Кризис традиционных идеологических установок и формирование альтернативных ценностей в религиозном мировоззрении в СССР (1990-е годы)

• Вид работы: Дипломная (ВКР)
• Предмет: Культурология
• Язык: Русский , Формат файла: MS Word 64,1 Кб

Кризис традиционных идеологических установок и формирование альтернативных ценностей в религиозном мировоззрении в СССР (1990-е годы)

Кризис традиционных идеологических установок и формирование альтернативных ценностей в религиозном мировоззрении в СССР (1990-е годы)

Содержание

Введение

Глава I. Причины возникновения и распространения религиозных сект в России 1990-х гг.

1.1 Кризис общественно-политических, идеологических и культурных ценностей постсоветского общества

1.2 Особенности религиозного мышления (социально- психологические аспекты)

1.3 Официальная позиция Русской Православной Церкви в отношении сектантства

Глава II. Тоталитарные секты

2.1 Особенности возникновения и эволюция тоталитарных сект в России 1990-х годов

.2 Лидеры, идеи и программы сектантства

2.3 Особенности религиозно-политического экстремизма и сектантства

2.4 Результаты деятельности тоталитарных сект в 1990-х

Заключение

Список литературы и источников

Введение

религиозный сектантство экстремизм тоталитарный

«Когда мудрость войдет в сердце твое, и знание будет приятно душе твоей, тогда рассудительность будет оберегать тебя, разум будет охранять тебя, дабы спасти тебя от пути злого, от человека, говорящего ложь…»

Прит. 2:10-12.

Как известно, важнейшей составляющей общества, его структуры, является система нравственных ценностей. Некая идеологическая составляющая является ядром мировоззрения каждого субъекта, входящего в это общество, а так же определяет вектор развития общностей, структурных единиц общества в целом. Важная черта ценностных ориентиров и векторов общественного развития – мобильность и способность к трансформации. Система норм и общественных установок под влиянием внешних и внутренних факторов развивается. Соответственно, есть возможность влиять непосредственно на направление изменений и их темп.

Активный процесс трансформации общества, начавшийся в России в первой половине 90-х гг. XX в., коснулся всех сфер. Изменению подверглись политическая, экономическая и культурная составляющие. Также изменения коснулись социальных структур. Особый же интерес вызывает процесс трансформации сферы духовной.

Духовная сфера – одна из подсистем общества. Наряду с этим, религия, как центральная составляющая, является одним из регуляторов общественных отношений, а также способствует развитию общества.

Религия, как таковая, прошла долгий и нелегкий путь от определяющей, господствующей идеологической парадигмы до запрещенного и порицаемого

«пережитка прошлого», а в период начала 90-х, став «легальной», привнесла немалую долю суррогата – сект, которые в свою очередь на достаточно продолжительное время определили вектор смысловых ориентиров значительной части общества.

В данной работе совершена попытка рассмотреть и проанализировать причины появления феномена сект и массовый уход в них. В ходе изучения фактического материала, имеющейся литературы и сети интернет дать некоторое описание популярных сект, их основных программ, характеристике вероучений, идей и восприятие этих идей массами.

Актуальность темы, в условиях развития современного общества, а так же нынешней экономической и политической нестабильности, обусловлена важностью исследования проблематики религиозного сознания, его влияния на личность и ее деятельность, в историческом контексте. Внушительный политический потенциал деструктивных религиозных организаций в последние годы приобретает все более агрессивный характер. Масштабы их влияния на религиозно-правовые институты, а так же вовлеченность в процесс различных государств, наций и общностей, делают религиозный экстремизм влиятельным субъектом в мировой политике, что подталкивает к необходимости изучения его исторических и психологических причин возникновения.

Цель работ ы – изучение процесса формирования альтернативных ценностей в общественном религиозном мировоззрении в условиях кризиса традиционных идеологических установок советского и постсоветского общества в период 1990-х годов.

В соответствии с целью необходимо решить следующие задачи:

·исследовать причины возникновения и распространения религиозных сект в России 1990-х гг.;

·изучить особенности возникновения и процесс эволюции тоталитарных сект в России 1990-х годов, а так же их основные программы, догматы и лидеров;

· исследовать особенности религиозно-политического экстремизма и сектантства;

·дать характеристику результатам деятельности тоталитарных сект в 1990-х.

Объект исследования – тоталитарные, деструктивные организации религиозного толка.

Предмет исследования – формирование сект в условиях кризиса идеологии, развитие в условиях идеологического "вакуума" и идеологических "свобод" и их место в общественных отношениях конца XX -начала XXI века.

Степень изученности темы. Вопрос сущности явления сектанства берет свои корни еще в древней истории. Отличительной же чертой сект периода новейшей истории является в корне иные причины возникновения, а так же тоталитарный, деструктивный и экстремистский характер, оказывающий непосредственное влияние на общественно-политические процессы.

Изучение организаций религиозного толка велось тем не менее и в советский период. Процесс описания проблематики сектанства в исторической и философской науках шел с точки зрения научного атеизма. Ранее (до 70-х годов) данная проблема изучалась исключительно, как очередная составляющая «загнивающего капиталистического общества», ввиду чего, в журнале «Атеистические чтения» печатались немногочисленные работы в указанном контексте. Позднее, научным изучением явления сект занимались такие советские ученые философы и историки, как A.B. Белов, А.И. Клибанов, JI.H. Митрохин, Е.Г. Балагушкин, Н. Сафронова, К.Г. Привалов1.

Работы указанных исследователей исследовали проблематику достаточно однобоко, ввиду ряда причин, а так же освещает деятельность и учения сект достаточно выборочно.

В начале 1990-х годов, ввиду актуализации проблемы новорелигиозных сект и их деструктивной направленности, научное сообщество возобновляет процесс изучения вопроса, пытаясь тем самым привлечь внимание общественности и властей к теме. Среди исследователей новых религиозных движений стоит назвать A.A. Ткачеву, М. Эпштейна, С. Филатова.2 В трудах указанных авторов дан научный анализ культов деструктивной направленности, возникших в России в период 90-х., а так же типология сект, не нашедшая, однако, сторонников.

В работах таких авторов, как В.А. Зубков, А.Л. Дворкин, поднимается аспект необходимости реабилитации жертв сектантского насилия, разработки конкретных форм и методов оказания поддержки. Особенно стоит отметить работу сектоведа А.Л. Дворкина «Сектоведение. Тоталитарные секты: опыт о систематического исследования»3. В этом исследовании впервые были поставлены проблемы характеристики уже существующих и активно действующих сект, их типология и направленность. Так же, в работе проанализированы методы и формы вербовки личности в секты тоталитарной направленности.

Говоря о процессе исследования сект тоталитарной направленности на этапе современности, стоит отметить, что сегодня исследователи занимаются изучением указанной проблематике с точки зрения иных концепций. Происходит отход от исследований непосредственно сект и переориентация на изучение конкретно религиозного экстремизма, терроризма и деятельности исламских террористических организаций.

Необходимо однако отметить, что, некоторые аспекты функционирования новых религиозных движений в России получили отражение в научных статьях и брошюрах, которые, зачастую, несут в себе исследования по формированию механизма защиты личности от воздействия деструктивных культов, сект и экстремистских религиозных организаций.

Несмотря на наличие широкой базы исследовательских работ, проблематика религиозного экстремизма недостаточно изучена. Анализ историографии демонстрирует, что процесс возникновения, становления и развития организаций религиозного толка освещен в значительной степени больше, чем непосредственно психологическая составляющая темы и процесс трансформации секты в экстремистскую организацию.

Источниковую базу исследования составляют официально- документальные материалы, законодательные акты, юридические документы, религиозная литература, основополагающие документы религиозных организаций, а также публицистика, материалы периодической печати, публикации в электронной сети, воспоминания бывших сектантов и лидеров сект, данные социологических исследований.

Первую группу источников составляют законодательные акты Российской Федерации, а именно Конституция Российской Федерации, Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26.09.1997 г. № 125-ФЗ, Концепция национальной безопасности Российской Федерации.: Указ Президента РФ от 17 декабря 1997 № 1300 //Собрание законодательства РФ 1997 № 52, ст. 5909, Постановление Правительства РФ от 17.05.96 N 600 о федеральной целевой программе по усилению борьбы с преступностью",Приказ Минздравмедпрома РФ от 23.07.1996 N 294 «Об упорядочении проведения медицинской экспертизы факторов риска для здоровья в связи с деятельностью некоторых религиозных организаций».

Вторую группу источников включает материалы российской периодической печати, в первую очередь газетные публикации, освещающие те или иные стороны деятельности новых религиозных движений в России, «Известия»,

«Российская газета», «Аргументы и факты» и т.п.

Важнейшей группой источников является группа сети интернет4 и данные социологических опросов5.

Хронологические рамки работы охватывают период конца 80-х годов XX века – конца 1990-х.

Методологическая основа исследования строится на сочетании различных методов решения задач, опирающихся на принцип историзма. Исследование носит комплексный характер и основано на соблюдении принципа объективности. Феномен тоталитарных сект рассматривается с учетом контекста эпохи и общественно-политических настроений 1990-х годов.

Практическая значимо сть исследования состоит в том, что его материалы могут быть применены в процессе создания обобщающих работ по проблематике религиозного экстремизма, сектантства и психологической составляющей темы. Материалы и выводы исследования могут быть использованы в преподавании курса Новейшей истории России в школах и вузах, а также при подготовке учебно-методических трудов и научных статей по социально-политической истории России указанного периода.

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

Глава I. Причины возникновения и распространения религиозных сект в России 1990-х гг.

1.1 Кризис общественно-политических, идеологических и культурных ценностей постсоветского общества

Процесс трансформации основополагающих ценностей советского общества начался уже в конце 80-х годов XX века. В считанные месяцы произошли стремительные изменения в политической, социальной, духовной, культурной и экономической сферах жизни общества. Кризисные процессы привели к трансформации исходной социальной структуры советского общества и явлений, происходящих в оном.

Безусловно, такого рода процесс заключает в себе как внутренние, так и внешние факторы, которые в свою очередь содержат множество аспектов. Уже в начале 90-х годов обозначились новые тенденции во внешней государственной политике, которые очевидно оказали мощное влияние на общественное сознание. Здесь стоит отметить, что в этот период наблюдается глубокая политизация населения. Курс на сближение со странами Запада, которые еще совсем недавно были врагами, повлек за собой процесс преодоления «культа обороны», возникший под влиянием Великой Отечественной войны еще в системе ценностей советского общества. В сознании масс стал укрепляется образ России, как части западного мира. Эта идея уже не противоречила политическому курсу. Более того, был найден консенсус с вечно неугасающим патриотизмом.

Нынешнее восприятие Запада было абсолютно противоположным предыдущим мнениям, причем такая полярная смена настроений произошла довольно быстро и достаточно, на первый взгляд, безоценочно. Повсеместно стали озвучиваться идеи о полученной возможности обустройства жизни «как на Западе», «как в Америке», при этом, какова на самом деле жизнь в Америке с экономической, социальной и культурной точки зрения конкретных представлений не было. Тем не менее, во властных структурах считалось, что Россия, используя западный опыт, введя рыночную систему и демократию, догонит развитые с экономической точки зрения страны и, что не маловажно, может достичь этого достаточно быстро и безболезненно. За образец были взяты западные механизмы устройства (экономические, социальные, политические). Этот курс поддержала большая часть общества. Здесь, однако, нельзя не сказать о роли отмены цензуры, вследствие которой уже в постсоветском обществе происходит массовое освоение новых форм и идей культуры. У населения появилась возможность расширить кругозор, а соответственно и восприятие к новому. Многие, наконец, смогли ознакомиться с некогда запрещенными произведениями репрессированных авторов. Вследствие вышеперечисленного, общественное сознание стало стремиться к полноте в оценках прошлого, а соответственно и осознании его связи с настоящим и будущим.

Как было отмечено выше, новый «про-Западный» курс реформирования был принят только частью общества. Но процессы, которые происходили в социальном сознании, были достаточно разноплановыми, а порой и крайне полярными. В кризисной для системы ситуации обострились противоречия между различными социальными слоями населения, более того обострилась проблема «отцов и детей». Произошел раскол общества по признаку ценностных ориентиров.

В статье В. Пантина и В. Лапкина «Эволюция ценностных ориентаций россиян в 1990-е годы» этот процесс описан так: «…в сознании широких слоев российского населения происходило освоение таких важных ценностей современного (в противоположность традиционному) общества, как профессионализм, личное достоинство, свобода выбора убеждений и поведения, деловитость, неприкосновенность частной собственности, невмешательство государства в частную жизнь граждан и др. С другой стороны, многие ценности советского общества обрели как бы второе дыхание, приняв облик ставших теперь популярными традиционных русских ценностей (например, терпеливость, выносливость, равенство, чувство долга). В результате сформировались противостоящие друг другу блоки ценностей, которые условно воспринимались как либерально-рыночные, советские, традиционные, православные и т.п. Наряду с политическим и социальным размежеванием происходило также ценностное размежевание, достигавшее иногда степени открытого противостояния, раскола. Однако главная особенность этих процессов состояла в том, что различные, в том числе противоречащие друг другу ценности и блоки ценностей (зачастую, даже столь полярные, как либерально-демократические и советские) нередко сосуществовали в рамках одной и той же социальной группы и даже уживались в сознании одного и того же человека.»6

Переход к демократической форме государства, к рыночной экономике, к рыночным отношениям, процесс формирования гражданского общества оказались в беспрецедентной, в некотором роде, ситуации, когда ценностная сфера, ее содержание, господствовавшее в советском обществе, по сути, блокирует их становление и развитие. Это объяснимо, ибо сдвиги в системе ценностей, некогда доминирующей, играют не последнюю роль при смене авторитарного, тоталитарного режимов на демократический. Эта идея ярко отражена в работах А. Мельвиля7 и Н. Лапина8.

В 1991 году после распада СССР и прихода к власти Б. Ельцина основное разделение в ценностных ориентирах наблюдалось между сторонниками «демократии» и соответственно их оппонентами. Но уже к 1995 году противоречия углубились. Произошло отторжение старшего поколения, отказ от прежних убеждений, характерных для старшего поколения. Часть общества стремилась забыть советское прошлое и начать жить по-другому. Кроме того, на первый план выступили процессы ценностного размежевания между, уже тогда мощно заявившей о себе, элитой и массой. Особую остроту приобрели проблемы социальной защищенности населения. Выгодно укрепились элитные слои населения, с социальной точки зрения, вследствие чего, в их сознании утверждались новые ценностные ориентиры. Говоря же о массах, необходимо отметить возникшее у них чувство «беспризорности». По сути, большая часть российского общества оказалась брошенной государством. В таком положении массам приходилось осваивать отличные от элит ценности, более того, новые ценностные установки стали продуктом синтеза старых и новых взглядов, а так же адаптированных к иным условиям прежних социальных, политических и экономических установок реальности. Исследования Фонда «Общественное мнение»9, проведенные в этот период, фиксируют центральную линию, по которой происходит размежевание в постсоветском обществе. «Это размежевание отражало и продолжает отражать существующие резкие различия в положении элитных и массовых групп, различия личностных ресурсов (уровня образования, квалификации, наличия социальных связей и т.п.) составляющих их индивидов, их социального капитала, жизненной стратегии и в конце концов, – что стало дополнительным источником социальных и политических потрясений – конфликтов между субъектами политических, экономических, социальных решений и основной массой населения.»10 «В период экономических трансформаций радикально-либерального плана в российских средствах массовой информации почти общим местом стало мнение, что вопросы социальной справедливости являются не чем иным, как «пережитком социализма», и что в обществах с рыночной экономикой и либеральной демократией заботам о социальной справедливости места нет. … Сейчас существуют как бы «две России», расходящиеся в разные стороны социальные ветви. Они резко отличаются поведением, предпочтениями, ориентациями»11 Кроме того, исследования показали, что на период 1995- 1997 г элитообразующие группы так же были расколоты внутри по отношению друг к другу на базе таких ценностей, как, например, «чувство долга», «справедливость», «богатство», «законность», «равенство». Исследования демонстрируют не только неоднородность этой группы, но и показывают основные установки. А именно, ориентацию на рынок или исключительно на механизмы административно-государственного управления. Во главе стоит принцип конкуренции, в обеих группах. И, безусловно, превратно понятые экономические блага.

Так же, говоря о процессе поляризации ценностных ориентиров между массами и элитой в России в период конца 90-х, необходимо привести еще одно исследование, а точнее его результаты: «авторы исследования ВЦИОМ

«Ценностные ориентации советских и постсоветских элит» (1995) дали сравнение установок двух контингентов элиты («перестроечной» и «новой») и массового сознания. В целом оно показывает заметное сходство взглядов обеих привилегированных групп – и их резкий разрыв со взглядами населения в целом… Динамика сознания элитных групп и массового сознания по рассматриваемому кругу вопросов разнонаправленна».12

Таким образом, довольно скоро обыденным и неоспоримым фактом стала криминализация общества. Стало очевидно, что капитализм в таких условиях и в момент кризиса, быстро и безболезненно построить невозможно. Сложившиеся иллюзии относительно «американского образа жизни» оказались несостоятельны. Социологи в конце 90-х так подводили итог трансформации в период экономической нестабильности: «Только у незначительного числа индивидов и социальных групп изменения произошли к лучшему, в то время как у большинства населения (82% опрошенных в декабре 1998 г.) ситуация катастрофически ухудшилась. К этому следует добавить такие негативные явления, как рост безработицы и депрофессионализация занятых. Исследования подтверждают, что существует тесная связь между расцветом высшего слоя, новых русских с их социокультурной маргинальностью, и репродукцией социальной нищеты, криминала, слабости правового государства».13

Далее, говоря о кризисе в обществе 90-х годов, стоит так же сказать о наличии такой сквозной тенденции, характерной для процесса трансформации его ценностных ориентиров, как деидеологизация. Общество в период 90-х оказалось в крайне сложной переходной ситуации. Отказ от коммунистической идеи и распад СССР привели к тому, что любая идеология для населения начала ассоциироваться, в первую очередь с негативной стороной советской политической системы. В связи с этим, концепция деидеологизации, после завершения идеологической борьбы с Западом, стала одним из главных принципов выстраивания взаимоотношений как между государством и обществом, так и в массе.

Многие исследователи считают, что ошибочным было бы воспринимать идеологию, как явление, исключительно с негативной стороны. Например, политолог У. Матц в своих трудах говорит о том, что идеология выходит на сцену в эпоху Нового времени, в период серьезных духовных кризисов и перемен. По его мнению, идеология становится весомым социально-политическим фактором в момент духовного и культурного кризиса общества, более того, являясь результатом кризиса, она приобретает необходимые свойства для его преодоления.14

Стоит так же отметить, что даже в рядах отечественных критиков советской системы, среди некоторых философов, звучали те же идеи. Так, например, А.А. Зиновьев писал: «Сложившаяся на планете ситуация с полной очевидностью обнаруживает то, какую огромную роль в жизни, в эволюции человечества играет идеология. Без коммунистической идеологии была бы невозможна победа революции и построение коммунистического социального строя в нашей стране, была бы невозможна победа в войне с Германией, было бы невозможно превращение страны в сверхдержаву. Спад и кризис советской идеологии стал началом и одной из главных причин краха Советского Союза и советского социального строя. Холодная война Запада, возглавляемого США, против нашей страны велась прежде всего как война идеологическая. Идеология антикоммунизма была одним из оснований интеграции стран Запада в единое западнистское сверхобщество».15 И многие согласны с тем, что, в постсоветский период в момент общественного, политического и духовного кризиса идеология могла бы стать способом его преодоления, более того, в подобного рода кризисах она становится одним из центральных каналов коммуникации между правящими структурами и обществом. «Общество, находящееся в кризисном состоянии, неспособно воспринимать конструктивные идеи и программы действий без соответствующего идеологического оформления. В свою очередь идеологическое наполнение коммуникации позволяет в значительной степени снизить отрицательные последствия политических трансформаций, поскольку успех тех или иных социальных преобразований зависит от того, насколько они идейно обоснованы.»16 Иными словами, при наличии четкой системы координат – идеологической программы- общество вступает в активное взаимодействие с властными структурами. Кроме того, идеология становится ценностнообразующей силой и позволяет обществу развиваться внутри себя.

В отношении периода 90-х годов, стоит отметить, что по средствам деидеологизации, тотального слома и не приятия советских традиции и ценностных установок в массовом сознании, образовался идеологический вакуум, что естественно отразилось и на культуре того времени. Начался массовый поиск. Поиск личности, национальной идеи, лучшей жизни, новой истории и т. д. Рухнул прежний мир, а новый строился со скрипом. Общество испытывало потрясение от перехода к иным экономическим и политическим отношениям и формам. Кроме того, на культурную составляющую и психологическое состояние масс оказали влияние масштабы криминализации населения, особенно молодежи. Повсеместная наркомания, алкоголизм, проституция, рост суицидов – все это так же стало своего рода частью культуры 90-х. Перечисленные явления были вызваны отчасти тем, что население, долгое время находившееся в состоянии несвободы, тотальных ограничений и вездесущей цензуры, получив в момент свободу действий, мысли, желаний, доступ к информации, свободу выбора, а в месте с тем и самостоятельную ответственность за него, элементарно не знало, как этим распорядиться. Человек перестал быть частью коллектива, одним из строителей коммунизма, «винтиком» и стал обособленной единицей, которая может самостоятельно выбирать. «Постсоветскому обществу приходится заново пройти тот путь, по которому прошли западные общества и за счет ущерба для коллективного единства достигли высокого уровня свободы личности.»17 Теперь в массе, во многих ее группах изменилось отношение к девиантному поведению, иногда оно становилось частью перфоманса и тем самым было включено в культурную среду, признавалось равноценным любому другому культурному проявлению. Всё более усиливается плюрализм в оценочных суждениях, космополитические интересы. Но важно отметить, что наряду с этими процессами в общественной мысли, происходит поиск самоидентификации. В первой половине 1990-х г. Возрос интерес к религиозно-философским трудам конца XIX века, что так же повлекло за собой и интерес к истории и другим культурам. Россия начала в полной мере познавать мировую культуру, со всеми минусами и плюсами. На фоне этого, в некоторой степени, произошло определение патриотической идеи. Уже к концу 90-х заметен немалый интерес к классической русской культуре, а так же к русскому модерну и авангарду. В следствие мероприятий новой политики, заметно расширилось поле деятельности для культурных проявлений. Стоит отметить, что в этот период возрастает интерес к иррациональному, к религии и мистике. Таким образом, в период 90-х годов можно наблюдать многообразие кризисных проявлений в массах и в общественном сознании. Общество расколото на множество различных, порой конфликтующих внутри себя и между собой, групп. Единства не было ни в общественно-политических, ни в культурных, ни в ценностных вопросах. Произошел слом индивидуальной системы смыслов. Разрушались представления общества об окружающем их мире, ибо он объявлен мифом. Вопрос о поиске иной идеологической парадигмы или поиске некой национальной идеи, лишь актуализировал научный интерес к истории. И в этих условиях стал формироваться интерес к православным традициям. Властные структуры в свою очередь, осознав необходимость идеи, которая способна заполнить вакуум после отказа от коммунистических учений и общественного разочарования в либерально – демократической идеологии, а так же поспособствует укреплению авторитета, сделали ставку на православие. Церковь вновь стала легитимной, а православные праздники воспринимались как официальные. Но возникла новая проблема. Россия – многонациональное и многоконфессиональное, более того позиционирует себя как светское государство. Ввиду того, что возникла опасность открытого недовольства сближением православных иерархов с властными структурами среди иных конфессий, различные политические силы нашли консенсус в том, что русская идея – это идея государственная, державная, многонациональная. Но подобные «своеобразные» тезисы не способны в полной мере заполнить идеологический и духовный вакуум общества. Власть вновь предложила стать частью огромного государства, но она оказалась не компетентна в вопросах ценностных ориентиров, нравственной опоры конкретного человека.

1.2 Особенности религиозного мышления (социально- психологические аспекты)

Фонд «Общественное мнение» 21 июня 1997 года провел опрос всероссийский опрос городского и сельского населения «Возможно ли согласие и примирение в российском обществе?» с участием 1500 респондентов.18 Последний вопрос звучал так: «Если ни политические партии и силы, ни отдельные политики не способствуют достижению примирения и согласия, то какие общественные институты действуют в этом направлении?»19 Часть опрошенных ( 6%) придерживаются мнения, что деятельность государственной думы является пособником согласия и примирения. На президента возлагали надежды лишь 16 %, а вот на православную церковь 28% опрошенных. Казалось бы, процент не существенный, но стоит заметить, что опрошенные еще недавно были атеистическим обществом…

Религиозное мышление для некоторой части постсоветского общества выполняло важную функцию «буфера» между окружающей действительностью, кризисом в государстве, трудными экономическими и политическими условиями и внутренними проблемами, психологическим кризисом, депрессией и апатией. Обращение в религию, в данном случае, стоит рассматривать как проявление психических свойств в ситуации поиска ориентиров, как духовных, идейных, так и психологических. Для другой части общества религия выступает как нечто отличное от обыденного, нечто новое и неизведанное.

Рассуждая о социально-психологических аспектах особенностей религиозного мышления человека постсоветского общества, необходимо начать с того, что в большинстве своем религиозное чувство, в разных проявлениях и формах присуще каждому человеку с первобытного периода. Говоря же о русской истории, нельзя не заметить, что религия, православие шло рука об руку и с политикой государства, пронизывало все сферы человеческой жизнедеятельности. Русский человек был воцерковленным. Этому способствовал ряд факторов как психологических (априорное чувство верить), так и социальных. Но на протяжении развития общества происходили изменения в государстве, в социальной структуре, в психологической составляющей личности, а соответственно и всего общества в целом, что естественно порождало изменения в положении религии, ее места и значения. Она претерпела достаточное количество трансформаций и приобретала различные модификации.

«В условиях социализма исчезают многие социальные факторы, которые формировали психические состояния, способствовавшие широкому распространению религиозных верований. Однако и в этих условиях они сохраняются и создают возможность приобщения людей к религии, правда, реализующуюся лишь при определенных предпосылках, к которым относятся социальные качества данной личности (отсутствие твердых атеистических убеждений, мировоззренческий индифферентизм и т.п.), воспитание в семье, микросреда и непосредственное окружение человека, в частности активное влияние религиозных родственников и знакомых, проповедников или служителей культа, некритическое чтение религиозной литературы и т.п. Таким образом, психологические корни религии в социалистическом обществе сохраняются главным образом на индивидуально-психологическом уровне как психологические возможности и предпосылки приобщения отдельной личности к религии.»20 Очевидно, что вопреки проводимым мероприятиям в русле религиозной политики большевиков, а иногда и в их поддержку, значительной части общества, так или иначе, были присущи различные формы верований. Вероятнее всего, «вера» сохранила свое существование в различных формах именно как некий способ защиты, базовой потребности в объяснении происходящего, способ самоактуализации личности. Это объясняется тем, что в условиях тотальной цензуры, церковной в том числе, разрушения религиозных традиций и религиозности как таковой , личность находится в поиске иных идеологем, которые станут в последствии базой для строительства мировоззрения.

Также, нельзя не упомянуть об одном из основополагающих факторов изменения сознания масс и личности в частности. Продолжительное тоталитарное внедрение материалистической идеологической составляющей и своего рода усредненное образование, а соответственно последующее снижение качества этого образования, привело к спаду формирования критичного мышления. Была сформирована личность, принимающая любую, умело поданную информацию на веру, без толики скепсиса, с абсолютной восприимчивостью. Сохранившиеся, тем не менее, жажда и стремление к познанию, желание деятельности трансформировались в благоприятную среду для различных культовых новообразований. Таким образом, можно заключить, что к середине 80-х годов в пока еще советском, с точки зрения наименования, обществе сформировалась личность с определенной «религиозной направленностью», т.е. с определяющими потребностями, социальными установками, ориентирами и поведенческими мотивами, которые, однако, не сводятся к исключительно религиозной компоненте. Здесь стоит уточнить, что такая личность имеет определенные особенности, а именно особенное, религиозное мышление, несколько отличную психическую составляющую- особый социально-психологический тип. У подобного типа личности появляется сформированная религиозная потребность.

Потребность, как таковая, есть определенное состояние личности или социума, которое выражает взаимосвязь окружающих условий, среды, жизнедеятельности и непосредственно их развития. Тем самым, если сфокусироваться исключительно на потребностях личности, то становится очевидным, что объективные условия жизнедеятельности, определяющиеся социальной средой индивида, напрямую обуславливают непосредственно социальную составляющую его потребностей. Они формируются исключительно обществом. Здесь как нельзя к стати будет привести цитату из постановления ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» 1929 г., где говорится: «Религиозное общество есть местное объединение верующих граждан… объединившихся для совместного удовлетворения своих религиозных потребностей»21. Далее указывается, что религиозным объединениям воспрещается «пользоваться находящимся в их распоряжении имуществом для каких-либо иных целей, кроме удовлетворения религиозных потребностей…»22. Религиозные потребности в данном случае отделяются от социальных, естественных потребностей верующих. «Идейной основой религиозной потребности является вера в сверхъестественное. Она включает, как известно, веру в существование особых двусторонних отношений между религиозным человеком и сверхъестественными силами, причем эта вера находит свое практическое выражение в культовых действиях. Таким образом, религиозная потребность личности есть прежде всего и в основном ее потребность в отправлении культовых действий , посредством которых осуществляется ее иллюзорное взаимодействие с потусторонним миром.»23 Данный подход, дает представление о причинах создания условий в советском обществе, в которых религиозные потребности верующих в течение некоторого времени начали бы отмирать.

Исходя из вышеприведенного, стоит заключить, что по большей части советское представление о религиозных потребностях личности сводятся к культовой и обрядовой стороне. В таком случае, совершенно понятно, что идейный метод борьбы с религиозными пережитками (с учетом однако того факта, что религия в силах удовлетворять и иные потребности личности) заключается в том, чтобы заменить религиозные культы культами материалистической идеологии, а нерелигиозные потребности удовлетворить всецело и всесторонне, путем атеистической пропаганды и тотальной секуляризацией общества. Но стоит отметить, что все это актуально для советского общества до периода перестройки. В продолжение раскрытия идеи религиозных потребностей личности стоит так же упомянуть, что их общий и актуальный на конец 80-х начало 90-х годов смысл заключался в том, что они стали заменой потребности в системе ценностных ориентиров.

Тем самым, здесь можно объяснить мотивы личности, обращающейся к религии или религиозным организациям, а так же объяснить психологическую особенность религиозного мышления индивида. Итак, для определения следующих особенностей религиозного сознания, мышления индивида необходимо уделить внимания мотивам религиозности. Как известно, мотивы, побудительные факторы, того или иного поведения личности формируют характер направленности этой личности. К мотивам можно отнести области интересов, потребностей, влечений, идеологических ориентиров, эмоциональные составляющие личности. Следовательно, религиозность так же относится к перечисленному. Здесь важно различать мотивы непосредственно «веры» и мотивы «культового поведения», соблюдения обрядовой стороны. Говоря о мотивах, которыми индивид объясняет свое обращение в веру, стоит отметить тот факт, что их полноценного осознания у верующего может и не быть. Довольно часто можно наблюдать случаи, когда верующий по разным причинам не осознает истинных смыслов своего обращения, в следствие чего, ввиду разных обстоятельств желает обманываться и обуславливает свой приход ложными установками, вызванными религиозным вероучением или неким «божественным вмешательством», снизошедшей «божественной благодати». Стоит отметить, что подобное явление можно наблюдать и в чуть более ранние советские годы, когда верующие живущие в эпоху социализма, объясняли необходимость религии исходя из факторов не относящихся непосредственно к вере, что стало весомым доказательством утраты силы религиозности, силы слепой веры в Бога.

Возвращаясь к периоду 90-х годов и периоду нового витка в истории религии, стоит еще раз вернуть к проблеме ценностной ориентации. В 90-е годы произошел тотальный слом ценностных ориентиров во всех отраслях жизнедеятельности человека, а так же невосполнимая потеря ценностных установок заложенных в советский период. В данном случае, не анализируя составляющие понятия «ценность», а приняв его общее значение, стоит обратиться к его представлению в марксистской идеологической системе. Ценность, в данном случае, есть объект исключительно общественных интересов и потребностей. Сюда относят и продукты материального производства и духовного, включая общие идеалы ориентиры и т. п. Альтернативных установок в указанный период не было.

Говоря об основных психологических свойствах личности, отметим, что любому индивиду свойственно усваивать ценностные ориентиры опираясь исключительно на установки общества, с которым он взаимодействует. Если в системе, в обществе есть возможность выбора из нескольких ценностных парадигм, то личность в угоду субъективным предпочтениям, с учетом объективных факторов имеет возможность выбора вектора. То есть, ценностные ориентиры индивида есть совокупность внешних и внутренних факторов, определяющих вектор развития, мотивы поведения и т.п.

Религия в данном случае устанавливает определенную, своеобразную систему ценностей, в которой определяющими будут идеологические установки, основанные на вере, сверхъестественном и безоговорочном существовании потустороннего, которому подвластно бытие. Эта концепция диаметрально противоположна материалистической идее марксизма, ибо здесь земные потребности и материальные блага несущественны. Ведущую роль играют ценности духовные, отчасти иллюзорные и по своей сути маловероятно, что достигаемые. Ценностные установки в данном случае ориентируют личность на ценности пропагандируемые конкретным вероучением, а именно , в ряде случаев, на спасение лишь в загробной жизни. Еще советскими учеными в конце 60-х были проведены социологические исследования религиозности. Объектом были непосредственно ценностные ориентиры верующих людей страны. При анализе разработанных анкет и проведенных опросов, стоит учитывать специфику времени исследования и отсутствие какой-либо конкретной опробированной методологической базы.

«…Исследования выявили тенденции эволюции ценностных ориентации верующих в условиях социализма. Была отмечена, в частности, «переориентировка» современного верующего с потусторонних на реальные, земные ценности…»24. Так, В.В.Павлюк писал, что «значительная часть верующих (43%) стремится верой в бога и соблюдением религиозных норм поведения обеспечить себе не спасение в потусторонней жизни, а прежде всего – блага в жизни земной. Одна из таких верующих сказала: «Я надеюсь, что любовь к богу, следование его заповедям обеспечит мне благополучие в земной жизни… О загробной жизни не мечтаю». 45,4% верующих в молитвах просят бога о земных благах – здоровье, благополучии в семье, хорошем урожае и т.п. – и лишь 7% верующих – о прощении грехов и спасении души.»25 Таким образом, «процесс секуляризации сознания и поведения верующих в нашем обществе проявляется, в частности, и в том, что односторонние ориентации верующих на потусторонние ценности свойственны в настоящее время сравнительно небольшой их группе. Большинство же верующих, не отказываясь от религиозной веры и культовых действий, пытаются использовать саму веру в бога для достижения вполне реальных земных целей. Жизнь оказывается сильнее догматов религиозного вероучения.»26

И так, можно сказать, что, в период кризисных 90-х религия в различных своих проявлениях, определила ценностные установки для достаточной части общества. Для части общества с уже имеющимися предпосылками и подсознательными установками, предрасположенностью. Совершенно ясно, что даже при сильной антирелигиозной советской пропаганде и прочих мероприятий подобного толка, решить проблему психологических корней религии, религиозных потребностей и особенностей религиозного мышления так и не удалось. Искоренить сей факт не представляется возможным, ибо, как было раскрыто выше, это природная составляющая человека. Кроме того, важную роль здесь играют, также не раз упомянутые выше, кризисные явления, оказывающие влияние на личность (психологи включают сюда понятия критической ситуации, апатии, стресса, фрустрации, конфликта и т. п.). Важно отметить, что способы выхода из указанных состояний у каждого личности индивидуален. Надо сказать, что выбор определенных психологических, социальных и поведенческих моделей выхода так же является основополагающей составляющей особенности религиозного мышления. Одной из таких моделей, как раз является своеобразная форма «защиты» от внешних вызовов – самообман, отрицание реального и иллюзорный вариант психологической стабилизации индивида, некоторое утешение в нереальном, а именно в религии. Эта проблема раскрыта в трудах Л.А. Китаева-Смыка: «При длительных экстремальных воздействиях могут возникать неблагоприятные проявления мыслительной активности, направленной „в себя, в виде снижения субъективной значимости контактов с реальным пространством и настоящим временем».27

На данном этапе, необходимо понять, чем руководствуется индивид при выборе модели выхода из кризиса. В первую очередь, безусловно, субъективными идеологическими представлениями. Кроме того, выбор определяется и внешними вызовами, такими, как общественная система и место конкретного индивида в ней. Здесь особое место занимает процесс воспитания, ранний этап становления личности, взаимоотношения в семье. При недостаточной социализации и удовлетворении потребности в сопереживании с помощью «носителей» религиозности, индивид в момент кризиса, скорее выберет уход в религию, нежели альтернативные модели. Говоря непосредственно о периоде 90-х, как о периоде резкой смены идеологической парадигмы и идеологической дезориентации, эпохальных перемен политического и экономического характера, слома атеистического мировоззрения, деформации советского менталитета, мы так же отмечаем, что это происходило не столько в государстве, сколько в каждой личности обособлено. Крушение понятных устоев наряду с вышеперечисленным не просто кризисная ситуация. Эти события – вызовы, приведшие к развитию разного толка психических расстройств и организовавшие огромное количество психотравмирующих факторов. На такой почве, наряду с массой иных проблем, возрос страх смертельной опасности. В богословской литературе достаточно много внимания уделено страху смерти. Кроме того, это чувство присуще абсолютному большинству личностей. Религия в данном случае является своеобразным «спасительным островком». Пропагандируя идею загробной жизни, жизни после смерти и т. п. Она таким образом, становится крайне привлекательной для личности, в которой этот страх культивирован, что так же является очередной особенностью религиозного мышления.

Говоря о своеобразии религиозного мышления, отдельно стоит взять во внимание понятие веры, как внутреннего оплота человека, его некой определяющей в конфессиональном многообразии. В данном случае в религии личность находит самоопределение, свою конфессиональную идентичность, а следовательно и национальную. В условиях отсутствия единых смыслов, единой ментальности, межличностной разобщенности индивид стремится удовлетворить психологическую потребность в признании. Это ему сможет дать религиозная община, с устоявшимся укладом жизнедеятельности и заданным курсом. Личность через веру получает уверенность в завтрашнем дне, духовную целостность и наполненность, осознание себя частью чего-то общего. Таким образом формируется психологический «якорь», позволяющий закрепиться в условиях нестабильности. Более того, вера, будь она религиозна или нерелигиозна, наполняет человеческое бытие смыслом. При тотальном разрушении всего и вся, в вере личность находит не только спасение, упокоение, но и цель и стимул к существованию, к дальнейшей деятельности. Стоит однако отметить, что зачастую, обретенные смысл и стимул к деятельности коварно замыкают, обращенного исключительно на постижении глубинных смыслов вероучений, тем самым уводя его от реальности «к просветлению». Здесь же, важно уточнить, что религиозная вера, как таковая, априори не совместима с известными формами познания. Это не отрицают и богословы, объясняя, что в постижении божественной сущности вера является единственным помощником.

В христианской религиозной парадигме, рациональные аргументированные доводы в пользу существования бога, не являются путем приближения к нему. «Никакое, даже самое безошибочное, доказательство истины не может заменить живого переживания, интуиции веры, – пишут православные богословы. – Вера не доказывает себя, а показывает».28 Следом: «Вера сама по себе есть психологический акт, а не формула… Вера христианская прежде всего есть переживание. Аргументация веры есть нечто внешнее, от чего сама вера не зависит».29 Один из иерархов отмечал, что догматы вероучения становятся понятными христианину исключительно при условии их «подмены» или же представлении их «не во всей его божественной глубине».30 «В религиозной вере разум человека играет третьестепенную, подчиненную роль. Церковь принимает его лишь как средство сформулировать догмат (ибо догмат не может быть сформулирован вне рациональных форм – понятий и суждений).»31

Трактовки непознанного непосредственного предмета верований и самой веры, как части природы человеческого сознания, доказывают, что особенностью религиозного мышления, наряду с изложенным в данном параграфе, является так же и то, что в сознании религиозной личности могут сосуществовать как религиозные догматические представления, так и научные. Более того, они не будут противоречить друг другу и вполне укладываться в единую картину миропонимания. Это объясняется тем, что в сознании верующего индивида религиозные представления и догмы исключаются из области обыденных представлений, несущих практическую и теоретическую пользу. Таким образом, религиозные верования индивида способны сохранять целостность даже в условиях принудительного выкорчевывания оных, в случае усваивания противоположных аксиом. Однако, в период кризисных 90-х, все СМИ и другие информационные потоки способствовали восприимчивости общества разного толка псевдонаучных и квазирелигиозных идейных установок. Духовный вакуум стали заполнять оккультные парапсихологический и тому подобные течения. Подробнее причины их появления будут рассмотрены в следующей главе. Но на данный момент, важно отметить, что личность со специфическим природным религиозным мышлением, априорно свойственным ей, в советский период оказалась сломлена и переучена верить в социализм, партию, коммунизм и атеизм, что по своей сути явилось своего рода подменой «одного религиозного течения» другим. В период кризиса, с учетом всех особенностей индивида верующего, не важно во что , главное верующего, личность потянулась к вновь не осуждаемой, но уже «чужой» религии. Для тех, у кого возврат к православию вызывал «когнитивный диссонанс» или рядовое неприятие, вызванное идеологическими пережитками советской эпохи, нашлись альтернативные источники удовлетворения всех религиозных потребностей разного толка. В России начался расцвет сектантства.

1.3 Официальная позиция русской православной церкви в отношении сектантства

В начале 90-х годов, в период становления демократического режима в России, происходило некое становление структуры Русской Православной Церкви. Церковь начала 90-х годов была не готова стать той традиционной организацией, тем институтом или же просто островом спасения для верующих или желающих обратиться. Она была не способна заполнить мировоззренческую брешь, возникшую на фоне идеологического слома. Православная церковь предлагала свои способы выхода из общего упаднического морального состояния, но способы эти, предлагаемые «островки стабильности», «якори», были столь архаичны, чужды и непонятны, требующими усилий в постижении, в усвоении догм и традиций, что попросту не привлекало, ели не откровенно отталкивало. В сложившихся условиях, духовный вакуум верующих становился все более восприимчив к альтернативным организациям религиозного толка, в рядах которых были эпатажные и харизматичные лидеры, а так же яркие листовки и понятная литература и безусловна поддержка СМИ да и государственных структур в частности. Церковь же, несмотря на тот же уровень поддержки не работала на массы, не стремилась к ярким презентациям. В этом смысле, она осталась верна традиции и отказалась от активной пропаганды своего вероучения. Стоит однако отметь, что РПЦ возлагала по истине большие надежды на активную деятельностную поддержку государства, ведь с момента празднования 1000-летия крещения Руси (1988 год), к началу 90-х, наметился курс потепления в отношениях между государством и церковью. И если надежды на скорое духовное возрождение не оправдались, то в отношении признания государством церковь преуспела. Здесь стоит привести исследования социолога З.Пейковой. По ее свидетельству, «в 1995 году 40 % студентов одного из вузов отвечали, что необходимо ввести курс по религии и атеизму даже без добавления слова факультативно, и с добавлением факультативно – еще 22 %. Это не учитывая колеблющихся. Сами же родители, в большинстве своем, хотели бы, чтобы их дети получили знания о религии, причем в раннем возрасте: на вопрос Как Вы считаете, Вашим детям первые сведения о религии нужно давать уже в раннем возрасте или позже? ответы были такие: в раннем возрасте – 64,5 %, позже – 17,1 %, затруднились с ответом – 18,4 %. В 1995 году 78 % населения России были за преподавание религии, в том числе, 22,5 % – за обязательное и еще 55,5 % – за факультативное, причем и то и другое в государственной школе.»32 Очевидно, что после распада СССР в обществе появился запрос на веру и церковь так или иначе стремилась его удовлетворить, но исключительно с опорой и надеждой на государство. Надежды оправдались только с президентом в. Путиным.

Русская Православная церковь в вопросе своего отношения к религиозным организациям тоталитарно – деструктивного толка, их адептам, последователям и непосредственно учениям, ссылается на свт. Иоанна Златоуста: «Еретические учения, несогласные с принятыми нами, должно проклинать и нечестивые догматы обличать, но людей нужно всячески щадить и молиться об их спасении»33. В данном случае, церковь по разному относится к верования иного толка и к верующим в них индивидам. Опасность в вероучениях, лжеучениях, с которыми нужно бороться. В отношении же сектантов церковь призывает проявить заботу и сострадание. Архиерейский Собор Русской Православной Церкви в Определении «О псевдохристианских сектах, неоязычестве и оккультизме» (декабрь 1994 г .) счел нужным вновь напомнить о святоотеческом отношении к этому вопросу и указал, что сектантам надо «разъяснять… пагубность лжеучений, помогать тем, кто временно оступился, поддавшись пропаганде сектантских проповедников»34. Такой способ ведения контрпропаганды объясняется тем, что указанный метод, способен разрушить внушаемые лидерами сект своей пастве, вынужденной постоянно «отстаивать свою веру» в присутствии православных, стереотипов в отношении православного священства и христианства в целом. «Миссионер должен «избегать всякого вида злобы, даже из-за самых, по-видимому, справедливых причин», например, под предлогом ревности о славе Божией или о благе ближних, поскольку они, по словам прав. Иоанна Кронштадского происходят по наущению дьявола, который знает, «что любовь – первая наша добродетель, и знает благотворнейшие плоды ее для христиан – и потому больше всего старается лишить сердца наши любви. Все возможные – и малые, и значительные предлоги – употребляет он к тому, чтобы возбудить между людьми вражду и ненависть» » 35.

Таким образом, « задача миссионера не сводить огонь с неба, … ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать (Лк. 9, 54), т.е., проповедовать Евангелие Иисуса Христа о спасении с готовностью терпеть лишения и скорби за это свидетельство » 36. Тем самым, задача церкви в борьбе с «инакомыслием» сводится не к противостоянию догм православия и сектантских проповедей. Целью церкви становится сам сектант, его возвращение, а в лучшем случае присоединение к Православному христианству.

С 2000-х гг. можно наблюдать наиболее полные общественно-политические представления РПЦ, отраженные в «Основах Социальной концепции Русской Православной Церкви» (ОСК РПЦ) 37, принятой на Юбилейном Архиерейском Соборе РПЦ в 2000 году.

Глава II. Тоталитарные секты

.1 Особенности возникновения и эволюция тоталитарных сект в России 1990-х годов

Тоталитарная секта, по определению Дворкина, – «это авторитарная организация, главным смыслом существования которой являются власть и деньги, для получения которых секта прикрывается псевдорелигиозными, псевдокультуроведческими и другими псевдоцелями».38

В законодательстве Российской федерации нет четко зафиксированного определения понятий «секта» и «тоталитарная секта». Это связано с тем, что разработка любых законодательных актов, касающихся сект и их деятельности на территории РФ требует особенной внимательности, осторожности и доскональной продуманности. Во-первых, при тотальных ограничениях деятельности сект или абсолютного запрета и т. п., у сектантов появится перспектива вызвать сочувствие и выступить в роли «гонимых». Во-вторых, антисектантские документы и законодательные акты должны дать четкое разграничение между «сектой» и «церковью», иначе есть вероятность не усмотреть различия между указанными организациями и их деятельность, что приведет к тому, что антисектантское законодательство не принесет пользы, в лучшем случае, в худшем – станет опасным для Русской Православной Церкви.

На сегодняшний день, однако, в практике судопроизводства и в некоторых законодательных актах прописано, что «деятельность религиозного объединения может быть запрещена в судебном порядке из-за нанесения ущерба обществу и личности, а государство вправе предусмотреть преграды для недопущения легализации сект, нарушающих права человека и осуществляющих незаконную и преступную деятельность.»39 Но эта формулировка появилась, скорее из-за последствий и результатов деятельности тоталитарных сект в России.

Почему сектантство смогло в полной мере раскрыться и стать повсеместно популярным в России 1990-х годов?

Начать стоит с того, что феномен сектантства в Российской Федерации, впрочем, как и любой феномен любого толка в России, естественно имел свои особенности возникновения. Духовный, экономический, социальный и политические кризисы, слом базовых скреп общества, несостоятельность Православной церкви, пережитки советского прошлого, усредненность масс в духовном и образовательном характере создали наилучшие условия для развития сект разного толка. Население, «оторванное от религиозных корней» и не имеющее возможности, ввиду ряда причин, получить религиозное образование да и общее представление о православных догматах, ориентировалось на некоторые имеющиеся духовные традиции, которые так или иначе «оседали» в семье, а так же на суеверные, языческие обряды. Ввиду того, что церковь из-за ряда причин не могла обеспечить духовное образование и общение прихожан, те в свою очередь оказались восприимчивы к новым религиям, которые были индивидуально, как казалось, ориентированы, привлекательны своей простотой и легкостью в пути спасения. Околорелигиозные организации учитывали кризисную ситуацию и множество психотравмирующих факторов, в следствие чего пропагандировали простые и понятные, а главное необходимые человеческие ценности. Таким образом, считалось, что секты помогли многим людям не стать алкоголиками или наркоманами, а даже наоборот, избавили массу людей от повседневного бытия, от одиночества.

Сектантство зародилось в момент потери социалистической идеи, на базе движущих сил «личностного интереса» и «индивидуального благополучия». Вездесущими стали организации и учения парарелигиозного характера, имеющие отношение к здоровью и «нетрадиционным методам лечения». И здесь рождаются «целители».

Само по себе целительство, становится базой для многих религиозных и нерелигиозных сект. Термин со своими оригинальными, нетрадиционными методами проникает в различные организации и группы, вне зависимости от их идейной составляющей и толка. Не будем пока касаться последствий указанного явления, но не трудно догадаться, к чему на практики приводили сеансы «альтернативной медицины» и что несли в себе ее методы.

Одной из важнейших особенностей сект в России 1990-х годов является их религиозная составляющая. На почве религиозной необразованности населения, но априорного осознания своей причастности к христианским, а именно православным традициям, вырастала слепая вера проповедям, которые использовали основные христианские догмы, символы и идеи. Сама православная идея, в следствие отсутствия правильного религиозного образования, культуры, но, наряду с этим наличия наблюдаемого процесса возрождения стала центральной идеей новых религиозных течений, которые, однако, по своей сути были крайне далеки от христианства в целом. Как уже было отмечено ранее, в России основные исторические идеологии рухнули – православие в 1917 г., а атеистический марксизм в 1991 г.. Секты стали своего рода плацебо души, взамен утраченному марксизму. Они заполняли вакуум нравственной опоры. Возможно, подобный суррогат религии, став для некоторых альтернативной идеологии, в некотором роде спасли общество от массовой девиации.

Нужно отметить, что сектантство как массовое явление в 1990-е годы, прошло свое становление в странах Запада и США. Там оно встретило серьезный отпор со стороны религиозной традиции и законодательства. В России напротив, к указанному моменту был принят Закон РСФСР «О свободе вероисповедания» от 1990 г., который обеспечил благоприятный правовой простор для деятельности иностранных сект.

В первые годы перестройки наиболее заметными, быстро растущими в России оказались несколько иностранных миссионерских сект – в первую очередь муниты (Церковь объединения, или унификации), Аум Синрике и сайентологи. Их бурный успех, причем именно в то время, вполне объясним. Для глобальной кристаллизации российских сект нужно было некоторое время независимого распространения информации, первичной организации общин и идей, выделения харизматических лидеров. Общественная атмосфера на тот момент была располагающей. Религия как таковая реабилитирована, а всеобщее невежество в ее вопросе не сходило на нет. Поэтому, в России были возможны такие события, как встреча М.Горбачева с Муном в апреле 1990 г., участие секретаря Совета Безопасности О.Лобова в руководстве аумовской ассоциацией Российско-японского университета, открытие лаборатории сайентологии в ведущем вузе страны – МГУ.

Но открытым остается вопрос, почему новые религиозные секты, которые на первых этапах своего становления и развития пропагандируют правильные идеи человеколюбия, доброты и любви в мировом масштабе, в процессе эволюции, если данное слово применимо в контексте, зачастую трансформируются в преступную организацию, в лучшем случае, или в террористические группировки, которые всецело следуют указаниям своего лидера, который так же в последствии приобретает известность исключительно негативного характера, скандальную. Это действительно странное, довольно занимательное , но вместе с тем закономерное явление. Ведь религиозное сознание, в частности православное, христианское, по своей сути призвано быть залогом духовного равновесия, гармонии и здоровья личности. Фактически, мы наблюдаем обратную тенденцию. Религиозные последователи доходят до крайней степени фанатизма, что приводит к неисчислимому количеству жертв и убийств. Здесь важно отметить термин «последователи».

В ситуации, когда вокруг харизматичного лидера формируется определенный круг последователей, безусловно имеющих особенный психотип, сектантскую психологию, которая в свою очередь этим лидером культивируется, религиозное объединение с его безобидными постулатами становится полноценным, обособленным социальным организмом, зачастую агрессивным, фанатичным, и с немалой долей ксенофобии внутри себя. В организациях указанного толка патология, с точки зрения православия, здесь есть абсолютной нормой. Очевидно, что возникшие группы являются опасными для своего состава с духовной, физической и психологической точки зрения.

Исследования профессора Ф.В. Кондратьева показали, что в состоянии психического здоровья членов сект происходят серьезные изменения. В сознании сектантов развивается «зависимое расстройство личности».40 Оно проявляется в непосредственном снятии с себя ответственности за принятие решений, не зависимо от их важности и влиянием на жизнь субъекта, более того при таком расстройстве, индивид потребности секты, и ее более психологически или статусно сильных членов ставит в приоритет. При длительном нахождении в таком состоянии личность будет испытывать психологический дискомфорт в ситуации обособленности от секты. Иными словами, оставшись в одиночестве, такой человек не способен самостоятельно принимать решения, более того, он приобретает страх быть покинутым «братьями» по секте. По словам профессора Ф.В. Кондратьева,

«…зависимое расстройство личности является начальным нарушением психики, вслед за ним возможно развитие более тяжелых психических расстройств вплоть до психозов с агрессивным поведением или с суицидальными действиями. Острые психотические состояния могут носить характер аффективно-бредовых состояний, параноидов, индуцированных психозов, а также стрессовых реакций с последующим затяжным пострессовым синдромом. Кроме того, в результате пребывания в секте могут возникать резкие обострения уже имевшихся латентных форм заболевания (чаще всего шизофрении)»41.

Определив, что деструктивную направленность секты, ее тоталитарный характер и дальнейшая агрессивная преступная деятельность определяется последователями, их психотипами, а так же их лидерами, культивирующими насильственный вектор вероучения. Но надо сказать, что это не единственные факторы.

Прежде чем перейти к рассмотрению следующих составляющих деструктивной и тоталитарной направленности эволюции сектантства, необходимо отметить то, что важнейшее влияние на личность, которая, как было выявлено, в последствии станет одним из проводников насилия, разрушения и деструктивных процессов в общество, внутри секты оказывают влияние основные догмы и постулаты вероучения. Принимая вышеизложенное во внимание, необходимо анализировать феномен эволюционирования тоталитарной, деструктивной секты еще на этапе становления вероучения, а именно наличия в нем насильственной подоплеки, а так же конкретных оснований для его проявления. Таким образом, на этапе ознакомления с вероучением секты, можно выявить в нем признаки, которые

в дальнейшем могут стать катализатором насильственных и деструктивных действий. Следовательно, подобные догмы и идеи стоит признать непосредственной причиной этих действий, ибо секты пропагандирующие указанные идеи не способны избежать применения разрушительных и агрессивных действий в отношении последователей и общества в целом.

«Деструктивные секты, как об этом свидетельствуют многочисленные источники, заинтересованы в скорейшем достижении своих целей – привлечении как можно большего числа последователей, увеличении своего политического влияния и конечной целью своего существования многие из них видят мировое господство. Проводимые ими террористические акты, случаи экстремистской деятельности направлены именно на достижение этой цели»42.

Таким образом, «…деструктивная секта – это организация, прежде всего ориентированная на привлечение в свои ряды как можно большего количества последователей, ради чего ее адепты решаются на употребление обмана и специальных психологических методик, способных завоевать контроль над сознанием неофита. Применяя эти приемы по привлечению все большего количества приверженцев, секты заинтересованы в утаивании и искажении информации о сути своей деятельности, о содержании своего учения и о тех преступлениях, которые были совершены этой организацией

ее лидерами и рядовыми последователями. Вследствие этого такие секты заинтересованы в том, чтобы информация об этих преступлениях не стала известна широкой общественности, так как это повлечет за собой санкции по отношению к ней со стороны государства и правоохранительных структур. Напротив, деструктивные секты заинтересованы в том, чтобы в обществе превалировало убеждение в пользе таких организаций, которые выдаются их лидерами за религиозные, оздоровительные, лечебные, культурные, политические, образовательные и прочие, деятельность которых обычно находит одобрение в обществе»43.

Таким образом, учитывая ранее изложенные особенности возникновения сект в России 1990-х годов, можно заключить, что эволюция их в тоталитарные происходит по средствам внутренних установок и ресурсов в виде адептов секты, ее вероучений, лидеров и целей. Внешний фактор в виде контрпропаганды или ограничивающей законодательной силы бескрайне мал.

2.2 Лидеры, идеи и программы сектантства

Как уже ранее было отмечено, в первые годы развития сектантства в России наиболее заметными, оказались иностранные миссионерские секты – в муниты (Церковь объединения, или унификации), Аум Синрике и сайентологи.

Активное проникновение последних на территорию России началось в начале 1991 года, а уже через пару лет в Кремлевском дворце съездов был презентован русский перевод «Дианетики». Тогда же в «Аргументах и фактах» и «Собеседнике» был опубликован «мирской нравственный кодекс» секты «Дорога к счастью». Далее в крупных городах, в том числе в Москве, проходит открытие хаббардовских «колледжей», а так же курсы менеджмента с основной хаббардистской теоретической базой. Занимательно, что правительственные структуры активно поддерживают эти секты, и становятся ее партнерами.

Похожая история была с сектой Аум Синрике, популярнейшей к тому времени. Возникшая еще в середине 80-х годов в молодежных левоориентированных кругах Японии, которые к слову сказать, осуждали национализм, «систему» как таковую, секта оказывала влияние не только на СМИ, но и на многих политических деятелей. Лидер секты, пропагандировал альтернативную, собственного авторства, идею буддизма Махаямы. Отличительной особенностью учения стали упрощенные методы религиозных практик восточного толка, например йога, и непосредственно культ основателя, Секо Асахары, истерический эсхатологизм – идея конца света в 2000 году. В Японии секте удалось привлечь большое количество адептов и, более того, организовать автономное «государство», благодаря экономической самостоятельности. Это способствовало изоляции членов секты от общества, а так же организации террористической группировки, которая якобы будет противодействовать «системе», тем самым приближая конец света. Позже мы видим, что уже в марте 1995 года «в ходе террористической акции, предпринятой сектой Секо Асахары «Аум Синрекё», в токийском метро был распылен отравляющий газ зарин, в результате чего пострадали тысячи человек»44. Причиной этих событий стала фанатичная вера сектантов в noa. Смерть – «просветительская помощь» – оправдание убийств. «В учении Асахары насильственная смерть – единственный путь к спасению от негативной кармы людей, не желающих присоединяться к его секте»45. В данном случае, секта стремилась к самоутверждению, признанию путем противопоставления себя внешнему миру.

До указанных трагических событий, весной 1992 года Секо Асахара посетил Россию. Надо сказать, что его ждал радушный прием с предоставлением эфирного времени и поддержкой влиятельных политиков. Однако, после серии организованных Аум Синрекё террористических актов в Японии, лидеров секты заключили под стражу, и верные последователи вынуждены были организовать подпольную деятельность.

В России же, деятельность «филиала» этой секты была безобидной. Лидерами являлись люди, которых привлекала восточная философия, медитация, йога, а так же доступность учения и практической его составляющей. Последователей было достаточное количество, но иного толка, не готовых идти за учителем. А после событий 1995 правоохранительными органами секта была разогнана. «Глава московского филиала Тосиясу Оути долгое время находился под следствием по обвинению в «создании организации, причиняющей ущерб здоровью, правам и свободам граждан путем обмана при отсутствии признаков хищения». Тем не менее, во многих городах России члены уже на тот момент разгромленной секты продолжают боготворить просветленного «Спасителя» и проклинают «злые силы системы», поднявшие руку на Абсолютное Добро. Эти люди представляют собой готовую паству для нового полубога из любых стран, культур и континентов»46.

Говоря об отечественном продукте, о сектах развернувших свою деятельность в период 90-х на территории России, нужно отметить их идейную направленность. Это были организации не террористического толка. В этом отношении их можно считать безобидными, ибо цель была одна – жажда денег и власти. Присутствовали, однако, некоторые тонкости, а именно дефекты психики лидеров или жажда удовлетворения амбиций, но это скорее лирика.

Не смотря на значительную популярность сект «иностранных», наши (Богородичный центр и Белое Братство) имели не меньший успех, а потому стали опасными конкурентными, борцами за паству, организациями.

Отличительными чертами идеологической составляющей организации Богородичный центр считается свободное и ничем не обремененное толкование христианских догм, важное место пропаганды «сексуальной мистики» и, трансформирующийся в религиозную идею, антикоммунизм, который являлся центральным связующим с политической структурой. Идеологом-основателем движения стал московский писатель Вениамин Яковлевич Береславский. «В середине 1970-х гг. пришел к православию. Много странствовал по святым местам. Жил возле Почаевского монастыря, находясь под духовным влиянием "старицы" Евфросинии. В конце жизни она объявила себя "четвертой ипостасью Троицы" и "предрекла" свое Воскресение на сороковой день. В 1984 г. в Смоленске перед иконой Одигитрии Береславскому было "видение", которое он трактовал как посещение Богородицы. Береславский утверждает, что с той поры он ежедневно слышит голос Божией Матери. "Услышанное" им за 10 лет составило около 20 томов "богодухновенных" текстов. Береславский решил, что он является пророком, собрал вокруг себя группу единомышленников, вместе с которыми разработал псевдоправославное учение о третьем Богородичном завете. Богородичный центр считает себя единственной истинно православной церковью и утверждает, что получил первые рукоположения в недрах "катакомбной церкви". Судя по всему, это правда, ибо с 1992 г. глава "Тихоновской Истинно-Православной церкви" Феодосий осудил учение Богородичного центра как еретическое и отлучил Береславского и его ближайшего сотрудника "генерал-епископа" Петра Большакова от "церкви". А ведь отлучить можно лишь того, кто когда-то к Церкви принадлежал»47. Надо сказать, что в целом вся деятельность секты Береславского, а так же пропагандируемые им парадигмы не принимались официальной церковью и, более того, зачастую приводили к конфликтам и к накаливанию отношений с Православной церковью. «В одном из своих документов Богородичный центр утверждает, что для победы над "красным драконом" необходимо "отрубить три его головы. . . Две уже отрублены: КПСС и КГБ. Осталось отрубить третью" – РПЦ» 48.

Богородичный центр на первых этапах разворачивал свою деятельность в Москве, но к моменту активной пропагандистской деятельности секты,

«занимаемая» территория была охвачена противостоянием антисектантских организаций и Белого Братства, а так же ажиотажем вокруг деятельности Аум Синрике и, что не мало важно, неоднозначной реакцией на вышеуказанное. В следствие чего, Богородичники уже к началу 1993 г. перебазировались в Петербург, заявив, что так повелела, благословила Богородица, после чего Петербург был переименован в Марииинград. После дислоцирования, секта уже в первые месяцы своего прибывания в городе, провела в Доме Культуры им. Горького «Покаянный собор». Сие мероприятие привлекло СМИ и внимание масс, правда на почве непосредственно срыва мероприятния другой сектой, Белым Братством, суть учения которой будет раскрыта чуть позже. «Во время этого съезда Береславский убедился в том, что Северная Пальмира, ставшая в это время основным центром "Белого Братства" в России, – место для его активности малоподходящее и объявил, что Богородица "благословила" Сибирь. В ответ на это "благословение" Береславский посвятил Иркутск Богородице и отправил туда миссионеров. А с 1993 г. секта прекращает шумную публичную деятельность, переходит на полуконспиративный режим и начинает потихоньку перебазироваться за Уральские горы. Однако там ее ждала крупная неудача. Быстрорастущая иркутская община сумела зарегистрироваться в качестве общественной организации "Благотворительный фонд Божьей Матери Преображающейся" и за бесценок приобрести недалеко от областного центра большой участок земли (17 га), на котором намеревалась организовать крупный центр секты. Однако в 1995- 1996 годах иркутские казаки провели шумную и не совсем мирную кампанию против богородичников. Областной суд в 1995 г. закрыл фонд за нарушение уставной деятельности, т. е. за внеуставную религиозную деятельность, в результате чего права собственности на землю оказались спорными» 49.

Далее, Богородичный центр пустился в поиски родственных, в идеологическом плане, сект и учений, в частности и за границей. Богородичникам необходимы были союзники, в догматах которых, аналогично Богородичному центру, культ «Бога Сына» замещается культом

«Божьей Матери», после чего христианство в интерпритации Береславского становится «марианской церковью».

К 1995 году союзники были найдены в лице «Независимой Вселенской Марианской Церковью православно-католической юрисдикции Америки», «глава которой Афанасий Константинус вместе с Иоанном Береславским подписал Декларацию о единении Церквей»50. К этому моменту, Богородичный Центр готов и сотрудничает исключительно с теми, от кого удалось добиться официального признания секты, как иной церкви. Касательно же взаимоотношений с Православной церковью, на указанной почве конечно же возник очередной конфликт.

Говоря об основных догматах секты, надо отметить, что поск религиозных брошюр, литературы организации или каких либо прямых источников на конкретные формулировки догматов учения, не привел к успеху. В следствие чего, приходится ссылаться на литературу, ссылающуюся достаточно опосредованно, на первоисточник. «Если обратиться непосредственно к высказываниям основателя и лидера этой секты Иоанна Береславского, то станет ясно, что относительно стадий вхождения человека в религиозный опыт секты богородичников наличествуют навязчивые убеждения в разграничении окружающего мира на внешний и внутренний, акцент проводится на необходимости отречься своих родственных связей и разорвать все отношения со своей семьей. В одной из книг Береславского

«Родовой поток» для неофитов в качестве руководства к действию говорится следующее: «Не имей своих мнений насчет того, что особенно дорого по естеству (семья, блуд, талант, имущество)». Неофит, начинающий осознавать себя полноправным членом секты, должен все время повторять, убеждая себя: «Я должен сломать себя… Я должен сказать: отныне для меня голос агапы (голос братии) – Глас Божий. .. Отныне у меня нет своего ума (совести, тела, воли), но ум мой – ум агапы, разум братии – мой ум. Господи, помоги мне растворить себя в общине, в агапе, как Ты всего без остатка отдал Себя нам. … Особенно вредно мне говорить… … Мысль, что я конченый урод, должна стать столь же естественной, как то, что я человек». Далее неофит узнает о том, что основой вероучения «Богородичного центра» является учение о причинах неудач и греховности всего человечества – этой причиной оказывается женское начало, которое постепенно обретает черты конкретной женщины – матери неофита: «…Нечестивая мать… распространяет вокруг себя содомскую вакханалию, являясь бессознательно или осознанно поверенным лицом князя тьмы, его священницей. Она превращает мужа в сына и сына в мужа, постоянно погружая их в свою бездонную, разжженную геенской похотью ненасытную утробу, сиречь в утробу дьяволицы, священнодействуя на генитальном престоле, воздвигнутом сатаной. Она осваивает по подсказке даймона – родового демона – новые астральные виды тонкого блуда, премерзкого в очах Господних, экстрасенсорику и восточную оккультную эзотерику. Время прозреть на нечестивую, обличив скрываемые за внешней лживой человеческой общепринятой благопристойностью мерзости сатанины»51.

Как уже было отмечено, зачастую в сектах исключительно тоталитарные порядки и взаимоотношения. Это относится и к Богородичному центру. Полнота власти сосредоточена в руках архиепископа Иоанна, повсеместными общинами, на местах, в свою очередь, руководят епископы и старшие пресвитеры (безусловно, перед всеми указанными должностями необходимо ставить уточнение «так называемые»). Иерархия довольно проста и понятна, как и карьерные перспективы в организации. Правда, по свидетельствам некоторых СМИ, покинуть секту достаточно сложно. Людей, желающих уйти, в буквальном смысле обирает руководство. Эта секта, одна из тех, где истории о проданных квартирах и другого рода имущества – чистая правда. Богородичный центр не самая уникальная и самобытная. Одна из многих. Но надо сказать, что успеха она добилась немалого. Возникнув гораздо раньше похожих сект аутентичной направленности, богородичники смогли найти источник денежных средств, спонсоров, вложения которых были главнейшей жизненной артерией всего учения. Кроме того, это одна из немногих сект, сумевшая избежать репрессий властей, более того, наряду с активной антисектантской властной да и общественной, в частности, пропагандой, проводилась публичная кампания Богородичного центра. Тем не менее, желаемой массовости, секта так и не достигла. Чего не скажешь о Белом Братстве, яростном противнике, как уже было замечено выше, и конкуренте богородичников. «Белое братство» приобрело широкую известность вследствие попытки организации массового суицида по средствам самосожжения. Это должно было произойти в Киеве, перед храмом Святой Софии. В итоге, идея и попытка ее реализации повлекли за собой массовые беспорядки и заключения под стражу внушительного числа адептов секты. Говоря о довольно масштабной деятельности и истории возникновения секты «Белое братство», начать стоит с того, что изначально она придерживалась достаточно строгой конспирации, следовательно, на респектабельность не претендовала, что делало ее особенной и вызывало чуть большее доверие и интерес у паствы. Касательно идеологической составляющей, амбициозности этой организации не занимать. Братство позиционировало себя как «Единую Вселенскую Религию», с немалой долей расизма и проповедями о превосходстве славян. Для Белого братства априорной догмой была национальная принадлежность Бога. Безусловно, он русский. Секта зародилась благодаря Юрию Кривоногову, украинскому инженеру. Благодаря его увлечениям в области оккультизма и психологии, а так же религиозным поискам и познаниям в учениях разного толка, будущему лидеру Белого братства удалось пообщаться с людьми определенных кругов, так же увлекающихся теософией, йогой и прочими подобными мероприятиями. Свою деятельность Кривоногов развернул уже в конце 70-х годов в СССР. Но с учетом многих факторов она ограничивалась курсом лекций. В одной из таких поездок состоялось знакомство Юрия и Марины Цвигун, которая после бросит семью и отправится к просветлению и просветительству в паре с Кривоноговым. Далее, на примере деятельности одного лишь тандема «Цвигун- Кривоногов», можно изучать эволюцию сектантства в России и СССР.

Все началось с нетрадиционной медицины, целительства – создания организации «Атма». Позже, Марина и Юрий, назвав себя гуру обзавелись последователями. По мере увеличения числа последователей, возрастал статус гуру. Спустя недолгое время Кривоноговы доросли до уровня божества, что позволило им разработать авторскую эклектическую идею «Юсмалос» (Юоанн Свами МАрия ЛогоС), центральной догмой которого стало банальное ожидание конца света, который по приходу позволит «юсмалианам» жить в раю на Земле вечно.

Необходимо отметить, что при создании учения, формулировок основных догм Ю. Кривоногов не смог не использовать христианские идеи и сюжеты (ибо это, как было отмечено в параграфах ранее, есть особенность возникновения сект как таковых). Так же в учение вошли некоторые идеи и знания буддизма и кришнаизма. Таким образом, стоит заключить, что «Юсмалос» становится религиозным учением, содержащее внутри себя синкретизм четырех источников, а именно «йогу (диеты), кришнаизм (медитативная практика), учение Рерихов (этика и мифология, связанная с Шамбалой, таинственным "белым братством" и с "матерью мира"), христианство. Из христианства Кривоногов взял имена собственные и идею троичности, которую наполнил иным смыслом, а также идеи воскресения Бога на третий день и Страшного суда»52.

В течение продолжительных поисков созвучных имен и более «одухотворенных» названий, а так же иных «изюминок» в различных идеологиях и течениях, которые можно было добавить к трансформирующейся религиозной секте, был найден консенсус. «В конце концов за Цвигун закрепилось окончательное имя – Матерь Мира Мария Дэви Христос, сокращенно МММ-ДХ. В противоположность Марии Дэви, мужское, отцовское божественное начало в Кривоногове не было столь очевидным и требовало постоянного подтверждения. Кем только он не был: Адам, Иосиф, Иоанн Креститель, Илия, Давид, Князь Владимир, Архистратиг Михаил. . . Он был всем, и эта всеохватность как бы компенсировала недостаток "божественных корней". В конце концов Кривоногов назвал себя Юоанн Свами»53. Далее, была разработана целая программа, заключающая в себе пропаганду на ранних этапах, приход конца света чуть позже, Страшный суд, а в завершение организация рая на Земле.

«По ожиданию юсмалиан, Юоанн Свами и Мария Дэви должны были быть убиты, воскреснуть через три дня и приступить к Страшному суду. Верных юсмалиан ожидало "преображение" и вечная жизнь, а неверных – наказание»54.

И так, октябрь 1993 год. Все члены Белого братства съезжаются в Киев для встречи Конца света. Встречать его решили не на улицах города, а непосредственно в соборе Св. Софии, что вызвало некоторое недовольство со стороны мирных жителей и крайнюю обеспокоенность со стороны правоохранительных органов. Началось массовое задержание членов секты, ибо на тот момент ее деятельность на территории Украины уже была запрещена. «В феврале 1996 года Киевский суд приговорил Марию Дэви Христос к 4-летнему заключению, Кривоногова-Юоана Свами к 7-летнему и апостола Петра Ковальчука к 6-летнему тюремному заключению»55.

На момент проведения расследования в рядах сектантских богов наступил семейный разлад и рокировка лидеров. Будучи в тюрьме Мария Дэви обвенчалась с Иоанном – Петром, объявила Кривоногова «Каином» и «падшим», тем самым отлучив его от Братства. Эти события не могли не отразиться на догматике, религиозной составляющей и структуре организации Белого братства.

Период некоторой дезорганизации наступил именно после заключения под стражу лидеров движения, что позволило правительству организовать репрессивные мероприятия. Но надо сказать, что их проведение лишь на короткий срок перевели деятельность секты в полуподполье.

Изменения претерпела и идейная составляющая. «После тюремного заключения будущего «живого бога» стало описываться по-иному. Центром «преображенного» земного шара и духовным центром шестой расы был объявлен многонациональный Киев. Особую духовную роль стала играть славянская раса. Сама Матерь Мира – Мария Дэви Христос уже не придет на землю, так как ее присутствие будет не нужно, потому что она исполнит свою современную миссию полностью. Души последователей Марии Дэви перевоплотятся и войдут в состав шестой расы. Все остальные – «слуги Антихриста» – будут находиться в «черных дырах» или инородных выпадах из Вечности, которых «не коснулась рука Божья». »56 Вот как описывает этот момент Мария Дэви: «В такие мертвые дыры попаду во время Страшного Суда все, кто пойдет за Антихристом. Антихрист проявится в мире в человеческом уплотненном теле и повернет мир в бездну. А истинный Господь – Мария Дэви Христос – после Совершения программы «Юсмалос» явит Себя с Облаками во Славе Небесной в Духовном Светящемся Теле (безплотном). Произойдет это в последние дни программы Юсмалос в канун Божьего Суда и перехода планеты Земля в четвертое измерение»57. Все же, среди верных последователей Белого братства принято считать, что Мария Дэви есть последний оплот противостояния действиям зла. Экстравагантность, эпатажность и яркость секты Белое братство объясняются веянием времени. Сама по себе секта достаточно безобитна в сравнении с другими подобными организациями. Удивляет в такой ситуации несоответствие общественного ажиотажа и деятельности секты.

Достаточно подробно описав тоталитарные и деструктивные секты с приведением биографий их ярких лидеров, которые своей деятельностью вошли в историю, необходимо уделить некоторое внимание еще одной организации.

«Свидетели Иеговы» – очередная, однако, всемирно известная своей агрессивной деятельностью, твердостью убеждений в отношении медицины, семьи и государства, псевдохристианская секта. Кроме того, их особенные убеждения, как было указано, в медицине, вывели их на первые полосы. По религиозным мотивам члены секты отказались от процедуры переливания крови и медикаментозного лечения, с содержанием компонентов крови. Это вызвало самый настоящий скандал. Нередки случаи разжигания межрелигиозных конфликтов членами этой секты. Кроме того, зафиксированы многочисленные разрушения семей из-за членства одного из супругов в указанной секте.

Секта отрицает основные догматы христианства – о троичности Бога и о божестве Иисуса Христа, но называются однако христианами. Суть же учения сводится к одному богу- Иегове. Христос не сын, не составляющая божественной идеи, а высокодуховный человек, получивший дар «не грешить» и миссию искупить грехи человеческие смертью. Так же в догматике есть идея второго пришествия и как следствие – установление царства праведников. За ним и третье пришествие, после которого воскреснут все и будут наслаждаться жизнью райской. Секта не признает верховенства законов государства. Свою паству она ориентирует исключительно на руководство общины. В идеологической составляющей отсутствуют культы, за исключением однако праздника – Воспоминание о распятии Христа. У членов секты есть одна главная обязанность – пропаганда вероучения.

«Свидетели Иеговы каждый месяц сдают отчет: сколько часов проповедовали, сколько литературы распространили. Есть пионеры – они, к примеру, проповедуют не меньше 70 часов в месяц. Я был пионером восемь лет. А так, можно сказать, я был дьяконом – служебным помощником. Держал публичные речи перед собранием, посещал не очень активных членов собрания, распределял участки по проповедникам. Поощрения – это карьерный рост. Вообще среди свидетелей Иеговы много карьеристов, я и сам им был. Потому что в мирской жизни ты – ноль, никто, скажем, дворник, сторож, уборщица. А в собрании ты со сцены вещаешь, советы раздаешь налево и направо, к тебе прислушиваются, тебя ценят. Это основное, что меня там держало. Наказание – это лишение привилегий. Если я был служебным помощником и накосячил, с меня эти обязанности снимут. Лишат слова на общих собраниях или права публично молиться. Но самое жесткое наказание – исключение из собрания. Страшно, когда люди уходят. Самые плохие мысли в голове возникают – что стал алкоголиком, наркоманом. О причинах никогда не объявляют. С отступниками запрещено общаться. Ты подчиняешься и забываешь человека»58. Действительно, секта знаменита своей жесткой иерархией и требовательностью в соблюдении правил. Но это не застраховывает секту от отступников внутри нее. Но ее деструктивная направленность ярко отразилась на психике и следовательно поведении молодого человека: «…я проснулся и понял: пора, надо уходить. Забрал из дома маленький магнитофон с диском «Пикника», одеяло и надувную резиновую лодку с веслами, уехал на дачу. Оставил предсмертную записку, что пошел путем отца: он за три года до этого повесился. И исчез. Лодку, правда, через две недели нашли – я ее в погреб спустил и закидал мусором. Так родственники поняли, что я что я жив-здоров, и объявили меня в федеральный розыск…»59. « Свидетелям Иеговы я отчасти благодарен – они меня и хорошему научили. Общаться с людьми, публично выступать и жить скромно. Сейчас заработаю в Петербурге 10 тысяч рублей, и мне их до декабря хватит. В то же время от сектантского мышления – категоричности и заскорузлости – избавиться трудно. Я не жалею, что приводил в организацию людей, да и не так уж их было много. Ведь это коллективный труд. У каждого человека свои мозги и собственная свобода выбора..»60. На данном примере мы всецело можем наблюдать последствия длительного влияния секты на личность. Во многих поступках, человек не отдает себе отчет, не контролирует свою жизнь, а в ситуации, когда деструктивность и опасность секты становится ярко выраженной или индивид столкнулся с указанным воочию, личность «остается благодарной» секте. Не смотря ни на что.

Подобного рода организации сами по себе сегодня воспринимаются абсурдно. Но в них есть весомая доля серьезной опасности. Лидеры сект зачастую крайне странные персонажи. Имея сомнительную биографию, как например Кредония Мверинда (бывшая проститутка, основавшая секту

«Движение за возрождение десяти заповедей Бога» в Уганде), обладают невероятной притягательностью, харизмой и заставляют совершать мягко говоря странные вещи – акты самосожжения, массовые суициды и т. п., что делает эти организации экстремистски-ориентированными.

2.3 Особенности религиозно-политического экстремизма и сектантства

В предыдущих параграфах не раз была затронута тема религиозно- политического экстремизма сектантства, в том числе и описаны особенности этого явления.

Была раскрыта мысль, что любое религиозное течение складывается из жестких, требующих соблюдения, догматов, идей и обрядовой стороны, не склонной к модернизации. Тем самым, идейная составляющая для секты – есть иллюзорная, иная реальность, которая, в большинстве своем, изначально не несет социально-политической подоплеки и ориентира. Факт ее иллюзорности и расплывчатости позволяет системе любого толка приспособить догматы под нужный времени и месту социально- политический ориентир. В следствие этого, несколько обобщив описанное, заключим, что религиозную догматику, благодаря ее гибкости и некоторой бесконкретики может использовать любая личность с любыми идеалами для разного рода целей. Таким образом, можно сказать, в обществе и появился экстремизм сектантский, религиозно-политический.

Религиозно-политического экстремизма является таким же объяснимым, понятным феноменом как и сектантство. Более того, у них в большинстве своем одинаковые причины возникновения, и главное, похожий психотип участников. У религиозно-политического экстремизма в сущности две главные составляющие, два аспекта, в которых этот феномен рассматривается. Это, в первую очередь, определенная направленность индивида, его эмоционального состояния, состояние его психического здоровья и соответственно способы функционирования его психики. Во- вторых, это особый способ поведения.

«Религиозный экстремизм проявляется в стремление к переустройству мира на почве радикальных религиозных убеждений, в отрицании и подрыве сформировавшейся системы традиционных ценностей, в нарушении конституционных прав человека. Он основан на насилии, физической жестокости, подавлении личности человека (зачастую с применением психоактивных веществ), в сочетании с демагогией. Проявляется в распространении литературы, видео-аудиопродуктов, пропагандирующих идеи экстремизма; использовании сети Интернет для распространения информации экстремистского содержания; финансовой поддержке лиц и организаций экстремистской направленности; создании неформальных молодежных объединений экстремистской направленности; организации различных курсов экстремистского характера; создании учреждений финансируемых на пожертвования и из средств госбюджета по благотворительным и общественным программам; создании и функционировании разнообразных центров основанных на шаманизме, магии, гадании, лечении нетрадиционными методами и др. Религиозный экстремизм наносит существенный урон физическому, психическому и социальному здоровью граждан и развитию общества»61.

Как уже отмечалось, важной составляющей сектантства и идущего следом религиозно – политичекого экстремизма является определенная, специфическая направленность индивидов-участников. В основе этой направленности стоит мировоззрение с центральными, формирующимися обществом, социально-политическими представлениями, системой мотивов и определенной приверженностью к идеологии, потребностью в вере. Находясь в определенной социальной среде, в данном конкретном случае будем говорить напрямую о среде секты, являясь ее представителем индивид склонен, в идеологическом и поведенческом отношении, отстаивать интересы группы, более того принимать интересы этой группы за свои.

«Когда определенная идеология усваивается и принимается личностью за истинную и когда личность идентифицирует себя с определенной социальной или конфессиональной группой, выражением интересов и статуса которой является эта идеология, тогда можно говорить о формировании убеждений как ядра направленности личности. Убеждения становятся доминирующим мотивом поведения, определяют способ мышления и восприятия социальной реальности, эмоциональные переживания человека, его самосознание»62. Таким образом, можно заключить, что экстремистская идеологическая составляющая сектантства исходит из направленности индивидом- адептов. «Анализ религиозного экстремизма как психического склада показывает, что экстремистский склад личности формируется в определенной социально-культурной среде, которая предполагает как минимум три условия: – наличие экстремистской религиозной идеологии или хотя бы идеологии, содержащей в себе возможности преобразования ее в экстремистскую (а такие возможности содержит в себе практически любая идеология, поскольку она проповедует непримиримость к другим идеологиям). Это условие мы назвали бы спичкой, от которой разгорается пламя экстремизма; – экстремальная ситуация (такая историческая ситуация, когда в силу определенных обстоятельств серьезно ухудшаются и без того тяжелые условия жизни народа или возникает серьезная угроза такого ухудшения). К появлению религиозного экстремизма приводит не сама по себе такая ситуация, а порождаемая ею толпа, т. е. собравшаяся (стихийно или организованно) в определенном месте группа людей, чрезвычайно удрученных и озабоченных своим «невыносимым» жизненным положением и крайне возбужденных от этого. Такую толпу можно сравнить с горючим материалом экстремизма; – возбудитель- индуктор экстремизма, т.е. человек, который преобразует экстремистскую идеологию в форму, доступную для восприятия толпы, и, будучи, одержим ею сам, способен «заразить» этой идеологией «толпу». Это поджигатель экстремизма»63. С учетом указанных факторов, можно определить, что в большинстве своем целью религиозно-политического экстремизма на конкретном этапе становится тотальное и абсолютное изменение существующей системы ( зачастую речь идет в основном о политической составляющей) в целом. Объединившись и сформировавшись на идеологическом и эмоциональном фоне, религиозно- экстремистская организация, которая к слову сказать может возникнуть и внутри государственной религиозной конфессии или около ее идеологической составляющей, организует пропаганду идеи восстановления истинности, будь то основы традиционной религии или переустройство социально-общественных отношений. Религиозно-политический экстремизм, культивирующийся внутри идеологической составляющей секты является по своей сути суррогатом глубокого процесса изменения общества кризисного периода 90-х. Это коснулось всех сфер включая и религиозную, идеологическую нравственную и т.д. Здесь стоит сказать, что экстремизм с его религиозной окраской есть попытка изменения социально-политической структуры общества, реальности бытия в соответствии со своими догматическими и религиозными представлениями. Попытка агрессивная, в большинстве своем содержащая принудительной характер и насильственные, порой террористические способы, средства и методы. Это ярко выразилось в действиях уже описанной выше секты Аум Синрекё, в проведенных ею серии террористических актов, целью которых было противопоставить себя системе и перестроить имеющийся уклад. Вообще, необходимо отметить, что религиозно-политическому экстремизму свойственно противопоставление себя обществу. Такая поляризация мира в сознании сектанта довольно грубо и радикально разделяет социум на «свой» и «чужой», где свои – это единомышленники, члены секты. Чужие же, априори враги, а их мир враждебно настроен, соответственно вызывает у сектанта агрессию и предстает в образе объекта борьбы. Надо сказать, что такое разделение несет в себе заведомо несправедливое численное превосходство «врагов», что создает для сектанта-экстремиста среду, в которой он находится в постоянной опасности, в ситуации противопоставления, среди окружения, по его мнению, агрессивного и враждебно настроенного. То есть, сектант находится в постоянном стрессе и эмоциональном напряжении, которые влекут за собой психические отклонения, эмоциональное, а порой и физическое истощение. Система в тоталитарных сектах, атмосфера и взаимоотношения внутри сообщества, только усугубляют стрессовую напряженность личности, которая находясь в постоянном напряжении нуждается в «разрядке». Для некоторых экстремистски ориентированных сект разрядкой является применение насилия в отношении «чужого». В религиозных сектах чаще всего объектом воплощения «чужого» является социально-политическая система, со всей ее законодательной и охранительной составляющей. Такие секты, как например упомянутые Свидетели Иеговы, Богородичный Центр и Белое братство, в своих идеологических догмах пропагандировали необходимость борьбы с официальной церковью или с существующей властной структурой (реже), которые в свою очередь являются носителями угрозы для данных сект. Непосредственным предметом же агрессивной религиозно-экстремистской деятельности являются индивиды- приверженцы враждебной системы и их материальные символы, включая ценностные ориентиры, догмы идейные установки да и нормы нравственности. Таким образом, можно заключить, что особенности религиозно-политического экстремизма и сектантства в России 90-х годов имеют общие корни возникновения в кризисе указанного периода, в кризисе экономической социальной мировоззренческой духовной политической сфер жизнедеятельности общества. Действия перечисленных объективных и субъективных факторов в комплексе сделало возможным возникновение и развития сект религиозного толка с религиозно- экстремистскими методами проявления. Деструктивность возникших сект обуславливает выбор методов. Важно отметить, что это в некотором роде результат того, что на секты не оказывалось значительного давления со стороны государства и общества, а порой даже наоборот, всячески поддерживалось и поощрялось властными кругами и лидерами. Так или иначе, несмотря на множество противоречивых фактов, факторов и доводов необходимо сказать, что «сектантский бум» со временем сошел на нет, ввиду принятия необходимых законодательных актов или сменой властных лидеров или банальным перенасыщением масс. В отношении экстремистски настроенных религиозных сект, тотальной опасности нет. Чего не скажешь об организациях религиозного толка с более мощной религиозно- политической экстремистской направленностью, близ религиозных догм Ислама. На сегодняшний день, подобные организации представляют действительно серьезную мировую угрозу. По своей структуре, психологической направленности, составу организации, психотипов адептов и т. д., «исламские секты» ничем не отличаются от любой другой. Главная же отличительная особенность состоит в том, что деятельность их террористического характера, по масштабам и результативности гораздо опаснее. Кроме того, в догматическом характере возникает сложность отделения деструктивных сект от среднестатистического мусульманина. Террористические организации в своих действиях не руководствуются альтернативными религиозными верованиями, скорее наоборот пропагандируются догмы фундаментальной, мировой религии. Здесь однако немаловажна политическая составляющая вопроса, которая по своей сути возможно имеет более весомое положение, нежели религиозная составляющая. Например такие организации, как Аль-Каида или сегодняшний ИГ (ИГИЛ, ДАИШ), запрещенные в России, руководствуются, в первую очередь политическими соображениями, но тем не менее львиную долю в их экстремистской деятельности играет именно религиозный фактор. Вследствие чего, на данном этапе сложно прогнозировать, исход деятельности указанных организаций.

2.4 Результаты деятельности тоталитарных сект в 1990-е

Некоторые результаты деятельности конкретных тоталитарных сект периода 90-х были описаны в предыдущих параграфах. На данном этапе необходимо подвести итог деятельности тоталитарных сект в России в целом.

Надо сказать, что «Бума сектантства» никто не ждал, соответственно к такому широкому развертыванию деятельности различных религиозных организации ни общество, ни властные структуры, ни законодательство готовы не были. В следствие чего, последствия по истине масштабны, во всех смыслах слова.

Если рассматривать деятельность сект в частных случаях, результаты их воздействия на конкретных адептов, то здесь в первую очередь отмечается ущерб материального, физического, нравственного и психологического характера. Индивид получив религиозный опыт такого характера, претерпевал необратимые культурные и моральные изменения, трансформацию сознания. Зачастую, восстановиться и стать вновь полноценным членом общества мог не каждый. Кроме того, в секту в большинстве своем приходили люди с уже имеющимися отклонениями, психическими и психологическими травмами, которые с течением времени и активном сотрудничестве с сектой усугублялись, порой необратимо, приводя к развитию у адептов более тяжелых психических нарушений. Помимо указанных расстройств и нарушений, сектанта так же сопровождает семейная и социальная дезадаптация. И говоря о семейной дезадаптации, к месту будет добавление «в лучшем случае», ибо зачастую происходило так, что в список

«пострадавших» попадала и семья сектанта. Нередки случаи насильственного обращения, в том числе обращения детей, которые оказались беззащитны перед лицом сектантов родителей. Известны истории гибели детей, родители которых были сектантами и наряду с иными мероприятиями категорически отказывались от медицинской помощи в ситуации болезни детей. В частности, это относится к Свидетелям Иеговы и их запрету на переливание крови и т. п. Ко всему прочему, секта, как организация причиняла и имущественный вред семьям своих адептов. Надо сказать, что секты в течение достаточно долгого времени своей активной деятельностью и привлечением все большего числа последователей дискредитировали духовно-нравственное наследие в глазах подрастающего поколения, тем самым нанеся неоспоримый вред общественному сознанию. В деструктивных, тоталитарных организациях совершались самоубийства, адептами секты были организованы убийства и террористические акты. Яркие же лидеры оказывали влияния на политиков, тем самым отчасти вершив ее, а так же создавали экономические и информационные автономные организации международного, а иногда и мирового масштаба.

Но так или иначе, век культовых сект был не столь долговечен. Из-за внутренней нестабильности многие раскалывались на течения, некоторые объединения теряли лидеров в силу ряда причин. Так например Белое братство, в следствие ареста лидеров распалось, без перспектив восстановления в прежней форме. Мария Дэви позднее все таки вернулась к деятельности, но проповедовала через искусство, по средствам художественных произведений. « «Матерь мира» и «мессия эпохи водолея» носит имя Виктория Преображенская, одевается в костюмы с египетскими мотивами, не расстается с анкхом и называет себя основательницей

«Космического полиискусства третьего тысячелетия». Кривоногов единственный из руководства «Белого братства» отсидел весь срок и вышел на свободу в 2000 году. Он признал свою миссионерскую деятельность ошибкой. Сын «мессии эпохи водолея» Виталий Цвигун фамилию поменял и с матерью не общается, но уверен, что в 1990 году Кривоногов заставил ее бросить семью с помощью гипноза »64.

Необходимо отдельно отметить изменения в законодательных актах Российской Федерации, связанные непосредственно с деятельностью религиозных объединений. Начать стоит с того, что в России было запрещено большое количество тоталитарных сектантских группировок, которые в своей деятельности не пренебрегали террористическими мероприятиями или экстремизмом политического характера. Так же в запрещенных организациях было доказано и вынесено в СМИ что членство в них способно причинять вред человеку, его психике, семье и окружающему обществу. В утверждённой в 1997 г. Указом Президента РФ № 1300 «Концепции национальной безопасности Российской Федерации» отмечалась «необходимость учитывать разрушительную роль различного рода религиозных сект, наносящих значительный ущерб духовной жизни российского общества, представляющих собой прямую опасность для жизни и здоровья граждан России»65. В Постановлении Правительства РФ 1996 г. № 600 о «Федеральной целевой программе по усилению борьбы с преступностью» предписывалось «обобщить материалы о социальных и медицинских последствиях деятельности в России религиозных организаций»66. На основании этого Постановления Правительства Минздравмедпром РФ в 1996 г. издал приказ № 294 «Об упорядочении проведения медицинской экспертизы факторов риска для здоровья в связи с деятельностью некоторых религиозных организаций»67. Перечисленные меры вызваны непосредственно феноменом тоталитарных сект, повсеместно возникших в период 90- х годов. Но вызваны уже последствиями деятельности религиозных объединений. Таким образом, многочисленные меры противостояния сектам были приняты для предотвращения дальнейшего усиления и развития имеющихся объединений, а так же для предупреждения возникновения новых сект деструктивного характера. Однако, как показала практика, сектантство продолжало и продолжает развиваться, меняя лидеров и идеологические установки, ибо паства найдется всегда. И тем не менее, как было рассмотрено в работе, подобный феномен , феномен «сектантства» является продуктом эпохи. Их появление обусловлено множеством объективных причин. И так или иначе, это часть нашей истории, которую необходимо знать, сколь бы спорной и неприглядной она не была.

Заключение

В неоднозначный для Российской истории период 1990-х годов страну поглотили кризисные процессы и явления разного толка, которые затронули абсолютно все сферы жизнедеятельности человека и гражданина. Различные кризисные проявления в общественном сознании становились все более заметными и более значимыми.

Поистине трудный период, когда нет единства в обществе и его общностях, когда ни в одном из ценностно-образующих вопросов нет согласия. Происходит слом индивидуальной системы смыслов, тотальное разрушение всех известных и понятных парадигм, идей и представлений. В этих условиях актуализировалась проблема поиска идеологии, поиска национальной идеи и определяющего вектора. Начался процесс формирования интереса к православной традиции. Нельзя сказать, что этот процесс был запущен искусственно властными структурами, осознавшими необходимость идеи, способной стать заменой коммунистического учения. Но и утверждать, что резкий интерес к религии и структурам религиозного толка возник стихийно на кризисной волне, несколько опрометчиво. Так или иначе, церковь вновь стала легитимной, а ее традиции, включая праздники, воспринимались наряду с официальными. Это повлекло за собой ряд проблем. Фактор многонациональности государства и наличия разных конфессий, создавал напряжение. Политическими силами был найден консенсус в том, что новая объединяющая идея государственная, державная, многонациональная. Указанные тезисы, однако, оказались неспособными заполнить образовавшийся идеологический и духовный вакуум в полной мере. Власть проявила себя некомпетентной в вопросах мировоззренческой бреши конкретного человека, который оказался один на один со своими проблемами, в следствие чего, становился крайне восприимчив (не без активной помощи СМИ и прочих информационных потоков) к псевдонаучным и квазирелигиозным идейным установкам. Личность, априори имеющая специфическое природное религиозное мышление, сломленная в советский период и приученная верить в социализм, партию, коммунизм и атеизм, приняв такую подмену одного религиозного течения другим, в период кризиса с учетом индивидуальных особенностей верующего (не важно во что), потянулась к источникам наполнения духовного вакуума. И если сначала, этим источником стала уже не осуждаемая религия, то в момент осознания личностью неспособности церкви понять, принять, а главное ощутимо и быстро помочь в решении злободневных проблем, популярность приобрели эпатажные суррогаты религии, что стало началом расцвета сектантства в России.

Деструктивные, тоталитарные религиозные организации, не встретив отпора со стороны властных структур и общественных организаций, а скорее под их неким покровительством, широко развернули свою деятельность. Взяв за основу упрощенную христианскую догматику, используя экономическую, политическую и общественную нестабильность, а также психические особенности личности, «неохристианские» маргинальные секты привлекали все новых адептов.

Процесс становления и эволюции религиозных сект в России имел специфические особенности. Важно, что эволюция таких объединений в тоталитарные происходит по средствам внутренних установок и ресурсов, ее вероучений, лидеров и целей, а так же выбранных методов проявления. Широкое распространение и популярность получили такие тоталитарные секты, как «Свидетели Иеговы», «Церковь объединения Муна»,

«Богородичный центр», «АУМ-Синреке», «Белое Братство», Церковь Сайентологии Р. Хаббарда. Некоторые из них, проявили себя как антисоциальные и экстремистские, вследствие чего их деятельность в России была запрещена.

Подобного рода организации сами по себе сегодня воспринимаются абсурдно. Вся пугающая серьезность сектантства, как явления в том, что, на первый взгляд харизматичный гуру – лидер организации- обладает невероятной притягательностью, но вместе с тем, это крайне странные персонажи. Имея сомнительную биографию, ценности и приоритеты эти люди заставляют паству совершать мягко говоря странные вещи – акты самосожжения, массовые суициды и т. п., вследствие чего и развивают экстремистскую направленность своего учения.

Так или иначе, со временем «сектантский бум» сошел на нет, ввиду принятия необходимых законодательных актов или сменой властных лидеров или банальным перенасыщением масс. В отношении экстремистски настроенных религиозных сект, тотальной опасности нет.

Чего не скажешь об организациях религиозного толка с более мощной религиозно-политической экстремистской направленностью, близ религиозных догм Ислама. На сегодняшний день, подобные организации представляют серьезную мировую угрозу. По многим составляющим,

«исламские секты» почти не отличаются от любой другой, за исключением масштабов и результативности деятельности террористического характера. Кроме того, крайне важно заметить, что в догматическом характере возникает сложность отделения деструктивных сект от среднестатистического мусульманина. Террористические организации в своих действиях не руководствуются альтернативными религиозными верованиями, скорее наоборот пропагандируются догмы фундаментальной, мировой религии. Здесь однако немаловажна политическая составляющая вопроса, которая по своей сути возможно имеет более весомое положение, нежели религиозная. Вследствие чего, необходимо подчеркнуть, что от позиции властных структур, официальных религиозных структур, а так же общества как такового, в значительной мере зависит общественное благополучие, мировоззренческая безопасность и стабильность.

Таким образом, многочисленные меры противостояния сектам были приняты для предупреждения возникновения новых деструктивных организаций религиозного толка. Однако, как показала практика, сектантство не кануло в лету. Меняя лидеров и идеологические установки, оно продолжает свою деятельность, ибо паства найдется всегда. И тем не менее, феномен

«сектантства» является продуктом эпохи 90-х годов. Его возникновение и развитие обусловлено рядом объективных причин. Поэтому, оно так же является частью истории России, нашей истории, которую необходимо знать, сколь бы спорной и неприглядной она не была.

Список использованной литературы и источников Научная литература

1.Андрианов Н.П., Лопаткин Р.А., Павлюк В.В. Особенности современного религиозного сознания. М., 1966.

2.Белов A.B. Секты. Сектантство. Сектанты / A.B. Белов. – М.: Наука, 1979

3.Балагушкин Е.Г. Критика современных нетрадиционных религий / Е.Г. Балагушкин. – М.: МГУ, 1984

4.Верейкина О. В. Взаимодействие органов власти с общественностью в защите несовершеннолетних от деструктивного влияния тоталитарных сект в современной России // Научно-методический электронный журнал «Концепт». 2016. – Т. 24.

5.Гандоу Т. Религиозный терроризм / Тоталитарные секты и демократическое государство. Новосибирск. Книжица. 2005.

6.Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д. Процессы интеграции и дезинтеграции в социальной структуре российского общества // СОЦИС. 1999. № 9.

7.Головачев Б.В., Косова Л.Б. Ценностные ориентации советских и постсоветских элит. – «Куда идет Россия?.. Альтернативы общественного развития». М.: Аспект-Пресс. 1995. – 342 с.

8.Дворкин А. Введение в сектоведение. Издательство Братства во имя св. А. Невского. Ниж. Новгород. 1998. – 203 с.

9. Динамика ценностей населения реформируемой России / отв. ред. Н.И.Лапин, Л.А.Беляева. М.: Эдиториал УРСС, 1996. – 357 с.

.Зиновьев А. Русская трагедия / А. Зиновьев. – М. : Эксмо, 2006. – 608 с. 11.Китаев-Смык Л.А. Психология стресса. М.: Наука, 1983

12.Клибанов А.И. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем / А.И. Клибанов. – М.: Наука, 1973.

13.Кондратьев Ф.В. Современные культовые новообразования («секты») как психолого-психиатрическая проблема. М.: Изд. Миссионерского отдела Московского Патриархата. 1999. – 384 с.

14. Конь Р. М Православная миссия среди сект. [Электронный ресурс]: Научный богословский портал. Богослов.ru. URL: http://www.bogoslov.ru/text/5177513.html (дата обращения 02.06.17)

.Кузьмин Александр Валерьевич. Феномен деструктивности новых религиозных движений: диссертация … кандидата философских наук :09.00.13 / Кузьмин Александр Валерьевич; [Место защиты: Белгород. гос. ун-т].- Белгород, 2009. – 204 с.

. Лункин Роман. Белое Братство: от конца света к семейному счастью. [Электронный ресурс]. URL: http://www.keston.org.uk/_russianreview/edi tion27/01White.html (дата обращения: 27.05.17)

17.Лысенко Е.М. / молодежная субкультура: синергитическое осмысление феноменов/ под ред. Самсонова. Саратов. Изд-во «научная книга», 2006. – 230 с.

18.Матц У. Идеология как детерминанта политики в эпоху модерна.Полис. – 1999. – № 1-2.

19.Мельвиль А. Политические ценности и ориентации и политические институты // Россия политическая / под общей ред. Л.Шевцовой. М.: Моск. Центр Карнеги, 1998. – 481 с.

20.Митрохин Л.Н. Религии «Нового века» / Л.Н.Митрохин. – М.: Сов.Россия, 1985

21 .Назаров М.М. Социальная справедливость: современный российский контекст // СОЦИС. 1999, № 11.

22.Пантин В., Лапкин В. Эволюция ценностных ориентаций россиян в 1990-е годы // Pro et contra. – 1999. Т. 4. № 2.

23.Пейкова Зинаида. Об отношении к религиозному образованию в странах демократии // Радонеж. 2002. № 10

24.Привалов К.Б. Секты: досье страха: (о деятельности мистических сект США и Западной Европы) / К.Б. Привалов. – М.: Политиздат, 1987

25.Сафронова Н. Реакционность мистических идей современного христианского сектантства / Н. Сафронова. – Львов: Высшая школа, 1975.

26.Ткачева А.А Новые религии Востока / A.A. Ткачева,- М.: Наука, 1991 27.Угринович Д.М. «Психология религии» М.: Политиздат, 1986. – 571 с. 28.Филатов С. Современная Россия и секты // Иностранная литература.1996. № 8.

.Целыковский А. А. Роль идеологии в политической коммуникации власти и общества в кризисный период // Научные сообщения. 2014 г.

30. Щипков Александр. Во что верит Россия; Религиозные процессы в постперестроечной России. [Электронное издание]. URL: http://lib.ru/POLITOLOG/SHIPKOW/religion.txt_with-big-pictures.html (дата обращения 17.05.17)

31.Эпштейн М. Новое сектантство: Типы религиозно-философских умонастроений в России (70-80-е гг. XX в.) / М. Эпштейн. – М.: Лабиринт, 1994

Источники

32.Айвазов И. Г. К вопросу о миссионерских мерах по отношению к мистическим сектам / Журналы заседаний VI Отдела высочайше учрежденного Присутствия при Святейшем Синоде для разработки подлежащих рассмотрению на Поместном Церковном Соборе вопросов

// Журналы и протоколы заседаний высочайше учрежденного Предсоборного Присутствия. СПб., 1907. Т. 4.

33.Амфилохий (Радович), митр. Миссия Церкви и ее методика [Электронный ресурс]: Ставрос, для искренне ищущих истину. URL: http://stavroskrest.ru/content/missiya-cerkvi-i-ee-metodika (дата обращения: 16.04.17)

34.Возможно ли согласие и примирение в российском обществе? [Электронный ресурс]: База данных ФОМ. URL: http://bd.fom.ru/report/map/of19972601 (дата обращения: 11.04.17)

35.Журнал Московской патриархии 1962, №4.

. Журнал The Village [Электронный ресурс]. URL: http://www.the- village.ru (дата обращения 18.04.17)

37.Иоанн Златоуст, свт. Творения. СПб., 1898. Т.1.

38.Караханов С. С. Краткий курс лекций по Противодействию религиозно-политическому экстремизму: Учебное пособие. – Махачкала: ДГУНХ, 2016. – 113 с.

39.Концепция национальной безопасности Российской Федерации.: Указ Президента РФ от 17 декабря 1997 № 1300 //Собрание законодательства РФ 1997 № 52, ст. 5909

40.Мария Дэви Христос. Наука о свете и Его трансформации. «Крипто- Логос», Киев-Москва, 2003

42. Основные ценности современного российского общества: законность, мир и права человека [Электронный ресурс]: База данных ФОМ. URL: http://bd.fom.ru/report/map/of19992204 (дата обращения: 07.04.17)

43.Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. М.: Отдел внешних церковных связей Московского Патриархата, 2000. – 223 с.

44 .Постановление Правительства РФ от 17.05.96 N 600 о федеральной целевой программе по усилению борьбы с преступностью"

45.Приказ Минздравмедпрома РФ от 23.07.1996 N 294 «Об упорядочении проведения медицинской экспертизы факторов риска для здоровья в связи с деятельностью некоторых религиозных организаций»

46.Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26.09.1997 г. № 125-ФЗ