Образ нечистой силы в представлениях европейцев в XVI–XVII вв.

• Вид работы: Дипломная (ВКР)
• Предмет: Культурология
• Язык: Русский , Формат файла: MS Word 59,59 Кб

Образ нечистой силы в представлениях европейцев в XVI–XVII вв.

Образ нечистой силы в представлениях европейцев в XVI-XVII вв.

Введение

События Реформации и Контрреформации являются важнейшими для формирования новоевропейской цивилизации, её социокультурных и ментальных основ. Согласно периодизации российского историка А.Х. Горфункеля, Западная Европа вошла в неоплатонический, а затем и в натурфилософский период как раз под эгидой Реформации и Контрреформации В то время, как для правителей многих стран эти процессы стали поводом к получению суверенитета и независимости от римско-католической церкви, сам папа стремился удержать власть и авторитет, ссылаясь на происки нечистой силы, которая нашла своё отражение не только в религиозных памфлетах, но и в искусстве Нового времени.

Демонические представления, как явление, включает в себя разнообразие культурных традиций общества, в первую очередь, представления о добре и зле. Неудивительно, что именно всплеск народного интереса к нечистой силе пришёлся именно на Реформацию. Распад общественных связей в связи с экономическим и политическим кризисом побудил людей взаимодействовать с нечистью, так как другого выхода они не видели.

Актуальность данного исследования заключается в обращении к проблеме трансформации образов нечистой силы, как к источнику по исторической антропологии ввиду того, что демонология является неотъемлемой частью истории культуры того или иного народа. Кроме того, всё это представляет особую актуальность и для современной России, в которой с каждым годом растёт число людей, обращающихся за помощью к колдунам, и участников сатанистских сект, имеющих широкое распространение в США и Англии, как мировых центров сатанизма Одним словом, Россия сейчас находится в схожих условиях со странами Западной Европы в XVI-XVII вв., когда церковь утратила свой авторитет, и люди прибегали к тайным знаниям чернокнижников.

Объектом исследования является образ нечистой силы и её интерпретация в рассматриваемое время.

Предмет исследования составляет трансформация образов нечистой силы от Средневековья до Нового времени.

Цель исследования заключается в том, чтобы рассмотреть те факторы, которые повлияли на трансформацию образов нечистой силы в XVI-XVII вв. в Западной Европе. Для реализации данной цели предполагается разрешение следующих задач:

рассмотреть позицию римско-католической церкви по вопросам демонологии

выявить роль Реформации в распространении суеверий

изучить способы борьбы европейских государств с представителями нечистой силы

проследить трансформацию образов нечистой силы в искусстве от Средневековья до Нового времени

Хронологические рамки исследования определяются периодом процессов Реформации и Конттреформации, однако, в целях углублённого изучения исторического материала и решения поставленной цели происходит расширение нижних хронологических рамок.

Территориальные рамки исследования охватывают территории Англии, Франции и Германии в указанный период, но для решения некоторых задач, в исследовании также рассматриваются итальянские и скандинавские исторические источники.

В работе были использованы такие методы, как нарративный, структурно-функциональный и личностно-психологический, а также был соблюдён принцип историзма и принцип системного подхода.

Источниковая база по данной проблематике весьма обширна, начиная от религиозных трактатов, и, заканчивая произведениями искусства. В данном исследовании были использованы официальные и неофициальные источники. Из официальных источников была рассмотрены работы священнослужителей, к которым относятся их сочинения, буллы, проповеди, речи и уставы. Данная группа источников даёт важные сведения по проблеме демонологии среди служителей церкви.

Одним из таких источников является учение Абеляра, которое он выразил в своём сочинении «Sic et Non». В нём Абеляр подвергал сомнению учения «отцов церкви» о том, что на все грехи, который совершает человек, его искушает дьявол. Абеляр же, напротив, видел в этом свободную волю человека.

Также для более углублённого изучения данной проблематики в исследовании были использованы источники, касающиеся взаимоотношений католической церкви с реформатором Мартином Лютером. Примерами таких источников могут служить две буллы: булла «Exsurge Domine» и булла

«Decet Romanum».

Законодательные акты монархов Англии, Франции и Германии показывают их заинтересованность в «охоте на ведьм». Например, такие документы как «Акт о ведовстве короля Генриха VIII» или немецкий сборник законов «Каролина» в отличие от религиозных памфлетов уже более подробно выдвигали требования к тем, кого считать нечистой силой. Кроме того, подобные документы оказывали сильное влияние не только на сознание жителей, но и на государственную казну: у обвинённых в колдовстве конфисковали имущество. Позднее, когда этот пункт исчез из актов и законов во многих странах Западной Европы «охота на ведьм» и преследования колдунов прекратились.

К данному типу источников также относятся судебно-следственные материалы инквизиции. Примером такого документа является трактат проповедника Гудкола, который допрашивал одну из самых известных

английских ведьм Нового времени. Примечательно, что «Чудесное раскрытие Елизаветы Сойер, ведьмы родом из Эдмонтона, её признание, осуждение и смерть, вместе с рассказом о приставленных к ней демонах и о их совещаниях» одна из немногих историй, которая появилась вследствие допроса инквизиции, к тому же в форме диалога.

Одна из групп неофициальных источников представлена гримуарами и недостаточно исследована. Гримуары представляют собой книги с описанием заклинаний и ритуалов с целью вызова нечистой силы. Такие издания были широко распространены в конце XV века, и их рассмотрение позволяет изучить цели обращения к нечистой силе.

Самым известным гримуаром, пожалуй, по-прежнему остаётся «Послания папы Гонория», несмотря на то, что его подлинность до сих пор не доказана. Из авторских же гримуаров выделяются работы Тритемия

«Стенография» и Вейера «Псевдомонархия демонов», в которых представлена иерархия злых демонов по значимости и их функциям. Стоит отметить, что гримуарами, как правило, пользовались люди, имеющие отношение к католической церкви.

Примечательно, что среди реформаторов подобные документы успеха не имели. Вероятно, связано это было с тем, что гримуары часто использовались в качестве инструкции для проведения обряда экзорцизма не только над людьми, но и над материальными вещами, а Лютер и его сторонники, как известно, от этого обряда отказались.

Очерки XVI века по проблеме демонологии позволяют выявить масштаб распространения суеверий в Западной Европе, а также степень увлечённости колдовством в той или иной стране. К таковым относится работа члена парижского Парламента Ж. Бодена «Демономания колдунов», написанная в XVI веке. Для своей эпохи этот трактат стал новым «Молотом ведьм», которым охотно пользовалась инквизиция, несмотря на то, что все его предыдущие работы по политическим проблемам были запрещены. Высшей мерой наказания для колдунов, согласно «Демономании», по-прежнему оставалась смертная казнь, однако, само проведение допросов и испытаний не сильно отличались от тех, что предлагались в «Молоте ведьм».

Оппозицию данному очерку составляла «Охота на ведьм» Р. Скотта. В ней автор обращает внимание на то, что никакой магии вовсе не существует, а суеверия, в которые привыкли верить люди, являются обычными фокусами. Более того Скотт считал нецелесообразным устраивать охоту на ведьм по работам Шпренгера и Бодена, так как те формы и методы по поиску и допросов обвиняемых, которые они предлагали, могут привести к смерти невиновного человека.

Художественная литература и предметы изобразительного искусства являются особенно важными источниками по изучению проблемы трансформации образов нечистой силы. С помощью данной группы источников можно проследить, как менялась интерпретация этого образа в Новое время. Примерами литературных работ Средневековья выступают баллады, нибелунги и сказки (в исследование были рассмотрены сказки Д. Базиле), а художественных-картина Пахера «Св. Вольфганг и дьявол» и фреска Джотто в базилике Святого Франциска в Ассизи, на которой в 2011 г. реставраторы нашли, незамеченный до этого, облик дьявола.

Что касается художественной литературы Нового времени, то для изучения были отобраны сказки Ш. Перро (в исследовании представлено сравнение одной из сказок, встречающиеся как в сборнике Перро, так и в сборнике Базиле), стихотворения, роман Ф. Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», а также короткие истории о проделках дьявола, которые сначала были популярны в Германии, а затем распространились по всей Западной Европе. Так, например, в XVI веке история о Фаусте существовала сразу в трёх вариантах с незначительными изменениями ввиду характерных особенностей той или иной страны. Кроме того, образ дьявола в повествовании менялся в зависимости от эпохи, в которой было написано произведение. Из изобразительного искусства для изучения были взяты английские и немецкие гравюры XVI-XVII вв., посвящённые испытаниям ведьм холодной водой.

Также в исследовании были использованы воспоминания Мартина Лютера, записанные его учениками. Так, по мнению британского историка культуры П. Берка, воспоминания могут сохраняться только в пяти формах передачи, одной из которой, являются мемуары. Воспоминания Лютера содержат всего одну главу о нечистой силе, однако, впоследствии его мнение насчёт суеверий стало отправной точкой для половины Германии по вопросам колдовства. В них отражено не только личностное отношение к суевериям самого Лютера, но и описаны истории о колдовстве, которые ему приходилось слышать в Германии.

Но, не смотря на обширность источников, историография по данной проблематике, как таковая, не сложилась. Это связано с тем, что исследователи, как правило, выбирают одну тему для исследования: либо образ ведьмы, либо образ дьявола и не рассматривают трансформацию образов нечистой силы в целом.

Такие работы, как «Мифы и легенды Средневековья» С. Баринг-Гоулда и «История сношений человека с дьяволом» М.А. Орлова содержат лишь поверхностное описание образов нечистой силы и их значимости в Средневековье. Однако, если Орлов делает акцент именно на образе дьявола, то Баринг-Гоулд прибегает к описанию всех существ, в которые верили люди, среди которых можно встретить и добрых существ, таких как единорог.

Пожалуй, вопрос демонологии XVI-XVII вв. был достаточно исследован российским историком М.А. Тимофеевым, который на основании нескольких групп источников, рассматривает трансформацию образов нечистой силы. Однако акцент, в основном, он всё же делает на ведовстве, хотя и затрагивает положение дьявола, инкубов и суккубов в сознании человека и истории Нового времени.

Из советских историографов, которые тоже занимались ведовством, следует отметить А.Я. Гуревича и Я.А. Канторовича, несмотря на то, что в основном их интересовала роль инквизиции, а из зарубежных историков это М. Мюррей, К. Гинзбург и Р. Мюшебле.

Но в работах Мюррей, по мнению некоторых учёных, в число которых также входит и Гинзбург, факты несколько искажены и преувеличены. В отличии от многих историков и антропологов, Мюррей рассматривает культ ведьм только с религиозной стороны, чьи корни уходят глубоко в язычество, не касаясь при этом, тем экономики и политики. Так, например, Мюррей утверждала, что дьявола исполняет роль заместителя языческого жреца и именуется «рогатым богом».

Примечательно, что французский историк Мюшебле занимался не только проблемой ведовства, но и вопросом о роли дьявола. Его работа «Очерки по истории дьявола» содержит рассуждения о том, что Бог и дьявол не всегда друг другу противостояли, как это показано в Библии.

В этом его поддерживает философ Г. Келли, который в своей работе «Сатана. Биография» также утверждает, что порой дьявол выполнял поручения Бога и не всегда действовал самостоятельно. Стоит также отметить, что в своём исследовании Келли рассматривает трансформацию культа дьявола вплоть до XX века.

Проблему суеверий затрагивал в своём исследовании и немецкий историк И. Шерр в работе «Германия. История цивилизации за 2000 лет», изучая причины распространения мифов и легенд о нечистой силе на землях Германии в эпоху Реформации. Он также отмечает, что Германия была единственной страной во всей Западной Европе, где пик охоты на ведьм пришёлся именно на XVI-XVII вв. в то время, как другие страны боролись с этой проблемой, как правило, в XV веке.

Действительно, большую роль в этом сыграли Реформация и Контрреформация, однако, нельзя забывать, что деятельность инквизиции непосредственно в Германии особо не была распространена; дела подобного

рода рассматривались светскими судьями, которые действовали, согласно положениям «Каролины» или же другим последующих за ней законодательными актами.

Выпускная квалификационная работа состоит из введения, трёх глав, заключения, приложений и списка использованных источников и литературы. Структура исследования охватывает причины трансформации в XVI-XVII вв. образов нечистой силы.

Во введении определяется актуальность исследования, объект и предмет исследования, ставятся цель и задачи, обозначаются хронологические и территориальные рамки исследования, определяется методология, рассматриваются источниковая база и историография по данной проблематике. В первой главе рассматривается позиция римско- католической церкви по проблеме демонологии, которые обозначены в религиозных трактатах и роль Реформации в распространении суеверий. Вторая глава посвящена законодательным актам и других мерах, принятых европейскими государствами, для борьбы с нечистой силы. В третьей главе на примере литературы и изобразительного искусства Средневековья и Нового времени изучается трансформация образов нечистой силы в искусстве. В заключении подводятся итоги исследования.

Глава 1. Позиция римско-католической церкви по проблеме демонологии

.1 Религиозные трактаты о нечистой силе

В 1985 г. состоялся чрезвычайный Синод епископов, на котором был создан, а в дальнейшем и утверждён папой Иоанном Павлом II в 1992 г. Катехизис Католической церкви, который включает в себя четыре позиции: исповедание веры, полученной при Крещении, таинства веры, жизнь в вере и молитва верующего. Первый раздел Катехизиса носит название: «Я верую»-

«Мы веруем» и начинается со слов: «Когда мы исповедуем нашу веру, мы начинаем словами «Я верую» или «Мы веруем» …а что значит-«верить»? Вера есть ответ человека Богу, открывающему и отдающему Себя ему, принося в то же время изобильный свет человеку, ищущему высшего смысла своей жизни»

Однако ни в Средние века, ни в Новое время католическая церковь не испытывала такого единения, и все её разногласия приводили только к появлению всё новых и новых ересей. Согласно словарю религиозных терминов, «ересь-это религиозное учение, течение, отклоняющееся от вероучения данной религии и приводящие к отделению от нее части верующих» К концу XVII века таких течений насчитывалось три: пантеизм, учение Абеляра и деизм. Существовало также мнение, что дьявол не является противником Бога, напротив, он служит ему и выполняет наказания, однако, эта теория не нашла своих единомышленников

С самого начала пантеизм выступал как оппозиция феодализму и был связан с «еретической мистикой» смысл которой-возможность полного слияния человека с Богом с помощью самоуглубления. Таким образом, пантеизм говорил о ненужности церкви и её обрядах.

Учение Абеляра подразумевало под собой поиск истины через сомнение. В своём сочинении «Sic et Non» он рассматривал противоречащие места в Библии, а также труды «отцов церкви». Например, церковь говорила о грехе, как о происках дьявола, в то время как Абеляр считал, что грех-«есть свободный выбор воли». Не принимая догматы религии, богослов отрицал и саму веру.

Как философское направление позже всех появился деизм. Учение о «двойственной истине» сформировалось лишь в XVII веке, хотя его истоки уходят глубоко в Средневековье. Одним из первых философом, заговорившем об этой идее, был араб ибн Рушид, который впоследствии получил латинизированное имя Аверроэс. Правда, смысл его философии сводился к тому, что рано или поздно истины должны привести к Богу. При этом Аверроэс отрицал бессмертие индивидуальной человеческой души, загробный мир, воскресение после смерти и т. д. Одним словом, философ не признавал всё то, что входит в основные представления монотеистических религий.

Основателем западноевропейского аверроизма в XIII стал французский философ Сигер Брабантский, который отрицал всю христианскую догматику: «В христианском законе-вымысел и ложь, как и в других религиозных учениях».

Свободомыслие, появившееся среди верующих, стало одним из итогов разобщения церкви. Вторым же было обращение к нечистой силе, последствия которого имели гораздо больший масштаб.

Само понятие «нечистой силы» носит собирательный характер и включает в себя образ всей потусторонней силы, включая демонов или же, так называемых, «падших ангелов», которые отказались от Бога и начали служить Сатане. Впервые они упоминаются в «Откровении» Иоанна Богослова: «И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним». Именно нечисть стала воплощением всего зла, происходившего в христианском мире. Впрочем, это совсем не мешало людям обращаться за помощью к демонам.

К началу XIII века религия перестала удовлетворять потребности верующих: богослужение велось на непонятном для многих латинском языке, и без того тяжёлое экономическое положение крестьян усугублялось налогами в пользу церкви. Всего этого было вполне достаточно, чтобы люди начали обращаться за помощью не к Богу, а к дьяволу, демонам и старым языческих божествам. Впоследствии это привело к появлению колдовства и чернокнижия.

Первые гримуары (книги с заклинаниями) появились уже к концу XV века, авторами которых, как правило, выступали либо духовенство, либо феодалы. Так в 1499 г. появилась книга аббата-бенедиктинца Иоганна Тритемия «Стенография», которая вышла в печать в 1606 г., а в 1609 г. была занесена католической церковью в «Индекс запрещённых книг». Отличием «Стенографии» от многих других гримуаров является то, что её текст зашифрован автором, который, правда, даёт один из ключей к расшифровке, говоря о том, что его можно также использовать во всех делах, связанных с экзорцизмом.

Стоит отметить, что часть гримуаров включали в себя классификацию демонов (у Тритемия, например, таковой не было вообще). Как правило, демоны делились только на старших и младших, или главных или второстепенных, но были и авторы, которые давали злым духам титулы, как Генрих Агриппа. В четвёртой книге «Оккультной философии» он писал: «Да будет однако же известно, что дух низшего порядка, имеющий какие-либо знаки, какое бы достоинство ему ни было присуще, всегда ниже духов высшего порядка. Не является неудобством, что короли и графы подвластны высшему начальству и не имеют большего значения, чем их министры». По такому же принципу составлен и трактат «Lemegeton», в котором описаны демоны, подчиняющиеся императорам четырём сторонам света, с различными титулами от королей до маркизов.

Ученик Агриппы Иоаганн Вейер смотрел на проблему нечистой силы чуть глубже: «Преданный священной доктрине Христианской религии и несомненному вероисповеданию оной, я решительно отвергаю точки зрения, подобные тем, кои высказывали Аристотель и Перипатетики, а равно и Саддукеи, утверждавшие, что во вселенной не существует демонов» и, убрав из трактата все заклинания, оставил только описания злых духов и знания, которыми они обладают.

Классификация демонов также была возможна по количеству смертных грехов (эта классификация была дана в 1589 г. немецким инквизитором Бинсфельдом) и по месту их обитания: помимо духов четырёх стихий в работе Генри Хелуэлла упоминаются также подземные духи.

Однако следует упомянуть также о том, что в истории сохранились множественные гримуары с «ложным авторством». Одним из таких примеров является «Завещание Соломона», а также «Ключ» и «Малый ключ Соломона». Со временем историками было доказано, что данные гримуары предположительно были созданы в XVI-XVII вв., но выявить авторов, к сожалению, уже невозможно.

Ещё одной подобной работой стал гримуар «Конституция папы Гонория Великого». Как известно, Гонорий III был папой Римским с 1216 по 1227 гг., при нём же состоялся пятый крестовый поход, а также на время его правления пришлось создание нескольких нищенствующих монашеских орденов, в числе которых были доминиканский и францисканский орденов.

Документов, доказывающих бы фанатичность Гонория к католической вере, в истории не сохранилось, однако, осталось его послание к «королям Руси», в котором он призывал их «принять легата Римской церкви, чтобы под воздействием его здравых наставлений вы постигли истину католической веры, без которой никто не спасется». Неудивительно, что именно с его именем связан один из самых знаменитых гримуаров XIII века, текст которого гласит: «Я использую тебя в соответствии с тем порядком, какой принят для того, чтобы заставить слушаться Злых Духов, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа так, чтобы они не имели силы войти в этот круг и причинить кому-нибудь вред».

Как уже было сказано, достоверность авторства Гонория не подтверждена, но, тем не менее, опираясь на текст гримуара, можно точно сказать, что его автором был человек не просто глубоко верующий, а принимающий непосредственное участие в делах церкви. Следовательно, вера в нечистую силу, как во что-то действительно существующее, распространялась не только среди горожан, но и епископов. И эта вера стала для церкви отличным поводом, чтобы начать борьбу с Реформацией, которую начал в Германии Мартин Лютер.

.2 Реформация и проблема суеверия

В целом Реформация представляла собой отказ от признания верховенства католической церкви и использования латинского языка, как единственно верного для религиозного общения. Связано это было с появлением к концу XV века крупных национальных государств. Впоследствии это привело к появлению различных протестантских течений, среди которых самым радикальным, пожалуй, стало лютеранство.

Мартин Лютер отвергал господство католической церкви, уверяя, что все верующие люди уже сами по себе священники; он же был ярым противником латинского языка, и уже к 1580 г. помимо Библии, переведённой на немецкий язык, появилась «Книга Согласия»-сборник вероучительных текстов последователей Лютера.

Началом Контрреформации в Западной Европе принято считать 15 июня 1520 г.; день, когда Папа Лев X объявил Мартина Лютера еретиком в булле «Exsurge Domine». Католическая церковь дала реформатору из Германии срок в 60 дней, чтобы отказаться от своих идей: «Если же этот Мартин, его поборники, приверженцы и соучастники, к великому Нашему сожалению, упрямо не подчинятся вышеупомянутым условиям в названный срок, то Мы, следуя учению святого апостола Павла, наставляющего нас отвращаться еретика после первого и второго вразумления, проклянем этого Мартина, его поборников, приверженцев и сообщников». Однако, как известно, Лютер не только не отступил от своих принципов, но ещё и демонстративно сжёг папскую буллу во дворе Виттенбергского университета, насмехаясь, тем самым, над всей католической церковью. Это событие было отражено в 1557 г. в гравюре.

На первый взгляд может показаться, что совершить такой поступок способен лишь бесстрашный человек. Но реформатор таковым не был, и вряд ли бы он осмелился пойти на «открытое» столкновение с папой, если бы не заручился поддержкой рыцарского сословия. Ульрих фон Гуттен, немецкий гуманист, с которым Мартин Лютер был в тесных дружеских отношениях, предупреждал об опасности, что грозит «еретику» и предложил своих друзей, обеспечивая, таким образом, для Лютера их союз и поддержку. К слову сказать, желающих оказать помощь реформатору оказалось не мало. В их числе были и такие влиятельные люди, как Франц фон Зиккинген и Сильвестр фон Шауенбург, что предложили Лютеру укрыться в их укреплённых замках на тот случай, если ему придётся покинуть Виттенберг. А Сильвестр фон Шауенбург предложил Лютеру сто своих храбрых рыцарей, что поклялись оберегать его от опасностей. Несомненно, они видели в этой помощи и собственную выгоду.

К 30-м гг. XVI столетия рыцарское сословие в Германии пришло в упадок. И если ещё во времена классического Средневековья рыцари были главной опорой короля, то теперь правитель не нуждался более в их поддержке. Однако они надеялись, что император поймёт всю выгоду союза с рыцарями и избавится наконец-то с их помощью от гнёта Рима, усмирит духовных князей. И Мартин Лютер, бросивший вызов католической церкви, как нельзя лучше подходил на роль «освободителя». Примечательно, что сам реформатор ещё в январе 1520 г. писал императору о том, что хочет примирения с церковью и готов подчиниться всем решениям относительно его учения. Но уже в феврале того же года, когда он получил приглашение от Франца фон Зиккингена, Лютер написал Спалатину: «Для меня жребий брошен. Я презираю ярость римлян, как и их благосклонность. Я не хочу во веки веков ни примириться с ними, ни иметь с ними что-нибудь общее. Пусть осуждают и сжигают мои книги; в возмездие за это я осуждаю и публично сожгу все папское право, эту Лернейскую гидру ереси…Сильвестр Шауенбург и Зиккинген избавили меня от страха перед людьми. Теперь я ничего не боюсь и издаю уже книгу на немецком языке против папы, об улучшении христианского общества».

Мартин Лютер не только не отказался от своих идей, но ещё и заручился поддержкой рыцарей: влияние реформатора на народные массы росло, и в январе 1521 г. Лютер был признан еретиком и отлучён от церкви в булле «Decet Romanum». Речь в ней, однако, шла не только о Лютере, но и о его последователях, бывших и настоящих, они также подвергались жёсткому порицанию со стороны церкви: «Мы были проинформированы, что после предыдущего послания были выставлены публично временные рамки и этот интервал прошёл [60 дней]. Многие из тех, кто следовал ошибки Мартина, приняли к сведению наше послание, предупреждения и запреты; Дух более разумной защиты вернул их к себе, они признались в своих ошибках и отреклись от ереси в нашем примере, и, вернувшись к истинной католической вере, получили благословение грехов. Тем не менее, Мартин, раб развратного ума, уже отказывался признать свои ошибки в течение установленного интервала и отправить нам слово или прийти к нам самому; нет, как камень преткновения, он не боялся писать и проповедовать худшие вещи, чем раньше, против нас и этого Святого Престола, и католической веры, и вести за собой других на тоже самое. Он уже был объявлен еретиком, так и другие, кто открыто и публично дал ему помощь. Наша цель в том, что таких людей по праву следует отнести с Мартином к еретикам и отлучить». Затем последовал Вормский сейм в апреле 1521 г., на котором слова Лютера в защиту своего учения не произвели впечатления ни на императора Карла V, ни на представителей духовной власти. Реформатор был объявлен вне закона. Влияние «еретических идей» Лютера на умы «добрых христиан» было настолько велико, что бороться с ним приходилось не только в Германии. Так, например, глава Рочестерской епархии, одной из самых беднейших в Англии, Джон Фишер в мае 1521 г. прочитал проповедь в октаве Вознесения Господня, направленную против учения Мартина Лютера, и в защиту католической церкви: «Когда ты, о христианин, услышишь, что Мартин Лютер разумом сосредоточен на Боге, и что ничья власть не может удержать его от изречения истины, и что он считает всех, кто не следует его учению, отделенными от Католической Церкви, так что даже отлучил Папу – что за поразительная наглость! что за нестерпимое безумие! -знай тогда наверняка, что и все прочие еретики поступали так же. Они считали себя и своих учеников единственными, кто принадлежит к Католической Церкви, и учили, что все другие, кто не следует их мнению, отделены от нее».

Сам Мартин Лютер считал, что от нечистой силы получить никакой пользы нельзя, и «демоны, что живут в воде, в лесах и других тёмных местах, способны только ранить и наносить вред людям». Он говорил, что только Бог может предоставить человеку все блага. Здесь позиция реформатора совпала с мнением Иоанна Дамаскина о том, что «Бог и диаволу всегда предоставляет блага, но тот не хочет принять. И в будущем веке Бог всем дает блага – ибо Он есть источник благ, на всех изливающий благость, каждыйжепричащаетсякоблагу,насколькосамприуготовилсебя воспринимающим»23.

В его «Застольных беседах», записанных последователями Лютера, одна из глав посвящена демонам. Именно в ней реформатор рассказывает своим ученикам о проявлениях нечисти, с которыми ему удалось столкнуться лично. Например, он говорил о волшебнике из города Нойбурга, который в один момент проглотил своего земляка, а также его лошадь и телегу. Также Лютер просил не забывать своих учеников, что «даже богобоязненные христиане подвержены нападкам Сатаны, и что естественных недугов не существует: всё это-заклинания дьявола».

Стоит отметить, что Лютер часто разговаривал с горожанами о ведьмах. Одна из этих бесед была записана так: «25 августа 1538, разговор зашёл о ведьмах, которые портят молоко, яйца и сливочное масло в деревне. Доктор Лютер сказал: "Я не должен иметь никакого сострадания на этих колдунов; Я бы сжёг их всех»». Впрочем, католическая церковь имела такое же мнение на этот счёт, однако, их главной задачей к концу XVI века стала борьба с реформаторами.

Конечно, учение Мартина Лютера было признано еретическим, а все его последователи, соответственно, еретиками, которых убивали, считая их посланниками дьявола. С одной стороны, церковь таким образом избавлялась от «бунтарей», старающихся уйти из-под их власти, но, с другой, христианам показывали, что все, кто противится наказам Папы, в сговоре с нечистой силой, и что есть только одна истинная вера. Для этих целей и был создан Орден иезуитов.

Правда, идея создания нового Ордена принадлежала вовсе не Папе, а Игнатию Лойоле и его сотоварищам, в числе которых были Пьер Фавр и Франциск Ксаверий в 1534 г., когда они дали обет бедности и милосердия. Цель, которую Орден поставил себе в самом начале, заключалась в служение Христу, а, значит, и служению католической церкви (для Лойолы верность Духу тождественно верности церкви).

В 1539 г. был составлен первый документ Ордена. Вероятно, его составителем был Пьер Фавр. Во всяком случае, в нём нет никакого упоминания об Игнатии Лойоле и его других сотоварищах. Состав будущего Ордена иезуитов был очень велик по своему географическому разнообразию:

«Мы совершили это несколько раз. Среди нас были французы, испанцы, савояры, кантабрийцы: наши мнения расходились относительно нашего устроения, и у всех нас был лишь один помысел и одно желание – познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная, соответственно сути нашего призвания; однако несколько разноречивых мнений было высказано относительно наиболее пригодных и действенных способов делания как для нас, так и для нашего ближнего». «Собеседование первых отцов» длилось в течение трёх месяцев, по окончанию которых, Игнатий Лойола предоставил Папе Павлу III проект устава Ордена.

Примечательно, что сами члены Общества Иисуса сами себя никогда не называли иезуитами. Впервые это слово прозвучало в булле Папы Павла III об организации Общества Иисуса в декабре 1549 г.: «Члены ордена, получившие священнический сан, могут всюду, где находятся, иметь собственные часовни и молельни и вообще воздвигать алтари в каком-нибудь приличном месте; даже во время папского интердикта они могут читать мессу и причащать при закрытых дверях и по удалении всех отлученных и еретиков. Во всех городах и странах, подвергнутых интердикту, отлучение не распространяется на мальчиков и слуг, находящихся у иезуитов, их прокураторов и помощников из мирян».

Итак, Орден был создан в 1534 г., а в 1549 г. утверждён папой. Однако в 1846 г. в сборнике «Монастырь» Иоаганна Шайбле появился гримуар под названием «Истинная иезуитская книжица», которая была составлена на латинском языке и содержала четырнадцать заклинаний. Все они начинались со слов «Я, раб божий» за исключением первого: «Я, И., недостойнейшая тварь Господа нашего Иисуса Христа и раб Божий». Подобное различие говорит о том, что её составлял не один человек, но даже не это самое главное. В конце названия документа стоит дата: Париж, 1508 г., то есть, на момент написания гримуара Игнатию Лойоле было не больше 15-16 лет, а, значит, его не мог создать член Ордена Иисуса.

В словарях слово «иезуит» имеет два значения: член Ордена Иисуса и хитрый или двуличный человек. Второе определение во многом связано с Бернардином Сиенский, который в 1427 г. был обвинён в ереси за то, что дерзко распространял культ Иисуса во всех городах, в которые он приходил проповедовать, за что монахи сочли его идолопоклонником. Правда, Бернардин был оправдан папой Мартином V, а верховный Понтифик позволил ему распространять имя Иисуса дальше с монограммой IHS. Одним словом, человек или люди, написавшие гримуар, не имели к Ордену никакого отношения, а к христианской вере относились несерьёзно.

Всего существует три «иезуитских гримуара», лишь один из которых, написан на латинском языке, остальные два составлены на немецком (все они были в сборнике Шайбле), что ставит под сомнение авторство этих работ, по крайней мере, на момент существования Ордена в XVI-XVII вв.

Вера церкви в нечистую силу ограничивалась знаниями, которые они получали из Библии, и личностными соображениями о том, что раз они получили власть от Бога, то смогут с помощью заклинаний управлять и духами. Реформация и Контрреформация, которые поспособствовали падению авторитета Папы, только усилили желание христиан искать помощь и истину в колдовстве и договорах с дьяволом.

Глава 2. Борьба европейских монархов с чародейством

.1 Взаимоотношения европейских государств с церковью

Пожалуй, за всю свою многовековую историю католическая церковь не раз прибегала к помощи рыцарских и монашеских Орденов, чтобы поддержать или же, наоборот, восстановить свой авторитет. Для Европы XII века такой опорой являлся Орден Храма. Многие исследователи до сих пор видят в тамплиерах не только бесстрашных воинов, погибающих за веру Иисуса Христа, но и политических жертв из-за интриг римской курии и французского короля. Храмовников также считают носителями тайных знаний, выходящих далеко за пределы христианских догм. Но какие бы разные мнения не были у историков, все они сходятся в одном: тамплиеры были одной из самых могущественных христианских организаций, не считая папства.

Для XVI века вариант «защиты католической веры» через Ордена также оказался актуальным. Ещё до Реформации церковь требовала обновления; епископы всё больше интересуются материальной стороной жизни нежели, чем духовной. Зачастую они и вовсе отсутствуют в своих епархиях. В таких условиях и начали создаваться новые Братства, состоящие не только из священнослужителей, но и из простых мирян. Своей целью они видели благородную благотворительность: формирование духовных ценностей у своих братьев. Но такие группы всегда были маленькими. Впрочем, их немногочисленный состав всё же позволял им читать проповеди и вести «активную» духовную жизнь, насколько это, конечно, позволяла данная эпоха.

Самым известным на тот момент было Братство «Ораторий Божественной Любви», что возник в начале XVI столетия и распространяется со временем по всей территории Италии. В дальнейшем многие основатели новых Орденов были выходцами из данного Братства. Однако стоит отметить, что в начале века такие Ордена действительно создавались на «добровольной основе» и с благородными целями. Позднее, уже после отлучения Мартина Лютера от церкви, христианские организации возникали уже в процессе католической реформы, цель которой, состояла в возобновлении авторитета церкви и истинной католической веры через деятельность новых монашеских Орденов.

Правда, к первой половине XVI века католическая реформа ещё не была осуществлена, намечались лишь её общие черты. Борьбу за авторитет и европейское господство церковь вела одновременно с тремя монархами: с Генрихом VIII, Франциском I и Карлом V. И если Карл V не выказывал никакого сопротивления церкви, наоборот, охотно участвовал во всех её делах, то с королями Англии и Германии у неё были проблемы.

Впрочем, Франциск I тоже не сразу вернулся в «лоно католической церкви». Изначально он, как сторонник гуманистического движения, во всём поддерживал реформаторов, одним из которых, был Лефевр дˈЭтапль- переводчик Нового завета на французский язык. Однако, когда правителю потребовалась поддержка Сорбонны, он тут же отказался от своих идей и вернулся к католическому вероучению, добившись компромисса с папой, который пошёл ему на некоторые уступки. Генрих VIII использовал более радикальные методы.

У своих бывших союзников король позаимствовал черту тонкой и в то же время хитрой политики-переходить с одной стороны на другую, которую позже он использовал в военных сражениях. Но для страны это совершенно не принесло никаких выгод: богатая Англия, которую оставил сыну мудрый правитель Генрих VII, начала беднеть. Возможно, правление Генриха VIII прошло бы не так заметно для истории, если бы не Реформация в Англии, которую с 1527 г. он начал проводить.

Когда король понял, что Екатерина Арагонская не сможет родить ему наследника (к тому времени женщина уже очень сильно постарела), то начал оказывать знаки внимания молодой и красивой Анне Болейн. Надеясь на то, что Анна сможет родить ему сына, Генрих решил развестись с Екатериной. Вспомнив, что по закону церкви их брак недействителен, так как до этого она была женой его старшего брата, король начал решительные действия и написал прошение папе.

Но папа Климент IV не спешил с ответом, да и к тому же ситуация усугубилась тем, что Екатерина и слышать не хотела о разводе. Она отказывалась уходить в монастырь и защищала свои права. Тогда советник короля Томас Кромвель предложил ему расторгнуть брак с Екатериной без разрешения папы. Так началась английская Реформация, которую в дальнейшем продолжит дочь Генриха Елизавета.

В 1534 г. папа отлучил правителя Англии от церкви, и с того момента прохладные отношения между Генрихом VIII и Климентом IV перерастут во вражеские. К марту 1534 г. король уже успеет провести ряд мер, отделивших английскую церковь от Римской. Так в 1530 г. было запрещено приобретать хартии в Риме, которые могли бы нанести ущерб английской юрисдикции: «Парламент постановляет, что апелляции по делам, находящимся в ведении церковного суда, должны направляться в следующие инстанции: апелляция на приговор архидиаконского суда направляется в суд епископа; апелляция на приговор епископского суда направляется в суд архиепископа, решение которого должно быть окончательным… Учреждения, прежде подчиняющиеся непосредственно папе, должны апеллировать к королю в Палату канцлера». В 1532 г. было запрещено принимать какие-либо постановления, неугодные королю. В начале 1533 г. брак Генриха и Екатерины был аннулирован, и монарх обвенчался с Анной Болейн.

В 1536 г. против церквей начались репрессии, позволившие Генриху менее, чем за два года сосредоточить всю власть духовенства в своих руках. В его владении оказались не только земли монастырей, но и их доходы. В 1539 г. «Комитетом Реформации» был утвержден документ под названием «Кровавый статут», в котором король изложил свои взгляды на проблему евхаристии. И каждый, кто отрицал правильность его слов, был обвинен в ереси, а затем подвергался смертной казни через повешение или сожжению на костре (по выбору суда).

Реформация Англии не зависела от учений Лютера и Кальвина, она развивалась по своему образцу. Она отвергла власть папы, приняла богослужение на английском языке и причащение под обоими видами, но в то же время не отказалась от католических обрядов и сана епископа, за что и получила свое название-англиканство. Противодействий со стороны народа не было, так как власть папы здесь была намного слабее, чем в других странах Европы, тем более, что активно развивалась пропаганда англиканского вероучения: в 1547 г. была опубликована «Книга Гомилий», представляющая собой сборник проповедей, автором многих из которых, выступал Томас Кранмер.

Как и во многих странах Западной Европы, Реформация в Англии проходила под эгидой «гуманизма», представителем которого здесь выступал Томас Мор.

Много лет Томас Мор занимался переводами трудов греческих авторов, но самой известной его работой по-прежнему остается «Утопия». При этом стоит отметить, что помимо неё у Мора было написано ещё несколько работ, в том числе «История Ричарда III» и биография Пико делла Мирандола. Само слово «утопия» было придумано Мором специально для своего произведения. Составлено оно из двух греческих слов «ou»-«не» и «topos»-«место», т.е. «место, которого на самом деле не существует». Хотя сам Морпред почитал называть свое произведениене «Утопия», а «Нигдея».

Написана работа была в 1516 г. в Лувене на латинском языке. Роттердамский написал к ней предисловие, в котором восхвалял автора. Вероятно, это было сделано по двум причинам. Во-первых, Эразм не раз говорил о том, что его «Похвала глупости» была написана под содействием Мора, считавшего, что эта работа произведет фурор в английском обществе, при том, что сам Герхардс так не считал. Во-вторых, он оставался благодарным Мору за то, что он написал полемику с Бриксиусом в его защиту. Но, возможно, это было и сделано исключительно по сердечной дружбе.

«Утопия» состоит из двух книг и делится сама по себе на две части, которые связаны между собой. Причём вторая книга была написана гораздо раньше первой, и писалась она в часы досуга, отрывками, в отличие от первой, которая сразу была написана целиком. Сам Мор в своём произведении, по его собственному мнению, показывает не только идеальное государство, но также даёт критичную оценку государственного строя Англии. Также считал и его друг Эразм Роттердамский: ««Утопию» он написал с целью показать, в чём следует искать причину дурного состояния государства, имея, впрочем, в виду главным образом Англию, которую он хорошо исследовал и изучил». Впрочем, его стремление к истинному облику государства Эразм поддерживал всегда, хотя предпочитал доносить ту самую правду в изящной и остроумной форме, за которую и был возненавиден иезуитами: Лойола запрещал братьям по Ордену читать произведения Роттердамского, боясь, что это ослабит их фанатичность.

Примечательно, что «Утопия» была написана до начала Реформации, и как видно из её текста, даже на тот момент католическая церковь не играла большой роли для короля Англии. В противном случае, в одной из частей произведения не было бы главы «О религиях утопийцев», в которой говорилось, что в разных городах была своя религия, все люди поклонялись разным божествам, однако, сходились на мнении, что существует единая высшая сила. Гуманист словно предугадал дальнейшую историю Англии, когда католики будут бороться за «истинность веры» с протестантами. Для него религия занимала в жизни не последнее место, однако, Мор не был склонен к суевериям и молился только от «полного сердца».

Религиозные войны, которые напрямую были связаны с политикой, охватили не только Францию, но и Англию. Впрочем, в последней стране они оказались более кровожадными и беспощадными, и началась эта борьба с 1553 г., когда на престол вступила Мария Тюдор.

Воспитанная в лучших традициях католицизма, неопытная в ведении государственных дел королева, понимала, что её главной проблемой станет религия. Вероятно, на её отношения к протестантизму повлияли мнения епископов, которые говорили, что в Лондоне слишком частые вспышки насилия, где, собственно, протестантизм и сосредоточился. В период её проявления было сожжено около трёхсот человек, обвинённых в ереси, за что королева и получила своё историческое прозвище-«Кровавая».

После смерти Марии «духовная власть» вновь перешла к протестантам, когда на престол вступила дочь Генриха VIII от Анны Болейн Елизавета, которая решила продолжать политику отца. Примечательно, что прав на власть, как таковых, она не имела, так как король отказался от дочери, когда Анна была обвинена в измене. Но вновь следует вернуться к Реформации: этот процесс по большей степени не представлял собой «духовную борьбу» ни в какой-либо из западных стран. В первую очередь, Реформация-процесс сугубо политический, а религия в нём стала всего лишь предлогом, но весьма весомым предлогом.

Те же индульгенции, против которых выступал Лютер, носили нисколько религиозный, сколько политический характер. Из «Декрета об индульгенциях» 1563 г. видно, что «власть преподавать индульгенции была дарована Церкви Христом», то есть «одни для этого избраны, а другие нет», поэтому возникает неравенство, распространителем которого, выступали монархи Западной Европы.

Принято считать, что Елизавета остановила религиозные войны в Англии: католицизм и протестантизм имели право сосуществовать друг с другом. В 1553 г. она выступила с речью перед Парламентом, в которой были такие слова: «Не думайте, что я таким образом воодушевляю сторонников Римской церкви (какими врагами они были мне достаточно хорошо известно) или поощряю нововведения. Я намереваюсь направлять и тех, и других истинным и священным законом Господа». Впрочем, Елизавета и была той самой королевой-протестанткой, которая отправила на смертную казнь католическую королеву.

Речь идёт об ещё одной претендентке на английский престол, королеве Франции (июль 1559 – октябрь 1560 гг.) Марии Стюарт. Стоит отметить, что религиозная политика данной женщины носила двойственный характер. В какой-то момент королева сделала вид, что поддерживает протестантов, а затем вновь вернулась к католической вере. И сделано это было лишь по одной причине: она искала защиты у «католических монархов» от гнева Елизаветы. В чём ей и помог Франциск II, правда, выставив Францию проигравшей стороной, в войне католиков и гугенотов.

Интриги, которая Мария плела с «католическим миром» против английской королевы, не могли не отразиться на её положении, и в 1587 г. она была обезглавлена, написав перед казнью, Елизавете письмо: «Хотя должна я умереть по определению, подписанному вашею рукою, не думайте, чтобы я умерла врагом вашим. Я исповедую такую веру, которая поучает сносить все в свете напасти, как ваша вера позволяет вам делать зло ненаказанно».

Конечно, религиозные войны, начавшиеся вслед за Реформацией, не могли не отразиться на отношениях европейских государств с церковью. Одни монархи остались верны католической вере, другие же «приняли нововведения Лютера». Однако, не смотря на изменения в этих отношениях, во всех странах оставалась проблема борьбы с нечистой силы, и часть государств начала решать её собственными силами, не прибегая к помощи своих церквей.

.2 Законодательные акты, направленные на борьбу с чародейством

Проблема нечистой силы тревожила умы не только священников, но и монархов Западных государств. На первый взгляд может показаться, что это была проблема сугубо духовной власти, которая видела в этой борьбе восстановление авторитета церкви, однако, с XVI века начали появляться законодательные документы, ставшие для инквизиторов в некотором роде практическим пособием по поиску ведьм.

Здесь стоит отметить, что с колдовскими силами связывали именно женщин, и времена классического и позднего Средневековья давали для такого вывода три причины: во-первых, женщины более доверчивы, и значит с лёгкостью могут попасть под влияние демонов, во-вторых, они более впечатлительны, и третье, пожалуй, самое главное, женщины болтливы, и без труда смогут передать магические секреты другим.

Проблема ведовства в истории западно-европейских государств отнюдь не столь и духовна, как может показаться. Борьба с ведьмами-есть проблема борьбы полов, потому что женщины-ведьмы могли околдовывать мужчин репродуктивного возраста и убивать (в славянской мифологии функции «западных ведьм» выполняли русалки). Именно по этой причине государство и взялось за решение данного вопроса, так как на тот момент правовые взаимоотношения короля и его подданных уже выступали гарантом не прикосновения к частной собственности и свободной личности в целом (нечисть, как известно, не только убивала верующих, но и портила их имущество).

Появление законодательных актов также может быть связано и с Контрреформацией, в которой приняли участие представители и духовной, и светской властей. С их помощью, вероятно, монархи могли избавляться от ересей, преследовавшие религию, что была официальной в том или ином государстве. Однако следует различать правовые акты, прямо направленные на борьбу с чародейством, и акты, в которых подобные статьи являются частью документа (в них колдовство попадало под особую категорию «исключительных преступлений»).

Тем не менее, например, во Франции подобных мер не было предпринято совсем. И «Кодекс короля Генриха III», и ордонансы Людовика XIII не включали статей, в которых говорилось бы о преследовании ведьм, и это при условии, что 1575-1625 гг. самый пик охоты на ведьм во Франции. Так при правлении Генриха IV один иезуит жаловался на то, что «все тюрьмы переполнены, и руки наших судей в крови», при том, что во Франции духовные суды уже практически лишились своих полномочий, передав их светским судьям.

Первым французским документом, связанным напрямую с запретом колдовства, стал эдикт 1682 г. короля Людовика IX, и содержал всего три параграфа. В них было представлено то, что следует считать колдовством: предсказания, некромантия, а также практики, которые на словах или в действиях оскорбляют Святое Писание и литургию. Наказания за совершение подобных действий было всего два: дисциплинарные наказания, согласно тяжести преступления, и смертная казнь. Кроме того, колдуны подвергались и телесному наказанию при условии, что после опубликования данного эдикта они не покинут свои дома. Документ, правда, большой пользы для Франции не принёс, так как не предусматривал конфискацию имущества.

В Германии дела обстояли чуть по-другому. Здесь инквизиция, правда, тоже не пользовалась особой популярностью, поэтому в большинстве своём преступления такого рода, как и во Франции, вели светские судьи. Но при этом именно в Германии преследование колдунов достигло своего апогея в XVI-XVII вв., и связано это было, конечно же, с Реформацией; людям было необходимо найти виновников всех бед, происходивших в стране, и для этих целей они выбрали колдунов и соседей, одержимых бесами. Кроме того, протестанты открыто следовали идеям Мартина Лютера о том, что демоны способны проникать в сознание человека, и тем самым наносить ему не только физический, но и моральный вред. И именно Лютер прекратил проведение обряда экзорцизма над предметами, оставив его только для тех, кто собирался креститься. Впрочем, уже в XVII веке протестанты не будут придерживаться этой практики, отказавшись от неё, как от суеверия.

Однако Германия оказалась более предусмотрительной, чем Франция: в 1532 г. рейхстагом была утверждена «Каролина»-памятник германского уголовного права, в состав которой, входило две статьи, посвящённых колдовству: «О достаточных уликах колдовства» и «О наказании колдовства». Данные преступления относились к категории религиозных, но о каких-либо ересях ни в них, ни в документе в целом не упоминалось.

Колдунами считались люди, которые пользовались магическими вещами, обучали магическим заклинаний других и угрожали применить магию, а потом и применяли её на деле. Проблема, когда угрозы поступали, но магия не применялась по-прежнему остаётся открытой: в «Каролине» отсутствуют сведения на тот счёт, считать ли таких людей колдунами. Также преступниками считались люди, которые с колдунами нарочито общались.

Улики, за которые человека можно было бы обвинить в колдовстве, были теми же, что и в других странах: угрозы и донос, а вот наказание было весьма разнообразным. Если инквизиторы всегда применяли одну и ту же форму наказания-сожжение, то «Каролина» делила колдунов на тех, кто причинил ущерб, и тех, кто никакого вреда не нанёс. Для первых преступников предусматривалась смертная казнь, а вот вторые получали наказание в другой форме, однако, в какой именно в сборнике законов не написано.

В Германии были и другие документы, связанные с охотой на ведьм: эдикт 1611 г. герцога Баварии Максимилиана и эдикт 1630 г., авторство которого, в истории не сохранилось. Примечательно, что в первом эдикте в качестве наказания за ведовство предусматривалась конфискация имущества, и «этот год стал пиком охоты на ведьм», а вот второй эдикт, наоборот, такого наказания не содержал, и, собственно, в 1630 г. охота на ведьм в Германии закончилась.

Меньше всего проблема ведовства затронула Англию. Вероятно, это было связано с тем, что здесь Реформация прошла более мирным путём, и религиозные войны представляли собой исключительно борьбу за власть между претендентами на престол, не вмешивая в это дело церковь.

Несмотря на то, что в 1645-1646 гг. только «в одном Эссексе было казнено около 50 ведьм», Англия по-прежнему оставалась страной, где охота на ведьм не была особо распространена. Причиной тому, видимо, послужил Акт о ведовстве короля Генриха VIII, который был написан королём в 1542 г. и тут же приведён в исполнение.

В отличие от «Каролины» в этом документе колдуны определяются по немного другим критериям, хотя, есть схожие в обоих законах. Итак, согласно законодательству Англии, колдунами принято считать людей, вызывающих духов с целью: получить или найти деньги или клад, нанести вред человеку или его имуществу, вызвать в ком-то незаконную любовь, выкопать ради личного обогащения крест или кресты.

Из четырёх категорий лишь одна посвящена жизни и имуществу человека и совпадает с текстом «Каролины», оставшиеся три-сугубо «английские варианты», связанные непосредственно с самим правлением Генриха VIII.

Критерии, в которых говорится о личном обогащении, также является ущербом, но только для государства, и появились они не случайно: король Генрих VII оставил своему сыну Англию в более или менее богатом состоянии, но при Генрихе VIII, который любил войны и пышные празднества, казна быстро опустела, и в стране пришлось поднимать налоги.

Аангличан всегда нелегко было заставить это сделать, так как налогообложение они воспринимали как грабёж и несправедливость.

Пункт, в котором говорится о «незаконной любви», судя по всему, связан со второй женой Генриха Анной Болейн. Как известно, королева- консорт была обвинена в измене и в мае 1536 г. казнена. Изначально Болейн должна была быть сожжена на костре, как ведьма, околдовавшая короля, однако, Генрих изменил собственное решение, и вместо костра девушку ждала плаха. В своей предсмертной речи Анна Болейн обратилась к «добрым христианам», попросив их помолиться за её душу.

Доказательством для ареста служили доносы. Впрочем, для Западной Европы в XVI-XVII вв. этого было вполне достаточно. В английском законе наказание для преступников было прописано более детально. К нему относились: смертная казнь (путём сожжения или нет не прописано), потерей и отчуждением принадлежащих земель, арендаторов, собственности, движимого имущества, утратой духовного сана и убежища. Примечательно, что под этот закон могли попасть и священнослужители, о чём в тексте немецкого закона не говорится.

Позднее в Англии появятся ещё два документа, связанные с охотой на ведьм: Статут Елизаветы 1563 г. и Статут 1604 г. короля Якова I. Примечательно, что согласно указанным Статутам конфискация имущества у преступников была, однако, шла она не в государственную казну, как это было при Генрихе VIII, а раздавалось их наследникам или вдовам. Собственно, вероятно, по этой причине охота на ведьм в Англии не была такой популярной, как в Германии: не было экономических выгод.

Тем не менее, насколько бы не была сильна в этом вопросе светская власть, право проводить суд и следствие по-прежнему оставалось приоритетом духовенства, где главную роль играла инквизиция.

.3 Роль инквизиции в борьбе с нечистой силой

Впервые об инквизиции, как возможном органе борьбы с ересью, заговорил папа Луций III, он же разработал и ввёл системы сыска религиозных преступников, и была эта идея неразрывно связана с крестовыми походами, которые раз за разом порождали новую ересь. Но ту инквизицию, которую запомнила история, ввёл папа Иннокентий III, по мнению которого, «власть римского понтифика дана свыше», и которой он впоследствии решил воспользоваться. Задача перед инквизицией стояла всего одна, и французский инквизитор Бернар Ги говорил о ней так: «Задача инквизиции есть истребление ереси, а ересь будет уничтожена с уничтожением еретиков, а еретики будут уничтожены, если вместе с ними истребить их защитников, укрывателей и сочувствующих им».

Верховным главой инквизиции был папа Римский, и, несмотря на то, что монахи и инквизиторы назначались непосредственно своим начальством, все они находились в подчинении римско-католической церкви и папы. За папой, кстати, оставалось право реабилитации осуждённых. Так, например, в 1456 г. по инициативе короля и папы было проведено дополнительное расследование по делу Жанны дˈАрк, в котором девушка была оправдана за ношение мужской одежды во время своего заключения. Правда, не всегда суды инквизиции заканчивались смертной казнью: например, в Эссексе с 1560 по 1680 гг. проводились только пытки, но Эссекс стал одним из немногих городов-исключений.

Ещё в «Молоте ведьм» поднимался вопрос о том, нужно ли отступничество и ересь отдавать под власть светских судей. Однако этот вопрос уже в XVI веке (после Реформации), решился сам собой, и те страны, которые отказались от власти римско-католической церкви отдали данную проблему светским судам. При этом «охота на ведьм» теперь стала способом отобрать имущество и лишить земель, как это было в Англии. Величие церкви, как писал Макиавелли, может быть достигнуто деньгами и силой.

Правда, у инквизиторов появилась новая проблема, которая предстала перед ними в 1570 г. в виде Ордена Бенанданти. Члены данного Ордена утверждали, что часть из них по ночам превращается в животных, другая же часть берут ветки укропа и отправляются сражаться с нечистью, впадая при этом, в литургию. Следствие инквизиция вела долго, однако, доказать вину Бенанданти так и не смогла.

Другой, не менее масштабной проблемой для инквизиции и всей атолической церкви, стала эпидемия одержимых дьяволом в начале XVII века. Она началась в Провансе в 1610 г. в монастыре урсулинок, где монахини одна за другой начали впадать в состояние безумия, причём женщины сами признавали, что в них сидят демоны, а иногда и несколько. Однако, вероятно, это мало связано с настоящим вселением в них бесов. И монахи, и монахини были склонны преувеличивать своё состояние. В Париже одна из одержимых в 1600 г. скажет, что еврейка по имени Бланшфер зачала ребёнка от Сатаны, и что она, одержимая, уже качала на коленях Антихриста, у которого вместо человеческих ногтей когти, и который говорит на всех языках. Позже Эразм Роттердамский напишет в «Похвале глупости»: «Теперь, я полагаю, вы сами видите, сколь многим обязана мне эта порода людей, которые при помощи мелочных обрядов, вздорных выдумок и диких воплей подчиняют смертных своей тирании».

Стоить отметить, что именно в монастырях начались те самые союзы с дьяволом, которых так опасалась инквизиция. С одной стороны, демоны овладевали человеком или животным против его воли, как это было в случае с урсулинками, а с другой человек добровольно заключал договор с Сатаной и подписывал его кровью, как это было с приходским священником Гофриди. Под пытками инквизиции ему пришлось сознаться, что он поджидал Люцифера у ворот церкви и заразил дыханием дьявола тысячи женщин в монастыре. Его признанию, разумеется, поверили, тем более, когда на его теле нашли три следа от «печати дьявола»; согласно инструкции инквизиторов, это означает, что тело Гофриди было проткнуто иглой в трёх местах, а из этих ран не шла кровь.

Разумеется, у инквизиции были как сторонники, так и противники. Однако в большинстве своём эти люди говори о возможности существования суеверий в целом, и уже здесь инквизиция выступала либо как защитник, либо как противник невинных людей.

Одним из тех, кто считал, что церковь защищает людей, был член Парламента Парижа, сторонник монархии Жан Боден. В своём трактате

«Демономания колдунов», который был написан в 1580 г., он прямо говорит о том, что нечистая сила способна проникать в разум людей, и под её воздействием люди начинают приносить вред не только себе и другим, но и государству. Кроме того, «Демономания» содержала руководство по организации процессов колдунов, заменив, по сути, «Молот ведьм». Примечательно, что одна из глав трактата называлась «Требуются доказательства, необходимые для проверки преступления ведьмы», однако, Боден предпочитал действовать по принципу: лучше осудить невиновного, чем оставить без наказания виноватого. Впрочем, именно по этой причине инквизиция и приняла его работу: все предыдущие политические трактаты Бодена были запрещены к изучению и распространению за его «свободные взгляды на политику и религию».

Роль инквизиции в XVI-XVII вв. не была столь высокой, как в эпоху Средневековья. Большую часть своих законных полномочий ей пришлось отдать светским судьям, которые, в свою очередь, использовали обвинения, допросы и меры наказания в угоду себе или правящим монархам. Примечательно, что сама инквизиция, как орган борьбы с ересью, при этом продолжал существовать и дальше.

Для западных государств образ нечистой силы перестал быть образом колдунов, вредившим людям. Напротив, он виделся теперь только как угроза государственной казне, и все меры, в том числе и законодательные акты, теперь были направлены исключительно на поиск ересей, появившихся вследствие Реформации и Контрреформации, которые были представлены в знакомом для людей образе колдунов, ведьм и прочей нечистой силы. Одним словом, суеверия продолжали существовать в народном сознании, и их образ по-новому предстал в искусстве Нового времени.

Глава 3. Трансформация средневековых образов нечистой силы в искусстве Нового времени

.1 Образ нечистой силы в искусстве Средневековья

Литературные памятники Средневековья, в которых, так или иначе, упоминается нечистая сила, весьма разнообразны: начиная от легенд, и, заканчивая сказками и рыцарскими романами, в них рассказывается о доблестных героях, победивших дьявола и его сторонников. Для людей эпохи Средневековья было характерно мышление, позволяющее им жить в смешанном мире, состоящем из их воображения и реальности. Однако нельзя сказать, что этот мир сформировался в их сознании с появлением, а затем и с укреплением христианства.

Например, важнейшим литературным памятником, который содержит в себе много материала по язычеству в Скандинавии, стала «Старшая Эда». В ней упоминаются валькирии, которые воспели победу павших воинов. Разумеется, в скандинавской мифологии валькирии, скорее, положительный персонаж, однако, они представлены в виде духов женщин-воинов, которым иногда дано право решать исход битвы. Так же, как и в христианстве, скандинавские духи могли быть, как добрыми, так и злыми, и подобно скандинавским богам, служители христианской церкви пытались подчинить себе и тех, и других, от чего, собственно, и появились первые гримуары.

«Нибелунги», как древнегерманские эпические сказания, тоже содержат в себе информацию по изображению в литературе нечистой силы. В «Песнь о Нибелунгах», и в англосаксонских сагах, таких как «Беофульф», упоминаются воины-драконоборцы. Ещё в дохристианских традициях дракон, он же просто змей, часто был воплощением всего злого и нечистого. Однако по большей степени это всё же зависело от народа, в котором он упоминался. В той же Скандинавии, например, дракон был воплощением силы, и его обязательно изображали на дракарах, а для древних германцев высшей добродетелью считалось «воля к смерти и вызов судьбе», поэтому создавать эпосы без присутствия нечисти было бы невозможно. А такие элементы, как экстаз, способность превращаться в животных (например, поверья об оборотнях, которые на тот момент были частью мифов и обрядов германского фольклора) как раз и вели славных воинов к Одину.

На смену «нибелунгам» приходят легенды, самыми известными из которых, пожалуй, остаются «Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого стола». Здесь, так же, как и в мифологии скандинавов, большое внимание уделяется доблести отважного короля и его верных рыцарей. Примечательно, что особо популярно это произведение стало при Елизавете Тюдор, когда мотивы легенды оказались актуальны для настроения Англии того времени. В «Легендах» колдовство представлено сразу с двух позиций. С одной стороны, это «добрая магия», которая помогает Артуру (её представителем является волшебник Мерлин, который, правда, за возможность обладать тайными знаниями, поплатился безумием), а с другой-это нечистая сила, которая строит козни героям. Причём, и тут нечистая сила опять делится на две полвины: на тех, кто сам подвергся чёрной магии, и тех, кто служит дьяволу по собственной воле.

Одним из тех, кто стал жертвой нечисти, был великан, который загадал Артуру загадку: «чего хотят все женщины?». Когда заклятие было снято, он вновь обратился в сына короля Внешних островов.

Великаны в представлениях европейцев были способны нанести человеку вред; такие мысли были характерны и для Англии, и для Франции. Более того, в день летнего солнцестояния они проводили особенный ритуал, в котором сжигали чучело великана, предварительно таская его по городу вместе с драконом. Во Франции такой обычай был отменён только в 1743 г., а останки последнего чучела английского великана были найдены приблизительно в 1844 г. в ходе компании Тэйлора.

Что касается «добровольной нечистой силы», то в тексте помимо ведьм, можно встретить и образ дьявола, с которым сэр Персиваль встречается в пустыне. Этот сюжет интересен сразу с двух сторон. Во- первых, самим описанием Сатаны: «Ведь дама эта была дьяволом во плоти и князем всех дьяволов, это и есть та старуха, которая явилась тебе в видении верхом на змее». Как видно из текста, дьявол являлся Персивалю в образе женщины на змее, то есть одновременно в своём истинном обличии, и в образе человека.

Примечательно, что Сатана для перевоплощения выбрал именно тело женщины; в силу их восприимчивой природы, дьявол с лёгкостью мог ими управлять. Он околдовывал их, а затем и женился на девушках с помощью поцелуя, от которого веяло холодом. Так, например, одной из жён Сатаны стала Ребекка Вест, дочь известной английской ведьмы. Впрочем, такую же способность, как околдовывание женщин, он также обещал и священнику Гофриди, который добровольно подписал и скрепил собственной кровью договоре. На его теле будут найдены три дьявольские отметки после того, как мужчину обреют наголо; дьявол оставлял метки и на ведьмах, как правило, на груди или половых органах, и делал он это когтём. Позднее эта практика будет применяться на всех подозреваемых инквизицией мужчин и женщин, так как одним из суеверий станет идея о том, что Сатана может прятаться в волосах женщины, помогая ей своими подсказками уйти от допросов судей.

Во-вторых, в этом сюжете присутствуют отголоски не только христианства, но и язычества. Чуть не поддавшись на обман дьявола, рыцарь вонзает в своё бедро меч и просит Господа принять эту жертву. С одной стороны, это проявления христианства, но с другой «добровольное самопожертвование» не что иное, как обычай языческих верований. Используя данный факт, можно с уверенностью утверждать, что представления средневековых людей о нечисти мало в чём изменились от тех же представлений древних племён, то есть трансформации образов нечистой силы практически не происходит.

Другим, не менее важным источником народного творчества, были баллады. Широкое распространение они получили в Англии и Шотландии. До XVI века баллады, как правило, передавались в устной форме в то время, как в XVI и XVII вв. песни распространялись в летучих листках и в лубочных изданиях, к 1716 г. относится последнее событие, воспетое в балладе.

Среди баллад выделяются три группы: группа эпических баллад, где восхваляются военные подвиги, группа лирико-драматических баллад и группа разбойничьих баллад. Примером последнего может служить цикл баллад о Робине Гуде, появившихся в XVI веке из отдельных песен.

Примечательно, что баллады, связанные с нечистой силой, как правило, носили лирико-драматический характер. К одной из таких баллад относится «Демон-любовник», повествующей о любви девушке к демону, которую он забрал с собой в ад, потопив корабль. Правда, в тексте не сказано, знала ли она о том, что её возлюбленный демон или нет; упоминается только о том, что девушка «ждала его долгих семь лет». Но, как известно, дьявол мог принимать любые обличия: он мог предстать не только в образе собаки или кошки, но и в образе знакомого человека, в том числе и умершего родителя. Стоит также отметить, что в части баллад нечистая сила упоминается, и может быть даже главным героем, как в «Клятве верности» или «Русалке», однако, этот образ не приносит в тексте вреда человеку.

Сказки также являются важным источником по изучению образов нечистой силы. Примечательно, что один из самых первых сборников был составлен Базиле и получил название «Сказка сказок, или Забава для малых ребят» (другое название этого сборника-«Пентамерон»), где после каждой рассказанной истории следует мораль. Примечательно, что именно на этот сборник ориентировались сначала Шарль Перро, а затем и братья Гримм. За XVII и XVIII вв. сборник выдержал более полтора десятка переизданий, хотя в самой Италии лишь в 1925 г. он вышел в полном составе.

Другая работа, которая носит название «Приятные ночи», и автор которой был Страпарола, написана гораздо раньше сборника Базиле, однако, широкого распространения так и не получила: с первым сборником средневековых сказок по-прежнему принято связывать имя Базиле. Хотя, по сути, сборники обоих авторов идентичны и расходятся лишь в незначительных деталях. Так, например, у Базиле юноша скидывает змеиную шкуру в одной из сказок, в то время, как у Страпаролы-свиную.

Волшебные сказки принято делить на четыре категории: архаические, героические, сказки с семейным конфликтом и сказки с классовым конфликтом. Подобная классификация относится, как и к русским, так и зарубежным сказкам. И, учитывая специфику менталитета средневековых людей, можно сказать, что почти все сказки в той или иной степени соотносились с семейным конфликтом, и уже в этот конфликт вписывалось взаимодействие или борьба с нечистой силой.

Так, например, в одной из сказок Базиле можно встретить описание орка, который, с одной стороны, выступал, как «злое существо», а с другой- принял героя к себе в услужение, когда его прогнала мать. Базиле даёт следующее описание орка: «Был он маленького роста и безобразен телом, с головой больше индейской тыквы. Лицо в шишках, брови сросшиеся, глаза косые, нос приплюснутый, ноздри – как две дыры в отхожем месте, рот – как мельница, с двумя клыками длиной до колен, грудь мохнатая, руки – как ткацкое мотовило, ноги кривые, а ступни широкие, как гусиные лапы. А если вкратце, похож он был на демона, как рисуют на картинах, где его архангел Михаил копием поражает».

Встречаются в его работе и другие сказочные существа, такие, как феи из «Миртовой ветки». Стоит отметить, что образ феи был весьма популярен и в XVI веке: английский поэт Эдмунд Спенсер написал работу под названием «Королева фей», чей образ был списан с Елизаветы Тюдор. Однако феи в понимании Спенсера это, скорее, этническое изображение рыцаря или дамы, так как в незаконченной поэме можно найти сходства с географией и климатом Англии. Но, что имел в виду Базиле, написав сказку о фее, появившейся из цветка, сказать трудно. Принц называет её не иначе, как девочка, и никаких волшебных признаков у неё нет. Вероятно, так же, как и Спенсер, Базиле описал этнический образ итальянцев. Позднее образ феи встретиться в сказке Бомонда «Красотка и Чудовище», и уже в ней фея предстанет, как воплощение зла, которое превратило принца в безобразное чудовище; свои чары она также применит на сёстрах Красотки.

Что касается изображения дьявола в живописи, то в Средневековье был устоявшийся образ его внешности, позаимствованный у множества языческих богов: хромой (так как упал с неба), обгорелое лицо и сухое тело, длинные острые уши, хвост со змеиным жалом, когти и обязательно рога. Этот вид настолько был безобразен, что в XIV веке у художника Спинелло из Ареццо, который писал для церкви Сан-Анжело картину, случились галлюцинации. По его словам, дьявол стал приходить к нему каждый день и упрекать художника за внешний вид, которым он его наделил. Вскоре Спинелло от этих видений заболел и умер. Примечательно, что до XVI века дьявол всегда, так или иначе, изображался только в религиозном контексте,

даже если, это не было связано с библейским сюжетом (например, картина Пахера «Св. Вольфганг и дьявол»). Также облик дьявола в 2011 г. был найден реставраторами фрески Джотто в базилике Святого Франциска в Ассизи (на ней Сатана наделён крючковатым носом, ухмылкой и рогами). Другая же нечисть, которую можно было встретить на картинах средневековых художников, была представлена либо в образе змеи, либо дракона. Но уже в XVI веке с изменением мировоззрения людей меняются и представления о нечистой силе в искусстве.

.2 Образ нечистой силы в искусстве Нового времени

Реформация и, как следствие, протестантизм, стали детищем Возрождения, однако, только хронологически: по существу, он полная противоположность Ренессансу, и выступал не только, как отрицание веры, проповедуемой католической церковью, но и как подлинное отрицание самого Ренессанса. В 1521 г. Эразм Роттердамский, который присутствовал при объяснении Лютера в Вормсе, позднее выступил против реформатора, сказав: «Я снёс куриное яйцо, а у Лютера вылупилась другая особь»105. Собственно, именно за это высказывание протестанты отвернутся от гуманиста, перестанут с ним переписываться и встречаться. Сам протестантизм появился как результат развития свободной личности, которая уже не могла уживаться в рамках знакомый ей религий, что, по словам многих искусствоведов, плохо отразилось на искусстве. С одной стороны, это действительно так: личность, охваченная борьбой, не может способствовать развитию новых художественных форм. Но, с другой стороны, речь может идти только о религиозной эстетике, а не о всём искусстве в целом.

Когда в XVI-XVII вв. Европу захлестнул ужас страха перед дьяволом, то люди начали выстраивать свою коллективную идентичность. Объединяясь, они искали новые способы борьбы с нечистой силой, которую они обвиняли во всём, что происходило в их странах. Причём, объединялись, как правило, люди, связанные со знаниями, многие из которых, обычным жителям были недоступны: художники, писатели, мыслители на протяжении двух столетий искали новые формы объединений.

Например, в Германии с 1545 по 1608 гг. широкое распространение получили книги о демонах и бесах (за этот период всего насчитывается около 39 оригинальных изданиях). Примечательно, что эти книги пользовались успехом не только у лютеран: в католических городах Германии, таких как Бавария, Вюрцбург и Бамберг работы протестантов были запрещены, однако, там создавались свои сочинения о демонах. Книги о бесах были настолько популярны, что в 1569 г. немецким печатником Зигмундом Фейерабендом был выпущен сборник подобных историй под названием «Дьявольский театр» (стоит отметить, что в течение XVI века этот сборник пережил три издания: в 1569, 1575 и 1588 гг.). В одной из истории говорится, что Доктор верил, что всё находится во власти дьявола. Впрочем, для XVI века такие мысли были весьма обоснованы требованием эпохи.

Такие книги всегда охватывали три темы: демонология, пороки и грехи, общественную жизнь и семейный круг. По мнению авторов, бесы могли влиять абсолютно на всё, что происходило в стране: они подталкивали знать на чрезмерные траты, побуждали мужей изменять своим жёнам. Правда, в то время как в Германии последний пункт списывали на проделки бесов (ещё Себастьян Брант писал об укреплении власти бога похоти и нечистых помыслов Асмодея), то в католической церкви священнослужители относили это к проблеме искусства.

Так в одной из глав трактата Иоганна Молануса «О священных картинах и образах» говорится о том, что в картинах следует остерегаться всего, что побуждает человека к похоти. Более того, этой фразой он назвал одну из глав трактата. Связано это с тем, что в XVI веке многие писатели и художники, создавая то или иное произведение, опирались на собственный опыт, в то время, как отцы церкви остерегались ярких цветов, потому что дьявол любит облачаться в цвета роскоши. Однако только Германия связывала получение этого самого опыта с вмешательством демонов в жизнь человека, а ярким цветам никакого значения не предавала.

Каждая история, в которой рассказывалось о дурном поведении того или иного человека, заканчивалась моралью: в ней давались советы, как бороться с демонами, ведь каждый, кто совершил грех, сразу попадал под власть дьявола.

Популярность историй о заключении договоров с дьяволом выразилась ещё в одном литературном памятнике Германии, опубликованным в 1587 г. под названием «История о докторе Фаусте, знаменитом волшебнике и чернокнижнике». Сюжет данной истории заключается в следующем: Фауст заключил договор с дьяволом, согласно которому, в обмен на возможность обладать тайными знаниями, совершать сверхчеловеческие подвиги и испытывать любые сексуальные удовольствия через двадцать четыре года он отдаст свою душу во власть Сатаны. История, разумеется, заканчивается смертью Фауста и моралью, что «следует бояться Бога, не обращаться к колдовству и магии, чтобы не вызвать дьявола и не придать ему известность».

Существовала и другая версия истории доктора Фауста, созданная, правда, уже католиком. В 1602 г. иезуитом Якобом Бидерманном была написана драма «Cenodoxus». Правда, в ней, в отличие от издания 1587 г., Фауст не раскаялся, за что был обречён на вечные муки ада. То есть произошла трансформация взглядов немцев: договор, заключённый с дьяволом, перестал быть совершаемым злом, и превратился в его следствие. Учитывая фанатичность иезуитов, можно сказать, что для них это воспринималось, как бунт против Бога.

Также в Германии были популярны песни и стихи; автором некоторых из них был Мартин Лютер. О его творчестве с восторгом отзывался Гейне. Но если стихотворения Лютера носили чисто религиозный характер, то народное творчество было более свободным. Люди, уставшие от борьбы с нечистой силой с помощью Библии, прибегали к шуточным формам литературных творений, примером которых, может являться стихотворение

«Портной в аду». В нём рассказывается о смелом портном, которого черти утащили в ад, чтобы он сшил им штаны. Но вместо этого он оставил чертят без хвостов, и Сатана прогнал портного из ада. Стихотворение заканчивается строчками, которые были призывом не боятся нечисти: «Дожив до седины, он людям шьет штаны, живет и не боится чертей и сатаны!».

Тем временем во Франции уже господствовали маньеристы, чьи истории были наполнены страхом перед колдунами, чудовищами и демонами. Более того, во Франции процветала та же идея, что и в Германии о том, что нечистая сила проникала во все области человеческой жизни и завладевала умами вельмож. И выпускались книги наподобие тех, что были в Германии: самый известный сборник носит название «Невероятные истории»; в 1570 г. он вышел с дополнениями Бельфоре. Одна из историй повествовала о принце Гамлете, о котором сам Бельфоре говорил, что «принц друг Сатаны, который подсказывает ему верные ответы на все вопросы».

Более того, подобные истории о проделках дьявола были популярные и в XVII веке: в 1614 г. Франсуа де Россе издал сборник собственных историй «Трагические истории нашего времени, повествующие о прискорбной и горестной гибели множества людей». В 1619 г., уже после смерти автора, к сборнику прибавили ещё несколько историй, и он стал самым популярным изданием своего века.

Другим, не менее известным автором, был епископ Жан-Пьер Камю, чьи произведения были направлены на исправление веры. В 1628 г. в Лионе вышел сборник «Необычайные происшествия», в который вошли семьдесят рассказов. Стоит отметить, что до 1660 г. сборник претерпел восемнадцать переизданий, два из которых, были осуществлены в Англии. Также Камю впоследствии выпустил ещё несколько аналогичных сборников. Обращались к нечисти французы и со смехом, желая ни сколько поучить читателя, сколько доставить ему удовольствие, правда, выражалась у них это не в стихотворениях, как в Германии, а в полноценных романах, примером которого стала работа Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль». В ней Рабле разрушает официальные представления о своей эпохе и её событиях, хотя реальность в романе всё равно так или иначе отражена (за основу сюжета с засухой в романе взята реальная засуха 1532 г.).

Примечательно, что сам роман состоит в общей сложности из пяти книг: правда, третья и четвёртая часть далеки от Реформации (Рабле высмеивал пороки католической церкви, которые вызвали протест во время Реформации), и, вероятно, это связано с обострением его отношений с Кальвином, который предал писателя анафеме. А сам роман повествует о двух великанах, отце и сыне; причём, оба великаны, хоть и были представителями нечистой силы, но в романе были задействованы, как положительные герои: «они сетовали только, что ничего не слыхали прежде о добром Пантагрюэле».

Стоит также отметить, что в третьей книге Рабле обращается к духу королевы Наваррской. Вероятно, это связано с тем, что она написала «Гептамерон»-в дальнейшем образец трагических историй, впервые изданных в 1558 г. Боэтюо, которые пользовались большой популярностью не только в самой Франции, но и в Германии.

Существовала во Франции и своя версия истории о Докторе Фаусте. В 1599 г. книга была переведена на французский Виктором Пальмом Кайе и получила название «Чудесная и достойная жалости история Иоганна Фауста, а также его завещание и описание его ужасной смерти». Впрочем, эта история мало чем отличается от немецкого издания. По крайней мере, в конце автор также предлагает помолиться за верующих, чтобы, подобно Фаусту, не попасть в беду.

В 1697 г. во Франции выходит сборник сказок Шарль Перро «Истории, или Сказки былых времён (Сказки моей матушки Гусыни)»; здесь, как и в сборнике Базиле, после каждой сказки есть мораль. Герои Перро, как правило, имели реальные прототипы. Например, героя Синей Бороды до сих пор отождествляют с Жиль де Лавалем, бароном и маршалом Франции, который был обвинён в колдовстве и сожжён на костре. Однако нельзя сказать, что к этой категории принадлежали все герои: многие из них часто повторяют персонажей Страпаролы и Базиле, хотя писатель всегда утверждал, что данные сказки ему рассказывала его няня.

И вряд ли герой его сказки «Господин кот, или Кот в сапогах» тоже имел прототип в виде реальной исторической личности. Речь, разумеется, идёт о самом коте. И прежде, чем анализировать этот персонаж, стоит вспомнить, какое значение имели коты в Средневековье.

Коты, как и многие другие животные, считались символом чёрной магии и, как правило, жили и прислуживали ведьмам. Король Яков I в своём трактате «Демонология» говорит о том, что котов даже крестили. Правда, подобное действие как-то раз послужило причиной тому, что королевский корабль затонул.

Кроме того, кот стал одним из главных героев сказки Базиле «Пиппо», и, по сути, «Кот в сапогах» Перро – это аналог сказки Базиле, правда, за несколькими исключительными деталями. У Базиле в конце истории, хозяин кота обещает ему молитвы, почести и золотой гроб, когда животное умрёт. Чтобы проверить правдивость слов Пиппи, кот претворяется мёртвым, и юноша приказывает своей жене «схватить кота за лапы и выкинуть в окно», после чего притворства кота заканчиваются, и он, прочитав хозяину мораль, забирает плащ и уходит. Собственно, возникает вопрос, почему Пиппо решил таким образом обойтись со своим питомцем. А ответ на него весьма прост: если не во всех странах Западной Европы, то уж точно во многих, кошки служили олицетворением дьявола. Правда, герой Базиле ещё по-доброму отнёсся к коту.

Например, во Франции ещё при Людовике XIV кошек живыми сжигали в мешках. Существовал даже такой обычай: кошек подвешивали над костром, и пока они горели, пастухи заставляли скот прыгать через этот огонь, веря, что такой ритуал – надёжное средство против всех болезней и различных козней ведьм.

Сказка Перро о коте заканчивается немного по-другому: этот герой стал большим вельможей и ловил мышей теперь только для забавы. То есть уже в конце XVII века кошки перестали быть олицетворением дьявола, и из нечисти, отрицательных героев перевоплотились в добрых существ, помогающих человеку.

Английская литература оказалась более скудной на произведения о демонах и прочей нечистой силы. Во многом это связано с тем, что «охота на ведьм» не получила здесь такого широкого распространения, как в Германии или Франции, хотя и свои книги тоже имелись, многие из которых, правда, уже приходятся на XVIII век.

В XVII веке был написан «Потерянный рай» Джона Мильтона, в котором, по сути, дьявол уже высмеивается с первых строк. Примечательно, что Сатана предстаёт не в образе всемогущего Князя тьмы, а поверженного Ангела, не теряющего надежду обладать властью на Небесах: «Они беседуют о несчастном положении своем…Сатана обращается к соратникам, утешает их надеждою на отвоевание Небес и сообщает о новом мире и новом роде существ, которые, как гласят старинные пророчества и предания Небесного Царства, должны быть сотворены».

Не смогла отказаться Англия и от печальной истории о Докторе Фаусте. В 1588 г. поэт Марло написал драму «Трагическая история жизни и смерти доктора Фауста», которая затем в 1603 г. была переиздана. Данное произведение отличается от своих немецких и французских предшественников тем, что Марло видит в Фаусте человека достаточно мудрого, но в то же время окружённого непониманием мира, собственно, этим и объясняется тот факт, что он взял на душу такой тяжкий грех в виде договора с дьяволом: «Лавр Аполлона, который когда-то рос возле этого учёного человека. Фауст уходит…Совершает адское падение, чтобы практиковать небесную власть».

В 1621 г. английском драматургом Джоном Фордом была написана трагикомедия «Эдмонтонская ведьма» и поставлена на одной из сцен английского театра, однако, только в 1658 г. пьеса была напечатана. Впрочем, основано это произведение было на реальных событиях.

В апреле того же года состоялась казнь Элизабет Сойер, обвинённой в колдовстве. Властями было издано «Чудесное раскрытие Елизаветы Сойер, ведьмы родом из Эдмонтона, её признание, осуждение и смерть, вместе с рассказом о приставленных к ней демонах и о их совещаниях», записанное Генри Гудколом, который часто её навещал в Ньюгейтской тюрьме.

Трактат построен в форме диалога, в котором Гудкол задаёт пленнице вопросы, на которые она, соответственно, честно отвечает. И первый вопрос, который задаёт проповедник: «Каким было Ваше первое знакомство с Дьяволом, и как Вы поняли, что это Дьявол?». Заканчивается трактат на том, что Гудкол обращается к «добрым христианам», напоминая им о том, что дьявол властвует в сердцах тех, кто ругается, хулит и проклинает.

Что касается самой пьесы, то в ней ведьма предстаёт в образе безобразной старухи, которую все ненавидят и презирают как болезнь, а она, в свою очередь, заключает договор и скрепляет его кровью с Псом, который насылает бедствия на её врагов: «Я люблю тебя слишком сильно, чтобы ранить или напугать, и только из своей любви я готов дать тебе отомстить твоим врагам».

Большее значение в Англии приобретает образ смерти, нежели чем образ дьявола или ведьмы. Причём, смерть не была естественной, а являлась следствием человеческих пороков, несмотря на то, что убийство самый тяжкий грех. Убийство из зависти, ревности или мести было вполне обусловлены требованиями своей эпохи, даже, когда с этой проблемой начали бороться и государство, и церковь, количество подобных инцидентов не сокращалось. Смерть во многих культурах отождествляется с

Судьбой, однако, её «художественное оформление» (скелет с косой) даёт все основания полагать, что смерть является частью образов нечисти.

И этот образ хорошо показан в пьесе Шекспира «Гамлет», когда Призрак говорит Гамлету: «Отмсти за подлое его убийство». С одной стороны, в образе нечистой силы здесь предстаёт сама смерть от мщения, к которой побуждают Гамлета, а с другой сам Призрак. Стоит отметить, что пьеса Шекспира вовсе не новая: в конце XVI века на лондонской сцене уже была поставлена одна пьеса о Гамлете, автором которой, вероятно, был Томас Кид. Однако сама пьеса не сохранилась; известно только, что именно в ней был выведен образ Призрака. А, как известно, для людей в XVI-XVII вв. увидеть призрака (приведение) означало приближающуюся беду, о чём, впрочем, говорит и сам Гамлет.

Говоря о произведении Шекспира, нельзя не упомянуть ещё одного, хоть и недействующего персонажа. Речь идёт о черепе Йорика, с которым разговаривает Гамлет. Могильщик смог определить по черепу, что он когда- то он принадлежал скомороху. В этом отрывке, правда, больше насмехательства над смертью в целом: будь то раскиданные черепа или драка принца с Лаэртом в могиле. Люди смеялись над тем, чего сами боялись: в Англии это была смерть, а в Германии и Франции – дьявол; смех для них стал защитной реакцией.

Популярными оставались и баллады. В 1683 г. была написана баллада под названием «Леди и Смерть». Данное произведение относится к теме «Танец со смертью», то есть, когда Смерть ведёт диалог со своей жертвой. Наибольший интерес к этой теме был у европейцев в XIV-XV вв., который затем вновь возобновился в XVIII веке. Варианты баллады «Леди и Смерть» в 1729, 1730 и 1737 гг. будут включены в состав нескольких опер.

Суть баллады в том, что Смерть приходит за Леди и говорит ей о том, что её не спасут ни шелка, ни богатства. В конце их диалога девушка признаётся, что «её эгоистичная жизнь заставляет её бояться умереть», и что она признаётся в своих тяжких грехах, и, в первую очередь, в гордыне (о которой ей не раз напоминала Смерть), так как гордыня и есть источник всех остальных грехов; возгордившись, Люцифер обрёк всех на погибель.

Меняется в Новое время и художественное оформление нечистой силы. Теперь главным героем картин и гравюр уже не дьявол, а ведьмы, хотя Сатану тоже продолжают изображать. Правда, в той же манере, как и в литературе: по-прежнему безобразным, но ещё и смешным.

Как уже говорились, основной упор делался на ведьм, и особенно распространена это практика была в Германии, как в ключевой стране по охоте на колдунов. Однако, даже не смотря на схожесть сюжетов гравюр, легко заметить существенную разницу в них. Для сравнения можно взять две гравюры: немецкую гравюру XVII века «Испытание холодной водой немецкой ведьмы» и английскую гравюру XVI века «Испытание ведьм водой».

На первый взгляд может показаться, что на немецкой гравюре изображена одна ведьма (см. приложение 1), однако, если хорошо присмотреться, то видно, как справа от неё одна ведьма уже утонула. Примечательно также, что ведьма полностью обнажена и связана, и рядом с ней нет свидетелей данного допроса, чего нельзя сказать об английской гравюре (см. приложение 2). Во-первых, на испытании присутствуют люди, а, во-вторых, ведьма одета, и связаны у неё только руки. Более того, её опускают в воду с помощью специальной конструкции. Подобные различия являются следствием разных подходов в Германии и Англии к допросам колдунов. Стоит также отметить, что Англия одна из немногих стран, которая начала изображать «колдовских животных». На гравюре XVII века «Хопкинс председательствует на Челмсфордском процессе 1645 г.» (см. приложение 3) животные представляют собой духи ведьм.

С изменением отношения к нечистой силе, меняется и её художественный образ. Так люди стали меньше бояться дьявола, который в XVI-XVII вв. изображался исключительно, как рогатое, безобразное существо, зато больший страх начали вселять ведьмы, которым теперь было посвящено огромное количество литературных произведений и гравюр.

Заключение

Главный экзорцист Ватикана Отец Габриэль Аморт в своём интервью газетам «The Times» и «Telegraph» сказал: «Мы беседуем с дьяволом каждый день. Я говорю с ним на латыни, он -на итальянском. Мы препираемся и боремся уже 20 лет…Дьявола очень устраивает, что в него не верят. Он получает полную свободу действий».

Вера в дьявола и другую нечистую силу в XVI-XVII вв. была чуть ли не сильней, чем вера в Бога. И даже тем, кто верить во всё это не хотел, церковь постоянно напоминала об их существовании. Священнослужители и сами были не против обратиться за помощью в получении абсолютной власти к тем, кого они боялись и презирали.

Для этого им приходилось пользоваться различными заклинаниями, из которых впоследствии были составлены первые в истории гримуары. Однако их представления о нечистой силе ограничивались лишь знаниями, которые они получали из Библии и личностными соображениями.

Реформация, изменившая прежний уклад жизни Западной Европы, только добавил новых поводов обращаться к магии. С одной стороны, демонов боялись, но с другой многие люди, утратив веру в Бога, во время экономического и политического кризиса в странах Западной Европы раз за разом обращались за помощью к Сатане, в надежде улучшить своё положение. Впрочем, такая идея не обошла стороной и государства, правда, правители использовали страх народа перед демонами в свою пользу.

Например, имущество человека, обвинённого в колдовстве, переходило в пользу государственной казны; в редких случаях оно передавалось родственникам или раздавалось вдовам и сиротам. А, учитывая, что обвинения выдвигались на основе доносов, подать которые, мог не только недовольный сосед, но и кто угодно, казна без конца росла. Собственно, по большей степени именно для этого были созданы новые законодательные акты. Гораздо реже они использовались, как способ борьбы с еретиками, не поддерживающих установленную в стране религию.

Примером такого акта может служить французский эдикт 1682 г., по которому одним из факторов использование колдовства служило оскорбление словами или действиями Святого Писания и литургии. Однако подобные документы можно встретить, пожалуй, только во Франции, так как именно там протестантизм не был широко распространён, хотя французский протестантизм и существовал, сохраняя в себе традицию кальвинистских церквей.

Собственно, такое решение и стало причиной того, что значимость инквизиции в некоторых странах резко упала. Конечно, инквизиция по- прежнему продолжала существовать в странах с независимыми церквями, однако, теперь они занимались исключительно допросами: деятельность, касающаяся допросов без применения пыток, а также вердикт о наказании тех, кто испытания не прошёл, становится в XVI-XVII вв. прерогативой светского суда.

Со временем люди научились справляться со своим страхом перед демонами, и в этом им помогла художественная литература и изобразительное искусство, в которых уже не дьявол представлял собой злое существо, а люди, обращающие к нему за помощью. В попытке обмануть Сатану они подвергали себя опасности и грехопадению, с которыми им не всегда удавалось справиться, как это было в случае с Доктором Фаустом. Примечательно, что подобных идей в Средневековье не возникало, так как ни люди, ни государства не шли наперекор католической церкви. Но в связи с Реформацией, которая показала несостоятельность «старой религии» и стала причиной возникновения новых мировоззрений, Сатана и его сторонники перестали быть той нечистой силой, которая вторгается в сознание добрых христиан против их воли. Пожалуй, это и является главным отличием Нового времени от Средневековья, касательно образов нечистой силы и отношения к ней людей: в XVI-XVII вв. дьявол сотрудничает только с теми, кто сам этого хочет.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что на трансформацию образов нечистой силы в XVI-XVII вв. повлияли следующие факторы:

события Реформации и последующая за ней Контрреформация

изменение законодательства в странах Западной Европы, сложившиеся ввиду появления независимых государств

изменения в сознании людей, повлёкшие за собой мысль о том, что нечистая сила может выступать в качестве главного и положительного героя; теперь она представляет собой не грехи и пороки, а является отражением людей своей эпохи.

Список использованных источников и литературы

1.Английская и шотландская баллада / Сост. Л.М. Аринштейн. М., «Радуга», 1988. 512 с.

2.Базиле Д. Сказка сказок, или Забава для малых ребят. М.: ИД Ивана Лимбаха, 2015.552 с.

3.Брант С. Корабль дураков. М.: Литера Нова, 2012. 240 с.

4.Макиавелли Н. Государь. М.: АСТ, 2006. 176 с.

5.Мильтон Д. Потерянный рай. М.: Эксмо, 2010. 608 с.

6.Мор. Т. Утопия. М.: Алгоритм, 2014. 256 с.

7.Перро Ш. Сказки матушки Гусыни, или Истории и сказки былых времён с поучениями. М.: Правда, 1986. 288 с.

8.Письмо Марии Стюарт английской королеве Елизавете [Электронный ресурс].

9.Рабле Ф. Гаргантюа и Пантагрюэль. М.: Эксмо, 2008. 640 с.

10.Роттердамский Э. Похвала глупости. М.: Азбука, 2012. 192 с.

11.Скандинавский эпос: Старшая Эдда, Младшая Эдда. Исландские саги. М.: АСТ, 2009. 858 с.

12.Шекспир У. Гамлет. М.: Белый город, 2009. 336 с.

13.Шпренгер Я. Молот ведьм. М.: Амфора, 2007. 524 с.

14.Bodin J. La démonomanie des sorciers. Lyon: A. de Harsy, 1598. 540 p.

15.Cayet V.P. L’Histoire prodigieuse lamentable du Docteur Fauste: avec sa mort espouvantable, etc. Translated from the German of G. R. Widmann, 1558. 215 p

16.Scot R. Discoverie of Witchcraft. London: Elliot Stock, 1886. p. 374

17.Table Talk by Martin Luther. Grand Rapids, MI: Christian Classics Ethereal Library, 2004. 236 р.

18.The ballad «Death and the Lady» [Электронный ресурс].

Научная литература

19.Амфитеатров А.В. Классическая демонология. М.: Директ-Медиа, 2014. 42 с.

20.Английская Реформация (Документы и материалы)/ Под ред. Ю.М. Сапрыкина. М.: Изд-во МГУ, 1990. 105 с.

21.Баринг-Гоулд С. Мифы и легенды Средневековья. М.: Центриполиграф, 2009. 515 с

22.БахтинМ.М.ТворчествоФрансуаРаблеинароднаякультура средневековья и Ренессанса. М.: Эксмо-Пресс, 2014. 704 с.

23.Бедуэлл Ги. История церкви. М.: Христианская Россия, 1996. 299 с.

24.Бемер Г. Иезуиты. Бемер Г.; Инквизиция. Ли Г.Ч. Спб.: Полигон, 1999. 1248 с.

25.Блоха Ю.В. Женщины-воины. Ростов н/Д: Феникс, 2012. 254 с.

26.Богуславский В.М. Франциско Санчез-французский предшественник Френсиса Бэкона.М.:2001. 134 с.

27.Брайант А. Эпоха рыцарства в истории Англии. Спб.: Издательская группа «Евразия», 2001. 576 с.

28.Будур Н.В. Повседневная жизнь инквизиции в Средние века. М.: Молодая Гвардия, 2011. 384 с.

29.Валовая Т.Д. Искушение Европы: Исторические профили. М.: Гардарика, 1998. 400 с.

30.Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. М.: Прогресс, 1990. 808 с.

31.Гинзбург К. Мифы-эмблемы-приметы: Морфология и история. Сборник статей. М.: Новое Издательство, 2004. 348 с.

32.Гинзбург К. Образ шабаша ведьм и его истоки//Одиссей. Человек в истории. М., 1990 135 с.

33.Горелов Н. Антология. Бич и молот. Охота на ведьм в XVI-XVII вв. Спб.: Азбука-классика, 2005. 512 с.

34.Гуревич А.Я. Ведьма// Словарь средневековой культуры. М., 2003, с. 62-66

35.Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М.:Искусство, 1984. 350 с.

36.Демонология эпохи Возрождения (XVI-XVII вв. /Общая редакция и составление М.А. Тимофеева.-М.: РОССПЭН, 1995. 464 с.

37.ДюмуленП.Христианскоевероучение.Догматическиетексты учительства церкви (III-XX вв.). Спб: Издательство св. Петра, 2002. 550 с.

38.Епифанов П. Сказка сказок, или Забава для малых ребят //Иностранная литература. 2012. №8.С. 150-194.

39.ЖирмунскийВ.М.Английскаянароднаябаллада//Английскиеи шотландские баллады. М.: Наука, 1973. С. 87-103.

40.Канторович Я.А. Процессы о колдовстве в Европе и Российской империи. М.: Ломоносовъ, 2014. 192 с.

41.Келли Г. Сатана: Биография. М.: Весь мир, 2011. 328 с.

42.Ле Гофф Ж. Герои и чудеса Средних веков. М.: Текст, 2011. 220 с.

43.Лей Г. Очерк истории средневекового материализма. М.: Иностранная литература,1998. С. 353

44.Линдсей К. Разведённые, обезглавленные, уцелевшие жёны короля Генриха VIII.-М.: Крон-Пресс, 1996. 336 с.

45.Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. М.: Мысль, 1982. 624 с.

46.Мандру Р. Франция раннего Нового времени, 1500-1640 гг.: Эссе по исторической психологии. М.: Территория будущего, 2010. 328 с.

47.Маслова Н. Бич и молот. Охота на ведьм в XVI-XVIII. Спб.: Азбука- классика, 2005. 512 с.

48.Махов А.Е. Сад демонов-Hortus Daemonum: словарь инфернальной мифологии Средневековья и Возрождения. М.: INTRADA, 1998. 319 с.

49.Михайлов А. Франсуа де Бельфоре // Европейская новелла Возрождения. М.: Художественная литература. 1974. С. 414-447.

50.Орлов М.А. Сказания и легенды средневековой Европы. Спб: Северо- Запад, 2007. 575 с.

51.Павловский В.П. Религиоведение: учебник для студентов вузов. М., 2012. 347 с.

52.Попова М. Легенда о короле Артуре в культуре елизаветинской Англии. Миф в культуре Возрождения. М.: Наука, 2003. С. 294-300.

53.ПорозовскаяБ.Д.МартинЛютер.Егожизньиреформаторская деятельность. М.: Фонд «Лютеранское наследие», 2000. 175 с.

54.Пшибышевский С. Синагога Сатаны// Демонология эпохи Возрождения (XVI-XVII вв.), М.: РОССПЭН, 1996, с.243-316.

55.Роббинс Р. Энциклопедия колдовства и демонологии. М.: МИФ, 1996. 562 с.

56.Романовская В.Б. Отступление от принципов судопроизводства по особым категориям дел в концепции Жана Бодена (страницы истории уголовного процесса)//Вестник Нижегородской академии МВД России, 2014, №4 (28), С. 85-89.

57.Саммерс А. История колдовства. М.: Олма-Пресс, 2002. 416 с.

58.Скальфи Р. Краткая история Католической Церкви. М.: Христианская Россия, 2000. 208 с.

59.Стрелков В.И. Смерть и судьба. Понятие судьбы в контексте разных культур. М.: Наука, 1994. С.34-37.

60.Тогоева О.И. Истинная правда: языки средневекового правосудия. М.: Наука, 2006, С. 182-211.

61.Тудоровская Е.А. О классификации волшебных сказок/Советская этнография №2, 1965. – С. 57-66

62.Унсет С. Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого стола. М.: Текст, 2013. 285 с.

64.Хейзинга И. Осень Средневековья. М.: ИД Ивана Лимбаха, 2013. 768 с.

65.Чекалов К.А. У истоков паралитературы: проза французского барокко//Международный журнал по теории и истории мировой культуры, 2006. С.140-182.

66.Шерр И. Германия. История цивилизации за 2000 лет. Минск: МФЦП, 2005.544 с.

67.Шишкин В., Дюсси Ю. Религиозные войны во Франции XVI века. Спб: Евразия, 2015.348 с.

68.Шмаков А., Дукарт С., Петров С. Бич и молот: экономика против демонологии//Журнал институциональных исследований. Том 2, №3, 2010. С.129-143.

69.Эсбридж Т. Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю. М.: Центрполиграф, 2016. 733 с.

70.Яковенко В.И. Томас Мор. Его жизнь и общественная деятельность. М.: Проспект, 2014. 111 с.

71.Burke P. Varieties of Cultural History. Cornell University Press Ithaca, New York, 2001 241 p.

72.Febvre F. Le problème de lincroyance au XVIe siècle. La religion de Rabelais/Éditions Albin Michel, Paris, 1947. 503 p.

73.Freedberg D. Johannes Molanus on provocative paintings/Journal of the Warburg and Courtauld Institutes, 1971. Р. 229-245

74.Guidonis В. OFP. Practica Inquisitionis heretice pravitatis. Paris 1886, p. 240

75.Murray M. The witch-cult in Western Europe: a study in anthropology. UK Oxford University Press/Clarendon Press, 1921. 316 p.

76.Oster E. Witchcraft, Weather andEconomicGrowthinRenaissance Europe/Journal of Economic Perspectives, Volume 18, Number 1, Winter 2004. P. 215-228.

77.Porter L. Mary Tudor: The First. Piatkus, 2009. 464 р.

Приложение №1

Гравюра XVII века «Испытание холодной водой немецкой ведьмы»

Оригинал изображения: Мюшебле Р. Очерки по истории дьявола: XII- XX вв./Пер. с фр. Е.В. Морозовой. – М.: Новое литературное обозрение, 2005. – с. 256

Приложение №2

Английская гравюра XVI века «Испытания ведьмы водой»

Оригинал изображения: Демонология эпохи Возрождения (XVI-XVII вв.)/Пер. с англ., лат., нем., франц./Общая редакция и составление М.А. Тимофеева. – М.: РОССПЭН, 1995. – с. 368

Приложение №3

Картина «М. Хопкинс председательствует на Челмсфордском процессе 1645 г.; животные-духи ведьм»

католический церковь чародейство суеверие

Оригинал изображения: Демонология эпохи Возрождения (XVI-XVII вв.)/Пер. с англ., лат., нем., франц./Общая редакция и составление М.А. Тимофеева. – М.: РОССПЭН, 1995. – с. 391.