‘Просвещенный абсолютизм’ Екатерины II и его влияние на развитие русской культуры

• Вид работы: Дипломная (ВКР)
• Предмет: Культурология
• Язык: Русский , Формат файла: MS Word 59,85 Кб

‘Просвещенный абсолютизм’ Екатерины II и его влияние на развитие русской культуры

Оглавление

Введение

Глава 1. «Просвещенный абсолютизм» Екатерины II и его влияние на развитие русской культуры

Глава 2. Становление и развитие русской литературы

.1 Народное творчество

.2 Развитие светской литературы

.3 Проблемы развития русского языка

.4 Развитие печати, книгоиздания, библиотек

.5 Развитие русской журналистики

.6 Противостояние государственной власти и общественной мысли: журналистика Н.И. Новикова, «бунтарь – просветитель» А.Н. Радищев

.7 «Сочинитель на троне»: Екатерина II как литератор

Заключение

Список литературы

Введение

Принцесса из мелкого германского княжества Софья Фредерика Августа Анхальт-Цербстская приехала в Россию в 15-летнем возрасте в качестве невесты Петра III. Крестившись в православие, она получила имя Екатерины Алексеевны. Она взошла на российский престол в 1762 г., после дворцового переворота и правила до 1796 года.

Царствование Екатерины II положило начало эпохе «просвещенного абсолютизма», которая продолжалась в России более пятидесяти лет. Явление просвещенного абсолютизма было характерно для всей Европы. Оно заключалось в том, что многие монархи под влиянием идей европейского Просвещения осознавали необходимость модернизации экономической и политической системы своих государств.

Реально политика просвещенного абсолютизма Екатерины II сводилась к тому, чтобы, не меняя по существу абсолютной формы правления, сверху проводить реформы в экономической, политической и культурной областях, устраняя наиболее одиозные, устаревшие, тормозящие движение вперед проявления феодального порядка.

Просветительские идеи оказали серьезное воздействие на развитие культуры.

Национальная просветительская идеология формировалась большей частью за счет усвоения идей английских и французских гуманистических мыслителей. Из английских просветителей наибольшей популярностью пользовался Дж. Локк, читали немецких философов Лессинга и Гердера, но подлинными властителями дум в России стали французы – Вольтер, Руссо, Гельвеций, Гольбах.

Недаром идеи Просвещения в быту это называли «вольтерьянством».

Образование подданных стало важнейшей задачей императрицы. Созданная императрицей в сотрудничестве с Н.И. Бецким система просвещения преследовала не только цель обучения грамотности, но призвана была знакомить учащихся с основами жизни общества в том его идеальном состоянии, как виделось оно Екатерине ещё в начале правления. Задаче воспитания «новой породы человека» соответствовали созданные закрытые учебные и воспитательные учреждения. Успех начатого дела очевиден: в начале XIX в. в стране насчитывалось около 500 светских учебных заведений с 45-48 тыс. учащихся. Деятельность различных научных обществ и учреждений (Вольное экономическое общество и т.д.) способствовала формированию национальной интеллигенции и одновременно решала задачи просвещения.

Время Екатерины II оставило весьма заметный след в развитии русской культуры. Здесь не могло не сказаться то, что сама императрица выделялась среди русских царей широтой своих интеллектуальных интересов. Образованность и начитанность ценились при ее дворе, и это благотворно сказывалось на русском обществе того времени.

«Человека, столь полно вобравшего в себя культуру своего времени, на российском престоле еще не было; пропасть – только так можно сказать о той дистанции, что в культурном отношении отделяла Екатерину от ее предшественниц: от Екатерины I, почти неграмотной; от Анны Иоанновны, проведшей царствование среди карлов и уродов; и даже от Елизаветы, коя в свое время лишь по восшествии на престол открыла для себя, что «Англия есть остров».

Просвещенная правительница приобретала книги целыми библиотеками. Так, благодаря ее личным стараниям были куплены ценнейшие книжные собрания Вольтера, Д. Дидро, Д’Аламбера, Г.Ф. Миллера и др.

Возглавляемая сподвижницей императрицы Е.Р. Дашковой Российская Академия сыграла значительную роль в развитии гуманитарных наук, выработке нового литературного языка, в становлении русской словесности.

В числе ее членов были Фонвизин, Державин, Вяземский, Жуковский, Крылов, Пушкин.

Во второй половине XVIII в. из Европы в Россию пришел новый художественный стиль – классицизм. Лучшие архитектурные образцы того времени в Петербурге и Москве – Академия художеств, Таврический дворец, Павловск, Эрмитажный театр, Академия наук в Петербурге, здание Сената в Кремле, Московский университет в Москве и т.д. В царствование Екатерины работают известные архитекторы – Ч. Камерон, Д. Кваренги, В.Баженов. М.Казаков. Облик многих русских городов преобразился под влиянием архитектуры классицизма.

Уже на втором году царствования Екатерина II, несмотря на загруженность свалившимися на нее государственными делами, не упускала случая обогатить создаваемый ею Эрмитаж. В результате бесценные полотна Рафаэля, Тициана, Рубенса, Ван-Дейка Джорджоне, Мурильо, Пуссена, Тинторетто и т.д. отовсюду стекались в уже тогда ставший богатейшим музеем мира Эрмитаж. Организуемые с конца 1760-х гг. первые в России художественные выставки и аукционы напрямую сказались на становлении русской школы живописи самых разнообразных жанров. Работают живописцы и скульпторы Ф.С. Рокотов. Д.Г.Левицкий, В.Л. Боровиковский, Э. Фальконе, Б.К. Растрелли, Ф.И. Шубин и другие.

Академия художеств во второй половине столетия воспитала немало выдающихся архитекторов, художников, скульпторов.

Возникший одновременно с Академией художеств русский театр стал одним из самых популярных видов искусства. Вообще культура того времени насквозь была проникнута духом театра. Появилось множество разных театров: русские и иностранные, профессиональные и любительские, вольные и крепостные. В 1773 г. императрица дала высочайшее «добро» на учреждение в Петербурге первого в стране публичного государственного театра. Затем в конце 1770-х гг. городские театры появились и в провинциальных центрах – Туле, Калуге, Тамбове, Воронеже, Нижнем Новгороде и даже в далеком Тобольске. 30 декабря 1780 г. был открыт Большой театр в Москве.

С временем правления Екатерины связан и небывалый расцвет дворянской усадьбы, без которой невозможно адекватно представить русскую культуру XVIII в. В придворную жизнь Екатерина привнесла и новый этикет, очень близкий к тем нормам поведения, что укоренились во французской аристократии и проповедовались просветителями: надо всем этим уже витал дух совершенно нового времени.

Жизнь Екатерины II во все времена привлекала внимание как учёных-историков, так и простых людей. Огромен интерес к этой личности и в наше время, время радикальных перемен. Оценки личных качеств Екатерины и её преобразований противоречивы, подчас диаметрально противоположны.

По справедливому мнению В.О. Ключевского, «живые интересы и мнения боролись на её могиле. Уронить её бюст или удержать на пьедестале значило дать то или другое направление жизни».

Сама же Екатерина написала: «Слава страны – создает мою славу. Вот мое правило».

В Екатерининскую эпоху развитие русской культуры быстро пошло вперед, так и развитие литературы во времена правления великой императрицы заняло значительное место в истории государства. По сей день мы изучаем работы авторов того времени, недаром эпоха Екатерины считается началом "Золотого века" русской литературы.

Объектом данного исследования является русская литература.

Предмет исследования – особенности развития русской литературы во время правления Екатерины II.

Цель исследования – изучить состояние и развитие русской литературы во время правления Екатерины II.

Для достижения цели были поставлены следующие задачи:

Рассмотреть основные черты эпохи Просвещения и их отражение в развитии русской культуры;

Выделить в развитии русской литературы основные этапы, жанры, наиболее известные имена;

Рассмотреть развитие книгоиздания и русской журналистики, выделив момент противостоянии общественной журналистики и государственной политики;

Рассмотреть проблемы развития русского языка;

Изучить личность Екатерины II как литератора.

Основной метод исследования – аналитический – анализ теоретической литературы, посвященной развитию русской культуры XVIII века и в частности – русской литературы и журналистики.

Необходимо отметить, что по данной теме существует довольно много источников, посвященных как времени и личности Екатерины II, так и истории развития русской культуры.

Большую помощь в работе оказало пособие Березовой Л.Г. История русской культуры, а также статьи: Никуличев Ю. Воцаренное слово: Екатерина II и литература ее времени (Вопросы литературы. – 2000.- N 1.); Фатеева А. Екатерина II как писатель (Высшее образование в России. – 2006. – № 6); Стенник Ю.В. Роль Екатерины II в развитии русской литературы XVIII века (Русская литература. – 1996. – N 4).

Работа состоит из введения, 2 глав, заключения, списка литературы.

В первой главе раскрываются роль идеологии Просвещения, которую она оказала на развитие всей жизни в России при Екатерине II, сущностные черты этого течения, которые оказали влияние на развитие русской культуры.

Вторая глава посвящена анализу развития непосредственно литературного процесса этого периода.

Уделяется внимание развитию книгоиздания, частных типографий, книжного рынка, общественных библиотек. Все это оказало влияние на развитие литературы. Выделяются основные методы светской литературы этого времени – классицизм, сентиментализм, реализм, наиболее крупные имена писателей и поэтов. Как непосредственно связанная с литературной тематикой отдельным пунктом выделена тема развития русского языка, дискуссии и путях его развития. Большое внимание уделено становлению и развитию русской журналистике, той роли, которая она сыграла в просветительстве и общественной жизни, о противостоянии в этой сфере механизма государства в лице Екатерины II и демократической мысли в лице издателя и журналиста Н.И. Новикова и «бунтаря – просветителя» А.Н. Радищева. В последнем пункте освещается такая интересная тема как литературное творчества самой императрицы и ее влияние на развитие литературы.

Глава 1. «Просвещенный абсолютизм» Екатерины II и его влияние на развитие русской культуры

столетие вошло в историю как эпоха Просвещения.

Европейское просвещение – «исторический период развития европейской… культуры, содержание которого определялось идейно-политическим движением, получившим свое название от безграничной веры его главных деятелей в преобразующие возможности естественно-научных знаний и рационального мышления» (словарь В.Г. Власова).

Центром формирования просветительской идеологии была Франция. Французские просветители М.-А. Вольтер, Д. Дидро, П. Гольбах, К. Гельвеций были знаменем XVIII века, его передовой мыслью и интеллектуальной вершиной. Их труды – это попытка ускорить ход исторического развития за счет создания разумных моделей человеческого общества. «Просвещение умов» мыслилось французскими идеологами прежде всего как нравственное и гражданское воспитание, которое должно было обеспечить прочность нового общественного порядка и новых основ культуры.

Эпоха Просвещения изменила духовный мир нации, ее систему ценностей и приоритетов, мотивацию принятия решений, механизмы осуществления национальных задач. А это уже изменения цивилизационного уровня. Вот почему период Просвещения – важнейший этап формирования цивилизаций европейского типа.

Каковы же новые ценности, выработанные веком Просвещения?

Прежде всего, это культ разума. Основное содержание века Просвещения – переход от мифологического понимания мира к научному знанию о мире. Издание знаменитой «Энциклопедии» французскими мыслителями в середине XVIII в. стало вершиной просветительской мысли.

Вдохновитель этого грандиозного проекта Д. Дидро был уверен, что после выхода этого 28-томного свода всех научных знаний человечества критический дух Просвещения станет, наконец, достоянием не одиночек, а всего общества. Рационализация мировоззрения – главный итог «научной революции» XVIII в. в европейской цивилизации.

В общественной мысли возникла идея прогресса как объективного смысла мировой истории. Научный поиск в области социальных отношений совершался с высокой целью – создание идеальной модели общества и образца совершенного человека. Казалось, что стоит раскрыть людям глаза, привив им научное знание, как порочные немедленно исправятся, дурные установления отомрут, и жизнь людей станет прекрасной. Предполагалось, что умные сочинения развеют главное, что мешает счастью – невежество. Прогресс в понимании идеологов просвещения напрямую зависел от успеха просветительской деятельности.

Прямым продуктом просветительства стала светская культура этой эпохи. Просвещение означало перестройку всей интеллектуальной сферы культуры (книжного дела, литературы, общественных идей, философии, педагогики, системы образования) на основе рационализма и гуманистических идей. Главная примета культуры Просвещения – выдвижение слова на роль лидера всей духовной жизни. В ситуации культа учения и знания в центре интеллектуальной жизни оказалась книга, печатное слово.

Особое место в системе политических воззрений просветителей занимала концепция просвещенной монархии. Фигура философа на троне, покровительствующего наукам и искусству, основывающего свою власть на началах гуманизма и терпимости, буквально завораживала европейских монархов нового поколения – и Иосифа II в Австрии, и прусского короля Фридриха II.

Не отстать от других стремилась и Екатерина II, сделавшая ставку на либерализацию абсолютистского режима власти и на завязывание тесных отношений с просветителями.

Для Екатерины, вступившей на российский престол юридически незаконно, проведение политики просвещенного абсолютизма должно было служить убеждению европейского общественного мнения в безусловной правомочности своего пребывания у власти.

При Екатерине II произошел поворот к новому этапу в культурном развитии России, который в сущностных своих чертах соответствует европейскому понятию «век Просвещения».

Нужно отметить, что истоки механизма Просвещения в России всегда вызывали споры и разногласия.

Крайний вариант суждений – утверждение о радикальном насилии, совершенном государством над естественно развивавшейся русской культурой. Наиболее точно она была сформулирована В.Г. Белинским: «Русская литература есть не туземное, а пересадное растение…» Считалось, что механически были соединены (а по сути, противостояли) два разнородных начала – национально-традиционное и заимствованное, европейское. В зависимости от позиции автора эта концепция рождала положительную или негативную оценку европейского воздействия. В литературоведении положительная оценка дана А.Н. Пыпиным, в социологии – Г.В. Плехановым.

Но при этом неопровергнутым остался факт жизнеспособности культуры нового типа в России, которая стала доминирующей и до современного времени. Мы не можем представить себе русскую культуру без Пушкина, Чайковского, Герцена, Достоевского, появление которых было прямым результатом «насаждения» в России западного просветительства.

Другой подход был предложен учеными, которые отстаивают единство и эволюционизм русской культуры. Знаменитый пушкинист Г.А. Гуковский стремился вычленить исконно русские традиции в характере усвоения иноземного опыта.

По мнению сторонников этой позиции, усваивается сегодня лишь то, что завтра было бы само собой выработано органически. Этот подход плодотворен для построения цельных моделей развития национальной культуры.

Следует признать значительную (а в ряде культурных областей решающую) роль заимствований извне, с Запада. Но заимствование есть всеобщий закон культуры, использование которого говорит о силе национального духа, имеющего силу переработать, адаптировать иную культурную традицию, сделав ее своей. В результате в России возникли не две разные культуры, как нередко утверждают, а культурное многоголосие, культурный калейдоскоп.

На пути к имперству самодержавная власть окончательно подчинила себе церковь. Религиозный философ начала XX в. Г.В. Флоровский считал, что именно новое место церкви в государстве и обществе, а не «западничество» было настоящим «переворотом». На православную церковь под государственным руководством была возложена задача примирить традиционную духовность с культурой, выстроенной на идее государственного прогресса и монархического всевластия. Церковь приняла на себя эту роль не без сопротивления, но уже к началу елизаветинского царствования сопротивление было сломлено и императорский культ введен в церковный обиход.

Ощущение новизны переживаемой эпохи при Петре I постоянно подчеркивалось за счет противопоставления ее старине.

Этот миф поддержала и вторая преобразовательница – Екатерина II.

Это самосознание XVIII в., однако, сыграло положительную роль, психологически облегчив восприятие новинок во всех сферах жизни, ускоряя темп усвоения новых ценностей.

Возникла мода на современность, соответствие тенденциям эпохи.

Дворянский облик новой культуры. Возвышение статуса службы, служения государству и государю выдвигало на первый план дворянское сословие. Именно на молодых дворян в первую очередь рассчитывал молодой царь Петр I, и именно их более всего изменил процесс европеизации России. При Екатерине II российское общество принимает облик дворянской империи, а дворянство на основе усвоенной европейской традиции создает принципиально новую, светскую, культуру.век можно по праву назвать «золотым веком» русского дворянства. Собственно говоря, то дворянство, как мы обычно себе его представляем, родилось как раз во второй половине XVIII в. Получив от исключительные возможности участия в государственных делах, русское дворянство сделало блистательной историю XVIII столетия, стало «спасителем отечества» в 1812 г.

Типы просветителей екатерининского времени сформировались в процессе усвоения европейской интеллектуальной традиции и выработки собственных взглядов. Они определили облик социокультурных явлений нового века: русскую литературу и журналистику, этику нового времени, социально-философские концепции на основе просветительских идей.

Все они были ярчайшими и самобытными личностями. Но все-таки можно условно выделить три типа первых русских просветителей: ученые-энциклопедисты (М.В.Ломоносов, Е.Р.Дашкова), общественные деятели на литературном и журналистском поприще (И.Н.Новиков) и мыслители – «бунтовщики» (А.Н.Радищев).

Это деление при всей условности отражает те пути, на которых формировалась независимая мысль и самостоятельная культура России.

Глава 2. Становление и развитие русской литературы

.1 Народное творчество

В условиях феодально-крепостнического строя литература была по преимуществу дворянской.

Народное творчество в силу традиции и специфики условий труда было устным. XVIII век дал литературному устному творчеству российского народа преимущественно два развитых жанра – песни и сказания, с одной стороны, и сатирические сказки, повести, юморески – с другой.

Центральное место в фольклоре второй половины XVIII в. занимают произведения, связанные с Крестьянской войной 1773-1775 гг. Это главным образом песни и предания. В них представлен овеянный симпатией образ Емельяна Пугачева, «доброго молодца Емельяна-казака» в песнях «Судил тут граф Панин», «Пугач и Салтычиха». Пугачев воспет в чувашских, мордовских, башкирских и татарских песнях и преданиях. Любимым героем башкирских песен и легенд был Салават Юлаев.

Богат и разнообразен героическими сказаниями и песнями украинский и белорусский фольклор. Народ воспевал таких борцов за свободу, как Б. Хмельницкий, Максим Кривонос, Иван Богун, Максим Зализняк и др. Много песен посвящено Запорожской Сечи, гайдамакам и т.д.

Чрезвычайно богат и разнообразен сатирический жанр народного творчества.

Это и крестьянские повести «Сказание о царевне Киселихе», «Повесть пахринской деревни Камкина», и солдатская сатира «Горестное сказание» и «Челобитная крымских солдат», язвительная юмореска «Дело о побеге петуха от курицы из Пушкарских улиц» и др. Таковы и украинские сатиры про попа Негребецкого, Марка Пекельного, богатого мужика Гаврилу, Данилея.

Гневные сатирические пародии на чиновничество, канцелярскую волокиту, продажный суд и т.п. проникали в рукописные сборники («Копия с просьбы в небесную канцелярию», «Беседа у секретаря», «Разговор двух министров, земского суда канцеляристов», «Разговор о кокушке в суде», «Глухой паспорт» и др.). Интересны в этом плане произведения украинца Ивана Некришевича, а также анонимные сатиры «Плач лаврских монахов», «Синаксар на память пьяницам об изобретении горилки» и др. С горьким смехом повествовал народ о своей заветной безнадежной мечте – освобождении от крепостной неволи. Это юмореска «Апшит, данный от хозяина серому коту», знаменитый «Плач холопов» и т.д.

2.2 Развитие светской литературы

русский культура литература журналистика

В становлении новой литературы участвовали три поколения русских просветителей.

Первое поколение практически сливается с идеологами петровского царствования – «ученой дружиной». Поэтому главная и единственная тема их сочинений – власть, которая нуждалась в пропаганде своей программы, сакрализации главы государства и т.д. К литераторам первого поколения (первая половина XVIII в.) можно отнести Ф. Прокопович, А.Д. Кантемира, В.К. Тредиаковского и А.П. Сумарокова.

Второе поколение литераторов-просветителей – Г.Р. Державин, Я.Б. Княжнин, В.В. Капнист, И.А. Крылов, Н.И. Новиков, М.М. Херасков, Д.И. Фонвизин – уже осознавало дистанцированность от власти, имело опыт психологических и интеллектуальных конфликтов с ней.

В конце XVIII в. начинает выделяться более зрелая литература третьего поколения русских литераторов- Г.Р. Державина, И.И. Дмитриева, Н.М. Карамзина, И А Крылова.

Стремясь избавить отечество от пороков, русские просветители ввели в практику литературную сатиру и сатирическую публицистику. В молодой русской литературе создалось целое «сатирическое направление».

К нему принадлежали почти все значительные русские литераторы, а сатира и насмешка стала едва ли не главным литературным приемом назидательной литературы просветительской эпохи (Д.И. Фонвизин, В.В. Капнист, А.П. Сумароков, И.А. Крылов).

В середине XVIII в. на литературном небосклоне взошла звезда талантливого поэта и теоретика классицизма А.П.Сумароков. Созданная им школа развивала жанры сатирической и лирической поэзии. Сумароков – выдающийся драматург, автор первых русских стихотворных трагедий («Хореев», «Синав и Трувор», «Новые лавры»), которым присущи национально-патриотическая тематика, гражданский пафос, элементы реализма и народности.

Сумароков привнес в литературу ярко выраженное самосознание дворян как «первых членов отечества», хотя в своих произведениях и подвергает осмеянию бюрократизм, взяточничество, «развращенные нравы дворян».

Обличая смесь «знатной черни», он поднимал проблему равенства людей:

Какое барина различье с мужиком?

И тот, и тот – земли одушевленный ком,

А если не ясней ум барский мужикова,

Так я различия не вижу никакого.

Наибольшей популярностью у современников пользовались басни А.П. Сумарокова, или притчи, как их тогда называли. Им было написано около 400 басен.

Новаторство Сумарокова сказалось в использовании просторечных слов и выражений, афористичности концовок басен. Кроме того Сумароковым было создано 9 трагедий и 12 комедий. Специфической находкой для назидательной сатирической литературы стали «говорящие» фамилии героев: все эти господа Скотинины, Простаковы, Безрассуды, Недоумы, Худомыслы.

А. Сумароков был, безусловно, типом придворного поэта со всей исторически свойственной ему психологией, как она доминировала еще в середине века.

Большую популярность получило удачное применение «звериных» аллегорий в баснях И.А. Крылова. Талант первого баснописца неоспорим, и именно в этом качестве он сохранился в памяти потомков. Но в свое время И.А. Крылов был известен и как драматург, журналист, оригинальный философ. В 80-90-е гг. он вслед за Н.И. Новиковым издавал сатирический журнал «Почта духов». Меткое замечание Крылова, что русское дворянство живет, «поджав руки» и «поджав умы», цитировалось бессчетное количество раз, войдя в фольклор XVIII в.

Литераторы и публицисты начинали осваивать темы русской истории: трагедия «Дмитрий Самозванец» А.П. Сумарокова, поэма «Россияда» М.М. Хераскова, трагедия «Ярополк и Олег» В.А. Озерова.

Историческая драма Я.Б. Княжнина «Вадим Новгородский», в которой прославлялось самовластие новгородской республики и была полна гражданской патетики, насыщена соответствующими понятиями (самодержавие, тиран, гражданин, свобода, рабство и т.д.) даже удостоилась гнева государыни и в 1793 г. по приказу Екатерины II была публично сожжена.

Очень характерная для этого времени фигура – Федор Эмин.

Биография Эмина – биография человека более чем скромного происхождения, который попадает в центр публичной жизни империи и в ее литературу и на пути своем переживает превратности судьбы.

Он показал фантастическую производительность: за сатирическими статьями и баснями последовали один за другим семь романов; в течение года он издавал журнал «Адская почта», составил богатое фактами «Описание Оттоманской Порты» и, наконец, предпринял сочинение «Российской истории» в трех томах – труд сомнительных достоинств; картину довершает философско-богословский трактат «Путь ко спасению» – в России он будет переиздаваться до конца XIX века.

И хотя романы Эмина следуют распространенному в Европе типу приключенческого повествования с самыми невероятными развязками ситуаций, непременным торжеством добродетели и счастливым концом, – это, была своего рода литературная революция.

«Суть не только в том, что явилась вполне интересная, даже весьма познавательная русская проза, знакомящая читателя с жизнью и обычаями других стран – а действие романов Эмина чаще всего происходит в Греции, Алжире, Турции и т. д. Для движения литературы в России очень важно то, что в Федоре Эмине «презренная проза», что издавна бытовала в народном чтении как анонимная, в лучшем случае переводная книга, впервые приобретает авторство – и авторство совершенно персонализированное, вплоть до элементов автобиографизма, что в России уж и вовсе в новинку».

Успех романов был очень велик; они многократно переиздавались и вопреки самой авторитетной критике – особенно на них восставал А. Сумароков – находили своего читателя даже в дворянстве: об этом, например, свидетельствует Н. Карамзин, сам в детстве зачитывавшийся Эминым.

Социально-типологически к Эмину близок И.С. Барков – совершенно поразительный литературный феномен эпохи. Написанное им резко распадается на две части – печатную и «непечатную». В первой части Барков работает в самом высоком стиле: здесь «Житие князя А.Д. Кантемира», приложенное к первому изданию его сатир в России, несколько од, перевод всеобщей истории Гольберга, выдержавший потом ряд переизданий, сложные переводы с итальянского и латыни.

Но в историю и предания литературы он вошел своими сквернословными стихами, написанными в какой-то невозможно виртуозной для XVIII века стихотворной технике, опережающей свое время на многие десятилетия.

Впрочем, как литературный мастер он был признан уже следующим литературным поколением – и устами таких своих авторитетов, этически безупречных, как, например, Н. Карамзин.

Интересно, что и Барков имел на свой счет очень высокую литературную самооценку, – анекдоты об этом рассказывал еще Пушкин. Никто так не умел сердить Сумарокова, как Барков. «Сумароков очень уважал Баркова как ученого и острого критика и всегда требовал его мнения касательно своих сочинений. Барков пришел однажды к С.<умарокову>. «Сумароков великий человек! Сумароков первый русский стихотворец!» – сказал он ему. Обрадованный Сумароков велел тотчас подать ему водки, а Баркову только того и хотелось. Он напился пьян. Выходя, сказал он ему: «Александр Петрович, я тебе солгал: первый-то русский стихотворец – я, второй Ломоносов, а ты только что третий». Сумароков чуть его не зарезал» – писал А.С.Пушкин.

В последнее десятилетие XVIII в. русская литература оформилась как искусство словесности со своим определенным стилем – сентиментализмом.

В руках русского читателя оказались лучшие образцы западной сентиментальной литературы: романы С. Ричардсона, «Новая Элоиза» Ж.-Ж. Руссо, «Страдания юного Вертера» И. Гете. Человек с его страстями, причем человек частный и конкретный, с уникальной собственной судьбой, постепенно начинает оттеснять образ власти и государства в литературном творчестве и в сердцах читателей.

Еще в зрелый период творчества Сумарокова отчетливо видны признаки формирования сентиментализма. Сентиментализм любовных переживаний пышно расцветает в творчестве таких последователей Сумарокова, как М.М. Херасков, И.Ф. Богданович и В.И. Майков.

Зачинателем русского сентиментализма стал Н.М. Карамзин (1766-1826) – выдающийся русский писатель и историк.

В 1785- 1789 гг. сблизился с московскими масонами, в том числе и с Н.И. Новиковым, в журнале которого «Детское чтение» опубликовал свою первую оригинальную повесть «Евгений и Юлия». В 1789 г. совершает путешествие по Европе, побывав, в частности, в революционной Франции, что способствовало формированию у Карамзина монархических взглядов.

В 1792г. в издаваемом Карамзиным «Московском журнале» была опубликована серия его повестей, представлявших некоторые разновидности сентиментализма. «Наталья, боярская дочь» – повесть-предание; «Прекрасная царевна и счастливый карла» – сказочная повесть; «Лиодор» – авантюрная повесть, а «Бедная Лиза» – современная городская повесть.

Они стали манифестом русского дворянского сентиментализма. Карамзин отвергал основу классицизма с его гипертрофированным выражением интересов государства, поставив в центр внимания жизнь обыкновенного человека, требовал гуманного, сочувственного, доброго отношения к нему.

Над повестью «Бедная Лиза» проливало слезы не одно поколение дворянок. С этой повести фактически началась самостоятельная новая русская проза, которая предложила читателю не мораль, а живое чувство.

При внешней простоте и даже некоторой наивности сюжета в повести отразились мысли и убеждения Карамзина, в ней поднята типичнейшая проблема той эпохи – проблема социального неравенства.

«Вспомним, что именно эта проблема – главная и в «Путешествии из Петербурга в Москву» Радищева. Вообще связь между «Бедной Лизой» и «Путешествием…» велика и современникам, видимо, была еще более очевидна. По существу, тема и образы повести Карамзина подсказаны книгой Радищева, хотя раскрыта тема в одном случае средствами художественного произведения, в другом – публицистики.».

Писатель принадлежит уже следующему веку, предложив просвещение не путем назидания, а средствами искусства, возвышающего душу и ум читателя без насилия над ним. Он впервые отказался от предъявления читателю максималистских требований следовать идеалу, а литературе – создавать образцы.

Рост национального самосознания сказался и в повышении интереса к отечественной истории. Знаменитая «История государства Российского» Карамзин имела такой необыкновенный успех именно потому, что создавала первый миф о России, окончательно перейдя от истории-летописания к истории-концепции. Н.М. Карамзин – фактически последний летописец и первый историк России. Целые поколения россиян осознавали свою принадлежность к Отечеству и его судьбе через «Историю» Н.М. Карамзина.

Наряду с дворянским сентиментализмом в XVIII столетии намечается и развитие мещанского сентиментализма. Это, прежде всего Ф.А. Эмин с его романами и особенно «Письмами Эрнста и Доравары». Автор заявляет: «Страсть и любовь – вот что является основой жизни. Яркими представителями мещанского сентиментализма являются М.И. Попов и М.Д. Чулков. В комической опере Попова «Анюта» содержатся наряду с чувствительностью и элементы обличения крепостничества и власти денег. В романе Чулкова «Пригожая повариха» развита тема сочувствия к падшей женщине.

В конце XVIII в. наблюдается все более четкий отход от принципов классицизма, преодоление сентиментальной тематики и постепенное формирование реалистических тенденций.

Этот процесс намечается, прежде всего, в драматургии, в творчестве выдающегося русского писателя-драматурга Д.И. Фонвизина (1745- 1792).

Д.И.Фонвизин – воспитанник гимназии при Московском университете, не только рано заинтересовался литературой, но и приобщился к просветительской идеологии.

От стихотворных сатир («Лисица-казнодей», «Послание к слугам»), переводов басен Гольберга, Вольтера Д.И. Фонвизин переключается на драматургию.

Уже первая его пьеса «Бригадир» имела большой успех. В ней ярко выражен реализм русского провинциального быта. Образы персонажей Фонвизина лишены схематизма и односторонности, в частности, бригадирша хотя глупа и невежественна, но ей не чужда и искренняя материнская любовь. В комедии звучат мотивы тяжелой женской доли в семье, брака по принуждению. Как дань сентиментализму в пьесе проходит тема высокой бескорыстной любви.

Более отчетливо указанная тенденция выражена в знаменитой комедии Д.И. Фонвизина «Недоросль» с ее главным героем, дворянским сынком – баловнем и неучем. В его пьесах критике подвергалась жестокость, невежество, глупость, жадность, к какому бы сословию ни принадлежали их носители. Дворянству, «первому сословию», доставалось даже больше остальных. В «Недоросле» дана целая палитра ярких реалистических характеров (Митрофанушки, его матери госпожи Простаковой, учителя Цифиркина, Еремеевны и др.). В пьесе действуют дворяне, разночинцы, крепостные. Как дань классицизму обнаруживает себя нравоучительность, символизм ряда фамилий (Вральман, Стародум и т.д.). Точно так же дано в пьесе и воспитание – не как процесс просвещения ума, а как воспитание чувств.

В.О. Ключевский называл «Недоросля» учебной пьесой, поскольку она предлагала нравоучения «уровня детской проповеди».

Но и неумеренное новаторство подвергалось насмешке. Щеголь Иванушка из комедии «Бригадир» вызывал смех зрителей желанием иметь такую жену, с которой бы он «говорить не мог иным языком, кроме французского».

По словам В.Г. Белинского, Д.И. Фонвизин «казнил в своих комедиях дикое невежество старого поколения и грубый лоск поверхностного и внешнего европейского полуобразования новых поколений».

По существу, его «Бригадир» и «Недоросль» стали первыми национальными комедиями. Екатерина II, недовольная стремлением Фонвизина лечить социальные язвы посредством литературы, в сущности запретила ему печататься, произведения писателя долгие годы ходили только в списках.

Видное место в литературе конца XVIII – начала XIX в. занимает Г. Д. Державин.

Период екатерининского царствования ознаменован обновлением принципов панегирической поэзии. Крупнейшим авторитетом в этом деле являлся Г. Р. Державин. Основным жанром его произведений была ода. В них он дал широкую картину современной ему жизни: пейзажные и бытовые зарисовки, философские размышления, сатиру на вельмож.

В поэзии Державина элементы античной мифологии почти исчезли, его поэзия приблизилась к русской природе, к быту. В своих стихах Державин смело сочетал «высокий» и «низкий» стили, внес элементы живой речи в русский язык.

На фоне достаточно вторичного творчества первых авторов светской русской литературы Г.Р. Державин выделялся своей самобытностью. Пожалуй, он один по – праву мог удостоиться обожания юного Пушкина именно за естественность и органичность творчества, не отягощенного ни сочинением литературных правил, ни следования им.

Великолепие природы, блеск ее красоты, в произведениях Державина блистает все, что только способно блистать, придавая величественность и природе, и чувствам человека, и еде на столе.

Багряна ветчина, зелены щи с желтком,

Румяно-желт пирог, сыр белый, раки красны,

Что смоль, янтарь-икра, и с голубым пером

Там щука пестрая – прекрасны!

Одна из лучших од Г.Р. Державина так и называется «Приглашение к обеду». Державин сам называл поэзию «говорящей живописью».

Использовал он в творчестве и гражданские мотивы. Широкую известность имела ода «Властителям и судьям», обращенная к земным богам. Яркий талант поэта раскрылся в его патриотических и сатирических стихах.

Державин – дворянин и помещик, «певец Фелицы» – Екатерины, правдолюбец и крепостник, призывавший к подавлению пугачевского бунта. В 1782 г. он написал оду «Фелица», посвятив ее 20-летию восхождения на трон Екатерины II. Друзья, Н.А. Львов и В.В. Капнист, которым автор прочитал свое произведение, похвалив оду, сказали, что публиковать ее нельзя из-за неканонического образа императрицы.

Лишь спустя год, прослышав об оде, любитель поэзии и меценат И.И. Шувалов попросил представить стихи для прочтения светлейшему князю Потемкину. Всесильному фавориту стихи понравились, а весной 1783 г. они были напечатаны в новом журнале «Собеседник любителей российского слова», который начала издавать Е.Р. Дашкова. Дашкова преподнесла первый номер журнала с одой Державина императрице, которая растрогалась до слез и заинтересовалась автором. Несколько дней спустя Державин получил по почте пакет с подарками государыни: 500 рублей и золотую табакерку, осыпанную бриллиантами. Вскоре поэт был представлен Екатерине II и облагодетельствован ею.

Имя его стало знаменитым в России.

К своему поэтическому творчеству он относился как к божественному дару, не удручая себя сравнениями с другими поэтами, литературными спорами – «един есть Бог, един Державин».

Мастерство и выразительность поэтического языка делало его, с одной стороны, «бичом вельмож», а с другой – самым горячим соратником просвещенной императрицы. Пушкин даже усмотрел в Державине последнюю льстивую Музу XVIII века: «С Державиным умолкнул у нас голос лести. А как он льстил!».

С другой стороны, даже находясь при Дворе, он так и не смог стать придворным стихотворцем. Поэт милостью Божьей, он потом найдет потрясающие слова, чтобы подвести итог своей жизни и сказать, что он первым дерзнул:

…В сердечной простоте беседовать о Боге

И истину царям с улыбкой говорить.

«И истину царям с улыбкой говорить» – что-то явно изменилось в модусе отношений между литератором и сильными мира сего. По первому впечатлению, те же самые оды, что и прежде. На самом деле менялись самые глубокие сущности.

Вот ода Державина «На рождение в севере порфирородного отрока», то есть великого князя, будущего императора Александра Павловича. «Будь страстей твоих владетель, будь на троне человек», – восклицает поэт.

«Но ведь это очень важно – в обществе, где «власть от Бога» призыв к порфирородному отроку быть человеком на троне, какой бы высокий смысл ни вкладывать в эти слова, есть десакрализация власти, а вся фраза – предвосхищение российской идеологии XIX века… В топографии культуры, где прежде доминировала ось «низ – верх», появляются первые признаки того, что «верх» теряет свое прежнее значение».

Реалистические тенденции заметны в конце XVIII в. и у других народов.

В частности, литовский поэт Кр. Донелайтис создал реалистическую поэму «Времена года», а Д. Пошка поэму «Мужик Жемайтии и Литвы».

А.Н. Радищев также сделал в «Путешествии из Петербурга в Москву» серьезнейшую заявку на переход от сентиментализма к критическому реализму. Его оригинальная трактовка жанра путешествия, потрясающие по реализму картины окружающей его действительности, наконец, страстный протест против ужасающего крепостничества и призыв к революционному ниспровержению монархического строя – все это неотъемлемые элементы критического реализма, к которому русская литература пришла лишь в XIX в.

Наряду с художественной литературой получают большое распространение мемуарные сочинения – дневники, записки, воспоминания.

Петровская эпоха отразилась в «Записках» московского окольничего Желябужского, в «Записках» Ивана Ивановича Неплюева, в мемуарах дочери фельдмаршала графа Б.П.Шереметева – княжны Натальи Борисовны Долгорукой и записках фельдмаршала графа Миниха.

Из мемуарных сочинений второй половины ХVШ века интересны записки Екатерины П, княгини Е.Р.Дашковой, А.Т.Болотова, воспоминания Д.И.Фонвизина и Г.Р. Державина, А.В.Храповицкого, секретаря Екатерины. Павловскому времени посвящены записки Е.А.Порошина и Н.А. Саблукова.

Писатели XVIII в. освоили основные формы и жанры литературного творчества: трагедии и комедии, басни и эпиграммы, романы и повести, торжественные оды и лирические стихи.

Хотя литературоведы и отмечают преобладание классицизма как основного стиля литературы этого времени.

Но есть и другое мнение: «Особенность становления русской литературы в век Просвещения – смешение разнородных культурных истоков, спресованность во времени, непроявленность стиля. Вторжение разнородных культурных традиций несло с собой различные стилистические предпочтения, которые смешивались в творчестве первых русских литераторов. Соседство множества художественно-эстетических миров придавало русскому литературному творчеству особую пестроту.

Лишь по доминированию исследователи выделяют черты барокко или классицизма, в «чистом» виде этих стилей в русской литературе не существовало. Русский вариант просвещения не столько дал готовые образцы западных стилей, сколько создал невероятное культурное многоязычие».

Выполнение литературой назидательно-обучающих функций в обновлявшемся обществе привело к тому, что литературные произведения часто выходили за пределы чисто культурных явлений и становились самой жизнью.

Сакрализация печатного слова вызывала у читателей новой эпохи желание буквально следовать предписаниям прочитанного романа точно так же, как их бабушки и дедушки следовали христианским заповедям. Роль непреложной истины, «учителя жизни» светская литература перехватила у религиозных книг, избавив человека новой эпохи от духовного «сиротства».

Обычная для европейского просвещения учительность литературы в России приобрела особый смысл, поскольку подразумевалось, что и нового читателя, и новое общество еще только предстояло создать.

При Екатерине сообщество литераторов уже довольно обширно. Если в прежние времена сочинителей числили единицами, от силы десятками, то к 70-м годам, считая по «Опыту исторического словаря о российских писателях» Новикова, их уже более ста.

Это сообщество постепенно осознает себя единой корпорацией. Интереснейший пример на этот счет – «Челобитная российской Минерве от российских писателей», написанная Д. Фонвизиным и адресованная Екатерине в поисках защиты авторского сословия от чиновничье-вельможных притеснений.

«Бьют челом российские писатели… на людей, которые высочайшею милостию достигли знаменитости, не будучи сами умом и знанием знамениты… Они, исповедуя друг другу неведение свое в вещах, которых не ведать стыдно во всяком состоянии, постановили между собой условие: всякое звание, а особливо словесные науки, почитать не иначе, как уголовным делом… В следствие чего учинили они между собою определение: 1) всех упражняющихся в словесных науках к делам не употреблять; 2) всех таковых, при делах уже находящихся, от дел отрешать… и дабы вашего божественного величества указом поведено было сие наше прошение принять и таковое беззаконное и век наш ругающее определение отменить…».

2.3 Проблемы развития русского языка

Заимствованный характер развития новой русской литературы сказался в возникновении проблемы литературного русского языка, споры о котором разгорелись в конце столетия.

В России существовало несколько вариантов языка.

Во-первых, продолжало развиваться славяно-русское красноречие. В моде были длинные сложные слова и речь с витиеватыми оборотами.

Во-вторых, с легкой руки Петра I складывался особый «приказной» язык официальных документов с тяжеловесными канцелярскими оборотами, старинными словами, наряду со множеством иностранных заимствований («понеже», «ассамблея», «перспектива», «виктория» и т.п.). Продолжал существовать и церковно-славянский язык богослужений и религиозных книг.

Наконец, существовала и активно развивалась разговорная народная речь с местными диалектами, с возникавшим языком городских жителей и т.п.

В целом создалась необыкновенная языковая пестрота, которую усугублял поток иностранных слов, менявшихся в зависимости от европейской ориентации России. Польские слова сменились военно-морскими голландскими терминами, затем соединились с немецкими, шведскими, а к концу века в дворянский быт все активнее входил ясный и логически стройный французский язык.

В результате нормы литературного языка не могли опереться на единую речевую традицию.

Благом для молодой российской словесности было не только то, что императрица сочинительствовала сама и монаршим своим примером вдохновляла на то других – изменялись самые глубокие, сущностные и институциональные основания литературы.

Начинается нормализация русского литературного языка и вообще его возвышение в противовес прежней языковой практике государства.

Сама императрица твердо стояла на том, чтобы не только сочинители, но дворяне вообще не отрывались от русского языка, тем более что имелись уже комически-печальные примеры того, к чему это приводит.

«Студенты, кои в 1766 году были отправлены учиться в Лейпцигский университет правоведению, и среди них А. Радищев, в Германии вообще забыли русский язык; сын Радищева вспоминает о том, что когда тот с товарищами вернулся из Лейпцига, его речь являла собой смесь русского, немецкого, французского и латыни, так что это еще долгое время, пока он не стал брать уроки русского языка у секретаря Екатерины А. Храповицкого, мешало ему по службе».

Екатерина после этой истории отправила в Лейпциг к оставшимся студентам специального преподавателя русского языка.

В назидание сочинителям Екатерина в это время составила целую литературно-языковую программу из девятнадцати пунктов, гласившую, в частности, следующее: 1. Кто писать будет, тому думать по-русски. Всякая вещь имеет свое название. 5. Иностранные слова заменить русскими, а из иностранных языков не занимать слов, ибо наш язык и без того богат. 6. Красноречия не употреблять нигде, разве само собой на конце пера явится. 7. Слова класть ясные и буде можно самотеки. 8. Скуки не вплетать нигде, наипаче же умничанием безвременным. 9. Веселое всего лучше; улыбательное же предпочесть плачевным действиям. 11. Ходулей не употреблять, где ноги могут носить, т. е. надутых и высокопарных слов не употреблять, где пристойнее, пригожее, приятнее и звучнее обыкновенные будут.

В 1767 г. на русский язык было переведено университетское образование, а в 1771г. при Московском университете возникло «Вольное российское собрание», поставившее своей задачей работу «для исправления и обогащения российского языка». Такая же работа велась во множестве литературных обществ, возникающих в это время – в «Собрании, старающемся о переводе иностранных книг на российский язык», «Обществе, старающемся о напечатании книг», «Обществе друзей словесных наук».

Дело, таким образом, шло к возникновению единого центра систематической работы с языком.

Такой центр и возник в виде Российской Академии, созданной по идее Екатерины и княгини Дашковой в 1783 году; Е. Р. Дашкова и была назначена ее президентом. За образец были взяты европейские литературные академии – парижская и берлинская, а в Уставе записано: «Главный предмет Российской Академии состоять должен в обогащении и очищении языка российского и в распространении словесных наук в государстве», а также «установление употребления слов, свойственное русскому языку витийство и стихосложение».

Для того поставлены были задачи составить русскую грамматику, русский словарь, риторику и правила стихотворства.

Главным делом Академии стала работа над словарем русского языка; в период с 1789 по 1795 год он вышел шестью томами, охватив собой 43 257 слов, – первый толковый словарь в России. Одновременно под началом самой Екатерины и в некотором соревновании с предприятием кн. Дашковой шли работы по многоязычному «Сравнительному словарю всех языков и наречий»; он вышел в те же годы.

Его выходу сопутствовала большая и первая в России научная дискуссия о языке. Позицию «новаторов», или «галлоруссов», представлял Н.М. Карамзин с его принципом «писать, как говорят, и говорить, как пишут», чтобы совершенно уничтожить различие между книжным и разговорным языком.

Писатель был воодушевлен идеей сделать разговорный и литературный русский язык таким же гибким, ясным и точным в выражении всех оттенков мысли, как и французский. Следуя логике Н.М. Карамзина, светский язык литературы следовало организовать по образцу французского. Этот призыв был больше обращен в будущее.

Оппонентов Н.М. Карамзина, так называемых архаистов, представлял А.С. Шишков, известный в свое время адмирал и писатель, он отстаивал ценность традиционного книжно-славянского языка. Он считал, что в основу национального литературного языка должны быть положены твердые «правила», а не индивидуальные вкусы литераторов. Сторонники А.С. Шишкова стремились заменить все иностранные языковые заимствования русскими аналогами («мокроступы» вместо «калоши»). Эта программа неизменно включала разделение норм языка на две части: для «высокого» стиля и для низкого. Не победила ни та, ни другая партия, чем мы обязаны прежде всего Державину, Пушкину, да и творчеству самого Карамзина.

Именно они определили приоритеты естественного пути развития языка и литературы, смешав книжные и разговорные выражения, нейтрализовав стилистические и жанровые контрасты.

Национальная культура к этому времени оказалась достаточно зрелой, чтобы отказаться как от прямого подражательства, так и от забвения собственной культурной традиции. Дискуссия о литературном языке, развернувшаяся уже в первые годы XIX столетия, свидетельствовала о росте национального самосознания, об ощутимом движении к единой национальной культуре.

2.4 Развитие печати, книгоиздания, библиотек

С Екатериной и по ее прямому законоположению в России начинается свободный книжный рынок.

Негласным порядком вольные типографии в Петербурге, работавшие на основе специально выдаваемых разрешений, «привилегий», появились уже в 70-х годах; принадлежали они немцам и печатали немецкие же книги. Еще и в начале XIX века немецких книг в России печаталось больше, чем русских: спрос шел со стороны немецкоязычного населения Прибалтики. Русский сочинитель тем временем доставлял свои сочинения в типографию Академии наук или Московского университета.

Впрочем, в этом деле от Двора уже шли всяческие послабления: так, Новикову, который в 1779 году перебрался в Москву, было разрешено арендовать типографию Московского университета и здесь издавать книги по собственному своему благоусмотрению, чем и начинается его беспримерная книгоиздательская деятельность.

Но принципиальное значение имел Указ о вольных типографиях, изданный Екатериной в 1783 году. «Всемилостивейше повелеваем типографии для печатания книг не различать от прочих фабрик и рукоделий, и вследствие того позволяем, как в обеих столицах наших, так и во всех городах империи нашей, каждому по своей воле заводить оные типографии, не требуя ни от кого дозволения, а только давать знать о заведении таковом Управе благочиния» – Из Указа о вольных типографиях.

Первые и, пожалуй, самые пышные свои плоды он явил в деятельности Новикова. Н.И. Новиков был наиболее распространенным типом просветителей XVIII в., посвятивших себя общественной деятельности – поэт, сатирик, книжник, член масонской ложи, публицист, человек удивительной и трагичной судьбы. Главным орудием этой группы просветителей служило печатное слово.

В 1779 году Новиков взял в аренду типографию Московского университета и вместе с тем принял на себя издание официальных «Московских ведомостей». Он выписывает новые шрифты и станки, а с ними иностранные газеты и журналы, приглашает новых сотрудников, заказывает переводы, устанавливает сношения с комиссионерами в Петербурге, Тамбове, Вологде, Смоленске, Полтаве, набирает заказы на издания, заводит книжные лавки в Москве…

Через три года выяснилось, что Новиков успел напечатать при университете больше книг, чем здесь вышло за четверть века со дня основания университета, типография же стала одной из лучших в Европе.

В гору пошли и «Московские ведомости», главным образом за счет того, что к основному изданию стали «безденежно» давать приложения самого разнообразного содержания – вплоть до «Детского чтения», которое очень понравилось публике: за несколько лет число подписчиков увеличилось с 600 до 4000.

«4000 подписчиков – здесь Новиков опередил свое время на полвека, если не больше. Для сравнения: у И. Крылова, который в это же время выходит на журналистское поприще, будет менее 200 подписчиков, у Н. Карамзина в конце века – 300, «Литературная газета» А. Пушкина и А. Дельвига за полтора года своего существования не собрала и сотни подписчиков, у «Современника» в руках П. Плетнева их было 600, рекордный для первой половины XIX века тираж набирала «Библиотека для чтения» О. Сенковского – 5000 подписчиков.

С выходом Указа о вольных типографиях деятельность Новикова приняла, по одному более позднему выражению, уже какие-то «американские» масштабы. С кружком своих друзей он основал «Типографическую компанию» и постепенно довел число относящихся к ней типографий до пяти. Была открыта общедоступная библиотека – также первая в Москве. До Новикова в Москве было всего две книжные лавки, с ним их стало двадцать. Типография вступила в отношения вообще со всеми существовавшими тогда книжными лавками, отпуская книги в кредит на десятки тысяч рублей – суммы по тогдашним временам фантастические. Книжную торговлю устраивали не только в провинциальных городах, но и в деревнях, а распространителей для своих изданий Новиков находил даже среди священников.

Книг выходило все больше и больше; когда в 1785 году Екатерина распорядилась «освидетельствовать» издания, выпускаемые Новиковым, выяснилось, что в одной лишь университетской типографии вышло 356 названий и еще 56 находилось в печати; общее же число изданных им названий подходило к тысяче – в дальнейшем, даже в XIX веке, в российском книгоиздании будут периоды, когда по всей России из печати не выходило и по одной новой книге в год!

Возникают другие, наряду с новиковскими, частные типографии – Югушина, Плавильщикова. В своей собственной типографии будет печатать «Путешествие из Петербурга в Москву» А. Радищев.

В 1773 г. Н.И. Новиков учредил в Санкт – Петербурге свою организацию – «Общество, старающееся о напечатании книг» – нечто вроде независимого издательства. Своей общественной доступностью оно привлекало куда больше авторов, чем «Собрание» императрицы, представлявшее позицию власти.

Его издания несколько отличались от тех, что выходили по государственным заказам (сочинения русских писателей, масонская религиозно-нравственная литература, фольклорные произведения, учебники и журналы), а тиражи часто были выше.

Но все – таки тогда конкуренция просветительских усилий государства и общества в области книгоиздания едва наметилась, ведь распространение книг еще было прерогативой власти.

Вольные типографии, первые контуры института литературного гонорара – с этими новшествами екатерининского времени литература встает на путь эмансипации от «казенных» учреждений, от «правительства», казны и Двора.

Таким образом, все вело к новому, более свободному и независимому, чем прежде, типу личности и раньше мы видим его в литературе.

Еще одно начинание императрицы всколыхнуло литературную жизнь России – учреждение «Собрания, старающегося о переводе иностранных книг на российский язык».

Общество переводчиков действовало в столице в 1768-1783 гг. и занималось переводами греческих и римских авторов, а также книг французских просветителей. Некоторое время этим собранием руководил Н.И. Новиков, пользовавшийся полным доверием императрицы. К трудам были привлечены молодые дарования, а Екатерина из собственных средств определила обществу 5 тысяч рублей ежегодно на оплату трудов переводчиков.

Литературной работы такого масштаба в России еще не было.

За пятнадцать лет, а «Собрание» прекратилось лишь в 1783 году с учреждением Российской Академии наук Е. Р. Дашковой, его трудами вышло 112 названий в 173-х томах, охватывающих мировую литературу от Илиады до «Путешествий Гулливера» и от новейшей французской комедии до Г. Филдинга. Но шире всего были представлены французские энциклопедисты, Вольтер и Руссо – самые популярные в обществе издания. Были, впрочем, и непопулярные: некоторые из переводов при тираже в 200 экземпляров, как потом выяснится, не разошлись и в сорок лет.

Дело перевода, столь основательно поставленное Екатериной, произвело в российской словесности глубочайшие изменения.

Переведенными книгами был подготовлен переход к прозе, роману, новой драме, совершившийся именно в последние десятилетия века, – линия, на которой потом и произошла стабилизация русского литературного языка.

И перевод открыл путь в литературу десяткам людей – именно через перевод к самостоятельному сочинительству пришли Н. Новиков, Д. Фонвизин, Я. Княжнин, И. Богданович, В. Майков, И. Хемницер, М. Попов, В. Лукин, Н. Львов, А. Радищев, В. Капнист, И. Дмитриев, позже И. Крылов и Н. Карамзин, еще позже В. Жуковский; вообще чуть не каждый второй из литераторов екатерининского времени начинал с перевода.

Результатом образовательной и просветительской политики становится всеобщая мода на книгу.

При дворе Екатерины было много книг – книги были в основном французские: ко Двору их во множестве доставлял И. И. Шувалов, страстный поклонник французской литературы. Внимательнейшим образом Екатерина читает «Дух законов» Монтескье, еще более почетное место было отведено Вольтеру. Узнав, что Дидро ради приданого дочери готов продать свою библиотеку, она купила у него эту библиотеку.

С итальянцем Беккариа, автором знаменитого трактата «О преступлениях и наказаниях», обсуждалась возможность его перехода на петербургскую службу, с Бомарше шли переговоры о том, чтобы он посетил Петербург на предмет издания сочинений Вольтера.

К концу XVIII в. книжная лавка становится непременным атрибутом многих городов. В обеих столицах торговлю вели 40 частных книжных лавок, в провинции – 17. В то время в книжной лавке не только продавали книги, но и выдавали их читать, как в платной библиотеке: ведь книги из-за их дороговизны мог купить далеко не каждый.

Распространение моды на книгу вызвало появление частных и общественных библиотек. Если в начале и даже в середине XVIII в. существовала библиотека университета и собрание книг в Академии наук, то во второй половине XVIII и особенно в начале XIX в. появляются многочисленные частные дворянские библиотеки в усадьбах. С развитием екатерининской и александровской системы образования формируются библиотеки при учебных заведениях, хотя они в значительной степени использовались как хранилища книг. Первое по-настоящему публичное (т.е. предназначенное для всеобщего пользования) книжное собрание было открыто в Петербурге в 1814 г. (сейчас это государственная библиотека им. Салтыкова-Щедрина).

В начале XIX в. завершилось становление книжного дела в России, в котором на паритетных началах принимали участие и государство, и просвещенное общество.

За XVIII столетие, по данным библиографов, вышло около 9,5 тыс. светских печатных изданий, не считая газет и журналов. При Петре I в России издавалось 20-30 книг в год, а при Екатерине – около 300.

По данным Ю.М. Лотмана, во второй половине XVIII в. значительно возросло число беллетристических сочинений, изданных отдельными книгами: с 1-2 названий в начале века до 100-248.

К концу столетия появляется слой читателей, среда, которую можно назвать «читающей публикой». Это уже не книголюбы-просветители, а обычные поклонники «французского» романа, любители поэзии, знатоки модных книжных новинок. Родилось словосочетание «просвещенный читатель». Процесс европейского просветительства в России стал необратимым.

В 1802 г. Н.М. Карамзин в основанном им журнале «Вестник Европы» опубликовал статью «О книжной торговле и о любви к чтению в России». В ней он отметил: «…и в России охота к чтению распространяется и… люди узнали эту новую потребность души, прежде неизвестную… Число любителей чтения едва ли в какой-нибудь земле…так скоро возрастало, как в России…».

2.5 Развитие русской журналистики

Развитие журналистики в России падает главным образом на вторую половину XVIII столетия, но оно совершается вместе с тем чрезвычайно бурными темпами.

Указ 1783 г. о вольных типографиях вызвал небывалое оживление в журнально-издательской деятельности.

Продолжением петровских «Ведомостей» стала газета «Санкт-Петербургские ведомости», издаваемая Академией наук с 1728 года. Это официальное издание дополнялось объявлениями о выходе книг, продаже крепостных, о торгах и вексельном курсе.

Самой знаменитой общественной газетой стали «Московские ведомости», выпускавшиеся с середины XVIII в. в типографии Московского университета. Она издавалась вплоть до 1917 г. и закрылась не по своей воле.

Первый журнал в России был научно-популярным – «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие», издаваемые Академией наук с 1755г. В январе 1763 г. в Москве вышел первый номер журнала «Невинное упражнение», в котором принимали участие и сама императрица, и Е.Р. Дашкова. Журнал был посвящен пропаганде идей просветителей, печатал переводы статей Вольтера, Гельвеция. Однако с отъездом двора в Петербург издание журнала прекратилось.

С конца 50-х годов появились первые частные журналы. Среди них «Праздное время, в пользу потребленное», издаваемое группой лиц, «Трудолюбивая пчела» А.П. Сумарокова, «Полезное увеселение», в издании которого участвовал М.М. Херасков.

В конце 60-х – начале 70-х годов XVIII в. число выходящих журналов резко возрастает. Стали выходить университетские «Свободные часы, в пользу употребленные», «Невинное упражнение» И.Ф. Богдановича, «Доброе намерение» В.Д. Саниковского и т.д. В основном это были дворянско-сословные издания.

Российская Академия издавала журнал «Собеседник любителей российского слова, содержащий разные сочинения в стихах и прозе некоторых российских писателей» и «Русский феатр» – альманах новых русских и иностранных пьес. В журнале негласно участвовала Екатерина. Крупные литераторы – Д.И.Фонвизин, В.В.Капнист, Я.Б.Княжнин, И.Ф.Богданович, Г.Р. Державин печатали в нем свои произведения.

С конца 70-х годов XVIII в. довольно активно проявляются специальные научные и научно-популярные издания. Проблемы сельского хозяйства отражали экономические журналы – «Труды Вольного Экономического общества», «Ежемесячные сочинения», издававшиеся Академией наук, журналы А.Т. Болотова «Сельский житель» и «Экономический магазин».

Многие журналы Академии наук, Российской Академии, Вольного Российского собрания при Московском университете печатали разнообразные научные и литературные материалы. В самом конце XVIII в. А.Т. Болотов издает «Деревенское зеркало или Общенародную книгу» (в 3 частях).

В конце 80-х-начале 90-х годов из журналов, проявляющих углубленный интерес к социально-политической тематике, выделяются «Беседующий гражданин», издаваемый «Обществом друзей словесных наук», и «Почта духов» И.А. Крылова. Правда, за излишне резкое бичевание пороков и невежества дворян, чиновничества и купечества «Почта духов» была в том же 1789 г. закрыта. Из новиковских журналов этого периода наиболее значительным является «Покоящийся трудолюбец», ставящий вопросы воспитания патриотизма.

Кроме Петербурга и Москвы журналы стали появляться и в провинциальных городах. В Ярославле появляется «Уединенный пошехонец», а потом «Ежемесячное сочинение, издаваемое в Ярославле». В Тобольске начинает выходить «Иртыш, превращающийся в Иппокрену» и «Журнал исторический». Но из-за цензурных преследований они просуществовали недолго. Одним из первых основателей провинциальной прессы был поэт Г.Р. Державин в свою бытность тамбовским губернатором («Тамбовские известия», 1788).

Что особенно знаменательно – издавать журналы стали представители разночинной интеллигенции (М.Д. Чулков, Ф.А. Эмин, В.Т. Рубан и другие). Такие журналы были рассчитаны не на дворянскую, а на разночинную аудиторию.

С января 1769 года в Петербурге начинает выходить журнал «Всякая всячина», издававшийся под покровительством и при прямом участии Екатерины. Ориентируясь на английские журналы Стиля и Аддисона «Зритель» и «Болтун», императрица наполняла свой журнал письмами мнимых и реальных корреспондентов, нравоучительными очерками, сатирическими бытовыми зарисовками, а заодно между строк старалась разъяснить широкому читателю в доступной ему форме некоторые аспекты своей внутренней политики. При этом издатели журнала «Всякая всячина» призывали соотечественников к сотрудничеству в деле исправления недостатков и критике социальных зол, разрешив желающим также издавать аналогичные журналы практически свободно от цензуры.

В отношении журналов отменялась вся и всякая цензура, – впрочем, упорядоченной цензуры в России все равно еще не было. В том же году появилось еще восемь журналов, издаваемых «от разных лиц».

«Вы открыли мне дорогу, которой я всегда страшился; вы возбудили во мне желание подражать вам в похвальном подвиге исправлять нравы своих единоземцев; вы поострили меня испытать в том свои силы: и дай, Боже, чтобы читатели в листах моих находили хотя некоторое подобие той соли и остроты, которые оживляют ваши сочинения. Если ж буду иметь успех в моем предприятии и если листы мои принесут пользу и увеселение читателям, то за сие они не мне, но вам будут одолжены, ибо без вашего примера не отважился бы я напасть на пороки» – писал Н. Новиков императрице Екатерине.

При Елизавете Петровне во все ее царствование издавалось три журнала; здесь в один год является девять, а всего в первое десятилетие царствования Екатерины II – двадцать. В более широкой перспективе дело выглядит еще внушительнее: с петровских «Ведомостей» до воцарения Екатерины в России появилось всего восемь периодических изданий, а с 1762 года и до конца века – более ста, причем почти половина носила чисто литературный характер. Насколько молодая российская журналистика подвержена превратностям истории и зависит от личности монарха, говорит и то, что после Екатерины и в первый год царствования Павла журналов не выходило вообще.

Друг с другом журналы вкруговую ведут более жесткую полемику, и в этом ясно прочитывается начинающаяся в литературном мире конкуренция.

«Перечитывая старые журналы, самые названия которых теперь уже забыты, удивляешься, какая страстная и горячая борьба вдруг закипела между периодическими изданиями. В юной, возникшей журналистике происходило отчасти то же, что, во дни оны, происходило когда-то в удельных княжествах: каждое из изданий хотело превзойти остальные и стать во главе всех. И вот насмешка, зависть, полемика, даже личные, не совсем церемонные намеки, так и погашались перекрестным журнальным огнем. Ловля подписчиков происходила самым комическим образом: говорят, что некоторые в особенности рьяные журналисты давали даром нерасходившиеся нумера своего издания, с тем, чтобы получивший даровой нумер не подписывался на другие журналы».

Постепенно издание журналов и книг стало контролироваться правительством. В разрешении вольных типографий для печатания иностранных, а затем и русских книг предписывалось: «Без свидетельства Академии наук и без ведома полиции отнюдь ничего не печатать под опасением конфискации и лишения сего дозволения».

В 1783 году Сенатский указ еще строже оговаривал правила издания печатной литературы: «Дозволено печатать книги на всех языках с наблюдением, однако же, чтобы ничего в них противного законам Божиим И гражданским или же к явным соблазнам клонящиеся издаваемо не было, чего ради от Управы Благочиния отдаваемые в печать книги свидетельствовать, и ежели что в них противное нашему предписанию явится, запрещать, а в случае самовольного непечатания таковых соблазнительных книг, не только книги конфисковать, но и о виновных сообщать куда надлежит, для законного наказания».

Эти указы стали началом зарождения государственной цензуры, как средства борьбы с инакомыслием. В 1786 году указ о вольных типографиях был отменен, а в 1800 году Павел запретил ввоз иностранных книг, боясь распространения идей Французской революции.

2.6 Противостояние государственной власти и общественной мысли: журналистика Н.И. Новикова, «бунтарь – просветитель» А.Н. Радищев

Поначалу деятельность власти и просветителей протекала как бы параллельно и в согласии.

Как отмечалось, немаловажное влияние на царствование Екатерины II оказывали ее отношения с просветительской и революционной Францией. Императрица пыталась получить плоды просвещения, неопасные для первого сословия, веря, что Россия, в силу своего «младенчества», возьмет от европейской мысли лишь улучшающее, облагораживающее и не обратит внимание на взрывное и ломающее.

«Именно тогда читатель с изумлением находит в российских журналах (!) запрещенные на Западе произведения просветителей, в которых встречались, например, мысли Д. Дидро о том, что если самодержец является деспотом, то народ имеет право противиться насилию».

Сама Екатерина называла журнал «Всякая всячина» «Сатира в улыбательном духе». Сатира сатирой, но Екатерина во всем том следовала вполне строгой общественной и литературной программе.

Во «Всякой всячине» она представила ее в следующем виде: «1) никогда не называть слабости пороком, 2) хранить во всех случаях человеколюбие, 3) не думать, чтоб людей совершенных найти можно было, и для того 4) просить Бога, чтоб нам дал дух кротости и снисхождения… пятое… чтобы впредь о том никому не рассуждать, чего кто не смыслит; и шестое, чтоб никому не думать, что он один весь свет может исправить».

Н.И. Новиков принял государственный вызов и стал издавать свои сатирические журналы. Сначала это был «Трутень», в котором материалы печатались под псевдонимом «Правдулюбов».

«Трутень» внес в атмосферу развлекательной болтовни и домашней сатиры, которые насаждал журнал императрицы «Всякая всячина», резкий диссонанс. На страницах журналов «Трутень» и «Живописец», в таких статьях, как «Крестьянские отписки и помещичий указ крестьянам», «Письма дяди к племяннику», «Английская прогулка» откровенно говорилось о жестокости помещиков-крепостников, о злоупотреблениях чиновников, л коррпупции в судах, лицемерии Екатерины и дворянском «чужебесии» – увлечении иностранными модами и обычаями.

Последователями Новикова были журналы «Адская почта» Ф. Эмина, «Смесь», частично и «И то и сё» М. Чулкова. Причем критика в этих журналах привлекала внимание читающей публики внимание к наиболее животрепещущим нравственным и социальным проблемам, включая язвительные слова и о самой императрице.

Подхватив императорский пример в критике государственных злоупотреблений, Н.И. Новиков показал себя более талантливым и остроумным сатириком.

Вместо ожидавшегося ею идеологического лидерства Екатерине II пришлось защищаться от нападок остроумного и язвительного противника.

В конце 70-х гг. журнал Екатерины II и общественный журнал Новикова обсуждал тему чиновничьих взяток. Позиция просветителя была такой бескомпромиссной, что государыня была поставлена в весьма неловкое положение едва ли не защитницы «слабости» взяточников и была принуждена поддержать общественный журнал.

Публичное осуждение «мздоимства» как злостного «порока», а не извинительной «слабости» было первой победой общественной публицистики.

Все – таки нужно отметить, что уже то, что журнал императрицы апеллировал к мнению широкого круга читателей и способствовал обсуждению на страницах периодической печати злободневных вопросов современной жизни, было в условиях России новостью, прецедентов чему ранее никогда в стране не было.

И хотя в ходе полемики Екатерина не смогла достичь своих целей, этот эпизод в истории русской литературы имел глубокие последствия.

Некоторые исследователи придерживаются мнения о том, что явного противоречия между политикой Екатерины и журналом Новикова не было.

«Ни о каком идейном антагонизме между екатерининским и новиковским журналами говорить невозможно: в любом случае более радикальной политической программы, нежели екатерининская, в России того времени не было».

Вслед за «Трутнем» Новиков последовательно выпускал в Петербурге еще три журнала; Екатерина сотрудничала в одном из них и давала деньги на другой. Вообще дела молодого издателя все время идут в гору: следуя распространенной в то время практике переиздавать годовую подборку журнала единой книжкой и делать это до тех пор, пока на такой «журнал» не истощался спрос, он оказывается самым удачливым из новоявленных журналистов.

Тем не менее, сатирическая деятельность Новикова привела к закрытию его журналов.

В 1770 году издание «Всякой всячины» было прекращено. Еще ранее прекратили свое существование другие журналы, а вскоре и «Трутень». Впоследствии ему все-таки удалось выпустить 3-е и 4-е издания «Живописца», в которые он включил лучшие материалы из первых изданий «Трутня».

Таким образом, попытка Екатерины II внедрить на русской почве традиции и методы английской нравоучительной журналистики не нашла поддержки. Но полемика, вызванная спором Новикова со «Всякой всячиной», объективно способствовала оформлению литературно-идеологической оппозиции, к которой будут примыкать позднее и Д.И. Фонвизин, и молодой А.Н. Радищев, выступившие на страницах следующего журнала Новикова «Живописец».

Дуэль официальной и общественной журналистики закончилась вполне в духе российского просвещенного абсолютизма: в 1792 г. Новиков был арестован и без суда осужден на 15-летнее заключение в Шлиссельбургскую крепость; освободил его Павел I.

Момент, на котором власть и «общественное мнение» начали окончательно расходиться, связан с именем просветителя-«бунтовщика» А.Н. Радищева.

Уникальность А.Н. Радищева состоит не в его практическом вкладе в дело просвещения, но в том, что он был первым среди российских просветителей, который не только не участвовал в просветительской политике власти, но и выступил против ее результатов. До него все просветители находились под обаянием идеи «мудреца на троне», а свою роль они видели в том, чтобы помочь, подсказать, предугадать. Их этика и гуманистические взгляды вполне уживались с самодержавием и крепостничеством. Не таков был Радищев.

Уже в первых литературных произведениях «Житие Федора Ушакова», в «Письме к другу, жительствующему в Тобольске», написанном в связи с открытием памятника Петру I Э.Фальконе он уделял большое внимание политическим и социальным проблемам. В «Беседе о том, что есть сын отечества» Радищев изложил свое понимание гражданского идеала.

Его самое известное произведение – ода «Вольность» (1780 г.), а главная книга – «Путешествие из Петербурга в Москву» (1789 г.).

Свою мысль о неизбежности крушения самодержавия и установления республики он впервые высказал в оде «Вольность». Екатерина хорошо поняла это произведение: «Совершенно явно и ясно содержание бунтовской оды, где царям грозится плахою, Кромелев пример приведен с похвалою. Сии страницы суть криминального намерения, совершенно бунтовские».

В 1790 году в домашней типографии он напечатал свою главную книгу «Путешествие из Петербурга в Москву», благодаря которой в русской литературе прозвучала впервые тема простого народа, его тяжелой жизни и полного бесправия.

Но что было более опасным – Радищев писал о несостоятельности «просвещенного абсолютизма». По его мнению, правление Екатерины П ничем не отличается от характера и нравов азиатских деспотий, а ее законы ни что иное как лицемерная демагогия. За неуместные похвалы и восторженные дифирамбы «Северной Семирамиде» он косвенно упрекал даже Вольтера.

Напоминая о пугачевском восстании, он напоминал о его разрушительной силе, способной сокрушить существующий порядок. Радищев отстаивал приоритет родной литературы и родного языка в системе народного образования. Одним из первых выступая в защиту свободы печати и слова, он обрушился на царскую цензуру, считая, что «цензура с инквизицею принадлежит к одному корню». Радищев пишет о союзе церкви и самодержавия, обличает религиозные суеверия, осуждая мистицизм и масонство как формы ухода от существующей действительности.

Конечно, говорить о том, что решающую роль в распространении идеи независимости личности от государства сыграло его «Путешествие» было бы натяжкой. Почти весь крохотный тираж был уничтожен по распоряжению Екатерины II, и в дальнейшем текст распространялся только в списках.

Русская публика по-настоящему познакомилась с этим произведением только в конце 50-х гг. XIX в., когда его напечатал в своей заграничной вольной типографии А.И. Герцен, т. е. почти 80 лет спустя.

Некоторые исследователи пишут о том, что история с А. Радищевым – весьма и весьма «прискорбное недоразумение» тех лет, о котором потом сожалели, каждый по-своему, и сам Радищев, и Екатерина.

Никаких основ, не говоря уже об основах российского престола, сочинитель «Путешествия из Петербурга в Москву» подрывать не намеревался: напротив, не подлежит сомнению, что, рассылая по Петербургу свою книгу многим государственным людям (ее получил, наряду с другими, Г. Державин), он рассчитывал снискать благоволение. На следствии А.Н. Радищев говорил, что его книга написана тяжелым языком и потому недоступна читателям, а следовательно, не слишком опасна. И был прав. Он воспитывался в Европе и изучал русский язык по старославянским книгам – Часослову и Псалтыри. Его сочинение написано тем архаичным языком, который в России был понятен уже далеко не всем европейски образованным людям.

Но свой титул «бунтовщик хуже Пугачева», полученный от императрицы, он заслужил именно тем, что его просветительство резко разошлось с государственным. Более того, он ступил на путь, ведущий к формированию высокой общественной роли литературы и роли самих образованных людей отдельно от политики государства.

Кончилось все тем, что Радищева привлекли к дознанию за книгу, которая, за исключением лишь отдельных дополнений, прошла официальную цензуру; осудили за «заговор» – при том, что никаких сообщников обнаружено не было, «измену» – обвинение столь же безосновательное, и «подстрекательство к бунту», как если бы книга писалась для «подлого сословия», вообще тогда неграмотного, а не для верхушки образованного общества: призывы к мятежу Екатерина «вчитала» в те самые строки, где автор совершенно, казалось бы, недвусмысленно предупреждал об опасности крестьянского бунта и ужасах, с тем связанных.

Скорее всего судьбу Радищева решили извечные околопрестольные обстоятельства, в коих он и сам уже начинал принимать участие.

«…Екатерина пожалела бы его молодость, но настояние других лиц, на которых Радищев бросал стрелы в книге, проложило ему дальний путь в Сибирь» – писал С. Н. Глинка в «Записках».

Радищев был арестован. По милости Екатерины казнь была заменена десятилетней ссылкой в Илимский сибирский острог. Затем Радищев был амнистирован.

Вот так оценила власть первую серьезную критику в свой адрес.

С гонений на Новикова и Радищева начался, по словам Н.А. Бердяева, «мартиролог русской интеллигенции».

Написанное в Сибири стихотворение А.Н. Радищева «Осьмнадцатый век» стало своеобразным памятником уходящему столетию и часто цитируется до сих пор.

…Нет, ты не будешь забвенно,

столетье безумно и мудро…

…Мощно, велико ты было, столетье!

Дух веков прежних

Пал пред твоим алтарем ниц и безмолвен, дивясь…

Но твоих сил недостало к изгнанию всех духов ада…

Идея, которая обсуждалась интеллектуалами России – осознание места личности, ее прав. Влияние работ Ж.-Ж. Руссо, утверждавших идеал естественной жизни, заметно в суждениях Д.И. Фонвизина, Н.И. Новикова, Е.Р. Дашковой, Екатерины II.

Но далее всех в размышлениях о правах личности пошел А.Н. Радищев. Он глубоко усвоил западную идею о человеке как высшей ценности, которая не может быть принесена в жертву отвлеченным абстракциям «законности», «долга», «религии» или «государственности». Для него личность человека – самодостаточная ценность: «Не скот, не дерево, не раб, но человек!»

Радищев разделял и горячо подчеркивал руссоистскую идею о том, что все люди от рождения свободны и, лишь живя в обществе, сознательно связывают себя взаимными обязательствами. Он утверждал, что человеку от рождения принадлежат неотъемлемые права.

Перечень этих прав, однако, в его произведениях меняется: это то пища и кров, то свобода и жизнь, а в «Путешествии из Петербурга в Москву» это «честь, вольность, жизнь и собственность».

Сочинение «О человеке, его смертности и бессмертии» (1782- 1796) – главное философское произведение А.Н.Радищева. Здесь он защищает права наиболее угнетенной в России социальной единицы – отдельной личности. Личное благо человека для него выше общественного, а потому А.Н. Радищев приходит к мысли о том, что государство не имеет права распоряжаться жизнью человека, отрицает за властью право казни.

Самоубийство первого русского оппозиционера осенью 1802 г. некоторые исследователи даже связывают с его взглядами о свободе человека самому распоряжаться своей жизнью. Готовность к смерти, по мнению А.Н. Радищева, отличает человека от раба.

Последователи А.Н. Радищева: И.М. Борн, И.П. Пнин, В.В. Попугаев – основали в 1801г. Вольное общество любителей словесности, наук и художеств. Оно стало первой в России общественной культурной организацией XIX в. Поэт и публицист И.П.Пнин с А.Ф.Бестужевым (отцом будущего декабриста) издавал «Санкт-Петербургский журнал», в котором в годы павловского режима критиковал современные порядки. Антикрепостнические настроения занимали важное место в трактате В.В. Попугаева «О благоденствии народных обществ», в котором высказывались идеи освобождения крестьян с землей.

Слова Радищева «Самодержавие есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние» были адресованы уже следующему веку и определили путь русской общественной мысли на столетие вперед.

А.Н. Радищев – это своего рода мостик между просветителями XVIII в. и декабризмом.

2.7 «Сочинитель на троне»: Екатерина II как литератор

Екатерина принадлежала к немногочисленному числу монархов, которые интенсивно и непосредственно общались со своими подданными путём составления манифестов, инструкций, законов, полемических статей. Среди ее сочинений – комедии, педагогические наставления, нравоучительные сказки для детей, пьесы, автобиографические записки, исторические драмы, обширная переписка, переводы, политические трактаты.

В своих мемуарах она признавалась: «Я не могу видеть чистого пера без того, чтобы не испытывать желания немедленно окунуть его в чернила».

Прежде всего Екатерина II выступала в литературе как плодовитый писатель, чьи многочисленные произведения составляли неотъемлемую часть литературного наследия всей эпохи.

«Кстати, этот аспект участия Екатерины II в литературной жизни эпохи является наиболее обследованным.

Работы П.П. Пекарского, П.К. Ще-бальского, Я.К. Грота, Е.С. Шумигорского, Н.С. Тихонравова, П. Морозова, А.Н. Пыпина и др. охватывают все стороны литературной деятельности императрицы…

Многое сделано и в источниковедческой области.

Здесь можно назвать библиографические и архивные разыскания М.Н. Лонгинова, Г.Н. Геннади и А.В. Семеки относительно драматургического наследия Екатерины, публикации новых материалов о журнальной деятельности Екатерины в работах П. Пекарского и Я.К. Грота, наконец, целый ряд статей, проясняющих источники отдельных сочинений императрицы и раскрывающих их связь с современностью, определяющих прототипов выведенных в них персонажей, – работы А.Г. Брикнера, В.Р. Зотова, А.Е. Грузинского, А. Чебышева и др. ».

В этом отношении неоценим вклад, внесенный в исследование литературного наследия императрицы А.Н. Пыпиным, подготовившим академическое издание сочинений Екатерины II в 12 томах на основании подлинных рукописей (1901 -1902). Непосредственно литературные сочинения и переводы императрицы занимают первые пять томов издания; к сожалению, 6-й том, который должен был содержать текст «Наказа», в свет не вышел. На настоящий день это издание продолжает оставаться наиболее компетентным источником для исследователей.

Литература сопутствовала Екатерине II на протяжении всей жизни.

Еще до приезда будущей императрицы в Россию ее гувернантка сумела привить ей вкус к французским классикам XVII века, в частности к П. Корнелю, другим ее любимым автором той эпохи был Мольер, неоднократно цитируемый ею в письмах.

В первое время пребывания в России она читает «Дон Кихота» М. Сервантеса, «Комический роман» П. Скаррона, «Историю Жиль Блаза» А.-Р. Лесажа. В 1747 году она прочитывает письма мадам де Севинье.

Особенное поклонение у Екатерины II вызывали Вольтер и Монтескье. Опубликованные сочинения Вольтера она знала чуть ли не наизусть, будучи одной из первых в России, прочитавших его поэму «Орлеанская девственница». Своего восхищения сочинениями этого властителя дум эпохи она скрывает даже в письмах к нему.

«Никто никогда не превзойдет вас ни в стихах, ни в прозе – заметит Екатерина в письме к Вольтеру от 3(14) марта 1771 года. – Я почитаю их последними пределами французской литературы и утверждаю это; прочитавши вас, хочется прочитать еще, и между тем получаешь отвращение читать сочинения других».

Знакомство с сочинениями Монтескье произошло у Екатерины еще в 1747 году, когда она прочла «Размышления о причинах величия и упадка Римской республики». Позднее любимой книгой этого автора становится для нее трактат «О духе законов», положенный ею в основу концепции разделов о власти ее знаменитого «Наказа».

Сочинения ведущих европейских авторов XVIII века Екатерина знала достаточно хорошо. На основании различных свидетельств можно судить о знакомстве ее с творчеством П.-О. де Бомарше, Ж.-Ф. Лагарпа, М. Седена, Г. Филдинга, С. Ричардсона, Л. Стерна, Р. Шеридана, своих соотечественников X.Ф. Геллерта, Г.В. Рабенера, автора комических поэм М.А. фон Тюммеля.

На 1780-е годы приходится ее увлечение творчеством Шекспира.

При такой широкой начитанности Екатерины II не приходится удивляться, что занятия литературой – будь то чтение или сочинительство – составляли необходимую часть ее повседневного распорядка жизни. Ее письма к разным людям, особенно к европейским корреспондентам, пестрят отзывами о прочитанных книгах, высказываниями о достоинствах того или другого автора, наконец, невольными признаниями в собственных писательских увлечениях.

До вступления на престол к литературному творчеству Екатерина почти не обращалась. Это произойдет после 1762 года, когда она станет императрицей. Именно с этого времени ее литературные интересы приобретают целенаправленный характер.

Исследователи выделяют несколько периодов в общей литературной деятельности Екатерины.

Прежде всего это эпизод инициирования ею издания журнала «Всякая всячина» в 1769-1770 годах с последовавшим в результате этого всплеском активности сатирической журналистики, качественно изменившим в итоге общественный статус литературы. С 1783 г. Екатерина печатается в «Собеседнике любителей российского слова», издаваемом Академией наук. Она выпустила «Записки касательно Российской истории» и «Были и небылицы», отмеченные острой наблюдательностью над характерами своих современников.

Во-вторых, выступление Екатерины II в роли драматурга в 1772 году, как автора цикла комедий, внесших свежую струю в развитие национальной комедиографии. Вне этой инициативы Екатерины нельзя по существу оценить истоки новаторства Д.И. Фонвизина в его бессмертной комедии «Недоросль».

И, наконец, глубокие последствия имело обращение Екатерины II к исторической драматургии в 1786 году, когда она попыталась на материале национальной русской истории создать первые образцы драматических хроник в духе Шекспира.

Серьезный след она оставила в драматургии: за десять лет ею написано без малого тридцать пьес (до нашего времени дошло 17) – преимущественно комедии и оперы.

В 1772 году на сцене придворного театра в Петербурге одна за другой ставятся комедии «неизвестного автора» «О, время!», «Именины госпожи Ворчалкиной», «Госпожа Вестникова с семьею», «Передняя знатного боярина». Комедии вызывают интерес в обществе. Их обсуждают в литературных кругах. Часть пьес тогда же анонимно появляется в печати с примечанием: «Сочинено в Ярославле». Автором этих комедий была Екатерина II.

Фабульное ядро большинства пьес составляет полуанекдотическая ситуация, вызванная сватовством некоего молодого человека (иногда претендентов несколько) к дочери или внучке хозяйки какого-либо дома.

Ключевыми фигурами в пьесах Екатерины II чаще всего являются невежественные женщины, хозяйки дома, воплощающие скупость, ханжество, страсть к сплетням, суеверие. Они носят соответствующие фамилии – Ханжахина, Вестникова, Ворчалкина, Чудихина. Их окружают прожектеры, самодовольные судьи, невоспитанные грубияны.

Все эти особенности дали основание исследователям рассматривать комедии Екатерины II как преимущественно бытовую сатиру, продолжавшую дело, начатое «Всякой всячиной». Такой точки зрения придерживался Г. А. Гуковский: «Прежде всего в этих пьесах изображены и высмеяны «общечеловеческие» пороки, «внесоциальные» недостатки людей (…) Екатерина хотела этой стороной своих комедий указать путь современной ей сатире в сторону от острых социальных проблем, дать ей образцы вполне мирной и нравоучительной настроенности в укор «злым» сатирикам-драматургам от Сумарокова до Фонвизина».

Именно в комедиях императрицы объективно был предвосхищен тот принцип сатирической типизации, который с таким блеском будет развит Фонвизиным в «Недоросле». И в этом следует видеть еще одно из последствий екатерининской инициативы, предпринятой ею в области драматургии в 1772 году.

«Если вы меня спросите, зачем я пишу столько комедий, я отвечу вам… по многим причинам. Во-первых, потому что это меня забавляет; во-вторых, потому что я желала бы поднять национальный театр, который, за неимением новых пьес, находится в некотором пренебрежении… Пусть напишет кто может лучше, и когда этот человек отыщется, мы более не будем писать, но будем забавляться его пьесами» – пишет Екатерина II Ф. Гриму.

Пьеса при первой публикации имела название «Подражание Шакеспиру, историческое представление без сохранения феатральных обыкновенных правил, из жизни Рюрика» (СПб., 1786). Уже из названия становится ясно, что автор освободил себя от соблюдения условий, принятых в театре классицизма при написании трагедий.

Взяв на себя смелость актуализировать на сцене традиции исторических хроник Шекспира, она вновь выступает невольным новатором, создавая прецедент прямого использования драматургической системы Шекспира в разработке исторической темы. Она обратилась к русской истории, к самому древнему ее периоду, связанному со становлением русской государственности. Летописная легенда о призвании в Новгород Гостомыслом варяжских князей Рюрика, Синеуса и Трувора и о последовавшем за этим восстании против Рюрика, которое, согласно летописи, возглавил местный князь Вадим Храбрый, составила сюжетную основу пьесы Екатерины.

Чем же было писательское творчество в глазах Екатерины II?

Сама она стремилась постоянно делать вид, что не придает серьезного значения своим литературным занятиям.

По мнению В.О.Ключевского, ее сочинения не обнаруживают самобытного таланта. Да и сама императрица признавалась: «свои сочинения я рассматривала как безделицу, я любила пробовать себя в различных жанрах; мне кажется, что все мои опыты довольно посредственны, да и разве я придавала им какую-то важность? – просто я проводила свой досуг».

Заявленная в письме позиция находит, казалось бы, подтверждение и в характере творчества Екатерины – в тематическом репертуаре ее произведений, в тяготении к определенным жанрам, в особой, свойственной ее сочинениям манере стилевого оформления речи.

Подчеркнутая «скромность» императрицы в оценке своих достижений на поприще литературы находит подтверждение и в принципиальной анонимности ее творчества. Почти все сочинения Екатерины II выходили без указания авторства. Для широкого круга читателей литературные увлечения императрицы оставались неизвестными.

Этим она как бы освобождала себя от критики, хотя главное объяснение следует искать в особом положении Екатерины как писательницы и принятой в придворной среде практике сокрытия тех сторон деятельности правителей, которые выходят за рамки их официальных обязанностей.

Впрочем, от людей, мнением которых она дорожила, учитывая их влияние в Европе, Екатерина своих писательских занятий не скрывала.

Сохранился отзыв Дидро, касавшийся ее комедии «О, время!». При всей комплиментарности общей оценки конкретные замечания Дидро о художественной стороне отдельных сцен пьесы императрицы были весьма серьезны.

Однако и своеобразное «равнодушие» Екатерины II к писательской известности, и нарочитая установка в ее сочинениях на непритязательное балагурство и бытовую нравоучительность далеко не отражают подлинного отношения императрицы к литературе. При всем декларируемом ею демократизме, иногда искреннем, но чаще показном, она никогда не переставала осознавать себя правительницей России. И литература с ее неограниченными возможностями влияния на самые широкие слои общества не могла быть оставленной Екатериной II без внимания.

Она хорошо понимала серьезную общественную роль литературы.

Другой важный аспект той роли, какую Екатерина II сыграла в развитии русской литературы ее времени, заключается в том, что ее участие в литературной жизни, безотносительно к тому, в каком качестве ей приходилось выступать, почти всегда имело серьезные последствия.

Порой действия Екатерины II на писательском поприще вызывали последствия, которых императрица даже не могла предвидеть.

В 1781 году она сочиняет для своего любимого четырехлетнего внука, будущего императора Александра, «Сказку о царевиче Хлоре». В этой незатейливой аллегорической сказочке повествовалось о похищении юного царевича Хлора и о том, как добрая дочь киргизского хана, Фелица, помогла царевичу выполнить условие его спасения из плена – найти путь на гору, где растет роза без шипов, т. е. обитает добродетель. Сочинение Екатерины было тогда же опубликовано.

«Но думала ли императрица, что ее сказочка пробудит фантазию Державина и что образ Фелицы ляжет в основу его знаменитой оды под тем же названием, появление которой произведет переворот в трактовке законов одического жанра! Ода Державина явится одним из слагаемых последующей мифологизации «века Екатерины», и сам автор войдет в историю отечественной культуры прежде всего как «певец Фелицы».

Державин неоднократно будет обращаться к созданному им поэтическому образу императрицы, и его примеру будут следовать другие поэты. Имя Фелицы станет нарицательным в литературе на многие десятилетия, вплоть до времен Пушкина. Но этот образ мудрой человеколюбивой правительницы был задан сочинением самой Екатерины II, впервые появившись на свет в сказке.

Еще более глубокий резонанс имели те случаи пробуждения у Екатерины тяги к творчеству, когда она сознательно стремилась использовать литературу в политических целях. Так произошло в период издания под ее прямым покровительством журнала «Всякая всячина».

Так случилось и когда Екатерина решила выступить в роли драматурга, сначала как автор комедий и комических опер, а затем как создатель исторических хроник «в подражание Шекспиру». Так, она была автором памфлетных сочинений, направленных против масонов, вроде ее брошюры «Тайна противо-нелепого общества», антимасонских комедий «Обольщенный», «Шаман Сибирской» ит.д.

Эти примеры показывают, что Екатерина хорошо осознавала силу печатного слова и не раз прибегала к литературе для достижения чисто политических целей.

Таким образом, стимулятором процессов радикализации литературы в России второй половины XVIII века являлась культурная политика самой Екатерины II.

Именно она возбуждала интерес к просветительской идеологии, восторгалась Вольтером, приглашала в Россию Д’Аламбера и Дидро, организовала перевод запрещенного во Франции романа Мармонтеля «Велизарий» и сама в нем участвовала.

Но увлекалась она либеральными идеями до тех пор, пока во Франции не началась революция и казни королей. И наиболее радикально настроенные авторы подверглись с ее стороны жестоким репрессиям. Легализованный ею же либерализм становился теперь объектом преследований.

Так в условиях социальных катаклизмов вопросы литературы оказываются неразрывно связанными с вопросами политики. Для человека политического мира, к каковому несомненно принадлежала Екатерина, утверждаемые в сфере искусства и философии идеалы с неизбежностью утрачивают свою привлекательность, когда скоро начинают угрожать стабильности власти.

Заключение

Во второй половине XVIII в. российское самодержавие под управлением Екатерины II достигло своей кульминации, вступив в эпоху «просвещенного абсолютизма». Основные черты эпохи Просвещения – идея прогресса, усвоение знаний, культ разума, светский характер культуры, просветительство,

Екатерина стремилась предстать в образе «мудреца на троне».

Именно Екатерина II оказалась, по мнению историка А.Б.Каменского, «быть может, самым успешным российским реформатором: за три с лишним десятилетия ею были осуществлены серьезные преобразования, коснувшиеся едва ли не всех сторон жизни государства и имевшие долговременное значение».

Во время правления Екатерины II завершился важный этап в формировании новой русской культуры, национальной науки, искусства.

Именно в это время в общественном сознании сформировалось более широкое понимание значения всех сторон культурного процесса, возрастал интерес к гуманитарным и мировоззренческим его аспектам.

Многовековой процесс развития русской культуры вступал в новую стадию, преодолевая локальность и сословную ограниченность, придавая общенациональную значимость наиболее ценным особенностям культуры.

Просвещение в России означало перестройку всей интеллектуальной сферы культуры (книжного дела, литературы, общественных идей, философии, педагогики, системы образования) на основе рационализма и гуманистических идей.

Прямым продуктом просветительства стала светская культура этой эпохи.

Просветители оставили не только свои идеи, адресованные согражданам, но и свой коллективный автопортрет – новую светскую литературу.

Процесс развития литературы XVIII в. был сложен, в нем отразилась сложность социально-экономического развития страны, различные стили и жанры развиваются в противоречиях друг с другом, притом что эти противоречия неразрывно связаны с борьбою взглядов и идеологических течений.

Литература XVIII в. развивалась главным образом в русле классицизма. В отличие от западно-европейского отечественный классицизм теснее связан с просветительством, что привносило в литературу демократические черты. Русскому классицизму был свойствен высокий пафос гражданственности, сильные просветительские тенденции и рано созревшие обличительно-сатирические моменты.

В последнее десятилетие века главенствующим направлением дворянской литературы стал сентиментализм. В последней трети XVIII в. в литературе начал складываться новый метод – реализм, который станет основным уже в следующем XIX веке.

Между сентиментализмом и реализмом XVIII в. много общего – оба направления, опираясь на идеи Просвещения, утверждали веру в великую роль человека на земле, воспитывали в нем чувство достоинства. Но метод изображения человека был разным. Реализм, раскрывая личность, связывал ее с окружающим миром, сентиментализм же стремился освободить человека от власти среды.

Хотя литературоведы и отмечают преобладание классицизма как основного стиля литературы этого времени, в то же время соседство множества художественно-эстетических миров придавало русскому литературному творчеству особую пестроту.

Роль Екатерины в развитии русской литературы – причем весьма существенная – не подлежит сомнению.

На всем протяжении своего царствования Екатерина II уделяла литературе повышенное внимание, выступая и в роли писателя, и как инициатор культурных начинаний, оставивших глубокий след в истории отечественной литературы. Участие, прямое или косвенное, Екатерины II в историко-литературном процессе своего времени зачастую реально предопределяло направление его развития.

Со второй половины XVIII в. расширилась книгоиздательская деятельность. С Екатериной и по ее прямому законоположению в России начинается свободный книжный рынок. Большая заслуга в этом принадлежит представителю русского просвещения, писателю, журналисту, издателю Н.И. Новикову.

Широкая книгоиздательская деятельность во многом ускорила развитие журналистики. Н.И. Новиков создал русскую сатирическую журналистику, издавал сатирические журналы, где критиковал крепостное право. Н.И. Новиков стал в этом деле победоносным соперником Екатерины II. Гуманизм Н.И. Новикова, его вера в просвещение, его обличение крепостнического произвола и выступление против оскорбления национального достоинства оказали большое влияние на современников и на дальнейшее развитие демократической культуры.

Журналистика 70-90-х гг. XVIII в. сыграла решающую роль в становлении в России общественного мнения.

Огромное влияние на формирование отечественного вольнодумства оказали деятельность и творчества А.Н. Радищева.

К непосредственным деятелям культуры своего времени может быть причислена и сама Екатерина. «Сочинитель на троне» – такого среди российских венценосцев не было ни до, ни после Екатерины.

Она обладала незаурядным талантом литератора, оставив после себя большое собрание сочинений – записки, переводы, либретто, басни, сказки, комедии. Ее обширное литературное наследие было опубликовано в 12 томах в 1901-1907 годах.

Естественно, что уже одной персоной императрицы литературному труду сообщался самый высокий общественный престиж.

Жизнь Екатерины II во все времена привлекала внимание как учёных- перемен. Как бы ни воспринимать период пребывания на российском престоле Екатерины II, какие бы критерии ни применять к оценке ее личности как монархини и как человека, остается несомненным, что 34-летнее ее царствование было отмечено выдающимися успехами России во внешнеполитической сфере и значительными достижениями в области культуры и образования.

Достаточно назвать имена Фонвизина и Державина, Рокотова, Левицкого и Шубина, вспомнить архитектурные ансамбли Царского Села, открытие Академии художеств, Смольного института благородных девиц, организацию системы народных училищ и т.д. Можно признать справедливыми мнения современников и ближайших потомков о благодатности правления Екатерины II для расцвета искусства и литературы, распространения просвещения.

За три с лишним десятилетия образ императрицы стал своего рода символом России. В течение ее царствования выросло два поколения людей, не знавших иного государя, привыкших к внешнеполитическим победам и стабильности политической жизни. Это были, по выражению Н.Я. Эйдельмана, те самые «непоротые поколения» дворян, детям которых предстояло сыграть определяющую роль в судьбах страны в следующем столетии. По точному определению А.С. Пушкина, это «новое поколение, воспитанное под влиянием европейским, час от часу более привыкало к выгодам просвещения», у истоков которого и стояла Екатерина II. Именно в ее царствование «элита русского общества наслаждалась впервые появившимся у нее чувством свободы и личного достоинства, а сфера частной жизни, отдельной от государственной службы, расширилась неизмеримо». Сама же Екатерина написала: «Слава страны – создает мою славу. Вот мое правило». А слава России при Екатерине умножилась.

Список литературы

1.Балакина Тамара Ивановна. История русской культуры: Эксперимент. учеб. пособие для уч-ся ст. кл. гимназий, лицеев, колледжей, шк. гуманитар. Профиля [Текст]: / Балакина, Тамара Ивановна. – М.: Аз, 1995. – 263 с. – (Библиотека лицеиста).

2.Березовая, Лилия Григорьевна. История русской культуры: Учебник для вузов: В 2 ч. Ч. 1 [Текст]: / Березовая, Лилия Григорьевна, Берлякова, Наталья Петровна. – М.: Владос, 2002. – 400 с. – (Учебник для вузов). –

.Васильев, С. Золотой век России: [ист. опыт нац. успеха. Россия в царствование Екатерины II] [Текст]: / С. Васильев // Полит. класс. – 2008. – № 5. – С. 34-46.

.Васильева Л. Екатерина Великая [Текст]: / Л. Васильева // Наука и религия. – 1997. – NN 9 – 12; 1998. – NN 1 – 4.

.Вепренцева, М. Самодержавная Фелица-журналист: Изд. и публицист. деятельность императрицы Екатерины II [Текст]: / М. Вепренцева // История: прил. к газ. "Первое сент.". – 2006. – № 5. – С. 8-15.

.Екатерина II. – М.: АСТ: Астрель, 2008. – 189, [1] с.: [8] л. ил. – (Имя Россия. Исторический выбор 2008: проект телеканала "Россия").

.Есин Б.И. Екатерина Великая и российская журналистика [Текст]: / Б. И. Есин // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10, Журналистика. – 2002.- N 1. – С. 87-90.

.Замалеев, Александр Фазлаевич. История русской культуры [Текст]: / Замалеев, Александр Фазлаевич; С.-Петербург. гос. ун-т. – СПб.: Изд-во С.-Петербург. ун-та, 2005. – 258 с. –

.Захаров В.Ю. Дискуссионные аспекты политики "просвещенного абсолютизма" Екатарины II [Текст]: / В. Ю. Захаров // Преподавание истории и обществознания в шк. – 2003.- N 4. – С. 10-16.

.История России. IX – XXI века [Текст]: / отв. ред.А.Я. Перехов.-М.: ИКЦ «МарТ», 2005.-656с.

.Ивинский А.Д. Екатерина II и русский язык [Текст]: / А.Д. Ивинский // Рус. речь. – 2009. – № 2. – С. 77- 81. – Библиогр.: 6 назв.

.История России с начала VIII до конца XIX века [Текст]: / Л.В. Милов, П.Н.Зырянов, А.Н. Боханов; от вред. А.Н.Сахаров.- М.: Изд-во АСТ, 1997.- 544с.

.Кузнецов Н.В. Русская культура второй половины XVIII века [Текст]: / Н. В. Кузнецов // Специалист. – 1998. – N 10. – С. 27-29.

.Культурология. История мировой культуры: учебник для вузов / Под ред. проф. А.Н. Марковой.- 2-е изд., перераб.- М.: ЮНИТИ – ДАНА, 2006.- 600с.

.Лядов А.О. Идеи просвещенной монархии и законотворчество в период царствования Екатерины II [Текст]: / А. О. Лядов, И. И. Мушкет, А. В. Евсеев // История государства и права. – 2001.- N 2. – С. 20-25. – Библиогр.: 12 назв.

.Львова А. Счастливый дар: О педагог. культуре Екатерины II [Текст]: / А. Львова // Нева. – 2007. – № 1. – С. 191-204. – Библиогр.: 14 назв.

.Михайлова, Рэмма Федоровна. История русской культуры: Учеб. пособие: В 3 ч. Ч. 2 [Текст]: / Михайлова, Рэмма Федоровна; Рос. акад. художеств, Санкт-Петербург. гос. акад. ин-т живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина. – СПб.: Ин-т им. И.Е. Репина, 1994. – 57 с.

.Никуличев Ю. Воцаренное слово: Екатерина II и литература ее времени [Текст]: / Ю. Никуличев // Вопр. лит. – 2000.- N 1. – С. 132-161.

.Пономарева В.В. "Золотой век" Екатерины и образование: История шк. и педагогики [Текст]: / В. В. Пономарева, Л. Б. Хорошилова // Педагогика. – 1999. – N 1. – С. 69-74.

.Рассадин Ст. Старший учитель: [Екатерина II – литератор] [Текст]: / Рассадин Ст. // Дружба народов. – 1995. – N 7. – С. 138-147.

.Рахматуллин М. Императрица Екатерина Вторая [Текст]: / М. Рахматуллин // Наука и жизнь. – 2003. – №№ 1 – 4.

.Рахматуллин М.А. Интеллект власти: императрица Екатерина II [Текст]: / М.А. Рахматуллин // Отечеств. история. – 2005. – № 4. – С. 21-28.

.Рябцев Юрий Сергеевич. История русской культуры XVIII-XIX вв.: [Текст]: / Рябцев, Юрий Сергеевич, С. И. Козленко. – М., 2001. – 319 с.

.Стенник Ю.В. Роль Екатерины II в развитии русской литературы XVIII века [Текст]: / Ю.В. Стенник // Рус. лит. – 1996. – N 4. – С. 3-20.

.Фатеева А. Екатерина II как писатель / А. Фатеева // Высш. образование в России. – 2006. – № 6. – С. 121-132.

.Шарков О. Великая из невеликих: [Екатерина II] [Текст]: / О. Шарков // Нева. – 1996. – N 11. – С. 137-160.

.Шульгин, Владимир Сергеевич. Культура России, IX – XX вв.: Учеб. пособие [Текст]: / Шульгин, Владимир Сергеевич, Кошман, Лидия Васильевна, Зезина, Мария Ростиславовна. – М.: Простор, 1996. – 392 с.