Христология Послания апостола Павла к Евреям

• Вид работы: Дипломная (ВКР)
• Предмет: Культурология
• Язык: Русский , Формат файла: MS Word 141,37 kb

Христология Послания апостола Павла к Евреям

НИЖЕГОРОДСКАЯ ДУХОВНАЯ СЕМИНАРИЯ

КАФЕДРА БИБЛЕИСТИКИ

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

Христология Послания апостола Павла к Евреям

Нижний Новгород

2008 г.

Оглавление

Оглавление

Введение

Глава 1. Рассуждение о личности Христа

1.1 Наименование Сыном

1.2 Сравнение с пророками

1.3 Сравнение с Ангелами

1.4 Наследник всего

1.5 Сияние (отражение) Бога-Отца

Глава 2. Рассуждения о плоти Христа

2.1 Должен был уподобиться братиям

2.2 Образ терпения

2.3 Победа над смертью

Глава 3. Священник во век по чину Мелхиседека

3.1 Первосвященник Нового Завета

3.2 Аналогия и прообраз Скинии

3.3 Христос – жертва умилостивления.

Заключение

Список литературы

Примечания и ссылки Введение

Пришествие в мир Сына Божия было и остается для человечества великой и непостижимой тайной. Над ее разрешением с первых веков христианства трудились многие святые отцы и великие богословы Церкви. Они оставили человечеству драгоценное духовное наследие, содержащее глубокие и обстоятельные рассуждения о втором Лице Святой Троицы. Тем не менее, некоторые важные вопросы христологии до сих пор остаются не до конца разрешенными в догматической системе православного церковного вероучения и потому оставляют место для уклонений от истины. О недостаточной разработке отдельных понятий и определений в этой области свидетельствуют, в частности, существующие среди современных богословов разногласия в учении о Боговоплощении.

Актуальность выбранной темы дипломной работы обусловлена возрастанием интереса к христианству в современном обществе и возникшей в связи с этим потребностью в достаточно ясном и догматически безупречном изложении важнейших положений православного вероучения. Христология представляет собой одно из самых важных и трудных для понимания направлений христианской богословской науки. В то же время учение Церкви о втором Лице Святой Троицы является как бы центром и основой для всего православного мировоззрения и тесно связано с православной сотериологией. Искажения его существенно влияют на многие представления нравственно-догматического характера.

Богословские исследования бывают особенно плодотворны, когда в основу их полагается богооткровенное апостольское свидетельство, содержащееся в Священных Книгах Нового Завета. Господь Иисус Христос говорил неверующим в Него иудеям: «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне» (Ин.5:39). Поэтому, целью данного исследования поставлено последовательное изложение важнейших положений учения апостола Павла о пришествии на землю воплотившегося Сына Божия. Объектом исследования выбрано Послание к Евреям, в котором христологические воззрения апостола Павла представлены наиболее полно и обстоятельно. Предметом исследования являются избранные христологические фрагменты Послания к Евреям, на основе которых можно решить главную задачу дипломной работы – догматический анализ выявленных фрагментов и обобщение его результатов в соответствии с целью раскрытия учения апостола Павла о Личности Христа, о Его Воплощении и жертвенном служении для спасения потомков падшего Адама и восстановления первоначального замысла Божия о человеке.

Литературный стиль Посланий апостола Павла довольно сложен и отличается скупым на слова, но емким по содержанию слогом. Бывает трудно точно проследить весь ход его мысли, обозначенный лишь краткими выражениями, в связи, с чем требуется крайняя осторожность в умозаключениях и выводах. Для большей достоверности сделанных в данной работе выводов избран сравнительный метод исследования, когда рассуждения апостола Павла о Сыне Божием, излагаемые им в Послании к Евреям, сопоставляются с его высказываниями на сходные темы в других его посланиях, а сами предпосылки и выводы сверяются с духоносным учением о Христе святых отцов Церкви.

Послание апостола Павла к Евреям является авторитетнейшим и неисчерпаемым источником для христианского богословия. Неудивительно, что на протяжении веков оно было объектом пристального внимания и имеет богатую историю изучения. Лаодикийский собор 360 г. в 60-м правиле признал каноническое достоинство Послания и авторство апостола Павла. Отцы первого Aнтиохийского собора (268 г.) пользовались им (II, 14. IV, 15. XI, 26) в качестве апостольского авторитета против Павла Самосатскаго[1]. В древней церкви послание к Евреям наиболее часто упоминается в трудах богословов Александрийской школы. Так же его толковали такие великие отцы Церкви, как святитель Иоанн Златоуст и преподобный Ефрем Сирин, комментировали блаж. Экумений, блаж. Феодорит Кирский, блаж. Феофилакт Болгарский.

В наше время написано множество трудов, посвященных разбору этого Послания. В большинстве это исследования преимущественно экзегетической или археологической направленности. Серьезное внимание Посланию к Евреям уделено в католическом и особенно протестантском богословии, хотя именно там особенно подвергается сомнению его принадлежность перу апостола Павлу. В Русской православной Церкви над экзегетическим разбором Послания к Евреям потрудились проф. Глубоковский, архиеп. Никонор Каменский, архимандрит Петр (Зверев), известные преподаватели духовных школ Н.Розанов, прот. Михаил Херасков, архиепископ Аверкий (Таушев). Начал, но не успел окончить свой труд святитель Феофан Вышенский, экзегетические исследования которого были упорядочены и изложены отдельной книгой протоиереем Николаем Рудинским. Подробный экзегетический и частично текстологический комментарий на Послание к Евреям представлен в Толковой Библии наследников Лопухина. Однако, специального и достаточно полного и обстоятельного богословско-догматического анализа Послания к Евреям пока не существует. Отчасти это вызвано, по-видимому, тем, что большинство догматических вопросов православной христологии довольно хорошо рассмотрено и разрешено в святоотеческой литературе. Тем не менее нельзя сказать, что исследователи и толкователи Послания совершенно исчерпали его богословский потенциал.

Данный труд в силу малого объема не претендует серьезно восполнить этот пробел, но может быть полезен как догматический очерк христологического содержания Послания апостола Павла к Евреям. Структура дипломной работы выстроена сообразно поставленной задачи проводимого исследования и состоит из трех глав, посвященных, соответственно, учению апостола Павла о Личности Спасителя, о Его вочеловечении и первосвященническом служении для спасения мира. Глава 1. Рассуждение о личности Христа

 

1.1 Наименование Сыном

Главные черты христологической концепции апостола Павла вполне определенно изложены им в начале первой главы послания к Евреям. Говоря о личности Ходатая нового завета, апостол Павел показывает, что речь идет не просто о новом посланнике, подобном тем, которых с древнейших времен неоднократно посылал Господь богоизбранному народу, и не о небесном ангеле, явившемся в человеческом образе. В Лице Ходатая нового завета святой писатель видит воплотившегося Сына Божия, пришедшего очистить грехи людские, и, искупив людей из древнего рабства, вернуть утраченное ими наследство. Это есть главное положение христологического учения апостола Павла, которое он обстоятельно раскрывает в Послании к Евреям.

Божественное достоинство Иисуса Христа отчетливо выражено уже в первых четырех стихах Послания. Святой апостол пишет: «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего, чрез Которого и веки сотворил. Сей, будучи сияние славы и образ ипостаси Его и держа все словом силы Своей, совершив Собою очищение грехов наших, воссел одесную престола величия на высоте, будучи столько превосходнее Ангелов, сколько славнейшее пред ними наследовал имя» (Евр.1:1-4). В этих нескольких строках богодухновенный писатель преподает здесь весьма глубокое и содержательное учение.

Называя Христа Сыном Божиим, он характеризует Его качествами, доселе не прилагаемыми никому от начала творения, кроме Самого Бога. Наименование «сын Божий» встречается в некоторых местах Священного Писания и употребляется иногда по отношению к ангелам[2], иногда по отношению к пророкам, священникам или иным праведным людям [3], иногда в отношении всего народа Божия[4]. Поэтому, чтобы Новозаветного Посланника не сочли одним из пророков, автор Послания тотчас приводит ряд определений, показывающих неоспоримое превосходство Иисуса Христа над всеми известными доселе из Писания «сынами Божьими». Апостол Павел ставит Его выше пророков и ангелов, сообщает о наследовании Им всего, наконец, называет «сиянием славы и образом ипостаси» Отца, держащим «все словом силы Своей». Следовательно, называя Христа Сыном Божьим, апостол именует Его так в действительном, всеобъемлющем и истинном смысле, говорит о Нем как о природном Сыне Божьем.

Кратким выражением «чрез Которого и веки сотворил» апостол открывает, что Сын Божий является прямым и непосредственным участником творческих дел Отца, Творцом мира. Святой писатель не случайно употребляет здесь такое выразительное понятие, как «веки». Сотворить веки – значит сотворить и все, что существует – и время, и пространство, и материю (ср. Кол. 1: 15,16). Этим же словом автор Послания указывает на то, что Сын существует прежде начала всех веков, и что Сам Он как Творец видимого мира не только не принадлежит времени, но и Сам является началом его. А раз Сын не принадлежит времени, то, разумеется, не принадлежит и пространству, т.е. не относится к тварному миру. Следовательно, Сын не имеет иного происхождения, как только из сущности Отца. Таким образом, апостол учит, что Сын Божий единосущен Отцу и прежде вечности пребывает в Нем, как в источнике Своего бытия, и все свойства Отца, кроме нерожденности, принадлежат и Сыну. В человеческих понятиях это означает, что Сын равен Отцу и рождается Им прежде веков, и подобно Отцу безначален, вечен и бесконечен.

В то же время нет оснований мыслить, что Отец и Сын – два разных Бога. Сказав: «через Которого», апостол Павел поставляет первопричиной творения Отца, так как творческая сила Сына имеет начало в предвечном Отце. Творит Сын, но Творцом называем Отца в силу того, что Отец является источником бытия Сына. Об этом засвидетельствовал и Сам Господь в Евангелии от Иоанна, когда сказал апостолу Филиппу: «Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела» (Иоан.14:10). И поскольку Отец есть причина и начало Сына, то, соответственно, Отец же причина и начало всего, что произошло от Сына. Подобно объясняет в толковании на Послание к Евреям блаженный Феофилакт: «Так как Отец виновник Сына, то справедливо, что Он виновник и всего, что произошло от Сына. Поэтому апостол говорит: чрез Него. Ибо Отец является делающим потому, что Он родил Сына-Творца»[5].

Существуя вне времени и пространства, Бог Отец и Бог Сын по Своей божественной природе абсолютно бесплотны и не имеют какого-либо места пребывания. Поэтому рождение Сына следует понимать, как действие чисто духовное, которое не изменяет и не прибавляет ничего к совершеннейшей божественной сущности Отца, не умаляет и не отнимает ничего от равной Отцу божественной сущности Сына. Таким образом, Сын Божий, рождаясь из Отца, не отделяется от Него, но неразлучно и вечно пребывает в лоне Отца, имея тождественную Ему божественную природу.

Для объяснения свойств таинственного неслитно-неразлучного сопребывания Отца и Сына духоносный проповедник божественного величия Христа применяет также весьма выразительное подобие: «Сей, будучи сияние славы и образ ипостаси Его» (Евр.1:3). Этим красивым и многозначительным сравнением апостол Павел прекрасно объяснил взаимоотношение и равенство двух Лиц Святой Троицы. Подобно сиянию, происходящему от источника света, Сын непрестанно рождается и не имеет самостоятельного существования вне Отца. Это прекрасно согласуется со словами Спасителя о Своем бытии: «Как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем» (Ин.6:57).

Апостол говорит не о сиянии света, а о сиянии славы, указывая на важное качество творческих дел Отца и Сына, не имеющих ни в чем предела, наполняющих вселенную нескончаемым благом: «В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» ( Ин.1:4,5). Итак, апостол Павел представляет Иисуса Христа как вторую Ипостась триединого Божества, характеризует Его свойствами в совершенном согласии с формулировкой Никео-Царьградского Символа Веры, говорящего о Сыне рожденном, не сотворенном, единосущном Отцу и Которым все существует.

Следующая часть выражения «и держа все словом силы Своей» изображает теперь Сына всемогущим и всеведающим Промыслителем мира, непрестанно держащим все творение силою Своего божества. Сын, являясь наследником всего, неизреченно и нескончаемо господствует над Своим достоянием. В Евангелии это господство над всем – всем существующим и всем происходящим в мире – передается следующими словами Иисуса Христа: «Не две ли малые птицы продаются за ассарий? – И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены» (Мф.10:29,30). То есть ничего на земле не совершается без Божьего смотрения, в котором один только Бог всему устанавливает меру и может по Своему хотению изменять ход земных событий. В Священном Писании это отражено, например, в восторженном свидетельстве псалмопевца Давида, говорящего, что все твари земные «от Тебя ожидают, чтобы Ты дал им пищу их в свое время. Даешь им – принимают, отверзаешь руку Твою – насыщаются благом; скроешь лице Твое – мятутся, отнимешь дух их – умирают и в персть свою возвращаются; пошлешь дух Твой – созидаются, и Ты обновляешь лице земли» (Пс.103:27-30).

Святой писатель говорит о Христе, не «держащим силою», но «держащим словом силы», чем показывает слово Сына всемогущим, полным творческой силы, свойственной лишь божеству. Святитель Иоанн Златоуст в комментарии на это место Послания добавляет: «Словом держа, он выражает также легкость этого дела (для Господа). Не сказал “управляя”, но употребил переносное выражение, заимствованное от движущих что-нибудь и обращающих одним пальцем. Вместе с тем выражает огромную великость создания и то, что эта великость ничего не значит для Него»[6].

Все вышесказанное о божественной природе Сына в определенной мере относится ко Христу и по человечеству. Желая показать ипостасное единство божественной и человеческой природы воплотившегося Сына Божия в богочеловеческой Личности Спасителя, святой апостол не разделяет Его Ипостась по свойствам природ. Он пишет об Иисусе Христе, что Он «был унижен пред Ангелами, дабы Ему, по благодати Божией, вкусить смерть за всех. Ибо надлежало, чтобы Тот, для Которого все и от Которого все, приводящего многих сынов в славу, вождя спасения их совершил через страдания. Ибо и освящающий и освящаемые, все – от Единого; поэтому Он не стыдится называть их братиями, говоря: возвещу имя Твое братиям Моим, посреди церкви воспою Тебя. И еще: Я буду уповать на Него. И еще: вот Я и дети, которых дал Мне Бог. А как дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные, дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола» (Евр.2:9-14).

В этом фрагменте, как и во многих других местах на протяжении всего Послания, апостол Павел, касаясь то божества, то человечества Христа, везде равно говорит о Нем, как об одном Лице, выражая свойства Его божественной и человеческой природы в единой Ипостаси. Христос представляется по человечеству «униженным перед ангелами», «претерпевшим смерть», приносящим «с сильным воплем и со слезами … молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти», но Он и «Тот, для Которого все и от Которого все». Из слов апостола Павла можно понять, что все совершалось Им по действию неотъемлемой благодати Святаго Духа (Евр.1:9; 2:9; 9:14; 10:29), то есть по человечеству – соответственно свойствам человеческого естества, а по Божеству – промыслительно и абсолютно самовластно. В приведенных фрагментах духоносным автором Послания утверждается такая важная мысль, что в соединенном действии божества и человечества Спаситель в обеих природах неразделимо является единым и истинным Сыном Божьим.

Святой Павел не касается в Послании к Евреям вопроса происхождения Единородного Сына Божия ни по божеству, ни по человечеству. Но подобно тому, как свойства предвечного рождения Сына вытекают из слов апостола об участии Его в творении мира, так и некоторые свойства телесного рождения Спасителя во времени можно вывести, исходя из рассуждений о неотъемлемых качествах Его богочеловеческой сущности. Из слов апостола определенно следует вывод, что Христа нельзя считать Сыном Божиим только по божественной природе, ибо если это отрицать, то придется отрицать и Боговоплощение. У человеческой природы Христа нет отдельной ипостаси – она воипостазирована в Ипостась Сына. Таким образом, Спаситель и по человечеству есть истинный Сын Бога Отца, о чем, как о наиважнейшем свойстве Христа, особенно настаивает святой апостол Иоанн Богослов (1Иоан.4: 2-3, 9, 14-15). Апостол Павел нигде в Послании не разделяет Личность Сына, чем указывает, что Христос по человечеству является истинным образом Ипостаси Отца и сиянием Отчей славы. Эту тайну приоткрыл Сам Господь в разговоре с учениками на Тайной вечере: «Я и Отец – одно» и «Я в Отце и Отец во Мне» (Иоан.14:11), говорил Он им, и «видящий Меня видит Пославшего Меня» (Иоан.12:45). А так как известно, что «Бога не видел никто и никогда» (Иоан.1:18), то слова Спасителя «видящий» и «видел» необходимо отнести к человеческой природе Христа, «Который есть образ Бога невидимого». (2Кор.4:4).

Поэтому происхождение Богочеловеческой Личности, на основании учения апостола Павла, представляется следующим образом: Бог Сын непостижимо и неизъяснимо рождается от Бога Отца, по божеству – безвременно и неотлучно от Отца и от Духа, по человечеству – в определенный час действием исходящего от Отца Святаго Духа. Главные же свойства непостижимого рождения и во времени, и вне времени таковы: причина рождения – Отец, действие – Святый Дух, рождаемое – Сын Божий, сияние славы и образ Ипостаси Отца. Такие выводы согласны с Евангельским рассказом о благовещении. Ангел, посланный благовестить Пресвятой Деве Богородице, сказал Ей: «Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим»( Лук.1:35). Ангел не сказал: рождаемый человек или рождаемый Бог, но сказал – рождаемое Святое. И не сказал: будет Сыном Божиим, но: наречется Сыном Божиим. Это сказано по той причине, что имя Сын Божий уже существует и принадлежит Ему прежде рождения Его по плоти. Посему ангел очень точно выражается, говоря, что рождаемое «Святое» – т.е. человеческое естество Сына Божия, наречется (унаследует) имя Сын Божий. Так учит и апостол Павел: «Будучи столько превосходнее Ангелов, сколько славнейшее пред ними наследовал имя» ( Евр.1:4). Наследовал законно и праведно, сразу в Рождестве, а не по прошествии времени. И как Истинный Сын Божий по естеству абсолютно совершен и свят и не имеет в Себе никакого ущерба или недостатка, ни в божественной Своей природе, ни в человеческой.

Итак, в своем учении о личности Иисуса Христа апостол Павел со всею определенностью показывает Его как воплотившегося Бога, являющегося и в человечестве Своем действительным и истинным Сыном Божиим, пришедшим очистить грехи людские. Это есть главное положение христологического учения апостола Павла, которое он обстоятельно раскрывает в дальнейшем.

 

1.2 Сравнение с пророками

Доказательство истинности сыновства Богу Иисуса Христа Святой апостол начинает с противопоставления Его миссии служению пророков: «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне» (Евр.1:1). Святой писатель здесь сравнивает два великих откровения – ветхозаветное, явившееся в древности разновременно и через многих пророков, и – новозаветное, мессианское, явившееся в Сыне Божьем единожды, и как последнее. Этим сопоставлением Павел показал, с одной стороны, их духовное единство и преемственность, т. к. они имеют один источник – Бога. С другой стороны, подал мысль о том, что древнее было лишь приготовлением к пришедшему ныне. Говоря «издревле», Павел подразумевает здесь все предшествующие времена божественных откровений, начиная с Адама до последнего пророка. Слову «издревле» противопоставлено выражение «в сии последние дни». Дни пришествия Христа называются последними не только в хронологическом смысле, но и по существу, как завершившие время пророческих откровений исполнением того, о чем они предвозвещали. В послании к Галатам о наступлении этих дней апостол Павел говорит: «Когда пришла полнота времени» (Гал 4:4).

Словами «многократно и многообразно» автор выражает неполноту и ограниченность разрозненного по времени пророческого служения древности. В древности Бог открывал истину частями, настолько, насколько она могла быть принята народом. При этом слово «многократно», очевидно, надо отнести к различным периодам ветхозаветного откровения. Потому что Бог в древности возвещал Свои откровения разно: через одного пророка – одно, чрез другого – другое. Например, чрез пророка Исаию – рождение Мессии от Девы, Его страдания, чрез Даниила – время Его пришествия, чрез Иону – Его погребение, чрез Малахию – пришествие Предтечи Христова и т. д.

Слово «многообразно» указывает на различные способы и разную меру пророческого откровения для каждого периода. То есть в ветхом завете Бог открывал истину различным способом. «Я говорил к пророкам, и умножал видения, и чрез пророков употреблял притчи» (Ос. 12:10), говорит Бог устами пророка Осии. Пророки воспринимали откровение от Бога то в благодатных озарениях, то в сонных видениях, то непосредственным таинственным внушением Святаго Духа. И возвещали они божественные истины и пророчества людям не только прямыми ясными словами, но часто прикровенно – то в виде притчи, то неким особенным прообразовательным действием.

Прежние божественные откровения в ветхозаветные времена появлялись, как редкие отблески света, наподобие сверканий молнии – горизонт лишь на мгновение освещался, и затем снова сгущалась всеобщая тьма. В новом же завете Бог открыл в Сыне всю полноту откровенной истины, и во Христе она явилась уже подобно восшедшему солнцу, разогнавшему всякую тьму. Истина открылась теперь существенно, ощутимо и видимо – в воплощенном Сыне, Который есть сама Истина. Как поясняет Иоанн Златоуст, важным отличием новозаветного откровения было то, что никто из пророков не видел Бога, «а Сын Единородный видел»[7]. И откровение Его происходит не по особому внушению Святаго Духа, а из Своей Сущности, как Сына Божия, никогда неразлучного ни от Отца, ни от Духа.

Первыми пророками, через которых Бог наставлял еще допотопный род, были Адам, Енох, Ной. Через них Господь старался удержать потомков Адама от дальнейшего падения и привлечь их к покаянию. Через Ноя божественное наставление продолжилось и в послепотопном человечестве, и в самом начале его было обновлено сообразно с тогдашним возрастом и состоянием человечества. По прошествии времени по плану божественного домостроительства явилась необходимость обособить из общей массы людей отдельный род для хранения истинной веры. Для избранного рода сначала пророками были его родоначальники, – патриархи Авраам, Исаак, Иаков. Они получали откровения во снах и видениях, руководствовались ими в своей жизни, иногда возвещали Божию волю своим сыновьям. Например, Иаков, благословляя двенадцать патриархов – родоначальников двенадцати колен израилевых, дал знаменательное пророчество о Спасителе патриарху Иуде, праотцу Давида, Иосифа-обручника и Девы Марии.

Цель пророческого служения в богоизбранном еврейском народе указана Самим Богом в словах призвания пророка Иезекииля: «Сын человеческий! Я поставил тебя стражем дому Израилеву, и ты будешь слушать слово из уст Моих и будешь вразумлять их от Меня» (Иез. 3:17; 33:7). Закон часто забывался, а нередко и заведомо попирался самоволием и буйством жестоковыйных Израильтян, против которых оказывался бессилен авторитет первосвященника. Но человеколюбием и правосудием Божьим обличителями пороков и беззаконий и проповедниками покаяния поставлялись пророки. Они были блюстителями правды, поборниками благочестия и являлись среди народа Иудейского как нелицеприятный голос совести для всего общества. Во времена Судей существовали общества сынов или учеников пророческих, которые давали из среды своей искренних и успешных защитников благочестия и закона. Но главной темой пророческого служения было откровение о будущем пришествии Спасителя мира. Особенно много о Христе было открыто через пророка Исаию, которого за это иногда называют ветхозаветным евангелистом.

Необыкновенным и величайшим среди пророков древности, несомненно, является пророк и боговидец Моисей. Ему было вверено особое посредническое служение между Богом и людьми, направленное на устроение святого народа, как достояния Божия. Жизнь Моисея и его дела содержат множество духовных прообразов. Уже при избрании его Богом для великой миссии Господь сказал Моисею: «Смотри, Я поставил тебя Богом фараону, а Аарон, брат твой, будет твоим пророком» (Исх.7:1). Он был для народа божьего и царем, и пророком, и любящим отцом, и нелицеприятным судьей. Через него Бог вывел народ из египетского рабства, дал закон и установил богослужение. Из всех пророков израильских Моисей один удостоился говорить с Господом Богом прямо, лицом к лицу: «И не было более у Израиля пророка такого, как Моисей, которого Господь знал лицем к лицу» (Втор. 34: 10).

При пророке Моисее однажды Бог Сам непосредственно говорил израильтянам на Синае. Правда, это оказалось для них почти невыносимо, – так уже развращены были потомки Иакова в сердцах своих, что едва выдержали недолгое слово Бога – изречение десяти заповедей. «И сказали Моисею: говори ты с нами, и мы будем слушать, но чтобы не говорил с нами Бог, дабы нам не умереть» (Исх.20:19). Воспоминание об этом событии сохранилось на все века и поселило в народе крепкую уверенность, что все, что учредил Моисей, истинно дано от Бога. Эта уверенность пребыла в народе и до Христа Господа, Которому они говорили: «Мы знаем, что с Моисеем говорил Бог» (Ин.9:29).

Задолго до пришествия Христа Господь открыл Моисею: «Я воздвигну им Пророка из среды братьев их, такого как ты, и вложу слова Мои в уста Его, и Он будет говорить им все, что Я повелю Ему; а кто не послушает слов Моих, которые [Пророк тот] будет говорить Моим именем, с того Я взыщу» (Втор.18:18,19). Это откровение предвозвестило израильтянам о пришествии на землю Сына Божия. Пророчество о Христе, как о последнем и подобном ему Пророке, Который явится после него, Моисей перед расставанием передал израильскому народу: Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь Бог Твой, Его слушайте» (Втор.18:15).

Теперь апостол Павел доказывает, что воплотившийся Сын и есть тот пророк, о котором проречено, как о подобном Моисею, и Он неизмеримо превосходит не только всех пророков, но и даже самого Моисея. Сравнением новозаветного посланника с Моисеем довершается Павлом доказательство превосходства Христа над пророками. Моисей был верным служителем Господним в устроении основания Его дома. Такой полноты служения и власти в израильском народе впоследствии не имел ни один из пророков. Без сомнения, он был высшим из пророков, не имеющим себе равных во всем Священном Писании. И святой апостол Павел усматривает наибольшее сходство его с Иисусом Христом: «уразумейте Посланника и Первосвященника исповедания нашего, Иисуса Христа, Который верен Поставившему Его, как и Моисей во всем доме Его» (Евр.3:1,2).

Но Моисей, пишет Павел, был верен, «как служитель, а Христос — как Сын в доме Его» (Евр.3:5). И как Моисей, поставленный Богом «для засвидетельствования того, что надлежало возвестить» (Евр.3:5), был верным устроителем ветхозаветной теократии и ходатаем за свой народ (Чис. 12, 7), так и Христос был верен во всем доме Его – народе Божием – «дом же Его – мы». Но если по служению своему оба они – и Моисей, и Иисус Христос – сравнимы между собою в верности своей Поставившему их, то по существу лиц и грандиозности дела Иисус Христос неизмеримо превосходит Моисея: «Ибо Он достоин тем большей славы пред Моисеем, чем большую честь имеет в сравнении с домом тот, кто устроил его» (Евр.3:3). Поясняя свою мысль, апостол пишет, что «всякий дом устрояется кем-либо» (Евр.3:4). Но Моисей не был устроителем в полном смысле, ибо и сам был одним из этого дома – человеком, как прочие. Хотя и святым, но рабом вместе с ними, так же, как и попечители в домах – хотя они и превосходят остальных, однако они слуги вместе с другими. Поэтому Моисей был предуготовителем будущего устроения. А «устроивший всё есть Бог» (Евр.3:4), т. е., здесь – Сын Божий, принявший на себя человеческую плоть.

Итак, апостол Павел учит, что Христос есть истинный Сын Божий и Бог, воплотившийся и явившийся между людьми во исполнение и завершение предсказаний пророков, чтобы «устроить все», то есть стать посредником примирения между Богом и людьми. Он – Тот, которому поручено увенчать дело пророков, избавить людей от власти греха и смерти и открыть им путь ко спасению. Иисус Христос стал посланником Бога к людям и, вместе, верным Ходатаем пред Богом за человечество, Царем и Первосвященником, который стяжал народам земли прощение за древнее отступничество, вернул в мир милость и истину как благодатный дар Божий. Об этом писал и святой апостол и евангелист Иоанн Богослов: «Ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа» (Иоан.1:17).

 

1.3 Сравнение с ангелами

Доказывая превосходство воплотившегося Сына Божия над ангелами, апостол Павел приводит многие свидетельства Священного Писания, в которых раскрывает божественные качества Иисуса Христа. Свою речь святой писатель начинает с утверждения, что новозаветный Ходатай «столько превосходнее Ангелов, сколько славнейшее пред ними наследовал имя» (Евр. 1:4). Из дальнейшего текста следует, что имя, в котором выражается преимущество Христа пред ангелами – Сын: «Ибо кому когда из ангелов сказал Бог: Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя? И еще: Я буду Ему Отцем, и Он будет Мне Сыном?» (Евр. 1:5). Как уже было замечено, в некоторых местах Священного Писания ангелы тоже именуются «сынами Божими», но это имя присвоено ангелам не по природе, а по благодати. В этом наименовании свидетельствуется любовь Божия к ангелам, как к Своим возлюбленным и превосходным тварям. Искупленные Христом люди также иногда и называются сынами Божьими, и это имя также дается им только по усыновлению, как показывающее характер отношения к ним Творца.

Но как бы ни была велика любовь Божия по отношению к Своим тварям, она ни в какой мере не сравнима с той любовью, которую имеет Бог Отец к Единородному Своему Сыну. Поэтому Павел риторически спрашивает, называл ли Бог какого-то из ангелов Своим «Сыном» в настоящем, природном смысле этого слова, т. е. Своим Единородным, которого Он родил? Об имени Его апостолом сказано: «Наследовал». Как уже было показано выше, это не значит, что было время, когда имя Сын Христу не принадлежало. Как Бог Слово, Спаситель имел его прежде творения мира, но как человек, явившийся на земле сверхъестественным рождением от Пречистой Девы действием Святаго Духа, Иисус Христос наследовал имя Сына Божия в силу воипостазирования чудесно рожденного человеческого естества в единую Ипостатсь.

По учению святых отцов, ангелы той же природы, что и человеческие души. Святой Иоанн Дамаскин учит об ангелах: «Ангел есть сущность, одаренная умом, постоянно движущаяся, свободная, бестелесная, служащая Богу, по благодати получившая для своего естества бессмертие»[8]. Пребывая на небесах, ангелы непрестанно созерцают и славословят своего Создателя. Время творения ангелов точно не указано в Священном Писании но, по общепринятому учению Святой Церкви, ангелы сотворены прежде творения всего материального мира и человека. Сам Господь сказал о них, что творил видимый мир «при общем ликовании утренних звезд, когда все сыны Божии восклицали от радости?» (Иов. 38:7). Эти слова Священного Писания открывают, что ангелы присутствовали при сотворении видимого мира и прославляли премудрость и силу Создателя.

Ангелы сотворены все сразу и созданы по образу Божию. Образ этот, как и в человеке, троичен и заключается в уме, от которого рождается мысль и исходит дух, содействующий мысли и оживляющий ее[9]. Ангелы не имеют в себе собственного света, их разумная, одаренная умом и свободной волей природа изменяема по желанию, т.е. является добровольно изменчивой. Освящение ангелы имеют не из собственного существа, а извне, от Бога. Поэтому ангелов называют вторыми светами, воспринимающими свой свет от первого и безначального Света, который через них распространялся по нисходящей среди всего ангельского мира сообразно иерархии ангельских чинов[10]. Они созерцают Бога, насколько для них это возможно, и имеют это пищею, а также по благодати Святаго Духа[11] творят чудеса и пророчествуют. Ангелы неудобопреклонны ко злу, хотя и не непреклонны по природе. Они стали непреклонны по благодати, когда утвердились в привязанности к одному только благу. Будучи выше человека, как бестелесные и свободные от всякой телесной страсти, они, однако, не бесстрастны, ибо бесстрастен один только Бог. Они живут на небесах, и у всех у них одно занятие – песнословить Бога и служить Ему, исполняя Его божественную волю[12].

Войдя во вселенную в воспринятой Им человеческой природе, Сын Божий явился ощутимо, зримо, сначала на земле, а затем, по Вознесении Своем, и во всем тварном мире. Так объясняет это преподобный Макарий Великий: «Беспредельный, неприступный и несозданный Бог, по беспредельной и недомыслимой благости Своей, оплототворил Себя, и так сказать, как бы умалился в неприступной славе, чтобы можно Ему было войти в единение с видимыми Своими тварями, разумею же души Святых и Ангелов, и возмогли они быть причастными жизни Божества»[14]. Сын Божий прославляется человеками и ангелами, превосходит их не только по божеству Своему, как Творец и Промыслитель мира, но и по человечеству – как победитель греха и смерти, избавивший человечество от рабства диаволу. «Он восседает одесную Отца, как Бог и человек желая нашего спасения, – как Бог осуществляя промышление обо всем и сохранение, и управление, и как человек помня о Своих занятиях на земле, видя и зная, что Ему поклоняется всякая разумная тварь. Ибо Его святая душа знает, что она ипостасно соединена с Богом Словом и вместе с Ним принимает поклонение, как душа Бога, а не как просто душа»[15].

Продолжая доказательство превосходящего величия Иисуса Христа над ангелами, апостол говорит об их служебном предназначении: «Об Ангелах сказано: Ты творишь Ангелами Своими духов и служителями Своими пламенеющий огонь» (Евр.1:7). И добавляет ниже об ангелах: «Не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение» (Евр.1:14)? Слово «ангел» на греческом языке означает «вестник, посланник». Это название ангелы получили от своего преимущественного служения, для которого они и были созданы Всеблагим Богом. Они воспринимают благодатное внушение от Бога и, посылаемые Им, послушны Ему в исполнении своих сугубо служебных функций. Велением Божьим ангелы много участвуют в деле спасения рода человеческого и исполняют все со святою ревностью и любовью.

О Сыне же говорится, как о Наследнике и Господине: «Престол Твой, Боже, в век века; жезл царствия Твоего – жезл правоты»( Евр.1:8). Сын Божий поставлен царствовать как Царь правды, ибо по божественной сущности Своей является Богом и Творцом и, соответственно, Законодателем вселенной. Под «жезлом правоты» следует понимать поэтический образ промыслительного держания всего сотворенного мира «словом силы Своей»( Евр.1:3). Сын Божий, живущий Отцом и посланный Им на спасение мира, неотступно держит мир «словом силы Своей». Это могущественное и праведное держание всего и является жезлом царства Его.

Следующая цитата, приводимая в доказательство царственного достоинства Сына Божия, заимствована из 109-го псалма. Апостол пишет: «Кому когда из ангелов сказал Бог: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих?» (Евр.1:13). Мессианское значение этих слов подтверждено Самим Христом в разговоре с пришедшими искушать Его фарисеями (Мф.22:42-45). Как уже говорилось, сидение одесную Отца равносильно со-властию с Ним. Очевидно, и здесь сохраняется принцип участия Сына в делах Отца. Хотя Сын равен Отцу, но во всем послушен Ему и от Него творит и держит мир. Так и о врагах от имени Отца говорится «положу врагов» и т.д., но непосредственным исполнителем этой победы будет Сын.

Апостол приводит далее слова 44-го псалма, относя их ко Христу: «Ты возлюбил правду и возненавидел беззаконие, посему помазал Тебя, Боже, Бог Твой елеем радости более соучастников Твоих» (Евр.1:9). Богоизбранные земные цари благословляются на царство через помазание святым елеем, совершаемое обычно пророками и знаменующее нисходящую благодать Святаго Духа. Помазание царей богоизбранного народа, хотя и совершалось телесно, но не делало их причастниками благодати, если они поступали самовольно, не заботились о послушании Богу, водимые человеческим рассудком. Но в очах Бога высшим достоинством помазанника является безупречная правота всех его деяний. Поэтому наиболее существенными качествами, показывающими истинное величие царя, являются его любовь к правде и ненависть к неправде. В отличие от соучастников Своих, то есть, богоизбранных помазанников Израиля, Христос бескомпромиссно и истово возлюбил правду и возненавидел всякую ложь и беззаконие. Словами из 44-го псалма Святой апостол показывает, что в Сыне Божьем добрые качества души, причастной божественной природе, были превыше всякого человеческого разумения и идеально совершенны.

Родившись на земле, как обычный человек, Иисус Христос, как царь, принимает помазание Святаго Духа совсем иначе, чем другие, пусть даже и необыкновенные по духовно-нравственным качествам, земные цари. Царственное помазание Спасителя мира совершилось в момент осенения Пречистой Девы благодатью Святаго Духа, что произошло, по общепринятому учению Церкви, в день Благовещения. Богочеловеческая Ипостась воплотившегося Сына Божия неразлучна со Святым Духом, как с одним из Лиц Святой Троицы. Таким образом, и помазание Христа было неотъемлемым и вечным Его естественным качеством.

С наибольшей силой на божественные свойства воплотившегося Сына Божия апостол Павел вновь указывает в следующих стихах: «В начале Ты, Господи, основал землю, и небеса – дело рук Твоих; они погибнут, а Ты пребываешь; и все обветшают, как риза, и как одежду свернешь их, и изменятся; но Ты тот же, и лета Твои не кончатся»( Евр.1:10-12). По-видимому, святой писатель приводит эти свидетельства уже не столько с целью доказательства превосходства над ангелами, сколько для прославления величия Христа. Апостол здесь стремится выразить мысль, что, видя человека Иисуса Христа, люди истинно видят Бога – Творца и Промыслителя Вселенной.

Из века в век, и до ныне, не оставляются попытки так или иначе умалить таинственный и непостижимый смысл явления Бога во плоти, прямо или косвенно разделить Его божество и человечество. Несомненно, святые апостолы Духом Святым предвидели будущие многочисленные поползновения еретиков исказить христианское учение о воплощении Сына Божия. Апостол Иоанн Богослов так же с большой ревностию предупреждал: «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире. Духа Божия (и духа заблуждения) узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога; а всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста, …И мы видели и свидетельствуем, что Отец послал Сына Спасителем миру. Кто исповедует, что Иисус есть Сын Божий, в том пребывает Бог, и он в Боге»( 1Ин.4:1-3,14-15).

Таким образом, противопоставляя Сына Божия ангелам, апостол Павел привел целый ряд убедительных свидетельств Священного Писания, подтверждающих неоспоримое превосходство Иисуса Христа над тварными существами бесплотного мира, подтвердил истинность Боговоплощения, раскрыл многие важные свойства воплотившегося Бога.

1.4 Наследник всего

По божеству, Сын является естественным наследником творения, как непосредственный участник творческого акта Отца, «держащий все словом силы Своей». Но апостол Павел пишет «поставил», связывая это событие с определенным часом времени: «Бог … говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего» (Евр.1:1-2). Слова «поставил наследником всего» необходимо отнести ко Христу, родившемуся по плоти на земле. Временем наследования, судя по всему, надо считать окончание миссии Спасителя на земле. Почему же апостол Павел особенно подчеркнул, что Сын поставлен наследником всего творения? Это имеет важнейшее значение в системе христологии Апостола Павла.

От начала наследником и владыкой мира был поставлен первый человек Адам. Сотворив человека для общения с Собою, духовным храмом Себе, Творец «славою и честью увенчал его, и поставил его над делами рук Своих, все покорил под ноги его» (Евр. 2:7,8). По замыслу Творца, венец творения – человек, созданный по образу Божию, стал по благодати сыном Его и наследником сотворенного Богом мира. Действием Святаго Духа обеспечивалось совершенное и теснейшее духовное единство твари и Творца. Благодать наполняла все существо первого человека, придавала смысл и значение жизни, учила его мудрости. Это единство человеческой души с Богом в Духе Святом не было насилием над волей Адама. Свобода его не нарушалась: по своей первозданной чистоте он сам был естественно послушен тихим благодатным внушениям. Благодать открывала ему и великие тайны унаследованного им мира. Именно такое состояние естественно для человека, но оно было утрачено грехопадением Адама.

Завистью диаволовой первые люди введены в соблазн противления Богу нарушением единственной и легкой заповеди – не вкушать от древа познания добра и зла. Адам принял самовольное решение и, вопреки данной ему Богом заповеди, вкусил запретный плод. Его свободный и жизненосный союз с Богом тотчас распался, благодатное сыновство прекратилось. Между Богом и человеком встала стеной поврежденная воля Адама, и уже сам он ни каким образом не мог вернуть себе утраченное царство – не только над всею земной тварью, но даже над собственной душою. Отлучившись душою от благодати Святаго Духа, человек развратился, уподобился скотам несмысленным (Пс. 48:13), поработился падшим духам – демонам. Будучи царем, он сам впал в позорное и безысходное рабство –рабство греху и смерти.

 Падением человека все пришло в смятение, повредилась природа человеческая, отверзся ад, заключился Рай, земля подверглась проклятию, явились тление и смерть. Проклятие земли за грех Адама указывает на одну из тайн творения. В поражении невинной твари проявилась некая духовная взаимосвязь между земной природой и природой Адама. Как телом царствует душа, так Адам был поставлен царствовать над землею. И как Дух Божий изначально царствовал в его душе, так и Адам, пока был совершенно послушен Богу, царствовал над прекрасным и благоустроенным земным творением, и животные были послушны ему.

Грехом душа Адама отлучилась от Бога и с этого момента была предоставлена сама себе. И тотчас Адам утратил свое благоустроение, разделился, вступил во множество противоречий внутри себя. То же происходит и с землею. Ее проклятие выразилось в том, что вся природа возмутилась внутри себя и против Адама. Явились зной и холод, земля произрастила Адаму тернии и волчцы. Животные, птицы, рыбы – вступили в непримиримую «борьбу за существование», явилась смерть, полилась кровь. Таким образом, как Адам по грехопадении умер душою, так и земля умерла Адамом. Богоотступничество, богопротивление, становится неотъемлемым качеством человеческой природы. Это состояние противоестественно для человека и не могло быть увековечено. Отец посылает Единородного Сына Своего вернуть утраченное наследие. Апостол Павел пишет: «Ныне же еще не видим, чтобы все было ему покорено; но видим, что за претерпение смерти увенчан славою и честью Иисус, Который не много был унижен пред Ангелами, дабы Ему, по благодати Божией, вкусить смерть за всех» (Евр. 2:8,9).

Бог Сын, воплотившись по человечеству, совершил Собою очищение грехов и, будучи в человеческой плоти, вернул предназначенное от начала человеку, но утраченное Адамом наследство. «Ибо Христос для того и умер, и воскрес, и ожил, чтобы владычествовать и над мертвыми и над живыми» (Рим.14:9). Также в другом послании апостол учит, что тайна пришествия Христа во плоти «в устроении полноты времен, дабы все небесное и земное соединить под главою Христом» (Еф.1:10). Посему и поставлен Отцом наследником всего, как и Сам Христос сказал по Воскресении: «Дадеся Ми всяка власть на небеси и на земли» (Мф. 28, 8). Святые отцы называют это событие как бы вторым творением мира.

В этот час Сын Божий завершил искупление человечества из рабства греха и, вознесшись на небеса, «воссел одесную (престола) величия на высоте» (Евр.1:3). Но наследие это Иисус Христос стяжал не только для Себя. Он передает его возрожденному человечеству, призывая людей войти в Свою Церковь и стать сонаследниками царства. Об этом апостол пишет следующее: «И потому Он есть ходатай нового завета, дабы вследствие смерти Его, бывшей для искупления от преступлений, сделанных в первом завете, призванные к вечному наследию получили обетованное» (Евр.9:15). Чтобы наследование было законным, учит апостол Павел, завещатель должен умереть, «ибо, где завещание, там необходимо, чтобы последовала смерть завещателя, потому что завещание действительно после умерших: оно не имеет силы, когда завещатель жив» (Евр.9:16-17).

Приведенное здесь объяснение апостолом Павлом смысла смерти воплощенного Сына Божьего, в сопоставлении с его словами в послании к Ефесянам (Еф.1:4-10), приводит к выводу, что важнейшей целью пришествия Христа на землю было возвращение человеческой природе царственного достоинства, утраченного грехопадением прародителей, и через это воссоздание первозданной гармонии и совершенства мира. Своим пришествием во плоти Иисус Христос основал Себе Богочеловеческое царство на земле. Возглавив Святую Свою Церковь, Он вновь вручает землю в обладание возрожденному человечеству. И люди, как сонаследники Его, удостаиваются участия в вечном наследии путем, который проложил им Христос, получая обетованное также через смерть и воскресение. Смерть же и воскресение людей, вставших на путь покаяния и спасения, происходит в таинстве крещения, утверждается новой духовной жизнью во Христе.

1.5 Сияние (отражение) Бога Отца

В третьем стихе первой главы Послания к Евреям апостол Павел прекрасными и точными выражениями преподает высокое учение об образе отношений Отца и Сына: «Сей, будучи сияние славы и образ ипостаси Его и держа все словом силы Своей, совершив Собою очищение грехов наших, воссел одесную (престола) величия на высоте» (Евр.1:3). По совершенству слова и значительности мысли этот фрагмент особенно выделяется из всех стихов послания. Автор Послания через замечательное богословско-поэтическое подобие открывает образ неслитного единства ипостасей Сына и Отца. Павел называет Сына сиянием, и Сам Господь свидетельствует о Себе, что Он есть «свет миру» (Ин.8:12, Ин.9:5), свет, побеждающий тьму: «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Иоан.1:5).

Иисус Христос Своим учением просветил души людей божественным светом любви и богопознания, но говорил при этом о Себе: «Я не один, но Я и Отец, пославший Меня» (Ин.8:16). Это значит, что Отец светит делами Сына. Такое объяснение предвечного рождения Сына выражает естественность и простоту Его происхождения от Отца. Сияние не бывает как «особый дар» или «усвоение» ни от солнца, ни от огня и ни от чего другого, от чего бы ни исходило. В толковании блаженного Экумения на это место Послания находим такое пояснение: «Называет сиянием, показывая исхождение от Отца как бы к чему-то внешнему и никаким образом и никогда не отделимым от Лица, от Которого происходит, и совершенно не сливающимся, но нисходящим как бы к пребыванию в Самом Себе и в Своей собственной сущности»[16].

Ибо никакое сияние не может происходить иначе, как непосредственным исхождением из своего источника в виде лучей света. Ни свет не может быть без рождающего его огня, ни огонь не пребывает без света. Как солнце не бывает видимо отдельно от сияния, так и Отец немыслим без Сына. И это происходит от вечности, поскольку сияние существует только вместе со светильником, и нет изменения ни в Отце, ни в Сыне. И Сын непрестанно рождается от Него, как свет рождается от источника своего. Так луч света рождается от горящего светильника, показывая тем неразлучность и неслитность совместного бытия Сына и Отца. И, как лучи, исходящие из своего источника, являются одной природы с ним, так и Сын имеет одну природу с Богом Отцом.

Как нет света без сияния, и вечному Свету со-вечно сияние, так и Сын со-вечен Отцу. Как солнце в отношении к сиянию своему есть само из себя, и сияние из солнца, так Отец из Себя Самого, Сын же рождается от Отца. Как сияние, происходящее от солнца, не отнимает ничего от его сущности и не отделяется, так Сын не отнимает ничего от сущности Отца и не отделяется от Него. Сияние не может быть без солнца, а солнце без сияния, так Сын не может быть без Отца, и Отец без Сына, и, однако, Они оба отличны[17]. Истинность этого учения апостола Павла прекрасно подтверждается словами Господа: «Послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем» (Иоан.6:57).

Слово «сияние» очень многозначительно и уместно для отражения свойств божества. Свет противоположен тьме и обличает: «Люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы» (Иоан.3:19). Господь учит ходить при свете, потому что при свете хорошо виден путь. Это значит – держаться во всем заповедей и блюсти мир совести. О непокорстве же и лукавстве говорит: «Ходящий во тьме не знает, куда идет» (Ин.12:35). Как сияние может быть воспринято и отражено другими предметами, так и Бог, войдя в душу, делает ее светлой и светящей другим. Так апостол Павел говорил: «И уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал.2:20).

Апостол называет Отца «славой», о которой Христос говорил фарисеям: «Если Я Сам Себя славлю, то слава Моя ничто, Меня прославляет Отец Мой» (Ин.8:54). Сын являет собою славу Отца, подобно лучу, являющему свет своего источника. Нельзя видеть солнце без исходящего из него света, так никто не может видеть славу Бога Отца без Сына Божия. Выражением же «Сей, будучи» показывается, это состояние для Сына не новое, но что от вечности и всегда Он пребывает таковым. Называет далее Сына «образ Ипостаси» Отца, что означает совершенное подобие Сына Отцу. То есть Сын и в Себе Самом открывает Свою сущность и самобытность, как Бог, всемогущий Творец, всем владеющий, все глаголом силы Свой производящий, содержащий и направляющий. И тем еще отображает Отчую Ипостась, которая является твари только через Сына. Мы видим здесь и полноту определения Сына как наследника, ибо Он воистину владеет всем, что принадлежит Отцу. Вся слава Отца принадлежит Сыну и вся слава Сына – отражение славы Отца.

Апостол здесь, как и везде в Послании, не отделяет божественную и человеческую природу Спасителя и тем подчеркивает неотделимость божественной славы и от человеческой природы Христа. О единстве этой славы и образа Иисус Христос свидетельствует ученикам: «Видящий Меня видит Пославшего Меня» (Ин.12:45), «Я и Отец – одно» и «Я в Отце и Отец во Мне» (Ин.14:11). Это значит, что и в плоти Своей Иисус Христос явил славу Отца. Каким образом? Тем, что все слова и действия Его на земле были безупречно чисты и полны божественной любви. Он пришел в человеческой плоти, но не искал от людей служения Себе, а всего Себя истощил в Своем служении, о чем свидетельствовал Сам, говоря: «Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца» (Ин.6:38). Ради спасения людей предал Себя на распятие и смерть, был погребен во гробе и воскрес, и во всех делах Своих явился чист и непорочен, чем прославился Сам и прославил Отца.

Итак, слава Его дел явилась не в очевидных, поражающих плотское воображение, эффектных знамениях и чудесах, но в великих духовных знамениях, которые были открыты только духовному взору. То есть телесно Сын был виден всем, но слава Его сначала не всем была видна, по причине духовной слепоты людей, и лишь постепенно осмысливалась через апостольскую проповедь. Воплотившись, Бог Сын «уничижил Себя Самого, приняв образ раба» (Фил.2:7), но при этом духовно не унизился, а явно и близко показал всем славу Отца. В свою очередь, апостолы стали как бы «вторыми светами» славы воплотившегося Сына, и понесли ее в мир. Через них слава Отца, пришедшая через Иисуса Христа, так же явилась в людях, ибо далее распространялась через тех, кто воспринял ее, и прославился делами духа Христова.

Таким образом, приведенные выше слова Христа – «видящий Меня видит Пославшего Меня» – подтвердились всеми делами Спасителя и отражают единство духовных свойств человечества и божества единой Ипостаси Сына, как бы прикрытое плотским «образом раба». И, подводя итог рассуждениям, говорим, что воистину во Христе воплотился Бог, и божественная слава Отца принадлежит Ему и как совершенному Богу, и как совершенному Человеку; но красота и слава этого совершенства духовна, и зрима лишь умным, духовно просвещенным взором. Глава 2. Рассуждения о плоти Христа

 

2.1 Должен был уподобиться братиям

Содержащееся в Послании к Евреям учение Апостола Павла о вочеловечении Сына Божия нужно рассматривать, исходя из указанной автором Послания цели пришествия Спасителя на землю. Апостол пишет, что Сын Божий воплотился, чтобы «лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола, и избавить тех, которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству» (Евр.2:14,15). Сила «имущего державу смерти» имеет основание в человеческой склонности ко греху. Грех же не бывает без сознательного участия в нем человека. Поэтому диавол лишается своей власти в той мере, в какой человек преодолеет свою греховную наклонность. Противостояние греховным страстям и влечениям должно совершаться человеком сознательно, целеустремленно, а для этого человек практически должен противостать сам себе (Лук.17:33).

Моисеевы заповеди открыли человеку его падение, жертвы очищали от греха, но не давали над ним совершенной победы. Страх смерти связал человеческую свободу, человек до пришествия Спасителя был не в силах поступать совершенно благоразумно и право. Ни обличения пророков, ни страшные язвы и болезни, которыми поражал Господь богоизбранный род потомков Иакова, не привели и не могли привести людей к совершенству. Для того, чтобы вызволить человеческую душу из рабства, надо было избавить людей от страха смерти, указать путь к Богу и увлечь идти этим путем. Тогда Сын Божий Сам является на земле, чтобы явить Собою образ спасения, образ победы. Апостол пишет: «Ибо надлежало, чтобы Тот, для Которого все и от Которого все, приводящего многих сынов в славу, вождя спасения их совершил через страдания» ( Евр.2:10). Поскольку путь спасения предназначался для людей, образ вождя спасения можно было совершить только в человеческой плоти.

Для правильного понимания учения апостола о плоти Христа необходимо прежде точно уяснить, в чем заключается существо и каковы последствия грехопадения прародителей, согласно учению святых отцов и учителей Православной Церкви. В объяснении книги Бытия святые отцы различают два последствия нарушения Божьей заповеди – расстройство души Адама, возникшее вследствие греха, и смертность и тленность, как Божественное определение Адаму и его потомкам за нарушение заповеди. Расстройство души Адама началось тотчас по совершении греха и было следствием отступления от него благодати Святаго Духа за преслушание. Симеон Новый Богослов называет это расстройство смертью: «Душою Адам умер тотчас, как только вкусил», ибо «смерть души есть отдаление от ней Святого Духа, Которым осеняему быть человеку благоволил создавший его Бог, чтоб он жил подобно ангелам Божиим, кои, будучи всегда просвещаемы Духом Святым, пребывают неподвижными на зло»[18]. А обречение плоти его на страдания и смерть произошло Божьим повелением.

Это повеление было необходимо для того, чтобы ограничить греховное устремление человека и уберечь его от безвозвратной погибели. «За это предан он великим карам – тлению и смерти, для смирения гордыни его», учит преподобный Симеон Новый Богослов[19]. Описывая значение этого трагического момента в жизни родоначальников человечества, ставшего началом многовекового рабства сатане, преподобный Иоанн Дамаскин последовательно излагает развитие событий: «Итак, этим нападением виновника зла – демона человек был прельщен, не соблюл заповеди Творца, был лишен благодати, потерял дерзновение к Богу, подвергся суровости бедственной жизни, – ибо это означают листья смоковницы (Быт. 3, 7), – облекся в смертность, то есть в смертную и грубую плоть, – ибо это означает облачение в кожи (Быт. 3, 21), по праведному суду Божию был изгнан из рая, осужден на смерть и сделался подвластным тлению»[20].

Тяжесть греха Адама весьма велика, потому что в нем, как в семени, заключены все последующие грехи человечества. «Грех наших прародителей, − пишет преподобный Иустин (Попович), − явился бесконечно значимым и судьбоносным поступком, ибо им нарушено все богоданное отношение человека к Богу и к миру. До падения вся жизнь наших прародителей основывалась на богочеловеческом порядке: … Бог их руководствовал во всем, и они Ему всем существом радостно следовали. Падением нарушен и отвергнут Бого-человеческий порядок жизни, а принят дьяволо-человеческий, ибо своевольным преступлением заповеди Божией первые люди объявили о том, что они желают достигнуть Божественного совершенства, стать "как боги" не с помощью Бога, а с помощью дьявола, а это значит – минуя Бога, без Бога, против Бога»[21]. Страшен был грех Адама, и ужасные последствия приготовил он своему потомству, во-первых, преслушанием единственной и не трудной Божьей заповеди, во-вторых, нераскаянностью в содеянном. Но праведный суд Творца над Адамом и Евой (Быт.3:8-24) в разъяснении духоносных учителей Церкви был преисполненным любви актом милосердия к людям.

Священное Писание показывает неоскудевающее Божие долготерпение и отеческое попечение о тех, которые были назначены к царству и славе, но пали в позор и рабство. Оно все направлено на то, чтобы согрешившие чада не погибли окончательно, но чтобы максимально удержать в них хотя бы оставшееся добро. Обречением плоти на страдания Господь связал произвол развратившейся души Адама, как бы «спеленал» еще младенствующий во зле ум падшего человека, чтобы он не повредил себе быстро и безвозвратно. Вот как объясняет это святитель Кирилл Александрийский: «За это и осужден был на смерть и тление, так как Бог, думаю, предвидел имевшую быть от происшедшего большую пользу: ибо как скоро человек однажды уклонился ко греху и естество его стало недуговать стремлением к порочному, почти наподобие того, как и естество нечистых духов, он постоянно изобличаем был во зле, совершаемом им на земле. Итак, с пользою придумана смерть плоти, не к совершенной погибели приводящая животное, но, скорее, к обновлению и, так сказать, к будущей переделке соблюдающая его, как бы разбитый сосуд»[22].

Отношения первых людей с Богом переменились. Люди, поддавшись на соблазн, привнесли в них противление и ложь. Теперь им уже нельзя оставаться в прежних условиях жизни. Определение Божие согрешившему Адаму хорошо описывает преподобный Авва Дорофей: «Бог, видя такое бесстыдство, говорит: он безумен, он не умеет наслаждаться радостию. Если он не испытает злоключений, то пойдет ещё далее и совершенно погибнет. Ибо если не узнает, что такое скорбь, то не узнает и что такое покой. Тогда Бог воздал ему то, чего он был достоин, и изгнал его из рая».[23]

Подобно учит святитель Иоанн Златоуст, как бы говоря Адаму от имени Бога: «Я сделаю, что ты будешь переносить тяжкий труд и заботу, и в печали проводить всю жизнь, чтобы это было для тебя уздою, чтобы ты не мечтал о себе свыше своего достоинства, но постоянно помнил бы о своей природе и впредь никогда не допустил себя до подобнаго обольщения». А Еве иное: «Лучше тебе быть под его (Адамовым) начальством и состоять под его управлением, чем, пользуясь свободою и властию, носиться по стремнинам. … Итак, имея в виду твою пользу, Я хочу, чтобы ты к мужу имела обращение, повиновалась ему, как тело голове, и с радостию признавала его господство»[24]. В этом же духе объясняют события, описанные в третьей главе книги Бытия, преподобный Ефрем Сирин, Симеон Новый Богослов, святитель Игнатий Брянчанинов и другие святые отцы. Таким образом, расстройство духовной природы, возникшее в результате потери Адамом благодати Святаго Духа, необходимо повлекло за собой и Божие определение о его плоти, которое имело целью приостановить и ограничить во времени развитие грехопадения перволюдей. В современных богословских трудах встречается такой взгляд на смертность и страдательность плоти, что они стали «естественным» последствием грехопадения, происшедшем в человеке без вмешательства Бога. Возникшая «спонтанно» плотская немощь отождествляется с первородным грехом и считается главной почвой для греха в будущих поколениях людей. Однако ни в Священном Писании, ни в церковном Предании не находится оснований для согласия с таким мнением.

Как отмечают многие святые отцы, человеческая плоть, обреченная по суду Божьему на страдания и смерть, становится теперь своего рода орудием спасения потомков Адама. И в связи с этим уместно заметить, что тленность, смертность, страдательность и прочее, назначенное Богом Адаму, было, по сути, не следствием «гнева», а мудрым и необходимым смотрительным действием Творца. А если бы люди и далее были избавлены от смерти и страданий, то они не только не остановились бы во грехе, но, напротив, грешили бы безудержно, бесстрашно, устремились бы вслед за сатаной. В том и преимущество человека, что, имея смертную плоть, он, в отличие от демонов, еще может покаяться и измениться. «Должно же знать, – пишет преподобный Иоанн Дамаскин, – что чем именно служит для людей смерть, этим для Ангелов служит падение. Ибо после падения для них невозможно покаяние, подобно тому, как для людей оно невозможно после смерти»[25].

О важном положительном значении тленности человеческого тела так же учит святитель Иоанн Златоуст: «Тленное получили мы тело не для того, чтобы из-за его болезней увлекаться к нечестию, а для того, чтобы его болезнями утверждаться в благочестии. Самая тленность и смертность тела послужит нам, если только будем благоразумны, основанием славы и доставит в день (судный) великое дерзновение, и не только в тот день, но и в настоящей жизни»[26]. Действительно, история человечества показывает, что скорби и страдания в гораздо большей степени стали «почвой» для исцеления души, для достижения высоких добродетелей. Духоносные отцы Церкви, начиная с апостолов (Иак.1:2-4, Иак.5:10, 1Пет.1:6-7, 1Пет.2:18-20, Рим.5:3, 1Фесс.1:6 и проч.), согласно и определенно говорят о великом значении страданий для человека.

Вероятно, следует еще добавить, что прямая физиологическая зависимость болезней и немощей тела человека от его грехов также вряд ли существует, ибо она лишила бы земную жизнь духовного смысла. Бог не хочет, чтобы плоть была для человека, как «бич для коня, узда для осла» (Притч.26:3). Потому говорит Господь устами Давида: «Не будьте как конь, как лошак несмысленный, которых челюсти нужно обуздывать уздою и удилами, чтобы они покорялись тебе» (Пс.31:9). И если встречаются в Священном Писании места, говорящие о болезнях тела в связи с грехами человеческими, то надо понимать, что зависимость эта не механическая, а есть действие Божьего суда. Кто же верит в прямую взаимосвязь болезней тела с греховностью человека, тот в лучшем случае повторяет ошибку друзей праведного Иова многострадального, пытавшихся доказать ему, что страдания и лишения – удел грешников. Тогда Иов возразил им: «Почему беззаконные живут, достигают старости, да и силами крепки? Дети их с ними перед лицем их, и внуки их перед глазами их. Домы их безопасны от страха, и нет жезла Божия на них» (Иов.21:7). Ответ здесь может быть только один – закона «естественной» самоповреждаемости плоти человека из-за его грехов не существует, но есть благой Божий Промысел о каждом человеке, устраивающий все ко спасению его души.

Господь, по учению апостола Павла, пришел избавить от власти диавола «тех, которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству» (Евр.2:15). Смысл этих слов более ясно раскрывается при обращении к другим его посланиям. Например, в Послании к Римлянам апостол Павел пишет: «Как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» (Рим. 5:12). То есть по смыслу этого утвеждения, грех Адама сделал виноватыми перед Богом и всех его потомков. Слова апостола Павла так же разъясняет блаженный Феофилакт: «Что же значит: в нем все согрешили? То, что все согрешили в Адаме. Как скоро он пал, то чрез него сделались смертными и не евшие от запрещенного древа, как будто они и сами пали, потому что он пал»[27]. Дальнейшим развитием мысли апостол подтверждает, что всеобщая смертность людей свидетельствует об их всеобщей повинности, перешедшей от Адама: «Ибо и до закона грех был в мире; но грех не вменяется, когда нет закона. Однако же смерть царствовала от Адама до Моисея и над несогрешившими подобно преступлению Адама, который есть образ будущего» (Рим. 5:13-14). Т.е. само наличие смерти свидетельствует о том, что грех есть, и что он вменяется. Иначе по какой же причине смерть царствует над невиновными?

Но возникает вопрос: в чем же собственно заключается грех потомков падшего Адама, если они не участвовали в преступлении прародителей? Вывод о греховной сущности наследственного повреждения человеческой природы закономерно следует из осмысления характера греха Адама. До падения благодать Святаго Духа наполняла все его существо, придавала смысл и значение его жизни, учила мудрости. Этот союз души человека и Духа Божия не был насилием над волей Адама, свобода его не нарушалась: по своей первозданной чистоте он сам был естественно послушен тончайшим благодатным внушениям. Благодать открывала ему и великие тайны сотворенного мира. Благодатию осуществлялось совершенное и теснейшее духовное единство твари и Творца, которое тотчас прекратилось, когда Адам принял самовольное решение и поступил вопреки совести, освященной благодатью Святаго Духа. «По великой мудрости своей, – учит Симеон Новый Богослов, – он (Адам) дал имена всем животным; но когда от всей души поверил он змию, а не Богу, то Божественная благодать, почивавшая в нем, отступила от него, так как он стал врагом Богу, по причине неверия, какое показал к словам Его»[28].

 Отлучившись душою от Бога, человек развратился, уподобился скотам несмысленным, поработился падшим духам – демонам. Восстановить распавшийся союз было уже невозможно, потому что путь к нему лежит через полное, охотное и безупречное послушание Богу в сыновней любви. За нераскаянность перволюдей отступление их утвердилось, и на этом пути встала смерть, установленная Богом как естественный предел грехопадения. И никто из вновь народившихся на свет уже не может быть в изначальном благодатном единстве и гармонии с Богом, ибо наследует адамово самовольство и неверие. А всякое непослушание Богу, то есть Истине, является, как сказано выше, послушанием лжи, т. е. диаволу. И с момента грехопадения все человеческие поступки в той или иной степени являются грехом, ибо даже в добрых, но безблагодатных поступках, в принципе, всегда содержится ложь, поскольку они делаются не во Святом Духе. Поэтому горестно восклицает пророк Ездра: «О, что сделал ты, Адам? Когда ты согрешил, то совершилось падение не тебя только одного, но и нас, которые от тебя происходим» (3Ездр.7:48).

Итак, погибель человека заключалась в потере его способности к благодатной жизни в Боге. Самостоятельное возвращение человечества в состояние первозданной гармонии было совершенно невозможно. Все люди рождались в состоянии рабства, т.е., подобно Адаму, мертвыми душою. На земле не было ни одного человека, который мог бы быть совершенно чист от греха и безупречно послушен Богу. Священное Писание свидетельствует о невозможности человеку самому достигнуть праведности перед Богом: «Что такое человек, чтоб быть ему чистым, и чтобы рожденному женщиною быть праведным? Вот, Он и святым Своим не доверяет, и небеса нечисты в очах Его: тем больше нечист и растлен человек, пьющий беззаконие, как воду» (Иов 15:14-16).

Человеческая «самоправедность», пусть даже самых великих праведников в мире (каким, например, был многострадальный Иов), не имеет никакой цены в очах Божиих. Истинной праведностью человека от начала творения является только всецелая любовь и совершенная преданность его Творцу в безусловном и охотном послушании Святому Духу. Добрые дела, учит преподобный Симеон Новый Богослов, «только помощью благодати и являются совершенными; так что дела которые бывают без благодати Всесвятаго Духа, Бог ни во что вменяет, как бы их совсем не было. Добро уже не добро, коль скоро оно не добре будет сделано; но невозможно добру быть добре сделану без благодати Христовой»[29]. Так же учит преподобный Серафим Саровский в беседе с Николаем Мотовиловым, святитель Игнатий Брянчанинов и другие.

Итак, вернуться в благодатное состояние усыновления Богу человек мог теперь только по дару благодати Святаго Духа. Здесь надо особенно заметить, что, как было показано выше, благодать Божия отошла от Адама не по причине «обиды» или «гнева» Бога за нарушение заповеди, но только потому, что душа Адама сама отвратилась от Бога. И хотя не «злопамятен» Господь и не поскупился бы обильно излить благодать Святаго Духа на возлюбленное человечество, но только сосуды – души людей – не были уготованы, повредились, отвратились от Бога, стали послушны диаволу. Люди безысходно страдали, мучились и умирали, но никто из них не мог бы найти путь спасения, который был превыше суждений лжеименного человеческого разума.

В то же время, сохраняя свободу выбора человека неприкосновенной, Господь не мог спасти людей искусственно, вопреки их свободной воле. Для возрождения человека в первоначальное состояние нужен был живой осязаемый пример, образ спасения, который мог обратить к себе сердца людей, увлечь их следовать за собой. Нужен был необыкновенный вождь спасения, который бы разрушил оковы смерти, искупил бы людей из позорного греховного рабства, явил бы им подлинную свободу. Он должен был собою показать людям, что значит возлюбить своего Творца всем сердцем и всею душою и как подобает приносить свою свободу в жертву Богу. Среди людей такого человека найти было невозможно, ибо он должен был не только научить людей праведности или показать пример преданности Богу, но и сам должен быть совершенно здрав природой, подобно состоянию первозданного Адама. Но такого человека на земле уже не было, поэтому для спасения людей в человеческую плоть должен был облечься Сам Сын Божий.

Начало рассуждений о воплощении Сына Божия автор Послания полагает с 5-го стиха второй главы: «Ибо не Ангелам Бог покорил будущую вселенную, о которой говорим» (Евр.2:5). В этих словах есть указание на существование некоего особенного преимущества человеческого рода перед ангелами. Апостол здесь напоминает, что человек – возлюбленное чадо Божие и венец творения. Хотя через ангелов возвещался закон, и сами они безмерно превосходят людей могуществом и силою, но не ангелы были поставлены царствовать над творением, не они утратили власть грехопадением. Главный предмет заботы Бога – падший человек. Поясняя свою мысль стихами 8-го псалма, Павел приглашает, как бы вместе с царем и псалмопевцем Давидом, удивиться любви Божией к человеку: «Напротив, некто негде засвидетельствовал, говоря: что значит человек, что Ты помнишь его? или сын человеческий, что Ты посещаешь его? немного унизил перед ангелами, славою и честию увенчал, поставил его над делами рук Твоих, все покорил под ноги его» (Евр.2:7). И далее, напоминая об утрате Адамом своего царственного достоинства, автор Послания добавляет: «Ныне же еще не видим, чтобы все было ему покорено» (Евр.3:8). Хотя через пророка Моисея израильтянам дан был Закон и установлено богослужение, состоящее в различных видах жертвоприношений, падшие люди не вернулись в первозданное состояние. Через закон лишь познался грех, и явилась вся немощь падшей человеческой природы.

Святой апостол пишет далее: «Но видим, что за претерпение смерти увенчан славою и честью Иисус, Который не много был унижен пред Ангелами, дабы Ему, по благодати Божией, вкусить смерть за всех» (Евр.2:9). Желая спасти от вечной смерти свое возлюбленное творение, Сын Божий снизошел на землю, чтобы взять на Себя наказание людей и страданием выкупить их из рабства. И поскольку богоспасаемые «дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные» (Евр.2:14). В славянском тексте на месте «также» стоит более выразительное «преискренне», т. е. не в призрачном каком внешнем лишь подобии, а во всей реальности человеческого естества. Сын Божий пришел к ним в унижении немощной человеческой природы, чтобы преискренне понести на Себе болезни и страдания людей. Потому что надлежало Ему спасти людей, не выступая за естественные пределы человеческой природы, ибо Сын Божий «не ангелов восприемлет Он, но восприемлет семя Авраамово» (Евр.2:16). Поэтому Апостол подчеркивает: «должен был во всем уподобиться братиям» (Евр.2:17), чтобы безупречно пройти путем терпения предельно тяжких физических и нравственных мучений.

Слова о семени Авраамовом и о преискреннем уподоблении братиям не означают, что Христос родился на земле, как обычный человек, восприняв при рождении греховную заразу Адама. Единородный Сын Божий сверхъестественно воплотился в совершенное и неповрежденное человеческое естество, во всем подобное естеству первозданного Адама. Об этом согласно пишут многие святые отцы. Например, Ириней Лионский в «Доказательстве апостольской проповеди» пишет о Христе: «Он был первородный Девы, праведный, святой человек, благоговейный, благой, богоугодный, во всем совершенный»[30]. И приводит основания, на которых сделан такой вывод: «Слово соделалось плотью, чтобы посредством того же тела, чрез которое грех утвердился и господствовал, он был упразднен и больше не был в нас. Поэтому Господь принял этот телесный образ первозданного, чтобы вступить в борьбу за отцов и посредством Адама одержать победу над тем, кто поразил нас в Адаме»[31]. Далее объясняет, как явилась на земле вновь первозданная плоть: «Откуда же существо первозданного? От воли и от мудрости Божией и от девственной земли. "Ибо Бог, – говорит Писание, – до сотворения человека еще не посылал дождя, и не было на ней человека, чтобы возделывать землю" (Быт. ІІ, 5). От этой земли, когда она была еще девственною, Бог взял прах и создал человека, как начало нашего человечества. Для вторичного совершения этого человека Господь подчинил Себя порядку того же воплощения, родившись от Девы согласно с волею и мудростию Божиею, чтобы показать подобие Своего воплощения с воплощением Адама, и чтобы осуществилось написанное в начале: "Человек по подобию и образу Божию" (Быт. І, 26)»[32].

Существует мнение, что Адам был бессмертен по природе и не нуждался ни в пище, ни в отдыхе, не был способен к страданию по естеству. Однако, нужно признать, что для такого суждения в Священном Писании нет оснований. Если Сам Господь предупредил Адама, что в случае нарушения заповеди он умрет, то, значит, Адам имел понятие о смерти, опасался ее. Исходя из этого, святые отцы Церкви, касавшиеся этого вопроса, учат, что потенциальная возможность страданий и смерти в первозданной человеческой природе, несомненно, была[33]. В частности, преподобный Иустин Попович, обобщив святоотеческие высказывания на эту тему, пишет: «Отцы и учители церкви понимали бессмертие Адама по телу не так, что он будто бы не мог умереть по самому свойству своего телесного естества, но что он мог не умереть по особой благодати Божией».[34]

Итак, первозданная плоть Адама была бессмертна и бесстрастна не по природе, а по благодати, и посему ее бессмертность не заключалась в принципиальной невозможности смерти и страданий[35]. Такого учения о плоти Адама святые отцы придерживались с древнейших времен. Святитель Афанасий Великий писал о причинах условности бессмертия Адама: «Так как человек своей волей мог бы повернуть на любой путь, Бог поставил эту благодать, которую Он дал, в условность с первого дня от двух вещей: а именно, закона и места. Он поместил их в Его собственном раю и дал им единственное запрещение. Если бы они хранили благодать и соблюдали очарование своей первоначальной невиновности, то жизнь в раю должна была принадлежать им без горя, боли или забот, и, в конце концов, это гарантировало бессмертие в небесах»[36].

От начала своего существования Адам не был самодостаточен ни по душе, ни по плоти, но был зависим от Бога и от условий своего обитания. Жизнь души Адама была в прямой зависимости от сопричастности благодати Святаго Духа, жизнь тела его – от сопричастности Рая, посреди которого произрастало древо жизни, вкушение плодов которого давало телу первозданного человека бессмертие. Из священного повествования книги Бытия следует, что Адам и Ева были изгнаны из Рая именно для предотвращения возможности им вкушать от древа жизни (Быт.3:22-24).

До грехопадения перволюди были хранимы и наставляемы благодатным действием Бога. Тело Адама не испытывало страданий, во-первых, потому что не было им подвержено, пока он находился в Раю, где для страданий не было причин. Во-вторых, в силу своей безгрешности Адам благодатью Божией был огражден даже от тени тления, ему не вредила никакая стихия, никакое животное или растение. Как царь, ступал он по земле, и благодать Божия ревниво оберегала его от малейшей неприятности – ведь он не имел еще греха и весь сиял славою венца Божьих творений. В то же время нет оснований отрицать, что Адам был сотворен из праха земного, имел вполне реальную плоть и кровь, кости и нервы, вкушал пищу. Но не чувство голода подвигало его есть и определяло меру пище, а благодатный внутренний Божий совет, которому Адам всегда был послушен. И плоть его «молчала», ибо была совершенно послушна душе, а та – Святому Духу, потому что в первозданном творении все было здраво, гармонично и соразмерно, все «хорошо весьма».

Совсем другое положение возникло в результате грехопадения. Теперь плоть возвышает свой голос и существенно влияет на внутренний выбор Адама, разумеется, в духе эгоизма. И Господь, ради сбережения души падшего Адама, назначает его плоти страдания. Он изгоняет его из Рая, чтобы воспрепятствовать вкусить плод от древа жизни, без которого Адам обречен умереть. И не его самого и не плоть его проклинает, а землю, на которой теперь будут жить Адам и его потомки, земля произрастит людям тернии и волчцы, даст почувствовать холод и зной, утомление и болезни, жажду и голод (Быт.3:18).

Отсюда же следует вывод, что страдательность плоти Адама была естественна для человеческой природы, как таковой, а не явилась последствием сущностного изменения человеческой плоти в результате грехопадения. Господь воспринял чистейшую и непорочную плоть первозданного Адама, свободную от всякого порока или повреждения. В этой плоти Он родился на проклятой земле и Своею благодатью не воспрепятствовал Своей плоти страдать и умереть, сообразно ее природе, ибо должен был пострадать в естественных границах человеческого естества.

Необходимо так же пояснить, что из слов «должен» был сделаться человеком, «должен» был пострадать, не следует, что Бог имеет долг или обязанности перед людьми. В контексте Послания автор очень ясно показывает, что спасение людей через воплощение, страдания и смерть Сына Божия было актом величайшей любви Божией к человеку, ради которой Он и соделался должником за грехи рода человеческого. Временное унижение Христа пред ангелами в Его вочеловечении и, особенно, в Его страданиях нужно было для исцеления человеческой природы. Но не по долгу посылает Сына Своего, а «по благодати Божией, вкусить смерть за всех» (Евр.2:9). И не за верующих только, а за весь мир. Апостол говорит «вкусить», показывая тем кратковременность горечи смерти, так как на малое время был подвержен ей, но тотчас воскрес. Блаженный Феофилакт объясняет здесь: «Подобно тому, как врач, видя больного, опасающегося принять приготовленные для него лекарства, прежде сам отведывает их, чтобы убедить больного решиться на принятие их: так и Господь, видя нас, боящихся смерти, Сам вкусил ее, хотя и не имел в том нужды»[37].

Итак, говоря о плоти Христа, Павел последовательно учит везде в Послании в том смысле, что Сын Божий воспринял плоть и кровь не призрачно, не частично, но во всей полноте свойств человеческой природы. И при этом, нигде в словах Павла нет разделения Богочеловеческой Ипостаси Сына Божия на природы. Но если Христос – Сын Божий, «сияние славы и образ ипостаси Его и держа все словом силы Своей» (Евр. 1:3), как с первых строк учит нас Павел, то возможно ли допустить, что Предвечный Бог мог умереть на кресте? Об этом весьма лаконично упомянул апостол, говоря, что пребывая в плоти, Сын Божий должен был «по благодати Божией, вкусить смерть за всех». Словами «по благодати Божией» открывается самовластность Господа над Своей смертью. «Так произошла и смерть; – тело прияло ее по естеству, а Слово потерпело по изволению и свободно собственное Свое тело предало на смерть, чтобы и пострадать за нас естественно, и воскреснуть ради нас Божески»[38] – поясняет святитель Афанасий Великий.

 

2.2 Образ терпения

Для многих искателей истины в христианстве страдания и смерть Христа стали камнем преткновения и соблазна, как невозможные для Бога, и потому неприемлемые мудрецами века сего. От самого рождения Иисус Христос начал свой подвиг искупления. Как Сын Божий, имеющий самое непосредственное единение с двумя другими Лицами Святой Троицы и не только не подлежащий страданиям, но «держащий все словом силы Своей» (Евр.1:3), Он «вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление» (Евр.12:2). Благодатью принял на себя то наказание, которое нес грешный человеческий род, т.е. естественные страдания Его непорочной плоти, происходящие от условий жизни на проклятой земле, затем крестную смерть. Это не сквернило Его Плоть, ибо хотя по человеческому естеству Он попустил Себе испытывать холод, голод, зной, утомление, но все это − Своею собственной властью, нисколько не теряя свою первозданную нетленность.

Учение о первозданной непорочности плоти Христа и о божественной самовластности Его в страданиях Своего Тела некоторые богословы нашего времени относят к ереси афтартодокетов[39]. Вероятно, отчасти это вызвано неточностью трактовки термина «тленность», применяемого преподобным Иоанном Дамаскиным и обозначающего естественную страдательность и способность к смерти человеческой плоти Спасителя. Но, как уже сказано выше, говоря о тленности человеческого естества Богочеловека, преподобный Иоанн Дамаскин применяет термин «тление» двояко. Святой учитель Церкви разделяет тление на два вида. Тлением первого рода он называет беспорочные страсти, т. е. подверженность плоти естественным страданиям − от голода, холода, зноя, усталости и т.д. Это воспринято Богом добровольно и самовластно и не относятся к повреждению телесной природы как таковой, поскольку имеют причиной изменение условий жизни: вместо благодатного непорочного жительства в Раю – многотрудное и скорбное существование на проклятой земле.

Тление второго рода − постепенное разрушение, гнилость и разложение тела в результате старения и болезней. Оно имеет причиной отлучение Адама и Евы от Древа жизни. Совершеннейшая и неотлучная божества плоть Господа не нуждалась в плодах Древа жизни, так как сама являлась вместилищем Источника жизни – Господа. Поэтому о непричастности Христа тлению второго рода у Иоанна Дамаскина написано вполне однозначно: «Соответственно же второму значению слова тление, мы исповедуем, как предали нам богоносные отцы, – что тело Господа нетленно, или неистленно»[40].

Учение афтартодокетов в первоисточниках не сохранилось, оно известно из трудов православных полемистов и выглядит несколько противоречиво. Ближе всего к православному воззрению[41] стоял Юлиан Галикарнакский, но он заблуждался в том, что считал нетленность природным свойством первозданной плоти. Поэтому страдательность и смертность Христа он считал сверхъестественными актами снисхождения, совершаемыми Спасителем вопреки природе. В результате страдания воплощенного Сына Божия, по учению афтартодокетов, получались искусственными и даже иллюзорными.

На самом деле, совершенная и непорочная плоть Христа была доступна естественному природному страданию и не исключала смерти, как результата насилия. Ипостасное единство природ во Христе не изменило естественных свойств Его человечества и не изменило природную страдательную способность человеческой плоти. Но если Адам стал тленным, так как своим грехом произвольно отпал от благодати, то Христос Своею неотъемлемою благодатью допустил Своей плоти испытывать все естественное ей. Поэтому и для Спасителя являемые Им иногда сверхъестественные свойства были выше Его человеческой природы и совершались божественною силою в целях домостроительства спасения.

Страдания Иисуса Христа хотя и были благодатию Его самовластны, но совершенно естественны и истинны для Его человеческой природы, ибо у Бога не бывает обмана, и нет ничего ложного и противоестественного. Это учение излагает преподобный Иоанн Дамаскин, который пишет в Точном изложении православной веры: «Конечно, естественные наши страсти были во Христе и сообразно естеству, и превыше естества. Ибо сообразно с естеством они возбуждались в Нем, когда Он попускал плоти терпеть свойственное ей, а превыше естества потому, что естественное во Христе не предваряло Его хотения. В самом деле, в Нем ничего не усматривается вынужденного, но все – добровольное. Ибо по собственной воле Он алкал, по собственной воле жаждал, добровольно боялся, добровольно умер»[42]. Так же учат святитель Иоанн Златоуст, святитель Кирилл Александрийский, преподобный Симеон Новый Богослов, святитель Игнатий Брянчанинов и другие отцы. Обстоятельно раскрыв тайну Боговоплощения, они не оставили ни малейших сомнений в божественном совершенстве и непорочной святости человеческой природы Спасителя.

Апостол Павел пишет о страданиях Христа: «Но видим, что за претерпение смерти увенчан славою и честью Иисус, Который не много был унижен пред Ангелами, дабы Ему, по благодати Божией, вкусить смерть за всех» (Евр.2:9). Слава Иисуса Христа в том, что все орудия диавола – все соблазны, унижения, раны и даже сама смерть – оказались бессильны остановить Богочеловека в Его земном подвиге. Как вождь человеческого спасения Христос должен был одержать победу над смертью, пройти путем терпения предельно тяжких физических и нравственных мучений ради того, чтобы, стяжав честь и славу победителя смерти, через Себя спасти и увенчать честью и славою пребывающих в унизительном рабстве. «Ибо надлежало, чтобы Тот, для Которого все и от Которого все, приводящего многих сынов в славу, вождя спасения их совершил через страдания» (Евр.2:10). И здесь апостол Павел немногословен, но слова его весьма содержательны.

Слово «надлежало» говорит не о долге повинности, но о божественной любви Отца к страдающим чадам и о стремлении преподать им такой образ спасения, который не нарушил бы богодарованную человеческую свободу. «От которого все» – прежде слов об унижении Сына Божия, апостол напоминает о Его величии, ибо всю тягость страданий берет на Себя Тот, Кто сотворил этот мир и держит его словом силы Своей. «Для которого все» – значит, Бог сотворил этот мир не как нечто отдельное и независимое от Него, но как имеющее смысл существования в Боге и приготовляемое к блаженству в Творце.

Воплотившийся Бог совершает «вождя спасения через страдания», показывая тем самым, что истина и спасение – выше страданий. Образ вождя, прежде всего, есть образ терпения в правде, вопреки всем невзгодам и испытаниям. До этого люди всегда старались избегать страданий, не шли наперекор плоти и крови, берегли свою самолюбивую и смертельно пораженную грехом и ложью душу в ее самохотениях. Но этим они все более теряли природное свое благоустроение, удалялись от Бога, от правды, утверждались в грехе и отступничестве. Господь говорил людям, потерявшим в бесконечных компромиссах с совестью чистоту духовного ока: «Если свет в тебе – тьма, то какова тьма?» (Матф.6:23).

Особенное значение Его страданиям придает еще и то, что они абсолютно добровольны. Ибо страдал «Тот, для Которого все и от Которого все», держащий все «словом силы Своей». И хотя Богочеловек как истинный Бог держал в Своей руке в том числе и Свою скорбную участь по человечеству, Его же благодатью крестная жертва была божественно истинной, страдания преискренни и весьма тяжки, безвинная смерть Его безупречно естественна и предельно мучительна! Так Творец вселенной, Властитель человеческой славы, должен был совершить вождя спасения для тех, о которых в писании сказано: «Что значит человек, что Ты помнишь его? или сын человеческий, что Ты посещаешь его?» (Евр.2:6), которые «непрестанно заблуждаются сердцем» (Евр.3:10) и «от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству» (Евр.2:15). Сквозь скупые слова апостола просвечивает величественный образ бесконечно могущественного и любящего отца, претерпевшего величайшие унижения и муку смерти ради возлюбленных чад своих: «Ибо и освящающий и освящаемые, все – от Единого; поэтому Он не стыдится называть их братиями, говоря: возвещу имя Твое братиям Моим, посреди церкви воспою Тебя. И еще: Я буду уповать на Него. И еще: вот Я и дети, которых дал Мне Бог» (Евр.2:11-13). Апостол приводит лишь краткие выражения Писания, как бы боясь многословием повредить образ, постигаемый только просвещенным духовным взором.

Совершая образ «вождя спасения», Господь все творил так, чтобы ни в чем не лишить Своих будущих последователей примера и благословения. В этом отношении исключительный интерес представляют собой слова апостола о слезной молитве Христа перед Своим страданием: «Он, во дни плоти Своей, с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти; и услышан был за Свое благоговение; хотя Он и Сын, однако страданиями навык послушанию, и, совершившись, сделался для всех послушных Ему виновником спасения вечного» (Евр.5:7-9). По-видимому, апостол говорит здесь преимущественно о Гефсиманском молении Христа, которое приводится с разными подробностями у трех евангелистов. Уже сам факт свидетельства Евангелия о душевных страданиях и молитве Сына Божия, предшествующих Голгофе, говорит о важном значении их в понимании подвига крестных страданий.

Здесь утверждалось добровольное согласие Сына в его человеческом естестве идти на мучительную крестную смерть, которую, как Бог, Он ясно предвидел во всей ее трагической реальности. Великим внутренним воплем Сын Божий исповедовал «Могущему избавить Его от смерти» Свою смертную душевную муку и болезнь сердца, происходящие от горестного предчувствия плоти ужасной участи. Но и в этой же молитве Он просил, чтобы все совершилось не по Его воле, а по воле Отца. В Гефсиманском молении Христа приоткрывается вся бездна страданий Его при совершении Им спасительной жертвы за грехи людей.

Существует мнение, что слова апостола «страданиями навык послушанию» надо относить к крестной смерти Спасителя, и что речь здесь идет об «исцелении» на Кресте человеческой природы Самого Спасителя. С этим мнением невозможно согласиться, так как смерть лишает смысла и значения всякие навыки плоти. Обретенный «навык» должен был бы проявить себя прежде смерти. Относить же обретение навыка к человеческой душе Спасителя недопустимо, ибо этим косвенно признается Его «поврежденность» или несовершенство души Сына Божия. Но Господь не изменяем, что автор засвидетельствовал раньше: «все обветшают, … и изменятся; но Ты тот же, и лета Твои не кончатся» (Евр.1:11,12). Сказанное в отношении единой Ипостаси Христа простирается равно на человеческую и божественную природу Его. Поэтому, несомненно, что и здесь речь идет не о муках Спасителя на кресте, а продолжается учение святого писателя о предсмертном страдании в Гефсиманском саду.

В молитвенном вопле Иисуса Христа в Гефсимании Господь домостроительно явил некую внутреннюю тайну божественных страстей его человеческой природы. Естественный, присущий человеческой плоти страх смерти непорочен. «Хоть Он и Сын Божий», но плоть Его была человеческой и по естеству не хотела умирать. Она сообщает свою смертную тоску душе, душа обращается к духу. Дух Его не колеблется исполнить волю Отца, здесь нет альтернативы и нет выбора. Но как бы из естественного сострадания к Своей плоти в молитве отражает ее горькую скорбь, и вместе – желание исполнить волю Отца даже до смерти. Внутренняя смертная скорбь плоти, выразившаяся в «каплях пота как крови» (Лук.22:44), наружу явилась кроткой и невинной просьбой, допущенной как бы в утешение Своей страдающей человеческой души, но с полной и решительной готовностью повиноваться Отцу. Когда душа убедилась в безысходности своего желания избежать смерти, она исполнилась мужества и утвердилась в готовности к подвигу. Так Господь по человечеству «смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Фил.2:8). Это и есть смысл слов «навык послушанию». Этим показал образ стяжания благодатного мужества потерпеть предстоящую скорбь. Таким образом, «навык» сказано не в смысле «обрел навык», или «научился», а в смысле утвердился с адамантовой твердостью в готовности умереть, и тем явил силу Своей любви к Отцу. Гефсиманская молитва впоследствии стала образцом молитвы терпящей во Христе души, мировоззренческим девизом христианского отношения к жизненным испытаниям.

И хотя в своем воплощении Сын Божий был немного унижен перед ангелами, но именно в немощи человеческой плоти стяжал вящую славу и тем показал Свою превосходящую силу, не позволив никакому греховному чувству и тени обладания над собою. «Идет князь мира сего», – говорил Господь прощаясь с учениками, – «и во Мне не имеет ничего». (Иоан.14:30). Что же ожидал диавол обрести во Христе? Он рассчитывал найти, по обычаю немощи человеческой плоти, грех, который есть беззаконие, т.е. нарушение закона. Но поскольку на кресте распят был Сын Божий, Который Сам сказал о Себе: «Я в Отце и Отец во Мне» (Иоан.14:11), то бессмысленно было ожидать нарушения закона от Самого Законодателя. Оно стало бы разделением Отца и Сына, что совершенно невозможно. Но именно на это замахнулся, не ведая, диавол, применив свое самое сильное оружие – муку смерти. И был посрамлен и навеки обезоружен честной и непорочной смертью Иисуса Христа.

Богодухновенный писатель пишет дальше: «И, совершившись, сделался для всех послушных Ему виновником спасения вечного, быв наречен от Бога Первосвященником по чину Мелхиседека» (Евр.5:9,10). Апостол говорит «совершившись» не об усовершенствовании «несовершенной» человеческой природы Христа, а о том образе победы, который явил Собою Сын Божий, оставшись верным Отцу в любви и терпении даже до смерти, чем стал для падшего человека «виновником спасения вечного». Совершился, как вождь спасения, по слову апостола: «Ибо надлежало, чтобы … вождя спасения их совершил через страдания» (Евр.2:10), то есть, смертью и воскресением довершил в Себе созидание необходимого богоспасаемым чадам образа вождя, приводящего всех, обратившихся к Нему всецело и искренно, в достоинство чад Божьих и сонаследников будущей вселенной. Совершился и как Первосвященник, принесением единственной Жертвы восшедший на небеса и севший одесную Отца.

 

2.3 Победа над смертью

Вершиной человеческих страданий является смерть. Неоспоримо величие смерти – пред лицом смерти все меняется, умаляется, блекнет, умолкает. Она часто является последним критерием истинности и значимости всякого человеческого дела. Никто на земле не может избежать смерти. В свой час она подведет итог всем трудам и стремлениям человеческим и прекратит плен суеты. «Всему и всем – одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму и злому, чистому и нечистому, приносящему жертву и не приносящему жертвы; как добродетельному, так и грешнику; как клянущемуся, так и боящемуся клятвы» (Еккл.9:2).

В новосотворенном мире не было смерти, она была неизвестна никакому естеству. Господь не сотворил смерти,[43] но предусмотрел ее возможность. Подтверждением этому служит то, что еще прежде грехопадения Господь предупредил Адама о возможной смерти: «в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт.2:17). По грехопадении Господь, в числе прочих мер, изгнал прародителей из Рая, чтобы отлучить их от дерева жизни (Быт.3:22). Адам потерял царское достоинство, осквернился ложью и страхом, разлучился со своим небесным Отцом. В душу поверженного Адама вошла и воссела на царство смерть. «Ибо тогда умерла душа его, – говорит святой Григорий Палама, – через преступление отделившись от Бога; по телу же он продолжал жить с того часа и далее до девятисот тридцати лет. Но смерть, прибывшая через преступление, не душу только сделала непотребною и человека подклятвенным, а и тело, соделав многоболезненным и многострастным, предала наконец смерти»[44]. Власть смерти глубоко проникла в сердце человека, связала крепкими узами его добрые движения души, предала его душу в порабощение плоти.

Во все века смерть была ужасом и горем человечества и часто считалась позором и несчастьем. Смертью наказано человечество за отступление от Бога. Смертью наказывались многие преступления ветхозаветного закона (Евр.10:28). Смерть безраздельно властвовала на земле до Христа, страх смерти превосходил все и держал человека в рабстве греху. Но более всего не хочет смерти Своему творению Бог, и во свидетельство этого Сам с клятвою сказал: «Не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был» (Иезек. З3:11). Не потерпел Господь видеть мучения рода человеческого, но послал Сына Своего, чтобы Он вступил в схватку со смертью, и, одержав победу, спас и избавил погибших возлюбленных чад Своих, которые «от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству» (Евр.2:15). Распятый на кресте теми, кого пришел спасти, несокрушимым терпением даже до смерти, Он сокрушил «имеющего державу смерти, то есть диавола» (Евр.2:14). Богопротивник называется здесь имеющим державу смерти, потому что он есть виновник греха, смерть же есть следствие греха.

Грехопадение человека, как и падение диавола, началось с гордости. И так же произошло ниспадение его – с высоты царского наследника, собеседника Творца вселенной и свидетеля Его славы, в унижение разумного животного, пребывающего в духовной слепоте плотского мышления. Вместо радостного стремления к Богу согрешивший Адам в страхе пытается укрыться от Него. К этому подвигнул Адама его повредившийся разум, утративший внутреннюю духовную иерархию ценностей, ставший служителем превозмогающей плоти. «Помышления плотские суть смерть, … потому что плотские помышления суть вражда против Бога» (Рим.8:6,7). И тотчас начинается его рабство смерти. Когда Бог начинает постепенно обличать Адама, ожидая покаяния, тот, вместо признания своей вины, отказывается от ответственности, перекладывает ее на жену и, в конечном счете, на самого Бога. В своем ответе он намекает, что человек не свободен, что «само сотворение, а следовательно Бог, привело его ко злу»[45]. Ответ Адама показал, как его здравое мышление, водимое прежде благодатью Святаго Духа, теперь нарушилось вмешательством в него плотского мудрования. Отступив от послушания Духу Отца истины, Адам становится рабом отца лжи, то есть диавола, и сам тотчас рождает ложь.

 Адам был обольщен и обманут, но поддался обману по своей воле и «произвольно вступил в общение с падшими духами и в повиновение им»[46]. По грехопадении явилась вся немощь человеческого разума, когда он отлучен от своего Создателя. Ум сам по себе оказался неспособен противостоять лжи. Поэтому порабощение человеческого ума ложью было легко произведено демонами. Ложь стала неотъемлемым свойством человеческого мышления, и воля человека была предана им самим во власть диавола. По этим причинам власть диавола была в мире практически безраздельной, почему и называет его Писание князем мира сего[47].

Через падение первочеловека ложь вошла в земной мир и растлила его. И далее, хотя у Адама не отнято самовластье, теперь он уже рабствует греху как бы против воли. Вот как об этом рассуждает преподобный Симеон Новый Богослов: «Итак, что же сказать нам о самовластии? То, что человек был самовластен тогда, когда был свободен от греха; как же скоро продал он свободу свою, то вместе с свободою потерял и самовластие и стал рабом греха. Но кто раб, тот уже не самовластен; пусть он был свободен, но как только поработился, стал раб. Бог никого не создал рабом, а всех свободными»[48].

Для утверждения своей власти над человеком демоны стараются удалить его от Бога. Разжигая в человеке страсти, злые духи делают человека рабом страстей. Увлекая его душу ложью, они постепенно делают ее все более неспособной к восприятию истины. Ложная мысль, принятая за истину, приносит душе многообразный вред и погибель. Действие лжи растлевает человеческую душу. Преподобный Симеон Новый Богослов учит: «Растление души есть уклонение на распутия от прямого и правого мудрования …. Ибо когда правые помыслы развращаются, … так в душе оной, лишившейся Божественной благодати, будто черви расплодились – зависть, лукавство, ложь, ненависть, вражда, брань, злопамятство, клевета, гнев, ярость, печаль, месть, гордыня, спесь, тщеславие, … богозабвение, дерзость, бесстыдство и всякое другое зло, Богу ненавистное; так что человек перестал уже быть по образу и подобию Божию, как создан в начале, а начал быть по образу и подобию диавола, от которого всякое зло.»[49].

Господь изгнал нераскаянных Адама и Еву из Рая, отлучил от древа жизни. Для исцеления души им даны были горькие, но необходимые средства: «проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт.3:17-19). Земная жизнь для каждого человека должна была теперь стать временем покаяния, плача о потерянном Рае. Люди должны были жить на земле, как странники, не прилепляясь сердцем ни к чему земному. «Человек должен постоянно помнить, что Господь назначил ему в поте лица снедать не только вещественный, но и духовный хлеб свой; человек должен непрестанно помнить, что он на земле во временном изгнании, что он – земля, что он должен возвратиться в землю, из которой он создан, Об этом все на земле непрестанно напоминает ему»[50].

Тем не менее, как видим из Священного Писания, соблазны быстро умножаются среди перволюдей. Вскоре проливается первая кровь – первенец Адама и Евы, Каин, убивает брата своего, Авеля. За свой грех Каин проклинается, у земли, которую ему предстояло возделывать, отнимается сила (Быт.4:12), а сам он повелением Божьим изгоняется от людей. Но и эти меры не тронули его ожесточенное грехом сердце – вместо молитвы и покаяния Каин построил город и занялся благоустройством своей жизни. Это был первый город на земле, и он был назван в честь первого каинова сына Енох – характерное свидетельство самолюбования и гордого стремления к независимости от Бога в роде Каина. В этом городе появилась обработка металлов, созданы орудия, облегчавшие обработку земли, вероятно, был выкован и первый меч[51]. Духовную потребность в богообщении каинитам заменила музыка (Быт.4:21). Город Каина – буйное торжество больной человеческой души, водимой страхом смерти.

Иное направление взяли потомки Сифа, третьего сына Адама. Сиф родил Еноса, и в нем восстановилось богопочитание: «тогда начали призывать имя Господа Бога» (Быт.4:26). Святитель Иоанн Златоуст восклицает по этому поводу: «Вот имя, которое светлее диадимы, блистательнее порфиры! Что может быть блаженнее человека, который украшается призыванием Бога и это самое призывание носит вместо имени?»[52]. Один из потомков Сифа, Енох, удостоился за праведность быть взятым живым на небо[53], восторжествовав над смертью молитвою и стремлением ходить перед Богом. Но и род Сифа, названный в Писании сыны Божии, не устоял в праведности – его дальнейшие потомки смешались с сынами человеческими (Быт.6:2), взяв в жены дочерей из рода Каина и тем развратились. За то Господь Бог сократил человеческую жизнь: «И сказал Господь Бог: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками сими, потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет» (Быт.6:3).

Но и это не остановило дальнейшего падения человечества, которое все более развращалось, водимое демонскими соблазнами, и потому уже лишалось смысла своего существования. Наконец, зло так умножилось на земле, что стало нетерпимым: «И увидел Господь Бог, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю, ибо Я раскаялся, что создал их» (Быт.6:5-7). Прежде уничтожения развратившегося человечества Господь избрал праведного Ноя, который с семейством должен был восстановить человеческий род после потопа на обновленной земле. Здесь важно заметить, что до потопа сострадательный Ной, желая предостеречь обреченное человечество, в течение ста (!) лет наглядно проповедовал людям о грядущей каре за их нечестие, строя посреди суши свой грандиозный ковчег. Но ни один не обратился – вот явное свидетельство безвозвратного развращения остальных потомков Адама (Быт.6:14-15; 1Пет.3:20).

Ной был праведник, но праведность его не передалась во всей полноте его потомкам. Послепотопное человечество не изменилось по природе, имело все то же поврежденное естество и не могло идти иным путем, чем погибшие в водах потопа предки. Греховность человеческого рода поколение за поколением властно порабощала людей диаволу. Правильное богопочитание, установленное Ноем по откровению сразу после потопа, в его потомках стало забываться или извращаться. Уже через несколько поколений люди явили свою гордыню попыткой построения огромной башни, ставшей на все времена символом самости и богоборчества под именем Вавилонского столпотворения (Быт.11:9).

Под влиянием демонов естественная религиозная потребность, данная человеку при сотворении, реализовалась в поклонении твари. Повсеместно в народах стали формироваться демонические идолопоклоннические культы, культы поклонения явлениям природы, поклонения человеческим страстям, как, например, в греческом многобожии. Появились школы магии и чародейства, где культивировалось в разных формах поклонение демонам. Эти культы и верования получили общее название языческих. Святитель Григорий Богослов пишет о безумии и бессмысленности их обрядов: «Всякий обряд их и всякое таинство есть сумасбродство, темное изобретение демонов, и произведение жалкого ума, которому помогло время, и которое закрыла баснь»[54].

Поврежденное соблазном человеческое естество было обречено неизбежному плену лжи и смерти. Освободить его мог только Сам Творец естества[55]. Для спасения умирающего во грехах человечества нужен был подвиг Богочеловека – воплощенного Сына Божия. «Так глубоко, так страшно ниспадение наше, что для извлечения нас из гибельной пропасти Бог Слово принял на себя человечество, чтоб человеки из учеников диавола и лжи соделались учениками Бога и Истины, при посредстве Слова и Духа Истины освободились от греховного рабства и научились всякой истине»[56]. Своим добровольным страданием Он принес человечеству свободу от страха смерти и рабства греху, устранил средостение между человеком и Богом. Теперь спасение стало доступным всем принявшим Христа. Крестной смертью Спаситель разрушил власть диавола над человеком и вручил Своим последователям оружие победы – Святой Крест. «Бог дал диаволу власть, но потом отнял ее за то, что он превысил свои права и напал на неповинного. … сатана, хотевший завладеть единственным человеческим Существом, над Которым он не имел власти, справедливо лишился всякой власти»[57].

Воскресением Христовым и последующим сошествием на апостолов Святаго Духа открылись вновь райские двери, затворенные при изгнании из Рая Адама и Евы. В мир пришел Утешитель, которого обещал послать Господь Иисус Христос в беседе с учениками на тайной вечере. Отныне тем, кто крестился и принял учение Христа, дана власть стать чадами Божьими (Ин.1:12). Благодать Святаго Духа теперь дается каждому христианину при крещении, и этой благодатью он, наконец, может обрести таинственный и сокрытый до того путь к Богу. Прекратилось безраздельное владычество над человечеством князя мира сего – диавола (Ин.12:31).

Но спасение совершается не само собой, и не только сам факт крещения стал залогом избавления от рабства смерти, но и решимость далее жить в послушании Святому Духу. Апостол Павел выражает это в предупреждении своих собратьев: «Посему мы должны быть особенно внимательны к слышанному, чтобы не отпасть. Ибо, если через Ангелов возвещенное слово было твердо, и всякое преступление и непослушание получало праведное воздаяние, то как мы избежим, вознерадев о толиком спасении» (Евр.2:1-3). Теперь все зависит от личного выбора самого человека – припасть к Спасителю своему, добровольно предав себя в рабство истине, или, отвергнув Христа, продолжать темную, бессмысленную, но порой сладкую жизнь в угождении плоти.

«Раб, как только узнает о ком, что он может его освободить, – пишет преподобный Симеон Новый Богослов, – всеконечно прибегнет к нему, припадет к стопам его и со слезами начнет умолять и всячески убеждать его, чтоб взнес за него цену его и освободил его. И очевидно, что у раба от прежнего его самовластия ничего не осталось, кроме одного желания и искания свободы. Но и это станет он делать тогда лишь, когда тяготится слишком игом рабства; если же случится ему в рабстве иметь покой и не встречать тяготы, то он и свободы не захочет»[58].

Победа над смертью стала радостным известием для тех, кто поверил и решился следовать Христу. Люди освободились от власти греха, и это необыкновенно отразилось на их повседневной жизни. Видимым признаком жизнетворной перемены души стала недосягаемая и неизвестная доселе нравственная высота и красота первохристиан, дарованная им благодатию Святаго Духа за чистую и бескомпромиссную веру. Чистота супружеской жизни свято соблюдалось в христианских семействах. Связанные взаимной любовью члены христианской семьи проводили жизнь в постоянных трудах и молитвах. Они явили полное бесстрашие в бедствиях, неизменный мир души, кротость и терпение в скорбных обстоятельствах. Их спокойная готовность ради Христа принять любые, даже самые ужасные, испытания поражала язычников[59].

Многие преклонялись перед благородством и бесстрашием христиан и часто сами стремились принять христианскую веру, чтобы обрести такую же силу жизни. Однако последование Христу сопряжено с несением креста, то есть с терпением страданий. Нелегко диавол уступает свои владения. Он вступает в непримиримую борьбу с последователями Христа, обрушив на них всю свою силу и злобу. Господь не дал дьяволу власти над людьми. Имея великую ненависть к роду человеческому и желающий всем погибели, человекоубийца и клеветник братий наших (Откр.12:10) не может побеждать людей силою или принуждением, потому что, если бы это было ему позволено, то он тотчас же погубил бы всех[60].

Оставлена демонам власть вмешиваться в человеческие мысли и чувства и посему главным их оружием остаются ложь и клевета. Святитель Игнатий так пишет об этом: «В средство погубления человеческого рода употреблена была падшим ангелом ложь. По этой причине Господь назвал диавола ложью, ложью и отцом лжи и человекоубийцею искони (Ин.8:44). Понятие о лжи Господь тесно соединил с понятием о человекоубийстве, потому что последнее есть непременное последствие первой. Словом “искони” указывается на то, что ложь с самого начала послужила для диавола орудием к человекоубийству и постоянно служит ему орудием к человекоубийству, к погублению человеков»[61].

Не сумев обольстить христиан, диавол побуждает к великой ненависти к ним остальных людей. Но и страх смерти и чудовищных мучений оказался бессилен против веры. Господь вручил людям орудие победы – Крест. Последователи Христа показали изумительную стойкость в подвиге мученичества. Теперь скорби, которыми доныне диавол мучил людей, обернулись победоносной силой против внутреннего владычества смерти. Терпение, образ которого преподал своими страданиями Сын Божий, сделало «непорочные страсти» целительным средством для боголюбивой души. А для особенно ревностных они стали источником небесной славы. Сам Господь в прощальной беседе с учениками предупреждает: «В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир» (Иоан.16:33).

Конечно, скорби в жизни бывают весьма неприятны, но надо иметь мужество признать их полезность, как целебного средства для больной человеческой души. В мире святых тяжкими страданиями знаменовалась высочайшая преданность Богу. В послании к Евреям апостол Павел целую главу посвятил страдальческой вере святых, завершив ее очень возвышенно: «И что еще скажу? Недостанет мне времени, чтобы повествовать о Гедеоне, о Вараке, о Самсоне и Иеффае, о Давиде, Самуиле и (других) пророках, которые верою побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, угашали силу огня, … испытали поругания и побои, а также узы и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли» (Евр.11:32-38).

Итак, в таинстве крещения человеку возвращается утраченное прародителями единство духа человеческого и Духа Божьего. Смерть более не обладает человеком «потому что, – как пишет апостол Павел, – закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти» (Рим.8:2). Но иногда сомневающиеся спрашивают: «Что же меняется в человеке, почему христиане умирают, как и прежде, если крещением и миропомазанием им возвращается здравость природы первозданного Адама? Почему умирают великие святые Православной Церкви, нередко весьма рано и в тяжких болезнях»? Ответить на эти вопросы достаточно просто. Если бы Господь даровал обновленным людям телесное бессмертие, то, как явное и значительное отличие Божьих избранников, оно противопоставило бы христиан остальному миру. Физическое бессмертие не могло бы не вызвать жгучего корыстного интереса к христианской жизни, привлекло бы в Церковь огромную массу духовно чуждых ей людей. Жизнь настоящих христиан потеряла бы свою независимость и естественность.

Чтобы не разрушать единство человеческого мира, Христос не упразднил физической смерти как таковой. Люди продолжают умирать и после Его Воскресения и Вознесения на небеса. В то же время, как уже говорилось, пока душа не достигла совершенства, многотрудная жизнь необходима ей для спасения. Это хорошо известно в мире православного подвижничества. Опытные монахи и пустынники знают, что только в терпении рождается молитва, и достигнуть высших степеней совершенства монах может лишь через многие искушения.

В Отечнике приводится случай, как некий авва, видя изнеможение духовного чада в борьбе со страстью, предлагает своему ученику: «Если хочешь, сын, я помолюсь Господу, чтоб Он отъял у тебя брань»? На что благоразумный ученик отвечал: «Отец! хотя я и тружусь, но вижу и чувствую в себе благой плод: по причине этой брани я пощусь более, и более упражняюсь в бдениях и молитвах. Но прошу тебя: моли милосердого Господа, чтоб дал мне силу выдерживать брань и подвизаться законно». Тогда святой старец сказал ему: «Теперь я узнал, что ты с верностию понял, что этою невидимою бранию с духами при посредстве терпения совершается вечное спасение души твоей»[62].

Как же, следовательно, нужно понимать утверждения, что Христос разрушил смерть или упразднил имеющего державу смерти? Иисус Христос тем уничтожил смерть, что уничтожил ее корень – отлученность человеческой души от Бога. Преподобный Симеон Новый Богослов учит: «Надобно знать, что, как человек имеет тело и душу, то смертей у него две: одна – смерть души, другая – смерть тела, равно как и два бессмертия – душевное и телесное, хотя то и другое в одном человеке, ибо душа и тело – один человек. Так, душою Адам умер тотчас, как только вкусил, а после, спустя девятьсот тридцать лет, умер и телом»[63]. Физическая смерть приходит через отделение души от тела и тотчас делает его мертвым и неподвижным. Оно начинает быстро разрушаться на составы, и смерть его бывает окончательна и необратима. Духовная смерть есть отделение души от Бога, что приводит ее к постепенному разложению. Душа, предоставленная сама себе, вскоре теряет благоустроение и постепенно как бы наполняется червями страстей и пороков.

Дела смерти духовной – нарушение Божьих заповедей. Смертью, или делами смерти, иногда называют поступки, совершаемые вопреки совести. Человек с сожженной совестью бывает телесно жив, но душою мертв. Ложные представления о законах духовной жизни, особенно о молитве и покаянии, угрожают душе вечной смертью. Духовная смерть человека не вполне отступает от него при крещении, а пребывает рядом, пока он не утвердится в христианской добродетели. В минуты забвения, бывающего по греховному навыку, смерть вновь стремится в его душу, пытается овладеть ею при помощи помыслов неверия и малодушия. Надо тщательно беречь полученный дар, ибо крещение бывает только один раз в жизни. Об этом предупреждает Святой апостол Павел в Послании: «Ибо невозможно – однажды просвещенных, и вкусивших дара небесного, и соделавшихся причастниками Духа Святаго, и вкусивших благого глагола Божия и сил будущего века, и отпадших, опять обновлять покаянием, когда они снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему» (Евр.6:4-6).

На основании вышесказанного можно утверждать, что для христиан смерть потеряла свое значение, перестала быть тем ужасом, который держал человека в повиновении диаволу. Смысл жизни перенесен в век будущий. Голгофская победа Иисуса Христа над смертью, освятившая мир преславным воскресением, лишила силы власть греха, стала образом победы над всеми проявлениями смерти. Ею люди получили нечто гораздо более ценное и весьма важное, чем бесконечная жизнь тела – духовное бессмертие. Своею смертью Иисус Христос даровал человеку жизнь, преодолевающую смерть, и настойчиво призывает к ней, ибо победа над смертью совершается на земле. Об этом сердечно напоминает апостол Павел во многих местах своего Послания к Евреям, вновь и вновь увещевая не быть нерадивыми, не ожесточать сердца[64]. Глава 3. Священник во век по чину Мелхиседека

 

3.1 Первосвященник Нового Завета

С пришествием Христа отношения Бога и людей переменились. Ветхозаветное откровение завершилось, уступив место Евангелию. Но это не значит, что Священное Писание Ветхого Завета должно быть отвергнуто, как не нужное для спасения. Об отношении христиан к Ветхому Завету так рассуждает блаж. Феодорит: «Извлекаем иную пользу из Ветхого Завета, потому что преподает нам точные уроки о благочестии, о вере в Бога, о любви к ближнему, правде и мужестве и представляет для подражания образцы ветхозаветных святых».[65] Осмысление явления Христа через призму образов ветхозаветного откровения помогает глубже постигнуть тайну Боговоплощения, его космический смысл для падшего человечества. Святитель Игнатий пишет о ветхозаветных прообразах: «Дивно Промысел Божий предвещал великое дело Божие, искупление человечества, библейскими прообразовательными тенями. В какой дали времен начали являться эти тени! Как живо обрисовывали они истину! Какой таинственностью покрыты были для современников! Как они стали ясны, очевидны, когда Бог открыл человекам разумение вдохновенных Им Писаний»[66].

Для правильного понимания учения апостола о Христе как о первосвященнике подобает раскрыть перемену состояния Адама, происшедшую с ним в результате падения, в контексте ветхозаветного закона и устава богослужения скинии и, в связи с этим, рассмотреть вопрос предназначения священства. Апостол Павел называет потомков Адама, ради которых воплотился Бог, «освящаемыми» ( Евр.2:11). Освящаемые, значит очищаемые от греха и всякой нечистоты, приготовляемые для служения Тому, кому посвящены, то есть Богу. Все, что избиралось и посвящалось Богу на земле, освящалось тем или иным чином, символизируя принадлежность единому Богу. Это касается и неодушевленных предметов, но, в первую очередь, конечно, это относится к людям. И если апостол Павел называет их освящаемые, то свидетельствует и об их посвящении, ибо, если бы люди не были посвящены, то не нужно было бы говорить и об их освящении.

Обычно освящением призываются к новому служению Тому, Кому посвящены, то есть Богу, все освящающему. Так, например, освящались ветхозаветные священники из рода Аарона. Они были в числе израильтян, уже избранных и посвященных Богу, но перед началом служения освящались сложным семидневным чином с помазанием и жертвами за грехи. Значит, назвав людей освящаемыми, апостол свидетельствует и их изначальную посвященность и восстановление ее Христом. Человек должен был стать связующим звеном между земным и небесным, между материальным миром земной твари и бесплотным духовным миром небесной твари. Адам посвящен Богу от сотворения своего и поставлен обладать всею тварью на земле, но не сам по себе, а пребывая в послушании благодати Святаго Духа. Потому на его волю сразу было наложено ограничение – запрет вкушать от древа познания добра и зла. Адам не сохранил послушание, в результате чего повредился душою. Душа осквернилась самостью, противлением Богу, стала неспособна исполнить свое изначальное предназначение. Рассмотрим, в чем же оно заключалось?

Человек – малый мир, соединяющий в себе духовное и материальное. В этом мире душа человека – начало и центр человеческой природы, дыхание Божие и образ Божий в человеке. Святые отцы учат о ее свойствах и составе различно[67], но все их объяснения душевно-духовных свойств человека правомочны, как благодатные рассуждения богопросвященных учителей Церкви о душе, так или иначе открывающие ее природу и свойства. Для решения задачи, поставленной в данном исследовании – выявления христологического смысла образов апостола Павла – выбран образ души, данный преподобным Макарием Великим. В одной из своих бесед он предлагает весьма интересное иносказательное изъяснение видения, описанного Пророком Иезекиилем.

В книге пророка Иезекиля описано, как он увидел «вот, бурный ветер шел от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из средины его как бы свет пламени из средины огня; и из средины его видно было подобие четырех животных, – и таков был вид их: облик их был, как у человека; и у каждого четыре лица, и у каждого из них четыре крыла; …И руки человеческие были под крыльями их, на четырех сторонах их; и лица у них и крылья у них – у всех четырех; крылья их соприкасались одно к другому; во время шествия своего они не оборачивались, а шли каждое по направлению лица своего. Подобие лиц их – лице человека и лице льва с правой стороны у всех их четырех; а с левой стороны лице тельца у всех четырех и лице орла у всех четырех». Пророк видел, что плечи их и перси исполнены очей, и не было места, неисполненного очей. При каждом лице было по три колеса, как бы колесо — в колесе, и в колесах был дух. И видел как бы подобие человека, и подножие у него — как бы сапфирное. Колесница сия (то есть Херувимы и животные) носила на себе восседающего Владыку, куда ни угодно было Ему шествовать, «и шли они, каждое в ту сторону, которая пред лицем его; куда дух хотел идти, туда и шли; во время шествия своего не оборачивались. И вид этих животных был как вид горящих углей, как вид лампад; огонь ходил между животными, и сияние от огня и молния исходила из огня. И животные быстро двигались туда и сюда, как сверкает молния». Это видение, пишет пророк Иезекиль, было видением подобия славы Господней (Иезек.1:5-28).

Преподобный Макарий дает свое удивительное толкование этого откровения: «Истинно и несомненно было то, что видел Пророк в восхищении; но оно указывало и на иное, прообразовало нечто таинственное и божественное, тайну подлинно сокровенную от родов; явленную же в последние времена, в пришествие Христово. Пророк созерцал тайну души, имеющей принять Господа своего и соделаться престолом славы Его». И далее знаменитый египетский подвижник и наставник христиан подробно рассматривает во всех деталях видение пророка, сопоставления его с просвещенной и обоженой душой человеческой, пребывающей в полном и совершенном единстве со своим Творцом благодатным действием Святаго Духа: «Душа, совершенно осиянная неизреченною красотою славы света от лица Христова и совершенно вступившая в общение с Духом Святым, и сподобившаяся стать жилищем и престолом Божиим, делается вся оком, вся светом, вся лицем, вся славою, вся духом, как уготовал, благоустроил и украсил ее духовною лепотою Христос, Который и носит, и водит, и поддерживает, и подъемлет ее. Ибо сказано, что рука человеча была под Херувимами. Сам Христос и носим бывает душею, и водит ее».

Развивая далее свою мысль, преподобный Макарий живо и образно изображает тайну полного и истинного единства человека с Богом, тайну обоженой души. На основе предложенного им толкования смысла видения пророка Иезекиля преподобный Макарий объясняет важные свойства духовной природы человека. Четыре животных, носивших колесницу, являются образами четырех владычных сил разумной души – воли, совести, ума и силы любви. Орел (воля) царствует над птицами – мысленными мечтаниями, Лев (совесть) над дикими зверями – греховными страстями и чувственными пожеланиями, Вол (ум) над кроткими животными – знаниями, рассуждениями, Человек (сила любви) поставлен над всем естеством его. Таким образом, душа, по предназначению своему, должна пребывать в таком неразлучно-неслитном духовном единении с Богом, всегда смотреть на Него духовными очами, чутко и скоро – молниеносно – следовать Его повелениям. Бог же преисполняет человека небесным восторгом от сопричастности Творцу, созерцания Его красоты и славы.

С полным основанием можно отнести объяснения духоносного старца и к имеющей высшее совершенство Богочеловеческой природе Господа Иисуса Христа. Воплощенный Сын Божий явил в Себе самое полное и истинное единение божества и человечества. Подобным было и изначальное состояние души первозданного Адама. Все силы его души были освящены Духом и всецело посвящены послушанию Ему. Дух Божий управлял силами души и через них приводил в согласие весь состав человека и придавал целесообразность всем его действиям.

На основании этого же образа можно рассудить и о сущности перемены в духовной природе Адама, вызванной его отпадением. Четыре животных – основные силы души – были увлечены прельщенным умом в самоволие, из-за чего потеряли своего Владыку и стали быстро терять между собой согласие и благоустроение. Они вступили в противоречие между собой, нарушили иерархию душевных сил, допустили во внутренний совет низкие, недостойные, предназначенные к безусловному подчинению, второстепенные составы. Внутренний раздор сделал душу несовместимой с Богом, неспособной более к такому полному и чистому созерцанию Его. Богоносная колесница человеческой души безвозвратно пала с небес, исказилась, потеряла первозданную чуткость и устремленность к своему Творцу. Дух Божий отступил, духовные очи смежились, плотские широко открылись. Плотская часть души властно вмешивается во внутренний выбор человека, противостоит духовным движениям поврежденного, но не потерявшего совершенно стремления к добру образа души.

Это прекрасное подобие позволяет многое понять в дальнейшей участи потомков Адама. Восприняв от него по образу плотского рождения последствия первородного греха, как врожденную поврежденность «божественной колесницы» – души, человек от рождения попадал в противоестественное состояние общей бессмысленности существования вне своего изначального предназначения. Оставшееся по грехопадении среди малой части допотопного человечества относительное богопочитание, разумеется, ни в какое сравнение не шло с тем, которое должна была являть здравая человеческая природа.

Положение человека осложнялось еще тем, что во внутренний совет его души отныне постоянно вмешиваются падшие духи – демоны. Ненавидя человека и завидуя ему, они с неустанной ревностью изобретают способы его погибели. И никто не мог возвратиться к Богу, если бы Сам Господь не изыскал для людей удивительный и превосходящий всякое человеческое понятие путь спасения. В среде богоизбранного и предуготовленного к восприятию истины народа он Сам созидает вновь первозданное человеческое естество, в которое воплотился Сын Божий. На земле вновь появился Человек, в Котором восстановилась вся природная богоносная гармония богочеловеческого единства, вновь явилось безупречное согласие и созвучие четырех главных сил души, обожествленных естественным неотлучным и неслитным присутствием Бога. Бог явился на земле, чтобы восстановить погибшее человеческое естество, вновь вдохнуть в него Свою божественную силу, Собою проложить человеку путь на небеса.

Возвращение здравости человеческой природе возможно только добровольно через жертвенный отказ человека от своего самовластия. Идеальный образ такого жертвенного послушания явил Своей страдальческой смертью на Кресте Иисус Христос. Благодаря этой жертве человечество было искуплено от греха и погибели, что открывает автор Послания в образах ветхозаветного богослужения. «Он должен был, – пишет святой апостол, – во всем уподобиться братиям, чтобы быть милостивым и верным первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа» (Евр. 2:17). Показав прежде Иисуса Христа как любвеобильного отца, пришедшего спасти чад своих, попавших в беду, апостол Павел теперь представляет Его в Послании к Евреям как священника – служителя примирения между Богом и людьми.

Священство – великий и драгоценнейший дар Бога людям, имевший непревзойденное значение в жизни народа божьего. По исходе из Египта в израильском народе было установлено богослужение и избрано священство родовое, которое происходило из колена Левиина, из рода Аарона. Первосвященник – по назначению важнейшее лицо в ветхозаветном Израиле. Он является посредником между людьми и Богом, приносит законные жертвы за грехи народа. Устав служения священников, их выбор, обряд посвящения для служения скинии, а также и сама скиния (а затем Храм), одежда, богослужебная утварь, все виды и порядок жертвоприношений – все было устроено Моисеем в точном соответствии с указаниями Самого Господа. И никто иной, кроме сыновей Аарона, не мог присвоить себе это избрание, что с особенной силой подтвердилось во время бунта Корея, Дафана и Авирона (Чис.16).

Они, учинив бунт, «собрались против Моисея и Аарона и сказали им: полно вам; все общество, все святы, и среди их Господь! почему же вы ставите себя выше народа Господня?» (Чис.16:3). То есть не желая подчиняться Моисею (а значит – Богу), они потребовали допустить до священнослужения своих сыновей, которые не относились к священному роду Аарона. Тем самым бунтари рассчитывали отдалить от власти Моисея. Услышав это, Моисей «пал на лице свое и сказал Корею и всем сообщникам его, говоря: завтра покажет Господь, кто Его, и кто свят, чтобы приблизить его к Себе» (16:4,5). Затем он повелел придти на заре к скинии всем самовольно пожелавшим священнодействовать, принести кадильницы, вложить фимиам, чтобы принести «пред лице Господне каждый свою кадильницу, двести пятьдесят кадильниц». И когда сделали это, «вышел огонь от Господа и пожрал тех двести пятьдесят мужей, которые принесли курение» (16:35). А Корея, Дафана и Авирона поглотила земля со всем родом и со всем имуществом. Оставшиеся обожженные кадильницы разбили в листы для покрытия жертвенника, как памятное знамение всем сынам Израилевым, чтобы «никто посторонний, который не от семени Аарона, не приступал приносить курение пред лице Господне, и не было с ним, что с Кореем и сообщниками его» (16:40). Известно также поражение проказой царя Озии, возомнившего о себе, что как царь и владыка святого народа он имеет власть приступать к святилищу, чтобы воскурить фимиам на алтаре кадильном (2Пар.26:16-20).

Рассматривая ветхозаветные прообразы в связи с объяснением таинственного видения пророка Иезекиля, данным преподобным Макарием Египетским, можно предположить, что посредством столь страшных знамений Господь показал требуемую полноту всецелого и чистейшего единения посвященной Богу души со своим Творцом для ее огненосного служения Богу и недопустимость даже самого малейшего самоволия. И в этом же сопоставлении являются некоторые черты, открывающие духовный смысл ветхозаветного первосвященнического посредничества. Оно призвано освятить законом принесенные Богу жертвы израильского народа. Хотя люди и избранны, и посвящены Богу, но сблизиться с Ним по-прежнему не могут, так как отпавшее и поврежденное естество их, оскверненное всесторонним и фатальным богоотступничеством, не изменилось. Естественно, и сами священники не были духовно здравы. Но совокупность всех их уставных действий, совершаемых в строгом соответствии с небесными установлениями и посредством специально изготовленных и освященных предметов, являлось прообразом посреднического действия благодати Святаго Духа, ниспосылаемой и содействующей человеку, последовавшему Христу.

В учении апостолов прямо и косвенно свидетельствуется необходимость такого посредничества, совершаемого в Церкви в служении престолу благодати. Апостол наставляет: «Посему да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи» (Евр.4:16). Эта помощь необходима для приношения новозаветных духовных жертв послушания и хвалы. Подвижники монашеского делания опытно познали бессилие человека в стяжании добродетели, если не осенит его благодатная помощь свыше. Апостол Павел в послании к Римлянам наставляет христиан: «Дух подкрепляет нас в немощах наших; ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными» (Рим.8:26). То есть истинная молитва рождается не иначе, как от действия благодати Святаго Духа. Душа же человеческая стремится к согласию с Духом и в этом стремлении освящается Им. Так же апостол Иаков учит: «Не обманывайтесь, братия мои возлюбленные. Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов» (Иак.1:17).

И сама вера человеческая является благодатным даром Духа Святаго. «Никто не может придти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня; и Я воскрешу его в последний день» (Иоан.6:44), – говорит Господь. Эти слова были сказаны Спасителем в связи с сомнением и ропотом ходивших за ним людей, считавших себя Его учениками. Смутились они Его словами: «Я есмь хлеб, сшедший с небес» (Иоан.6:51). А когда Он добавил: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Иоан.6:53), многие отошли от Него, не выдержав странности Его слов. Тогда Иисус повторил: «Для того-то и говорил Я вам, что никто не может придти ко Мне, если то не дано будет ему от Отца Моего» (Иоан.6:65). То есть не достаточно одного желания угодить Богу, надо еще верою принести Ему правильную, освященную Духом, жертву хвалы и послушания. Таковой ее делает Христос, который Собою дал образ жертвы, и Сам действует в ищущих истинной праведности, чтобы их жертва Богу была истинно «благоуханием приятным» (Исх.29:18).

Апостол Павел доказывает и то, что посредническое служение Христа не было самовольным, хотя по человечеству Он происходил из рода Давидова. Ветхозаветное священство по Божьему определению избиралось из рода Аарона, и никто не смел приступать к служению из других колен Израиля. Однако в ветхозаветной истории впервые священника мы встречаем гораздо раньше, в рассказе о возвращении Авраама после успешного преследования царя Кедорлаомера. Речь идет о загадочном царе Салимском, «священнике Бога вышнего»[68], который встретил Авраама как победителя и вынес ему хлеб и вино. Авраам же дал ему десятую часть от добычи. Этот по виду малозначительный эпизод оказался важным прообразовательным действием и стал главной опорой в рассуждениях Павла. Напоминая читателям о недопустимости самовольного принятия на себя священнического достоинства (Евр.5:4), апостол называет Иисуса Христа Первосвященником нового завета и подтверждает законность Его служения словами 109 псалма: «Ты священник вовек по чину Мелхиседека». Псалом 109 предсказывает о царе, который именуется Господом, сидящим одесную Бога, пока все враги Его будут Отцом положены к ногам Его.

Таким царем – одноименным Господу, равночестным Ему и равносильным – мог быть только Христос. По пророчеству псалма, будущий духовный Царь из семени Давидова будет вместе и Иереем по чину Мелхиседека, т. е. воедино соединит в себе, подобно Мелхиседеку, царство и священство. «Ибо Мелхиседек, царь Салима, священник Бога Всевышнего, тот, который встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей» (Евр.7:1). Апостол пишет, что «без всякого же прекословия меньший благословляется большим» (Евр. 7:7), и что в лице Авраама принял благословение и дал десятину как бы сам Левий, которому еще надлежало родиться от потомков Авраама. И патриарх Авраам признал это тем, что не только принял благословение, но и отделил ему десятину от добычи.

Апостол Павел далее раскрывает пророческие знамения этой встречи – имя Мелхиседек, означающее «царь правды», и наименование «царь Салима», что переводится как «царь мира». Мелхиседек называется царем правды и мира, и Иисус Христос поистине есть Царь правды и мира, примиривший небесное и земное[69]. Отсутствие сведений о происхождении Мелхиседека и о дальнейшей его судьбе ставит его личность отдельно от всех родов, и как бы над всеми родами – ведь благословил он Авраама и принял от него десятину. «Без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда» (Евр.7:3), – пишет Павел, открывая смысл пророческой встречи. Здесь откровение о единственности и вечности Священства Иисуса Христа, о чем пророчествовал Исаия – «род Его кто изъяснит?» (Ис.53:8). Священство потомков Аарона происходит из дома и колена Левиина, священство по чину Мелхиседека – из царственного колена Иудина. Ибо Спаситель по вдохновенному пророчеству Валаама (Чис.24:17) воссиял, как звезда от Иакова, хотя в Моисеевом Законе не сказано, что священники будут избираться и поставляться из колена Иудина. Но превосходство священства Христова пред левитским еще и в том, что левитское – временное, а Христос – Вечный Первосвященник, «который таков не по закону заповеди плотской, но по силе жизни непрестающей. Ибо засвидетельствовано: Ты священник вовек по чину Мелхиседека» (Евр.7:16-17).

Новозаветный священник явился на смену подзаконным, чтобы исполнить то, что им было не по силам – привести Израиль к совершенству праведности. Об этом далее апостол Павел говорит в 11 и 12 стихах седьмой главы: «Итак, если бы совершенство достигалось посредством левитского священства, – ибо с ним сопряжен закон народа, – то какая бы еще нужда была восставать иному священнику по чину Мелхиседека, а не по чину Аарона именоваться? Потому что с переменою священства необходимо быть перемене и закона» (Евр.7:11). Аргументы апостола неотразимы – он говорит о том, что перемена сия обещана с клятвою, и что первосвященник Нового Завета «святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес» (Евр.7:26). Иисус Христос победил смерть, совершил Свое дело на земле, вознесся на небеса и поставлен Отцом наследником всего, т.е. стал Царем и Первосвященником Небесной Скинии навеки. Апостол далее говорит: «Главное же в том, о чем говорим, есть то: мы имеем такого Первосвященника, Который воссел одесную престола величия на небесах, и есть священнодействователь святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек» (Евр. 8:1-2). И это не есть нечто неожиданное, вступающее в противоречие со старым. Напротив, это есть закономерный исход и завершение того, что было нужно только временно. Об этой славной и долгожданной перемене пророчествовал Иеремия – один из самых трагических пророков ветхозаветного Израиля. Иеремия, видя всеобщее развращение людей, томился в бессилии убедить их оставить беззакония. По откровению Господа, он предвозвестил наступление Нового Завета: «Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет» (Иер.31:31).

Закон Ветхого Завета не мог привести израильтян к совершенству, ибо законом лишь познаётся грех (Рим.3:20). Невозможно собственными силами выполнить заповеди, данные Моисеем. Связанные греховными узами люди все более погружались во тьму отступления. Поэтому Бог и предвозвестил им Новый Завет, совершенно отличный от Ветхого, вся сила и слава которого состояла в победе Христа над грехом и смертью. Сей победой разрушилось средостение между Богом и человеком, и на всех верующих во Христа и стремящихся быть послушными Ему изобильно снизошла благодать Святаго Духа. Именно этого события ждал Израиль, и Ветхий закон был лишь тенью и слабым прообразом Нового. Апостол напоминает евреям пророчество Иеремии: «Вот завет, который завещаю дому Израилеву после тех дней, говорит Господь: вложу законы Мои в мысли их, и напишу их на сердцах их; и буду их Богом, а они будут Моим народом» (Иер. 31:33). С отменой Ветхого Завета отменяются и все ветхозаветные обряды и жертвы, которые имели символический смысл, т. е. были лишь прообразом грядущей совершенной Жертвы.

 

3.2 Аналогия и прообраз Скинии

Бог есть любовь, и познание Его совершается через постижение Его любви, которая в крестной жертве Спасителя показалась людям ощутимо, зримо. Пришествием на землю в человеческой плоти Господь «явил делом, что, возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их» (Иоан.13:1). В разъяснении апостолом Павлом вселенского значения Христовой жертвы открываются многие тайны ветхозаветного служения, которое все имело прообразовательный смысл. Священники ветхозаветной Скинии «служат, – как выразился апостол, – образу и тени небесного» (Евр.8:5), и жертвы их представляют собой только «тень будущих благ, а не самый образ вещей» (Евр.10:1). Образы эти весьма таинственны и постигаются несовершенным человеческим умом только отчасти. Автор Послания раскрывает духовную взаимосвязь ветхозаветного богослужения с крестными страданиями Христа, как последней искупительной жертвой, лишившей силы «имеющего державу смерти, то есть диавола». (Евр.2:14).

Апостол Павел в Послании к Евреям пишет о ветхозаветной скинии: «Первый завет имел постановление о богослужении и святилище земное» (Евр.9:1). Эта скиния была для богоизбранного народа видимым местом обитания Бога, осязаемым жилищем – домом Господа, куда во дни сорокалетнего странствия по пустыне входил Моисей для молитвенного собеседования с Богом, входили священники для совершения уставного богослужения. Она называлась «скинией откровения», потому что народНАРОД
– все население одной страны (реже – часть населения, однородная по национальному составу).  собирался вокруг нее для богослужения. Скиния была устроена по образцу, указанному Господом Моисею в откровении на горе Хорив. Она предназначалась быть центром жизни ветхозаветного Израиля, приготавливая постепенно народ к пришествию Мессии. Священное служение скинии научало народ памяти о Боге, воспитывало в нем страх и чувство ответственности перед Богом за свои поступки. Через ее уставы люди постигали величие Божие, учились почитанию святыни Господней.

Многое было открыто о скинии откровения святыми отцами, но не все сразу и не во всей полноте. Прообразовательное значение скинии весьма содержательно и многогранно, поэтому разъяснения толкователей Писания относительно скинии не всегда согласны между собою. Скиния символизировала собою и союз Бога с человеком, была образом Неба, образом будущего Царства Славы, где Господь царствует с праведниками. Была она также и образом Христа, и образом человеческой души, посвященной Богу. Такие объяснения скинии представлены в различных писаниях святых отцов. Преподобный Максим Исповедник о символическом значении скинии учит, что «Бог, по Своей милости к нам, желая ниспослать благодать божественной добродетели с неба к живущим на земле, символически устроил священную скинию и все, что в ней; она есть отпечатление, образ и подобие Премудрости Божией»[70]. Святитель Кирилл Александрийский и преподобный Ефрем Сирин согласно учат о скинии, что она была прообразом христианской Церкви, которая вместила в себя все перечисленные подобия и выразила их полнее и совершеннее. В толковании на книгу Исход преподобный Ефрем Сирин объясняет: «Когда же Бог говорит Моисею: сотвориши… по всему, елика Аз покажу тебе… образ скинии (Исх.25:9), тогда предварительно называет уже скинию образом и скинией временной, давая этим понять, что она прейдет и даст место Церкви Христовой, которая, как совершеннейшая, пребудет вовек»[71].

Скиния откровения представляла собой сложный прямоугольный шатер из трехцветных шерстяных тканей, покрытый сверху кожей и растянутый на основании из деревянных брусьев, обложенных золотом. Она располагалась в центре стана и была ограждена с четырех сторон плотными завесами, отделяющими двор скинии от внешнего мира. Перед входом в скинию, внутри огражденного двора, стоял жертвенник для всесожжений, покрытый медью и имеющий четыре медных рога по углам. Сама скиния состояла из двух помещений, отделенных завесами. Помещение за первой завесой называлось или «скинией собрания» (Исх.27:21), или святилищем. В центре святилища стоял четырехугольный кадильный жертвенник (алтарь) для возношения благовонных курений, обложенный золотом и имеющий четыре позолоченных рога. Справа от него около северной стены у самой второй завесы стоял стол для хлебов предложения. Слева, у южной стены у второй завесы и под углом к ней, стоял искусно изготовленный и украшенный символическим орнаментом золотой светильник, на котором располагались семь масляных лампад, освещающих внутренность скинии собрания.

Второй завесой отделялось помещение, называемое Святая святых, или очистилище, «имевшая золотую кадильницу и обложенный со всех сторон золотом ковчег завета, где были золотой сосуд с манною, жезл Ааронов расцветший и скрижали завета, а над ним херувимы славы, осеняющие очистилище» (Евр.9:3-5). Ковчег завета представлял собою прямоугольный короб из не гниющего дерева, обложенный золотом внутри и снаружи. Внутри него постоянно находились каменные скрижали Моисея с десятью заповедями. Рядом с ковчегом стоял золотой сосуд с манной, жезл Аронов процветший и свиток торы, написанный самим Моисеем. Сверху ковчега установлена крышка из чистого золота, на которой были изваяния херувимов, изготовленные также из чистого золота и расположенные по краям лицами друг к другу и к крышке. Над крышкой ковчега Господь голосом давал откровения, почему он и получил еще название «ковчег откровений» (Исх.25:22). Золотая крышка, называемая очистилищем, по толкованию отцов, символизировала Самого Иисуса Христа[72]. «В первую скинию всегда входят священники совершать Богослужение, – пишет апостол Павел, – а во вторую – однажды в год один только первосвященник, не без крови, которую приносит за себя и за грехи неведения народа» (Евр.9:6-7). Кровью тельца и кровью козла, закланного за грех народа, первосвященник кропил семикратно со своих перстов на золотую крышку ковчега.

Эта вторая скиния символизировала жилище Бога, которое было как бы окутано тьмою, чтобы показать неприступность Божества для земного человека, который не может Его видеть. «Она есть образ настоящего времени, – учит святой апостол, – в которое приносятся дары и жертвы, не могущие сделать в совести совершенным приносящего» (Евр. 9:9). Богослужение скинии состояло во многообразных жертвоприношениях, связанных с повседневной жизнью и праздниками израильтян, «о чем, – как пишет апостол Павел, – не нужно теперь говорить подробно» (Евр.9:5).

Все, относящееся к богослужению скинии, до мельчайших деталей было преподано через Моисея Самим Богом и установлено предельно строго. Святые отцы находили в ветхозаветном богослужении множество духовных прообразов. Преподобный Макарий сопоставляет порядок служения и все принадлежности его с глубокой и всесторонней заботой Бога о спасении падшей человеческой души и приведении ее в достоинство Христовой невесты. Он пишет: «И обрезание, и скиния, и кивот, и стамна, и манна, и священство, и фимиам, и омовения и вообще все, что было у израильтян и в законе Моисеевом или у пророков — было ради сей души, по образу Божию созданной и подпадшей игу рабства, вринувшейся в царство горькой тьмы. С нею-то восхотел Бог вступить в общение, ее-то уготовал Себе в Царскую невесту, ее-то очищает от скверны и, омывая от очернения и от срамоты ее, делает светлою, оживотворяет от мертвости, врачует от сокрушения и, прекратив вражду ее, умиротворяет. Будучи тварью, уготовляется она в невесту Сыну Цареву»[73].

Теперь важно осмыслить причину, по которой святой писатель объясняет недоступность второй скинии: «Сим Дух Святый показывает, что еще не открыт путь во святилище, доколе стоит прежняя скиния» (Евр.9:8). Толкователи послания единодушно относят запрет к ожиданию Нового Завета. Блаженный Феофилакт комментирует слова апостола Павла в том смысле, что пока существует ветхозаветное служение скинии, человеку закрыт путь на небо, то есть исцеления души не происходит. Преподобный Ефрем Сирин в своем толковании на послание учит, что этим Святый Дух указывает ожидание Евангельского откровения[75]. Святитель Кирилл Александрийский предлагает многообразные аллегории, поясняющие в прообразах скинии духовное преемство двух заветов Бога. Святитель Иоанн Златоуст находит здесь целое богатство духовных прообразов, открывающих связь законов скинии с духовной жизнью христиан. Он пишет: «В том и другом прообраз – одно и то же значение. Именно: небо есть завеса, потому что завеса так же отделяет святое, как и плоть скрывает божество; равно и плоть, заключающая божество, есть скиния; и небо есть также скиния, потому что там внутри пребывает священник»[76].

Главная мысль апостола Павла в объяснении им таинственного значения скинии выражается в словах о том, что все установления ветхозаветного закона, все его жертвы и дары «с яствами и питиями, и различными омовениями и обрядами, относящимися до плоти» (Евр.9:10), не могут помочь человеку достигнуть совершенства в совести. Все уставы закона были посвящены плоти, но не очищали душу. Апостол Павел считает совесть главным, что сквернится в человеке и требует очищения, на что предуказывало служение скинии, но не очищало. Святитель Иоанн Златоуст, поясняя это место послания, пишет: «"Очистит", – говорит, –"совесть нашу от мертвых дел". И хорошо сказал: "от мертвых дел", потому что как там, если кто прикасался к мертвецу, осквернялся, так и здесь, если кто прикасается к мёртвому делу, оскверняется в совести. "Для служения", говорит, "Богу живому и истинному". Здесь он выражает, что совершающий мертвые дела не может служить живому Богу»[77].

Ведь и сам человек является одним из главных таинственных первообразов скинии, и потому Павел в другом своем послании называет человека храмом Божиим (1Кор.3:16). В нем святилищем является посвященная Богу христианская совесть. Своим жертвенным служением Спаситель совершил преобразование завета из прообраза в свой первообраз. Он воплотился и прошел путем, предуказанным скинией, и тем сделал ненужными ветхозаветные тени и подобия, явив Собою новозаветный свет реальной победы над смертью. Когда пришло исполнение времен, учит апостол, тогда «Христос, Первосвященник будущих благ, придя с большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть не такового устроения, и не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление» (Евр.9:12).

По-видимому, здесь именно и открывается главный и вечный смысл Христовой жертвы в своем образе и значении для человека. Человек воспринимает от Христа образ Его победы над смертью, но должен одержать свою победу над смертью, которая может совершиться в нем только благодатью и силою Сына Божия. Следуя за Христом, человек вселяется в Небесную Скинию – Христа, и Бог вселяется в нерукотворенную скинию человеческой души, где человек постоянно совершает внутри себя, в своей совести, жертвоприношение своей греховной воли в благодатное послушание праведности.

Сын Божий, будучи во плоти, вошел во святилище с собственной кровию (Евр.9:12), как с чистейшей жертвой любви и свидетельством Своего безупречного послушания Отцу даже до смерти. По этому образу и человек должен научиться приносить чистую жертву своей любви к Богу и послушания Святому Духу в святилище своей совести. Мерой совершенства совести становится сила человеческого стремления к полному и чистому единению с Богом. И здесь навстречу ему устремляется Сам Отец, как к долгожданному заблудшему сыну, возвращающемуся, наконец, из своих безумных дальних странствий к любящему Отцу – Богу.

В высшем, всеобъемлющем, смысле эта аналогия превосходит земную праведность и простирается дальше, непосредственно к Богу. Ибо Христос, принося Свою пречистую плоть в жертву на Кресте, по воскресении своем с плотию восшел в небесную Скинию, ко Отцу Своему, о чем пишет святой апостол и евангелист Иоанн Богослов: «Восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему» (Иоан.20:17). Здесь завершился и увенчался славою Его жертвенный подвиг страданий и смерти для спасения людей. Здесь Он готовит обитель для возлюбивших Его и доказавших свою любовь делами правды.

 

3.3 Христос – жертва умилостивления

Апостол Павел учит, что Бог Отец послал Сына своего, «чтобы посредством Его примирить с Собою все, умиротворив через Него, Кровию креста Его, и земное и небесное» (Кол.1:20). И в другом послании пишет, что во Христе «мы имеем искупление Кровию Его, прощение грехов, по богатству благодати Его» (Еф.1:7). В своей заключительной части Послание к Евреям является наиболее цельным и последовательным учением о подвиге Спасителя, именно как об искупительной жертве. Здесь прямо говорится, что Сын Божий как первосвященник Нового Завета принес наилучшую жертву для искупления людей – «не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление» (Евр.9:12). Продолжая здесь сравнение страдальческого подвига Христа с ветхозаветным первосвященническим служением, апостол Павел называет Сына Божия «жертвой» (Евр.7:27, 9:28, 10:12), говорит о «умилостивлении за грехи» (2:17), о «вечном искуплении от преступлений» (9:12, 9:15,). Подобными выражениями изображается спасительная жертва Христа и в других посланиях апостола Павла[78], встречается в посланиях апостола Петра[79] и апостола Иоанна Богослова[80], в Евангелии[81].

Несмотря на согласие апостолов в изображении крестного страдания Христа как искупительной или умилостивительной жертвы за грехи людей, а также на преобладание подобной терминологии в трудах святых отцов, отношение к нему у некоторых современных богословов в большой степени критическое. В обоснование неприятия образа искупительной жертвы часто приводятся слова святителя Григория Богослова: «Кому и для чего пролита эта излившаяся за нас великая и преславная Кровь Бога, и Архиерея, и Жертвы? Мы были во власти лукавого, проданные под грех, сластолюбием купившие себе повреждение. А если цена искупления дается не кому иному, как содержащему все в Своей власти, спрашиваю: кому и по какой причине принесена такая цена? Если лукавому, то как это оскорбительно! Разбойник получает не только от Бога, но и Самого Бога; за свое мучительство берет такую безмерную плату, что за нее справедливо было пощадить нас! А если Отцу, то, во-первых, каким образом? Не у Него мы были в плену. А во-вторых, по какой причине Кровь Единородного приятна Отцу, Который не принял и Исаака, приносимого отцом, но заменил жертвоприношение, вместо словесной жертвы дав овна»[82]?

Однако данные рассуждения известнейшего учителя Церкви не могут служить достаточным основанием для отрицания образов искупления. К приведенной цитате святителя Григория Богослова можно подобрать множество противоположных по смыслу высказываний, как в его собственных трудах, так и у других святых отцов. Святитель Григорий, по сути, не отрицает здесь учение о жертве, а предостерегает иных простецов, склонных к упрощенному и буквальному пониманию искупления, как некой торговой акции. В действительности, идея искупительной жертвы является важнейшей в спектре прообразов Священного Писания. Она очень естественна и понятна для человеческого восприятия, и не только в «темном» прошлом, но и для современного человека, и поэтому имеет важное сотериологическое значение. Из слов апостола Павла о Христовой жертве совсем не следует, что именно Кровь и Плоть Сына в собственном смысле стали умилостивительной жертвой Отцу. Жертва Сына Божия здесь – свободная воля Его, преданная во всецелое, чистейшее и безупречное послушание воле Отца, а также, безмерная сыновья любовь, выразившаяся в непорочном прохождении славного пути верности в этом послушании «даже до смерти, и смерти крестной» (Фил.2:8).

Всеведающему Богу не надо испытывать ничего, и сама любовь Сына Божия не требует испытания, ибо это любовь Бога – во всем беспредельно совершенного и неизменяемого. Необходимость пройти Иисусу Христу этим тяжким путем, связанным с величайшими страданиями и смертью, имела причиной всестороннее греховное растление человечества, ужасное удаление человека от Бога. Святитель Афанасий Александрийский, объясняя учение апостола Павла о Христовой жертве, говорит, что «Слово Божие пришло лично, потому что Он только один является образом Отца, Кто мог бы восстановить человека, сотворенного по Его образу. Чтобы выполнить это воссоздание Он вначале не был причастен смерти и тлению. Поэтому Он принял человеческое тело, чтобы в нем разгромить смерть однажды для всех, чтобы люди могли бы обновиться согласно Его образа. Образа Отца только было достаточно для этого».[83]

Ему ли, всемогущему Творцу и Промыслителю мира, не подобала всякая слава честь и поклонение? Возлюбленные чада не только не воздали Ему честь, но отвергли и осудили на позорную казнь. И вместо гнева и наказания погрязшего в немыслимых грехах богоотступного человечества, неспособного воздавать славу своему Творцу, Сын Божий, ценою неимоверных страданий и пролития Своей пречистой крови, принес людям светлейший образ победы над грехом и смертью. Для спасения заблудших чад Господь самым наглядным и непререкаемым способом явил им Свою беспредельную любовь, показал высочайший образец духовно-нравственной красоты и совершенства. В том и заключалось главное значение подвига Иисуса Христа, что Он Собою открыл людям единственный и пречудный путь спасения и Сам прошел им. Иного пути избавить человечество от погибели не было, и кроме святого и непорочного Посланника Бога, никто на земле не мог бы даровать людям избавление.

В Послании к Евреям святой апостол Павел пишет, что надлежало Иисусу Христу «по благодати Божией, вкусить смерть за всех» (Евр.2:9). Значит, поражение Иисуса Христа страданиями и смертью было не столько по человеческому произволу, сколько добровольно и самовластно воспринято Им действием Святаго Духа. Святитель Афанасий Александрийский учит, что «Его тело не было для Него ограничением, а инструментом, чтобы Ему быть и в нем и во всем и вне всего, пребывая только в Отце. В одно и то же время, удивительно, как Человек он жил человеческой жизнью и как Слово, Он содержал жизнь вселенной, и как Сын, Он был в постоянном союзе с Отцом»[84].

От начала до конца Сын Божий оставался полным властителем Своей жизни: «Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее. Сию заповедь получил Я от Отца Моего» (Иоан.10:18). Добровольно понеся тяжкие мучения, Он честно и до конца испил смертную чашу, которая была уготована безысходно погибающему человечеству, и по достоинству подвига был «за претерпение смерти увенчан славою и честью» (Евр.2:9). Он примирил Бога и человека, вернул человеческой природе сыновнее достоинство, открыл путь в сердца людей Своему благоволению. Он воссиял во тьме бессмысленности и гибельной суеты человеческой жизни, даровал людям реальную надежду, «которая для души есть как бы якорь безопасный и крепкий, и входит во внутреннейшее за завесу, куда предтечею за нас вошел Иисус, сделавшись Первосвященником навек по чину Мелхиседека» (Евр.6:19-20). То есть обращенное к истине и стремящееся праведно к Богу сердце открылось для восприятия благодати.

Пребывая в греховной тьме, не мог человек сам оправдаться перед Богом. Но душа, имевшая в себе дыхание Творца, в лице праведников мучилась от этой безысходности, что очень хорошо отражено во многих псалмах Давида, в пророческих писаниях. Ощущая себя в рабстве греху, лучшие представители человечества осознавали, что только Господь может вызволить их, ибо никто из людей не мог достигнуть истинной праведности перед Богом. «Слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» (Евр.4:12). Посему некогда молил Бога царь Давид: «Не входи в суд с рабом Твоим, потому что не оправдается пред Тобой ни один из живущих» (Пс.142:2). Так была испытана сыновья любовь праведного Иова, которая, когда обрушились на него несчастья, вырвалась из его сердца воплем: «Нет между нами посредника, который положил бы руку свою на обоих нас» (Иов.9:33). Но далее Иов пророчески прибавляет: «Я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию» (Иов.19:25). Страдали не только люди, но и вся тварь, как пишет апостол в Послании к Римлянам, «с надеждою ожидает откровения сынов Божиих» (Рим.8:19), потому что проклята земля за грех Адама, и «вся тварь совокупно стенает и мучится доныне» (Рим.8:22) и ждет избавления.

Унижение и греховное разрушение первозданной природы человека, потеря им чести царя и владыки всякой земной твари нетерпимы было любящему Творцу. Но Бог при сотворении удостоил человека Своим Образом и даровал его воле полную свободу выбора. Исцеление человека невозможно, пока он сам, добровольно и охотно, не откажется от своей свободы делать зло. Нужно было привести его к осознанию необходимости для своего же блага принести в жертву Богу все свои мысли и стремления души, подчинить свою ложную и темную «правду», то есть свою самость, истинной правде, ставшей чуждой человеческой душе.

Долговременный и величественный путь ко спасению человечества, созидаемый постепенно любящим Творцом, начался с избрания Авраама, утвердился в законе Моисеевом, увенчался явлением Христа. Закон Моисея положил начало исцелению человеческой души. Он не спас ее от греха, но показал его и показал человеческую немощь, неспособность самостоятельно противостоять власти смерти. Апостол Павел поэтому назвал закон «детоводителем ко Христу». Ветхозаветное богослужение все было построено на дарах и жертвоприношениях, и это было знамением необходимости всестороннего жертвенного предания человеком своей заблудившейся души во всех ее хотениях единой правде Божьей.

Устав требовал разнообразных жертв. Были приношения мирные, жертвы всесожжения за грех, повинности, посвящения, выкупа, очищения, начатков и проч. «Да все почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения» (Евр.9:22), – пишет апостол. Но зададимся вопросом, кому приносились эти жертвы на самом деле? Неужели эти жертвы были нужны Богу? Но Бог не нуждается ни в чем, и жертвы ничего не могли прибавить к Его благости. Знаменуя очищение и освящение, эти жертвы в конечном итоге имели принципиально нравственно-назидательное значение для самих приносящих. Необходимость жертвы за грехи показывает, что грех связан со страданием, с пролитием крови и смертью. Хотя погибает животное, но у человека остается впечатление, что причиной пролития крови стало его нечестие. Рождается чувство отвращения ко греху, познается его недопустимость, болезненность, противоестественность.

Жертвы являются и откровением любви Божией к грешнику, ибо по справедливости он должен быть наказан – и, сообразно величию небесной славы Владыки – смертью! Но вместо него «наказывается» жертва, а виновный прощается, остается жив. Приношение начатков от стяжаний учило все первое и лучшее приносить Богу. И это требование многому научило человека. Он усваивал истину, что настоящим виновником его благополучия является Бог, и надо быть благодарным Творцу за все явные и скрытые благодеяния Его. Жертва начатков приучала необходимости и естественности внутренней посвященности всех дел и забот боголюбивой души своему небесному Отцу.

В описании порядка всесожжений часто встречаются слова о «приятном благоухании», которое «обонял Господь» (Быт.8:21, Исх.29:18,25,41, и др.). Но, разумеется, эти слова нельзя понимать буквально. Кровавые жертвы, приносимые людьми по закону, ни в коем случае не являлись «умилостивлением» Бога, ибо Бог неизменяем и не имеет потребности в жертвах. Это хорошо представлено в словах 49-го псалма: «Если бы Я взалкал, то не сказал бы тебе, ибо Моя вселенная и все, что наполняет ее. Ем ли Я мясо волов и пью ли кровь козлов? Принеси в жертву Богу хвалу и воздай Всевышнему обеты твои» (Пс.49:12). Посему правильно будет считать, что «приятное благоухание», о котором говорится в Ветхом Завете, это, конечно, не запах сожженого тука, а духовное «благоухание» послушания, человеческой веры и надежды на Бога. Это знак благоугодности Богу всякого законного обращения к Нему, осуществляемого через посредническое служение священников, которое было центром и основой нравственности израильского народа.

В десятой главе апостол пишет: «Невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи» (Евр.10:4), поэтому Новый Завет отменил закон, «ибо закон ничего не довел до совершенства» (Евр.7:19). Однако было бы не рассудительно совершенно отрицать положительное действие закона на духовно-нравственное состояние потомства Иакова. Сорокалетнее путешествие по пустыни под управлением Моисеева закона преобразило общество сынов Иакова. Свидетельствовал по вдохновению Божию корыстолюбивый пророк Валаам: «Как прекрасны шатры твои, Иаков, жилища твои, Израиль! расстилаются они как долины, как сады при реке, как алойные дерева, насажденные Господом, как кедры при водах; польется вода из ведр его, и семя его будет как великие воды, превзойдет Агага царь его и возвысится царство его» (Числ.24:4-7). И много лет Израиль набирал силу и расцветал под управлением закона.

Наивысшего расцвета ветхозаветный Израиль достиг при царях Давиде и Соломоне. Но уже в конце царствования Соломона вновь стала повреждаться точность и строгость исполнения закона. С того времени Израиль стал быстро деградировать, и уже пророк Исаия говорит богоотступническому обществу слова Господни: «К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу» (Ис.1:11). И в Послании к Евреям апостол указывает на это: «Посему Христос, входя в мир, говорит: жертвы и приношения Ты не восхотел, но тело уготовал Мне» (Евр.10:5). Бог послал Сына Своего к людям по великой милости к ним, послал, чтобы жертвенной смертью Своего человеческого естества Он искупил людей из рабства диаволу.

Как уже говорилось в предыдущей главе, вся ценность жертвы Христа в том и заключалась, что он, будучи в человеческой плоти, пострадал в высшей степени естественным образом, не давая себе никакого преимущества, не совершив в своей земной жизни ни единого греха и ничем не дав повода к своему осуждению. От Рождества до погребения Он сиял невидимым светом безупречной праведности, иначе Его страдания не стали бы спасительными для человека. Во всецелой преданности Отцу Он был послушен даже до смерти, не попустив Себе ни тени противления или ропота в принятии по воле Отца горчайшей чаши страданий. Эту непорочность Спасителя явил евангелист Иоанн Богослов, приводя слова Спасителя перед самыми страданиями Своими: «Ибо идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего» (Иоан.14:30). К прекращению или ослаблению смертного мучения склонял Его сатана устами архиереев и книжников, которые, насмехаясь над страдающим Христом, кричали Ему: «Спаси Себя Самого; если Ты Сын Божий, сойди с креста» (Матф.27:40). Но Сын Божий не поколебался, остался верен до конца и одержал победу.

 Победа Его была неизбежна, ибо промыслительно созидалась Его же благодатным творческим художеством. Этим нисколько не умаляется ее значение для человека, потому что это была истинная и предельно трудная победа, и тем большей славы Он удостоился. Предсказывая Христову победу, ветхозаветный пророк Осия восклицает от имени Господа: «От власти ада Я искуплю их, от смерти избавлю их. Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?» (Ос.13:14). Так выглядит дело Христа как дело Бога и Творца вселенной. Для человека же Он стал выкупом, жертвой, ибо люди не трудились и не участвовали в созидании своего спасения, оно всецело совершено Богом, как акт божественной любви. Ему не потребовалось бы доказывать Свою преданность Отцу таким страшным способом, но от имени всех людей, как представитель рода человеческого, Он, невинный, пострадал за виновных.

Следует добавить, что образ жертвы, пожалуй, самый уместный и естественный в христианской вере. Важнейшее качество христианства – это любовь к ближнему. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Иоан.15:13), – заповедовал Господь ученикам. Люди, непросвещенные Духом Христовым, мятутся в своих самохотениях и не могут обрести душе покоя, потому что умножают вражду и недоверие друг к другу, удаляются от истинной любви, которая не бывает без жертвы. Господь принес избавление от этого томления суеты, научая людей: «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Матф.11:29). Какое же это иго? Это иго жертвенной любви к ближнему.

Господь повелел просящему безотказно давать, от взявшего в долг не требовать обратно, предлагающему пройти вместе поприще пройти с ним два и т. д. Что значат эти требования Евангелия, как не жертвенность? Таким образом, учение Христа является по своей сути постоянной готовностью к жертве ради Евангелия. Бескорыстное и нелицемерное служение любви к ближнему является основополагающим принципом христианской жизни. Истинность любви свидетельствуется жертвой, потому реальность любви человека ко Христу в жизни ежечасно испытывается крестом послушания духу Евангелия. Без несения креста своего невозможно и следование за Христом, и наперсный крестик, носимый всеми христианами, является символом жертвы, к которой призваны все христиане.

бог новый завет Заключение

Задача богословских исследований не сводится к рациональному объяснению умопостигаемых свойств Божества. Она более состоит в попытке духовного сближения с Богом, в стремлении максимально явить человеческому разуму безмерную божественную благость. Подлинным богословием можно назвать только то учение, которое дано действием благодати Святаго Духа. Оно чуждо мертвого рационализма сухих логических конструкций, ибо происходит не от начитанности, не от самодовлеющих усилий человеческого ума, но изливается из боголюбивого сердца, преисполненного божественным огнем Христовой любви. Таково богословие апостола Павла. Главной идеей, сутью, всех посланий апостола Павла является раскрытие и прославление изумительной красоты и святости Творца вселенной. Сила его богословской мысли происходит не от преизбытка знаний, а от чистоты стремления горячего сердца, которому в награду дано было благодатное познание Бога. Сам апостол Павел свидетельствовал о себе, что учение свое принял «не от человека, но через откровение Иисуса Христа» (Гал.1:12).

Послание апостола Павла к Евреям – это дерзновенная попытка раскрыть величие славы и беспредельную любовь Творца к твари, рассказать о воплощенной божественной любви – Сыне Божьем Иисусе Христе, о славной жертве Его, о терпении и победе Его над смертью. Святитель Иоанн Златоуст в своих беседах на Послание к Евреям, восторгаясь удивительной точности выражений апостола, восклицает: «О, мудрость апостольская! Или лучше сказать, нужно удивляться здесь не мудрости Павла, но благодати Духа, потому что он изрек это не от собственного разума, и не от себя произнес такую премудрость, … но от божественной силы такие изречения»[85].

В сравнении с огромным масштабом истин и понятий, рассматриваемых в Послании к Евреям, Апостол Павел довольно немногословен. Но за краткими фразами его проникновенных и выразительных богословско-поэтических определений скрыты глубокие и всеобъемлющие истины. В Послании к Евреям апостол Павел формулирует учение о Сыне Божием наиболее возвышено и полно. Он часто прибегает к свидетельству Священного Писания, которое приводит так, что открывается сокровенный прообразовательный смысл Ветхозаветных пророчеств и псалмов Давида. В своем учении о личности Иисуса Христа апостол Павел со всею определенностью показывает Его как воплотившегося Бога, являющегося и в человечестве Своем действительным и истинным Сыном Божиим, пришедшим очистить грехи людские. Это есть главное положение христологического учения апостола Павла, которое он обстоятельно раскрывает в своем Послании. Он противопоставляет Христа пророкам и ангелам, называет Его Творцом и Наследником творения, Царем и Первосвященником, Скинией и Жертвой.

Апостол Павел приводит в Послании к Евреям целый ряд убедительных доказательств, подтверждающих неоспоримое превосходство Иисуса Христа над тварными существами бесплотного мира, подтверждает истинность Боговоплощения, раскрывает многие важные свойства воплотившегося Бога. По Посланию к Евреям, Христос пришел увенчать дело пророков, избавить людей от власти греха и смерти и открыть им путь ко спасению. Сын Божий стал посланником Бога к людям и, вместе, верным Ходатаем пред Богом за человечество, Царем и Первосвященником, который стяжал народам земли прощение за древнее отступничество, вернул в мир милость и истину, как благодатный дар Божий.

Послание апостола Павла к Евреям помогает найти ответ на многие сложные вопросы христологического учения Церкви, составить основательное понятие о значении Боговоплощения и о смысле Христовой жертвы. Святой апостол учит, что Иисус Христос открыл людям путь спасения и Сам прошел этим путем в человеческой плоти. Безмерным страданием Сын Божий стяжал человечеству примирение с Богом, что привело к возможности возвращения людям благодати Святаго Духа, необходимой для спасения и совершенства. Своею смертью и воскресением Господь устранил страх смерти, показал людям, что настоящий смысл земной жизни человека находится за ее пределами. Смерть потеряла свое значение, перестала быть тем ужасом, который держал человека в повиновении диаволу. Смысл жизни перенесен в век будущий. Голгофская победа Иисуса Христа над смертью, освятившая мир преславным воскресением, лишила силы власть греха, стала образом победы над всеми проявлениями смерти. Ею люди получили нечто гораздо более ценное и весьма важное, чем бесконечная жизнь тела – духовное бессмертие.

Апостол Павел учит, что главной причиной воплощения Господа была любовь к Своему творению, и главной целью воплощения Христа было возвращение человеческой природе царственного достоинства, утраченного грехопадением прародителей, и через это воссоздание первозданной гармонии и совершенства мира. Своим пришествием на землю во плоти Иисус Христос основал Себе Богочеловеческое царство на земле и, возглавив Святую Свою Церковь, вновь вручает землю в обладание возрожденному человечеству. Своею смертью Иисус Христос даровал человеку жизнь, преодолевающую смерть, и настойчиво призывает к ней, ибо победа над смертью совершается на земле. Об этом настойчиво напоминает апостол Павел во многих местах своего Послания к Евреям, вновь и вновь призывая не быть нерадивыми, не ожесточать сердца[86]. Список литературы

1.   Библия. Священное Писание Ветхого и Нового Заветов в синодальном переводе. Любое издание.

2.   Толковая Библия. Издание преемников А.П.Лопухина. Т1. Бытие – притчи Соломона. С.-Пб, 1904 г.

3.   Толковая Библия Издание преемников А.П.Лопухина. Т11. Послания апостола Павла. С.-Пб, 1913 г.

4.   Дорофей, Авва, преподобный. Душеполезные поучения. Изд. М.: Лепта Книга, 2007 г.

5.   Афанасий Александрийский, святитель. «О воплощении». Примечания и ссылки

[1]  Глубоковский Н.Н., профессор. Послание апостола Павла к Евреям и историческое предание о нем. Годишник на Софийский университет, кн. 14, 1936–1937. София, 1937 г., с.15-19

[2]  См., например: Иов.1:6; Иов.38:7; Пс.88:7; Дан.3:92

[3]  См., например: Быт.6:2;  Втор.32:43; Пс.28:1

[4]  См., например: Прем. Сол.18:13

[5]  Феофилакт, блаженный, Архиепископ Болгарский. Апостол с толкованием. М: «Ковчег», 2002 г., с.854

[6]  Иоанн Златоуст, святитель. Беседы на Послание к Евреям. Беседа 2. #”#_ednref7″ name=”_edn7″ title=””>[7]  Иоанн Златоуст, святитель. Беседы на Послание к Евреям. Беседа 1. #”#_ednref8″ name=”_edn8″ title=””>[8]  Иоанн Дамаскин, преподобный. Точное изложение православной веры. Книга 2. Глава III (17). Об Ангелах. М.: Братство святителя Алексия. Издательство «Приазовский край», 1992 г., с. 45

[9]  Игнатий Брянчанинов, святитель. Слово об ангелах. #”#_ednref10″ name=”_edn10″ title=””>[10] Григорий Богослов, святитель. Слово 39. Собрание творений в 2-х томах, том 1. Изд. Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1994 г. с. 412-413

[11] Иоанн Дамаскин.,  преподобный. Точное изложение православной веры. Книга 2. Глава III (17). «Об Ангелах». Указанное издание. с. 48

[12] Там же.

[13] Там же, с. 45-46

[14] Макарий Египетский, преподобный. Духовные беседы. Беседа 4.9, Изд. М.: Лепта Книга, 2007 г., с. 48-49

[15] Иоанн Дамаскин, преподобный. Точное изложение православной веры. Книга 4. Гл.1(74). «О том, что было после воскресения». Указ. издание, с.198

[16] Экумений, блаженный. Толкование на Послание к Евреям. Цит. по: Экзегетический анализ первых двух глав Послания апостола Павла к Евреям. Изд. «Булат». Тверь., 2004 г., с.208.

[17] Рудинский Н., священник. Жизнь и труды святого апостола Павла. Толкование апостольских посланий святителем Феофаном Затворником. М.: «Правило веры», 2002 г., с.610

[18] Симеон Новый Богослов. Слово 1. Творения, т.1. Изд. Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1993 г., с.23

[19] Там же, с.22

[20] Иоанн Дамаскин,  преподобный. Точное изложение православной веры. Книга 3. Глава 1 (45). «О Божественном домостроительстве и попечении в отношении к нам, и о нашем спасении». Указ. издание, с.191

[21] Иустин (Попович), преподобный. Собрание творений т.2, ч.2., М.: «Паломник», 2006 г., с.232.

[22] Кирилл Александрийский, святитель. Творения. Кн. 2. Библиотека отцов и учителей церкви. М.: «Паломник», 2001 г., с.13-14.

[23] Авва Дрофей, преподобный. Душеполезные поучения. Изд. М.: Лепта Книга, 2007 г., с. 59.

[24] Иоанн Златоуст, святитель. Творения. т.4. Беседы на книгу Бытия. Беседа 17.8. Издание Санкт-Петербургской Духовной Академии. С.-Пб.: 1898 г., с.150

[25] Иоанн Дамаскин, преподобный. Точное изложение православной веры. Книга 2 Глава IV (18). «О дьяволе и демонах». Указ. издание, с. 51

[26] Иоанн Златоуст, святитель. Творения. т.1, кн.2. Против Иудеев. Беседа 8.7. Указ. издание, с.754

[27] Феофилакт, блаженный, Архиепископ Болгарский. Указ. издание, с.318

[28] Симеон Новый Богослов, преп. Слово 1. Указ. издание, с.23

[29] Симеон Новый Богослов, преп. Слово 18. Указ. издание, с.169

[30] Ириней Лионский, епископ, священномученик. Доказательство апостольской проповеди, 31. #”#_ednref31″ name=”_edn31″ title=””>[31] Там же, 39.

[32] Там же, 32

[33] Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М.: 1991 г., с.248

[34] Иустин (Попович), преподобный. Собрание творений т.2, ч.2., «Догматическое богословие».  М.: «Паломник», 2006 г., с.221

[35] «До греха, – пишет Блаженный Августин, – человеческое тело можно было называть и смертным в одном отношении, и бессмертным в другом: смертным, ибо оно могло умереть, бессмертным, ибо оно могло не умереть. Одно дело: не мочь умереть, какими Бог сотворил некоторые бессмертные существа; а другое дело: мочь не умереть, в каком смысле создан бессмертным первый человек. Это давалось ему от древа жизни, а не от устройства его естества, вследствие чего, как только он согрешил, был отстранен от древа жизни, чтобы мог умереть; тогда как если бы не согрешил, мог бы не умереть. Итак, он был смертен по свойству своего земного тела, а бессмертен по благодати Творца». Цит. по книге «Догматическое богословие» преп. Иустина (Поповича). Собрание творений. т.2, ч.2. Изд. «Паломник», М.:2006 г., с. 222

[36] Афанасий Александрийский, святитель. «О воплощении». Глава 1. Творение и падение. #”#_ednref37″ name=”_edn37″ title=””>[37] Феофилакт, блаженный, Архиепископ Болгарский. Указ. издание, с. 862.

[39] Афтартодокетизм – еретическое учение VI–го века., отрицавшее естественную способность к страданию человеческой плоти Спасителя.

[40] Иоанн Дамаскин,  преподобный. Точное изложение православной веры. Указанное издание, с. 196.

[41] Как сообщает Леонтий Византийский, афтартодокеты учили, что "тело Христа бесстрастно, непреложно и неизменно, […] невидимо и неосязаемо, не имеет ни качества, ни количества, и вообще бестелесно, – все это они назвали чудесным словом нетление" (Леонтий Византийский. Против афтартодокетов слово 2: PG 86, 1321A). При этом бесстрастие и нетление понимались ими как естественное состояние человечества Христа, а страдание – как чудо (PG 86, 1333D). Именно в связи с общими представлениями афтартодокетов должно оценивать позицию Юлиана Галикарнасского (нетление Христа – "это не быть подчиненным по необходимости тлению, происходящему от греха". Цит. по: Grillmeier 1993, 288), которая сама по себе оказалась бы почти что православной, как было показано Ж. К. Ларше (Larchet 1996, 314). [Сноска заимствована из статьи иером. Дионисия (Шлёнова) «Гефсиманское моление в свете христологии прп. Максима Исповедника» напечатанной в Богословском сборнике (Вып. VIII. 2001, 165-196).] #”#_ednref42″ name=”_edn42″ title=””>[42] Иоанн Дамаскин,  преподобный. Точное изложение православной веры. Указанное издание, с. 257

[43] Для сравнения: «Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих» (Прем.Сол.1:13)

[44] Добротолюбие, том 5. Поучения Григория Паламы, архиепископа Фессалоникийского. Послание к Ксении монахине. Изд. Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1993 г., с. 255.

[45] Лосский В.Н. Указ. издание, С.253

[46] Игнатий Брянчанинов, святитель. Приношение современному монашеству. Собрание сочинений, Т.5. С.-Пб., 1867 г., с. 287.

[47] Иоан. 12:31; 14:30; 16:11

[48] Симеон Новый Богослов, преподобный. Слово 5. Указ. издание, с. 60.

[49] Симеон Новый Богослов, преподобный. Слово 4. Указ. издание, с. 45.

[50] Игнатий Брянчанинов, святитель. Слово о человеке. #”#_ednref51″ name=”_edn51″ title=””>[51] Толковая Библия  А.П.Лопухина. Т1. Бытие. СПб.1904 г., с.23

[52] Творения свт Иоанна Златоуста. Беседы на книгу Бытия . Беседа 21. т.4. СПб.1898 г. с.192.

[53] Там же, с.193.

[54] Григорий Богослов, святитель. Слово 39. Собрание творений, том 1. Изд. Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1994 г., с. 553

[55] Игнатий Брянчанинов, святитель. Аскетические опыты. т.2. СПб., 1904г., с.100.

[56] Игнатий Брянчанинов, святитель. Аскетические опыты. т.1. СПб., 1904г., с.119.

[57] Лосский В.Н. Указ. издание, с.283

[58] Симеон Новый Богослов, преподобный. Слово 5. Указ. издание. с. 60

[59] Евграф Смирнов. История Христианской Церкви. Петроград.1918г., с. 166-167

[60] Иоанн Златоуст, святитель. Беседы о диаволе. Беседа вторая. #”#_ednref61″ name=”_edn61″ title=””>[61] Игнатий Брянчанинов, святитель. Аскетические опыты. Т.1. СПб., 1904 г., с.231.

[62] Игнатий Брянчанинов, святитель. ПСТ, т.6. Изд. «Паломник» М, 2004 г., с.373.

[63] Симеон Новый Богослов, преподобный. Указ. издание, с.22-23

[64] Евр.6:4-8; 10:19-30; 12:4-12 и др.

[65]  Феодорит Кирский, блаженный. Краткое изложение божественных догматов. Восточные отцы и учители Церкви V века. – М., Изд. МФТИ, 2000 г., с.208

[66] Игнатий Брянчанинов, святитель. ПСТ, т.2. Изд. «Паломник» М.: 2001 г., с.26

[67] Иустин (Попович), преподобный. Собрание творений т.2, ч.2., «Догматика Православной Церкви».  М.: «Паломник», 2006 г., с.210-216

[68] Преп. Ефрем Сирин сообщает: «Сей Мелхиседек был Сим; он по величию своему был царь, как родоначальник четырнадцати племен; но также был он и первосвященник, потому что по преемству приял священство от отца своего Ноя. Сим жил не только до времен Аврама, как говорит Писание, но до Иакова и Исава, сынов Аврамова сына. Его вопрошать ходила Реввека, и Сим сказал ей, что два народа во чреве ее, и старший поработает младшему (Быт.25:22.23). Но Ревекка мимо мужа своего, который так чудесно спасен от заклания, и мимо свекра своего, которому так часто были божественные откровения, не пошла бы вопрошать его, если бы не знала о величии его от самого Аврама и сына его. И Аврам не принес бы ему десятины, если бы не знал, что он несравненно выше его. Нельзя подумать, что кого-либо из Хананеев или Содомлян вопрошала Ревекка, и что кому-нибудь из них Аврам принес десятину возвращенного им достояния. Поелику дни жизни Мелхиседека простирались до времен Иакова и Исава; то вероятно сказанное, что он был Сим. Отец его Ной жил на востоке, Сим же обитал среди двух поколений, то есть среди сынов Хамовых и своих сынов, составляя как бы преграду между тем и другим племенем; ибо опасался, чтобы потомки Хамовы не увлекли его сынов в идолопоклонство». Ефрем Сирин, преподобный. Творения, полное собрание, т.3. Толкование на книгу Бытия. Изд. Елинецко-Бричанской епархии, 2003 г. с. 508

[69] Рудинский Н., священник. Указанное издание, с. 633

[70] Максима Исповедник, преподобный. Избранные творения. М.: Паломник., 2004 г., с.310

[71] Ефрем Сирин, преподобный. ПСТ, т.3. Толкование на книгу Исход. Изд. Елинецко-бричанской епархии, 2003 г., с. 568 

[72] Там же, с.572.

[73] Макарий Египетский, преподобный. Духовные беседы. Изд. М.: Лепта Книга, 2007 г., с.492

[74] Игнатий Брянчанинов, святитель. ПСТ, т.2. Изд. М.: «Паломник», 2001 г., с.49

[75] Ефрем Сирин, преподобный. Творения, полное собрание, т.4. Толкование на послание к Евреям. Изд. Елинецко-бричанской епархии, 2003 г., с.149

[76] Иоанн Златоуст. Беседы на Послание в Евреям. Беседа 15. #”#_ednref77″ name=”_edn77″ title=””>[77] Там же.

[78] Рим.3:24, 3:25, 8:23, 1Кор.1:30, Гал.3:13, Гал.4:5, Еф.1:7, Еф.1:14, Еф.4:30, Кол.1:14, 1Тим.2:6

[79] 1Пет.1:18, 2Пет.2:1

[80] 1Иоан.2:2, 1Иоан.4:10

[81] Матф.20:28, Мар.10:45

[82] Григорий Богослов, святитель. Слово 45. На святую Пасху. Собрание творений в 2-х томах, т.1. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994 г., с. 675-676.

[83] Афанасий Александрийский, святитель. «О воплощении». Глава 3 (13).  #”#_ednref84″ name=”_edn84″ title=””>[84] Афанасий Александрийский, святитель. «О воплощении». Глава 3 (17). #”#_ednref85″ name=”_edn85″ title=””>[85] Иоанн Златоуст, святитель. Беседы на Послание в Евреям. Беседа 1. #”#_ednref86″ name=”_edn86″ title=””>[86] Евр.6:4-8; 10:19-30; 12:4-12 и др.