- Вид работы: Курсовая работа (т)
- Предмет: Культурология
- Язык: Русский , Формат файла: MS Word 44,28 Кб
История православия на Чукотке
Введение
История освоения Крайнего Северо-Востока неразрывно связана с Православием. Православие явилось связующим элементом при формировании Российского государства. Деятельность Православной церкви послужила основой успехов в просвещении и становлении добросердечных отношений с коренными жителями Севера.
Верным сподвижником самодержавия в деле русификации и приведения в подданство народов Севера была Православная церковь. Ее учреждения возникали почти одновременно с организацией торговых и административных пунктов на Севере.
Вопрос о массовой христианизации чукчей встал только после того, когда были налажены с ними регулярные связи.
Вместе с постройкой Анюйской крепости была воздвигнута часовня, которая должна была обслуживать чукчей.
До середины XIX в. пропаганда христианства среди чукчей велась в основном через часовню Анюйской крепости, куда чукчи собирались лишь на время ярмарки. Туда же приезжали миссионеры.
Много ли мы знаем о начале распространения христианского вероучения на Чукотке? Очень мало. Исторические сочинения прошлых лет говорят о том, что христианство среди чукчей почти не распространялось, обращение в православие было чисто номинальным, и вообще «немирные» чукчи всячески сопротивлялись крещению, что в глазах историков советской поры выглядело едва ли не достоинством. Только в наше время отыскиваются неизвестные ранее источники по истории Православной церкви и миссионерской деятельности священников в Сибири и на Крайнем Северо-востоке.
Деятельность миссионеров почти не оставила никаких следов. Они не знали чукотского языка, действовали через местных переводчиков, которые, как и чукчи, не понимали основ христианской религии, далеких и чуждых их идеологическим воззрениям.
Очень красочно и интересно описывал обряд крещения на Анюйской ярмарке участник экспедиции Ф.П. Врангеля Федор Матюшкин: «Хотя российская миссия, 3 дня находящаяся, успела обратить немалую часть народа к христианской вере, но все сие до сих пор не имело на нравы и характер сего народа никакого влияния. Желание иметь табак, нож, кошель или бисер заставляет их креститься один раз, два, три и более. Не понимая святость обряда сего, какое могут произвести действие несколько невнятно выговоренных и для него непонятных слов?
Один из новокрещенных долго не мог решиться окунуться в чашу с холодной водой – наконец бросился, но тотчас выскочил и стал бегать по часовне, дрожа от холода. «Давай табак, давай табак, – кричал он…» Ему говорят, что еще не кончилось. – Нет, более не хочу, давай табак, давай табак…».
Только с помощью подарков удавалось миссионерам обратить чукчей в христианскую веру, т.е. совершить обряд. Получив подарок, чукча снова становится язычником, поклоняясь своим многочисленным духам – «кэлет».
Попытка христианизации чукчей никаких изменений в их сознание не внесла, а эскимосов христианизация не коснулась совсем.
Несколько иначе обстояло дело среди чуванцев, юкагиров и эвенов. Эвены, появившиеся на Чукотке в XIX в., прошли через более длительный период христианизации. Они восприняли русскую веру, соблюдая при этом и языческие обряды, стали носить православные имена и фамилии, иконы сделали необходимым предметом в своих жилищах. Жившие в соседстве с русскими (пос. Марков, Солдатово и др.), чуванцы и юкагиры также приняли православную веру.
Несмотря на усердие миссионеров, христианство не пустило, можно сказать, никаких корней в чукотской среде. Только номинально некоторые из них числились христианами.
Все вышеизложенное определяет выбор объекта и предмета курсовой работы.
Объектом исследования является история миссии.
Предметом исследования являются история мисси на Чукотке.
Цель исследования – является поиск оснований появления миссии на Чукотке.
Для раскрытия цели данного исследования предполагаются решение несколько задач:
1.Рассмотреть положение Чукотки до проникновения христианства.
2.Рассмотреть историческое положение миссии на Чукотке.
.Выявить наличие выдающиеся просветителей Чукотки.
.Рассмотреть возникновение письменности на Чукотке, роль православных миссионеров в ее становлении.
.Рассмотреть историческое положение правящих Архиереев Чукотки сегодня.
1. Чукотка до проникновения христианства
.1 География Чукотки
Территория Чукотского округа (ЧАО) – 737,7 тыс. км. Это больше любого из крупнейших государств Западной Европы. Выделяется Чукотка своими размерами и внутри России. Округ занимает 1/24 часть России и уступает по площади только таким субъектам Российской Федерации, как Республика Саха (Якутия), Красноярский, Хабаровский край и Тюменская область.
Чукотский автономный округ сильно вытянут в северо-восточном направлении. Он имеет длинную и извилистую границу. Длина ее – 7000 км, из которых около 4000 км приходится на береговую линию Восточно-Сибирского, Чукотского и Берингова морей. Большая часть границы проходит либо по водным рубежам, либо по водораздельным хребтам, плато и нагорьям. Берингов пролив отделяет Чукотку от Аляски, одного из штатов США.
Округ занимает самую северо-восточную часть Евразийского материка и прилегающие к ней острова, а также 12-мильную зону акватории вокруг побережий. Самый крупный из островов, входящих в Чукотский автономный округ, – остров Врангеля. Неподалеку от него лежит остров Геральда. Возле побережья расположены и другие крупные острова – Айон, Аракамчечен, Ратманова. Остров Ратманова относится к группе островов Диомида.
Крайняя южная точка Чукотского автономного округа – мыс Рубикон лежит чуть южнее 62˚с.ш. Крайних северных точек две: островная и материковая. Островная находится на острове Врангеля на 71˚30 ́с.ш., а материковая – на мысе Шелагский (70˚10 ́ с.ш.). Крайних восточных точек также две: материковый мыс Держнева (169˚40 ́з.д.) и остров Ратманова (169˚02 ́з.д.). Одновременно они являются крайними восточными точками России. Западная граница округа расположена около 157 – 158˚в.д.
Территория Чукотки расположена в двух часовых поясах, но условно, для удобства работы, они объединены в один. Чукотка находится в одиннадцатом часовом поясе, а столица нашей Родины Москва лежит во втором часовом поясе, что составляет разницу во времени в девять часов.
Касаясь двух великих океанов, лежит Чукотка на краю Евразии, рядом с Америкой, между материками Старого и Нового Света. К морям Северного Ледовитого океана, омывающим Чукотку, относятся Восточно-Сибирское и Чукотское, к Тихому океану – Берингово море. Ни одна другая область, край или округ России не лежит на побережье сразу двух океанов или сразу трех морей.
Моря Северного Ледовитого и Тихого океанов соединены между собой Беринговым проливом. Посередине пролива проходит государственная морская граница России с США. На острове Ратманова в группе островов Диомида находятся метеостанция и наша самая восточная пограничная застава. За ней в той же группе островов лежит остров Крузенштерна. Но этот остров относится к США.
Остров Ратманова и остров Крузенштерна разделены узенькой полоской ледяной арктической воды шириной всего две мили (1 миля = 1,62 км). Но эта полоска разделяет не просто страны и континенты. Между островами пролегает меридиан, от которого принято отсчитывать время наступающего дня. Время отсчитывается с востока на запад, и между островами проходит линия перемены дат. И если на острове Ратманова наступил новый день, то на острове Крузенштерна еще день вчерашний.
Располагается Чукотский автономный округ одновременно и в Восточном, и в Западном полушариях. Эта территория одновременно арктическая, дальневосточная, притихоокеанская и в чем-то даже североамериканская. Окнами своих домов глядит Чукотка и в Азию, и в Америку.
Вместе с Аляской образует Чукотка своего рода переход между главными державами планеты – Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки, крайним востоком и крайним западом. И в то же время Чукотка – Крайний Север. С какой стороны ни взглянешь на Чукотку, всегда она кажется крайней. Ведь расположена она в одном из самых отдаленных районов Земного шара. И в то же время лежит Чукотка в самом центре мирового политического пространства. Если посмотреть на карту мира в полярной проекции с условным полюсом в Анадыре, то выяснится, что расположена Чукотка между наиболее густозаселенными районами Запада Северной Америки и Юго-Восточной Азии. Недалеко через Северный полюс и Западная Европа. До Аляски отсюда всего лишь 100-200 км. Даже Япония географически ближе к Чукотке, чем Москва.
Расстояние от Чукотки до Америки невелико. Если в ясные дни смотреть с крайней восточной точки России высокого и крупного мыса Дежнева на восток, то на противоположной стороне Берингова пролива можно увидеть низменные берега мыса Принца Уэльского. Это уже другой материк – Северная Америка. Если бы вдруг произошло опускание уровня Берингова моря на 50 м, то на месте североберингоморских островов образовался бы сухопутный перешеек, связывающий два континента. Ученые считают, что в далеком прошлом такой мост действительно был. Они его назвали Берингийской сушей. Во всяком случае, Чукотка удивительно сочетает в себе североамериканские черты с азиатскими, тихоокеанские – с арктическими, океанические – с континентальными и полярными.
Часть Чукотки даже заходит в пределы Америки. Остров Ратманова – один из островов Диомида, каждый из которых относится к североберингоморским островам Северной Америки. Значит, есть и у России в пределах Чукотки свои американские владения.
1.2 Коренное население
На территории округа проживает около 60 национальностей. В 1989 г. на Чукотке, при общей численности населения 164 тыс. человек, коренное население Севера (чукчи, эскимосы, эвены, юкагиры, коряки и др.) составляло 17 тыс. человек, т.е. 10%. Наиболее представительными по количественному составу были русские (66%), украинцы составляли 17%, белорусы – 2%. В связи с миграцией населения доля коренных народов в национальном составе возросла до 21%.
Северо-восток Азии издавна заселяют палеоазиатские народы – потомки древнейшего населения Земли. К ним относятся чукчи, коряки, ительмены и юкагиры, языки которых обнаруживают между собой некоторую близость. По языку к ним близки также живущие в нижнем течении Амура и на Сахалине нивхи. Все эти народы близки в языковом отношении друг к другу, но имеют совершенно отличное от эскимосов и от эвенков (прежнее название тунгусов) происхождение. Нити родства чукчей, коряков и ительменов (прежнее название камчадалов) ведут в северо-западную Америку, к индейцам, с которыми они, видимо, сливались в ходе продвижения на север. Мифы коряков и камчадалов по форме и по содержанию близки к сказаниям индейцев северо-западной Америки.
Представителями коренных народов Крайнего Севера на Чукотке в настоящий момент является около 18 тыс. жителей.
Настоящим подвижником в деле обращения чукч справедливо считается нижне-колымский миссионер Андрей Аргентов. Деятельность его на этом поприще, продолжавшаяся с 1843 по 1858 год, ознаменована обращением многих чукч в православие, постройкой в местах их кочевий двух часовен, а главное, всеобщим уважением, которое он сумел вселить к себе между этими грубыми и дикими людьми. Память о его святой жизни и добром влиянии не изгладилась до сих пор, и чукчи долго еще будут помнить этого незаменимого проповедника.
Но для достижения подобных результатов здесь необходимо такое самопожертвование, на которое способны только исключительные натуры: отец Андрей часто предпринимал большие путешествия в кочевья чукч, где подолгу жил совершенно одною жизнь с дикарями; здесь он научился чукчскому языку и в частых беседах поучал их добру и правде.
По словам А. Аргентова, делу обращения чукч в православие несколько повредил установившийся здесь издавна обычай давать вновь окрещенному крестик и рубашку. Из желания получить еще раз эти предметы чукчи часто прибегали ко всевозможным обманам, чтоб в другой и третий раз принять крещение. Другие же, преданные старине, до сих пор держатся суеверия, что принятие христианства не раз было причиной падежа оленей и часто влекло за собой обеднение чукч. Не искать ли причины этого суеверия в высказанном А. Аргентовым предположении, что сближение с русскими и, как следствие, усиленное потребление предметов нашей торговли гибельно отзывается на хозяйстве кочевника. Малый успех христианской проповеди можно также приписать характеру чукчи, отличительная черта которого составляет безотчетная привязанность к старине, а также его миросозерцанию, в котором, вследствие тяжелых жизненных условий и мрачной природы, его окружающей, преобладают карающие начала.
Мы видели, что чукч по образу жизни можно разделить на оленных, носовых (торговых) и сидячих (разорившихся из первых двух групп).
По наружности и языку замечаются два резко отличающиеся подразделения чукч: оленные (к западу) и носовые (восточные). Группа туменских оленных чукч, кочующих по Полполу, вдоль берега Берингова моря, занимает как по языку, так и по наружности середину между этими двумя главными подразделениями.
По месту жительства оленных разделяют на чукч Большой и Малой тундры (к востоку и западу от р. Колымы), чукч верховья Омолона, верховья Анадыри, верховья р. Белой (Бельские) и Туменских или Устьинских. Между торговыми чукчами марковцы различают специально носовых, которые приезжают в Марково зимой на оленях, и байдарщиков, приплывающих ежегодно на устье Анадыри на байдарах и имеющих собачье хозяйство. Между сидячими различают: живущих на берегу Ледовитого Океана – шелагских (2 палатки), колючинских – с мыса Якана, сидячих чукч поста Ново-Мариинск (3 палатки), чукч с Утесчиком (4 палатки).
Чукчи называют оленных «чахчу», отчего и произошло, вероятно, слово «чукча», носовых называют «навра-ремкит», что значит «торговец», а сидячих – «анкален», т.е. «живущие при море»; таким образом, ясно, что не только переход из одного состояния в другое возможен, но всякий разбогатевший носовой чукча, не производящий сам торговли и живущий постоянно на берегу моря, будет в то же время и «анкален», т.е. сидячий чукча.
2. История миссии на Чукотке
2.1 Начало христианизации коренных народностей Чукотки
год можно с уверенностью назвать началом христианизации коренных народностей нынешней территории Чукотки. Именно в этом году была построена Спасская часовня в Нижне-Колымском остроге. Пятью годами раньше, в 1639 году, в Охотском остроге построили Преображенскую часовню, где получили возможность принимать крещение эвенки и коряки Охотского побережья. У юкагиров такая возможность появилась с возведением православной часовни в Анадырском остроге, в 1649 году.
Таким образом, православие появилось на территории Крайнего Северо-востока во второй половине XVII века. Вместе с продвижением русских землепроходцев проникло вглубь новых российских земель, появляясь среди коренных обитателей Чукотки, Камчатки, Колымы и Охотского побережья.
Первая настоящая православная церковь на Чукотке была построена в 1743 году в Анадырске (Анадырском остроге). Через год туда был послан первый миссионер – иеромонах Флавиан. В 1757 году священником стал Прокопий Трифонов.
В 1808-1810 годах на острове реки Малый Анюй было устроено место для ярмарки. «…В центре Анюйской крепости поставили деревянную часовню Святителя Николая Чудотворца, покровителя всех торгующих и путешествующих. Освятил эту часовню в 1811 году … миссионер… протоиерей Григорий Слепцов. Часовня относилась к Якутской духовной миссии. В ней же хранилась походная церковь в честь святителя Иннокентия.
В 1839 году в пос. Крепость была построена часовня. В 1884 году прибыл первый притч, направленный И.Е. Вениаминовым. Летом священник выезжал на устье Анадыря, куда прикочевывало несколько лагерей чукчей. В 1847 году он сообщал в Камчатскую епископию, что «со времени открытия Анадырской (1844 год) миссии до января 1847 года всех чукоч окрестилось 151 душа».
По настоянию архиепископа Нила в 1848 году построена небольшая церковь у устья р. Большая Бараниха. Священником назначен отец Андрей Аргентов.
Базой миссионерской деятельности среди чукчей … был основанный в 1848 году в устье реки Большой Баранихи (восточнее р. Колымы, на побережье Ледовитого океана) специально построенный стан. Аргентов был первым и последним постоянным обитателем этой миссии (1848-1855 гг.). Его преемник уже только изредка приезжал для отправления службы. В 1860 году он окрестил в этой церкви несколько чукчей. Следующий миссионер иеромонах Виктор перенес всю утварь в Нижне-Колымск, так как постройки начали приходить в негодность, а имущество стали расхищать чукчи-язычники.
В зиму 1868-69 года миссию на Колыме посетил якутский епископ Дионисий. Под его нажимом чукотский эрым Амраургин за свой счет построил часовню на р. Эломбал. Склонял его к этому всячески также колымский исправник Г. Майдель. В 1879 году (с подчинением Якутской епархии) была учреждена Чукотская духовная миссия в составе трех станов: Сенкельского, Чаунского и Эломбальского. В этой миссии подвизались три миссионера из монахов. Сенкельский стал обслуживать чукчей западной тундры и эвенов. Здесь все они считались крещенными. Два других стана обслуживали чукчей к востоку от Колымы. В сущности, их деятельность не распространялась далее мыса Шелагского. Таким образом, христианизации подверглись преимущественно кочевые чукчи. Уже к 1851 году в Чаунской миссии считалось 1176 крещеных чукчей. Чем дальше, тем настоятельнее действовали миссионеры. К началу ХХ в. православная обрядность довольно прочно вошла в быт западной группы чукчей. Так, в 1897 году было окрещено 113 взрослых, 111 детей и обвенчано 31 пар. Практически крещены были все родившиеся в районе дети. Учитывая независимый нрав чукчей, их особое положение в государстве, следует признать, что церковная обрядность признавалась ими как неизбежный и терпимый элемент из жизни.
На протяжении второй половины XIX и в начале ХХ в. действовало несколько миссионерских пунктов. «Один на юге расселения чукчей, в селе Марково, откуда ежегодно миссионер выезжал к устью Анадыря, куда на лето выходило значительное число кочевников. Лишь в 1910 году был учрежден особый миссионерский стан в поселке Ново-Мариинске в устье Анадыря».
В 1862 году была освящена марковская церковь 15 мая. Первый постоянный притч прибыл сюда в 1865 году. Настоятелем храма Святителя Николая Чудотворца стал священник, отец Митрофан Шипицин. Первую церковь построили из тополевого леса. Все три церкви строил брат учителя Афанасия Дьячкова. Афанасий Ермилович Дьячков был первым учителем в первой на Чукотке церковно-приходской школе, открытой в 1883 году при Марковской церкви. Он был чуванец по национальности, самоучка, писать и читать учился у Митрофана Шипицина.
Церковь была в Пятистенном на Анюе, в Ерополе на Анадыре, в бухте Провидения.
В 1889 году после возведений новых строений в Ново-Мариинске на средства-пожертвования жителей построена часовня в одном из помещений казармы, где жили казаки.
Первые православные молитвы на чукотский язык были переведены в 1821 году. С тех пор на чукотском языке вышло в свет много книг, особенно художественной литературы и учебников. Церковную литературу не издавали.
февраля 2005 года в 11 часов в Музейном центре «Наследие Чукотки» состоялась презентация книги «Евангелие от Луки» на чукотском языке. Переводчик книги И.В. Куликова, редакторы: Е.И. Тынеру, А.А. Кымытваль, А.П. Кергинто. Книга издана в 2004 году «Институтом перевода Библии» в Москве. К книге прилагаются три аудиокассеты на чукотском языке.
Впервые о христианском Боге аборигены Чукотки услышали в 1648 году, когда Семен Державин с дружиной, обогнув Чукотский полуостров, потерпел крушение под нынешним Анадырем и зазимовал на одноименной реке. Именно с того времени Чукотка и стала неотъемлемой частью России.
Настоящие православные миссионеры появились на Крайнем Севере позже. В конце XVII века на реке Анюе (там проводились ярмарки, на которые стекалось много инородцев) была построена часовня для крещения чукчей и представителей прочих северных народов. Крестились они за деньги или подарки, поэтому обряд совершался достаточно формально.
В 1839 году в поселении Крепость на реке Анадырь также возвели часовню. А в 1844 году тут был создан первый православный приход. Чтобы совершать крещение новообращенных, священник летом спускался на лодке в устье Анадыря, где собирались кочевые чукчи на ловлю рыбы. Например, в 1849 году из Камчатской епархии доносили в Синод, что священник Верещагин на этой реке «присоединил к стаду Христову 74 души обоего пола».
В 2012 году будет отмечаться 150-летие возведения церкви в Маркове – древнем поселении русских казаков на реке Анадырь. Построена она была на средства купца в 1862 году. С того времени, вплоть до установления здесь в тридцатых годах ХХ века советской власти, русские священнослужители не покидали Чукотку. С приходом большевиков все церкви на Чукотке были закрыты.
По дореволюционным отчетам, здесь числились 700 душ крещеных чукчей. До какой степени они действительно были православными, судить сложно. Во многом, оставаясь язычниками, чукчи зачастую не могли понять ни обрядов, ни молитв.
2.2 Новейший период православия на Чукотке
В 90-е годы прошлого века начался второй этап христианизации Чукотки.
На Чукотку стали приезжать православные священники из Магадана, Хабаровска и даже центральных районов страны.
Появились и представители других конфессий, главным образом адвентисты и баптисты соседней с Чукоткой Аляски. Они привозили гуманитарную помощь, совершали челночные рейды в самые отдаленные поселки округа, открывая там свои миссии.
июля 2000 года решением Священного Синода Русской Православной Церкви на Чукотке была создана епархия. Возглавил ее епископ Анадырский и Чукотский Диомид (Дзюбан). В ту пору ему было 39 лет, он окончил Духовную семинарию и академию в Москве. Несколько лет был настоятелем церкви в поселке Елизово Камчатской области. В 1992 году, еще будучи иеромонахом, он побывал с миссионерской целью на Чукотке. Именно он первым из российских священников посетил остров Врангеля и крестил там жителей поселка Ушаковский. В течение этой поездки он смог добраться до многих населенных пунктов округа и везде создавал православные общины. Тогда он еще не знал, что через десять лет ему самому в качестве епископа придется окормлять этот огромный заснеженный край.
Сегодня на Чукотке четыре православных прихода. Совсем недавно в село Марково прибыл молодой священник. Храм, 140 лет назад возведенный на средства купца Баранова, сгорел год назад. Верующие утверждают, что это был поджог, но следственные органы с ними не согласны. Сгорел – и все тут. Новому священнику в Маркове придется нелегко, надо восстанавливать все заново. Но помещение для богослужений уже подыскали.
Только за последние годы открылись церкви в поселках Угольные Копи и Лаврентия. Прихожан пока не очень много, но число их растет. Много верующих из числа коренного населения в селе Лаврентия. Есть верующие чукчи в Анадыре, на мысе Шмидта и в других местах. В основном это молодые люди со средним и высшим образованием. Некоторые из них вообще не знают родного чукотского языка, поскольку воспитывались в интернатах. К православию они пришли не по традиции, а сознательно. Несколько студенток Анадырского педагогического училища посещают молитвенный дом евангелистов, но большинство молодежи все-таки склоняется к православию.
июля 2003 года на самом высоком месте Анадыря был воздвигнут величественный Поклонный Крест из нержавеющей стали, покрытый прочнейшей позолотой, способной перенести полярную пургу и ураган. Изготовление этого символа христианства стало нелегкой инженерной задачей. Конструкцию пришлось делать разборной, чтобы можно было везти ее самолетом.
Теперь Крест возвышается на скале, где оборудуется смотровая площадка над городом. Крест этот осеняет «столицу Чукотского края» и виден из любой точки города. Утреннее солнце золотит его, и он пылает над городом подобно неугасимой лампаде.
По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II 11 августа 2004 года в Анадыре состоялось освящение памятника Святителю Николаю, архиепископу Мир Ликийских, чудотворцу.
Это самое большое в мире изваяние Святителя Николая установлено возле строящегося Кафедрального собора на высокой сопке на берегу Анадырского лимана. Благодаря этому, десятиметровый памятник виден за много километров не только с суши, но и со стороны Тихого океана.
Храм «Преображения Господня» расположен в здании казачьей казармы, построенном в начале ХХ века. Здесь на деньги жителей поста Ново-Мариинск была оборудована часовня. Позже к зданию пристраивались пристройки. В 1924 году в здании был Дом культуры, с 60-х годов хозяйственный магазин. В 1993 году здание передали православной церкви.
В 2005 году был достроен и православный девятикупольный храм Святой Живоначальной Троицы, сооружением которого по традиционной технологии из дерева 2 года занимались строители из Омска под руководством зодчего Архименко. Изготовили иконостас для убранства храма талантливые омские художники – Сергей Патрахин (иконопись), Павел Минин (резная икона) и Сергей Диянов (резной орнамент). Всего храм украшает более 110 икон, 60 из них резные. За храмом 11 августа 2004 года открыт памятник Святителю Николаю Чудотворцу (покровителю города Анадырь и всех путешествующих). Автор монумента – скульптор из Москвы, заслуженный художник России, кавалер ордена Преподобного Сергия Радонежского Сергей Исаков. Монумент общей высотой свыше 10 метров, весом около 4 тонн, целиком выполненный из бронзы, стоит на постаменте, облицованном черным лабродаритом (разновидность гранита).
По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла 19 июня 2009 года в поселке Угольные Копи начал свою деятельность миссионерский стан. Миссионерский стан на Чукотке был создан по просьбе епископа Чукотского и Анадырского Никодима и обращению его в миссионерский отдел Русской Православной церкви, возглавляемый архиепископом Белгородским и Старооскольским Иоанном, по благословению которого осуществляют свою миссионерскую деятельность клирики Белгородской епархии вместе со семинаристами Белгородской Православной духовной семинарии. Миссионерская деятельность стана осуществляется вахтенным методом.
3. Выдающиеся просветители Чукотки
3.1 Общие сведения о просветителях Чукотки
Русская православная церковь всегда составляла только особый отдел российского правительства. Миссионерское дело в Сибири совершалось на средства государства и под полным контролем полиции. Один из влиятельных участников этой казенной работы даже говорит: «Больше всего они (инородцы) указывают на то, что от царя нет прямого приказа для нас на принятие русской веры». Они говорят: «Если бы царь желал, чтоб все мы сделались русскими, то он, конечно, прислал бы об этом указ». Они понимают чутьем, что принятие русской веры – не только церковное, но также государственное дело.
С другой стороны, в прямом соответствии с таким положением вещей, история работы православных миссионеров среди сибирских племен, как об этом справедливо замечает Иохельсон, имеет в себе мало достойного, за исключением немногих лиц; таковы, например, алеутский миссионер Вениаминов и алтайский миссионер Вербицкий.
Первые попытки крестить чукч были сделаны тотчас же после встречи русских с этим племенем. Однако в последующие полвека это удавалось мало, прежде всего, из-за отсутствия попов и миссионеров. Аргентов упоминает, что в колымской часовне, за отсутствием священства, службы исполняли миряне. Даже гораздо позднее миряне совершали обряд крещения младенцев. Иркутский архиепископ Нил еще в 1848 году сделал распоряжение о том, чтобы священники обличали и искореняли это зло.
Первая церковь Колымского округа была построена в Нижне-Колымске в первых годах XVIII в. В 1704 г. из Тобольска была отправлена напрестольная пелена в Собачий Острог. В 1701 г. Средне-Колымск тоже имел церковь во имя Покрова Богородицы, построенную «по-черному», т.е. без дымовой трубы. В том же году в Средне-Колымске было только три дома. Верхний Колымск имел только часовню во имя Николая Чудотворца. Анадырская церковь, по Аргентову, была построена в 1743 г. Еще через год был прислан первый миссионер, иеромонах Флавиан, с тремя помощниками, но все они были убиты коряками в 1745 г. Первые священники на Колыме и на Анадыре принадлежали к зажиточной местной семье Трифоновых. Так, в Нижне-Колымске в 1753 г. находим священника Михаила Трифонова. Это был единственный священник всего Колымского края, и он посещал все три колымских города. До того он был священником у анадырских чукч. В 1757 г. видим другого священника, Прокопия Трифонова, переведенного в Анадырь в 1758 г. Однако в 1764 году, после разорения анадырской крепостцы, он был возвращен на прежнее место.
3.2 Чукотский первосвятитель
Много ли мы знаем о начале распространения христианского вероучения на Чукотке? Очень мало. Исторические сочинения прошлых лет говорят о том, что христианство среди чукчей почти не распространялось, обращение в православие было чисто номинальным, и вообще «немирные» чукчи всячески сопротивлялись крещению, что в глазах историков советской поры выглядело едва ли не достоинством. Только в наше время отыскиваются неизвестные ранее источники по истории православной церкви и миссионерской деятельности священников в Сибири и на Крайнем Северо-востоке.
Не так давно якутские краеведы опубликовали новые сведения об одном из тех подвижников служения Богу, чья деятельность непосредственно связана с началом распространения христианства на Чукотке. Теперь мы можем назвать и имя чукотского первосвятителя.
Его звали отец Георгий (Слепцов). Год его рождения пока не установлен, но известно, что он до отправления на Чукотку служил протоиереем в Якутской Богородской церкви. В 1799 году в год рождения Пушкина протоиерей Георгий обратился в Священный Синод за разрешением иметь походную церковь, дабы обращать в христианскую веру тех, кто живет в отдаленных от Якутска землях. В 1800-1804 годах отец Георгий проповедовал среди якутов. Сколько человек он окрестил, точно не известно, но мы знаем, что новокрещенные коренные жители очень часто получали при крещении фамилию священника. Фамилия Слепцов – одна из самых распространенных фамилий среди якутов, эвенков и эвенов. В 1805 году он выехал из Якутска в сторону Чукотской земли. Именно ему принадлежит инициатива и дело сооружения часовни, которая была воздвигнута в 1808-1809 годах в Анюйской крепости.
Около трех лет отец Георгий проповедовал христианское вероучение среди коренных жителей Западной Чукотки – чукчей. К сожалению, мы знаем пока очень мало подробностей его подвижнического служения на Чукотке. В 1812 году отец Георгий возвратился в Якутск и вскоре принял монашество. Известно, что он умер в 1817 году там же, в Якутске, в сане иеромонаха Спасского монастыря. Его последователи в деле служения Богу называли Георгия «первым, знаменитым якутским апостолом». Думается, у нас есть основания называть его чукотским первосвятителем.
3.3 «Я счастлив был тогда…»
В 1842 году высокопреосвященным Нилом, архиепископом Иркутским, в ведении которого находилась большая часть Сибири, весь Крайний Северо-восток, к Нижне-Колымской Спасской церкви был определен священник Андрей Аргентов, которому исполнилось тогда не более 26 лет. Ему поручалось исполнение миссионерской работы среди коренных жителей Нижней Колымы, Малого Анюя и Чаун-Чукотки. Для выполнения своих обязанностей Аргентову необходимо было один раз в год посещать юйскую ярмарку в местечке Островное на реке Малый Анюй, куда собирались представители проживавших на Чукотке и Колыме чукчей и юкагиров, коряков и эвенов, а также якутов.
Однако Андрей Аргентов уже в 1843 году в письме к архиепископу Нилу пишет о возможности открыть самостоятельный церковный приход «в чукотских кочевьях по западную сторону от Чауна». В случае открытия прихода Андрей Аргентов готов был стать его настоятелем и жить на Чаун-Чукотке постоянно.
Архиепископ Нил в своем письме просил уточнить, где именно можно было построить эту церковь, как далеко находилась бы она от Нижне-Колымска и каково мнение чукотских старейшин относительно пребывания среди них священника. Кроме того, преосвященный Нил поручал Андрею Аргентову побывать среди чаунских чукчей, «свыкаясь между тем с языком и нравами племен» этого края. Чтобы сведения носили более точный характер, отцу Андрею советовалось вести подробный путевой журнал.
На «вольнонаемном карбасе» 20 июля 1843 года отец Андрей отправился вниз по Колыме до Чаунской губы. Путь был не из легких. Шесть человек, среди которых купец Лука Бережнов, двое русских проводников, якут, казак и сам Аргентов, ехали по нескончаемым кочкам, грязи, горам, перелескам и болотам. При этом надо было тянуть карбас по многочисленным ручьям и речушкам.
Восьмого августа путники набрели у Орракоольвеема на стойбище чукчи – оленевода Майникляволя Аканькеева. Здесь отец Андрей «чинил состязание» с местным шаманом Тнепо, который активно противился крещению своих сородичей. Отец Андрей произнес проникновенную речь, во время которой все сидели не шелохнувшись. По ее окончании несколько голосов поддержали проповедника веры. «Обретено, – пишет Аргентов, – в тот день восемнадцать душ»…
Обратно в Нижнеколымск отец Андрей Аргентов попал только 15 сентября, и в письме, направленном на имя архиепископа Иркутского Нила, подтвердил свое мнение, что в чукотских стойбищах среди чаунских оленеводов может и должно утвердиться православное духовенство на постоянное пребывание, временные же выезды к ним священника большого успеха иметь не могут. В эту поездку он окрестил сто сорок человек. С октября 1844 до февраля 1845 годов Аргентов совершил новые поездки – на Чаун, к острову Анйон, а также в крепостцу Островную, где кроме чукчей крестил также ламутов и коряков, прибывших на ярмарку, всего сто двадцать семь человек.
февраля 1846 года Якутское Духовное правление сообщило Андрею Аргентову резолюцию правящего Архиерея, высокопреосвященного Нила, о разрешении устроить на Чаун-Чукотке церкви, ограничившись самыми простейшими архитектурными формами, согласовав это устроение с чукотскими старейшинами (эрэмами). Отец Андрей, памятуя о необходимости быть бережливым в расходовании церковных средств для постройки храма на Чауне, нашел благотворителя – нижнеколымского купца Василия Ивановича Трифонова, который с благословения архиепископа за свой счет построил при устье реки Большой (по-чукотски – Раучувеем) церковь. В своем донесении по поводу строительства Аргентов писал, что церковь заложена 29 июля 1848 года и окончена 31 августа того же года. Освящена церковь была в честь Святителя Николая Чудотворца, поэтому новый приход получил название Свято-Николаевского Чаунского.
Вполне справедливо надеясь, что основанная на Чауне церковь принесет благословенный плод среди чукчей, архиепископ Нил в начале 1849 года представил Святейшему Синоду проект об образовании прихода на Чаун-Чукотке. Святейший Синод, в свою очередь, рассмотрев проект, своим определением от 21 июля 1849 года разрешил образование прихода и положил ежегодно отпускать на содержание священнику жалованья 285 руб. 71,5 коп. серебром, причетнику – 157 руб. 14,5 коп., на путевые издержки – 200 руб. серебром и сверх того, единовременное пособие на устройство дома для причта – 500 руб. серебром.
Но при столь счастливом начале было упущено содержание и ремонт самой церкви, которая не могла быть прочной уже потому, что построена была людьми не совсем опытными, использовавшими частью выкидной с моря лес, частью материал от дома юкагира Лычкина. Усугубляло положение несвоевременное, за дальностью расстояния, получение жалованья, что вынуждало Аргентова к займам и неприятной отчетности.
В 1848 году в церковь на северном прибрежье, у устья Большой реки (она же Большая Бараниха) молодой священник отец Андрей Аргентов был назначен первым миссионером. Аргентов отправился в свою церковь вдоль морского прибрежья на пяти больших карбасьях колымского дела. Карбасья эти были сделаны так грубо и непрочно, что можно только удивляться, как это экспедиция на всем своем длинном пути не потерпела крушения. Колымчане, пришедшие на карбасьях, построили для Аргентова бревенчатую избу и сами ушли назад, оставив его одного с женой и прислужницей. Уже через несколько месяцев Аргентову пришлось поспешно бежать из своей миссии, потому что чукотские соседи требовали от него вступления в связь группового брака. Эту историю долго еще помнили на Колыме и русские, и чукчи. Аргентов ездил по стойбищам всю зиму, забирался на реку Чаун и на мыс Шелагский и в конце концов впал в искушение и заключил дружественный союз с чукчей Атато, равным образом и с его женой. Возможно, что в это время он еще не знал всех чукотских правил относительно группового брака. Через некоторое время Атато возвратил визит и просил взаимности. С ним было шесть товарищей, так что отказывать было бы опасно. В критический момент прислужница согласилась заступить место хозяйки. Чукчи, пожалуй, не вполне понимали это различие и считали прислужницу младшей женой Аргентова. Помимо того, по чукотским воззрениям, семья имеет право в брачных возмещениях заменять одну женщину другой. Вскоре после этого Аргентов поспешно оставил свою церковь. Это была первая и последняя попытка чукотских миссионеров поселиться среди чукч.
Однако, несмотря на все тяготы, он по-прежнему ревностно трудился в деле проповеди Христовой веры и от 22 декабря 1851 года сообщал в Якутское Духовное правление, что в этом году он пешком прошел 700 верст, водой проплыл 685 верст, на собаках проехал 3490 верст, а всего «по Ледовитому морю и арктическим Чаунским пустыням совершил 4875 верст».
августа 1854 года новый владыка, архиепископ Иннокентий Вениаминов, к епархии которого в 1852 году была причислена Якутская область, вызвал Аргентова в Якутск для выяснения дел по Чаунской миссии. 1 июля 1855 года отец Андрей прибыл в Якутск. На его докладе Иннокентий Вениаминов написал: «Если за священником Аргентовым нет никаких по Духовному направлению дел, то уволить его к своему месту (в Нижнеколымск), но с тем, чтобы он на будущий год выехал с семейством в Якутск и привез с собою все дела, касающиеся Чукотской миссии, а если таковые есть и при Нижнеколымской церкви, велеть привезти и их».
Прибывшего в 1856 году отца Андрея высокопреосвященный Иннокентий в декабре того же года направил в Олекминск. Вскоре по ходатайству архиепископа Аргентов получил и достаточное вознаграждение за свое миссионерское служение. По указу Святейшего Синода от 31 декабря 1857 года, «бывшему Чаунскому миссионеру священнику Андрею Аргентову, по вниманию к долговременной и отлично усердной службе, и притом на самом глубоком севере в Чукотской земле, где он пользовался ограниченным содержанием, а также в уважение того, что с увольнением его на родину миссионерская служба его не может быть вознаграждена пенсией, по примеру священников Якутских походных церквей или священников Камчатской епархии, назначено единовременное пособие в 1500 руб.».
На склоне лет отец Андрей Аргентов, размышляя о том, как он оказался на Крайнем Северо-востоке, писал: «Не умею дать ясного ответа, почему мне именно понравилось Нижнеколымск, из-за чего я предпочел его другим местам, пожелав туда на службу. Может быть, переезд к антиподам меня интересовал? Солнце глубокого Севера, то незаходимое, то невосходимое. Величественное сияние арктических небес. Мрак таинственной страны. Дивные пирамиды нетающего льда. Вековые завалы снегов по захолустьям тундренных междугорий. Может быть, и рассказы «бывалых» людей меня завлекали. Может быть, и самолюбие подстрекало меня. Я счастлив был тогда».
Как бы там ни было, но вклад Андрея Аргентова в дело христианского просвещения коренного населения Крайнего Северо-востока был оценен и Церковью, и наукой. Ему был вручен наградной крест за миссионерские труды. Кроме того, он был принят в члены-сотрудники Сибирского отделения Русского Географического общества.
В конце жизни, как бы подытоживая свою деятельность на Чукотке, отец Андрей писал: «Житьем там жил: И радости знаю, и много горя, и лишений разных испытал. Смерть многажды видел в самые глаза. Господь, однако же, хранил пришельца. Жив остался. Достиг такого возраста, который по Давиду, – еле в силах человек (70 лет). Вот и родину свою увидел, где такое изобилие рекомой оной благодати… Суда, и милости, и правды отнюдь не более я вижу здесь, чем все это я видел там».
В 1909 г. по побережью Чаун-Чукотки проезжал Н.Ф. Калинников, помощник начальника Анадырской округи. В своей книге «Наш крайний Северо-восток» он описывал увиденную им Николаевскую Чаунскую церковь: «Постройка хорошо сохранилась до настоящего времени, хотя время, бураны, кочующие и проезжие сделали со своей стороны все для ее разрушения. Нет окон, дверей, повытаскано железо, некоторые стены пошли на топливо… постройка начала приходить в упадок, и теперь она стоит печальным памятником былых, более бодрых времен нашего культурного движения на восток, давая случайному путнику временное укрытие от бурана».
3.4 «Следующие партии миссионеров…»
Майдель в 1870 году предпринял постройку церкви на реке Еломбале, притоке Большого Анюя. Omrakwurgьn, новый чукотский князь, пожертвовал на церковь четыреста убойных оленей. Олени были съедены русскими колымчанами, впрочем, и церковь и дом для священника были построены, но никто не хотел там жить.
Следующие партии миссионеров, быть может, из-за странной истории с Аргентовым, были назначены уже из монахов. Число их постепенно возрастало. В конце XIX века в колымском округе было три миссионера. Один действовал в городе Нижне-Колымске, другой – в поселке Пятистенное, на реке Большой Анюй, и третий в якутском наслеге Сен-Кюэль, на самой границе с западной тундрой. Место для этого миссионера было указано лично якутким епископом Дионисием: «Повелеваю миссионеру поселиться на тундре, на Большой Чукотской реке. Самое имя этой реки указывает, что места эти служили издревле для обитания чукоч».
На деле, однако, Большая Чукотская река является особого рода проблемой. Здесь, по-видимому, никогда не было чукоч, но в XVII веке обитал какой-то другой народ, который казаки-завоеватели тоже называли «чукчи», народ этот исчез еще два века тому назад. Тундра вокруг Большой Чукочьей реки была до такой степени пустынной, что новый миссионер мог поселиться только на ее окраинах, в одном из крайних якутских наслегов.
В начале ХХ века в Колымском крае было семь священников: четыре приходских и три миссионерских. При церквах состоял довольно значительный клир: дьяконы, дьячки, псаломщики. Число православных вместе с крещеными чукчами не превышало четырех тысяч. Таким образом, на каждого священника приходилось пятьсот человек паствы. Верхне-Колымск, Средне-Колымск и Нижне-Колымск имели деревянные церкви. В других поселениях были простые деревянные часовни, где службы справляли лишь раз в год, во время проезда одного из священников.
На Анадыре, напротив, был только один приходской священник, который в то же время был и чукотским миссионером.
В 80-х годах XIX века во всей Якутской области был только один священник якутского происхождения, только что получивший посвящение. С другой стороны, во всей Якутской области есть только один приход, где жители не знают якутского языка и вообще чуждаются якутской народности. Этот приход – Нижне-Колымский. Единственный якутский священник был назначен в этот единственный антиякутский приход, случайно или с умыслом. Через несколько лет священник-якут получил чахотку и умер в половине 90-х годов.
Нравы и обычаи колымского духовенства ничем не отличались от простого рядового населения. Не говоря уже о ближайших временах, колымский архив был полон указаний на прошлые годы также весьма недвусмысленного типа. Приведу несколько примеров, связанных с обращением туземцев.
Так в 1821 году средне-колымский священник Михаил Сивцев был предан суду за то, что отнял у ламаута-новокрещена его законную жену и силою оставил ее в своем доме. В обвинительном акте было много подробностей, которые лучше не приводить.
В 1826 году священник Василий Трифонов был предан суду за продажу спирта чукчам.
В 1837 году вышеупомянутый исправник Виноградов написал письмо чукотскому миссионеру того времени, утверждая, что этот миссионер привез с Анюйской ярмарки «кипу чукотских грехов на четыре вьючных лошади» (24 пуда). Над словом «грехов» сверху написано «мехом». Миссионер ответил: «Письмо Ваше указует малое усердие Ваше к строительству церкви и к службе отечеству».
Миссионеры получали денежные фонды и товары, назначенные для чукотских подарков, и раздавали их точно так же, как светская власть. Каждый новокрещенный язычник получал сахар, табак и другие ценности так же точно, как при уплате ясака царю.
Крещение и уплата ясака были вообще тесно связаны вместе. Как писал один миссионер в докладе епископу, «креститься для язычника обозначает заплатить ясак небесному царю». С другой стороны, способ заманивать язычников к крещению при помощи подарков приводил к различным странным сценам. Одна из этих сцен описана Матюшкиным в «Путешествии Врангеля». Она произошла на Анюйской ярмарке, где молодой чукча внезапно выпрыгнул из купели и стал бегать по комнате, мокрый и голый, с криком: «довольно, не надо, давай мой табак».
Миссионеры нередко были в то же время и сборщиками ясака. Так, в 1814 году вышеупомянутый отец Григорий Слепцов совершил поездку к чаунским чукчам и привел 77 мужчин к присяге. Некоторые из них были также крещены. В связи с этим он привез в Нижне-Колымск 87 пудов моржовой кости и много пушнины. Все это он передал в казну. Чаунские чукчи, как видно, пытались лишить его жизни и забрать эти ценности. Его спас богатый чукча Валетка, который убедил их оставить его в покое. В последующие времена работа миссионеров протекала в таких же условиях. Например, история с казенной бумагой, посланной из якутской консистории начальнику православной миссии на Колыме. Она относилась к вопросу о соблюдении великого поста новокрещеными чукчами, которые обычно питаются почти исключительно мясной пищей. На полях было подписано: «Отец, пошли мне хорошей юколы побольше, я люблю ее исти». Было подписано: «Отец Доримедонт». Быть может, эта приватная просьба о юколе имела какую-нибудь связь с вопросом о посте. Юкола была своевременно отправлена в количестве трех вязок (сто двадцать крупных рыб). Оплачена юкола не была, как это обычно случается в приватных отношениях между высшими и низшими.
3.5 Еще один опыт миссионеров Чукотки
Один из миссионеров, проживавших в Колымском крае в 90-х годах XIX века, отец Виктор, постоянно жил в городе Нижне-Колымске. Он числился миссионером приморских чукч и также состоял главой миссии. Весь интерес его жизни заключался в разведении породистых собак, на что и уходило все его жалованье и доходы. Ездить на своих собаках он, однако, не умел, а держал специального «каюра» (ямщика).
Что касается миссионерской работы, то год от году он делал приготовления к какой-то далекой экспедиции. Но планы его ежегодно нарушались теми или иными обстоятельствами. Ближайшие приморские чукчи обитали на мысе Шелагском, за несколько сот верст от Колымы. Тем не менее, однажды поездка к Шелагскому мысу была действительно предпринята. В чукотском поселке русские гости нашли всех жителей мертвыми, перерезанными и, пораженные страхом, в панике бежали обратно. Отец Виктор совершенно не знал ни чукотского языка, ни даже торгового русско-чукотского жаргона.
Другой миссионер, отец Венедикт, должен был заниматься западными, оленными чукчами. Он жил, как упомянуто выше, на окраине западной тундры, в якутском селении Сен-Кюэль. Часть оленных чукоч время от времени подкочевывала к месту жительства, и тогда он пытался войти с ними в общение. Для этой цели ему были нужны два переводчика: один переводил с русского на якутский. Любой мещанин или казак из Средне-Колымска был совершенно пригоден для этой цели, так как средне-колымчане вполне двуязычны. Другой переводчик, обыкновенно из тундренных юкагиров, живущих в постоянном соседстве с чукчами, переводил с якутского на чукотский. Сквозь это двойное посредство отец Венедикт пытался проповедовать слово божие своей чукотской пастве. Выходило, должно быть, не весьма вразумительно. Пребывание отца Венедикта в поселке Сен-Кюэль было оборвано довольно неприятно полицейским расследованием о каком-то котле, который пропал в одном из соседских домов. Впрочем, обвинение не было доказано, и дело прекратилось. Однако, после того отец Венедикт не рассудил остаться на Сен-Кюэле. Был он к тому же со многими странностями. Он, как говорили, пришел из России пешком до самого Якутска. Будучи на Колыме, он писал обширные и неутомимые доносы на других колымских священников, а также на светских людей. Его обличения были вообще не обоснованы и оставались без движения. Он хвастался также не раз и не два, будто якутский епископ взял с него торжественное обещание обойти все поселки и стойбища чукоч и привести их к святому крещению. Для этой почетной цели епископ вручил ему две тысячи рублей.
Отец Венедикт до такой степени презирал своих сослуживцев по церкви и по миссии, что даже ничуть не считался с религиозными обрядами, которые они совершали. Он, например, совершал церковные браки над чукчами, уже венчанными у них.
После истории котлом отец Венедикт решился внезапно исполнить поручение епископа и, оставив Сен-Кюэль, действительно направился вместе с оленными чукчами на восток, к мысу Дежневу. Он путешествовал около двух лет и последовательно посетил все чукотские поселки на прибрежьях обоих океанов. Конечно, он перенес при этом много лишений. Запасы его совершенно истощились, и в последнюю часть путешествия он жил одной жизнью с чукчами. Он начал свои путешествия на реке Россомашьей. Потом, через три года Отец Венедикт приехал с группою приморских чукч и оставался у него 18 дней. Он прожил перед этим две недели в бревенчатой избе у американцев. В бухте Лаврентия американцы работали по закупке живых оленей для американского правительства. Их начальником был Джон Келли. Они отнеслись к странствующему священнику с большим вниманием. Дали ему винтовку, нож и топор, снабдили припасами.
На устье Анадыря Кьlatь получил в награду чаю и табаку. На отце Венедикте не было даже рубахи, и его меховая одежда кишела вшами. Он проехал до Марковой, а оттуда на реку Анюй. Впрочем, и в этом путешествии ему не повезло. Он и его спутники потеряли дорогу в снегах и совсем умирали с году, когда тунгусы, проходившие мимо, нашли их следы и пришли им на помощь. Вскоре после того отец Венедикт оставил наконец Колыму и направился в Якутск. Путешествие отца Венедикта весьма замечательно. Отправляясь в свое путешествие, он не знал ни слова по-чукотски. Вместе с ним ехала русская женщина, вышедшая замуж за чукчу. Эта женщина служила ему переводчиком, но где-то на полярном берегу она его оставила. После того он должен был сам заботиться о всем необходимом для жизни и дороги. И для проповеди у него не оставалось ни времени, ни охоты. Во всяком случае, Кьlatь и его товарищи ничего не говорили о проповеди отца Венедикта. Напротив того, они говорили, что он все время молчал, но иногда начинал кричать и плакать, как маленький ребенок. Ему, очевидно, у чукч стало невтерпеж.
Третий миссионер того же времени был отец Михаил. Он не был монахом и служил долгое время дьяконом при колымском протоиерее, и ему ужасно хотелось получить достоинство священника. Для этого он стал деятельно разъезжать по чукотским стойбищам, занимаясь, впрочем, не столько проповедью, сколько торговлей. Он пытался составить русско-чукотский словарь. Колымчане над ним насмехались: «Он пишет словарь свой на пыжиках и присылает его в Нижне-Колымск запечатанным в сумах». В этом было много правды. Так, например, он возил с собой бумажные иконки святых, полученные бесплатно в огромном количестве из города Якутска, и выменивал их у набожных ламутов и юкагиров по белке за штуку.
В конце концов он получил посвящение. Тогда словарь стал ему не нужен, и, не зная, что с ним делать, он передал его. Это книжка из серой бумаги, сшитая в восьмушку, без переплета, в сальных пятнах, исписанная карандашом. Работа над словарем у отца Михаила проходила в таком роде. Он выписал все слова из маленького печатного русско-немецкого словарика и потом стал перекладывать их по-чукотски с помощью переводчика. Там были такие слова: «герцог», «гувернантка». У чукоч, разумеется, нет ни «герцогов», ни «гувернанток». Для последнего слова переводчик подсказал ему весьма неприличный вариант. Отец Михаил немного говорил по-чукотски, но все исключительно в пределах торговых интересов.
С таким миссионерами неудивительно, что большая часть чукч, за исключением тех, которые живут в непосредственной близости с русскими поселками, оставались и остаются до сих пор некрещеными.
Даже те, кто получил крещение, не знают своих имен, ни один из них не знает имени Христа, не соблюдает христианских праздников. Они живут, как жили, принося жертвы духам-хозяевам и злым духам, занимаются магией и шаманством. Однако и русские колымчане в этом отношении мало отличаются от чукч.
Зажиточный купец города Средне-Колымска Нехорошев внезапно был поражен умственным расстройством. Жена его позвала якутского шамана «полечить» своего мужа. Шаман объявил, что ему необходим для обряда шаманский плащ из амбара. Женщина, опасаясь последствий, обратилась за советом к среднеколымскому священнику, который в то время служил за протопопа. Священник отвечал с большим благоразумием: «Если из этого выйдет какая-нибудь польза, я разрешаю взять одновременно и плащ, и шамана».
В 1902 году, из полицейского управления исчезла большая сумма денег (28 тысяч рублей). После целого ряда поисков исправник, по совету того же протопопа, решил обратиться к шаманам. Позвали сначала якутского шамана, а потом тунгусского. Шаманы оказались, однако, благоразумнее казенных чинов. Они объяснили, что на казенных бумажных деньгах есть водяные знаки и оттого духи-помощники не могут их найти. Через два года оказалось, что деньги украл церковный псаломщик.
3.6 Марковская церковь
В ту пору в Маркове был центр Анадырского православного прихода, охватывавшего громадную территорию, включая север нынешнего Корякского округа, там же проживал его притч. В селе начинались первые робкие попытки выращивания овощей на Чукотке. Основное постоянное население села составляли переселенцы из Гижиги и Средне-Колымска. Преобладали объединенные в общины по признакам принадлежности к различным народностям коренные жители.
Привлекательность села стала возрастать после того, как в 1862 году здесь была построена первая церковь Анадырского прихода. Это послужило толчком для переезда в Марково духовного притча из Крепости, где он находился с 1844 года при тамошней часовне для обращения местных жителей в христианство. Во второй половине 1860-х годов крест церкви послужил ориентиром для астрономического определения положения села по географической долготе и широте участником экспедиции Гергарда Майделя Карлом Нейманом. Это было первое определение по двум координатам для карты тогдашнего Генерального штаба, сделанное в центре громадного края.
Священник Шипицын приехал в Марково в апреле 1865 года со своей семьей. С ним прибыл псаломщик Федор Верещагин тоже с семьей.
Что представляла собой первая Марковская церковь, мы находим из описания американского журналиста и путешественника Джорджа Кеннана. Он пишет: «Церковь бревенчатая. Стены здания украшены изображениями патриарха и русских святых, перед которыми горят большие восковые свечи, перевитые спирально полосками позолоты».
Храм освящен в честь святителя и чудотворца Николая Мирликийского в 1862 г.
Из Гижиги Додд и Кеннан выехали в Марково, куда они прибыли за несколько дней до Рождества – в середине декабря 1865 года. Приезд в Маково Кеннан описывает как «торжественный въезд» знатных представителей. «Сани подъехали к дому священника, где мы предполагали остановиться. На крыльце стоял священник… с длинными развевающимися волосами и бородой, в широком черном одеянии, держащий над головой своей длинную сальную свечу, пламя которой сильно колебалось в холодном ночном воздухе. «Здравствуйте, добро пожаловать», – сказал он. Чуванцы, юкагиры, русские в желтых меховых копорах и платьях из оленьих шкур толпились у дверей.
Кеннан описывает комнату, в которой поселил их отец Митрофан: «Пол устлан мягкими оленьими шкурами, в которых нога утопала при каждом шаге, яркий огонь горел в красивом очаге, приветливо освещал всю комнату. Кроме того, восковая свеча с позолотой горела перед массивным, вызолоченным образом против дверей, в окнах стекла вместо льда или пленки рыбьих пузырей… Несколько книг и журналов лежало на столике в углу, и все в доме было удобно, со вкусом и рассчитано на комфорт».
Американские торговцы стали создавать на территории Чукотки свои «опорные пункты» в виде широко разветвленной сети «разъездных агентов» из людей чукотской национальности, которые, получая товары от американских купцов, разъезжают по территории Северо-востока, ведут меновую торговлю с населением, выгребая их запасы пушнины. А.Е. Дьячков свидетельствует, что «новый порядок торговли год от года все тяжелее отражается на бедном Марковском жителе, потому что торгующие лица, уполномоченные торговыми правами и от русских купцов, объезжают стойбища чукчей от Марково во все стороны на 500 и более верст и закупают все до самой маленькой вещицы. В этих условиях полностью прекратили деятельность Анюйская, Гижигинская и Марковская ярмарки.
Плохой улов рыбы, малая добыча оленей, а также разорение Русско-Американской телеграфной компании привели марковцев и жителей близлежащих сел к голоду в конце 1867 – начале 1868 года.
Кеннан писал в декабре 1867 года: «Вечером мы приехали в город Анадырск, если можно назвать городом то, что от него осталось. В двух верхних селениях Оселкино и Проруково, бывших прошедшей зимой в цветущем виде, не было ни одного жителя, а в Марково жило несколько семейств, истощенных голодом, которые, лишившись всех собак, не имели средств выехать из селения… Громкий лай собак не извещал о нашем приезде; никто не выходил к нам навстречу, окна домов были заколочены деревянными ставнями и до половины занесены снегом, на котором не видно было ничьих следов, и все поселение было молчаливо и пустынно. Казалось, будто одна половина жителей вымерла, а другая отправилась хоронить ее».
Еще в середине семидесятых годов русские жители Марково не раз затевали разговор с отцом Митрофаном о необходимости обучения их детей грамоте. Об этом стали говорить на сходках и чуванцы.
Отец Митрофан одобряет – надо обществом просить епархиальное начальство в Благовещенске разрешить открыть здесь церковноприходскую школу и прислать учителя…
Бумагу об этом писал Афанасий Ермилович Дьячков в доме у священника при его консультации. На прошении стояли две подписи: старосты Кулиновского, за которого расписался Дьячков, и священника – отца Митрофана Шипицына.
Пакет с первой почтой 1880 года отправили в Гижигу и далее в Благовещенск. Оставалось теперь ждать: как поступит начальство…
Да и в Марково было не все благополучно. Осенью 1882 года сгорела деревянная церковь.
В деле создания школы в Марково перекрещивались интересы народа, правительства и церкви. Создать здесь казенную школу правительственные чиновники не могли – не было денег. Разрешить организовать народную школу не хотели – опасно, будет вольнодумство. Решили пойти на создание церковноприходской школы под контролем церкви и поручили Митрофану Шипицыну подобрать учителя на месте. Такое разрешение от епархиального начальства было получено лишь с февральской почтой 1883 года. На «содержание школы, жалованье учителю и приобретение учебных пособий выделялось сто рублей в год из Благовещенского Комитета православного миссионерского общества».
В мае 1883 года по ходатайству жителей села священником Митрофаном Шипицыным была освящена и открыта первая школа на Чукотке. Занятия в школе по поручению священника вел чуванец-самоучка Афанасий Ермилович Дьячков, а также сам Митрофан Шипицын.
Еще в 1865 году, когда Шипицын вместе с псаломщиком Федором Верещагиным впервые приехал в Марково, прежний священник, передавая ему приход, советовал обратить особое внимание на семью Ермилы Ивановича Дьякова, проживавшую в Оселкино.
Благодаря тяге к знаниям Афанасий Ермилович по сути самостоятельно к 28 годам овладел грамотой. Когда священник Митрофан Шипицын увидел, что Афанасий уже научился читать, ему стали давать читать на клиросе Часослов и Псалтырь, что сильно подняло его авторитет среди соплеменников… Им льстило, что грамотным стал их соплеменник, и это поднимало их собственную самооценку.
В автобиографии Дьячков пишет: «Когда в 1883 году по распоряжению епархиального начальства священником Митрофаном Шипицыным открыта была в Марково школа, тогда отец Митрофан обратился к нему – Афанасию – с предложением поступить в школу в качестве учителя. Хотя Афанасий сознавал не достойным взять на себя учительскую обязанность, потому что учитель должен быть вполне образованным человеком, но делать было нечего, да и занятия обучения детей грамоте некому было вести, а псаломщику священник по каким-то причинам не доверял обучение детей. С открытия школы… Афанасий занимается в ней преподаванием грамоты».
Открытие школы в Марково состоялось 15 мая 1883 года. Закончилась зима с ее лютыми морозами, сильными метелями. С декабря минувшего года сельчан приводило в ужас массовое заболевание взрослых и детей какой-то болезнью, которая выражалась «колотью в животе и горячкой». Это была эпидемия гриппа. Афанасий Ермилович пишет: «Болезнь обнаружилась в доме купца, приехавшего с Колымы. Купец жил в доме у священника, а торговыми делами занимался в особом доме». Болезнь продолжалась до февраля 1883 года. От нее умер 61 человек в 1882 году и 120 человек в 1883-м.
Школа – небольшое и невысокое, всего в 16 венцов, здание с односкатной крышей из тополевой коры – как-то сиротливо возвышалась перед собравшимися. На окнах висели гирлянды из зеленого стланика, перевитого лентами. Над входной дверью были тоже прибиты ветки стланика, а над ними выше прикреплена небольшая иконка Божьей матери.
Еще в апреле А.Е. Дьячков обошел все дома в Марково, переговорил с родителями, переписал всех детей от 8 до 15 лет – мальчиков и девочек. В список было занесено человек 40. Мы не располагаем первоначальным списочным составом учеников, но знаем, что через три года (в 1886 году) школу окончило 36 человек. Таким образом, с мая 1883 года к занятиям должно было приступить не менее 36 учеников.
Благовещенская епархия выделила деньги на строительство в Марково новой церкви вместо сгоревшей. Выделены были деньги и на новое церковное оборудование. Этого добился отец Митрофан: он весной 1884 года специально ездил в Благовещенск. Псаломщик Федор Верещагин еще зимой был направлен Шипицыным в Якутск в патриархию с просьбой выделить для новой церкви все необходимое: подсвечники, иконы, облачения, священные книги, свечи, гарное масло, лампады и многое другое. Зимним транспортом на собаках все это было доставлено в Марково.
В начале 1885 года строительство было закончено, и вскоре церковь была освящена. Но и она прослужила всего четыре года и также по халатности истопника в ноябре 1889 года сгорела дотла. Вновь марковцам пришлось строить церковь, но теперь уже не из тополевого, а из лиственничного леса. На строительство новой церкви плотниками работали все пять братьев Дьячковых: Афанасий, Осип, Илья, Иван и Данила…
году отец Митрофан Шипицын, спускаясь вниз по реке Анадырь с очередной миссионерской миссией, в маленьком чукотском стойбище на Утесиках «имел счастье повстречать» новоприбывшего первого начальника Анадырской округи Леонида Францевича Гриневецкого. Встреча отца Митрофана с г. начальником происходила в самых любезных отношениях с обеих сторон.
Во время их беседы Шипицын узнал, что высшие власти России в 1888 году решили образовать Анадырский округ, определили его границы, утвердили штат работников. Управление в июле 1889 года прибыло на Чукотку и приступило к работе. Они договорились, что весной 1890 года Шипицын с группой марковцев приедет в устье Анадыря для информирования о положении дел в округе. И в конце апреля 1890 года такую поездку на устье совершат священник Шипицын, староста Кулиновский и учитель Дьячков.
И на этой встрече Шипицын продолжал доказывать Гриневецкому выгодность размещения окружного управления в селе Марково, и слова его достигли цели.
Как положено, первого октября 1890 года начались занятия в марковской школе. Открытие нового учебного года начиналось молебствием у здания школы, украшенной детьми зелеными ветвями стланика и гроздьями спелой, тронутой первыми морозами рябины. Народу было много. Присутствовали в парадном мундире Гриневецкий, урядник Павлов, часть казаков. Отец Митрофан был на подъеме. Это было его первое богослужение «при ясных очах администрации округа». Служба прошла хорошо. Пел небольшой церковный хор.
В конце февраля 1891 года разразился сильный буран. Намело много снега. Прекратились все работы на строительстве церкви. За неделю до такой плохой погоды Митрофан Шипицын и Осип Дьячков на двух нартах уехали в Якутск за чертежами для строительства храма и всякими церковными вещами.
Пильщики досок, используя впервые привезенную сюда Гриневецким продольную пилу, уже более двух недель не распилили ни единого бревна. Сильный ветер так холодил, особенно верхнего пильщика, что он и получаса не мог работать. Замерла и подготовительная работа – обтесывание бревен для сруба церкви.
ноября 1895 года по приглашению отца Митрофана и старосты Кулиновского были собраны жители Маркова для разбора лесов внутри церкви, обваловки ее стен снегом (как делали и в прошлые годы для сохранения тепла внутри помещения). Открытие церкви намечали на начало декабря.
Летом 1904 года в церкви отец Митрофан проводил службу о даровании воинству российскому победы над японцами. Он произнес проповедь, но, проклиная нехристей-японцев, он не призывал прихожан жертвовать в помощь воюющей русской армии кто чем может. Он решил просто обойти этот вопрос – так будет спокойнее. И оказался прозорливым.
Церковь в Марково сыграла выдающуюся роль не только для консолидации здесь населения окрестных территорий, но и в его образовании и просвещении.
3.7 Митрополит, миссионер
христианство чукча миссионерский церковь
Нестор (Анисимов), в миру Николай Александрович, митрополит Новосибирский и Барнаульский.
Родился 9 ноября 1884 года.
Сын военного чиновника Александра Александровича Анисимова (статского советника) Свияжского полка. Мать Антонина Евлампиевна – дочь протоиерея настоятеля Вятской кладбищенской церкви (Ахтырского кладбища).
Николай Анисимов по окончании реального Казанского училища был послушником Казанского Спасского монастыря и поступил на миссионерские курсы при Казанской Духовной Академии по калмыцко-монгольскому отделению.
Николай Анисимов имел призвание служить народу на просветительно-церковном поприще.
апреля 1907 года пострижен в монашество, 6 мая рукоположен преосвященным Иннокентием Алтайским миссионером (потом епископом Благовещенским) в сан иеродиакона, 9 мая того же года рукоположен в сан иеромонаха ректором Казанской Духовной Академии епископом Алексием.
В мае того же года, по благословению отца Иоанна Кронштадтского, отправился миссионером на Камчатку к архиепископу Евсевию Владивостокскому и Камчатскому. В первые же годы своего пребывания в Камчатской области, ознакомившись с жизнью и бытом населения Камчатской области, иеромонах Нестор отметил, что на Камчатке нет духовной миссии и никакой миссионерской работы. Но по камчадальским селениям были кое-где приходы. Также и среди оседлых и кочующих народностей: тунгусов, чукчей, коряков, алеутов и других, не было никакой работы духовного и культурного просвещения, не было для детей этих народностей и школ. Население жило нормальной жизнью этих доверчивых детей природы, ничего не знавших на свете, кроме своей камчатской примитивной жизни среди суровой природы. Их эксплуатировали жестоким хищническим образом наезжавшие туда всевозможные торговцы, которые за мишуру, за бесценок или за водку и спирт обогащались, а население бедствовало. Также жестокий ущерб причиняли населению Камчатско-Чукотского края американцы и японцы. Американцы десятки лет безнаказанно обирали население, навязывая всякий хлам, привозимый из Америки на своих шхунах. Японцы, пользуясь ничтожной охраной дореволюционного времени – двумя военными кораблями Охотского моря и Великого океана – легко и безнаказанно вылавливали нашу рыбу, имея сотни пароходов и шхун в российских водах.
Изучив на Камчатке тунгусский и корякский язык, отец Нестор перевел Божественную Литургию, часть Евангелия, составил словарь и разговорные вопросы и ответы на корякском языке. На тунгусский язык перевел молитву Господню «Отче наш…», заповеди Моисея и заповеди Блаженства.
Изучив эвенский язык и отчасти тунгусский, отец Нестор составил словарь, небольшой разговорный сборник вопросов и ответов и перевел частично литургию. Благоустроил колонию прокаженных, часто посещая больных для изучения лучших условий их существования, посетил большую колонию прокаженных в Ямбургском уезде, Петербургской тогда губернии.
В 1910 г. предложил создать Камчатское православное братство. Идею поддержал Николай II, одним из первых внесший со своим семейством пожертвования деньгами и вещами. Три года спустя в рядах братства насчитывалось 1900 человек, оно имело отделения во многих городах Российской империи. К 1916 г. на средства братства на Камчатке было выстроено 7 церквей, открыто 8 новых школ с хорошо подобранными лучшими по тем временам учебными пособиями. Недалеко от Петропавловска-Камчатского появился лепрозорий для прокаженных.
В 1913 году отец иеромонах Нестор был возведен в сан игумена, а в 1915 году в сан архимандрита. В 1914-15 годы отец Нестор добровольно, с благословения своего архипастыря, отправился на фронт, организовав санитарный отряд «Первая помощь под огнем врага». Руководил отрядом на передовых позициях, сам вместе с отрядом оказывал помощь раненым, выносил их из огня, перевязывал, напутствовал и направлял в госпитали и лазареты. Работая при Лейб-Драгунском полке в кавалерии, сам верхом на коне бросался с эскадроном в конную атаку, выносил раненых, за что имелетбоевые награды, не утратившие своего значения и в настоящее время. Он имеет высшую духовную награду – наперстный крест на Георгиевской ленте и ордена с мечами Анны 3-й и 2-й степеней, св. Николая и другие знаки отличия.
В 1916 г. по постановлению Святейшего Всероссийского Синода избран в первого самостоятельного епископа Камчатского и Петропавловского и 16/29 октября 1916 г. в городе Владивостоке посвящен, совсем молодым еще на 31-м году жизни, в сан епископа четырьмя архипастырями: архиепископом Евсевием Приморским и Владивостокским, архиепископом Сергием Японским, архиепископом Евгением Благовещенским и епископом Павлом Никольско-Уссурийским.
В 1917 году епископ Нестор был избран на Камчатском Епархиальном съезде членом Всероссийского Поместного Церковного Собора, также с избранным представителем от Камчатской епархии мирянином камчадалом П. Новограбленновым.
В 1919 году, возвратившись на Камчатку через Европу, Африку, Азию (через Сибирь было невозможно, ввиду военного положения), оставался там до 1920 года. В 1921 году основал Камчатское Подворье в городе Харбине, где организовал Дом Милосердия и Трудолюбия. Основал приюты для детей-сирот русской и китайской национальностей, приют для юношей-наркоманов, приют глухонемых, дом для душевнобольных (умалишенных), школы с различными прикладными искусствами: живопись-иконопись, рукоделия, шитья и кройки, ремесел столярных, ткацких, сапожной мастерской; бесплатные столовые для бедноты, бесплатную амбулаторию, зубоврачебный кабинет в Доме Милосердия. Дети-сироты обучались в гимназиях. В 1933 году епископ Нестор был возведен в сан архиепископа. К 25-летию архиерейства был награжден бриллиантовым крестом на клобук.
Выпустил книгу «Расстрел Московского Кремля» (о разрушениях, произведенных в Кремле большевиками). Тираж книги был конфискован, автор арестован, но вскоре выпущен, вернулся на Камчатку. С начала гражданской войны в эмиграции. В Советский Союз возвратился в 1948 году. Вновь был арестован; провел 8 лет в мордовских лагерях и в Чите. После освобождения в 1958 г. – митрополит Новосибирский и Барнаульский, позже возглавлял Кировоградскую и Николаевскую кафедру.
Заключение
В заключение курсовой работы можно сказать, что после того, как были налажены регулярные связи с народами Крайнего Севера, перед царским правительством встал вопрос о массовой христианизации чукчей, эвенов, юкагиров, чуванцев. И, конечно же, в процессе русификации и приведения в подданство коренных народов Чукотки верным помощником русского самодержавия должна была стать Православная церковь. Поэтому одновременно с организацией торговых и административных пунктов воздвигались часовни.
Вместе с постройкой Анюйской крепости была воздвигнута часовня, через которую вплоть до середины XIX века и велась пропаганда христианства. Чукчи же собирались туда лишь на время ярмарки. Сюда приезжали и миссионеры. Однако их деятельность не принесла почти никаких результатов. Миссионеры не владели чукотским языком, действовали через местных переводчиков, которые не понимали основ христианской религии, далеких и чуждых их идеологическим воззрениям.
Никакого результата не имели и 15-летние странствия священника Андрея Аргентова, стремившегося обратить в христианскую веру хотя бы одного человека на чукотской земле. Его небольшая церквушка, построенная по благословению архиепископа Нила в 1848 г. на северном побережье у устья Большой Баранихи, долгие годы пустовала.
Не выполнили своей миссии по христианизации чукчей и прибывшие за последующие годы на Чукотку духовные лица.
Только с помощью подарков удавалось миссионерам обратить чукчей в христианскую веру, т.е. совершить обряд. Получив подарок, они снова становились верными языческим обычаям и продолжали поклоняться своим многочисленным богам.
Жившие в соседстве с русскими чуванцы, юкагиры, а также эвены, появившиеся на Чукотке в XIX веке, восприняли русскую веру, соблюдая при этом и языческие обряды. Они стали носить православные имена и фамилии, иконы сделали необходимым предметом своих жилищ.
Ассимиляция коренных народностей с русским населением не могла не повлиять на идеологию русских старожилов. Ими были восприняты и привнесены в свою идеологию некоторые элементы национальной культуры Крайнего Севера.
Новый этап христианизации народов Крайнего Севера наступил с попытками миссионеров внедрения и разработки письменности для языка народов населяющих эти необъятные просторы. Появление письменности способствовало процессам христианизации и достижения контакта понимания между народами Крайнего Севера и миссионерами, о чем свидетельствует опыт Марковской церкви.
Список литературы
1.Береснева А.В., Вермишева Э.Н. Диомид извергнутый/ Газета «Ru», 6 октября 2008.
2.Богораз В.Г. Чукчи. Издательство Института народов Севера ЦИК СССР. Магадан, 1934.
.Бурыкин А. Чукотский первосвятитель / Газета «Залив Креста», 5 ноября 1999.
.Вдовин И.С. Влияние христианства на религиозные верования чукчей и коряков / Документ из фондового собрания Музейный Центр «Наследия Чукотки» №8432/6.
.Вдовин И.С. Очерки истории и этнографии чукчей. Издательство «Наука». Москва, 1965.
.Голубчиков Ю.Н. География Чукотского Автономного округа. Москва, 2003.
.Жихорев Н.А. Повесть об Афанасии Дьячкове. Магадан, 1995.
.Журавлев П.Р. На Чукотску назначен новый епископ / Журнал Московской Патриахии №24. 2009 г.
.Карелин Д.М. Диомиду каяться не в чем / Газета «Ru», 30 июня 2008.
.Кисляков С.А. Чукотка в прошлом и настоящем. Москва, 2007.
.Лебедева Е.Я. Краткий справочник по фондам государственного архива Чукотского автономного округа. Анадырь, 2005.
.Назаров А.Н. Среда обитания и здоровье народов Чукотки. Издательство ОАО «Типография «Новости». Москва, 2000.
.Огрызко В. Звуки языка родного. Магадан, 1990.
.Одинцов М.И. Материалы по истории Церкви. Крутицкое патриаршее подворье. Москва, 1995.
.Олсуфьев А.В. Общий очерк Анадырской округи. Санкт-Петербург. Типография императорской академии наук, 1896.
.Поздняев М.С. Диомид рванул/ Газета «Новые Известия», 1 марта 2007.
.Ткалич А.И. Очерки по истории русской православной церкви на Крайнем Северо-востоке России с XVII до XX в. Москва, 1996.
.Рожков Е.Ю. Отряд православных священников на Чукотке/ Газета «Независимая газета», 6 июля 2000.
.Усов А.А. Мятежного епископа Диомида обвинили в хищениях миллионов рублей/ Газета «Новый регион» №2, 25 июля 2008.
