- Вид работы: Курсовая работа (т)
- Предмет: Культурология
- Язык: Русский , Формат файла: MS Word 39,33 Кб
Миссионерские монастыри России XIX-XX веков
1. Предпосылки возникновения миссионерских монастырей на Руси
1.1 История возникновения монастырей на Руси и их роль в истории отечества
Монашество и монастыри в России до начала XIX века. Появление монастырей на Руси нужно отнести к первому времени по принятии русскими христианства. Сохранилось предание об основании Спасского монастыря близ города Вышгорода греческими монахами, пришедшими на Русь во время ее крещения. Супрасльская летопись упоминает о монастыре, бывшем при основанной Владимиром Десятинной церкви в Киеве. Во время пожара в 1017 году в Киеве сгорел Софийский монастырь. Карамзин считал, что до Ярослава I на Руси не было монастырей, но мнение его не получило господства в науке. Особенно сильно монастыри начинают развиваться с XI века. Главным образом, со времени основания в 1062 году Киево-Печерского монастыря. Строгая подвижническая жизнь первых монахов способствовала развитию в народе аскетического духа. Это выражалось в постоянном основании новых монастырей. В XII веке монастырей в Киеве было около 17. В Чернигове и Переяславле по 4 храма. В Галиче и Полоцке по 3 и в Смоленскe 5 храмов. На юге развитие монастырей задерживали постоянные набеги половцев, печенегов и других кочевых народов. Люди, искавшие уединения, избирали самые спокойные и безопасные места на севере России. Там, главным образом, и развиваются монастыри. В Новгороде в XII веке было около 20 монастырей, в Новгородской области около 10, в Ростове 2 монастыря, в Суздале 4, во Владимире 5 и много других. Татарское иго привело к разрушению некоторых монастырей, но зато способствовало постройке новых. XIV век был временем особенно сильного развития монастырей на Руси. До половины XV века, за полтора столетия, было основано до 180 новых монастырей. Увеличению числа монастырей способствовали, с одной стороны, льготы, которыми пользовалось русское духовенство от татар. С другой стороны у людей было усилено религиозное чувство. Это произошло под влиянием недавних ужасов татарского нашествия. Особое значение получает Троицкий монастырь, основанный в середине XIV веке Сергием Радонежским. Из него расходились по северу России иноки, которые основывали новые монастыри. В Твери было основано 11 монастырей, в Нижнем Новгороде 4. Дионисий Суздальский в XIV веке основал на берегу Волги Печерский монастырь. Его ученик Евфимий основал Спасо-Евфимиев монастырь. Макарий Унженский, переходя с одного места на другое, основал в костромских пределах 3 монастыря.
1.2 Особенности внешней Духовной Миссии Русской Православной Церкви
Говоря о миссии внешней, мы, прежде всего, имеем в виду православное свидетельство о христианской вере среди народов, не имеющих христианских основ в своей традиции и культуре. Именно с этим понятием больше всего ассоциируется у нас слово «миссионерство». Миссионерская работа среди нехристианского населения была свойственна Русской Церкви в прошлом. При этом, в первую очередь, Церковь активно занималась миссией среди коренных народов Руси. Достаточно вспомнить миссию святителя Стефана Великопермского среди зырян в XIV веке, миссионерскую деятельность христианских монастырей среди населения Поволжья XVI веке, активность православных миссионеров среди народов Сибири и Кавказа в XVIII – первой половине XIX веков. Однако постепенно Русская Православная Церковь выходит и за границы империи. Был создан ряд русских православных миссий: в Китае, в Японии, в Корее. Русское духовенство занималось миссионерством и на Американском континенте. Все это примеры классического понимания миссии, когда объектом миссии являются этносы, стоящие вне семьи христианских народов. Несколько иная задача стояла перед нашей Миссией в Святой Земле. Русская духовная миссия в Иерусалиме не занималась обращением в христианство местных жителей, поскольку значительная часть населения Святой Земли была православной. Целью деятельности нашей Духовной миссии была поддержка Иерусалимской Патриархии и утверждение в вере местных православных христиан. Активность Духовной миссии в Иерусалиме служила противодействием усилиям Католической Церкви и протестантских общин по совращению палестинцев в свою веру. Если сегодня смотреть на миссионерство по одним только формальным признакам, то можно сказать, что в наше время у Русской Церкви существует лишь одна единственная Духовная миссия – наша Миссия в Иерусалиме. Однако задачи Русской духовной миссии в Иерусалиме еще более отдалились от традиционного понимания внешней миссии. Главная цель деятельности Духовной миссии в Иерусалиме теперь иная. Она связана в большей степени не с местными жителями, а с нашими соотечественниками, которые посещают святые места. Паломники и туристы из стран Русского мира – вот те люди, которыми в первую очередь занимается Миссия. Нельзя сказать, что активность Духовной миссии в Иерусалиме связана лишь с организационной деятельностью по оказанию помощи нашим паломникам. Значительное количество туристов, приезжающих в Израиль, нуждаются в духовном просвещении. Они – наше миссионерское поле. Многие туристы приезжают в Святую Землю из простого любопытства, чтобы посмотреть известные всему миру места. Однако очень часто это обычное любопытство перерождается во что-то большее. Существует множество примеров, когда посещение Святой Земли буквально преображало людей. И человек, приехав в Израиль как праздный турист, уезжал из Святой Земли уже паломником. Настолько сильное воздействие оказывала на душу благодать святых мест. Ограничивается ли этим внешняя миссия Русской Церкви за ее собственными пределами? Конечно, нет! Да, у нас нет сегодня Миссий в дальних странах, ориентированных на обращение в Православие людей, еще не знающих Христовой веры. Однако, ситуация в мире диктует для миссионеров другие приоритеты, нежели те, что были сто лет назад. Сегодня так называемый христианский мир нуждается в повторной христианизации. Это касается как нашей страны, так и других стран мира. Поэтому перед любым из наших приходов за рубежом актуален вопрос христианской миссии. В настоящее время в Русской Церкви существуют 408 приходов за рубежом в 52 странах мира. И это не считая приходов Зарубежной Церкви. География наших приходов весьма обширна. Она включает страны с христианской традицией, где христианство составляет часть национальной культуры и идентичности. Это страны Европы, Американского континента.
Однако наши приходы расположены и в тех странах, где христианство является для большинства населения внешним элементом. К их числу можно отнести Таиланд, Монголию, Индию, Непал, Пакистан. Кто же сегодня приходит в наши зарубежные храмы? И можно ли назвать деятельность наших приходов миссионерской? В первую очередь в русские храмы приходят наши соотечественники, а также представители других славянских народов. Многие выходцы из стран бывшего СССР по-настоящему вовлекаются в церковную жизнь лишь за рубежом. Только оставшись на чужбине без друзей, родственников, связей, владения языком, они обращаются к Богу. Оказавшись в безвыходной ситуации, они начинают понимать, что помочь им может только Господь. Собственно, за рубежом и нет других русских учреждений, которые были бы готовы открыть свои двери для всех желающих. Поэтому для многих людей, живущих или работающих за границей, храм является и местом молитвы, и местом общения, и, наконец, просто родным домом. Наши священники не занимаются целенаправленно миссионерством среди местных жителей. Вместе с тем, в наших приходах какую-то часть прихожан традиционно составляют местные жители. Причем это касается и тех стран, где христианство является традиционной религией. Местные жители есть в наших приходах в Италии, в Германии, во Франции, в Голландии и в других странах. В Италии в наших приходах служат несколько священников, ранее бывших членами Католической Церкви. Как же это происходит? Как местные жители становятся православными? Мы никого не убеждаем переходить в Православие. В наших действиях нет элементов прозелитизма. В то же время мы и не отказываемся принимать людей, которые «переросли» рамки католической или протестантской общины. Важно помнить, что самый главный принцип миссионерской деятельности состоит не только в убеждении словом. «Прииди и виждь» – эти слова Спасителя и поныне сохраняют свою силу. Но если привлеченный красотой Православия человек не почувствует особую духовную атмосферу в Церкви, то слова миссионера так и останутся бесплодными. Многих людей на Западе привлекает православное богословие. Еще большее количество людей приходит в православные храмы, чтобы прикоснуться к красоте. Православная икона, храмовое убранство, литургическое пение порой убеждают сильнее, чем одни лишь голые слова. Ревность новообращенных в Православие людей иногда поразительна. Так, в Австрии, один прихожанин нашего собора регулярно приезжает в Вену из Зальцбурга на богослужения. Этот путь занимает у него 4 часа в одну сторону. Не зная русского языка, он поет в церковном хоре. Во многих приходах за рубежом на богослужениях используется не только церковно-славянский язык, но и язык страны. Необходимость этого происходит от того, что растет число людей, не понимающих славянского языка. Иногда это внуки или даже дети русских эмигрантов. Иногда же принявшие Православие местные жители. Степень употребления местного языка зависит от страны, от состава прихода. Порой в пределах одной страны приходы используют для службы различные языки. Например, в западной части Канады приходы у нас стали англоязычными. Это приходы в провинции Альберта: собор в городе Эдмонтон и в его окрестностях. В то же время приходы на восточном побережье по преимуществу русскоязычные. Это наши приходы в Торонто и Оттаве. Большую их часть составляют иммигранты из России. И главный язык богослужений – церковно-славянский. В результате взвешенного употребления различных языков за богослужением, наши храмы за рубежом наполняются не только нашими соотечественниками, но и представителями местных народов. Хотя бывают и такие примеры, когда язык богослужения не играет большой роли. Вспоминаю одну прихожанку нашего собора в Вене. Когда я ее увидел, возникло впечатление, что вижу лицо русской женщины. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что это чистокровная австрийка. Она вообще не говорит по-русски и между тем посещает богослужения чаще, чем многие из русских прихожан. Если говорить еще о Вене, следует сказать, что в советское время жизнь прихода сохранилась во многом благодаря местным австрийцам, которые приняли Православие. Только сравнительно недавно в Австрии появилось большое количество наших соотечественников. Сейчас их в храме большинство. Тем не менее, за воскресной Литургией и по-славянски и по-немецки читают Апостол, Евангелие, Символ веры, Отче наш. Раз в месяц по субботам Литургия совершается на немецком языке. Несколько слов хотел бы сказать о тех странах, где христианство не является сродным менталитету, мировоззрению местных жителей. Несмотря на сложности, и там Христос призывает к себе людей. Призывает различными способами, в том числе благодаря активности наших пастырей. Так, настоятель одного прихода в Монголии организовал хоккейную команду из местных мальчишек. Сам священник также играет в хоккей. В приходском доме он устроил и компьютерный класс, и гончарную мастерскую. На девяносто процентов хор состоит из местных монголов, принявших Православие.
Но, всё же, несмотря на отсутствие у Русской Церкви полноценных Миссий за рубежом, миссионерская деятельность за границами Руси продолжается. Быть может, она не видна на первый взгляд. Однако всякий, кто соприкасался с жизнью наших приходов за рубежом, знает об этом.
1.3 История Миссионерской деятельности Русской Православной Церкви
«Миссия» (от лат. missio – посылка, поручение) по-гречески звучит как священноапостольство. Церковь Христова именуется апостольской, и миссия является одной из основных форм ее служения, когда живой благодатный организм Церкви соприкасается с непросвещенным миром. Божественная Литургия начинается возглашением: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святого Духа…» Мы живем в Царстве Божием – в Церкви. Господь говорит Своим ученикам: «Мир оставляю вам, мир Мой даю вам». Этот благодатный Божий Мир, которым и в котором живет Церковь, соприкасается с миром непросвещенным, не воспринявшим спасающую благодать Божию. «Свет во тьме светит, и тьма не объяла его» – свет Христовой Святой Соборной и Апостольской Церкви светит во тьме, в мире сем. И та область, где соприкасаются свет и непросвещенный мир, и есть поле деятельности миссии. Богословие миссии призвано приоткрыть тайну священноапостольства, тайну распространения благодатного света в непросвещенном мире. Для этого нужно дать представление о мире, спасаемом и просвещаемом благодатью Божией. Нужно описать человека и то, как благодатью Божией он становится членом Церкви, живет, строит свою жизнь в отношении к Богу, к другим людям и к миру. Необходимо изъяснить, как человек может в меру образа и подобия Божия быть сотрудником Богу в Его благодатном просвещении другого человека. Требуется приоткрыть тайны границ Церкви, соотношения Церкви и мира. И тогда на основании православной антропологии, экклезиологии и сотериологии приоткрывается тайна священноапостольства, возникает миссиология, богословие миссии. Миссионерство начинается с того образа, который дал нам Христос – образа проповеди, образа всех трех лет Своего служения. Этому Образу уподоблялись апостолы, несшие благую весть о Царстве Божием. Господь готовил апостолов на служение, посылая их на проповедь по два и даруя им благодатную силу благовествования и исцеления. Им даны и совершенные образы доброго самарянина и доброго пастыря, полагающего душу свою за овцы свои. Земное служение Господа заканчивалось Его словами, обращенными к апостолам, к Церкви, к нам: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа… и се, Я с вами во все дни до скончания века». Полнота благодатной жизни Церкви начинается Пятидесятницей. И здесь же является в полноте миссионерское служение Церкви, когда простыми словами апостола Петра благодать Духа Святаго раскрывает сердца слушающих и присоединяет их к Церкви. Здесь же были явлены основные принципы миссионерства:
проповедь благой евангельской вести должна быть доходчива, понятна; тайны Царства Божия должны доноситься образами, понятными слушающим;
проповедник – лишь сотрудник Богу в деле просвещения, спасения непросвещенного человека. Проповедник лишь помогает слушающему открыть сердце для принятия благодати Духа Святаго;
проповедь должна вестись на родном языке, – в Пятидесятницу каждый слышал слова апостола Петра, звучавшие на его родном языке;
миссионерство – это, в конце концов, всегда экзорцизм, изгнание бесов. Свет оттесняет тьму, борется с князем тьмы – дьяволом и изгоняет его из души человека. Вспомним слова Ф.М. Достоевского: «В мире дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей». Эта борьба не против плоти и крови, и апостол по образу своего Учителя готов отдать жизнь свою за паству свою. Жизнь каждого апостола и миссионера дает нам многочисленные примеры такой духовной борьбы и победы Христовой. Вспомним только слова преподобного старца Силуана Афонского: «Молиться за мир – кровь проливать».
«Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего небесного» – пример личной благочестивой жизни строиться основа миссионерского служения и долгом каждого христианина. На этой основе – апостолат мирян.
Уместно привести один пример. В 1910 году на миссионерском епархиальном съезде в Ташкенте встретились известный мулла и протестантский пастор. Пастор прочитал мулле Нагорную проповедь и спрашивает: «Хорошо?» – «Очень хорошо», – ответил мулла. – «А почему же вы не обращаетесь к Христу?» – «Мы не обращаемся к Христу потому, что вы не живете по Его заповедям», – ответил мулла.
делу священноапостольства служат благотворительные и иные формы социального служения, а также труды в образовательной и культурной сферах. Святитель Николай Японский вы разил это такими словами: «Вначале завоевать любовь и уважение, а затем нести людям Слово Божие» Огромный опыт подобного служения накоплен католиками и протестантами. Апостол Павел о том же говорит: «Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1Кор.9.22). Этот завет первоверховного апостола ярко сумел воплотить святитель Иннокентий (Вениаминов). По зову Божиему он проехал тысячи километров с семьей и поселился в землянке на острове Уналашка вблизи Аляски среди алеутов. Он учил алеутов плотницкому делу, искусству каменщика, столяра, огородника, кузнеца, часовщика, затем составил азбуку, перевел Священное Писание, богослужение на алеутский язык и учил по составленным им книгам и детей, и взрослых. Ему приходилось объезжать свою паству (около 20-ти из Алеутских островов) часто по океану в одиночку на байдарке, обтянутой кожей, он защищал их от произвола чиновников и купцов, учил вести добычу морских котиков так, чтобы их поголовье не сократилось, лечил алеутов и т.д. Неудивительно, что эти простые люди с детской доверчивостью и любовью ответили на подвиг его любви, и через десять лет после начала миссии в этих местах не осталось ни одного человека, не принявшего православие.
принцип, хорошо известный каждому миссионеру: с крещением духовный путь, путь просвещения только начинается. Именно так формулировали его и святитель Иннокентий (Вениаминов), и святитель Николай Японский, и архимандрит Макарий (Глухарев) и многие другие. Крещением ставится онтологически новый камень в основание, на котором предстоит строить храм Духа Святаго.
Последнее условие успеха проповеди, по словам святого Стефана Пермского:
ненасильственное распространение христианства, поскольку насилие отнимает свободу и гасит любовь. В Православии, и особенно российском, насильственного принуждения к принятию христианства никогда не было. Была предпочтительность в выборе слуг и хозяев, партнеров по торговле или ведению дел, могли быть враждебные или военные действия, имеющие различные мотивы, в том числе и религиозные, но крестовых военных походов с целью массового обращения в православие никогда не было. И если святой Стефан Пермский после нескольких лет жизни в среде зырян один или с ближайшими учениками отправился «сокрушать идолы и кумиры», рубить священную березу, то пошёл он к вооруженным язычникам безоружный. То же самое происходило в Поволжье с татарами и башкирами в Сибири, и даже тяжелые войны на Кавказе не привели к насильственным крещениям местных на родов. Были поощрения крестившимся, особенно местной знати, было освобождение от налогов и пошлин, но насилия не было. Политика ненасилия обнаруживает себя во всей истории Русской Церкви и русского государства, и может быть прослежена по инструкциям, постановлениям, посланиям как государственным, так и церковным на различных уровнях церковной и государственной власти. Пожалуй, единственным явным исключением, подтверждающим общее правило, является инструкция Петра I Тобольскому митрополиту с рекомендацией, не стесняясь насильственных мер, крестить народы Сибири. После Петра I правительством составлялись снова инструкции о недопустимости принуждения к крещению. Характерно, что, например, в католической мис сии при монастыре в Калифорнии, по воспоминаниям путешественников, в I – ой половине XIX в. индейцев содержали как рабочий скот и на ночь запирали в бараках. Там же велись дискуссии о том, произошли индейцы от Адама или от дьявола. Каждый христианин несет в мир радость Благой Вести, радость причастности Воскресению Христову, победе, победившей мир. И эта радость прикосновения любви Божией, которой он делится с другими, становится неиссякаемым источником радости о Духе Святом. Ибо от избытка сердца глаголют уста. Свидетеля ми этой благодатной радости были апостолы и все поколения христиан. Потому что православие – это радость, радость и радость. Естественное состояние здорового живого организма Церкви расти. Этот рост во всем многообразии форм изучает история миссий. Русская Церковь в течение тысячелетия просвещает народы Российской империи и за ее пределами и накопила огромный опыт в этой области. Это связано не только с тем, что территория империи занимала около шестой части суши, и не только с разнообразием народов и малых этнических групп (более 130), населявших эти земли. Всю историю России, начиная со святого князя Владимира, можно рассматривать как борьбу за православную государственность. Идея союза Церкви и Государства в решении всех вопросов нашей земной жизни стала национальной идеей российского народа. Опыт истории симфонии Церкви и государства в России уникален. Российская империя в течение многих веков была главным, а временами и единственным оплотом православия, и крушение ее в 1917 году означало постепенное крушение и остальных меньших «православных миров».
Российские народы, перенявшие от Византии Православие и идею православного государства, приняли и завет Христа – идти до конца Земли с проповедью христианства. То, что не всегда удавалось Византии, удалось России и Русской Православной Церкви в течение десяти веков. Удалось создать и сохранить православную империю, в состав которой входили частично или полностью непросвещенные народы и постепенно просвещать их православной верой. Удавалось за границей при посольствах создавать храмы и центры православного просвещения. Иногда впереди шли православные миссионеры, завоевывая любовь и уважение, а затем начинала действовать дипломатическая миссия. Так, в Пекине через духовную миссию осуществлялось и дипломатическое представительство до 1863 года, пока не появилось русское представительство. Роль духовной миссии в просвещении и истории Аляски и Америки, Японии трудно переоценить. В истории русского миссионерства сияют многие подвижники, святые, послужившие Церкви и народам, населявшим нашу Родину. Их подвигами сеялось и взращивалось зерно православной веры, и на этой закваске поднимались российские народы, российская государственность, российская культура и хозяйство; вся жизнь пропитывалась духом православной веры. На фундаменте православия строились отношения между различными народами, заселявшими Россию, в том числе и с теми, которые придерживались магометанства, буддизма или язычества. Тысячелетний опыт веропроповеднического подвига в самых различных условиях, духовенства и мирян, аристократии, государей и простолюдинов, ученых богословов и простых крестьян остается сегодня во многом неизвестным и, как следствие, невостребованным. Нет ни одной целостной монографии по истории российской миссии, кроме маленькой брошюры протоиерей Е. Смирнова 1904 года. История российского веропроповедничества начинается с подвигов святых равноапостольных Ольги и Владимира и Крещения Руси. Российские государственность и культура росли и укреплялись вместе с Православием. Христианство распространялось по городам, из городов – по рекам – в села, и наиболее интенсивно – вместе с монашеством. Этот этап монашеской или монастырской колонизации Руси был довольно долгим. За ним последовал период становления и укрепления Российского православного царства, когда миссионерство было признано в качестве одним из важнейших направлений государственной политике. С окончанием татаро-монгольского ига связано расширение государства, приведения к христианству различных племен Севера, народов Поволжья. По мере расширения границ возникали задачи веропроповедничества в Сибири, в Южных и Западных областях. Трудности церковной жизни синодального периода не могли не отразиться на деле веропроповедничества, однако в это же время закладывались основы всей миссионерской работы Церкви: засияли подвигами священноапостольства святитель Иннокентий Иркутский, святитель Иоанн и Филофей Тобольские, святитель Герман Аляскинский, святитель Филарет и Иннокентий, митрополиты московские, святитель Николай Японский и многие другие. Тогда же были основаны внутренние и внешние миссии, создана система подготовки миссионерских кадров, возникли научные миссионерские школы и издания, и др. Расцвет миссионерства приходится на вторую половину XIX – начало XX века, до первой мировой войны. Этому существенно содействовало созданное в 1870 году Православное Миссионерское общество, объединившее здоровые силы православной России в деле помощи веропроповедничеству. За эти годы было достигнуто очень многое, но и разрушительные явления нарастали. Соблазны подмен нравственных ценностей, заповеданных Христом антихристианскими лозунгами «свободы, равенства, братства» проникали в Россию с Запада и в течение длительного времени и разрушали в народе православную веру, православный уклад народной жизни, православную государственность в течение длительного времени. Эти разрушительные течения периодически проявлялись во всех слоях общества в различных формах вплоть до восстания декабристов и деятельности террористических организаций. В Россию антихристианский тоталитаризм (в том числе и в демократических одеяниях) шел с Запада, где попытки антицерковных революций сотрясали Европу в течение нескольких веков. В начале XX века уже далеко не весь российский народ жил в Церкви и Церковью, соблазны находили почву, укоренялись. В результате во время великих искушений, во многом связанных с тяготами войны народ не устоял в вере, духовные основы оказались недостаточно прочными, и православная империя пала.
2. Православная Духовная Миссия в Сибири и Заполярье
2.1 Томский Богородице-Алексеевский мужской монастырь
«Князец татарского племени Тоян в 1604 году отправился в Москву и в Благовещеньев день подал царю Борису Годунову челобитье о покорности. Царь принял прошение и послал казачьего голову Гаврилу Писемского с сыном боярским Тырновым строить в кочевьях Еуштинских татар городок. В двух лошадиных перегонах или в 60-ти верстах от впадения в Обь реки Томи, на правом высоком берегу и на самом значительном его возвышении царские посланные срубили городок и огородили то место вне стен, которое отвели под слободу. Постройкой торопились и сладили ее к концу того же года. На другой год появился и монастырь в 9 верстах от городка и на том же берегу, при устье реки Киргизки, и назван был народом Усть-Киргизским или еще Богородицким… Так начиналась многовековая история Томского мужского Богородице – Алексиевского монастыря, одного из старейших в Сибири.
Имен основателей Усть-Киргизского монастыря не сохранилось. Известно лишь, что в 1648 году насельниками монастыря были «черноризец Варлаам с братией» да то, что в 1653 году монастырем управлял игумен Ефрем (Березовский). Именно он и задумал перевести монастырь в Томский острог.
На момент своего создания в 1605 году монастырь, как и вся Сибирь, входил в состав Вологодской епархии. В 1620 году с назначением в Тобольск первого Сибирского архиепископа Киприана (Старорусенникова, 1620-1624) монастырь вошел в состав Тобольской и Сибирской епархии вплоть до открытия в 1834 году самостоятельной Томской епархии.
Особенно важной для духовного освоения всего Сибирского края была миссионерская деятельность монастыря. Основанный в среде языческих народов Сибири, монастырь с момента своего основания становится крупным миссионерским центром. Так, уже в начале XVIII века на острове Крестовом (Крещеном) при слиянии рек Томи и Оби монахами-миссионерами совершались первые крещения инородцев юга Сибири. А к середине XVIII столетия на монастырских угодьях в Нагорном Иштане был устроен один из первых миссионерских станов.
Достойным преемником старца Исаии стал человек для сибирских краев необычный – архимандрит Иона-грек. Он управлял монастырем около четырех лет, но и за этот короткий период успел стать настоящим миссионером и просветителем Томского края. Во время своих миссионерских поездок архимандрит Иона, без устали путешествуя по Томскому краю, крестил инородцев Томи, Средней Оби и весьма отдаленного от Томска Нижнего Чулыма.
И все же главной его заслугой стало создание в монастыре русской школы, послужившей началом всей будущей образовательной системы Томска. Официально духовно-учебным центром окрестных земель монастырь стал лишь в 1746 году, когда по указу Тобольской консистории здесь была открыта первая на территории будущей Томской губернии школа под названием «Русское Духовное училище». Именно она послужила основанием для всех будущих духовных и светских образовательных учреждений «Сибирских Афин», как стали именовать потом город Томск.
Первый набор школы состоял из двадцати учеников, младшему из которых было семь лет, старшему – семьдесят три года. Уровень образования в школе повысился, когда Тобольский митрополит Павел (Конюскевич, 1870) преобразовал училище в славяно-русскую школу, при которой в том же году было открыто и Заказное латинское училище. В 1820 году при монастыре открылось Томское Духовное училище, которое просуществовало почти сто лет и было закрыто лишь в 1919 году.
Богородице-Алексиевский монастырь был не только центром образования, но и устроителем первой в крае больницы. Она появилась при монастыре еще в XVII веке. В исторических материалах XVIII века монастырская больница описывается уже как «довольно обширная» и имеющая хорошее устройство.
Трудно переоценить огромное значение монастыря как очага духовной жизни и молитвы на Томской земле. Конец XVII – начало XVIII века были ознаменованы интенсивным освоением русскими людьми огромных сибирских просторов. Вместе с первопроходцами, а иногда и опережая их, шли на восток монахи. Они несли с собой свет евангельской истины и христианской любви, молитвой и подвигами освящая новые земли.
В сибирских краях монастыри имели особое значение для формирования духовно-нравственных основ жизни общества. Часто на окраины быстро расширяющего свои границы государства приходили люди прагматического склада, далекие от духовных исканий и устремлений. Среди первопроходцев было немало людей, конфликтовавших с законом, проводивших порочную жизнь. В этом отношении лучшим временем для Томского Богородице-Алексиевского монастыря было первое столетие его существования. Общее стремление братии к претворению на собственном опыте идеалов монашеской жизни выразилось тогда в многочисленных пострижениях в схиму. По синодику, монахов-схимников, умерших во второй половине XVIIIвека и самом начале XIX века, насчитывалось более ста, а общее число монахов, окончивших свои дни в стенах обители к началу екатериненской эпохи, превышает две сотни. Это был период расцвета духовной жизни монастыря.
В начале XIX века одной из главных проблем сибирских обителей стало духовное и нравственное состояние монастырской братии. Нередко в Сибирь ссылались неугодные или провинившиеся монахи, еще более частыми были случаи «отсылки в монастырское жительство» вдовых приходских священнослужителей. Всех их насильно определяли на жительство в какую-нибудь обитель, и от них трудно было ожидать исправной высокодуховной жизни. Не стал исключением и Томский Богородице-Алексиевский монастырь, в который некоторые из братии тоже попадали поневоле или за провинности. В Синодальный период число монахов уменьшилось до нескольких человек, а схимников до самой революции не было ни одного.
В XX веке Томский Богородице-Алексиевский монастырь разделил судьбу многих обителей России. Летом 1923 года монастырь был закрыт. В то время общее число его насельников достигало пятидесяти человек, не считая живших в нем на покое вдовых священников. Вскоре после закрытия, в июле 1923 года, у часовни святого Феодора Томского и на восточной стене монастыря произошло около десяти явлений старца, свидетелями которых были многие жители Томска. Узнав о чуде, они спешили к стенам обители, чтобы увидеть святого своими глазами. Паломничество томичей было настолько многолюдным, что по приказу властей монастырь был оцеплен войсками.
В середине 1920-х годов началось уничтожение монастыря. В 1925-1926 годах монахи, уже обреченные на смерть, проживали в братском корпусе. Им было запрещено выходить из келий под страхом смерти. Судьба всех насельников монастыря неизвестна, однако наибольшая часть братии во главе с викарным епископом Гавриилом была схвачена и расстреляна на горе Каштак.
Вступая в новый, пятый век своего существования, томский монастырь, бережно сохраняя аскетические и духовно-исторические традиции, продолжает выполнять свою историческую миссию – напоминать людям о Боге и вечности, помогать современному человеку в деле созидания духовной жизни и спасения души.
2.2 Белогорский и Николо-Карельский мужские монастыри
апреля 1891 года, в память чудесного избавления наследника Российского престола Цесаревича Николая от опасности в Японии, на Белой горе был воздвигнут первый семисаженный крест, прозванный в народе Царским, а 16 июня этого же года, в неделю Всех Святых протоиерей Стефан Луканин освятил восьмиконечный опаянный белой жестью крест. Весной следующего года на Белую гору был принесен, дарованный преосвященнейшим Владимиром, епископом Пермским и Соликамским, образ святителя и чудотворца Николая Мирликийского.
июня 1893 года было освящено место для закладки храма на Белой горе в память чудесного спасения жизни Цесаревича Николая Александровича, Наследника Российского престола. В сентябре этого же года освящены привезенные из Москвы колокола, первые ряды срубов строящейся часовни, а также два колодца «Святой ключ» и «Иордан». Принесены в дар будущему монастырю святые иконы:
Древнейший образ святителя Николая (Строгановской школы, XVII века), дар архимандрита Павла от первопрестольного града Москвы.
В устье Никольского рукава Северной Двины, по которому тогда пролегал тогда основной судовой ход, был поставлен Николо – Корельский монастырь. Стоя на стыке речного и морского пути поморян, он служил морским форпостом на побережье, хорошо связанным с Холмогорами.
С началом освоения русскими людьми северных территорий, строительством храмов и увеличением количеством верующих возникла необходимость в образовании Холмогорской епархии (в 1682 году). В числе своих главных задач новообразованное архиерейское начальство видело обращение в православную веру коренных северных народов. В 1740 году по решению императрицы Анны Иоанновны, велено было выбрать 15 миссионеров для проповедования на северных землях.
Вплоть до конца XIX столетия на территории Большеземельского, Кашинского, Тиунского поселений самоедов время от времени появлялись православные миссионеры. Но эти акции носили разовый характер. Так, в 1825-1830 гг. архимандрит Антониево – Сийского монастыря Вениамин был послан архиерейским начальством для благовествования Евангелия. Изучив самоедский язык, он составил грамматику и перевел несколько религиозных книг. Кроме крещения 3000 человек, сотоварищи Вениамина уничтожили много языческих идолов.
Участвовали в данных мероприятиях и монахи Николо – Корельского монастыря. Так, игумен обители Филарет в 1822-1835 гг., по свидетельству историков, «много потрудился для религиозно-нравственного просвещения самоедов, прожив 5 лет в самоедских тундрах для построения там деревянных церквей для принявших христианство местных жителей». По данным Архангельского областного архива, Николаевский монастырь уже в 1832 году осуществлял духовное оформление как минимум трех приходов в самоедской тундре. Для просвещения коренных северных народов обитель в летний период посылала монахов и послушников для несения Евангельского слова язычникам-самоедам.
Несмотря на все усилия Русской православной церкви, большинство представителей коренных северных народов оставались язычниками. Среди причин не позволяющим христианским миссионерам надолго утвердиться на территориях Крайнего Севера можно назвать следующие: незнание местных языков и диалектов; отсутствие литературы, позволяющей принимать религиозные истины не только из общения со священником; суровый климат северных территорий и связанный с этим быт, отсутствие должного финансирования со стороны Священного Синода и Архиерейских домов; особенности жизни и быта коренных народов.
Для промышленников-поморов – людей не раз в жизни полагавшихся на волю Бога, просто необходимо было иметь рядом с жильем место, где они могли бы оправить свои религиозные потребности. В 1877 году из помещения караульной службы в Малых Кармакулях устраивается маленькая часовня Святого Николая, вмещающая 20 человек. С тех пор каждое лето в период наиболее активного посещения Матки (поморское название Малой Земли) русскими промышленниками архангельские архиереи посылали на остров священников.
Такая ситуация наблюдалась до 1887 года, когда осознавая возросшую потребность в представителях Русской православной церкви, епархиальное руководство командирует на Новую Землю иеромонаха Николо – Корельского монастыря Иону с псаломщиком и богослужебными принадлежностями. Одну из главнейших своих задач отец Иона выполнил практически сразу после приезда на остров: часовня была превращена в церковь Святого Николая. Данное событие приветствовалось пушечными выстрелами и громкими криками как русских, так и самоедских поселенцев становища.
Параллельно с обустройством церковного хозяйства, отец Иона вел активную просветительскую деятельность. Видя, что религиозные представления у самоедов крайне смутны и ограничиваются большей частью верой в языческих идолов, миссионер принялся обращать их в православие. Внушив самоедам необходимость посещения храма, иеромонах превращал в своего рода урок, произнося длинные и поучительные речи о необходимости молиться, соблюдать послушание и чистоту. Кроме богослужений, обставленных с особой торжественностью, священник проводил личные беседы с самоедами.
С постройкой дома для притча появилась возможность организовать постоянную школу для местных жителей. В 2 комнатах, снабженных большим количеством письменных принадлежностей и пособий, велось обучение самоедов. В 1895 году в школе обучалось 10 детей. Ежедневно проводилось 2 урока: 1) Закон Божий преподавал отец Иона, 2) предметы начальной школы – фельдшер Михайловский. Перед началом занятий школьники совершали краткую молитву, а по четвергам совершались молебны Святому Николаю. Северодвинск – город молодой: ему всего несколько десятилетий. Но место, на котором он стоит, имеет шестивековую историю. И связана она с Николо – Корельским монастырем, который с 30-х годов XX столетия оказался на территории строящейся судоверфи, ныне – ОАО «ПО «Севмаш».Точная дата и условия возникновения монастыря, к сожалению, сейчас неизвестны: подлинные документы, касающиеся этого события, погибли во время неоднократных пожаров. Мы можем только строить предположения, основываясь на небольшом количестве известных фактов.
Нельзя также не сказать и о том, что Николо – Корельский монастырь, так же как и многие другие монастыри, использовался государственной властью как место заключения опальных или неугодных деятелей. Одним из самых знаменитых его узников был митрополит Ростовский Арсений (Мацеевич; 1697-1772), прославленный в 2000 г. на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви. Как докладывал о нем на Архиерейском Соборе председатель Синодальной Комиссии по канонизации святых митрополит Ювеналий, «будучи уже в преклонных летах он подвергся жестокому гонению со стороны государственной власти за ревность о благе Церкви Христовой. Он был лишен уже и монашеского звания, и с прозвищем «Андрей Враль», данным ему Екатериной II, сослан в Ревель (ныне – Таллинн), где и скончался в тесном каземате башни Больших Морских ворот 28 февраля (по новому стилю 12 марта) 1772 г. Святые мощи опального митрополита покоятся под спудом в Никольском храме Таллинна на ул. Вене (в переводе с эстонского – Русская).Трудно сказать, как сложилась бы дальнейшая судьба монастыря, если бы не последовавшие вскоре трагические события, связанные с революцией 1917 года. В 1920 году на основании Декрета Совнаркома от 20 и 23 января 1918 г. об отделении церкви от государства и об объявлении имущества Церкви национальным достоянием монастырь был национализирован.
В наши дни завод, который с момента своего основания пользовался помещениями древнего монастыря, теперь сам помогает ему возродиться.
3. Алтайская Духовная Миссия в истории Русской Православной Церкви
Архимандрит Макарий Глухарев, основатель Алтайской Духовной Миссии, которая на Иркутском миссионерском съезде 1910 года была признана наиболее успешной из числа действующих внутри России миссий, которая именовалась образцом и руководителем других сибирских миссий, выражая в одном из своих писем пламенное желание видеть Церковь Русскую «в сугубом качестве Церкви Апостольской» писал так: «Созерцая подобный небесам образ первой Церкви Христовой, начертанный в книге Деяний Апостольских, мы видим, что она вся была Апостольской, что дружина действователей не ограничилась ни числом двенадцати, ни числом семидесяти Апостолов, но возрастала с удивительною быстротою; что все верные или действовали непосредственно, как Апостолы, или содействовали и помогали Апостолам; что между тем, как святой Петр, скованный двумя цепями, находился в темнице, из которой потом изведен чудотворною десницею Ангела, Церковь прилежно молилась о нем Богу; что все принимали живейшее участие в деле Иисуса Христа, которое было своим для каждого, и между тем как одни приобретали Ему новых учеников, другие принимали на себя обязанность пещись о бедных между новыми братьями, что не только всё вещественное было у верных общее, но и сердце одно, единого ищущее и единого любящее, и душа одна, исполненная одних чувствований и помышлений, одних склонностей и отвращений, одних радостей и печалей, происходивших от живого сознания во всех и в каждом общего всем назначения. Как чада света, по самому свойству света, который неминуемо сообщает себя всему тому, в чем противления не находит или в чем побеждает противление, они светили Христовым светом в своей окружности, находились ли среди братии и в церкви, назидая и утешая друг друга и меняясь друг с другом разными благотворениями, или действовали на внешних, или действователям служили. Но, как Господь Иисус Христос вовеки Един и Тот же и обещался не разлучаться со Своими до скончания века, то первая Церковь Его есть образец, которому Христианская Церковь должна подражать во всяком веке. И хотя внешние выражения, в которых открывается дух Евангелия, могут принимать изменения, но самый дух истинной Церкви Христовой всегда один и тот же – любовь к Богу и человекам во Христе Иисусе. Чем изобильнее и явственнее сей дух чистой любви Божией в Христианской Церкви, тем более жизни и света Христова в Церкви, тем более в ней ревности, усердия и способности к распространению благодатного Царства Христова на земле, тем в ней имя Церкви Апостольской плодоноснее». Из этого письма видно, что в понимании равноапостольных миссионеров Русской Православной Церкви Церковь Апостольская – это Церковь, растущая за счет новых своих членов. Господь через Святое Крещение ежедневно прилагает спасаемых к Церкви. Когда мы читаем или поем Символ Веры, тем самым исповедуя свою веру во Едину, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь, то, к сожалению, как-то не чувствуем этого миссионерского аспекта. Миссионеры же повседневно ощущали апостольство, то есть посланничество в мир Церкви Христовой, ревновали об апостольском достоинстве и имени Церкви, и потому не только их слово, но и вся жизнь являлась «благовестием Христовым». Церковь Русскую они воспринимали как единосущную той, которая родилась в День Пятидесятницы и образ которой запечатлелся в книге Деяний Апостольских. Благовестнические труды и подвиги выдающихся сибирских миссионеров, просветительная деятельность сибирских миссионерских монастырей и миссионерских училищ и школ, книгопечатание на языках коренных народов Сибири, прежде не имевших письменности, обширнейшая благотворительная деятельность сибирских миссий – всё это свидетельствует о высоком апостольском достоинстве Русской Православной Церкви. Поэтому мы обращаемся с молитвой к прославленным Церковью Святым сибирским миссионерам, молимся об упокоении всех преждепочивших сибирских благовестников, обращаемся к их письменным творениям, в том числе к неопубликованным их рукописям, ищем другие источники, говорящие нам об их апостольском служении. Делаем все это мы ради того, чтобы как-то приблизиться к опыту тех проповедников Евангелия, которые по благодати своего служения являлись равноапостолами, а по времени – очень близки к нам. Говоря об исторических формах и методах православной миссии, вспомним слова отца Макария Глухарева. Он писал, что «хотя внешние выражения», в которых открывается дух Евангелия, могут принимать изменения, но самый дух истинной Церкви Христовой всегда один и тот же – любовь к Богу и человекам во Христе Иисусе». «Внешние выражения» – это исторические формы миссии. Методы же православной миссии определяются духом любви Христовой. Формы миссионерской деятельности могут меняться, но всегда и везде действовать православный миссионер может только в евангельском духе.
Вчера, например, православный священник, проповедник Евангелия Христова, крестил людей только в храме и изредка на дому. Сегодня он должен оглашать и крестить и в больнице, и в темнице, и на реке. Вчера он мог проповедовать только в церковной ограде, а сегодня должен благовествовать и в различных собраниях, и на телевидении. Это – перемена внешних выражений православной миссии. Но при любых условиях православный веропроповедник должен действовать «в духе любви к Богу и человекам во Христе Иисусе». Имея великую ревность о сеянии Слова Божия среди многочисленных народов и племен Сибири, православные сибирские миссионеры совершали свой подвиг в духе евангельской кротости. И не ревность они считали самым важным качеством настоящего миссионера, а всегдашнюю благорасположенность к самым разным людям. Это качество они называли: «миссионерская приветливость».
Отец Макарий Глухарев стал основателем целой миссионерской школы: Алтайская Духовная Миссия за сто лет воспитала три поколения подвижников-миссионеров, которые более всего заботились о том, чтобы сохранить духовные заветы первоапостола Алтая. Об этих заветах всегда напоминал второй Макарий – митрополит Макарий (Невский); напоминал, например, при хиротонии Начальников Алтайской Духовной Миссии в епископский сан. Сам отец Макарий Глухарев, основатель Алтайской Миссии, прошел необыкновенную духовную школу. В Академии духовное и научное руководство он получил от Святителя Филарета, митрополита Московского, который тогда в сане архимандрита был ректором Академии. Проходя церковно-педагогическую службу в Костроме, он учился духовной жизни у старца Ливерия, духовного сына преподобного Паисия Величковского. Будучи насельником Китаевской пустыни Киево-Печерской Лавры, а затем Глинской Пустыни, он учился у великих подвижников благочестия этих обителей, в частности, у игумена Глинской пустыни архимандрита Филарета. В этот же период жизни, стараясь узреть для себя пути Промысла Божия, он посетил преподобного Серафима Саровского. В письмах отца Макария сохранилось изречение Саровского подвижника: «Добро добра добрейши». Так преподобный Серафим указывал будущему алтайскому миссионеру путь к Божественному совершенству: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5: 48). Отец Макарий постоянно читал Добротолюбие, переводил Лествицу, изучил творения многих подвижников Церкви. О Глинской Пустыни он писал из Миссии: «Я всегда сохраняю утешительную память моего пребывания в обители отца Филарета. Его обитель – это школа Христова, это одна из светлых точек на земном мире, в которую дабы войти, надлежит умалиться до Христова младенчества».
Откликнувшись на призыв Божий идти на проповедь Евангелия к сибирским язычникам, отец Макарий получил благословение Святителя Филарета, который и впоследствии заботился о нем и помогал ему. В основание правил Алтайской Духовной Миссии отец Макарий положил заповеди старчества. Составленные отцом Макарием правила поразительно схожи с теми правилами, которые сложил для себя и своих сподвижников преподобный Паисий Величковский, когда вокруг него собрались ученики и стали просить его духовного руководства. Поэтому на вопрос, откуда появилась такая изумительная плеяда алтайских миссионеров, можно ответить так: миссионерский подвиг их коренится в благодатном сочетании апостольской ревности и старческой опытности. Не дух мнимого превосходства над паствой, а дух Христовой любви и смирения утверждал стопы Христовых благовестников. На Алтае в начале прошлого века сложилась очень сложная религиозно-общественная ситуация. Примерно половина алтайцев уже приняла Православие. В некоторых районах еще крепко держался шаманизм. Чрезвычайную активность после 1904 года стали проявлять проповедники бурханизма (алтайский вариант ламаизма). В южных районах было много староверов. А в Чемал – знаменитый алтайский курорт – на лето приезжало до четырехсот кумысников. «Так называли миссионеры зажиточных и богатых людей, которые издалека (даже из центральной России) приезжали на кумыс для лечения. Местное население служило им. А многие из кумысников с презрением относились к Церкви, распространяя словом и примером безбожие. В такой сложнейшей ситуации алтайские миссионеры продолжали дело основателя Миссии и привлекали в Церковь людей духом кротости. Можно было бы привести много прекрасных и поразительных примеров из жизни алтайских миссионеров. Но самое поразительное это то, что миссионерскую приветливость они считали первым и самым необходимым качеством миссионера.
Сейчас в пылу борьбы с тоталитарным сектантством, к сожалению, нередко проявляется совсем другой дух. В некоторой епархии, в одном из братств добрые молодцы действовали так. Поигрывая мускулами, они подходили к афишам сектантов и демонстративно срывали их. На недоуменные вопросы окружающих у них был заготовлен весьма остроумный ответ: «Отменяется!» Прискорбная ситуация. Не для сектантов, конечно. Для них это как масло в огонь. Прискорбная для этих православных ребят, которым никто не напомнил о Евангелии. Ученики Христовы однажды так распалились ревностию, что хотели, как Илия пророк, попалить своеверных и упрямых самарян. Но Спаситель запретил им и сказал: «Не знаете, какого вы духа». Эти ребята тоже не знают, какого они духа, хотя действуют от лица Православия. Или другой подобный пример. Молодой священник, еще не научившийся правильно говорить возгласы на службе, негодуя на сектантов, яростно возглашает: «А как поступил Святитель Николай с Арием!» Если бы нам так ходить пред Богом, как ходил Илия! Да помнить, что Христос явил нам Святителя Николая не только правилом веры, но и образом кротости. Правильный настрой миссионера (по научному – методы православной миссии) раскрывается в удивительной молитве, сказанной епископом Томским Владимиром (Петровым) при его расставании с сибирской паствой. (До назначения на Томскую кафедру он с 1865 по 1883 год был Начальником Алтайской Миссии; скончался в сане архиепископа Казанского в 1897 году). Господи, Господи! Положивый душу Свою за спасение всех человек! Яко Господи жатвы Твоея, изведи многих делателей на жатву Твою! Изведенным же даждь дух молитвы, дух любви твоея, дух смирения, терпения и разума. Даждь им благовествовати силою многою во исполнение Евангелия Твоего. Да укрепится и возрастет желание возжелавших вспомоществовати нам делами любви благотворящей, да умножатся подобные пособники наши. Благодеющим нам воздаждь Твоими благословениями: живым подаждь здравие и благоденствие, усопших со святыми твоими в вечных селениях упокой. Ненавидящих и обидящих нас прости, Владыко Человеколюбче, просвети их сердца, вразуми их умы. Всем же нам, кровию Твоею искупленным, ведущим и ещё не ведущим Тя, даруй свет разума святаго Евангелия Твоего. Ускори призвати и соединити всех во едино стадо Твое здесь на земле и пребыти с Тобою во веки неразлучны во свете Отца Твоего и Бога нашего, Ему же с Тобою и Святым Духом слава и держава вовеки. Аминь. Молитвенного духа, духа любви, смирения, терпения и разума прежде всего искали проповедники Евангелия Христова. С миссионерской приветливостью у алтайских благовестников сопряжена была и миссионерская отзывчивость на нужды тех, к кому они обращали Евангельское слово. «Ты говоришь ему о небе, а он спрашивает о хлебе», – часто вспоминали алтайские миссионеры. Поэтому практическая помощь нуждающимся будет красноречивой церковной проповедью даже без слов.
У алтайских миссионеров можно учиться стремлению всех окружающих церковных людей привлекать к миссионерской деятельности. Говоря о Церкви по книге Деяний, отец Макарий Глухарев изумлялся тому, что «дружина действователей не ограничивалась ни числом двенадцати, ни числом семидесяти Апостолов, но возрастала с удивительной быстротою; что все верные или действовали непосредственно, как Апостолы, или содействовали и помогали Апостолам». Каждому человеку отец Макарий Глухарев находил место в миссионерском служении. Он говорил: «Если не можешь быть ловцом человеков, то лови рыбу для питания ловцов человеков». Активно привлекали алтайские миссионеры женщин и девочек к участию в клиросном послушании. Сейчас нам привычно видеть на клиросе женщин и детей, а в середине XIX века это было удивительной новостью. Богослужения в миссионерских приходах бывали обычно непродолжительными. Миссионеры постепенно приучали новокрещенных к длительным церковным службам. Иногда, сами прочитав заранее часы, перед Литургией они вместе с молящимися читали Трисвятое и другие известные алтайцам молитвы на алтайском языке. При обходе дальних аулов миссионеры исповедывали, причащали православных алтайцев и оглашали язычников. Если кто-либо уже выражал намерение стать христианином, но сразу не решался креститься (крещение отлагалось на год или до следующего прихода миссионера), то в знак оглашения ему надевался крест. Надеть оглашаемому крест мог и мирянин – катехизатор, который обычно предшествовал священнику-миссионеру в его миссионерских обходах дальних селений.
Алтайская Миссия занималась книгоиздательством, и миссионеры сами формировали круг чтения своих пасомых. И особенно важным приемом для усвоения новокрещенными правил веры и жизни христианской был обычай пения стихов из «Лепты». Было два сборника – «Лепта первая», содержавшая стихи отца Макария Глухарева, и «Лепта вторая», собранная Владыкой Макарием (Невским). «Лепты» распевались и по домам, и на улицах алтайских селений. Обычай этот распространился по городам Алтая и у русских жителей и крепко держался до середины нынешнего столетия. Очень большое внимание алтайские миссионеры уделяли внебогослужебным чтениям и собеседованиям. Сначала миссионеры читали душеполезные книги новокрещенным алтайцам по их юртам. Затем стали их собирать вместе для чтения под открытым небом, если было лето, или в каком-либо помещении, если была зима. Впоследствии этот обычай распространился по многим городам Томской епархии. В «Томских епархиальных ведомостях» сохранилось множество материалов о том, где и когда проходили внебогослужебные чтения. В Томске это дело развилось до такого уровня, что желающие могли прийти к Владыке Макарию (Невскому) и буквально заказать в свой дом такое чтение. Таким способом проводилась целенаправленная просветительная церковная работа. Каждый год миссионеры собирались на свой миссионерский съезд. Проведение съезда было приурочено ко дню памяти (тезоименитства) основателя Алтайской Духовной Миссии архимандрита Макария Глухарева. В день преподобного Макария Великого (19 января по церковному календарю) совершалась самая торжественная служба в Миссии. Десятки священников-алтайцев и учителей миссионерских школ в течение недели обсуждали свои миссионерские дела. А что особенно важно, каждый был обязан привезти и прочитать свою «Записку» – отчет о своей деятельности за истекший год. Лучшие «Записки» публиковались в «Томских епархиальных ведомостях», а некоторые и в «Православном Благовестнике» – центральном миссионерском журнале. Сохранились десятки опубликованных и около двухсот неопубликованных «Записок» и дневников миссионеров. Это удивительный церковно-исторический источник. «Записки» писать должны были все: священники-миссионеры, диаконы, псаломщики и учителя миссионерских школ. В «Записке» миссионер описывал место и условия своего служения, писал о новокрещенных, о школе, о поездках с проповедью Слова Божия, приводил статистические данные, упоминал примечательные случаи из своей миссионерской практики. Но весьма часто миссионер писал «Записку» не по схеме, а о том, о чем болела его душа. Большинство «Записок» обладают высокими литературными достоинствами. А сам обычай писать «Записки» и читать их на миссионерских съездах помогал не ослабевать в начатом деле и постоянно заботиться о его улучшении. Миссионерские школы на Алтае – это большая тема. Здесь столько поучительного, что ей можно посвятить целую работу. Миссионеры придавали первостепенное значение школе, ибо в ней закладывались основы православного просвещения народа.
И, наконец, следует сказать о крещальной практике миссионеров. Как тщательно они готовили людей ко Крещению! Как заботливо учили изображать на себе крестное знамение и произносить священные слова: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!» Сейчас, при минимальной катехизации, мы, к сожалению, даже этому не уделяем должного внимания. А алтайские миссионеры, как в Древней Церкви, перед крещением спрашивали у оглашенных исповедание веры!
Потребуется большая поддержка со стороны церковного руководства. На основании изучения материалов из фондов Алтайской Духовной Миссии можно утверждать, что миссионерское служение алтайских благовестников было поистине апостольским служением.
По словам протоиерея Георгия Флоровского, история Алтайской Миссии – «это один из самых героических и святых эпизодов в нашей истории». Изучение духовного наследия наших миссионеров откроет и новые святые страницы истории Русской Церкви.
Для возрождения миссионерской деятельности Русской Православной Церкви нужна будет подготовка таких миссионеров, которые могли бы проповедовать Евангелие народам, не знающим Христа, говорящим на других языках. Но сейчас необходимо в первую очередь возделывать, как должно, обширнейшее миссионерское поле в имеющихся приходах. На Иркутском миссионерском съезде 1910 г. Архиепископ Томский и Алтайский Макарий (Невский), начиная свое обращение к участникам съезда, сказал, что жатвы много, а делателей мало, и призвал всех молиться Господину жатвы, чтобы Он Сам «выслал делателей на жатву Свою». Так надлежит делать и нам, чтобы Свет Христов просвещал всех.
Литература
1.Абрамовский В.Н. Неся знание и веру. Никольский монастырь – центр образования и просвещения на Русском Севере // Духовная пристань поморов. История Николо-Корельского монастыря: Статьи, очерки, исследования. – Архангельск: Изд. «Правда Севера», 2003. С. 200-209.
2.Абрамовский В.Н. Провинциальные мужские монастыри Архангельского Севера в секулярную эпоху (на примере Николаевского Корельского монастыря): Диплом. – Архангельск, 2002.
.Андрущенко Е.Н., Андрущенко Н.А. Евфимий, Корельский // Православная энциклопедия. Т. 17: «Евангелическая церковь чешских братьев – Египет». – М., 2008. С. 382-383; Кольцова Т.М. Иконография // там же. С. 383-384.
.Андрущенко Н. и Е. Шесть веков на северной земле // Корабел. 2005. 11 июня. №43, 21 июня. №46.
.Балова М.Б. Предпосылки и особенности развития военного кораблестроения на Европейском Севере России в 1920-1950-е годы: Дис. канд. ист. наук. – Архангельск, 2001. – 135 с.
.Буторин А. Ягринлаг по воспоминаниям его сотрудников // Северный рабочий. 1989. 25 нояб.
.Григоревский М.С. Николаевский Корельский третьеклассный монастырь. Исторический очерк. – Архангельск, 1898.
.Григоревский М.С. Николаевский Корельский третьеклассный монастырь // Краткое историческое описание монастырей Архангельской епархии. – Архангельск: Изд-е Архангельского Епархиального Церковно-археологического Комитета, 1902. С. 281-320.
.Департамент градостроительства города Москвы. Пресс-релиз «Реконструкция музея-заповедника «Коломенское». 18.08.2007 г.
.Доклад Митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, председателя Синодальной Комисии по канонизации святых, на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской православной Церкви // Деяния Юбилейного Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви о соборном прославлении новомучеников и исповедников российских 20 века и канонизации святых. Информационный бюллетень. Отдел внешних церковных связей Московского Патриархата. №8. Август 2000.
.Духовная грамота Марфы на завещанные Николаевской церкви на Корельском берегу села на Лявле острове и в Конечных и рыбные ловли // Грамоты Великого Новгорода и Пскова (ГВНиП). №129. С. 185-186. – М.Л., 1949.
.Заручевская Е.Б., Супрун М.Н. В строгом каменном убранстве. Архитектура Николо-Корельского монастыря // Духовная пристань поморов. История Николо-Корельского монастыря: Статьи, очерки, исследования. – Архангельск: Изд. «Правда Севера», 2003. С. 48-54.
.Иванов А. Преданья старины глубокой // Вечерний Северодвинск. 1998. 22 апр. №17.
.Ильина М.Н. Первый директор // Пётр Барановский: Труды, воспоминания современников. – М.: Фонд П.Д. Барановского, МГО ВООПИиК, 1996.
.Климов А.И., Лизунов П.В. Небесные покровители города. К 60-летию Северодвинска. – Архангельск, 1998.
.Купчая Филиппа Григорьева у Нефеда и Семена Яковлевых детей на Корельский наволок и землю по Кудме и Малокурье // Грамоты Великого Новгорода и Пскова (ГВНиП). №128. С. 185. – М.Л., 1949.
.Макарий (Миролюбов), еп. Архангельский и Холмогорский. Историко-статистическое описание Николаевского Корельского монастыря. – М., 1879.
.Мельник Т.Ф. О заключенных Ягринского ИТЛ: Рукопись. – Северодвинский городской краеведческий музей, 2004.
.Митрофан (Баданин), игум. Предание о Тихвинской церкви, что в с. Кашкаранцына Терском берегу Белого моря. – Мурманск, 2007. С. 5-11.
.Михеева Н.В. От колонии до коммуны. Монастырь в первые десятилетия Советской власти // Духовная пристань поморов. История Николо-Корельского монастыря: Статьи, очерки, исследования. – Архангельск: Изд. «Правда Севера», 2003. С. 246-286.
.Новгородская первая летопись младшего извода // ПСРЛ (Полное собрание русских летописей). Т. 3. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. С. 101-427. – М.: Языки русской культуры, 2000. – С. 411-412.
.Перечень научных исследований, экспедиций, археологических раскопок, обмеров, фиксаций и проектов реставрации памятников архитектуры, научных докладов и печатных работ с 1911 г. до 1964 г. // Пётр Барановский: Труды, воспоминания современников. – М.: Фонд П.Д. Барановского, МГО ВООПИиК, 1996.
.Постановление Совета Министров РСФСР от 4 декабря 1974 №624 «О дополнении и частичном изменении постановления Совета Министров РСФСР от 30 августа 1960 г. №1327 «О дальнейшем улучшении дела охраны памятников культуры в РСФСР.
.Шергин Б.В. Кроткая вода // в сб. Шергин Б.В. Древние памяти. – М.: Художественная литература, 1989. – С. 252-257.
.Шмигельский Л.Г. «Создать Ягринлаг…» // Северодвинск. Испытание на прочность: Сборник статей. – Северодвинск: Изд. «Правда Севера», 1998. С. 199-210.
монастырь церковь миссионерский мужской
