-вторых, Матфей особенно выделяет реакцию слушателей на слова Иисуса как удивление.

üИ, в-третьих, только Матфей передает все четыре эпизода как диалоги.

4. Анализ текста

.1 Грамматико-синтаксический анализ

В этой части работы мы рассмотрим некоторые грамматические особенности текста, имеющие ключевое значение для его понимания.

В 21-ом стихе мы находим следующий оборот: ta. Kai,saroj Kai,sari kai. ta. tou/ qeou/ tw/| qew/|. В данном случае артикль ta. передает смысл целого оборота: «то, что принадлежит» (кесарю, Богу). Богу следует отдавать именно то, что Ему принадлежит. В 29 стихе во фразе «заблуждаетесь, не зная Писаний» причастие eivdo,tej является активным перфектом, употребленным в значении настоящего времени. Однако категория вида сохраняется независимо от категории времени и причастие с отрицательной частицей «не зная» обозначает действие с позиции «его результата и обладания этим результатом». Таким образом, незнание Писаний было свершившимся фактом для саддукеев. В 31 стихе выражение to. r`hqe.n u`mi/n u`po. tou/ qeou/ «не читали ли вы реченного вам Богом», является пассивной конструкцией с выраженным действующим лицом.. r`hqe.n – это причастие аориста, пассив, аккузатив, ср. р., ед, ч.

u`po. tou/ qeou – генетив

В данном случае существительное в генетиве определяет личность полностью ответственную за действие.

В стихе 36, в вопросе о наибольшей заповеди, poi,a evntolh. mega,lh (какая наибольшая заповедь?), слово poi,a в значении – который? Какого вида? Очень редко этот вопрос может выступать в значении ti,j (Ин. 10:32) – какой? Поэтому этот вопрос можно перевести как: «какого рода заповеди являются великими?» В этом же стихе, как и в 38 встречаем прилагательное mega,lh употребленное в положительной степени. Однако в данном случае положительная степень исполняет функцию превосходной, поэтому вполне уместен перевод этого прилагательного как «наибольшая».

В 43 стихе словосочетание auvto.n ku,rion является конструкцией двойного аккузатива, в котором объектом является местоимение, а следующее за ним слово – определением объекта.

Таким образом, мы определили, что когда Иисус говорил о необходимости отдавать, он говорил: «отдавать каждому то, что ему принадлежит», то есть возвращать. Мы поняли, что в 31 стихе Иисус апеллирует к авторитету Бога, который, по Его словам, является полностью ответственным за Свои слова.

.2 Семантический анализ

Для разбора мы выбрали наиболее важные для правильного понимания данного текста слова.

Лексическое значение слова уловить (pagideuw) см. Мф. 22:15: поймать, заманить в ловушку, получить информацию о чьей-либо ошибке или провинности с целью причинить ему зло, застать врасплох, поймать с поличным. Матфей употребляет это слово только один раз, что бы показать ненависть иудейских лидеров к Иисусу. Слово pagideu,swsin (ст. 15) показывает планы фарисеев. В данном случае «уловить» – значит найти в словах Иисуса достаточное для Его обвинения.

Лексическое значение слова искушать (peira,zw) см. Мф. 22:18 и 35: испытывать, проверять, искушать, подстраивать ловушку. Матфей стремится показать, что Иисус понял злые намерения фарисеев и обличил их в этом. Слово «искушать» пересекается по значению с предыдущим словом. Искушение это то что делали фарисеи в действительности, но сами того не осознавали. Иисус называет вещи своими именами, Он говорит что они не просто pagideu,swsin (ст. 15), а peira,zete. Слово «искушать» значит вводить в грех своими действиями.

Лексическое значение слова удивляться (qau,mazw) см. Мф.22:22: изумлять, поражать, удивлять, наблюдать с удивлением и изумлением, восхищать. Матфей употребляет это слово 4 раза и во всех случаях этот глагол следует после каких-либо невероятных явлений сотворенных Иисусом. Другими словами, автор стремится подчеркнуть могущество Иисуса и Его превосходство. В Мф. 22:22 автор показывает победу Иисуса в споре. Фарисеи были поражены словам Иисуса и Его мудрости. Только здесь Матфей употребляет слово qau,mazw чтобы показать что слова Иисуса произвели такое же впечатление как и чудеса, сотворенные Иисусом прежде. В данном контексте, удивление, значит, что оппоненты Иисуса не могли больше спорить, и им ничего не оставалось делать, кроме как уйти (ст. 22) Матфей специально добавляет в 33-м стихе слово evxeplh,ssonto, контрастирующие с нашим глаголом qau,mazw. Слово evxeplh,ssonto значит быть вне себя от удивления, поражаться, изумляться. 33-й стих отсутствует у синоптиков.

Лексическое значение слова заблуждаться (Plana,w) см. Мф. 22:29: сбивать с пути, pass. Терять дорогу, сбиваться с толку. В Новом Завете это слово употребляется 7 раз, и почти во всех случаях оно относится к заблуждениям относительно библейского учения. Матфей употребляет это слово всего один раз, показывая неправоту саддукеев и их ошибки. В данном контексте автор, указывает на невежество саддукеев дискутирующих с Иисусом, их «незнание Писания и силы Божьей».

Лексическое значение слова отвечать (avpokri,nomai) см. Мф. 22:29 (ср. 22:46): 1) отвечать, 2) говорить.

1)в значении «отвечать» слово употребляется для обозначения ответа на вопрос, заданный с целью получения информации. Part. используется в семитских конструкциях в связи глаголом речи и соответствует еврейскому глаголу rmal, может переводиться словом «так»

2)2) в значении «говорить» слово встречается довольно часто. Оно употребляется для обозначения начала или продолжения чьей-либо речи. Регулярно встречается с глаголом legw (говорить). В сочетании с этим глаголом оба глагола следует переводить словом «говорить» или «сказать»

В данном случае слово употребляется в первом значении, то есть обозначает конкретный ответ на конкретный вопрос. Таким образом, можно сказать, что Иисус именно отвечал, а не просто учил чему-то, независимо от заданных Ему вопросов.

Лексическое значение слова молчание (fimo,w) см. Мф. 22:34: в pas. – молчать, умолкать, хранить молчание, а в act. – заставить молчать, надевать намордник. Матфей только два раза употребляет это слово в одной главе в 12-ом стихе и в 34-ом. Оба случая говорят, что молчание было вызвано определенными действиями. Молчание является поражением со стороны саддукеев. Они не могли согласиться с Ним, но у них не оставалось больше аргументов, чтобы доказать свою точку зрения и им оставалось только признать свое поражение молчанием.

Лексическое значение слова лукавство (ponhri,an,) см. Мф.22:18: плохое или злое действие, причинение вреда, злонамеренность. Это слово употребляется в Новом завете только в моральном и этическом смысле, преднамеренно осуществленного зла, недоброжелательности и злого преступного намерение. Данное слово выражает исключительно злое намерение, а не само действие. В синодальном варианте чаще всего переводится как «лукавство» (напр. Лк. 11:39), хотя «лукавство» является больше действием, чем намерением. Во множественном числе слово употребляется для обозначения различных выражений зла, злых путей, злых событий и злонамерений (напр. Дн. 3:26). Матфей только один раз употребляет это существительное, но родственное слово ponhrov" употребляется по отношению к фарисеям в 12:34, 39; 16:4. Матфей в 22:18, стремится показать, что фарисеи собирались прийти не за советом к Иисусу, а только чтобы причинить Ему вред. Иисус это отлично понимал, поэтому все Его дальнейшие действия были направлены, чтобы обратить их зло на них же самих.

Лексическое значение слова лицемеры (u`pokritai) см. Мф. 22:18: переводчик или истолкователь, тот, кто играет на сцене, игрок или актер, лицемер, притворщик, обманщик. Данное слово 13 раз употребляется в Новом завете и 11 раз у Матфея, в основном в 23-й главе. Практически все случаи употребления этого слова Матфеем обращены к фарисеям. Для Матфея, u`pokritai, стало своеобразным термином, когда Иисус говорил о сущности фарисеев. Матфей указывает на сущность фарисеев. Называя их лицемерами, он хотел показать их настоящую натуру. Они пришли и сказали, что Иисус «справедлив, и истинно пути Божию учит, и не заботится об угождении кому-либо, ибо не смотрит ни на какое лицо» (22:16), но на самом деле говоря эти слова они имели в виду совсем не то и Иисус говорит им прямо в лицо, что они лицемеры.

Таким образом, мы определили, что когда фарисеи искушали Иисуса, они испытывали Его с целью поймать Его в словесную ловушку. Не случайно в одном стихе для характеристики фарисеев и их действий используются еще два негативно окрашенных слова: «лукавство» и «лицемеры». Автор показывает, что в словесной войне Иисусу придется иметь дело с теми, кто «играет не по правилам». Удивление, выраженное фарисеями и народом подчеркивает уникальность и весомость аргументов Иисуса (Матфей показал, что слушатели реагировали на них как на чудо).

.3 Структурный анализ

Тем не менее, внутри диалогов видна особая для каждого диалога структура. В первом случае между вопросом и ответом, мы видим еще один вопрос (и ответ), который мы назвали встречным вопросом. В этом же случае, так же как и в третьем, представлена цель вопроса. В первом и втором диалогах представлена реакция слушателей. Второй и третий диалоги содержат прямые ответы на вопросы. Четвертый диалог отличается от предыдущих тем, что в нем Иисус задает вопросы. В этом диалоге два вопроса, а ответ только один. На второй вопрос «никто не мог отвечать Ему ни слова». В 46 стихе мы видим результат всех диалогов.

Структурный анализ является очень важной частью данной работы, поскольку именно структура диалогов помогает нам увидеть общие принципы аргументации Иисуса и Его оппонентов. Более подробно использовать структурный анализ мы будем во второй главе, где он послужит основой структуры главы.

4.4 Литературный анализ

На макро уровне книга Матфея относится к жанру Евангелий. Из характерных особенностей этого Евангелия мощно выделить его лаконичность в описании событий. Матфей несколько скупо, по сравнению с Марком, описывает смерть Иоанна Крестителя (Мф. 14:3-12; Мк. 6:17-29), исцеление бесноватого мальчика (Мф. 17:14-21; Мк. 6:17-29) и др. Но в то же время от Марка его отличает больший объем (Мф. – 28 глав, Мк. – 16 глав). Это объясняется большим количеством дидактического материала. Также к особенностям можно отнести частое цитирование Ветхого Завета. У Матфея цитат больше чем в остальных Евангелиях вместе взятых (в Мф. их 70, во всех остальных всего 49). В связи с цитированием Ветхого Завета появляются повторяющиеся формулы, такие как «да сбудется реченное Господом через пророка», или похожие (подобных форм у Мф. – 11, у Лк. -2, а у Мк. всего одна). Так же явно обнаруживается еврейское происхождение автора. Отец Бернардо Антоний называет это Евангелие Палестинским. Это значительно сказывается на стиле и на лексике Евангелия. Оно было написано евреем и для евреев. Матфей предполагает, что читателям известны семитские слова и выражения – «священный город» (вместо «Иерусалим». 4:5; 27:53), «рака» (5:22), «геенна» (23:33) и др. Если принимать факт, что Матфей писал свое Евангелие после Марка, то это было примерно в 70-е года.

Относительно мезо уровня можно сказать, что отрывок 22:15-46 представляет серию дискуссий с элементами споров, а не историй, как у других евангелистов. Отрывок является частью описания последнего этапа земной жизни Иисуса Христа. 21 – 23 главы Евангелия от Матфея рассматривают противостояние Иисуса религиозным лидерам того времени. После Своего торжественного входа в Иерусалим, Иисус выгнал продающих из Храма, тем самым вмешавшись в налаженную годами религиозную практику Иерусалима, более того, Он открыто принимал поклонение и исцелял калек. Нет ничего удивительного в том, что первосвященники и книжники озлобились. Ведь Иисус вмешался в их дела. Он сделал себя более авторитетным в вопросах религии, чем они. Религиозные лидеры почувствовали, что теряют свою власть. Они попытались заставить Иисуса отказаться от славы. Но Он не сделал этого, а удалился в Вифанию на ночь. Вероятно, эту ночь первосвященники и книжники провели, обдумывая возникшую проблему. Когда Иисус начал учить в Храме, они подошли к Нему с вопросом, требовавшим прямого ответа: «Какою властью Ты это делаешь? И кто дал Тебе такую власть?» Но Иисус не ответил им. Он поставил условие для ответа: «Я отвечу, если вы ответите Мне». Вопрос об авторитете Иоанна Крестителя, который задал Иисус, оказался еще более опасным, чем заданный фарисеями. Они сами поняли это и не стали отвечать. (Матфей передает их совещание относительно того, как ответить на этот вопрос). Тогда Иисус предлагает им притчу о двух сыновьях. И тут же разъясняет ее, показывая, как необходимо было ответить на вопрос об Иоанне Крестителе и выставляя фарисеев в весьма невыгодном свете. Не дав им опомниться, он тут же говорит еще одну притчу. Рассказав о злых виноградарях, Христос задал слушателям вопрос: «когда придет хозяин виноградника, что сделает он с этими виноградарями?» И получил ответ: «злодеев сих предаст злой смерти, а виноградник отдаст другим виноградарям, которые будут отдавать ему плоды во времена свои». Иисус обратил этот ответ против фарисеев, сказав, что от них отнимется Царство Божие (на которое, как они считали, они имели все права). Эти притчи настолько задели фарисеев и первосвященников, что они «старались схватить Его; но побоялись народа, потому что Его почитали за пророка» (Мф.21:46). Несмотря на то, что Иисус предупредил их о последствиях отвержения Посланного Богом, они собирались сделать как раз то, о чем Он говорил: схватить и убить. После этого Иисус рассказал притчу о брачном пире, еще раз показав религиозным лидерам, что недостаточно лишь одного положения для того, чтобы быть избранными. Далее следует рассматриваемый нами отрывок. В четырех диалогах Иисус доводит своих оппонентов до состояния беспомощного молчания. За этими диалогами следует наставление о фарисеях и семикратное «горе вам» и после плача об Иерусалиме Иисус покинул Храм.

5. Анализ исторического контекста

5.1Общий исторический и социально-культурный контекст

События, описанные в 22 главе Евангелия от Матфея относятся к последнему году служения Иисуса Христа. Иудея находилась под властью Римской Империи и, как провинция, обязана была платить налоги в Рим. Народ провинции был недоволен необходимостью подчиняться римлянам и платить налоги. Евреи ожидали Мессию, который освободит их от ига Империи. Во время земной жизни Иисуса эти ожидания были особенно напряженными.

В новозаветные времена Кесарь (Цезарь) из личного имени Юлия Цезаря превратилось в титул (Лк. 2:1 – Август, Лк. 3:1 – Тиберий, Д.А. 17:7 – Клавдий, Д.А. 25:8-12 – Нерон). В рассматриваемом отрывке имеется в виду Тиберий.

«Монета, упомянутая в Мф. 22:20, на которой было изображение и надпись, должна была быть либо отчеканена в Риме, либо была одной из монет тетрарха Филиппа, который первым поместил изображение Цезаря на истинно иудейские монеты» серебряный динарий с портретом императора Тиберия (14-37 гг. по Р.Х. диаметр 16 мм.) Надписи на монетах делались не на еврейском, а на греческом языке. Римский серебряный динарий был одним из самых распространенных монет. «В Мф. 22:19 динарий назван «монетой, которой платится подать»: ежегодная подушная подать, установленная римлянами, равнялась одному динарию».

5.2Религиозный контекст

Религиозный контекст является наиболее важным для понимания значения текста, так как в данном случае, мы имеем дело с двумя важными религиозными группировками того времени. Мы считаем необходимым рассмотреть эти группировки отдельно.

О саддукеях мы знаем очень немногое, так как источники, из которых можно почерпнуть сведения о них, очень ограничены. «Если о фарисеях мы можем узнать многое из талмудической литературы, творцы которой сами признают себя наследниками этого течения, то о саддукеях известно только то, что мы находим у Флавия, в Новом Завете и в Талмуде, поскольку собственных письменных памятников они не оставили».

Поэтому мы вынуждены опираться только на свидетельства третьих лиц (очевидцев). Иосиф Флавий говорит о саддукеях: они «не признают никаких других постановлений, кроме постановлений закона … Это учение распространено среди немногих лиц, притом принадлежащим к особенно знатным родам. Впрочем, влияние их настолько ничтожно, что о нем и говорить не стоит. Когда они занимают правительственные должности, что случается, впрочем, редко и лишь по принуждению, то саддукеи примыкают к фарисеям, ибо иначе они не были бы терпимы простонародьем» «В то время как фарисеи любят друг друга и стремятся к согласию для всего народа, саддукеи выказывают более суровое расположение духа и обращаются друг с другом резко, как с чужестранцами».

В Евангелиях само слово «саддукеи» встречается всего шесть раз, причем из них 4 раза в Евангелии от Матфея (Мф 3:7; Мф 16:1; Мф 22:23; Мф 22:34). Более того, 4 упоминания о саддукеях относятся к рассказу о рассматриваемых нами в этой работе событиях (Мф 22:23; Мф 22:34; Мк 12:18; Лк 20: 27) и не сообщают о саддукеях ничего, кроме того, что они не верили в воскресение. Два других упоминания о саддукеях в Евангелии от Матфея (Мф 3:7; Мф 16:1) связывает их с фарисеями и не добавляет о них ничего нового, кроме лишь того, что они подвергались осуждению Иоанна Крестителя и пытались искушать Иисуса.

Фарисеи оставили о себе довольно много свидетельств. Некоторые ученые считают, что Иосиф Флавий был фарисеем. Так ли это или нет, но его свидетельства о фарисеях – это положительные отзывы, как о весьма уважаемой религиозной партии, имевшей большое влияние на народ. Вот, что он писал о них: «… фарисеи славятся как достоверные толкователи закона и считаются ведущей школой. Они приписывают все судьбе или Богу; хотя выбор между праведными и неправедными поступками по большей части зависит от человека, тем не менее, судьба присутствует в каждом человеческом действии… фарисеи любят друг друга и стремятся к согласию для всего народа». А также «Фарисеи ведут строгий образ жизни и отказываются от удовольствий. Всему тому, что разум признает за благо, они следуют, считая разум лучшим охранителем во всех желаниях… они имеют чрезвычайное влияние на народ, и все священнодействия связанные с молитвой или принесением жертв происходят только с их разрешения. Таким образом, отдельные общины засвидетельствовали их добродетель, так как все были убеждены, что фарисеи на деле и на словах стремятся лишь к наиболее высокому». Священное Писание дает нам отрицательную оценку деятельности фарисеев. Хотя их взгляды не были диаметрально противоположными взглядам Христа, больше того, Он одобрял главные положения их веры. Нравственные понятия многих фарисеев отличались возвышенным характером и были близки к Евангелию. Достаточно привести некоторые изречения раввинов, которые вошли в Талмуд, чтобы убедиться в этом: «люби мир и водворяй его повсюду»; «кто подает милостыню тайно, тот выше самого Моисея»; «лучше краткая молитва с благоговением, чем длинная без усердия» и другие. Становятся понятными слова Христа: «итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают». Фарисеи верили в пришествие Мессии, в жизнь после смерти и в воскресение праведных.

Иродиане поддерживали Ирода Антипу, сына Ирода Великого. Они пришли в Иерусалим с территории управляемой Антипой (Галилея и Перея), чтобы отпраздновать пасху. Поскольку Антипа получил свою власть от Рима, иродиане естественно поддерживали выплату налогов Риму. В Новом Завете иродиане встречаются всего два раза: в разбираемом нами отрывке и в третьей главе Евангелия от Марка (6ст.), где они вместе с фарисеями составляли совещание с целью погубить Иисуса.

«В иудаизме Храм был религиозным, культурным и национальным центром; в самом деле, Храм представлял собой микрокосм вселенной». В Храм приходили правоверные иудеи для совершения жертвоприношений и соблюдения религиозных обрядов. В раме была сосредоточена религиозная жизнь Израиля. Для Иисуса Храм был важен как истинное место поклонения и молитвы (Мф. 21:12-17).

6. Подведение результатов экзегезы

Проведя экзегетическое исследование выбранного отрывка, мы пришли к следующим выводам:

Немногие разночтения, встречающиеся в выбранном для изучения отрывке, не являются существенными для понимания, как смысла каждого отдельного высказывания, так и текста отрывка в целом. Тот факт, что в относительно большом по объему отрывке находится довольно мало разночтений, подтверждает целостность и сохранность текста и дает нам возможность смело опираться на него в дальнейших исследованиях.

Сделав дословный перевод отрывка, и сравнив его с имеющимся синодальным переводом, мы обнаружили, что синодальный перевод не искажает смысла текста, однако, в отрывке есть некоторые особенности, которые видны только при работе с греческим текстом. Например, то, что совпадают категории вида глаголов в вопросах и ответах. Более подробно грамматические особенности отрывка мы рассмотрели в грамматико-синтаксическом анализе.

Проведя сравнение параллельных отрывков в синоптических Евангелиях, мы обнаружили, что только Матфей подает этот отрывок как нарастающее противостояние Иисуса и религиозных лидеров Израиля. Только он передает все четыре эпизода как диалоги, не выпускает ни одного из них и в то же время выпускает все положительные комментарии, связанные с фарисеями. Описание рассматриваемых событий у Матфея очень сильно отличается от других Евангелий именно атмосферой конфронтации.

Семантический анализ раскрыл значение использованных в отрывке ключевых слов, необходимых для понимания смысла высказываний.

Изучение структуры текста позволило нам увидеть закономерности вопросов, ответов и реакции слушателей и действующих лиц, таким образом, показав методы аргументации Иисуса. Более подробно эти закономерности мы рассмотрим в следующей главе. Литературный анализ показал, что появление этого отрывка именно в этом месте повествования не случайно. Матфей описывает последние дни земного служения Иисуса как нарастание конфликта между ним и религиозными лидерами того времени. Выбранный отрывок является словесным сражением, в котором Иисус одержал победу.

Изучение исторического контекста позволило нам увидеть причины возникновения конфликта, а также некоторые особенности исторической обстановки того времени, существенные для понимания методов аргументации Иисуса.

Таким образом, завершив экзегетическое исследование отрывка, мы переходим к систематизации методов аргументации, использованных Иисусом в диалогах с фарисеями и саддукеями.

Глава 2: Четыре метода аргументации (теологическое исследование Матфея 22:15-46)

Специфика выбранной темы подразумевает несколько необычное построение теологической главы. Мы не рассматриваем теологического смысла самих слов Иисуса, а пытаемся определить, почему Он отвечал именно так как отвечал и не иначе. А также, каким образом Он одержал словесную победу над теми, кто ему противостоял, и что Ему было необходимо для этой победы.

Прежде, чем приступить к рассмотрению отдельных методов аргументации, мы считаем необходимым дать определения некоторым терминам, которые будут нами использоваться.

«Аргументация – это приведение доводов, или аргументов, с намерением вызвать или усилить поддержку другой стороны (аудитории) к выдвинутому положению. Аргументацией называют также совокупность таких доводов. Цель аргументации – принятие аудиторией выдвигаемых положений. Аргументация всегда выражена в языке; является целенаправленной деятельностью, задача которой усиление или ослабление чьих-то убеждений; это социальная деятельность, поскольку она направлена на других людей, предполагает диалог и активную реакцию другой стороны на приводимые доводы; аргументация предполагает разумность тех, кто ее воспринимает, их способность рационально взвешивать аргументы, принимать их или оспаривать.

В аргументации различают тезис – утверждение (или система утверждений), которое аргументирующая сторона считает нужным внушить аудитории, и довод, или аргумент, – одно или несколько связанных между собою утверждений, предназначенных для поддержки тезиса. В самом общем смысле обосновать некоторое утверждение – значит привести те убедительные или достаточные основания (аргументы), в силу которых оно должно быть принято».

Определения других специфических терминов мы будем приводить по мере их появления в тексте работы.

1. Определение главной теологической мысли и значения аргументации

Как уже было сказано выше, мы не будем уделять особое внимание толкованию содержания слов Иисуса. Как, например теологию разделения государства и религии или теологию воскресения и вечной жизни, хотя они, безусловно, достойны детального изучения. Мы постараемся определить теологический смысл аргументов Иисуса, чтобы понять каким образом они принесли Ему победу в спорах. Основное внимание будет направлено на особенности формулировок вопросов и ответов. Keener C.S. в своих комментариях на Евангелие от Матфея приводит классификацию вопросов предложенную Daube: «halakic (закон; в данном случае относительно подати Кесарю); boruth, издевательские вопросы, задаваемые с целью высмеять верования учителя (в данном случае вопрос о воскресении); derekh eres, принципы успешной жизни (в данном случае наибольшая заповедь); и haggadic (разрешение возможных противоречий в Писании, здесь по Пс. 109)». Мы считаем, что хотя вопросы в Мф. 22:15-46 действительно возможно классифицировать таким образом, эта классификация не является исчерпывающей и единственно возможной. В своей работе мы будем классифицировать диалоги по высказываниям Иисуса, а они в трех случаях из четырех являются ответами.

Мы считаем важным отметить особенности ситуации, описанной в Матфея 22:15-46 с точки зрения теории аргументации. Мы видим четыре диалога, в которых Иисус и пассивные слушатели являются постоянными участниками, а фарисеи, иродиане и саддукеи сменяют друг друга в роли вопрошающих. В первом и третьем диалогах фарисеи не приводят своих тезисов и ничего не аргументируют, в четвертом диалоге они приводят свой тезис, но оказываются не в состоянии привести аргументы в его защиту. Во-втором диалоге саддукеи приводят свой тезис косвенно – в примере, но также не выдвигают аргументов в его защиту. Только Иисус выражает явно свою точку зрения и аргументирует ее. Далее мы подробно рассмотрим каждый из этих диалогов.

Прежде, чем мы начнем рассматривать отдельные методы аргументации, мы должны подчеркнуть, что все они находятся в рамках контекстуальной аргументации. «Контекстуальная аргументация – это аргументация, эффективность которой ограничена определенными аудиториями». Основным ограничителем в данном случае являлась принадлежность всей аудитории к иудейской религии (почитание Писания).

2. Определение методов аргументации

.1 Использование встречного вопроса

В первом отрывке мы видим следующую структуру диалога. Определена цель вопроса: уловить Иисуса в словах. Самому вопросу предшествует вежливое обращение, служащее, тем не менее, общей цели вопроса: поставить Иисуса перед неразрешимой дилеммой. Далее следует вопрос, поставленный в форме, исключающей обобщающий ответ. Слова «позволительно ли» подразумевают законнический характе р вопроса. Иисус отвечает на него встречным вопросом, предварив его высказыванием, показавшим оппонентам, что Христу ясна их цель. Встречный вопрос на первый взгляд не таит в себе опасности, поэтому фарисеи отвечают на него прямо. Используя их ответ, Иисус отвечает на вопрос абсолютно неожиданным способом и этим приводит оппонентов в молчание.

Вежливое обращение, содержащее комплимент Иисусу, могло быть риторическим приемом (captatio benevolentiae), позволяющим снискать расположение аудитории, в то время слушающей Иисуса. В то же время слова «не заботишься об угождении кому-либо» как бы подсказывали, вероятно, неприятный для кого-то ответ. Приготовившись «уловить Иисуса в словах», фарисеи задают Христу вопрос о подати, который по принципу построения повторяет вопрос об Иоанне Крестителе, который Иисус задал им раньше. Вопрос подразумевает два взаимоисключающих ответа (или… или…), причем оба ответа в данное время и в данных обстоятельствах послужат на пользу спрашивающего и во вред отвечающему.

Но если ранее вопрос Иисуса поставил фарисеев в тупик, то Иисус нашел единственно верный ответ. Он задает встречный вопрос об изображении на монете. На первый взгляд, этот вопрос не таит в себе угрозы, но это лишь на первый взгляд. Иудейская религия монотеистична. В самом начале десятисловия, как основание для последующих заповедей мы видим следующее: «Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня» (Исход 20:4,5). Правоверные иудеи строго придерживались этой заповеди. Поэтому многие из них предпочли умереть, но не позволить изображению Кесаря появиться в Иерусалиме. Однако на монетах, которые были в обращении в Иерусалиме, как и во всей Иудее, было изображение лица Кесаря и весьма обидная для иудеев надпись TI. CAESAR DIVI AVG.F.AVGVSTVS – «Тиберий Кесарь, сын божественного Августа». Легально производить золотые и серебряные монеты мог только император, и они являлись собственностью императора. Империя использовала изображения на монетах для распространения официальной религии Рима – поклонения императору как божеству. И хотя евреи старательно избегали изображений, им приходилось иметь дело с этими монетами, поскольку платить подать они должны были именно ими. Таким образом, нам становится понятна точка зрения фарисеев: изображение человека на монете и, более того, надпись, в которой он провозглашает себя сыном бога – крайне противно иудею как мерзость перед Богом и нарушение Закона.

Более того, необходимо заметить, что и евреи и римляне соединяли религию и государство и язычники настаивали на этом единстве даже больше, чем евреи. Римляне наказывали за отказ в поклонении императору как за государственную измену. Евреи же хотели поклоняться только своему Богу, не имея при этом собственного государства. Фарисеи понимали поклонение Богу как дословное исполнение заповедей и видели свою задачу в том, чтобы подобрать и применить строчку Закона к каждой конкретной житейской ситуации, создавая тем самым длиннейший и запутаннейший список из «можно» и «нельзя». Плата подати могла быть позволительной с их точки зрения, только если рассматривать Римское иго, как наказание, а всякую власть как власть от Бога (Пр. 8:15, Дан. 2:21,37-38). Таким образом, мы выяснили еще одно верование иудеев (фарисеев): религия и государство едины, а значит, становится невозможным или крайне затруднительным оставаться верным своей религии, являясь частью языческого государства. Иисус же понимал, что Отец ищет поклонников, которые будут поклоняться «в духе и истине» (Ин. 4: 23). Своим ответом Он разделяет понятие государства и Бога.

Таким образом, ответив Иисусу на вопрос об изображении на монете, фарисеи подняли все, что было связано с уплатой подати, а именно: ненавистные изображения Кесаря как божества и вопрос единства государства и религии, и, значит, сами привели аргумент в поддержку высказанного далее утверждения Иисуса. Это позволило Иисусу не просто «выпутаться» из трудной ситуации, но и ответить на их вопрос больше, чем они ожидали услышать. Во-первых: Он показал фарисеям их привязанность к материальным благам (те, кто предпочитал умереть, но не позволить изображению Кесаря войти в Иерусалим, не желали расстаться с его изображением на серебряных монетах. В то время как им надлежало бы с радостью расставаться с этими монетами). Во-вторых, Иисус разделил понятия Кесаря как земного правителя и Бога как Правителя небесного. Он призвал не только отдавать подать Кесарю, но и воздавать Богу то, что Ему принадлежит. Примечательно, что фарисеи не упоминали Бога в своем вопросе. Иисус Сам напомнил им о необходимости отдавать Богу должное. Хотя Кесарь называл себя богом, все, что он дал иудеям, кроме ощущения себя рабами, были серебряные монеты с его изображением. Бог же дал евреям все, что у них было. Не надлежало бы им думать о Боге гораздо более, нежели о земном Кесаре?

Мы можем видеть основания ответа Иисуса в правильном понимании Слова Божьего и правильной оценке сложившейся ситуации, а также в божественной мудрости. Прежде всего, Он использовал иллюстрацию как метод аргументации. (Если изображение на монете принадлежит Кесарю и сама монета принадлежит Кесарю, то и все монеты, на которых есть это изображение, принадлежат ему же). Иисус согласился с первым, невысказанным вслух, тезисом фарисеев (изображения – мерзость) и продолжил его в неожиданном русле (избавляйтесь от этих монет, отдавая их хозяину). Второй тезис фарисеев Он опроверг, разделив понятие государства и религии: никакой Кесарь, называющий себя богом, не является таковым для того, кто верит в истинного Бога. Представленный в таком свете вопрос о позволительности подати теряет свою политическую и религиозную остроту. Ответ на него уже не мог послужить ни для обвинения перед гражданскими властями ни для уменьшения популярности Учителя Иисуса в народе. Цель вопроса не была достигнута и фарисеи, удивившись, оставили Иисуса.

2.2Опровержение неверной посылки оппонентов

В этот же день к Иисусу приблизились саддукеи и задали ему вопрос, при помощи которого они хотели доказать несостоятельность учения о воскресении. Возвращаясь к классификации Daube, мы действительно можем отнести этот вопрос к категории boruth, (издевательские вопросы, задаваемые с целью высмеять верования учителя).

Матфей приводит тезис саддукеев перед их вопросом. Они говорят, что нет воскресения. Сами саддукеи преподносят свой тезис в косвенной форме: они приводят пример создающий проблемы логичности противоположного тезиса (вере в воскресение). Их пример, видимо, являлся гипотетическим, однако, вероятным. Например, в книге Товит описывается подобная ситуация (Тов. 3:8). Саддукеи не были заинтересованы ни в разрешении морального вопроса, ни вопроса законности, которые создавала описанная ими ситуация. Они хотели проиллюстрировать неразрешимую дилемму, которую, как они считали, создает доктрина воскресения. Этот вопрос по сути своей напоминает вопросы о проблеме одновременного существования Бога и зла: «если Бог всемогущий и Благой, то почему Он не уничтожит зло. Если Он благ, но не может уничтожить зло, то Он не всемогущ. Если Он всемогущ и не уничтожает зло, тогда Он не благ». Однако эти и подобные им вопросы, несмотря на видимую логичность, имеют в своем корне две проблемы: незнание Писания и неверие в Его силу. Одной из предпосылок для вопроса о воскресении было утверждение, что жизнь после воскресения будет абсолютным подобием обычной земной жизни.

В начале своего вопроса саддукеи цитируют Моисея, как основателя Закона. Они почитали только Пятикнижие как Единственное святое Писание. Доктрину же о воскресении они считали производной из более поздних писаний (литературы мудрости и, в основном, пророков), которые они не признавали авторитетными. Другими словами, они утверждали развитие доктрины смерти и воскресения с течением времени. Некоторые современные исследователи утверждают то же. Однако Иисус в Своем ответе не цитирует пророков, Он обращается в тому же Пятикнижию, которое на первый взгляд не содержит доктрины о воскресении. Иисус приводит аргумент Бога Живого для живых. «Смысл аргументации содержится в том, что Бог, предстающий в процитированном Иисусом отрывке, является личным Богом, Который несет личные взаимоотношения завета с Авраамом, Исааком и Иаковом. В этом заключена следующая мысль: Бог является живым, Богом живых; Он называет Себя Богом Авраама, Исаака и Иакова; следовательно, Авраам, Исаак и Иаков не мертвы, но должны продолжать жить, как те, для кого Бог, есть Бог». Таким образом, Иисус привел достаточный аргумент в пользу вечной жизни, основываясь на том, во что верили саддукеи, не прибегая к цитированию тех Писаний, которые для них не являлись авторитетом.

Однако перед тем, как доказывать вечную жизнь, Иисус показал саддукеям, что они заблуждаются относительно сущности вечной жизни. Иисус проводит аналогию между воскресшими и ангелами. «Другие мудрецы (не саддукеи) соглашались, что будущий мир будет отличаться от настоящего в некоторых существенных моментах; некоторые поздние учителя причисляли к отличиям то, что воскресшие не будут есть, пить и рожать детей… Енох провозглашает, что праведные будут обитать с ангелами (1Еноха 39:5) и что Бог в начале сотворил людей подобными ангелам, чистыми и бессмертными (1Еноха 69:11). Утверждение Иисуса о том, что на небесах не будет брака и продолжения рода, проистекает из логики воскресения, к которому Он обращается в 31-32 стихах».

Таким образом можно сказать, что Иисус не только защищает учение о воскресении, но показывает их незнание на двух уровнях. Чаще всего саддукеи отлично знали Тору, но Иисус говорит, что не достаточно знать, но необходимо правильно понимать то, что знаешь. Lange J.P. считает что существует двоякий источник познания: Св. Писание и духовный опыт; или, как говорят богословы, формальный и материальный принципы. Из-за пренебрежения одним из источников саддукеи и рационалисты склонны ошибаться.

Саддукеи отрицали возможность духовной жизни, в том числе и существование ангелов. На первый взгляд, сравнение воскресших людей с ангелами, как способ аргументации в споре с теми, кто в ангелов не верит, может показаться странным. Но давайте представим весь Его аргумент следующим образом: «Вы утверждаете, что воскресения быть не может, но основываетесь на убеждении, что оно должно быть таким же материальным, как и эта жизнь. Воскресшие не будут абсолютно идентичны тому состоянию, в котором они жили на земле, поэтому ваш вопрос не нуждается в ответе. Такого воскресения, которое описываете вы, не будет. Однако настоящее воскресение будет и вечная жизнь реальна – об этом говорит Писание, а именно та часть, которую вы считаете авторитетной. Вы заблуждаетесь, потому что не знаете Писания на опыте и не верите в силу Бога, который может изменить материальный мир, поскольку Он – Бог».

Иисус обличал саддукеев в формальном знании. Также можно предположить, что Он, говоря, что они «не знают писания», пытался показать, что знания о Боге не содержатся только в Торе, но они гораздо шире и это не только все остальные писания, но вся наша жизнь. Но, может быть, Иисус употребил слово grafa.j просто как собирательный образ, говоря о священной книге. Говоря о силе Божьей, многие комментаторы соглашаются с тем, что саддукеи не верили в то, что Бог силен не только воскресить из мертвых, но и создать новый мир, намного лучше, чем прежний.

Именно эти проблемы и показал саддукеям Христос. В своем божественном авторитете Он дал им правильный ответ. Судя по реакции народа, такого учения о воскресении они не слышали даже от фарисеев.

2.3Прямой ответ

Обнаружив, что Иисус привел саддукеев в молчание, фарисеи пришли к Нему с еще одним вопросом. Возможно, увидев, что Иисус верит в воскресение мертвых так же, как и они, фарисеи решили дать ему «второй шанс» проявить Себя правоверным евреем, примкнуть к их партии. Они задали Ему простой вопрос, который можно назвать «вопросом из катехизиса». В данном случае не было необходимости доказывать тезис, поскольку ответ Иисуса полностью согласовывался с Писанием, на которое опирались фарисеи. Тем не менее, не все учителя Закона соглашались в вопросе наибольшей заповеди. «Несмотря на то, что все заповеди были равнозначными, раввины проводили различие между «легкими» и «тяжелыми» заповедями на практике… Иудаизм постоянно подчеркивал любовь к Богу всем существом; любовь к ближнему долгое время являлась фундаментальным принципом иудейской этики». Иисус в Своем ответе объединил две заповеди любви. Несмотря на то, что Его спросили только об одной, Он указал две, подчеркнув важность и второй. Впрочем, в Евангелии от Луки мы видим ситуацию, в которой законник, отвечая на свой же вопрос о наследовании вечной жизни, приводит эти же заповеди в этом же сочетании. Отметив, что на этих заповедях основываются закон и пророки, Иисус подчеркнул, что Он никоим образом не отрицает Писания и не пытается противоречить ему.

Таким образом мы можем сказать, что Иисус не пытался доказать уникальность Своего учения в том, что оно отличается от других. Он доказывает его уникальность тем, что оно не противоречит Писанию.

2.4 Вопрос с видимым противоречием (толкование писания)

В последнем из диалогов спрашивающий и отвечающий поменялись местами. Иисус задает вопрос, на первый взгляд такой же простой, как и вопрос о наибольшей заповеди. То, что Мессия должен был быть сыном Давида, было общепринятым среди фарисеев того времени.

Теологическое представление религиозных лидеров о Мессии (Христе) формировалось с течением времени. Евреи, свое учение о Мессии черпали из апокалиптической литературы Библии и апокрифов. «В Библии, этого выражения, в его специфическом смысле, нет; и только в раввинской и в апокалиптической литературе, это слово означает мессианского царя». Таким образом, мы имеем дело с будущим правителем. Впервые подробное описание этого царя дал Исаия (9:1-6; 11:1-10; 32:1-5). Идеал владыки в мечтах пророка Исаии являлся отпрыском дома Иишая, на нем почиет Дух Господа, как Дух мудрости, храбрости и веры. Он будет править в страхе Божьем, со справедливостью и верностью. (11:1-3,5). Он не станет вести войны, чтобы победить народы и все орудия войны будут уничтожены (2,4). Его единственным желанием будет, установление справедливости среди своего народа (9:6б; 11,3,4). В таких идеальных условиях страна будет процветать. Такова картина мессианского будущего, нарисованная Исаией. Затем представления о Мессии встречаются только во времена Иеремии и Иезекииля. Оно очень, похоже на описание Исаии, но совершенно новая черта Мессии появляется в Иезекииля 34:23 и 37:24. великий владыка представлен не кто иной, как сам царь Давид. На возвращение Давида намекают стихи Иеремии 30:6. В представлении пророка Захарии (3:8; 6:12). «Если вместо читать согласно LXX, 3-е лицо, м.р. – властью ему данной, он установит всемирный мир. Таким образом, к идеалу Исаии присоединилась надежда на всемирное господство, идея, взлелеянная его временем». Начиная с пророков, вера в идеальное будущее стала характерной чертой еврейской религии, но в последующую эпоху, это представление (в определенных кругах) было далеко отодвинуто на задний план и не играло существенной роли.

Падение династии Маккавеев, беспощадный деспотизм Ирода Великого и возраставшая тирания Рима, заставляла евреев вспомнить о Мессии. Вера в Мессию, (затемненного во время преобладания саддукеев), опять возродилась. И было вполне естественно, что избавитель от Римской власти будет из дома Давидова. Эта вера стала обще признанной, о ней свидетельствует И. Флавий, Тацит и Светоний. В это время мессианские ожидания принимали фанатичный характер. «Весь мессианский и псевдо – мессианский материал, без всякой обработки слился в одну картину. Каждое поэтическое или фигуральное выражение пророков было принято как догмат».

Впервые с идеей предвечного Мессии небесного происхождения мы сталкиваемся в эсхатологической части книги Эноха (37-71), написанной в первое столетие до Р.Х. Мессия назван «Сыном человеческим», существом, подобным ангелам по внешности, человеком, сидящим на небе рядом с «Ветхим днями» (66:1).

Итак, мы можем определить, как еврейские лидеры представляли грядущего Мессию. Основным положением Мессии должно являться его принадлежность к правлению, это должен быть царь. Кроме того, он должен быть прямым потомком царя Давида и его величие должно быть не меньше, чем у прародителя. Он должен избавить свой народ от ига и сделать Иерусалим религиозным и политическим центром всего мира, спасение которого будет свидетельством для всех, после чего наступит всеобщий мир. Спасение человеческого рода это конечная цель всей истории. Евреи не могли пропустить Мессию, потому что, по их мнению, это должен быть самый великий царь. Таким образом, становится понятно, почему Иисус обычно избегал этого термина. (Ср. Мф. 16:20) Таковы были представления фарисеев о Мессии, и они считали их основанными на Писании.

Однако Иисус показывает несостоятельность их учения, приведя слова Давида, в которых он называет грядущего Мессию Господом. В их учении содержалась истина, однако, это была не вся истина. Иисус задает вопрос, содержащий видимое противоречие: Христос должен быть Сыном Давида (потомком), но Давид называет Его Господом. Как же Христос может быть одновременно и сыном и Господом Давида? Иисус не называет Мессию Богом (не цитирует Исаию 9:6), однако, он показывает то, что Христос должен быть больше величайшего из царей Израиля. Цитирование LXX возможно помогло Иисусу намекнуть на равнозначность Христа и Бога, хотя Он и не сказал этого прямо.

Никто не смог ответить на вопрос Иисуса о Христе, потому что никто не понимал тогда необходимости двух природ Христа. Ответ на этот вопрос открывается в свете учения об искуплении. Мы не имеем права сказать, что фарисеи не могли бы найти правильный ответ, потому что Бог через пророков открыл достаточно для того, чтобы понять, кем должен был быть Христос. Но мы можем предположить, что они скорее не желали увидеть правильного ответа, поскольку он выходил за рамки их представлений о Христе, которые они считали правильными и удобными.

Таким образом, Иисус задал вопрос с видимым противоречием, которое, впрочем, мог бы разрешить человек, считающий все Писание авторитетом и опирающийся только на него, а не на собственные убеждения. Фарисеи этого сделать не смогли.

3. Выводы

Прежде всего, необходимо определить цель текста и его роль в Ев. От Матфея и Библии в целом. Проводя исследования литературного контекста, мы обратили особое внимание на то, как органично вписывается этот отрывок в контекст нарастающего конфликта между Иисусом и религиозными лидерами. Этот отрывок показывает Его явное превосходство над ними в той сфере, в которой они были экспертами – в сфере толкования Закона. После этого поражения оппоненты Иисуса прибегли к единственно возможному для них способу избавиться от Него – осуждению на основании лжесвидетельствования. R.H. Gundry считает, что Евангелие от Матфея было адресовано Церкви находящейся в гонении и должно было ободрить христиан, поощрить их к провозглашению благой вести, несмотря на гонения. Каким ободрением для них должен был послужить этот отрывок, в котором Иисус приводит в молчание Своих противников. Евангелие от Матфея проводит особо заметное разграничение между Иисусом и другими религиозными авторитетами (учителями) того времени, а рассмотренный отрывок показывает Его явное превосходство в умении аргументировать свои тезисы.

Итак, мы рассмотрели отрывок, в котором содержались четыре диалога Иисуса с религиозными лидерами его времени. Целью фарисеев и иродиан, задающих вопросы, было искусить Иисуса и уловить Его в словах. Они собирались либо вынудить Его сказать нечто противозаконное (в условиях Римской империи), либо сказать что-то, что уменьшило бы Его авторитет в глазах народа. Сцена в Храме, описанная Матфеем в 22 главе показывает словесное сражение Иисуса с Его оппонентами за внимание и почитание народа (пассивных участников диалога).

В первом диалоге Фарисеи и иродиане задали Иисусу вопрос, на который сами в подобной ситуации предпочли бы не отвечать. Иисус, увидев их лукавство, задал встречный вопрос, который помог слушателям понять истинное положение вещей относительно подати Кесарю, а спрашивающим проявить свое отношение к данному вопросу. Таким образом, Иисус не только невредимым вышел из этой ситуации, но и научил народ двум истинам: ненависть к идолам должна распространяться и на материальные ценности; Бог и государство – не одно и то же, мы должны отдавать должное и государству и Богу. Ответ Иисуса удивил Его оппонентов так, как удивило бы явное чудо.

То, что Иисус привел саддукеев в молчание (другими словами, сделал невозможным для них каким либо способом аргументировать свою точку зрения), заставило фарисеев вновь собраться вместе и задать Ему еще один вопрос, чтобы испытать Его. Вероятно, им хотелось бы приобрести такого сильного союзника в их извечной борьбе с саддукеями. Он прямо ответил на их вопрос о наибольшей заповеди. Примечательно то, что, желая подчеркнуть нарастание конфликта, Матфей выпускает дружественный диалог между Иисусом и одним из книжников, в котором они одобряют друг друга (см. синопсис).

Последний диалог был инициирован самим Иисусом. Он задал им вопрос о Христе, на который они не смогли ответить. Вопрос содержал видимое противоречие, которое, тем не менее, можно было разрешить при помощи Писания. Однако для этого необходимо было отказаться от устоявшейся доктрины о Христе, чего фарисеи делать не хотели.

И в заключение рассмотрим всю ситуацию в Храме как единое целое. Иисус, до этого проповедовавший вдалеке от Иерусалима, теперь учит в Храме. Если до этого Он не представлял большой опасности для религиозных лидеров, то теперь им приходится определить свое отношение к новому Учителю. Подходя к Нему в Храме, они имели две цели: определить, действительно ли Он так хорош в качестве учителя Закона, и попытаться дискредитировать. Если бы им удалось дискредитировать Иисуса сразу же, это означало бы также и то, что с Ним вообще не стоит иметь дело. Однако ответ Иисуса, как мы уже видели, превзошел их ожидания: они удивились. И тогда к Христу подошли извечные противники фарисеев – саддукеи. И нам видится маловероятным, что они случайно задали Иисусу вопрос о предмете горячих споров между ними и фарисеями: о воскресении. Мы не знаем, хотели ли они, чтобы Иисус согласился с их мнением или же они хотели победить Его в споре и тем самым продемонстрировать свое превосходство над фарисеями, которых прежде победил Иисус. В любом случае их план не удался. И тогда фарисеи предприняли еще одну попытку испытать Иисуса. Они задали Ему спорный в их кругах вопрос, на который, тем не менее, трудно было ответить что-либо не совпадающее с мнением какого-либо из направлений фарисейства. Иисус ответил вполне ортодоксально. После этого Он задал им вопрос, на который у фарисеев был практически однозначный ответ. Однако, приведя цитату, которая содержала видимое противоречие их тезису, Иисус показал, что вопрос о Христе требует гораздо большего, чем просто устоявшиеся доктрины. Таким образом, Иисус показал фарисеям их несостоятельность в качестве учителей закона.

Глава 3: Практическое применение

дискуссия религиозный иисус аргументация

Итак, мы изучили методы аргументации, которые использовал Иисус в своем диалоге с фарисеями и саддукеями. Мы увидели какое действие производили Его слова как на оппонентов, так и на пассивных наблюдателей. В повседневной жизни не только служители церкви, но и обычные христиане сталкиваются с различными противниками, многие из которых стремятся «уловить их в слове». Можно вспомнить о дебатах с воинствующими атеистами во времена Советского Союза; можно говорить о представителях различных псевдохристианских учений, которые стараются или уравнять себя с христианством, или даже претендовать на «единственно верный путь». Мы считаем, что собранный в работе теоретический материал можно применить в практике христианской жизни. Мы рассмотрим не только возможности применения методов аргументации, но и применения учения Иисуса, содержащегося в данном отрывке. Мы приведем лишь общие рекомендации по использованию этих методов, не пытаясь формулировать частные диалоги.

1. Значение текста для первых читателей

Выбранный нами отрывок находится в Евангелии от Матфея, которое, как уже было сказано, было адресовано смешанной (иудеи / язычники) церкви, находящейся в преследовании. Важными для них являлись следующие моменты: Во-первых (и это наиболее существенно), Иисус победил своих оппонентов, не оставив им возможности реабилитироваться. А это означало, что а) учение Иисуса больше иудейской религии (которую представляли оппоненты Иисуса) и б) религиозные лидеры того времени не имели власти над Иисусом, а, следовательно, и над Его учениками. Во-вторых, в словах Иисуса читатели нашли важные истины а) о разделении государства и религии и необходимости воздавать должное Богу, как Богу и кесарю как, земному правителю, б) о вечной жизни и воскресении, в) о наибольшей заповеди, г) о том, что Христос больше, чем просто царственный потомок Давида. И, в-третьих, первые читатели получили готовые доказательства, которые также могли использовать как образец в построении новых доказательств христианских доктрин.

2. Значение текста в современности

С течением времени Евангелие от Матфея обращалось к все новым и новым поколениям христиан. И хотя само оно не изменилось, менялось его восприятие. Со временем утратилась острота спора, но осталось ощущение превосходства Иисуса над Его оппонентами. Также важным остается и учение Иисуса, изложенное в отрывке. И так же как для первых читателей, аргументация Иисуса является готовыми доказательствами и примерами для построения доказательств. Необходимо помнить, что все рассмотренные диалоги были ограничены религиозным и политическим контекстом Палестины начала Нашей Эры. Однако автор считает, что методы, использованные Иисусом можно использовать и в другом контексте. Далее мы рассмотрим некоторые возможности их применения.

3. Практические советы

Рассматривая текст с практической точки зрения, мы можем найти немало полезного для нашей жизни.

Мы видим, что Иисус не просто пытался выбраться из неудобной ситуации, но и старался донести истину до слушателей. Мы можем воспользоваться Его примером, когда окажемся перед трудным вопросом, который может повредить нашей репутации или даже нашей жизни. Прежде всего, мы должны донести истину до людей.

Кроме того, мы можем воспользоваться Его методом аргументации. Оппоненты Иисуса задали Ему вопрос, на который не стали бы сами отвечать, но Он своим встречным вопросом вовлек их в процесс ответа, показал и оппонентам и пассивным слушателям, каково отношение фарисеев к вопросу о подати. Часто христианам задают такие вопросы, на которые не хотят отвечать сами. В этом случае мы можем поступить так же, как Иисус: заставить оппонента если не ответить на собственный вопрос, то хотя бы проявить свое мнение.

Основанием для ответов Иисуса являлось знание Писания, знание окружающей обстановки и Божественная мудрость. Мы можем повторить этот опыт, если будем внимательно и смиренно изучать Писание (Иисус говорил: «ничего не делаю от Себя, но как научил Меня Отец Мой, так и говорю» Иоанна 8:28); если будем брать на себя труд разобраться в сложившейся обстановке и если будем просить о мудрости свыше. Однако мы не должны забывать о человеческом факторе: о том, что мы не застрахованы от ошибок.

Ответ Иисуса «отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» для многих со временем превратился в крылатое выражение и не более. Его часто используют, когда речь заходит об отношениях церкви и государства, а также о необходимости исполнения гражданского долга. Бердяев подчеркивал необходимость толковать это высказывание Христа дуалистически: «Кесарь есть вечный символ власти, государства, царства этого мира. Есть две основные точки зрения на соотношения кесаря, власти, государства, царства этого мира и духа, духовной жизни человека, царства Божьего. Это соотношение понимают или дуалистически, или монистически. … Монизм всегда имеет тираническую тенденцию, будет ли он религиозный или антирелигиозный. Верно же понятый дуализм … духа и организованного в государство общества, может обосновать свободу. Ложно были поняты и истолкованы евангельские слова: "Воздайте кесарево кесарю, а Божье Богу", … Истолкование этих слов носило рабий характер. "Воздайте кесарю кесарево" совсем не означает религиозного определения кесаря и его царства, не означает никакой его оценки. Это есть лишь различение двух разных сфер, недопущение смешения». Это еще раз говорит о том, что нельзя соединять государство и религию. То, что было сказано русским религиозным философом в начале прошлого века, особенно актуально сейчас, спустя почти столетие. Государство вновь пытается получить поддержку от «государственной Церкви». А православие, в свою очередь, с удовольствием использует статус государственности, ограничивая тем самым свободу вероисповедания. В свою очередь, мы можем правильно толковать слова Иисуса, разграничивающие власть государства и религии и правильно учить этому в церкви.

Как ни странно, мы часто забываем о второй части высказывания Иисуса о необходимости воздавать Богу то, что Ему принадлежит. Мы поражаемся риторическим способностям Иисуса, тому, как Ему удалось достойно выйти из сложной ситуации, но забываем о смысле Его слов, превращая их в простое «каждому свое». Ничто в этой жизни, в том числе материальное благосостояние или благо государства не должно занимать место Бога в нашей жизни.

Так же, как Иисус в своей беседе с саддукеями, мы должны опираться на те же авторитеты, что и наши оппоненты. Иначе апелляция к авторитету станет бессмысленной. Если наш собеседник не верит в богодухновенность Писания, нет смысла основывать на нем свои доказательства. И наоборот, имеет смысл определить, во что верят оппоненты, и постараться построить свои доказательства, опираясь на те авторитеты, которые они признают.

Мы очень часто в попытках доказать уникальность своего вероучения ищем отличия там, где их нет. Если свидетель Иеговы спросит нас, веруем ли мы в Единого Бога, мы попытаемся объяснить, что мы веруем не в такого Единого Бога, в которого верует он. А нужно ли это? Иисус показал, что нет необходимости изменять доктрину, основанную на Писании только потому, что она совпадает с доктриной наших оппонентов. Но при этом и нет необходимости во всем принимать их сторону, если одна из доктрин оказалась такой же, как и у них.

Более сложный метод: метод задавания вопросов, содержащих видимые противоречия. Для этого необходимо хорошо знать доктрины оппонента и те области, в которых они противоречат Писанию. Основывать вопрос необходимо на том, что оппонент считает авторитетом. Это необходимо для того, чтобы показать, что неверная доктрина противоречит правильным авторитетам.

Итак, мы можем вывести несколько фундаментальных принципов для построения аргументации. Во-первых, наши аргументы должны быть основаны на Писании. Даже если мы не будем использовать апелляцию к авторитету Писания, наши аргументы должны истекать из учения Библии. Во-вторых, мы должны знать и учитывать тезисы наших оппонентов. Даже если мы абсолютно не согласны с каким-нибудь из их догматов (или с большинством), мы не должны отметать все их учение целиком. В-третьих, мы должны быть компетентными в той области, которой касается наш оппонент и внимательно изучить сложившуюся ситуацию. В-четвертых, (и это самое главное) мы должны сформулировать свои тезисы заранее. Мы должны иметь четкую жизненную позицию, основанную на Слове Божием, прежде чем начнем спорить с кем-либо. Другими словами, мы должны знать, что отстаивать.

Заключение

В заключение работы необходимо подвести итог проведенным исследованиям. Для того чтобы обнаружить методы аргументации, использованные Иисусом в дискуссиях с религиозными лидерами Его времени, мы провели детальное экзегетическое исследование отрывка (Матфея 22:15-46), содержащего, на наш взгляд наиболее подходящие для данного исследования дискуссии. Рассмотрев структуру отрывка, а также, произведя исторический и литературный анализ, мы попытались выделить логическую систему аргументации, учитывая в первую очередь теологическое значение слов Иисуса для первых слушателей.

В этом отрывке мы обнаружили четыре метода аргументации. Использование встречного вопроса – удачная попытка заставить оппонента проявить свое мнение, которое он предпочел бы оставить при себе. Кроме того, этот метод позволил выявить контекст вопроса и дать основание для ответа. Опровержение неверной посылки оппонентов – выявление в высказывании оппонентов неверной посылки, являющейся основанием для их тезиса, и опровержение этой посылки, а с ней и всего тезиса. Прямой ответ – действенный, несмотря на свою простоту, метод. Вопрос с видимым противоречием – содержит два утверждения, признанные истинными, и, тем не менее, находящиеся в видимом противоречии. Требует глубокого знания этих утверждений, чтобы обнаружить, где они соприкасаются и, тем самым, разрешить кажущееся противоречие.

Мы предложили лишь некоторые возможности применения этих методов и считаем, что их можно использовать в апологетических работах.

Слова Иисуса в каждом из диалогов могут послужить темой для более подробного исследования, если глубже исследовать теологическое значение высказываний Иисуса, а не Его аргументов. Например, разобрать подробно учение Иисуса о воскресении. Можно было бы предпринять попытку классифицировать все методы аргументации, использованные Иисусом, которые описаны в Новом Завете, согласно теории аргументации. То есть собрать материал не столько теологического характера, сколько по логике и аргументации. Развивая затронутую тему «аргументация в христианстве», можно попытаться исследовать методы аргументации апостола Павла и других новозаветных авторов. Это лишь некоторые темы, которые хотелось бы предложить для дальнейших исследований.

Мы осознаем ограниченность данного исследования и то, что некоторые вопросы были рассмотрены лишь поверхностно. К сожалению, нам не удалось обнаружить литературы, рассматривающей именно этот вопрос. Тем более мы считаем нужным проведение этого и подобных исследований для изучения новозаветных методов аргументации. Хочется надеяться, что эта работа послужит вкладом в изучение этой темы и будет использована на практике в диалогах с противниками христианства.